Решение по делу № 2-746/2024 от 20.03.2024

Дело (УИД) № 70RS0009-01-2024-000881-2713

Производство № 2-746/2024

Решение

Именем Российской Федерации

15 июля 2024 Северский городской суд Томской области в составе:

председательствующего судьи Е.С. Николаенко

при секретаре          В.В. Вернер

помощник судьи Д.Д. Иванькович

с участием

истца по первоначальному иску, ответчика по встречному иску Густайтис О.М.

рассмотрев в открытом судебном заседании в г.Северске посредством видео-конференц-связи гражданское дело по исковому заявлению Густайтис О.М. к Костыря К.М. о взыскании задолженности по договору цессии и процентов за неправомерное удержание денежных средств, уклонению от их возврата, встречному иску Костыря К.М. к Густайтис О.М. о признании договора уступки требования (цессии) договором поручения, расторжении договора уступки требования (цессии), применении последствий недействительности ничтожного Договора уступки требования (цессии), передачи (возврату) право требования

установил:

Густайтис О.М. обратилась в суд с иском к Костыря К.М. о взыскании задолженности по договору цессии и процентов за неправомерное удержание денежных средств, уклонению от их возврата.

В обоснование заявленного требования указано, что 27.02.2021 между Костыря К.М. (далее по тексту - Цессионарий, Ответчик) и Густайтис О.М. (далее по тексту - Цедент, Истец) был заключен Договор уступки прав (цессии) № **. В соответствии с подпунктом 2.2.1. Договора Цессионарий обязуется в течение 30 банковских дней с момента заключения договора выплатить Цеденту вознаграждение в размере и порядке, которые оговорены сторонами. Цедент передал Цессионарию все необходимые документы по акту приема - передачи от 20.03.2021, удостоверяющие право требования, а именно: подлинник Договора № ** от 27.02.2021 и подлинник Дополнительного соглашения к договору от 20 марта 2021. В соответствии с пунктом 1.6 настоящего Договора Цессионарий гарантировал свою платежеспособность и своевременное исполнение всех своих обязательств по указанному Договору, в том числе обязательство по своевременной оплате стоимости приобретаемого права требования.

Согласно ч.3 Дополнительного соглашения от 20 марта 2021 года к договору № ** об уступке права требования от 27 февраля 2021 года Цессионарий обязался в течение 30 (тридцати) банковских дней с момента заключения Договора выплатить Цеденту частичное и полное вознаграждение в размере 100000 рублей и 1 000 000 рублей соответственно. Срок погашения долга истек 27 марта 2021 года. Однако в указанный в договоре срок до настоящего времени Цессионарий не выплатил Цеденту денежные средства (задолженность) в размере 1 000 000 рублей.

На основании изложенного просит суд взыскать с ответчика в пользу истца сумму долга по договору № ** уступки требования (цессии) от 27 февраля 2021 года в размере 1000000 рублей, проценты за неправомерное удержание денежных средств, уклонение от их возврата в размере 285 500 рублей 43 копейки, расходы по уплате государственной пошлины в размере 14 628 рублей.

Ответчик Костыря К.М. предъявил встречный иск к Густайтис О.М., который был принят судом для совместного рассмотрения.

В обоснование встречного искового заявления указано, что между Костыря К.М. и Густайтис О.М. действительно был подписан Договор уступки, в котором оговорено, что он не будет выплачивать никаких вознаграждений по нему, а Густайтис О.М. не будет никогда требовать с него (Костыря К.М.) денег по данному Договору. Помимо этого, Густайтис уверяла его, что у Акопяна имеется имущество, подлежащее взысканию, и на протяжении всего действия Договора уступки (исполнительного производства), будет предоставлять ему (Костыря К.М.) информацию, и готовить документы для судебных приставов. Сам договор заключался с тем намерением, что он выступит после его заключения в качестве взыскателя, однако выгодоприобретателем всей суммы долга Акопяна, так и останется Густайтис. Ознакомившись с исковым заявлением, он понял, что действительным намерением Густайтис при подписании Договора уступки, являлась не уступка права требования долга с Акопяна, а намерение требовать с него вознаграждение по Договору. Существовал или не существовал долг у Акопяна перед Густайтис, он теперь даже и не знает, как и не знает судьбу Акопяна. Только теперь он понял, что подписывая Договор уступки, Густайтис знала о невозможности взыскания долга с Акопяна, и сам Договор не что иное, как попытка «монетизировать пустую бумажку», что подтверждаются ещё и тем, что Густайтис обратилась в суд с иском о взыскании именно вознаграждения, а не с требованием расторгнуть Договор, хотя при втором варианте она могла бы рассчитывать на большую сумму, в размере 2 130 000 рублей.

Считает, что вышеуказанный Договор уступки должен быть расторгнут. Так, п. 6.2 Договора уступки, гласит, что Договор действует до полного исполнения Сторонами своих обязательств. То есть Договор является действующим, и он вправе требовать от Густайтис исполнения ею обязанностей по Договору. Пунктом 2.1.2. Договора уступки закреплено, что Цедент обязуется сообщить сведения, имеющие значение для осуществления требования. По настоящий день эта обязанность не исполнена, поскольку Густайтис не предоставила информацию об имуществе должника, подлежащим взысканию. Та же обязанность, закреплена в п. 2.1.3 действующего Договора уступки, а именно: Цедент обязан сообщить Цессионарию при передаче документов иные сведения, имеющие значение для осуществления Цессионарием своих прав. Последний документ, который он получил от Густайтис, это требование об уплате ей вознаграждения по Договору, датированное 2024 годом. При этом, никакой информации об имуществе, подлежащем взысканию, она ему снова не предоставила. Конечно, по общему правилу, Цессионарий несёт риски неоплаты долга должником, но и немаловажны обязанности Цедента, которые имеют существенное значение для исполнения Договора. Подписывая Договор Уступки, и он, и Густайтис исходили именно из такого толкования вышеуказанных пунктов Договора, а также из того, что должник Акопян обладает имуществом для погашения долга. Поскольку без надлежащей информации, он не имеет возможностей по взысканию долга, бездействия Густайтис являются существенным нарушением условий Договора, а имея информацию о невозможности взыскания долга, он никогда не стал бы заключать Договор уступки на предложенных условиях. Им в адрес Густайтис направлено письмо о ненадлежащем исполнении ей Договора уступки и отказе от исполнения (расторжении) этого Договора.

Также Договор уступки, является притворной сделкой. Так, в соответствии со ст. 170 ГК РФ притворная сделка, то есть сделка, которая совершена с целью прикрыть другую сделку, в том числе сделку на иных условиях, ничтожна. К сделке, которую стороны действительно имели в виду, с учетом существа и содержания сделки применяются относящиеся к ней правила. По своей сути, Договор уступки, заключенный между истцом и ответчиком, является притворной сделкой, прикрывающей другую сделку. Фактически она была призвана к тому, чтобы он осуществлял представительство (поручение) Густайтис в судебном процессе и на стадии исполнительного производства, не раскрывая личности Густайтис. Обязательства со стороны Густайтис не выполнены до сих пор и по этой сделке, поскольку ему не предоставлена информация об имуществе, подлежащем взысканию.

На основании изложенного, истец по встречному иску просит суд расторгнуть договор уступки требования (цессии) № **, заключенный между истцом и ответчиком от 27 февраля 2021 года; применить последствия недействительности ничтожного Договора уступки требования (цессии) № **, заключенного между истцом и ответчиком 27 февраля 2021 года; передать (возвратить) ответчику Густайтис О.М. право требования долга в размере 2 130 000 рублей, переданного истцу Костыре К.М. по Договору уступки требования (цессии) № **, заключенным между истцом и ответчиком 27 февраля 2021 года.

Истец Густайтис О.М. в судебном заседании исковые требования поддержала по основаниям, изложенным в первоначальном иске, встречные исковые требования не признала, поддержала доводы дополнительных письменных пояснений.

Дополнительно пояснила, что именно Костыря К.М. предложил оформить договор уступки права требования, защитив ее тем самым от нападок Акопяна Г.Э., который неоднократно пытался завладеть выданной им распиской. При этом именно ответчик, высудив долг, должен был самостоятельно получить от должника денежные средства по исполнительному производству. После заключения договора Костыря К.М. попросил вернуть ему обратно 100000 руб., пояснив, что он перечислит их позже вместе с 1 млн. руб. после вынесения решения суда, с чем она не согласилась, поэтому и было заключено дополнительное соглашение от 20.03.2021. Ответчик через А. передал ей банковскую карту со вскрытым конвертом и кодом от банка с распечаткой пинкода, ничего не поясняя, но данной картой она ни разу не воспользовалась, так как она была оформлена на ответчика. Зачем он передал эту карту ей неизвестно, так как он знает ее расчетный счет, на который ранее перечислял денежные средства, вернув ей частями и разными перечислениями 100000 рублей в качестве вознаграждения по договору уступки. Впоследствии истец пропал, на связь не выходил, о возбужденном исполнительном производстве на основании решении суда о взыскании задолженности от Акопяна она узнала сама, однако деньги за уступку права требования ей так и не поступили. Поскольку мог истечь срок исковой давности, она направила претензию. Ответчик связался с ней после получения досудебной претензии, направил расписку от 05 марта 2024 об оплате задолженности в размере 1 000 000 рублей, сославшись на исполнительное производство в отношении должника, на что она не согласилась, поскольку это не соответствует условиям договора цессии и дополнительному соглашению. Считает, что ответчик вводит суд в заблуждение в связи с неоплатой по договору цессии, говоря о ее фиктивности, умышленно не звонил после 20 лет общения, откладывая выплату и ожидая срока исковой давности. При подписании договора цессии кроме нее и ответчика никто не присутствовал и она Ш. об этом не рассказывала. Считает показания свидетеля А. предвзятыми, поскольку между ними сложились неприязненные отношения, о чем свидетель указала при ее допросе и просит признать их несостоятельными. Разговор со свидетелем о расписке, которую ей выдал Акопян или Костыря, опровергает, поскольку она таких разговоров ни дома, ни на улице не вела. Костыря К.М. не мог понимать значение заключенного договора, поскольку взыскание задолженности с должников являются в последнее время его основной работой, в судах имеется большое количество дел, где он выступает истцом, в том числе, скупая задолженность у других лиц, и она неоднократно оказывала ему юридическую помощь в этом.

Ответчик Костыря К.М., надлежаще извещенный о времени и месте судебного заседания, в суд не явился, представил заявление о рассмотрении дела в его отсутствие.

Ответчик Костыря К.М., ранее участвуя в судебном заседании, пояснил, что Густайтис О.М. является его давней знакомой с 2006 года, с которой он поддерживает отношения после ее переезда из [адрес] в [адрес]. В 2021 году он приезжал к ней в гости. Густайтис О.М. рассказала историю о том, что она состояла в отношениях с Акопяном, на которого она потратила значительную сумму денег, которую ей дал отец для погашения кредита. Отец узнал, что она не погасила кредит, при этом пообещала решить этот вопрос. Поскольку у нее имелась расписка выданная Акопяном на определенную сумму, а сама она не хотела идти в суд за ее взысканием, в связи с угрозами Акопяна в ее адрес, истец попросила его оказать ей помощь по взысканию указанных денежных средств, оформив это договором уступки требования (цессии), предметом которой являлся долг по расписке. Сначала по цессии проходило 100 000 руб., которых на стадии заключения договора у него не было. Заняв указанную сумму у своего знакомого Ш., он перевел их Густайтис О.М., а впоследствии Густайтис О.М. вернула ему 100000 руб. обратно и он вернул долг Ш.. Потом Густайтис О.М. уговорила его заключить дополнительное соглашение к договору цессии, в котором указала, что стоимость уступаемого требования составляет 1 млн. руб. При этом истец сослалась на то, что отец узнал о растрате ею семейных денег, она боится за его здоровье и ей срочно нужно показать дополнительное соглашение, по которому ей достанется 1 млн руб. Подписывая договор и дополнительное соглашение, они договорились, что он обращается в суд, взыскивает долг с Акопяна, открывает отдельный счет и отдает ей банковскую карту, на которую судебные приставы-исполнители будут перечислять взысканные по исполнительному производству денежные средства. В 2022 году было вынесено решение суда о взыскании долга по договору займа с Акопяна, где он выступал истцом на основании договора цессии, было возбуждено исполнительное производство. Он открыл счет и позвонил Густайтис О.М., последняя попросила предать карту через свою подругу А. При встрече с А. он передал ей банковскую карту. После этого Густайтис О.М. старалась с ним не видеться, на звонки не отвечала или говорила, что она занята. В марте 2024 года он получил по почте претензию, в которой Густайтис О.М. через представителя К. потребовала с него 1 млн руб. за уступку права требования. Поскольку данное требование для него было неожиданностью, он испугался и написал расписку, в которой указал, что 1 млн. руб. вернет после того, как состоится взыскание с должника.

Представитель ответчика по первоначальному иску, истца по встречному иску Купрессов Ф.В., действующий на основании доверенности от 13.05.2024 представил в материалы дела дополнительные письменные пояснения, указав, что смысл, который вкладывала Густайтис, и который понимал Костыря при заключении Договора цессии, был именно тот, чтобы обезопасить Густайтис и не раскрывать ее интересов перед должником. Поэтому последней была придумана конструкция Договора уступки, чтобы не вступать в открытое противостояние с должником. При заключении договора поручения это было бы невозможно. Согласно ч.2 ст. 977 ГК РФ, поверенный в любое время вправе отказаться от его исполнения, вследствие чего Договор прекращается. При этом неважно, как будет расторгнут Договор, как Договор уступки или как договор поручения.

В ходе рассмотрения дела представитель истца по встречному иску уточнил заявленные требования и окончательно просит суд: признать договор уступки требования (цессии) № **, заключенный между истцом и ответчиком 27.02.2021, договором поручения; расторгнуть договор уступки требования (цессии) № **, заключенный между истцом и ответчиком от 27 февраля 2021 года; применить последствия недействительности ничтожного Договора уступки требования (цессии) № **, заключенного между истцом и ответчиком 27 февраля 2021 года; передать (возвратить) ответчику Густайтис О.М. право требования долга в размере 2 130 000 рублей, переданного истцу Костыре К.М. по Договору уступки требования (цессии) № **, заключенным между истцом и ответчиком 27 февраля 2021 года.

Третье лицо, не заявляющее самостоятельных требований относительно предмета спора Г. судебную корреспонденцию по адресу регистрации не получил, считается надлежащим образом извещенным о времени и месте судебного заседания.

На основании ч.ч. 3,5 ст. 167 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации суд определил о рассмотрении гражданского дела в отсутствии неявившихся лиц.

Заслушав истца Густайтис О.М., изучив и исследовав материалы дела, суд приходит к следующему.

Как предусмотрено статьей 421 Гражданского кодекса Российской Федерации граждане и юридические лица свободны в заключении договора.

Условия договора определяются по усмотрению сторон, кроме случаев, когда содержание соответствующего условия предписано законом или иными правовыми актами (статья 422).

В случаях, когда условие договора предусмотрено нормой, которая применяется постольку, поскольку соглашением сторон не установлено иное (диспозитивная норма), стороны могут своим соглашением исключить ее применение либо установить условие, отличное от предусмотренного в ней. При отсутствии такого соглашения условие договора определяется диспозитивной нормой.

На основании статьи 422 Гражданского кодекса Российской Федерации договор должен соответствовать обязательным для сторон правилам, установленным законом и иными правовыми актами (императивным нормам), действующим в момент его заключения.

Согласно п. 1 ст. 382 Гражданского кодекса Российской Федерации право (требование), принадлежащее кредитору на основании обязательства, может быть передано им другому лицу по сделке (уступка требования) или перейти к другому лицу на основании закона.

По смыслу ст. 388 Гражданского кодекса Российской Федерации уступка требования кредитором другому лицу допускается, если она не противоречит закону, иным правовым актам или договору. Не допускается без согласия должника уступка требования по обязательству, в котором личность кредитора имеет существенное значение для должника.

Из разъяснений, изложенных в п. 11 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 21 декабря 2017 года № 54 "О некоторых вопросах применения положений главы 24 Гражданского кодекса Российской Федерации о перемене лиц в обязательстве на основании сделки" следует, что возможность уступки требования не ставится в зависимость от того, является ли уступаемое требование бесспорным, обусловлена ли возможность его реализации встречным исполнением цедентом своих обязательств перед должником (пункт 1 статьи 384, статьи 386, 390 ГК РФ).

В силу пункта 1 статьи 384 Гражданского кодекса Российской Федерации, если иное не предусмотрено законом или договором, право первоначального кредитора переходит к новому кредитору в том объеме и на тех условиях, которые существовали к моменту перехода права.

В соответствии с частью 2 статьи 390 Гражданского кодекса Российской Федерации обязательным для цессии условием является факт существования требования в момент уступки, если только это требование не является будущим требованием.

Из материалов дела следует, что 27 февраля 2021 года между Густайтис О.М. (Цедент) и Костыря К.М. (Цессионарий) заключен договор уступки требования (цессии), согласно которому Цедент передает, а Цессионарий принимает право требования Цедента к Акопяну Г.Э. Размер требования составляет 2130000 рублей. Основание возникновения требования: задолженность, подтверждается договором в виде расписки от 25.11.2018.

В соответствии с п. 2.2. Цедент обязуется передать Цессионарию по акту приема-передачи не позднее 5 (пяти) рабочих дней с момента заключения настоящего Договора оригиналы документов, удостоверяющих право требования и сообщить сведения, имеющие значение для осуществления требования.

20.03.2021 сторонами был подписан акт приема-передачи к договору № ** об уступке права (цессии) от 27 февраля 2021 которым зафиксировано передача документов в виде подлинника Договора № ** об уступке права (цессии) от 27 февраля 2021 и подлинника расписки от должника от 25.11.2018.

Как следует из разъяснений пункта 5 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 21 декабря 2017 г. № 54 "О некоторых вопросах применения положений главы 24 Гражданского кодекса Российской Федерации о перемене лиц в обязательстве на основании сделки", по общему правилу, требование переходит к цессионарию в момент заключения договора, на основании которого производится уступка, например договора продажи имущественного права (пункт 2 статьи 389.1 Гражданского кодекса Российской Федерации). Однако законом или таким договором может быть установлен более поздний момент перехода требования. Стороны вправе установить, что переход требования произойдет по истечении определенного срока или при наступлении согласованного сторонами отлагательного условия. Например, стороны договора продажи имущественного права вправе установить, что право переходит к покупателю после его полной оплаты без необходимости иных соглашений об этом (пункт 4 статьи 454, статья 491 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Таким образом, факт перехода права требования определяется волеизъявлением сторон.

В соответствии с п.п. 6.1, 6.2 Договора цессии Цессионарий считается приобретшим право требования к Должнику в полном объеме с момента заключения настоящего Договора. Договор вступает в силу с момента его подписания и действует до полного исполнения сторонами своих обязательств.

Договор уступки прав требования (цессии) в редакции дополнительного соглашения № ** от 27.02.2021 исполнен в части передачи права требования, что подтверждается копией решения Октябрьского районного суда г. Новосибирска 01.02.2022, которым удовлетворены исковые требования Костыря К.М. к Акопяну Г.Э. о взыскании задолженности по договору займа. С Акопяна Г.Э. в пользу Костыря К.М. взысканы денежные средства в размере 2130000 руб., расходы по уплате государственной пошлины в размере 18850 руб.

Факт неоплаты уступки права требования по договору цессии в размере 1000000 рублей ответчиком Костыря К.М. не оспаривался.

Вместе с тем ответчик заявил о притворности договора цессии, а также просил расторгнуть договор цессии по основанию существенных нарушений условий Договора со стороны Густайтис О.М.

В соответствии со статьей 166 Гражданского кодекса Российской Федерации сделка недействительна по основаниям, установленным Гражданским кодексом Российской Федерации, в силу признания ее таковой судом (оспоримая сделка) либо независимо от такого признания (ничтожная сделка).

Согласно статье 168 Гражданского кодекса Российской Федерации сделка, не соответствующая требованиям закона или иных правовых актов, ничтожна, если закон не устанавливает, что такая сделка оспорима, или не предусматривает иных последствий нарушения.

В силу пункта 2 статьи 170 Гражданского кодекса Российской Федерации притворная сделка, то есть сделка, которая совершена с целью прикрыть другую сделку, в том числе сделку на иных условиях, с иным субъектным составом, ничтожна. К сделке, которую стороны действительно имели в виду, с учетом существа и содержания сделки применяются относящиеся к ней правила.

Из содержания приведенной правовой нормы следует, что притворная сделка фактически включает в себя две сделки: притворную сделку, совершаемую для вида (прикрывающая сделка), и сделку, в действительности совершаемую сторонами (прикрываемая сделка). Поскольку притворная (прикрывающая) сделка совершается лишь для вида, одним из внешних показателей ее притворности служит не совершение сторонами тех действий, которые предусматриваются данной сделкой. В том случае, если стороны выполнили вытекающие из сделки права и обязанности, то такая сделка притворной не является.

В пункте 87 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации № 25 от 23.06.2015 г. «О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации» разъяснено, что согласно пункту 2 статьи 170 ГК РФ притворная сделка, то есть сделка, которая совершена с целью прикрыть другую сделку, в том числе сделку на иных условиях, с иным субъектным составом, ничтожна. В связи с притворностью недействительной может быть признана лишь та сделка, которая направлена на достижение других правовых последствий и прикрывает иную волю всех участников сделки. Намерения одного участника совершить притворную сделку для применения указанной нормы недостаточно.

В силу положений пункта второго статьи 170 Гражданского кодекса Российской Федерации, признаком притворности сделки является отсутствие волеизъявления на исполнение заключенной сделки у обеих сторон, а также намерение сторон фактически исполнить прикрываемую сделку. При этом на сторону, заявившую о притворности сделки, возлагается обязанность по доказыванию, что действия сторон сделки привели к фактическому возникновению какого-либо обязательства, не предусмотренного ее условиями. При совершении притворной сделки у сторон отсутствует намерение по ее исполнению, действия обеих сторон притворной сделки направлены на создание правовых последствий прикрываемой сделки; квалифицирующим признаком притворной сделки является цель ее заключения.

В соответствии со ст. 971 Гражданского кодекса Российской Федерации по договору поручения одна сторона (поверенный) обязуется совершить от имени и за счет другой стороны (доверителя) определенные юридические действия, при этом права и обязанности по такой сделке возникают непосредственно у доверителя.

Если лицо, в интересе которого предпринимаются действия без его поручения, одобрит эти действия, к отношениям сторон в дальнейшем применяются правила о договоре поручения или ином договоре, соответствующем характеру предпринятых действий, даже если одобрение было устным (ст. 982 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Доводы истца по встречному иску о недействительности (ничтожности) цессии, прикрывающей договор поручения, суд отклоняет. При этом достаточных доказательств того, что фактически между истцом и ответчиком был заключен договор поручения, истцом по встречному иску не представлено.

Как следует из содержания заключенного Договора уступки требования (цессии) в редакции дополнительного соглашения, стороны согласовали все существенные условия договора цессии, их волеизъявление было направлено именно на осуществление передачи указанного в договоре права (требования) задолженности от М. в размере 2130000 руб.

Доказательств того, что стороны приступили к исполнению именно договора поручения не представлено, опровергается не только самим фактом заключения договора цессии, но и фактической передачей документов на передаваемое право (требование), что, в свою очередь, подтверждается соответствующим актом приема-передачи, подписанным сторонами.

Таким образом, предметом спорного договора цессии является передача истцом ответчику имущественного права требования как самостоятельного объекта гражданских прав, которые могут быть получены, в том числе путем взыскания долга в судебном порядке и принудительного исполнения решения суда.

Из условий договора цессии не усматривается волеизъявление истца на поручение ответчику взыскать с Акопяна Г.Э. задолженность по договору займа в пользу Густайтис О.М. и остаться при этом стороной в основном обязательстве. Фактические обстоятельства исполнения договора цессии и его содержание свидетельствуют о направленности волеизъявления сторон на уступку права требования.

Кроме того, при рассмотрении дела не установлено, что на имя Костыря К.М. последнему выдавалась доверенность, в связи с чем он был лишен возможности при любых обстоятельствах представлять интересы в суде по договору поручения.

Указанное свидетельствует о том, что стороны никогда не заключали и не приступали к исполнению договора поручения. По крайней мере, данное обстоятельство категорически отвергается одним из участников сделки истцом Густайтис О.М.

Доводы ответчика Костыря К.М., что он исполнял поручение по договору поручения, опровергаются положениями договора цессии, а также действиями ответчика. Ответчик Костыря К.М. после передачи ему истцом документов, подтверждающих действительность уступленного права, фактически принял имущественное право требования и приступил к его реализации. Таким образом, в материалах дела отсутствуют доказательства, опровергающие намерение ответчика исполнять договор цессии.

Материалами дела подтверждается, что в производстве Октябрьского районного суда г. Новосибирска находилось гражданское дело № 2-612/2022 по иску Костыря К.М. к Акопяну Г.Э. о взыскании задолженности по договору займа в связи с уступкой прав по договору цессии, заключенному между Густайтис О.М. и Костыря К.М. Следовательно, дальнейшие после заключения договора действия Костыря К.М. являются подтверждением того, что стороны при заключении договора цессии имели намерение совершить именно сделку по передаче прав требования задолженности по договору займа и не подтверждают иных намерений сторон. Более того, указанное обстоятельство свидетельствует, что стороны выполнили вытекающие из сделки права и обязанности, что также указывает на отсутствие оснований для признания следки притворной.

Более того, права нового кредитора были признаны судом при рассмотрении гражданского дела, проверка соответствия условий договора цессии от 27.02.2021 требованиям действующего гражданского законодательства проведена судом при рассмотрении дела, переход права (требования) был признан судом законным и обоснованным. Принятое Октябрьским районным судом г. Новосибирска решение от 01.02.2022 о взыскании с Акопяна Г.Э. в пользу Костыря К.М. денежных средств в размере 2130000 рублей, расходов об оплате государственной пошлины вступило в законную силу и находится на принудительном исполнении в службе судебных приставов-исполнителей.

Не могут являться основанием для признания сделки притворной и доводы Костыря К.М. о наличии зависимости оплаты по договору цессии от фактического получения взысканных денежных средств по уступленному праву требования, поскольку данное условие сторонами договора цессии согласовано в нем не было.

Показания свидетеля А. о том, что Густайтис О.М. рассказывала ей о том, что у нее имеется расписка, которую она заставила Костыря К.М. подписать к договору уступки права требования отношения не имеют, указанный свидетель при подписании каких-либо документов не присутствовала, указала, что истец попросила забрать ее конверт у Костыря, который ей этот конверт передал. О том, что это банковская карта она знает со слов, конверт не открывала.

Показания свидетеля А. суд оценивает критически и не принимает их в качестве допустимого доказательства по делу, так как данный свидетель имеет конфликтные, неприязненные отношения с истцом, что подтверждается как показаниями самой А., так и объяснениями истца Густайтис О.М.

Из показаний свидетеля Ш., друга Костыри К.М. следует, что они вместе приезжали к Густайтис О.М. в гости в г. Новосибирск. В один из приездов она попросила оказать содействие во взыскании долга по расписке с Акопяна Г.Э., сославшись, что она его боится и сама лично участвовать в этом не хочет, при этом подготовила документы по уступке права требования. Как помнит, что сначала он подписывал какие-то договоры, но потом оказать ей помощь решил Костыря К.М. Договор предусматривал вознаграждение размере 100000 рублей, которых у Костыря не было. Деньги 100000 рублей он занял у него и через банк Левобережный перевел истцу, потом она вернула их Костыре К.М., последний вернул их ему. Также истец попросила подписать дополнительно договор на вознаграждение в размере 1000000 рублей, на их вопросы для чего это, она объяснила, что отец дал ей один миллион рублей погасить задолженность по ипотеке, а она потратила их на Акопяна, и чтобы успокоить отца, ей надо было написать, что кто-то отдаст ей этот миллион. Она уговорила, и ответчик подписал соглашение на один миллион рублей. При этом они договорились, что после того, как будут взысканы денежные средства с Акопяна, Костыря откроет счет для перечисления взысканных по исполнительному производству денег и передаст банковскую карту истцу. Он знает, что Костыря такую карту передал через подругу истца Неллю. Ответчик спрашивал у истца, что с Акопяна можно взыскать вообще, истец убеждала, что у него есть автомобиль и должна достаться квартира.

Суд считает, что показания свидетеля Ш. по факту заключения договора не могут быть приняты во внимание в качестве единственного доказательства подтверждающего притворность договора уступки права требования. Кроме того, свидетель является другом Костыри К.М. Истец Густайтис О.М. в судебном заседании факт присутствия при заключении договора Ш., опровергала. Доказательств, что свидетель действительно присутствовал при указанном им разговоре и подписании документов в материалы дела не представлено.

Более того, как установлено выше, следует из представленных суду письменных доказательств, истец и ответчик фактически совершили те действия, которые предполагались при заключении договора уступки права требования (цессии) и о дальнейших действиях свидетелю известно не было.

Довод стороны истца по встречному иску, что передача Густайтис О.М. банковской карты на стадии исполнения решения суда является доказательством притворности сделки, судом отклоняется. Несмотря на то, что Густайтис О.М. передачу ей банковской карты не оспаривала, из пояснений Костыря К.М. следует, что банковская карта была открыта на его имя, а не на имя Густайтис О.М., которая воспользоваться картой не имела возможности.

Более того, после получения досудебной претензии от Густайтис О.М. об оплате Цеденту вознаграждения в размере 1000000 рублей, Костыря К.М. направил в адрес Густайтис О.М. составленную им лично расписку от 05.03.2024 года, в которой подтвердил обязательство выплатить Густайтис О.М. вознаграждение, предусмотренное договором цессии от 27.02.2021 г. в указанном размере после взыскания с должника Акопяна Г.Э. по исполнительному листу, а в случае истечения 3-х летнего срока, обязался выдать дополнительную расписку, до полного исполнения обязательства.

Оценив представленные по делу доказательства в совокупности по правилам ст. 67 ГПК РФ, суд приходит к выводу о том, что доказательств притворности совершенной ответчиками сделки истцом по встречному иску Костыря К.М. не представлено, в связи с чем, оснований для удовлетворения встречного искового требования о применении последствий недействительности ничтожного Договора уступки требования (цессии) № **, заключенного между истцом и ответчиком 27 февраля 2021 года; передаче (возврата) ответчику Густайтис О.М. право требования долга в размере 2 130 000 рублей, переданного истцу Костыре К.М. по Договору уступки требования (цессии) № **, заключенного между истцом и ответчиком 27 февраля 2021 года, у суда не имеется.

Требования истца по встречному иску о расторжении договора уступки требования (цессии) № **, заключенного между Густайтис О.М. и ответчиком Костыря К.М. от 27 февраля 2021 года не подлежат удовлетворению, исходя из следующего.

Согласно пп. 1, 2 ст. 450 Гражданского кодекса Российской Федерации изменение и расторжение договора возможны по соглашению сторон, если иное не предусмотрено Кодексом, другими законами или договором. По требованию одной из сторон договор может быть изменен или расторгнут по решению суда только при существенном нарушении договора другой стороной либо в иных случаях, предусмотренных Кодексом, другими законами или договором.

При этом, существенным признается нарушение договора одной из сторон, которое влечет для другой стороны такой ущерб, что она в значительной степени лишается того, на что была вправе рассчитывать при заключении договора (абзац 2 пункта 2 статьи 450 Гражданского кодекса Российской Федерации).

По смыслу пункта 2 статьи 450 Гражданского кодекса Российской Федерации основанием для расторжения договора в судебном порядке по требованию одной из его сторон, является существенное нарушение договора другой стороной.

Следовательно, ссылающаяся на существенное нарушение договора сторона должна представить суду соответствующие доказательства наличия такого нарушения договора: неполучение доходов, возможное наступление дополнительных расходов или других последствий, существенно отражающихся на интересах стороны. Сам же факт наличия такого нарушения в силу ст. 450 Гражданского кодекса Российской Федерации не может служить основанием для расторжения договора.

13.05.2024 г. Костыря К.М. направил Густайтис О.М. письмо, в котором сообщил об одностороннем расторжении заключенного договора уступки права требования (цессии) № ** от 27.02.2021 и потребовал его расторжения в связи с неисполнением Густайтис О.М. обязанности, закрепленной в п.п. 2.1.2 и 2.1.3 Договора, а именно, что ему не была предоставлена информация Цессионарию для осуществления его прав по Договору уступки.

Доводы истца по встречному иску о том, что Густайтис О.М. не исполнила обязанности, предусмотренные п.2.1.2 Договора и п. 2.1.3 Договора в редакции дополнительного соглашения, а именно не сообщила Цессионарию при передаче документов иные сведения, имеющие значение для осуществления Цессионарием своих прав, то есть не предоставила информацию об имуществе должника, что является основанием для расторжения Договора цессии, судом признает несостоятельными.

Как следует из акта приема-передачи от 20.03.2021 г. Густайтис О.М. были переданы все необходимые документы, удостоверяющие право требования и сообщены необходимые сведения, которые привели к осуществлению требования переданного по договору цессии путем взыскания долга с Акопяна Г.Э. в суде.

Обязанность предоставления информации об имуществе должника как условие для перехода права требования Договором цессии предусмотрено не было, является интерпретацией стороны спора и не явилось препятствием для обращения в суд Костырей К.М. и вынесения решения суда о взыскании долга с Акопяна Г.Э.

Таким образом, суд приходит к выводу, что обязанности, предусмотренные п.2.1.2 Договора цессии и п. 2.1.3 дополнительного соглашения к Договору цессии истец Гкстайтис О.М. не нарушала, на другие существенные нарушения условий договора истец по встречному иску не ссылается.

В соответствии с пунктом 1 статьи 424 Гражданского кодекса Российской Федерации исполнение договора оплачивается по цене, установленной соглашением сторон.

В соответствии со ст. 309 Гражданского кодекса Российской Федерации обязательства должны исполняться надлежащим образом в соответствии с условиями обязательства и требованиями закона, иных правовых актов, ст. 310 Гражданского кодекса Российской Федерации предусмотрена недопустимость одностороннего отказа от исполнения обязательства и одностороннее изменение его условий.

Учитывая, что цель договора уступки права требования (цессии) - передача обязательственного права требования одним лицом (первоначальным кредитором, цедентом) другому лицу (цессионарию), то существенными условиями являются указания на цедента и цессионария, а также на характер действий цедента: цедент передает или уступает право требования, которое цессионарий соглашается принять или принимает.

По своей правовой природе переход прав требования по возмездной сделке является продажей имущественных прав.

Как установлено в п. 2.2.1 Договора цессии Цессионарий обязуется в течение 30 дней с момента заключения настоящего Договора выплатить Цеденту вознаграждение в размере и порядке, которые оговорены сторонами.

Согласно п. 3.3 Договора Цессии в случае неисполнения обязательств Цессионария по выплате вознаграждения либо неполной выплате Цедент вправе расторгнуть настоящий Договор в одностороннем порядке и потребовать от Цессионария все убытки.

Цена вознаграждения Цедента составляет сумму в размере 100000 руб, которая передается путем перечисления денежных средств на расчетный счет, предоставленный Цедентом (п.п. 4.1,4.2 Договора).

20.03.2021 между сторонами заключено дополнительное соглашение к договору № ** об уступке права требования от 27.02.2021, в соответствии с которым Цедент передает, а Цессионарий принимает право требования Цедента к Акопяну Г.Э. с размером требования 2130000 руб.

Согласно п. 3.2 Дополнительного соглашения Цессионарий обязуется в течение 30 (тридцати) банковских дней с момента заключения Договора выплатить Цеденту частичное и полное вознаграждение в размере и порядке, которые оговорены сторонами.

Частичное вознаграждение Цедента составляет сумму в размере 100000 руб. Полное вознаграждение Цедента составляет 1 000 000 рублей.

Стороны договорились о следующем способе и порядке расчетов: перечисление денежных средств на расчетный счет, предоставленный Цедентом.

Как установлено выше судом, заключенный между Густайтис О.М. и Костыря К.М. договор уступки права требования соответствует указанным требованиям закона, передача права требования задолженности, возникшая в результате ненадлежащего исполнения Акопяном Г.Э. своих обязательств по договору займа со стороны Густайтис О.М. исполнена, Костыря К.М. принял право требования к Акопяну Г.Э., осуществив свои права нового кредитора путем взыскания долга, однако свою обязанность по уплате части вознаграждения Цессионарию не исполнил.

Поскольку суд не усмотрел оснований для расторжения Договора уступки права требования (цессии) от 27.02.2021 и дополнительного соглашения к нему, договор и дополнительное соглашение ничтожными не являются, учитывая имеющуюся задолженность Костыря К.М. по выплате вознаграждения по договору, суд приходит к выводу, что Густайтис О.М. вправе требовать взыскание задолженности по Договору цессии в редакции дополнительного соглашения к нему в размере 1000000 рублей, в связи с чем требование истца по первоначальному иску о взыскании задолженности по Договору уступки права требования (цессии) подлежит удовлетворению.

Разрешая требования истца по первоначальному иску о взыскании с ответчика процентов за пользование чужими денежными средствами, суд приходит к следующему выводу.

В соответствии с ч. 1 ст. 395 Гражданского кодекса Российской Федерации за пользование чужими денежными средствами вследствие их неправомерного удержания, уклонения от их возврата, иной просрочки в их уплате либо неосновательного получения или сбережения за счет другого лица подлежат уплате проценты на сумму этих средств. Размер процентов определяется существующей в месте жительства кредитора, а если кредитором является юридическое лицо, в месте его нахождения учетной ставкой банковского процента на день исполнения денежного обязательства или его соответствующей части. При взыскании долга в судебном порядке суд может удовлетворить требование кредитора, исходя из учетной ставки банковского процента на день предъявления иска или на день вынесения решения. Эти правила применяются, если иной размер процентов не установлен законом или договором.

Проценты за пользование чужими средствами взимаются по день уплаты суммы этих средств кредитору, если законом, иными правовыми актами или договором не установлен для начисления процентов более короткий срок (часть 3).

Истец просит взыскать проценты по ст. 395 Гражданского кодекса Российской Федерации за период с 27 марта 2021 г. по 14 марта 2024 г.

Согласно пункту 1 статьи 9.1 Федерального закона от 26 октября 2002 г. № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» для обеспечения стабильности экономики Правительство Российской Федерации вправе в исключительных случаях ввести на определенный срок мораторий на возбуждение дел о банкротстве по заявлениям, подаваемым кредиторами. Правительству Российской Федерации предоставлено право определить категории лиц, подпадающих под действие моратория.

Такой мораторий был введен Постановлением Правительства Российской Федерации от 28 марта 2022 г. № 497 «О введении моратория на возбуждение дел о банкротстве по заявлениям, подаваемым кредиторами» (далее - Постановление Правительства № 497).

По пункту 1 постановления Правительства № 497 мораторий введен на возбуждение дел о банкротстве по заявлениям, подаваемым кредиторами, в отношении юридических лиц и граждан, в том числе индивидуальных предпринимателей.

Введенный мораторий распространяется на всех лиц.

Пунктом 3 постановления Правительства № 497 предусмотрено, что настоящее постановление вступает в силу со дня его официального опубликования и действует в течение 6 месяцев.

В силу подпункта 2 пункта 3 статьи 9.1 Закона о банкротстве на срок действия моратория в отношении должников, на которых он распространяется, наступают последствия, предусмотренные абзацами пятым и седьмым - десятым пункта 1 статьи 63 названного закона.

В частности, не начисляются неустойки (штрафы, пени) и иные финансовые санкции за неисполнение или ненадлежащее исполнение денежных обязательств и обязательных платежей, за исключением текущих платежей (абзац десятый пункта 1 статьи 63 Закона о банкротстве).

Как разъяснено в пункте 7 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 24 декабря 2020 г. № 44 «О некоторых вопросах применения положений статьи 9.1 Федерального закона от 26 октября 2002 г. № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)», в период действия моратория проценты за пользование чужими денежными средствами (статья 395 Гражданского кодекса Российской Федерации, неустойка (статья 330 Гражданского кодекса Российской Федерации), пени за просрочку уплаты налога или сбора (статья 75 Налогового кодекса Российской Федерации), а также иные финансовые санкции не начисляются на требования, возникшие до введения моратория, к лицу, подпадающему под его действие (подпункт 2 пункта 3 статьи 9.1, абзац десятый пункта 1 статьи 63 Закона о банкротстве). В частности, это означает, что не подлежит удовлетворению предъявленное в общеисковом порядке заявление кредитора о взыскании с такого лица финансовых санкций, начисленных за период действия моратория. Лицо, на которое распространяется действие моратория, вправе заявить возражения об освобождении от уплаты неустойки (подпункт 2 пункта 3 статьи 9.1, абзац десятый пункта 1 статьи 63 Закона о банкротстве) и в том случае, если в суд не подавалось заявление о его банкротстве.

Из приведенных положений закона и разъяснений Пленума Верховного Суда Российской Федерации в их совокупности следует, что с момента введения моратория, то есть с 1 апреля 2022 года на 6 месяцев прекращается начисление штрафных санкций за неисполнение или ненадлежащее исполнение должником денежных обязательств и обязательных платежей по требованиям, возникшим до введения моратория. За период действия моратория на возбуждение дел о банкротстве штраф, предусмотренный Законом о защите прав потребителей, не взыскивается.

В связи с изложенным в период с 01 апреля 2022 года по 01 октября 2022 года финансовые санкции за неисполнение или ненадлежащее исполнение денежных обязательств ответчиком, в том числе и проценты за пользование чужими денежными средствами в порядке ст. 395 Гражданского кодекса Российской Федерации не подлежат начислению.

Учитывая, что ответчик неосновательно пользовался денежными средствами истца, то последний, в силу ст. 395 Гражданского кодекса Российской Федерации, имеет право требования процентов на сумму задолженности за пользование чужими денежными средствами.

Однако суд, учитывая положения Постановления Правительства РФ от 28.03.2022 г. №497 считает, что удовлетворению подлежат требования истца о взыскании процентов за пользование чужими денежными средствами за период с 02.05.2021 по 14.03.2024, согласно следующему расчету:

05.05.2021 – 14.06.2021	41	365	5	5 616,44
15.06.2021 – 25.07.2021	41	365	5,5	6 178,08
26.07.2021 – 12.09.2021	49	365	6,5	8 726,03
13.09.2021 – 24.10.2021	42	365	6,75	7 767,12
25.10.2021 – 19.12.2021	56	365	7,5	11 506,85
20.12.2021 – 13.02.2022	56	365	8,5	13 041,10
14.02.2022 – 27.02.2022	14	365	9,5	3 643,84
28.02.2022 – 31.03.2022	32	365	20	17 534,25
01.04.2022 – 01.10.2022
Исключаемый период (184 дня)
02.10.2022 – 23.07.2023	295	365	7,5	60 616,44
24.07.2023 – 14.08.2023	22	365	8,5	5 123,29
15.08.2023 – 17.09.2023	34	365	12	11 178,08
18.09.2023 – 29.10.2023	42	365	13	14 958,90
30.10.2023 – 17.12.2023	49	365	15	20 136,99
18.12.2023 – 31.12.2023	14	365	16	6 136,99
01.01.2024 – 14.03.2024	74	366	16	32 349,73

Итого 224 514,13 руб.

Таким образом, с ответчика подлежат проценты за пользование чужими денежными средствами в размере 224 514,13 руб.

В соответствии со ст. 98 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, поскольку заявленные исковые требования удовлетворены частично, с ответчика подлежат взысканию понесенные истцом расходы по оплате государственной пошлины в размере 14 322,57 руб., которые подтверждены документально (чек по операции ПАО Сбербанк от 18.03.2024), исходя из расчета: 13 200,00 + 0,5% * (1 224 514,13 ? 1 000 000,00) = 13 200,00 + 1 122,57.

На основании изложенного, руководствуясь ст.ст. 194-198 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации,

Решил:

Исковые требования Густайтис О.М. к Костыре К.М. о взыскании задолженности по договору цессии и процентов за неправомерное удержание денежных средств, уклонению от их возврата, удовлетворить частично.

Взыскать с Костыря К.М. (паспорт **) в пользу Густайтис О.М. (паспорт **) задолженность по договору уступке требования (цессии) № ** от 27 февраля 2021 года в редакции дополнительного соглашения от 20 марта 2021 года в размере 1000000 (один миллион) рублей, проценты за пользование чужими денежными средствами в размере 224 514 (двести двадцать четыре тысячи пятьсот четырнадцать) рублей 13 копеек, расходы по уплате государственной пошлины в размере 14 323 (четырнадцать тысяч триста двадцать три) рубля 57 копеек.

В удовлетворении оставшейся части исковых требований отказать.

Встречные исковые требования Костыри К.М. к Густайтис О.М. о признании договора уступки требования (цессии) договором поручения расторжении договора уступки требования (цессии) № ** от 27 февраля 2021 года, применении последствий недействительности ничтожного Договора уступки требования (цессии) № ** от 27 февраля 2021 года, передаче (возврат) право требования отказать.

Решение может быть обжаловано в Томский областной суд путем подачи апелляционной жалобы через Северский городской суд Томской области в течение одного месяца со дня изготовления решения суда в окончательной форме.

Решения в окончательной форме изготовлено 22 июля 2024 года.

Судья Е.С. Николаенко