Решение по делу № 2-2090/2023 от 09.02.2023

Дело № 2-2090/2023

УИД 22RS0068-01-2021-007646-53

РЕШЕНИЕ

Именем Российской Федерации

15 декабря 2023 г. г. Барнаул

Центральный районный суд г. Барнаула Алтайского края в составе

председательствующего            Щиголевой Ю.В.,

при секретаре                Хомяковой С.А.,

рассмотрев в открытом судебном заседании дело по иску ФИО1 к КГБУЗ «Алтайский краевой госпиталь для ветеранов войн» о взыскании компенсации морального вреда, утраченного заработка,

УСТАНОВИЛ:

ФИО1 обратилась в суд с иском к КГБУЗ «Алтайский краевой госпиталь для ветеранов войн» о взыскании компенсации морального вреда, утраченного заработка.

В обоснование заявленных требований истец указала, что ДД.ММ.ГГГГ по направлению хирурга КГБУЗ «Краевая клиническая больница» она прибыла в КГБУЗ «Алтайский краевой госпиталь для ветеранов войн» для проведения хирургического вмешательства в связи с диагнозом: <данные изъяты>. В этот же день была взята кровь для проведения анализа и состоялась беседа с анестезиологом, который сообщил информацию о том, каким образом будет происходить введение анестезии, и беседа с лечащим врачом, который объяснил, как будет проходить операция. ДД.ММ.ГГГГ в вечернее время ФИО4 и еще одна пациентка обращались с просьбой к сотрудникам учреждения о получении успокоительных препаратов, так как испытывали сильное волнение и стресс перед операцией, но сотрудники, ссылаясь на отсутствие каких-либо препаратов, ответили отказом. С этой просьбой ДД.ММ.ГГГГ ФИО1 обращалась перед проведением операции, на что получила отказ. После 9 часов ДД.ММ.ГГГГ ФИО1 подготовили к операции, на операционном столе через капельницу ввели анестезию. После введения препарата ФИО1 уснула. Через непродолжительный период времени ФИО1 проснулась от того, что хирург ФИО28 производил манипуляции в районе <данные изъяты> и после того, как его ассистент указал на место расположения <данные изъяты>, хирург произвел разрез, в результате чего ФИО1 испытала сильнейшую физическую боль, от которой у нее участился пульс и повысилось давление. Указанные изменения были замечены кем-то из сотрудников учреждения, кем именно ФИО1 не видела, поскольку не могла открыть глаза и произносить слова, была парализована, но находилась в сознании. Далее хирургом была установлена сетка на месте разреза и зашита. Весь процесс хирургического вмешательства ФИО1 находилась в сознании, слышала и понимала, что происходит в операционной, испытывала сильнейшую физическую боль. Сотрудники учреждения обсуждали шов, хирург высказывался о том, какой страшный шов он сделал. В этот день ФИО1 сообщила пациентке из ее палаты о происходящих событиях в операционной, на что та пояснила, что также находилась в сознании во время операции, ссылаясь на небезопасную анестезию.

ДД.ММ.ГГГГ перед выпиской из учреждения у ФИО1 не были взяты анализы. Лечащий врач дал указание на снятие швов не ранее ДД.ММ.ГГГГ, но когда ФИО1 находилась в перевязочной, хирург ФИО28 указал на необходимость снятия швов через один, что было сделано медсестрой. После снятия швов через один из разреза сочились выделения, и он стал расходиться. Полностью швы были сняты ДД.ММ.ГГГГ в связи с тем, что разрез не заживал.

После выписки из учреждения хирургический разрез долгое время не заживал. ФИО1 обращалась с жалобами на послеоперационное состояние к терапевту по месту жительства, так как испытывала боли и имелись выделения в месте разреза, но терапевт лишь продлевал больничный лист. ФИО1 также посещала хирурга консультационно-диагностического центра «Добрый доктор», который рекомендовал провести УЗИ, по результатам которого, на месте шва были обнаружены <данные изъяты>. До настоящего времени ФИО1 испытывает дискомфорт в области шва.

Истец полагает, что ей была оказана некачественная медицинская помощь, которая не соответствовала принципам охраны здоровья. Медицинская помощь была оказана с нарушениями, которые выразились: в необеспечении должного мониторинга за адекватностью анестезии, в нарушениях в ходе операции и в неверной тактике лечения пациента. В процессе проведения операции ФИО1 находилась в сознании, но была обездвижена. Изменения давления и пульса во время операции свидетельствовали о том, что анестезия действует не должным образом, и сотрудники учреждения обязаны были отреагировать на изменения для того, чтобы убедиться в полноте и правильности своих действий по введению пациента в состояние сна. Возникновение <данные изъяты> возможно в случае грубых манипуляций во время операции либо в случае попадания инфекции при хирургическом вмешательстве. По результатам УЗИ у ФИО1 обнаружены <данные изъяты>, что свидетельствует о нарушениях в ходе хирургического вмешательства. Кроме того, <данные изъяты> имела размер <данные изъяты> см, а хирургический разрез имеет размер около <данные изъяты> см, что ставит под сомнение правильность проведения хирургом операции. Перед выпиской ФИО1 из учреждения хирург ФИО28, проводивший операцию, указал на необходимость снятия швов через один, вопреки указаниям лечащего врача. В результате чего шов начал расходиться, и заживление тканей произошло медленно и болезненно. В связи с некачественным оказанием медицинской помощи ФИО1 обратилась в Министерство здравоохранения Алтайского края для проведения разбирательства относительно качества медицинских услуг. По результатам проверки Министерство здравоохранения Алтайского края направило в адрес ФИО1 ответ, из содержания которого следовало, что при оказании медицинской помощи нарушений законодательства не выявлено. Далее последовало обращение в Управление Росздравнадзора по Алтайскому краю, которым были выявлены нарушения при оказании медицинской помощи. ФИО1 подавала заявление о причинении ей вреда здоровью в СУ СК РФ по Центральному району г. Барнаула, которое перенаправлено в Отдел полиции по Центральному району г. Барнаула, по результатам которого вынесено постановление об отказе в возбуждении уголовного дела в связи с отсутствием события преступления. Отказ в возбуждении дела основан на отсутствии заключения эксперта о степени тяжести вреда здоровью ФИО1

Истец испытала глубочайшие моральные страдания и сильнейшую физическую боль в момент нахождения на операционном столе. Перенесенные мучения имели место в результате нарушений со стороны сотрудников медицинского учреждения КГБУЗ «Алтайский краевой госпиталь для ветеранов войн». После выписки из указанного учреждения ФИО1 продолжала испытывать нравственные страдания и физическую боль в результате оказания некачественной медицинской помощи, поскольку процесс заживления проходил медленно и с минимальным прогрессом.

В период нахождения на больничном в связи с нетрудоспособностью ФИО1 была трудоустроена в ООО «Элитпласт», ее заработная плата составляла в среднем <данные изъяты> руб. Больничный лист был открыт с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ. В связи с тем, что по причине нарушений оказания медицинской помощи ФИО1 не имела возможности работать, полагает, что у нее имеется право на возмещение утраченного заработка.

На основании изложенного, истец просит взыскать с ответчика компенсацию морального вреда в размере <данные изъяты> руб. и утраченный заработок в размере <данные изъяты> руб.

Истец ФИО1 в судебное заседание не явилась, извещена надлежащим образом.

В судебном заседании представитель истца ФИО30 поддержал исковые требования в полном объеме, дополнительно пояснил, что истцу оказана некачественная медицинская помощь, в результате которой она испытала моральные и физические страдания, в течение операции она находилась в сознании, чувствовала боль при разрезе шва и зашивании, слышала как общались медицинские сотрудники, это подтверждается проведенной проверкой Росздравнадзора, в результате которой установлены нарушения при оперативном вмешательстве в КГБУЗ «Алтайский краевой госпиталь для ветеранов войн», а именно: ответчик не был обеспечен должным функциональным мониторингом, акт проверки не обжаловался. Факт пробуждения подтверждается записью разговора истца с врачом-хирургом после операции. Процедура снятия швов была нарушена, ничем не обоснован большой разрез, не соответствующий размеру <данные изъяты>. Длительное нахождение на больничном листе обусловлено болезненным состоянием шва, продление больничных листов осуществлялось по заключению врачебных комиссий. Размер компенсации считают обоснованным с учетом длительного периода выздоровления. Истец испытала нравственные страдания из-за того, что происходило во время операции, истец испытывает их до настоящего времени.

Представители ответчика КГБУЗ «Алтайский краевой госпиталь для ветеранов войн» ФИО5, ФИО6 в судебном заседании возражали против удовлетворения исковых требований в полном объеме, пояснили, что доказательства пробуждения истца во время операции, а также доказательства обоснованности длительного больничного листа отсутствуют, не подтверждены эти обстоятельства и заключениями судебно-медицинских экспертиз.

В материалы дела ответчиком представлен письменный отзыв, из которого следует, что оперативное лечение грыжи передней брюшной стенки с использованием сетчатых имплантов от ДД.ММ.ГГГГ ФИО1 производилось в соответствии с установленными порядками в хирургическом отделении, оснащенном согласно Стандарту оснащения операционной (операционного блока) (Приложение №9 Приказ №922н) и в отделении анестезиологии и реанимации согласно Стандарту оснащения отделения анестезиологии и реанимации для взрослого населения (Приложение №6 Приказа №919н), что подтверждается представленными документами. Вывод эксперта Росздравнадзора о том, что ФИО1 «не обеспечен должный лабораторный и функциональный мониторинг за адекватностью анестезии» носит констатирующий субъективный характер, не подтвержден данными медицинской документации, а именно Картой операционного периода от ДД.ММ.ГГГГ, согласно которому повышение артериального давления было купировано увеличением дозы «Фентанила» и не повлияло на ход операции. Более того, наличие указаний в данной Карте на повышение артериального давления напротив свидетельствует о должном функциональном мониторинге. Кроме того, указанный вывод противоречит самому себе в части дальнейшего упоминания экспертом Росздравнадзора о наличии индивидуальных особенностей организма «в виде рефрактерности к одному или нескольким препаратам». В акте внеплановой документарной проверки от ДД.ММ.ГГГГ указано на то, что «…при проведении анестезии на основе пропофола целесообразно было применение BIS-мониторинга для объективной оценки глубины анестезии и предотвращения возникшей ситуации …». BIS-мониторирование – это измерение глубины медикаментозного сна (функции сознания), с помощью BIS-мониторинга, который может быть как отдельным аппаратом, так и блоком, интегрированным в общий монитор пациента. BIS-монитор показывает средний индекс суммы нескольких параметров электроэнцефалограммы (ЭЭГ). Однако в Стандарте оснащения отделения анестезиологии и реанимации для взрослого населения (Приложение №6 Приказа №919н) BIS-монитор отсутствует. В п. 4 названного стандарта указан монитор пациента на 5 параметров (оксиметрия, неинвазивное артериальное давление, электрокардиограмма, частота дыхания, температура), который ЭЭГ не предусматривает и функцию сознания не оценивает. Таким образом, оперативное вмешательство и анестезия ФИО1 были проведены исходя из имеющегося оборудования в соответствии со Стандартом оснащения отделения анестезиологии и реанимации для взрослого населения (Приложение №6 Приказа №919н). Следовательно, вывод Росздравнадзора о целесообразности применения BIS-мониторинга носит рекомендательный характер, который не свидетельствует о нарушении КГБУЗ «Алтайский краевой госпиталь ветеранов войн» порядка оказания медицинской помощи ФИО1 Истец смешивает термины «грыжевое выпячивание» и «грыжевой дефект», называя их одним словом «грыжа». В то же время данные термины имеют разное значение. Как следует из Клинических рекомендаций «Послеоперационная вентральная грыжа», утр. Минздравом России, действующим с 01.01.2023, грыжей брюшной стенки называют заболевание, при котором происходит выхождение внутренних органов из брюшной полости вместе с париетальным листком брюшины. Наружные брюшные грыжи состоят из грыжевых ворот, грыжевого мешка, грыжевого содержимого и оболочек грыж. Грыжевые ворота – врожденный или приобретенный дефект в мышечно-апоневротическом слое брюшной стенки. Основной критерий послеоперационной грыжи – наличие дефекта брюшной стенки на месте послеоперационного рубца. Таким образом, грыжевое выпячивание это органы брюшной полости, которые перемещаются наружу через грыжевой дефект. При этом размер выпячивания не равен размеру самого дефекта. Как следует из осмотра хирурга ООО «Исида» от ДД.ММ.ГГГГ «…выпячивание до <данные изъяты> см, грыжевые ворота достоверно не определяются ввиду выраженной подкожно-жировой клетчатки. Болезненность в области выпячивания при натуживании и пальпации, в положении лежа на спине выпячивание вправляется в брюшную полость…». Из осмотра хирурга КГБУЗ «АККБ» от ДД.ММ.ГГГГ «…грыжевое выпячивание размером до <данные изъяты> см, мягко-эластичное, вправимое в положении лежа…». Согласно осмотру в КГБУЗ «АКГВВ» от ДД.ММ.ГГГГ «…грыжевое выпячивание размером <данные изъяты> * <данные изъяты> см. В клиностатическом положении выпячивание уменьшается в размерах, но полностью самостоятельно не уходит. В вертикальном положении увеличивается. Пальпация: образование мягкой консистенции, безболезненная. При глубокой пальпации больной испытывает неприятные, болезненные ощущения. В клиностатическом положении выпячивание уменьшается в размерах, легко вправляется в брюшную полость, дефект апоневроза до <данные изъяты> см …». Согласно протоколу операции от ДД.ММ.ГГГГ № «…грыжевой дефект до <данные изъяты> см, за счет мышечного диастаза от предыдущей операции…». Длина произведенного ФИО1 хирургического разреза составила около <данные изъяты> см по причине соответствующего размера грыжевого дефекта за счет диастаза (расхождения тканей) от предыдущего оперативного лечения, что подтверждается данными Протокола № операции «Оперативное лечение грыжи передней брюшной стенки с использованием сетчатых имплантов», а также данными первичного осмотра от ДД.ММ.ГГГГ. Послеоперационный период протекал без каких-либо осложнений, что подтверждается данными медицинской документации, а также материалами дела. Указанные у ФИО1 олеогранулемы в области послеоперационного шва являются одним из возможных естественных последствий оперативного вмешательства, в силу травматической сущности самой хирургической операции и не являются показателем качества оказанной медицинской помощи.

Представитель третьего лица КГБУЗ «Городская поликлиника №12, г. Барнаул» ФИО7 пояснила, что исходя из изученных материалов, поддерживают позицию КГБУЗ «Алтайский краевой госпиталь для ветеранов войн», нарушений оказания помощи не было выявлено.

Представитель третьего лица Отделения Фонда пенсионного и социального страхования Российской Федерации по Алтайскому краю ФИО8 в суде пояснила, что вопросы обоснованности продления листков нетрудоспособности не входят в полномочия Отделения, ими проверяется лишь правильность их оформления.

Прокурором дано заключение о наличии оснований для взыскания компенсации морального вреда с учетом требований разумности и справедливости, обстоятельств дела, степени и длительности нравственных и физических страданий истца. В части требований о взыскании с ответчика утраченного заработка полагает, что данные требования не подлежат удовлетворению, поскольку стороной истца не представлено доказательств наличия причинно-следственной связи длительного нахождения на больничном листе в результате дефектов оказания медицинской помощи со стороны ответчика.

Третьи лица ФИО28, ФИО29, представитель третьего лица Министерства здравоохранения Алтайского края в судебное заседание не явились, извещены надлежаще.

Суд полагает возможным рассмотреть дело при имеющейся явке.

Выслушав явившихся участников, исследовав материалы дела, заслушав заключение прокурора, суд приходит к следующим выводам.

К числу основных прав человека Конституцией Российской Федерации отнесено право на охрану здоровья (ст. 41 Конституции Российской Федерации).

Каждый имеет право на охрану здоровья и медицинскую помощь. Медицинская помощь в государственных и муниципальных учреждениях здравоохранения оказывается гражданам бесплатно за счет средств соответствующего бюджета, страховых взносов, других поступлений (ч. 1 ст. 41 Конституции Российской Федерации).

Базовым нормативным правовым актом, регулирующим отношения в сфере охраны здоровья граждан в Российской Федерации, является Федеральный закон от 21.11.2011 №323-ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации».

В п.п. 1, 2, 5-7 ст. 4 Федерального закона «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» закреплены такие основные принципы охраны здоровья граждан, как соблюдение прав граждан в сфере охраны здоровья и обеспечение связанных с этими правами государственных гарантий; приоритет интересов пациента при оказании медицинской помощи; ответственность органов государственной власти и органов местного самоуправления, должностных лиц организаций за обеспечение прав граждан в сфере охраны здоровья; доступность и качество медицинской помощи; недопустимость отказа в оказании медицинской помощи.

Согласно п.п. 3, 9 ч. 1 ст. 2 Федерального закона «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» медицинская помощь - это комплекс мероприятий, направленных на поддержание и (или) восстановление здоровья и включающих в себя предоставление медицинских услуг; пациент - физическое лицо, которому оказывается медицинская помощь или которое обратилось за оказанием медицинской помощи независимо от наличия у него заболевания и от его состояния.

В п. 21 ч. 1 ст. 2 Федерального закона «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» определено, что качество медицинской помощи - это совокупность характеристик, отражающих своевременность оказания медицинской помощи, правильность выбора методов профилактики, диагностики, лечения и реабилитации при оказании медицинской помощи, степень достижения запланированного результата.

Критерии оценки качества медицинской помощи согласно ч. 2 ст. 64 Федерального закона «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» формируются по группам заболеваний или состояний на основе соответствующих порядков оказания медицинской помощи, стандартов медицинской помощи и клинических рекомендаций (протоколов лечения) по вопросам оказания медицинской помощи, разрабатываемых и утверждаемых в соответствии с ч. 2 ст. 76 этого Федерального закона, и утверждаются уполномоченным федеральным органом исполнительной власти.

Исходя из ч.ч. 2, 3 ст. 98 Федерального закона «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации», медицинские организации, медицинские работники и фармацевтические работники несут ответственность в соответствии с законодательством Российской Федерации за нарушение прав в сфере охраны здоровья, причинение вреда жизни и (или) здоровью при оказании гражданам медицинской помощи. Вред, причиненный жизни и (или) здоровью граждан при оказании им медицинской помощи, возмещается медицинскими организациями в объеме и порядке, установленных законодательством Российской Федерации.

Из приведенных нормативных положений, регулирующих отношения в сфере охраны здоровья граждан, следует, что право граждан на охрану здоровья и медицинскую помощь гарантируется системой закрепляемых в законе мер, включающих в том числе как определение принципов охраны здоровья, качества медицинской помощи, порядков оказания медицинской помощи, стандартов медицинской помощи, так и установление ответственности медицинских организаций и медицинских работников за причинение вреда жизни и (или) здоровью при оказании гражданам медицинской помощи.

Судом установлено, что ДД.ММ.ГГГГ ФИО1 в хирургическом отделении КГБУЗ «Алтайский краевой госпиталь для ветеранов войн» была проведена плановая операция по удалению послеоперационной вентральной грыжи передней брюшной стенки с пластикой сетчатым имплантатом.

ФИО1, указав, что медицинская помощь была оказана с нарушениями, поскольку ДД.ММ.ГГГГ во время операции она пришла в сознание, в связи с чем слышала как хирург ФИО28 производил манипуляции в районе старого шва, выявляя место расположения грыжи, после чего произвел разрез, в результате чего она испытала сильнейшую физическую боль, от которой у нее участился пульс и повысилось давление, однако она не могла открыть глаза и произнести слова, весь процесс хирургического вмешательства она находилась в сознании, слышала и понимала, что происходит в операционной, испытывала сильную физическую боль, сотрудники учреждения обсуждали шов, хирург высказывался о том, какой неаккуратный шов он сделал; ДД.ММ.ГГГГ перед выпиской из учреждения у нее не были взяты анализы, лечащий врач дал указание на снятие швов не ранее ДД.ММ.ГГГГ, но когда она находилась в перевязочной, хирург ФИО28 указал на необходимость снятия швов через один, что было сделано медсестрой, после снятия швов через один из разреза сочились выделения, шов стал расходиться, полностью швы были сняты ДД.ММ.ГГГГ в связи с тем, что разрез не заживал; после выписки из медицинского учреждения разрез долгое время не заживал, она обращалась с жалобами на послеоперационное состояние к терапевту по месту жительства, так как испытывала боли и имелись выделения в месте шва, посещала хирурга консультационно-диагностического цента "Добрый доктор", который рекомендовал провести УЗИ, по результатам которого, на месте шва были обнаружены олеогранулемы, она испытывает дискомфорт в области шва до настоящего времени, обращалась в Министерство здравоохранения Алтайского края, которое не установило нарушений при организации оказания медицинской помощи, а также в Территориальный орган Росздравнадзора по Алтайскому краю.

Территориальным органом Росздравнадзора по Алтайскому краю по обращениям ФИО1 проведена внеплановая документарная проверка.

Согласно акту внеплановой документарной проверки от ДД.ММ.ГГГГ по результатам проверки выявлены нарушения обязательных нормативных требований: Федерального закона от 21 ноября 2011 г. N 323-ФЗ "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации" (пункт 4 статьи 10; пункт 1 статьи 18; пункт 2 части 1 статьи 37; пункт 2 части 1 статьи 79); Приказ Минздрава России от 15 ноября 2012 г. N 919н "Об утверждении Порядка оказания медицинской помощи взрослому населению по профилю "анестезиология и реаниматология" (пункт 2 Приложения), и установлено, что ФИО1 при проведении ДД.ММ.ГГГГ оперативного вмешательства по поводу вентральной послеоперационной грыжи передней брюшной стенки в КГБУЗ "Алтайский краевой госпиталь для ветеранов войн" не обеспечен должный лабораторный и функциональный мониторинг за адекватностью анестезии, о чем свидетельствует существенное повышение во время операции артериального давления (<данные изъяты> мм рт.ст.).

Согласно заключению эксперта Росздравнадзора ФИО9 дефектов при оказании медицинской помощи ФИО1, которые могли нести серьезные потенциальные риски для здоровья, при анализе истории болезни не выявлено. Частота интранаркозного пробуждения составляет <данные изъяты>% от всех проведенных анестезий и может быть обусловлена индивидуальными особенностями пациента в виде рефрактерности к одному или нескольким препаратам, применяемым для общей анестезии. Доза для вводной анестезии в случае применения пропофола составляет <данные изъяты> мг/кг массы пациента. Поддерживающая доза пропофола равна <данные изъяты> мг/кг/ч и подбирается индивидуально. При проведении общей анестезии ФИО1 для вводного наркоза ведено <данные изъяты> мг пропофола, а поддерживающая доза в совокупности составила <данные изъяты> мг. Продолжительность анестезии составила <данные изъяты> мин. Скорость введения пропофола в среднем составила <данные изъяты> мг/кг/ч. Доза фентанила соответствовала клиническим рекомендациям. При подобных операциях наиболее предпочтительным является выбор анестезии на основе современных ингаляционных анестетиков, снижающих риск интраоперационного пробуждения и обладающих коротким периодом элиминации. В данном случае при проведении анестезии на основе пропофола целесообразно было применение ВIS-мониторинга для объективной оценки глубины анестезии и предотвращения возникшей ситуации (т. 1 л.д. 57-62, 65-66).

По результатам проведенной проверки Территориальным органом Росздравнадзора по Алтайскому краю КГБУЗ "Алтайский краевой госпиталь для ветеранов войн" выдано предписание от ДД.ММ.ГГГГ № об устранении выявленных нарушений.

В рецензии главного внештатного анестезиолога-реаниматолога Алтайского края профессора ФИО10 на историю болезни ФИО1 указано, что в качестве метода анестезии выбрана тотальная внутривенная анестезия с ИВЛ. Данный вариант анестезии (комбинация фентанила и пропофола) широко используется в анестезиологической практике при проведении внеполостных операций и соответствует существующим стандартам и рекомендациям. Однако её существенным недостатком является вероятность сохранения сознания больного во время операции. Предугадать возможность развития этого осложнения и диагностировать его в условиях общей анестезии нереально. Существенное повышение артериального давления у больной во время операции, по-видимому, свидетельствует об её интраоперационном пробуждении и является проявлением психоэмоциональной реакции. Послеоперационный период протекал без осложнений и на шестые сутки после операции больная выписана домой в удовлетворительном состоянии. Для профилактики подобных инцидентов необходимо предпочесть тотальной внутривенной анестезии комбинированную анестезию с использованием современных ингаляционных анестетиков (севофлюран, десфлюран) (т. 1 л.д. 164).

Из рецензии главного внештатного специалиста хирурга Минздрава Алтайского края, заслуженного врача РФ, врача высшей категории, кандидата медицинских наук ФИО11 на историю болезни ФИО1 следует, что ДД.ММ.ГГГГ под общим обезболиванием произведено вмешательство «Оперативное лечение грыжи с использованием сетчатого имплантата». В процессе оперативного лечения было произведено иссечение старого послеоперационного рубца кожи и подкожной клетчатки, что, само по себе может приводить к формированию более грубого рубца после заживления раны. Этап иссечения рубца был необходим с учетом имеющихся у эксперта фотоснимков старого послеоперационного рубца и для создания адекватного доступа к грыжевым воротам. Послеоперационный период, согласно имеющейся медицинской документации, протекал без осложнений. Дефектов в оформлении документации не выявлено. Обязанностью лечащего врача является необходимость информирования пациента о возможности формирования грубого послеоперационного шва (т. 1 л.д. 165).

ФИО1, указав, что медицинская помощь была оказана ей с нарушениями, которые выразились в необеспечении должного мониторинга за адекватностью анестезии, в нарушениях в ходе проведения операции, в неверной тактике лечения, обратилась в суд с настоящим иском.

Пунктом 1 ст. 150 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее - ГК РФ) определено, что жизнь и здоровье, достоинство личности, личная неприкосновенность, честь и доброе имя, деловая репутация, неприкосновенность частной жизни, неприкосновенность жилища, личная и семейная тайна, свобода передвижения, свобода выбора места пребывания и жительства, имя гражданина, авторство, иные нематериальные блага, принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона, неотчуждаемы и непередаваемы иным способом.

Положениями ст. 151 ГК РФ предусмотрено, что если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда. При определении размеров компенсации морального вреда суд принимает во внимание степень вины нарушителя и иные заслуживающие внимания обстоятельства. Суд должен также учитывать степень физических и нравственных страданий, связанных с индивидуальными особенностями гражданина, которому причинен вред.

В п. 1 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15.11.2022 №33 «О практике применения судами норм о компенсации морального вреда» разъяснено, что под моральным вредом понимаются нравственные или физические страдания, причиненные действиями (бездействием), посягающими на принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона нематериальные блага или нарушающими его личные неимущественные права (например, жизнь, здоровье, достоинство личности, свободу, личную неприкосновенность, неприкосновенность частной жизни, личную и семейную тайну, честь и доброе имя, тайну переписки, телефонных переговоров, почтовых отправлений, телеграфных и иных сообщений, неприкосновенность жилища, свободу передвижения, свободу выбора места пребывания и жительства, право свободно распоряжаться своими способностями к труду, выбирать род деятельности и профессию, право на труд в условиях, отвечающих требованиям безопасности и гигиены, право на уважение родственных и семейных связей, право на охрану здоровья и медицинскую помощь, право на использование своего имени, право на защиту от оскорбления, высказанного при формулировании оценочного мнения, право авторства, право автора на имя, другие личные неимущественные права автора результата интеллектуальной деятельности и др.) либо нарушающими имущественные права гражданина.

В силу п. 1 ст. 1099 ГК РФ основания и размер компенсации гражданину морального вреда определяются правилами, предусмотренными главой 59 «Обязательства вследствие причинения вреда» (ст.ст. 1064 - 1101) и статьей 151 ГК РФ.

Согласно п.п. 1, 2 ст. 1064 ГК РФ, определяющей общие основания гражданско-правовой ответственности за причинение вреда, вред, причиненный личности или имуществу гражданина, а также вред, причиненный имуществу юридического лица, подлежит возмещению в полном объеме лицом, причинившим вред. Лицо, причинившее вред, освобождается от возмещения вреда, если докажет, что вред причинен не по его вине. Законом может быть предусмотрено возмещение вреда и при отсутствии вины причинителя вреда,

В соответствии с п. 1 ст. 1068 ГК РФ юридическое лицо либо гражданин возмещает вред, причиненный его работником при исполнении трудовых (служебных, должностных) обязанностей.

На основании положений ст. 1101 ГК РФ размер компенсации морального вреда определяется судом в зависимости от характера причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий, а также степени вины причинителя вреда в случаях, когда вина является основанием возмещения вреда.

В п. 25 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации «О практике применения судами норм о компенсации морального вреда» разъяснено, что суду при разрешении спора о компенсации морального вреда, исходя из статей 151, 1101 ГК РФ, устанавливающих общие принципы определения размера такой компенсации, необходимо в совокупности оценить конкретные незаконные действия причинителя вреда, соотнести их с тяжестью причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий и индивидуальными особенностями его личности, учесть заслуживающие внимания фактические обстоятельства дела, а также требования разумности и справедливости, соразмерности компенсации последствиям нарушения прав. При этом соответствующие мотивы о размере компенсации морального вреда должны быть приведены в судебном постановлении. Размер компенсации морального вреда не может быть поставлен в зависимость от размера удовлетворенного иска о возмещении материального вреда, убытков и других имущественных требований.

Исходя из разъяснений, содержащихся в п. 26 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации «О практике применения судами норм о компенсации морального вреда», определяя размер компенсации морального вреда, суду необходимо, в частности, установить, какие конкретно действия или бездействие причинителя вреда привели к нарушению личных неимущественных прав заявителя или явились посягательством на принадлежащие ему нематериальные блага и имеется ли причинная связь между действиями (бездействием) причинителя вреда и наступившими негативными последствиями, форму и степень вины причинителя вреда и полноту мер, принятых им для снижения (исключения) вреда.

В разъяснениях, изложенных в п. 27 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации «О практике применения судами норм о компенсации морального вреда», определено, что тяжесть причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий оценивается судом с учетом заслуживающих внимания фактических обстоятельств дела, к которым могут быть отнесены любые обстоятельства, влияющие на степень и характер таких страданий. При определении размера компенсации морального вреда судам следует принимать во внимание, в частности: существо и значимость тех прав и нематериальных благ потерпевшего, которым причинен вред (например, характер родственных связей между потерпевшим и истцом); характер и степень умаления таких прав и благ (интенсивность, масштаб и длительность неблагоприятного воздействия), которые подлежат оценке с учетом способа причинения вреда (например, причинение вреда здоровью способом, носящим характер истязания, унижение чести и достоинства родителей в присутствии их детей), а также поведение самого потерпевшего при причинении вреда (например, причинение вреда вследствие провокации потерпевшего в отношении причинителя вреда); последствия причинения потерпевшему страданий, определяемые, помимо прочего, видом и степенью тяжести повреждения здоровья, длительностью (продолжительностью) расстройства здоровья, степенью стойкости утраты трудоспособности, необходимостью амбулаторного или стационарного лечения потерпевшего, сохранением либо утратой возможности ведения прежнего образа жизни. При определении размера компенсации морального вреда суду необходимо устанавливать, допущено причинителем вреда единичное или множественное нарушение прав гражданина или посягательство на принадлежащие ему нематериальные блага.

В п. 28 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации «О практике применения судами норм о компенсации морального вреда» разъяснено, что под индивидуальными особенностями потерпевшего, влияющими на размер компенсации морального вреда, следует понимать, в частности, его возраст и состояние здоровья, наличие отношений между причинителем вреда и потерпевшим, профессию и род занятий потерпевшего.

Согласно п. 30 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации «О практике применения судами норм о компенсации морального вреда» при определении размера компенсации морального вреда судом должны учитываться требования разумности и справедливости (пункт 2 статьи 1101 ГК РФ). В связи с этим сумма компенсации морального вреда, подлежащая взысканию с ответчика, должна быть соразмерной последствиям нарушения и компенсировать потерпевшему перенесенные им физические или нравственные страдания (статья 151 ГК РФ), устранить эти страдания либо сгладить их остроту. Судам следует иметь в виду, что вопрос о разумности присуждаемой суммы должен решаться с учетом всех обстоятельств дела, в том числе значимости компенсации относительно обычного уровня жизни и общего уровня доходов граждан, в связи с чем исключается присуждение потерпевшему чрезвычайно малой, незначительной денежной суммы, если только такая сумма не была указана им в исковом заявлении.

На основании п. 48 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации «О практике применения судами норм о компенсации морального вреда» медицинские организации, медицинские и фармацевтические работники государственной, муниципальной и частной систем здравоохранения несут ответственность за нарушение прав граждан в сфере охраны здоровья, причинение вреда жизни и (или) здоровью гражданина при оказании ему медицинской помощи, при оказании ему ненадлежащей медицинской помощи и обязаны компенсировать моральный вред, причиненный при некачественном оказании медицинской помощи (статья 19 и части 2, 3 статьи 98 Федерального закона от 21 ноября 2011 года №323-ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации»).

Разрешая требования о компенсации морального вреда, причиненного вследствие некачественного оказания медицинской помощи, суду надлежит, в частности, установить, были ли приняты при оказании медицинской помощи пациенту все необходимые и возможные меры для его своевременного и квалифицированного обследования в целях установления правильного диагноза, соответствовала ли организация обследования и лечебного процесса установленным порядкам оказания медицинской помощи, стандартам оказания медицинской помощи, клиническим рекомендациям (протоколам лечения), повлияли ли выявленные дефекты оказания медицинской помощи на правильность проведения диагностики и назначения соответствующего лечения, повлияли ли выявленные нарушения на течение заболевания пациента (способствовали ухудшению состояния здоровья, повлекли неблагоприятный исход) и, как следствие, привели к нарушению его прав в сфере охраны здоровья.

При этом на ответчика возлагается обязанность доказать наличие оснований для освобождения от ответственности за ненадлежащее оказание медицинской помощи, в частности отсутствие вины в оказании медицинской помощи, не отвечающей установленным требованиям, отсутствие вины в дефектах такой помощи, способствовавших наступлению неблагоприятного исхода, а также отсутствие возможности при надлежащей квалификации врачей, правильной организации лечебного процесса оказать пациенту необходимую и своевременную помощь, избежать неблагоприятного исхода.

На медицинскую организацию возлагается не только бремя доказывания отсутствия своей вины, но и бремя доказывания правомерности тех или иных действий (бездействия), которые повлекли возникновение морального вреда.

Как разъяснено в пункте 11 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 26 января 2010 г. N 1 "О применении судами гражданского законодательства, регулирующего отношения по обязательствам вследствие причинения вреда жизни или здоровью гражданина", по общему правилу, установленному статьей 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации, ответственность за причинение вреда возлагается на лицо, причинившее вред, если оно не докажет отсутствие своей вины. Установленная статьей 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации презумпция вины причинителя вреда предполагает, что доказательства отсутствия его вины должен представить сам ответчик. Потерпевший представляет доказательства, подтверждающие факт увечья или иного повреждения здоровья, размер причиненного вреда, а также доказательства того, что ответчик является причинителем вреда или лицом, в силу закона обязанным возместить вред.

Применительно к спорным отношениям в соответствии с действующим правовым регулированием медицинская организация - КГБУЗ "Алтайский краевой госпиталь ветеранов войн" - должна доказать качественность оказания медицинской помощи ФИО1, отсутствие своей вины в причинении ей вреда здоровью и морального вреда при оказании медицинской помощи.

В силу части 1 статьи 56 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации каждая сторона должна доказать те обстоятельства, на которые она ссылается как на основания своих требований и возражений, если иное не предусмотрено федеральным законом.

В целях проверки правильности установления диагноза и оказания медицинской помощи ФИО1 в период нахождения на лечении, наличия дефектов проведения анестезиологического пособия при проведении операции, правильности расчета доз препарата пропофола для вводного наркоза и поддерживающей дозы пропофола и препарата фентанила, достоверных признаков интранаркозного пробуждения, нарушений по снятию послеоперационных швов, причинения вреда здоровью ФИО1, целесообразности размера разреза, сделанного при проведении оперативного вмешательства, а также в причинно-следственной связи ненадлежащего оказания пациенту ФИО1 медицинской помощи (если таковое имело место) с течением болезни и длительностью последующей реабилитации, по делу назначено проведение судебно-медицинской экспертизы.

По заключению комиссии экспертов КГБУЗ «Алтайское краевое бюро судебно-медицинской экспертизы» от ДД.ММ.ГГГГ №, на основании в достаточном объеме проведенных обследований и лабораторных анализов ФИО1 был установлен правильный клинический диагноз «<данные изъяты>», явившаяся показанием для оперативного лечения в условиях хирургического отделения. В данном случае у ФИО1 имелась <данные изъяты>. Наиболее опасным осложнением подобных грыж является ущемление грыжевого содержимого, приводящее к нарушению кровоснабжения и развитию некроза ущемленного органа брюшной полости. Поэтому ФИО1 при проведении операции с целью достижения полного и надежного закрытия значительного по размеру грыжевого дефекта, обоснованно был применен метод алло-трансплантации «сетчатым имплантом», исключающим повторное появление грыжи. Вместе с тем, установка сетчатого эндопротеза при грыжах больших размеров, как это было у ФИО1, предполагает полное снятие послеоперационных швов (не ранее <данные изъяты> недель), а реабилитационный период, в связи с необходимым расширенным интраоперационным рассечением мягких тканей, может быть длительным, обусловленным срастанием эндопротеза с соединительной тканью. По мнению экспертной комиссии, оперативное лечение ФИО1 было осуществлено технически верно, согласно положениям Приказа МЗ РФ от 15.11.2021 №922 «Об утверждении Порядка оказания медицинской помощи взрослому населению по профилю «хирургия».

Судя по данным медицинской карты № стационарного больного, операция «грыжесечения» проводилась ФИО1 в условиях общего обезболивания методом тотальной внутривенной анестезии (ТВА) комбинацией лекарственных средств, дополняющих и усиливающих действие друг друга. При этом, внутривенно вводят препараты разных групп: транквилизаторы, гипнотики, анальгетики, нейролептики. Причем, они подбираются так, чтобы их общее воздействие было более эффективным, чем действие каждого отдельного компонента. Такая методика позволяет сократить дозы вводимых веществ и соответственно уменьшить нагрузку на организм в целом. "Пропофол" в настоящее время является одним из немногих активных гипнотических препаратов, предназначенный для проведения и поддержания анестезии. Внутривенная анестезия на основе "Пропофола" значительно улучшает профиль и комфорт послеоперационного восстановления больного, сводит к минимуму тошноту и рвоту, способствует гемодинамической стабильности, снижению внутримозгового давления и риска органной токсичности. Как правило, такой метод обезболивания используют при проведении внеполостных операций, как это и было сделано в данном случае. Отмечено, что дозы препаратов для внутривенного введения в каждом конкретном случае варьируются индивидуально и, следовательно, режимы дозирования не могут быть фиксированными.

При проведении ФИО1 общей анестезии, продолжавшейся <данные изъяты> минут, скорость введения «Пропофола» составляла в среднем <данные изъяты> мг/кг/ч, что в совокупности с вводимым раствором «Фентанила» обеспечивало необходимую глубину анестезиологического пособия.

Кратковременное повышение артериального давления и учащение пульса у ФИО1, отмеченное в первой половине оперативного вмешательства, по мнению судебно-медицинской экспертной комиссии, могло быть связано, с непредсказуемой заранее, индивидуальной реакцией организма на вводимые анестетики, что было своевременно купировано увеличением дозы «Фентанила» и не повлияло на ход операции.

Судя по данным «Карты оперативного периода», во время операции «<данные изъяты>» у ФИО1 признаков случайного осознания во время общей анестезии, не отмечено.

Судебно-медицинская экспертная комиссия пришла к выводу, что дефектов, ухудшивших состояние здоровья ФИО1, при оказании ей медицинской помощи в КГБУЗ «Алтайский краевой госпиталь для ветеранов войн», не имеется. Поэтому, согласно п. 25 «Медицинских критериев определения степени тяжести вреда, причиненного здоровью человека», утвержденных Приказом Министерства здравоохранения и социального развития Российской Федерации от 24.04.2008 №194н, не может рассматриваться как причинение вреда здоровью.

Решением Центрального районного суда г.Барнаула от ДД.ММ.ГГГГ, оставленным без изменения Судебной коллегией по гражданским делам Алтайского краевого суда ДД.ММ.ГГГГ по данному делу исковые требования ФИО1 к КГБУЗ «Алтайский краевой госпиталь для ветеранов войн» о взыскании компенсации морального вреда, утраченного заработка оставлены без удовлетворения в полном объеме.

Определением Восьмого кассационного суда общей юрисдикции от ДД.ММ.ГГГГ решение Центрального районного суда г.Барнаула от ДД.ММ.ГГГГ и апелляционное определение Судебной коллегией по гражданским делам Алтайского краевого суда ДД.ММ.ГГГГ отменены с направлением дела на новое рассмотрение в суд первой инстанции.

При повторном рассмотрении для выяснения юридически значимых обстоятельств, связанных с оказанием ФИО1 медицинской помощи, судом в рамках настоящего гражданского дела назначена повторная судебно-медицинская экспертиза, производство которой поручено экспертам ООО «Международное бюро судебных экспертиз, оценки и медиации».

Согласно заключению экспертов № от ДД.ММ.ГГГГ клинический диагноз «<данные изъяты>» установлен ФИО1 правильно в соответствии с пп. «з» п. 2.2 Приказа Министерства здравоохранения РФ от 10.05.2017 №203н «Об утверждении критериев оценки качества медицинской помощи», на основании данных явных клинических признаков:

жалоб (больная жалуется на наличие <данные изъяты>, боли при совершении нагрузки);

анамнеза (считает себя больной в течение года, когда впервые обнаруживала <данные изъяты>. Появились боли в области послеоперационного рубца в правом подреберье после физической нагрузки);

объективного осмотра (в области послеоперационного рубца в правом подреберье <данные изъяты>. В клиностатическом положении выпячивание уменьшается в размерах, но полностью самостоятельно не уходит. В вертикальном положении увеличивается. Пальпация: образование мягкой консистенции, безболезненная. При глубокой пальпации больной испытывает неприятные, болезненные ощущения. В клиностатическом положении выпячивание уменьшается в размерах, легко вправляется в брюшную полость, дефект апоневроза до 10 см).

Окончательно подтвержден в ходе оперативного лечения от ДД.ММ.ГГГГ «Оперативное лечение грыжи передней брюшной стенки с использованием сетчатых имплантов под ЭТН». Согласно клиническим рекомендациям МЗ РФ «Послеоперационная вентральная грыжа» 2021 г. – «Методика «Onlay» состоит в том, что эндопротез фиксируют поверх фасциального дефекта… При выполнении пластики грыжевых ворот эндопротезом рекомендуется подобрать его размер таким образом, чтобы он перекрывал грыжевые ворота как минимум на 5 см с целью уменьшения количества рецидивов. При больших грыжах рекомендуется более обширное перекрытие, чем при небольших грыжах».

Учитывая, что дефект апоневроза во время операции составлял <данные изъяты> см – грыжа относится к категории больших – п. 1.5 клинических рекомендаций МЗ РФ «Послеоперационная вентральная грыж» 2021 г. Таким образом, тактика лечения была выбрана правильно.

При изучении предоставленной медицинской карты № стационарного больного из КГБУЗ «Алтайский краевой госпиталь для ветеранов войн» на имя гр. ФИО1 за период с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ каких-либо дефектов медицинской помощи не установлено. Медицинская помощь оказана в соответствии с требованиями: Приказа Министерства здравоохранения Российской Федерации от 10.05.2017 №203н «Об утверждении критериев оценки качества медицинской помощи»; Приказа Министерства здравоохранения Российской Федерации от 15.11.2012 №919н «Об утверждении Порядка оказания медицинской помощи взрослому населению по профилю «анестезиология и реаниматология»; Приказа Министерства здравоохранения Российской Федерации от 15.11.2022 №922н «Об утверждении Порядка оказания медицинской помощи взрослому населению по профилю «хирургия».

Согласно медицинской карте № стационарного больного КГБУЗ «Алтайский краевой госпиталь для ветеранов войн» на имя ФИО1: ДД.ММ.ГГГГ было проведено оперативное вмешательство – <данные изъяты>. Вид анестезиологического пособия – тотальная внутривенная анестезия (пропофол, фентанил) с искусственной вентиляцией легких (ТВА с ИВЛ). Анестезия проведена допустимым методом, дефектов при проведении анестезиологического пособия нет. Пропофол является наиболее часто используемым в настоящее время внутривенным анестетиком. «Благодаря высокой скорости развития эффекта, распределения и элиминации идеально подходит для индукции анестезии. Высокая липофильность препарата обеспечивает быстрое его проникновение в ЦНС». (Анестезиология. Национальное руководство. Краткое издание / под. ред. А.А. Бунятяна, В.М. Мизикова. Москва: ГЭОТАР-Медиа, 2020. Глава 7).

Из регистра лекарственных средств России (РЛС): показания к применению – индукция и поддержание общей анестезии. Индукция общей анестезии: для большинства взрослых пациентов в возрасте до 55 лет средняя доза пропофола составляет 1,5-2,5 мг/кг массы тела. Поддержание общей анестезии: требуемую глубину анестезии можно поддержать или постоянной инфузией или посредством повторных болюсных инъекций пропофола. Постоянная инфузия: необходимая скорость введения значительно варьирует в зависимости от индивидуальных особенностей больных. Как правило, скорость в пределах 4-12 мг/кг/ч обеспечивает поддержание адекватной анестезии. Повторные болюсные инъекции: используется введение нарастающих доз от 25 мг до 50 мг в зависимости от клинической необходимости.

В современной анестезиологической практике пропофол стал препаратом выбора для вводного наркоза у пациентов с ожирением. Оптимальное дозирование должно происходить методом титрования. «Для анестезии у пациентов с ожирением рекомендуется пропофол или современные ингаляционные анестетики – севофлуран и десфлуран». (Методические рекомендации Периоперационное ведение пациентов с сопутствующим ожирением. Общероссийская общественная организация «Федерация анестезиологов и реаниматологов» 2020 г. Рекомендация 11). Ожирение устанавливается при индексе массы тела (ИМТ) > 30 кг/м2. Параметры из карты №: рост <данные изъяты> см, вес <данные изъяты> кг. ИМТ при этих данных составляет <данные изъяты> кг/м2, что соответствует ожирению <данные изъяты> степени (<данные изъяты> кг/м2). «У пациентов с ожирением рекомендуется коррекция дозы препаратов для анестезии … используют тощий вес тела (ТВТ) и идеальный вес тела (приложение Г3). Метод расчета зависит от препарата (приложение Г4)». (МР ФАР Периоперационное ведение пациентов с сопутствующим ожирением. Рекомендация 12). Пропофол: индукция – ТВТ (расчет препарата на тощий вес тела), поддержание – ОВТ. Фентанил – ТВТ (расчет препарата на тощий вес тела). Для женщин: ТВТ = 9270 * ОВТ / (8780+244*ИМТ). Рост – <данные изъяты> см, вес – <данные изъяты> кг. ТВТ = 9270*<данные изъяты> / (8780+244* (<данные изъяты>/<данные изъяты>*<данные изъяты>)) = <данные изъяты> кг. По наркозной карте вводная доза пропофола составила <данные изъяты> мг (<данные изъяты> мг/кг на ТВТ или <данные изъяты> мг/кг на ОВТ), поддерживающая доза пропофола составила <данные изъяты> мг (<данные изъяты> мг/кг/ч). То есть дозы препарата применены в пределах рекомендованных, даже если не проводить перерасчет на ТВТ и не учитывая, что длительности вмешательства <данные изъяты> мин., то есть менее часа.

«Фентанил – мощный опиоид короткого действия. Быстро проникает в мозг, через 2 минуты после внутривенного введения вызывает дозозависимую аналгезию и угнетение дыхания. Специально синтезирован для применения в качестве анальгетического компонента анестезии». (Анастезиология. Национальное руководство. Краткое издание / под ред. А.А. Бунятяна, В.М. Мизикова. Москва: ГЭОТАР-Медиа, 2020. Глава 7). Из регистра лекарственных средств России (РЛС): для осуществления вводной анестезии вводят внутривенно в дозе 100-200 мкг. Для поддержания адекватного уровня анальгезии через каждые 10-30 мин. вводя 50-150 мкг фентанила. Из карты: на вводный фентанил 0,005% - 2 мг (100 мкг), для поддержания аналгезии доза фентанила 0,005% составила 4 мл (дважды по 100 мкг с интервалом в 20 мин.). Таким образом, дозы фентанила соответствуют рекомендованным.

Согласно данным представленной медицинской документации каких-либо достоверных признаков интранаркозного пробуждения не отмечено. Достоверными признаками интранаркозного пробуждения в условиях ИВЛ и миорелаксации являются характерные изменения сигналов электроэнцефалограммы (ЭЭГ). Для того, чтобы оценить эффективность проводимых мероприятий, а также создать документальные доказательства функционального состояния ЦНС, во время анестезии могут использоваться мониторы глубины анестезии, глубины седации и энтропии, которые в реальном масштабе времени обеспечивают регистрацию сигналов электроэнцефалограммы пациента, автоматическую обработку ее элементов и преобразование полученных данных в число, появляющееся на экране монитора. Однако этот вид мониторинга не применялся при проведении анестезиологического пособия, так как не входит в стандарты и порядки оказания медицинской помощи. Согласно Приложению №6 «Стандарт оснащения отделения анестезиологии и реанимации для взрослого населения к Порядку оказания медицинской помощи взрослому населению по профилю «анестезиология и реаниматология», утвержденному приказом Министерства здравоохранения Российской Федерации от 15.11.2012 №919н – в стандарт оснащения входит монитор пациента на 5 параметров (оксиметрия, неинвазивное артериальное давление, электрокардиограмма, частота дыхания), не включающих мониторинг ЭЭГ или ее производных.

Согласно данным специальной литературы (Практическое пособие «Хирургический шов» 2015 г. Авторы Г.М. Семенов, В.Л. Петришин, М.В. Ковшова – глава 10, стр. 248) – «сроки снятия швов варьируют в широких пределах в зависимости от локализации и динамики заживления раны. Как правило, узловые швы с линейных ран удаляют способом «деления пополам» на 5, 7 и 9 дни». У ФИО1 отсутствовали факторы, снижающие репаративные способности (пожилой возраст, сахарный диабет, длительное применение гормонов, цитостатических химиопрепаратов), поэтому у нее не было необходимости отступать от данных рекомендаций в плане сроков снятия швов.

Олеогранулема – это локальное разрушение жировой ткани, в основе которого лежит воспалительный процесс, возникающий на фоне травмы, хирургического вмешательства, попадания в ткани инородного тела. Сетчатый имплант является инородным телом, его введение в организм является на сегодняшний день необходимой составляющей качественного лечения послеоперационных грыж, также он фиксируется швами к окружающим тканям. Поэтому формирование олеогранулем является возможным последствием и не относится к дефектам лечения.

Эксперт считает необходимым отметить, что описанные по данным УЗИ гипо и анэхогенные включения не обязательно являются олеогранулемами, а практически всегда являются серомами (скопление серозной жидкости в области операционной раны). Согласно п. 3.6 Клинических рекомендаций МЗ РФ «Послеоперационная вентральная грыжа» 2021 г – «Послеоперационную серому (скопление серозной жидкости в области операционной раны) можно обнаружить при УЗИ почти у каждого пациента в раннем периоде после пластики грыжевых ворот с использованием эндопротеза. Клиническая выявляемость составляет до 35%. Серома не является осложнением данной операции, а лишь следствием вмешательства и максимально проявляется примерно к 7-му дню и почти у всех пациентов разрешается к 90-му дню после операции».

В соответствии с п. 5 Приложения к приказу Министерства здравоохранения и социального развития РФ от 24.04.2008 №194н «Под вредом, причиненным здоровью человека, понимается нарушение анатомической целости и физиологической функции органов и тканей человека в результате воздействия физических, химических, биологических и психогенных факторов внешней среды». При изучении всей предоставленной медицинской документации, каких-либо сведений об ухудшении состояния здоровья гр. ФИО1 не имеется. Пациентка была выписана ДД.ММ.ГГГГ в удовлетворительном состоянии, даны рекомендации для дальнейшего долечивания в амбулаторных условиях.

Окончательно размер грыжевых ворот оценивается только визуально во время операции, предоперационное обследование не всегда достоверно. Величина разреза брюшной стенки обусловлена данными специальной литературы – согласно п. 3.4 Клинических рекомендаций МЗ РФ «Послеоперационная вентральная грыжа» 2021 г. «По литературным данным эндопротез должен перекрывать грыжевые ворота, по меньшей мере, на 5 см во всех направлениях, и это перекрытие должно увеличиваться пропорционально размерам грыжевых ворот. Необходимость более обширного перекрывания обусловлена тем, что больших размеров эндопротез будет контактировать с большей площадью брюшной стенки, благодаря чему увеличится площадь ее врастания и, следовательно, биологическая фиксация. Важно также укрытие всего послеоперационного рубца целиком во избежание появления незащищенного участка брюшной стенки, в котором могут сформировать новые грыжи или произойдет рецидив».

Размер грыжевого дефекта (<данные изъяты> см), установленный при операции «Оперативное лечение <данные изъяты>» от ДД.ММ.ГГГГ, не исключает образование соответствующего грыжевого выпячивания размером от <данные изъяты> см до <данные изъяты> см, определяемого при клинических осмотрах ФИО1 от ДД.ММ.ГГГГ в <данные изъяты> и <данные изъяты> соответственно. Размер выпячивания не всегда коррелирует с размером дефекта апоневроза (размер грыжевых ворот).

Поскольку медицинская помощь ФИО1 оказана в полном объеме, вопрос о наличии причинно-следственной связи ненадлежащего оказания медицинской помощи с течением болезни и длительностью последующей реабилитации не нуждается в разрешении.

Допрошенный в судебном заседании эксперт ФИО17 выводы, изложенные в заключении, подтвердил, отвечая на вопросы сторон пояснил, что нормативных документов, регламентирующих сроки снятия швов, нет, врач сам принимает решение о сроках снятия швов, исходя из конкретной клинической картины, такой вопрос разрешается в индивидуальном порядке, так как сроки заживления разные у людей; швы снимаются через один, в целях постепенного заживления и срастания ткани. «Первичное заживление», о котором указано в консультации хирурга «Добрый доктор» означает, что рана чистая вследствие срастания ткани. Если бы признаки воспаления в области шва были, они были бы описаны в медицинских документах. В данном случае у истца таких описаний нет. Понятие олеогранулемы приведено на странице 25 заключения судебно-медицинской экспертизы. В случае истца вероятнее всего имеют место послеоперационные серомы – скопление серозной жидкости. Определение олеогранулемы по УЗИ невозможно, для этого необходимо проведение гистологического исследования, которое в рассматриваемом случае отсутствует. Появление олеогранулемы это индивидуальная особенность организма, реакция на оперативное вмешательство, на инородное тело. Врач на это не может повлиять. Швы в данном случае – это инородное тело. Серомы – скопление серозной жидкости, со временем проходят, олеогранулемы сами не проходят. Размер грыжевого выпячивания не всегда соответствует размеры грыжи, в том числе это зависит от того, попала часть кишечника в грыжевой мешок или нет. УЗИ не является достоверным методом исследования. Размер грыжи может определить только врач во время операции. По данным медицинской документации грыжевые ворота истца составляли <данные изъяты> см. Что в них находится, видит только хирург на операции. При такой грыже разрез необходим большего размера, чем сам дефект. Конкретный размер шва определяет хирург во время оперативного лечения. Нормативной документации, регламентирующей размер шва, нет. При попадании кишки в грыжевой мешок врач может сделать больше разрез, чтобы вправить кишку. Сетчатый имплант дает гарантию, что шов не разойдется, при грыжевых воротах <данные изъяты> см без имплантата никак нельзя. Пробуждение во время операции не свидетельствует о дефектах оказания медицинской помощи, каждый организм индивидуален, но в рассматриваемом случае данных о пробуждении истца во время операции нет. Повышение давления во время операции не свидетельствует об интранаркозном пробуждении. Судя по медицинским документам, доза наркоза была верно рассчитана анестезиологом. Дефектов оказания медицинской помощи не установлено.

Допрошенный в судебном заседании эксперт ФИО18 выводы, изложенные в заключении, подтвердил, отвечая на вопросы сторон, пояснил, что в медицинских документах достоверных данных о размере разреза нет. Учитывая, что у пациентки было ожирение, оно всегда затрудняет оперативное вмешательство, при грыжевых воротах более <данные изъяты> см, это считается большая грыжа, и перекрытие на <данные изъяты> см является минимальным, в условиях таких ворот необходимо делать перекрытие больше, чтобы снизить риск рецидива, ожирение способствует рецидиву, это указано в клинических рекомендациях. Очень частым последствием, а не осложнением послеоперационного периода, являются серомы. Факт наличия олеогранулемы установлен лишь по УЗИ, что не является диагнозом. Олеугранулема - это жировая ткань, подтвердить её можно только пункционно или биопсией, это сделано не было. По стандартам послеоперационным последствием установления сетчатого имплантата является накопление серозной жидкости, которую нужно пунктировать, удалять, пациентки так могут ходить по <данные изъяты> месяца, особенно с ожирением, постепенно количество жидкости сходит на нет. Если серома не прошла через 90 дней, то это уже патология. Многие серомы проходят сами, большие откачиваются. Серома истца – это возможное осложнение после операции, реакция на имплантат, но не дефект оказания медицинской помощи. Олеогранулема – это патологическая реакция организма на введение маслянистых веществ, реакция жировой клетчатки на послеоперационные швы, но не патология шва. Заключение УЗИ диагнозом не является, установить олеогранулемы можно только по результатам гистологии. Объективно снимать швы можно на 5, 7, 9 день через один, остальные снимаются исходя из визуального осмотра, на 15 день снятие швов является нормальным. Учитывая, что у пациентки было ожирение, ожирение осложняет ситуацию, поэтому снятие швов на 6 день через один допустимо. То обстоятельство, что швы через один сняты позже на 1 день(на шестой, а не на пятый день), не привело к каким-либо последствиям. Признаки воспаления шва по документам не усматриваются, на фотоснимках признаки расхождения шва также отсутствуют. Минимальное раскрытие кожи после снятия швов это нормально. Есть 3 типа заживления раны, первичное натяжение - это заживление под швами, вторичное заживление - это заживление через загноение, когда имеется диастаз, третий вид - это заживление под коркой. Указание в медицинских документах о заживлении рубца первичным натяжением означает заживление под швами. Для правильно протекающей операции это нормально, хотя нагноения тоже иногда бывают, это является осложнением, но не всегда дефектом оказания медицинской помощи. По поводу величины разреза эксперт пояснил, что ожирение пациента влияет на размер разреза при установке имплантата. Чем глубже идет работа, тем больше идет рассечение, регламентов по кожному разрезу нет, нужно иметь нормальный доступ, разрез делается больше чем размер перекрытия. Есть несколько вариантов образования серомы: первая - когда имплантат на грыжевых воротах лежит, серома образуется между клетчаткой и кожей, во втором варианте серома образуется под имплантатом, и через шов опоневроза просачивается в подкожную клетчатку, третий вариант - это когда имплантат стоит в виде заплатки, серома формируется между кожей и имплантатом, четвертый вариант - это серозная жидкость всасывается в брюшную полость. В данном случае серома образовалась в пространстве между протезом и кожей, где и должна была образоваться. Грыжа может быть внутренняя и наружная. Наружная грыжа - это дефект в брюшной стенке, грыжевые ворота - это сам дефект, это часть брюшины, которая содержит выпавшие органы, в большинстве это могут быть петли кишечника. Выпячивание – это и есть грыжа, оно состоит из ворот, мешка, шейки, устья. На УЗИ размер грыжевых ворот можно увидеть, но размер не всегда будет достоверный, плюс минус 30 процентов; учитывая, что ворота были размером <данные изъяты> см, а датчик стандартный имеет размер 4-6 см, то всю картину нельзя достроить в одну линию, в связи с этим сложно определить размер грыжи. Вполне возможно, что размер грыжи по УЗИ составил <данные изъяты> см, а в ходе операции выявилось, что <данные изъяты>. Поскольку разрез был большой, с учетом индекса массы тела пациентки и сложности операции, это могло повлиять на длительный больничный лист.

Оценивая заключение повторной судебно-медицинской экспертизы, суд приходит к выводу, что данное заключение является допустимым и достоверным доказательством. Эксперты предупреждены об уголовной ответственности. Заключение оформлено в соответствии с требованиями закона, мотивированно и основано на фактических обстоятельствах дела. Квалификация экспертов подтверждена и выводы не вызывают у суда сомнений в правильности.

Заключение повторной экспертизы не противоречит и подтверждает выводы экспертов КГБУЗ «Алтайское краевое бюро судебно-медицинской экспертизы», изложенные в заключении от ДД.ММ.ГГГГ

При указанных обстоятельствах заключения первоначальной и повторной судебно-медицинских экспертиз суд принимает в качестве доказательств по делу.

Таким образом, представленными доказательствами достоверно установлено, что ДД.ММ.ГГГГ ФИО1 в хирургическом отделении КГБУЗ «Алтайский краевой госпиталь для ветеранов войн» проведена плановая операция по удалению <данные изъяты>.

Как следует из осмотра хирурга ООО «Исида» от ДД.ММ.ГГГГ при осмотре пациентки ФИО1 определяется гипертрофический послеоперационный рубец после косого подреберного доступа справа. В проекции латерально части рубца определяется выпячивание до <данные изъяты> см, грыжевые ворота достоверно не определяются ввиду выраженности пжк. Болезненность в области выпячивания при пальпации, в положении лежа на спине выпячивание вправляется в брюшную полость. Диагноз: <данные изъяты>.

ДД.ММ.ГГГГ в амбулаторных условиях КГБУЗ «Городская поликлиника № 12, г.Барнаул» истцу проведено ультразвуковое исследование послеоперационного шва. При сканировании мягких тканей передней брюшной стенки в области послеоперационного шва в проекции нижнего края печени на глубине <данные изъяты> мм от наружных кожных покровов месте расхождения шва <данные изъяты> лоцируется гипоэхогенное образование с четкими ровными контурами размером <данные изъяты>. Заключение: УЗХ – признаки грыжи послеоперационного шва.

Согласно медицинской карте стационарного больного № ФИО1, ДД.ММ.ГГГГ произведен осмотр истца, по результатам которого установлено: в области послеоперационного рубца в правом подреберье грыжевое выпячивание размером <данные изъяты> см. В клиностатическом положении уменьшается в размерах, но полностью самостоятельно не уходит. В вертикальном положении увеличивается. В клиностатическом положении выпячивание уменьшается в размерах, легко вправляется в брюшную полость, дефект апоневроза до <данные изъяты>. Планируется под общим наркозом грыжесечение и пластика сетчатым имплантом.

Из протокола операции следует, что в правом предреберье, окаймляющим размером иссечен послеоперационный рубец с подкожножировой клетчаткой до мышечной фасции. Грыжевой дефект до <данные изъяты>, за счет мышечного диастаза от предыдущей операции. Выделены края дефекта, грыжевой мешок вскрыт, содержимое – петли кишечника. Отсечен. Произведена пластика грыжевого дефекта местными тканями, укрепление полипропиленовым сетчатым имплантом.

Согласно выписке из медицинской карты стационарного больного № ФИО1 находилась на стационарном лечении в хирургическом отделении КГБУЗ «Алтайский краевой госпиталь для ветеранов войн» в период с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ. Выполнено оперативное лечение грыжи передней брюшной стенки с использованием сетчатых имплантов. Послеоперационный период протекал гладко. Швы сняты через один на 7 сутки. Заживление первичным натяжением. Выписана с выздоровлением. Рекомендовано наблюдение у хирурга, обработка послеоперационного шва раствором брил.зеленого, снять швы ДД.ММ.ГГГГ, временно нетрудоспособна.

Как следует из консультации хирурга ООО «Консультативно-диагностический центр «Добрый доктор» от ДД.ММ.ГГГГ, состояние больной удовлетворительное, сознание ясное, пациентка гиперстенического типа телосложения, повышенного питания. ДД.ММ.ГГГГ прошла оперативное лечение – грыжесечение послеоперационной вентральной грыжи брюшной стенки справа. Заживление первичное. В правом предреберье послеоперационный рубец до <данные изъяты> длиной без особенностей. При пальпации отмечает незначительную болезненность.

Из заключения повторной судебно-медицинской экспертизы и пояснений экспертов ФИО17 и ФИО19 в суде следует, что размер грыжевого дефекта (<данные изъяты> см), установленный при операции «Оперативное лечение грыжи передней брюшной стенки с использованием сетчатых имплантов» от ДД.ММ.ГГГГ, не исключает образование соответствующего грыжевого выпячивания размером от <данные изъяты> см до <данные изъяты> см, определяемого при клинических осмотрах ФИО1 от ДД.ММ.ГГГГ. Размер выпячивания не всегда коррелирует с размером дефекта апоневроза (размер грыжевых ворот). Окончательно размер грыжи определяет хирург при оперативном лечении. Грыжа состоит из грыжевых ворот, грыжевого мешка, шейки и устья. Размер грыжевых ворот не всегда возможно достоверно установить. При наличии грыжевых ворот <данные изъяты> см грыжа считается большой, при проведении такой операции необходимо использование сетчатого импланта, чтобы исключить дальнейшее расхождение. По литературным данным эндопротез должен перекрывать грыжевые ворота, по меньшей мере, на <данные изъяты> см во всех направлениях, и это перекрытие должно увеличиваться пропорционально размерам грыжевых ворот. Необходимость более обширного перекрывания обусловлена тем, что больших размеров эндопротез будет контактировать с большей площадью брюшной стенки, благодаря чему увеличится площадь ее врастания и, следовательно, биологическая фиксация. Важно также укрытие всего послеоперационного рубца целиком во избежание появления незащищенного участка брюшной стенки, в котором могут сформировать новые грыжи или произойдет рецидив. По медицинским документам не представляется достоверно установить размер разреза и послеоперационного шва. Однако при необходимости установки импланта разрез будет превышать размер грыжи минимум на <данные изъяты> см, а учитывая наличие у пациентки ожирения, этот разрез может быть больше. Размер шва определяет хирург в ходе оперативного лечения.

Вопреки доводам истца, размер послеоперационной вентральной грыжи, по иссечению которой ей проведена операция ДД.ММ.ГГГГ, превышал <данные изъяты> сантиметра, и по данным осмотра хирурга перед операцией составлял <данные изъяты> см. В ходе операции произведена установка сетчатого имплантата, что повлекло необходимость увеличения разреза и, как следствие, увеличение послеоперационного шва. Размер данного шва достоверно не установлен. По результатам осмотра хирурга ООО «Консультативно-диагностический центр «Добрый доктор» от ДД.ММ.ГГГГ рубец до <данные изъяты> длиной без особенностей.

В исковом заявлении ФИО1 указала, что хирургический разрез имеет размер около <данные изъяты>, что с учетом размера грыжевых ворот <данные изъяты> и установке сетчатого импланта полностью соответствует медицинским рекомендациям (<данные изъяты>).

Согласно заключениям первичной и повторной судебно-медицинских экспертиз рубец такого размера с учетом размера грыжи, установки сетчатого имплантата и ожирения пациентки не противоречит клинической картине при операции, установленной хирургом.

В процессе оперативного лечения было проведено иссечение старого послеоперационного рубца кожи и подкожной клетчатки, что само по себе может приводить к формированию более глубокого рубца после заживления раны.

Как следует из заключения ООО МБЭКС и пояснений экспертов ФИО17 и ФИО19 в суде, сроки снятия швов варьируют в широких пределах в зависимости от локализации и динамики заживления раны. Как правило, узловые швы с линейных ран удаляют способом «деления пополам» на 5, 7 и 9 дни. У ФИО1 отсутствовали факторы, снижающие репаративные способности (пожилой возраст, сахарный диабет, длительное применение гормонов, цитостатических химиопрепаратов), поэтому у нее не было необходимости отступать от данных рекомендаций в плане сроков снятия швов.

Из медицинских документов следует, что швы сняты через один на 7 сутки, окончательно рекомендовано снять швы ДД.ММ.ГГГГ. Таким образом, фактически первичное снятие швов через один произведено позднее, чем на 5 сутки, что, как следует из пояснений экспертов ФИО19 и ФИО17 в суде, не является нарушением, поскольку окончательно сроки снятия швов определяет лечащий врач с учетом индивидуальных особенностей пациента, периода заживления швов. Позднее снятие швов через один, вопреки доводам истца, не могло повлечь расхождение шва.

Из медицинской карты истца, в том числе дневника врача отделения, следует, что при осмотрах ФИО1 ДД.ММ.ГГГГ, ДД.ММ.ГГГГ, ДД.ММ.ГГГГ, ДД.ММ.ГГГГ состояние пациента удовлетворительное, повязка чистая, сухая, при пальпации умеренная болезненность в области операции, отеков, гиперемии вокруг шва нет, признаков воспаления нет, адаптация шва удовлетворительная, ДД.ММ.ГГГГ швы сняты через один. Заживление первичным натяжением (л.д. 93-95 т.1).

Из текста искового заявления следует, что окончательно швы сняты ДД.ММ.ГГГГ. Таким образом, доводы истца о преждевременном снятии швов несостоятельны.

Из консультации хирурга ООО «Консультативно-диагностический центр «Добрый доктор» от ДД.ММ.ГГГГ также следует, что послеоперационный рубец без особенностей, заживление первичное. При пальпации отмечается незначительную болезненность.

При осмотре гнойным хирургом в КГБУЗ «Краевая клиническая больница» ДД.ММ.ГГГГ установлено, что на момент осмотра послеоперационный рубец эпителизированный, в нижне-правом углу в проекции рубца определяется болезненный инфитрат до <данные изъяты> см диаметром. Кожа над ним без признаков инфицирования.

Таким образом, из представленных медицинских документов, осмотров хирургов разных медицинских организаций признаков воспаления, загноения либо расхождения шва после проведенной ответчиком операции не установлено. Наоборот, во всех медицинских документах речь идет о первичном заживлении, в <данные изъяты> шов эпителизирован.

Как следует из пояснений экспертов в суде, первичное заживление или первичное натяжение свидетельствует о натяжении или заживлении под швами, это нормально для правильно выполненной операции. Эпителизированный – значит заживший шов. Болезненность может сохраняться, но признаков воспаления шва по медицинским документам, в том числе представленным фотоснимкам, не установлено.

Также не подтверждено в ходе рассмотрения настоящего дела образование олеогранулем в области шва.

Как следует из заключения повторной судебно-медицинской экспертизы Олеогранулема – это локальное разрушение жировой ткани, в основе которого лежит воспалительный процесс, возникающий на фоне травмы, хирургического вмешательства, попадания в ткани инородного тела. Сетчатый имплант является инородным телом, его введение в организм является на сегодняшний день необходимой составляющей качественного лечения послеоперационных грыж, также он фиксируется швами к окружающим тканям. Поэтому формирование олеогранулем является возможным последствием и не относится к дефектам лечения. Эксперт считает необходимым отметить, что описанные по данным УЗИ гипо и анэхогенные включения не обязательно являются олеогранулемами, а практически всегда являются серомами (скопление серозной жидкости в области операционной раны). Согласно п. 3.6 Клинических рекомендаций МЗ РФ «Послеоперационная вентральная грыжа» 2021 г – «Послеоперационную серому (скопление серозной жидкости в области операционной раны) можно обнаружить при УЗИ почти у каждого пациента в раннем периоде после пластики грыжевых ворот с использованием эндопротеза. Клиническая выявляемость составляет до 35%. Серома не является осложнением данной операции, а лишь следствием вмешательства и максимально проявляется примерно к 7-му дню и почти у всех пациентов разрешается к 90-му дню после операции».

В судебном заседании эксперт ФИО19 указал, что наличие олеогранулем возможно установить лишь путем гистологии, которая в данном случае не проводилась. По результатам УЗИ данный диагноз определить невозможно. Кроме того, эксперт в пояснениях указал, что олеогранулемы являются патологической реакцией организма на введение маслянистых жидкостей, не на послеоперационные швы; в данном случае, даже при подтверждении диагноза, олеогранулема свидетельствовала бы о реакции жировой клетчатки на послеоперационные швы, что не являлось бы дефектом оказания медицинской помощи.

В самих медицинских документах (результатах УЗИ) образование олеогранулем стоит со знаком «?», что свидетельствует о его предположительном неподтвержденном характере.

При изложенных обстоятельствах, оснований для вывода о наступлении последствий оказания медицинской помощи в виде образования олеогранулем, а также о патологическом характере данных последствий, не имеется.

Таким образом, доводы ФИО1 о наличии большого разреза при грыже размером до <данные изъяты> см, преждевременном снятии швов, что привело, по её мнению, к длительному заживлению послеоперационного рубца, о появлении олеогранулем, о наличии воспалений, расхождений шва, не нашли подтверждение в ходе рассмотрения дела. Как установлено судом и подтверждено представленными доказательствами, наличие большого разреза обусловлено большим размером грыжи (<данные изъяты>) и установкой сетчатого имплантата, что соответствовало клинической ситуации и не свидетельствует о дефектах оказанной ответчиком медицинской помощи.

Вместе с тем, суд находит заслуживающими внимание доводы истца о недостатках оказанной медицинской помощи, установленных территориальным органом Росздравнадзора по Алтайскому краю в части необеспечения необходимого уровня анестезии во время оперативного вмешательства по поводу вентральной послеоперационной грыжи передней брюшной стенки ДД.ММ.ГГГГ.

В судебном заседании истец ФИО1 пояснила, что ДД.ММ.ГГГГ она самостоятельно пришла в операционную, ей предложили переодеться в специальную одежду, затем она легла на операционный стол, ей поставили капельницу, медсестра спросила дозу у анестезиолога, на что он ей сказал «<данные изъяты> кубика». При введении анестезии истец уснула, но в тот момент, когда хирург производил разрез, она проснулась. Истец не могла шевелиться, не могла говорить, в горле была кислородная трубка. Она находилась в сознании весь период, когда хирург производил разрез, при этом испытала резкую боль, как порез лезвием. После этого она вновь уснула, и проснулась, когда ей уже вшивали сетчатый имплант. В этот момент у истца падала сатурация, приборы пикали, поскольку менялось давление и участилось сердцебиение, истец не могла открыть глаза, не могла что-то сказать, пошевелиться. Во время операции она слышала, как хирург ФИО28 сказал ассистенту «посмотри какой страшный шов». Затем её перевезли в палату, где она рассказала другой пациентке, что в период операции проснулась. За день до выписки из больницы истец обратилась к хирургу ФИО28, при этом была с диктофоном. В ходе разговора хирург отрицал возможность пробуждения во время операции, но ссылался на анестезиолога. При введении наркоза анестезиолог ФИО29 присутствовал, но сам наркоз вводил ассистент.

В ходе рассмотрения дела исследована аудиозапись, представленная истцом, на которой зафиксирован разговор ФИО1 с хирургом ФИО28 В ходе разговора хирург пояснил, что ему шов самому не понравился, но по-другому сделать он не мог, если кожу высечь сильнее, то будет большое натяжение. Кроме того, истец сообщила хирургу о том, что во время операции проснулась и слышала разговор медицинских работников.

Согласно заключению первоначальной и повторной судебно-медицинской экспертизы операция «грыжесечения» проводилась ФИО1 в условиях общего обезболивания методом тотальной внутривенной анестезии (ТВА) комбинацией лекарственных средств, дополняющих и усиливающих действие друг друга. "Пропофол" в настоящее время является одним из немногих активных гипнотических препаратов, предназначенный для проведения и поддержания анестезии. Внутривенная анестезия на основе "Пропофола" значительно улучшает профиль и комфорт послеоперационного восстановления больного, сводит к минимуму тошноту и рвоту, способствует гемодинамической стабильности, снижению внутримозгового давления и риска органной токсичности. Дозы препаратов для внутривенного введения в каждом конкретном случае варьируются индивидуально и, следовательно, режимы дозирования не могут быть фиксированными. При проведении ФИО1 общей анестезии, продолжавшейся <данные изъяты> минут, скорость введения «Пропофола» составляла в среднем <данные изъяты> мг/кг/ч, что в совокупности с вводимым раствором «Фентанила» обеспечивало необходимую глубину анестезиологического пособия. Кратковременное повышение артериального давления и учащение пульса у ФИО1, отмеченное в первой половине оперативного вмешательства, могло быть связано с непредсказуемой заранее, индивидуальной реакцией организма на вводимые анестетики, что было своевременно купировано увеличением дозы «Фентанила» и не повлияло на ход операции. Судя по данным «Карты оперативного периода» во время операции у ФИО1 признаки интранаркозного пробуждения отсутствовали.

ДД.ММ.ГГГГ в Министерство здравоохранения Алтайского края поступило обращение ФИО1 (датировано ДД.ММ.ГГГГ) о проведении проверки и принятии мер по факту нарушения её прав при оказании медицинской помощи. В данном обращении ФИО1 указывала, что ей поставили капельницу, привязали руки и в капельницу воткнул укол с каким-то препаратом, и сказали, что сейчас она уснет, и она уснула, но проснулась до того, как её разрезали. Проснулась от того, что врач пальцами давил на старый шов и не мог найти грыжу. Далее истец чувствовала как ей разрезали, слышала разговор врачей, как они «ковырялись» внутри. Терпеть боль она не могла, но и сделать что-то тоже не могла, была парализована. Сердце закатывалось, боль была адская. Потом истицу зашили. Врач ФИО28 сказал своему коллеге: «смотри какой страшный шов мы ей сделали». Женщины в операционной обсуждали маникюр истца. Затем её увезли в реанимацию, там начались проблемы с сатурацией, она была слишком низкая, сложно было дышать, да ещё чувствовалась боль от разреза (л.д. 48 т.3).

В связи с поступившими обращениями ФИО1 у медицинских работников КГБУЗ «Алтайский краевой госпиталь ветеранов войны», присутствовавших во время операции, были отобраны объяснения, в том числе у врача-хирурга ФИО32, врача анестезиолога-реаниматолога ФИО29, заведующего отделением ФИО28, медсестры-анестезиста ФИО20, операционной медсестры ФИО21, которые не подтверждали факт интранаркозного пробуждения истицы, а также некорректные разговоры во время операции. Медицинской сестрой-анестезистом отмечено нарушение проходимости сигнала кардиомониторинга из-за нарощенных ногтей, необходимые параметры были получены при переносе датчика на другую фалангу.

Согласно ответу Минздрава Алтайского края от ДД.ММ.ГГГГ на обращение истца, нарушений при оказании ей медицинской помощи не установлено. При этом указано, что операция ДД.ММ.ГГГГ с <данные изъяты> до <данные изъяты> проведена премедикация атропином и фентанилом. В ходе операции отмечен подъем артериального давления и частоты сердечных сокращений, после чего гемодинамические показатели были немедленно медикаметозно скорректированы и стабилизированы. После операции проводилось адекватное обезболивание. Послеоперационный период протекал без особенностей (л.д. 7-8 т.1).

ДД.ММ.ГГГГ и ДД.ММ.ГГГГ ФИО1 обратилась в Территориальный орган Росздравнадзора по Алтайскому краю по вопросу некачественного оказания ей медицинской помощи в КГБКУЗ «Алтайский краевой госпиталь для ветеранов войн», а именно ДД.ММ.ГГГГ не обеспечен необходимый уровень анестезии во время оперативного вмешательства по поводу вентральной послеоперационной грыжи передней брюшной стенки.

Согласно акту внеплановой документарной проверки от ДД.ММ.ГГГГ территориальным органом Росздравнадзора выявлены нарушения обязательных нормативных требований: Федерального закона от 21 ноября 2011 г. N 323-ФЗ "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации" (пункт 4 статьи 10; пункт 1 статьи 18; пункт 2 части 1 статьи 37; пункт 2 части 1 статьи 79); Приказ Минздрава России от 15 ноября 2012 г. N 919н "Об утверждении Порядка оказания медицинской помощи взрослому населению по профилю "анестезиология и реаниматология" (пункт 2 Приложения), и установлено, что ФИО1 при проведении ДД.ММ.ГГГГ оперативного вмешательства по поводу вентральной послеоперационной грыжи передней брюшной стенки в КГБУЗ "Алтайский краевой госпиталь для ветеранов войн" не обеспечен должный лабораторный и функциональный мониторинг за адекватностью анестезии, о чем свидетельствует существенное повышение во время операции артериального давления (<данные изъяты> мм рт.ст.).

В судебном заседании представитель ответчика пояснил, что истец ФИО1 была выписана из стационара ДД.ММ.ГГГГ, на руки ей выдан выпиской эпикриз, в котором сведения о повышении артериального давления и учащении сердцебиения во время операции отсутствовали. Таким образом, ответчиком не оспаривалось, что о данных обстоятельствах истцу не могло быть известно до получения ею ответа из Минздрава Алтайского края и Территориального органа Росздравнадзора по Алтайскому краю, поскольку ранее с медицинскими документами её не знакомили.

Анализируя изложенные истцом обстоятельства пробуждения во время операции по иссечению вентральной вправимой грыжи от ДД.ММ.ГГГГ, и, сопоставляя их с исследованными доказательствами, в том числе аудиозаписью разговора с хирургом, письменными обращениями истца в Минздрав Алтайского края от ДД.ММ.ГГГГ, суд находит подтвержденными доводы ФИО1 о её пробуждении во время оперативного лечения ДД.ММ.ГГГГ, поскольку до ознакомления её с ответом от ДД.ММ.ГГГГ, в котором изложены факты изменения АД и ЧСС во время операции, истица не могла знать о данных обстоятельствах, если сама не являлась их очевидцем.

Таким образом, ответчиком КГБУЗ "Алтайский краевой госпиталь для ветеранов войн" при проведении ФИО1 ДД.ММ.ГГГГ оперативного вмешательства по поводу вентральной послеоперационной грыжи передней брюшной стенки не обеспечен должный лабораторный и функциональный мониторинг за адекватностью анестезии, что привело к пробуждению пациентки и, как следствие, безусловно причинило ей физическую боль и физические страдания.

С учетом изложенного исковые требования о взыскании с ответчика компенсации морального вреда подлежат удовлетворению.

Оценивая размер компенсации морального вреда, суд учитывает установленные по делу обстоятельства причинения физической боли, связанные не только с действиями ответчика, но и индивидуальными особенностями организма самой истицы, отсутствие каких-либо последствий, в том числе в виде причинения вреда её здоровью, тяжесть причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий, а также требования разумности и справедливости, соразмерности компенсации последствиям нарушения прав и взыскивает с ответчика в пользу истца в счет компенсации морального вреда <данные изъяты> руб.

Разрешая требования истца о взыскании утраченного заработка, суд пришел к следующему выводу.

В силу пункта 1 статьи 1085 Гражданского кодекса Российской Федерации при причинении гражданину увечья или ином повреждении его здоровья возмещению подлежит утраченный потерпевшим заработок (доход), который он имел либо определенно мог иметь, а также дополнительно понесенные расходы, вызванные повреждением здоровья, в том числе расходы на лечение, дополнительное питание, приобретение лекарств, протезирование, посторонний уход, санаторно-курортное лечение, приобретение специальных транспортных средств, подготовку к другой профессии, если установлено, что потерпевший нуждается в этих видах помощи и ухода и не имеет права на их бесплатное получение.

При определении утраченного заработка (дохода) пенсия по инвалидности, назначенная потерпевшему в связи с увечьем или иным повреждением здоровья, а равно другие пенсии, пособия и иные подобные выплаты, назначенные как до, так и после причинения вреда здоровью, не принимаются во внимание и не влекут уменьшения размера возмещения вреда (не засчитываются в счет возмещения вреда). В счет возмещения вреда не засчитывается также заработок (доход), получаемый потерпевшим после повреждения здоровья (пункт 2 статьи 1085 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Определение в рамках действующего гражданско-правового регулирования объема возмещения вреда, причиненного здоровью, исходя из утраченного заработка (дохода), который потерпевший имел или определенно мог иметь, предполагает, - в силу компенсационной природы ответственности за причинение вреда, обусловленной относящимися к основным началам гражданского законодательства принципом обеспечения восстановления нарушенных прав (пункт 1 статьи 1 Гражданского кодекса Российской Федерации), а также требованием возмещения вреда в полном, по общему правилу, объеме, - необходимость восполнения потерь, объективно понесенных потерпевшим в связи с невозможностью осуществления трудовой (предпринимательской) деятельности в результате противоправных действий третьих лиц (абзац третий пункта 3 постановления Конституционного Суда Российской Федерации от 5 июня 2012 г. N 13-П "По делу о проверке конституционности положения пункта 2 статьи 1086 Гражданского кодекса Российской Федерации в связи с жалобой гражданина Ю.Г. Тимашова").

В подпункте "а" пункта 27 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 26.01.2010 N 1 "О применении судами гражданского законодательства, регулирующего отношения по обязательствам вследствие причинения вреда жизни или здоровью гражданина" разъяснено, что под утраченным потерпевшим заработком (доходом) следует понимать средства, получаемые потерпевшим по трудовым и (или) гражданско-правовым договорам, а также от предпринимательской и иной деятельности (например, интеллектуальной) до причинения увечья или иного повреждения здоровья. При этом надлежит учитывать, что в счет возмещения вреда не засчитываются пенсии, пособия и иные социальные выплаты, назначенные потерпевшему как до, так и после причинения вреда, а также заработок (доход), получаемый потерпевшим после повреждения здоровья.

Исходя из приведенных нормативных положений, правовой позиции Конституционного Суда Российской Федерации и разъяснений Пленума Верховного Суда Российской Федерации лицо, причинившее вред здоровью гражданина (увечье или иное повреждение здоровья), обязано возместить потерпевшему в том числе утраченный заработок - заработок (доход), который он имел либо определенно мог иметь, то есть причинитель вреда обязан восполнить потерпевшему те потери в его заработке, которые были объективно им понесены (возникли у потерпевшего) в связи с невозможностью осуществления им как прежде трудовой (предпринимательской), а равно и служебной деятельности в результате противоправных действий причинителя вреда. Под заработком (доходом), который потерпевший имел, следует понимать тот заработок (доход), который был у потерпевшего на момент причинения вреда и который он утратил в результате причинения вреда его здоровью. Под заработком, который потерпевший определенно мог иметь, следует понимать те доходы потерпевшего, которые при прочих обстоятельствах совершенно точно могли бы быть им получены, но не были получены в результате причинения вреда его здоровью. При этом доказательства, подтверждающие размер причиненного вреда, в данном случае доказательства утраты заработка (дохода), должен представить потерпевший.

Статьей 1086 Гражданского кодекса Российской Федерации установлены правила по определению размера заработка (дохода), утраченного в результате повреждения здоровья.

В соответствии с пунктом 1 статьи 1086 Гражданского кодекса Российской Федерации размер подлежащего возмещению утраченного потерпевшим заработка (дохода) определяется в процентах к его среднему месячному заработку (доходу) до увечья или иного повреждения здоровья либо до утраты им трудоспособности, соответствующих степени утраты потерпевшим профессиональной трудоспособности, а при отсутствии профессиональной трудоспособности - степени утраты общей трудоспособности.

В состав утраченного заработка (дохода) потерпевшего включаются все виды оплаты его труда по трудовым и гражданско-правовым договорам как по месту основной работы, так и по совместительству, облагаемые подоходным налогом. Не учитываются выплаты единовременного характера, в частности компенсация за неиспользованный отпуск и выходное пособие при увольнении. За период временной нетрудоспособности или отпуска по беременности и родам учитывается выплаченное пособие. Доходы от предпринимательской деятельности, а также авторский гонорар включаются в состав утраченного заработка, при этом доходы от предпринимательской деятельности включаются на основании данных налоговой инспекции. Все виды заработка (дохода) учитываются в суммах, начисленных до удержания налогов (пункт 2 статьи 1086 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Среднемесячный заработок (доход) потерпевшего подсчитывается путем деления общей суммы его заработка (дохода) за двенадцать месяцев работы, предшествовавших повреждению здоровья, на двенадцать. В случае, когда потерпевший ко времени причинения вреда работал менее двенадцати месяцев, среднемесячный заработок (доход) подсчитывается путем деления общей суммы заработка (дохода) за фактически проработанное число месяцев, предшествовавших повреждению здоровья, на число этих месяцев. Не полностью проработанные потерпевшим месяцы по его желанию заменяются предшествующими полностью проработанными месяцами либо исключаются из подсчета при невозможности их замены (пункт 3 статьи 1086 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Как указано в пункте 28 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 26.01.2010 N 1 "О применении судами гражданского законодательства, регулирующего отношения по обязательствам вследствие причинения вреда жизни или здоровью гражданина" размер утраченного заработка потерпевшего, согласно пункту 1 статьи 1086 Гражданского кодекса Российской Федерации, определяется в процентах к его среднему месячному заработку по выбору потерпевшего - до увечья или иного повреждения здоровья либо до утраты им профессиональной трудоспособности, а в случае отсутствия профессиональной трудоспособности - до утраты общей трудоспособности. Определение степени утраты профессиональной трудоспособности производится учреждениями государственной службы медико-социальной экспертизы, а степени утраты общей трудоспособности - судебно-медицинской экспертизой в медицинских учреждениях государственной системы здравоохранения.

Согласно пункту 1 части 2 статьи 1.3 Федерального закона от 29.12.2006 N 255-ФЗ "Об обязательном социальном страховании на случай временной нетрудоспособности и в связи с материнством" страховым случаем по обязательному социальному страхованию на случай временной нетрудоспособности признается временная нетрудоспособность застрахованного лица вследствие заболевания или травмы (за исключением временной нетрудоспособности вследствие несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний) и в других случаях, предусмотренных статьей 5 настоящего Федерального закона.

Пособие по временной нетрудоспособности при утрате трудоспособности вследствие заболевания или травмы выплачивается застрахованному лицу за весь период временной нетрудоспособности до дня восстановления трудоспособности (установления инвалидности), за исключением случаев, указанных в частях 3 и 4 настоящей статьи (часть 1 статьи 6 Федерального закона от 29.12.2006 N 255-ФЗ "Об обязательном социальном страховании на случай временной нетрудоспособности и в связи с материнством").

Из изложенного следует, что размер утраченного потерпевшим заработка (дохода) определяется в процентах к его среднему месячному заработку (доходу) по выбору потерпевшего - до увечья или иного повреждения здоровья либо до утраты им профессиональной трудоспособности, и соответствующих степени утраты потерпевшим профессиональной трудоспособности, а при отсутствии профессиональной трудоспособности - до утраты общей трудоспособности и соответствующих степени утраты общей трудоспособности. Степень утраты профессиональной трудоспособности потерпевшего определяется учреждениями государственной службы медико-социальной экспертизы, степень утраты общей трудоспособности - судебно-медицинской экспертизой в медицинских учреждениях государственной системы здравоохранения. При определении состава утраченного заработка для расчета размера подлежащего возмещению утраченного потерпевшим заработка за период временной нетрудоспособности или отпуска по беременности и родам учитывается выплаченное пособие.

Истцом заявлены требования о взыскании утраченного заработка за период с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ в сумме <данные изъяты> руб.

Из материалов дела следует, что ФИО1 находилась на больничном листе в следующие периоды: с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ, с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ, с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ, с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ.

Согласно ответу ОСФР по Алтайскому краю на запрос суда, на основании сведений, представленных работодателем ООО «ЭЛИТПЛАСТ+» в отношении ФИО1, назначены и выплачены пособия по временной нетрудоспособности: с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ в сумме <данные изъяты> руб., с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ – <данные изъяты> руб., с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ – <данные изъяты> руб., с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ – <данные изъяты> руб. Решение вопроса о выдаче листка нетрудоспособности относится, исключительно, к компетенции лечащего врача медицинской организации. Таким образом, по вопросам обоснованности продления листков нетрудоспособности ФИО1, следует обращаться в медицинскую организацию, в которой оформлялись вышеуказанные листки нетрудоспособности.

Из медицинской карты амбулаторного больного ФИО1 следует, что больничные листы продлялись фельдшером ФИО23, терапевтами ФИО26, ФИО24, хирургом ФИО25:

осмотр врача от ДД.ММ.ГГГГ: состояние пациента удовлетворительное, температура тела <данные изъяты>, пальпация живота – болезненный, симптом поколачивания – отрицательный, больничный лист продлен до ДД.ММ.ГГГГ,

осмотр врача от ДД.ММ.ГГГГ: по всему животу вертикально послеоперационный шов, чистый, ограничение движения, ищет удобную позу. Состояние средней тяжести, температура тела <данные изъяты>, живот мягкий, не вздут, пальпация живота – болезненный по всему животу, отеков нет; ходатайствует перед ВК продлить больничный лист с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ,

осмотр врача от ДД.ММ.ГГГГ: по всему животу вертикально послеоперационный шов, чистый, ограничение движения, ищет удобную позу. Состояние средней тяжести, температура тела <данные изъяты>, живот мягкий, не вздут, пальпация живота – болезненный по всему животу, отеков нет; рекомендации – УЗИ передней брюшной стенки, ношение бандажа, консультация хирург; ходатайствует перед ВК продлить больничный лист с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ,

осмотр врача от ДД.ММ.ГГГГ: состояние пациента удовлетворительное, температура тела <данные изъяты>, пальпация живота – болезненный, симптом поколачивания – отрицательный, рекомендовано УЗИ. Консультация хирурга, прием обезболивающих кеторол,

осмотр врача от ДД.ММ.ГГГГ: по всему животу вертикально послеоперационный шов, чистый, ограничение движения, ищет удобную позу. Состояние средней тяжести, температура тела <данные изъяты>, живот мягкий, не вздут, пальпация живота – болезненный по всему животу, отеков нет; рекомендации – УЗИ передней брюшной стенки, ношение бандажа, консультация хирурга; ходатайствует перед ВК продлить больничный лист с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ,

осмотр врача КГБУЗ «Краевая клиническая больница» от ДД.ММ.ГГГГ: жалобы на боли в области послеоперационного рубца, температура <данные изъяты>; в мезогастрии справа с переходом на белую линию послеоперационный рубец, на момент осмотра эпителизированный, в нижне-правом углу в проекции рубца определяется болезненный инфильтрат до <данные изъяты> см диаметром, кожа над ним без признаков инфицирования; на руках результата УЗИ – картина кистозных образований (олеогранулема?). Рекомендовано: учитывя отсутствие явных признаков инфицирования целесообразно продолжить динамическое наблюдение, в лечении хирурга ОГХ не нуждается, УЗИ контроль через месяц,

осмотр врача от ДД.ММ.ГГГГ: по всему животу вертикально послеоперационный шов, чистый, ограничение движения, ищет удобную позу. Состояние средней тяжести, температура тела <данные изъяты>, живот мягкий, не вздут, пальпация живота – болезненный по всему животу, отеков нет; рекомендации – УЗИ передней брюшной стенки через месяц, ношение бандажа; ходатайствует перед ВК продлить больничный лист с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ,

осмотр врача от ДД.ММ.ГГГГ: по всему животу вертикально послеоперационный шов, чистый, ограничение движения, ищет удобную позу. Состояние средней тяжести, температура тела <данные изъяты>, живот мягкий, не вздут, пальпация живота – болезненный по всему животу, отеков нет; в области послеоперационного рубца патологических образований не пальпируется, рекомендации – УЗИ передней брюшной стенки через месяц, ношение бандажа; ходатайствует перед ВК продлить больничный лист с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ,

осмотр врача от ДД.ММ.ГГГГ: по всему животу вертикально послеоперационный шов, чистый, ограничение движения, ищет удобную позу. Состояние средней тяжести, температура тела <данные изъяты>, живот мягкий, не вздут, пальпация живота – болезненный по всему животу, отеков нет; области послеоперационного рубца патологических образований не пальпируется; ходатайствует перед ВК продлить больничный лист с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ.

В медицинской карте имеются выписки из протоколов заседания комиссии КГБУЗ «Городская поликлиника № 12, г.Барнаул» о продлении листков нетрудоспособности.

Допрошенная в судебном заседании в качестве свидетеля врач-терапевт КГБУЗ «Городская поликлиника № 12, г.Барнаул» ФИО26 пояснила, что ФИО1 приходила к ней на прием после операции ДД.ММ.ГГГГ и ДД.ММ.ГГГГ, а также в день закрытия больничного; на приеме в мае у неё была температура около <данные изъяты> и болевой синдром в области шва, ей даже было неудобно садиться, она искала позу; при осмотре шва какие-либо признаки воспаления отсутствовали, шов заживал медленно, но нормально, гнойных воспалений также не было; пациентке рекомендована консультация хирурга и УЗИ, по результатам которых установлены предположительно «олеогранулемы?» и «серомы?»; продление больничного листа не было связано с какими-либо патологиями, воспалениями шва, а обусловлено температурой тела и болевым синдромом в области шва; этого достаточно для продления листка нетрудоспособности. Иные показатели – кожные покровы, носовое дыхание, сердечно-сосудистая система и прочее у пациентке были в норме. Физиолечение не назначалось, поскольку продление больничного листа не было связано с направлением на заживление шва.

Из пояснений свидетеля ФИО24, врача-терапевта КГБУЗ «Городская поликлиника №12, г. Барнаул» следует, что ФИО1 явилась на продление больничного ДД.ММ.ГГГГ после осмотра гнойного хирурга. Она жаловалась на боль в области рубца. Шов был большого размера, температуры не было. Однако имелось покраснение в области шва, болезненность, уплотнение в одном месте, поэтому пациентку направили к узкому специалисту. Свидетель точно не помнит, как выглядел рубец. Локальная боль была в одном месте рубца. Состояние пациентки не было тяжелым, но выписать её на работу не могли, поскольку имелся риск возникновения осложнений, абсцесс например. Основной причиной продления больничных листов являлась болезненность в области рубца. Дополнительных посещений в больницу не было. Вследствие избыточной жировой ткани могли возникнуть уплотнения.

Допрошенный в суде эксперт ФИО18 указал, что поскольку разрез был большой, с учетом индекса массы тела пациентки и сложности операции, это могло повлиять на длительный больничный лист.

Вместе с тем, судом ранее установлено, что размер разреза был обусловлен величиной грыжевых ворот и соответствовал медицинским критериям.

Таким образом, из совокупности исследованных судом доказательств не установлена причинно-следственная связь между действиями ответчика в ходе оперативного лечения ДД.ММ.ГГГГ и длительным нахождением истца на больничном листе, поскольку как следует из медицинских документов, в том числе осмотров хирурга, послеоперационный шов заживал первичным натяжением, в <данные изъяты> эпителизирован (что означает – зарос эпителием), признаки воспаления шва отсутствуют, гнойных выделений нет, размер шва соответствовал размеру грыжевого дефекта; вопреки доводам истца признаки расхождения шва также не подтверждены. Продление больничного листа обусловлено сохранением болевого синдрома при отсутствии признаков воспаления рубца, что не свидетельствует о дефектах оказания медицинской помощи, и связано, в том числе, с индивидуальными особенностями пациента. Больничный лист является безусловным последствием любого оперативного вмешательства, и в данном случае его длительность не была связана с недостатками оперативного лечения, в том числе с фактом интранаркозного пробуждения истца во время операции.

При изложенных обстоятельствах, оснований для возложения на ответчика обязанности по возмещению истцу утраченного заработка не имеется. Иск в данной части не подлежит удовлетворению.

С учетом изложенного, исковые требования подлежат удовлетворению в части.

В силу ст. 103 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации (далее – ГПК РФ) с ответчика КГБУЗ «Алтайский краевой госпиталь для ветеранов войн» в доход бюджета муниципального образования - городской округ г. Барнаул подлежит взысканию государственная пошлина в сумме <данные изъяты> руб.

Руководствуясь ст. ст. 194-199 ГПК РФ, суд

РЕШИЛ:

исковые требования удовлетворить в части.

Взыскать с КГБУЗ «Алтайский краевой госпиталь для ветеранов войн» (ОГРН <данные изъяты>) в пользу ФИО1 (паспорт <данные изъяты>) компенсацию морального вреда в сумме <данные изъяты> руб.

В удовлетворении остальной части иска отказать.

Взыскать с КГБУЗ «Алтайский краевой госпиталь для ветеранов войн» (ОГРН <данные изъяты>) в доход бюджета муниципального образования городской округ г.Барнаул государственную пошлину в сумме <данные изъяты> руб.

Решение может быть обжаловано в Алтайский краевой суд через Центральный районный суд г.Барнаула в течение одного месяца со дня составления в окончательной форме.

Судья Ю.В. Щиголева

<данные изъяты>

<данные изъяты>

<данные изъяты>