Решение по делу № 10-568/2023 от 13.01.2023

Дело № 10-568/2023 Судья Нижегородова Е.В.

АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ

г. Челябинск 28 февраля 2023 года

Челябинский областной суд в составе:

председательствующего Филатова И.В.,

судей Домбровского П.С., Симоновой М.В.,

при помощнике судьи Хасановой В.Н.,

с участием прокурора Антонюк Ю.Н., осужденного ФИО1, адвоката Косарева А.А.,

рассмотрел в открытом судебном заседании уголовное дело по апелляционному представлению прокурора Правобережного района г.Магнитогорска Челябинской области Крынецкого Н.С. и апелляционной жалобе адвоката Косарева А.А. приговор Правобережного районного суда г.Магнитогорска Челябинской области от 06 декабря 2022 года, которым

ФИО1, родившийся ДД.ММ.ГГГГ в <адрес>, не судимый,

Осужден:

- по ч.1 ст.201 УК РФ к исправительным работам на срок 1 год с удержанием 5% из заработной платы в доход государства,

- по ч.3 ст.160 УК РФ к лишению свободы на срок 2 года со штрафом в размере 5 000 рублей,

- по ч.4 ст.159 УК РФ к лишению свободы на срок 3 года со штрафом в размере 498 000 рублей,

- по ч.1 ст.303 УК РФ к исправительным работам на срок 1 год с удержанием 5 % из заработной платы в доход государства.

В соответствии с ч.3 ст.69 УК РФ, п. «в» ч.1 ст.71 УК РФ, по совокупности преступлений, путем частичного сложения наказаний, окончательно назначено наказание в виде лишения свободы на срок 4 года с отбыванием в исправительной колонии общего режима со штрафом в размере 500 000 руб. Дополнительное наказание в виде штрафа постановлено исполнять самостоятельно.

Мера пресечения в виде заключения под стражу до вступления приговора в законную силу оставлена без изменения. Срок отбывания ФИО1 наказания в виде лишения свободы постановлено исчислять со дня вступления приговора в законную силу.

На основании п. «б» ч.3.1 ст.72 УК РФ время содержания ФИО1 под стражей с 21 июля 2021 года до дня вступления приговора в законную силу, зачтено в срок лишения свободы из расчета один день содержания под стражей за полтора дня отбывания наказания в исправительной колонии общего режима.

С ФИО1 в пользу <данные изъяты> в счет возмещения причиненного материального ущерба взыскано 16 209 810 рублей.

Приговором разрешен вопрос о вещественных доказательствах и принятых иных мерах процессуального принуждения.

Заслушав доклад судьи ФИО40, изложившего содержания приговора, апелляционного представления и апелляционной жалобы, выступления прокурора ФИО6, поддержавшей доводы апелляционного представления, осужденного ФИО1 и адвоката ФИО8, поддержавших доводы апелляционной жалобы, суд апелляционной инстанции

у с т а н о в и л:

ФИО1 осужден за использование лицом, выполняющим управленческие функции в коммерческой организации, своих полномочий вопреки законным интересам этой организации и в целях извлечения выгод и преимуществ для себя и других лиц, что повлекло причинение существенного вреда правам и законным интересам граждан, организаций и охраняемым законом интересам государства.

Он же осужден за присвоение и растрату, то есть хищение чужого имущества, вверенного виновному, совершенное лицом с использованием своего служебного положения, в крупном размере.

Он же осужден за мошенничество, то есть хищение чужого имущества путем обмана и злоупотребления доверием, совершенное лицом с использованием своего служебного положения, в особо крупном размере.

Он же осужден за фальсификацию доказательств по гражданскому делу лицом, участвующем в деле.

Преступления совершены при обстоятельствах, подробно изложенных в приговоре.

Постановлением от 24 августа 2022 года на основании ч.1 ст.78 УК РФ, п.3 ч.1 ст.24 УПК РФ прекращено уголовное дело в отношении ФИО1 по ч.2 ст.145.1 УК РФ, ч.1 ст.199.1 УК РФ, ч.1 ст.199.2 УК РФ в связи с истечением срока давности уголовного преследования.

Прокурор Правобережного района г.Магнитогорска Челябинской области Крынецкий Н.С. в апелляционном представлении указывает, что приговор является незаконным и подлежит отмене в связи с несоответствием выводов суда фактическим обстоятельствам уголовного дела, существенным нарушением уголовно-процессуального закона, неправильным применением уголовного закона, а также несправедливостью приговора.

Полагает, что судом учтены не все юридически значимые обстоятельства, которые могли повлиять на квалификацию действий ФИО1 Считает, что суд недостаточно полно мотивировал и не дал оценку доводам стороны защиты.

Считает, что при осуждении ФИО1 по ч.4 ст.159 УК РФ, суд не мотивировал установленный им способ совершения хищения путем злоупотребления доверием.

Обращает внимание на то, что изложение в приговоре описания совершенного ФИО1 преступления, предусмотренного ч.3 ст.160 УК РФ, противоречит юридической оценки и квалификации его действий. Указывая способы хищения путем присвоения и растраты, суд не мотивировал свое решение относительно юридической оценки действий ФИО1 в части растраты как способа совершения преступления.

Просит приговор отменить.

В апелляционной жалобе адвокат Косарев А.А. выражает несогласие с приговором, считает его постановленным с нарушением требований Уголовного кодекса РФ.

Цитируя описательно-мотивировочную часть приговора, указывает на то, что вина ФИО1 в совершении преступления, предусмотренного ч.1 ст.201 УК РФ, не доказана, и он подлежит оправданию.

Полагает, что обстоятельства, предусмотренные ст.73 УПК РФ, не установлены. Размер причиненного <данные изъяты>» ущерба не доказан.

Справки об исследовании документов в силу положений ст.ст.5, 74, 75 УПК РФ считает недопустимыми доказательствами. При этом, каких-либо судебных экспертиз на досудебной стадии уголовного судопроизводства и в ходе судебного разбирательства не проводилось, тогда как для разрешения вопроса о наличии ущерба для <данные изъяты>» безусловно требовалось их проведение лицом, обладающим специальными познаниями. Суждение суда об отсутствии у стороны защиты соответствующих ходатайств фактически свидетельствует о том, что суд, в нарушении требований УПК РФ возложил на сторону защиты обязанность доказать свою невиновность.

Обращает внимание на то, что в рамках рассмотрения дела о банкротстве <данные изъяты> решениями Арбитражного суда Челябинской области сделка с <данные изъяты>, сделка с адвокатом Кудиновым Ю.Б. признаны действительными. Решение по сделке с <данные изъяты> до настоящего времени не принято. В связи с чем, в силу положений ст.90 УПК РФ, решения Арбитражного суда Челябинской области, имеют силу преюдиции и должны быть приняты без какой-либо дополнительной проверки.

Ссылаясь на показания свидетелей ФИО16 и ФИО32 указывает на то, что договор с <данные изъяты> был заключен до начала исполнения ФИО1 обязанностей директора общества. При этом, именно деятельность <данные изъяты> позволила <данные изъяты>» заключить несколько контрактов на сумму более 5 млрд. рублей, а один из контрагентов <данные изъяты> перечислил обществу аванс 200 млн. рублей в сентябре 2021 года, что подтверждается соответствующими выписками о движении денежных средств. Эти обстоятельства, по мнению автора апелляционной жалобы полностью опровергают версию обвинения о том, что в результате заключения ФИО1 вышеуказанных сделок <данные изъяты> был причинен ущерб.

Полагает, что каких-либо доказательств, подтверждающих причинение ФИО1 ущерба обществу в период его деятельности как директора, не имеется. Финансово-хозяйственное состояние общества в указанный период не исследовалось и сведений о таком состоянии в материалах уголовного дела не имеется.

Обращает внимание, что на момент вступления ФИО1 в должность у общества уже имелись долги на сумму 120 млн. рублей, в том числе, и по налоговым отчислениям, которые гасились с опозданием. Соответствующие показания свидетеля ФИО43 ранее являвшегося директором общества, и данные им в судебном заседании, в приговоре не отражены.

Ссылаясь на отчет временного управляющего <данные изъяты> ФИО42 об отсутствии признаков фиктивного или преднамеренного банкротства общества, указывает на то, что при наличии требований кредиторов на сумму более 2,5 млрд. рублей сумма по вышеуказанным спорным сделкам в размере 12 657 810 рублей составляет лишь 0,5 % от всех долгов и не может свидетельствовать о причинении обществу тяжких последствий.

Считает необоснованным учет в качестве доказательства справки об исследовании № 972 от 09 сентября 2021 года об удержанном, но неперечисленном в бюджет НДФЛ в размере 29 546 627 рублей 57 копеек, так как уголовное преследование ФИО1 по обвинению в совершении налоговых преступлений прекращено.

Цитируя приведенные в приговоре показания ФИО1, ФИО16, ФИО9 ФИО10, иные доказательства, указывает на то, что ФИО1 является единственным владельцем <данные изъяты>, в связи с чем, не мог сам себе, а также принадлежащей ему организации причинить какой-либо ущерб. Сведения из ЕГРЮЛ, на которые сослался суд, содержат сведения об учредителях на момент создания общества.

Ссылка на определение Арбитражного суда Челябинской области от 02 апреля 2021 года неубедительна, так как в настоящее время инициирована процедура его пересмотра по вновь открывшимся обстоятельствам. Упомянутые в данном определении опционы, уведомления и передаточные распоряжения судом не исследовались, вещественными доказательствами не признаны, ФИО1 был лишен возможности дать по ним пояснения. Кроме того, принятие судом выводов вышеуказанного определения Арбитражного суда Челябинской области без их сопоставления и оценки с другими доказательствами, противоречит разъяснениям Конституционного Суда РФ в определении от 23 июля 2020 года № 1898-О относительно применения положений ст.90 УПК РФ.

Мотивы, по которым суд отверг доказательства, свидетельствующие о том, что ФИО1 является единственным владельцем <данные изъяты> в приговоре не приведены. Вопрос бенефициарного владения <данные изъяты> не исследовался. Оригиналы документов, представленные <данные изъяты>» в арбитражный процесс, судом не истребовались.

Доводы ФИО1 о том, что он, являясь единственным собственником <данные изъяты>, не был заинтересован в заключении невыгодных для общества сделок, какими-либо доказательствами не опровергнуты.

Цитируя приведенное в приговоре описание преступления, предусмотренного ч.3 ст.160 УК РФ, а также содержание доказательств, полагает, что показания свидетелей ФИО13, ФИО11, ФИО14 не могут быть положены в основу приговора.

Обращает внимание на то, что свидетели в ходе досудебного производства меняли, в том числе, кардинально свои показания.

Указывает на то, что в день, указанный Назаровым как дату передачи ФИО1 наличных денежных средств, ФИО1 в г.Челябинске не находился, что подтверждается сведениями о его авиаперелетах, представленных <данные изъяты>

Акцентирует внимание на то, что второй платеж от <данные изъяты> перечисляется в <данные изъяты>» ДД.ММ.ГГГГ и в этот же день вся сумма передается обратно ФИО1 наличными деньгами. При этом, указывает на то, что <данные изъяты> является фирмой-однодневкой, реальной деятельности не ведет. Свидетели ФИО12 и ФИО13 занимаются обналичиванием денежных средств. Директор и собственник <данные изъяты>» в суде не допрашивались. От явки в суд уклонились.

Ссылаясь на показания свидетеля ФИО32, указывает на то, что всю сделку с <данные изъяты> контролировал исключительно ФИО14, а ФИО1 не имел к ней никакого отношения.

Обращает внимание на то, что не исследовалось движение денежных средств в <данные изъяты> Каких-либо документов, подтверждающих выдачу ФИО12 наличных денежных средств из кассы общества для последующей передачи третьим лицам, в уголовном деле не имеется.

Анализируя хронологию событий, приходит к выводу том, что при обстоятельствах, когда второй платеж в <данные изъяты>» был перечислен 11 июня 2020 года, информация о расторжении договора могла быть получена ФИО14 и ФИО11 не ранее чем в конце июня 2020 года. В связи с чем, ФИО14 не мог передать наличные денежные средства в сумме 952 000 рублей ФИО1 11 июня 2020 года.

Кроме того, 11 июня 2020 года ФИО1 и ФИО14 вместе никуда не летали. Местонахождение ФИО14 в конце июня 2020 года не устанавливалось.

Цитируя изложенное в приговоре описание преступления, предусмотренного ч.4 ст.159 УК РФ, показания свидетелей ФИО15, ФИО32, полагает, что выводы суда о виновности ФИО1 в совершении данного преступления не подтверждаются исследованными доказательствами.

Обращает внимание на то, что согласно выписок по банковскому счету с января 2020 года <данные изъяты> перечисляло <данные изъяты> денежные средства именно за аренду жилых помещений. Эти же обстоятельства подтверждает и свидетель ФИО15, которая сообщила, что денежные средства от <данные изъяты> получала только за аренду жилого помещения. Свидетель ФИО16, бывший директор <данные изъяты> не отрицал практику аренды жилья для работников общества, в том числе и в г.Москве, и в частности у <данные изъяты>.

Полагает, что данные обстоятельства опровергают вывод суда о том, что ФИО1 используя свое служебное положение и договор с <данные изъяты> на оплату услуг по проживанию в Нижегородской области сотрудников <данные изъяты> оплачивал за счет средств общества аренду квартиры, которой сам пользовался.

Цитируя изложенное в приговоре описание преступного деяния, предусмотренного ч.1 ст.303 УК РФ, указывает на то, что в его основу были положены только показания сотрудников <данные изъяты>».

Считает, что суд полностью оставил без внимания то обстоятельство, что ФИО1 не был заинтересован в прекращении поручительства, физически не мог получить сведения о лице, имеющим право от имени <данные изъяты>» подписывать соответствующее соглашение.

Указывает на то, что у ФИО1 отсутствовал мотив совершения данного преступления, так как в любом случае, ФИО1 как владелец <данные изъяты> не смог бы избежать обязанности по возврату денежных средств перед банком через иные процедуры, предусмотренные гражданским законодательством.

Кроме того, указывает на нарушения положений ст.294 УПК РФ, так как оснований для возобновления судебного следствия, предусмотренных УПК РФ, не имелось. В прениях стороны не сообщили каких-либо новых обстоятельств, не просили исследовать новые доказательства.

Указывает на то, что после возобновления судебного следствия суд стал исследовать доказательства, неотраженные в обвинительном заключении, чем нарушил право ФИО1 на справедливое судебное разбирательство.

Считает, что приговор был изготовлен заранее, так как в объеме 98 листов был оглашен через два часа после удаления суда в совещательную комнату.

Резюмируя доводы жалобы, ее автор просит оправдать ФИО1 по ст.ст.201, 159, 160 УК РФ за отсутствием в его действиях состава преступления, а по ч.1 ст.303 УК РФ – прекратить уголовное дело в связи с истечением срока давности.

Проверив материалы уголовного дела, заслушав стороны, обсудив доводы апелляционной жалобы, суд апелляционной инстанции приходит к следующим выводам.

Признавая ФИО1 виновным в совершении вышеуказанных преступлений, суд руководствовался положениями уголовно-процессуального закона, представленные в судебное заседание доказательства оценил в соответствии со ст.ст.17 и 88 УПК РФ. Требования ч.2 ст.307 УПК РФ при вынесении приговора соблюдены. При этом суд привел мотивы, по которым он признал достоверными одни доказательства и отверг другие.

Версии стороны защиты о том, что ФИО1 действовал исключительно в интересах возглавляемой им коммерческой организации, заключение соответствующих сделок, в том числе, признанных действительными решениями Арбитражного суда, вызывалось соответствующей необходимостью, тщательно проверены судом и обосновано отвергнуты как опровергающиеся совокупностью исследованных доказательств, подробно приведенных в приговоре, которые получили надлежащую оценку в соответствии с требованиями ст.ст.87-88 УПК РФ.

К этим доказательствам относятся показания представителя потерпевшего – конкурсного управляющего <данные изъяты> ФИО17, свидетелей ФИО32 (ревизора общества), ФИО16 (прежнего руководителя <данные изъяты>), ФИО18, ФИО19, ФИО20, ФИО21, ФИО22, иных сотрудников <данные изъяты>, работавших, в том числе, на руководящих должностях, а также в бухгалтерии, отделе казначейства и иных профильных отделах общества, иных свидетелей, в том числе, сотрудников Управления Федеральной налоговой службы, письменные доказательства: протоколы осмотра, выемки и иные письменные доказательства, исследованные в судебном заседании, и подробно приведенные в приговоре. Оснований для оговора ФИО1 допрошенными по делу лицами, не установлено.

Не оставлены судом первой инстанции без внимания и показания свидетелей ФИО9, ФИО10, ФИО23, ФИО26, ФИО24, на которые, как на доказательства фактической обоснованности и законности действий ФИО1 ссылается сторона защиты.

Все обстоятельства, подлежащие доказыванию в соответствии со ст.73 УК РФ, имеющие существенное значение для разрешения вопросов о виновности, квалификации содеянного установлены и описаны в приговоре. Оснований для их переоценки суд апелляционной инстанции не усматривает.

Каких-либо неясностей и противоречий в выводах, ставящих под сомнение обоснованность осуждения ФИО1 по ч.1 ст.201 УК РФ и в силу ст.14 УПК РФ, подлежащих толкованию в его пользу, приговор не содержит. Правила проверки и оценки доказательств судом не нарушены.

Квалификация действий ФИО1 по ч.1 ст.201 УК РФ, как злоупотребление полномочиями, то есть использование лицом, выполняющим управленческие функции в коммерческой организации, своих полномочий вопреки законным интересам этой организации и в целях извлечения выгоды и преимуществ для себя и других лиц, что повлекло причинение существенного вреда правам и законным интересам граждан, организации и охраняемым законом интересам государства, является правильной.

Вопреки доводам апелляционной жалобы суд правильно установил, что ФИО1, заключил от имени <данные изъяты> заведомо невыгодные сделки с <данные изъяты>, <данные изъяты>, <данные изъяты> с <данные изъяты>», с адвокатом ФИО25, с <данные изъяты>, необходимость в заключении которых для нормального функционирования общества отсутствовала, что повлекло причинение существенного вреда законным интересам коммерческой организации, работникам данной организации, а также охраняемым законом интересам государства.

Причиненный вред выразился в том, что без какой-либо необходимости было израсходовано 12 657 810 рублей, принадлежащих <данные изъяты> что повлекло собственно ущерб для организации на указанную сумму, невыплату заработной платы сотрудникам общества на общую сумму 8 686 702 рубля 78 копеек, неперечисление в бюджетную систему Российской Федерации 29 546 627 рублей 57 копеек в качестве налога на доходы физических лиц.

Размер причиненного ущерба гражданам, <данные изъяты> а также интересам государства установлен судом верно.

Размер ущерба определяется на основании гражданско-правовых договоров, первичных учетных документов, выписок (справок) по расчетным счетам, информации по сделкам с использованием электронных средств платежа и т.п. Кроме того, понятие ущерб является юридическим и решение о его наличии либо отсутствии принимается уполномоченным должностным лицом на каждой из стадий уголовного судопроизводства.

При необходимости для определения размера ущерба, может быть назначена судебная экспертиза. Вместе с тем, вопреки доводам апелляционной жалобы, оснований для обязательного проведения экспертиз, предусмотренных ст.196 УПК РФ, не имелось, поскольку специальных познаний для определения суммы причиненного ущерба, с учетом совокупности представленных доказательств, не требовалось.

Кроме того, как видно из материалов уголовного дела на досудебной и судебной стадии уголовного судопроизводства сторона защиты о назначении каких-либо экспертиз не ходатайствовала.

Оснований признавать недопустимыми справки об исследовании № 972 от 09 сентября 2021 года и № 1051 от 05 октября 2021 года, на основании которых путем анализа первичных бухгалтерских документов, сведений о движении денежных средств по счетам <данные изъяты> и данных, предоставляемых в налоговые органы, была установлена сумма удержанного, но не перечисленного в бюджет налога на доходы физических лиц, а также размер невыплаченной сотрудникам <данные изъяты> заработной платы, не имеется.

Правильность выполненных бухгалтером-ревизором на основании изучения первичных бухгалтерских документов расчетов и сделанных выводов, подтверждена показаниями сотрудников Федеральной налоговой службы, а также ревизора общества ФИО32 Эти доказательства оценены по правилам ст.ст.87-88 УПК РФ в совокупности с другими исследованными судом доказательствами.

То обстоятельство, что лицо, которое провело исследование бухгалтерской документации <данные изъяты> является заместителем начальника отдела документальных проверок УЭБ и ПК ГУ МВД России по Челябинской области, а также не было предупреждено об уголовной ответственности за дачу заведомо ложного заключения не ставит под сомнение достоверность произведенных расчетов и сделанных выводов. Должностное положение этого лица не свидетельствует о его заинтересованности в исходе дела.

Прекращение уголовного дела в отношении ФИО1 по ст.ст.145.1, 199.1 и 199.2 УК РФ в связи с истечением срока давности уголовного преследования, то есть по нереабилитирующим основаниям, не является обстоятельством, препятствующим исследованию доказательств, подтверждающих обстоятельства, перечисленные в ст.73 УПК РФ, применительно к иным вмененным в вину ФИО1 действиям.

Установленные и признанные судом доказанными обстоятельства причинения ФИО1 как директором общества, ущерба <данные изъяты> безусловно свидетельствуют о том, что вопрос финансово-хозяйственного состояния акционерного общества, в том числе, и с учетом имевшихся сведений о признании <данные изъяты> банкротом, а также заключения о наличии (отсутствии) признаков фиктивного или преднамеренного банкротства <данные изъяты> не был оставлен судом без внимания. При этом, какого-либо отдельного документального исследования по данному вопросу, в том числе и экспертного, в чем убеждала суд апелляционной инстанции сторона защиты, в силу положений ч.2 ст.17 УПК РФ не требуется.

Суд правильно критически оценил позицию стороны защиты о необходимости услуг <данные изъяты> и услуг адвоката ФИО25 для акционерного общества и обоснованно отметил, что в структуре <данные изъяты> имелись соответствующие подразделения, выполняющие ту же самую работу.

Достоверных доказательств, подтверждающих оказание юридических услуг со стороны <данные изъяты> адвокатом ФИО25 в том смысле, которым им придается соответствующее содержание, материалы уголовного дела не содержат. Из показаний сотрудников юридического отдела <данные изъяты> видно, что указанные лица какой-либо существенно необходимой помощи в разрешении юридических вопросов не оказывали, структура юридического отдела, методика его работы не претерпела каких-либо изменений. Вопросы участия в судебных заседаниях и подготовки, при необходимости, апелляционных ходатайств разрешались исключительно силами сотрудников соответствующего профильного отдела.

Показания свидетеля ФИО16 в заседании суда первой инстанции 18 ноября 2022 года об одномоментном возникновении в период его работы в должности директора <данные изъяты> долга в размере 120 млн. рублей, из которых доначисленные налоги составили 40 млн. рублей, не свидетельствуют о невиновности ФИО1 в совершении преступления. Указанные обстоятельства в силу положений ст.252 УПК РФ не являлись предметом судебного разбирательства.

С учетом правовой позиции Конституционного Суда Российской Федерации, выраженной в Постановлении от 21.12.2011 N 30-П, фактические обстоятельства, установленные вступившим в законную силу судебным актом, разрешившим дело по существу в порядке гражданского судопроизводства, сами по себе не предопределяют выводы суда о виновности обвиняемого по уголовному делу, которая устанавливается на основе всей совокупности доказательств, включая не исследованные при разбирательстве гражданского дела доказательства, подлежащие рассмотрению в установленных уголовно-процессуальным законом процедурах, что в дальнейшем может повлечь пересмотр гражданского дела по вновь открывшимся обстоятельствам.

При указанных обстоятельствах ссылка стороны защиты на решения Арбитражных судов об отказе в удовлетворении исковых требований конкурсного управляющего <данные изъяты> о признании недействительными сделок с <данные изъяты> несостоятельна. Именно в рамках установленных уголовно-процессуальным законом процедур была доказана противоправная деятельность ФИО1, в результате которой и был причинен вышеуказанный ущерб юридическому лицу, гражданам, нарушены интересы государства.

То обстоятельство, что договор на оказания услуг с <данные изъяты> был заключен до назначения ФИО1 на должность директора <данные изъяты> не опровергает правильность установленных судом обстоятельств. Как видно из исследованных судом доказательств, заключение договора с <данные изъяты>, являющегося знакомым ФИО1, было фактически инициировано осужденным еще в период его работы в <данные изъяты> в качестве советника директора.

Достоверных доказательств того, что именно деятельность <данные изъяты> явилась следствием заключения ряда контрактов, о которых сообщала сторона защиты, в том числе, и в апелляционной жалобе, в материалах уголовного дела не имеется.

Как следует из установленных судом обстоятельств вся необходимая информация относительно рынка возможной деятельности <данные изъяты> поступала <данные изъяты> от сотрудников профильного и иных отделов общества. По своей сути деятельность <данные изъяты> дублировала работу, уже выполненную соответствующим профильным отделом <данные изъяты> Изъятые в <данные изъяты> листы учета рабочего времени, представленные <данные изъяты> не содержат сведений о приеме соответствующих работ заказчиком, то есть акционерным обществом (т.13).

Позиция стороны защиты о низкой квалификации сотрудников некоторых профильных отделов <данные изъяты> получила надлежащую оценку суда первой инстанции, оснований не согласиться с которой, не имеется.

Отсутствовали и основания для аренды недвижимого имущества – офисных помещений в г.Москва. Как видно из выписки ЕГРЮЛ, филиал <данные изъяты> имелся лишь в г.Тюмени. Каких-либо филиалов или представительств общества в г.Москве у <данные изъяты> не имелось. Каких-либо договоров по непосредственной уставной деятельности <данные изъяты> с третьими лицами в г.Москве не заключалось. Декларативные намерения ФИО1 разместить в арендованных помещениях представительский офис акционерного общества, о чем сообщил свидетель ФИО26 (<данные изъяты>), не были воплощены им в каких-либо объективных действиях.

Отсутствие признаков фиктивного банкротства <данные изъяты> при наличии общей кредиторской задолженности общества, превышающей сумму 12 657 810 рублей, не свидетельствует о том, что ФИО1 не совершил преступление, предусмотренное ч.1 ст.201 УК РФ.

Любое отвлечение денежных ресурсов акционерного общества по сделкам, необходимости в совершении которых не было, причиняет вред этому обществу. При указанных обстоятельствах, размер требований кредиторов, который сторона защиты сравнивает лишь в процентном эквиваленте с установленным судом размером вреда, не имеет юридического значения для разрешения уголовного дела. Направление выведенной из <данные изъяты> денежной массы на погашение задолженности по налогам и выплату заработной платы, безусловно смягчило бы кредиторскую налоговую нагрузку и разрешила вопрос погашения задолженности по заработной плате работникам.

По квалифицирующему признаку преступления, предусмотренному ч.2 ст.201 УК РФ, ФИО1 не осуждался.

Неубедительны и доводы апелляционной жалобы о том, что ФИО1 является единственным собственником <данные изъяты> вследствие чего не мог причинить ущерб сам себе.

Данное обстоятельство явилось предметом тщательного исследования суда первой инстанции. Соответствующие выводы суда, вопреки доводам апелляционной жалобы, являются мотивированными и разделяются судом апелляционной инстанции.

Имеющиеся выписки из ЕГРЮЛ в отношении <данные изъяты> датированы по состоянию на 20 сентября 2020 года, 20 октября 2020 года и не содержат каких-либо сведений о том, что ФИО1 либо компания <данные изъяты> участвуют в вышеуказанном обществе как акционеры. Документы, предоставленные регистраторским обществом <данные изъяты> не свидетельствуют об обратном. Сведения о том, что владельцем долей в уставном капитале компании <данные изъяты> является ФИО1, имеют формальный характер.

Исследованная судом именно совокупность доказательств, а не исключительно судебные акты арбитражных судов первой, апелляционной и кассационной инстанций от 02 апреля 2021 года, 15 июня 2021 года и 12 октября 2021 года свидетельствуют о том, что пакет акций <данные изъяты> (10 000 штук), которыми сторона защиты обосновывает фактическую собственность ФИО1 на указанное акционерное общество, фактически был передан в собственность иных лиц. Показания свидетелей ФИО16, ФИО10, ФИО9 не свидетельствуют о переходе права собственности к ФИО1 либо к компании <данные изъяты> на акции <данные изъяты>

При указанных обстоятельствах вышеприведенные доводы стороны защиты, по своей сущности направлены на избежание осужденным ответственности за совершенное преступление и переоценку выводов суда первой инстанции, оснований для которых суд апелляционной инстанции не усматривает.

ФИО1 являясь директором <данные изъяты> являлся лицом, выполняющим управленческие функции в коммерческой организации. Его действия по заключению сделок, в которых не имелось какой-либо необходимости, противоположными сторонами которых выступали лица, знакомые с ФИО1, безусловно являлись умышленными, были направлены на достижение соответствующих целей, которые и были достигнуты в результате необоснованного отвлечения денежных ресурсов акционерного общества третьим лицам. Объективными последствиями вышеуказанных действий ФИО1 стало причинение существенного вреда гражданам в виде невыплаты заработной платы, <данные изъяты> в виде необоснованного отвлечения его денежных ресурсов, а также интересам государства в виде неперечисления налогов на доходы физических лиц.

Версия стороны защиты о том, что ФИО1 не похищал путем мошенничества денежные средства <данные изъяты> а аренда квартиры в <адрес> у <данные изъяты> была вызвана производственной необходимостью, в указанной квартире проживали сотрудники <данные изъяты> тщательно проверена судом и обосновано отвергнута как опровергающаяся совокупностью исследованных доказательств, приведенных в приговоре, которые получили надлежащую оценку в соответствии с требованиями ст.ст.87-88 УПК РФ.

К этим доказательствам относятся показания представителя потерпевшего ФИО17, свидетелей ФИО32, ФИО16 о том, что ФИО1, являясь директором <данные изъяты> имея местожительства и регистрацию в г.Москве, тем неменее, за счет <данные изъяты> оплачивал аренду в г.Москве иного жилого помещения, арендованного у <данные изъяты>, которое использовал для личного проживания. При этом, по документам, перечисление денежных средств в адрес <данные изъяты> осуществлялось за услуги, которые индивидуальный предприниматель не оказывал акционерному обществу. При командировках сотрудников предприятия в г.Выкса Нижегородской области, вопросы их размещения решал заказчик, то есть контрагент по хозяйственной деятельности. Перечисления денежных средств в адрес <данные изъяты> осуществлялись по распоряжению директора <данные изъяты> ФИО1

Из показаний свидетеля ФИО15 следует, что она сдавала в аренду ФИО1 для проживания принадлежащую ей 5-ти комнатную квартиру в г.Москва, в том числе, и на основании договора найма от 31 января 2020 года. Оплата за аренду квартиры осуществлялась <данные изъяты> в размере 650 000 рублей ежемесячно. На обоснование платежа, указанного в бухгалтерских документах, она должного внимания не обращала, полагала, что все платежи получает исключительно за сдачу в аренду ФИО1 вышеуказанной квартиры. Кроме того, свидетель также пояснила, что жилые помещения в г.Выкса Нижегородской области она никому в аренду не сдавала, так как какая-либо недвижимость в данном городе Нижегородской области у нее отсутствует.

В ходе обыска в помещениях <данные изъяты> были изъяты документы, в том числе, и договор между <данные изъяты> в лице директора ФИО1 и <данные изъяты> от 16 января 2020 года. В соответствии с данным договором <данные изъяты> оказывает обществу услуги по временному размещению (проживанию) сотрудников <данные изъяты> с предоставлением койко-места в общежитии по адресу <адрес>. Стоимость услуг 650 000 рублей ежемесячно. Иных документов по взаимоотношениям <данные изъяты> в лице директора ФИО1 и <данные изъяты>, в обществе не имелось.

Осмотром здания по адресу <адрес> установлено, что оно представляет собой жилой многоквартирный дом с магазином на цокольном этаже. Из показаний свидетеля ФИО27, сотрудника администрации <адрес> следует, что титульный собственник у указанного многоквартирного жилого дома отсутствует. Конкретные жилые помещения в данном многоквартирном доме принадлежат на праве собственности частным лицам и муниципалитету. <данные изъяты> и <данные изъяты> ему не знакомы.

Согласно выпискам по счетам <данные изъяты> со счета указанного предприятия в пользу <данные изъяты> платежами от 05 февраля 2020 года, 02 марта 2020 года, 19 марта 2020 года и 20 апреля 2020 года перечислено по 650 000 рублей на общую сумму 2 600 000 рублей. При этом, в обосновании платежа указан договор от 16 января 2020 года.

Оценка исследованных в судебном заседании приведенных выше доказательств, а также иных доказательств, в том числе, и письменных, подробно изложенных в приговоре, относительно фактических обстоятельств совершения преступления аргументирована судом первой инстанции и разделяется судом апелляционной инстанции, так как основана на всестороннем анализе имеющихся в деле доказательств. Оснований для оговора ФИО1 допрошенными по делу лицами, не установлено.

Исследованная судом совокупность доказательств является достаточной для разрешения вопросов о виновности и квалификации действий ФИО1 по ч.4 ст.159 УК РФ, как мошенничество, то есть хищение чужого имущества путем обмана и злоупотребления доверием, совершенное лицом, с использованием своего служебного положения, в особо крупном размере.

Из этих доказательств следует, что ФИО1, являясь директором коммерческой организации – <данные изъяты>, в период с 31 января 2020 года по 20 апреля 2020 года, действуя умышленно, с корыстной целью, путем обмана и злоупотребления доверием, используя свое служебное положение, похитил денежные средства акционерного общества в размере 2 600 000 рублей, причинив акционерному обществу ущерб в особо крупном размере.

Вопреки доводам апелляционной жалобы, выписки по банковскому счету не свидетельствуют о том, что ФИО1 не похищал денежные средства <данные изъяты> и не подтверждают позицию осужденного о том, что он лишь навел порядок в бухгалтерских документах общества.

Как видно из исследованных в заседании суда первой инстанции соответствующих выписок, в качестве обоснования выплат указано оплата аренды жилых помещений для сотрудников, но по договору от 16 января 2020 года. При этом, договор от 16 января 2020 года, который был подписан именно ФИО1 и представлен им для оплаты в <данные изъяты>, фактически не исполнялся, так как прописанные в нем услуги от <данные изъяты> не оказывались обществу по причине невозможности оказания таковых вследствие отсутствия у <данные изъяты> соответствующего имущества.

Показания свидетеля ФИО15 о том, что она получала денежные средства только от сдачи в наем принадлежащей ей квартиры, а обоснование в платежных документах сущности получаемого платежа ее не интересовало, не опровергают выводы суда о виновности ФИО1 в совершении мошенничества. Собственное восприятие свидетелем ФИО15 существа получаемых ей платежей, нахождение только у нее договора аренды квартиры, не свидетельствует о том, что ФИО1 не похищал денежные средства общества. Именно ФИО1 как единственный подписант договора от 16 января 2020 года, предоставил его в <данные изъяты>, и именно по данному договору с расчетных счетов общества, при отсутствии законных оснований и встречного представления, указанного в договоре, денежные средства переводились на счет <данные изъяты>

Показания свидетеля ФИО16 свидетельствуют лишь о том, что на предприятии имелась практика аренды жилых помещений для лиц, направляемых в командировки, то есть на конкретный период времени, что никак не соотносится с постоянным периодом времени, на который ФИО1 арендовал квартиру для собственного проживания.

О том, что квартира арендовалась ФИО1 именно для собственного проживания свидетельствуют и показания свидетеля ФИО15 о том, что когда она показывала квартиру, то ее смотрели лишь члены семьи ФИО1, а также няня их ребенка, что никак не согласуется с версией стороны защиты о служебном назначении указанного жилого помещения.

Пояснения осужденного о том, что в указанной квартире проживали иные лица, являющиеся работниками <данные изъяты> достоверными доказательствами не подтверждены. Соответствующие доводы стороны защиты приведены с целью избежания ответственности за совершенное преступление. Наличие у ФИО1 иного жилья, в том числе, и арендуемого, не ставит под сомнение правильность выводов суда о виновности осужденного.

Осужденный именно похищал денежные средства <данные изъяты> безвозмездно изымал их в свою пользу. Предоставив в <данные изъяты> договор с <данные изъяты> от 16 января 2020 года, ФИО1 достоверно знал о том, что денежные средства будут перечисляться не для оплаты проживания сотрудников общества в служебных целях, а непосредственно для оплаты проживания его и его семьи, несвязанного со служебной деятельностью как директора общества. ФИО1 фактически оплачивал личное проживание в жилом помещении в г.Москве, действовал умышленно, противоправно, осознавая безвозмездный характер своих действий, причинил материальный ущерб именно <данные изъяты> который, при отсутствии каких-либо законных оснований безвозмездно лишился денежных средств в размере 2 600 000 рублей.

ФИО1 похищал именно чужое имущество, так как не являлся его собственником по мотивам, которые приведены судом апелляционной инстанции выше.

Совершая хищение денежных средств <данные изъяты> ФИО1 преследовал получение имущественной выгоды, то есть имел корыстную цель – сохранение собственных денежных средств, их сбережение.

Способы совершения мошенничества – обман и злоупотребление доверием, полностью нашли свое подтверждение в судебном заседании. Наличие одновременно обоих способов совершения преступления не противоречит смыслу уголовного закона и установленным судом обстоятельствам.

Договор от 16 января 2020 года на оплату услуг <данные изъяты> был предоставлен в <данные изъяты> именно ФИО1, так как именно он и подписал его, выступая как директор общества. Сознательно предоставляя данный договор на оплату, который содержал несоответствующие действительности сведения о предмете обязательств общества, требующих денежных отчислений, ФИО1 безусловно обманывал иных лиц – сотрудников бухгалтерии и казначейства общества, которые, под влиянием данного обмана готовили соответствующие платежные документы, на основании которых, впоследствии осуществлялось перечисление денежных средств <данные изъяты> на счет <данные изъяты>

При этом, в силу своего должностного положения как директора акционерного общества, призванного в соответствии с Уставом общества и законов Российской Федерации действовать исключительно в интересах акционерного общества и в рамках закона, ФИО1, предоставляя сотрудникам бухгалтерии и казначейства несоответствующие действительности сведения о предмете подлежащего к оплате обязательства, безусловно злоупотреблял доверием указанных лиц, находящихся у него в служебном подчинении.

ФИО1 как директор <данные изъяты> подпадал под признаки лица, которое с использованием своего служебного положения, совершило хищение денежных средств акционерного общества. Являясь директором <данные изъяты> ФИО1 выполнял функции единоличного исполнительного органа, обладал организационно-распорядительными и административно-хозяйственными функциями, использовал их для совершения преступления, предоставив сотрудникам бухгалтерии и казначейства недостоверные сведения, которые, находясь в непосредственном его подчинении, действуя по его распоряжениям, подготовили документы о перечислении денежных средств и фактически их перечислили.

Размер похищенных денежных средств – 2 600 000 рублей, в силу примечания 4 к ст.158 УК РФ, составляет особо крупный размер.

Исключение судом из объема обвинения ФИО1 хищения денежных средств общества в период с 05 февраля 2019 года по 25 декабря 2019 года, когда денежные средства перечислялись <данные изъяты> на счет <данные изъяты> по договору, который был заключен индивидуальным предпринимателем с <данные изъяты> подписанным от имени ФИО1, а также на основании дополнительного соглашения с <данные изъяты> судом мотивировано. Принятое решение не входит в противоречие с выводами о виновности ФИО1 в хищении 2 600 000 рублей <данные изъяты>

Версия стороны защиты о том, что ФИО1 не присваивал денежные средства <данные изъяты> в размере 952 000 рублей тщательно проверена судом и обосновано отвергнута как опровергающаяся совокупностью исследованных доказательств, приведенных в приговоре, которые получили надлежащую оценку в соответствии с требованиями ст.ст.87-88 УПК РФ.

К этим доказательствам относятся показания представителя потерпевшего ФИО17, свидетелей ФИО32, ФИО28, ФИО29, ФИО30, ФИО31, письменные доказательства, из которых следует, что по договору об оказании услуг между <данные изъяты>» и <данные изъяты> в общество с ограниченной ответственностью платежами от 03 июня 2020 года и 11 июня 2020 года переведено 952 000 рублей. Однако, <данные изъяты> свои обязательства перед <данные изъяты> не выполняло. Транспортные услуги при выполнении работ на объекте <данные изъяты> выполняло другое юридическое лицо. Денежные средства обратно в <данные изъяты> не были возвращены. Свидетель ФИО32, как ревизор общества, отказывалась согласовывать заключение договора с <данные изъяты> в связи с его сомнительностью, несмотря на требования ФИО1 об этом. Однако, по указанию ФИО1 деньги были перечислены в <данные изъяты>

Свидетели ФИО12, ФИО13, ФИО14 не отрицали, что, несмотря на полученную предоплату, обязательства <данные изъяты> перед <данные изъяты> не выполнялись. При этом, путем последовательной цепочки передач денежных средств, ФИО14 именно ФИО1 были переданы в наличной форме денежные средства в сумме 952 000 рублей, эквивалентной той, которая была получена <данные изъяты>» на основании договора, заключенного с акционерным обществом.

Свидетель ФИО33, бухгалтер <данные изъяты>», разъяснила порядок внесения или возврата физическими лицами денег в кассу общества. Непосредственно ФИО1 либо иные лица по его поручению в кассу акционерного общества денежные средства в размере 952 000 рублей в качестве возврата от соответствующего контрагента не вносили.

Оценка исследованных в судебном заседании приведенных выше доказательств, а также иных доказательств, в том числе, и письменных, подробно изложенных в приговоре, относительно фактических обстоятельств совершения преступления аргументирована судом первой инстанции и разделяется судом апелляционной инстанции, так как основана на всестороннем анализе имеющихся в деле доказательств.

Вопреки доводам апелляционной жалобы и позиции стороны защиты в заседании суда первой инстанции, оснований для оговора ФИО1 допрошенными по делу лицами, в том числе свидетелями ФИО14, ФИО11 и ФИО13 не установлено. Отказ в возбуждении уголовного дела в отношении ФИО14 по данным обстоятельствам не указывает на его заинтересованность в исходе дела.

Корректировка своих показаний свидетелями ФИО14, ФИО11 и ФИО13 не свидетельствует о том, что она сделана под воздействием сотрудников правоохранительных органов и не содержит таких изменений, которые бы опровергали установленные судом обстоятельства. По своему существу все показания вышеуказанных свидетелей сводятся к единственному обстоятельству о том, что денежные средства в наличной форме в сумме 952 000 рублей, эквивалентной перечисленной в <данные изъяты>» на основании договора, заключенного с акционерным обществом, были в итоге ФИО14 переданы ФИО1, который заверил о том, что внесет их в кассу <данные изъяты>

Позиция стороны защиты, основанная на анализе периодов перечисления денежных средств в <данные изъяты>», перелетов ФИО1, ФИО14 из г.Москвы в города Челябинск, Магнитогорск и обратно, о том, что 11 июня 2020 года ФИО14 не мог передать денежные средства ФИО1 по причине отсутствия последнего в г.Челябинске в указанное время и вследствие того, что последний перевод денежных средств в <данные изъяты>» был осуществлен только 11 июня 2020 года, несостоятельна. Данная позиция стороны защиты опровергается исследованными доказательствами и приведена исключительно в интересах осужденного с целью избежать ответственности за совершенное преступление.

Как видно из исследованных судом доказательств, свидетель ФИО14 не утверждал, что именно 11 июня 2020 года передал ФИО1 вышеуказанную денежную сумму. Из его показаний, в том числе, и на очной ставке с осужденным правомерно положенной в основу обвинительного приговора следует, что денежные средства передавались ФИО1 в конце июня 2020 года.

Свидетель ФИО13, указав источник своей осведомленности – ФИО11, сообщил, что тот передавал ФИО14 наличные денежные средства примерно в середине июня 2020 года. Стороной защиты не высказывалось каких-либо возражений против оглашения показаний свидетеля ФИО13, данных им на досудебной стадии уголовного судопроизводства.

Эти же обстоятельства, предусмотренные п.1 ч.1 ст.73 УПК РФ, правильно были установлены в ходе судебного разбирательства. Как видно из приговора, период совершения ФИО1 указанного преступления установлен судом как один из дней с 11 июня 2020 года по 30 июня 2020 года, что не противоречит вышеуказанным положениям УПК РФ.

Суждение суда о том, что ФИО14 и ФИО1 вылетали из г.Челябинска в г.Москву 11 июня 2020 года (л.д.125, 128-129 т.43) не констатирует того обстоятельства, что именно в указанную дату и имело место получение ФИО1 присвоенных им денежных средств акционерного общества.

Наличие сведений о перелетах лишь авиакомпанией «Аэрофлот» не свидетельствует о том, что в вышеуказанный период, установленный как время совершения преступления, ФИО1 не получал денежные средства от ФИО14 в г.Челябинске.

Незначительные расхождения в показаниях свидетелей относительно времени передачи денежных средств и их размера не влияют на законность и обоснованность приговора и не изменяют установленные судом обстоятельства. Они связаны исключительно с субъективным характером восприятия свидетелями исследуемых событий, а также определенным их запамятыванием вследствие истечения значительного периода времени и были устранены путем сопоставления содержащихся в них сведений между собой и с другими доказательствами по уголовному делу.

Кроме того, обстоятельства того, кто именно изучал рынок соответствующих услуг, сообщил информацию о невозможности со стороны <данные изъяты>» выполнить принятые на себя обязательства, принимал меры по возврату перечисленной денежной суммы, изготовил фальсифицированные документы о закрытии данной сделки, как и то, что свидетель ФИО14 являлся инициатором заключения данного договора, курировал его, что видно из показаний свидетеля ФИО32, не имеет юридического значения для разрешения уголовного дела.

Как видно из достоверно установленных судом обстоятельств умысел ФИО1 на хищение денежных средств был реализован только им и в момент их непосредственного получения. Изготовление фальсифицированных документов в подтверждение исполнения сделки ФИО1 не вменялось.

Нахождение <данные изъяты>» в стадии ликвидации, что видно из показаний свидетеля ФИО13, по причине неподтверждения юридического адреса, не свидетельствует о том, что указанное юридическое лицо было создано ФИО13, ФИО11 и ФИО14 исключительно с целью хищения денежных средств <данные изъяты> о чем сторона защиты сообщила в заседании суда первой инстанции и указала в апелляционной жалобе.

Вопросы соблюдения финансовой дисциплины относительно движения денежных средств по счету <данные изъяты>», ведения кассовых операций, выдачи наличных денежных средств имеют юридическое значение лишь для оценки соответствующей деятельности указанного общества. Эти обстоятельства никоим образом не свидетельствуют об объективной невозможности получения ФИО1 наличных денежных средств в сумме, эквивалентной перечисленной в <данные изъяты>

Юридическая оценка действий ФИО1 по ч.3 ст.160 УК РФ, как присвоение, то есть хищение чужого имущества, вверенного виновному, совершенному лицом с использованием своего служебного положения является правильной.

По смыслу закона присвоение считается оконченным преступлением с того момента, когда законное владение вверенным лицу имуществом стало противоправным и это лицо начало совершать действия, направленные на обращение указанного имущества в свою пользу.

Указанные обстоятельства полностью нашли свое подтверждение в ходе судебного разбирательства.

Из материалов уголовного дела и установленных судом обстоятельств следует, что денежные средства <данные изъяты> были вверены его директору – ФИО1 на основании Устава Общества, трудового договора и дополнительного соглашения к нему. ФИО1 в силу своего служебного положения осуществлял руководство финансово-хозяйственной деятельностью Общества, в пределах своей компетенции распоряжался имуществом юридического лица и был обязан обеспечить сохранность имущества Общества. Денежные средства <данные изъяты> подлежали использованию для осуществления хозяйственной деятельности Общества, но были похищены ФИО1 с использованием своего служебного положения.

Фактически законное владение вверенным ФИО1 имуществом акционерного общества – денежными средствами, которые были возвращены вследствие неисполнения контрагентом обязательств по договору, и в данной конкретной ситуации были вверены осужденному в связи с его служебным положением, стало противоправным, когда ФИО1 совершил активные умышленные действия – противоправно, безвозмездно и с корыстной целью обратил их в свою пользу, вместо совершения законных действий по внесению в кассу предприятия.

ФИО1 присвоил именно чужое имущество, так как не являлся его собственником по мотивам, которые приведены судом апелляционной инстанции выше.

Размер похищенных денежных средств – 952 000 рублей, в силу п.4 примечания к ст.158 УК РФ, указывает о том, что присвоение совершено в крупном размере.

Квалифицирующий признак «с использованием своего служебного положения» подтвержден исследованными доказательствами.

ФИО1 как директор <данные изъяты> подпадал под признаки лица, которое с использованием своего служебного положения, совершило хищение денежных средств акционерного общества. Являясь директором <данные изъяты> ФИО1 выполнял функции единоличного исполнительного органа, обладал организационно-распорядительными и административно-хозяйственными функциями, использовал их для совершения преступления. ФИО1 безусловно знал о том, что именно по его распоряжению, как директора общества, и были перечислены денежные средства в <данные изъяты> Осознавая необходимость внесения уже полученных им лично денежных средств в кассу акционерного общества в связи с тем, что они были возвращены контрагентом по неисполненному обязательству, ФИО1, действуя именно как директор акционерного общества, заверил своего подчиненного о том, что безусловно внесет данные денежные средства в кассу, но умышленно не сделал этого.

Вместе с тем, совершение хищения денежных средств в форме растраты подлежит исключению из осуждения ФИО1 по ч.3 ст.160 УК РФ, как излишне вмененное, поскольку фактические обстоятельства дела, как они установлены судом и описаны в приговоре, свидетельствуют о том, что расходование ФИО1 денежных средств в личных целях является распоряжением похищенным имуществом.

Нарушений закона при возбуждении уголовных дел, предусмотренных ст.ст.159, 160 и 201 УК РФ, не имеется. Положения ч.3 ст.20 УПК РФ соблюдены.

В силу ч.2 ст.126 Федерального закона от 26 октября 2002 года № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве), с даты принятия арбитражным судом решения о признании должника банкротом и об открытии конкурсного производства прекращаются полномочия руководителя должника, иных органов управления должника и собственника имущества должника.

Решением Арбитражного суда Челябинской области от 09 июня 2021 года <данные изъяты> признано банкротом. В отношении должника – <данные изъяты> открыто конкурсное производство.

Несмотря на наличие заключения об отсутствии в действиях руководителя Общества признаков преднамеренного банкротства, были выявлены обстоятельства, свидетельствующие о намеренном причинении Обществу его руководителем – ФИО1 материального ущерба. Эти обстоятельства, которые по мнению конкурсного управляющего <данные изъяты> содержали признаки составов преступлений, предусмотренных ст.ст.159, 160 и 201 УК РФ, были изложены конкурсным управляющим ФИО17 в заявлении от 29 июня 2021 года (л.д.101 т.9), адресованном в Следственное управление Следственного комитета РФ по Челябинской области. В заявлении содержалась просьба о проведении проверки изложенных в нем фактов и в случае их подтверждения – возбудить уголовное дело. В ходе проведенной проверки, факты, изложенные в заявлении конкурсного управляющего <данные изъяты> нашли свое подтверждение.

Доводы стороны защиты о том, что ФИО1 не фальсифицировал доказательства по гражданскому делу, соглашение от 31 августа 2020 года о расторжении договора поручительства между ФИО1 и <данные изъяты>» было реальным, так как получено осужденным от сотрудников Банка ФИО34 и ФИО35 уже в подписанном виде от имени руководства, тщательно проверены судом, обоснованно признаны несостоятельными, так как опровергаются совокупностью собранных по делу доказа¬тельств, исследованных и проверенных в судебном заседании, подробно приведенных в приговоре, которым дана правиль¬ная оценка.

Из существа показаний свидетелей ФИО36, ФИО37, ФИО38, ФИО39 видно, что в связи с неисполнением осужденным обязанностей по договору поручительства и регрессного требования, <данные изъяты>» обратился в суд с иском к ФИО1 о взыскании задолженности. Однако, ФИО1 иск не признал, сославшись на соглашение о расторжении договора поручительства между ним и Банком, которое и представил в суд. Вместе с тем, Банк данное соглашение не подписывал. Исковые требования Банка к ФИО1 удовлетворены, а доказательства, представленные ответчиком, в частности соглашение о расторжении договора поручительства, были оценены судом критически.

Из показаний свидетелей ФИО34 и ФИО35 видно, что они действительно обсуждали с ФИО1 варианты исполнения им принятых на себя обязательств по договору поручительства. При этом, именно от ФИО1 исходила инициатива о расторжении договора поручительства при условии погашения им части задолженности. По просьбе ФИО1 ему был предоставлен бумажный образец соглашения, который не был подписан и не был заверен печатью Банка. В случае, если бы такое соглашение было бы подписано, то оно составляется в двух экземплярах, по одному для каждой из сторон. Какого-либо соглашения с ФИО1 о расторжении договора поручительства Банк не подписывал.

Несмотря на то, что указанные лица являются сотрудниками <данные изъяты>», то есть стороны по гражданскому делу, оснований для оговора ФИО1 допрошенными по делу лицами, не установлено.

Вопреки доводам апелляционной жалобы адвоката, показания вышеуказанных свидетелей, не являлись единственными доказательствами, на основании которых суд пришел к выводу о виновности ФИО1 в совершении преступления, предусмотренного ч.1 ст.303 УК РФ.

Согласно заключению эксперта оттиск печати в соглашении о расторжении договора поручительства выполнен иной формой, отличающейся от предоставленных в качестве образцов.

Решением Ленинского районного суда г.Костромы от 11 февраля 2021 года, оставленным без изменения апелляционным определением Костромского областного суда от 06 июля 2021 года исковые требования Банка к ФИО1 о взыскании задолженности по регрессному требованию удовлетворены. Доказательства, предоставленные ФИО1, в частности, копия соглашения о расторжении договора поручительства оценены судом критически.

Оценка исследованных в судебном заседании приведенных выше доказательств, а также иных доказательств, в том числе, и письменных, подробно изложенных в приговоре, относительно фактических обстоятельств совершения преступления аргументирована судом первой инстанции и разделяется судом апелляционной инстанции, так как основана на всестороннем анализе имеющихся в деле доказательств.

Исследованная судом совокупность доказательств является достаточной для разрешения вопросов о виновности и квалификации действий ФИО1 по ч.1 ст.303 УК РФ, как фальсификация доказательств по гражданскому делу лицом, участвующим в деле.

По смыслу закона при совершении фальсификации доказательств лицом, участвующим в рассмотрении судом гражданского дела, объективная сторона преступления, предусмотренного ч.1 ст.303 УК РФ, состоит, в том числе, в умышленных действиях по представлению этим лицом суду в качестве доказательств заведомо поддельных предметов и документов.

В силу ч.1 ст.55 ГПК РФ доказательствами по делу являются полученные в предусмотренном законом порядке сведения о фактах, на основе которых суд устанавливает наличие или отсутствие обстоятельств, обосновывающих требования и возражения сторон, а также иных обстоятельств, имеющих значение для правильного рассмотрения и разрешения дела. Эти сведения могут быть получены, в том числе, из письменных доказательств.

ФИО1 являлся ответчиком по иску <данные изъяты>», то есть участвовал в гражданском деле в качестве ответчика.

Предоставленное ФИО1 в суд соглашение о расторжении договора поручительства между ним и Банком, обосновывало позицию ответчика о непризнании предъявленных к нему исковых требований, так как в пунктах 2 и 3 содержало указание о том, что все обязательства сторонами по договору поручительства исполнены, и стороны не имеют взаимных претензий друг к другу. Исполнение обязательств по договору поручительства влечет прекращение обеспеченного им обязательства и прекращение поручительства (ч.1 ст.367 ГК РФ).

Вышеприведенные сведения безусловно могли быть положены в основу решения суда первой инстанции об отказе в удовлетворении исковых требований Банка.

Активные действия ФИО1 по предоставлению в суд фальсифицированного соглашения о расторжении договора поручительства, безусловно являлись умышленными. Соглашение о расторжении договора поручительства Банком не подписывалось. Оригинал данного документа отсутствует. От ФИО1 в суд поступила именно копия указанного соглашения.

Доводы стороны защиты о том, что ФИО1 не был заинтересован в прекращении поручительства, суд апелляционной инстанции не принимает.

Договор поручительства от 15 октября 2019 года заключен между <данные изъяты>» и ФИО1 (поручитель). Сведений о наличии иных поручителей данный договор не содержит.

Определением Арбитражного суда Челябинской области от 12 мая 2020 года возбуждено производство по делу о несостоятельности (банкротстве) <данные изъяты>

Как видно из исследованных судом доказательств, ФИО1 осознавал то, что <данные изъяты> как юридическое лицо и участник гражданских правоотношений, не в состоянии, из-за своего финансового положения отвечать по своим обязательствам. В связи с чем, предоставляя в суд фальсифицированное соглашение о расторжении договора поручительства, на основании которого его обязательства перед Банком признавались исполненными, безусловно был заинтересован, как в прекращении своих личных обязательств перед Банком, так и в невозложении на него таковых на основании судебного решения.

Доводы стороны защиты том, что ФИО1 не мог получить сведения о подписанте указанного соглашения со стороны Банка, суд апелляционной инстанции находит несостоятельными, расценивает их как позицию защиты, направленную на избежание ответственности за совершенное преступление.

Утверждение стороны защиты в заседании суда первой инстанции о том, что ФИО1 в любом бы случае не избежал бы солидарной ответственности по обязательствам поручителей перед Банком, не имеет юридического отношения к рассматриваемому уголовному делу, а является субъективным предположением, выдвинутым с целью защиты от предъявленного обвинения. Как видно из решения Ленинского районного суда г.Костромы, в качестве соответчиков по гражданскому делу, иных лиц, помимо ФИО1 привлечено не было.

Несостоятельно и утверждение стороны защиты в заседании суда первой инстанции о бессмысленности предоставления суду со стороны ФИО1 вышеуказанного соглашения по причине невозможности одностороннего расторжения договора.

Как указано выше, договор поручительства заключался между <данные изъяты>» и ФИО1 Предоставленное в суд фальсифицированное соглашение о расторжении договора поручительства, содержало волю именно обеих сторон на расторжение договора вследствие того, что они подтверждали взаимное исполнение имеющихся друг перед другом обязательств.

Несостоятельны и доводы апелляционной жалобы о возможной субсидиарной ответственности ФИО1 перед Банком. Каких-либо доказательств того, что ФИО1 является собственником <данные изъяты> материалы уголовного дела, как указано выше, не содержат. Мнение свидетеля ФИО38 об обратном, основанное на представленных осужденным в Банк документах, является его субъективным предположением и опровергается исследованными доказательствами.

Позиция осужденного в заседании суда первой инстанции о том, что заключение соглашения от 31 августа 2020 года о расторжении договора поручительства являлось следствием того, что между ним, как директором основного должника – <данные изъяты> и Банком было заключено несколько договоров залога, несостоятельна и является избранной линией защиты.

Как видно из исследованных судом доказательств, указанные договора залога были заключены 05 марта 2020 года, то есть задолго до изготовления вышеуказанного фальсифицированного соглашения, и не содержат каких-либо указаний о прекращении поручительства ФИО1 как физического лица. Заявление ФИО1 в заседании суда первой инстанции о том, что заключение и подписание договоров залога имело место в день подписания вышеуказанного соглашения, то есть 31 августа 2020 года (л.д.20 оборот т.44), несостоятельно. Осужденный еще 06 июля 2020 года написал заявление об увольнении, а 13 июля 2020 года уведомил <данные изъяты>» и Совет директоров общества о приостановлении своей работы и более к обязанностям директора <данные изъяты>» не возвращался. Регистрация договоров залога в сентябре 2020 года, на что обращал внимание осужденный в заседании суда первой инстанции, не имеет юридического значения для рассмотрения данного уголовного дела.

Период времени, прошедший с момента датирования соглашения о расторжении договора поручительства, до момента обращения Банка в суд с иском (24 декабря 2020 года) не свидетельствует о достоверности представленного осужденным соглашения и не указывает на то, что Банк фактически признавал его юридическую силу.

В соответствии с п. «а» ч.1 ст.78 УК РФ лицо освобождается от уголовной ответственности по истечении двух лет со дня совершения преступления небольшой тяжести.

Согласно ч.8 ст.302 УПК РФ при установлении факта истечения срока давности в ходе судебного разбирательства суд постановляет по делу обвинительный приговор с освобождением осужденного от назначенного ему наказания. По смыслу закона такое же решение принимается и в том случае, если срок давности истекает после постановления приговора, но до его вступления в законную силу.

Преступление, предусмотренное ч.1 ст.303 УК РФ, относится к категории небольшой тяжести.

Как установлено судом, фальсифицированное соглашение о расторжении договора поручительства было представлено ФИО1 в суд 27 января 2021 года, и 11 февраля 2021 года было исследовано в заседании суда по гражданскому делу, по которому в этот же день было вынесено решение об удовлетворении исковых требований Банка.

Срок давности уголовного преследования ФИО1 за данное преступление, являющееся преступлением небольшой тяжести, составляет 2 года и истек после вынесения приговора, но до рассмотрения уголовного дела в суде апелляционной инстанции, то есть до вступления приговора в законную силу. Оснований для приостановления сроков давности, предусмотренных ч.3 ст.78 УК РФ, в отношении ФИО1 не имеется.

В связи с чем, учитывая фактическую позицию осужденного о непризнании вины по данному преступлению, в соответствии с п. «а» ч.1 ст.78 УК РФ, ч.8 ст.302 УПК РФ и п.3 ч.1 ст.24 УПК РФ ФИО1 подлежит освобождению от отбывания назначенного наказания за совершение вышеуказанного преступления ввиду истечения сроков давности уголовного преследования.

Возобновление судебного следствия по возвращении суда из совещательной комнаты не противоречит требованиям ст.294 УПК РФ и не свидетельствует о нарушении прав участников уголовного судопроизводства.

ФИО1 и его адвокат были ознакомлены со всеми материалами уголовного дела. Исследование непосредственно по инициативе суда доказательств в т.9, не свидетельствует об обвинительном уклоне судебного разбирательства. Именно этими доказательствами, которые суд оценил в совокупности с иными, сторона защиты обосновывала свою позицию о том, что ФИО1 является собственником <данные изъяты> и не может быть субъектом преступлений, предусмотренных ст.ст.159, 160 и 201 УК РФ.

Исследование иных доказательств, как это видно из протокола судебного заседания, было осуществлено в соответствии с заявленным государственным обвинителем ходатайством при отсутствии возражений стороны защиты. По исследованным доказательствам сторона защиты дала свои пояснения. После чего стороны выступили в прениях, осужденному было вновь предоставлено последнее слово и суд удалился в совещательную комнату.

Фактические доводы апелляционной жалобы адвоката о нарушении требований ст.298 УПК РФ являются несостоятельными, так как время нахождения суда в совещательной комнате не исключает возможность составления приговора при обстоятельствах, изложенных в апелляционной жалобе.

Назначая осужденному наказание, суд правильно учел фактические обстоятельства дела, характер и степень общественной опасности совершенных преступлений, отсутствие отягчающих и наличие смягчающего наказание обстоятельства – наличие у ФИО1 малолетнего ребенка.

Иных обстоятельств, смягчающих наказание ФИО1, но не учтенных при вынесении приговора, материалы уголовного дела не содержат.

Наличие у ФИО1 семьи, характер взаимоотношений с близкими родственниками, наличие места жительства и регистрации, положительных характеристик, официального трудоустройства, ненахождение на специализированных учетах у психиатра и нарколога не являются обстоятельствами, смягчающими наказание, предусмотренными ч.1 ст.61 УК РФ, и уголовный закон не обязывает суд признавать их таковыми в соответствии с ч.2 ст.61 УК РФ.

Вместе с тем, как видно из приговора, характеризующие данные о личности осужденного безусловно приняты судом во внимание и учтены при определении вида и размера наказания.

Исключительных обстоятельств, связанных с целями и мотивами преступлений, поведением ФИО1 во время или после совершения преступления, и других обстоятельств, существенно уменьшающих степень общественной опасности преступления, не установлено.

При указанных обстоятельствах, а также, учитывая тяжесть и общественную опасность совершенных ФИО1 преступлений, в том числе, относящихся к умышленным тяжким корыстной направленности, невозмещение ущерба, который осужденный причинил руководимой им коммерческой организации, наличие вредных последствий для иных правоотношений, в том числе, и для государства, выводы суда об отсутствии оснований для применения положений ч.6 ст.15 УК РФ, ст.64 УК РФ и необходимости назначения наказания по преступлениям, предусмотренным ст.ст.159, 160 УК РФ, и окончательного наказания, назначенного по правилам ч.3 ст.69 УК РФ, именно в виде реального лишения свободы, являются правильными и разделяются судом апелляционной инстанции.

Кроме того, вышеприведенные обстоятельства безусловно подтверждают правильность вывода суда о необходимости назначения ФИО1 дополнительного наказания в виде штрафа.

По этим же основаниям суд апелляционной инстанции не находит возможным применить положения ст.53.1 УК РФ.

Вид исправительного учреждения – колония общего режима, в котором ФИО1 постановлено отбывать назначенное наказание, определен верно, в соответствии с п.«б» ч.1 ст.58 УК РФ.

Уменьшение объема обвинения по преступлению, предусмотренному по ч.3 ст.160 УК РФ, и освобождение от наказания, назначенного по ч.1 ст.303 УК РФ, является основанием для смягчения основного наказания в виде лишения свободы, назначенного ФИО1 по ч.3 ст.160 УК РФ, а также для соразмерного смягчения основного наказания в виде лишения свободы, назначенного по совокупности преступлений в соответствии с ч.3 ст.69 УК РФ, с сохранением примененного судом принципа сложения наказаний.

Иных оснований для изменения приговора, в том числе, и по доводам апелляционной жалобы адвоката, не имеется.

Оснований для смягчения дополнительного наказания в виде штрафа, назначенного по ч.3 ст.160 УК РФ, суд апелляционной инстанции не усматривает, так как он назначен в минимальном размере.

Судебное заседание проведено в соответствии с требованиями ст.15 УПК РФ. Суд в должной мере осуществил возложенные на него функции разрешения правовых вопросов, создал необходимые условия для исполнения сторонами их процессуальных обязанностей и осуществления предоставленных им прав. Заявленные ходатайства разрешил после их обсуждения, мотивированно изложив принятые им решения.

Исковые требования представителя потерпевшего – конкурсного управляющего <данные изъяты> а также вопросы относительно принятых иных мерах процессуального принуждения (ареста имущества) разрешены в соответствии с положениями ст.1064 УК РФ, п.п.10, 11 ч.1 ст.299 УПК РФ, и сомнений в своей правильности не вызывают.

Руководствуясь ст.ст.389.13, 389.20, 389.28 УПК РФ, ч.2 ст.389.33 УПК РФ, суд апелляционной инстанции

о п р е д е л и л:

приговор Правобережного районного суда г.Магнитогорска Челябинской области от 06 декабря 2022 года в отношении ФИО1 изменить:

- на основании п. «а» ч.1 ст.78 УК РФ, ч.8 ст.302 УПК РФ, п.3 ч.1 ст.24 УПК РФ освободить ФИО1 от назначенного наказания по преступлению, предусмотренному ч.1 ст.303 УК РФ в связи с истечением срока давности уголовного преследования,

- исключить из осуждения и квалификации действий ФИО1 по ч.3 ст.160 УК РФ совершение хищения денежных средств <данные изъяты> в форме растраты.

Наказание, назначенное ФИО1 по ч.3 ст.160 УК РФ, смягчить до 1 (одного года) 11 (одиннадцати) месяцев лишения свободы со штрафом в размере 5 000 рублей.

На основании ч.3 ст.69 УК РФ, п. «в» ч.1 ст.71 УК РФ по совокупности преступлений, предусмотренных ч.1 ст.201 УК РФ, ч.3 ст.160 УК РФ, ч.4 ст.159 УК РФ, путем частичного сложения назначенных наказаний, окончательно назначить ФИО1 наказание в виде лишения свободы на срок 3 (три) года 6 (шесть) месяцев с отбыванием в исправительной колонии общего режима со штрафом в размере 500 000 рублей.

Дополнительное наказание в виде штрафа исполнять самостоятельно.

В остальной части тот же приговор оставить без изменения, апелляционную жалобу адвоката Косарева А.А. – без удовлетворения. Апелляционное представление прокурора Правобережного района г.Магнитогорская Челябинской области Крынецкого Н.С. удовлетворить частично.

Апелляционное определение может быть обжаловано в кассационном порядке в судебную коллегию по уголовным делам Седьмого кассационного суда общей юрисдикции путем подачи кассационных ходатайств через суд первой инстанции в течение шести месяцев со дня вступления в законную силу, а для осужденного – в тот же срок, со дня вручения ему копии такого судебного решения, вступившего в законную силу, с соблюдением требований ст. 401.4 УПК РФ.

В случае пропуска срока кассационного обжалования или отказа в его восстановлении кассационные ходатайства подаются непосредственно в суд кассационной инстанции и рассматриваются в порядке, предусмотренном ст.ст.401.10 – 401.12 УПК РФ.

В случае кассационного рассмотрения дела, лица, участвующие в нем, вправе ходатайствовать о своем участии в суде кассационной инстанции.

Председательствующий

Судьи