Решение по делу № 33-5767/2020 от 23.09.2020

Дело № 33-5767/2020

АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ

Санкт-Петербург         03 ноября 2020 года

Судебная коллегия по гражданским делам Ленинградского областного суда в составе:

председательствующего      Насиковской А.А.,

судей     Ильичевой Т.В., Тумашевич Н.С.,

при секретаре          Максимчуке В.И.,

рассмотрела в открытом судебном заседании дело по апелляционной жалобе ответчика Министерства финансов Российской Федерации на решение Гатчинского городского суда Ленинградской области от 17 августа 2020 года по гражданскому делу № 2-1753/2020 по иску ФИО1 к Министерству финансов РФ о признании заключения служебной проверки незаконным, о признании незаконным приказа об увольнении, о восстановлении на работе, о взыскании недополученного денежного довольствия, о взыскании процентов за пользование чужими денежными средствами, компенсации морального вреда, причиненного незаконным уголовным преследованием.

Заслушав доклад судьи Ленинградского областного суда Насиковской А.А., выслушав пояснения представителя ответчика Министерства финансов Российской Федерации - Султанмуратова Д.Ю., поддержавшего доводы апелляционной жалобы, возражения против апелляционной жалобы истца ФИО1 и его представителя Шишовой М.Н., судебная коллегия по гражданским делам Ленинградского областного суда

установила:

Истец ФИО1 первоначально обратился в Гатчинский городской суд к Санкт-Петербург-Балтийскому линейному отделу МВД России на транспорте с иском о восстановлении на работе, взыскании неполученного денежного довольствия за период вынужденного прогула и компенсации морального вреда за нарушение трудовых прав. В рамках рассмотрения данного дела соответчиком было привлечено Министерство финансов РФ.

Затем истец дополнил исковые требования о взыскании компенсации морального вреда, причиненного в результате незаконного уголовного преследования.

В обоснование иска указано, что вступившим в законную силу приговором Ленинградского областного суда он был оправдан по всем предъявленным ему обвинениям, и за ним признано право на реабилитацию, т.е. установлен факт незаконного уголовного преследования в отношении него. В ходе расследования уголовного дела в период с 24 марта 2017 года по 22 марта 2018 года ему была избрана мера пресечения в виде содержания под стражей, после чего с 22 марта 2018 года по 22 октября 2018 года - домашний арест, а с 23 октября 2018 года по 13 мая 2019 года в отношении него была избрана мера пресечения в виде подписки о невыезде.

Окончательно ему было предъявлено обвинение по ч. 5 ст. 228.1 УК РФ, которая предусматривает наказание вплоть до пожизненного лишения свободы.

Во время нахождения в следственном изоляторе, в течение целого года он не мог обеспечивать достойное содержание своей семьи, состоящей из престарелой матери, супруги и малолетнего ребенка. На момент заключения под стражу супруга истца была беременна и находилась в декретном отпуске. Истец не мог ухаживать за своей беременной супругой, помогать ей после родов, состоявшихся 23 ноября 2017 года. Помимо прочего, истец был лишен возможности испытать такие радости, как встреча ребенка из родильного дома, не мог на протяжении длительного времени увидеть своих детей. Во время нахождения под домашним арестом органами следствия истцу было отказано в удовлетворении его ходатайства присутствовать в момент проведения церковного обряда – Крещения сына, что для него, как человека глубоко религиозного, православного, имеет важное значение, хотя Крещение было назначено на выходной день, когда не планировалось каких-либо следственных мероприятий. Также ему было отказано в ходатайстве о разрешении посещать церковь, которая находится всего в 20 минутах ходьбы от его дома, отказано в разрешении отвезти дочь к стоматологу, а малолетнего ребенка к врачу, с угрозой обратиться вновь в суд с ходатайством о заключении его под стражу. Это несмотря на то, что выход из дома для прогулок ему был разрешен судом. Пока истец изыскивал другие возможности доставить дочь к врачу, она испытывала физическую боль и страдания, а он, как отец, тяжелейшие нравственные страдания и беспомощность в сложившейся ситуации. На протяжении всего этого времени истец не мог работать и содержать свою семью.

Одновременно с привлечением к уголовной ответственности следственным органом была инициирована проверка семьи истца органами опеки и попечительства на предмет изъятия детей из семьи в специальное учреждение воспитательного характера, в то время как никаких предпосылок для этого не имелось.

На протяжении 2017 года истец содержался в помещении ФКУ СИЗО-1 (старый корпус, расположенный на Арсенальной набережной г. Санкт-Петербурга) в камерах площадью не более 8 кв.м, без горячего водоснабжения, на стенах присутствовал грибок, не имелось условий для хранения продуктов. Туалет и умывальник не были отделены от места приема пищи и сна. Помывка осуществлялась один раз в неделю в течение 10-15 минут в явно антисанитарных условиях. Ежемесячно истца переводили из камеры в камеры, в связи с тем, что каждый месяц следственные органы осуществляли его этапирование в ИВС УМВД России по Гатчинскому району в среднем на 5-7 дней. В ИВС истец лишался прогулок и содержался в камере один. Во время содержания под стражей истец заболел – халязион – хроническое пролиферативное воспаление края века. У него распух глаз, ухудшилось зрение, что доставляло физические страдания. Данное заболевание требовало оперативного вмешательства, но медицинская помощь в следственном изоляторе ему не оказывалась. Возможность проведения операции у него появилась только после 23 октября 2018 года, когда уголовное дело было направлено в суд. За период содержания под стражей истец был неоднократно конвоирован к различным местам проведения следственных действий. Процедура конвоирования была организована таким образом, чтобы оказать на него психологическое давление. Перевозка производилась в автомашине УФСИН вместе с лицами, арестованными за совершение уголовных преступлений, которые зная, что истец является сотрудником правоохранительных органов, высказывали угрозы в его адрес и адрес его семьи, насмехались над ним, выражались в нецензурной, унизительной форме, провоцируя истца, и оказывая на него психологическое давление. Перевозка при этом осуществлялась в автомашине, разделенной на маленькие (метр на метр) камеры, так называемые «стаканы», а также отдельную общую клетку. Данный вид организации перевозки неоднократными постановлениями ЕСПЧ был признан незаконным.

Факт незаконного уголовного преследования значительно усложнил его проживание на территории г. Гатчина Ленинградской области, где многие знают его, как добропорядочного гражданина. Уголовное преследование испортило его репутацию, породило огромное количество вопросов к его семье со стороны знакомых, друзей и т.д. Последствия этого удара по репутации истец испытывает до настоящего времени. Сведения об уголовном преследовании истца были размещены в сети Интернет, и органах СМИ, где указывалось, что истец находится под следствием, является нарушителем закона и «оборотнем в погонах». За год пребывания в следственном изоляторе истцу ни разу не была предоставлена возможность свидания с родственниками, в том числе с малолетними детьми. В результате незаконного преследования истец был уволен из органов внутренних дел, была испорчена его карьера, он потерял дело, которому посвятил всю свою жизнь.

Все это в совокупности причиняло нравственные страдания, компенсацию которых истец оценил в 10 000000 рублей, и требовал взыскать ее на основании ст. 1070, ст. 1071, ст. 1100 ГК РФ.

При этом, компенсацию за каждый день незаконного нахождения под стражей истец оценил в 10 000 рублей, что в сумме составит 5 780 000 рублей. Компенсацию за препятствие реализации его права на неприкосновенность семейной жизни, ограничение возможности участия в семейной жизни, заботе о супруге и детях оценил в 2 000 000 рублей. Компенсацию нравственных страданий, связанных с перенесенным заболеванием и отсутствием нормального лечения на протяжении почти всего периода предварительного расследования оценил в 1 220 000 рублей. Репутационные потери оценил в 1 000 000 рублей.

Определением Гатчинского городского суда от 19 февраля 2020 года все исковые требования ФИО1 к Министерству финансов РФ были выделены в отдельное производство и рассмотрены в рамках настоящего дела.

Представитель ответчика Министерства финансов РФ просила в иске частично отказать, уменьшив размер морального вреда.

Представитель третьего лица - Санкт-Петербург-Балтийского линейного отдела МВД РФ на транспорте Салях М.А. оставила вынесение решения на усмотрение суда.

Третье лицо Следственное Управление Следственного комитета России по Ленинградской области извещено, не явилось, позиции по делу не представило.

Решением Гатчинского городского суда Ленинградской области от 17 августа 2020 года с Министерства финансов Российской Федерации за счет казны Российской Федерации в пользу ФИО1 взыскана компенсация морального вреда в размере 5 000 000 рублей. В удовлетворении остальной части исковых требований отказано.

В апелляционной жалобе представитель Министерства финансов РФ – по доверенности Савельева А.Е. просит решение суда первой инстанции изменить в части размера компенсации морального вреда. В обоснование доводов жалобы указывает, что взысканный в пользу истца размер компенсации морального вреда завышен, не соответствует принципам разумности и справедливости, не обеспечивает баланс интересов сторон. Полагает, суд первой инстанции, применив положения ст. 1101 ГК РФ, присуждая ко взысканию в пользу истца 5 000 000 рублей в качестве компенсации морального вреда, допустил его неосновательное обогащение.

Проверив материалы дела, обсудив доводы апелляционной жалобы, судебная коллегия по гражданским делам Ленинградского областного суда приходит к следующему.

Судом первой инстанции установлено и материалами дела подтверждается, что ФИО1 проходил службу в Санкт-Петербург-Балтийском линейном отделе МВД России на транспорте по 03 мая 2017 года в должности начальника отделения по контролю за оборотом наркотиков.

24 марта 2017 года сотрудниками отделения в г. Гатчина УФСБ России по СПб и ЛО ФИО1 по результатам проведения оперативно-розыскных мероприятий был задержан по подозрению в совершении преступления, связанного с организацией сбыта наркотических средств в порядке ст. 91 УПК РФ.

В период с 24 марта 2017 года по 22 марта 2018 года истец находился под стражей.

Приказом Санкт-Петербург-Балтийского линейного отдела № л/с от 24 марта 2017 года истец временно отстранен от выполнения служебных обязанностей по замещаемой должности с приостановлением выплаты денежного довольствия с 24 марта 2017 года до отмены избранной меры пресечения.

Приказом № л/с от 03 мая 2017 года начальника Санкт-Петербург–Балтийского линейного отдела Министерства внутренних дел Российской Федерации на транспорте ФИО1 был уволен со службы в ОВД, в связи с расторжением контракта по п. 9 ч. 3 ст. 82 Федерального закона от 30.11.2011 № 342-ФЗ «О службе в органах внутренних дел Российской Федерации и внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации», в связи с совершением проступка, порочащего честь сотрудника органов внутренних дел.

В период предварительного следствия в жилище истца был проведен обыск 25 марта 2017 года, были истребованы сведения о всех его телефонных переговорах (л.д. 223 т. 2).

По результатам предварительного расследования ФИО1 окончательно были предъявлены обвинения по ч. 5 ст. 228.1 УК РФ, п. «а» ч. 4 ст. 228.1 УК РФ, п.п. «а,г» ч. 4 ст. 228.1 УК РФ, исходя из обстоятельств, которые указаны в постановлении о возбуждении уголовного дела: организовал и руководил устойчивой организованной преступной группой, осуществлявшей сбыт наркотических средств, за что получал систематическое денежное вознаграждение.

Приговором Ленинградского областного суда от 13.05.2019 года по делу №, вступившим в законную силу, ФИО1 был оправдан, в связи с непричастностью, в совершении всех вменяемых ему преступлений, предусмотренных ч. 5 ст. 228.1 УК РФ, п. «а» ч. 4 ст. 228.1 УК РФ, п.п. «а,г» ч. 4 ст. 228.1 УК РФ (л.д. 215-220, 221-222 т. 1).

За ФИО1 признано право на реабилитацию, включающее в себя право на возмещение имущественного вреда, устранение последствий морального вреда и восстановление в трудовых, пенсионных, жилищных и иных правах.

В период всего предварительного расследования ФИО1 своей вины в предъявленных обвинениях не признавал, занимал активную защитную позицию, в связи с чем многократно обращался к органам следствия, прокуратуры и суда с различными ходатайствами об исследовании дополнительных доказательств и обжаловании действий должностных лиц (л.д. 47-250 т. 1, л.д. 1-169, 189-194 т. 2).

Помимо этого ФИО1 обращался 26 сентября 2018 года, т.е. в период нахождения под домашним арестом, с заявлением к следователю следственного отдела по г. Гатчина, в производстве которого находилось уголовное дело, в котором просил разрешить ему посещение с ребенком ФИО9, 2013 года рождения, стоматолога, в чем ему было отказано со ссылкой на то, что в указанный период времени запланировано ознакомление с материалами уголовного дела (л.д. 195-200 т. 2).

Также, в период нахождения под домашним арестом 10 октября 2018 года ФИО1 обращался к следователю с заявлением о выдаче ему разрешения на посещение церкви в воскресный день, когда никаких следственных мероприятий запланировано не было, в связи с необходимостью участия в обряде крещения дочери, в чем ему было отказано. Жалобы на действия следователя были оставлены без удовлетворения (л.д. 202-203 т. 2).

Допрошенный в судебном заседании свидетель ФИО10 показал, что одновременно с истцом содержался в одной камере под стражей в СИЗО-1 УФСИН России в старом здании на Арсенальной набережной (изолятор «Кресты»), и затем в новом здании. В камере площадью 8 кв.м содержалось 4 человека, мест для хранения продуктов не было предусмотрено. Рваное постельное белье, на стенах следы грибка плесени, плохое освещение не давало читать. Прогулки происходили 1 час во дворе площадью около 10 кв.м. Место для приема пищи и отдыха не отделено от унитаза. Жалобы на состояние здоровья подавались, но никакой реакции на них не последовало. ФИО16 в период нахождения в камере жаловался на боли в левом глазу, который у него распух, ухудшилось зрение. Этапировали ФИО16 в ИВС в автозаке с другими заключенными. Свидетель слышал как другие заключенные кричали: «дайте нам ФИО16 на расправу», угрожали и оскорбляли истца, т.к. знали, что он сотрудник органов внутренних дел. За весь период содержания под стражей ФИО16 были запрещены свидания с родственниками, телефонные звонки. Он помнит, что истец переживал из-за этого, т.к. у него супруга должна была родить (л.д. 209-210 т. 2).

Сведениями из УМВД России по Гатчинскому району Ленинградской области подтверждается, что в период содержания под стражей за 2017 года истец был 14 раз подвергнут процедуре этапирования из следственного изолятора в изолятор временного содержания и обратно (л.д. 19 т. 3).

До возбуждения уголовного дела ФИО1 нареканий по службе не имел, характеризовался положительно, имел многочисленные награды и поощрения (л.д. 240-244 т. 2, л.д. 3-12 т. 3).

На момент заключения под стражу на иждивении ФИО1 находились дочь ФИО11, ДД.ММ.ГГГГ года рождения, супруга ФИО12, находящаяся в декретном отпуске. В период нахождения под стражей ДД.ММ.ГГГГ у истца родился сын ФИО13 (л.д. 245-248 т. 2).

Сведения о задержании и аресте ФИО1, в связи с подозрением в незаконном сбыте наркотических средств освещались в печатных средствах массовой информации и сети Интернет, были доступны для ознакомления неограниченного круга лиц (л.д. 177-187 т. 2).

Вступившим в законную силу решением Гатчинского городского суда от 19 февраля 2020 года по делу № удовлетворены исковые требования ФИО1 к Санкт-Петербург-Балтийскому линейному отделу Министерства внутренних дел Российской Федерации на транспорте признаны незаконными заключение по результатам служебной проверки и приказ об увольнении истца из органов внутренних дел. Истец восстановлен в прежней должности начальника отделения по контролю за оборотом наркотиков Санкт-Петербург – Балтийского линейного отдела Министерства внутренних дел Российской Федерации на транспорте. В его пользу взыскано с Санкт-Петербург–Балтийского линейного отдела Министерства внутренних дел Российской Федерации на транспорте денежное довольствие, не полученное за время вынужденного прогула, индексация невыплаченного денежного довольствия за период с 01апреля 2017 по 31 декабря 2019 года, компенсацию морального вреда, причиненного нарушением трудовых прав, и расходы на представителя. Разрешая спорные правоотношения, Гатчинский городской суд пришел к выводу о том, что повторное возмещение материального вреда, причиненного незаконным привлечением к уголовной ответственности, недопустимо, в связи с чем истец может в рамках настоящего дела претендовать на возмещение вреда, которое осуществлено в рамках иного гражданского дела. Наряду с этим, принимая во внимание то обстоятельство, что ранее судом требования о компенсации морального вреда в рамках другого гражданского дела не рассматривались, суд рассмотрел по существу исковые требования ФИО1 о компенсации морального вреда в порядке реабилитации.

Рассматривая требования ФИО1 о компенсации морального вреда в порядке реабилитации, суд оценив в совокупности пояснения истца, а также представленные в подтверждение данных пояснений доказательства, пришел к выводу о наличии правовых оснований для взыскания компенсации морального вреда. При этом оценив конкретные обстоятельства дела, в том числе наличие оправдательного приговора суда, тяжесть инкриминируемого истцу преступного деяния, длительность уголовного преследования, ограничения свободы передвижения, условия пребывания в период содержания под стражей, влияние указанных событий на профессиональную репутацию истца, а также приняв во внимание степень и длительность нравственных страданий истца, выразившихся в невозможности видеться со своей семьей, оказывать ей материальную поддержку и иные обстоятельства, суд оценил размер компенсации морального вреда в сумме 5 000 000 рублей.

Ответчик в апелляционной жалобе не оспаривая право истца на компенсацию морального вреда, вместе с тем выражает свое несогласие с размером компенсации морального вреда, определенного судом ко взысканию.

Судебная коллегия не может согласиться с указанными доводами ответчика и полагает, что данные доводы направлены на переоценку обстоятельств дела, собственную интерпретацию степени страданий истца и круга последствий уголовного преследования, которые претерпевал и претерпевает истец. По мнению судебной коллегии, не имеется достаточных и объективно оправданных оснований для переоценки обстоятельств дела, как на том настаивает ответчик.

В силу статей 2, 21-23 Конституции РФ, что человек, его права и свободы являются высшей ценностью. Признание, соблюдение и защита прав и свобод человека и гражданина - обязанность государства.

Достоинство личности охраняется государством. Ничто не может быть основанием для его умаления. Никто не должен подвергаться пыткам, насилию, другому жестокому или унижающему человеческое достоинство обращению или наказанию.

Каждый имеет право на свободу и личную неприкосновенность.

Каждый имеет право на неприкосновенность частной жизни, личную и семейную тайну, защиту своей чести и доброго имени.

Каждый имеет право на тайну переписки, телефонных переговоров, почтовых, телеграфных и иных сообщений. Ограничение этого права допускается только на основании судебного решения.

В соответствии с частью 1 статьи 133 УПК РФ право на реабилитацию включает в себя право на возмещение имущественного вреда, устранение последствий морального вреда. Вред, причиненный гражданину в результате уголовного преследования, возмещается государством в полном объеме независимо от вины органа дознания, дознавателя, следователя, прокурора и суда.

Пунктом 3 части 2 статьи 133 УПК РФ предусмотрено, что подозреваемый или обвиняемый, уголовное преследование в отношении которого прекращено по основаниям, предусмотренным пунктами 1, 2, 5 и 6 части первой статьи 24 и пунктами 1 и 4 - 6 части первой статьи 27 настоящего Кодекса имеют право на реабилитацию.

Материалами дело подтверждено, что уголовное преследование в отношении истца ФИО1 было прекращено по реабилитирующим основаниям, и вступившим в законную силу приговором суда за ним было признано право на реабилитацию, включая возмещение морального вреда в порядке ст. 134 УПК РФ.

В соответствии с пунктом 1 статьи 1070 Гражданского кодекса РФ вред, причиненный гражданину в результате незаконного осуждения, незаконного привлечения к уголовной ответственности, незаконного применения в качестве меры пресечения заключения под стражу или подписки о невыезде, незаконного привлечения к административной ответственности в виде административного ареста, а также вред, причиненный юридическому лицу в результате незаконного привлечения к административной ответственности в виде административного приостановления деятельности, возмещается за счет казны Российской Федерации, а в случаях, предусмотренных законом, за счет казны субъекта Российской Федерации или казны муниципального образования в полном объеме независимо от вины должностных лиц органов дознания, предварительного следствия, прокуратуры и суда в порядке, установленном законом.

Согласно ст. 1071 Гражданского кодекса РФ в случаях, когда в соответствии с настоящим Кодексом или другими законами причиненный вред подлежит возмещению за счет казны Российской Федерации, казны субъекта Российской Федерации или казны муниципального образования, от имени казны выступают соответствующие финансовые органы, если в соответствии с пунктом 3 статьи 125 настоящего Кодекса эта обязанность не возложена на другой орган, юридическое лицо или гражданина.

Следственные органы Российской Федерации финансируются из федерального бюджета, представлять который в качестве финансового органа уполномочено Министерство финансов Российской Федерации, а вред, причиненный незаконным привлечением к уголовной ответственности, должен быть возмещен за счет средств казны Российской Федерации, независимо от наличия, либо отсутствия вины причинителя вреда (ст. 1070, 1071, 1099 ГК РФ).

Согласно абзацу 3 статьи 1100 Гражданского кодекса РФ компенсация морального вреда осуществляется независимо от вины причинителя вреда в случае, когда вред причинен гражданину в результате его незаконного осуждения, незаконного привлечения к уголовной ответственности, незаконного применения в качестве меры пресечения заключения под стражу.

В соответствии со статьей 151 Гражданского кодекса РФ, если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину другие нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда. При определении размеров компенсации морального вреда суд принимает во внимание степень вины нарушителя и иные заслуживающие внимания обстоятельства. Суд должен также учитывать степень физических и нравственных страданий, связанных с индивидуальными особенностями гражданина, которому причинен вред.

В пункте 8 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 20 декабря 1994 г. № 10 «Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда» разъяснено, что размер компенсации морального вреда зависит от характера и объема причиненных истцу нравственных или физических страданий, степени вины ответчика в каждом конкретном случае, иных заслуживающих внимания обстоятельств, и не может быть поставлен в зависимость от размера удовлетворенного иска о возмещении материального вреда, убытков и других материальных требований.

Кроме того, необходимо учитывать, что Российская Федерация как участник Конвенции о защите прав человека и основных свобод (заключена в г. Риме 4 ноября 1950 г., с изменениями от 13 мая 2004 г.) признает юрисдикцию Европейского Суда по правам человека обязательной по вопросам толкования и применения Конвенции и Протоколов к ней в случае предполагаемого нарушения Российской Федерацией положений этих договорных актов, когда предполагаемое нарушение имело место после вступления их в силу в отношении Российской Федерации.

Из положений статьи 46 Конвенции, статьи 1 Федерального закона от 30 марта 1998 г. № 54-ФЗ «О ратификации Конвенции о защите прав человека и основных свобод и Протоколов к ней» следует, что правовые позиции Европейского Суда по правам человека, которые содержатся в его окончательных постановлениях, принятых в отношении Российской Федерации, являются обязательными для судов.

Как разъяснено в пункте 10 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 10 октября 2003 г. № 5 «О применении судами общей юрисдикции общепризнанных принципов и норм международного права и международных договоров Российской Федерации», применение судами Конвенции должно осуществляться с учетом практики Европейского Суда по правам человека во избежание любого нарушения Конвенции.

Согласно статье 8 Конвенции о защите прав человека и основных свобод каждый имеет право на уважение его личной и семейной жизни, его жилища и его корреспонденции. Не допускается вмешательство со стороны публичных властей в осуществление этого права, за исключением случаев, когда такое вмешательство предусмотрено законом и необходимо в демократическом обществе в интересах национальной безопасности и общественного порядка, экономического благосостояния страны, в целях предотвращения беспорядков или преступлений, для охраны здоровья или нравственности или защиты прав и свобод других лиц.

Семейная жизнь в понимании статьи 8 Конвенции о защите прав человека и основных свобод и прецедентной практики Европейского Суда по правам человека охватывает существование семейных связей, как между супругами, так и между родителями и детьми, в том числе совершеннолетними, между другими родственниками. Понятие «семейная жизнь» не относится исключительно к основанным на браке отношениям и может включать другие семейные связи, в том числе связь между родителями и совершеннолетними детьми.

Судебная коллегия соглашается с выводом суда, постановленным на основании вышеприведенных норм права, о том, что сам по себе факт содержания под стражей лица, который затем был оправдан в полном объеме по всем предъявленным обвинениям, на протяжении года предполагает причинение лицу нравственных страданий.

Тяжесть причиненного вреда усугубляется тяжелыми, унизительными условиями содержания в условиях следственного изолятора, в том числе фактом неоднократного этапирования истца, являвшимся сотрудником органов внутренних дел, совместно с ранее судимыми лицами.

Судом первой инстанции при оценке тяжести страданий истца, находящегося под стражей, учтены обстоятельства, связанные с запретом следственных органов истцу на свидания с близкими и родственниками, телефонные разговоры и переписку.

Изменение меры пресечения сначала на домашний арест, а затем на нахождение под подпиской о невыезде не прекратило психотравмирующую ситуацию, в которой находился истец.

Санкция части 5 ст. 228.1 УК РФ, по которой истцу было предъявлено обвинение, предусматривала наказание в виде лишения свободы на срок от пятнадцати до двадцати лет с лишением права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью на срок до двадцати лет или без такового и со штрафом в размере до одного миллиона рублей или в размере заработной платы или иного дохода осужденного за период до пяти лет либо без такового или пожизненным лишением свободы.

На протяжении всего предварительного и судебного следствия, более двух лет, истец находился под страхом осуждения на длительный срок.

Судом первой инстанции при оценке тяжести перенесенных истцом нравственных страданий также было учтено, что после освобождения из-под стражи истец был лишен возможности трудоустроиться. Увольнение со службы по основаниям совершения проступка, порочащего честь и достоинство сотрудника органов внутренних дел, лишило истца права на получение выходного пособия и заслуженной пенсии по выслуге лет.

К этому моменту супруга истца ожидала ребенка, а затем находилась в отпуске по уходу за ребенком. Поэтому семья истца на протяжении более двух лет фактически не имела каких-либо доходов, что поставило их на грань выживания. Истец испытывал чувство беспомощности и неправомерного стыда, не имея возможности содержать семью материально.

Суд первой инстанции счел чрезмерными запреты следственного органа в посещении истцом обряда крещения сына, участия в религиозных обрядах в православной церкви на протяжении всего периода предварительного расследования в то время, когда это не было сопряжено с проведением неотложных следственных действий, а вся доказательственная база по делу была уже фактически собрана, что подтверждают материалы истребованного уголовного дела.

Гатчинский городской суд обоснованно отклонил доводы ответчика, утверждавшего, что в период нахождения под домашним арестом или под подпиской о невыезде какие-либо нравственные страдания истцу не причинялись, и гарантированные ему законом права, включая свободу передвижения, трудоустройства и т.п., не были нарушены.

При определении размера компенсации морального вреда судом первой инстанции принята во внимание личность истца, который ранее никогда не привлекался к уголовной ответственности, был заслуженным сотрудником органа внутренних дел, в связи с чем незаконное привлечение его к уголовной ответственности за особо тяжкое преступление и длительное нахождение под стражей явилось существенным психотравмирующим фактором и непоправимо подорвало его репутацию.

Определяя размер компенсации морального вреда, суд первой инстанции правомерно принял во внимание практику Европейского суда по правам человека по аналогичным делам. Суд обоснованно отметил в решении, что размер компенсации морального вреда должен включать в себя не только компенсацию в денежном выражении за каждый день нахождения под стражей на протяжении года, но и суммироваться с компенсацией за нарушение неимущественных прав истца на неприкосновенность личной и семейной жизни, нарушение тайны его телефонных переговоров, ограничение возможности участия в семейной жизни, с компенсацией понесенных им репутационных потерь.

Судебная коллегия соглашается с суждениями суда первой инстанции о том, что в данном случае моральный вред должен быть компенсирован в таком размере, который в глазах самого истца, его близких и общества, оправдает потраченные им на восстановление и защиту своих прав время, силы и нервы, а также потерянный социальный статус, а также который будет соразмерен тяжести предъявленного обвинения и длительности всего периода уголовного преследования, что длилось более двух лет.

Следует согласиться с заключением суда первой инстанции о том, что применительно к рассматриваемому делу, с учетом конкретных обстоятельств дела, описанных выше, недопустимо ограничиться лишь формальной констатацией факта реабилитации и формальным подходом к решению вопроса о размере компенсации морального вреда, в противном случае это означало бы нарушение такого основополагающего принципа правосудия, как справедливость.

Доводы апелляционной жалобы ответчика, по мнению судебной коллегии, не содержат в себе правовых оснований для апелляционного вмешательства в судебное решение.

Ссылки апелляционной жалобы ответчика на судебную практику по аналогичной категории дел судебной коллегией изучены, однако, по мнению судебной коллегии, судебная практика по другим делам, в рамках которых были предъявлены исковые требования схожие с требованиями ФИО1, не может быть положена в основу отмены либо изменения решения Гатчинского городского суда, поскольку данная судебная практика, как основанная на похожих, но не идентичных обстоятельствах, не свидетельствует о незаконности настоящего решения суда.

Судом при принятии настоящего решения учтены конкретные обстоятельства дела, учтен профессиональный статус истца, нанесение вреда профессиональной и моральной репутации истца, широкое освещение событий в средствах массовой информации, судом также принято во внимание семейное положение истца, утрата им на длительный срок семейных связей, в том числе с малолетними детьми, невозможность обеспечения финансовой поддержки беременной жены с малолетним ребенком, длительность пребывания под стражей и ограничения свободы, чрезмерные и не имеющие разумного оправдания запреты в период нахождения истца под домашним арестом, унизительные и тяжелые условия нахождения под стражей и иные обстоятельства, позволившие в своей совокупности суду оценить моральный вред и определить сумму компенсации в справедливом размере.

Таким образом, судебная коллегия не находит оснований для отмены либо изменения решения суда первой инстанции по доводам апелляционной жалобы ответчика.

Руководствуясь статьями 328, 329, 330 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия по гражданским делам Ленинградского областного суда

определила:

решение Гатчинского городского суда Ленинградской области от 17 августа 2020 года оставить без изменений, апелляционную жалобу Министерства финансов РФ - без удовлетворения.

Председательствующий:

Судьи:

Судья Лобанев Е.В.