Решение по делу № 2-3887/2019 от 14.03.2019

Дело № 2-3887/2019                            17 июля 2019 года

78RS0014-01-2019-002113-40

РЕШЕНИЕ

Именем Российской Федерации

Московский районный суд Санкт-Петербурга в составе: председательствующего судьи Лифановой О.Н.,

при секретаре С.,

с участием истца Волковой Е.А., ее представителя Спириной Т.Ю., представителя ответчика Лебедева А.Ю., третьего лица Подьма А.В.,

рассмотрев в открытом судебном заседании гражданское дело по иску Волковой Е.А. к Смолокурову А.Б. о признании договора купли-продажи притворной сделкой,

установил:

Волкова Е.А. обратилась в суд с иском к Смолокурову А.Б. о признании договора купли-продажи жилого помещения, расположенного по адресу <адрес>, заключенного 12 апреля 2018 года недействительным; признании права собственности Волковой Е.А. на указанную квартиру; аннулировании записи о регистрации права собственности на имя Смолокурова А.Б. в Едином государственном реестре недвижимости Управления Федеральной службы государственной регистрации, кадастра и картографии по Санкт-Петербургу, ссылалась на заключение оспариваемого договора без осознавания своих действий, поскольку продавать или иным способом отчуждать квартиру намерений не имела /л.д. 4-7/.

В судебном заседании истец Волкова Е.А., ее представитель Спирина Т.Ю., действующая на основании доверенности, настаивали на удовлетворении иска по изложенным в нём основаниям.

Представитель ответчика адвокат Лебедев А.Ю. против удовлетворения иска возражал, поддержав представленные в материалы дела возражения на исковое заявление /л.д. 85-87/.

Привлеченный к участию в деле в качестве третьего лица Подьма А.В., приходящийся отцом истцу, в возникшем споре выступил на стороне истца, просил признать сделку недействительной в связи с тем, что спорная квартира, где он фактически проживает, ранее принадлежала его скончавшейся супруге, которую он оформил на дочь.

Третье лицо нотариус Володин А.В., удостоверивший оспариваемый договор купли-продажи, в судебное заседание не явился, извещался о месте и времени его проведения надлежащим образом.

При изложенных обстоятельствах, по основаниям ст.167 ГПК РФ суд считает возможным рассмотреть данное дело в отсутствие третьего лица нотариуса Владимирова А.В., поскольку для его надлежащего извещения о месте и времени рассмотрения дела судом были предприняты все меры, заявлений об отложении рассмотрения дела, а также сведений об уважительных причинах неявки от него в суд не поступило.

Выслушав доводы истца, ее представителя, возражения представителя ответчика, мнение третьего лица, исследовав материалы дела, изучив представленные доказательства, оценив относимость, допустимость и достоверность каждого из них в отдельности, а также их взаимную связь и достаточность в совокупности, суд приходит к следующему.

В силу статьи 9 Гражданского кодекса Российской Федерации /далее – ГК РФ/ граждане и юридические лица по своему усмотрению осуществляют принадлежащие им гражданские права.

В соответствии со статьей 421 ГК РФ граждане и юридические лица свободны в заключении договора.

Согласно положениям статьи 153 ГК РФ сделками признаются действия граждан и юридических лиц, направленные на установление, изменение или прекращение гражданских прав и обязанностей.

Согласно статье 166 ГК РФ сделка недействительна по основаниям, установленным настоящим Кодексом, в силу признания ее таковой судом (оспоримая сделка) либо независимо от такого признания (ничтожная сделка).

В соответствии с пунктом 2 статьи 170 ГК РФ притворная сделка, то есть сделка, которая совершена с целью прикрыть другую сделку, ничтожна. К сделке, которую стороны действительно имели в виду, с учетом существа сделки, применяются относящиеся к ней правила.

Как разъяснено в пунктах 87, 88 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 23 июня 2015 года N 25 «О применении судами некоторых положений части 1 Гражданского кодекса Российской Федерации» согласно пункту 2 статьи 170 Гражданского кодекса Российской Федерации притворная сделка, то есть сделка, совершенная с целью прикрыть другую сделку, в том числе, сделку на иных условиях, с иным субъектным составом, ничтожна. В связи с притворностью недействительной может быть признана лишь та сделка, которая направлена на достижение других правовых последствий и прикрывает иную волю всех участников сделки. Намерения одного участника совершить притворную сделку для применения указанной нормы недостаточно. К сделке, которую стороны действительно имели в виду (прикрываемая сделка), с учетом ее существа и содержания применяются относящиеся к ней правила (пункт 2 статьи 170 Гражданского кодекса Российской Федерации). Притворной сделкой считается также та, которая совершена на иных условиях. Прикрываемая сделка может быть также признана недействительной по основаниям, установленным Гражданского кодекса Российской Федерации или специальными законами. Применяя правила о притворных сделках, следует учитывать, что для прикрытия сделки может быть совершена не только одна, но и несколько сделок.

Исходя из вышеизложенного, для признания сделки притворной необходимо установить, что воля всех участников сделки была направлена на достижение других правовых последствий и прикрывает иную волю всех участников сделки.

Согласно статье 432 ГК РФ договор считается заключенным, если между сторонами, в требуемой в подлежащих случаях форме, достигнуто соглашение по всем существенным условиям договора. Существенными являются условия о предмете договора, условия, которые названы в законе или иных правовых актах как существенные или необходимые для договоров данного вида, а также все те условия, относительно которых по заявлению одной из сторон должно быть достигнуто соглашение.

В соответствии со статьей 56 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, содержание которой следует рассматривать в контексте с положениями пункта 3 статьи 123 Конституции Российской Федерации и статьи 12 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, закрепляющих принцип состязательности гражданского судопроизводства и принцип равноправия сторон, каждая сторона должна доказать те обстоятельства, на которые она ссылается как на основания своих требований и возражений, если иное не предусмотрено федеральным законом.

Судом установлено и подтверждается материалами дела, что изначально 14 июля 2017 года между Волковой Е.А. и Смолокуровым А.Б. был заключен договор займа № на сумму 3 700 000 руб., которая подлежала возврату не позднее 14 июля 2018 года с уплатой заимодавцу ежемесячно процентов по ставке 3,5 % в месяц от суммы займа что составляет 42 % в год, при этом сумма процентов за пользование займом составляла 129 500 руб.

Указанный заем являлся целевым, получен был Волковой Е.А. с целью ремонта принадлежащей ей квартиры, расположенной по адресу: <адрес> /л.д.90-93/.

Согласно п.2.1 договора займа, ответчик передал его истцу в момент подписания указанного договора, что подтверждается распиской заёмщика.

В обеспечение исполнения обязательств по указанному договору займа, в этот же день, 14 июля 2017 года между сторонами по делу был также заключен договор ипотеки № в отношении квартиры, принадлежащей истцу и расположенной по адресу: <адрес>, с целью ремонта которой истцом был получен вышеназванный заем /л.д. 16-18/.

При этом согласно п.4 договора ипотеки стороны оценили указанный предмет залога в 7 000 000 руб., государственная регистрация ипотеки на указанную квартиру была произведена 16 августа 2017 года /л.д.95-98/.

Затем 12 апреля 2018 года между Волковой Е.А. и Смолокуровым А.Б. был заключен оспариваемый истцом договор купли-продажи вышеуказанной квартиры, расположенной по адресу <адрес>, стоимостью 7 210 000 руб. /л.д. 14-15/.

Указанный договор был подписан сторонами по делу собственноручно, удостоверен нотариусом Потолицыной Анной Федоровной, временно исполняющей обязанности нотариуса Санкт-Петербурга Володина Алексей Владимировича, и зарегистрирован в реестре за № 78/53-н/78-2018-9-295.

На основании собственноручной расписки Волковой Е.А., также удостоверенной нотариусом Потолицыной Анной Федоровной, истец получил от ответчика денежные средства в счёт стоимости вышеуказанной квартиры в сумме 7 210 000 рублей, поименовав их в расписке как «причитающиеся мне за продажу квартиры, расположенной по адресу <адрес>. Претензий не имею» /л.д. 46/.

Поскольку указанная квартира была обременена залогом в соответствии с вышеуказанным договором ипотеки №140717/1-И от 14 июля 2017 года, 12 апреля 2018 года Волкова Е.А. нотариально заверенной доверенностью <адрес> уполномочила Головина С.В. на государственную регистрацию перехода права собственности и прекращения права на вышеуказанную спорную квартиру с получением всех документов после регистрации прекращения права, а доверенностью <адрес> от ДД.ММ.ГГГГ истец уполномочил этого же представителя снять обременение с данной квартиры, расположенной по адресу <адрес> /л.д.65,67/.

Согласно уведомлению Управления Росреестра по Санкт-Петербургу на основании совместного заявления залогодателя и залогодержателя 18 апреля 2018 года была погашена запись об ограничении /обременении/ права в виде ипотеки на спорную квартиру, в этот же день, то есть 18 апреля 2018 года произведена государственная регистрация права собственности Смолокурова А.Б. на указанное жилое помещение /л.д.26-27,79/.

Разрешая спор по существу с учётом заявленного требования о признании недействительным договора купли-продажи спорной квартиры по мотиву притворности, суд исходит из того, что на основании п. 1 ст. 454 ГК РФ по договору купли-продажи одна сторона (продавец) обязуется передать вещь (товар) в собственность другой стороне (покупателю), а покупатель обязуется принять этот товар и уплатить за него определенную денежную сумму (цену).

Основной обязанностью продавца по договору купли-продажи является передача товара в собственность покупателя, а обязанностью покупателя - оплата товара.

Факт подписания оспариваемого договора Волковой Е.А., а также получения за продажу квартиры денежных средств в сумме 7 210 000 руб., истцом оспорен не был, а напротив, подтверждается рукописной распиской, при этом платежеспособность ответчика при совершении данной сделки подтверждена сведениями о состоянии его лицевого счета, открытого в ПАО «Сбербанк», согласно которым 11 апреля 2018 года, то есть накануне совершения сделки со счёта Смолокурова А.Б. было списано 5 000 000 руб., при этом остаток на счёте составил 68 181 725,04 руб. /л.д.44-45/.

В пункте 6 оспариваемого договора стороны заверяют, что расчёт между ними произведен полностью до подписания договора вне стен нотариальной конторы, а в пункте 8 продавец, то есть Волкова Е.А., заверила, что заключает настоящий договор не вследствие стечения тяжелых обстоятельств на крайне невыгодных для себя условиях и настоящий договора не является для неё кабальной сделкой.

Оспариваемый договор одновременно являлся актом приёма-передачи спорной квартиры.

Согласно справки о регистрации формы № 9 по состоянию на 28 января 2019 года истец в указанной квартире не зарегистрирован, при этом сведения об ответчике, как о собственнике жилого помещения включены в указанный документ /л.д.47/.

27 февраля 2019 года ответчиком в адрес истца было направлено требование об освобождении спорной квартиры от личных вещей, которое истцом проигнорировано /л.д.88-89/.

Кроме того, указанная квартира, расположенная по адресу <адрес>, вопреки доводам истца, не является его единственным жильём, поскольку Волкова Е.А. зарегистрирована и проживает в <адрес>, которая также ранее была отчуждена ею в соответствии с договором купли-продажи от 31 января 2018 года, действительность которого являлась предметом судебного разбирательства по делу № 2-1968/19, решением Московского районного суда Санкт-Петербурга от 11 июля 2019 года указанная сделка была признана недействительной.

Таким образом, оснований полагать, что оспариваемый договор купли-продажи изначально заключался с тем, чтобы не порождать соответствующие ему правовые последствия в отношениях между сторонами сделки, а прикрывал договор займа с залогом квартиры, не имеется, поскольку указанный договор займа был заключен сторонами задолго до совершения оспариваемой сделки, которая, тем самым, никакую иную сделку не прикрывает, а суждение истца и его представителя о том, что договор купли-продажи квартиры совершен исключительно с целью обеспечения исполнения обязательств Волковой Е.А. по договору займа перед Смолокуровым А.Б., не свидетельствует о притворности сделки, а, напротив, указывает на последовательное и осознанное совершение истцом действий первоначально по получению займа под залог квартиры в июле 2017 года, что Волковой Е.А. не оспаривалось, а затем по отчуждению квартиры с целью возможного произведения расчётов по договору займа.

Данные обстоятельства также нашли своё подтверждение в показаниях свидетеля Головина С.В., допрошенного по ходатайству ответчика, которому истцом была выдана доверенность на государственную регистрацию прекращения права собственности и снятия обременения со спорной квартиры, из которых также следует, что Волкова Е.А. первоначально обратилась в «Первый залоговый центр» с целью получения кредита под залог недвижимости, указав, что денежные средства ей необходимы для ведения бизнеса, при этом кредитные организации ей отказывали в выдаче денежных средств, в связи с чем она выбрала частного инвестора Смолокурова А.Б., с которым были заключены договор займа и договор ипотеки. После возникновения трудностей с возвратом займа, Волкова Е.А. обращалась к Головину С.В. для урегулирования вопроса об отсрочке возврата денежных средств с Смолокуровым А.Б., однако вернуть денежные средства в полном объеме не смогла, в связи с чем в организации «Первый залоговый центр» ей было разъяснено о возможности продажи заложенного имущества. Также свидетель Головин С.В. подтвердил, что присутствовал при заключении договора купли-продажи у нотариуса, где стороны ознакомились с заключаемым договором, договор был зачитан нотариусом, стороны удалялись в комнату для передачи денежных средств. Далее, Волкова Е.А. выдала Головину С.В. доверенность для осуществления регистрации перехода права собственности /л.д. 107-108/.

Не доверять показаниям данного свидетеля у суда нет никаких оснований, поскольку он не заинтересован в исходе дела и его показания подтверждаются другими доказательствами, собранными по делу и не опровергнуты лицами, участвующими в деле.

Кроме того, в ходе разбирательства по делу установлено, что 02 апреля 2018 года, то есть до совершения оспариваемой сделки по отчуждению квартиры, Смолокуров А.Б. обращался в суд с иском к Волковой Е.А. о взыскании задолженности по договору займа, об обращении взыскания на предмет залога /гражданское дело №2-3943/2018/, от которого согласно определению суда от 13 июня 2018 года отказался /л.д.100-101/. Аналогичное исковое заявление было предъявлено Смолокуровым А.Б. также 23 марта 2018 года и согласно определению суда от 25 июня 2018 года производство по делу №2-3969/2018 о взыскании задолженности по договору займа с Волковой Е.А. также было прекращено в связи с отказом истца от исковых требований /л.д.102-104/.

Данные обстоятельства указывают на то, что ответчик предпринимал меры к понуждению истца исполнить обязательства по договору займа в установленном законом порядке, при этом продажа истцом ответчику квартиры, залогом которой ранее было обеспечено исполнение договора займа, не содержит признаки притворности, поскольку какую-либо иную сделку, совершенную в тоже время оспариваемый договор не прикрывает.

Несмотря на утверждения истца, суду также не были представлены доказательства достоверно, подтверждающие заблуждение Волковой Е.А. относительно природы совершаемой сделки, как и доказательства отсутствия её воли на совершение сделки купли-продажи квартиры либо того, что воля сформировалась под влиянием факторов, нарушающих нормальный процесс такого формирования.

Доводы истца и третьего лица, приходящегося отцом Волковой Е.А., о том, что в силу состояния здоровья ей свойственны высокая степень внушаемости, панический страх за свои поступки, катастрофически снижен уровень волевой регуляции и нарушена способность руководить своими действиями, не могут быть приняты судом во внимание и положены в основу решения суда, поскольку бремя доказывания наличия обстоятельств, предусмотренных статьями 177, 178 Гражданского кодекса Российской Федерации, лежит на именно истце, и таких доказательств суду представлено не было и в ходе разбирательства не добыто.

Напротив, из справки, предоставленной АО «Банк Жилищного Финансирования», следует, что ранее, 13 октября 2015 года истцу был выдан ипотечный кредит в размере 1 500 000 руб. под залог всё той же спорной квартиры на срок 182 месяца по 15,99 % годовых с целью использования заемных денежных средств на приобретение или строительство жилого дома или квартиры, их капитальный ремонт или неотделимое улучшение, обязательства по которому были исполнены истцом 14 июля 2017 года, то есть в день получения от ответчика займа по №140717/1-З на сумму 3 700 000 руб.

Таким образом, Волкова Е.А., имея в собственности две квартиры, расположенные по адресу: <адрес> неоднократно совершала действия по приисканию кредитов и займов под залог указанного недвижимого имущества, что в свою очередь опровергает доводы о нарушении способности истца отдавать отчёт своим действиям, а совершение оспариваемой сделки по отчуждению <адрес> после совершения аналогичной сделки по отчуждению <адрес> лишь подтверждает явное намерение истца на заключение именно того договора, который обе стороны и имели ввиду.

Абзацем 5 пункта 1 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23 июня 2015 г. N 25 "О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации" разъяснено, что если будет установлено недобросовестное поведение одной из сторон, суд в зависимости от обстоятельств дела и с учетом характера и последствий такого поведения отказывает в защите принадлежащего ей права полностью или частично, а также применяет иные меры, обеспечивающие защиту интересов добросовестной стороны или третьих лиц от недобросовестного поведения другой стороны (пункт 2 статьи 10 ГК РФ), указывает, что заявление такой стороны о недействительности сделки не имеет правового значения (пункт 5 статьи 166 ГК РФ).

При таком положении, учитывая, что оспариваемый договор купли-продажи жилого помещения от 12 апреля 2018 года совершен в установленной законом форме, с согласованием всех существенных условий, подписан сторонами, условия договора изложены прямо, возможности трактовать его двусмысленно не имеется, кроме того, удостоверен нотариусом и заключая такой договор Волкова Е.А. по своему усмотрению реализовала свое право собственника по распоряжению принадлежащим ей имуществом, оснований для признаний такой сделки недействительной суд не усматривает, а поскольку поведение Волковой Е.А. после заключения сделки давало основание другим лицам, в частности ответчику, полагаться на действительность сделки, что свидетельствует о недобросовестности истца, то в защите принадлежащего ей права следует отказать в том числе и по таким мотивам.

На основании изложенного, руководствуясь ст.ст. 12, 56, 67, 167, 194-198 Гражданского процессуального кодекса РФ, суд

РЕШИЛ:

В удовлетворении исковых требований Волковой Е.А. к Смолокурову А.Б. о признании договора купли-продажи притворной сделкой –– отказать.

На решение может быть подана апелляционная жалоба в Санкт-Петербургский городской суд через Московский районный суд Санкт-Петербурга в течение одного месяца со дня принятия решения суда в окончательной форме.

Судья