Решение по делу № 22-1658/2021 от 01.03.2021

Судья Сидоров Р.В.

Дело № 22-1658/2021

АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ

г. Пермь 25 марта 2021 г.

Судебная коллегия по уголовным делам Пермского краевого суда в составе председательствующего Галяры В.В.,

судей Ахматова О.В. и Белозерова В.А.,

при секретаре судебного заседания Удовенко Е.В.,

с участием прокурора Неволина А.В.,

защитников Васильева А.А. и Коченкова В.В.,

осужденных Маннанова В.Д. и Щелканова Д.Е.

рассмотрела в открытом судебном заседании с использованием систем видеоконференц-связи уголовное дело по апелляционным жалобам осужденных Маннанова В.Д. и Щелканова Д.Е., защитников Васильева А.А. и Сунцова А.В. в интересах осужденного Маннанова В.Д., защитников Барабанова А.Н. и Коченкова В.В. в защиту осужденного Щелканова Д.Е. на приговор Чайковского городского суда Пермского края с участием присяжных заседателей от 23 июня 2020 г., по которому

Маннанов Владислав Динисович, дата рождения, уроженец ****, несудимый, осужден по ч. 4 ст. 111 УК РФ к 7 годам лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии строгого режима, с ограничением свободы на срок 1 год с установлением ограничений и возложением обязанности, предусмотренных ст. 53 УК РФ;

Щелканов Даниил Евгеньевич, дата рождения, уроженец ****, несудимый, осужден по ч. 4 ст. 111 УК РФ к 8 годам 6 месяцам лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии строгого режима, с ограничением свободы на срок 1 год с установлением ограничений и возложением обязанности, предусмотренных ст. 53 УК РФ;

постановлено взыскать в пользу потерпевшей М. в счет компенсации морального вреда с Маннанова В.Д. 1000000 рублей, с Щелканова Д.Е. – 1500 000 рублей, а также с каждого из них по 15580 рублей в счет возмещения расходов на погребение;

по делу разрешены вопросы об исчислении срока наказания, зачете в наказание времени содержания под стражей и о вещественных доказательствах.

Заслушав доклад судьи Ахматова О.В., изложившего содержание приговора, существо апелляционных жалоб и возражений на них, выступления осужденных Маннанова В.Д. и Щелканова Д.Е., защитников Васильева А.А. и Коченкова В.В. в поддержку доводов жалоб, возражения прокурора Н., судебная коллегия

у с т а н о в и л а :

на основании вердикта коллегии присяжных заседателей Маннанов В.Д. и Щелканов Д.Е. признаны виновными и осуждены за умышленное причинение тяжкого вреда здоровью З1., повлекшее по неосторожности смерть потерпевшего, совершенное из хулиганских побуждений группой лиц 25 ноября 2018 г. в период с 02:00 до 04:00 у дома № ** по ул. **** г. Чайковский Пермского края при обстоятельствах, изложенных в приговоре.

В апелляционных жалобах (основных и дополнительных) осужденные и защитники, полагая, что по делу допущены существенные нарушения уголовно-процессуального закона, ставят вопрос об отмене приговора.

В обоснование своей позиции осужденный Маннанов В.Д. указывает, что в ходе судебного разбирательства председательствующий, проявляя необъективность:

неоднократно необоснованно продлевал срок содержания под стражей;

необоснованно удовлетворил самоотвод кандидата в присяжные заседатели № 10, а также, не предоставив подсудимым и защитникам возможности высказать своё мнение по заявленным мотивированным отводам кандидатов в присяжные заседатели №№ 1, 2, 3, 4, 6, 16, необоснованно удовлетворил данные отводы, что, по его мнению, привело к формированию незаконного состава коллегии присяжных заседателей;

необоснованно исключил из числа присяжных заседателей Б., не явившуюся в судебное заседание по неясной причине;

необоснованно отклонил ходатайства стороны защиты об исследовании в присутствии присяжных заседателей заключения специалиста Ф2., которое ранее стало основанием для назначения по делу комплексной комиссионной медицинской судебной экспертизы; о допросе свидетелей А1., К., Е., препятствовал допросу в присутствии присяжных заседателей свидетелей П1., П2. и Ф1., запретил огласить показания последней, данные на предварительном следствии, в той части, в которой их желала огласить сторона защиты; запретил оглашение пунктов 1 и 12 заключения судебно-медицинской экспертизы трупа, пунктов 1 и 2.3.5 заключения дополнительной судебно-медицинской экспертизы трупа, пунктов 1, 2, 4, 6, 7, 10 заключения комплексной комиссионной медицинской судебной экспертизы в части, касающейся возможного периода наступления смерти пострадавшего, обнаружения в объектах от трупа этилового спирта в концентрации, соответствующей сильной степени алкогольного опьянения, возможного периода образования телесных повреждений, количества точек приложения твердой тупой силы на голове пострадавшего, невозможности решить экспертным путем вопрос о возможности наступления смерти от его (Маннанова В.Д.) непосредственных действий, невозможности установить точный временной интервал причинения повреждений и очередность их формирования, указания, что алкогольное опьянение являлось одним из условий наступления смерти пострадавшего наряду с другими (нахождение в квартире, в одежде, лежа на полу) и возможных причин образования у последнего дистрофических изменений нейроцитов тяжелой степени; карты вызова скорой медицинской помощи в части указания на принятие вызова от некоего знакомого в 05:23 и проведении экспертизы 24 ноября 2018 г.; заключения трасологической экспертизы следов обуви в той части, где указывается, что не все следы обуви, обнаруженные на месте происшествия, оставлены обувью, изъятой у него (Маннанова В.Д.); протокола осмотра места происшествия в части обнаружения шапки пострадавшего у дома № ** по ул. **** г. Чайковский; протокола осмотра предметов в части описания содержания файла видеозаписи с камеры, размещенной над входом в магазин «***», на котором записан проходивший мимо в период с 03:30 до 04:00 З1., что, по его мнению, указывало на совершение преступления другими лицами в другое время и в другом месте, а также возможное наступление смерти потерпевшего в результате алкогольного опьянения или болезни;

не разрешал стороне защиты исследовать доказательства только в той части, в которой та намеревалась это сделать, принимая решение об исследовании доказательств в полном объеме;

необоснованно снимал вопросы защитника Васильева А.А. свидетелю П3.;

в нарушение положений ст. 241 УПК РФ, в соответствии с которой разбирательство уголовных дел во всех судах открытое, за исключением случаев, предусмотренных данной статьей, 11 марта 2020 г. удалил из зала судебного заседания граждан Я. и Щ.;

давал присяжным заседателям неправильные разъяснения относительно пределов судебного разбирательства;

незаконно сообщал присяжным заседателям об отложении судебного заседания вследствие неявки в суд защитника Коченкова В.В., создавая у присяжных заседателей впечатление о недобросовестности защитников и вызывая тем самым негативное отношение к ним;

неоднократно необоснованно прерывал выступления участников судебного заседания со стороны защиты;

незаконно отстранил 15 мая 2020 г. от участия в деле защитника Васильева А.А., после чего своим постановлением от 22 мая 2020г. необоснованно отказал последнему в ознакомлении с частью протокола и аудиозаписью судебного заседания, сославшись на то, что указанный протокол полностью будет изготовлен и подписан в течение 3 суток со дня окончания судебного заседания;

после отстранения от участия в деле защитников Васильева А.А. и Коченкова В.В. не предоставил ему и осужденному Щ. реальной возможности и достаточного времени для заключения соглашения с иными адвокатами;

не реагировал, когда сторона обвинения незаконно порочила в присутствии присяжных заседателей доказательства стороны защиты, а также искажала некоторые из них;

необоснованно отказал в удовлетворении заявлений о своем отводе;

незаконно отказал стороне защиты в постановке, как он полагает, частного вопроса о доказанности нахождения потерпевшего З1. 25 ноября 2018 г. в период с 02:00 до 04:00 у дома № ** по ул. **** г. Чайковский;

при обращении к присяжным заседателям с напутственным словом, изложив полное содержание уличающих подсудимых доказательств, не привел никаких сведений о доказательствах, представленных стороной защиты, кроме сообщения о том, что подсудимые виновными себя не признали, а также порочил показания подсудимых, сообщая, что последние могут исказить факты, умолчать о них или утаить их, искажал содержание исследованных в судебном заседании доказательств, не довел до присяжных заседателей информацию об их действиях и действиях председательствующего в случае вынесения оправдательного вердикта;

необоснованно отказал в удостоверении правильности замечаний на протокол судебного заседания.

Также осужденный Маннанов В.Д. обращает внимание на свое содержание в период судебного разбирательства в стеклянной кабине, что лишило его возможности пользоваться канцелярскими принадлежностями, чем было нарушено его право на защиту, и создало у присяжных заседателей впечатление о его виновности в инкриминируемом деянии, на отсутствие в материалах уголовного дела письменного поручения государственным обвинителям о поддержании обвинения, а также текста напутственного слова председательствующего, указывая при этом, что текст напутственного слова был направлен сторонам лишь 25 декабря 2020 г.

Помимо приведенного выше, осужденный Маннанов В.Д. утверждает, что председательствующим вынесено необоснованное постановление от 26 января 2021 г. об установлении ему определенного срока для ознакомления с материалами уголовного дела.

Одновременно он выражает несогласие с размером взысканной с него в пользу потерпевшей М. компенсации морального вреда, утверждая, что брак между ней и погибшим З1. давно расторгнут, и, кроме того, последний, злоупотребляя спиртными напитками, вел антиобщественный образ жизни.

Защитник Васильев А.А. приводит в своих жалобах те же самые доводы.

Защитник Сунцов А.В. в апелляционной жалобе указывает, что председательствующий незаконно отказал стороне защиты в постановке вопросов о наличии по уголовному делу фактических обстоятельств, исключающих ответственность подсудимого за содеянное или влекущих за собой его ответственность за менее тяжкое преступление, не конкретизируя при этом, каких именно. Также он, приводя собственную оценку доказательствам, оспаривает выводы, содержащиеся в вердикте коллегии присяжных заседателей, о доказанности события преступления, причастности к нему осужденного Маннанова В.Д. и виновности последнего. В то же время защитник полагает, что приговор является несправедливым вследствие чрезмерной суровости назначенного его подзащитному наказания.

Осужденный Щелканов Д.Е. в обоснование своей позиции указывает, что в ходе судебного разбирательства председательствующий, проявляя необъективность:

необоснованно отказывал стороне защиты в удовлетворении ходатайств об исследовании в присутствии присяжных заседателей доказательств, которые не были признаны судом недопустимыми;

незаконно отстранил 15 мая 2020 г. от участия в деле избранного им защитника Коченкова В.В., после чего своим постановлением от 22 мая 2020г. необоснованно отказал последнему в ознакомлении с частью протокола и аудиозаписью судебного заседания;

необоснованно отказал в удовлетворении его ходатайства о предоставлении достаточного времени для подготовки к прениям сторон;

незаконно исключил из числа доказательств и отказал в исследовании в присутствии присяжных заседателей заключения специалиста П4. и ответа последнего на запрос его защитника;

необоснованно отказал в назначении по делу повторной комплексной комиссионной медицинской судебной экспертизы;

в ходе прений сторон неоднократно незаконно прерывал выступления участников судебного разбирательства со стороны защиты;

необоснованно отказал в удовлетворении заявлений о своем отводе;

необоснованно отказал в удостоверении правильности замечаний на протокол судебного заседания;

своим постановлением от 26 января 2021 г. необоснованно установил ему определенный срок для ознакомления с материалами уголовного дела.

Одновременно осужденный Щелканов Д.Е. утверждает о несправедливости приговора вследствие чрезмерной суровости назначенного наказания, а также выражает несогласие с размером взысканной с него компенсации морального вреда.

Защитник Коченков В.В. приводит доводы, аналогичные доводам, содержащимся в жалобах обоих осужденных и защитника Васильева А.А.

Защитник Барабанов А.Н. в обоснование своей позиции указывает, что председательствующий незаконно отказал стороне защиты в постановке, как он полагает, частного вопроса о доказанности нахождения потерпевшего З1. 25 ноября 2018 г. в период с 02:00 до 04:00 у дома № ** по ул. **** г. Чайковский Пермского края.

В возражениях на апелляционные жалобы государственный обвинитель Н. и потерпевшая М. высказывают мнение о необоснованности изложенных в них доводов и предлагают оставить приговор без изменения.

Проверив материалы дела, обсудив доводы апелляционных жалоб, судебная коллегия приходит к следующему.

Судебное решение вынесено на основании обвинительного вердикта коллегии присяжных заседателей, который в силу ч. 2 ст. 348 УПК РФ обязателен для председательствующего и влечет за собой постановление обвинительного приговора.

В соответствии со ст. 389.17 УПК РФ основанием для отмены приговора судом апелляционной инстанции являются существенные нарушения уголовно-процессуального закона, которые путем лишения или ограничения гарантированных прав участников уголовного судопроизводства, несоблюдения процедуры судопроизводства или иным путем повлияли или могли повлиять на постановление законного, обоснованного и справедливого приговора.

По настоящему делу таких нарушений, вопреки доводам осужденных и защитников, не допущено.

Как следует из материалов дела, предварительное расследование проведено в рамках установленной законом процедуры, с соблюдением прав всех участников уголовного судопроизводства, включая осужденных.

Протокол судебного заседания по настоящему уголовному делу с учетом частичного удостоверения правильности поданных на него замечаний соответствует требованиям ч. 3 ст. 259, ст. 353 УПК РФ и позволяет суду апелляционной инстанции проверить законность постановленного по делу приговора. При этом все замечания, поданные на протокол судебного заседания, рассмотрены председательствующим в соответствии с ч. 3 ст. 260 УПК РФ, частично признаны обоснованными и приобщены к данному протоколу, а в остальной части - отклонены. Нарушений при рассмотрении замечаний на протокол судебного заседания судьей не допущено, объективность принятых им решений, вопреки доводам, содержащимся в апелляционных жалобах, о необоснованном отказе в удостоверении правильности замечаний, учитывая, в том числе, и результаты сопоставления письменного текста протокола с аудиозаписью судебного заседания, сомнений не вызывает.

Разрешение вопроса о форме судопроизводства осуществлено судом в соответствии с положениями ст. 217, 325 УПК РФ на основании самостоятельного волеизъявления осужденных, имевших возможность предвидеть и взвесить правовые последствия своего выбора (том 5, л.д. 63, 78, 208).

Продление срока содержания осужденных под стражей осуществлялось в соответствии с положениями ст. 255 УПК РФ, принятые при этом решения вступили в законную силу, в том числе, будучи предметом апелляционного рассмотрения, в связи с чем их обоснованность какой-либо переоценке (пересмотру) в настоящее время не подлежит.

Как следует из протокола судебного заседания, рассмотрение уголовного дела судом осуществлено в соответствии с положениями главы 35 УПК РФ, устанавливающей общие условия судебного разбирательства, глав 36-39 УПК РФ, определяющих процедуру рассмотрения уголовного дела, а также положений главы 42 УПК РФ, регламентирующей особенности производства в суде с участием присяжных заседателей.

Условия содержания осужденных в зале судебного заседания соответствовали установленному порядку содержания лиц, находящихся под стражей во время судебного разбирательства, и мерам по обеспечению безопасности его участников. Эти условия не противоречили требованиям ст. 9 УПК РФ об уважении чести и достоинства личности и, вопреки доводам, содержащимся в жалобах, не препятствовали осуществлению права осужденных на защиту, в том числе на общение с защитниками, а также реализации других прав, связанных с участием в судебном разбирательстве, и на законность вынесенного вердикта и постановленного приговора не повлияли.

Отсутствие в материалах уголовного дела письменного поручения государственным обвинителям о поддержании обвинения на законность судебных решений также какого-либо влияния не оказало, поскольку ст. 246 УПК РФ, регламентирующей участие обвинителя в судебном разбирательстве, обязательное предоставление суду указанного поручения не предусматривается.

Коллегия присяжных заседателей сформирована в соответствии с положениями ст. 328 УПК РФ. В отношении лиц, вошедших в состав сформированной коллегии, обстоятельств, препятствующих их участию в качестве присяжных заседателей в рассмотрении уголовного дела, не усматривается.

Содержащиеся в апелляционных жалобах доводы о необоснованном удовлетворении самоотвода кандидата в присяжные заседатели № 10 и мотивированных отводов кандидатов №№ 1, 2, 3, 4, 6, 16 являются голословными.

Кандидат № 10 сообщил участникам судебного разбирательства о наличии препятствия его участию в деле в качестве присяжного заседателя, связанного с необходимостью заниматься с внучкой, находящейся на её попечении, а также готовить для неё еду, после чего председательствующий, заслушав в соответствии с требованиями ч. 5 ст. 328 УПК РФ мнение участников судебного разбирательства, не имевших, включая авторов апелляционных жалоб, возражений, принял обоснованное решение об удовлетворении заявления о самоотводе (том 7, л.д. 96).

Обоснованность удовлетворения председательствующим мотивированных отводов кандидатов в присяжные заседатели сомнений также не вызывает. В ходе произведенного сторонами опроса кандидаты в присяжные заседатели № 2 и № 6 сообщили о своей работе в одном лечебном учреждении с матерью подсудимого Маннанова В.Д., кандидат № 1 - своем о знакомстве с последней, а также привлечении его к административной ответственности за распитие спиртных напитков в общественном месте, кандидаты № 3 и № 4 - о привлечении их к уголовной ответственности, кандидат № 16 – о привлечении к данной ответственности его близкого родственника (том 7, л.д. 97). Данные сведения о знакомстве кандидатов в присяжные заседатели с матерью одного из подсудимых, а также вероятность наличия у части кандидатов негативного отношения к правоохранительным органами и суду, обусловленная привлечением к уголовной и административной ответственности их самих или близкого родственника, позволяли, несмотря на их заявления об обратном, усомниться в сохранении ими объективности и беспристрастности при разрешении дела, в связи с чем председательствующим было принято обоснованное решение об удовлетворении мотивированных отводов.

Несмотря на то, что ч. 10 ст. 328 УПК РФ не содержит указания на обязанность судьи заслушивать мнение другой стороны по заявленным мотивированным отводам, тем не менее, председательствующий, как следует из протокола судебного заседания, перед принятием решения выяснил его, при этом сторона защиты против удовлетворения ходатайств об отводах не возражала (том 7, л.д. 100).

Не возникло у участников судебного разбирательства со стороны защиты возражений, касающихся разрешения ходатайств о мотивированных отводах, и тогда, когда позже председательствующий выяснял у них о наличии замечаний по процедуре отбора (том 7, л.д. 101-102).

Заявлений о роспуске образованной коллегии присяжных заседателей ввиду тенденциозности её состава в порядке ст. 330 УПК РФ от участников судебного разбирательства не поступало (том 7, л.д. 102).

Вопреки доводам, содержащимся в апелляционных жалобах осужденного Маннанова В.Д. и защитника Васильева А.А., исключение из числа запасных присяжных заседателей Б. произведено в соответствии с положениями ст. 329 УПК РФ в связи с тем, что указанный присяжный заседатель вследствие занятости на работе не мог продолжать участвовать в судебном заседании, при этом возражений от участников судебного разбирательства, в том числе авторов апелляционных жалоб, также не поступало (том 7, л.д. 120, 123-124).

Вердикт присяжных заседателей основан на доказательствах, непосредственно исследованных в судебном заседании и признанных судом соответствующими установленным уголовно-процессуальным законом критериям относимости и допустимости. В силу ст. 17 УПК РФ присяжные заседатели оценивают доказательства по своему внутреннему убеждению, основанному на совокупности представленных материалов, руководствуясь законом и совестью. При этом в силу действующего уголовно-процессуального законодательства оспаривание фактических обстоятельств дела, установленных вердиктом присяжных заседателей, не допускается.

В этой связи несогласие защитника Сунцова А.В. с выводом присяжных заседателей о доказанности события преступления, причастности к нему осужденного Маннанова В.Д. и виновности последнего не может быть принято во внимание судебной коллегией с учетом приведенных положений уголовно-процессуального закона, а также в связи с тем, что в соответствии с ч. 4 ст. 347 УПК РФ сторонам запрещается ставить под сомнение правильность вердикта, вынесенного присяжными заседателями, и по этим основаниям приговор суда с участием присяжных заседателей не может быть обжалован и отменен в апелляционном порядке.

Согласно правилам ст. 243 УПК РФ председательствующий руководил судебным заседанием и принимал все предусмотренные уголовно-процессуальным законом меры по обеспечению состязательности и равноправия сторон, предоставляя сторонам обвинения и защиты равные процессуальные возможности по отстаиванию своих прав и законных интересов, а также принимал предусмотренные законом меры по поддержанию порядка в судебном заседании.

Вопреки доводам авторов апелляционных жалоб, решение председательствующего об удалении присутствующих в зале судебного заседания граждан Я. и Щ. соответствовало требованиям закона.

Согласно ч. 1 ст. 258 УПК РФ при нарушении порядка в судебном заседании, неподчинении распоряжениям председательствующего или судебного пристава лицо, присутствующее в зале судебного заседания, предупреждается о недопустимости такого поведения, либо удаляется из зала судебного заседания, либо на него налагается денежное взыскание в порядке, установленном ст.117, 118 УПК РФ.

Как следует из протокола судебного заседания, гражданами Я. и Щ. во время судебного разбирательства допускались выкрики с места и смех, что является нарушением порядка в судебном заседании, в связи с чем решение председательствующего об их удалении следует признать обоснованным (том 7, л.д. 149). При этом нарушений положений ст. 241 УПК РФ председательствующим допущено не было.

Вопреки доводам авторов апелляционных жалоб, необоснованных отказов стороне защиты в исследовании доказательств, которые могли иметь существенное значение для исхода дела, не допущено, все заявленные сторонами ходатайства председательствующим разрешены в установленном законом порядке, после выслушивания мнений сторон, при этом все решения надлежащим и подробным образом председательствующим мотивированы, являются обоснованными и приняты в соответствии с требованиями закона.

Отказ председательствующего в удовлетворении ходатайств об исследовании заключения (рецензии) специалиста Ф2. (том 4, л.д. 5-24), заключения специалиста П4. (том 5, л.д. 243-246) и ответа последнего на запрос защитника в присутствии присяжных заседателей нарушением закона не является.

В соответствии с ч. 1 ст. 58 УПК РФ специалист - лицо, обладающее специальными знаниями, привлекаемое к участию в процессуальных действиях в порядке, установленном УПК РФ, для содействия в обнаружении, закреплении и изъятии предметов и документов, применении технических средств в исследовании материалов уголовного дела, для постановки вопросов эксперту, а также для разъяснения сторонам и суду вопросов, входящих в его профессиональную компетенцию.

Из вышеуказанных заключений специалистов следует, что они составлены лицами, не являющимися участниками судебного разбирательства настоящего дела, и в связи с изучением ими копий заключения эксперта № 436 (судебно-медицинская экспертиза трупа З1.) и заключения экспертов № 253 (комплексная комиссионная экспертиза по материалам уголовного дела) по запросу адвокатов Васильева А.А. и А2., поставивших перед специалистами вопросы о правильности выводов экспертов.

Как видно из заключений, в них фактически приведены суждения специалистов о неправильности и необоснованности изложенных в заключениях экспертов выводов, то есть суть всех суждений сводится к оценке заключений экспертов с точки зрения их достоверности.

Между тем, с учетом положений ст. 17, 87, 88 УПК РФ о том, что проверка и оценка доказательств относится к исключительной компетенции дознавателя, следователя, прокурора и суда, мнение лица, обладающего какими-либо специальными знаниями, но не являющегося участником уголовного судопроизводства со стороны обвинения или защиты по вопросам относимости, допустимости и достоверности доказательств по уголовному делу, не может, в соответствии с требованиями ст. 58 УПК РФ, расцениваться как разъяснения специалиста по вопросам, входящим в его профессиональную компетенцию, и изложение суду такого мнения не входит в компетенцию специалиста. В связи с изложенным представленные суду заключения специалистов не могли быть признаны доказательствами по делу и являться предметом исследования в присутствии присяжных заседателей.

По аналогичным основаниям не могли быть исследованы в присутствии присяжных заседателей и показания специалистов по вопросам, касающимся оценки выводов судебно-медицинских экспертов.

Содержащийся в жалобах довод о необоснованном отказе в удовлетворении ходатайства о назначении по делу повторной комплексной комиссионной медицинской судебной экспертизы является несостоятельным, поскольку оснований сомневаться в правильности выводов находящейся в материалах дела экспертизы, проведенной в соответствии с требованиями уголовно-процессуального закона, у суда не имелось (том 7, л.д. 15а).

Особенности судебного следствия в суде с участием присяжных заседателей определяются ст. 335 УПК РФ.

Согласно части 7 данной статьи в ходе судебного следствия в присутствии присяжных заседателей подлежат исследованию только те фактические обстоятельства уголовного дела, доказанность которых устанавливается присяжными заседателями в соответствии с их полномочиями, предусмотренными ст. 334 УПК РФ.

С учетом данной правовой нормы, а также положений ст. 252 УПК РФ председательствующий должен обеспечить проведение судебного разбирательства только в пределах предъявленного подсудимому обвинения.

В связи с вышеуказанными требованиями закона отказ председательствующего в допросе в присутствии присяжных заседателей свидетелей А1., К., Е. и П2., не располагающими, как следует из их показаний, данных на стадии досудебного производства и в суде, сведениями о фактических обстоятельствах уголовного дела, доказанность которых устанавливается присяжными заседателями в соответствии с их полномочиями, является обоснованным.

Также обоснованным является и отказ председательствующего в оглашении в присутствии присяжных заседателей в части, указанной стороной защиты, показаний свидетеля Ф1., пунктов 1 и 12 заключения судебно-медицинской экспертизы трупа, пунктов 1 и 2.3.5 заключения дополнительной судебно-медицинской экспертизы трупа, протоколов осмотров места происшествия и предметов, поскольку сведения о фактических обстоятельствах дела, подлежащих установлению коллегией присяжных заседателей, в данной части отсутствовали.

При этом заключения комплексной комиссионной медицинской судебной экспертизы и трасологической экспертизы следов обуви, обнаруженных на месте происшествия, а также карта вызова скорой медицинской помощи были исследованы в судебном заседании в присутствии присяжных заседателей в полном объеме (том 7, л.д. 162, 166-167).

Запрет председательствующего об исследовании доказательств только в той части, в которой намеревалась это сделать сторона защиты, имел место в случае, когда частичное исследование доказательств, сопровождаемое вырыванием определенных сведений из контекста, могло привести к введению присяжных заседателей в заблуждение, в связи с чем судебная коллегия признает его обоснованным (том 7, л.д. 148).

Довод авторов апелляционных жалоб о том, что председательствующий препятствовал допросу в присутствии присяжных заседателей свидетеля П1., противоречит материалам дела.

Отказ в допросе данного свидетеля в присутствии присяжных заседателей 7 февраля 2020 г. связан с нахождением его в состоянии опьянения, при этом сам свидетель не отрицал, что за несколько часов до прибытия в суд употребил 250 г водки (том 7, л.д. 138-139). Отказ в производстве допроса, учитывая, что вышеуказанное состояние свидетеля могло повлиять на его способность давать показания, а также вызвать предубеждение к нему со стороны присяжных заседателей, что является недопустимым, следует признать правильным.

В то же время председательствующим предпринимались все предусмотренные уголовно-процессуальным законом меры по обеспечению участия свидетеля П1. в судебном разбирательстве, в том числе выносились многочисленные постановления о приводе его в суд и направлялось письмо начальнику отдела МВД по Чайковскому городскому округу с просьбой оказать содействия в обеспечении явки свидетеля в судебное заседание (том 6, л.д. 126, 143, 152, 154, 183, 185, 225), что полностью опровергает содержащиеся в жалобах доводы о том, что председательствующий препятствовал его допросу в присутствии присяжных заседателей.

Также противоречат материалам дела и довод авторов апелляционных жалоб о том, что председательствующий препятствовал допросу в судебном заседании свидетеля Ф1.

Вопреки содержащимся в жалобах доводам, при допросе свидетеля П3., являющейся матерью осужденного Маннанова В.Д., председательствующий снимал только те вопросы защитника Васильева А.А., которые касались выяснения обстоятельств, не подлежащих установлению коллегией присяжных заседателей (том 7, л.д. 144-145).

Разъяснения, данные председательствующим присяжным заседателям, касающиеся пределов судебного разбирательства, вопреки доводам авторов апелляционных жалоб, соответствовали положениям ст. 252 УПК РФ.

Отказ председательствующего в удовлетворении заявленных ему отводов судебная коллегия находит законным и обоснованным, поскольку оснований для отвода судьи, предусмотренных ч. 1 ст. 61 УПК РФ, как и обстоятельств, свидетельствующих о личной заинтересованности его в исходе данного уголовного дела, вопреки доводам осужденных и защитников, не имелось.

Оснований полагать, что сообщение председательствующего присяжным заседателям об отложении судебного заседания вследствие неявки в суд защитника Коченкова В.В. повлияло на формирование их мнения по поставленным вопросам, не имеется в силу несущественности данного нарушения.

Судебное следствие завершено с учетом мнения сторон, не имевших дополнений (том 8, л.д. 116).

Порядок проведения прений сторон и предоставления подсудимым последнего слова соответствует требованиям ст. 336, 337 УПК РФ.

Как следует из протокола судебного заседания, председательствующий прерывал участников судебного заседания со стороны защиты только в тех случаях, когда они касались обстоятельств, не подлежащих исследованию в присутствии присяжных заседателей, искажали содержание исследованных доказательств, либо неверно излагали нормы закона, относящиеся к уголовному делу, что соответствует требованиям уголовно-процессуального закона (том 7, л.д. 177-181; том 8, л.д. 120-121, 124-126). Необоснованного прерывания выступлений участников прений сторон председательствующим, вопреки доводам авторов апелляционных жалоб, не допускалось.

Решение суда об отстранении защитников Васильева А.А. и Коченкова В.В. от участия в деле было принято судом в соответствии с ч. 2 ст. 258 УПК РФ. Постановление суда от 15 мая 2020 г. об отстранении защитников от участия в деле мотивировано с указанием на конкретные обстоятельства, свидетельствующие о нарушении защитниками порядка в судебном заседании и неподчинении распоряжениям председательствующего (том 7, л.д. 92).

Материалы уголовного дела, в том числе протокол судебного заседания, подтверждают обоснованность выводов суда, содержащихся в постановлении от 15 мая 2020 г., о том, что защитники Васильев А.А. и Коченков В.В. систематически нарушали порядок в судебном заседании, не подчинялась правомерным требованиям председательствующего, в присутствии присяжных заседателей касались обстоятельств, которые в соответствии со ст. 252, 335 УПК РФ не могут быть исследованы в присутствии присяжных заседателей, не реагировали на замечания председательствующего.

С учетом изложенного суд пришел к обоснованному выводу о том, что нарушение защитниками Васильевым А.А. и Коченковым В.В. требований уголовно-процессуального закона, неподчинение председательствующему препятствуют рассмотрению дела в судебном заседании и могут повлиять на объективность присяжных заседателей при вынесении вердикта по делу, вследствие чего данные защитники были освобождены от дальнейшего участия в судебном разбирательстве.

Предпринятая судом мера процессуального воздействия не повлекла нарушения права подсудимых на защиту, так как после отстранения адвокатов Васильева А.А. и Коченкова В.В. от участия в деле подсудимым в соответствии с законом было разъяснено право пригласить для осуществления защиты иных адвокатов и было предоставлено для этого время. После того, как защитники не были приглашены подсудимыми, а также другими лицами по их поручению или с их согласия, в дело вступили защитники, назначенные судом - адвокаты Сунцов А.В. и Барабанов А.Н., препятствий для участия которых в деле не имелось.

Отказ председательствующего в удовлетворении ходатайств защитников Васильева А.А. и Коченкова В.В. от 18 и 19 мая 2020 г. об ознакомлении их с протоколом и аудиозаписью судебного заседания в связи с тем, что на момент рассмотрения данных ходатайств судебное заседание не было окончено, а по частям протокол не изготавливался (том 8, л.д. 26, 27), соответствует требованиям ст. 259 УПК РФ, согласно которой протокол судебного заседания должен быть изготовлен и подписан в течение 3 суток со дня окончания судебного заседания, в тот же срок сторонами подается ходатайство об ознакомлении с ним и аудиозаписью судебного заседания.

При этом у защитников Васильева А.А. и Коченкова В.В. оставалась возможность реализовать право на ознакомление с протоколом и аудиозаписью судебного заседания после окончания судебного разбирательства, которой, как следует из материалов дела, они воспользовались в полном объеме.

Содержащийся в жалобах довод о том, что после отстранения от участия в деле защитников Васильева А.А. и Коченкова В.В. осужденным не было предоставлено реальной возможности и достаточного времени для заключения соглашений с иными адвокатами, является необоснованным.

Как следует из протокола судебного заседания, суд, разъяснив 15 мая 2020 г. подсудимым, что они вправе пригласить для осуществления защиты иных адвокатов, предоставил им для этого сначала срок до 20 мая 2020 г. (том 7, л.д. 181-182), затем – до 22 мая 2020 г. (том 8, л.д. 113), что является достаточным сроком, соответствующим положениям ч. 3 ст. 50 УПК РФ, согласно которой суд принимает меры к назначению защитника в случае неявки приглашенного защитника в течение 5 суток. При этом в соответствии с ходатайством подсудимых суд предоставил последним возможность обсудить вопрос о приглашении иных адвокатов со своими родственниками (том 8, л.д. 114). В предоставленное судом время подсудимые, а также другие лица по их поручению или с их согласия иных адвокатов для осуществления защиты не пригласили. Не были они приглашены и в последующем, несмотря на то, что судебное разбирательство продолжалось до 23 июня 2020 г., что также опровергает довод об отсутствии ранее достаточного времени для этого.

Довод о том, что осужденному Щелканову Д.Е. не было предоставлено достаточно времени для подготовки к прениям сторон, противоречит содержанию протокола судебного заседания, в соответствии с которым Щелканову Д.Е. было предложено воспользоваться правом на выступление в прениях сторон (том 8, л.д. 121) по прошествии более двух месяцев со дня окончания судебного следствия, когда были исследованы фактически все доказательства по делу (том 7, л.д. 167), тем не менее, суд, принимая во внимание заявление Щелканова Д.Е. о неготовности к выступлению, предоставил ему дополнительное время, вполне, с учетом объема уголовного дела, достаточное для подготовки, по окончании которого Щелканов Д.Е. заявил, что он отказывается от участия в прениях сторон, в связи с чем времени для подготовки к выступлению в них ему не требуется (том 8, л.д. 123).

Судебная коллегия также не может согласиться с доводами, содержащимися в апелляционных жалобах, о том, что председательствующий не реагировал, когда сторона обвинения незаконно порочила в присутствии присяжных заседателей доказательства стороны защиты, а также искажала некоторые из них.

Как следует из протокола судебного заседания, государственные обвинители в своих выступлениях не выходили за пределы вопросов, подлежащих разрешению присяжными заседателями, не ссылались в обоснование своей позиции на доказательства, которые в установленном порядке признаны недопустимыми или не исследовались в судебном заседании, делая в присутствии присяжных заседателей заявления о ложности показаний подсудимых, тем самым не порочили доказательства, предоставленные стороной защиты, с точки зрения допустимости, а лишь излагали свою оценку их достоверности, что не запрещено законом, поскольку оценка доказательств с точки зрения их достоверности относится именно к компетенции коллегии присяжных заседателей. При этом выступления государственных обвинителей не содержали высказываний, которые можно было бы расценить как незаконное воздействие на коллегию присяжных заседателей. Из материалов дела также не следует, что государственные обвинители, ссылаясь в своих выступлениях на определенные доказательства, искажали их содержание.

При формулировании вопросов, подлежащих разрешению присяжными заседателями, положения ст. 338, 339 УПК РФ судом первой инстанции соблюдены. Вопросы сформулированы председательствующим в соответствии с предъявленным обвинением, поддержанным государственными обвинителями в суде, с учетом результатов судебного следствия и прений сторон, в ясных и понятных присяжным заседателям выражениях.

При этом сторонам была предоставлена возможность изложить свои замечания и внести предложения о постановке новых вопросов. Порядок рассмотрения поступивших замечаний председательствующим соблюден, права сторон не нарушены.

Отражение позиции подсудимых, состоящей в непризнании вины в инкриминируемом деянии, реализуется в данном случае путем дачи присяжными заседателями отрицательных ответов на вопросы, предусмотренные ч. 1 ст. 339 УПК РФ.

При таких обстоятельствах судебная коллегия приходит к выводу о том, что председательствующий обоснованно не согласился с предложением стороны защиты о постановке нового вопроса о доказанности нахождения потерпевшего З1. 25 ноября 2018 г. в период с 02:00 до 04:00 у дома № ** по ул. **** г. Чайковский Пермского края, который противоречил требованиям ст. 339 УПК РФ, и составил вопросный лист в соответствии с положениями закона.

Предложения стороны защиты по формулированию вопросов, вопреки мнению защитника Сунцова А.В., не касались установления по делу фактических обстоятельств, исключающих ответственность подсудимых за содеянное или влекущих за собой их ответственность за менее тяжкое преступление.

Напутственное слово, с которым председательствующий обратился к присяжным заседателям, соответствует требованиям ст. 340 УПК РФ. В напутственном слове председательствующий изложил существо обвинения; сообщил содержание уголовного закона, предусматривающего ответственность за деяние, в котором обвинялись подсудимые; напомнил об исследованных в суде доказательствах как обвинения, так и вопреки доводам авторов апелляционных жалоб, защиты, в частности, о показаниях подсудимых и свидетеля П3.; точно изложил позиции государственных обвинителей и стороны защиты; разъяснил присяжным основные правила оценки доказательств в их совокупности, сущность принципа презумпции невиновности, положение о толковании неустранимых сомнений в пользу подсудимых, положение о том, что их вердикт может быть основан лишь на тех доказательствах, которые непосредственно исследованы в судебном заседании, что никакие доказательства не имеют заранее установленной силы, их выводы не могут основываться на предположениях; разъяснил порядок совещания коллегии присяжных заседателей, подготовки ответов на поставленные вопросы, голосования по ответам и вынесения вердикта.

Текст напутственного слова председательствующего приобщен к материалам уголовного дела (том 10, л.д. 66-71), стороны, в том числе авторы апелляционных жалоб, имели возможность с ним ознакомиться.

Искажения содержания исследованных доказательств, вопреки доводам осужденных и защитников, при обращении к присяжным заседателям с напутственным словом председательствующим допущено не было. Также не установлено, что во время обращения с напутственным словом председательствующий каким-либо образом порочил показания подсудимых. Разъяснение председательствующего о том, что подсудимый может сообщать полные сведения о фактах, которые имели место в действительности, а также может в целях уменьшения своей вины умалчивать или искажать одни факты и отрицать другие, или вообще отказаться от дачи показаний (том 10, л.д. 69), таковым действием не являются.

Возражений в связи с содержанием напутственного слова председательствующего по мотивам нарушения им принципа объективности и беспристрастности от участников судебного разбирательства, включая авторов апелляционных жалоб, не поступило (том 8, л.д. 127).

Вопреки мнению авторов апелляционных жалоб, ч. 2 ст. 340 УПК РФ, регламентирующая содержание напутственного слова, не предусматривает необходимости доведения до присяжных заседателей информации об их действиях и действиях председательствующего в случае вынесения оправдательного вердикта.

Вердикт, вынесенный присяжными заседателями, является ясным и непротиворечивым.

Действия Маннанова В.Д. и Щелканова Д.Е. квалифицированы председательствующим в соответствии с фактическими обстоятельствами, установленными вердиктом коллегии присяжных заседателей. Решение суда в этой части надлежащим образом мотивировано.

Наказание Маннанову В.Д. и Щелканову Д.Е. назначено в соответствии с требованиями закона, в том числе положениями ст. 65 УК РФ, согласно которым срок или размер наказания лицу, признанному присяжными заседателями виновным в совершении преступления, но заслуживающим снисхождения, не может превышать двух третей максимального срока или размера наиболее строгого вида наказания, предусмотренного за совершенное преступление, с учетом характера и степени общественной опасности преступления, относящегося к категории особо тяжких, данных о личностях осужденных и смягчающих обстоятельств, а также влияния назначенного наказания на исправление осужденных и условия жизни их семей.

Таким образом, все предусмотренные законом обстоятельства, влияющие на вид и размер наказания, судом исследованы, надлежаще оценены и в полной мере учтены при назначении наказания.

Выводы суда об отсутствии оснований для назначения более мягкого вида наказания, чем предусмотрено за совершенное деяние, в порядке ст. 64 УК РФ, применения положений ст. 73 УК РФ, а также изменения категории преступления в порядке, предусмотренном ч. 6 ст. 15 УК РФ, достаточно мотивированы в приговоре. Не согласиться с указанными выводами оснований не имеется.

Назначенное наказание полностью отвечает задачам исправления осужденных, предупреждения совершения ими новых преступлений, восстановления социальной справедливости и, вопреки доводам авторов апелляционных жалоб, чрезмерно суровым не является, в связи с чем оснований для его смягчения не имеется.

Вид исправительного учреждения назначен правильно.

Гражданский иск о компенсации морального вреда разрешен в соответствии с требованиями ст. 151, 1099-1101 ГК РФ. Размер компенсации, подлежащий взысканию с осужденных, определен с учетом характера причиненных потерпевшей М. - бывшей супруге погибшего, воспитывавшей с ним общего ребенка, а также З2. – несовершеннолетнему сыну погибшего, нравственных страданий, вызванных смертью близкого лица и отца соответственно, степени вины причинителей вреда, их имущественного положения, а также требований разумности и справедливости. Решение в части взыскания с осужденных компенсации морального вреда надлежащим образом мотивировано.

Однако, взыскивая указанную компенсацию в полном объеме в пользу М., суд не учел, что компенсация морального вреда, причиненного несовершеннолетнему З2., подлежит взысканию в его пользу, поэтому приговор в этой части подлежит изменению, при этом в пользу М. надлежит взыскать с Маннанова В.Д. 200000 рублей, с Щелканова Д.Е. – 300000 рублей, в пользу З2. следует взыскать с Маннанова В.Д. 800000 рублей, с Щелканова Д.Е. – 1 200000 рублей.

Что касается постановления судьи от 26 января 2021 г., которым был ограничен срок ознакомления осужденных с материалами дела, то оно вынесено в соответствии с требованиями закона, поскольку Маннанов В.Д. и Щелканов Д.Е. явно затягивали время ознакомления с этими материалами (том 10, л.д. 187-189). Принятое судьей решение надлежащим образом мотивировано, оснований сомневаться в его правильности у судебной коллегии не имеется.

На основании изложенного, руководствуясь ст. 389.13, 389.20, 389.28, 389.33 УПК РФ, судебная коллегия

о п р е д е л и л а :

приговор Чайковского городского суда Пермского края с участием присяжных заседателей от 23 июня 2020 г. в отношении Маннанова Владислава Динисовича и Щелканова Даниила Евгеньевича изменить, отменив его в части взыскания в пользу М. в счет компенсации морального вреда с Маннанова Владислава Динисовича 1000000 рублей, с Щелканова Даниила Евгеньевича – 1500 000 рублей отменить.

Взыскать в пользу М. в счет компенсации морального вреда с Маннанова Владислава Динисовича 200000 (двести тысяч) рублей, с Щелканова Даниила Евгеньевича – 300000 (триста тысяч) рублей.

Взыскать в пользу З2. в счет компенсации морального вреда с Маннанова Владислава Динисовича 800000 (восемьсот тысяч) рублей, с Щелканова Даниила Евгеньевича – 1 200000 (один миллион двести тысяч) рублей.

В остальной части приговор оставить без изменения, а апелляционные жалобы осужденных Маннанова В.Д. и Щелканова Д.Е., защитников Васильева А.А., Сунцова А.В., Барабанова А.Н. и Коченкова В.В. - без удовлетворения.

Определение может быть обжаловано в Седьмой кассационный суд общей юрисдикции (г. Челябинск) в порядке, предусмотренном главой 47.1 УПК РФ, путем подачи кассационных жалоб (представлений) через Чайковский городской суд Пермского края в течение шести месяцев со дня вступления приговора в законную силу, а осужденными - в тот же срок со дня вручения им копии настоящего определения.

Осужденные вправе ходатайствовать о своем участии в рассмотрении уголовного дела судом кассационной инстанции.

Председательствующий подпись

Судьи подписи