Решение по делу № 22-5331/2024 от 04.10.2024

АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ

адрес                                                                                      23 октября 2024 года

Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда

Республики Башкортостан

в составе: председательствующего судьи Каримова А.А.,

судей Манапова О.А., Муллахметова Р.Р.,

при ведении протокола секретарем судебного заседания Хурамшиновой М.М.,

с участием прокурора Юлдашева Р.Р.,

оправданной Мухамадиевой М.В.,

адвокатов Мамяшева А.А., Азнабаева О.Р.,

рассмотрела в открытом судебном заседании уголовное дело по апелляционному представлению с дополнением государственного обвинителя Еркеева Р.Р. на приговор Кировского районного суда г. Уфы от 25 июля 2024 года в отношении Мухамадиевой ФИО68 Валентиновны, дата года рождения.

Заслушав доклад судьи Манапова О.А. об обстоятельствах дела и доводах апелляционного представления и дополнения к нему, выступления прокурора Юлдашева Р.Р., поддержавшего доводы представления, оправданной Мухамадиевой М.В., адвокатов Мамяшева А.А. и Азнабаева О.Р. о законности приговора, судебная коллегия

установила:

приговором Кировского районного суда г. Уфы от 25 июля 2024 года Мухамадиева М.В. оправдана по предъявленному обвинению в совершении преступления, предусмотренного п. «в» ч. 3 ст. 286 УК РФ, на основании п. 3 ч. 2 ст. 302 УПК РФ ввиду отсутствия в деянии состава преступления. За Мухамадиевой М.В. признано право на реабилитацию в порядке, установленном главой 18 УПК РФ. Разрешена судьба вещественных доказательств.

В апелляционном представлении государственный обвинитель Еркеев Р.Р. считает приговор незаконным, необоснованным и подлежащим отмене ввиду допущенных судом существенных противоречий в изложенных выводах. Указывает, что комиссия экспертов пришла к выводу о том, что гибель плода потерпевшей. привела к формированию острого эндометрита, тромбофлебита в стенке матки с последующим развитием сепсиса, проявившегося в виде септического шока, который в комплексе с имеющимися факторами риска спровоцировали острый тромбоз вен малого таза и нижних конечностей, что и явилось источником массивной тромбоэмболии ветвей легочной артерии. Отказ потерпевшей от госпитализации дата в РКБ им. Куватова допустил формирование угрожающего жизни состояния в виде септического шока, тромбоэмболии легочных артерий, что в последующем привело к смерти. Ссылаясь на показания свидетелей и проведенные судебно-медицинские экспертизы, считает, что проведенные по делу экспертизы не являются объективными и выводы экспертов имеют существенные противоречия. Отвечая на первый вопрос, эксперты сделали вывод, что смерть ФИО12 наступила от тромбоза вен малого таза и нижних конечностей, осложнившегося массивной тромбоэмболией ветвей легочной артерии с последующим развитием шока. Свой вывод в этой части эксперты обосновывают тем, что произошло резкое ухудшение состояния дата в 20:40, при этом наблюдалось выраженное снижение артериального давления, температура тела была в норме, появилась тахикардия и одышка. Смерть ФИО12 наступила в результате септического шока, массивной тромбоэмболии ветвей легочной артерии, явившейся осложнением острого эндометрита, тромбофлебита в стенке матки на фоне антенатальной гибели плода при сроке беременности 34 недели. Полагает, что изложенное было обусловлено утерянным фактором времени в результате транспортировки ФИО12 из РКБ им. Куватова в больницу г. Нефтекамска. Анализируя выводы экспертиз, полагает, что все эксперты пришли к единому выводу о том, что смерть ФИО12 наступила от тромбоза вен малого таза и нижних конечностей, что явилось источником массивной тромбоэмболии ветвей легочной артерии. При этом эксперты под руководством Канзафаровой Г.А. пришли к выводу о том, что именно антенатальная гибель плода привела к формированию острого эндометрита, тромбофлебита в стенке матки, с последующим развитием сепсиса, проявившегося в виде септического шока, который в комплексе с имеющимися факторами риска спровоцировали острый тромбоз вен малого таза и нижних конечностей, что явилось источником массивной тромбоэмболии ветвей легочной артерии и привело к смерти ФИО12 Эксперты под руководством Пугина А.В. пришли к выводу, что у ФИО12 произошло патологическое тромбообразование, вызванное наличием множества тромбогенных генетических полиморфизмов, которое на фоне имеющихся факторов риска привело к развитию хронической фетоплацентарной недостаточности, а впоследствии - тромбозу сосудов плацентарной площадки с формированием нарушений маточно-плацентарного кровотока. Эксперты также пришли к выводу, что у ФИО12 неблагоприятным фактором, вызвавшим повышенное тромбообразование, явилось наличие у нее скрытых наследственных тромбогенных дефектов (тромбофилии), которые проявили себя при беременности. Из показаний свидетеля ФИО11 стало известно, что у ФИО12 имелось гомозиготное носительство мутации гена, который может привести к накоплению патологического вещества, провоцирующего риск тромбоза при определенных условиях, например при беременности, инфекции и экстрагенитальных заболеваниях. К указанным показаниям следователь отнесся критически ввиду наличия серьезных сомнений в их достоверности. Эксперты под руководством Пугина А.В. пришли к выводу, что ФИО12 при стандартной оценке шкалы рисков венозных тромбоэмболических осложнений не относилась к группе высокого риска, поэтому рутинно не нуждалась в проведении тромбопрофилактики. Также при каждой госпитализации ей оценивалось система коагуляционного гемостаза (коагуляционный гемостаз крови обеспечивает плотность образовавшегося тромбоцитарного сгустка за счет формирования в нем фибриновой сети), которая также не обнаруживала угрозы венозной тромбоэмболии. Согласно проведенным лабораторным исследованиям (результатов коагулограмм) нарушений свертывания крови у ФИО12 выявлено не было ни в РКБ им. Куватова, ни в больнице г. Нефтекамска. Таким образом, указанный довод экспертов вызывает серьезные сомнения и противоречит их же выводам. В одном случае они указывают, что это явилось причиной образования патологического тромбообразования, вызванного наличием множества тромбогенных генетических полиморфизмов, которое на фоне имеющихся факторов риска привело к развитию хронической фето-плацентарной недостаточности, а впоследствии — тромбозу сосудов плацентарной площадки с формированием нарушений маточно-плацентарного кровотока. И, противореча данному выводу, эксперты указывают, что у нее не было выявлено нарушений свертывания крови. В своем ответе на вопрос № 11 эксперты указали, что антенатальная гибель плода относила ФИО12 к категории, требующих госпитализации в акушерский стационар высокого уровня (л.д. 109 экспертизы №...). Отвечая на вопрос № 12, эксперты указали, что при установлении антенатальной гибели плода в РКБ им. Куватова необходимо было, в том числе, определить маршрутизацию беременной: госпитализация в РКБ им. Куватова или перевод в больницу г. Нефтекамска. В данном случае была выбрана тактика перевода, дежурные врачи связались с и.о. начмедом больницы г. Нефтекамска Свидетель №2 и согласовали подготовку и родоразрешение в данном медицинском упреждении. При этом эксперты допустили противоречия в своих выводах, поскольку антенатальная гибель плода относила ФИО12 к категории, требующей госпитализации в акушерский стационар высокого уровня и перевод ее в больницу адрес был необоснованным. К тому же ошибочно указано экспертами о том, что дежурные врачи связывались с и.о. начальником медицинской части Свидетель №2 и согласовывали ее перевод, хотя из показаний оправданной Мухамадиевой М.В. следует, что переводом занималась сама ФИО12 Как видно, две равнозначные комиссии экспертов пришли к выводу о том, что у ФИО12 имелся тромбоз вен малого таза и нижних конечностей, что в конечном итоге привело к ее смерти. Однако как образовалось указанное состояние у экспертов разные мнения и в этой части их выводы полностью противоречат друг другу. При наличии указанных противоречий между экспертизами требовалось назначение повторной комиссионной экспертизы по уголовному делу, о чем заявлял государственный обвинитель и представитель потерпевшего. Полагает, что из-за длительного рассмотрения уголовного дела судом необоснованно отказано в удовлетворении ходатайства о назначении комиссионной судебно-медицинской экспертизы. В связи с чем государственный обвинитель указывает на несоответствие выводов суда фактическим обстоятельствам, что привело к неправильному применению уголовного закона. Предлагает приговор суда отменить и направить уголовное дело на новое рассмотрение.

В дополнительном апелляционном представлении государственный обвинитель указывает, что не все доказательства, которые исследованы в ходе судебного разбирательства, отвергнуты судом в приговоре. Указывает, что суд, описывая обстоятельства произошедшего, указал, что дата в РКБ им. Куватова поступила потерпевшая ФИО12, которая была осмотрена Мухамадиевой М.В. и Свидетель №9 После проведенного ультразвукового исследования была установлена антенатальная гибель плода. Мухамадиевой М.В. было принято решение о переводе потерпевшей ФИО12 в больницу г. Нефтекамска для родоразрешения. В нарушение положений ст. 305 УПК РФ суд не указал, откуда, в какое время и каким образом прибыла ФИО12, какую должность занимала Мухамадиева М.В. и какими нормативными актами она руководствовалась при принятии своего решения о переводе потерпевшей для родоразрешения в больницу г. Нефтекамска, при этом был ли этот перевод согласован, а также не указан вид родоразрешения, на который была направлена ФИО12 в больницу г. Нефтекамска, что также имеет важное значение для дела. Стороной обвинения одним из основных доказательств вины Мухамадиевой М.В. в ходе судебного следствия представлено заключение комиссионной судебно-медицинской экспертизы от дата №..., согласно которой смерть ФИО12 наступила в результате септического шока, массивной тромбоэмболии ветвей легочной артерии, явившейся осложнением острого эндометрита тромбофлебита в стенке матки, на фоне антенатальной гибели плода при сроке беременности 34 недели, что было обусловлено утерянным фактором времени в результате ее транспортировки из РКБ им. Г.Г. Куватова в больницу г. Нефтекамска. При своевременной госпитализации ФИО12 и оказании медицинской помощи в РКБ им. Куватова ее жизнь была бы сохранена. В нарушение вышеуказанных требовании закона суд не дал оценку указанному заключению, необоснованно признав при постановлении приговора его недопустимым, связи с тем, что экспертиза проведена Лутфарахмановой Г.Р., у которой отсутствует лицензия на ее проведение и ее заключение содержит противоречивые выводы, чем фактически самоустранился от его анализа. Считает, что суд, признавая комиссионную экспертизу №... от дата недопустимым доказательством, не указал какие нормы закона нарушены при ее проведении, в чем заключаются противоречия в ее выводах. В ходе предварительного следствия комиссионная судебно-медицинская экспертиза назначена надлежащим лицом в соответствии с требованиями УПК РФ, ее производство поручено эксперту отдела криминалистики следственного управления Следственного комитета Российской Федерации по Республике Башкортостан Канзафаровой Г.А., которой разрешено подобрать состав экспертной комиссии, что ею и сделано. С этой целью Канзафаровой Г.А. привлечена Лутфрахманова Г.Р., заведующая консультативно-диагностическим отделением ГБУЗ «Республиканский клинический перинатальный центр» М3 РБ, имеющая высшую квалификационную категорию по специальности «Акушерство и гинекология», со стажем работы свыше 30 лет, Габдулхакова Р.М. доктор медицинских наук, профессор кафедры «Анестезиология и реанимация с курсом ИДПО», имеющая высшую квалификационную категорию по специальности «Анестезиология и реаниматология», со стажем работы свыше 37 лет, Харина Н.Г., врач патологоанатомического отделения ГБУЗ РБ Городская клиническая больница № 21 г. Уфы, имеющая высшую квалификационную категорию по специальности «Патологическая анатомия», со стажем работы свыше 29 лет. Соответственно они имели право участвовать при производстве указанной экспертизы, а так же делать выводы в пределах своей компетенции. Таким образом, порядок и условия проведения судебно-медицинской экспертизы №... от дата не нарушены, её выводы в отличии от экспертизы, которая проведена по инициативе суда, противоречий не имеют, требования ст.ст. 195-207, 269 УПК РФ соблюдены. Также в нарушение требований ч. 2 ст. 291 УПК РФ председательствующий не объявил судебное следствие оконченным и сразу перешел к прениям сторон, полностью пропустив завершающую стадию судебного следствия. Полагает, что с учетом того, что в материалах уголовного дела имеются две равнозначные комиссионные судебно-медицинские экспертизы, выводы которых противоречат друг другу, суду следовало не закрывать судебное следствие и принять меры для устранения имеющихся противоречий и предоставить достаточное время для подготовки к судебным прениям с возможностью при необходимости предоставить новые доказательства. Однако суд необоснованно отказал в удовлетворенииходатайства государственного обвинителя о возобновлении процесса для проведения повторной судебной-медицинской экспертизы, тем самым нарушив основополагающий принцип уголовного процесса - состязательность сторон. При назначении судом повторной экспертизы вопросы, связанные с наличием воспалительных процессов в матке, плаценте, а также инфекционным поражением тканей умершей женщины и плода, не ставились, следовательно эксперты на них ответы не давали, о чем сказал руководитель экспертной комиссии Пугин А.В. Таким образом, вопросы, которые имели существенное значение для разрешения дела и могли повлиять на выводы экспертов, им не задавались. Для правильного установления всех обстоятельств произошедшего следовало установить источник инфекции, который способствовал развитию тромбоэмболии, приведшей в конечном счете к смерти ФИО12 Указанные сведения имелись в экспертизе №... от дата, которую суд необоснованно признал недопустимым доказательством. Указывает, что суд в приговоре не привел ряд доказательств, подтверждающих доводы обвинения и выводы экспертизы №... от дата, соответственно не дал им надлежащую оценку и не привел мотивы, почему он их отвергнул. В ходе судебного заседания дата государственным обвинителем исследовался телефонный разговор между Мухамадиевой М.В. и свидетелем Свидетель №2 (протокол осмотра документов и предметов т. 4 л.д. 91-92, стенограмма т. 4 л.д. 93-96, фото-таблица к протоколу осмотра документов от дата т. 4 л.д. 97-104). Из анализа данного разговора следует, что свидетель Свидетель №2 докладывает Мухамадиевой М.В. о состоянии ФИО12, в результате чего они установили диагноз потерпевшей в виде наличия септического шока. Однако данные доказательства не нашли своего отражения в приговоре и остались без соответствующей оценки суда. Сообщает, что возвращаясь обратно в больницу г. Нефтекамска ФИО12 фактически оказалась без какой-либо медицинской помощи, что было подтверждено в судебном заседании, об этом также показала и Мухамадиева М.В., сообщив о том, что какие-либо медицинские препараты, уколы, капельницы ФИО12 не давались и не ставились. Мухамадиева М.В. осознавала, что расстояние от г. Нефтекамска до г. Уфы является значительным и составляет более 210 километров. При таких обстоятельствах произошла утеря фактора времени в ходе ее транспортировки, о чем указано в экспертизе, проведенной в рамках расследования уголовного дела. При этом в данной экспертизе отмечено, что именно антенатальная гибель плода ФИО12 привела к формированию острого эндометрита, тромбофлебита в стенке матки, с последующим развитием сепсиса, проявившегося в виде септического шока, который в комплексе с имеющимися факторами риска спровоцировал острый тромбоз вен малого таза и нижних конечностей, что явилось источником массивной тромбоэмболии ветвей легочной артерии и привело к смерти ФИО12 В судебном заседании установлено, что извлечение мертвого плода и удаление матки стабилизировали состояние здоровья потерпевшей, но с учетом того, что произошла утеря драгоценного времени и в организме потерпевшей стали происходить необратимые патологические процессы (сепсис), спасти ее жизнь не удалось, несмотря на принимаемую экстренную медицинскую помощь. С учетом того, что ФИО12 по состоянию своего здоровья относилась к группе высокого риска, она подлежала госпитализации в РКБ им. Куватова, о чем показали проходящие по делу свидетели и специалисты и подтвердили все члены проведенных по делу двух комиссионных судебно-медицинских экспертиз. К такому же заключению пришли и эксперты под руководством Пугина А.В., чьи выводы легли в основу оправдательного приговора, в ответе на вопрос №... данные эксперты указали, что антенатальная гибель плода относила ФИО12 к категории, требующих госпитализации в акушерский стационар высокого уровня (л.д. 109), то есть в РКБ им. Куватова, куда она была доставлена. Таким образом, опровергаются выводы суда о том, что показаний для госпитализации ФИО12 в РКБ им. Куватова при поступлении ее дата в медицинское учреждение не имелось. Также доводы суда о том, что материалами уголовного дела не установлены нарушения каких либо нормативных актов, приказов, инструкций, которые допустила Мухамадиева М.В., являются необоснованными. При описании преступных действий Мухамадиевой М.В. указано о том, что она, установив антенатальную гибель плода ФИО12 и прочие состояния, относящие ее к группе высокого риска ввиду установленного диагноза, в нарушение строки №... приложения №... к Приказу Министерства здравоохранения Республики Башкортостан от дата №...-Д «О маршрутизации беременных женщин, рожениц, родильниц в Республике Башкортостан» (далее - Приказ №...-Д); п. 29.3 приказа Министерства здравоохранения Российской Федерации от дата №...н «Об утверждении порядка оказания медицинской помощи по профилю «Акушерство и гинекология (за исключением использования вспомогательных репродуктивных технологий)»; п.п. 8, 16 Приложения №... к приказу главного врача РКБ им. Куватова от дата №...-Д «Об утверждении Правил госпитализации в отделение акушерско-гинекологического профиля РКБ им. Куватова» (далее - Приказ №...-Д); п.п. 2.1., 2.4., 2.6., 3.11., 3.12., 3.20 Должностной инструкции заместителя главного врача по акушерско-гинекологической помощи - врача акушера-гинеколога, утвержденной дата главным врачом РКБ им. Г.Г. Куватова, отказала в госпитализации ФИО12, направив ее на родоразрешение в больницу г. Нефтекамска. Стороной обвинения в обосновании доводов о причастности подсудимой к совершению преступления, согласующихся с заключением экспертов №... от дата, приведены следующие показания свидетелей Свидетель №1, ФИО17, Свидетель №2 и других, которые в приговоре приведены не в полном объеме и, как следствие, остались без соответствующей оценки суда. Так, в приговоре не приведены показания свидетеля Свидетель №1 о том, в предоперационном эпикризе ФИО12 выставлен диагноз: беременность 34 недели, головное предлежание, антенатальная гибель плода, хориоамнионит, септический шок. В последующем указанный диагноз полностью подтвердился (т. 1 л.д. 258-265, приговор л. 20). Из показаний свидетеля ФИО17 судом выборочно исключены важные сведения о том, что она, как и свидетель Свидетель №1, показала, что ФИО12 первоначально был выставлен вышеуказанный диагноз, который позже полностью подтвердился. Также не приведены обстоятельства проведения операции ФИО12, в ходе которой установлено, что матка была источником инфекции, из-за чего пришлось ее удалить и после этого состояние потерпевшей нормализовалось (т. 2 л.д. 28-41, приговор л. 20-21). В приговоре не приведены показания свидетеля Свидетель №2 о выставленном ФИО12 диагнозе, который относил ее к группе высокого риска и соответственно требовалась госпитализация в РКБ им. Куватова, а также о том, что Мухамадиева М.В. не согласовала с ней свое решение о переводе ФИО12 из РКБ им. Куватова в больницу г. Нефтекамска. Это решение приняла исключительно сама Мухамадиева М.В. (т. 9 л.д. 70-73, приговор л.21-23). В приговоре на листе №... из оглашенных показаний свидетеля Свидетель №17 суд исключил данные о том, что врачи РКБ им. Куватова не должны были направлять ФИО12 в больницу г. Нефтекамска (т. 1 л.д. 215-219). В показаниях свидетеля Свидетель №5 (приговор л.д. 25-26) нет данных о том, что она в ходе телефонного разговора со Свидетель №1 оценила состояние ФИО12 и, как сотрудник акушерско-диагностического консультационного центра, согласовала перевод ФИО12 из больницы г. Нефтекамска в РКБ им. Куватова (т. 1 л.д. 236-244). Указанные обстоятельства имеют важное значение для разрешения дела, но судом они в приговоре не приведены, и соответственно не получили никакой оценки. Из показаний указанных свидетелей следует, что первоначально ФИО12 установили диагноз - септический шок, который после проведенной операции полностью подтвердился. При этом эксперт ФИО43 показал, что полностью согласен с диагнозом, установленным указанными врачами.

Однако в выводах экспертизы, проведенной по постановлению суда, указан другой диагноз. Отвечая на вопрос №... эксперты указали, что интенсивная терапия в последующем периоде проводилась в соответствии с Клиническими рекомендациями (экспертиза №... л. 103). Между выводами двух экспертиз, а также в выводах экспертизы №... от дата, и как следствие в приговоре, имеются существенные противоречия, которые судом не устранены. В ходе судебного разбирательства бесспорно установлено, что врачебный консилиум в отношении ФИО12 не проводился, что следует из показаний лиц, указанных в качестве участников в протоколе консилиума. В приговоре не приведены показания свидетелей Свидетель №7 (приговор л. 27), ФИО19 и Свидетель №11 (приговор л. 29-30), в которых они говорили, что они не участвовали в проведении консилиума по ФИО12 (т. 7 л.д. 128-130, 132-134). Свидетель Свидетель №9 (второй дежурный врач РКБ им. Куватова) показала, что консилиум не проводился, протокол она не подписывала, решение об отказе в госпитализации ФИО12 дата в РКБ им. Куватова было принято Мухамадиевой М.В. единолично. При этом Мухамадиева М.В. с Свидетель №9 по этому поводу не советовалась (т. 1 л.д. 162-165, приговор л. 27-29). Заключением эксперта №... от дата установлено, что подпись от имени Свидетель №9 в протоколе указанного консилиума врачей от дата выполнена не Свидетель №9, а другим лицом с подражанием несомненной подписи (приговор л. 48). Свидетель ФИО3 С.А. в этой части показал, что он по указанию Мухамадиевой М.В. позже составил протокол данного консилиума врачей, куда внес необходимые сведения. Таким образом, Мухамадиева М.В., не желая брать на себя ответственность за принятое необоснованное решение об отказе в госпитализации ФИО12 в РКБ им. Куватова и направлении её на родоразрешение в больницу г. Нефтекамска, а также для придания своим преступным действиям правомерного вида, оформила свое решение протоколом консилиума, включив в него врачей Свидетель №9, ФИО18, Свидетель №11, ФИО19, фактически не принимавших в нем участие. Наряду с другими обстоятельствами указанный факт подтверждает преступные действия Мухамадиевой М.В. Таким образом суд при изложении в приговоре показаний свидетелей и специалистов исключал из них те сведения, которые объективно подтверждали виновность Мухамадиевой М.В., соответственно не дав им оценку. Исследованное дата в судебном заседании заключение рецензента ФИО20 по качеству оказания медицинской помощи ФИО12 в РКБ им. Куватова также не получило оценки. При этом ФИО20 установлено, что имелась неясность причин воздержания от экстренной медицинском помощи беременной в учреждении третьего уровня (т. 5 л.д. 78-79), а также клинический протокол (протокол лечения) «Септические осложнения в акушерстве» (т. 5 л.д. 81-140), согласно которому наиболее значимыми факторами риска сепсиса в акушерско-гинекологической практике являются возраст старше 40 лет, мертворождение, которые дата имелись у потерпевшей при обращении в РКБ им. Куватова. Суд в приговоре на листах №... привел приказ №...-Д от дата «О маршрутизации беременных женщин, гинекологических больных, новорожденных детей в РКБ им. Куватова» и указал, что согласно данного приказа заболевания, установленные у ФИО12, а именно: заболевания печени - гепатиты, а также прочие состояния, угрожающие жизни беременной, являются показаниями для ее госпитализации в РКБ им. Куватова. При этом антенатальная гибель плода является состоянием, угрожающим ее жизни (т. 2 л.д. 113-122). Таким образом, суд, приведя доказательства обвинения, подтверждающие вину Мухамадиевой М.В., соответствующей оценки в приговоре им не дал. Выводы экспертизы №... от дата проведенной по постановлению суда в приговоре, также приведены не в полном объеме. Так, не отражены данные о том, что ФИО12 был установлен акушерский пессарий, который фактически мог быть источником инфекции, поскольку требовал специального гигиенического ухода за ним. В приговоре не отражена вторая часть ответа №... экспертизы №..., касаемая того, что тромбоэмболия могла развиться в послеоперационный период. При этом тромбоэмболия - это острая, часто непредвиденная ситуация, может развиться внезапно, даже без каких-либо предшествующих факторов риска и относится к непредвиденным причинам материнской смертности. А также ответы экспертизы №№..., 18, 19, 20 не отражены в приговоре (экспертиза л. 110, 112). В ответе №... экспертизы №... от дата неверно отражены сведения о том, что ФИО12 после обследования в приемном покое РКБ им. Куватова была перевезена на санитарном транспорте в ГБУЗ РБ ГБ г. Нефтекамск (по согласованию с и.о. начмеда данного медицинского учреждения), что не соответствует действительности (приговор л. 63, 67). В суде установлено, что ФИО12 дата в обоих случаях ехала на автомобиле своего супруга, а не на санитарном транспорте. Предлагает приговор суда отменить и направить уголовное дело на новое рассмотрение.

В своих возражениях адвокат Мамяшев А.Р., действующий в интересах оправданной Мухамадиевой М.В., считает апелляционное представление не обоснованным, поскольку показания экспертов, на которые ссылается обвинение, вырваны из общего смыслового контекста и сводятся к попыткам введения суда в заблуждение относительно установленных обстоятельств, порождая предположение о виновности Мухамадиевой М.В. при отсутствии достоверных доказательств. Эксперты Пугин А.В., Ящук А.Г. и Богданов Р.Р., допрошенные в судебном заседании, подтвердили выводы экспертизы, указав, что пришли к единым выводам. В ходе допроса эксперт Ящук А.Г. на вопрос о сепсисе ответила, что эмболов не нашли и сепсиса не было. Эксперт Богданов Р.Р. в ходе допроса о наличии сепсиса показал, что невозможно поставить сепсис по уровню лейкоцитов в крови, сепсис - это органная дисфункция и синдром системного воспалительного ответа не является критерием сепсиса. В связи с чем считает обоснованным отказ суда в назначении повторной экспертизы. Вопреки доводам обвинения в экспертизе отсутствуют противоречия и содержатся сведения о виде шока. Указывает, что Мухамадиева М.В. дата должностным лицом не являлась, а выполняла обязанности дежурного врача. Также отмечает, что сторона обвинения имела возможность поставить свои вопросы перед экспертами, также гособвинители не возражали против ее назначения. Ссылка гособвинителя на инструкцию заместителя главного врача по акушерско-гинекологической помощи является не состоятельной, поскольку данные обязанности касаются лиц, госпитализированных в отделение под руководством Мухамадиевой М.В., кем ФИО12 не являлась. ФИО12 была лишь обследована и необходимости в ее госпитализации не было выявлено. Полагает, что обвинение вводит суд в заблуждение, приведя название пункта приказа № 8/1-Д от 10 января 2019 года, но, не указывая конкретное состояние из указанного перечня. Из семи видов состояний, при которых недопустим отказ в госпитализации, у ФИО12 ни одного не диагностировано. При этом, в соответствии с действующими стандартами, перевод в ГБУЗ г. Нефтекамска был согласован Мухамадиевой М.В. с и.о. начмеда Свидетель №2, чем Мухамадиевой М.В. были выполнены все ведомственные приказы. Указывает, что доводы государственного обвинителя о нарушении Мухамадиевой М.В. п. 29.3 Порядка оказания помощи по профилю «акушерство и гинекология» необоснованны, поскольку не один из 29 критериев у ФИО12 не был установлен. Считает, что ссылка государственного обвинителя на приложение № 2 к Приказу МЗРБ № 3204Д от 27 декабря 2018 года также не состоятельна, поскольку оно касается лишь прикрепления уровней стационаров в республике и выводы обвинения о необходимости обязательной госпитализации потерпевшей не мотивированы. Просит приговор оставить без изменения, апелляционное представление - без удовлетворения.

Проверив материалы уголовного дела, выслушав участников процесса, обсудив доводы апелляционного представления и дополнения к нему, судебная коллегия приходит к следующему.

Согласно обвинению, Мухамадиева М.В., являясь заместителем главного врача по акушерско-гинекологической помощи – врача акушера-гинеколога РКБ Г.Г. Куватова, наделенная в соответствии с должностной инструкцией и приказом главного врача РКБ ФИО13 от 10 января 2019 г. № 8/1-Д полномочиями, в том числе по решению вопросов приема, перевода и выписки госпитализированных в отделение женщин; осуществлению согласования перевода беременных из других медицинских организаций в акушерские отделения РКБ Г.Г. Куватова, то есть являясь должностным лицом, постоянно осуществляющим организационно-распорядительные функции в государственном учреждении – РКБ Г.Г. Куватова, превысила свои должностные полномочия, причинив тяжкие последствия при следующих обстоятельствах.

дата ФИО12, находящаяся на 34 неделе беременности, обратилась в ГБУЗ РБ ГБ г. Нефтекамск, являющееся медицинским учреждением 2 уровня, для оказания медицинской помощи, где ей был установлен диагноз: «Беременность 34 недели, головное предлежание плода. Осложнения: плацентарные нарушения 1Б-2 степени. Хроническая фетоплацентарная недостаточность. Задержка внутриутробного развития плода. Выраженное маловодие. Сопутствующие: анемия 1 степени. Хронический гепатит С. Желчекаменная болезнь. Хронический холецистит. Экстракорпоральное оплодотворение», в связи с чем, в соответствии с п. 29.3 Порядка оказания медицинской помощи по профилю «Акушерство и гинекология (за исключением использования вспомогательных репродуктивных технологий)», утвержденного приказом МЗ РФ от 1 ноября 2012 года № 572н, она относилась к высокой степени риска с показанием родоразрешения в акушерском стационаре 3 группы.

В соответствии с требованиями ФЗ от 21 ноября 2011 года № 323-ФЗ, Приказа Минздравсоцразвития от 05 мая 2012 года № 502н, Приказа МЗ РБ № 3204-Д от 27 декабря 2018 года, врачебным консилиумом принято решение о родоразрешении ФИО12, консультировании для решения вопроса о возможности пролонгирования беременности и дальнейшего систематического наблюдения в акушерском стационаре 3 группы, в связи с чем она направлена из ГБ г. Нефтекамска в медицинское учреждение 3 группы - РКБ Г.Г. Куватова, куда поступила в этот же день в 13 час. 20 мин.

В 13 час. 45 мин. на основании проведенных исследований Мухамадиевой М.В. и ее подчиненной – врачом акушером-гинекологом РКБ Г.Г. Куватова Свидетель №9 установлена антенатальная гибель плода ФИО12

Согласно п. 29.3 Порядка оказания медицинской помощи по профилю «Акушерство и гинекология», утвержденного приказом МЗ РФ от 1 ноября 2012 года № 572н и приложению № 2 к Приказу МЗ РБ № 3204-Д от 27 декабря 2018 года «О маршрутизации беременных женщин, рожениц, родильниц в Республике Башкортостан», ФИО12 после диагностирования антенатальной гибели плода продолжала считаться беременной женщиной и относилась к группе высокого риска ввиду установленного диагноза, в связи с чем, учитывая также наличие мертвого плода в утробе, должна была быть госпитализирована по месту ее обращения в РКБ Г.Г. Куватова, являющейся акушерским стационаром 3 группы.

Также согласно п. 8 приложения № 1 к приказу главного врача РКБ Г.Г. Куватова от 10 января 2019 года № 8/1-Д «Об утверждении Правил госпитализации в отделение акушерско-гинекологического профиля ГБУЗ РКБ им. Г.Г. Куватова», ФИО12 подлежала госпитализации в РКБ Г.Г. Куватова по причине угрожающего жизни и здоровью состояния - иммунодефицитное состояние и антенатальная гибель плода увеличивали риски наступления гнойно-септических осложнений, вплоть до наступления смерти при транспортировке.

Несмотря на наличие угрозы жизни и здоровью ФИО12, Мухамадиева М.В., действуя умышленно, осознавая общественную опасность своих действий и предвидя возможность наступления общественно опасных последствий, не желая, но сознательно допуская возможность их наступления и относясь к этому безразлично, из иной личной заинтересованности, выразившееся в желании не ухудшать показатели вверенного ей родильного дома, поскольку перинатальная смертность является отрицательным показателем эффективности деятельности лечебного учреждения, явно выходя за пределы своих полномочий, предусмотренных должностной инструкцией заместителя главного врача по акушерско-гинекологической помощи – врача акушера-гинеколога, в соответствии с которым она уполномочена принимать решения о госпитализации в акушерское отделение ГБУЗ РКБ Г.Г. Куватова, в нарушении требований п. 8 Правил госпитализации в акушерское отделение ГБУЗ РКБ им. Г.Г. Куватова, п. 29.3 Порядка оказания медицинской помощи по профилю «Акушерство и гинекология», утвержденного приказом МЗ РФ от 01 ноября 2012 года № 572н и строки № 33 приложения № 2 к Приказу МЗ РБ

№ 3204-Д от 27 декабря 2018 года «О маршрутизации беременных женщин, рожениц, родильниц в Республике Башкортостан», при наличии потенциально опасных состояний, установленных у Каримовой Н.В., в связи с чем она подлежала госпитализации в акушерский стационар ГБУЗ РКБ ФИО13, являющийся акушерским стационаром 3 группы, приняла решение об отказе в госпитализации ФИО12 для последующего родоразрешения и о ее направлении на родоразрешение в ГБ г. Нефтекамска.

Для придания своим преступным действиям правомерного вида Мухамадиева М.В. в последующем оформила свое решение протоколом консилиума, включив в него врачей Свидетель №9, ФИО18, Свидетель №11, ФИО19, фактически не принимавших участие в консилиуме и принятии вышеуказанного решения.

Необоснованное решение Мухамадиевой М.В. об отказе в госпитализации ФИО12 в РКБ Г.Г. Куватова и направление её в ГБ г. Нефтекамска повлекло возникновение у ФИО12 гнойно-септических осложнений, в результате которых развилось угрожающее жизни состояние – расстройство кровообращения в виде тромбоэмболии легочных артерий, что квалифицируется как причинение тяжкого вреда здоровью по признаку опасности для жизни человека, вызвавшее расстройство жизненно важных функций организма человека, которое не может быть компенсировано организмом самостоятельно и обычно заканчивается смертью.

дата в 18 час. 05 мин. ФИО12 прибыла в ГБ г. Нефтекамск, где, несмотря на оказание медицинской помощи надлежащего качества, в 19 час. 30 мин 9 мая 2019 года наступила ее смерть.

Смерть ФИО12, согласно заключению комиссионной судебно-медицинской экспертизы, наступила в результате септического шока, массивной тромбоэмболии ветвей легочной артерии, явившейся осложнением острого эндометрита, тромбофлебита в стенке матки, на фоне антенатальной гибели плода при сроке беременности 34 недели, что было обусловлено утерянным фактором времени в результате ее транспортировки из РКБ Г.Г. Куватова в ГБ г. Нефтекамск. При своевременной госпитализации ФИО12 и оказании медицинской помощи в РКБ Г.Г. Куватова ее жизнь была бы сохранена.

Таким образом, Мухамадиева М.В. обвиняется в том, что ее преступные действия, выраженные в превышении своих должностных полномочий, повлекли существенное нарушение прав и законных интересов ФИО12 на охрану здоровья и медицинскую помощь, охраняемых законом интересов общества и государства в виде нарушения основных принципов охраны здоровья о соблюдении прав граждан в сфере охраны здоровья и обеспечения связанных с этими правами государственных гарантий, приоритета интересов пациента при оказании медицинской помощи, подрыва доверия граждан и авторитета системы здравоохранения Российской Федерации, а также повлекли тяжкие последствия в виде смерти ФИО12

Устанавливая фактические обстоятельства дела в рамках указанного обвинения, судом первой инстанции были созданы необходимые условия для исполнения стороной обвинения процессуальных обязанностей и осуществления предоставленных прав.

В судебном заседании были допрошены свидетели обвинения и исследованы письменные материалы в том объеме, в каком это было заявлено государственным обвинителем, потерпевшим. Все представленные стороной обвинения доказательства были проверены судом и по результатам судебного разбирательства надлежаще и полно оценены в судебном решении. Все доказательства, на которые прокурор ссылался как на определяющие позицию стороны государственного обвинения, а также указывает в апелляционном представлении, тщательно исследованы и оценены в соответствии с требованиями уголовно-процессуального закона полно, объективно и всесторонне.

В результате анализа исследованных доказательств судом не установлено наличия в действиях Мухамадиевой М.В. состава преступления.

Судом первой инстанции, а также судебной коллегией установлены следующие фактические обстоятельства дела.

дата в 09 час. 00 мин. потерпевшая ФИО12, находящаяся на сроке беременности 34 недели, обратилась в ГБУЗ РБ Городская больница г. Нефтекамск, являющееся медицинским учреждением 2 уровня, для оказания медицинской помощи, где ей был установлен диагноз «Беременность 34 недели, головное предлежание плода. Осложнения: плацентарные нарушения 1Б-2 степени. Хроническая фетоплацентарная недостаточность. Задержка внутриутробного развития плода. Выраженное маловодие. Сопутствующие: анемия 1 степени. Хронический гепатит С. Желчекаменная болезнь. Хронический холецистит. Экстракорпоральное оплодотворение»

В связи с принятием врачебным консилиумом решения о родоразрешении ФИО12, консультировании для решения вопроса о возможности пролонгирования беременности и дальнейшего систематического наблюдения в акушерском стационаре 3 группы, она направлена в медицинское учреждение 3 уровня - РКБ Г.Г. Куватова, расположенное в г. Уфа, куда поступила в этот же день в 13 час. 20 мин.

При поступлении в РКБ им. Г.Г. Куватова в 13 час. 45 мин. ФИО12 была осмотрена Мухамадиевой М.В., являющейся на основании приказа главного врача Государственного бюджетного учреждения здравоохранения Республиканская клиническая больница имени Г.Г. Куватова № 3710 от 10 марта 2011 г. заместителем главного врача по акушерско-гинекологической помощи – врачом акушером-гинекологом РКБ Г.Г. Куватова, а также врачом акушером-гинекологом Свидетель №9, были проведены лабораторные, инструментальные исследования (КТГ, УЗИ).

По результатам обследования установлена внутриутробная (антенатальная) гибель плода.

Антенатальная гибель плода ФИО12 не являлась показанием для экстренного родоразрешения на основании клинического протокола «Кесарево сечение. Показания, методы обезболивания хирургическая техника, антибиотикопрофилактика, ведение послеоперационного периода» (письмо Министерства здравоохранения РФ от 06 мая 2014 г. № 15-4/10/2- 3190), согласно которому мертвый плод не является показанием к кесареву сечению

ни плановому, ни экстренному.

Беременная нуждалась в подготовке к родоразрешению через естественные родовые пути, и ФИО12, учитывая ее удовлетворительное состояние, была направлена Мухамадиевой М.В. на родоразрешение в МПЦ г. Нефтекамск по согласованию с и.о. начмеда ГБУЗ РБ ГБ г. Нефтекамск Свидетель №2

Показаний для экстренной госпитализации в момент обращения ФИО12 в приемный покой РКБ им. Г.Г.Куватова не было, согласно Порядку оказания медицинской помощи по профилю «Акушерство и гинекология (за исключением вспомогательных репродуктивных технологий)», утвержденному приказом МЗ РФ от 1 ноября 2012 г. № 572н.

Маршрутизация беременных с мертвым плодом в приказе Министерства здравоохранения РБ № 3204 Д от 27 декабря 2018 г. «О маршрутизации беременных женщин, родильниц, рожениц в Республике Башкортостан», а также в приказе Министерства здравоохранения РФ от 1 ноября 2012 г. № 572н, не определена.

На момент маршрутизации ФИО12 из РКБ им. Г.Г. Куватова в ГБУЗ РБ ГБ г. Нефтекамск состояние пациентки было удовлетворительное, не было признаков угрозы для жизни по данным объективного статуса и лабораторным данным, представленным в ксерокопии анализов крови и коагулограммы. Показатели не указывали на возможные риски или возможное начало жизнеугрожающего состояния.

дата в 18 час. ФИО12 поступила в ГБУЗ РБ ГБ г. Нефтекамск, перевод из ГБУЗ РКБ им. Г.Г. Куватова в ГБУЗ РБ ГБ Нефтекамская не ухудшил ее состояние, что подтверждается данными объективного осмотра при поступлении в ГБУЗ РБ ГБ г. Нефтекамск (состояние удовлетворительное, кожные покровы обычной окраски, чистые, АД 120/60 мм.рт.ст., пульс 94 в минуту).

ФИО12 нуждалась в подготовке к родоразрешению через естественные родовые пути, что и было ей назначено в ГБУЗ РБ ГБ г. Нефтекамск.

Через 2 часа 40 мин. после поступления в стационар в период наблюдения и лечения в ГБУЗ РБ Нефтекамская ЦГБ у ФИО12 возникло угрожающее жизни состояние - тромбоэмболия легочной артерии, в связи с чем была проведена операция по родоразрешению (кесарево сечение).

Медицинская помощь после диагностики тромбоэмболии легочной артерии (ТЭЛА) была оказана правильно и в полном объеме. В послеоперационном периоде родильница наблюдалась в палате интенсивной терапии (ПИТ), диагноз ТЭЛА был поставлен на основании клинической картины, инструментальных и лабораторных методов исследования.

Несмотря на оказание медицинской помощи надлежащего качества в ГБ г. Нефтекамск, дата в 19 час. 30 мин. наступила смерть ФИО12 от массивной тромбоэмболии.

Медицинская помощь ФИО12 в период ее беременности в РКБ им. Г.Г. Куватова была оказана в соответствии с Порядком оказания медицинской помощи по профилю «Акушерство и гинекология. (за исключением вспомогательных репродуктивных технологий)», утвержденном

Приказом МЗ РФ от 1 ноября 2012 г. № 572н, требованиями Приказа МЗ РФ «Об утверждении критериев оценки качества медицинской помощи» № 203н от 10 мая 2017 г., стандартами оказания медицинский помощи., клиническими рекомендациями.

Каких-либо недостатков (дефектов) при оказании медицинской помощи ФИО12 в РКБ им. Г.Г. Куватова не установлено, оказанная медицинская помощь в прямой причинной связью со смертью ФИО12 и внутриутробной гибелью ее плода не стоит.

Также отсутствует прямая причинно-следственная связь между направлением ФИО12 дата из РКБ им. Г.Г. Куватова в ГБУЗ РБ ГКБ г. Нефтекамск и возникновением у нее тромбоэмболии легочной артерии, явившейся причиной ее смерти.

Мухамадиева М.В. вину не признала и показала, что в РКБ им. Куватова она работала с января 1993 года по декабрь 2019 года, в последнее время в должности заместителя главного врача по акушерско-гинекологической помощи, также по совместительству в ночное время и выходные дни по графику врачом акушером-гинекологом в акушерском отделении.

18 мая 2019 года в субботу она находилась в РКБ им. Куватова на дежурстве в акушерском отделении как врач акушер-гинеколог, функциями заместителя главного врача по акушерско-гинекологической помощи не обладала. Около 13 часов в приёмный покой акушерского отделения обратилась ФИО12, которая была доставлена из ГБ г. Нефтекамска после консультации со специалистом центра ФИО24, с врачами или руководством РКБ им. Куватова перевод ФИО12 из стационара второго уровня, как того требует приказ М3 РФ № 203н от 10 мая 2017 года, не согласовывался. Переводом ФИО12 из ГБ г. Нефтекамска в РКБ им. Куватова при отсутствии показаний также был нарушен приказ № 430 от 28 марта 2019 года ГБ г. Нефтекамска.

Первоначальный осмотр ФИО12 проводила дежурная врач Свидетель №9, с ее слов сердцебиение плода не определялось. Она также стетоскопом прослушала сердцебиение плода, которое не прослушивалось. Для более точного определения состояния плода вызвали врача ультразвуковой диагностики и после проведенного исследования в 13 час. 45 мин. была установлена антенатальная гибель плода ФИО12

При поступлении в приёмный покой РКБ им. Куватова ФИО12 жаловалась только на отсутствие шевеления плода, жалоб на своё состояние не высказывала. Ей была оказана медицинская помощь - проведена диагностика, при этом были исключены острые состояния, угрожающие жизни и здоровью беременной.

Ввиду отсутствия у ФИО12 состояний, требующих оказания неотложной помощи и показаний для госпитализации в стационар 3 группы, отсутствии экстренных показаний для операции кесарево сечение, ФИО12 после обследования и согласования перевода была переведена в ГБ г. Нефтекамска для подготовки к родоразрешению естественным путём по согласованию с и.о. начмеда данного медицинского учреждения, что полностью соответствует всем действиям, предусмотренным перечисленным в обвинении ведомственными приказам.

Ночью с 18 на дата ей позвонила ФИО17 и сообщила о состоянии ФИО12, у которой резко упал уровень гемоглобина и артериальное давление критически снизилось, что явно свидетельствовало о массивном внутреннем кровотечении. Проведённые гистологические исследования это подтвердили. Поскольку ФИО12 прибыла в РКБ им. Куватова с фактом произошедшей за пределами родильного дома гибели плода, это никак не влияло на какие-либо ее показатели либо на показатели РКБ им. Куватова.

В период нахождения ФИО12 в РКБ им. Куватова она относилась к группе риска средней степени и подлежала родоразрешению естественным путём в акушерском стационаре 2-го уровня, то есть в ГКБ г. Нефтекамск.

На момент поступления ФИО12 в ГКБ им. Куватова каких-либо данных о наличии у нее сепсиса не было, также как и при её поступлении в ГБ г. Нефтекамска дата в 18 часов, заподозрить сепсис и тромбоз у ФИО12 было невозможно ввиду отсутствия клинических проявлений, клинические признаки шока появились только в 20 час. 40 мин., когда и началось оказание неотложной помощи.

При поступлении в Нефтекамскую ГБ дата в 18 час. 05 мин. акушерская тактика была выбрана правильно - подготовка к родам через естественные родовые пути, кесарево сечение сделано при возникновении клиники шока.

Причиной для экстренного проведения ФИО12 операции кесарево сечение дата в ГБ Нефтекамска явилось развившая клиника жизнеугрожающего состояния в виде тромбоэмболии лёгочной артерии и кардиопульмонального шока (резкое падение артериального давления, тахикардия, отдышка).

Помощь ФИО12 в Нефтекамской ГБ на данном этапе оказана правильно и в полном объёме, при госпитализации ФИО46 в РКБ ей также была бы назначена подготовка к родам через естественные родовые пути и экстренная помощь была бы оказана только при возникновении клиники шока и исход был бы таким же.

Никаких нарушений ведомственных приказов или инструкций ею не допущено, свои полномочия она не превышала. В ее обязанности входили вопросы, связанные с госпитализацией и переводам пациентов, что она и выполнила. Перевод ФИО12 ей, как дежурным врачом, согласован с руководством Нефтекамской ГБ. Все требования должностных инструкций, ведомственных приказов и прочих регламентирующих документов ей выполнены в полном объёме. Никаких действий, явно превышающих ее полномочия, она не совершала.

Показания Мухамадиевой М.В. стороной обвинения в судебном разбирательстве не опровергнуты, не приведено убедительных аргументов на этот счет и в апелляционном представлении.

Вопреки доводам апелляционного представления массивная тромбоэмболия легочной артерии, явившаяся причиной смерти ФИО12, стала возможной не в результате отказа ей в госпитализации в РКБ им. Г.Г. Куватова дата, а была вызвана наличием скрытых наследственных тромбогенных дефектов, что привело к избыточному тромбообразованию и развитию восходящего илеофеморального тромбоза.

При таких обстоятельствах выводы органов предварительного следствия и доводы государственного обвинителя о том, что возникшая у ФИО12 массивная тромбоэмболия легочной артерии обусловлена утерянным фактором времени в результате ее из транспортировки из РКБ им. Г.Г. Куватова в ГБУЗ РБ ГКБ г. Нефтекамск являются необоснованными.

Согласно выводам экспертного заключения № 474 от 04 марта 2024 года, при поступлении в РКБ им. Г.Г. Куватова в 13 час. 40 мин. дата ФИО12 была осмотрена гинекологом, проведены лабораторные, инструментальные исследования (КТГ, УЗИ). По результатам обследования установлена внутриутробная (антенатальная) гибель плода и ФИО12, учитывая ее удовлетворительное состояние, была направлена на родоразрешение в МПЦ г. Нефтекамск по согласованию с и.о. начмеда Свидетель №2 На момент маршрутизации ее из РКБ им. Г.Г. Куватова в ГБУЗ РБ ГБ г. Нефтекамск состояние пациентки было удовлетворительное, не было признаков угрозы для жизни по данным объективного статуса и лабораторным данным, представленным в ксерокопии анализов крови и коагулограммы. Смерть потерпевшей наступила от тромбоза вен малого таза и нижних конечностей, осложнившегося массивной ТЭЛА (тромбоэмболией ветвей легочной артерии) и последующим развитием кардиопульмонального шока. Оказанная медицинская помощь в РКБ им. Г.Г. Куватова в прямой причинной связи со смертью ФИО12 и внутриутробной гибелью ее плода не состоит. При госпитализации ее в РКБ им Г.Г. Куватова тактика была бы аналогичной, так как антенатальная гибель плода не является показанием к операции кесарево сечение.

Суд установил, что достоверных сведений о том, что антенатальная гибель плода являлась обязательным условием для госпитализации ФИО12, стороной обвинения не представлено. Исследованные в судебном заседании показания свидетелей – медицинских работников, экспертов не свидетельствуют о необходимости экстренной госпитализации ФИО12 в РКБ им. Г.Г. Куватова при поступлении ее в медицинское учреждение дата, указаний на конкретные нормы, приказы, инструкции, нарушение которых допустила Мухамадиева М.В., материалы дела не содержат.

Данных о том, что Мухамадиева М.В. в инкриминируемый ей период допустила какие-либо нарушения ведомственных приказов и инструкций при оказании медицинской помощи ФИО12 материалы дела не содержат. Предъявленное обвинение в части необоснованного решения об отказе в госпитализации ФИО12 в РКБ Г.Г. Куватова и направлении ее в ГБ г. Нефтекамска, не соответствует обстоятельствам дела.

Допрошенная в судебном заседании эксперт Ящук А.Г., проводившая экспертизу, назначенную по постановлению суда, подтвердила, что в действиях Мухамадиевой М.В. нарушений каких-либо приказов не имеется.

Судебная коллегия, изучив материалы дела и выслушав стороны, также приходит к выводу о том, что в действиях Мухамадиевой М.В. отсутствует состав преступления, предусмотренного п. «в» ч. 3 ст. 286 УК РФ, так как ею не допущено превышения своих должностных полномочий. Действия Мухамадиевой М.В. соответствовали положениям должностной инструкции заместителя главного врача по акушерско-гинекологической помощи – врача акушера-гинеколога, утвержденной 12 марта 2011 года главным врачом РКБ Г.Г. Куватова и иным необходимым требованиям норм и стандартов оказания медицинской помощи.

При принятии такого решения судебная коллегия, тщательно проанализировав предъявленное Мухамадиевой М.В. обвинение, отмечает, что инкриминируемые ей действия, как явно выходящие за пределы её полномочий, предусмотренных должностной инструкцией заместителя главного врача по акушерско-гинекологической помощи – врача акушера-гинеколога и повлекшие существенное нарушение прав и законных интересов ФИО12 на охрану здоровья и медицинскую помощь, заключались в необоснованном решении об отказе в госпитализации ФИО12 в РКБ Г.Г. Куватова и направлении её в ГБ г. Нефтекамска, что повлекло тяжкие последствия в виде смерти ФИО12

Между тем, согласно выводам экспертного заключения № 474 от 04 марта 2024 года, оказанная медицинская помощь в РКБ им Г.Г. Куватова в прямой причинной связи со смертью ФИО12 и внутриутробной гибелью ее плода не состоит.

Вопреки доводам государственного обвинителя суд первой инстанции привел в решении выводы экспертного заключения № 213-16/2019 от 19 февраля 2020 года, в то же время обоснованно приняв решение об исключении его из числа доказательств по следующим основаниям.

Из материалов уголовного дела следует, что 29 июля 2019 года следователем Красиловской А.Ю. была назначена комиссионная судебно-медицинская экспертиза, производство которой поручено эксперту отдела криминалистики СУ СК РФ по Республике Башкортостан Канзафаровой Г.А. с разрешением подобрать состав экспертной комиссии (т. 6 л.д. 83-86).

С дата по дата экспертиза была проведена экспертной комиссией в составе судебно-медицинского эксперта Канзафаровой Г.А., заведующей консультативно-диагностическим отделением ГБУЗ Республиканский клинический перинатальный центр МЗ РБ ФИО27, профессора кафедры «Анестезиология и реаниматология» ФИО15, врача патологоанатомического отделения ГБУЗ РБ ГКБ № 21 г. Уфы ФИО16

В судебном заседании от дата ФИО27, входящая в состав экспертной комиссии, показала, что экспертиза ею проводилась в помещении следственного комитета, при производстве экспертизы в кабинете она находилась одна, других экспертов не видела и с ними не общалась, выводы экспертизы не обсуждала, ранее экспертизы не проводила, с порядком их проведения незнакома, лицензии на производство экспертизы не имеет, является простым практикующим врачом. Полагает, что при производстве экспертизы она выступала как врач, а не как эксперт. Также ею было высказано мнение об отсутствии причинно-следственной связи между действиями Мухамадиевой М.В. и наступившей смертью ФИО12 (т. 20 л.д. 93-94).

С учетом изложенного суд обоснованно признал экспертное заключение № 213-16/2019 от 19 февраля 2020 года недопустимым доказательством в связи с возникшими сомнениями в достоверности его выводов.

В силу положений ст. 75 УПК РФ, доказательства, полученные с нарушением требований УПК РФ, признаются недопустимыми. Недопустимые доказательства не имеют юридической силы и не могут быть положены в основу обвинения, а также использоваться для доказывания любого из обстоятельств, предусмотренных ст. 73 УПК РФ.

Исходя из указанного судебная коллегия не может принять приведенные в апелляционном представлении ссылки на выводы экспертного заключения № 213-16/2019 от 19 февраля 2020 года.

Назначенная судом повторная экспертиза № 474 от 04 марта 2024 года проведена экспертами, имеющими необходимые квалификацию и стаж работы, предупрежденными надлежащим образом об уголовной ответственности по ст. 307 УПК РФ за дачу заведомо ложного заключения, в полном соответствии с требованиями уголовно-процессуального закона и Федерального закона от 1 мая 2001 года N 73-ФЗ "О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации"; содержащиеся в заключении выводы научно обоснованы, согласуются с другими исследованными доказательствами. В ходе судебного заседания экспертами, проводившими данную экспертизу – Пугиным А.В., Ящуком А.Г., Богдановым Р.Р., выводы экспертного заключения подтверждены.

Доводы представления о наличии противоречий в выводах экспертизы № 474 от 04 марта 2024 года представленными материалами дела не подтверждаются.

В частности, указание экспертов в ответе на 11 вопрос, что атенатальная гибель плода относила ФИО12 к категории, требующей госпитализации в акушерский стационар высокого уровня, не означает категорического требования госпитализации в стационар 3 уровня, т.е. в ГКБ им. Куватова, поскольку Нефтекамская ЦРБ, куда была переведена ФИО12, также является стационаром высокого (второго) уровня. Таким образом, ответ экспертов на 12 вопрос о том, что при определении атенатальной гибели плода ФИО12 она могла быть как госпитализирована в ГКБ им. Куватова, так и переведена в Нефтекамскую ЦРБ, не противоречит указанным выше экспертным выводам.

При таких обстоятельствах оснований для назначения дополнительной судебно-медицинской экспертизы, о чем ходатайствовала сторона обвинения в судах первой и апелляционной инстанции, не имелось.

Согласно ч. 3 ст. 49 Конституции РФ и ст. 14 УПК РФ обвиняемый не обязан доказывать свою невиновность, так как бремя доказывания обвинения и опровержения доводов, приводимых в защиту обвиняемого, лежит на стороне обвинения. Все сомнения в виновности обвиняемого, которые не могут быть устранены, толкуются в пользу обвиняемого. Обвинительный приговор не может быть основан на предположениях.

Деяние, предусмотренное ч. 3 ст. 286 УК РФ, относится к преступлениям с материальным составом, потому для привлечения к уголовной ответственности необходимо установление причинно-следственной связи между действиями лица и наступившими общественно опасными последствиями. Такие действия должны быть виновными, необходимыми и достаточными для наступления указанных в диспозиции нормы последствий.

Достаточных в своей совокупности доказательств наличия такой причинно-следственной связи между действиями Мухамадиевой М.В. и наступлением тяжких последствий в виде смерти ФИО12, стороной обвинения представлено не было.

Оценив представленные сторонами обвинения и защиты доказательства в их совокупности, суд первой инстанции обоснованно истолковал все неустранимые сомнения в виновности Мухамадиевой М.В. в пользу последней в соответствии с ч. 3 ст. 14 УПК РФ и постановил оправдательный приговор, который соответствует требованиям ст. ст. 303 - 306 УПК РФ: в нем указаны обстоятельства уголовного дела, установленные в ходе судебного разбирательства, основания оправдания подсудимой и доказательства, их подтверждающие, а также мотивы, по которым суд отверг доказательства, представленные стороной обвинения.

Доводы апелляционного представления, связанные с анализом представленных суду доказательств, несостоятельны, поскольку правильные по существу выводы суда оспариваются стороной обвинения исключительно путем переоценки в выгодную для нее сторону тех же доказательств, которые были исследованы в судебном заседании и положены в основу приговора. Сведений о каких-либо существенных обстоятельствах, не учтенных или оставленных без внимания судом, стороной обвинения в представлении и в судебном заседании суда апелляционной инстанции не приведено.

Тот факт, что данная судом оценка доказательств не совпадает с позицией кого-либо из участников процесса, на правильность выводов суда об оправдании Мухамадиевой М.В. по предъявленному обвинению не влияет, не свидетельствует о нарушении судом требований уголовно-процессуального закона и не является основанием к отмене правильного по существу оправдательного приговора.

Вопреки доводам апелляционного представления, правила оценки доказательств, предусмотренные ст. ст. 17, 87, 88 УПК РФ, судом первой инстанции не нарушены.

В оправдательном приговоре дана оценка всем доказательствам, относящимся к уголовному делу, с раскрытием их содержания, в том числе показаниям оправданной Мухамадиевой М.В., потерпевшего Потерпевший №1, свидетелей, другим доказательствам.

Доводы представления о том, что суд не привел ряд доказательств, подтверждающих доводы обвинения, противоречит представленным материалам уголовного дела. Судом в приговоре приведены показания свидетелей Свидетель №1, ФИО17, Свидетель №2, Свидетель №17, Свидетель №5, Свидетель №7, ФИО19 Свидетель №11, Свидетель №9, Свидетель №10, которым дана надлежащая оценка.

При этом судебной коллегией учитывается, что указанные лица были допрошены в качестве свидетелей, а не специалистов, и высказывали лишь свое частное мнение по рассматриваемым вопросам.

Довод о том, что Мухамадиева М.В., не желая брать на себя ответственность за принятое необоснованное решение, оформила свое решение протоколом консилиума, включив в него лиц, фактически не принимавших в не участие, опровергнут судом первой инстанции со ссылкой на показания свидетелей Свидетель №9, показавшей, что она проводила осмотр ФИО12 совместно с Мухамадиевой М.В., а также ФИО28 и ФИО19, показавших, что они были приглашены на проведение консилиума, но в связи с установлением антенатальной гибели плода ФИО12 их участие в проведении консилиума необязательно.

Доводы апелляционного представления о нарушении судом требований ч. 2 ст. 291 УПК РФ судебная коллегия полагает необоснованными.

Как следует из протокола судебного заседания, после рассмотрения ходатайств о дополнении судебного следствия оно в соответствии с ч. 2 ст. 291 УПК РФ было окончено 16 июля 2024 г. (т. 21 л.д. 117) При этом председательствующий довел до сведения участников процесса о том, что до 17 июля 2024 г. им предоставляется время для подготовки к прениям. 17 июля 2024 года судебное заседание вновь было отложено на 22 июля 2024 года по ходатайству государственного обвинителя для подготовки к прениям (т. 22 л.д. 177). 22 июля 2024 года суд не нашел оснований для возобновления судебного следствия по ходатайству государственного обвинителя, перейдя к стадии прений, о неготовности к которым стороны не заявляли.

В силу ст. 15 УПК РФ суд не является органом уголовного преследования, не выступает на стороне обвинения или защиты, а лишь создает сторонам необходимые условия для исполнения их процессуальных обязанностей и осуществления предоставленных им прав. Данные требования судом выполнены в полной мере.

Ссылки автора апелляционного представления о необоснованном отказе суда в удовлетворении ходатайства о назначении комиссионной судебно-медицинской экспертизы несостоятельны, так как ходатайство об этом, заявленное государственным обвинителем, рассмотрено с учетом возражений стороны защиты и отклонено с приведением в протоколе судебного заседания мотивов.

Иных данных, могущих свидетельствовать о нарушении принципа состязательности сторон, умалении равенства прав сторон по предоставлению и непосредственному исследованию в судебном заседании доказательств в апелляционном представлении не приводится.

Иные указанные в представлении обстоятельства не могут служить основанием для отмены оправдательного приговора.

Нарушений норм уголовно-процессуального закона, влекущих отмену принятого судом решения, не допущено.

На основании изложенного и руководствуясь ст.ст. 38913, 38920, 38928, 38933 УПК РФ, судебная коллегия

определила:

приговор Кировского районного суда г. Уфы от 25 июля 2024 года в отношении Мухамадиевой М.В. оставить без изменения, апелляционное представление - без удовлетворения.

Апелляционное определение может быть обжаловано в кассационном порядке, установленном главой 47.1 УПК РФ, в судебную коллегию по уголовным делам Шестого кассационного суда общей юрисдикции (г. Самара) путем подачи кассационной жалобы или представления:

- в течение шести месяцев со дня вступления в законную силу итогового судебного решения, через суд первой инстанции для рассмотрения в предусмотренном ст.ст. 401.7 и 401.8 УПК РФ порядке;

- по истечении вышеуказанного срока – непосредственно в суд кассационной инстанции для рассмотрения в предусмотренном ст. ст. 401.10- 401.12 УПК РФ порядке.

В случае обжалования судебных решений в кассационном порядке стороны вправе ходатайствовать о своем участии в рассмотрении уголовного дела судом кассационной инстанции.

Председательствующий:

Судьи:

...

...

...

...

...

...

...

...

...

...

...

...

...

...

...

...

...

...

...

...

...

...

...