Решение по делу № 33-614/2022 от 10.01.2022

БЕЛГОРОДСКИЙ ОБЛАСТНОЙ СУД

31RS0022-01-2020-002655-54                                                      33-614/2022

АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ

г. Белгород                                                                            8 февраля 2022 г.

Судебная коллегия по гражданским делам Белгородского областного суда в составе:

председательствующего       Филипчук С.А.,

судей                                      Иконникова А.А., Черных Н.Н.,

при секретаре                        Гонтарь А.И.,

рассмотрела в открытом судебном заседании гражданское дело по иску Шамей Е.Д. к МБУ «Управление Белгорблагоустройство», МКУ «Горритуалсервис», администрации г. Белгорода о взыскании ущерба

по апелляционной жалобе Шамей Е.Д.

на решение Свердловского районного суда г. Белгорода от 24 марта 2021г.

Заслушав доклад судьи Иконникова А.А., объяснения представителя истца Шамей Е.Д. – Густова И.С., поддержавшего доводы апелляционной жалобы, пояснения представителей ответчиков МБУ «Управление Белгорблагоустройство» Бочкарева Е.В. и администрации г.Белгорода Ядута А.И., возражавших против удовлетворения апелляционной жалобы, судебная коллегия

установила:

На территории кладбища <адрес> по адресу: <адрес> расположено захоронение матери Шамей Е.Д. – ФИО16 Оно представляет собой памятник с надгробием из темного гранита, по периметру которого имеется ограждение, выполненное из темного гранита.

5 мая 2019 г. при посещении места захоронения были обнаружены повреждения на надгробии и ограждении. С учетом периодичности посещения захоронения, по мнению Шамей Е.Д., повреждения образовались в период с 28 апреля по 5 мая 2019 года.

Шамей Е.Д. обратился в администрацию кладбища, где ему устно пояснили, что для проведения работ на территории кладбища привлекается автотранспорт МБУ «Управление Белгорблагоустройство».

22 августа 2019 г. Шамей Е.Д. обратился с заявлением в полицию. В процессе проверки установить лицо, повредившее захоронение ФИО17 не представилось возможным. По этой причине 19 июля 2020 г. постановлением УУП ОУУП и ПДН ОП-2 УМВД России по г.Белгороду было отказано в возбуждении уголовного дела по причине малозначительности деяния и отсутствия события преступления.

11 июня 2020 г. Шамей Е.Д. обратился в суд с исковым заявлением, уточнив которое в части ответчиков и размера ущерба, просил взыскать в свою пользу <данные изъяты> рублей с МБУ «Управление Белгорблагоустройство», МКУ «Горритуалсервис» и администрации г. Белгорода.

В обоснование заявленных требований о возмещении ущерба истец указал на повреждение места захоронения своей матери автотранспортным средством МБУ «Управление Белгорблагоустройство».

Решением Свердловского районного суда города Белгорода от 24 марта 2021 года, оставленным без изменения апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Белгородского областного суда от 29 июня 2021 года, исковые требования оставлены без удовлетворения.

Определением Первого кассационного суда от 10 ноября 2021 г. названное апелляционное определение отменено, дело направлено на новое апелляционное рассмотрение.

В апелляционной жалобе истец просит решение суда отменить и принять новое, которым его требования удовлетворить в полном объеме. Полагает доказанным факт причинения ущерба техникой МБУ «Управление Белгорблагоустройство». Ссылается на наличие в материалах дела доказательств въезда трактора МБУ «Управление Белгорблагоустройство» на кладбище в период с 28 апреля по 5 мая 2019 года, что может свидетельствовать о повреждении таковым места захоронения.

Истец Шамей Е.Д., представитель ответчика МКУ «Горритуалсервис» в судебное заседание не явились, о времени и месте рассмотрения дела извещены надлежащим образом электронными заказными письмами, в связи с чем судебная коллегия на основании ч.3 ст.167 ГПК Российской Федерации считает возможным рассмотреть дело в отсутствие неявившихся лиц.

Выслушав стороны, проверив материалы дела по правилам части 1 статьи 327.1 Гражданского процессуального кодекса РФ в пределах доводов апелляционной жалобы, судебная коллегия приходит к следующему выводу.

Судом установлено, что Шамей Е.Д. 5 мая 2019 г. на территории кладбища "<данные изъяты>" обнаружил повреждения захоронения (надгробия и ограждения) ФИО18, которая приходилась истцу матерью.

Как следует из представленного МКУ "Горритуалсервис" журнала, захоронение ФИО19 производилось ФИО20

Из справки ИП Евтушенко Т.Л. от 10 июня 2020 г. следует, что производилось изготовление, монтаж памятника, надгробия и оградки на первой территории кладбища "<адрес> ФИО21 по заказу ее сына Шамей Е.Д. в 2004 году, денежные средства оплачены Шамей Е.Д.

22 августа 2019 г. по факту повреждения захоронения Шамей Е.Д. обратился с заявлением в полицию.

Наличие повреждений (трещина бетонной отмостки с правой стороны и в задней части захоронения), установлено сотрудниками полиции при проведении проверки по заявлению истца, указанные повреждения зафиксированы в протоколе осмотра места происшествия от 22 августа 2019г.

В ходе проведения проверки по данному факту лица, причинившие вред имуществу, не установлены, в связи с чем постановлением от 19 июля 2020 г. отказано в возбуждении уголовного дела за отсутствием состава преступления.

Для установления перечня повреждений и причин их возникновения судом назначена экспертиза, производство которой поручено ООО "Центр судебных экспертиз".

Согласно заключению N 884/2 от 4 декабря 2020 года в ходе осмотра могильного захоронения на первой территории кладбища "<адрес>" могилы ФИО22 установлены следующие повреждения конструкции ограждения и благоустройства: разрушения бетонной отмостки, повреждения гранитных столбов и горизонтального цоколя в виде сколов, стесов материала изделия, проседания плитки благоустройства, искривление антивандальных металлических столбов.

Экспертами установлен механизм образования поврежденных элементов могильного захоронения: повреждения в виде разрушения бетонной отмостки, повреждения гранитных столбов и горизонтального цоколя в виде сколов, стесов материала изделия, проседания плитки благоустройства, искривление антивандальных металлических столбов, образовались в результате проседания грунта под благоустройством и ограждением могильного захоронения, из-за образования колеи (углубления в дорожном покрытии аллеи) от колес грузового колесного транспорта, в том числе тракторов "Беларус", при движении по аллее вдоль могильного захоронения (1-я территория кладбища "Ячнево") и касательного контактно-следового взаимодействия гранитных столбов и горизонтального цоколя с колесами КТС.

Стоимость восстановительного ремонта могильного захоронения определена в сумме <данные изъяты> руб.

Суд первой инстанции, давая оценку указанному заключению, пришел к выводу, что из заключения экспертов следует, что имеется несколько причин повреждения могилы: проседание грунта, образование колеи в дорожном покрытии аллеи и взаимодействие гранитных столбов и горизонтального цоколя с колесами КТС.

Исходя из того, что более точного определения причин, процентного соотношения между данными причинами и возникшими повреждениями экспертами не установлено, суд первой инстанции пришел к выводу, что нет оснований полагать, что проседание грунта вызвано не естественными причинами, а действиями ответчиков.

Обнаружение в непосредственной близости от повреждений могилы следов, которые, по мнению эксперта, вероятней всего, могут принадлежать колесному трактору "Беларус", но также могут принадлежать и иным транспортным средствам, при проведении экспертизы спустя почти 1,5 года после указанной истцом даты повреждений не может свидетельствовать о том, что повреждения захоронению причинены именно колесным трактором ответчика.

На момент осмотра захоронения сотрудниками полиции 22 августа 2019г. с участием истца при дневном освещении никаких следов трактора вблизи могилы не выявлено, с учетом длительности временного отрезка между повреждениями и проведением экспертизы оснований полагать, что след на грунте от колес мог сохраниться в неизменном виде с мая 2019 года до ноября 2020 года у суда не имеется.

Ни экспертное заключение, ни пояснения эксперта не содержат указания о том, что такие повреждения могли быть причинены только определенным видом колес, выводы о возможном причинении вреда колесным трактором основаны только на обнаружении поблизости от могилы отпечатков колес.

Из представленного МКУ "Горритуалсервис" журнала, в который вписывается транспорт, заезжающий на 1 линию кладбища, следует, что в период, когда, по мнению истца, было повреждено захоронение, на кладбище ежедневно заезжали несколько машин, не принадлежащих ответчикам, для проведения захоронений, установки надмогильных сооружений, проезда инвалидов.

Таким образом, повреждения могли быть причинены не только трактором ответчика, но и любым другим из въезжавших на территорию транспортных средств.

Основываясь на указанных выводах, суд первой инстанции, исходил из того, что в ходе рассмотрения дела доказательств того, что ответчики являются лицами, в результате действий (бездействия) которого возник ущерб, не представлено, причинной связи между действиями ответчиков и возникновением вреда, причиненного захоронению, не установлено, в удовлетворении требований отказал.

Судебная коллегия не может согласиться с выводами суда, поскольку они основаны на неправильном применении норм процессуального права, без учета правила распределения бремени доказывания, и без установления и исследования всех обстоятельств, имеющих значение по делу.

В силу п. 1 ст. 15 Гражданского кодекса Российской Федерации лицо, право которого нарушено, может требовать полного возмещения причиненных ему убытков, если законом или договором не предусмотрено возмещение убытков в меньшем размере.

В соответствии со ст. 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации вред, причиненный имуществу гражданина, подлежит возмещению в полном объеме лицом, причинившим вред. Законом обязанность возмещения вреда может быть возложена на лицо, не являющееся причинителем вреда (п. 1). Лицо, причинившее вред, освобождается от возмещения вреда, если докажет, что вред причинен не по его вине (п. 2).

Правоотношения в области похоронного дела регулируются нормами Федерального закона от 12 января 1996 года N 8-ФЗ "О погребении и похоронном деле".

В соответствии со ст. 4 указанного Закона местами погребения являются отведенные в соответствии с этическими, санитарными и экологическими требованиями участки земли с сооружаемыми на них кладбищами для захоронения тел (останков) умерших, стенами скорби для захоронения урн с прахом умерших (пеплом после сожжения тел (останков) умерших, далее - прах), крематориями для предания тел (останков) умерших огню, а также иными зданиями и сооружениями, предназначенными для осуществления погребения умерших.

Под кладбищем понимается комплекс, включающий земельные участки, здания, сооружения и иные объекты, предназначенные для осуществления погребения, оказания услуг, связанных с погребением, а также содержания мест погребения. Надмогильные сооружения - ограды могил, склепы, памятные, мемориальные и иные сооружения, устанавливаемые на могилах.

Как установлено судом и следует из материалов дела, истец является собственником установленного надмогильного сооружения, которое располагается на территории кладбища.

Как разъяснено в пункте 12 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации N 25 "О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации" отсутствие вины доказывается лицом, нарушившим обязательство (пункт 2 статьи 401 Гражданского кодекса Российской Федерации). По общему правилу лицо, причинившее вред, освобождается от возмещения вреда, если докажет, что вред причинен не по его вине (пункт 2 статьи 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации). Бремя доказывания своей невиновности лежит на лице, нарушившем обязательство или причинившем вред. Вина в нарушении обязательства или в причинении вреда предполагается, пока не доказано обратное.

Из приведенных положений закона и разъяснений Пленума Верховного Суда Российской Федерации следует, что вина причинителя вреда, которая может заключаться в неисполнении возложенной законом или договором обязанности, предполагается до тех пор, пока лицом, не исполнившим обязанность, не доказано обратное.

Однако в нарушение положений статьи 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации суд освободил ответчиков от доказывания обстоятельств, освобождающих от ответственности за причинение вреда, и переложили бремя доказывания на истца.

Согласно статье 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации суд оценивает доказательства по своему внутреннему убеждению, основанному на всестороннем, полном, объективном и непосредственном исследовании имеющихся в деле доказательств (часть 1). Никакие доказательства не имеют для суда заранее установленной силы (часть 2).

Суд оценивает относимость, допустимость, достоверность каждого доказательства в отдельности, а также достаточность и взаимную связь доказательств в их совокупности (часть 3).

Результаты оценки доказательств суд обязан отразить в решении, в котором приводятся мотивы, по которым одни доказательства приняты в качестве средств обоснования выводов суда, другие доказательства отвергнуты судом, а также основания, по которым одним доказательствам отдано предпочтение перед другими (часть 4).

В соответствии с пунктом 2 части 4 статьи 198 этого же кодекса в мотивировочной части решения суда должны быть указаны выводы суда, вытекающие из установленных им обстоятельств дела, доказательства, на которых основаны выводы суда об обстоятельствах дела и доводы в пользу принятого решения, мотивы, по которым суд отверг те или иные доказательства, принял или отклонил приведенные в обоснование своих требований и возражений доводы лиц, участвующих в деле.

Приведенные положения гражданского процессуального закона об оценке доказательств по внутреннему убеждению суда, тем не менее, не предполагают, что такая оценка может быть сделана произвольно и в нарушение закона.

Суд первой инстанции установил, что имеются повреждения могильного захоронения, при этом вывод судебной экспертизы о причинах образования таких повреждений под сомнение не поставлен.

Суд первой инстанции, дав оценку судебной экспертизы, пришел к выводу о естественных причинах повреждения надмогильного сооружения, и недоказанности истцом причинения ущерба колесным транспортным средством принадлежащим ответчикам.

Данные выводы являются взаимоисключающими: суд первой инстанции устанавливает повреждения у надмогильного сооружения и приходит к выводу, что таковые образовались от естественных причин, при этом не исключает причины повреждения сооружения, вследствие наезда колесного транспортного средства, которое, по мнению суда, не принадлежит ответчикам, ввиду его вероятной принадлежности иным лицам, въезжавшим на территорию кладбища.

В этой связи суждения суда о том, что ущерб мог быть причинен иным лицом, т.е. по вине другого лица, не может являться основанием для отказа в иске, поскольку выводы суда не могут быть основаны на предположениях, а бремя доказывания причинения ущерба не по вине ответчика возлагается на него.

Судебная коллегия считает, что экспертное заключение содержит исчерпывающие выводы, согласно которым разрушения бетонной отмостки, повреждения гранитных столбов и горизонтального цоколя в виде сколов, стесов материала изделия, проседания плитки благоустройства, искривление антивандальных металлических столбоввсех повреждений в результате проседания грунта под благоустройством и ограждением могильного захоронения, из-за образования колеи (углубления в дорожном покрытии аллеи) от колес грузового колесного транспорта, в том числе тракторов "Беларус", при движении по аллее вдоль могильного захоронения (1-я территория кладбища "Ячнево") и касательного контактно-следового взаимодействия гранитных столбов и горизонтального цоколя с колесами КТС.

Данные выводы являются едиными и взаимосвязанными.

Как следует из путевых листов МБУ «УБГБ» в период с 28 по 30 апреля 2020 на территории кладбище «<адрес>» в г.<адрес> находились тракторы Белорус, которые привлекались для уборки территории.

Данные обстоятельства не оспаривались ответчиками в судебном заседании.

Таким образом, истцом представлены надлежащие доказательства, что повреждения благоустройства и ограждения могильного захоронения образовались в период с 28 апреля по 5 мая 2020 года и по вине МБУ «УБГБ».

В свою очередь названный ответчик данные обстоятельства, какими-либо доказательствами не опроверг.

В условиях состязательности сторон, ходатайств о назначении по делу повторной экспертизы, не заявил.

Доводы МБУ «УБГБ» о том, что трактор Белорус не проедет по аллее, где расположено захоронение ФИО23., не основаны на доказательствах.

Представленные фотоснимки, данные обстоятельства с достоверностью не подтверждают.

Ссылка на то, что истцом при захоронении матери в ДД.ММ.ГГГГ году было нарушено решение Белгородского городского Совета от 27 февраля 2018 г. № 619 "Об утверждении Положения об организации похоронного дела, предоставления услуг по погребению и содержанию общественных кладбищ на территории городского округа "Город Белгород", несостоятельна, поскольку на момент захоронения названное решение не действовало.

В тот период действовали «Санитарные правила устройства и содержания кладбищ», утвержденные Зам. Главного государственного санитарного врача СССР от 10 февраля 1977 г. №1600-77.

Согласно п.2.2 Санитарных правил, захоронение производится в отдельных могилах на каждого умершего. На каждую могилу отводится участок 5 кв.м. Расстояние между могилами по длинным сторонам должно быть не менее 1 метра по коротким – не менее 0,5 метра.

Пунктом 2.3 правил установлено, что длина могилы должна быть не менее 2 метров, ширина - 1 метр, глубина – 1,5 метра с учетом местных почвенно-климатических условий.

Таким образом, Санитарными правилами на момент захоронения ФИО24 было установлено, что, с учетом благоустройства могилы должен был быть предоставлен земельный участок 5 кв.м.

Могильное захоронение ФИО25 составляет <данные изъяты> метра, то есть <данные изъяты> кв.м.

Следовательно, каких-либо нарушений истцом при захоронении матери в ДД.ММ.ГГГГ году не допущено.

Учитывая, что нарушения прав истца установлено со стороны МБУ «УБГБ», то заявленный истцом материальный ущерб подлежит взысканию именно МБУ «УБГБ».

Так как нарушение прав истца со стороны других ответчиков не установлено, заявленные к ним требования удовлетворению не подлежат.

Руководствуясь ст.327.1, ст.ст.328, 329, п.3 ч.1 ст.330 ГПК РФ, судебная коллегия

определила:

решение Свердловского районного суда г. Белгорода от 24 марта 2021 г. по делу по иску Шамей Е.Д. к МБУ «Управление Белгорблагоустройство», МКУ «Горритуалсервис», администрации                 г. Белгорода о взыскании ущерба отменить в части отказа в удовлетворении требований к МБУ «Управление Белгородблагоустройство».

Принять в данной части новое решение, которым взыскать с МБУ «Управление Белгородблагоустройство» в пользу Шамей Е.Д. материальный ущерб в размере <данные изъяты> руб.

В остальной части решение суда оставить без изменения, апелляционную жалобу – без удовлетворения.

Апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Белгородского областного суда может быть обжаловано в Первый кассационный суд общей юрисдикции в течение трех месяцев со дня вынесения апелляционного определения путем подачи кассационной жалобы (представления) через Свердловский районный суд г. Белгорода.

Председательствующий

Судьи

Мотивированное апелляционное определение изготовлено 21 февраля 2022 г.