Решение по делу № 2-145/2021 от 02.09.2020

Дело № 2-145/2021

76RS0014-01-2020-002589-36

Изготовлено 22.04.2021

РЕШЕНИЕ

Именем Российской Федерации

город Ярославль 15 апреля 2021 года

Кировский районный суд города Ярославля в составе:

председательствующего судьи Воробьевой В.В.,

при секретаре Олегине Н.А.,

рассмотрев в открытом судебном заседании гражданское дело по иску Прокофьевой Марии Владимировны к Чачибая Анне Евгеньевне, встречному иску Чачибая Анны Евгеньевны к Прокофьевой Марии Владимировне о взыскании денежных средств,

установил:

Прокофьева М.В. обратилась в суд с иском к Чачибая А.Е., в котором просит (с учетом уточненного иска) взыскать денежную сумму в размере 300 000 рублей, уплаченных по «расписке о намерениях» от 23 апреля 2020 года, и 86 000 рублей, израсходованных Прокофьевой М.В. на улучшение имущества Чачибая А.Е., а всего 386 000 рублей, - в качестве неосновательного обогащения, а также денежную сумму в размере 7 060 рублей в качестве уплаченной государственной пошлины.

В обоснование требований указано, что между сторонами 23 апреля 2020 года было составлено соглашение о намерениях, в соответствии с которым Прокофьева М.В. намеревалась приобрести в собственность земельный участок по адресу: <адрес>. Прокофьева М.В. уплатила Чачибая А.Е. по данному соглашению 300 000 рублей. Чачибая А.Е. обязалась узаконить жилой дом, расположенный на земельном участке. Однако, не смотря на требования Чачибая А.Е. не представила документы, подтверждающие принятие мер по узаконению жилого дома. Между сторонами был подписан акт приема-передачи от 23 августа 2020 года, согласно которому Прокофьева М.В. освободила от проживания, съехала и сдала Чачибая А.Е. спорный земельный участок, который истец намеревался приобрести у ответчика за 4 000 000 рублей, передав ответчику ключи от всех строений, расположенных на спорном земельном участке, а Чачибая А.Е., в свою очередь приняла от истца данный земельный участок и все строения без каких-либо претензий. Принимая во внимание, что акт приема-передачи от 23 августа 2020 года был составлен сторонами после заявления истцом претензии ответчику, а так же, учитывая поведение истца и ответчика после 23 августа 2020 года, фактически акт приема-передачи от 23 августа 2020 года является соглашением сторон о прекращении взаимоотношений и обязательств между истцом и ответчиком по расписке о намерениях от 23 апреля 2020 года, связанных с намерением истца приобрести спорный земельный участок у ответчика за 4 000 000 рублей, и прекратил действие расписки о намерениях от 23 апреля 2020 года, по соглашению сторон. Взаимоотношение между истцом и ответчиком по расписке о намерениях от 23 апреля 2020 года, связанное с намерением истца по приобретению спорного земельного участка у ответчика, прекращено хотя и по соглашению сторон, но из-за недобросовестного поведения ответчика, в связи с существенным нарушением ответчиком фактических договорённостей, не предоставления истцу достоверной информации о фактической площади приобретаемого земельного участка, его границах, о качестве и назначении строений, находящихся на земельном участке, и в связи с неисполнением и уклонением ответчиком исполнить свои обещания узаконить строения, находящиеся на земельном участке, и не предоставлении истцу всех необходимых документов, то есть из-за нарушения ответчиком своих (встречных) обязательств, и, нарушением тем самым, баланса интересов сторон, то есть по вине ответчика. Фактически, из-за неисполнения ответчиком своих (встречных) обязательств, из-за несвоевременного и виновного не предоставления ответчиком истцу всей полной и достоверной информации по качеству спорного земельного участка и расположенных на нём строений, необходимых документов и иных важных сведений, соотношение имущественных интересов между ответчиком и истцом было нарушено по вине ответчика. Истец в значительной степени лишился того, на что вправе был рассчитывать при заключении расписки о намерениях 23 апреля 2020 года, и, если бы истец мог разумно предвидеть последовавшее недобросовестное поведение ответчика, расписка о намерениях по приобретению спорного земельного участка у ответчика, либо вообще не была бы составлено или была бы составлена на значительно отличающихся условиях. Ни выписки из ЕГРН, ни кадастровые паспорта, ни иные какие-либо документы на спорный земельный участок и строения, находящиеся на земельном участке, истцу на момент заключения 23 апреля 2020 года расписки (соглашения) о намерениях, ответчиком не предоставлялось. Вместе с тем ответчиком не оспаривается факт намерения истцом приобрести у ответчика спорный земельный участок за 4 000 000 рублей вместе со всеми строениями, которые ответчик обязался узаконить. Однако после уплаты истцом ответчику двух авансовых платежей на общую сумму 300 000 рублей, из поведения ответчика стало ясно, что ответчик не намеревается в разумный срок узаконить строения, находящиеся на спорном земельном участке, и ему (ответчику) вряд это вообще возможно будет сделать без согласия третьих лиц. Кроме того, площадь спорного земельного участка в границах ограждения (забора), которое установил ответчик, явно и существенным образом отличается от его фактического размера по документам. Данное существенное обстоятельство ответчиком было скрыто от истца на момент составления расписки о намерениях 23 апреля 2020 года, и было выявлено истцом значительно позднее. Строение, находящиеся на спорном земельном участке, и которое является со слов ответчика жилым домом, не только не узаконено, но и возведено ответчиком без разрешения, без соблюдения установленных строительных норм и правил, и не соответствует качествам, предъявляемых к жилому дому. Ответчик не проявил ту степень заботливости и осмотрительности, какая от него требовалась по характеру обязательства и условиям оборота, не принял все меры для надлежащего исполнения обязательства и не доказал, что купля-продажа спорного земельного участка не произошла не по его вине. Вместе с тем, получив от истца спорный земельный участок по акту приема-передачи от 23 августа 2020 года без каких-либо претензий к истцу, ответчик, в свою очередь, необоснованно не вернул истцу 300 000 рублей, уплаченных истцом ответчику в порядке добросовестного исполнения истцом своих обязательств по прекращённой действием расписке о намерениях от 23 апреля 2020 года, и не компенсировал истцу 86 000 рублей, затраченных истцом на улучшение спорного земельного участка и строения, расположенного на нём, тем самым ответчик неосновательно обогатился.

Чачибая А.Е. обратилась в суд со встречным иском к Прокофьевой М.В., в котором просит (с учетом уточненного иска) взыскать денежную сумму в размере 193 800 рублей, компенсацию морального вреда в размере 4 000 рублей, расходы по оплате госпошлины в размере 5 076 рублей.

В обоснование требований указано, что 23 апреля 2020 года между сторонами подписано Соглашение о намерениях, в соответствии с которым, Прокофьева М.В. обязалась приобрести в собственность земельный участок по адресу: <адрес> стоимостью 4 000 000 рублей. Земельный участок: категория земли населенных пунктов, разрешенное использование для ведения личного подсобного хозяйства, общая площадь 1626 кв.м., расположенного по адресу: <адрес>. Участок был ухожен, имеются зеленые насаждения в виде многолетних деревьев: кедр, дуб, сосны, березы, имеется пруд, веранда, зона отдыха с мангалом. 23 апреля 2020 года ответчиком истцу переданы ключи от дома и всех построек и с 30 апреля 2020 года предоставлена возможность заниматься хозяйством и строительством. Данная возможность была предоставлена Прокофьевой М.В. исключительно при условии дальнейшего приобретения ею земельного участка в собственность и при условии ежемесячных платежей с ее стороны. До подписания Соглашения о намерениях Прокофьева М.В. проживала со своей семьей в арендованной квартире в г. Ярославле, а после подписания, переехала жить в бревенчатый дом ответчика, расположенный по адресу: <адрес> После 23 апреля 2020 года от истца поступали различные устные претензии, относительно кирпичного дома на земельном участке и границ самого земельного участка, что они не соответствуют данным из ЕГРН. Истец потребовал узаконить кирпичный дом на земельном участке. Истец халатно относился к сделке, всячески ее затягивал, предъявлял необоснованные претензии, нарушал обязательства по Соглашению. В июне 2020 года истец перестал выполнять условия соглашения, нарушил согласованный сторонами порядок внесения ежемесячных платежей в размере 100 000 рублей. Истец утверждает, что ни выписки, ни кадастровые паспорта, ни иные какие-либо документы на спорный земельный участок и строения, находящиеся на земельном участке истцу на момент заключения 23 апреля 2020 года расписки (соглашения) о намерениях, ответчиком не представлялись. По мнению ответчика, это должно было вызвать у любого разумного и добросовестного покупателя, как минимум, настороженность и необходимость провести все необходимые проверки юридической чистоты сделки до заключения соглашения. На основании запроса ответчика от 3 февраля 2021 года в Федеральную службу государственной регистрации, кадастра и картографии получено «уведомление об отсутствии сведений о лицах, получивших сведения об объекте недвижимости» за период с 01.01.2020 года по 03.02.2021 года. Таким образом, за указанный период сведения о спорном земельном участке никому не выдавались, в том числе и истцу. В материалах дела отсутствуют доказательства того, что истец запрашивал перед сделкой и подписанием Соглашения информацию о спорном земельном участке в ЕГРН или у ответчика. Доказательств того, что истец обращался, а ответчик отказал представить выписку из ЕГРН, кадастровый паспорт, иные сведения по спорному земельному участку, истцом не представлены. Проверка покупателем объекта недвижимости не ограничивается запросом выписки из ЕГРН. Истец представил документы на право собственности двух квартир. Квартира истца по <адрес> в период проживания истца в доме ответчика, не была передана истцу по договору № 205 участия в долевом строительстве многоквартирного жилого дома от 13 апреля 2016 года. Указанная квартира была поставлена на кадастровый учет 01 сентября 2020 года и не могла быть использована истцом для проживания в период с 30 апреля 2020 года по 23 августа 2020 года. Учитывая состав семьи истца и наличие двух несовершеннолетних детей, квартира по <адрес> не соответствует санитарной норме жилой площади на одного человека. Истцом и его представителем неоднократно заявлено в судебных заседаниях, что истец проживал на участке вместе с детьми и сожителем. Истцом устно при свидетелях и в личной переписке с ответчиком предлагалось заключить договор аренды задним числом до 30 сентября 2020 года. Таким образом, истец нуждался в улучшении жилищных условий. 23 августа 2020 года по акту приема - передачи истец освободил от проживания, съехал и сдал ответчику спорный земельный участок. В ходе незавершенного процесса будущего договора купли - продажи земельного участка, истец и ответчик совершили действия по передаче имущества в счет будущего договора. Ответчик считает, что такие действия, как не создающие оснований для присвоения чужого имущества, порождают для сторон переговорных отношений обязанность возврата неосновательно полученного. Таким образом, в соответствии с нормами ГК РФ последствием незаключённости договора является обязательство из неосновательного обогащения. С 30 апреля 2020 года по 23 августа 2020 года истец и члены ее семьи, проживали и пользовались земельным участком, домами и всеми объектами благоустройства на земельном участке. Ответчик считает, что истцом получено неосновательное обогащение за указанный период пользования имуществом. В том числе, истец использовала жилое помещение не по назначению и неоднократно устраивала на земельном участке ответчика корпоративные вечеринки. Использование для проживания жилого дома, принадлежащего на праве собственности ответчика Чачибая А.Е. без правовых оснований и без уплаты соответствующих сумм является неосновательным обогащением истца Прокофьевой М.В., размер которого подлежит определению по цене, имевшей место в момент окончания пользования этим имуществом. Таким образом, ответчик считает, что по вине истца, не может реализовать свои правомочия собственника по владению и распоряжению имуществом. Начиная с 23 апреля 2020 года ответчик не имеет возможности сдать в аренду или продать свое имущество, извлекать финансовую пользу и выгоду. Между ответчиком и истцом, отсутствуют какие-либо соглашения о предоставлении жилого дома в безвозмездное пользование. Таким образом, Прокофьева М.В. неосновательно сберегла денежные средства, подлежащие уплате за пользование жилым помещением, и у нее возникла обязанность возвратить собственнику жилого дома Чачибая А.Е. неосновательное обогащение в размере, равном арендной плате, существовавшей во время пользования, и в том месте, где оно происходило. Так как арендная плата сторонами не определялась, Чачибая А.Е., с целью установления размера арендной платы существовавшей во время пользования, и в том месте, где оно происходило, обратился в <данные изъяты> Согласно отчету № 21335 - ОА от 18.03.2021 года размер арендной платы (средняя величина) за жилой дом составляет 51 000 рублей округленно за объект в месяц и 5800 рублей в сутки. 19.02.2021 года ответчиком в адрес истца была отправлена письменная претензия об уплате суммы неосновательного обогащения. 22.02.2021 года истец направил на электронную почту представителя ответчика ответ на претензию об отказе в удовлетворении требования ответчика Чачибая А.Е. По причине недобросовестного поведения истца, у ответчика испорчены хорошие и доброжелательные отношения с соседями по участку. Ответчик постоянно испытывает физические и нравственные страдания, причинён моральный вред, ухудшилось общее состояние здоровья. Истец незаконно действовала на правах собственника, заключала гражданско-правовые договора в отношении имущества ответчика, использовала жилое помещение не по назначению. Систематически вводила в заблуждение соседей по участку, что их права нарушены действиями ответчика.

Прокофьева М.В. и ее представитель по ордеру Бирюков А.В. поддержали иск по доводам, изложенным в нем., возражали против встречных исковых требования, полагая их необоснованными.

Прокофьева М.В. в ходе рассмотрения дела указывала, что имела намерение приобрести земельный участок вместе со строениями на нем. Сложились доверительные отношения между ней и Чачибаей А.Е. Однако ответчик полную информацию о предмете договора купли-продажи при подписании расписки о намерении не сообщила. Жилой дом не пригоден для проживания. Фактические границы земельного участка не соответствуют юридическим. Чачибая А.Е. владела всей информацией на момент заключения соглашения. Не было сообщено о том, что жилой дом это гараж и для проживания он непригоден, там хранилась химия. На момент заключения соглашения Чачибая А.Е. утверждала, что это прекрасный жилой дом и стоимость этого дома 4 000 000 рублей. Чачибая А.Е. ввела в заблуждение Прокофьеву М.В. До заключения соглашения не была на объекте. В первый раз на осмотр объекта приехала в конце апреля 2020 года, обсуждали условия приобретения. Документы на объект недвижимости не представляли до подписания расписки о намерениях. Спрашивали у Чачибая А.Е. документы, но она постоянно говорила, что они у нее не известно где. Так как стороны находились в приятельских отношениях, то в первую очередь у Чачибая А.Е. все узнавали и при осмотре спросили документы. При первом осмотре участка все смотрели и заходили внутрь, и Чачибая А.Е. говорила, что кладка здесь хорошая. Заключению соглашения предшествовал визуальный осмотр участка. Вся информация об участке была получена со слов Анны Евгеньевны. Были хорошие приятельские отношения и Прокофьева М.В. поверила той информации, которую она предоставила. При осмотре увидели: дом кирпичный первый этаж и сверху мансарда, сарайку с уличным туалетом и баню, деревья красивые, которых сейчас там нет. Как таковой баня сейчас не является, она переделана в жилой дом. Публичную кадастровую карту смотрели. Вопросы задавали. Чачибая А.Е. говорила, что там могут быть погрешности. Сразу при осмотре увидели, что дом, который является основным объектом, стоит по границе участка. Чачибая А.Е. сообщила, что проблем с оформлением дома нет и до выхода на сделку она его оформит. Вселились в дом 1 мая 2020 года, но заехали чуть раньше. Перевезли туда очень много вещей. Участок был заброшен. Очистили участок, плитку от мха, отмыли дом, выбросили много мусора Выяснилось, что под баней живет бобер, пришлось сделать отмостку, т.к. баня начала уже уходить в протоку. Пытались избавится от бобра, но это не так просто. Жить в доме невозможно по словам человека, строившего этот дом. Прокофьева М.В. не специалист и визуально при осмотре не возможно было определить, что проживание в этом доме не возможно. О том, что там хранилась химия нигде не было написано и не могла догадаться. Вопрос с домом у истца вызвал сомнение только после того, как ответчик не смог его зарегистрировать. Для регистрации необходимо согласие соседа. Сосед лично Прокофьевой М.В. подтвердил, что он это согласие не даст. После этого истец вызывала специалистов и ей подтвердили, что этот дом под снос и не может быть зарегистрирован с юридической точки зрения. Кроме стен в этом доме ничего нет. Пристроено два эркера, чтобы визуально из гаража сделать дом. Специалисты пояснили, что необходимо основательно вложиться, чтобы этот дом стал пригодным для проживания. Дом приобретался с целью проживания. В середине мая узнали от соседа, что он не даст согласия. Сделка привязана была к тому, когда будет вся сумма денежных средств внесена, примерно ориентировались до конца лета. В соглашении о намерении нет сроков, а просто прописана оплата по 100 000 рублей до полной выплаты. Никаких сроков не обговаривали. О сроках оформления дома договаривались устно. До конца июня 2020 года ответчик обещал оформить дом. Перестала платить в конце июня 2020 года, когда состоялась встреча, когда выяснилось, что границы не соответствуют, что баня стоит не в границах, что сосед не дает согласие на узаконение дома. На том момент возник вопрос в чистоте этой сделки. Предложили расторгнуть сделку и пойти на мировую: те средства, которые вложили за счет того, что будут до конца сентября проживать не спрашиваем, а 300 000 рублей, которые выплатили в зачет участка она нам отдаст, когда продаст этот участок. Ответчик не согласилась. Утверждала, что все вопросы с оформлением решит. Так как были намерения этот дом купить, то договорились, что не будут платить до тех пор, пока она не предоставит и документы по оформлению. В соглашении о намерении ответчик дала право, что истец может вносить изменения, усовершенствовать, вкладывать в земельный участок. Была острая необходимость делать баню и Чачибая А.Е. это видела. Баня находилась рядом с источником воды и уже уходила в эту протоку. Если бы это не сделали, скорее всего баня уже была бы не пригодна для проживания. Истец с семьей туда заехал и им надо было там жить. Вызвали специалиста и объяснили, это нужно делать очень срочно. Дом освободили 28 августа 2020 года. Стоимость договора включает стоимость дома - 2 000 000 рублей, 500 000 рублей за баню, стоимость земельного участка 100 000 рублей за сотку. Стали требовать документы, когда выяснили, что сосед не дает согласия. Ждали обозначенные сроки кадастровым инженером, но когда уже сроки были нарушены стали требовать с ответчика документы, но она постоянно говорила, что они находятся в работе. До заключения сделки были знакомы с Анной Евгеньевной, на протяжении года близко общались, т.к. вместе занимались спортом. До этого были знакомы, но не близко. Сделка была заключена на основе устного соглашения. Обо всех работах, проведенных на земельном участке, ответчик знал, давал на это согласие. Она дала свое устное согласие. По поводу замены дверей она тоже обрадовалась и сказала, что давно нужно было это сделать. Старая дверь была не герметична и на веранду попадали осадки, что тоже приводило к разрушению. Она все видела и одобряла. Семьей было принято решение предложить ответчику мировое соглашение о том, что они проживают до конца сентября, т.к. завезли туда большое количество мебели, сделали различные насаждения, почистили пруд. Они остаются, но за эти вложенные денежные средства с нее не спрашиваем. Это было устное предложение. В акте приема-передачи подписались, что взаимных претензий к друг другу не имеют. Чачибая А.Е. не предоставила суду прямых и допустимых доказательств, подтверждающих, что истец Прокофьева М.В. за период с 30 апреля 2020 года по 23 августа 2020 года приобрела или сберегла какое-либо имущество ответчика, в том числе указанный земельный участок без оснований, предусмотренных законом, иным правовым актов или сделкой, или доказательства, подтверждающие реальное и действительное обогащения истца за счёт ответчика. Представленная суду ответчиком Чачибая А.Е. справка № 1-13/11/20-А о рыночной стоимости аренды недвижимости от 13 ноября 2020 года, выданная оценочной компанией <данные изъяты> не может являться доказательством по делу. Данная справка не подтверждает какого-либо реального и действительного обогащения истца Прокофьевой М.В. за счёт ответчика, поскольку между ответчиком и истцом не предполагалось и фактически не существовало никаких арендных правоотношений. Все доводы ответчика Чачибая А.Е., изложенные во встречном иске, носят надуманный характер. Между Прокофьевой М.В. и Чачибая А.Е. была единственная договорённость о том, что истец приобретёт у ответчика в собственность за 4 000 000 рублей земельный участок с жилым домом и баней по адресу: <адрес> с рассрочкой платежа, а ответчик обязалась в разумный срок узаконить фактическую площадь приобретаемого земельного участка, его границы, а также все строения (жилой дом и баню), находящиеся на приобретаемом земельном участке. В подтверждение своего намерения (желания) сторонами была составлена в письменном виде только расписка о намерениях от 23 апреля 2020 года. В письменном виде договор купли-продажи указанного земельного участка и строений, расположенных на нём, между сторонами не составлялся. Никаких иных правоотношений между Прокофьевой М.В. и Чачибая А.Е. в том числе, например, арендных правоотношений не возникало, не заключалось и даже не предполагалось заключать. В подтверждение указанной договорённости ответчик Чачибая А.Е. лично передала истцу Прокофьевой М.В. ключи от всех строений (от дома и бани), расположенных на земельном участке, и предоставила истцу Прокофьевой М.В. «возможность проживать, заниматься строительством и хозяйством» на данном земельном участке с 30 апреля 2020 года, что ответчик подтверждает и собственноручно в письменном виде указывает в расписке о намерениях, в своих отзывах на иск, в судебных заседаниях. Право безвозмездного пользования земельным участком и всеми строениями, расположенными на нём у истца Прокофьевой М.В. возникло с согласия ответчика на основании письменного соглашения о намерениях. В свою очередь, добросовестно исполняя свои обязательства по расписке о намерениях от 23 апреля 2020 года, истец Прокофьева М.В. стала производить платежи ответчику Чачибая А.Е. В подтверждение реального желания стать собственником указанного земельного участка с расположенными на нём жилым домом и баней, Прокофьева М.В. стала производить ремонтные работы указанного имущества, и дополнительно вложила на улучшение данного имущества 127 000 рублей. Чачибая А.Е. должна была, до заключения сделки купли-продажи земельного участка произвести узаконение строений (жилого дома и бани), расположенных на продаваемом земельном участке, и уточнить границы и размер продаваемого земельного участка, и подготовить все необходимые документы для сделки купли-продажи. Однако после уплаты истцом Прокофьевой М.В. ответчику Чачибая А.Е. двух авансовых платежей на общую сумму 300 000 рублей, и, затратив на ремонтные работы по улучшению данного имущества 127 000 рублей, из поведения ответчика Чачибая А.Е. истцу Прокофьевой М.В. стало ясно, что ответчик Чачибая А.Е. не намеревается в разумный срок узаконить фактическую площадь приобретаемого земельного участка, его границы, а также все строения (жилой дом и баню), находящиеся на приобретаемом земельном участке, и ответчику Чачибая А.Е. вряд ли это вообще возможно будет сделать без согласия третьих лиц. Кроме того, ответчик Чачибая А.Е. не предоставляла истцу Прокофьевой М.В. какие-либо правоустанавливающие документы, выписки из ЕГРН и кадастровые и технический паспорта на приобретаемый земельный участок и строения (жилой дом и баню), находящиеся на земельном участке. Однако ответчик Чачибая А.Е. продолжала обещать истцу Прокофьевой М.В. узаконить фактическую площадь приобретаемого земельного участка, его границы, а также все строения (жилой дом и баню), находящиеся на приобретаемом земельном участке, и предоставить документы. Разумно подождав два месяца с момента второго платежа, и окончательно поняв, что ответчик Чачибая А.Е. не исполнит своих обязательств и обещаний, истец Прокофьева М.В. 6 августа 2020 года заявила ответчику претензию, в которой потребовала прекратить правоотношения по приобретению земельного участка и вернуть уплаченные денежные средства. Ответом на претензию стал акт приема-передачи от 23 августа 2020 года, подписанный сторонами, согласно которому истец Прокофьева М.В. освободила от проживания, съехала и сдала ответчику Чачибая А.Е. указанный земельный участок, передав ответчику Чачибая А.Е. ключи от всех строений, расположенных на земельном участке, а ответчик Чачибая А.Е. в свою очередь, приняла от истца Прокофьевой М.В. данный земельный участок и все строения без каких-либо претензий. Ответчик Чачибая А.Е. собственноручно указала в акте, что не имеет к истцу Прокофьевой М.В. никаких претензий. Принимая во внимание, что акт приема-передачи от 23 августа 2020 года был составлен сторонами после заявления истцом обоснованной претензии ответчику, а так же, учитывая поведение истца и ответчика после 23 августа 2020 года, фактически акт приема-передачи от 23 августа 2020 года является соглашением сторон о прекращении взаимоотношений и обязательств между истцом Прокофьевой М.В. и ответчиком Чачибая А.Е. по расписке о намерениях. Вина Чачибая А.Е. в нарушении обязательств подтверждается, в том числе, тем, что в судебных заседаниях выяснилось, что площадь приобретаемого земельного участка в границах ограждения (забора), которое установила ответчик Чачибая А.Е., явно и существенным образом отличается от его фактического размера по документам, а строение, находящиеся на спорном земельном участке, и которое является со слов ответчика Чачибая А.Е. жилым домом, не только не узаконено, но и возведено Чачибая А.Е. без разрешения, без соблюдения установленных строительных норм и правил, и не соответствует качествам, предъявляемых к жилому дому. Данные существенные обстоятельства ответчиком Чачибая А.Е. были скрыты от истца Прокофьевой М.В. на момент составления расписки о намерениях, и были выявлены истцом Прокофьевой М.В. значительно позднее, уже после уплаты ответчику Чачибая А.Е. двух авансовых платежей на общую сумму 300 000 рублей и после израсходования на ремонтные работы по улучшению имущества 127 000 рублей.

Представитель Чачибая А.Е. по доверенности Казымова В.А. поддержала встречный иск по доводам изложенным в нем и письменной позиции по делу, возражала против удовлетворения иска Прокофьевой М.В., указывая на отсутствие доказательств несения расходов истцом на сумму 86 000 рублей и наличие у истца обязанности оплатить арендные платежи ответчику. Позиция стороны ответчика сводилась к следующему. 23 апреля 2020 года между истцом и ответчиком подписано соглашение о намерениях, в соответствии с которым истец обязалась приобрести в собственность земельный участок по адресу: <адрес> стоимостью 4 000 000 рублей. Истец передала ответчику по распискам денежные средства общей суммой 300000 рублей в виде первоначального взноса в счет погашения основного долга, который на день рассмотрения иска составляет 3700 000 рублей. В период с 30 апреля 2020 года по 23 августа 2020 года истец проживал и пользовался указанным земельный участком и всеми объектами благоустройства с целью его дальнейшего приобретения в собственность. На замельнном участке находились объекты недвижимости два жилых дома, один из которых кирпичный и находится в стадии оформления. На указанный объект в соответствии с действующим законодательством было получено разрешение на строительство. Второй дом бревенчатый, назначение жилое. Дом бревенчатый, благоустроенный, полностью оснащен коммуникациями (отопление индивидуальное, водоснабжение, канализация, электричество). Земельный участок ухожен, имеются зеленые насаждения в виде многолетних деревьев: кедр, дуб, сосны, березы, имеется пруд, веранда, зона отдыха с мангалом. Истец лично с членами своей семьи извлекал пользу из владения и пользования чужим имуществом длительный период. 06 августа 2020 года истец подписал претензию в адрес ответчика о возврате денежных средств, но освободить участок не поторопился и продолжал проживать на участке. Более того, просил предоставить ему право проживания, но уже на правах договора аренды задним числом до 30 сентября 2020 года. Учитывая характер отношений сторон, до заключения соглашения договора о намерениях, истец неоднократно был в гостях на указанном спорном участке, проводил достаточное время, отдыхал. Соответственно истцу, на момент заключения предварительного договора купли-продажи участка, было известно о его характеристиках и особенностях. Таким образом, узаконение объекта незавершенного строительства, являлось не существенным условием предварительного соглашения купли - продажи земельного участка. Относительно довода истца, о том, что на земельном участке здания/строения размещены с нарушением градостроительных норм, не соответствует действительности. На момент сделки у истца не было претензий относительно расположения объектов недвижимости. Более того, строения построены давно, претензий со стороны соседей никогда не было. Истец ссылается на сведения публичной кадастровой карты, в соответствии с которой, границы участка проходят по зданиям/сооружениям, что соответствует реальной действительности. Публичная кадастровая карта дает небольшую погрешность наложения данных со спутника «Яндекс - карты» и кадастровой карты. Истец имел возможность самостоятельно запросить все необходимые документы вторично через МФЦ регистрирующих органов росреестра. Истец, при необходимости, мог самостоятельно привлечь инженера-геодезиста и сделать вынос в натуру границ земельного участка. Истец незаконно уклоняется от заключения основного договора купли - продажи земельного участка. В части исковых требований о взыскании с ответчика 86 000 рублей неосновательного обогащения не согласны по следующим основаниям: за весь период проживания истца в спорном имуществе, вопросы необходимости проведения ремонтных работ по благоустройству, истцом не поднимались и до сведения ответчика не доводились. Истцом не были представлена сметы о стоимости работ в адрес ответчика, как следствие не могли быть согласованны ответчиком; договор подряда с физическим лицом вызывает сомнение в подлинности, так как имущество ответчика содержалось в хорошем состоянии, и не требовало проведение текущего, либо капитального ремонта. Накануне перед продажей
ответчиком были проведены все необходимые ремонтные работы. Договор подряда с физическим лицом не подтверждает проведение работ, непосредственно на земельном участке ответчика и в отношении его имущества. Доказательства фактической оплаты денежных средств по договору ФИО2 не представлены. Его показания противоречивы. Истец в личных сообщениях с ответчиком и в присутствии свидетелей поднимал вопрос о фактическом проживании в доме и пользовании земельным участком, с целью возмещения ответчику неосновательного обогащения за стоимость аренды имущества. Истцом предлагалось заключить договор аренды задним числом исключительно на условиях истца и ниже рынка до 30 сентября 2020 года. Фактически между истцом и ответчиком сложились внедоговорные отношения по договору аренды, сам факт проживания в доме ответчика истцом не оспаривается. Факт установки двери, производства работ в связи с отмосткой не оспаривается. Работы, произведенные истцом, снизили стоимость объекта, нанесли ущерб. 27 ноября 2020 года опрошенный свидетель ФИО1 в своих показаниях заявил, что в период брака с ответчиком лично построил объекты недвижимости, находящиеся на земельном участке ответчика, один из которых является гаражом. Указанные обстоятельства не соответствуют действительности. Свидетель и ответчик находились в зарегистрированном браке с 17 ноября 1991года. 4 сентября 2003 года брак между ФИО1 и ответчиком расторгнут. В период брака на спорном земельном участке появилось кирпичное строение. В 2005 году ответчиком, было принято решение о строительстве жилого кирпичного дома, строение было частично снесено и была проведена реконструкция объекта недвижимости в соответствии с проектом индивидуального жилого дома. Таким образом, свидетель намеренно или добросовестно заблуждался в своих показаниях, относительно цели использования объекта недвижимости и его характеристиках, называя жилой индивидуальный дом ответчика гаражом. Представленный истцом приемосдаточный акт № 95/20 от 01.09.2020 года и схематический чертеж участка смежного землепользователя ФИО3, не доказывает, что фактические границы земельного участка ответчика, не соответствуют юридическим. Указанный акт устанавливает проделанную в натуре работу по выносу 4 точек земельного участка с кадастровым №, общей площадью 1174 кв. м., который принадлежит ФИО3 До 2005 года участки ответчика и ФИО3 были единым земельным участком с кадастровым № площадью 2800 кв. м. и принадлежали ответчику. Ответчик не согласен с позицией истца, по причине того, что акт прием - передачи не может являться фактическим соглашением сторон о прекращении взаимоотношений между истцом и ответчиком по расписке о намерениях от 23.04.2020 года в виду следующего. Расписка о намерениях регулирует несколько основных условий между истцом и ответчиком: обязательство со стороны истца приобрести земельный участок у ответчика; порядок оплаты стоимости земельного участка со стороны истца; обязательство ответчика продать участок истцу; обязательство ответчика предоставить доступ к земельному участку с возможностью проживания в доме, при условии покупки истцом земельного участка. Факт отсутствия намерения у истца заключить договор купли-продажи земельного участка, стал очевиден еще в июне 2020 года. После 23 апреля 2020 года от истца поступали различные устные претензии, относительно дома на земельном участке и границ самого земельного участка, что они не соответствуют данным из ЕГРН. Истец потребовал у ответчика узаконить кирпичный дом на земельном участке. В июне 2020 года истец перестал выполнять условия соглашения, нарушив согласованный сторонами порядок внесения ежемесячных платежей. 7 августа 2020 года ответчик потребовал освободить земельный участок, по причине того, что истец перестал вносить ежемесячные платежи. В свою очередь, истец предложил ответчику заключить договор аренды задним числом. 23 августа 2020 года по акту приема-передачи истец освободил от проживания, съехал и сдал ответчику спорный земельный участок. На 23 августа 2020 года сторонами, в устной форме обсуждалось, что если сделка между истцом и ответчиком состоится, то внесенные денежные средства по распискам, будут зачислены в стоимость земельного участка по соглашению. В случае несостоявшейся сделки, денежные средства будут зачислены в счет погашения стоимости проживания. Таким образом, ответчик считает, что, если указанный акт и прекращал взаимоотношения между сторонами, как утверждает истец, то только при условии взаимозачета финансовых требований у сторон друг к другу. Относительно узаконения дома, истец ошибочно полагает, что ответчику необходимо согласие третьих лиц, что не соответствует действительности. По условиям соглашения у ответчика не возникает обязательства узаконить объекты, находящиеся на земельном участке. Ответчик оформляет свои права на кирпичный дом в соотв. с Федеральным законом Российской Федерации от 30.06.2006 № 93-ФЗ «О внесении изменений в некоторые законодательные акты Российской Федерации по вопросу оформления в упрощенном порядке прав граждан на отдельные объекты недвижимого имущества». В соответствии с указанным Законом, права собственности на дом и на землях под ИЖС, и для ведения личного подсобного хозяйства в границах населенного пункта можно оформить в упрощённом порядке. В очередной раз продлено действие дачной амнистии, упрощенный порядок оформления прав граждан на индивидуальные жилые и садовые дома продлен еще на пять лет — до 1 марта 2026 года. Таким образом, ответчик, как добросовестный продавец, всеми способами пытался сохранить сделку на тех условиях, из представления о которых, якобы исходил истец на момент заключения соглашения. Истец незаконно действовал на правах собственника, заключал гражданско - правовые договора в отношении имущества ответчика, использовал жилое помещение не по целевому назначению. 5 мая 2020 года истец незаконно заключил договор подряда с физическим лицом на выполнение работ по отмостке домовой территории, поменял входную дверь в доме. Ответчик считает, что заключение истцом гражданско - правовых договоров в отношении имущества ответчика, использование его не по целевому назначению, является нарушением пределов осуществления гражданских прав. Опрошенный исполнитель работ ФИО2, сообщил, что строительного образования не имеет, работы выполнил из своего материала, источник происхождения которого назвать не может. Документы на закупку материала отсутствуют, условия хранения материалов неизвестны. Объем выполненных работ составил 36 погонных метров по длине отмостки шириной в 1 метр. Для проведения работ использовано 35 мешков цемента и пол куба речного песка. Смета на работы не рассчитывалась. До проведения работ, отмостка ответчика была выполнена по типу «плиточная», главным преимуществом которой, является её ремонтопригодность. Работы, которые истец называет «работами по отмостке», ухудшили в целом состояние дома и существенно снизили стоимость объекта недвижимости ответчика. Действиями истца, разрушены плиточная отмостка дома, цветочные клумбы, утрачен общий эстетический вид дома. На фотографиях видно, что за бетонной стяжкой образовались полость и пустоты, наметились трещины. Плитка от отмостки и цветочных клумб разложена в хаотичном порядке сверху. По предварительной информации специалистов экспертно - проектного центра, при визуальном осмотре с представителем ответчика, установлено, что выполненные работы не соответствуют качеству и заявленному объему работ стороной истца. Отмечены нарушения стандартов ширины отмостки, угла её наклона, отсутствует примыкание к цоколю здания. Грубо нарушены и другие показатели, благодаря которым, отмостка дома должна быть долговечной и функциональной. Работы проведены некачественно с нарушением строительных норм и правил, допущены нарушения правил по проектированию оснований зданий и сооружений (к СНиП 2.02.01-83). Таким образом, структура отмостки не может быть определена неквалифицированным исполнителем работ, а только    специалистом по проектированию на основании расчетов. Имущество ответчика содержалось в технически исправном и надлежащем состоянии, и не требовало проведения текущего, либо капитального ремонта на момент подписания соглашения. Фотографии с пометкой истца от 27.01.2021 года «Подкоп бобра», не соответствуют действительности, пустоты в грунте появились в результате гибели нескольких кустов смородины, которые были выкопаны вместе с корнями и землей. На существование и жизнедеятельность бобров, как правило, указывает много других признаков, которые не были выявлены и доказаны истцом. У ответчика есть основания полагать, что все работы, проведенные истцом, это способ скрыть вред, причиненный имуществу ответчика в процессе проживания. Более того, есть основания полагать, что истец, для своих работ по договору подряда с физическим лицом ФИО2 использовал материалы, принадлежавшие ответчику. На участке ответчика несколько лет хранилась насыпь из песка и гравия. В кирпичном доме хранились старые мешки с цементом. На фото с насыпью из песка, можно рассмотреть, что песок пролежал относительно давно и на нем проросшая трава. Таким образом, имуществу ответчика причинен ущерб, размер которого можно будет оценить в полной мере, лишь в конце этой весны после окончательного схода снежного покрова. Ответчику по предварительной оценке предстоят затраты на демонтаж бетонной стяжки, ее утилизацию, последующий восстановительный ремонт плиточной отмостки и восстановление цветочных клуб. В настоящее время ведутся работы для узаконения жилого дома. Чачибая А.Е. имела намерение продать или сдать в аренду земельный участок. Представитель полагает, что у каждой стороны возникло неосновательное обогащение. Доказательства в подтверждение своих доводов представлять не будет, как и заявлять судебную экспертизу. По вопросу убытков будут обращаться отдельно в суд с иском. Чачибая А.Е. согласно расписке от 23 апреля 2020 года обязалась продать дом. Строения не были узаконены. В марте 2021 года были поданы документы в целях узаконения строений. Строения проходят в данный момент регистрацию. До августа 2020 года также данным вопросом занимались. Процесс затянулся из-за карантина. <данные изъяты> занималось этой сделкой. <данные изъяты> делало документы. Не знает какие документы были подготовлены.

Свидетель ФИО1 пояснил суду, что все объекты недвижимости, которые стоят на спорном земельном участке построены им, в то время, когда он был в браке с ответчиком. Суть соглашения сторон не знает и, что происходит между ними ему не известно. Строение, которое стоит сзади за прудом - баня, а то
строение, которое из кирпича и стоит строго по границе участка - это гараж. Это строение не может являться жилым домом потому, что фундамент у него не утеплен, там не делалось водоотведение и ничего, он строился как гараж. Чтобы это здание привести в состояние жилого дома, необходимо вложить много средств. Баня - это деревянное строение, оно сделано из цилиндрических бревен обработанных. Здание - гараж- это кирпичное строение на ленточном фундаменте, с толщиной стен порядка 50см., перекрыто сверху плитами и поставлен мансардный этаж. При визуальном осмотре человек не может определить жилое здание или не жилое и годное для проживания или нет. Разрешение на строительство объектов не получал, письменное согласие соседей не получали. Все было согласовано устно. В гараже сначала стояла машина, а больше там хранилась краска, материалы, химия всякая. Там стояли отходы краски, они были с толуолом и требовалась специальная утилизация. Развелись примерно лет 15 назад. Пару лет не был на участке.

Свидетель ФИО3 пояснила суду, что Чичибая А.Е. является владельцем участка, который непосредственно граничит с ее участком и между их участками стоит забор. В начале июля 2020 года Анна Евгеньевна обратилась к ней с просьбой о перерегистрации границ земельного участка, т.к. ею было выяснено, что забор стоит не правильно. Ей было разъяснено, что забор смещен примерно на 20-30 см по причине насаждений между участками. Она пошла навстречу и поехали в МФЦ, все документы на переоформление были готовы. Она подписала документы, ей быстро показали какие-то две полоски, одна красная, другая синяя, где был забор и где границы. Примерно через 3-4 дня ей позвонили и сказали, что оформить участок не получится, т.к. у нее ипотека на свой участок и нужно согласие банка. За эти дни она начала задумываться, что цифры, показанные ей в МФЦ, не сходились с 20 см при переносе участка. Забор стоял не в ее пользу, а уменьшая участок. Она посчитала и поняла, что ее участок уменьшается почти на сотку, а именно на 0,6 с чем-то десятых при переносе забора в границы, которые хотела Анна Евгеньевна. Она сказала, что передумала и ей предложили
определенную сумму денег за согласие. Попросила Анну Евгеньевну предоставить
ей схему, чтобы она понимала на сколько должно переноситься. Примерно две недели не
могла добиться этой схемы и в середине августа ей ее предоставили. Увидев эту схему, поняла, что 1 метр 80 см ее участка находится за забором Анны Евгеньевны. Ее семьей было принято решение перенести забор в юридические границы, что они и сделали в начале сентября за свой счет. Нанимали кадастрового инженера и забор сейчас стоит в юридических границах. На земельном участке ответчика находятся коробка под металлической крышей типа дома, и что-то вроде бани. Прокофьева М.В. въехала в начале июня 2020 года. Работы на земельном участке Прокофьевой М.В. проводились: наблюдала и слушала, видела много подъезжающих машин, которые привозили песок, щебень. Видела как работала какая-то бригада, состоящая из мужчин, они производили какие-то действия около бани. Чачибая А.Е. заходила на земельный участок, пока там была Прокофьева М.В. Свой забор поставила в начале сентября 2020 года. Чачибая А.Е. об этом знает, ее известили. При переносе забора пытались сохранить как можно больше деревьев и сместили забор немножко не в свою
пользу, но один маленький клен пришлось снести. Остальные деревья все сохранены. Немного подрезали ветки.

Свидетель ФИО2 пояснил суду, что с Прокофьевой М.В. знаком с прошлого года с 2020 года. Познакомились следующим образом: ей передали его телефон, она с ним связалась по вопросу проведения работ. Все происходило весной, более конкретно дату не помнит, работу сдавали в мае. Весной Прокофьева М.В. связалась с ним, пригласила приехать в <адрес>, он приехал, произвел осмотр работ, выявили недостатки: размыв грунта. Были предложены выполнить работы по отмостке вокруг бани. Работы произвели ручным способом, договоренности также были устными. Выполнил работу, подписали акт и получил денежные средства и на этом разошлись. Объем работы соответственно высчитывался по классической схеме, по стандартным правилам устройства отмостки, рекомендуется минимальная ширина 1 метр, углубились на пару штыков или 40 см. В устной форме обсуждался объем работ. Смету в письменном виде не составляли. На тот момент индивидуальным предпринимателем он не являлся и работал как физическое лицо, т.е. по гражданско-правовому договору. Разница в фамилии в договоре и акте выполненных работ обусловлена опечаткой. Договор ему прислали на ознакомление на электронную почту. Он его посмотрел, далее встретились, подписали. Подписывал и договор, и акт. Все это происходило в <адрес>. Дом находится на <адрес>, но он может ошибаться в этом вопросе. С правой стороны земельного участка находится недостроенный жилой дом, далее участок имеет уклон вниз, по центру участка пруд и в конце участка находится баня, далее река за баней. Баня одноэтажная, из сруба. Жилой дом, фундамент из блоков, тяжело вспомнить, стены кирпич белый и второй этаж деревянный. В дальнейшем свидетель по фотографиям подтвердил место выполнения работ. Свидетель признает договор и акт выполненных работ, так же свидетель указал на фотографиях фототаблицы место расположения сруба бани, где выполнялись работы. Деньги получил наличным способом 72 000 рублей. Качество имущества после проведения работ улучшилось. Срок жизни бани увеличился. У него нет строительного образования. Цель отмостки в том, чтобы отводить воду в виде осадков с крыши. Ввиду образования полости при осадках, полости заполняются водой, вымывается песок из грунтов, соответственно сруб дает усадку. Занимались именно устройством отмостки. Была произведена выборка грунта, далее завезли песок, сделали песчаную подушку – 30 см, утрамбовали песок, по сетке выполнили работы по устройству бетонной стяжки. Он использовал свой материал, произвели работу и рассчитались. На цементную смесь ушло порядка 35 мешков, речного песка порядка пол куба, стоимость не может сказать. Сумма сложилась за работу, материал просто учитывает в стоимость работы, на основании расходов, на основании среднерыночной цены.    Насколько он понимал изначально при общении с Прокофьевой М.В., что они приобретают или уже
начинают входить в стадию сделки по приобретению земельного участка с домом. Обсуждали возможное доведение до ума дома, они въезжали на лето проживать в бане, прижиться, посмотреть, что делать с участком.

Заслушав лиц, участвующих в деле, исследовав письменные материалы дела, суд приходит к выводу об удовлетворении исковых требований Прокофьевой М.В., об отказе в удовлетворении встречных требований Чачибая А.Е.

Договором признается соглашение двух или нескольких лиц об установлении, изменении или прекращении гражданских прав и обязанностей – п. 1 ст. 420 ГК РФ.

Согласно п. 2 ст. 421 ГК РФ стороны могут заключить договор, как предусмотренный, так и не предусмотренный законом или иными правовыми актами. К договору, не предусмотренному законом или иными правовыми актами, при отсутствии признаков, указанных в пункте 3 настоящей статьи, правила об отдельных видах договоров, предусмотренных законом или иными правовыми актами, не применяются, что не исключает возможности применения правил об аналогии закона (пункт 1 статьи 6) к отдельным отношениям сторон по договору.

Соглашение (расписка) о намерениях – документ, в котором стороны закрепляют свое желание сотрудничать друг с другом в будущем в определенной сфере или заключить конкретный договор (например, купли-продажи нежилого помещения).

При этом соглашение о намерениях нельзя расценивать как предварительный договор, если он не отвечает требованиям п.п. 2, 3 ст. 429 ГК РФ: если соглашение не оформлено в форме, установленной для основного договора, не содержит условия, позволяющие установить предмет, а также условия основного договора, относительно которых по заявлению одной из сторон должно быть достигнуто соглашение при заключении предварительного договора.

Согласно ст. 455 ГК РФ товаром по договору купли-продажи могут быть любые вещи с соблюдением правил, предусмотренных статьей 129 настоящего Кодекса.

Договор может быть заключен на куплю-продажу товара, имеющегося в наличии у продавца в момент заключения договора, а также товара, который будет создан или приобретен продавцом в будущем, если иное не установлено законом или не вытекает из характера товара.

Условие договора купли-продажи о товаре считается согласованным, если договор позволяет определить наименование и количество товара.

В силу ст. 554 ГК РФ в договоре продажи недвижимости должны быть указаны данные, позволяющие определенно установить недвижимое имущество, подлежащее передаче покупателю по договору, в том числе данные, определяющие расположение недвижимости на соответствующем земельном участке либо в составе другого недвижимого имущества. При отсутствии этих данных в договоре условие о недвижимом имуществе, подлежащем передаче, считается не согласованным сторонами, а соответствующий договор не считается заключенным.

Также в договоре купли-продажи недвижимости в силу ст. 555 ГК РФ должна быть определена цена. Согласно п. 2 ст. 555 ГК РФ если иное не предусмотрено законом или договором продажи недвижимости, установленная в нем цена здания, сооружения или другого недвижимого имущества, находящегося на земельном участке, включает цену передаваемой с этим недвижимым имуществом соответствующей части земельного участка или права на нее.

Судом установлено, что 23 апреля 2020 года Чачибая А.Е. и Прокофьева М.В. подписали расписку о намерениях. Согласно которой последняя обязалась приобрести земельный участок по адресу: <адрес>, за 4 000 000 рублей. Порядок оплаты: 1. Первый взнос в размере 200 000 рублей внести до 30 апреля 2020 года; 2. Начиная с мая 2020 года до момента полной оплаты всей суммы вносить ежемесячно 100 000 рублей в счет погашения основного долга. Чачибая А.Е. в свою очередь передала ключи и возможность заниматься строительством и хозяйством с 30 апреля 2020 года. Право собственности переходит в момент окончательной оплаты всей суммы. Подписанию расписки 23 апреля 2020 года предшествовал визуальный осмотр объектов.

Учитывая положения ст. 431 ГК РФ, п. 43, 45, 46 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 25.12.2018 N 49 "О некоторых вопросах применения общих положений Гражданского кодекса Российской Федерации о заключении и толковании договора" и пояснения сторон по делу, суд приходит к выводу, что расписку о намерениях от 23 апреля 2020 года нельзя признать предварительным договором купли-продажи недвижимости, поскольку в ней не были согласованы сторонами все существенные условия договора купли-продажи, в частности предмет. В ходе дачи пояснений Прокофьева М.В. и ее представитель Бирюков А.В., представитель Чачибая А.Е. Казымова В.А. фактически признавали тот факт, что стороны при подписании расписки о намерениях не согласовали в полном объеме все существенные для них условия.

Из пояснений сторон следует, что по расписке о намерениях Прокофьева М.В. обязалась уплатить Чачибая А.Е. денежные средства в размере 4 000 000 рублей в счет приобретения в будущем жилого дома, бани и земельного участка, на котором указанные объекты расположены. Чачибая А.Е. обязалась данные объекты продать, после оформления документов в отношении жилого дома. При этом Чачибая А.Е. передала Прокофьевой М.В. ключи от дома, дала свое согласие на проживание последней с правом заниматься на ее земельном участке строительством и хозяйством с 30 апреля 2020 года. Вопрос о том, что проживание Прокофьевой М.В. и ее семьи на земельном участке будет носить возмездный характер, при подписании расписки 23 апреля 2020 года оговорен не был. Данный вопрос был поднят после возникновения разногласий относительно заключения договора купли-продажи, обсуждали вопрос о возможности разрешения вопроса мирным путем, в том числе путем заключения договора аренды. Однако стороны не смогли достигнуть соглашения.

Согласно ст. 307 ГК РФ в силу обязательства одно лицо (должник) обязано совершить в пользу другого лица (кредитора) определенное действие, как то: передать имущество, выполнить работу, оказать услугу, внести вклад в совместную деятельность, уплатить деньги и т.п., либо воздержаться от определенного действия, а кредитор имеет право требовать от должника исполнения его обязанности.

Обязательства возникают из договоров и других сделок, вследствие причинения вреда, вследствие неосновательного обогащения, а также из иных оснований, указанных в настоящем Кодексе.

При установлении, исполнении обязательства и после его прекращения стороны обязаны действовать добросовестно, учитывая права и законные интересы друг друга, взаимно оказывая необходимое содействие для достижения цели обязательства, а также предоставляя друг другу необходимую информацию.

Обязательства должны исполняться надлежащим образом в соответствии с условиями обязательства и требованиями закона, иных правовых актов, а при отсутствии таких условий и требований - в соответствии с обычаями или иными обычно предъявляемыми требованиями – ст. 309 ГК РФ.

Прокофьева М.В. по расписке о намерениях оплатила Чачибая А.Е. 300 000 рублей, что подтверждается расписками от 26 апреля 2020 года, 30 мая 2020 года. 30 апреля 2020 года Прокофьева М.В. въехала в жилой дом, расположенный на земельном участке с кадастровым № по адресу: <адрес>, принадлежащем Чачибая А.Е. на праве собственности.

Прокофьева М.В. пользовалась земельным участком с кадастровым № и объектами, расположенными на нем. Произвела работы по установке входной двери и по отмостке придомовой территории и веранды на общую сумму 86 000 рублей. Проведение данных работ и их оплата подтверждается: показаниями сторон, фотографиями, распиской на сумму 14 000 рублей, квитанцией, договором №10/53 от 15 мая 2020 года, актом №10/53 от 15 мая 2020 года, приложением №1 к договору №10/53 от 29 апреля 2020 года, договором подряда с физическим лицом от 5 мая 2020 года, актом выполненных работ по договору от 5 мая 2020 года от 21 мая 2020 года, показаниями свидетелей ФИО3, ФИО2

Суд отмечает, что все работы и их оплата была произведена истцом после 30 апреля 2020 года. Учитывая содержание расписки о намерениях и показания сторон, свидетелей, у суда нет оснований полагать, что согласие Чачибая А.Е. на поведение работ по установке входной двери и по отмостке придомовой территории и веранды отсутствовало.

Представленные в материалы дела, доказательства каждое в отдельности и в своей совокупности, позволяют говорить, что Прокофьева М.В. 15 мая 2020 года понесла расходы в размере 14 000 рублей на установку алюминиевой коричневой входной двери (Provedal P400) в дом, расположенный на земельном участке с кадастровым № по адресу: <адрес> 21 мая 2020 года понесла расходы на сумму 72 000 рублей на отмостку на указанном земельном участке. У суда отсутствуют основания полагать обратное. Суд отмечает, что сторона ответчика подтвердила факт проведения работ по установке двери и по отмостки. Доказательства того, что работы были выполнены не надлежащим образом, размер затрат Прокофьевой М.В. завышен, суду не представлены, как доказательства в опровержение расписки от 15 мая 2020 года. Локальная смета №07-01-01-доп1, подготовленная и представленная представителем Чачибая А.Е. по доверенности Казымовой В.А., не может быть принята судом как допустимое доказательство с учетом ст.ст. 18, 60, 67 ГПК РФ. Сторона ответчика отказалась представлять дополнительные доказательства по делу в обоснование своих доводов/возражений. Имеющиеся в документах описки, в частности в акте выполненных работ от 21 мая 2020 года, являются явными и не вызывают сомнений в подлинности документов.

В период пользования объектами недвижимости, переданными Чачибая А.Е., у Прокофьевой М.В. возникли вопросы к ответчику относительно границ земельного участка и надлежащего оформления жилого дома. Ей стало известно, что юридические границы земельного участка не соответствуют его фактическим границам, забор между земельными участками расположен неверно. Также Прокофьева М.В. усомнилась в пригодности жилого дома для проживания.

6 августа 2020 года Прокофьева М.В. направила Чачибая А.Е. претензию о прекращении сотрудничества с требованием вернуть 427 000 рублей в срок до 20 августа 2020 года, в обоснование указала на введение ее в заблуждение относительно границ земельного участка и законности расположения жилого дома, бани.

Суд отмечает, что при подписании расписки о намерениях Прокофьевой М.В. было известно, что жилой дом, расположенный на земельном участке с кадастровым № по адресу: <адрес>, не оформлен надлежащим образом. Вместе с тем, учитывая собранные по делу доказательства, в частности показания свидетеля ФИО3, ей не могло быть известно, что юридические границы, которые отражены в документах, в том числе на публичной кадастровой карте, не соответствуют фактическим границам, забор между земельными участками расположен неверно. Суд при этом учитывает доверительный характер отношений сторон, который усматривается из пояснений сторон по делу. Следует отметить, что из пояснений сторон по делу, претензий, скриншотов, иска, встречного иска, отзывов сторон, усматривается, что Прокофьева М.В. после 23 апреля 2020 года неоднократно задавала вопросы относительно оформления жилого дома, земельного участка Чачибая А.Е., однако ответы на вопросы, в частности какие-либо документы в отношении дома, не получила. Факт наличия устных претензий Прокофьевой М.В. сторона ответчика не оспаривала, сама на них указывала, полагая их необоснованными и ведущими к затягиванию процесса по заключению договора купли-продажи. Суду техническая документация в отношении здания (дома) по адресу: по адресу: <адрес> представлены лишь 15 апреля 2021 года, они датированы 26 февраля 2021 года. Сведения о том, что Чачибая А.Е. Прокофьевой М.В. представляла какие-либо документы в отношении земельного участка и/или дома как на момент подписания расписки, так и после получения от истца претензий, суду не представлены.

Доводы Прокофьевой М.В. о том, что жилой дом не пригоден для проживания не подтверждается доказательствами по делу. Показания свидетеля Чачибая А.И. с достаточной степенью достоверности не подтверждает данный довод истца.

Стороны по делу, не достигнув каких-либо договоренностей, 23 августа 2020 года подписали акт приема-передачи, согласно которому Прокофьева М.В. освободила от проживания и пользования земельный участок с кадастровым №. Чачибая А.Е. его приняла, получила ключи от строений и от ворот на данном земельном участке. Взаимных претензий стороны по приему земельного участка не имеют.

Учитывая данный акт и претензию Прокофьевой М.В., а также пояснения сторон, суд полагает, что 23 августа 2020 года стороны отказались от намерения в будущем совершить договор купли-продажи земельного участка с кадастровым № и объектов, расположенных на нем. Правоотношения между ними прекращены, суд учитывает положения ст.ст. 407, 452, 453 ГК РФ. При этом вопрос о возврате Чачибая А.Е. Прокофьевой М.В. денежных средств разрешен не был. Денежные средства, уплаченные Прокофьевой М.В. по расписке о намерениях и израсходованные ею в связи с обустройством дома и земельного участка, Чачибая А.Е. до настоящего времени не возвращены.

Лицо, которое без установленных законом, иными правовыми актами или сделкой оснований приобрело или сберегло имущество (приобретатель) за счет другого лица (потерпевшего), обязано возвратить последнему неосновательно приобретенное или сбереженное имущество (неосновательное обогащение), за исключением случаев, предусмотренных статьей 1109 настоящего Кодекса – п. 1 ст. 1102 ГК РФ.

В силу пункта 2 статьи 1102 того же Кодекса правила, предусмотренные главой 60 Гражданского кодекса Российской Федерации, применяются независимо от того, явилось ли неосновательное обогащение результатом поведения приобретателя имущества, самого потерпевшего, третьих лиц или произошло помимо их воли.

Положения статьи 1102 ГК РФ распространяются в том числе на требования о возврате предоставления, цель которого не осуществилась.

Лицо, которое неосновательно получило или сберегло имущество, обязано возвратить или возместить потерпевшему все доходы, которые оно извлекло или должно было извлечь из этого имущества с того времени, когда узнало или должно было узнать о неосновательности обогащения – п. 1 ст. 1107 ГК РФ.

Из Обзора судебной практики Верховного Суда Российской Федерации N 2 (2019), утвержденного Президиумом Верховного Суда Российской Федерации 17 июля 2019 г., следует, что по делам о взыскании неосновательного обогащения на истца возлагается обязанность доказать факт приобретения или сбережения имущества ответчиком, а на ответчика - обязанность доказать наличие законных оснований для приобретения или сбережения такого имущества либо наличие обстоятельств, при которых неосновательное обогащение в силу закона не подлежит возврату.

Учитывая фактические обстоятельства дела, в том числе содержание расписки о намерениях, у суда нет оснований для признания суммы переданных Прокофьевой М.В. денежных средств задатком (ст.ст. 380-381 ГК РФ), для зачета денежных средств в счет оплаты арендных платежей (ст. 614 ГК РФ).

В силу изложенного выше, 300 000 рублей и 86 000 рублей подлежат взысканию с Чачибая А.Е. в пользу Прокофьевой М.В. как неосновательное обогащение.

Суду не представлены какие-либо объективные доказательства, подтверждающие наличие у Чачибая А.Е. до подписания расписки о намерении и передачи спорных объектов Прокофьевой М.В. договоров аренды земельного участка и объектов, расположенных на нем, с каким-либо лицом, факт получения соответствующего дохода. При этом Чачибая А.Е. в рамках настоящего дела не заявляла исковые требования о взыскании убытков, в том числе упущенной выгоды (ст. 15 ГК РФ).

Доводы о том, что с 30 апреля 2020 года до 23 августа 2020 года Прокофьева М.В. должна уплатить арендные платежи несостоятельны, поскольку в расписке о намерениях не указана данная обязанность Прокофьевой М.В. На ней лежала лишь обязанность уплатить покупную цену за земельный участок и объекты, расположенные на нем, в размере 4 000 000 рублей. Договор о предоставлении услуг по продаже объекта недвижимости, договор об оказании информационно-консультационных услуг от 20 марта 2020 года указывает, что у Чачибая А.Е. возникло желание сдать объект в аренду или продать его. Однако суду не представлены доказательства того, что на ряду с Прокофьевой М.В. у Чачибая А.Е. были другие лица, желающие приобрести спорные объекты недвижимости на тех же /на более выгодных условиях и/или заключить договор аренды. У суда нет оснований полагать, что между сторонами была устная договоренность по внесению арендных платежей за период с 30 апреля 2020 года по 23 августа 2020 года, как следствие нет оснований для взыскания арендных платежей с Прокофьевой М.В. в пользу Чачибая А.Е. в размере 193 800 рублей.

Действительно стороны после подписания расписки о намерении и возникновения разногласий относительно заключения договора купли-продажи, обсуждали вопрос о возможности разрешения вопроса мирным путем, в том числе путем заключения договора аренды сроком до 30 сентября 2020 года с зачетом денежных средств, израсходованных Прокофьевой М.В., при возврате ей 300 000 рублей, внесенных по расписке о намерениях. Однако стороны достигнуть согласия не смогли, в связи с чем 23 августа 2020 года был подписан акт приема-передачи, что в свою очередь свидетельствует о прекращении правоотношений между Чачибая А.Е. и Прокофьевой М.В. по вопросу оформления в будущем договора купли-продажи. Арендные отношения между сторонами по делу не возникли ни 23 апреля 2020 года, ни в последствии при обсуждении данной возможности. Прокофьева М.В. пользовалась земельным участком и объектами, расположенными на нем, безвозмездно. Доказательства обратного суду не представлены.

Таким образом, суд не усматривает оснований для удовлетворения встречных исковых требований Чачибая А.Е. Требование Чачибая А.Е. о взыскании компенсации морального вреда не основано на законе ст.ст. 151, 1099, 1100 ГК РФ, удовлтеоврению не подлежит. Доказательства того, что в результате действий Прокофьевой М.В. были нарушены личные не имущественные права Чачибая А.Е., суду не представлены.

Также суд полагает, что собранных по делу доказательств не достаточно для вывода о наличии на стороне истца или ответчика злоупотребления правом (ст. 10 ГК РФ).

Добросовестность участников гражданских правоотношений и разумность их действий предполагаются – п. 5 ст. 10 ГК РФ.

На основании ст. 98 ГПК РФ в пользу Прокофьевой М.В. с Чачибая А.Е. подлежит взысканию расходы по оплате госпошлины в размере 7 060 рублей.

Руководствуясь ст.ст.194-198 ГПК РФ, суд

р е ш и л :

Взыскать в пользу Прокофьевой Марии Владимировны с Чачибая Анны Евгеньевны денежные средства в размере 386 000 рублей, расходы по оплате госпошлины в размере 7 060 рублей.

Встречные исковые требования Чачибая Анны Евгеньевны оставить без удовлетворения.

Решение может быть обжаловано в течение месяца со дня принятия решения суда в окончательной форме путем подачи апелляционной жалобы в Ярославский областной суд через Кировский районный суд города Ярославля.

Судья В.В. Воробьева