Решение по делу № 11-3306/2021 от 24.02.2021

Судья Галюкова М.И.

Дело № 2-14/2020

АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ

№ 11-3305/2021, № 11-3306/2021

15 ноября 2021 года                         г. Челябинск

Судебная коллегия по гражданским делам Челябинского областного суда в составе:

председательствующего Скрябиной С.В.,

судей Доевой И.Б., Мокроусовой Л.Н.,

при ведении протокола судебного заседания

помощником судьи             Росляковым С.Е.,

с участием прокурора             Соколовой Н.Ф.,

рассмотрела в открытом судебном заседании в зале суда гражданское дело по исковому заявлению Никифоровой Вероники Юрьевны, действующей в своих интересах и в интересах несовершеннолетнего <данные изъяты>, Никифоровой Ольги Николаевны, Никифорова Сергея Николаевича к государственному бюджетному учреждению здравоохранения «Челябинская областная клиническая больница», государственному бюджетному учреждению здравоохранения «Городская больница им. А.П. Силаева г. Кыштым» о взыскании компенсации морального вреда

по апелляционным жалобам Никифоровой Вероники Юрьевны, действующей в своих интересах и в интересах несовершеннолетнего <данные изъяты>, Никифоровой Ольги Николаевны, Никифорова Сергея Николаевича на решение Центрального районного суда г. Челябинска от 30 июля 2020 года и дополнительное решение Центрального районного суда г. Челябинска от 10 ноября 2020 года.

Заслушав доклад судьи Доевой И.Б. об обстоятельствах дела и доводах апелляционной жалобы, объяснения истца Никифоровой О.Н., представителя истцов Русановой Н.В., действующей на основании доверенности, поддержавших доводы апелляционной жалобы, объяснения представителей ГБУЗ «Челябинская областная клиническая больница» Матвеева А.А. и ГБУЗ Городская больница им. А.П. Силаева г. Кыштым» Глазковой Н.А., полагавших решение суда законным и обоснованным, не подлежащем отмене по доводам апелляционной жалобы, заключение прокурора Соколовой Н.Ф., полагавшей решение суда подлежащем отмене в части, судебная коллегия

установила:

Никифорова В.Ю., действующая в своих интересах и в интересах несовершеннолетнего Никифорова Г.В., 04 января 2011 года рождения, Никифорова О.Н., Никифоров С.Н. с учетом последующего уточнения исковых требований в соответствии с положениями статьи 39 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации обратились с иском к государственному бюджетному учреждению здравоохранения «Челябинская областная клиническая больница» (далее ГБУЗ «Челябинская областная клиническая больница»), государственному бюджетному учреждению здравоохранения «Городская больница им. А.П. Силаева г. Кыштым» (далее ГБУЗ «Городская больница им. А.П. Силаева г. Кыштым») о солидарном взыскании компенсации морального вреда в размере 1 700 000 рублей в пользу каждого (том № 4 л.д. 189-190).

В обоснование исковых требований указано, что <данные изъяты> года умер <данные изъяты> (супруг Никифоровой В.Ю. и отец несовершеннолетнего <данные изъяты>., <данные изъяты> года рождения, сын Никифоровой О.Н. и Никифорова С.Н.). По мнению истцов смерть <данные изъяты> произошла вследствие оказания ему медицинским работниками ГБУЗ «Челябинская областная клиническая больница», ГБУЗ «Городская больница им. А.П. Силаева г. Кыштым» некачественной и не в полном объеме медицинской помощи, а именно: врачами не было проведено необходимое обследование, ему своевременно не поставлен правильный диагноз, не назначено соответствующее лечение, что привело к его смерти. В связи с невосполнимой утратой <данные изъяты> была нарушена целостность семьи истцов, причинены моральные и нравственные страдания ее членам, и послужило основанием для обращения в суд с вышеуказанным иском.

Истцы Никифорова В.Ю., действующая в своих интересах и в интересах несовершеннолетнего <данные изъяты>., Никифоров С.Н. в судебное заседание суда первой инстанции не явились, о времени и месте судебного заседания извещены надлежащим образом, о причинах неявки суду не сообщили.

Истец Никифорова О.Н. в судебном заседании суда первой инстанции исковые требования поддержала по доводам, изложенным в исковом заявлении.

Представитель ответчика ГБУЗ «Челябинская областная клиническая больница» Матвеев А.А., действующий на основании доверенности, в судебном заседании суда первой инстанции просил в удовлетворении иска отказать, ссылаясь на его необоснованность.

Представитель ответчика ГБУЗ Городская больница им. А.П. Силаева г. Кыштым» Глазкова Н.А., действующая на основании доверенности, в судебном заседании суда первой инстанции также просила в удовлетворении иска отказать, ссылаясь на его необоснованность.

Третьи лица не заявляющие самострельных требований относительно предмета спора на стороне ответчиков - представитель Министерства здравоохранения Челябинской области, Плоткин Л.Л., Сарсенбаев Б.Х., Рышков И.Л. в судебное заседание суда первой инстанции не явились, о времени и месте судебного заседания извещены надлежащим образом, о причинах неявки суду не сообщили.

Прокурор дал заключение об отсутствии правовых оснований для удовлетворения исковых требований истцов.

Решением Центрального районного суда г. Челябинска от 30 июля 2020 года в удовлетворении исковых требований Никифоровой В.Ю., действующей в своих интересах и в интересах несовершеннолетнего <данные изъяты>., Никифоровой О.Н., Никифорова С.Н. отказано в полном объеме.

Дополнительным решением Центрального районного суда г. Челябинска от 10 ноября 2020 года с Никифоровой В.Ю., действующей в своих интересах и в интересах несовершеннолетнего <данные изъяты>., Никифоровой О.Н., Никифорова С.Н. в равных долях в пользу ГБУЗ «Челябинская областная клиническая больница» взысканы расходы на оплату судебной экспертизы в размере 39 222 рублей. С Никифоровой В.Ю., действующей в своих интересах и в интересах несовершеннолетнего <данные изъяты>., Никифоровой О.Н., Никифорова С.Н. в равных долях в пользу ГБУЗ «Городская больница им. А.П. Силаева г. Кыштым» взысканы расходы на оплату экспертизы в размере 39 222 рублей.

В апелляционной жалобе Никифорова В.Ю., действующая в своих интересах и в интересах несовершеннолетнего <данные изъяты>., Никифорова О.Н., Никифоров С.Н. просят решение суда первой инстанции и дополнительное решение отменить, принять по делу новое решение об удовлетворении исковых требований. В обоснование доводов апелляционной жалобы указывает на несоответствие выводов суда, изложенных в решении, обстоятельствам дела; нарушение норм материального права, а также норм процессуального права при оценке доказательств. Указывают, что проведенная в рамках гражданского дела ГБУЗ «Челябинское областное бюро судебно-медицинской экспертизы» судебная экспертиза не соответствует положениям действующего законодательства о государственной судебно-экспертной деятельности, а в удовлетворении ходатайства о назначении повторной судебной экспертизы суд необоснованно отказал.

В возражениях на апелляционную жалобу представитель ответчика ГБУЗ «Городская больница им. А.П. Силаева г. Кыштым» просит жалобу истцов оставить без удовлетворения, решение суда без изменения, полагая его законным.

Истцы Никифорова В.Ю., действующая в своих интересах и в интересах несовершеннолетнего <данные изъяты>., Никифоров С.Н., третьи лица не заявляющие самострельных требований относительно предмета спора на стороне ответчиков - представитель Министерства здравоохранения Челябинской области, Плоткин Л.Л., Сарсенбаев Б.Х., Рышков И.Л. в судебное заседание суда апелляционной инстанции не явились, извещены надлежащим образом о времени и месте судебного заседания. Одновременно информация о слушании дела размещена на официальном сайте Челябинского областного суда в порядке статьи 113 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации.

На основании статей 113, 167, 327 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, принимая во внимание, что лица, участвующие в деле, извещены надлежащим образом и за срок, достаточный для обеспечения явки и подготовки к судебному заседанию, судебная коллегия пришла к выводу о возможности рассмотрения дела при установленной явке.

Исследовав материалы дела, в том числе новые доказательства, принятые в порядке абзаца 2 части 1 статьи 327.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия полагает решение суда от 30 июля 2020 года и дополнительное решение от 10 ноября 2020 года подлежащими отмене в связи с несоответствием выводов суда, изложенных в решении, обстоятельствам дела, неверном применении судом при рассмотрении дела норм материального и процессуального права (пункты 3, 4 части 1 статьи 330 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации).

Судом установлено и следует из материалов дела, что <данные изъяты> приходился Никифоровой В.Ю. супругом, отцом несовершеннолетнего <данные изъяты>., <данные изъяты> года рождения, а также сыном Никифоровой О.Н. и Никифорова С.Н.

Из материалов дела также следует, что 11 декабря 2017 года в 20:07 <данные изъяты> поступил в ГБУЗ «Городская больница им. А.П. Силаева г. Кыштым» с жалобами на боль в животе, тошноту, слабость, где он осмотрен врачом-хирургом и врачом-терапевтом, установлен диагноз приемного отделения «<данные изъяты>», назначено лечение; в этот же день переведен в отделение реанимации и интенсивной терапии, где осмотрен врачом-реаниматологом, проведены УЗИ и ФГДС, лабораторные исследования; установлен заключительный клинический диагноз «<данные изъяты>»; 13 декабря 2017 года в связи с тяжелым состоянием Никифирова В.С. принято решение госпитализировать бригадой скорой медицинской помощи в ГБУЗ «Челябинская областная клиническая больница».

13 декабря 2017 года Никифоров В.С. бригадой скорой медицинской помощи госпитализирован в ГБУЗ «Челябинская областная клиническая больница» с диагнозом «<данные изъяты>», где был помещен в отделение реанимации и интенсивной терапии; на момент первичного осмотра реаниматологом установлено: <данные изъяты>

14 декабря 2017 года согласно заключению врачебного консилиума показано врачебное вмешательство: <данные изъяты>.

16 декабря 2017 года в состоянии пациента отмечалась незначительная положительная динамика; по результатам совместного осмотра с ведущим реаниматологом решено, что сеанс гемодиализа не показан.

18 декабря 2017 года повторно проведен врачебный консилиум, по результатам которого показаний для оперативного вмешательства не выставлено.

19 декабря 2017 года проведена МСКТ брюшной полости, по результатам которой установлено: <данные изъяты>

22 декабря 2017 года проведено УЗИ органов брюшной полости, по результатам которого выявлены <данные изъяты>

23 декабря 2017 года состояние пациента расценивалось как тяжелое, отмечалась активизация в пределах палаты, рвота 500 мл.

24 декабря 2017 года отмечено появление <данные изъяты>

25 декабря 2017 года по результатам очередного врачебного конлииума принято решение вскрыть и дренировать забрюшинное пространство (жидкостный затек) слева; операция назначена на 26 декабря 2017 года. В этот же день отмечена отрицательная динамика в состоянии пациента за счет присоединения дыхательной недостаточности.

26 декабря 2017 года пациент в тяжелом состоянии транспортирован в операционную, где ему проведена анестезия; во время операции появилась клиника <данные изъяты>

27 декабря 2017 года состояние пациента оставалось тяжелым, что было обусловлено <данные изъяты>

28 декабря 2017 года <данные изъяты> находился в реанимации на ИВЛ, где выявлялись рентгенологические признаки <данные изъяты>. В этот же день пациент взят в операционную на ревизию. По результатам которой установлено. Что в боковых каналах и малом <данные изъяты>

31 декабря 2017 года <данные изъяты> выполнена <данные изъяты>

В период с 01 января 2018 года по 02 января 2018 года состояние <данные изъяты> оставалось очень тяжелым; с 02 января 2018 года отмечалось <данные изъяты>

03 января 2018 года выполнена санационная <данные изъяты>

04 января 2017 года состояние пациента расценивалось как крайне тяжелое, кома.

05 января 2018 года состояние <данные изъяты> <данные изъяты>, сознание отсутствует, дыхание – ИВЛ; на фоне продолжающейся <данные изъяты>

Как следует из протокола патологоанатомического вскрытия от 07 января 2018 года № <данные изъяты> выполненного ГБУЗ «Челябинское областное патологоанатомическое бюро» ПАО № 1, <данные изъяты> <данные изъяты>

По ходатайству истцов для разрешения вопроса о том, состоит ли смерть <данные изъяты> в причинной связи с ненадлежащим оказанием ему (если такое имело место) медицинской услуги ГБУЗ «Челябинская областная клиническая больница», ГБУЗ «Городская больница им. А.П. Силаева г. Кыштым» определением Центрального районного суда г. Челябинска от 04 октября 2019 года по данному делу назначена судебная медицинская экспертиза, производство которой поручено ГБУЗ «Челябинское областное бюро судебно-медицинской экспертизы».

Согласно выводам, изложенным в заключении судебно-медицинской экспертизы № <данные изъяты>, выполненной экспертами ГБУЗ «Челябинское областное бюро судебно-медицинской экспертизы» 28 мая 2020 года, смерть <данные изъяты> наступила в результате <данные изъяты>

Разрешая спор по существу и отказывая в удовлетворении исковых требований Никифоровой В.Ю., действующей в своих интересах и в интересах несовершеннолетнего <данные изъяты>., 04 января 2011 года рождения, Никифоровой О.Н., Никифорова С.Н. о взыскании компенсации морального вреда, суд первой инстанции сослался на положения статей 151, 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации, пункта 9 статьи 19 Федерального закона от 21 ноября 2011 года № 323-ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации», пункта 2 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 20 декабря 1994 года № 10 «Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда», принял во внимание заключение судебно-медицинской экспертизы и пришел к выводу о том, что истцами не представлено доказательств, подтверждающих, что смерть <данные изъяты> была связана с ненадлежащим оказанием ему медицинской помощи со стороны ответчиков, то есть не доказано наличие причинно-следственной связи между действием (бездействием) медицинских учреждений и наступлением смерти Никифорова В.С.

Судебная коллегия, изучив доводы жалобы истцов, не может согласиться с указанными выводами суда, поскольку они не соответствуют установленным обстоятельствам и основаны на неверном применении судом при рассмотрении дела норм материального и процессуального права.

Так, к числу основных прав человека Конституцией Российской Федерации отнесено право на охрану здоровья (статья 41 Конституции Российской Федерации).

Базовым нормативным правовым актом, регулирующим отношения в сфере охраны здоровья граждан в Российской Федерации, является Федеральный закон от 21 ноября 2011 года № 323-ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» (далее также - Федеральный закон «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации»).

Согласно пункту 1 статьи 2 Федерального закона «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» здоровье - это состояние физического, психического и социального благополучия человека, при котором отсутствуют заболевания, а также расстройства функций органов и систем организма.

Охрана здоровья граждан - это система мер политического, экономического, правового, социального, научного, медицинского, в том числе санитарно-противоэпидемического (профилактического), характера, осуществляемых органами государственной власти Российской Федерации, органами государственной власти субъектов Российской Федерации, органами местного самоуправления, организациями, их должностными лицами и иными лицами, гражданами в целях профилактики заболеваний, сохранения и укрепления физического и психического здоровья каждого человека, поддержания его долголетней активной жизни, предоставления ему медицинской помощи (пункт 2 статьи 2 Федерального закона «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации»).

В статье 4 Федерального закона «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» закреплены такие основные принципы охраны здоровья граждан, как соблюдение прав граждан в сфере охраны здоровья и обеспечение связанных с этими правами государственных гарантий; приоритет интересов пациента при оказании медицинской помощи; ответственность органов государственной власти и органов местного самоуправления, должностных лиц организаций за обеспечение прав граждан в сфере охраны здоровья; доступность и качество медицинской помощи; недопустимость отказа в оказании медицинской помощи (пункты 1, 2, 5 - 7 статьи 4 Федерального закона «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации»).

Медицинская помощь - это комплекс мероприятий, направленных на поддержание и (или) восстановление здоровья и включающих в себя предоставление медицинских услуг; пациент - физическое лицо, которому оказывается медицинская помощь или которое обратилось за оказанием медицинской помощи независимо от наличия у него заболевания и от его состояния (пункты 3, 9 статьи 2 Федерального закона «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации»).

Каждый имеет право на медицинскую помощь в гарантированном объеме, оказываемую без взимания платы в соответствии с программой государственных гарантий бесплатного оказания гражданам медицинской помощи, а также на получение платных медицинских услуг и иных услуг, в том числе в соответствии с договором добровольного медицинского страхования (части 1, 2 статьи 19 Федерального закона «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации»).

В пункте 21 статьи 2 Федерального закона «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» определено, что качество медицинской помощи - это совокупность характеристик, отражающих своевременность оказания медицинской помощи, правильность выбора методов профилактики, диагностики, лечения и реабилитации при оказании медицинской помощи, степень достижения запланированного результата.

Медицинская помощь организуется и оказывается в соответствии с порядками оказания медицинской помощи, обязательными для исполнения на территории Российской Федерации всеми медицинскими организациями, а также на основе стандартов медицинской помощи, за исключением медицинской помощи, оказываемой в рамках клинической апробации (часть первая статьи 37 Федерального закона «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» в редакции, действовавшей на дату смерти Никифорова В.С. – 05 января 2018 года).

Критерии оценки качества медицинской помощи согласно части второй статьи 64 Федерального закона «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» формируются по группам заболеваний или состояний на основе соответствующих порядков оказания медицинской помощи, стандартов медицинской помощи и клинических рекомендаций (протоколов лечения) по вопросам оказания медицинской помощи, разрабатываемых и утверждаемых в соответствии с частью 2 статьи 76 этого федерального закона, и утверждаются уполномоченным федеральным органом исполнительной власти.

Медицинские организации, медицинские работники и фармацевтические работники несут ответственность в соответствии с законодательством Российской Федерации за нарушение прав в сфере охраны здоровья, причинение вреда жизни и (или) здоровью при оказании гражданам медицинской помощи. Вред, причиненный жизни и (или) здоровью граждан при оказании им медицинской помощи, возмещается медицинскими организациями в объеме и порядке, установленных законодательством Российской Федерации (части второй и третьей статьи 98 Федерального закона «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации»).

Исходя из приведенных нормативных положений, регулирующих отношения в сфере охраны здоровья граждан, право граждан на охрану здоровья и медицинскую помощь гарантируется системой закрепляемых в законе мер, включающих в том числе как определение принципов охраны здоровья, качества медицинской помощи, порядков оказания медицинской помощи, стандартов медицинской помощи, так и установление ответственности медицинских организаций и медицинских работников за причинение вреда жизни и (или) здоровью при оказании гражданам медицинской помощи.

Основания, порядок, объем и характер возмещения вреда, причиненного жизни или здоровью гражданина, а также круг лиц, имеющих право на такое возмещение, определены главой 59 «Обязательства вследствие причинения вреда» Гражданского кодекса Российской Федерации (статьи 1064 - 1101).

Согласно пунктам 1, 2 статьи 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации, определяющей общие основания гражданско-правовой ответственности за причинение вреда, вред, причиненный личности или имуществу гражданина, а также вред, причиненный имуществу юридического лица, подлежит возмещению в полном объеме лицом, причинившим вред. Законом обязанность возмещения вреда может быть возложена на лицо, не являющееся причинителем вреда. Лицо, причинившее вред, освобождается от возмещения вреда, если докажет, что вред причинен не по его вине. Законом может быть предусмотрено возмещение вреда и при отсутствии вины причинителя вреда.

В соответствии с пунктом 1 статьи 1068 Гражданского кодекса Российской Федерации юридическое лицо либо гражданин возмещает вред, причиненный его работником при исполнении трудовых (служебных, должностных) обязанностей.

В пункте 11 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 26 января 2010 года № 1 «О применении судами гражданского законодательства, регулирующего отношения по обязательствам вследствие причинения вреда жизни и здоровью гражданина» разъяснено, что по общему правилу, установленному статьей 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации, ответственность за причинение вреда возлагается на лицо, причинившее вред, если оно не докажет отсутствие своей вины. Установленная статьей 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации презумпция вины причинителя вреда предполагает, что доказательства отсутствия его вины должен представить сам ответчик. Потерпевший представляет доказательства, подтверждающие факт увечья или иного повреждения здоровья, размер причиненного вреда, а также доказательства того, что ответчик является причинителем вреда или лицом, в силу закона обязанным возместить вред.

В объем возмещения вреда, причиненного жизни или здоровью гражданина, входит в том числе компенсация морального вреда (параграф 4 главы 59 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Согласно статье 8 Конвенции о защите прав человека и основных свобод каждый имеет право на уважение его личной и семейной жизни, его жилища и его корреспонденции.

Семейная жизнь в понимании статьи 8 Конвенции о защите прав человека и основных свобод и прецедентной практики Европейского Суда по правам человека охватывает существование семейных связей как между супругами, так и между родителями и детьми, в том числе совершеннолетними, между другими родственниками.

Статьей 38 Конституции Российской Федерации и корреспондирующими ей нормами статьи 1 Семейного кодекса Российской Федерации предусмотрено, что семья, материнство, отцовство и детство в Российской Федерации находятся под защитой государства.

Семейное законодательство исходит из необходимости укрепления семьи, построения семейных отношений на чувствах взаимной любви и уважения, взаимопомощи и ответственности перед семьей всех ее членов, недопустимости произвольного вмешательства кого-либо в дела семьи, обеспечения беспрепятственного осуществления членами семьи своих прав, возможности судебной защиты этих прав (пункт 1 статьи 1 Семейного кодекса Российской Федерации).

Пунктом 1 статьи 150 Гражданского кодекса Российской Федерации определено, что жизнь и здоровье, достоинство личности, личная неприкосновенность, честь и доброе имя, деловая репутация, неприкосновенность частной жизни, неприкосновенность жилища, личная и семейная тайна, свобода передвижения, свобода выбора места пребывания и жительства, имя гражданина, авторство, иные нематериальные блага, принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона, неотчуждаемы и непередаваемы иным способом.

Если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда. При определении размеров компенсации морального вреда суд принимает во внимание степень вины нарушителя и иные заслуживающие внимания обстоятельства. Суд должен также учитывать степень физических и нравственных страданий, связанных с индивидуальными особенностями гражданина, которому причинен вред (статья 151 Гражданского кодекса Российской Федерации).

В пункте 2 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 20 декабря 1994 года № 10 «Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда» разъяснено, что под моральным вредом понимаются нравственные или физические страдания, причиненные действиями (бездействием), посягающими на принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона нематериальные блага (жизнь, здоровье, достоинство личности, деловая репутация, неприкосновенность частной жизни, личная и семейная тайна и т.п.) или нарушающими его личные неимущественные права (право на пользование своим именем, право авторства и другие неимущественные права в соответствии с законами об охране прав на результаты интеллектуальной деятельности) либо нарушающими имущественные права гражданина. Моральный вред, в частности, может заключаться в нравственных переживаниях в связи с утратой родственников, невозможностью продолжать активную общественную жизнь, потерей работы, раскрытием семейной, врачебной тайны, распространением не соответствующих действительности сведений, порочащих честь, достоинство или деловую репутацию, временным ограничением или лишением каких-либо прав, физической болью, связанной с причиненным увечьем, иным повреждением здоровья либо в связи с заболеванием, перенесенным в результате нравственных страданий, и др.

Из норм Конвенции о защите прав человека и основных свобод и их толкования в соответствующих решениях Европейского Суда по правам человека в их взаимосвязи с нормами Конституции Российской Федерации, Семейного кодекса Российской Федерации, положениями статей 150, 151 Гражданского кодекса Российской Федерации следует, что моральный вред - это нравственные или физические страдания, причиненные действиями (бездействием), посягающими на принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона нематериальные блага, перечень которых законом не ограничен. К числу таких нематериальных благ относится жизнь и здоровье, охрана которых гарантируется государством в том числе путем оказания медицинской помощи. В случае нарушения прав граждан в сфере охраны здоровья, причинения вреда жизни и здоровью гражданина при оказании ему медицинской помощи, при оказании ему ненадлежащей медицинской помощи требования о компенсации морального вреда могут быть заявлены родственниками и другими членами семьи такого гражданина, поскольку, исходя из сложившихся семейных связей, характеризующихся близкими отношениями, духовным и эмоциональным родством между членами семьи, возможно причинение лично им (то есть членам семьи) нравственных и физических страданий (морального вреда) ненадлежащим оказанием медицинской помощи этому лицу.

В силу пункта 1 статьи 1099 Гражданского кодекса Российской Федерации основания и размер компенсации гражданину морального вреда определяются правилами, предусмотренными главой 59 «Обязательства вследствие причинения вреда» (статьи 1064 - 1101) и статьей 151 Гражданского кодекса Российской Федерации.

Статья 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации предусматривает, что размер компенсации морального вреда определяется судом в зависимости от характера причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий, а также степени вины причинителя вреда в случаях, когда вина является основанием возмещения вреда.

Как разъяснено в пункте 1 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 20 декабря 1994 года № 10 «Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда», суду следует устанавливать, чем подтверждается факт причинения потерпевшему нравственных или физических страданий, при каких обстоятельствах и какими действиями (бездействием) они нанесены, степень вины причинителя, какие нравственные или физические страдания перенесены потерпевшим, в какой сумме он оценивает их компенсацию и другие обстоятельства, имеющие значение для разрешения конкретного спора. Одним из обязательных условий наступления ответственности за причинение морального вреда является вина причинителя. Исключение составляют случаи, прямо предусмотренные законом.

Степень нравственных или физических страданий оценивается судом с учетом фактических обстоятельств причинения морального вреда, индивидуальных особенностей потерпевшего и других конкретных обстоятельств, свидетельствующих о тяжести перенесенных им страданий (абзац второй пункта 8 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 20 декабря 1994 года № 10 «Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда»).

Из изложенного следует, что в случае причинения работниками медицинской организации вреда жизни и (или) здоровью граждан при оказании им медицинской помощи медицинская организация обязана возместить причиненный вред лицу, имеющему право на такое возмещение.

Необходимыми условиями для наступления гражданско-правовой ответственности медицинской организации за причиненный при оказании медицинской помощи вред являются: причинение вреда пациенту; противоправность поведения причинителя вреда (нарушение требований законодательства (порядков оказания медицинской помощи, стандартов медицинской помощи и клинических рекомендаций (протоколов) действиями (бездействием) медицинской организации (его работников); наличие причинной связи между наступлением вреда и противоправностью поведения причинителя вреда; вина причинителя вреда - медицинского учреждения или его работников.

Гражданское законодательство предусматривает презумпцию вины причинителя вреда: лицо, причинившее вред, освобождается от обязанности его возмещения, если не докажет, что вред причинен не по его вине. Исключения из этого правила установлены законом, в частности статьей 1100 Гражданского кодекса Российской Федерации. Наличие причинной связи между противоправным поведением причинителя вреда и причиненным вредом, в том числе моральным, означает, что противоправное поведение причинителя вреда влечет наступление негативных последствий в виде причиненного потерпевшему вреда. При этом закон не содержит указания на характер причинной связи (прямая или косвенная (опосредованная) причинная связь) между противоправным поведением причинителя вреда и наступившим вредом и не предусматривает в качестве юридически значимой для возложения на причинителя вреда обязанности возместить вред только прямую причинную связь. Характер причинной связи может влиять на размер подлежащего возмещению вреда.

Из содержания искового заявления Никифоровой В.Ю., действующей в своих интересах и в интересах несовершеннолетнего <данные изъяты>., <данные изъяты> года рождения, Никифоровой О.Н., Никифорова С.Н. усматривается, что основанием для их обращения в суд с требованиями о компенсации морального вреда послужило ненадлежащее, по мнению истцов, оказание медицинской помощи <данные изъяты> врачами ГБУЗ «Челябинская областная клиническая больница», ГБУЗ «Городская больница им. А.П. Силаева г. Кыштым», приведшее к его смерти.

Применительно к спорным отношениям в соответствии с действующим правовым регулированием ответчики по настоящему делу - ГБУЗ «Челябинская областная клиническая больница», ГБУЗ «Городская больница им. А.П. Силаева г. Кыштым» - должны доказать отсутствие своей вины в причинении морального вреда истцам в связи со смертью <данные изъяты>., медицинская помощь которому, по утверждению истцов, была оказана ненадлежащим образом.

В своем решении суд первой инстанции сослался на заключение № <данные изъяты>, выполненное экспертами ГБУЗ «Челябинское областное бюро судебно-медицинской экспертизы» 28 мая 2020 года, согласно которому дефектов оказания медицинской помощи <данные изъяты> со стороны ГБУЗ «Челябинская областная клиническая больница», ГБУЗ «Городская больница им. А.П. Силаева г. Кыштым» не выявлено, медицинская помощь <данные изъяты> в указанных медицинских учреждениях на каждом из этапов оказывалась полно, правильно и своевременно, в соответствии с нормативными документами, диагнозы основного заболевания и его осложнений выставлялись правильно и своевременно (по мере возникновения осложнений), лечение было адекватным, противопоказанные препараты пациенту не назначались.

При этом судом первой инстанции в нарушение положений статьи 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации не дана оценка этому заключению с учетом доводов истцов о неполноте выводов экспертов и требований статьи 4 Федерального закона от 31 мая 2001 года № 73-ФЗ «О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации» о том, что государственная судебно-экспертная деятельность основывается на принципах законности, соблюдения прав и свобод человека и гражданина, прав юридического лица, а также независимости эксперта, объективности, всесторонности и полноты исследований, проводимых с использованием современных достижений науки и техники.

В силу части 1 статьи 79 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации при возникновении в процессе рассмотрения дела вопросов, требующих специальных знаний в различных областях науки, техники, искусства, ремесла, суд назначает экспертизу. Проведение экспертизы может быть поручено судебно-экспертному учреждению, конкретному эксперту или нескольким экспертам.

В соответствии с частью 2 статьи 86 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации заключение эксперта должно содержать подробное описание проведенного исследования, сделанные в результате его выводы и ответы на поставленные судом вопросы.

Согласно разъяснениям пункта 7 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 19 декабря 2003 года № 23 «О судебном решении» заключение эксперта, равно как и другие доказательства по делу, не являются исключительными средствами доказывания и должны оцениваться в совокупности со всеми имеющимися в деле доказательствами (статья 67, часть 3 статьи 86 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации). Оценка судом заключения должна быть полно отражена в решении. При этом суду следует указывать, на чем основаны выводы эксперта, приняты ли им во внимание все материалы, представленные на экспертизу, и сделан ли им соответствующий анализ.

В силу статьи 87 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации в случаях недостаточной ясности или неполноты заключения эксперта суд может назначить дополнительную экспертизу, поручив ее проведение тому же или другому эксперту (часть 1).

В связи с возникшими сомнениями в правильности или обоснованности ранее данного заключения, наличием противоречий в заключениях нескольких экспертов суд может назначить по тем же вопросам повторную экспертизу, проведение которой поручается другому эксперту или другим экспертам (часть 2).

Таким образом, в тех случаях, когда полученное заключение эксперта не дает в полном объеме ответа на поставленные вопросы либо оно является неопределенным, требуется назначение дополнительной или повторной экспертизы.

В связи с возникшими сомнениями в правильности и обоснованности ранее данного заключения определением судебной коллегии по гражданским делам Челябинского областного суда от 28 апреля 2021 года по ходатайству истцов в соответствии с положениями статьи 87 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации назначена повторная комплексная судебно-медицинская экспертизу, производство которой поручено ООО «МБЭКС».

Согласно выводам, изложенным в заключении повторной судебно-медицинской экспертизы № <данные изъяты>, выполненной 16 июля 2021 года ООО «МБЭКС» с учетом дополнительных пояснений экспертов ООО «МБЭКС» от 29 октября 2021 года, в период времени с 11 декабря 2017 года по 13 декабря 2017 года со стороны ГБУЗ «Городская больница им. А.П. Силаева г. Кыштым» дефектов в оказании медицинской помощи Никифорову В.С. не выявлено; <данные изъяты>

В период оказания медицинской помощи <данные изъяты> в ГБУЗ «Челябинская областная клиническая больница» выявлены следующие нарушения:

<данные изъяты>

<данные изъяты>

<данные изъяты>

<данные изъяты>

<данные изъяты>

<данные изъяты>

Эксперты также указали, что с учетом изначальной тяжести и скорости течения «<данные изъяты>» у <данные изъяты> быстрым (молниеносным, фульминантным) его течением, а также присоединении <данные изъяты>

Анализируя и оценивая заключение ГБУЗ «Челябинское областное бюро судебно-медицинской экспертизы» от 28 мая 2020 года № <данные изъяты> и заключение повторной судебно-медицинской экспертизы № <данные изъяты>, выполненной 16 июля 2021 года ООО «МБЭКС» с учетом дополнительных пояснений экспертов ООО «МБЭКС» от 29 октября 2021 года в совокупности с иными представленными в материалы дела доказательствами по правилам статьи 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия с точки зрения достоверности указанных заключений, полагает необходимым отдать предпочтение заключению повторной судебно-медицинской экспертизы, поскольку данное экспертное заключение отвечает установленным требованиям, является более полным, выполнено с подробным анализом материалов дела и медицинских документов (в том числе, дополнительно представленной по запросу судебной коллегии гистологической карты на имя <данные изъяты>.), аргументировано и обосновано, содержит ссылки на официальные источники, нормативные документы и специальную литературу, а также указание на использованные при проведении экспертизы методы исследования, представленные материалы дела и медицинские документы изучались всеми членами комиссии, анализировались, сопоставлялись с данными специальной медицинской литературы, после чего в процессе коллективного обсуждения составлялись с использованием формальной логики синтезированные экспертные выводы. Экспертами даны ответы на постановленные вопросы, в экспертном заключении полно и всесторонне описаны ход и результаты исследования, выводы являются логическим следствием осуществленного исследования, заключение не содержат внутренних противоречий, а выводы экспертов изложены четко и ясно, и их содержание не предполагает двусмысленного толкования, заключение в полной мере соответствует требованиям статьи 86 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, содержит описание проведенного исследования, ответы на поставленные судебной коллегией вопросы. При проведении повторной экспертизы соблюдены требования процессуального законодательства, эксперты предупреждены об уголовной ответственности по статье 307 Уголовного кодекса Российской Федерации за дачу заведомо ложного заключения. Оснований не доверять выводам экспертов у судебной коллегии не имеется, поскольку заключение составлено экспертами, имеющими высшее медицинское образование, высшие квалификационные категории по медицинским специальностям и продолжительный стаж работы по специальности. Сведений о какой-либо заинтересованности ООО «МБЭКС», экспертов в исходе дела не имеется. Ввиду изложенного выводы экспертов, изложенные в указанном заключении, сомнений в их правильности у судебной коллегии не вызывают. Заключение экспертов отвечает принципам относимости, допустимости, достоверности и достаточности доказательства. Отвечающих требованиям главы 6 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации доказательств, указывающих на недостоверность проведенной повторной экспертизы, либо ставящих под сомнение ее выводы, не представлено.

При таких обстоятельствах, совокупность представленных в материалы дела доказательств, в том числе заключение повторной судебно-медицинской экспертизы № <данные изъяты>, выполненной 16 июля 2021 года ООО «МБЭКС» с учетом дополнительных пояснений экспертов ООО «МБЭКС» от 29 октября 2021 года, позволяет судебной коллегии сделать вывод о том, что медицинскими работниками ГБУЗ «Челябинская областная клиническая больница» <данные изъяты> была оказана медицинская услуга ненадлежащего качества, как следствие, были нарушены личные неимущественные права истцов на здоровье, родственные и семейные связи, на семейную жизнь, а также повлекло причинение каждому из них нравственных страданий (морального вреда).

Законодатель, закрепив в статье 151 Гражданского кодекса Российской Федерации общие правила компенсации морального вреда, не установил ограничений в отношении случаев, когда допускается такая компенсация. При этом согласно пункту 2 статьи 150 Гражданского кодекса Российской Федерации нематериальные блага защищаются в соответствии с этим кодексом и другими законами в случаях и в порядке, ими предусмотренных, а также в тех случаях и тех пределах, в каких использование способов защиты гражданских прав (статья 12 Гражданского кодекса Российской Федерации) вытекает из существа нарушенного нематериального права и характера последствий этого нарушения.

В абзаце втором пункта 2 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 20 декабря 1994 года № 10 «Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда» разъяснено, что моральный вред может заключаться, в частности, в нравственных переживаниях в связи с утратой родственников.

Поскольку отсутствие в законодательном акте прямого указания на возможность компенсации причиненных нравственных или физических страданий по конкретным правоотношениям не всегда означает, что потерпевший не имеет права на возмещение морального вреда (абзац третий пункта 4 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 20 декабря 1994 года № 10 «Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда»), судебная коллегия, исходя из установленных по настоящему делу обстоятельств и представленных доказательств, применительно к вышеприведенным нормам действующего законодательства, регулирующим спорные правоотношения, приходит к выводу о наличии правовых оснований для возложения на ГБУЗ «Челябинская областная клиническая больница» обязанности по компенсации истцам морального вреда, связанного с ненадлежащим оказанием медицинской помощи пациенту <данные изъяты>

Доводы стороны ответчика в ГБУЗ «Челябинская областная клиническая больница» об отсутствии прямой причинно-следственной связи между дефектами оказания медицинской помощи <данные изъяты> и его смертью, правового значения не имеют, поскольку отсутствие таковой между смертью <данные изъяты> и действиями (бездействиями) медицинских работников ГБУЗ «Челябинская областная клиническая больница» не опровергает обстоятельств, свидетельствующих о наличии нарушений при оказании данным ответчиком медицинской помощи <данные изъяты> учитывая, что здоровье - это состояние полного социального, психологического и физического благополучия человека, которое может быть нарушено ненадлежащим оказанием пациенту медицинской помощи, а при смерти пациента нарушается и неимущественное право членов его семьи на здоровье, родственные и семейные связи, на семейную жизнь.

Доводы стороны ответчика ГБУЗ «Челябинская областная клиническая больница» о том, что заключение повторной экспертизы составлено с нарушением требований закона, неосновательны, не подтверждены, в связи с чем оснований полагать, что заключение повторной экспертизы является ненадлежащим доказательством у судебной коллегии не имеется. При этом судебной коллегии не представлены доказательства и не приведены убедительные доводы, которые могли бы опровергнуть выводы повторной экспертизы или поставить их под сомнение. Несогласие с результатом повторной экспертизы само по себе не свидетельствует о его недостоверности и не влечет необходимости в проведении повторной либо дополнительной экспертизы в соответствии со статьей 87 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, назначение которых является правом, а не обязанностью суда. Поскольку сомнения в обоснованности выводов экспертов при проведении повторной экспертизы у судебной коллегии отсутствовали, оснований для удовлетворения ходатайства представителя ответчика ГБУЗ «Челябинская областная клиническая больница» о назначении по делу экспертизы у суда апелляционной инстанции не имелось.

Таким образом, судебная коллегия усматривает основания, влекущие удовлетворение апелляционной жалобы истцов и отмену обжалуемого решения суда первой инстанции в части отказа в удовлетворении иска к ГБУЗ «Челябинская областная клиническая больница» о компенсации морального вреда в связи с несоответствием выводов суда обстоятельствам дела (пункт 3 части 1 статьи 330 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации) вследствие неправильного применения норм материального права (пункт 4 части 1, пункт 3 части 2 статьи 330 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации) и нарушением норм процессуального права, повлекшего неправильное разрешение спора по существу (пункт 4 части 1, часть 3 статьи 330 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации.

Определяя размер компенсации морального вреда судебная коллегия, оценив представленные в материалы дела сторонами доказательства по правилам статьи 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, руководствуясь вышеприведенными нормами действующего законодательства, принимает во внимание фактические обстоятельства дела, характер и степень причиненных истцам нравственных страданий, тот факт, что потеря супруга, отца и сына причинила истцам нравственные страдания в силу положений части 1 статьи 61 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации не требует доказывания, поскольку является невосполнимой утратой, вследствие которой нарушено личное неимущественное право истцов на здоровье, родственные и семейные связи, на семейную жизнь; индивидуальные особенности истцов (возраст, состояние здоровья), лишившихся права на полную семью: родителей, потерявших своего единственного сына в молодом возрасте; супруги, второй раз ставшей вдовой и оставшейся с малолетним ребенком; ребенка, потерявшего своего отца в малолетнем возрасте; степень претерпеваемых истцами душевных страданий, в виде осознания невосполнимой утраты близкого человека, учитывая, что супруги проживали совместно, занимались воспитанием как совместного ребенка, так и ребенка Никифоровой В.Ю. от первого брака; родители Никифорова В.С. – Никифорова О.Н. и Никифоров С.Н. проживая в одном городе, поддерживали с сыном и его семьей близкие доверительные отношения, ухаживали за внуком; все члены семьи находились в теплых семейных отношениях, принимали активное участие в жизни друг друга, оказывали взаимную поддержку и помощь, в связи с утратой близкого человека истцы испытали сильные нравственные переживания, повлекшие за собой изменение привычного уклада и образа жизни, смертью <данные изъяты> была нарушена целостность семьи истцов и семейных связей; степень вины ответчика ГБУЗ «Челябинская областная клиническая больница», сотрудниками которого допущены дефекты при оказании медицинской помощи Никифорову В.С.; обязанность ответчика в силу закона организовывать и осуществлять медицинскую деятельность в соответствии с законодательными и иными нормативными правовыми актами Российской Федерации, в том числе порядками оказания медицинской помощи, и на основе стандартов медицинской помощи, обеспечивать организацию охраны здоровья граждан: соблюдение прав граждан в сфере охраны здоровья и обеспечение связанных с этими правами государственных гарантий, приоритет интересов пациента при оказании медицинской помощи, доступность и качество медицинской помощи, недопустимость отказа в оказании медицинской помощи; требования разумности и справедливости.

Однако, оснований для взыскания компенсации морального вреда, в заявленной истцами сумме по 1 700 000 рублей в пользу каждого, судебной коллегией не усматривается, учитывая, что причиной смерти <данные изъяты> явились осложнения имеющегося у него исходного заболевания, а дефекты оказания медицинской помощи Никифорову В.С. со стороны медицинских работников ГБУЗ «Челябинская областная клиническая больница» не состоят в прямой причинно-следственной связи с наступлением его смерти.

С учетом изложенного, судебная коллегия полагает необходимым взыскать с ответчика ГБУЗ «Челябинская областная клиническая больница» в пользу Никифоровой В.Ю., действующей в своих интересах и в интересах несовершеннолетнего <данные изъяты> <данные изъяты> года рождения, Никифоровой О.Н., Никифорова С.Н. компенсацию морального вреда в размере 250 000 рублей каждому.

Судебная коллегия полагает, что определенный размер компенсации отвечает признакам справедливого вознаграждения потерпевших за перенесенные страдания, учитывая, что моральный вред по своему характеру не предполагает возможности его точного выражения в деньгах и полного возмещения.

В соответствии с частью 1 статьи 98 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации стороне, в пользу которой состоялось решение суда, суд присуждает возместить с другой стороны все понесенные по делу судебные расходы. К издержкам, связанным с рассмотрением дела, в силу статьи 94 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации относятся суммы, подлежащие выплате экспертам.

Как следует из материалов дела, определением Центрального районного суда города Челябинска от 04 октября 2019 года по делу назначена судебная экспертиза; оплата указанной экспертизы была возложена на ответчиков ГБУЗ «Челябинская областная клиническая больница», ГБУЗ «Городская больница им. А.П. Силаева г. Кыштым» в равных долях, то есть по 39 222 рубля; оплата экспертизы произведена в полном объеме.

Дополнительным решением Центрального районного суда г. Челябинска от 10 ноября 2020 года с Никифоровой В.Ю., действующей в своих интересах и в интересах несовершеннолетнего <данные изъяты>., Никифоровой О.Н., Никифорова С.Н. в равных долях в пользу ГБУЗ «Челябинская областная клиническая больница» взысканы расходы на оплату судебной экспертизы в размере 39 222 рублей. С Никифоровой В.Ю., действующей в своих интересах и в интересах несовершеннолетнего <данные изъяты>., Никифоровой О.Н., Никифорова С.Н. в равных долях в пользу ГБУЗ «Городская больница им. А.П. Силаева г. Кыштым» взысканы расходы на оплату экспертизы в размере 39 222 рублей.

Поскольку при принятии обжалуемого дополнительного решения судом первой инстанции был разрешен вопрос о взыскании судебных расходов по оплате судебной экспертизы, выполненной ГБУЗ «Челябинское областное бюро судебно-медицинской экспертизы», тогда как указанное заключение при рассмотрении дела в апелляционном порядке не было положено в основу принятого судом апелляционной инстанции постановления, в связи с чем, дополнительное решение Центрального районного суда г. Челябинска от 10 ноября 2020 года подлежит отмене, а понесенные ГБУЗ «Городская больница им. А.П. Силаева г. Кыштым» расходы по оплате судебной экспертизы в суде первой инстанции в размере 39 222 рубля подлежащими взысканию с ГБУЗ «Челябинская областная клиническая больница».

Из материалов дела также следует, что истцом Никифоровой О.Н. понесены расходы по оплате ООО «МБЭКС» повторной судебной медицинской экспертизы в размере 70 349 рублей, из которых: 68 300 рублей - стоимость экспертизы, 2 049 рублей – комиссия банка на сумму стоимости экспертизы (чек-ордер от 04 мая 2021 года), заключение которой положено в основу постановления суда апелляционной инстанции, в связи с чем, указанные расходы также подлежат взысканию с ответчика ГБУЗ «Челябинская областная клиническая больница» в пользу Никифоровой О.Н.

Между тем, расходы Никифоровой О.Н на проведение письменных консультаций ООО «Уральская частная судебно-медицинская экспертиза» на общую сумму 23 690 рублей не подлежат включению в состав расходов подлежащих возмещению, поскольку получение указанных письменных консультаций не являлось необходимым для обращения в суд за защитой права и для рассмотрения заявленных истцом требований, в том числе, в суде апелляционной инстанции, как того требует положение статьи 94 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации.

В соответствии со статьей 103 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации с ответчика ГБУЗ «Челябинская областная клиническая больница» в доход местного бюджета подлежит взысканию государственная пошлина в размере 300 рублей (по требованиям о компенсации морального вреда).

Руководствуясь статьями 327-330 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия

определила:

решение Центрального районного суда г. Челябинска от 30 июля 2020 года отменить в части отказа в удовлетворении исковых требований Никифоровой Вероники Юрьевны, действующей в своих интересах и в интересах несовершеннолетнего <данные изъяты>, Никифоровой Ольги Николаевны, Никифорова Сергея Николаевича к государственному бюджетному учреждению здравоохранения «Челябинская областная клиническая больница» о взыскании компенсации морального вреда, принять в указанной части новое решение, которым данные исковые требования удовлетворить частично.

Взыскать с государственного бюджетного учреждения здравоохранения «Челябинская областная клиническая больница» в пользу Никифоровой Вероники Юрьевны компенсацию морального вреда в размере 250 000 рублей.

Взыскать с государственного бюджетного учреждения здравоохранения «Челябинская областная клиническая больница» в пользу несовершеннолетнего <данные изъяты> в лице законного представителя Никифоровой Вероники Юрьевны компенсацию морального вреда в размере 250 000 рублей.

Взыскать с государственного бюджетного учреждения здравоохранения «Челябинская областная клиническая больница» в пользу Никифоровой Ольги Николаевны компенсацию морального вреда в размере 250 000 рублей.

Взыскать с государственного бюджетного учреждения здравоохранения «Челябинская областная клиническая больница» в пользу Никифорова Сергея Николаевича компенсацию морального вреда в размере 250 000 рублей.

Взыскать с государственного бюджетного учреждения здравоохранения «Челябинская областная клиническая больница» в пользу Никифоровой Ольги Николаевны расходы по проведению повторной судебной экспертизы в размер 70 349 рублей.

Дополнительное решение Центрального районного суда г. Челябинска от 10 ноября 2020 года отменить.

Взыскать с государственного бюджетного учреждения здравоохранения «Челябинская областная клиническая больница» в пользу государственного бюджетного учреждения здравоохранения «Городская больница им. А.П. Силаева г. Кыштым» расходы по проведению судебной экспертизы в размере 39 222 рубля.

Взыскать с государственного бюджетного учреждения здравоохранения «Челябинская областная клиническая больница» в доход местного бюджета государственную пошлину в размере 300 рублей.

В остальной части это же решение суда оставить без изменения, апелляционные жалобы Никифоровой Вероники Юрьевны, действующей в своих интересах и в интересах несовершеннолетнего <данные изъяты>, Никифоровой Ольги Николаевны, Никифорова Сергея Николаевича – без удовлетворения.

Председательствующий

Судьи

Мотивированное апелляционное определение изготовлено 22 ноября 2021 года.