Решение по делу № 33-3466/2021 от 16.06.2021

УИД 11RS0<Номер обезличен>-56

г. Сыктывкар                      Дело № 2-616/2021 (33-3466/2021)

АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ

СУДЕБНАЯ КОЛЛЕГИЯ ПО ГРАЖДАНСКИМ ДЕЛАМ

ВЕРХОВНОГО СУДА РЕСПУБЛИКИ КОМИ

в составе председательствующего Тепляковой Е.Л.,

судей Пунегова П.Ф., Щелканова М.В.

при секретаре Микушевой А.И.

рассмотрела в судебном заседании 24 июня 2021 года дело по иску Гилёва Александра Сергеевича к ФКУЗ МСЧ-11 ФСИН России о признании действий (бездействий) незаконными, взыскании компенсации морального вреда

по апелляционной жалобе ФСИН России, УФСИН России по Республике Коми, ФКУЗ МСЧ-11 ФСИН России на решение Сыктывкарского городского суда Республики Коми от 01 апреля 2021 года, которым постановлено:

требования Гилёва Александра Сергеевича удовлетворить частично,

признать незаконными действия (бездействия) ФКУЗ МСЧ-11 ФСИН России в части оказания стоматологической медицинской помощи Гилёву Александру Сергеевичу,

взыскать с Российской Федерации в лице ФСИН России за счет средств казны Российской Федерации в пользу Гилёва Александра Сергеевича компенсацию морального вреда в размере 300000 рублей,

в удовлетворении требований Гилёва Александра Сергеевича к ФКУЗ МСЧ-11 ФСИН России о взыскании компенсации морального вреда отказать.

Заслушав доклад судьи Щелканова М.В., объяснения истца Гилёва А.С. (посредством видеоконференц-связи, представителя ответчиков ФСИН России, УФСИН России по Республике Коми, ФКУЗ МСЧ-11 ФСИН России по доверенности Морозовой М.А., заключение прокурора Юдина А.В., судебная коллегия

установила:

Гилёв А.С. обратился в суд с иском к ФКУЗ МСЧ-11 ФСИН России о признании действий (бездействия) незаконными в части ненадлежащего оказания стоматологической помощи, компенсации морального вреда в размере 300000 рублей. В обоснование требований указал, что в феврале 2020 г. он обратился МЧ-15 с острой зубной болью, был записан на прием к стоматологу для удаления зуба. На приеме врач-стоматолог удалить больной зуб не сумел, разорвал десну, раскрошил зуб на осколки. Таким образом, врач оставил часть осколков зуба, что воспаляло десну и причиняло ему боль. Он неоднократно обращался к медработникам с болью в удаленном зубе, но они игнорировали. Только спустя четыре месяца в июне 2020 г. он был записан на повторный прием к стоматологу, который удалил оставшиеся осколки, но видимо не до конца, так как нагноение не прекратилось. В июле 2020 г. он был этапирован в ФКЛПУБ-18 для устранения последствий непрофессиональных действий стоматолога, однако по прибытию в больницу медиками было объявлено, что оборудование неисправно и его в этот же день этапировали обратно в ИК-24. Таким образом, ему не была оказана своевременная и квалифицированная стоматологическая помощь.

Определением суда в качестве соответчика по делу привлечена ФСИН России, в качестве третьего лица, не заявляющего самостоятельных требований относительно предмета спора, - УФСИН России по Республики Коми.

Суд принял приведенное выше решение.

В апелляционной жалобе ставится вопрос от отмене решения суда либо его изменении со снижением размера компенсации морального вреда до 30000 руб.

Проверив материалы дела, законность и обоснованность решения суда в пределах доводов апелляционной жалобы на основании ч.1 ст.327.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия не находит оснований для отмены обжалуемого решения.

Судом установлено и подтверждается материалами дела, что истец отбывает наказание в ФКУ ИК-24 УФСИН России по Республике Коми, наблюдается в филиале МЧ-15 ФКУЗ МСЧ-11 ФСИН России.

Согласно медицинской справке истец 18.02.2020 обратился на прием к врачу-стоматологу с зубной болью, после осмотра ему поставлен диагноз: 1», под местной анестезией истцу зуб удален.

23.04.2020 истец обратился к врачу-стоматологу с жалобами на боль в области удаленного зуба, осмотрен, выставлен диагноз: 2 Рекомендовано удаление в филиале «Больница» ФКУЗ МСЧ-11 ФСИН России в плановом порядке.

08.06.2020 истец обратился на прием к фельдшеру медицинской части с жалобами на отек и боль в нижней челюсти справа, осмотрен, выставлен предположительный диагноз: «3», назначено лечение, рекомендовано обратиться к стоматологу.

11.06.2020 истец осмотрен врачом-стоматологом, выставлен диагноз: 3», под местной анестезией удален корень 37 зуба, рекомендовано продлить лечение.

06.07.2020 истец обратился на прием к фельдшеру с жалобами в области нижней челюсти слева после удаления 37 зуба, незаживающую рану в десне в течение месяца с гнойными отделениями, осмотрен, рекомендован осмотр врачом-стоматологом.

10.07.2020 истец направлен в ФКЛПУБ-18 с целью проведения рентгена в области 37 зуба и консультации врачом-стоматологом, осмотрен, выставлен диагноз: «4», лечение не требуется.

15.07.2020 истец обратился на прием к фельдшеру с жалобами на ноющие боли в области удаленного зуба, осмотрен, в лечении не нуждается.

20.07.2020 и 24.07.2020 истец повторно обращался к фельдшеру с зубной болью, выданы анальгетики.

24.08.2020 истец направлен в ФКЛПУБ-18 с диагнозом: «5» с целью проведения рентгенографии.

25.08.2020 осмотрен врачом-стоматологом, в области удавленного зуба имелся костный отломок, который удален под местной анестезией.

Для правильного разрешения спора судом по делу назначена судебно-медицинская экспертиза.

Согласно заключению ГБУЗ РК «Бюро судебно-медицинской экспертизы» № <Номер обезличен> по данным представленной медицинской документации, Гилёв А.С. обратился за стоматологической медицинской помощью 18.02.2020, был установлен диагноз «1 (оценить правильность установленного диагноза по имеющимся данным не представляется возможным). Пациенту был удален 37 зуб. Удаление зуба было произведено не в полном объеме - остались фрагменты корня зуба и костные фрагменты альвеолярной стенки, которые были удалены при обращениях 11.06.2020 и 25.08.2020. Наличие не удаленных фрагментов зуба обусловило развитие у истца гнойно-инфекционного процесса острого периостита нижней челюсти слева. Таким образом, в период с 18.02.2020 по 25.08.2020 Гилёв А.С. нуждался в стоматологической медицинской помощи в неотложной форме.

При оказании стоматологической помощи Гилёву А.С. были выявлены следующие дефекты:

- дефекты заполнения медицинской документации, затрудняющие оценку полноты и качества оказания медицинской помощи: при первичном обращении 18.02.2020 не описан объективный стоматологический статус, не проведено рентгенологическое исследование, в связи с чем невозможно оценить правильность установленного диагноза и показания к удалению 37 зуба;

- дефекты лечения: 18.02.2020 37 зуб был удален не полностью, не произведен визуальный и рентгенологический контроль оставшихся фрагментов с их удалением. При обращении 23.04.2020 установлен диагноз «2», рекомендовано удаление в филиале «Больница» ФКУЗ МСЧ-11 ФСИН России, которое не было проведено по организационным причинам (оценка обоснованности дефектов организационного характера не входит в компетенцию судебно-медицинской экспертизы). 11.06.2020 удален корень 37 зуба, проведена санация лунки; санация проведена не в полном объеме: не проведен визуальный и рентгенологический контроль оставшихся костных фрагментов альвеолярной стенки с их удалением. В период с 06.07.2020 по 24.07.2020 пациент неоднократно обращался с жалобами на боли в области удаленного зуба, патологических изменений лунки зуба на амбулаторном этапе не описано, в то же время, при осмотре 25.08.2020 в филиале «Больница» ФКУЗ МСЧ-11 ФСИН России описан визуально выступающий костный отломок в области лунки 37 зуба, который был удален.

Таким образом, стоматологическая медицинская помощь была оказана Гилёву А.С. некачественно (18.02.2020 и 11.06.2020 корень зуба и костные фрагменты альвеолярной стенки были удалены не полностью), несвоевременно (наличие не удаленных фрагментов не было своевременно диагностировано, мероприятия по удалению фрагментов и санации лунки проведены со значительной задержкой). Перелом корня является одним из самых частых осложнений во время удаления зуба, при возникновении этого осложнения в процессе удаления зуба необходимо продолжить вмешательство и удалить оставшийся фрагмент. Если часть корня была оставлена, это приводит к развитию воспалительного процесса в окружающих тканях, в этом случае повторную операцию проводят на 7-10 день, когда острые воспалительные явления стихают. В данном случае удаление фрагмента корня было произведено спустя почти 4 месяца после удаления зуба (11.06.2020), а полная санация с удалением всех фрагментов - спустя более 6 месяцев после удаления зуба (25.08.2020).

Дефекты оказания медицинской помощи, указанные в п. 2 настоящих выводов, состоят в прямой причинно-следственной связи с ухудшением состояния здоровья истца в виде длительного болевого синдрома, возникновения и прогрессирования инфекционно-гнойного процесса (острого периостита нижней челюсти слева), потребовавшего проведения повторных санаций очага инфекции с удалением оставшихся частей корня зуба и костных фрагментов альвеолярной стенки (11.06.2020 и 25.08.2020). В обычной стоматологической практике при неосложненном удалении зуба заживление (эпителизация) раны (лунки) завершается к 14-18 суткам. В сложных случаях травматичных удалений зубов (с разрывом десны, повреждением стенок лунки) сроки эпителизации могут удлиняться до 30-50 суток. Заполнение лунки губчатой костной тканью с формированием компактной пластинки в верхней части лунки заканчивается к 3-4 месяцу. В данном случае в связи с наличием не удаленных фрагментов и связанным с этим развитием инфекционно-гнойного процесса продолжительность заживления после удаления зуба значительно увеличилась и составила более 6 месяцев (196 суток - с 11.02.2020 до 25.08.2020, не считая период заживления после окончательной санации). Таким образом, выявленные дефекты оказания стоматологической медицинской помощи привели к ухудшению состояния здоровья истца и удлинению сроков заживления более, чем на 2 месяца по сравнению с обычными сроками заживления, что по признаку длительного расстройства здоровья сроком свыше 21 дня квалифицируется, как средней тяжести вред здоровью.

Судом обоснованно принято во внимание данное заключение, поскольку оно содержит исследовательскую часть, выводы и ответы на поставленные вопросы, составлено с учетом документов, представленных судом. Доказательств, опровергающих заключение экспертизы, или позволяющих усомниться в ее правильности или обоснованности, стороной истца не представлено.

В соответствии с частью 6 статьи 12 Уголовно-исполнительного кодекса РФ осужденные имеют право на охрану здоровья, включая получение первичной медико-санитарной и специализированной медицинской помощи в амбулаторно-поликлинических или стационарных условиях в зависимости от медицинского заключения.

Отношения, возникающие в сфере охраны здоровья граждан в Российской Федерации, регулируются Федеральным законом от 21 ноября 2011 года № 323-ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации».

В силу статьи 26 указанного Федерального закона лица, задержанные, заключенные под стражу, отбывающие наказание в виде ограничения свободы, ареста, лишения свободы либо административного ареста, имеют право на оказание медицинской помощи, в том числе в необходимых случаях в медицинских организациях государственной системы здравоохранения и муниципальной системы здравоохранения, в соответствии с законодательством Российской Федерации.

Согласно статье 2 Федерального закона «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» медицинская помощь - комплекс мероприятий, направленных на поддержание и (или) восстановление здоровья и включающих в себя предоставление медицинских услуг.

В соответствии со статьёй 10 Федерального закона «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» качество медицинской помощи обеспечивается применением порядков оказания медицинской помощи и стандартов медицинской помощи.

В части 3 статьи 98 указанного Федерального закона установлено, что вред, причиненный жизни и (или) здоровью граждан при оказании им медицинской помощи, возмещается медицинскими организациями в объеме и порядке, установленных законодательством Российской Федерации (часть 3).

Оказание медицинской помощи лицам, заключенным под стражу, или осужденным осуществляется структурными подразделениями (филиалами) медицинских организаций, подведомственных ФСИН России, и СИЗО УИС, подчиненных непосредственно ФСИН России (далее - медицинские организации УИС), а при невозможности оказания медицинской помощи в медицинских организациях УИС - в иных медицинских организациях государственной и муниципальной системы здравоохранения. К структурным подразделениям (филиалам) медицинских организаций УИС, оказывающим медицинскую помощь лицам, заключенным под стражу, или осужденным, в СИЗО, в учреждениях УИС, лечебно-профилактических учреждениях, лечебных исправительных учреждениях УИС, относятся медицинские части (здравпункты), больницы, в том числе специализированные (психиатрические, туберкулезные), дома ребенка (пункт 2 Порядка организации оказания медицинской помощи лицам, заключенным под стражу или отбывающим наказание в виде лишения свободы, утвержденного Приказом Минюста России от 28 декабря 2017 г. № 285).

В силу пункта 1 статьи 1064 Гражданского кодекса РФ вред, причиненный личности или имуществу гражданина, а также вред, причиненный имуществу юридического лица, подлежит возмещению в полном объеме лицом, причинившим вред.

В соответствии с пунктом 1 статьи 151 Гражданского кодекса РФ, если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда.

Согласно статье 1069 Гражданского кодекса РФ вред, причиненный гражданину или юридическому лицу в результате незаконных действий (бездействия) государственных органов, органов местного самоуправления либо должностных лиц этих органов, в том числе в результате издания не соответствующего закону или иному правовому акту акта государственного органа или органа местного самоуправления, подлежит возмещению; вред возмещается за счет соответственно казны Российской Федерации, казны субъекта Российской Федерации или казны муниципального образования.

Учитывая установленные по делу обстоятельства, принимая во внимание заключение эксперта, котором установлены существенные дефекты оказания медицинской помощи, суд первой инстанции сделал обоснованный вывод о наличии основания для признания действий незаконными и взыскания в пользу истца компенсации морального вреда.

Разрешая вопрос о размере компенсации морального вреда, суд, исходя из фактических обстоятельств дела, при которых был причинен моральный вред, характера и степени нравственных страданий истца, длительности неоказания истцу надлежащей квалифицированной медицинской помощи, принимая во внимание требования разумности и справедливости, оценил степень моральных и нравственных страданий истца в сумме 300 000 рублей.

Статьей 2 Конституции Российской Федерации установлено, что человек, его права и свободы являются высшей ценностью. Признание, соблюдение и защита прав и свобод человека и гражданина - обязанность государства.

В Российской Федерации признаются и гарантируются права и свободы человека и гражданина согласно общепризнанным принципам и нормам международного права и в соответствии с Конституцией Российской Федерации (часть 1 статьи 17 Конституции Российской Федерации).

Основные права и свободы человека неотчуждаемы и принадлежат каждому от рождения (часть 2 статьи 17 Конституции Российской Федерации).

Права и свободы человека и гражданина являются непосредственно действующими. Они определяют смысл, содержание и применение законов, деятельность законодательной и исполнительной власти, местного самоуправления и обеспечиваются правосудием (статья 18 Конституции Российской Федерации).

К числу общепризнанных, основных, неотчуждаемых прав и свобод человека, подлежащих государственной защите, относятся прежде всего право на жизнь (часть 1 статьи 20 Конституции Российской Федерации) как основа человеческого существования, источник всех других основных прав и свобод, и право на охрану здоровья (часть 1 статьи 41 Конституции Российской Федерации), которое также является высшим для человека благом, без которого могут утратить значение многие другие блага.

В силу пункта 1 статьи 1099 Гражданского кодекса Российской Федерации основания и размер компенсации гражданину морального вреда определяются правилами, предусмотренными главой 59 (статьи 1064 - 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации) и статьей 151 Гражданского кодекса Российской Федерации.

Размер компенсации морального вреда определяется судом в зависимости от характера причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий, а также степени вины причинителя вреда в случаях, когда вина является основанием возмещения вреда. При определении размера компенсации вреда должны учитываться требования разумности и справедливости. Характер физических и нравственных страданий оценивается судом с учетом фактических обстоятельств, при которых был причинен моральный вред, и индивидуальных особенностей потерпевшего (пункт 2 статьи 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации).

В пункте 2 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 20 декабря 1994 г. N 10 "Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда" разъяснено, что под моральным вредом понимаются нравственные или физические страдания, причиненные действиями (бездействием), посягающими на принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона нематериальные блага (жизнь, здоровье, достоинство личности, деловая репутация, неприкосновенность частной жизни, личная и семейная тайна и т.п.) или нарушающими его личные неимущественные права (право на пользование своим именем, право авторства и другие неимущественные права в соответствии с законами об охране прав на результаты интеллектуальной деятельности) либо нарушающими имущественные права гражданина. Моральный вред, в частности, может заключаться в нравственных переживаниях в связи с утратой родственников, невозможностью продолжать активную общественную жизнь, потерей работы, раскрытием семейной, врачебной тайны, распространением не соответствующих действительности сведений, порочащих честь, достоинство или деловую репутацию, временным ограничением или лишением каких-либо прав, физической болью, связанной с причиненным увечьем, иным повреждением здоровья, либо в связи с заболеванием, перенесенным в результате нравственных страданий, и др.

При рассмотрении требований о компенсации причиненного гражданину морального вреда необходимо учитывать, что размер компенсации зависит от характера и объема причиненных истцу нравственных или физических страданий, степени вины ответчика в каждом конкретном случае, иных заслуживающих внимания обстоятельств и не может быть поставлен в зависимость от размера удовлетворенного иска о возмещении материального ущерба, убытков и других материальных требований. При определении размера компенсации вреда должны учитываться требования разумности и справедливости. Степень нравственных или физических страданий оценивается судом с учетом фактических обстоятельств причинения морального вреда, индивидуальных особенностей потерпевшего и других конкретных обстоятельств, свидетельствующих о тяжести перенесенных им страданий (пункт 8 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 20 декабря 1994 г. N 10 "Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда").

В постановлении Европейского Суда по правам человека от 18 марта 2010 г. по делу "Максимов (Maksimov) против России" указано, что задача расчета размера компенсации является сложной. Она особенно трудна в деле, предметом которого является личное страдание, физическое или нравственное. Не существует стандарта, позволяющего измерить в денежных средствах боль, физическое неудобство и нравственное страдание и тоску. Национальные суды всегда должны в своих решениях приводить достаточные мотивы, оправдывающие ту или иную сумму компенсации морального вреда, присуждаемую заявителю. В противном случае отсутствие мотивов, например, несоразмерно малой суммы компенсации, присужденной заявителю, будет свидетельствовать о том, что суды не рассмотрели надлежащим образом требования заявителя и не смогли действовать в соответствии с принципом адекватного и эффективного устранения нарушения.

Из изложенного следует, что, поскольку, предусматривая в качестве способа защиты нематериальных благ компенсацию морального вреда, закон (статьи 151, 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации) устанавливает лишь общие принципы для определения размера такой компенсации, суду при разрешении спора о компенсации морального вреда необходимо в совокупности оценить конкретные незаконные действия причинителя вреда, соотнести их с тяжестью причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий и индивидуальными особенностями его личности, учесть заслуживающие внимание фактические обстоятельства дела, а также требования разумности и справедливости, соразмерности компенсации последствиям нарушения прав пострадавшей стороны как основополагающие принципы, предполагающие установление судом баланса интересов сторон. При этом соответствующие мотивы о размере компенсации морального вреда должны быть приведены в судебном постановлении во избежание произвольного завышения или занижения судом суммы компенсации.

Учитывая существо допущенных нарушений, длительность данного нарушения, отсутствия каких-либо адекватных мер, направленных на снижение страданий в связи с неоказанием медицинской помощи, характера и степени страданий, безусловное причинение физической боли в результате допущенных нарушений, а также причинение вреда здоровью средней тяжести, размер определенной судом компенсации морального вреда является разумным и справедливым.

Судебная коллегия считает, что решение суда первой инстанции отвечает приведенным нормативным положениям, регулирующим вопросы компенсации морального вреда и определения размера такой компенсации, разъяснениям Пленума Верховного Суда Российской Федерации по их применению, правовой позиции Европейского Суда по правам человека. Несогласие с размером компенсации морального вреда не является основанием к отмене либо изменению вынесенных судебных постановлений, поскольку оценка характера и степени причиненного морального вреда относится к исключительной компетенции суда и является результатом оценки конкретных обстоятельств дела. Несогласие с данной оценкой основанием к отмене либо изменению решения суда в соответствии с положениями ст. 330 ГПК Российской Федерации не является.

Судебная коллегия полагает, что решение суда является законным и обоснованным, поскольку принято в соответствии с нормами материального и процессуального права, которые подлежат применению к спорным правоотношениям, в решении отражены имеющие значение для данного дела обстоятельства, подтвержденные проверенными судом доказательствами, удовлетворяющими требованиям закона об их относимости и допустимости.

На основании изложенного, руководствуясь статьёй 328 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия

определила:

решение Сыктывкарского городского суда Республики Коми от 01 апреля 2021 года оставить без изменения, апелляционную жалобу ФСИН России, УФСИН России по Республике Коми, ФКУЗ МСЧ-11 ФСИН России - без удовлетворения.

Председательствующий

Судьи