Решение по делу № 33-11887/2024 от 16.09.2024

Судья Нигаметзянова О.В.

Дело №33-11887/2024

№2-1335/2024

УИД 59RS0005-01-2024-000194-39

Мотивированное апелляционное

определение составлено 23 октября 2024 года

АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ

г. Пермь 14 октября 2024 года

Судебная коллегия по гражданским делам Пермского краевого суда в составе: председательствующего судьи Сокоренко А.Ю.,

судей Журавлевой В.М., Абдуллина И.Ш.,

при ведении протокола секретарем судебного заседания Козловой Е.М.,

рассмотрела в открытом судебном заседании гражданское дело по иску Кольчуриной Анны Игоревны к Никитину Виталию Егоровичу о признании нотариальной доверенности недействительной,

по апелляционной жалобе Никитина Виталия Егоровича на решение Мотовилихинского районного суда г. Перми от 18 июля 2024 года.

Заслушав доклад судьи Сокоренко А.Ю., пояснения истца Кольчуриной А.И., ответчика Никитина В.Е., изучив материалы дела, судебная коллегия

установила:

Кольчурина Анна Игоревна обратилась в суд с иском к Никитину Виталию Егоровичу о признании недействительной доверенности. В обоснование иска указала, что является внучкой умершей 25 марта 2022 года М1. (дата года рождения), проживавшей по адресу: ****. Она является наследником первой очереди по представлению. 21 декабря 2020 года М1. составила завещание, которым завещала ответчику все имущество, в том числе квартиру по адресу: ****. Оспариваемое завещание удостоверено нотариусом П1. (регистрационный номер: **). 03 августа 2023 года решением Мотовилихинского районного суда г. Перми по делу №**/2023 удовлетворены исковые требования о признании завещания недействительным. 27 апреля 2021 года М1. выдала Никитину В.Е. доверенность, заверенную нотариусом П2., по которой Никитин В.Е. должен был вступить в наследство и мог представлять ее интересы в любых инстанциях и распоряжаться денежными средствами. В рамках дела №**/2023 проведена посмертная комплексная психолого-психиатрическая судебная экспертиза, которая подтвердила, что М1. не могла осознавать свои действия и их значение при составлении и подписании завещания от 21 декабря 2020 года. Считает, что в момент подписания доверенности от 27 апреля 2021 года ее бабушка также не была полностью дееспособной или, если и была дееспособной, находилась в момент его совершения в таком состоянии, когда не была способна понимать значения своих действий или осознавать необходимость в их совершении, в связи с тем, что доверенность была выдана позже и на момент ее подписания состояние бабушки еще сильнее ухудшилось. Просила признать недействительной доверенность от 27 апреля 2021 года М1., выданную Никитину В.Е. и удостоверенную нотариусом П2.

Решением Мотовилихинского районного суда г. Перми от 18 июля 2024 года исковые требования Кольчуриной А.И. удовлетворены.

Никитин В.Е., не согласившись с указанным решением, подал апелляционную жалобу, в которой просит решение суда первой инстанции отменить. В обоснование жалобы приводит доводы о несоответствии выводов суда, изложенных в решении, обстоятельствам дела, нарушении судом норм материального и процессуального права. Указывает, что судебная экспертиза была назначена в его отсутствие, о рассмотрении указанного вопроса он извещен не был, в связи с чем был лишен права поставить вопросы перед экспертами. При назначении экспертизы судом не были опрошены свидетели, которые могли пояснить обстоятельства жизни М1. в значимый период времени. Свидетели с его стороны пояснили, что М1. всегда была активным человеком, у нее было много друзей и знакомых, с которыми она поддерживала добрые отношения, на протяжении жизни постоянно работала, много читала литературы, у нее была хорошая память, она много знала полезной информации, даже в пенсионный период времени она участвовала в общественной жизни пенсионеров, смотрела ежедневно телепередачи, новости. Сестра самостоятельно вела свое хозяйство, любила наводить чистоту и порядок в квартире, даже когда у нее болели ноги. До последнего дня своей жизни сестра самостоятельно получала пенсию, сама расписывалась в ведомости, всегда пересчитывала суму пенсии перед тем как расписаться. На учете у врача-психиатра и невролога никогда не состояла и не наблюдалась, была здоровым человеком, находилась в здравом уме и твердой памяти. В медицинских документах психических отклонений у М1. не отмечено. Кольчурина А.И. на протяжении длительного времени с бабушкой не общалась, всегда относилась к ней негативно. Считает, что иск подан ею с корыстной целью. 03 января 2021 года М1. перенесла инсульт, поэтому попросила его о помощи в оформлении документов на вступление в права наследования после смерти мужа. Выражает несогласие с заключением экспертов. Считает, что в проведении экспертизы принимали участие эксперты, специализирующиеся на других категориях заболеваний, в комиссию не были включены неврологи, кардиологи, при направлении дела на экспертизу не истребовано медицинское дело об установлении М1. инвалидности. Эксперты не оценили эмоционально-волевую и познавательную сферы по минимальному перечню. В заключении отсутствует оценка результатов исследования, обоснование выводов на поставленные вопросы, отсутствуют фактические данные, дающие возможность проверить обоснованность выводов. Считает выводы экспертов недостоверными, код заболевания указан неверно. Установленный диагноз является ложным и несуществующим.

Кольчуриной А.И. представлены возражения на апелляционную жалобу с просьбой об оставлении ее без удовлетворения.

В судебном заседании суда апелляционной инстанции ответчик на доводах апелляционной жалобы настаивал, истец с доводами апелляционной жалобы не согласилась.

Проверив законность и обоснованность постановленного судом решения, в пределах доводов апелляционной жалобы (часть 1 статьи 327.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации), судебная коллегия приходит к следующему.

В соответствии с пунктом 1 статьи 185 Гражданского кодекса Российской Федерации доверенностью признается письменное уполномочие, выдаваемое одним лицом другому лицу для представительства перед третьими лицами.

В силу статьи 59 Основ законодательства Российской Федерации «О нотариате» нотариус удостоверяет доверенность от имени одного или нескольких лиц, на имя одного или нескольких лиц.

При совершении нотариального действия нотариус устанавливает личность обратившихся за совершением нотариального действия гражданина, его представителя или представителя юридического лица. При удостоверении сделок нотариус осуществляет проверку дееспособности граждан и правоспособности юридических лиц, а также наличия волеизъявления заявителей (статьи 42, 43 Основ).

Судом первой инстанции установлено и следует из материалов дела, что 27 апреля 2021 года М1. выдана доверенность на имя Никитина В.Е., согласно которой она уполномочила последнего вести наследственное дело по оформлению наследственных прав на имущество, оставшееся после смерти супруга М2., умершего 27 ноября 2020 года; представлять ее интересы в компетентном территориальном органе Федеральной службы государственной регистрации, кадастра и картографии, в многофункциональных центрах; представлять ее интересы в любых кредитных учреждениях и компетентных органах Пенсионного фонда, быть представителем в отделении Пенсионного фонда Российской Федерации по Пермском краю; представлять интересы во всех компетентных органах; управлять, пользоваться, распоряжаться принадлежащими ей денежными средствами; представлять ее интересы на общих собраниях товарищества собственников жилья, жилищных кооперативах, управляющих компаниях; представлять ее интересы по вопросам электро-, газо-, водо-, теплоснабжения и водоотведения, прочих коммунальных услуг; представлять ее интересы в организациях почтовой связи, транспортных организациях, курьерских службах; представлять ее интересы в любых страховых компаниях; представлять ее интересы в налоговых органах по вопросам уплаты налогов; представлять ее интересы в судебных инстанциях и других компетентных органах по гражданским и административным делам; представлять ее интересы в Федеральной службе судебных приставов.

Доверенность выдана сроком на десять лет без права передоверия.

Доверенность удостоверена нотариусом Пермского городского нотариального округа П2., которой при выдаче доверенности удостоверена личность заявителя, проверена дееспособность. Доверенность зарегистрирована в реестре за №** (л.д. 64-65).

Согласно свидетельству о смерти М1., дата года рождения, умерла 25 марта 2022 года (л.д. 48).

Наследником М1. по праву представления является ее внучка –Кольчурина А.И., отец которой - М3. умер 21 мая 2003 года, что подтверждается материалами наследственного дела №**/2022 от 12 мая 2022 года, заведенного нотариусом Пермского городского нотариального округа Ч. (л.д. 48-61).

Обращаясь с исковыми требованиями о признании недействительной доверенности от 27 апреля 2021 года, выданной М1. на имя Никитина В.Е., Кольчурина А.И. указала на то, что в момент подписания доверенности М1. находилась в таком состоянии, когда не была способна понимать значения своих действий или осознавать необходимость в их совершении (л.д. 4).

На основании ходатайства истца определением Мотовилихинского районного суда г. Перми от 09 апреля 2024 года по делу назначена судебная посмертная психолого-психиатрическая экспертиза, производство которой поручено ГБУЗ ПК «Краевая клиническая психиатрическая больница» (л.д. 91-93).

Согласно заключению врача-судебно-психиатрического эксперта (комиссии экспертов) от 13 мая 2024 года №** ГБУЗ ПК «Краевая клиническая психиатрическая больница», в интересующий суд период (27 апреля 2021 года) у М1., ** года рождения, имелась деменция смешанной (сосудистой, инфекционно-токсической) этиологии (**). Об этом свидетельствуют появившиеся у нее на фоне давней сосудистой патологии (гипертоническая болезнь с 2011 года, церебро-васкулярная болезнь и дисциркуляторная энцефалопатия с 2020 года, перенесенная в декабре 2020 года коронавирусная инфекция с вирусной пневмонией, и перенесенное 03 января 2021 года острое нарушение мозгового кровообращения) нарушения высших корковых функций в виде апраксии и афазии, грубые нарушения интеллекта и памяти (указания в записях врачей терапевта и невролога на «выраженное интеллектуально-мнестическое снижение», затруднение контакта и невозможность самостоятельно предъявлять жалобы из-за «когнитивных нарушений», «дезориентированность в пространстве и времени», «инструкции не выполняла из-за когнитивных расстройств») с утратой критических способностей, опыта, навыков самостоятельности, слабодушием. Психологический анализ материалов дела и представленной медицинской документации позволяет сделать вывод о том, что в юридически значимый период у подэкспертной имелось значительное снижение познавательной деятельности по органическому типу (грубое снижение памяти, интеллекта, дезориентация, грубые расстройства речевых функций, расстройства умственной работоспособности, слабость концентрации произвольного внимания с выраженной истощаемостью) с обеднением эмоционально-волевой сферы, лабильностью, выраженной пассивностью, что существенно ограничивало ее способность к свободному волеизъявлению. Указанные изменения психики сопровождались такими нарушениями восприятия, внимания, мышления, интеллекта, памяти и критики, которые при подписании М1. 27 апреля 2021 года доверенности обуславливали ее неспособность к смысловой оценке ситуации, осознанию юридических особенностей и прогноза последствий, нарушение критических функций, целенаправленности и регуляции своих действий. Поэтому по своему психическому состоянию при совершении юридически значимых действий (подписание доверенности 27 апреля 2021 года) и до наступления смерти М1. не могла понимать значение своих действий и руководить ими (л.д. 106-111).

В ходе рассмотрения дела судом первой инстанции также опрошены свидетели.

Так, свидетели А., Х., П. и Н. не смогли подтвердить психическое состояние М1. в юридически значимый период, в день составления оспариваемой доверенности – 27 апреля 2021 года, указав, что в этот день М1. не видели. Вместе с тем в период апреля 2021 года описали психическое состояние М1., как вменяемого человека (л.д. 138 оборот-141).

Как следует из показаний свидетеля К., 27 апреля 2021 года она находилась в квартире М1. при составлении нотариусом доверенности. М1. ориентировалась во времени и пространстве, понимала происходящие события (л.д. 139 оборот-140).

Разрешая заявленные исковые требования, суд первой инстанции, дав оценку собранным по делу доказательствам, в том числе письменным материалам дела, объяснениям сторон, показаниям свидетелей, заключению судебной экспертизы, пришел к выводу о том, что доверенность от 27 апреля 2021 года, выданная М1. на имя Никитина В.Е., является недействительной в силу пункта 1 статьи 177 Гражданского кодекса Российской Федерации, поскольку по своему психическому состоянию при подписании доверенности 27 апреля 2021 года М1. не могла понимать значение своих действий и руководить ими.

Вывод суда первой инстанции сомнений в законности не вызывает, соответствует нормам материального права, регулирующим спорные правоотношения, и обстоятельствам дела, в связи с чем оснований не согласиться с ним у судебной коллегии не имеется.

Согласно положениям пунктов 1, 2 статьи 166 Гражданского кодекса Российской Федерации сделка недействительна по основаниям, установленным законом, в силу признания ее таковой судом (оспоримая сделка) либо независимо от такого признания (ничтожная сделка).

Требование о признании оспоримой сделки недействительной может быть предъявлено стороной сделки или иным лицом, указанным в законе.

Оспоримая сделка может быть признана недействительной, если она нарушает права или охраняемые законом интересы лица, оспаривающего сделку, в том числе повлекла неблагоприятные для него последствия.

В соответствии с пунктом 1 статьи 177 Гражданского кодекса Российской Федерации сделка, совершенная гражданином, хотя и дееспособным, но находившимся в момент ее совершения в таком состоянии, когда он не был способен понимать значение своих действий или руководить ими, может быть признана судом недействительной по иску этого гражданина либо иных лиц, чьи права или охраняемые законом интересы нарушены в результате ее совершения.

Основание недействительности сделки, предусмотренное в указанной норме, связано с пороком воли, вследствие чего сделка, совершенная гражданином, находившимся в момент ее совершения в таком состоянии, когда он не был способен понимать значение своих действий или руководить ими, не может рассматриваться в качестве сделки, совершенной по его воле.

При этом не имеет правового значения дееспособность лица, поскольку тот факт, что лицо обладает полной или частичной дееспособностью, не исключает наличия порока его воли при совершении сделки.

Таким образом, юридически значимыми обстоятельствами в таком случае являются наличие или отсутствие психического расстройства у лица в момент совершения конкретной сделки, степень его тяжести, степень имеющихся нарушений его интеллектуального и (или) волевого уровня.

Из разъяснений, содержащихся в пункте 13 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от дата ** «О подготовке гражданских дел к судебному разбирательству», следует, что во всех случаях, когда по обстоятельствам дела необходимо выяснить психическое состояние лица в момент совершения им определенного действия, должна быть назначена судебно-психиатрическая экспертиза, например, при рассмотрении дел о признании недействительными сделок по мотиву совершения их гражданином, не способным понимать значение своих действий или руководить ими (статья 177 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Довод апелляционной жалобы Никитина В.Е. о том, что судебная экспертиза была назначена в его отсутствие, в связи с чем он был лишен права поставить свои вопросы перед экспертами, судебная коллегия отклоняет как несостоятельный.

Частью 1 статьи 113 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации установлено, что лица, участвующие в деле, извещаются или вызываются в суд заказным письмом с уведомлением о вручении, судебной повесткой с уведомлением о вручении, телефонограммой или телеграммой, по факсимильной связи либо с использованием иных средств связи и доставки, обеспечивающих фиксирование судебного извещения или вызова и его вручение адресату.

В силу части 4 статьи 113 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации судебное извещение, адресованное лицу, участвующему в деле, направляется по адресу, указанному лицом, участвующим в деле, или его представителем. В случае если по указанному адресу гражданин фактически не проживает, извещение может быть направлено по месту его работы.

На основании пункта 1 статьи 165 Гражданского кодекса Российской Федерации заявления, уведомления, извещения, требования или иные юридически значимые сообщения, с которыми закон или сделка связывает гражданско-правовые последствия для другого лица, влекут для этого лица такие последствия с момента доставки соответствующего сообщения ему или его представителю. Сообщение считается доставленным и в тех случаях, если оно поступило лицу, которому оно направлено (адресату), но по обстоятельствам, зависящим от него, не было ему вручено или адресат не ознакомился с ним.

Согласно разъяснениям, изложенным в пункте 67 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23 июня 2015 года №25 «О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации» бремя доказывания факта направления (осуществления) сообщения и его доставки адресату лежит на лице, направившем сообщение. Юридически значимое сообщение считается доставленным и в тех случаях, если оно поступило лицу, которому оно направлено, но по обстоятельствам, зависящим от него, не было ему вручено или адресат не ознакомился с ним (пункт 1 статьи 165.1 Гражданского кодекса Российской Федерации). Например, сообщение считается доставленным, если адресат уклонился от получения корреспонденции в отделении связи, в связи с чем она была возвращена по истечении срока хранения. Риск неполучения поступившей корреспонденции несет адресат. Если в юридически значимом сообщении содержится информация об односторонней сделке, то при невручении сообщения по обстоятельствам, зависящим от адресата, считается, что содержание сообщения было им воспринято, и сделка повлекла соответствующие последствия (например, договор считается расторгнутым вследствие одностороннего отказа от его исполнения).

Судебная повестка о судебном заседании 09 апреля 2024 года в 11 часов 30 минут с указанием на то, что в судебном заседании возможно разрешение ходатайства о назначении по делу судебной экспертизы, судом первой инстанции была направлена Никитину В.Е. по адресу: **** (л.д. 73). Указанный адрес проживания ответчик сообщил суду в письменном заявлении (л.д. 67).

Из протокола судебного заседания от 09 апреля 2024 года следует, что в судебное заседание явились истец и ее представитель (л.д. 87-88).

Согласно имеющемуся в деле, а также запрошенному в целях проверки доводов апелляционной жалобы судебной коллегией отчету об отслеживании почтового отправления с идентификатором №80108893354937 заказное письмо с судебным извещением на 09 апреля 2024 года с адреса: **** вернулось в суд невостребованным Никитиным В.Е. 08 апреля 2024 года в связи с истечением срока хранения (л.д. 121).

Таким образом, вопреки доводам жалобы, Никитин В.Е. о времени и месте судебного заседания по рассмотрению вопроса о назначении по делу судебной экспертизы был извещен судом надлежащим образом по указанному им адресу проживания, мог и должен был обеспечить получение поступающей на его имя корреспонденции, однако этого не сделал. Все негативные последствия несовершения юридически значимых действий должны быть возложены на Никитина В.Е.

Вопреки позиции Никитина В.Е., результаты оценки заключения посмертной психолого-психиатрической экспертизы суд первой инстанции отразил в своем судебном акте, привел мотивы, по которым он считает данное доказательство относимым и допустимым, оценив наряду с иными доказательствами, имеющимися в материалах дела.

Несогласие ответчика с выводами проведенной по делу посмертной комплексной психолого-психиатрической экспертизы не может являться основанием к отмене обжалуемого решения.

В статье 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации закреплено правило о том, что ни одно доказательство не имеет для суда заранее установленной силы, а в положениях части 3 статьи 86 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации отмечено, что заключение эксперта для суда необязательно и оценивается наряду с другими доказательствами. Между тем, по смыслу положений статьи 86 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации экспертное заключение является одним из наиболее достоверных доказательств, поскольку отличается использованием специальных познаний и научными методами исследования.

Судебная экспертиза проведена в порядке, установленном статьей 84 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации. Заключение комиссии экспертов ГБУЗ ПК «Краевая психиатрическая больница» при проведении посмертной комплексной психолого-психиатрической экспертизы выполнено в соответствии с требованиями статьи 86 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации с учетом фактического состояния М1. на момент составления доверенности (27 апреля 2021 года), изложено полно, мотивированно, обоснованно, ясно, наглядно и очевидно, выводы экспертов не находятся за пределами их специальных познаний.

Выводы экспертов основаны на материалах дела, медицинских документах. Экспертиза проводилась компетентными экспертами, имеющими специальное образование, значительный стаж работы в соответствующих областях экспертизы. Заинтересованность экспертов в исходе дела не установлена. Экспертиза проведена в соответствии с требованиями Федерального закона от 31 мая 2001 года №73-ФЗ «О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации» на основании определения суда о поручении проведения экспертизы, эксперты предупреждены об уголовной ответственности за дачу заведомо ложного заключения. В заключении экспертной комиссии подробно и последовательно изложены ход экспертного исследования, примененные методы исследования, анализ представленных материалов.

Довод жалобы Никитина В.Е. о том, что в медицинских документах М1. не отмечено психических отклонений, судебная коллегия признает неправомерным, поскольку согласно медицинским документам, которые были исследованы при проведении экспертизы, у М1. в ноябре 2020 года имелся эпизод острой спутанности сознания с дезориентировкой и возбуждением. При пребывании в больнице она вела себя агрессивно, собиралась домой, пыталась вырвать мочевой катетер, категорически отказывалась от любого лечения», вновь была седирована. В дальнейшем была выписана «с улучшением», в диагнозе, помимо прочей соматической патологии указано «...ЦВБ, когнитивные нарушения, дисциркуляторная энцефалопатия 2 степени». В выписном эпикризе указывалось, что «нуждается в постороннем уходе», рекомендовалось наблюдение и лечение у кардиолога, терапевта по месту жительства, а также прием психотропного препарата. В начале января 2021 года при осмотре на дому терапевтом обнаруживала «невнятную речь, онемение и слабость в правых конечностях», устанавливался диагноз: «ЦВБ, острое нарушение мозгового кровообращения в бассейне ЛСМА, правосторонний гемипарез». При осмотрах терапевтом и неврологом указывалось, что 07 января 2021 года «контактна, речь дизартрична, лежала в постели в подгузнике», 15 января 2021 года «не вставала, не ходила, могла самостоятельно присесть», «умеренные когнитивные нарушения». Указано, что с марта 2021 года «жалобы на нарастание отеков, слабость, одышку, удушье лежа», «состояние средней тяжести», «контакт был ограничен из- за выраженных когнитивных нарушений», «состояние средней тяжести», «сидела в подушках, не ходила, себя не обслуживала». При осмотре неврологом 16 апреля 2021 года указывалось, что «за время наблюдения сохранялась стойкая неврологическая симптоматика», «самостоятельно не садилась, не вставала, не ходила», «в пространстве и времени не ориентировалась», констатировалось «выраженное интеллектуально-мнестическое снижение», «речь скудная, инструкции не выполняла из-за когнитивных расстройств», самостоятельно не вставала, не ходила, себя не обслуживала, не контролировала ФТО», «в подгузниках, мацерация кожи промежности мочой», «поднять руку не дает, кричит». Состояние было расценено как «ЦВБ, восстановительный период ОНМК в ЛСМА от 04 января 2021 года, выраженный спастический правосторонний гемипарез, когнитивные нарушения, ДЭ III ст., НФТО, недержание мочи...». В дальнейшем у М1. также обнаружено стойкое снижение когнитивных функций, при осмотре терапевтом в мае 2021 года «общение затруднено из-за выраженного когнитивного дефицита», «осматривалась в постели, лежала с ограничением движения», «присаживалась с посторонней помощью, сидячее положение не удерживала», «в пространстве и времени не ориентировалась». 14 июня 2021 года при осмотре психиатром для МСЭ, устанавливался следующий диагноз: «Органическое эмоционально лабильное астеническое расстройство». М1. 21 июня 2021 года прошла освидетельствование МСЭ по медицинским документам. Устанавливался диагноз: «ЦВБ. восстановительный период ОНМК от 04 января 2021 года Центральный правосторонний значительно выраженный гемипарез. Моторная афазия. Когнитивные нарушения. Дисциркуляторная энцефалопатия 3 стадии...», с указанными диагнозами М1. была признана инвалидом 1 группы бессрочно. 30 декабря 2021 года осматривалась на дому терапевтом в связи с повышением температуры, устанавливался диагноз: «Острая инфекция верхних дыхательных путей неуточненная», психическое состояние не описывалось, и с того времени за медицинской помощью не обращалась. 25 марта 2022 года М1. умерла (л.д. 106-111).

Относительно доводов апелляционной жалобы о том, что в ходе рассмотрения дела до назначения экспертизы судом не были опрошены свидетели, которые могли пояснить обстоятельства жизни М1., судебной коллегией отмечается, что свидетельскими показаниями могут быть установлены факты, свидетельствующие в данном случае об особенностях поведения лица, составившего доверенность, о совершаемых ею поступках, действиях и об отношении к ним. Установление же на основании этих и других имеющихся в деле данных факта наличия или отсутствия психического расстройства и его степени требует именно специальных познаний, каковыми, как правило, ни свидетели, ни суд не обладают.

Оценка судом показаний свидетелей соответствует требованиям части 3 статьи 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, согласно которой суд оценивает достаточность и взаимную связь доказательств в их совокупности.

Показания свидетелей оценены судом первой инстанции наряду с объяснениями сторон, медицинскими документами, а также заключением комиссии экспертов, подготовленным по результатам проведения судебной экспертизы.

Суд первой инстанции верно указал, что свидетельские показания, содержащие описание психического состояния М1. при жизни, не могут отражать объективный характер ее психического состояния, поскольку специалистами в области психиатрии свидетели не являются и не могут устанавливать степень выраженности изменений психики М1., а также однозначно решать вопрос о способности М1. понимать значение своих действий и руководить ими в юридически значимый период.

Оценочные суждения сторон, свидетелей о поведении М1. в быту не могут опровергнуть заключение судебных экспертов, сделанное в соответствии с установленной законом процедурой на основании специальных познаний в области психологии и психиатрии.

Выводы экспертов содержат ответы на все поставленные судом вопросы, что свидетельствует о полноте проведенного исследования, и, как следствие, о правомерности выводов суда.

В обоснование доводов жалобы Никитиным В.Е. не представлено доказательств, ставящих под сомнение выводы экспертов, опровергающих экспертное заключение и обстоятельства, которые установлены и учтены экспертами в ходе проведения экспертизы, также не представлено каких-либо объективных данных, свидетельствующих о психическом состоянии М1., позволяющих сделать вывод, что она на момент составления доверенности была способна понимать знание своих действий и руководить ими.

При таких обстоятельствах оснований для назначения повторной экспертизы у суда первой инстанции не имелось, равно как и не имеется таких оснований у суда апелляционной инстанции.

Вопреки позиции ответчика, заболевание с кодом ** (деменция смешанной (сосудистой, инфекционно-токсической) этиологии), указанное в заключении экспертов и выявленное у М1. при проведении посмертной психолого-психиатрической экспертизы, установлено комиссией экспертов на основании представленным медицинских документов, изученных в ходе проведения исследования, соответствует Международной классификации болезней 10 пересмотра (МКБ-10).

Указание иного заболевания с иным кодом (органическое психическое расстройство смешанной (сосудистой, инфекционно-токсической) этиологии с выраженным психоорганическим синдромом (F.06.28) в заключении экспертов, подготовленном на основании определения суда по результатам проведения судебно-психиатрической экспертизы в отношении М1. по делу №**/2023 по иску Кольчуриной А.И. к Никитину В.Е., К. о признании завещания недействительным, выводы экспертов в рамках проведения посмертной психолого-психиатрической экспертизы по настоящему делу не опровергает, поскольку упомянутое заболевание выявлено у М1. с учетом состояния ее здоровья по состоянию на иную дату (21 декабря 2020 года).

В целом доводы апелляционной жалобы не содержат правовых оснований для отмены решения суда, сводятся к изложению обстоятельств, являвшихся предметом исследования суда первой инстанции, к выражению несогласия с произведенной судом оценкой доказательств и не могут быть положены в основу отмены правильного по существу судебного решения.

С учетом изложенного, судебная коллегия приходит к выводу о том, что решение суда первой инстанции постановлено с соблюдением требований норм процессуального и материального права, не противоречит собранным по делу доказательствам и требованиям закона, а доводы апелляционной жалобы не опровергают вышеизложенных выводов суда и не влияют на правильность принятого судом решения.

Руководствуясь статьями 199, 328 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия

определила:

решение Мотовилихинского районного суда г. Перми от 18 июля 2024 года оставить без изменения, апелляционную жалобу Никитина Виталия Егоровича - без удовлетворения.

Председательствующий:

Судьи: