Решение по делу № 33-7441/2023 от 18.07.2023

    Судья: Чирцова Е.А.                              Дело №33-7441/2023 (2-1123/2023)

    Докладчик: Котляр Е.Ю.                      УИД 42RS0013-01-2023-001031-35

    АПЕЛЛЯЦИОННОЕ    ОПРЕДЕЛЕНИЕ

    «17» августа 2023 года                                                                  г. Кемерово

    Судебная коллегия по гражданским делам Кемеровского областного суда в составе: председательствующего Калашниковой О.Н.,

    судей: Сучковой И.А., Котляр Е.Ю.,

    при секретаре Горячевской К.А.,

    с участием прокурора Логиновой А.С.,

    рассмотрев в открытом судебном заседании в порядке апелляционного производства по докладу судьи Котляр Е.Ю.,

    гражданское дело по апелляционной жалобе представителя публичного акционерного общества «Угольная компания «Южный Кузбасс» Воронковой Алёны Владимировны

    на решение Междуреченского городского суда Кемеровской области от 18 мая 2023 г.

    по иску Мандыбуро Владимира Филипповича к публичному акционерному обществу «Угольная компания «Южный Кузбасс», акционерному обществу «Разрез Распадский», обществу с ограниченной ответственностью «Ольжерасское шахтопроходческое управление» о взыскании компенсации морального вреда,

    УСТАНОВИЛА:

Мандыбуро В.Ф. обратился в суд с иском к публичному акционерному обществу «Угольная компания «Южный Кузбасс» (далее - ПАО «Южный Кузбасс»), акционерному обществу «Разрез Распадский» (далее - АО «Разрез Распадский»), обществу с ограниченной ответственностью «Ольжерасское шахтопроходческое управление» (далее - ООО «ОШПУ») о взыскании компенсации морального вреда, судебных расходов, ссылаясь на следующие обстоятельства.

В период работы на предприятиях ответчиков у истца развилось профессиональное заболевание: «<данные изъяты>», что подтверждается актом о случае профессионального заболевания № от 27.11.2018, в связи с чем заключением МСЭ в 2019 году истцу впервые была установлена утрата профессиональной трудоспособности в размере <данные изъяты> %, заключением МСЭ от 21.02.2022 утрата профессиональной трудоспособности в размере <данные изъяты>% установлена с 21.02.2022 бессрочно.

В соответствии с санитарно-гигиенической характеристикой от 05.06.2018 №, в течение более 22 лет во время работы на различных предприятиях истец подвергался воздействию вредных производственных факторов: тяжесть трудового процесса, усугубляющее действие оказывали неблагоприятный микроклимат и вибрация.

Степень вины ответчиков в причинении вреда здоровью истца профессиональным заболеванием составляет: ПАО «Южный Кузбасс» - 85,8%; ООО «ОШПУ» - 13,1 %; АО «Разрез Распадский» - 1,1 %.

Из - за сильных болей <данные изъяты> привычные нагрузки стали для истца невозможны, в связи с чем изменился образ жизни. Учитывая степень утраты профессиональной трудоспособности, общий размер компенсации морального вреда за профессиональное заболевание истец оценивает в <данные изъяты> руб., указанную сумму ответчики должны выплатить соразмерно степени их вины.

Просил взыскать компенсацию морального вреда: с ПАО «Южный «Кузбасс» в размере 600600 руб., с ООО «ОШПУ» - 91700 руб., с АО «Разрез Распадский» - 7700 руб., а также взыскать с ответчиков расходы по оказанию юридических услуг в сумме 10000 руб.

Решением Междуреченского городского суда Кемеровской области от 18 мая 2023 г. исковые требования удовлетворены частично. В пользу истца взыскана компенсация морального вреда, причиненного вследствие профессионального заболевания: с ПАО «Южный Кузбасс» в сумме 185597,60 руб., с ООО «ОШПУ» - 31112,32 руб., с АО «Разрез Распадский» - 2504,88 руб.

Также в пользу истца взысканы расходы по оплате услуг представителя: с ПАО «Южный Кузбасс» в размере 6800 руб., с ООО «ОШПУ» - 1000 руб., с АО «Разрез Распадский» - 200 руб., в доход бюджета с ответчиков взыскана государственная пошлина в размере 300 руб. с каждого.

В апелляционной жалобе представитель ПАО «Южный Кузбасс» Воронкова А.В., действующая на основании доверенности, просит решение суда отменить, принять по делу новое решение, которым в удовлетворении исковых требований отказать.

В обоснование доводов жалобы указывает, что в соответствии с нормами Федерального отраслевого соглашения по угольной промышленности Российской Федерации, Коллективным договором, Положением о выплате единовременного пособия и компенсации морального вреда в ПАО «Южный Кузбасс», Мандыбуро В.Ф. была выплачена компенсация морального вреда в общей сумме <данные изъяты>., с учетом вины в размере 85,8%.

Мандыбуро В.Ф. не возражал в отношении размера указанной суммы и принял её, тем самым согласился с возмещением морального вреда.

Добровольное определение сторонами размера компенсации морального вреда и перечисление истцу указанной суммы влечет прекращение данного обязательства.

Также указывает, что взысканная судом сумма судебных расходов чрезмерно завышена, не соответствует принципам разумности и справедливости, сложности дела.

Относительно доводов апелляционной жалобы истцом Мандыбуро В.Ф., а также исполняющим обязанности прокурора г.Междуреченска Майоровым В.В. принесены возражения.

В судебное заседание суда апелляционной инстанции стороны не явились, извещены надлежащим образом.

Судебная коллегия, руководствуясь ч.1 ст.327, ч.3 ст.167 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, считает возможным рассмотреть дело в их отсутствие.

Согласно разъяснениям, содержащимся в п. 46 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 22.06.2021 № 16 «О применении судами норм гражданского процессуального законодательства, регламентирующих производство в суде апелляционной инстанции», в соответствии с частями 1, 2 ст. 327.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации суд апелляционной инстанции проверяет законность и обоснованность судебного постановления суда первой инстанции только в обжалуемой части исходя из доводов, изложенных в апелляционной жалобе, представлении и возражениях относительно них.

Поскольку постановленное по делу решение обжалуется только ответчиком ПАО «Южный Кузбасс», судебная коллегия, применяя положения приведенных правовых норм, проверяет правильность решения суда только в части исковых требований, удовлетворенных за счет указанного ответчика, не выходя за пределы доводов апелляционной жалобы.

Изучив материалы дела, заслушав заключение прокурора Логиновой А.С об отсутствии оснований для отмены либо изменения судебного акта, проверив, в соответствии с ч.1 ст.327.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации законность и обоснованность судебного решения, исходя из доводов, изложенных в апелляционной жалобе, судебная коллегия приходит к следующему.

В соответствии с ч.3 ст.37 Конституции Российской Федерации каждый имеет право на труд в условиях, отвечающих требованиям безопасности.

Обязанность обеспечивать безопасность и условия труда, соответствующие государственным нормативным требованиям охраны труда, в силу положений ст.22 Трудового кодекса Российской Федерации, возлагается на работодателя.

На основании ст.21 Трудового кодекса Российской Федерации работник имеет право на возмещение вреда, причиненного ему в связи с исполнением трудовых обязанностей, и компенсацию морального вреда в порядке, установленном настоящим Кодексом, иными федеральными законами.

Статьей 237 Трудового кодекса Российской Федерации установлено, что моральный вред, причиненный работнику неправомерными действиями или бездействием работодателя, возмещается работнику в денежной форме в размерах, определяемых соглашением сторон.

В силу абз.2 п.3 ст.8 Федерального закона от 24.07.1998 №125-ФЗ «Об обязательном социальном страховании от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний» возмещение застрахованному морального вреда, причиненного в связи с несчастным случаем на производстве или профессиональным заболеванием, осуществляется причинителем вреда.

На основании абз.11 ст.3 вышеназванного Федерального закона профессиональное заболевание – хроническое или острое заболевание застрахованного, являющееся результатом воздействия на него вредного (вредных) производственного фактора (факторов) и повлекшее временную или стойкую утрату им профессиональной трудоспособности и (или) смерть.

По смыслу статей 212, 219, 220 Трудового кодекса Российской Федерации, ст. 8 Федерального закона от 24.07.1998 № 125-ФЗ «Об обязательном социальном страховании от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний» работодатель, должным образом не обеспечивший безопасность и условия труда на производстве, является субъектом ответственности за вред, причиненный работнику, когда такой вред причинен в связи с несчастным случаем на производстве либо профессиональным заболеванием.

Моральный вред, причиненный работнику вследствие профессионального заболевания, подлежит компенсации работодателем при наличии его вины по правилам ст.ст. 151, 1100, 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации, с учетом характера причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий и степени вины причинителя вреда. Основанием для компенсации морального вреда в данном случае является установление судом наличия у работника профессионального заболевания и вины работодателя в его возникновении.

Статьей 151 Гражданского кодекса Российской Федерации закреплено: если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права, либо посягающими на принадлежащие гражданину другие нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда.

При определении размеров компенсации морального вреда суд принимает во внимание степень вины нарушителя и иные заслуживающие внимания обстоятельства.

В соответствии со ст.1101 Гражданского кодекса Российской Федерации размер компенсации определяется судом в зависимости от характера причиненных физических и нравственных страданий, фактических обстоятельств, при которых причинен моральный вред, индивидуальных особенностей потерпевшего. При определении размера компенсации морального вреда должны учитываться требования разумности и справедливости.

Характер физических и нравственных страданий оценивается судом с учетом фактических обстоятельств, при которых был причинен моральный вред, и индивидуальных особенностей потерпевшего.

Из разъяснений, содержащихся в п. 32 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 26.01.2010 №1 «О применении судами гражданского законодательства, регулирующего отношения по обязательствам вследствие причинения вреда жизни или здоровью гражданина», следует, что причинение вреда жизни или здоровью гражданина умаляет его личные нематериальные блага, влечет физические и/или нравственные страдания, в связи с чем потерпевший, наряду с возмещением причиненного ему имущественного вреда, имеет право на компенсацию морального вреда при условии наличия вины причинителя вреда.

Судом первой инстанции установлено и подтверждается письменными материалами дела, что Мандыбуро В.Ф. работал на различных предприятиях, в том числе у ответчиков, в должностях подземного горного мастера, подземного проходчика, где длительное время подвергался воздействию вредных производственных факторов, в результате чего у него развилось профзаболевание: <данные изъяты>», что подтверждается актом о случае профессионального заболевания № от 27.11.2018 (л.д.5).

Согласно справке № от 16.01.2019, в связи с полученным профессиональным заболеванием, истцу на срок с 15.01.2019 по 01.02.2020 установлено впервые <данные изъяты>% утраты профессиональной трудоспособности (л.д. 35).

Согласно справке № от 09.03.2022, в связи с полученным профессиональным заболеванием истцу с 21.02.2022 бессрочно установлено <данные изъяты>% утраты профессиональной трудоспособности (л.д.10).

Согласно санитарно-гигиенической характеристике условий труда работника при подозрении у него профессионального заболевания (отравления) от 05.06.2018 №, Мандыбуро В.Ф. поставлен предварительный диагноз: <данные изъяты>. Стаж работы в условиях воздействия опасных, вредных веществ и неблагоприятных производственных факторов, которые могли вызвать профзаболевание, составляет белее 22 лет (л.д.6-9).

Вина ответчика ПАО «Южный Кузбасс» в развитии у истца профессионального заболевания составляет 85,8%, что сторонами не оспаривается.

Согласно программе реабилитации пострадавшего в результате несчастного случая на производстве и профессионального заболевания от ДД.ММ.ГГГГ истец нуждается в приобретении лекарственных препаратов, изделий медицинского назначения, санаторно-курортном лечении 1 раз в год; может продолжать профессиональную деятельность при изменении условий труда (л.д.11-15).

На основании соглашения о компенсации морального вреда от ДД.ММ.ГГГГ АО «Разрез Томусинский» выплатило истцу компенсацию морального вреда за <данные изъяты> утраты профессиональной трудоспособности по заболеванию, установленному актом № от 27.11.2018, в размере <данные изъяты>. (л.д.97).

На основании приказа ПАО «Южный Кузбасс» № от 12.04.2019, в соответствии с Федеральным отраслевым соглашением по угольной промышленности Российской Федерации, коллективным договором ПАО «Южный Кузбасс» и Положением о выплате единовременного пособия и компенсации морального вреда, истцу выплачена компенсация морального вреда за <данные изъяты> утраты профессиональной трудоспособности по заболеванию, установленному актом № от 27.11.2018, в размере <данные изъяты>. (л.д 99, 100).

Таким образом, общая сумма выплат за 85,8% вины в досудебном порядке составила <данные изъяты>.

Не согласившись с размером указанной суммы единовременной компенсации морального вреда по п.5.4 Федерального отраслевого соглашения по угольной промышленности Российской Федерации, Мандыбуро В.Ф. обратился с настоящим иском в суд.

Разрешая заявленный спор, установив указанные выше обстоятельства, учитывая, что в судебном заседании нашел свое подтверждение факт причинения вреда здоровью истца действиями ответчика ПАО «Южный Кузбасс», не обеспечившего безопасные условия труда, суд первой инстанции пришел к выводу о наличии оснований для частичного удовлетворения исковых требований, и взыскал с ответчика ПАО «Южный Кузбасс» в пользу истца компенсацию морального вреда в связи с полученным профессиональным заболеванием в размере 185597,60 руб. (с учетом определения общего размера компенсации морального вреда в размере <данные изъяты>. и выплаченной работодателем компенсации на основании вышеуказанных приказа и соглашения), а также расходы по оплате услуг представителя в размере 6800 руб.

Судебная коллегия соглашается с выводами суда первой инстанции, как в части наличия правовых оснований для взыскания компенсации морального вреда и судебных расходов, так и в части размера взысканных сумм.

Доводы апелляционной жалобы ответчика об обратном судебной коллегией отклоняются, как основанные на неправильном толковании закона.

В соответствии с Конституцией РФ в Российской Федерации охраняются труд и здоровье людей (ч. 2 ст. 7), каждый имеет право на труд в условиях, отвечающих требованиям безопасности и гигиены (ч. 3 ст. 37), каждый имеет право на охрану здоровья (ч. 2 ст. 41), каждому гарантируется право на судебную защиту (ч. 1 ст. 46).

Из данных положений Конституции Российской Федерации в их взаимосвязи следует, что каждый имеет право на справедливое и соразмерное возмещение вреда, в том числе и морального, причиненного повреждением здоровья вследствие необеспечения работодателем безопасных условий труда, а также имеет право требовать такого возмещения в судебном порядке.

Согласно ч.3 ст.55 Конституции Российской Федерации права и свободы человека и гражданина могут быть ограничены федеральным законом только в той мере, в какой это необходимо в целях защиты основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, обеспечения обороны страны и безопасности государства.

Таким образом, никакие иные акты, за исключением федеральных законов в предусмотренных ст.55 Конституции Российской Федерации случаях, не могут умалять и ограничивать право гражданина на полное возмещение вреда, причиненного повреждением здоровья. Соответственно, не могут ограничивать это право также и заключенные в соответствии с трудовым законодательством отраслевые соглашения и коллективные договоры.

Приведенные выше конституционные положения конкретизированы в соответствующих нормах трудового права и разъяснениях Пленума Верховного Суда Российской Федерации.

Так, на основании ч.2 ст.9 Трудового кодекса Российской Федерации коллективные договоры, соглашения, трудовые договоры не могут содержать условий, ограничивающих права или снижающих уровень гарантий работников по сравнению с установленными трудовым законодательством и иными нормативными правовыми актами, содержащими нормы трудового права. Если такие условия включены в коллективный договор, соглашение или трудовой договор, то они не подлежат применению.

Согласно разъяснению, содержащемуся в п.63 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 17.03.2004 №2 «О применении судами Российской Федерации Трудового кодекса Российской Федерации», в соответствии со ст.237 названного Кодекса компенсация морального вреда возмещается в денежной форме в размере, определяемом по соглашению работника и работодателя, а в случае спора факт причинения работнику морального вреда и размер компенсации определяются судом независимо от подлежащего возмещению имущественного ущерба. Размер компенсации морального вреда определяется судом исходя из конкретных обстоятельств каждого дела с учетом объема и характера причиненных работнику нравственных или физических страданий, степени вины работодателя, иных заслуживающих внимания обстоятельств, а также требований разумности и справедливости.

Как следует из разъяснений, данных в пункте 46 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15.11.2022 №33 «О практике применения судами норм о компенсации морального вреда», возмещение вреда, причиненного жизни и здоровью работника при исполнении им трудовых обязанностей, осуществляется в рамках обязательного социального страхования от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний (часть 8 статьи 216.1 ТК РФ). Однако компенсация морального вреда в порядке обязательного социального страхования от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний не предусмотрена и, согласно п.3 ст.8 Федерального закона от 24 июля 1998 года № 125-ФЗ «Об обязательном социальном страховании от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний», осуществляется причинителем вреда.

Моральный вред, причиненный работнику неправомерными действиями или бездействием работодателя, компенсируется в денежной форме в размерах, определяемых соглашением сторон трудового договора, а в случае возникновения спора факт причинения работнику морального вреда и размеры его возмещения определяются судом независимо от подлежащего возмещению имущественного ущерба (статья 237 ТК РФ).

При разрешении исковых требований о компенсации морального вреда, причиненного повреждением здоровья работника при исполнении им трудовых обязанностей вследствие профессионального заболевания суду в числе юридически значимых для правильного разрешения спора обстоятельств надлежит установить, были ли обеспечены работодателем работнику условия труда, отвечающие требованиям охраны труда и безопасности. Бремя доказывания исполнения возложенной на него обязанности по обеспечению безопасных условий труда и отсутствия своей вины в необеспечении безопасности жизни и здоровья работников лежит на работодателе.

Из содержания данных положений закона и разъяснений Пленума Верховного Суда Российской Федерации в их взаимосвязи следует, что в случае спора размер компенсации морального вреда определяется судом по указанным выше критериям вне зависимости от размера, установленного соглашением сторон, и вне зависимости от имущественного ущерба, которым в случае трудового увечья или профессионального заболевания является утраченный средний заработок работника.

Положения отраслевых соглашений и коллективных договоров означают лишь обязанность работодателя при наличии соответствующих оснований выплатить в бесспорном порядке компенсацию морального вреда в предусмотренном размере.

Таким образом, вопреки доводам апелляционной жалобы, выплата ответчиком единовременной компенсации морального вреда, исчисленного из среднемесячного заработка истца, не влечет безусловного прекращения обязательств причинителя вреда по возмещению этого вреда.

То обстоятельство, что между истцом и ответчиком ПАО «Южный Кузбасс» было заключено соглашение о компенсации морального вреда (л.д.101), не означает безусловное отсутствие у истца права требовать взыскания компенсации морального вреда в судебном порядке.

Как следует из материалов дела, в период работы у ответчика истцу установлено профессиональное заболевание, что повлекло утрату профессиональной трудоспособности в размере <данные изъяты>. При переосвидетельствовании в 2022 году учреждением МСЭ истцу установлена степень утраты профессиональной трудоспособности в размере <данные изъяты> бессрочно. Из представленных в материалы дела выписки из амбулаторной карты №, программ реабилитации пострадавшего в результате несчастного случая на производстве и профессионального заболевания к акту освидетельствования за 2019, 2020, 2022 гг., следует, что истец нуждается в лекарственных средствах, ежегодном санаторно-курортном лечении, а также амбулаторном медикаментозном лечении в виде инъекций, применении <данные изъяты>.

С учетом требований разумности и справедливости, исходя из степени нравственных и физических страданий истца, связанных с наличием профессионального заболевания, учитывая увеличение степени утраты истцом трудоспособности, степень вины работодателя, а также выплату ответчиком единовременной компенсации морального вреда по п.5.4 Федерального отраслевого соглашения, суд обоснованно определил ко взысканию с ответчика в пользу истца сумму компенсации морального вреда в размере 185597,60 руб.

Судебная коллегия, вопреки доводам апелляционной жалобы, не находит данную сумму завышенной, либо определенной судом первой инстанции без учета всех обстоятельств дела, характера и степени причиненных истцу страданий, а также требований разумности и справедливости.

В рассматриваемом деле судом установлено увеличение степени утраты истцом профессиональной трудоспособности в связи с профессиональным заболеванием, учтена выплаченная ответчиком сумма как компенсация морального вреда и, с учетом конкретных обстоятельств рассматриваемого дела, сделан вывод о недостаточности этой суммы и необходимости взыскания дополнительной компенсации морального вреда по нормам Гражданского кодекса Российской Федерации. Указанные выводы не противоречат приведенным выше положениям закона о том, что в случае возникновения спора факт причинения работнику морального вреда и размеры его возмещения определяются судом.

    Доводы, изложенные в жалобе относительно несогласия с размером судебных расходов, не могут служить основанием для отмены либо изменения решения суда в указанной части, поскольку не свидетельствуют о нарушении судом норм процессуального права, а по существу направлены на переоценку выводов суда, оснований для которой судебная коллегия не находит.

    Обязанность суда взыскивать расходы на оплату услуг представителя, понесенные лицом, в пользу которого принят судебный акт, с другого лица, участвующего в деле, в разумных пределах является одним из предусмотренных законом правовых способов, направленных против необоснованного завышения размера оплаты услуг представителя, и тем самым - на реализацию требования части 3 статьи 17 Конституции Российской Федерации.

    Согласно правовой позиции, изложенной в пунктах 10, 11, 12, 13 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 21.01.2016 №1 «О некоторых вопросах применения законодательства о возмещении издержек, связанных с рассмотрением дела», лицо, заявляющее о взыскании судебных издержек, должно доказать факт их несения, а также связь между понесенными указанным лицом издержками и делом, рассматриваемым в суде с его участием; расходы на оплату услуг представителя, понесенные лицом, в пользу которого принят судебный акт, взыскиваются судом с другого лица, участвующего в деле, в разумных пределах. Разумными следует считать такие расходы на оплату услуг представителя, которые при сравнимых обстоятельствах обычно взимаются за аналогичные услуги. При определении разумности могут учитываться объем заявленных требований, цена иска, сложность дела, объем оказанных представителем услуг, время, необходимое на подготовку им процессуальных документов, продолжительность рассмотрения дела и другие обстоятельства.

    В соответствии с Постановлением Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 21.01.2016 №1 «О некоторых вопросах применения законодательства о возмещении издержек, связанных с рассмотрением дела», разрешая вопрос о размере сумм, взыскиваемых в возмещение судебных издержек, в целях реализации задачи судопроизводства по справедливому публичному судебному разбирательству, обеспечения необходимого баланса процессуальных прав и обязанностей сторон (ст. 2 и 35 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации), суд вправе уменьшить размер судебных издержек, в том числе расходов на оплату услуг представителя, если заявленная к взысканию сумма издержек, исходя из имеющихся в деле доказательств, носит явно неразумный (чрезмерный) характер.

    При решении спорного вопроса судом первой инстанции соблюден необходимый баланс процессуальных прав и обязанностей сторон, учтены соотношение расходов с объемом защищаемого права, а также фактическим объемом и характером услуг, оказанных представителем истца, в результате чего размер расходов на представителя снижен с 10000 руб. до 8000 руб., после чего указанная сумма распределена между ответчиками.

    Оснований для еще большего снижения судебных расходов судом апелляционной инстанции не установлено.

    В целом доводы апелляционной жалобы повторяют содержание возражений ответчика на исковое заявление, являлись предметом исследования суда первой инстанции и в решении им дана правильная правовая оценка.

    Правоотношения сторон и закон, подлежащий применению, определены судом правильно, обстоятельства, имеющие значение для дела, установлены на основании представленных доказательств, оценка которым дана с соблюдением требований ст.67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, подробно изложена в мотивировочной части решения, в связи с чем доводы апелляционной жалобы по существу рассмотренного спора не могут повлиять на правильность определения прав и обязанностей сторон в рамках спорных правоотношений, не свидетельствуют о наличии оснований, предусмотренных ст.330 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, к отмене состоявшегося судебного решения.

    С учетом изложенного, обжалуемое решение является законным и обоснованным, оснований для его отмены либо изменения по доводам апелляционной жалобы не имеется.

    На основании изложенного, руководствуясь ст.ст. 328, 329 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия

    ОПРЕДЕЛИЛА:

    Решение Междуреченского городского суда Кемеровской области от 18 мая 2023 года в обжалуемой части оставить без изменения, апелляционную жалобу представителя публичного акционерного общества «Угольная компания «Южный Кузбасс» Воронковой Алёны Владимировны - без удовлетворения.

    Председательствующий:                                                   О.Н. Калашникова

    Судьи:                                                                                И.А. Сучкова

                                                                                                Е.Ю. Котляр

    В окончательной форме апелляционное определение изготовлено 17.08.2023.