Решение по делу № 8Г-4217/2024 [88-8740/2024] от 08.02.2024

УИД 78RS0018-01-2022-002639-44

ТРЕТИЙ КАССАЦИОННЫЙ СУД

ОБЩЕЙ ЮРИСДИКЦИИ

Дело № 88-8740/2024

ОПРЕДЕЛЕНИЕ

город Санкт-Петербург                        15 мая 2024 года

Судебная коллегия по гражданским делам Третьего кассационного суда общей юрисдикции в составе:

председательствующего:             Александровой Ю.К.,

судей:                     Рогачевой В.В. и Нестеровой А.А.,

рассмотрела в открытом судебном заседании дело по кассационной жалобе Безверхова Михаила Владимировича на решение Петродворцового районного суда Санкт-Петербурга от 30 июня 2023 года и апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Санкт-Петербургского городского суда от 17 января 2024 года и по кассационной жалобе Касимова Дмитрия Алексеевича на апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Санкт-Петербургского городского суда от 17 января 2024 года по делу № 2-183/2023 по иску Ермаковой Ираиды Анатольевны к Касимову Дмитрию Алексеевичу и Безверхову Михаилу Владимировичу о признании фактически принявшими наследство и о возмещении материального ущерба.

Заслушав доклад судьи Третьего кассационного суда общей юрисдикции Рогачевой В.В., объяснения ответчика Касимова Д.А., представителя ответчика Безверхова М.В. - Кобелевой Е.А. (действующей на основании доверенностей № от 28.10.2022 сроком на три года и № от 28.10.2022 сроком на три года), поддержавших доводы своих жалоб, представителя истицы Ермаковой И.А. – Клинчевой Н.В. (действующей на основании доверенности № от 05.04.2024 сроком на пять лет), полагавшей, что отсутствуют основания для отмены или изменения обжалуемого апелляционного определения, судебная коллегия

установила:

Ермакова И.А. обратилась в Петродворцовый районный суд Санкт-Петербурга с требованиями, уточненными в ходе судебного разбирательства, о взыскании с ответчиков Касимова Д.А. и Безверхова М.В. 2.021.333,50 руб. в возмещение ущерба, причиненного в результате пожара, а также судебных расходов в размере 128.678,82 руб.; просила признать Касимову Э.А. фактически принявшей наследство после смерти Безверхова В.Т., признать Касимова Д.А. фактически принявшим наследство после смерти Касимовой Э.А.

Истица указала, что 28.01.2022 произошел пожар в доме <адрес>. Часть данного жилого дома принадлежала истице и была уничтожена пожаром, также были причинены повреждения принадлежащим истице постройкам. Ответчики являются наследниками лиц, в результате действий которых произошел пожар.

Решением Петродворцового районного суда Санкт-Петербурга от 30 июня 2023 г. в порядке частичного удовлетворения иска с Безверхова М.В. в пользу Ермаковой И.А. присуждено в счет возмещения ущерба 2.018.333,50 руб., а также расходы на оплату услуг представителя в размере 50.000 руб., расходы на составление отчета 8.000 руб. и расходы по оплате государственной пошлины в размере 18.291,66 руб.

В удовлетворении иска в остальной части Ермаковой И.А. отказано (в отношении Касимова Д.А. - полностью).

Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Санкт-Петербургского городского суда от 17 января 2024 г., принятым по апелляционной жалобе Безверхова М.В., решение суда первой инстанции от 30 июня 2023 г. изменено: второй абзац резолютивной части решения суда изложен в новой редакции, в соответствии с которой с Безверхова М.В. и Касимова Д.А. солидарно в пользу Ермаковой И.А. присуждено в счет возмещения ущерба 2.018.333,50 руб., расходы на оплату услуг представителя в размере 50.000 руб., расходы на составление отчета 8.000 руб. и расходы по оплате государственной пошлины в размере 18.291,66 руб. В остальной части решение оставлено без изменения.

В кассационной жалобе, поданной 1 февраля 2024 г. и поступившей с делом в Третий кассационный суд общей юрисдикции 8 февраля 2024 г., ответчик Касимов Д.А. просит об отмене апелляционного определения судебной коллегии по гражданским делам Санкт-Петербургского городского суда от 17 января 2024 г. в части изменения решения суда первой инстанции, с оставлением в силе решения Петродворцового районного суда Санкт-Петербурга от 30 июня 2023 г., оспаривая выводы суда апелляционной инстанции относительно принятия его правопредшественницей Касимовой Э.А. наследства после Безверхова В.Т. и указывая также, что сам Касимов Д.А. это наследство не принимал.

Ответчиком Безверховым М.В. также подана кассационная жалоба, направленная почтой 29 марта 2024 г. и поступившая в Третий кассационный суд общей юрисдикции 5 апреля 2024 г., в которой он просит отменить решение суда первой инстанции от 30 июня 2023 г. и апелляционное определение от 17 января 2024 г. с направлением дела на новое рассмотрение, считая выводы судов не основанными на надлежащем исследовании всех юридически значимых обстоятельств, не соответствующими нормам процессуального и материального права, указывая на необходимость определения размера ущерба с учетом износа строения, а также на отсутствие оснований солидарной ответственности Касимова Д.А. и Безверхова М.В.

В возражениях на кассационные жалобы истица Ермакова И.А. просит обжалуемое апелляционное определение оставить без изменения.

Дело рассмотрено судебной коллегией в отсутствие третьего лица Ермакова А.А., представителя третьего лица администрации Петродворцового района Санкт-Петербурга, третьих лиц нотариусов Москаль Е.Ф. и Грушиной В.С., надлежащим образом извещенных о месте и времени судебного заседания.

Изучив материалы дела обсудив доводы кассационных жалоб, судебная коллегия не находит оснований для их удовлетворения.

В соответствии с частью 1 статьи 379.7 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации основаниями для отмены или изменения судебных постановлений кассационным судом общей юрисдикции являются несоответствие выводов суда, содержащихся в обжалуемом судебном постановлении, фактическим обстоятельствам дела, установленным судами первой и апелляционной инстанций, нарушение либо неправильное применение норм материального права или норм процессуального права.

Доводы кассационной жалобы, содержание судебных постановлений и материалы дела о таких нарушениях не свидетельствуют.

Судами первой и второй инстанции в целом правильно применены нормы материального права, определены и на основе надлежащей оценки доказательств установлены обстоятельства, имеющие юридическое значение, исходя из которых сделаны правильные выводы по существу спора. Судом апелляционной инстанции ответственность за вред правомерно возложена также на Касимова Д.А.

Как установлено судами и следует из материалов дела, жилой дом <адрес> был разделен в натуре на две части на основании договора реального раздела жилого дома от 29.09.2000, заключенного между Безверховым В.Т. и Безверховым А.Т., которым ранее принадлежало право общей долевой собственности на указанный дом в равных долях на основании свидетельства о праве на наследство по завещанию от 12.05.1979 (т.1, л.д. 144-147, 148):

- часть дома полезной площадью 22,6 кв.м,, включающая в себя комнаты площадью 14,4 кв.м и 8,2 кв.м, пристройку (лит.а) и часть мансарды (лит.А1), включающую помещения площадью 14,7 кв.м, и 4,4 кв.м, с надворными постройками – дощатым сараем и дощатой уборной, в соответствии с вышеуказанным договором была выделена в индивидуальную собственность Безверхова А.Т.;

- другая часть дома полезной площадью 25,5 кв.м, включавшая две жилых комнаты площадью 17,2 и 5,4 кв.м, помещение площадью 2,9 кв.м, а также дощатую веранду (лит.а2) и часть мансарды (лит.А1) из помещений площадью 10,6 и 4,7 кв.м, была выделена в индивидуальную собственность Безверхова В.Т.

Из отметки на вышеназванном договоре, а также из приобщенной к делу выписки из ЕГРН усматривается, что на его основании была произведена государственная регистрация права собственности на соответствующие части жилого дома как на самостоятельные объекты недвижимости (квартиры) - т.1, л.д.118-125, 147.

Документами, приложенными к исковому заявлению Ермаковой И.А., а также приобщенными к делу сведениями ЕГРН подтверждено, что за нею 23.06.2014 на основании свидетельства о праве на наследство по завещанию от 24.10.2013 было зарегистрировано право общей долевой собственности, в объеме 1/2 доли, на объект недвижимости в виде вышеописанной части жилого дома, ранее выделенной в индивидуальную собственность Безверхова А.Т. Вторым участником общей долевой собственности с того же времени являлся сын истицы Ермаков А.А. (т.1, л.д. 40, л.д.121-оборот).

Ермаков А.А., будучи привлечен к участию в деле в качестве третьего лица, письменным заявлением поддержал иск Ермаковой И.А. и не возражал против взыскания всей суммы ущерба в её пользу (т.2, л.д.169), что не противоречит положениям пункта 1 ст.247 ГК РФ, согласно которому владение и пользование имуществом, находящимся в долевой собственности, осуществляются по соглашению всех ее участников, а при недостижении согласия - в порядке, устанавливаемом судом. Исходя из этого участники общей долевой собственности по соглашению между ними вправе уполномочить одного из них на предъявление требования о возмещении ущерба, причиненного общему имуществу, в интересах всех участников.

Из материалов дела следует и отражено в судебных постановлениях, что 23.01.2022 Безверхов В.Т. умер.

28.01.2022, после смерти Безверхова В.Т., вышеназванный дом полностью сгорел, и во время пожара в доме погибла его супруга Касимова Э.А.

Судами на основе доказательств установлено и не оспаривается в кассационных жалобах, что очаг возгорания находился в части дома, ранее принадлежавшей Безверхову В.Т.

В силу ст.210 Гражданского кодекса Российской Федерации собственник несет бремя содержания принадлежащего ему имущества, если иное не предусмотрено законом или договором.

В соответствии с правовыми позициями, неоднократно высказанными Верховным Судом Российской Федерации, бремя содержания собственником имущества предполагает также ответственность собственника за ущерб, причиненный вследствие ненадлежащего содержания этого имущества, в том числе и вследствие несоблюдения мер пожарной безопасности, в связи с чем собственник обязан доказывать отсутствие своей вины в причинении вреда (определения Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации от 20.02.2018 №4-КГ17-78, от 06.09.2022 №46-КГ22-25-К6, от 18.07.2023 №33-КГ23-4-К3 и др., пункт 7 Обзора судебной практики Верховного Суда Российской Федерации №4 (2018), утвержденного Президиумом Верховного Суда РФ 26.12.2018)

С учетом этого суды при разрешении спора и определении лиц, ответственных за вред, правильно исходили из положений статьи 210 ГК РФ, а также учли норму абзаца второго части 1 статьи 38 Федерального закона от 21.12.1994 №69-ФЗ «О пожарной безопасности», которой также предусмотрена ответственность собственников имущества за нарушение требований пожарной безопасности.

Соответственно, в отсутствие данных о том, что причиной пожара явились конкретные противоправные действия определенного лица (в том числе Касимовой Э.А. или Безверхова М.В.), судами правильно признано, что надлежащим ответчиком (ответчиками) по иску о возмещении убытков, причиненных повреждением имущества в результате пожара, должен являться собственник (собственники) части жилого дома, в которой начался пожар.

По обстоятельствам дела, отраженным в судебных постановлениях, к моменту пожара заявления о принятии наследства после Безверхова В.Т. ни от кого не поступали, в том числе от Касимовой Э.А., которая, вместе с тем, проживала в данном доме не менее 5 лет до её гибели (будучи зарегистрирована по месту жительства по другому адресу: <адрес> – т.1, л.д.76), продолжала проживать там на дату смерти Безверхова В.Т. (день открытия наследства), погибла в том же доме в результате пожара, что установлено судами на основе доказательств, включая объяснения ответчиков Безверхова П.В. и Касимова Д.А., и не оспаривается ими в кассационных жалобах.

В дальнейшем с заявлением о принятии наследства после Безверхова В.Т. обратился ответчик Безверхов М.В. 09.06.2022 (т.1, л.д.95-96), с заявлением о принятии наследства после смерти Касимовой Э.А. обратился Касимов Д.А. 06.05.2022 (т.1, л.д.72), что подтверждено материалами наследственных дел, истребованных судом первой инстанции.

В соответствии с пунктом 4 ст.1152 ГК РФ принятое наследство признается принадлежащим наследнику со дня открытия наследства независимо от времени его фактического принятия, а также независимо от момента государственной регистрации права наследника на наследственное имущество, когда такое право подлежит государственной регистрации.

Исходя из данного положения закона суды правильно признали Безверхова М.В., принявшего наследство путем обращения в установленный срок с соответствующим заявлением к нотариусу, ответственным за вред как лицо, признаваемое собственником наследственного имущества с момента открытия наследства, т.е. с даты смерти Безверхова В.Т.

В отношении Касимовой Э.А. суд первой инстанции на основе оценки доказательств пришел к выводу о том, что она не принимала наследство после смерти своего супруга Безверхова В.Т., сославшись на объяснения ответчика Касимова Д.А. и показания свидетеля М.., согласно которым при жизни супруги договорились о передаче имущества своим детям в том объеме, в каком имущество оформлено на каждого из супругов.

Суд также указал, что времени, прошедшего со дня смерти Безверхова В.Т. (5 дней) было явно недостаточно для совершения Касимовой Э.А. действий, направленных на отказ от наследства.

С учетом этого суд отказал в удовлетворении требований к наследнику Касимовой Э.А. – Касимову Д.А., взыскав с Безверхова М.В. как наследника Безверхова В.Т. в счет возмещения ущерба сумму стоимости восстановительного ремонта, приходящейся на часть домовладения, принадлежавшую Ермаковой И.А. и Ермакову А.А., определенную заключением судебной экспертизы – 2.018.333,50 руб.

Признавая неправильными выводы суда первой инстанции в части непринятия наследства Касимовой Э.А., суд апелляционной инстанции руководствовался положением пункта 2 ст.1153 ГК РФ, в соответствии с которым признается, пока не доказано иное, что наследник принял наследство, если он совершил действия, свидетельствующие о фактическом принятии наследства, в частности если наследник вступил во владение или в управление наследственным имуществом, и принял во внимание разъяснения, содержащиеся в пункте 36 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 29.05.2012 № 9 «О судебной практике по делам о наследовании», согласно которым под совершением наследником действий, свидетельствующих о фактическом принятии наследства, следует понимать совершение предусмотренных пунктом 2 статьи 1153 ГК РФ действий, а также иных действий по управлению, распоряжению и пользованию наследственным имуществом, поддержанию его в надлежащем состоянии, в которых проявляется отношение наследника к наследству как к собственному имуществу; в качестве таких действий, в частности, могут выступать вселение наследника в принадлежавшее наследодателю жилое помещение или проживание в нем на день открытия наследства (в том числе без регистрации наследника по месту жительства или по месту пребывания).

В апелляционном определении правильно отмечено, что на момент смерти Безверхова В.Т. его супруга Касимова Э.А. проживала в части дома, принадлежащей наследодателю, это обстоятельство подтверждено как объяснениями всех участников дела, так и данными об обстоятельствах смерти Касимовой Э.А., и в соответствии с приведенными разъяснениями Верховного Суда Российской Федерации признается свидетельством фактического принятия наследства.

В связи с этим судом апелляционной инстанции в целях разрешения спора правильно учтены также разъяснения, содержащиеся в пункте 37 вышеназванного постановления от 29.05.2012 №9, согласно которым наследник, совершивший действия, которые могут свидетельствовать о принятии наследства (например, проживание совместно с наследодателем, уплата долгов наследодателя), не для приобретения наследства, а в иных целях, вправе доказывать отсутствие у него намерения принять наследство, в том числе и по истечении срока принятия наследства (статья 1154 ГК РФ), представив нотариусу соответствующие доказательства либо обратившись в суд с заявлением об установлении факта непринятия наследства. Кроме того, факт непринятия наследником наследства может быть установлен после его смерти по заявлению заинтересованных лиц (иных наследников, принявших наследство).

На основе этих разъяснений суд апелляционной инстанции сделал правильный вывод о том, что по их смыслу, бремя доказывания факта непринятия Касимовой Э.А. наследства несет Касимов Д.А., при этом в целях установления этого факта было необходимо обращение в суд с соответствующим заявлением, которого Касимов Д.А. не подавал.

Такое понимание согласуется с положениями пункта 2 ст.1157 ГК РФ, согласно которому наследник вправе отказаться от наследства в течение срока, установленного для принятия наследства (статья 1154), в том числе в случае, когда он уже принял наследство. Если наследник совершил действия, свидетельствующие о фактическом принятии наследства (пункт 2 статьи 1153), суд может по заявлению этого наследника признать его отказавшимся от наследства и по истечении установленного срока, если найдет причины пропуска срока уважительными.

Более того, исходя из последних положений закона, по общему правилу, наследник, совершивший действия, свидетельствующие о фактическом принятии наследства, при отсутствии у него намерения принимать наследство должен реализовать его путем подачи заявления об отказе от наследства в течение срока, установленного для принятия наследства, и только при наличии уважительных причин, по которым такое заявление не было подано в указанный срок, может быть удовлетворено заявление наследника о его признании отказавшимся от наследства.

При этом по смыслу пункта 1 ст.1156 ГК РФ наследственная трансмиссия представляет собой именно переход права на принятие наследства, причитавшегося наследнику по завещанию или по закону, умершему после открытия наследства, не успев его принять в установленный срок.

Следовательно, в порядке наследственной трансмиссии переходит в том числе и право отказа от наследства в порядке пункта 2 ст.1156 ГК РФ.

С учетом этого правильным является включенное в апелляционное определение суждение о том, что Касимов Д.А. в порядке наследственной трансмиссии (поскольку смерть Касимовой Э.А. наступила до истечения шестимесячного срока с даты открытия наследства Безверхова В.Т., а ею были совершены действия, свидетельствующие о принятии наследства) имел возможность обратиться к нотариусу с заявлением об отказе от наследства в течение соответствующего срока, но не сделал этого; на какие-либо уважительные причины пропуска срока он не ссылался, при этом об открытии наследства после смерти Безверхова В.Т. был осведомлен, на что указывает его заявление от 12.08.2022 в адрес нотариуса Ломоносовского нотариального округа Ленинградской области Москаль Е.Ф. (т.1, л.д.97-оборот)

В свою очередь, ссылку суда первой инстанции в обоснование отказа в иске в отношении Касимова Д.А. на то же его заявление, поданное нотариусу в рамках наследственного дела Безверхова В.Т., нельзя признать состоятельной. Несмотря на то, что в этом заявлении ответчик подтвердил, что срок для принятия наследства им пропущен, в суд по поводу восстановления срока для принятия наследства обращаться не будет, фактически в управление наследством не вступал и не возражает против получения свидетельства о праве на наследство Безверховым М.В., данное заявление было оформлено за пределами предусмотренного ст.1154 ГК РФ шестимесячного срока с даты открытия наследства (23.01.2022) и могло бы оцениваться только на предмет признания наследника отказавшимся от наследства в судебном порядке, при условии подачи соответствующего заявления и при наличии уважительных причин пропуска срока (ст.1157 ГК РФ).

В отношении самой Касимовой Э.А. в апелляционном определении по существу правильно указано на отсутствие достоверных и достаточных доказательств того, что она, продолжая владеть и пользоваться имуществом Безверхова В.Т. после его смерти, не имела намерения принимать наследство, при этом такие доказательства имели бы значение только в случае подачи заявления об установлении соответствующего факта.

Таким образом, вывод суда апелляционной инстанции о наличии оснований для признания Касимовой Э.А. принявшей наследство после Безверхова В.Т. является правильным, исходя из чего это лицо, как и Безверхов М.В., должно было признаваться собственником имущества, ставшего источником вредоносного воздействия, с даты открытия наследства Безверхова В.Т.

Более того, фактические обстоятельства, установленные судами, во всяком случае свидетельствуют о том, что именно Касимова Э.А. как наследник Безверхова В.Т. на момент пожара являлась законным владельцем имущества, ставшего источником вредоносного воздействия, независимо от того, имелось ли у неё намерение принимать наследство (такое намерение в силу приведенных выше положений законодательства могло сформироваться или отпасть в дальнейшем и могло быть реализовано ею в течение последующих шести месяцев), и в этом качестве несла ответственность за содержание имущества и за его сохранность наравне с собственником, а отказ от наследства с целью избежать ответственности за причиненный вред в такой ситуации не мог бы считаться добросовестным поведением.

В свою очередь, Касимов Д.А., как указано выше, в установленном порядке принял наследство после Касимовой Э.А. путем подачи соответствующего заявления нотариусу 06.06.2022, а следовательно, к нему перешла обязанность Касимовой Э.А. по возмещению вреда.

Принимая во внимание, что при нахождении имущества, явившегося источником вредоносного воздействия, в общей собственности нескольких лиц все они должны признаваться причинившими вред совместно, суд апелляционной инстанции правильно признал, что они отвечают за вред в солидарном порядке, что соответствует части первой статьи 1080 ГК РФ.

При этом, как правильно указано в апелляционном определении, возможность солидарного взыскания с сособственников (в том числе лиц, фактически являющихся сособственниками) нашла свое отражение в определениях Верховного Суда Российской Федерации от 04 июля 2023 года № 49-КГ23-10-К6, от 24 марта 2015 года № 69-КГ15-2.

Таким образом, доводы кассационной жалобы Безверхова М.В. об отсутствии оснований солидарной ответственности двух ответчиков нельзя признать состоятельными.

В соответствии со статьей 1082 ГК РФ, удовлетворяя требование о возмещении вреда, суд в соответствии с обстоятельствами дела обязывает лицо, ответственное за причинение вреда, возместить вред в натуре (предоставить вещь того же рода и качества, исправить поврежденную вещь и т.п.) или возместить причиненные убытки (пункт 2 статьи 15).

В силу пункта 1 ст.15 ГК РФ лицо, право которого нарушено, может требовать полного возмещения причиненных ему убытков, если законом или договором не предусмотрено возмещение убытков в меньшем размере. Согласно пункту 2 той же статьи под убытками понимаются расходы, которые лицо, чье право нарушено, произвело или должно будет произвести для восстановления нарушенного права, утрата или повреждение его имущества (реальный ущерб), а также неполученные доходы, которые это лицо получило бы при обычных условиях гражданского оборота, если бы его право не было нарушено (упущенная выгода).

При обращении в суд Ермакова И.А. в подтверждение размера причиненных убытков представила отчет об оценке, которым полная рыночная стоимость восстановительного ремонта части жилого дома, находившейся в общей долевой собственности Ермаковой И.А. и Ермакова А.А., была определена в 4.991.528 руб. (с учетом износа – 1.567.462 руб.); стоимость восстановительного ремонта, приходящаяся на 1/2 долю в праве собственности, принадлежавшую истице – в 2.495.764 руб. (с учетом износа – 783.731 руб.) – т.1, л.д.15-37, т.2, л.д.7-50.

В ходе судебного разбирательства определением суда первой инстанции от 18.01.2023 была назначена судебная экспертиза, проведенная экспертом ООО «ПетроЭксперт» Стукало Е.Н., по заключению которой от 06.03.2023 стоимость восстановительного ремонта принадлежавшей Ермаковой И.А. 1/2 доли в праве собственности на часть дома определена в 743.417,75 руб., стоимость восстановительного ремонта пристроек – в 265.749 руб. (т.2, л.д.89-138). Будучи допрошена в судебном заседании 28.06.2023 в целях разъяснения данного заключения, эксперт пояснила, что общая стоимость восстановительного ремонта части домовладения, находившейся в общей долевой собственности Ермаковой И.А. и Ермакова А.А., составляет 2.018.333,50 руб. (1.486.835 руб. – ремонт основного строения, 531.498 руб. – ремонт пристроек) – т.2, л.д.192.

Суд первой инстанции, оценив заключение судебной экспертизы как достоверное доказательство, положил его в основу вывода о размере подлежащих возмещению убытков и удовлетворил требование Ермаковой И.А. в отношении Безверхова М.В. на сумму, определенную этим заключением.

Суд апелляционной инстанции с указанным выводом согласился, в отношении Касимова Д.А. учел положение пункта 1 ст.1175 ГК РФ, исходя из которого наследник отвечает по долгам наследодателя в пределах стоимости перешедшего к нему наследственного имущества, и в связи с этим принял во внимание данные о стоимости наследственного имущества Касимовой И.А., перешедшего к этому лицу, превышающей размер убытков, подлежащих возмещению Ермаковой И.А. Эти выводы не оспариваются в кассационных жалобах, соответствуют нормам материального права и обстоятельствам дела.

В свою очередь, довод кассационной жалобы Безверхова М.В. о необходимости определения размера убытков с учетом износа сгоревшего дома нельзя признать состоятельным.

Как разъяснено в пункте 13 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 23.06.2015 №25 «О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации», при разрешении споров, связанных с возмещением убытков, необходимо иметь в виду, что в состав реального ущерба входят не только фактически понесенные соответствующим лицом расходы, но и расходы, которые это лицо должно будет произвести для восстановления нарушенного права (пункт 2 статьи 15 ГК РФ).

Если для устранения повреждений имущества истца использовались или будут использованы новые материалы, то за исключением случаев, установленных законом или договором, расходы на такое устранение включаются в состав реального ущерба истца полностью, несмотря на то, что стоимость имущества увеличилась или может увеличиться по сравнению с его стоимостью до повреждения. Размер подлежащего выплате возмещения может быть уменьшен, если ответчиком будет доказано или из обстоятельств дела следует с очевидностью, что существует иной более разумный и распространенный в обороте способ исправления таких повреждений подобного имущества.

С учетом приведенных разъяснений, принимая во внимание, что в силу положений ст.15 ГК РФ убытки могли быть определены судами исходя из размера расходов, необходимых для восстановления поврежденных пожаром строений, выводы судов в указанной части не противоречат нормам материального права и имеющимся в деле доказательствам.

При этом, как следует из пояснений эксперта в судебном заседании суда первой инстанции, достоверно определить степень износа сгоревшего дома на момент пожара не представляется возможным (т.2, л.д.192).

Иных доводов, опровергающих выводы судов в отношении размера причиненного ущерба, в кассационных жалобах не содержится.

Процессуальных нарушений, которые могли бы привести к отмене правильных по существу постановлений, судами при рассмотрении настоящего дела не допущено.

Таким образом, доводы кассационных жалоб не свидетельствуют о наличии оснований для отмены обжалуемых судебных постановлений, предусмотренных ст.379.7 ГПК РФ.

На основании изложенного, руководствуясь статьями 390-390.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия по гражданским делам Третьего кассационного суда общей юрисдикции

определила:

решение Петродворцового районного суда Санкт-Петербурга от 30 июня 2023 года, с учетом его изменения апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Санкт-Петербургского городского суда от 17 января 2024 года, а также само апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Санкт-Петербургского городского суда от 17 января 2024 года, оставить без изменения, кассационные жалобы Безверхова Михаила Владимировича и Касимова Дмитрия Алексеевича – без удовлетворения.

Председательствующий

Судьи