Решение по делу № 22-356/2020 от 15.01.2020

Судья Коврижных А.А. Дело № 22-356/20

А П Е Л Л Я Ц И О Н Н О Е О П Р Е Д Е Л Е Н И Е

г. Владивосток 10 февраля 2020 года

Судебная коллегия по уголовным делам Приморского краевого суда в составе:

председательствующего Балашовой И.В.

судей Гончаровой Н.Н.

Зиновьевой Н.В.

при помощнике судьи Салареве Р.Е.

с участием адвоката, представившего

удостоверение №2513, ордер №657 Мазура М.В.

с участием адвоката, представившего

удостоверение №2349, ордер №9/35 Сулейманова Р.Г.

осужденного Набиева М.Й.

прокурора Ким Д.О.

переводчика ФИО7

законного представителя потерпевшей ФИО8

рассмотрела в открытом судебном заседании апелляционные жалобы с дополнениями осужденного Набиева М.Й., адвокатов Мазура М.В., Сулейманова Р.Г. на приговор Ленинского районного суда г. Владивостока Приморского края от 29 октября 2019 года, которым

Набиев Миршод Йулдошжонович, родившийся 04.06.1993 в Республике Узбекистан, гражданин Республики Узбекистан, женатый, работающий в ООО «...» подсобным рабочим, не имеющий регистрации на территории РФ, зарегистрированный и фактически проживающий по адресу: <адрес>, ранее не судимый;

осужден по:

§        ст. 161 ч. 2 п.п. «а», «г» УК РФ (по преступлению от 14.01.2019 в отношении ФИО14) к 02 годам 06 месяцам лишения свободы;

§        ст. 162 ч. 1 УК РФ (по преступлению от 19.01.2019 в отношении ФИО9) к 03 годам лишения свободы;

§        ст. 161 ч. 1 УК РФ (по преступлению от 19.01.2019 в отношении ФИО10) к 01 году 04 месяцам лишения свободы.

На основании ст. 69 ч. 3 УК РФ по совокупности преступлений путем частичного сложения назначенных наказаний окончательно назначено наказание в виде 04 лет 06 месяцев лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии общего режима.

Срок наказания постановлено исчислять с 29.10.2019.

В соответствии со ст. 72 ч. 3.1 УК РФ постановлено зачесть в срок отбытия наказания время задержания Набиева М.Й. и содержания его под стражей с 22.01.2019 до вступления приговора в законную силу включительно из расчета один день содержания под стражей за полтора дня отбывания наказания в исправительной колонии общего режима.

Гражданский иск не заявлен.

Приговором разрешена судьба вещественных доказательств.

Заслушав доклад судьи Балашовой И.В., мнение осужденного Набиева М.Й., принимавшего участие посредством видеоконференц-связи, адвокатов Мазура М.В., Сулейманова Р.Г., поддержавших доводы апелляционных жалоб с дополнениями, прокурора Ким Д.О., законного представителя потерпевшей ФИО11, полагавших необходимым приговор оставить без изменений, судебная коллегия

У С Т А Н О В И Л А:

Набиев М.Й. осужден за:

- грабеж, то есть открытое хищение чужого имущества, совершенный группой лиц по предварительному сговору, с применением насилия, не опасного для здоровья;

- разбой, то есть нападение в целях хищения чужого имущества, совершенное с применением насилия, опасного для здоровья;

- грабеж, то есть открытое хищение чужого имущества.

Преступления им совершены 14.01.2019 в период с 02-00 часов до 03-00 часов, 19.01.2019 в период с 20-40 часов до 21-00 часов и с 21-10 часов до 21-30 часов в г. Владивостоке Приморского края при обстоятельствах, подробно изложенных в описательно-мотивировочной части приговора (т. 4 л.д. 120-131).

В судебном заседании осужденный Набиев М.Й. вину в совершении инкриминируемого преступления признал в полном объеме, от дачи показаний отказался в соответствии со ст. 51 Конституции РФ.

В апелляционной жалобе с дополнениями (т. 4 л.д. 145, 160)осужденный Набиев М.Й.выражает несогласие с приговором в виду его чрезмерной суровости, считает его необоснованным и несправедливым, просит его изменить, назначить ему менее строгое наказание, применить положение ст. 73 УК РФ.

Указывает, что ранее он не судим, на учетах в КНД, ПНД не состоит, по месту учебы, работы и проживания характеризуется положительно, в качестве смягчающих наказание обстоятельств суд признал явку с повинной по всем преступлениям, его активное способствование в расследовании и раскрытии преступлений, возмещение ущерба и компенсацию морального вреда, наличие на иждивении малолетнего ребенка и супруги, возраст его родителей, их, а также его состояние здоровья. Вместе с тем, полагает, что суд при назначении наказания не в полной мере учел все смягчающие обстоятельства.

Обращает внимание, что отягчающих наказание обстоятельств судом не установлено, он имеет место жительства на территории РФ, а реальное лишение свободы негативно скажется на его семье и условиях ее существования.

Считает, что суд в нарушение уголовного закона не рассмотрел возможность применения к нему положений ст.ст. 15, 73 УК РФ, поскольку в приговоре не указано о невозможности назначения ему условного наказания.

В апелляционной жалобе (т. 4 л.д. 154)адвокат Мазур М.В.выражает несогласие с приговором в виду его чрезмерной суровости, считает его необоснованным и несправедливым, просит его изменить, применить к осужденному положение ст. 73 УК РФ.

Указывает, что Набиев М.Й. полностью признал вину в совершенных преступлениях, которые совершил впервые, активно способствовал раскрытию преступлений, возместил потерпевшим материальный и моральный вред, имеет на иждивении малолетнего ребенка, на учетах в КНД, ПНД не состоит, характеризуется положительно.

Полагает, что Набиев М.Й. не представляет опасности и не нуждается в изоляции от общества, он искренне раскаялся и нуждается в снисхождении, а с учетом его личности и критического отношения к содеянному, смягчающих наказание обстоятельств считает возможным его исправление без реального отбывания наказания.

В апелляционной жалобе с дополнениями (т. 4 л.д. 171-173, 180-186) адвокат Сулейманов Р.Г. выражает несогласие с приговором, просит его изменить:

- признать недопустимым доказательством заключение судебно-медицинской экспертизы № от 20.05.2019 в отношении потерпевшей ФИО9, исключить его из перечня доказательств;

- исключить из описательно-мотивировочной части приговора вышесказанное заключение эксперта;

- переквалифицировать действия Набиева М.Й. со ст. 162 ч. 1 УК РФ на ст. 161 ч. 2 п. «г» УК РФ по преступлению в отношении потерпевшей ФИО9; снизить срок наказания Набиеву М.Й. в пределах санкции ст. 161 ч.2 п. «г» УК РФ;

- признать недопустимым доказательством протокол осмотра места происшествия от 14.01.2019 и исключить его из перечня доказательств;

- исключить из описательно-мотивировочной части приговора протокол осмотра места происшествия от 19.01.2019 в силу его отсутствия в материалах уголовного дела;

- прекратить уголовное преследование по преступлению, предусмотренному ст. 161 ч. 2 п.п. «а», «г» УК РФ, в отношении ФИО14, поскольку не установлено место преступления;

- снизить осужденному срок назначенного наказания.

Полагает, что приговор основан на доказательствах, полученных с нарушением уголовно-процессуального закона.

Указывает, что следователь, изготавливая полузаполненные бланки ознакомления с постановлением о назначении экспертиз, заранее лишил обвиняемого возможности делать какие-либо заявления.

Так, 30.05.2019 Набиев М.Й., имеющий статус обвиняемого, и его защитник в помещении следственного изолятора были ознакомлены с постановлением следователя о назначении судебных экспертиз и заключениями экспертов, технические средства при этом не применялись, о чем свидетельствует отсутствие соответствующих записей в протоколах, однако графа «заявления» заполнены печатным текстом, что лишило возможности обвиняемого сделать какие-либо заявления, в том числе о постановке своих вопросов на разрешение эксперта, лишило его возможности реализовать связанные с назначением экспертизы и вытекающие из конституционного принципа состязательности и равноправия сторон права, закрепленные ст. 198 УПК РФ.

Ссылаясь на Определения Конституционного Суда РФ, Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 21.12.2010 № 28 «О судебной экспертизе по уголовным делам», отмечает, что в нарушение положений ст. 195 УПК РФ следователь разъяснил обвиняемому его права, предусмотренные ст. 198 УПК РФ, лишь 30.05.2019, то есть спустя более двух недель после вынесения постановления о назначении экспертиз (13.05.2019), а также уже после ее проведения.

С учетом изложенного приходит к выводу, что действия следователя нарушили как сам порядок производства судебных экспертиз, так и принцип состязательности уголовного судопроизводства, создали тем самым препятствия в реализации прав обвиняемого на защиту.

Полагает, что Набиев М.Й. необоснованно признан виновным в совершении преступления, предусмотренного ст. 162 ч. 1 УК РФ, поскольку указанное в обвинении количество нанесенных осужденным ударов ФИО9 не соответствует количеству образованных следов на теле потерпевшей.

Считает, что указание в обвинении о нанесении осужденным потерпевшей не менее шести ударов по голове не соответствует судебно-медицинскому заключению № от 20.05.2019, из которого следует, что на лице потерпевшей имелись всего три телесных повреждения от полученных ударов.

При этом сам Набиев М.Й. в своих показаниях указал, что нанес потерпевшей один удар по голове, а ФИО9 указала лишь примерное количество нанесенных ударов: пять или шесть.

Обращает внимание на имеющуюся в материалах уголовного дела справку из ООО «...» о том, что ФИО9 является ребенком-инвалидом, однако ни следствием, ни судом не выяснен вопрос по какому заболеванию она является инвалидом, судебно-психиатрическая экспертиза в отношении потерпевшей для установления ее психического состояния, склонности к фантазированию не проводилась.

Утверждает, что показания потерпевшей ФИО9 в части количества нанесенных ей ударов противоречат заключению эксперта № от 20.05.2019. Кроме того судебно-медицинский эксперт не исключает возможность образования трех кровоподтеков на лице потерпевшей от одного ударного воздействия, поскольку в своем заключении указал, что вышеуказанные телесные повреждения возникли в результате воздействия твердого тупого предмета в область лица слева.

С учетом изложенного находит необоснованным вывод суда о том, что Набиев М.Й. нанес потерпевшей не менее шести ударов, которые расценил как насилие опасное для жизни и здоровья.

Автор апелляционной жалобы полагает, что собранные по уголовному делу доказательства подтверждают факт нанесения потерпевшей одного удара с целью ее дезориентировать и беспрепятственно завладеть ее имуществом, что свидетельствует об отсутствии у осужденного умысла на причинение ФИО9 существенного вреда здоровью.

Считает, что телесные повреждения необоснованно квалифицированы как легкий вред здоровью, поскольку при производстве судебно-медицинской экспертизы у потерпевшей не выявлено сотрясение головного мозга, о нем упоминается лишь в справках, выданных ФИО9 при ее обращении за медицинской помощью в КГБУЗ «ВКБ № 2» и ООО «...», которые, по мнению защитника, не соответствуют требованиям Приказов Минздравсоцразвития РФ № 194н «Об утверждении медицинских критериев определения степени тяжести вреда, причиненного здоровью человека» и № 346н «Об утверждении порядка организации и производства судебно-медицинских экспертиз в государственных судебно-экспертных учреждениях РФ».

Отмечает, что судебно-медицинскому эксперту были предоставлены две медицинские справки об обращении потерпевшей за медицинской помощью, в которых по ее жалобам был поставлен предварительный диагноз сотрясение головного мозга, однако в данных справках отсутствуют сведения о течении данного патологического процесса (динамика заболевания), как того требуют вышеуказанные Приказы Минздравсоцразвития РФ.

Обращает внимание, что согласно справки ООО «...» ФИО9 находилась на амбулаторном лечении по поводу сотрясения головного мозга, однако следователь представил судебно-медицинскому эксперту не амбулаторную карту, в которой отражена полная симптоматика заболевания, а справку, которая неинформативна и недостаточна для экспертного исследования и дачи выводов.

С учетом изложенного приходит к выводу, что судебно-медицинский эксперт ФИО28 незаконно и необоснованно сделал ссылку на то, что при обращении за медицинской помощью поставлен диагноз сотрясение головного мозга, а его вывод об отнесении телесных повреждений в виде кровоподтеков и ссадин к легкому вреду здоровья противоречит п. 9 Приказа Минздравсоцразвития РФ № 194н.

Указывает, что в заключение эксперта № от 20.05.2019 дан вероятный вывод о давности причинения телесных повреждений у потерпевшей ФИО9, что ставит под сомнение возможность их причинения Набиевым М.Й.

Полагает, что заключение эксперта № от 20.05.2019 не соответствует требованиям уголовно-процессуального закона и федерального закона, регламентирующего экспертную деятельность в РФ, поскольку судебно-медицинский эксперт ФИО28 в нарушение п. 27 Приказа Минздравсоцразвития РФ № 194н от 24.04.2008, Федерального закона от 31.05.2001 № 73-ФЗ «О государственной судебно-экспертной деятельности в РФ» произвел экспертизу в отношении ФИО9 и дал заключение при неявке потерпевшей на судебно-медицинскую экспертизу.

Утверждает, что вышеуказанное заключение эксперта по форме и содержанию не соответствует требованиям федерального законодательства, поскольку в нарушение ст.ст. 8, 25 Федерального закона от 31.05.2001 № 73-ФЗ «О государственной судебно-экспертной деятельности в РФ», ст. 204 ч. 1 п. 9 УПК РФ эксперт не привел специальную методическую литературу, которая использовалась им для формирования выводов.

Отмечает, что для стороны защиты не понятно, в чем заключается сущность указанных экспертом в заключение методов сравнительного анализа, вероятно-статистического метода оценки значимости и взаимозависимости признаков, при условии, что потерпевшая при производстве экспертизы участия не принимала.

Обращает внимание, что согласно протоколу судебного заседания суд исследовал, в том числе протокол осмотра места происшествия от 14.01.2019, тогда как в приговоре указан протокол осмотра места происшествия от 19.01.2019, который в судебном заседании не исследовался, поскольку отсутствует в материалах уголовного дела.

Анализируя протокол осмотра места происшествия от 14.01.2019, указывает, что данное следственное действие проводилось по адресу: участок местности, расположенный на виадуке в <адрес> стр. 2, начато в 04-00 часа, окончено в 04-20 часа, в нем принимали участие: заявитель ФИО14, кинолог ФИО19, при этом далее в протоколе имеется указание на специалиста ФИО18, который не был указан как участвующее лицо, однако производил обнаружение и изъятие следов преступления.

Указывает, что акт о применении служебной собаки № от 14.01.2019, составленный инспектором-кинологом ФИО19, судом не исследовался, при этом из данного акта следует, что кинолог прибыл по другому адресу: <адрес> 04-10 часов, проводил работу с 04-15 часов до 04-30 часов.

С учетом изложенного полагает, что инспектор-кинолог ФИО19 не мог являться участником данного следственного действия (осмотра места происшествия), поскольку к месту его проведения он прибыл практически к концу его производства, кроме того он проводил свою работу за пределами осмотра места происшествия.

Ссылаясь на положения ст.ст. 58, 164 ч. 5, 176 УПК РФ, считает, что инспектор-кинолог мог участвовать в следственном действии исключительно в качестве специалиста, а не иного участвующего лица, однако следователь не определил его процессуальный статус как специалиста, а также в нарушение ст. 11 ч. 1 УПК РФ не разъяснил ему права, обязанности, предусмотренные ст. 58 УПК РФ.

Отмечает, что следователь ФИО15 самовольно, не имея соответствующего поручения руководителя следственного органа, произвела следственное действие – осмотр места происшествия, поскольку согласно резолюции начальника следственного органа на рапорте дежурного о получении сообщения от ФИО14 и ее заявлении о привлечении к уголовной ответственности неизвестных лиц, проверка по сообщению о совершенном в отношении данного лица преступлении поручена иному следователю, а именно ФИО16

Таким образом, по мнению защитника, данное следственное действие произведено незаконно, то есть должностным лицом, в производстве которого не находилось сообщение о преступлении.

Письменные возражения на апелляционные жалобы не поступили.

Изучив материалы уголовного дела, обсудив доводы апелляционных жалоб, выслушав мнение сторон, судебная коллегия приходит к следующему.

Доказанность вины и квалификация действий Набиева М.Й. по преступлению, предусмотренному ст. 161 ч.1 УК РФ, сторонами не обжалуется.

Суд первой инстанции всесторонне и полно исследовал собранные по делу доказательства, сопоставил их друг с другом, оценил собранные доказательства в их совокупности в соответствии со ст. 88 УПК РФ, пришел к обоснованному выводу об их достаточности для разрешения дела и, установив фактические обстоятельства дела, правильно пришел к выводу о виновности Набиева М.Й. в совершении преступления, предусмотренного ст. 161 ч.2 п.п. «а,г» УК РФ.

В обоснование доказанности вины Набиева М.Й. по указанному преступлению суд первой инстанции обоснованно сослался на признательные показания последнего, данные в ходе предварительного следствия в качестве подозреваемого, из которых следует, что 14.01.2019 около 01.00 часа он со своим знакомым в районе трамвайной остановки у <адрес>А по <адрес> в <адрес> заметили девушку, у которой в руках был телефон. Его знакомый предложил подойти к девушке сзади, закрыть ей рот рукой, а он заберет у девушки телефон. Он согласился на данное предложение. Когда девушка шла по виадуку, его знакомый прошел вперед, а он остановился, нагнулся, сделав вид, что поправляет обувь. Когда девушка прошла вперед, он подошел к ней сзади, зажал ей рот, прижал ее и крикнул своего знакомого. Последний подбежал к девушке, забрал телефон и убежал. Он убежал следом (т.2 л.д. 116-120).

В ходе проверки показаний на месте Набиев М.Й. также пояснил об обстоятельствах совершенного им совместно со своим знакомым преступления (т.2 л.д. 121-128).

Более того, в ходе явки с повинной Набиев М.Й. сообщил, что 14.01.2019 в ночное время он совместно со знакомым, вступив в преступный сговор, открыто ограбили на виадуке по <адрес>, строение 2 девушку, которую он держал рукой, а знакомый забрал телефон (т.2 л.д. 180-181).

Указанные показания Набиева М.Й. полностью согласуются с показаниями потерпевшей ФИО14, которая подтвердила, что 14.01.2019 примерно в 02.30 часов она возвращалась домой, поднялась на виадук, увидела двух идущих ей навстречу мужчин. Когда она прошла мимо мужчин, один из них подошел к ней сзади, одной рукой закрыл рот ладонью, а второй рукой сжал ей горло, отчего она упала на колени. Нападавший мужчина крикнул второму мужчине, который подошел к ней, и она отдала ему свой сотовый телефон, так как испугалась за свою жизнь и здоровье. Взяв телефон, мужчина убежал. Ей причинен ущерб на сумму 9000 рублей (т.2 л.д. 202-212).

В ходе опознания потерпевшая ФИО14 опознала Набиева М.Й. как лицо, которое ночью 14.01.2019 на виадуке в районе <адрес> строение 2 по <адрес> в ходе совершенного в отношении нее преступления закрыло ей рот рукой (т.2 л.д. 39-42).

Из показаний свидетеля ФИО17 следует, что примерно 02.55 часов ему позвонила ФИО14 и сообщила, что на нее напали двое мужчин узбекской внешности и похитили смартфон (т.3 л.д. 47-49).

У суда первой инстанции отсутствовали основания ставить под сомнение показания потерпевшей, свидетелей, поскольку ранее они не были знакомы с осужденным, оснований, по которым они желали бы оговорить Набиева М.Й., не установлено.

Кроме указанных доказательств, которые полностью согласуются между собой, суд первой инстанции обоснованно сослался в приговоре и на протокол осмотра места происшествия (т.1 л.д. 98-105).

При этом судом первой инстанции была допущена техническая ошибка в указании даты проведения указанного следственного действия, а именно вместо 14.01.2019 суд ошибочно указал 19.01.2019. О том, что судом была допущена именно техническая ошибка, свидетельствует указание листов дела при ссылке на указанный протокол, поскольку в томе 1 на л.д. 98-105 находится протокол осмотра места происшествия именно от 14.01.2019, который исследовался в судебном заседании. Более того, содержание указанного протокола осмотра места происшествия, в ходе которого принимала участие потерпевшая ФИО14, свидетельствует о том, что данное доказательство относимо к совершенному в отношении последней преступлению.

При указанных обстоятельствах доводы стороны защиты в той части, что суд сослался на доказательство, отсутствующее в материалах уголовного дела, являются несостоятельными, а данная техническая ошибка может быть исправлена судебной коллегией без ухудшения положения осужденного и нарушения его права на защиту.

Вопреки доводам стороны защиты, анализ протокола осмотра места происшествия от 14.01.2019 свидетельствует о том, что специалист ФИО18 также принимал участие в указанном следственном действии. При этом указание фамилии специалиста в той части протокола, где последнему разъяснялись его права и обязанности, а не в разделе участвовавших лиц не является существенным нарушением уголовно-процессуального закона. Из протокола следует, что в том числе от специалиста ФИО18 дополнений, заявлений не поступало. В протоколе имеется подпись указанного специалиста.

Следует при этом отметить, что на обнаруженные, сфотографированные и перенесенные на СД диск специалистом ФИО18 два следа обуви, соответствующие справки, заключения по ним суд не ссылался в обоснование виновности Набиева М.Й.

Участие 14.01.2019 в осмотре места происшествия кинолога ФИО19 не противоречило требованиям уголовно-процессуального закона.

Доводы стороны защиты о возможном участии инспектора-кинолога в ходе осмотра места происшествия лишь в качестве специалиста, не определения его процессуального статуса следователем, не разъяснение кинологу его прав и обязанностей не влияют на законность, допустимость протокола указанного следственного действия, поскольку в ходе его проведения место совершения преступления было установлено не в результате участия кинолога, а также специалиста, а в результате присутствия потерпевшей ФИО14, которая пояснила, что именно на осматриваемом участке в отношении нее было совершено преступление 14.01.2019 примерно в 02.45 часа (т.1 л.д. 100).

При указанных обстоятельствах оснований для признания протокола осмотра места происшествия от 14.01.2019 недопустимым доказательством, исключения его из перечня доказательств судебная коллегия не находит.

Поскольку место совершения преступления в отношении потерпевшей ФИО14 14.01.2019 – виадук, расположенный вблизи дома по адресу: <адрес>, стр. 2, органами предварительного следствия и судом первой инстанции было установлено на основании совокупности добытых и исследованных доказательств: показаний потерпевшей, протокола опознания, протоколов допросов Набиева М.Й., проверки показаний на месте с участием последнего, протокола его явки с повинной, доводы стороны защиты о не установлении места совершения преступления, прекращении уголовного преследования по преступлению, предусмотренному ст. 161 ч.2 п.п. «а,г» УК РФ, не нашли своего подтверждения и удовлетворению не подлежат.

Ссылка стороны защиты в обоснование своих доводов на акт о применении служебной собаки от 14.01.2019 не может быть принята судебной коллегией во внимание, поскольку указанный документ судом первой инстанции не исследовался (т.4 л.д. 100-119). Соответствующее ходатайство о его исследовании в суде апелляционной инстанции стороной защиты также не заявлялось.

Обсуждая доводы стороны защиты о производстве вышеуказанного осмотра места происшествия 14.01.2019 должностным лицом, а именно следователем ФИО15, в производстве которой не находилось сообщение о преступлении (заявление ФИО14), судебная коллегия принимает во внимание сообщение начальника ОП №1 УМВД России по г. Владивостоку № 5/5678 от 31.01.2020, из которого следует, что указанное следственное действие упомянутым следователем было произведено в дежурные сутки, в течение которых следователь выезжала на место происшествия, осуществляла деятельность, предусмотренную ч. 1 ст. 144 УПК РФ, проверку сообщения о преступлении.

При этом необходимо отметить, что согласно ч.2 ст. 176 УПК РФ осмотр места происшествия может быть произведен до возбуждения уголовного дела. Как отметил Конституционный Суд РФ в Определение от 13.10.2009 № 1258-О-О «Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина ФИО2 на нарушение его конституционных прав рядом положений Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации», сам по себе факт проведения осмотра еще не свидетельствует о начале уголовного преследования конкретного лица.

Осмотр места происшествия следователем отдела по расследованию преступлений совершаемых на территории ОП №1 УМВД России по г. Владивостоку ФИО15 был произведен 14.01.2019 в период с 04.00 часов до 04.20 часов на основании сообщения дежурного ОП №1 УМВД России по г. Владивостоку (т.1 л.д. 98).

Уголовное дело по признакам преступления, предусмотренного ст. 161 ч.2 п. «г» УК РФ, было возбуждено следователем отдела по расследованию преступлений совершаемых на территории ОП №1 УМВД России по г. Владивостоку ФИО20 14.01.2019 в 20.00 часов на основании заявления ФИО14 (т.1 л.д. 1).

При указанных обстоятельствах осмотр места происшествия 14.01.2019 был произведен уполномоченным должностным лицом.

Ссылка стороны защиты на рапорт дежурного о получении сообщения от ФИО14 о совершении в отношении нее преступления (т.1 л.д. 95) не может быть принята во внимание, поскольку указанный документ в судебном заседании не исследовался (т.4 л.д. 100-119).

Таким образом, с учетом совокупности приведенных доказательств суд первой инстанции пришел к правильному выводу о квалификации действий Набиева М.Й. по преступлению в отношении потерпевшей ФИО14 по ст. 161 ч.2 п.п. «а,г» УК РФ – как грабеж, то есть открытое хищение чужого имущества, совершенный группой лиц по предварительному сговору, с применением насилия, не опасного для здоровья. Наличие квалифицирующих признаков судом первой инстанции мотивировано надлежащим образом.

Суд первой инстанции всесторонне и полно исследовал собранные по делу доказательства, сопоставил их друг с другом, оценил собранные доказательства в их совокупности в соответствии со ст. 88 УПК РФ, пришел к обоснованному выводу об их достаточности для разрешения дела и, установив фактические обстоятельства дела, правильно пришел к выводу о виновности Набиева М.Й. в совершении преступления, предусмотренного ст. 162 ч.1 УК РФ.

В обоснование виновности Набиева М.Й. в данной части суд первой инстанции правильно сослался на его показания, данные в ходе предварительного следствия в качестве подозреваемого от 22.01.2019, обвиняемого от 30.05.2019, из которых следует, что 19.01.2019 в 20 часов в районе <адрес> он обратил внимание на девочку, которая разговаривала по телефону. Он решил похитить данный телефон. Когда девочка зашла на территорию школы, около стадиона он подошел к ней сзади, нанес ей удар рукой по голове, отчего она села на корточки. Он забрал у нее из руки телефон и убежал (т.2 л.д. 29-32, 116-120, 195-198).

В ходе проведенной проверки показаний на месте 22.01.2019 Набиев М.Й. подтвердил свои показания, указав место и способ его совершения (т.1 л.д. 121-128).

В протоколе явки с повинной 17.04.2019 Набиев М.Й. сообщил, что 19.01.2019 в период времени с 20.40 часов до 21 часа по адресу: <адрес>, нанес удар в область головы, отрыто похитил сотовый телефон (т.1 л.д. 180-181).

Протоколы указанных следственных действий, протокол явки с повинной свидетельствуют о том, что допросы Набиева М.Й., проверка показаний на месте, дача явки с повинной проводились с участием защитника, переводчика, с разъяснением процессуальных прав, положений ст. 51 Конституции Российской Федерации, предупреждением о том, что его показания могут быть использованы в качестве доказательств по уголовному делу, в том числе и при его последующем отказе от этих показаний. Из протоколов допросов следует, что они были прочитаны, замечания, заявления по поводу содержания протоколов от Набиева М.Й., его защитника не поступали.

Кроме этого в основу приговора суд обоснованно положил следующие доказательства:

- показания несовершеннолетней потерпевшей ФИО9, из которых следует, что 19.01.2019 примерно в 20 часов 45 минут она вышла из танцевального клуба и пошла через двор школы МБОУ СОШ №, расположенной по <адрес> в <адрес>, где заметила, что следом за ней идёт мужчина. Потом мужчина подошел к ней вплотную сзади, схватил левой рукой её голову в затылочной части и резко наклонил ее вниз. В результате она всем телом наклонилась вниз, а мужчина в это время схватил её за запястье правой руки, которая была согнута в логте и удерживала сотовый телефон в области уха. Находясь сзади, мужчина отпустил её голову, левой рукой потянул её назад в свою сторону и повалил на землю на спину, удерживая при этом своей правой рукой её правую руку, в которой находился сотовый телефон. Наклонившись над ней, продолжая держать правой рукой её правую руку с сотовым телефоном, левой рукой мужчина стал зажимать ей область подбородка, отчего ей было очень больно. Затем, отпустив подбородок, кулаком левой руки мужчина нанес ей примерно 5-6 ударов в область головы. В этот момент она пыталась левой рукой оттолкнуть мужчину, а в правой руке у нее еще находился телефон. Далее она перевернулась на левый бок, а мужчина схватил её за куртку в области плеч и стал тащить её к бордюру. В этот момент она почувствовала физическую боль в ногах от волочения. После этого она выпустила свой сотовый телефон. Забрав сотовый телефон, мужчина обеими руками схватил её за голову и затылочной частью стал бить о бордюр, отчего она почувствовала физическую боль. Затем мужчина отпустил её и убежал (т.3 л.д.36-42);

- показания потерпевшего ФИО23, подтвердившего, что примерно в июне 2016 года он приобрел сотовый телефон «Xiomi Redmi note 3» в корпусе серого цвета за 14000 рублей и подарил его своей дочери ФИО9 Стоимость указанного телефона с учетом износа составляет 10000 рублей. 19.01.2019 в 21 час 05 минут ему позвонила мать бывшей супруги и сказала, что в ходе телефонного разговора с ФИО9 последняя вскрикнула, после чего разговор прервался. Позже он узнал, что в отношении его дочери совершено преступление (т.3 л.д. 17-21);

- показания законного представителя потерпевшей ФИО8, пояснившей, что в январе 2019 около 20 часов 30 минут ее несовершеннолетняя дочь ФИО9 вернулась домой из спортивной секции. Вся одежда дочери была в грязи, куртка разорвана. На лице дочери имелись гематомы, ноги были в крови. Со слов дочери ей стало известно, что когда она шла и разговаривала с бабушкой по телефону, в районе средней школы № по <адрес> на нее напал неизвестный мужчина, который ударил ее сзади по голове, отчего она упала на колени. После этого мужчина стал ее бить лицом об бордюр около 8 раз. Она стала терять сознание. Затем мужчина схватил ее за капюшон куртки и поволок за территорию школы. В это время из школы вышли дети, чем напугали мужчину, который схватил ее телефон и убежал. Дочь потеряла сознание, потом практически ползла домой. Стоимость телефона составила 10000 рублей;

- показания свидетеля ФИО21, из которых следует, что 19.01.2019 примерно в 20 часов 45 минут ее внучка ФИО9 позвонила ей на сотовый телефон и сообщила, что у нее закончились занятия, и она идет домой. Путь ее внучки домой составляет примерно 10 минут и проходит через двор школы №. Во время телефонного разговора она услышала шум, внучка вскрикнула, а затем разговор прекратился. Она стала перезванивать ей на телефон, но он уже был выключен. Позже она узнала, что в отношении внучки совершено преступление (т.3 л.д.68-69);

- показания свидетеля ФИО22, подтвердившего, что у ФИО23 в пользовании находился сотовый телефон «Xiomi Redmi note 3». 19.01.2019 он совместно с ФИО8 находился дома. В 20 часов 45 минут ФИО9 закончила заниматься в танцевальной секции и пошла домой. ФИО9 пришла домой примерно в 21 час 15 минут, была заплаканная, волосы - в песке, на лице имелись гематомы и ссадины. Она рассказала, что её избил неизвестный мужчина возле школы №, который забрал телефон и убежал (т.3 л.д.65-67).

У суда первой инстанции отсутствовали основания ставить под сомнение показания потерпевших, законного представителя потерпевшей, свидетелей, поскольку оснований, по которым последние желали бы оговорить Набиева М.Й., не установлено. Показания указанных лиц логичны, последовательны, не содержат существенных противоречий, согласованы между собой и приведенными в приговоре доказательствами.

Кроме этого, как следует из приговора, показания потерпевшей, законного представителя, свидетелей согласуются с заключением судебно-медицинской экспертизы № от 20.05.2019, согласно которого у потерпевшей ФИО9 имелись телесные повреждения: кровоподтеки в лобной области слева, в области крыла носа слева, в подбородочной области слева; сотрясение головного мозга, которые возникли от ударных воздействий (воздействия) твердого тупого предмета в область лица слева, ссадина на передней поверхности правого коленного сустава, которая возникла от касательного ударного воздействия твердого тупого предмета по передней поверхности правого коленного сустава, возможно как при ударе, так и при падении и ударе о твердый тупой предмет. Все указанные телесные повреждения в совокупности по признаку кратковременного расстройства здоровья на срок до 21 дня квалифицируются как легкий вред здоровью (т.3 л.д. 80-83).

Утверждения и все доводы стороны защиты о необходимости признания недопустимым доказательством указанного заключения эксперта не основаны на законе.

Вопреки доводам стороны защиты, действующее законодательство предусматривает возможность проведения судебно-медицинской экспертизы на основании медицинских документов (их копий), предоставленных в распоряжение эксперта в установленном законом порядке и в отсутствие потерпевшего и прямо закреплено положениями п.67 Порядка организации и производства судебно-медицинских экспертиз в государственных судебно-экспертных учреждениях Российской Федерации, утвержденного Приказом Министерства здравоохранения и социального развития Российской Федерации от 12.05.2010 № 346н.

Нормы, регламентирующие медицинские критерии определения степени тяжести причинения вреда здоровью человека, основываются на положениях федерального законодательства о государственной судебно-экспертной деятельности, согласно которым эксперт не вправе производить судебную экспертизу в отношении живого лица в принудительном порядке, если в процессуальном законе не содержится прямого на это указания.

В данном случае указаний такого характера действующий уголовно-процессуальный закон не содержит.

Таким образом, то обстоятельство, что вышеуказанная экспертиза была проведена в отсутствие потерпевшей ФИО9, по представленным документам, само по себе не порочит заключение эксперта и не ставит под сомнение его объективность, поскольку проведение по делу заочной судебно-медицинской экспертизы не противоречит законодательству.

При этом судебная коллегия учитывает, что судебно-медицинская экспертиза проводилась экспертом в период с 16.05.2019 по 20.05.2019 (т.3 л.д. 80), то есть спустя продолжительное время после совершения преступления в отношении потерпевшей ФИО9 (19.01.2019), а также после прохождения ею соответствующего лечения.

Из заключения следует, что эксперту ГБУЗ «Приморское краевое бюро судебно-медицинской экспертизы», в том числе были предоставлены медицинские документы на имя ФИО9: заверенная копия справки из ООО «...», заверенные копии справки и журнала из КГБУЗ «Владивостокская клиническая больница №2», а также акт судебно-медицинского обследования № 17-14/207/2019 от 22.01.2019, на котором присутствовала несовершеннолетняя ФИО9

Из заверенных копий медицинской справки и журнала приемов из КГБУЗ «Владивостокская клиническая больница №2» экспертом установлено, что 22.02.2019 в ходе осмотра ФИО9 врачом-нейрохирургом потерпевшей был выставлен диагноз: сотрясение головного мозга, ушиб, гематома нижней челюсти слева.

Из медицинской справки ООО «...» экспертом установлено, что ФИО9 с 20.01.2019 по 13.02.2019 находилась на амбулаторном лечении у невролога с диагнозом: сотрясение головного мозга, усиление астено-вегетативного синдрома.

Вопреки утверждениям стороны защиты, анализ заключения судебно-медицинской экспертизы свидетельствует о том, что у эксперта не возникло сомнений в достоверности, достаточности изложенных в представленных медицинских документах сведений, эксперту было представлено достаточное количество медицинских документов для проведения судебно-медицинской экспертизы в отношении потерпевшей ФИО9 и формулирования ее выводов. В противном случае эксперт обратился бы к следователю с указанием необходимости истребования дополнительных медицинских документов.

Доказательств, которые бы свидетельствовали о том, что представленные на экспертизу медицинские документы не содержали исчерпывающих данных об объеме причиненных повреждений и течении патологического процесса у ФИО9, а также иные сведения, имеющие значение для проведения экспертизы, в том числе о том, что потерпевшая не проходила соответствующего лечения либо лечилась в иных лечебных учреждениях, стороной защиты не представлено. Ходатайств об истребовании и исследовании приведенных в заключение эксперта медицинских документов стороной защиты также не заявлялось.

В связи с этим утверждения стороны защиты в той части, что исследованные экспертом медицинские документы не соответствуют Приказам Минздравсоцразвития РФ № 194н и № 346н, не содержат необходимых сведений, недостаточны для экспертного исследования и дачи выводов, являются несостоятельными и не могут быть приняты судебной коллегией во внимание.

При этом судебная коллегия учитывает, что выводы судебно-медицинской экспертизы согласуются с показаниями законного представителя потерпевшей ФИО8, из которых следует, что ее дочь после случившегося проходила лечение по поводу сотрясения головного мозга (т.4 л.д. 105-108).

Процедура проведения указанной экспертизы, установленная Правилами, Порядком организации и производства судебно-медицинских экспертиз в государственных судебно-медицинских учреждениях Российской Федерации, не нарушена.

Обсуждая доводы стороны защиты в части вероятного вывода эксперта относительно давности причинения имевшихся у потерпевшей ФИО9 телесных повреждений, судебная коллегия принимает во внимание, что указанный вывод сделан экспертом с учетом вида, характера телесных повреждений, а также данных медицинских документов. Вывод эксперта о том, что имевшиеся у потерпевшей телесные повреждения могли возникнуть незадолго до осмотра судебно-медицинским экспертом, врачами неврологом и нейрохирургом, возможно в срок и при обстоятельствах, изложенных в постановлении, не опровергнут исследованными в суде доказательствами, а напротив, согласуется с ними.

При этом, стороной защиты не представлено доказательств, свидетельствующих о том, что указанные в заключение эксперта телесные повреждения, в том числе сотрясение головного мозга, потерпевшая получила при иных обстоятельствах.

Несмотря на то, что преступление в отношении потерпевшей было совершено в вечернее время 19.01.2019, а осмотрена судмедэкспертом она была лишь 21.01.2019, это не свидетельствует о том, что обнаруженные у потерпевшей телесные повреждения были причинены не Набиевым М.Й.

В соответствии с ч.2 ст. 8 Федерального Закона «О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации» заключение эксперта должно основываться на положениях, дающих возможность проверить обоснованность и достоверность сделанных выводов на базе общепринятых и практических данных. Это означает, что любой другой эксперт аналогичной квалификации и специальности может повторить ход исследования и получить те же самые результаты. В связи с этим доводы апелляционных жалоб в той части, что стороне защиты, другим участникам уголовного судопроизводства не понятно, в чем заключается сущность методов исследования, использованных судебно-медицинским экспертом при проведении вышеуказанной экспертизы в отношении потерпевшей ФИО9, являются несостоятельными. При этом, как следует из материалов уголовного дела, сторона защиты не заявляла ходатайств о вызове судебно-медицинского эксперта для дачи каких-либо разъяснений либо назначении повторной или дополнительной экспертизы. Не поступило таких ходатайств и суду апелляционной инстанции.

Из заключения эксперта № 29-12/1419/2019 усматривается, что при проведение судебно-медицинской экспертизы экспертом были использованы метод сравнительного анализа, вероятно-статистический метод оценки значимости и взаимозависимости признаков.

У судебной коллегии не имеется оснований ставить под сомнение выводы указанной экспертизы, в том числе в той части, что имевшиеся у потерпевшей телесные повреждения квалифицируются как легкий вред здоровью, поскольку она проведена экспертом, имеющим высшее медицинское образование, специальную подготовку, сертификат специалиста по специальности «судебно-медицинская экспертиза», стаж работы по специальности с 1999 года, предупрежденным об уголовной ответственности по ст. 307 УК РФ. Заинтересованность эксперта в исходе настоящего уголовного дела не установлена.

Выводы эксперта обоснованы и могут быть проверены, методики в заключении указаны. Несогласие стороны защиты с результатами судебной экспертизы само по себе не свидетельствует о недостоверности выводов судебного эксперта.

Выводы эксперта не противоречат установленным обстоятельствам дела, не содержат противоречивых выводов.

Указанная экспертиза проведена в соответствии с требованиями Федерального закона № 73-ФЗ «О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации» на основании постановления следователя о поручении проведения экспертизы экспертам Уссурийского межрайонного отдела ГБУЗ «Приморское краевое Бюро судебно-медицинской экспертизы» в соответствии с профилем деятельности, заключение содержит ссылки на документы, используемые при исследовании.

Само заключение соответствует требованиям Приказа Минздравсоцразвития РФ от 12.05.2010 №346н «Об утверждении Правил организации и производства судебно-медицинских экспертиз в государственных судебно-экспертных учреждениях Российской Федерации», в том числе п. 28.

Поскольку при производстве экспертизы в отношении живого лица с целью определения тяжести вреда, причиненного его здоровью, эксперт руководствуется Правилами определения степени тяжести вреда, причиненного здоровью человека, утвержденными Постановлением Правительства Российской Федерации от 17.08.207 № 522, и Медицинскими критериями определения степени тяжести вреда, причиненного здоровью человека, утвержденными Приказом Министерства здравоохранения и социального развития Российской Федерации от 24.04.2008 №194н, приведение специальной методической литературы, использованной для формирования выводов, в данном случае не требовалось.

Доказательств, позволяющих суду усомниться в правильности проведенного исследования и достоверности приведенных в заключение судебной экспертизы выводов, сторона защиты не представила.

Таким образом, судебная коллегия считает, что судебно-медицинская экспертиза по настоящему уголовному делу проведена в строгом соответствии с нормами и положениями процессуального закона, является допустимым доказательством, которое обоснованно положено в основу приговора.

Несвоевременное разъяснения Набиеву М.Й. прав, предусмотренных ст. 198 УПК РФ, несвоевременное ознакомление последнего, а также его защитника с постановлением о назначении судебной экспертизы, а именно после ее проведения, не является существенным нарушением уголовно-процессуального закона, влекущим признание недопустимым доказательством самого заключения эксперта, а также нарушение права на защиту осужденного, поскольку сам Набиев М.Й., его защитник вправе были ходатайствовать о проведении дополнительной либо повторной экспертиз, вывозе эксперта в судебное заседание, реализовать иные права, предусмотренные ст. 198 УПК РФ, однако ни осужденный, ни сторона защиты не сделали этого ни в ходе предварительного, ни судебного следствия, в том числе ни в суде апелляционной инстанции.

Изготовление следователем протокола ознакомления обвиняемого и его защитника с постановлением о назначении судебной экспертизы в печатном виде не противоречило положениям уголовно-процессуального закона и, вопреки доводам стороны защиты, не препятствовало реализации Набиевым М.Й. его прав, в том числе предусмотренных ст. 198 УПК РФ, поскольку ознакомление Набиева М.Й. с заключением экспертизы происходило в присутствии защитника. Не указание следователем технического средства (компьютера), с помощью которого был изготовлен упомянутый протокол, никоим образом не нарушает прав осужденного, не влияет на допустимость заключения эксперта.

Утверждения стороны защиты в той части, что количество нанесенных Набиевым М.Й. ударов не соответствует количеству образованных следов на теле потерпевшей, являются надуманными, поскольку кроме перечисленных стороной защиты трех телесных повреждений, указанных в п. 1.1 заключения, у потерпевшей установлено наличие телесного повреждения в виде сотрясения головного мозга, которые в своей совокупности возникли от ударных воздействий (воздействия) твердого тупого предмета в область лица слева.

Стороной защиты не представлено доказательств, свидетельствующих о том, что обнаруженные у потерпевшей телесные повреждения могли образоваться только от трех ударов осужденного.

Напротив, из показаний потерпевшей ФИО9 следует, что ей было нанесено примерно 5-6 ударов в область головы (т.3 л.д. 36-42). О множественности нанесенных ударов дочери нападавшим свидетельствуют и показания законного представителя потерпевшей ФИО8

При этом, заключение судебно-медицинской экспертизы, вопреки мнению стороны защиты, в соответствии с требованиями уголовно-процессуального закона подлежит оценке не само по себе, а только в совокупности с иными исследованными доказательствами.

При указанных обстоятельствах утверждения стороны защиты о нанесении Набиевым М.Й. потерпевшей одного удара по лицу не соответствуют фактическим обстоятельствам дела и противоречат совокупности исследованных доказательств, приведенных в приговоре. Показания Набиева М.Й. в данной части следует расценивать, как желание смягчить свою ответственность за совершенное преступление.

Что касается наличия инвалидности у потерпевшей ФИО9, то судом первой инстанции выяснялся указанный вопрос. Из показаний законного представителя потерпевшей следует, ее дочь ФИО9 является инвалидом с детства в связи с диагнозом сахарный диабет 1 типа (т.4 л.д. 106). Указанное обстоятельство следует из приобщенных судом апелляционной инстанции медицинских документов в отношении ФИО9

В соответствии со ст.196 ч.1 п. 4 УПК РФ назначение и производство судебной экспертизы обязательно, если необходимо установить психическое или физическое состояние потерпевшего, когда возникает сомнение в его способности правильно воспринимать обстоятельства, имеющие значение для уголовного дела, и давать показания.

Поскольку у органов предварительного следствия и суда не возникло указанных сомнений, соответствующая экспертиза в отношении потерпевшей ФИО9 не назначалась. Сторона защиты, в свою очередь, не указала, на основании чего возникли основания ставить под сомнение способность потерпевшей правильно воспринимать обстоятельства, имеющие значение для уголовного дела, и давать показания.

Таким образом, с учетом совокупности приведенных в приговоре доказательств суд первой инстанции пришел к правильному выводу о квалификации действий Набиева М.Й. по преступлению в отношении потерпевшей ФИО9 по ст. 162 ч.1 УК РФ – как разбой, то есть нападение в целях хищения чужого имущества, совершенное с применением насилия, опасного для здоровья.

Принимая во внимание, что по смыслу закона под насилием, опасным для жизни или здоровья, применительно к ст. 162 УК РФ следует понимать такое насилие, которое повлекло, в том числе причинение легкого вреда здоровью, вызвавшего кратковременное расстройство здоровья или незначительную стойкую утрату общей трудоспособности (п. 23 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 27.12.2002 № 29 «О судебной практике по делам о краже, грабеже и разбое») доводы стороны защиты о переквалификации действий Набиева М.Й. по указанному преступлению на ст. 161 ч.2 п. «г» УК РФ не подлежат удовлетворению.

При назначении наказания Набиеву М.Й. суд правомерно учёл характер, степень общественной опасности, тяжесть совершенных преступлений, личность виновного, который ранее не судим, положительно характеризуется по месту жительства, учебы, работы, влияние назначаемого наказания на условия жизни виновного и жизни его семьи, наличие смягчающих наказание обстоятельств: явку с повинной по всем преступлениям, активное способствование в раскрытии и расследовании преступлений, возмещение ущерба и компенсация морального вреда, наличие на иждивении малолетнего ребенка и супруги, возраст его родителей, их состояние здоровья, состояние здоровья подсудимого, отсутствие отягчающих наказание обстоятельств.

Таким образом, все смягчающие наказание осужденного обстоятельства, на которые имеется ссылка в апелляционных жалобах, в полной мере учтены судом при назначении наказания Набиеву М.Й.

Суд первой инстанции руководствовался требованиями уголовно-процессуального и уголовного законов, принципами разумности и справедливости.

Необходимость назначения осужденному наказания, связанного с реальным лишением свободы, в приговора мотивирована и судебная коллегия находит данные мотивы убедительными и основанными на законе. В связи с этим суд первой инстанции и не усмотрел оснований для применения в отношении Набиева М.Й. ст. 73 УК РФ.

Вопреки доводам апелляционных жалоб, с учетом характера, степени общественной опасности, конкретных обстоятельств совершенных преступлений судебная коллегия не находит оснований для применения в отношении Набиева М.Й. положений ст. 73 УК РФ.

Принимая во внимание наличие смягчающих наказание обстоятельств, предусмотренных п.п. «и, к» ч.1 ст. 61 УК РФ, и отсутствие отягчающих наказание обстоятельств, суд первой инстанции обоснованно назначил Набиеву М.Й. наказание с применением ст. 62 ч.1 УК РФ.

Более того, судебная коллегия не усматривает нарушений прав осужденного в связи с рассмотрением уголовного дела в общем порядке уголовного судопроизводства, поскольку наказание Набиеву М.Й. фактически назначено судом не только с учетом положений ч. 1 ст. 62 УК РФ, но и с учетом ч. 5 ст. 62 УК РФ, а также наличия иных смягчающих его наказание обстоятельств.

Учитывая фактические обстоятельства преступлений, степень их общественной опасности, судебная коллегия не находит оснований для изменения категории совершенных Набиевым М.Й. преступлений в соответствии с ч. 6 ст. 15 УК РФ.

Все три преступления, совершенные Набиевым М.Й., отнесены уголовным законом к числу преступлений против собственности.

Каких-либо исключительных обстоятельств, связанных с целями и мотивами преступлений, его поведением во время или после совершения преступления, других обстоятельств, существенно уменьшающих степень общественной опасности преступлений, судебная коллегия не находит.

О признании Набиевым М.Й. вины в инкриминируемых преступлениях, раскаянии в содеянном было известно суду первой инстанции, однако указанные обстоятельства с учетом вышеизложенного не влекут безусловное снижение назначенного осужденному наказания.

Что касается мнения потерпевших относительно наказания осужденного, то в силу закона оно не является обязательным для суда, поскольку обязанность государства обеспечивать права потерпевших от преступлений не предполагает наделение их правом определять необходимость осуществления публичного уголовного преследования в отношении того или иного лица, а также пределы возлагаемой на это лицо уголовной ответственности и наказания - такое право в силу публичного характера уголовно-правовых отношений принадлежит только государству в лице его законодательных и правоприменительных органов (Определение Конституционного Суда Российской Федерации от 25.09.2014 №2053-О «Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина ФИО3 на нарушение его конституционных прав статьями 6 и 60 Уголовного кодекса Российской Федерации»).

При указанных обстоятельствах, по мнению судебной коллегии, назначенное Набиеву М.Й. наказание в полной мере отвечает общим принципам назначения наказания, предусмотренным ст. 60 УК РФ, и целям назначения наказания, предусмотренным ст. 43 ч. 2 УК РФ – восстановление социальной справедливости, исправление осуждённых, предупреждение совершения новых преступлений, в связи с чем судебная коллегия считает его справедливым (ст. 6 УК РФ).

Вид исправительного учреждения осужденному назначен верно в соответствии с требованиями ст. 58 ч.1 п. «б» УК РФ.

Существенных нарушений норм уголовно-процессуального, уголовного законов, влекущих отмену или изменение приговора, судебная коллегия не находит.

На основании изложенного, руководствуясь ст.ст. 389.9, 389.20, 389.28 УПК РФ, судебная коллегия

О П Р Е Д Е Л И Л А :

Приговор Ленинского районного суда г. Владивостока Приморского края от 29 октября 2019 года в отношении Набиева Миршода Йулдошжоновича – оставить без изменения.

В описательно-мотивировочной части приговора (02 абзац 05 лист) вместо «19.01.2019» считать «14.01.2019».

Апелляционные жалобы осужденного Набиева М.Й., адвокатов Мазура М.В., Сулейманова Р.Г. оставить без удовлетворения.

В соответствии со ст. 391 ч. 4 УПК РФ апелляционное определение вступает в законную силу с момента его провозглашения и может быть обжаловано в соответствии с главой 47.1 УПК РФ.

Председательствующий И.В. Балашова

Судьи Н.Н. Гончарова

Н.В. Зиновьева

Справка: Набиев М.Й. содержится в ФКУ СИЗО№ ГУФСИН России по Приморскому краю.