cards

Детальная проверка физлица

  • Задолженности
  • Нахождение в розыске
  • Уголовные и гражданские дела
  • Арбитражи
Узнать подробнее
coupon
Суды общей юрисдикции / Свердловская область / Уголовные / 22-2211/2024

Решение по делу № 22-2211/2024 от 04.03.2024

Судья Щелконогова А.В. Дело № 22-2211/2024

АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ

Мотивированное апелляционное определение изготовлено 03 мая 2024 года.

г. Екатеринбург 02 мая 2024 года

Судебная коллегия по уголовным делам Свердловского областного суда в составе:

председательствующего Шестакова С.В.,

судей Ростовцевой Е.П., Забродина А.В.

при секретаре Масляковой Т.А.,

с участием:

прокурора апелляционного отдела прокуратуры Свердловской области Башмаковой И.С.,

осужденного Имамутдинова Д.М.,

защитника – адвоката Полетаевой М.А.,

рассмотрела в открытом судебном заседании 02 мая 2024 года с использованием системы видеоконференц-связи апелляционную жалобу осужденного Имамутдинова Д.М., апелляционную жалобу с дополнением к ней адвоката Полетаевой М.А., апелляционное представление государственного обвинителя – старшего помощника прокурора Верх-Исетского района г. Екатеринбурга Пантелеева Е.В. на приговор Верх-Исетского районного суда г. Екатеринбурга от 22 января 2024 года, которым

Имамутдинов Даниил Марсельевич, родившийся <дата>, ранее не судимый;

осужден по ч. 3 ст. 30, п. п. «а», «б» ч. 3 ст. 228.1 Уголовного кодекса Российской Федерации к 06 годам лишения свободы, по ч. 2 ст. 228 Уголовного кодекса Российской Федерации к 05 годам лишения свободы.

На основании ч. 3 ст. 69 Уголовного кодекса Российской Федерации по совокупности преступлений путем частичного сложения назначенных наказаний окончательно Имамутдинову Д.М. назначено 07 лет лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии строгого режима.

Мера пресечения в виде запрета определенных действий изменена на заключение под стражу, Имамутдинов Д.М. взят под стражу в зале суда.

Срок наказания Имамутдинову Д.М. постановлено исчислять со дня вступления приговора в законную силу.

Зачтено в срок лишения свободы время содержания Имамутдинова Д.М. под стражейс 10 июля 2023 года по 06 сентября 2023 года, а также с 22 января 2024 года до дня вступления приговора в законную силу в соответствии с ч. 3.2 ст. 72 Уголовного кодекса Российской Федерации из расчета один день содержания под стражей за один день отбывания наказания в исправительной колонии строгого режима.

Зачтено в срок отбытия наказания время содержания Имамутдинова Д.М. под домашним арестом с 07 сентября 2023 года по 21 декабря 2023 года из расчета два дня содержания под домашним арестом за один день лишения свободы в соответствии с ч. 3.4 ст. 72 Уголовного кодекса Российской Федерации.

Приговором постановлено вещественные доказательства: сотовый телефон марки «iPhone Xr», IMEI 1: <№>, IMEI2: <№>, на котором надет чехол черного цвета, в котором установлена сим-карта сотового оператора «Билайн», номер <№>, и персональный компьютер WIN-<№>, процессор Intel (R) Core (TM) <№> CPU @ 3.10GHz 3.10GHz, память 16,0 Гб, процессор х64; проводная мышь Defender Destiny GM-918; проводная клавиатура 4Tech model: G800V S/N: <№>; монитор Acer Model No: KA242Y Serial Number MMT <№>, хранящиеся в камере хранения вещественных доказательств, - конфисковать, обратить в собственность государства.

Заслушав доклад судьи Ростовцевой Е.П., выступления осужденного Имамутдинова Д.М., адвоката Полетаевой М.А., поддержавших доводы апелляционных жалоб с дополнением, просивших приговор отменить и оправдать Имамутдинова Д.М. в совершении преступлений, выслушав мнение прокурора Башмаковой И.С., полагавшей приговор изменить по доводам апелляционного представления, доводы апелляционных жалоб с дополнением оставить без удовлетворения, судебная коллегия

установила:

приговором суда Имамутдинов Д.М. признан виновным в покушении на незаконный сбыт наркотического средства мефедрона (4-метилметкатинона) общей массой не менее 1,46 грамма, с использованием информационно-телекоммуникационных сетей (включая сеть «Интернет»), группой лиц по предварительному сговору, в значительном размере; а также в незаконном хранении без цели сбыта наркотического средства мефедрона (4-метилметкатинона) общей массой 88,08 грамма, т.е. в крупном размере.

Преступления совершены Имамутдиновым Д.М. с моментом окончания 10 июля 2023 года в Верх-Исетском районе г. Екатеринбурга при обстоятельствах, подробно изложенных в приговоре.

В апелляционном представлении государственный обвинитель – старший помощник прокурора Верх-Исетского района г. Екатеринбурга Пантелеев Е.В., не оспаривая выводы суда о виновности и причастности Имамутдинова Д.М. к совершению преступлений в сфере незаконного оборота наркотических средств, считает приговор незаконным в связи с допущенными нарушениями уголовного и уголовно-процессуального законодательства. Прокурор обращает внимание на то, что обжалуемым приговором достоверно установлены вид и масса наркотического средства, которое Имамутдинов Д.М. планировал сбыть с описанными квалифицирующими признаками по первому эпизоду, а именно мефедрон (4-метилметкатинон) общей массой 1,46 грамма, а также вид и масса наркотического средства, которое Имамутдинов Д.М. хранил в крупном размере, - мефедрон (4-метилметкатинон) общей массой 88,08 грамма. Вместе с тем, при описании преступных деяний, а также мотивировке принятых решений (в части исключения из объема обвинения покушения на сбыт наркотического средства гашиша массой не мене 0,69 грамма) судом в приговоре приведена ссылка на заключение эксперта от 28 июля 2023 года № 30. Однако материалы уголовного дела заключения эксперта с указанными реквизитами не содержат, но располагают в томе 1 на л. д. 53-59 заключением эксперта от 28 июля 2023 года № 4945, которое было непосредственно исследовано в судебном заседании. Данное заключение эксперта содержит последовательные, логичные и научно обоснованные выводы о виде и массе наркотических средств, обнаруженных и изъятых 10 июля 2023 года. Соответственно, по мнению автора представления, приговор подлежит уточнению в части цифрового обозначения номера экспертизы от 28 июля 2023 года. Кроме того, судом на странице 7 приговора дважды применена ссылка на заключение эксперта от 28 июля 2023 года № 4945. Прокурор полагает, что двойная ссылка на одно и то же доказательство является излишней и подлежит исключению. Таким образом, автор представления просит приговор изменить, уточнить в описательно-мотивировочной части приговора номер заключения эксперта от 28 июля 2023 года № 4945; исключить из описательно-мотивировочной части приговора повторную ссылку на признание заключения эксперта от 28 июля 2023 года № 4945 допустимым доказательством.

В апелляционной жалобе адвокат Полетаева М.А. приговор в отношении Имамутдинова Д.М. считает незаконным и необоснованным, подлежащим отмене. Защитник считает, что в нарушение требований ст. 252 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации суд вышел за пределы предъявленного обвинения. Так, при описании преступного деяния в приговоре, в отличие от постановления о привлечении в качестве обвиняемого и обвинительного заключения, указано, что 10 июля 2023 года Имамутдинов Д.М. вышел из квартиры, взяв с собой не менее 3 свертков с веществом, содержащим наркотическое средство …, и затем, замеченный сотрудниками патрульно-постовой службы полиции, сбросил находившиеся при нем свертки. При этом как в постановлении о привлечении в качестве обвиняемого, так и обвинительном заключении описаны конкретные признаки упаковки с наркотическими средствами – 3 свертка из бумаги белого цвета с надписями «<№>», «<№>», «<№>», в которых, в свою очередь, находились свертки из неокрашенного полимерного материала с застежкой типа «зип-лок» с веществом, содержащим наркотическое средство мефедрон. Таким образом, при описании совершенного Имамутдиновым Д.М. преступного деяния суд изменил описание признаков упаковки, конкретизированных в предъявленном обвинении, чем нарушил право Имамутдинова Д.М. на защиту. Ссылаясь на ряд доказательств, исследованных судом первой инстанции, автор жалобы обращает внимание на то, что изъятые на расстоянии 15 м от <адрес> 3 свертка с веществом находились в пищевой пленке. Вместе с тем, согласно заключению судебной дактилоскопической экспертизы на упаковке свертков с наркотическим средством, изъятых в ходе вышеуказанного осмотра места происшествия по <адрес>, отпечатки пальцев Имамутдинова Д.М. отсутствуют. Полимерные пакеты и фрагменты полимерной пленки не были признаны вещественными доказательствами. При таких обстоятельствах адвокат считает, что нарушено право Имамутдинова Д.М. на защиту от предъявленного ему обвинения в покушении на сбыт наркотического средства, находившегося в трех свертках из бумаги, в соответствии с которым доказыванию подлежит обнаружение и изъятие наркотических средств, находившихся именно в белой бумажной упаковке с надписями «<№>», «<№>», «<№>», а не в любой неконкретизированной упаковке. При этом защитник обращает внимание на то, что признаки упаковок с наркотическими средствами, описанные в приговоре, конкретизированы именно в соответствии с предъявленным обвинением. Допущенное судом нарушение повлекло, по мнению автора жалобы, отсутствие в приговоре указания, почему судом отвергнуто в качестве доказательства заключение судебной дактилоскопической экспертизы (том 1, л. д. 78-79), подтверждающее версию ее подзащитного о том, что изъятые по <адрес> свертки ему не принадлежали. Также защитник считает, что в основу приговора судом положено недопустимое доказательство – протокол осмотра места происшествия от 10 июля 2023 года. Из содержания этого протокола следует, что осмотр производился 10 июля 2023 года с 16 часов 00 минут до 16 часов 15 минут. Между тем, из рапорта Е. следует, что сообщение от командира мобильного взвода роты № 3 полка патрульно-постовой службы полиции УМВД России по Свердловской области А. о фактическом задержании поступило в 12 часов 07 минут. Исследованная видеозапись видеорегистратора «Дозор» Б. подтверждает, что Имамутдинов Д.М. был фактически задержан по подозрению в совершении преступления в 11 часов 45 минут 04 секунды, и к нему сразу были применены спецсредства – наручники. При этом в момент задержания сотрудники патрульно-постовой службы полиции не представились, документы не предъявили, права задержанному не разъяснили. Автор жалобы полагает, что сотрудник полиции А. фактически произвел допрос Имамутдинова Д.М. под принуждением, создав для последнего иллюзию возможности урегулирования вопроса. По истечении трех часов с момента задержания Имамутдинову Д.М. не были разъяснены права, не была предоставлена возможность связаться по телефону с близким родственником, а также пригласить защитника. Между тем, Имамутдинов Д.М. был фактически задержан сотрудниками полиции, тем самым вовлечен в сферу уголовного преследования, являлся фактически подозреваемым в совершении преступления, связанного с незаконным оборотом наркотических средств, в связи с чем ему в силу требований ст. ст. 46, 144 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации должно быть разъяснено право на участие адвоката и обеспечена возможность осуществления этого права в порядке ст. 51 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации. К моменту начала осмотра места происшествия Имамутдинов Д.М. был лишен свободы передвижения и возможности пригласить адвоката свыше четырех часов. Производившая осмотр места происшествия дознаватель права Имамутдинову Д.М. не разъясняла. Подписью на первой странице протокола последний удостоверил факт своего участия, но не разъяснение прав. Наличие в протоколе ниже его подписи строки о разъяснении участвующим лицам прав, обязанностей и порядка производства осмотра места происшествия не является надлежащей уголовно-процессуальной формой подтверждения разъяснения прав. Таким образом, в нарушение обязательных требований в ходе вышеуказанного следственного действия защитник Имамутдинова Д.М. не участвовал, право на участие защитника подозреваемому не разъяснялось. По мнению адвоката, указанное грубое нарушение закона повлекло существенное нарушение права подозреваемого на защиту, в связи с чем указанный протокол осмотра места происшествия от 10 июля 2023 года, равно как и производные из данного осмотра места происшествия доказательства, являются недопустимыми доказательствами, и сторона защиты считает, что они незаконно положены судом в основу приговора. Кроме того, указанный протокол осмотра составлен с нарушением требований ч. 3 ст. 166, ч. ч. 1, 4 ст. 144, ст. ст. 188, 189 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, деятельность Имамутдинова Д.М. стала известна правоохранительным органам только из незаконно полученных показаний подозреваемого. Сторона защиты дает анализ видеозаписи. Защитник также ссылается на то, что оценка судом показаний Имамутдинова Д.М. не соответствует положениям ст. 14 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации. Так, в ходе допроса в качестве подсудимого Имамутдинов Д.М. поддержал свою позицию о признании вины в части разложенных им закладок с наркотическим средством. Указанную позицию Имамутдинов Д.М. занимал изначально и последовательно, уточнив, что успел разложить 13 закладок, а не 12, как он указал при допросе в качестве подозреваемого. Имамутдинов Д.М. пояснил суду, что избавлялся он от пакетов в спешке, наощупь, количество оставшихся в кармане пакетов определить не смог, выброшенное рассматривать у него не было времени. Также изначально ее подзащитный пояснял, что всего у него было с собой 15 пакетов «зип-лок». Он не признал свою вину в покушении на сбыт наркотических средств в тех трех свертках, которые были изъяты на контейнерной площадке, поскольку они ему не принадлежали. Вместе с тем, к указанным показаниям Имамутдинова Д.М. суд отнесся критически, то есть признал их недостоверными. Судом указано на то, что Имамутдинов Д.М. никогда не оспаривал количество свертков, скинутых им перед задержанием. Однако ни в одном из протоколов допроса не содержится его показаний о том, что он скинул три свертка. Из показаний в качестве подозреваемого никак не следует, что Имамутдинов Д.М. не оспаривал принадлежность изъятых у мусорных баков свертков себе. Имамутдинов Д.М. не пояснял, что были изъяты конкретно те три пакетика, которые он сбросил. Наоборот, Имамутдинов Д.М. сообщил, что не знал, что находилось в изъятых трех пакетиках. Следователь не конкретизировала, принадлежат ли ему изъятые пакеты, так как таких вопросов Имамутдинову Д.М. не задавалось. Согласно протоколу допроса в качестве обвиняемого от 11 июля 2023 года свою вину Имамутдинов Д.М. признал частично, только в части раскладки им 12 пакетиков по «закладкам», в остальной части отказался давать показания. Согласно протоколу допроса в качестве обвиняемого от 22 августа 2023 года, после предъявления нового обвинения зафиксировано, что по первому эпизоду Имамутдинов Д.М. признал вину частично, показал, что три конверта, которые были изъяты по <адрес>, он хранил для личного употребления, без цели сбыта. В судебном заседании Имамутдинов Д.М. пояснил, что предъявление нового обвинения уже по двум эпизодам и допрос производились в условиях СИЗО, в конце рабочего дня, при этом он еще и сильно кашлял, в спешке перепутал эпизоды, поэтому показания он дал ошибочно. Вместе с тем, Имамутдинов Д.М. никогда не говорил, что это он сбросил три пакета, которые были изъяты по ул. <адрес> Исследованные в судебном заседании видеозаписи регистратора подтверждают, что в момент фактического задержания сотрудниками патрульно-постовой службы полиции Имамутдинов Д.М. каких-либо пояснений относительно количества выброшенных им свертков не давал, конкретное место, куда их выбросил, не показывал. Кроме того, защитник просит учесть, что суд не дал оценки доводам стороны защиты о том, что никаких мер для обнаружения «закладок», уже размещенных Имамутдиновым Д.М., сотрудниками полиции принято не было. Поручение о проверке информации о месте расположения «закладок» направлено следователем спустя месяц после сообщения Имамутдиновым Д.М. всех сведений. Возможность проверить версию Имамудинова Д.М., установить упаковку и фасовку пакетов, размещенных им в «закладках», и сопоставить с изъятыми на контейнерной площадке свертками, утрачена в результате бездействия следственно-оперативных органов. Видеозаписями «20230710_1145» и «20230710_1150» подтверждается, что Имамутдинов Д.М. сообщил сотруднику патрульно-постовой службы полиции А. код доступа к сотовому телефону, в котором содержались координаты размещенных им «закладок». Кроме того, сотовый телефон был незаконно изъят сотрудником полиции из кармана одежды ее подзащитного. В соответствии с ч. 3 ст. 14 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации все сомнения в виновности обвиняемого, которые не могут быть устранены в установленном законом порядке, толкуются в пользу обвиняемого. Указанное положение судом нарушено, так как сторона обвинения соответствующие бесспорные доказательства виновности Имамутдинова Д.М. в незаконном сбыте наркотических средств не представила. В связи с этим, по мнению адвоката, Имамутдинов Д.М. подлежит оправданию по предъявленному ему обвинению в совершении преступления, предусмотренного п. п. «а», «б» ч. 3 ст. 228.1 Уголовного кодекса Российской Федерации, за непричастностью к совершению преступления. В части признания Имамутдинова Д.М. виновным в совершении преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 228 Уголовного кодекса Российской Федерации, защитник полагает, что осмотр квартиры по адресу: <адрес>, следователем В. производился с нарушением процессуального закона, при этом права ее подзащитного были грубо нарушены, то есть в основу приговора положено недопустимое доказательство - протокол осмотра места происшествия. Также адвокат полагает, что выводы суда об отсутствии оснований для применения примечания 1 к статье 228 Уголовного кодекса Российской Федерации основан на неверном толковании указанного положения уголовного закона. Требование законности фактического задержания Имамутдинова Д.М. по подозрению в совершении преступления, связанного с незаконным оборотом наркотических средств, в течение 8 часов, без разъяснения ему прав и обеспечения участия защитника, не выполнено. Поскольку Имамутдинов Д.М. был лишен права на защиту, он также лишен возможности надлежащим процессуальным образом оформить заявление о добровольной выдаче наркотических средств. Требование законности производства осмотра места происшествия по <адрес>, явившегося основанием для продолжения задержания Имамутдинова Д.М., не соблюдено. Выдача наркотических средств, находившихся у него дома, произведена Имамутдиновым Д.М. добровольно при обстоятельствах незаконного задержания. Таким образом, автор жалобы считает, что версия Имамутдинова Д.М. о том, что он добровольно выдал наркотические средства, не опровергнута. Согласно рапорту начальника отделения № 4 отдела по контролю за оборотом наркотиков УМВД России по г. Екатеринбургу Д. (том 1, л. д. 33), в ходе работы были получены сведения о том, что по адресу проживания Имамутдинова Д.М. тот незаконно хранит наркотические средства, предназначенные для дальнейшего сбыта. Между тем, источник сведений в рапорте не указан, иные конкретные сведения не приведены. Исследованными видеозаписями «Дозоров» подтверждается, что сотруднику патрульно-постовой службы полиции А. Имамутдинов Д.М. свой домашний адрес не сообщал, наличие у него дома наркотических средств отрицал. Согласно рапорту А. (том 1, л. д. 23) сведений о хранении по домашнему адресу Имамутдинова Д.М. наркотических средств, как и самого домашнего адреса в нем не указано. Паспорт Имамутдинова Д.М. не содержит сведений об его регистрации по фактическому его месту жительства по адресу: <адрес>. Имамутдинов Д.М. последовательно утверждал, что он добровольно сообщил о наличии у него дома наркотических средств и готовности их выдать, адрес своего фактического проживания. Таким образом, автор жалобы полагает, что в материалах дела отсутствуют допустимые доказательства хранения Имамутдиновым Д.М. наркотических средств в крупном размере, в связи с чем Имамутдинов Д.М. подлежит оправданию по предъявленному ему обвинению в совершении преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 228 Уголовного кодекса Российской Федерации, за отсутствием в деянии состава преступления. Переходя к вопросу о назначении Имамутдинову Д.М. наказания, защитник ссылается на то, что суд, признавая его виновным в совершении преступлений, предусмотренных ч.3 ст. 30, п. п. «а», «б» ч. 3 ст. 228.1, ч. 2 ст. 228 Уголовного кодекса Российской Федерации, не усмотрел оснований для применения ч. 6 ст. 15 Уголовного кодекса Российской Федерации об изменении категории преступления на менее тяжкую. В то же время судом установлены и признаны смягчающим наказание обстоятельством добровольное сообщение им обстоятельств нахождения наркотических средств у него в квартире, добровольный отказ от употребления наркотических средств. Автор жалобы считает, что Имамутдинов Д.М. в полной мере оправдал доверие суда, не допуская нарушений меры пресечения в виде домашнего ареста, а позднее в виде запрета определенных действий. Таким образом, по мнению адвоката, доказано и судом ранее признано, что риски нарушения Имамутдиновым Д.М. данных мер пресечения, в том числе риск продолжения осуществления им преступной деятельности по делу отсутствуют. Доказательства обратного стороной обвинения не представлены. Имамутдинов Д.М. изначально занимал признательную позицию, оказал активное способствование обнаружению размещенных им закладок с наркотическими средствами, то есть способствовал раскрытию совершенных им деяний, которые не были раскрыты по вине правоохранительных органов. Ответственность за бездействие органов предварительного следствия не может быть переложена на Имамутдинова Д.М. Поведение ее подзащитного свидетельствует о существенном уменьшении его общественной опасности. Кроме того, фактический вред иным лицам, наступивший в результате его действий, не установлен. При таких обстоятельствах, по мнению защитника, у суда имелись основания для изменения Имамутдинову Д.М. категории преступления на менее тяжкую и определения иного вида исправительного учреждения, а также для применения положений ст. 73 Уголовного кодекса Российской Федерации. Кроме того, признавая Имамутдинова Д.М. виновным в совершении преступлений, суд постановил конфисковать персональный компьютер и комплектующие к нему, а также сотовый телефон марки «iPhone Xr», как орудия (средства) совершения преступлений. Между тем, адвокат полагает, что указанные предметы были изъяты у Имамутдинова Д.М. незаконно. Государственный обвинитель в прениях просил суд возвратить персональный компьютер и комплектующие к нему ближайшим родственникам Имамутдинова Д.М. Оснований полагать персональный компьютер и комплектующие к нему орудием преступления не имеется. Из протокола осмотра предметов от 17 августа 2023 года (том 1, л. д. 109-112) следует, что в нем отсутствует какая-либо переписка, свидетельствующая о наличии договоренности по сбыту наркотических средств. Имеются только сведения о покупках разовой дозы наркотических средств за 09 и 24 сентября 2022 года и 26 августа 2022 года. Полученные сведения не соответствуют юридически значимому периоду. Указание следователем В. в протоколе осмотра места происшествия от 10 июля 2023 года (квартиры) на наличие на компьютере в браузере «Tor» многочисленных переписок на тему незаконного оборота наркотических средств, которые отфотографированы, не может быть принято в качестве доказательства использования компьютера для приобретения или сбыта конкретно тех наркотических средств, которые были изъяты. Осмотр компьютера следователем В. в нарушение установленной уголовно-процессуальной формы задокументирован надлежащим образом не был. Фотографии в установленном порядке к материалам дела не приобщены. Следователем Г. такие сведения не получены. При таких обстоятельствах персональный компьютер и комплектующие к нему необоснованно признаны судом орудием преступления. Положения ч. 1 ст. 104.1 Уголовного кодекса Российской Федерации неверно применены судом. Разрешая вопрос о веществе, содержащем наркотическое средство мефедрон, массой 1,28 грамма, веществе, содержащем наркотическое средство мефедрон, массой 86,29 грамма, хранящиеся в камере хранения наркотических и психотропных средств УМВД России по г. Екатеринбургу, суд допустил противоречие. На основании справок о предварительном исследовании, заключения эксперта судом установлено, что в ходе осмотра места происшествия по <адрес> было изъято наркотическое средство мефедрон общей массой 1,46 грамма, а в ходе осмотра места происшествия по <адрес> - наркотическое средство мефедрон общей массой 88,08 грамма. После проведения исследований масса наркотического средства составила соответственно 1,28 грамма и 87,9 грамма, а всего 89,18 грамма (том 1, л. д. 65-67). Таким образом, не устранено расхождение веса наркотического средства мефедрона, изъятого в квартире по <адрес>: 86,29 грамма, как указано на стр. 21 обвинительного заключения и в прилагаемой к нему справке по уголовному делу, или 87,90 грамма. Несоответствие вещественного доказательства данным, отраженным в протоколе осмотра этого доказательства и в постановлении о признании и приобщении к уголовному делу вещественных доказательств от 11 августа 2023 года (том 1, л. д. 65-67), влечет признание указанных протокола недопустимым и постановления незаконными. В судебном заседании защита ходатайствовала о непосредственном исследовании вещественных доказательств – наркотических средств, изъятых в ходе предварительного следствия, в связи с имеющимися сомнениями в надлежащей упаковке наркотических средств при их изъятии по <адрес>. Свидетель- понятая В. не помнила обстоятельств проставления ею подписи на коробке с наркотическими средствами. В судебном заседании судом свидетелю продемонстрировано фотоизображение на л. д. 96 в томе 1, которое является фотоизображением коробки с изъятыми весами, ложкой и пустой упаковкой, а не с пакетами наркотических средств. При таких обстоятельствах сомнения в соответствии веса наркотического средства, в хранении которого признан виновным Имамутдинов Д.М., имеющимся в деле доказательствам подлежали устранению (п. 1 ч. 1 ст. 73 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации). Таким образом, доводы стороны защиты судом не проверены и оставлены без надлежащей оценки, сомнения в виновности Имамутдинова Д.М истолкованы не в его пользу и при этом не устранены.Допущенные судом первой инстанции нарушения (п. п. 1-3 ст. 389.15 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации) являются основаниями для отмены приговора. Защитник просит приговор в отношении Имамутдинова Д.М. отменить, вынести оправдательный приговор, которым признать Имамутдинова Д.М. невиновным в совершении преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 30, п. п. «а», «б» ч. 3 ст. 228.1 Уголовного кодекса Российской Федерации, и на основании п. 2 ч. 2 ст. 302 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации оправдать его в связи с непричастностью к совершению преступления; признать Имамутдинова Д.М. невиновным в совершении преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 228 Уголовного кодекса Российской Федерации, и на основании п. 3 ч. 2 ст. 302 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации оправдать его в связи с отсутствием в деянии состава преступления; признать за Имамутдиновым Д.М. право на реабилитацию, разъяснив порядок возмещения вреда, связанного с уголовным преследованием; меру пресечения в отношении Имамутдинова Д.М. отменить; вещественные доказательства - сотовый телефон марки «iPhone Xr» и персональный компьютер WIN-<№>, а также процессор, проводную мышь, проводную клавиатуру, монитор вернуть Имамутдинову Д.М.

В дополнении к апелляционной жалобе адвокат Полетаева М.А. дополнительно указывает на иные нарушения, допущенные судом первой инстанции в части признания Имаммутдинова Д.М. виновным в совершении преступления по ч. 3 ст. 30, п. п. «а», «б» ч. 3 ст. 228.1 Уголовного кодекса Российской Федерации, влекущие отмену приговора. Так, по мнению защитника, квалификация действий Имамутдинова Д.М. дана с нарушением применения процессуальных норм. В основу выводов о том, что квалифицирующие признаки совершения преступления группой лиц по предварительному сговору и с использованием информационно-телекоммуникационных сетей (включая сеть «Интернет»)нашли свое подтверждение, суд положил признательные показания Имамутдинова Д.М. Между тем, Имамутдинов Д.М. сообщал лишь сведения о достижении им некой договоренности с неустановленным лицом в отношении ранее совершенных им действий, которые не относятся к объективной стороне инкриминируемого ему следствием преступления, а также в отношении сделанных им 13 тайников-«закладок» в день его задержания, которые не относятся к объективной стороне инкриминируемого ему следствием преступления (ему вменяется покушение на сбыт наркотических средств, расфасованных в три пакета, ни один из которых не был изъят из мест размещения тайников-«закладок»).Указанные показания Имамутдинова Д.М. не могут быть положены в основу выводов суда о доказанности инкриминируемого ему преступления, предмет которого совершенно иной. При этом Имамутдинов Д.М. не утверждал, что ему достоверно известно, каким способом неустановленное лицо могло сбыть наркотические средства конечным потребителям.Каких-либо иных доказательств наличия у Имамутдинова Д.М. предварительного сговора на сбыт применительно к вменяемым ему трем обнаруженным на контейнерной площадке пакетам с наркотическим средством следствием не добыто и судом не исследовалось. В постановлении о привлечении в качестве обвиняемого от 11 сентября 2023 года (том 2, л. д. 74-79) и в обвинительном заключении следствием не раскрыта взаимосвязь между вменяемыми Имамутдинову Д.М. тремя пакетами и сведениями о тайниках-«закладках», которые он разместил. Органами следствия Имамутдинову Д.М. не вменялось покушение на незаконный сбыт наркотических средств, расфасованных в 16 либо в 15 пакетов, а поскольку такая взаимосвязь в обвинительном заключении не установлена, суд необоснованно признал имеющим доказательственное значение наличие в телефоне Имамутдинова Д.М. фотоизображений участков местности с географическими координатами, сделанных им самим в этот же день незадолго до его задержания. Данные фотоизображения не являются относимым доказательством, поскольку Имамутдинову Д.М. не вменяется размещение наркотических средств по указанным в этих фотоизображениях координатам.В обжалуемом приговоре судом не раскрыто, какие именно действия должен был совершить каждый из предполагаемых соучастников преступления. Суд ограничился указанием на то, что их слаженные и совместные действия были направлены на достижение единой цели – незаконного сбыта наркотических средств в крупном размере неопределенному кругу лиц. Между тем, в предъявленном обвинении по данному эпизоду Имамутдинову Д.М. вменяется покушение на незаконный сбыт наркотических средств в значительном размере. Таким образом, суд вышел за рамки предъявленного обвинения. В предъявленном Имамутдинову Д.М. обвинении и в обвинительном заключении не раскрыто содержание предварительного сговора с неустановленным лицом в части способа получения сведений о местонахождении наркотических средств от неизвестного, способа отправки сведений об адресах мест расположения тайников-«закладок» с наркотическими средствами неизвестному и способа дальнейшего сообщения потребителям наркотических средств о местах нахождения тайников-«закладок». По результатам осмотров содержимого телефона и компьютера Имамутдинова Д.М. органами следствия не установлен ни псевдоним предполагаемого соучастника, ни чат, в котором велась переписка, содержащая оперативно-значимую информацию. Таким образом, отсутствуют доказательства даже ведения переписки с неизвестным лицом по поводу вменяемых Имамутдинову Д.М. пакетов с наркотическим средством, не говоря уже о доказательствах содержания предполагаемых договоренностей.Доказательства выполнения Имамутдиновым Д.М. объективной стороны преступленияс использованием электронных или информационно-телекоммуникационных сетей (включая сеть «Интернет») органами следствия не добыты, судом не исследовались. Более того, в предъявленном Имамутдинову Д.М. обвинении и в обвинительном заключении не конкретизирован способ незаконного сбыта конечным потребителям.В обвинительном заключении отсутствует описание, каким образом сведения о местах нахождения тайников с наркотическими средствами должны доходить до потребителя.Описание вменяемого Имамутдинову Д.М. преступного деяния, предусмотренного ч. 3 ст. 30, п. п. «а», «б» ч. 3 ст. 228.1 Уголовного кодекса Российской Федерации, не содержит способа совершения преступления, составляющего объективную сторону преступления, что подлежит доказыванию по данному уголовному делу как обязательное условие уголовной ответственности.Таким образом, обжалуемый приговор постановлен на основании обвинительного заключения, которое является неконкретизированным, чем нарушается право Имамутдинова Д.М. на защиту. Адвокат считает, что суд вышел за рамки предъявленного обвинения, так как в части установления способа сбыта наркотического средства не мог основываться на признательных показаниях Имамутдинова Д.М., которые не подтверждены совокупностью иных доказательств, собранных по делу. В материалах дела отсутствуют и в обвинительном заключении не указаны доказательства, подтверждающие способ сбыта наркотических средств (группой лиц по предварительному сговору, а также с использованием сети «Интернет»), за исключением показаний самого Имамутдинова Д.М., которые даны об обстоятельствах иных ситуаций его жизни.

В апелляционной жалобе осужденный Имамутдинов Д.М. просит приговор отменить, постановить в отношении него оправдательный приговор. Автор жалобы ссылается на то, что 10 июля 2023 года у него с собой было 15 пакетиков «зип-лок» с наркотическим средством, которые он хотел разложить в «закладки». Когда он фотографировал место «закладки» у дерева по <адрес>, обернувшись, заметил патрульную машину, после чего быстро пошел в сторону мусорки и выбросил все оставшиеся свертки из кармана. При задержании сотрудники полиции не представились, права ему не разъяснили, надели на него наручники, достали из кармана его одежды телефон. Сотрудник полиции показала на пакет. Он, не зная как лучше, не стал говорить, что это не его пакет. По требованию сотрудника полиции он ответил на все вопросы, ввел пароль от телефона, после этого в наручниках около 3 часов просидел в патрульной машине, пока ждали приезда следственно-оперативной группы. Все это время он не мог уведомить близкого родственника о своем задержании, так как его телефон был у командира патрульно-постовой службы полиции. По приезду следственно-оперативной группы ему также никто не разъяснил право на адвоката, фактически провели его досмотр без понятых, а его допрос был произведен без участия адвоката. Суд неправильно указал в приговоре, что он сообщил о наличии у него дома наркотических средствах под давлением, тогда как он сообщил это абсолютно добровольно. Понятые на осмотр квартиры были приглашены после того, как он провел сотрудников полиции в квартиру и все им показал. Осужденный полагает, что фактически в квартире проводился обыск. Разрешение на осмотр квартиры у собственника квартиры – его дедушки никто не получал. Протокол осмотра квартиры он не подписывал, этот протокол подписали только понятые и Д. Замечания на протокол он не подавал, так как никто не разъяснил ему этого права. Адвоката ему предоставили только на следующий день, после того как следователь дала подписать ему объяснение, которое он даже не читал. Он признал свою вину в том, что разложил 12 пакетиков, а не в том, что выкинул три пакетика. Он никогда не говорил, что это его свертки. Суд не принял его объяснение о том, что он разложил 13 свертков, а 2 свертка выкинул. Ничто не мешало сотрудникам полиции пройти по закладкам, координаты которых имелись в его телефоне, и изъять все «закладки». При этом он раскладывал пакеты «зип-лок», а не свертки в пищевой пленке. Однако его версия не была опровергнута. Осужденный полагает, что все доказательства, полученные 10 июля 2023 года, являются незаконными, поскольку права ему не разъяснялись, адвокат не был предоставлен. Также Имамутдинов Д.М. высказывает несогласие с конфискацией его компьютера с комплектующими, поскольку никаких сведений относительно незаконной деятельности в компьютере не имеется, покупала его мама, поэтому просит вернуть указанные предметы ей. Таким образом, осужденный Имамутдинов Д.М. просит приговор отменить, вынести оправдательный приговор, вещественные доказательства - сотовый телефон марки «iPhone Xr», персональный компьютер, процессор, проводную мышь; проводную клавиатуру; монитор вернуть законному владельцу.

Проверив материалы дела, обсудив доводы апелляционного представления и апелляционных жалоб с дополнениями, заслушав выступления участников процесса, судебная коллегия приходит к следующему.

В соответствии с ч. 1 ст. 389.17 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации обвинительный приговор подлежит отмене, если в ходе рассмотрения дела в суде первой инстанции были допущены существенные нарушения уголовно-процессуального закона, неустранимые в суде апелляционной инстанции. Существенными нарушениями уголовно-процессуального закона являются такие нарушения, которые путем лишения или ограничения гарантированных уголовно-процессуальным законом прав участников уголовного судопроизводства, несоблюдения процедуры судопроизводства или иным путем повлияли или могли повлиять на вынесение законного и обоснованного судебного решения.

В силу положений ст. 297 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации приговор суда должен быть законным, обоснованным и справедливым. Таковым он признается, если постановлен в соответствии с требованиями уголовно-процессуального закона и основан на правильном применении уголовного закона.

Как следует из описательно-мотивировочной части приговора, Имамутдинов Д.М. признан виновным в совершении покушения на незаконный сбыт наркотического средства мефедрона (4-метилметкатинона) общей массой не менее 1,46 грамма, с использованием информационно-телекоммуникационных сетей (включая сеть «Интернет»), группой лиц по предварительному сговору, в значительном размере; а также в незаконном хранении без цели сбыта наркотического средства мефедрона (4-метилметкатинона) общей массой 88,08 грамма, т.е. в крупном размере.

Вместе с тем, при описании преступного деяния, предусмотренного ч. 3 ст. 30, п. п. «а», «б» ч. 3 ст. 228.1 Уголовного кодекса Российской Федерации, в совершении которого суд признал Имамутдинова Д.М. виновным, в приговоре не приведены юридически-значимые обстоятельства, составляющие объективную сторону указанного состава преступления, подлежащие доказыванию: при описании деяния указанного лица допущены противоречия в указании вида свертков с наркотическим средством, которые он намеревался сбыть; кроме того, не указано посредством какого приложения и в каком чате общались Имамутдинов Д.М. и неустановленное следствием лицо, каким путем Имамутдинов Д.М. должен был передавать этому лицу сведения об адресах и координатах сделанных им «закладок» с наркотическим средством; каким образом это лицо должно было сообщать информацию о координатах сделанных «закладок» потребителям наркотических средств и было ли указанное известно Имамутдинову Д.М.

При таких обстоятельствах судебная коллегия считает, что описание указанного преступного деяния не содержит признаков объективной стороны состава преступления: времени, места, способа, обстоятельств совершения преступления.

Таким образом, описание преступного деяния, признанного судом доказанным, за совершение которого осужден Имамутдинов Д.М. по ч. 3 ст. 30, п. п. «а», «б» ч. 3 ст. 228.1 Уголовного кодекса Российской Федерации, не конкретизировано, при определении предмета преступления допущены противоречия, не содержит обстоятельств, составляющих объективную сторону состава преступления и подлежащих доказыванию по данному уголовному делу как обязательное условие наступления уголовной ответственности за указанное преступление.

Данное нарушение уголовно-процессуального закона является существенным, поскольку влияет на законность и обоснованность принятого судебного решения, а потому влечет за собой отмену приговора.

Допущенные судом нарушения не могут быть устранены при рассмотрении дела в апелляционном порядке либо при новом судебном разбирательстве в суде первой инстанции, поскольку аналогичные вышеприведенным нарушения допущены и органами предварительного следствия.

В соответствии с ч. 1 ст. 252 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации судебное разбирательство проводится только в отношении обвиняемого и лишь по предъявленному ему обвинению.

В соответствии с п. 4 ч. 2 ст. 171 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации в постановлении о привлечении лица в качестве обвиняемого должны быть приведены описание преступления с указанием времени, места его совершения, а также иных обстоятельств, подлежащих доказыванию в соответствии с п. п. 1 - 4 ч. 1 ст. 73 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации. Согласно положениям ст. 220 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации эти же обстоятельства должны быть отражены и в обвинительном заключении.

Эти требования закона органами предварительного расследования не выполнены.

Как усматривается из материалов дела, суд, постановляя приговор в соответствии с предъявленным Имамутдинову Д.М. обвинением, оставил без внимания то, что в постановлении о привлечении Имамутдинова Д.М. в качестве обвиняемого и в обвинительном заключении отсутствуют те указанные выше юридически-значимые обстоятельства, которые составляют объективную сторону инкриминированного ему преступления, а потому подлежали доказыванию по данному уголовному делу с учетом характера обвинения – при описании его деяния допущены противоречия в указании вида свертков с наркотическим средством, изъятых после его задержания: в процессуальных документах указано, что с места происшествия изъяты упаковки с наркотическими средствами – 3 свертка из бумаги белого цвета с надписями «<№>», «<№>», «<№>», в которых, в свою очередь находились свертки из неокрашенного полимерного материала с застежкой типа «зип-лок» с веществом, содержащим наркотическое средство. Кроме того, органами предварительного расследования при описании квалифицирующих признаков покушения на сбыт наркотического средства стороной обвинения не раскрыто содержание предварительного сговора Имамутдинова Д.М. с неустановленным следствием лицом в части способа получения сведений о местонахождении наркотических средств от неизвестного, способа отправки этому лицу сведений об адресах (координатах) мест расположения сделанных тайников-«закладок» с наркотическими средствами и способа дальнейшего сообщения неизвестным лицом потребителям наркотических средств о местах нахождения (координатах) этих тайников-«закладок».

При таких обстоятельствах судебная коллегия считает, что предъявленное Имамутдинову Д.М. обвинение является неконкретизированным, так как не содержит конкретных обстоятельств инкриминируемого ему деяния, что нарушает его право на защиту.

Учитывая изложенное, судебная коллегия приходит к выводу о том, что Имамутдинову Д.М. по существу предъявлено неконкретное обвинение, а потому и обвинительное заключение на его основе составлено с нарушениями требований ст. 220 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, исключающими возможность постановления судом приговора или вынесения иного законного решения, что не было учтено судом первой инстанции.

В соответствии с ч. 3 ст. 389.22 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации обвинительный приговор суда первой инстанции подлежит отмене с возвращением уголовного дела прокурору, если при рассмотрении уголовного дела в апелляционном порядке будут выявлены обстоятельства, указанные в ч. 1 ст. 237 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации.

В связи с изложенным судебная коллегия считает, что уголовное дело в отношении Имамутдинова Д.М. в соответствии с п. 1 ч. 1 ст. 237 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации подлежит направлению прокурору Верх-Исетского района г. Екатеринбурга для устранения недостатков, исключающих возможность постановления приговора или вынесения иного судебного решения на основе имеющегося в деле обвинительного заключения.

В связи с отменой судебного решения вследствие указанных выше нарушений уголовно-процессуального закона судебная коллегия не входит в обсуждение доводов апелляционных жалоб с дополнением и апелляционного представления.

Учитывая отмену приговора по процессуальным основаниям, доводы стороны защиты, как приведенные в жалобе, так и заявленные при их рассмотрении судом апелляционной инстанции, подлежат проверке и оценке при новом судебном разбирательстве, по итогам которого суду надлежит принять законное, обоснованное и мотивированное судебное решение.

Разрешая вопрос о мере пресечения в отношении Имамутдинова Д.М., в целях охраны прав и законных интересов участников уголовного судопроизводства и надлежащего проведения судебного заседания в разумные сроки, с учетом тяжести предъявленного ему обвинения, конкретных обстоятельств дела, данных о личности, судебная коллегия считает необходимым избрать в отношении Имамутдинова Д.М. в качестве меры пресечения заключение под стражу, не находя оснований для применения иной, более мягкой меры пресечения, срок его содержания под стражей продлить на 03 месяца.

На основании изложенного, руководствуясь ст. ст. 389.13, 389.15, 389.17, п. 7 ч. 1 ст. 389.20, ст. ст. 389.22, 389.28, 389.33 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия

определила:

приговор Верх-Исетского районного суда г. Екатеринбурга от 22 января 2024 года в отношении Имамутдинова Даниила Марсельевича отменить, уголовное дело вернуть прокурору Верх-Исетского района г. Екатеринбурга в порядке ст. 237 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации для устранения препятствий его рассмотрения судом.

Избрать в отношении Имамутдинова Даниила Марсельевича меру пресечения в виде заключения под стражу сроком на 3 (три) месяца, то есть по 02 августа 2024 года.

Апелляционное определение вступает в законную силу немедленно, может быть обжаловано в кассационном порядке, предусмотренном главой 47.1 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, в течение 6 месяцев, а Имамутдиновым Д.М., содержащимся под стражей, - в тот же срок со дня получения копии апелляционного определения, в Седьмой кассационный суд общей юрисдикции, расположенный в г. Челябинске.

В случае подачи кассационной жалобы или представления Имамутдинов Д.М. вправе ходатайствовать об участии в рассмотрении уголовного дела судом кассационной инстанции.

Председательствующий С.В. Шестаков

Судьи: Е.П. Ростовцева

А.В. Забродин

АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ

Мотивированное апелляционное определение изготовлено 03 мая 2024 года.

г. Екатеринбург 02 мая 2024 года

Судебная коллегия по уголовным делам Свердловского областного суда в составе:

председательствующего Шестакова С.В.,

судей Ростовцевой Е.П., Забродина А.В.

при секретаре Масляковой Т.А.,

с участием:

прокурора апелляционного отдела прокуратуры Свердловской области Башмаковой И.С.,

осужденного Имамутдинова Д.М.,

защитника – адвоката Полетаевой М.А.,

рассмотрела в открытом судебном заседании 02 мая 2024 года с использованием системы видеоконференц-связи апелляционную жалобу осужденного Имамутдинова Д.М., апелляционную жалобу с дополнением к ней адвоката Полетаевой М.А., апелляционное представление государственного обвинителя – старшего помощника прокурора Верх-Исетского района г. Екатеринбурга Пантелеева Е.В. на приговор Верх-Исетского районного суда г. Екатеринбурга от 22 января 2024 года, которым

Имамутдинов Даниил Марсельевич, родившийся <дата>, ранее не судимый;

осужден по ч. 3 ст. 30, п. п. «а», «б» ч. 3 ст. 228.1 Уголовного кодекса Российской Федерации к 06 годам лишения свободы, по ч. 2 ст. 228 Уголовного кодекса Российской Федерации к 05 годам лишения свободы.

На основании ч. 3 ст. 69 Уголовного кодекса Российской Федерации по совокупности преступлений путем частичного сложения назначенных наказаний окончательно Имамутдинову Д.М. назначено 07 лет лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии строгого режима.

Мера пресечения в виде запрета определенных действий изменена на заключение под стражу, Имамутдинов Д.М. взят под стражу в зале суда.

Срок наказания Имамутдинову Д.М. постановлено исчислять со дня вступления приговора в законную силу.

Зачтено в срок лишения свободы время содержания Имамутдинова Д.М. под стражейс 10 июля 2023 года по 06 сентября 2023 года, а также с 22 января 2024 года до дня вступления приговора в законную силу в соответствии с ч. 3.2 ст. 72 Уголовного кодекса Российской Федерации из расчета один день содержания под стражей за один день отбывания наказания в исправительной колонии строгого режима.

Зачтено в срок отбытия наказания время содержания Имамутдинова Д.М. под домашним арестом с 07 сентября 2023 года по 21 декабря 2023 года из расчета два дня содержания под домашним арестом за один день лишения свободы в соответствии с ч. 3.4 ст. 72 Уголовного кодекса Российской Федерации.

Приговором постановлено вещественные доказательства: сотовый телефон марки «iPhone Xr», IMEI 1: <№>, IMEI2: <№>, на котором надет чехол черного цвета, в котором установлена сим-карта сотового оператора «Билайн», номер <№>, и персональный компьютер WIN-<№>, процессор Intel (R) Core (TM) <№> CPU @ 3.10GHz 3.10GHz, память 16,0 Гб, процессор х64; проводная мышь Defender Destiny GM-918; проводная клавиатура 4Tech model: G800V S/N: <№>; монитор Acer Model No: KA242Y Serial Number MMT <№>, хранящиеся в камере хранения вещественных доказательств, - конфисковать, обратить в собственность государства.

Заслушав доклад судьи Ростовцевой Е.П., выступления осужденного Имамутдинова Д.М., адвоката Полетаевой М.А., поддержавших доводы апелляционных жалоб с дополнением, просивших приговор отменить и оправдать Имамутдинова Д.М. в совершении преступлений, выслушав мнение прокурора Башмаковой И.С., полагавшей приговор изменить по доводам апелляционного представления, доводы апелляционных жалоб с дополнением оставить без удовлетворения, судебная коллегия

установила:

приговором суда Имамутдинов Д.М. признан виновным в покушении на незаконный сбыт наркотического средства мефедрона (4-метилметкатинона) общей массой не менее 1,46 грамма, с использованием информационно-телекоммуникационных сетей (включая сеть «Интернет»), группой лиц по предварительному сговору, в значительном размере; а также в незаконном хранении без цели сбыта наркотического средства мефедрона (4-метилметкатинона) общей массой 88,08 грамма, т.е. в крупном размере.

Преступления совершены Имамутдиновым Д.М. с моментом окончания 10 июля 2023 года в Верх-Исетском районе г. Екатеринбурга при обстоятельствах, подробно изложенных в приговоре.

В апелляционном представлении государственный обвинитель – старший помощник прокурора Верх-Исетского района г. Екатеринбурга Пантелеев Е.В., не оспаривая выводы суда о виновности и причастности Имамутдинова Д.М. к совершению преступлений в сфере незаконного оборота наркотических средств, считает приговор незаконным в связи с допущенными нарушениями уголовного и уголовно-процессуального законодательства. Прокурор обращает внимание на то, что обжалуемым приговором достоверно установлены вид и масса наркотического средства, которое Имамутдинов Д.М. планировал сбыть с описанными квалифицирующими признаками по первому эпизоду, а именно мефедрон (4-метилметкатинон) общей массой 1,46 грамма, а также вид и масса наркотического средства, которое Имамутдинов Д.М. хранил в крупном размере, - мефедрон (4-метилметкатинон) общей массой 88,08 грамма. Вместе с тем, при описании преступных деяний, а также мотивировке принятых решений (в части исключения из объема обвинения покушения на сбыт наркотического средства гашиша массой не мене 0,69 грамма) судом в приговоре приведена ссылка на заключение эксперта от 28 июля 2023 года № 30. Однако материалы уголовного дела заключения эксперта с указанными реквизитами не содержат, но располагают в томе 1 на л. д. 53-59 заключением эксперта от 28 июля 2023 года № 4945, которое было непосредственно исследовано в судебном заседании. Данное заключение эксперта содержит последовательные, логичные и научно обоснованные выводы о виде и массе наркотических средств, обнаруженных и изъятых 10 июля 2023 года. Соответственно, по мнению автора представления, приговор подлежит уточнению в части цифрового обозначения номера экспертизы от 28 июля 2023 года. Кроме того, судом на странице 7 приговора дважды применена ссылка на заключение эксперта от 28 июля 2023 года № 4945. Прокурор полагает, что двойная ссылка на одно и то же доказательство является излишней и подлежит исключению. Таким образом, автор представления просит приговор изменить, уточнить в описательно-мотивировочной части приговора номер заключения эксперта от 28 июля 2023 года № 4945; исключить из описательно-мотивировочной части приговора повторную ссылку на признание заключения эксперта от 28 июля 2023 года № 4945 допустимым доказательством.

В апелляционной жалобе адвокат Полетаева М.А. приговор в отношении Имамутдинова Д.М. считает незаконным и необоснованным, подлежащим отмене. Защитник считает, что в нарушение требований ст. 252 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации суд вышел за пределы предъявленного обвинения. Так, при описании преступного деяния в приговоре, в отличие от постановления о привлечении в качестве обвиняемого и обвинительного заключения, указано, что 10 июля 2023 года Имамутдинов Д.М. вышел из квартиры, взяв с собой не менее 3 свертков с веществом, содержащим наркотическое средство …, и затем, замеченный сотрудниками патрульно-постовой службы полиции, сбросил находившиеся при нем свертки. При этом как в постановлении о привлечении в качестве обвиняемого, так и обвинительном заключении описаны конкретные признаки упаковки с наркотическими средствами – 3 свертка из бумаги белого цвета с надписями «<№>», «<№>», «<№>», в которых, в свою очередь, находились свертки из неокрашенного полимерного материала с застежкой типа «зип-лок» с веществом, содержащим наркотическое средство мефедрон. Таким образом, при описании совершенного Имамутдиновым Д.М. преступного деяния суд изменил описание признаков упаковки, конкретизированных в предъявленном обвинении, чем нарушил право Имамутдинова Д.М. на защиту. Ссылаясь на ряд доказательств, исследованных судом первой инстанции, автор жалобы обращает внимание на то, что изъятые на расстоянии 15 м от <адрес> 3 свертка с веществом находились в пищевой пленке. Вместе с тем, согласно заключению судебной дактилоскопической экспертизы на упаковке свертков с наркотическим средством, изъятых в ходе вышеуказанного осмотра места происшествия по <адрес>, отпечатки пальцев Имамутдинова Д.М. отсутствуют. Полимерные пакеты и фрагменты полимерной пленки не были признаны вещественными доказательствами. При таких обстоятельствах адвокат считает, что нарушено право Имамутдинова Д.М. на защиту от предъявленного ему обвинения в покушении на сбыт наркотического средства, находившегося в трех свертках из бумаги, в соответствии с которым доказыванию подлежит обнаружение и изъятие наркотических средств, находившихся именно в белой бумажной упаковке с надписями «<№>», «<№>», «<№>», а не в любой неконкретизированной упаковке. При этом защитник обращает внимание на то, что признаки упаковок с наркотическими средствами, описанные в приговоре, конкретизированы именно в соответствии с предъявленным обвинением. Допущенное судом нарушение повлекло, по мнению автора жалобы, отсутствие в приговоре указания, почему судом отвергнуто в качестве доказательства заключение судебной дактилоскопической экспертизы (том 1, л. д. 78-79), подтверждающее версию ее подзащитного о том, что изъятые по <адрес> свертки ему не принадлежали. Также защитник считает, что в основу приговора судом положено недопустимое доказательство – протокол осмотра места происшествия от 10 июля 2023 года. Из содержания этого протокола следует, что осмотр производился 10 июля 2023 года с 16 часов 00 минут до 16 часов 15 минут. Между тем, из рапорта Е. следует, что сообщение от командира мобильного взвода роты № 3 полка патрульно-постовой службы полиции УМВД России по Свердловской области А. о фактическом задержании поступило в 12 часов 07 минут. Исследованная видеозапись видеорегистратора «Дозор» Б. подтверждает, что Имамутдинов Д.М. был фактически задержан по подозрению в совершении преступления в 11 часов 45 минут 04 секунды, и к нему сразу были применены спецсредства – наручники. При этом в момент задержания сотрудники патрульно-постовой службы полиции не представились, документы не предъявили, права задержанному не разъяснили. Автор жалобы полагает, что сотрудник полиции А. фактически произвел допрос Имамутдинова Д.М. под принуждением, создав для последнего иллюзию возможности урегулирования вопроса. По истечении трех часов с момента задержания Имамутдинову Д.М. не были разъяснены права, не была предоставлена возможность связаться по телефону с близким родственником, а также пригласить защитника. Между тем, Имамутдинов Д.М. был фактически задержан сотрудниками полиции, тем самым вовлечен в сферу уголовного преследования, являлся фактически подозреваемым в совершении преступления, связанного с незаконным оборотом наркотических средств, в связи с чем ему в силу требований ст. ст. 46, 144 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации должно быть разъяснено право на участие адвоката и обеспечена возможность осуществления этого права в порядке ст. 51 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации. К моменту начала осмотра места происшествия Имамутдинов Д.М. был лишен свободы передвижения и возможности пригласить адвоката свыше четырех часов. Производившая осмотр места происшествия дознаватель права Имамутдинову Д.М. не разъясняла. Подписью на первой странице протокола последний удостоверил факт своего участия, но не разъяснение прав. Наличие в протоколе ниже его подписи строки о разъяснении участвующим лицам прав, обязанностей и порядка производства осмотра места происшествия не является надлежащей уголовно-процессуальной формой подтверждения разъяснения прав. Таким образом, в нарушение обязательных требований в ходе вышеуказанного следственного действия защитник Имамутдинова Д.М. не участвовал, право на участие защитника подозреваемому не разъяснялось. По мнению адвоката, указанное грубое нарушение закона повлекло существенное нарушение права подозреваемого на защиту, в связи с чем указанный протокол осмотра места происшествия от 10 июля 2023 года, равно как и производные из данного осмотра места происшествия доказательства, являются недопустимыми доказательствами, и сторона защиты считает, что они незаконно положены судом в основу приговора. Кроме того, указанный протокол осмотра составлен с нарушением требований ч. 3 ст. 166, ч. ч. 1, 4 ст. 144, ст. ст. 188, 189 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, деятельность Имамутдинова Д.М. стала известна правоохранительным органам только из незаконно полученных показаний подозреваемого. Сторона защиты дает анализ видеозаписи. Защитник также ссылается на то, что оценка судом показаний Имамутдинова Д.М. не соответствует положениям ст. 14 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации. Так, в ходе допроса в качестве подсудимого Имамутдинов Д.М. поддержал свою позицию о признании вины в части разложенных им закладок с наркотическим средством. Указанную позицию Имамутдинов Д.М. занимал изначально и последовательно, уточнив, что успел разложить 13 закладок, а не 12, как он указал при допросе в качестве подозреваемого. Имамутдинов Д.М. пояснил суду, что избавлялся он от пакетов в спешке, наощупь, количество оставшихся в кармане пакетов определить не смог, выброшенное рассматривать у него не было времени. Также изначально ее подзащитный пояснял, что всего у него было с собой 15 пакетов «зип-лок». Он не признал свою вину в покушении на сбыт наркотических средств в тех трех свертках, которые были изъяты на контейнерной площадке, поскольку они ему не принадлежали. Вместе с тем, к указанным показаниям Имамутдинова Д.М. суд отнесся критически, то есть признал их недостоверными. Судом указано на то, что Имамутдинов Д.М. никогда не оспаривал количество свертков, скинутых им перед задержанием. Однако ни в одном из протоколов допроса не содержится его показаний о том, что он скинул три свертка. Из показаний в качестве подозреваемого никак не следует, что Имамутдинов Д.М. не оспаривал принадлежность изъятых у мусорных баков свертков себе. Имамутдинов Д.М. не пояснял, что были изъяты конкретно те три пакетика, которые он сбросил. Наоборот, Имамутдинов Д.М. сообщил, что не знал, что находилось в изъятых трех пакетиках. Следователь не конкретизировала, принадлежат ли ему изъятые пакеты, так как таких вопросов Имамутдинову Д.М. не задавалось. Согласно протоколу допроса в качестве обвиняемого от 11 июля 2023 года свою вину Имамутдинов Д.М. признал частично, только в части раскладки им 12 пакетиков по «закладкам», в остальной части отказался давать показания. Согласно протоколу допроса в качестве обвиняемого от 22 августа 2023 года, после предъявления нового обвинения зафиксировано, что по первому эпизоду Имамутдинов Д.М. признал вину частично, показал, что три конверта, которые были изъяты по <адрес>, он хранил для личного употребления, без цели сбыта. В судебном заседании Имамутдинов Д.М. пояснил, что предъявление нового обвинения уже по двум эпизодам и допрос производились в условиях СИЗО, в конце рабочего дня, при этом он еще и сильно кашлял, в спешке перепутал эпизоды, поэтому показания он дал ошибочно. Вместе с тем, Имамутдинов Д.М. никогда не говорил, что это он сбросил три пакета, которые были изъяты по ул. <адрес> Исследованные в судебном заседании видеозаписи регистратора подтверждают, что в момент фактического задержания сотрудниками патрульно-постовой службы полиции Имамутдинов Д.М. каких-либо пояснений относительно количества выброшенных им свертков не давал, конкретное место, куда их выбросил, не показывал. Кроме того, защитник просит учесть, что суд не дал оценки доводам стороны защиты о том, что никаких мер для обнаружения «закладок», уже размещенных Имамутдиновым Д.М., сотрудниками полиции принято не было. Поручение о проверке информации о месте расположения «закладок» направлено следователем спустя месяц после сообщения Имамутдиновым Д.М. всех сведений. Возможность проверить версию Имамудинова Д.М., установить упаковку и фасовку пакетов, размещенных им в «закладках», и сопоставить с изъятыми на контейнерной площадке свертками, утрачена в результате бездействия следственно-оперативных органов. Видеозаписями «20230710_1145» и «20230710_1150» подтверждается, что Имамутдинов Д.М. сообщил сотруднику патрульно-постовой службы полиции А. код доступа к сотовому телефону, в котором содержались координаты размещенных им «закладок». Кроме того, сотовый телефон был незаконно изъят сотрудником полиции из кармана одежды ее подзащитного. В соответствии с ч. 3 ст. 14 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации все сомнения в виновности обвиняемого, которые не могут быть устранены в установленном законом порядке, толкуются в пользу обвиняемого. Указанное положение судом нарушено, так как сторона обвинения соответствующие бесспорные доказательства виновности Имамутдинова Д.М. в незаконном сбыте наркотических средств не представила. В связи с этим, по мнению адвоката, Имамутдинов Д.М. подлежит оправданию по предъявленному ему обвинению в совершении преступления, предусмотренного п. п. «а», «б» ч. 3 ст. 228.1 Уголовного кодекса Российской Федерации, за непричастностью к совершению преступления. В части признания Имамутдинова Д.М. виновным в совершении преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 228 Уголовного кодекса Российской Федерации, защитник полагает, что осмотр квартиры по адресу: <адрес>, следователем В. производился с нарушением процессуального закона, при этом права ее подзащитного были грубо нарушены, то есть в основу приговора положено недопустимое доказательство - протокол осмотра места происшествия. Также адвокат полагает, что выводы суда об отсутствии оснований для применения примечания 1 к статье 228 Уголовного кодекса Российской Федерации основан на неверном толковании указанного положения уголовного закона. Требование законности фактического задержания Имамутдинова Д.М. по подозрению в совершении преступления, связанного с незаконным оборотом наркотических средств, в течение 8 часов, без разъяснения ему прав и обеспечения участия защитника, не выполнено. Поскольку Имамутдинов Д.М. был лишен права на защиту, он также лишен возможности надлежащим процессуальным образом оформить заявление о добровольной выдаче наркотических средств. Требование законности производства осмотра места происшествия по <адрес>, явившегося основанием для продолжения задержания Имамутдинова Д.М., не соблюдено. Выдача наркотических средств, находившихся у него дома, произведена Имамутдиновым Д.М. добровольно при обстоятельствах незаконного задержания. Таким образом, автор жалобы считает, что версия Имамутдинова Д.М. о том, что он добровольно выдал наркотические средства, не опровергнута. Согласно рапорту начальника отделения № 4 отдела по контролю за оборотом наркотиков УМВД России по г. Екатеринбургу Д. (том 1, л. д. 33), в ходе работы были получены сведения о том, что по адресу проживания Имамутдинова Д.М. тот незаконно хранит наркотические средства, предназначенные для дальнейшего сбыта. Между тем, источник сведений в рапорте не указан, иные конкретные сведения не приведены. Исследованными видеозаписями «Дозоров» подтверждается, что сотруднику патрульно-постовой службы полиции А. Имамутдинов Д.М. свой домашний адрес не сообщал, наличие у него дома наркотических средств отрицал. Согласно рапорту А. (том 1, л. д. 23) сведений о хранении по домашнему адресу Имамутдинова Д.М. наркотических средств, как и самого домашнего адреса в нем не указано. Паспорт Имамутдинова Д.М. не содержит сведений об его регистрации по фактическому его месту жительства по адресу: <адрес>. Имамутдинов Д.М. последовательно утверждал, что он добровольно сообщил о наличии у него дома наркотических средств и готовности их выдать, адрес своего фактического проживания. Таким образом, автор жалобы полагает, что в материалах дела отсутствуют допустимые доказательства хранения Имамутдиновым Д.М. наркотических средств в крупном размере, в связи с чем Имамутдинов Д.М. подлежит оправданию по предъявленному ему обвинению в совершении преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 228 Уголовного кодекса Российской Федерации, за отсутствием в деянии состава преступления. Переходя к вопросу о назначении Имамутдинову Д.М. наказания, защитник ссылается на то, что суд, признавая его виновным в совершении преступлений, предусмотренных ч.3 ст. 30, п. п. «а», «б» ч. 3 ст. 228.1, ч. 2 ст. 228 Уголовного кодекса Российской Федерации, не усмотрел оснований для применения ч. 6 ст. 15 Уголовного кодекса Российской Федерации об изменении категории преступления на менее тяжкую. В то же время судом установлены и признаны смягчающим наказание обстоятельством добровольное сообщение им обстоятельств нахождения наркотических средств у него в квартире, добровольный отказ от употребления наркотических средств. Автор жалобы считает, что Имамутдинов Д.М. в полной мере оправдал доверие суда, не допуская нарушений меры пресечения в виде домашнего ареста, а позднее в виде запрета определенных действий. Таким образом, по мнению адвоката, доказано и судом ранее признано, что риски нарушения Имамутдиновым Д.М. данных мер пресечения, в том числе риск продолжения осуществления им преступной деятельности по делу отсутствуют. Доказательства обратного стороной обвинения не представлены. Имамутдинов Д.М. изначально занимал признательную позицию, оказал активное способствование обнаружению размещенных им закладок с наркотическими средствами, то есть способствовал раскрытию совершенных им деяний, которые не были раскрыты по вине правоохранительных органов. Ответственность за бездействие органов предварительного следствия не может быть переложена на Имамутдинова Д.М. Поведение ее подзащитного свидетельствует о существенном уменьшении его общественной опасности. Кроме того, фактический вред иным лицам, наступивший в результате его действий, не установлен. При таких обстоятельствах, по мнению защитника, у суда имелись основания для изменения Имамутдинову Д.М. категории преступления на менее тяжкую и определения иного вида исправительного учреждения, а также для применения положений ст. 73 Уголовного кодекса Российской Федерации. Кроме того, признавая Имамутдинова Д.М. виновным в совершении преступлений, суд постановил конфисковать персональный компьютер и комплектующие к нему, а также сотовый телефон марки «iPhone Xr», как орудия (средства) совершения преступлений. Между тем, адвокат полагает, что указанные предметы были изъяты у Имамутдинова Д.М. незаконно. Государственный обвинитель в прениях просил суд возвратить персональный компьютер и комплектующие к нему ближайшим родственникам Имамутдинова Д.М. Оснований полагать персональный компьютер и комплектующие к нему орудием преступления не имеется. Из протокола осмотра предметов от 17 августа 2023 года (том 1, л. д. 109-112) следует, что в нем отсутствует какая-либо переписка, свидетельствующая о наличии договоренности по сбыту наркотических средств. Имеются только сведения о покупках разовой дозы наркотических средств за 09 и 24 сентября 2022 года и 26 августа 2022 года. Полученные сведения не соответствуют юридически значимому периоду. Указание следователем В. в протоколе осмотра места происшествия от 10 июля 2023 года (квартиры) на наличие на компьютере в браузере «Tor» многочисленных переписок на тему незаконного оборота наркотических средств, которые отфотографированы, не может быть принято в качестве доказательства использования компьютера для приобретения или сбыта конкретно тех наркотических средств, которые были изъяты. Осмотр компьютера следователем В. в нарушение установленной уголовно-процессуальной формы задокументирован надлежащим образом не был. Фотографии в установленном порядке к материалам дела не приобщены. Следователем Г. такие сведения не получены. При таких обстоятельствах персональный компьютер и комплектующие к нему необоснованно признаны судом орудием преступления. Положения ч. 1 ст. 104.1 Уголовного кодекса Российской Федерации неверно применены судом. Разрешая вопрос о веществе, содержащем наркотическое средство мефедрон, массой 1,28 грамма, веществе, содержащем наркотическое средство мефедрон, массой 86,29 грамма, хранящиеся в камере хранения наркотических и психотропных средств УМВД России по г. Екатеринбургу, суд допустил противоречие. На основании справок о предварительном исследовании, заключения эксперта судом установлено, что в ходе осмотра места происшествия по <адрес> было изъято наркотическое средство мефедрон общей массой 1,46 грамма, а в ходе осмотра места происшествия по <адрес> - наркотическое средство мефедрон общей массой 88,08 грамма. После проведения исследований масса наркотического средства составила соответственно 1,28 грамма и 87,9 грамма, а всего 89,18 грамма (том 1, л. д. 65-67). Таким образом, не устранено расхождение веса наркотического средства мефедрона, изъятого в квартире по <адрес>: 86,29 грамма, как указано на стр. 21 обвинительного заключения и в прилагаемой к нему справке по уголовному делу, или 87,90 грамма. Несоответствие вещественного доказательства данным, отраженным в протоколе осмотра этого доказательства и в постановлении о признании и приобщении к уголовному делу вещественных доказательств от 11 августа 2023 года (том 1, л. д. 65-67), влечет признание указанных протокола недопустимым и постановления незаконными. В судебном заседании защита ходатайствовала о непосредственном исследовании вещественных доказательств – наркотических средств, изъятых в ходе предварительного следствия, в связи с имеющимися сомнениями в надлежащей упаковке наркотических средств при их изъятии по <адрес>. Свидетель- понятая В. не помнила обстоятельств проставления ею подписи на коробке с наркотическими средствами. В судебном заседании судом свидетелю продемонстрировано фотоизображение на л. д. 96 в томе 1, которое является фотоизображением коробки с изъятыми весами, ложкой и пустой упаковкой, а не с пакетами наркотических средств. При таких обстоятельствах сомнения в соответствии веса наркотического средства, в хранении которого признан виновным Имамутдинов Д.М., имеющимся в деле доказательствам подлежали устранению (п. 1 ч. 1 ст. 73 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации). Таким образом, доводы стороны защиты судом не проверены и оставлены без надлежащей оценки, сомнения в виновности Имамутдинова Д.М истолкованы не в его пользу и при этом не устранены.Допущенные судом первой инстанции нарушения (п. п. 1-3 ст. 389.15 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации) являются основаниями для отмены приговора. Защитник просит приговор в отношении Имамутдинова Д.М. отменить, вынести оправдательный приговор, которым признать Имамутдинова Д.М. невиновным в совершении преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 30, п. п. «а», «б» ч. 3 ст. 228.1 Уголовного кодекса Российской Федерации, и на основании п. 2 ч. 2 ст. 302 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации оправдать его в связи с непричастностью к совершению преступления; признать Имамутдинова Д.М. невиновным в совершении преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 228 Уголовного кодекса Российской Федерации, и на основании п. 3 ч. 2 ст. 302 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации оправдать его в связи с отсутствием в деянии состава преступления; признать за Имамутдиновым Д.М. право на реабилитацию, разъяснив порядок возмещения вреда, связанного с уголовным преследованием; меру пресечения в отношении Имамутдинова Д.М. отменить; вещественные доказательства - сотовый телефон марки «iPhone Xr» и персональный компьютер WIN-<№>, а также процессор, проводную мышь, проводную клавиатуру, монитор вернуть Имамутдинову Д.М.

В дополнении к апелляционной жалобе адвокат Полетаева М.А. дополнительно указывает на иные нарушения, допущенные судом первой инстанции в части признания Имаммутдинова Д.М. виновным в совершении преступления по ч. 3 ст. 30, п. п. «а», «б» ч. 3 ст. 228.1 Уголовного кодекса Российской Федерации, влекущие отмену приговора. Так, по мнению защитника, квалификация действий Имамутдинова Д.М. дана с нарушением применения процессуальных норм. В основу выводов о том, что квалифицирующие признаки совершения преступления группой лиц по предварительному сговору и с использованием информационно-телекоммуникационных сетей (включая сеть «Интернет»)нашли свое подтверждение, суд положил признательные показания Имамутдинова Д.М. Между тем, Имамутдинов Д.М. сообщал лишь сведения о достижении им некой договоренности с неустановленным лицом в отношении ранее совершенных им действий, которые не относятся к объективной стороне инкриминируемого ему следствием преступления, а также в отношении сделанных им 13 тайников-«закладок» в день его задержания, которые не относятся к объективной стороне инкриминируемого ему следствием преступления (ему вменяется покушение на сбыт наркотических средств, расфасованных в три пакета, ни один из которых не был изъят из мест размещения тайников-«закладок»).Указанные показания Имамутдинова Д.М. не могут быть положены в основу выводов суда о доказанности инкриминируемого ему преступления, предмет которого совершенно иной. При этом Имамутдинов Д.М. не утверждал, что ему достоверно известно, каким способом неустановленное лицо могло сбыть наркотические средства конечным потребителям.Каких-либо иных доказательств наличия у Имамутдинова Д.М. предварительного сговора на сбыт применительно к вменяемым ему трем обнаруженным на контейнерной площадке пакетам с наркотическим средством следствием не добыто и судом не исследовалось. В постановлении о привлечении в качестве обвиняемого от 11 сентября 2023 года (том 2, л. д. 74-79) и в обвинительном заключении следствием не раскрыта взаимосвязь между вменяемыми Имамутдинову Д.М. тремя пакетами и сведениями о тайниках-«закладках», которые он разместил. Органами следствия Имамутдинову Д.М. не вменялось покушение на незаконный сбыт наркотических средств, расфасованных в 16 либо в 15 пакетов, а поскольку такая взаимосвязь в обвинительном заключении не установлена, суд необоснованно признал имеющим доказательственное значение наличие в телефоне Имамутдинова Д.М. фотоизображений участков местности с географическими координатами, сделанных им самим в этот же день незадолго до его задержания. Данные фотоизображения не являются относимым доказательством, поскольку Имамутдинову Д.М. не вменяется размещение наркотических средств по указанным в этих фотоизображениях координатам.В обжалуемом приговоре судом не раскрыто, какие именно действия должен был совершить каждый из предполагаемых соучастников преступления. Суд ограничился указанием на то, что их слаженные и совместные действия были направлены на достижение единой цели – незаконного сбыта наркотических средств в крупном размере неопределенному кругу лиц. Между тем, в предъявленном обвинении по данному эпизоду Имамутдинову Д.М. вменяется покушение на незаконный сбыт наркотических средств в значительном размере. Таким образом, суд вышел за рамки предъявленного обвинения. В предъявленном Имамутдинову Д.М. обвинении и в обвинительном заключении не раскрыто содержание предварительного сговора с неустановленным лицом в части способа получения сведений о местонахождении наркотических средств от неизвестного, способа отправки сведений об адресах мест расположения тайников-«закладок» с наркотическими средствами неизвестному и способа дальнейшего сообщения потребителям наркотических средств о местах нахождения тайников-«закладок». По результатам осмотров содержимого телефона и компьютера Имамутдинова Д.М. органами следствия не установлен ни псевдоним предполагаемого соучастника, ни чат, в котором велась переписка, содержащая оперативно-значимую информацию. Таким образом, отсутствуют доказательства даже ведения переписки с неизвестным лицом по поводу вменяемых Имамутдинову Д.М. пакетов с наркотическим средством, не говоря уже о доказательствах содержания предполагаемых договоренностей.Доказательства выполнения Имамутдиновым Д.М. объективной стороны преступленияс использованием электронных или информационно-телекоммуникационных сетей (включая сеть «Интернет») органами следствия не добыты, судом не исследовались. Более того, в предъявленном Имамутдинову Д.М. обвинении и в обвинительном заключении не конкретизирован способ незаконного сбыта конечным потребителям.В обвинительном заключении отсутствует описание, каким образом сведения о местах нахождения тайников с наркотическими средствами должны доходить до потребителя.Описание вменяемого Имамутдинову Д.М. преступного деяния, предусмотренного ч. 3 ст. 30, п. п. «а», «б» ч. 3 ст. 228.1 Уголовного кодекса Российской Федерации, не содержит способа совершения преступления, составляющего объективную сторону преступления, что подлежит доказыванию по данному уголовному делу как обязательное условие уголовной ответственности.Таким образом, обжалуемый приговор постановлен на основании обвинительного заключения, которое является неконкретизированным, чем нарушается право Имамутдинова Д.М. на защиту. Адвокат считает, что суд вышел за рамки предъявленного обвинения, так как в части установления способа сбыта наркотического средства не мог основываться на признательных показаниях Имамутдинова Д.М., которые не подтверждены совокупностью иных доказательств, собранных по делу. В материалах дела отсутствуют и в обвинительном заключении не указаны доказательства, подтверждающие способ сбыта наркотических средств (группой лиц по предварительному сговору, а также с использованием сети «Интернет»), за исключением показаний самого Имамутдинова Д.М., которые даны об обстоятельствах иных ситуаций его жизни.

В апелляционной жалобе осужденный Имамутдинов Д.М. просит приговор отменить, постановить в отношении него оправдательный приговор. Автор жалобы ссылается на то, что 10 июля 2023 года у него с собой было 15 пакетиков «зип-лок» с наркотическим средством, которые он хотел разложить в «закладки». Когда он фотографировал место «закладки» у дерева по <адрес>, обернувшись, заметил патрульную машину, после чего быстро пошел в сторону мусорки и выбросил все оставшиеся свертки из кармана. При задержании сотрудники полиции не представились, права ему не разъяснили, надели на него наручники, достали из кармана его одежды телефон. Сотрудник полиции показала на пакет. Он, не зная как лучше, не стал говорить, что это не его пакет. По требованию сотрудника полиции он ответил на все вопросы, ввел пароль от телефона, после этого в наручниках около 3 часов просидел в патрульной машине, пока ждали приезда следственно-оперативной группы. Все это время он не мог уведомить близкого родственника о своем задержании, так как его телефон был у командира патрульно-постовой службы полиции. По приезду следственно-оперативной группы ему также никто не разъяснил право на адвоката, фактически провели его досмотр без понятых, а его допрос был произведен без участия адвоката. Суд неправильно указал в приговоре, что он сообщил о наличии у него дома наркотических средствах под давлением, тогда как он сообщил это абсолютно добровольно. Понятые на осмотр квартиры были приглашены после того, как он провел сотрудников полиции в квартиру и все им показал. Осужденный полагает, что фактически в квартире проводился обыск. Разрешение на осмотр квартиры у собственника квартиры – его дедушки никто не получал. Протокол осмотра квартиры он не подписывал, этот протокол подписали только понятые и Д. Замечания на протокол он не подавал, так как никто не разъяснил ему этого права. Адвоката ему предоставили только на следующий день, после того как следователь дала подписать ему объяснение, которое он даже не читал. Он признал свою вину в том, что разложил 12 пакетиков, а не в том, что выкинул три пакетика. Он никогда не говорил, что это его свертки. Суд не принял его объяснение о том, что он разложил 13 свертков, а 2 свертка выкинул. Ничто не мешало сотрудникам полиции пройти по закладкам, координаты которых имелись в его телефоне, и изъять все «закладки». При этом он раскладывал пакеты «зип-лок», а не свертки в пищевой пленке. Однако его версия не была опровергнута. Осужденный полагает, что все доказательства, полученные 10 июля 2023 года, являются незаконными, поскольку права ему не разъяснялись, адвокат не был предоставлен. Также Имамутдинов Д.М. высказывает несогласие с конфискацией его компьютера с комплектующими, поскольку никаких сведений относительно незаконной деятельности в компьютере не имеется, покупала его мама, поэтому просит вернуть указанные предметы ей. Таким образом, осужденный Имамутдинов Д.М. просит приговор отменить, вынести оправдательный приговор, вещественные доказательства - сотовый телефон марки «iPhone Xr», персональный компьютер, процессор, проводную мышь; проводную клавиатуру; монитор вернуть законному владельцу.

Проверив материалы дела, обсудив доводы апелляционного представления и апелляционных жалоб с дополнениями, заслушав выступления участников процесса, судебная коллегия приходит к следующему.

В соответствии с ч. 1 ст. 389.17 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации обвинительный приговор подлежит отмене, если в ходе рассмотрения дела в суде первой инстанции были допущены существенные нарушения уголовно-процессуального закона, неустранимые в суде апелляционной инстанции. Существенными нарушениями уголовно-процессуального закона являются такие нарушения, которые путем лишения или ограничения гарантированных уголовно-процессуальным законом прав участников уголовного судопроизводства, несоблюдения процедуры судопроизводства или иным путем повлияли или могли повлиять на вынесение законного и обоснованного судебного решения.

В силу положений ст. 297 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации приговор суда должен быть законным, обоснованным и справедливым. Таковым он признается, если постановлен в соответствии с требованиями уголовно-процессуального закона и основан на правильном применении уголовного закона.

Как следует из описательно-мотивировочной части приговора, Имамутдинов Д.М. признан виновным в совершении покушения на незаконный сбыт наркотического средства мефедрона (4-метилметкатинона) общей массой не менее 1,46 грамма, с использованием информационно-телекоммуникационных сетей (включая сеть «Интернет»), группой лиц по предварительному сговору, в значительном размере; а также в незаконном хранении без цели сбыта наркотического средства мефедрона (4-метилметкатинона) общей массой 88,08 грамма, т.е. в крупном размере.

Вместе с тем, при описании преступного деяния, предусмотренного ч. 3 ст. 30, п. п. «а», «б» ч. 3 ст. 228.1 Уголовного кодекса Российской Федерации, в совершении которого суд признал Имамутдинова Д.М. виновным, в приговоре не приведены юридически-значимые обстоятельства, составляющие объективную сторону указанного состава преступления, подлежащие доказыванию: при описании деяния указанного лица допущены противоречия в указании вида свертков с наркотическим средством, которые он намеревался сбыть; кроме того, не указано посредством какого приложения и в каком чате общались Имамутдинов Д.М. и неустановленное следствием лицо, каким путем Имамутдинов Д.М. должен был передавать этому лицу сведения об адресах и координатах сделанных им «закладок» с наркотическим средством; каким образом это лицо должно было сообщать информацию о координатах сделанных «закладок» потребителям наркотических средств и было ли указанное известно Имамутдинову Д.М.

При таких обстоятельствах судебная коллегия считает, что описание указанного преступного деяния не содержит признаков объективной стороны состава преступления: времени, места, способа, обстоятельств совершения преступления.

Таким образом, описание преступного деяния, признанного судом доказанным, за совершение которого осужден Имамутдинов Д.М. по ч. 3 ст. 30, п. п. «а», «б» ч. 3 ст. 228.1 Уголовного кодекса Российской Федерации, не конкретизировано, при определении предмета преступления допущены противоречия, не содержит обстоятельств, составляющих объективную сторону состава преступления и подлежащих доказыванию по данному уголовному делу как обязательное условие наступления уголовной ответственности за указанное преступление.

Данное нарушение уголовно-процессуального закона является существенным, поскольку влияет на законность и обоснованность принятого судебного решения, а потому влечет за собой отмену приговора.

Допущенные судом нарушения не могут быть устранены при рассмотрении дела в апелляционном порядке либо при новом судебном разбирательстве в суде первой инстанции, поскольку аналогичные вышеприведенным нарушения допущены и органами предварительного следствия.

В соответствии с ч. 1 ст. 252 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации судебное разбирательство проводится только в отношении обвиняемого и лишь по предъявленному ему обвинению.

В соответствии с п. 4 ч. 2 ст. 171 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации в постановлении о привлечении лица в качестве обвиняемого должны быть приведены описание преступления с указанием времени, места его совершения, а также иных обстоятельств, подлежащих доказыванию в соответствии с п. п. 1 - 4 ч. 1 ст. 73 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации. Согласно положениям ст. 220 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации эти же обстоятельства должны быть отражены и в обвинительном заключении.

Эти требования закона органами предварительного расследования не выполнены.

Как усматривается из материалов дела, суд, постановляя приговор в соответствии с предъявленным Имамутдинову Д.М. обвинением, оставил без внимания то, что в постановлении о привлечении Имамутдинова Д.М. в качестве обвиняемого и в обвинительном заключении отсутствуют те указанные выше юридически-значимые обстоятельства, которые составляют объективную сторону инкриминированного ему преступления, а потому подлежали доказыванию по данному уголовному делу с учетом характера обвинения – при описании его деяния допущены противоречия в указании вида свертков с наркотическим средством, изъятых после его задержания: в процессуальных документах указано, что с места происшествия изъяты упаковки с наркотическими средствами – 3 свертка из бумаги белого цвета с надписями «<№>», «<№>», «<№>», в которых, в свою очередь находились свертки из неокрашенного полимерного материала с застежкой типа «зип-лок» с веществом, содержащим наркотическое средство. Кроме того, органами предварительного расследования при описании квалифицирующих признаков покушения на сбыт наркотического средства стороной обвинения не раскрыто содержание предварительного сговора Имамутдинова Д.М. с неустановленным следствием лицом в части способа получения сведений о местонахождении наркотических средств от неизвестного, способа отправки этому лицу сведений об адресах (координатах) мест расположения сделанных тайников-«закладок» с наркотическими средствами и способа дальнейшего сообщения неизвестным лицом потребителям наркотических средств о местах нахождения (координатах) этих тайников-«закладок».

При таких обстоятельствах судебная коллегия считает, что предъявленное Имамутдинову Д.М. обвинение является неконкретизированным, так как не содержит конкретных обстоятельств инкриминируемого ему деяния, что нарушает его право на защиту.

Учитывая изложенное, судебная коллегия приходит к выводу о том, что Имамутдинову Д.М. по существу предъявлено неконкретное обвинение, а потому и обвинительное заключение на его основе составлено с нарушениями требований ст. 220 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, исключающими возможность постановления судом приговора или вынесения иного законного решения, что не было учтено судом первой инстанции.

В соответствии с ч. 3 ст. 389.22 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации обвинительный приговор суда первой инстанции подлежит отмене с возвращением уголовного дела прокурору, если при рассмотрении уголовного дела в апелляционном порядке будут выявлены обстоятельства, указанные в ч. 1 ст. 237 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации.

В связи с изложенным судебная коллегия считает, что уголовное дело в отношении Имамутдинова Д.М. в соответствии с п. 1 ч. 1 ст. 237 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации подлежит направлению прокурору Верх-Исетского района г. Екатеринбурга для устранения недостатков, исключающих возможность постановления приговора или вынесения иного судебного решения на основе имеющегося в деле обвинительного заключения.

В связи с отменой судебного решения вследствие указанных выше нарушений уголовно-процессуального закона судебная коллегия не входит в обсуждение доводов апелляционных жалоб с дополнением и апелляционного представления.

Учитывая отмену приговора по процессуальным основаниям, доводы стороны защиты, как приведенные в жалобе, так и заявленные при их рассмотрении судом апелляционной инстанции, подлежат проверке и оценке при новом судебном разбирательстве, по итогам которого суду надлежит принять законное, обоснованное и мотивированное судебное решение.

Разрешая вопрос о мере пресечения в отношении Имамутдинова Д.М., в целях охраны прав и законных интересов участников уголовного судопроизводства и надлежащего проведения судебного заседания в разумные сроки, с учетом тяжести предъявленного ему обвинения, конкретных обстоятельств дела, данных о личности, судебная коллегия считает необходимым избрать в отношении Имамутдинова Д.М. в качестве меры пресечения заключение под стражу, не находя оснований для применения иной, более мягкой меры пресечения, срок его содержания под стражей продлить на 03 месяца.

На основании изложенного, руководствуясь ст. ст. 389.13, 389.15, 389.17, п. 7 ч. 1 ст. 389.20, ст. ст. 389.22, 389.28, 389.33 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия

определила:

приговор Верх-Исетского районного суда г. Екатеринбурга от 22 января 2024 года в отношении Имамутдинова Даниила Марсельевича отменить, уголовное дело вернуть прокурору Верх-Исетского района г. Екатеринбурга в порядке ст. 237 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации для устранения препятствий его рассмотрения судом.

Избрать в отношении Имамутдинова Даниила Марсельевича меру пресечения в виде заключения под стражу сроком на 3 (три) месяца, то есть по 02 августа 2024 года.

Апелляционное определение вступает в законную силу немедленно, может быть обжаловано в кассационном порядке, предусмотренном главой 47.1 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, в течение 6 месяцев, а Имамутдиновым Д.М., содержащимся под стражей, - в тот же срок со дня получения копии апелляционного определения, в Седьмой кассационный суд общей юрисдикции, расположенный в г. Челябинске.

В случае подачи кассационной жалобы или представления Имамутдинов Д.М. вправе ходатайствовать об участии в рассмотрении уголовного дела судом кассационной инстанции.

Председательствующий С.В. Шестаков

Судьи: Е.П. Ростовцева

А.В. Забродин

22-2211/2024

Категория:
Уголовные
Другие
Полетаева Мария Александровна
Имамутдинов Даниил Марсельевич
Суд
Свердловский областной суд
Судья
Ростовцева Елена Павловна
Статьи

228

228.1

Дело на сайте суда
oblsud.svd.sudrf.ru
04.03.2024Передача дела судье
01.04.2024Судебное заседание
02.05.2024Судебное заседание
02.05.2024
Решение

Детальная проверка физлица

  • Уголовные и гражданские дела
  • Задолженности
  • Нахождение в розыске
  • Арбитражи
  • Банкротство
Подробнее