Решение по делу № 22-3259/2023 от 06.09.2023

Председательствующий Шевченко И.В. Дело № <...>

АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ

г. Омск 31 октября 2023 года

Судебная коллегия по уголовным делам Омского областного суда в составе председательствующего судьи Смоль И.П.,

судей Штокаленко Е.Н., Вяткиной М.Ю.,

при секретаре Левиной А.Ю.,

с участием прокурора Селезневой А.Н.,

осужденной ОСВ С.В.,

адвоката Драпа М.А.,

потерпевшей КИА,

представителя потерпевшей адвоката Ворониной Ю.С.

рассмотрела в открытом судебном заседании уголовное дело по апелляционным жалобам адвоката Драпа М.А. в интересах осужденной ОСВ С.В., потерпевшей КИА, апелляционному представлению (основному и дополнительному) государственного обвинителя Виджюнене Л.А. на приговор Первомайского районного суда г. Омска от <...>, которым

Орлова (<...>) ОСВ, <...> года рождения, уроженка г. Омска, ранее не судимая

осуждена по ч. 1 ст. 111 УК РФ к 3 годам лишения свободы, с освобождением от назначенного наказания в связи с истечением сроков давности привлечения к уголовной ответственности на основании ст. 78 УК РФ;

по ч. 4 ст. 159 УК РФ к 4 годам лишения свободы, с отбыванием наказания в исправительной колонии общего режима.

Срок отбывания наказания исчислен с <...>, с зачетом в срок отбывания наказания время содержания ОСВ С.В. под стражей с <...> до вступления приговора в законную силу из расчета один день содержания под стражей за полтора дня отбывания наказания в исправительной колонии общего режима, в силу п. «б» ч. 3.1 ст. 72 УК РФ.

С ОСВ С.В. в пользу КИА взыскано № <...> рублей в счет возмещения материального ущерба, а также № <...> рублей в счет возмещения морального вреда.

Снят арест, наложенный постановлением Центрального районного суда г. Омска от <...>, на жилое помещение, расположенное по адресу: г. Омск, <...>.

Наложен арест на жилое помещение, расположенное по адресу: г. Омск, <...>, принадлежащее Селезневой Т.П., в целях исполнения приговора в части гражданского иска.

Сохранен арест на 1/4 доли в жилом помещении, расположенном по адресу: г. Омск, <...>, принадлежащей ОСВ С.В., № <...>, в целях исполнения приговора в части гражданского иска.

Приговором также определена судьба вещественных доказательств.

Заслушав доклад судьи Штокаленко Е.Н., выступления сторон, судебная коллегия

УСТАНОВИЛА:

Приговором суда ОСВ С.В. осуждена за умышленное причинение тяжкого вреда здоровью КИА, повлекшее за собой психическое расстройство, а также мошенничество в отношении имущества КИА в особо крупном размере.

Преступления совершены в г. Омске при обстоятельствах, подробно изложенных в приговоре.

В судебном заседании ОСВ С.В. вину в причинении тяжкого вреда здоровью КИА не признала, в хищении имущества КИА признала частично.

В апелляционной жалобе адвокат Драп М.А. в интересах осужденной ОСВ С.В. выражает несогласие с приговором, находит его незаконным в связи с несоответствием выводов суда установленным обстоятельствам дела.

Указывает на нарушения, допущенные в ходе предварительного расследования, а также судом при рассмотрении уголовного дела по существу, которые ограничили ОСВ на доступ к правосудию, лишили ее права защищаться любыми способами, разрешенными законом. К числу таких нарушений защита относит отказ следователя в удовлетворении ходатайства о дополнительном допросе ОСВ, заявленного в ходе выполнения требований ст. 217 УПК РФ, без мотивный отказ суда в проведении по уголовному делу предварительного слушания при наличии об этом ходатайства, направленного в Центральный и Куйбышевские районные суды г. Омска. Обращает внимание, что прокурором после утверждения обвинительного заключения не был разъяснен порядок заявления ходатайства на предварительное слушание.

Полагает о нарушении судом права на защиту ОСВ С.В., выразившегося в отказе судом в удовлетворении ходатайств стороны защиты об исследовании заключения специалиста № <...>, допросе специалиста Москвина, явившегося в судебное заседание. Считает, что такие действия суда свидетельствует об обвинительном уклоне, принятии позиции стороны обвинения.

Оспаривает обоснованность осуждения ОСВ по ч.1 ст. 111 УК РФ.

Обращает внимание, что указанное преступление относится в материальному составу и считается оконченным в момент причинения вреда здоровью.

Вместе с тем, по мнению автора жалобы, судом не установлено ни момент совершения ОСВ определенных действий, ни время возникновения у потерпевшей психического расстройства. Полагает, что неустановленное время совершения преступления в рамках материального состава преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 111 УК РФ, влечет освобождение от уголовной ответственности ОСВ С.В. по основанию, предусмотренному п. 2 ч. 1 ст. 24 УПК РФ, т.е. за отсутствием в ее действиях состава преступления.

Ссылаясь на положения Приказа Минздравсоцразвития РФ от <...> N 194н (ред. от <...>) "Об утверждении Медицинских критериев определения степени тяжести вреда, причиненного здоровью человека", считает, что преступление, предусмотренное ч. 1 ст. 111 УК РФ, не может быть продолжаемым, длящимся, т.е. создавать угрозу для жизни в течение 12 лет, возникновение психического расстройства определяется конкретной датой, а именно моментом причинения вреда здоровью, который предшествует психическому расстройству.

Приводит подробный анализ показаний экспертов ПСА, Л. И.В., ССА, данных ими в судебном заседании, утверждая, что экспертные исследования № <...> и № <...> проведены с существенными нарушениями уголовно-процессуального кодекса, некомпетентными экспертами, при отсутствии методик проведенных исследований, неправильным установлением диагноза потерпевшей.

Считает, что пояснения КНГ, которая не допрашивалась в судебном заседании, о психическом здоровье потерпевшей, не могли быть учтены в рамках проведенных экспертных исследований. При производстве исследования экспертами также исследовался протокол допроса КИА в качестве потерпевшей, где последняя показала, будучи предупрежденной об уголовной ответственности по ст. 307 УК РФ, что на нее психическое воздействие со стороны ОСВ С.В. началось в 2013 году, однако эксперты, включая эксперта ПСА, ссылаются на более ранний период с 2008 года, утверждая, что на него ссылалась КИА

Отсутствие какого-либо психического расстройства и психогенного влияния на КИА со стороны подзащитной ОСВ С.В. подтверждается показаниями свидетеля КДЮ, который находился в романтических отношениях с КИА в период с 2010 по 2013 год, что исключает предположение эксперта ПСА о том, что ОСВ С.В. вытеснила всех друзей и подруг КИА, что последняя была изолирована ото всех.

Показаниями свидетелей ЕСЮ и НСА, работавших с КИА в разные периоды времени, начиная с 2005 года, подтверждается отсутствие личностных изменений КИА в период с 2005 по 2015 год, а также какое-либо психогенное влияние со стороны ОСВ С.В. Напротив, с их слов КИА сама оказывала на ОСВ С.В. психическое воздействие, была холодной, собранной и необщительной.

Сама же подзащитная ОСВ С.В. показала, что никакого психического воздействия на КИА не оказывала, методиками или техниками такого воздействия не обладала и не обладает.

Кроме того, указывает, что обвинением не представлено убедительных доказательств хищения денежной суммы в размере <...> рублей у потерпевшей КИА Объективных данных о датах и местах передачи наличных денежных средств, конкретных суммах, якобы передаваемых ОСВ С.В., материалы дела не содержат, как и доказательств обладания у КИА такой значительной суммы. Надлежащим доказательством дохода и трат КИА не может служить таблица, оформленная лично КИА и признанная судом первой инстанции, как доказательство, поскольку документом строгой отчетности не является.

Сведения из переписки между КИА и ОСВ С.В., якобы подтверждающие передачу денежные средств от КИА подзащитной ОСВ С.В. в наличной форме и в размере <...> и <...> рублей, не доказывают факт передачи и других наличных денежных средств в размере <...> рублей.

Настаивает на отсутствии доказательств хищения ОСВ С.В. у КИА ювелирных изделий.

Считает, что приложенные к протоколу допроса КДЮ копии квитанций и товарных чеков на ювелирные изделия (<...>) не могут быть признаны допустимым доказательством, поскольку получены не процессуальным путем, представлены в материалы уголовного дела в виде копий, первоначально заверенных подписью якобы опрошенного адвокатом Ворониной Ю.С. - КДЮ, который на момент опроса не имел процессуального статуса по уголовному делу. Обращает внимание на технику изготовления копий вышеуказанных квитанций, выполненных с разной жирностью шрифта, с неверной численной значностью ИНН, а также на стоимость серег, отличающуюся от стоимости, названной самой КИА

Наличие фотоизображений ОСВ С.В. в ювелирных изделиях, якобы принадлежащих КИА, не подтверждают как факт хищения указанных ювелирных изделий, так и их принадлежность потерпевшей КИА Золотое кольцо с бриллиантами, стоимостью <...> рублей, ОСВ С.В. приобретала совместно с КИА, которая приобрела аналогичное ювелирное изделие для себя в тот же день. Однако ввиду скидки по дисконтной карте, принадлежащей КИА, оплату за оба ювелирных изделия осуществила она, после чего ОСВ С.В. передала ей денежные средства в размере <...> рублей в качестве оплаты за указанное изделие.

Считает назначенное ОСВ С.В. наказание чрезмерно суровым, поскольку ОСВ С.В. находилась в состоянии беременности, при этом уже имела годовалого ребенка и ребенка 13 лет, ранее к уголовной ответственности не привлекалась, является социально обустроенной, частично возместила ущерб потерпевшей.

По мнению автора жалобы, суд не должен был учитывать по ч.1 ст.111 УК РФ отягчающее наказание обстоятельство, поскольку ОСВ С.В. была освобождена от уголовной ответственности по ч. 1 ст. 111 УК РФ в связи с истечением сроков давности, а потому все последствия, связанные с прекращением уголовного преследования, а именно связанные с судимостью, а также с наказанием, судом не должны применяться.

Считает, что суд первой инстанции необоснованно отказал ОСВ С.В. в применении положений ст. ст. 64, 73, 82 УК РФ, объективно не рассмотрев вопрос о предоставлении ОСВ С.В. отсрочки от отбывания наказания, поскольку последняя находится в состоянии беременности, имеет на иждивении малолетних детей.

Просит приговор отменить. Уголовное преследование в отношении ОСВ С.В. по ч. 1 ст. 111 УК РФ прекратить по основанию, предусмотренному п. 1 ч. 1 ст. 24 УПК РФ. Исключить из объема обвинения хищение денежной суммы в размере <...> рублей, а также ювелирных изделий, назначить ОСВ С.В. наказание, не связанное с реальной изоляцией от общества, с применением положений ст. 64, 73, 82 УК РФ.

В апелляционной жалобе потерпевшая КИА выражает несогласие с приговором, находит его незаконным в части освобождения осужденной ОСВ С.В. от назначенного по ч.1 ст. 111 УК РФ наказания в связи с истечением срока давности привлечения к уголовной ответственности на основании ст. 78 УК РФ.

В обоснование указывает, что совершенное ОСВ С.В. преступление, предусмотренное ч. 1 ст. 111 УК РФ, является продолжаемым и было окончено в апреле 2020 года, в связи с чем срок привлечения ОСВ С.В. к ответственности является не истекшим.

Оспаривает выводы суда о причинении ей тяжкого вреда здоровью не позднее 2012 года. Анализируя свои обращения в медицинские учреждения в 2012 году, а также характер жалоб, делает выводы об отсутствии сходств с симптомами психиатрического расстройства, обнаруженного и установленного в результате проведенного экспертного исследования в 2021 году.

Выражает несогласие с решением суда в части отмены ареста, наложенного на жилое помещение по адресу: г. Омск, Интернациональная, <...>, находящегося в совместной собственности у подсудимой и ее супруга, поскольку данная квартира была приобретена в период совершения ОСВ С.В. преступлений, что не исключает привлечение для приобретения данного имущества денежных средств, полученных от преступной деятельности.

Просит приговор изменить. Исключить при назначении наказания ОСВ С.В. за совершение преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 111 УК РФ, применение ст. 78 УК РФ, а также указание суда о снятии ареста с квартиры по адресу: г. Омск, <...>.

В апелляционном представлении (основном и дополнительном) государственный обвинитель Виджюнене Л.А. находит приговор подлежащим отмене в связи с несоответствием выводов суда, изложенных в приговоре, фактическим обстоятельствам уголовного дела, установленным судом первой инстанции, существенным нарушением уголовно-процессуального закона, неправильным применением уголовного закона, несправедливостью назначенного наказания.

Оспаривает выводы суда об истечении сроков давности привлечения ОСВ С.В. к уголовной ответственности по ч.1 ст. 111 УК РФ.

Анализируя фактические обстоятельства дела, а также проведенные по делу экспертные заключения относительно периодов обнаружения у потерпевшей признаков психического расстройства, в совокупности с показаниями экспертов в судебном заседании, делает выводы, что совершенное ОСВ С.В. преступление по ч.1 ст. 111 УК РФ носило продолжаемый характер. Об этом свидетельствует также характер примененного подсудимой воздействия, его способ, а также длительный период оказания воздействия на потерпевшую.

Изложенное описание преступного деяния, предусмотренного ч. 1 ст. 111 УК РФ, и исследованные в суде доказательства, свидетельствуют о том, что действия ОСВ С.В. образуют продолжаемое преступление, поскольку все действия охватывались единым умыслом на сокрытие совершаемого ею в отношении КИА преступления, предусмотренного ч. 4 ст. 159 УК РФ, а также желанием облегчить его совершение. Все действия совершались одним способом, а именно воздействием через создание новых событий и обстоятельств, требующих несения расходов КИА

Фактически оба инкриминируемых ОСВ преступления совершались параллельно, поскольку одно совершалось с целью облегчения его совершения и сокрытия.

По мнению автора представления, окончанием преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 111 УК РФ, как и ч. 4 ст. 159 УК РФ, является апрель 2020 года.

Обращает также внимание на показания эксперта СТА о том, что первые признаки психического расстройства самим расстройством не являются, для установления диагноза необходимо проявление таких признаков более 2 лет.

Считает, что судом неверно определен период совершения преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 111 УК РФ, что повлекло освобождение осужденной от отбывания назначенного наказания и невозможность применения положений ч. 3 ст. 69 УК РФ.

Кроме того, считает, что при снятии ареста на жилое помещение по адресу г. Омск, <...>, судом не принято во внимание, что квартира по данному адресу приобретена в период инкриминируемых ОСВ С.В. преступлений, а поскольку из материалов уголовного дела следует, что расходы ОСВ С.В. значительно превышали ее доходы, то приобретение данной квартиры осуществлено с помощью денежных средств, добытых преступным путем.

Полагает о чрезмерной мягкости назначенного ОСВ С.В. наказания. Считает, что судом не в полной мере учтены обстоятельства совершения преступления - осуществление противоправных, хорошо продуманных действий в отношении потерпевшей на протяжении 12 лет, степень общественной опасности, наступившие последствия. Обращает внимание, что ОСВ в ходе следствия вину не признавала, от дачи показаний отказывалась, в суде отрицала факт получения от потерпевшей наличных денежных средств и украшений, противоправные действия ОСВ С.В. были пресечены только после принятия КИА мер к восстановлению ее нарушенных прав.?

Полагает, что решение об усилении ОСВ С.В. наказания как за каждое совершенное преступление, так и по их совокупности, будет являться обоснованным и справедливым, отвечать требованиям ст.ст.6,60 УК РФ.

Одновременно с этим, указывает о рождении ОСВ С.В. еще одного ребенка, что влечет признание данного обстоятельства смягчающим.

Просит приговор отменить, уголовное дело направить на новое судебное разбирательство в тот же суд в ином составе.

Проверив материалы дела, оценив доводы апелляционных жалоб и представления (основного и дополнительного), судебная коллегия приходит к следующему.

Как следует из материалов дела, расследование уголовного дела проведено в рамках установленной законом процедуры, с соблюдением прав всех участников уголовного судопроизводства, с достаточной полнотой и объективностью.

Отказ следователя в удовлетворении ходатайства стороны защиты, заявленного в ходе выполнения требований ст. 217 УПК РФ, о дополнительном допросе ОСВ С.В. является мотивированным и не свидетельствует о нарушении права ОСВ С.В. на защиту. Согласно ст. 38 УПК РФ следователь самостоятельно направляет ход расследования и определяет, какие следственные действия необходимо совершить. При этом судом оцениваются представленные стороной обвинения доказательства с точки зрения достаточности их совокупности для разрешения дела по существу. Кроме того, ОСВ С.В. имела возможность донести свою позицию до суда в ходе судебного разбирательства.

Обвинительное заключение, составленное в рамках срока предварительного расследования, согласованное с руководителем следственного органа и утвержденное прокурором, соответствует ст. 220 УПК РФ, не содержит нарушений уголовно-процессуального закона, исключающих возможность постановления судом приговора на основании данного заключения и влекущих возвращение уголовного дела прокурору в порядке ст. 237 УПК РФ.

Оснований для проведения предварительного слушания по делу у суда не имелось. Соответствующее ходатайство подано адвокатом Драпом М.А. с пропуском трехдневного срока, предусмотренного ч. 3 ст. 229 УПК РФ, и поступило в суд после вынесения судом постановления о назначении судебного заседания.

При этом порядок и сроки заявления ходатайства о проведении предварительного слушания был разъяснен следователем ОСВ С.В. в присутствии ее защитника- адвоката Драпа М.А. (<...>).

Вместе с тем, непроведение предварительного слушания по делу не лишало сторону защиты права о заявлении ходатайств об исключении доказательств и о возвращении уголовного дела прокурору на других этапах судопроизводства, чем они и воспользовались в ходе судебного следствия.

Уголовное дело рассмотрено судом в соответствии с положениями главы 36 УПК РФ, определяющей общие условия судебного разбирательства, глав 37 - 39 УПК РФ, определяющих порядок рассмотрения уголовного дела.

Выводы суда о доказанности вины ОСВ С.В. в причинении тяжкого вреда здоровью КИА, повлекшего за собой психическое расстройство, в совершении мошенничества, в особо крупном размере, соответствуют фактическим обстоятельствам дела и основаны на всесторонне исследованных и правильно оцененных судом доказательствах, перечень которых подробно приведен в приговоре.

Судом правильно установлено, что осужденная, начиная с 2008 года оказывала на потерпевшую КИА психическое и психологическое воздействие, что повлекло возникновение у последней психического расстройства, квалифицирующееся как причинившее тяжкий вред здоровью.

Указанные выводы суда основаны на тщательном анализе показаний потерпевшей об обстоятельствах оказанного на нее со стороны осужденной воздействия, характере такого воздействия и его последствиях, показаний свидетелей КИА, КДЮ об особенностях поведения потерпевший в период оказания на последнюю воздействия, которые согласуются с заключением эксперта № <...>/А от <...>, согласно которому КИА обнаруживает признаки стойких изменений личности, не связанных с повреждением либо болезнью мозга, возникновение данного психического расстройства находится в прямой причинно-следственной связи с систематическим психологическим и психическим воздействиями со стороны ОСВ (№ <...>) При этом исходя из выводов заключения эксперта № <...> от <...> указанное у КИА психическое расстройство квалифицируется как причинившее тяжкий вред здоровью № <...>)

Вопреки доводам жалобы адвоката, ни одно из доказательств, положенных в обоснование вывода о виновности осужденной, каких-либо сомнений в своей достоверности и допустимости не вызывает.

Доводы стороны защиты о недопустимости заключения эксперта № <...>/А от <...> по мотивам некомпетентности экспертов, не предупреждения последних об ответственности по ст. 307 УК РФ, о проведении экспертизы в отсутствие методик исследования и иным мотивам, приведенным стороной защиты в суде апелляционной инстанции, аналогичны доводам в суде первой инстанции, тщательно проверены судом и обоснованно отвергнуты, как несостоятельные, с приведением убедительных мотивов принятого решения, оснований не согласиться с которыми судебная коллегия не находит.

Заключение специалиста № <...> от <...> (№ <...>), исследованное судебной коллегией, не может быть принято во внимание, поскольку фактически является рецензией, отметившей нарушения при проведении экспертизы № <...>, а вопрос оценки проведенных экспертиз входит в предмет судебной оценки и отнесено к полномочиям суда.

Не имеется и оснований для признания заключения эксперта № <...> от <...> недопустимым доказательством.

Суд правомерно использовал в качестве доказательства по делу указанное заключение эксперта, проверив его на предмет допустимости, достоверности и относимости, учитывал при этом полноту проведенного экспертами исследования, логичность и непротиворечивость проведенных исследований и сделанных выводов, взаимосвязь с другими доказательствами; руководствовался при этом также положениями ч.2 ст. 17 УПК РФ, согласно которой никакие доказательства не имеют заранее установленной силы. При этом суд обоснованно нашёл заключение эксперта обоснованным и достоверным, поскольку исследования проведены компетентными лицами в соответствии с требованиями уголовно-процессуального закона, а выводы экспертов мотивированны, научно аргументированы. Заключение эксперта отвечает требованиям ст. 204 УПК РФ, содержит полные ответы на поставленные вопросы, ссылки на примененные методики и другие необходимые данные.

Пояснения специалиста Москвина в суде апелляционной инстанции не могут поставить под сомнение выводы заключений эксперта, поскольку специалистом исследование медицинских документов не проводилось, материалы уголовного дела не изучались, и фактически даны безотносительно к существу рассматриваемого уголовного дела.

Доводы стороны защиты об отсутствии у потерпевшей нарушений анатомической целостности и физиологической функции органов и тканей, и как следствие отсутствие вреда здоровью, безосновательны, противоречат показаниям эксперта Л. в судебном заседании, что психическое расстройство сопровождается нарушением физиологической функции головного мозга, что в полной мере согласуется с положениями Приказа Минздравсоцразвития РФ от <...> N 194н «Об утверждении Медицинских критериев определения степени тяжести вреда, причиненного здоровью человека».

Не вызывает сомнений и вывод суда о периоде совершения преступления, предусмотренного ч.1 ст. 111 УК РФ. Суд тщательно исследовал указанный вопрос в судебном заседании, в том числе путем допроса экспертов, и обоснованно пришел к выводам, что периодом совершения указанного преступления следует считать период времени с 2008 по 2012 г., что обоснованно повлекло освобождение ОСВ от назначенного ей по данному преступлению наказания в связи с истечением сроков давности привлечения к уголовной ответственности. Свои выводы суд в указанной части должным образом мотивировал, оснований не согласиться с ними судебная коллегия не находит.

Доводы жалобы потерпевшей о необходимости исчисления сроков давности по преступлению по ч.1 ст. 111 УК РФ с момента проведения экспертизы судебная коллегия находит ошибочными, поскольку обнаружение и постановка диагноза при проведении экспертизы № <...> лишь указывает о наличии у КИА психического расстройства на момент проведения экспертного исследования, и такое психическое расстройство исходя из анализа показаний экспертов ПСА, СТА, развилось и наступило в срок, определенный судом первой инстанции.

Также судебная коллегия находит несостоятельными доводы апелляционного представления об окончании преступления, предусмотренного ч.1 ст.111 УК РФ, одновременно с окончанием преступления, предусмотренного ч.4 ст.159 УК РФ, как противоречащие совокупности исследованным в судебном заседании доказательств.

Несмотря на отрицание осужденной факта хищения наличных денежных средств и ювелирных украшений, принадлежащих потерпевшей КИА, выводы суда о виновности ОСВ в совершении мошенничества, в особо крупном размере, сомнений у судебной коллегии не вызывают, поскольку основаны на исследованных в судебном заседании доказательствах.

Так потерпевшая КИА последовательно указывала, что помимо перевода денежных средств безналичным путем, получение которых осужденной не отрицается, в течение длительного времени передавала ОСВ наличные денежные средства, а также под воздействием осужденной передала последней и ювелирные украшения.

Приведенные показания объективно подтверждаются письменными доказательствами, исследованными судом первой инстанции, в числе которых протоколы осмотра изъятых у потерпевшей личных записей о времени и размере переданных ОСВ денежных средств в наличной форме, осмотра изъятой переписки между потерпевшей и осужденной, а также лиц от имени которых выступала осужденная (Михалкова, Авдошина), содержащих сведения о передаче КИН наличных денежных средств ОСВ;

протокол осмотра «индивидуальной карты», переданной потерпевшей ОСВ от имени якобы Михалковой, в которой содержится указание о передаче осужденной ювелирных украшений, ранее подаренных КДЮ, в совокупности с заключением эксперта № <...> от <...> о выполнении рукописных записей в картах вероятно самой ОСВ

протоколы выемки у ОСВ сотовых телефонов и их последующего осмотра, в ходе которого обнаружены фотографии осужденной в ювелирных украшениях, принадлежащих потерпевшей,

протокол осмотра ДВД-диска с информацией, полученной по результатам проведения экспертизы системного блока, изъятого в ходе обыска в жилище ОСВ В ходе осмотра обнаружена фотография деревянной шкатулки с находящимися в ней ювелирными украшениями, принадлежащими потерпевшей, и иные доказательства полно и подробно приведенные в приговоре.

Стоимость ювелирных украшений, похищенных у КИН, установлена судом не только на показаниях последней, а также на показаниях свидетеля КДЮ, который дарил эти украшения потерпевшей, представленных КДЮ документах, подтверждающих установленную судом стоимость похищенного имущества.

Доводы стороны защиты о фиктивности представленных свидетелем КДЮ документов, об их недопустимости как доказательства, были предметом проверки суда первой инстанции и обоснованно отвергнуты, как несостоятельные, с приведением убедительных мотивов принятого решения, оснований не согласиться с которыми судебная коллегия не находит.

С учетом того, что свидетель КДЮ непосредственно в судебном заседании подтвердил факт предоставления им в ходе предварительного следствия документов, подтверждающих факт приобретения похищенных у КИН ювелирных украшений, тот факт, что его объяснение не оглашалось в суде первой инстанции, на допустимость указанного доказательства не влияет.

Личные записи потерпевшей КИА, отражающие время и размер переданных ОСВ наличных денежных средств, с учетом того, что в файлы с данной информацией каких-либо изменений после возбуждения уголовного дела не вносились, обоснованно приняты судом первой инстанции в качестве допустимого доказательства, и оценены в совокупности с иными представленными доказательствами.

Суд первой инстанции обоснованно пришел к выводу о том, что оснований сомневаться в достоверности показаний потерпевшей, свидетелей КДЮ, КАМ не имеется, они соотносятся между собой во всех существенных для дела обстоятельствах, каких-либо противоречий, которые бы ставили под сомнение правдивость показаний, не имеется. Как не имеется и оснований полагать об оговоре осужденной со стороны потерпевшей, свидетелей, и их заинтересованности в исходе дела.

Таким образом, проверку и оценку исследованных в ходе судебного следствия доказательств суд провел с соблюдением требований ст. ст. 17, 87, 88 УПК РФ. Всем доказательствам, имеющим значение для установления обстоятельств, подлежащих в силу ст. 73 УПК РФ доказыванию, суд дал надлежащую оценку с точки зрения относимости, допустимости и достоверности, сопоставил доказательства между собой, привел мотивы, по которым принял одни доказательства и отверг другие, в частности, показания самой осужденной ОСВ отрицавшей факт хищения денежных средств в наличной форме и ювелирных украшений, показания свидетелей ЕСЮ, НСА об отсутствии психологических проблем у потерпевшей КИН, как противоречащих исследованным доказательствам.

Исследованная доказательственная база является достаточной, чтобы суд пришел к выводам, изложенным в приговоре.

Квалификация действий ОСВ С.В. по ч.1 ст.111, ч.4 ст. 159 УК РФ является правильной. Основания для иной правовой оценки отсутствуют.

Вместе с приговор подлежит изменению по следующим основаниям.

Суд первой инстанции, приходя к выводам о виновности ОСВ С.В. в совершении хищения у КИА денежных средств в наличной форме, допустил фактически арифметическую ошибку при подсчете общей суммы переданных денежных средств и как следствие в общей сумме причиненного потерпевшей материального ущерба от преступления.

Судебная коллегия считает необходимым внести соответствующие изменения в приговор, указав при описании преступного деяния, совершенного ОСВ С.В. о хищении последней наличных денежных средств на общую сумму <...> рублей и о причинении КИА материального ущерба на общую сумму <...> рублей.

Как видно из материалов уголовного дела, судебное следствие проведено с соблюдением требований уголовно-процессуального закона, с достаточной полнотой и объективностью. Стороны не были ограничены в праве представления доказательств, заявленные сторонами ходатайства, в том числе указанные в апелляционной жалобе адвоката Драпа М.А., разрешены председательствующим в установленном законом порядке и по ним приняты мотивированные решения. То обстоятельство, что председательствующий отказал стороне защиты в удовлетворении ряда ходатайств, не свидетельствует о предвзятости суда и ограничении права стороны защиты на представление доказательств, а также не свидетельствует о проявлении судьей обвинительного уклона.

В описательно-мотивировочной части приговора в отношении осужденной приведены мотивы принятого решения о назначении наказания за совершенные преступления, отнесенные законодателем к категории тяжких.

При определении вида и размера наказания суд руководствовался требованиями уголовного закона, а именно ст.ст.6, 60 УК РФ, учел характер и степень общественной опасности преступлений, данные о личности виновной, влияние назначенного наказания на исправление ОСВ С.В. и на условия жизни ее семьи, а также наличие смягчающих и отягчающего по ч.1 ст.111 УК РФ наказание обстоятельств.

Как видно из приговора, беременность ОСВ учтена судом при назначении наказания как смягчающее наказание обстоятельство. Рождение у осужденной ребенка уже после вынесения приговора о нарушении судом требований уголовного закона не свидетельствует, основанием для признания данного факта в качестве еще одного смягчающего наказание обстоятельства не является, при том что нахождение на иждивении у Орловой С.В. детей малолетнего возраста также было признано судом смягчающим наказание обстоятельством.

Неудовлетворительное состояние здоровья осужденной и ее близких родственников также было учтено судом первой инстанции при назначении наказания, признано смягчающим обстоятельством, в связи с чем представленные стороной защиты документы о состоянии здоровья родившегося после приговора ребенка, основанием для повторного признания указанного обстоятельства смягчающим и снижении наказания не является.

Доводы стороны защиты о необоснованном учете по ч.1 ст. 111 УК РФ отягчающего наказания обстоятельства ввиду последующего освобождения ОСВ С.В. от назначенного по данному преступлению наказания в связи с истечением сроков давности привлечения к уголовной ответственности состоятельными не являются, и основаны на ошибочном толковании закона.

Поскольку в силу ст. 43 УК РФ наказание применяется в целях восстановления социальной справедливости, исправления осужденной и предупреждения совершения новых преступлений, суд пришел к верному выводу о том, что менее строгий вид наказания не сможет обеспечить достижения целей наказания, правильно назначил ОСВ С.В. наказание в виде лишения свободы с реальным его отбыванием, не усмотрев оснований для применения положений ст. ст. 73, 64, ч.6 ст. 15 УК РФ. Не согласиться с данными выводами суда у судебной коллегии оснований не имеется.

Вопрос о применении к ОСВ С.В. положений ч. 1 ст. 82 УК РФ, на что указывает сторона защиты, обсуждался судом первой инстанций, однако достаточных оснований для отсрочки отбывания наказания осужденной суд, исходя из характера и степени общественной опасности содеянного, личности осужденной не усмотрел, надлежащим образом мотивировав в приговоре свое решение, с которым судебная коллегия соглашается.

Снижение размера, причиненного ОСВ С.В. материального ущерба, явилось следствием допущенных судом первой инстанции по сути арифметических ошибок при подсчете, и не привело к уменьшению объема обвинения, в связи чем оснований для смягчения наказания не имеется.

Таким образом, судебная коллегия приходит к выводу о том, что по своему виду и размеру назначенное ОСВ С.В. наказание является справедливым и соразмерным содеянному, отвечает задачам исправления осужденной, предупреждения совершения новых преступлений. Оснований как для его смягчения, так и для усиления по доводам апелляционных жалоб и представления, судебная коллегия не находит.

Решение о виде исправительного учреждения, в котором ОСВ С.В.следует отбывать наказание, принято в строгом соответствии со ст. 58 УК РФ.

В соответствии с ч. 7 ст.302 УПК РФсуд, постановляя обвинительный

приговор с назначением наказания, должен точноопределитьначалоисчислениясрокаотбываниянаказания.

По смыслу законасрокотбываниянаказанияв виде лишения свободыисчисляетсясо дня постановления приговора. Вместе с тем, суд указал обисчислениисроканаказания ОСВ С.В. с <...>.

С учетом изложенного, судебная коллегия полагает возможным внести в резолютивную часть приговора уточнение о началеисчислениясрокаотбываниянаказания осужденной.

Исковые требования потерпевшей КИА рассмотрены судом в соответствии с положениями ст. ст. 151, 1100, 1101, 1064 ГК РФ, однако ввиду допущенной арифметической ошибки судебная коллегия считает необходимым снизить взысканную с ОСВ С.В. в счет возмещения материального ущерба в пользу потерпевшей денежную сумму до № <...> рублей.

При этом для обеспечения исполнения приговора в части гражданского иска судом правомерно сохранен арест на жилое помещение (1/4 доли), принадлежащее ОСВ С.В. по адресу: г. Омск, <...>, а также наложен арест на жилое помещение, расположенное по адресу: г. Омск, <...>.

Правовые и фактические основания для обращения взыскания на указанное выше имущество, как того требует потерпевшая КИА, у суда первой инстанции отсутствовали, не находит таковых и судебная коллегия, поскольку процедура обращения взыскания на имущество предусмотрена Федеральным законом от <...> №229-ФЗ «Об исполнительном производстве» и относится к полномочиям судебного пристава-исполнителя.

Доводы представителя потерпевшей о необходимости в рамках рассмотрения уголовного дела признать сделку по передаче ОДЮ квартиры по <...> недействительной, не основаны на законе, и подлежат рассмотрению, как правильно указано судом первой инстанции, в рамках гражданского судопроизводства.

Не находит судебная коллегия и оснований для вмешательства в решение суда о снятии ареста с имущества ОСВ С.В., а именно с квартиры по адресу: г. Омск, <...>27, по следующим основаниям.

Согласно ч. 4 ст. 115 УПК РФ арест не может быть наложен на имущество, на которое в соответствии с Гражданским процессуальным кодексом Российской Федерации не может быть обращено взыскание.

Исходя из положений ч.1 ст.446 ГПК РФ, взыскание по исполнительным документам не может быть обращено на принадлежащее гражданину-должнику на праве собственности имущество, а именно жилое помещение (его части), если для гражданина-должника и членов его семьи, совместно проживающих в принадлежащем помещении, оно является единственным пригодным для постоянного проживания помещением, за исключением указанного в настоящем абзаце имущества, если оно является предметом ипотеки и на него в соответствии с законодательством об ипотеке может быть обращено взыскание.

Установив, что для осужденной ОСВ С.В. квартира по адресу: г. Омск, <...>27, является единственным жильем, суд первой инстанции правильно пришел к выводам о необходимости снятия ареста с данного имущества. Каких-либо доказательств, достоверно свидетельствующих о приобретении указанной квартиры на денежные средства, похищенные у потерпевшей, по материалам делам не имеется, и в апелляционном представлении и жалобе потерпевшей не приведено.

Иных нарушений уголовного и уголовно-процессуального закона, которые могли бы стать основанием для отмены или иного изменения приговора, не установлено.

На основании изложенного, руководствуясь ст.ст. 389.20, 389.28, 389.33 УПК РФ, судебная коллегия

ОПРЕДЕЛИЛА:

Приговор Первомайского районного суда г. Омска от <...> в отношении ОСВ изменить.

Указать при описании преступного деяния о хищении ОСВ С.В. у КИА наличных денежных средств на общую сумму <...> рублей, и о причинении КИА материального ущерба на общую сумму <...> рублей.

Снизить взысканную с ОСВ С.В. в счет возмещения материального ущерба в пользу КИА денежную сумму до <...> рублей.

Указать в резолютивной части приговора об исчислении срока наказания со дня вступления приговора в законную силу.

В остальной части приговор оставить без изменения, апелляционное представление, апелляционные жалобы адвоката Драпа М.А., потерпевшей КИА оставить без удовлетворения.

Апелляционное определение может быть обжаловано в порядке главы 47.1 УПК РФ в Восьмой кассационный суд общей юрисдикции, через суд первой инстанции в течение шести месяцев со дня вступления приговора в законную силу, а для осужденной, содержащейся под стражей – в тот же срок со дня вручения ей копии приговора, вступившего в законную силу.

Осужденная вправе участвовать в рассмотрении дела судом кассационной инстанции и пользоваться помощью защитника.

Председательствующий:_________________(Смоль И.П.)

Судьи: _________________(Вяткина М.Ю.)

_________________ (Штокаленко Е.Н.)