Решение по делу № 22К-797/2019 от 12.04.2019

Судья Баркуев М.М.

А П Е Л Л Я Ц И О Н Н О Е П О С Т А Н О В Л Е Н И Е

№ 22к-797/2019

15 апреля 2019 г. г. Махачкала

Верховный Суд Республики Дагестан в составе: председательствующего судьи Колуба А.А.; при секретаре судебного заседания Магомедовой М.Р.,с участием прокурора К.Х.А., защитников обвиняемого – адвокатов А.Р.Н. и А.А.М., рассмотрел в открытом судебном заседании материалы по апелляционным жалобам защитников обвиняемого – адвокатов А.Б.Р. и Г.И.В. на постановление судьи Кировского районного суда г. Махачкалы от 25 марта 2019 г. о продлении

Р.М.И.,

родившемуся <дата> в <адрес>а Республики Дагестан, несудимому, обвиняемому в совершении преступлений, предусмотренных ч. 4 ст. 159 и п. «б» ч. 4 ст. 174.1 УК РФ,

срока содержания под стражей на 30 суток, а всего до 14 месяцев, т.е. до 28 апреля 2019 г. включительно.

Заслушав после доклада председательствующего выступления защитников, поддержавших доводы апелляционных жалоб, мнение прокурора, полагавшего необходимым постановление оставить без изменения, а жалобы – без удовлетворения, суд

у с т а н о в и л :

27 февраля 2018 г. в рамках возбужденного уголовного дела по факту хищения бюджетных средств в особо крупном размере Р.М.И. задержан.

2 марта 2018 г. постановлением судьи Кировского районного суда ему избрана мера пресечения в виде заключения под стражу на 1 месяц 10 суток.

16 марта 2018 г. это постановлением отменено, обвиняемому избран домашний арест.

В дальнейшем эта мера отменена, Р.М.И. избрана мера пресечения в виде заключения под стражу, срок которой продлевался, в т.ч. до 28 марта 2019 г. включительно.

18 марта 2019 г. Р.М.И. предъявлено обвинение в совершении преступлений, предусмотренных ч. 4 ст. 159 и п. «б» ч. 4 ст. 174.1 УК РФ, а именно в том, что он совместно с иными лицами похитил бюджетные средства в размере <.> руб. и легализовал часть похищенного на <.> руб.

20 марта уголовное дело в отношении Р.М.И. поступило в прокуратуру Республики Дагестан для решения вопроса об утверждении обвинительного заключения.

В тот же день заместитель прокурора Республики Дагестан Е.А.В. обратился в Кировский районный суд с ходатайством в порядке ч. 2.1 ст. 221 УПК РФ о продлении срока содержания Р.М.И. под стражей на 30 суток, а всего до 14 месяцев, т.е. до 28 апреля 2019 г. включительно.

25 марта 2019 г. судьей постановлено указанное выше решение.

В апелляционных жалобах защитники постановление считают незаконным, необоснованным и просят его отменить, а Р.М.И. из-под стражи освободить.

В обоснование А.Р.Н. указывает, что положения чч. 3 и 4 ст. 109 УПК РФ предусматривают возможность продления срока содержания под стражей свыше 12 месяцев лишь в исключительных случаях и в отношении лиц, обвиняемых в совершении особо тяжких преступлений, дальнейшее продление срока не допускается.

Вмененное Р.М.И. преступление особо тяжким не является, а значит, срок содержания его под стражей свыше 12 месяцев продлен быть не может. К тому же суд не указал, какие обстоятельства признаны исключительными.

Обоснование необходимости продления такой суровой меры пресечения наличием запаса дней для направления дела в суд противоречит закону и приниматься во внимание без оснований, указанных в ч. 1 ст. 97 и ч. 1 ст. 108 УПК РФ, не должно, считает защитник.

Со ссылкой на разъяснения Пленума Верховного Суда Российской Федерации в постановлении от 19 декабря 2013 г. Алиева отмечает, что суд должен обсуждать возможность применения иной, более мягкой, меры пресечения, а существование предусмотренных ст. 97 УПК РФ оснований должно подтверждаться достоверными сведениями и доказательствами, чего судом сделано не было.

Доводы суда о возможности Р.М.И. скрыться, оказать давление на свидетелей, которые при этом уже допрошены, опираются на предположениях, конкретных фактов того, что Р.М.И. имел такие намерения, не приведено.

Р.М.И., обращается внимание в жалобе, постоянно зарегистрирован и проживает в г. Махачкале, характеризуется положительно, на учетах в диспансерах не стоит, женат, имеет детей, страдает <.> болезнью и нуждается в систематическом регулярном лечении, которого нет в условиях изоляции.

В свою очередь, защитник Г.И.В. в жалобе подчеркивает, что в силу ч. 3 ст. 109, ч. 1.1 ст. 108 УПК РФ и разъяснений постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 19 декабря 2013 г. № 41 рассматривать ходатайство о продлении срока содержания под стражей свыше 12 месяцев вправе только судья Верховного Суда Республики Дагестан, а заключение под стражу обвиняемых в совершении преступлений в сфере предпринимательской деятельности, что и имеет место в отношении Р.М.И., недопустимо.

В судебном заседании прокурор не ответил на вопрос защиты о том, какие установленные фактические обстоятельства указывают на реальную возможность совершения Р.М.И. действий, перечисленных в ст. 97 УПК РФ.

Фактически, считает защитник, решение о продлении срока содержания под стражей принято лишь на основании тяжести предъявленного обвинения. При этом копия постановления о предъявлении обвинения в материалах отсутствует. Мнение позиции защиты судьей в постановлении не отражено.

Кроме того, судья неверно исчислил 30 суток, на которые продлил срок содержания под стражей, т.к. 25 февраля 2019 г. срок содержания Р.М.И. под стражей продлен до 28 марта 2019 г. Следовательно, 30 суток истекают 27 апреля, а не 28 апреля 2019 г.

Рассмотрев материалы уголовного дела, суд приходит к следующему.

В соответствии с подп. «с» п. 1 ст. 5 Конвенции о защите прав человека и основных свобод, ч. 2 ст. 22 и ч. 3 ст. 55 Конституции Российской Федерации, а также правовыми позициями Европейского Суда по правам человека ограничение конституционного права на свободу и личную неприкосновенность, в частности применение ареста, допустимо для обеспечения того, чтобы арестованное лицо предстало перед компетентным органом по обоснованному подозрению в совершении правонарушения либо в целях предотвращения совершения им правонарушения или воспрепятствования ему скрыться после его совершения. Существует презумпция в пользу освобождения (постановления от 30 июля 2009 г. по делу «Ламажик против Российской Федерации», от 10 февраля 2011 г. по делу «Пелевин против Российской Федерации», от 19 декабря 2013 г. по делу «Сегеда против Российской Федерации», от 24 марта 2016 г. по делу «Жеребин против Российской Федерации», от 4 мая 2017 г. по делу «Даянов и другие против России» и от 6 июля 2017 г. по делу «Широких и другие против России»).

Исходя из ч. 1 ст. 108 УПК РФ заключение под стражу в качестве меры пресечения применяется по судебному решению в отношении обвиняемого в совершении преступлений, за которые уголовным законом предусмотрено наказание в виде лишения свободы на срок свыше 3 лет при невозможности применения иной, более мягкой, меры пресечения.

Согласно чч. 2 и 3 ст. 109 и УПК РФ в случае невозможности закончить предварительное следствие в срок до 2 месяцев и при отсутствии оснований для изменения или отмены меры пресечения этот срок может быть продлен судьей военного суда соответствующего уровня в порядке, установленном ч. 3 ст. 108 УПК РФ, на срок до 6 месяцев. Дальнейшее продление срока может быть осуществлено в отношении лиц, обвиняемых в совершении тяжких и особо тяжких преступлений, только в случаях особой сложности уголовного дела и при наличии оснований для избрания этой меры пресечения судьей того же суда по ходатайству следователя, внесенному с согласия руководителя соответствующего следственного органа по субъекту Российской Федерации, иного приравненного к нему руководителя следственного органа, до 12 месяцев.

Срок содержания под стражей свыше 12 месяцев может быть продлен лишь в исключительных случаях в отношении лиц, обвиняемых в совершении особо тяжких преступлений, судьей суда, указанного в ч. 3 ст. 31 УПК РФ, соответствующего уровня по ходатайству следователя, внесенному с согласия в соответствии с подследственностью Председателя Следственного комитета Российской Федерации, до 18 месяцев.

Р.М.И., как следует из материалов и на что обоснованно обращает внимание защитник А.Р.Н. обвиняется в совершении тяжких преступлений.

Вместе с тем, отмечает суд, приведенные нормы ст. 109 УПК РФ являются общими и регламентируют вопрос, связанный с продлением срока содержания под стражей именно в ходе предварительного следствия, которое в силу ст. 215 и 220 УПК РФ оканчивается перед составлением обвинительного заключения и направления его с делом прокурору.

Прокурор, в свою очередь, и на основании ч. 2.1 ст. 221 УПК РФ, установив, что срок содержания под стражей оказывается недостаточным для принятия решения в порядке, установленном этой статьей, либо для выполнения судом требований, предусмотренных ч. 3 ст. 227 УПК РФ, при наличии оснований возбуждает перед судом ходатайство о продлении срока указанной меры пресечения.

При этом чч. 8.3 и 9 ст. 109 УПК РФ определяют, что в случае, предусмотренном ч. 2.1 ст. 221 УПК РФ, по ходатайству прокурора, возбужденному перед судом в период досудебного производства не позднее чем за 7 суток до истечения срока содержания под стражей, срок указанных мер пресечения может быть продлен до 30 суток.

В срок содержания под стражей в период досудебного производства включаются срок содержания под стражей в период предварительного расследования и срок содержания под стражей в период рассмотрения уголовного дела прокурором до принятия им одного из решений, предусмотренных законом.

Срок содержания под стражей в период предварительного расследования исчисляется с момента заключения подозреваемого, обвиняемого под стражу до направления уголовного дела прокурору с обвинительным заключением.

Таким образом, отмечает суд апелляционной инстанции, эти приведенные нормы закона являются специальными по отношению к чч. 2 и 3 ст. 109 УПК РФ, поскольку определяют возможные действия прокурора при поступлении к нему оконченного расследованием уголовного дела. Эти нормы никак не соотносятся с положениями чч. 2 и 3 ст. 109 УПК РФ.

В этой связи доводы жалоб защитников о нарушении правил подсудности и отсутствии по делу исключительных обстоятельств при решении вопроса о продлении Р.М.И. срока содержания под стражей лишены оснований.

Ходатайство о продлении обвиняемому срока содержания под стражей, как видно из его содержания, заявлено полномочным должностным лицом и в пределах возможных 30 суток.

Обоснованность применения к Р.М.И. меры пресечения в виде заключения под стражу подтверждается вступившими в законную силу постановлениями судей Кировского районного суда г. Махачкалы от 10 декабря 2018 г. и от 25 февраля 2019 г., ссылки на которые имеются в обжалуемом постановлении.

Тяжесть предъявленного Р.М.И. обвинения, возможность назначения безальтернативного наказания в виде лишения свободы на длительный срок по ч. 4 ст. 159 УК РФ, свидетельствуют о достаточной вероятности того, что при изменении ему меры пресечения на не связанную с лишением свободы, он может скрыться от суда.

Одновременно с этим в представленных материалах отсутствуют какие-либо данные, указывающие на невозможность содержания Р.М.И. по медицинским показаниям в условиях изоляции от общества.

Исходя из ч. 1 ст. 110 УПК РФ мера пресечения отменяется или изменяется на более мягкую, когда изменяются основания для ее избрания, предусмотренные ст. 97 и 99 УПК РФ.

В то же время сведений о наличии таковых судьей районного суда не установлено.

Семейное положение Р.М.И., его состояние здоровья, возраст и иные данные о его личности судьей приняты во внимание при решении вопроса о мере пресечения, о чем прямо указано в постановлении. Однако же сами по себе эти обстоятельства достаточными для устранения существующей угрозы в случае изменения обвиняемому меры на не связанную с лишением свободы не являются.

Утверждение в жалобе о том, что преступление, в котором обвиняется Р.М.И., совершено в сфере предпринимательской деятельности, а поэтому к нему в силу ч. 1.1 ст. 108 УПК РФ не может быть применено содержание под стражей, действительности не соответствует. Данный довод являлся предметом оценки президиума Верховного Суда Республики Дагестан, копия постановления от 11 апреля 2018 г. которого имеется в материалах производства, и мотивированно отвергнут как безосновательный.

Довод защитника Глотова о неправильном исчислении продленного Р.М.И. срока является ошибочным, поскольку 25 февраля 2019 г. срок содержания обвиняемого под стражей продлевался не до 28 марта 2019 г., а до 28 марта 2019 г. включительно.

Изложенные обстоятельства в их совокупности приводят суд второй инстанции к выводу о том, что обжалуемое постановление является законным и обоснованным.

Как следствие, апелляционные жалобы удовлетворению не подлежат.

Руководствуясь ст. 389.9, 389.13, 389.19, п. 1 ч. 1 ст. 389.20, чч. 1, 3 и 4 ст. 389.28и чч. 1, 2 ст. 389.33 УПК РФ, Верховный Суд Республики Дагестан

п о с т а н о в и л :

постановление судьи Кировского районного суда г. Махачкалы от 25 марта 2019 г. в отношении Р.М.И. оставить без изменения, а апелляционные жалобы его защитников – адвокатов А.Б.Р. и Г.И.В. – без удовлетворения.

Апелляционное постановление может быть обжаловано в порядке, установленном гл. 47.1 УПК РФ.

Председательствующий: