Решение по делу № 7У-5587/2020 [77-775/2020] от 10.03.2020

        ШЕСТОЙ КАССАЦИОННЫЙ СУД ОБЩЕЙ ЮРИСДИКЦИИ

                 № 77-775/2020

ОПРЕДЕЛЕНИЕ

суда кассационной инстанции

22 мая 2020 года                                             г. Самара

Судебная коллегия по уголовным делам Шестого кассационного суда общей юрисдикции в составе:

председательствующего судьи Трухина С.А.,

судей Ивановой Н.А. и Колесниковой Е.В.,

при секретаре Рахманиной А.А.,

с участием прокурора Фищенко Е.И.,

осужденного Сараева В.З., участвующего посредством видеоконференц-связи,

защитника адвоката Гордеевой А.В.,

защитника Муртазина А.Р.,

рассмотрела в открытом судебном заседании уголовное дело по кассационной жалобе защитника Гордеевой Анастасии Викторовны в интересах осужденного Сараева Винера Зиннуровича на приговор Бавлинского городского суда Республики Татарстан от 18 июля 2019 года и апелляционное определение судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда Республики Татарстан от 01 ноября 2019 года.

Заслушав доклад судьи Трухина С.А., изложившего обстоятельства уголовного дела, содержание вынесенных в отношении Сараева В.З. судебных решений, доводы кассационной жалобы адвоката Гордеевой А.В., выслушав выступления осужденного Сараева В.З., защитников Гордеевой А.В. и Муртазина А.Р., поддержавших доводы жалобы, прокурора Фищенко Е.И., просившей оставить судебные решения без изменения, судебная коллегия

установила:

по приговору Бавлинского городского суда Республики Татарстан от 18 июля 2019 года

Сараев Винер Зиннурович, ДД.ММ.ГГГГ года рождения, уроженец <адрес> Башкирской АССР, несудимый,

осужден по ч. 4 ст. 111 УК РФ к 8 годам лишения свободы с отбыванием в исправительной колонии строгого режима.

Апелляционным определением судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда Республики Татарстан от 01 ноября 2019 года указанный приговор оставлен без изменения.

Обжалуемым приговором Сараев В.З. признан виновным в умышленном причинении тяжкого вреда здоровью П.В.А., опасного для жизни человека, повлекшего по неосторожности смерть потерпевшего, при обстоятельствах, подробно изложенных в приговоре.

В кассационной жалобе защитник Гордеева А.В. выражает несогласие с состоявшимися судебными решениями. Полагает, что в основу приговора положены недопустимые доказательства, следствие проведено не объективно и не проверены все обстоятельства дела, вина Сараева не доказана.

Отмечает, что судом апелляционной инстанции при рассмотрении апелляционной жалобы изначально допущена неполнота и необъективность рассмотрения, т.к. «апелляционная жалоба была подана от имени Сараева В.З. и адвоката Гордеевой А.В., а первое дополнение, принятое судом от имени адвоката Гордеевой А.В., т.е. как следует из обжалуемого апелляционного постановления позиция Сараева В.З. относительно приговора суда первой инстанции, не рассматривалась, несмотря на то, что он лично подписал первоначальную апелляционную жалобу, что и отражено в апелляционном определении». Рассматривалась лишь позиция адвоката Гордеевой А.В. Второе дополнение от имени адвоката Гордеевой А.В. возвращено в нарушение конституционного права на защиту Сараева В.З. и положений ч. 4 ст. 389.8 УПК РФ.

Указывает, что «в апелляционном постановлении» отражены и разрешены доводы апелляционной жалобы лишь частично, масса нарушений материального и процессуального характера игнорирована, выводы суда апелляционной инстанции ошибочны, в обоснование выводов представлены домыслы, а не доказательства, которые противоречат материалам дела. В апелляционном определении отсутствует ссылка на листы дела при описании содержания доказательств, что говорит о том, что выводы суда не обоснованы материалами дела и не соответствуют действительности.

Ссылается на то, что фактически обвинение Сараева В.З. основано лишь на предположениях эксперта Г.Н.Р., который в своем заключении установил вред здоровью средней тяжести, причиненного потерпевшему, и сделал предположительные вывод о причинении тяжкого вреда здоровью Сараева В.З. из-за нанесения ударов Саревым В.З. П.В.А. по жизненно важным органам, но эти внутренние органы отсутствовали из-за далеко зашедших гнилостных изменений трупа, обнаружены лишь костные останки, следовательно, проверить и установить данный факт не представляется возможным. Суд не дал оценки нарушениям при производстве данной экспертизы, в том числе разглашению Галеевым хода и результатов экспертизы, а также возможному умышленному уничтожению трупа, который не передан вместе с уголовным делом в суд.

Указывает, что суд первой и апелляционной инстанции не дал надлежащей оценки судимости свидетеля Х.Н.В. и заключению эксперта, установившему у Х.Н.В. дебильность и деменцию, что говорит о невозможности осознавать им значимость и характер своих действий. Суд не дал оценки тому, что в 2014 г. Х.Н.В. привлекался за семейное дебоширство на территории Республики Башкортостан, в отличии от Сараева В.З., и также мог убить П.В.А. Суд не дал оценку судимости Х.Н.В. в 2018 г. Бавлинским городским судом по ч.2 ст. 158 УК РФ, т.е. за кражу имущества свидетеля С.И.И., и выездам его в г. Октябрьский для сдачи его в ломбард, что ставит под сомнение его показания об отсутствии возможности сообщить об убийстве П.В.А. по данному делу.

Отмечает что свидетель Хохлов в одних из показаний утверждает, что П.В.А. после нанесения побоев Сараевым лежал в домике и кашлял, следовательно, остался жив, что исключает ч. 4 ст. 111 УК РФ.

Указывает, что судом сделан вывод об умышленном сокрытии Сараевым В.З. совершенного преступления, но не дана оценка отсутствию автомобиля «Нива» и отсутствию телефонных соединений при захоронении трупа П.В.А. между фигурантами согласно показаний свидетеля Х.Н.В., что, по мнению адвоката, ставит под сомнение показания свидетеля Х.Н.В. и подтверждает факт дачи С.И.А. показаний под давлением.

Судом первой и апелляционной инстанции не дана оценка тому, что 12 апреля 2018 года (т. 4 л.д. 54 - 55) уголовное дело по ч. 1 ст. 105 УК РФ было прекращено и продолжено расследование по ч.     4 ст. 111 УК РФ.

Полагает, что рапорт об обнаружении признаков преступления и другие материалы проверки не говорят о том, что произошло убийство. Материалами дела установлена возможность убийства, высказанная со слов Х.Н.В. Установлено лишь незаконное захоронение, ответственность за это не уголовная. Более того, данные доводы были озвучены защитником Муртазиным А.Р. в суде апелляционной инстанции, которые не вошли в протокол судебного заседания. В последующем адвокатом Гордеевой А.В. поданы замечания с дополнениями к ним. Замечания необоснованно отклонены. При этом дополнения к замечаниям до сих пор не рассмотрены, чем также нарушено право на защиту Сараева В.З. Также не выдана копия аудиозаписи по формальным основаниям, чем нарушено право на защиту Сараева В.З.

Считает, что отсутствовали основания для возбуждения уголовного дела, поскольку отсутствовали объективные доказательства факта насильственной смерти человека и какого-либо преступления, был обнаружен лишь неизвестный труп, наличие вреда здоровью не было установлено. По этим же основаниям считает недопустимым доказательством рапорт об обнаружении признаков преступления от 07.10.2019 г. (т. 1 л.д. 12).

Защитник полагает, что в силу ст. 75 УПК РФ недопустимыми доказательствами по делу также являются:

- протокол опознания от 07.10.2017 г. (т. 1 л.д. 90), т.к. является несуществующим в законодательстве документом, составленным неуполномоченным лицом – оперуполномоченным ОУР Ш.А.З. с массовыми нарушениями закона, без разъяснения прав Сараеву В.З., в отсутствие защитника;

- протокол осмотра места происшествия от 07.10.2017 г. (Т. 1 л.д. 13-24), согласно которому на участке местности костные останки неустановленного человека (П.В.А.) обнаружены оперуполномоченными Ш., С. и Г., осмотр произведен следователем П.Д.В. и экспертами Р. и Г.; «однако эти костные останки упакованы, но не опечатаны, в отсутствии понятых», не установлено место захоронения трупа - кадастровый адрес участка местности;

- протокол осмотра места происшествия от 07.10.2017 - территории двора дома, расположенного по адресу: РТ, <адрес>», поскольку осмотр произведен в отсутствии собственника С.;

- показания потерпевших П.О.А. и П.Н.А. поскольку они дали показания со слов Х.Н.В., заинтересованного в исходе дела;

- протоколы допроса свидетеля С.И.А. (т. 1 л.д. 113-116) и свидетеля С.И.И. (т. 1 л.д. 121-123), поскольку она впоследствии отказалась от данных показаний;

- протокол очной ставки между свидетелем Х.Н.В. и подозреваемым Сараевым В.З. от 10.10.2017 г. (т. 1 л.д. 133-135), т.к. проведен в отсутствии адвоката подозреваемого Сараева В.З., что нарушило его право на защиту;

- протоколы очной ставки между свидетелем Х.Н.В. и свидетелем Самигуллиной от 09.11.2017 /Т. 1 л.д. 200-204, 205-211/, т.к. не дана оценка письменному замечанию адвоката о том, что следователь сам задает вопрос Х.Н.В. и сам отвечает, Х.Н.В. молчит;

- показания свидетеля Х.Н.В., протокол следственного эксперимента от 21.11.2017 (т. 1 л.д. 215-221), поскольку проверка по фактам ложных показаний Х.Н.В. и оговора Сараева не проводилась;

- показания свидетеля П.М.В., т.к. проверка по фактам его ложных показаний и оговора Сараева не проводилась;

- показания свидетелей Г.З.А. и А.З.М., поскольку изменили свои показания и им нет оснований доверять;

- показания свидетелей Ш.А.З., Х.Р.Р. и Г. – как акт незаконного преследования Сараева;

- заключения экспертов собраны с массовым нарушением ст. 16 - 19 ФЗ «О государственной экспертной деятельности в РФ» и Приказа Министерства здравоохранения и социального развития в РФ от 24.04.2008 г. № 194н, где эксперты нарушили порядок проведения экспертизы, разгласили данные экспертиз, самостоятельно собирали материалы, использовали оборудование иностранного производства без приложения технической документации;

- протокол очной ставки между свидетелем Ш.А.З. и обвиняемым Сараевым, т.к. изложены не в полном объеме, скрыт факт превышения должностных полномочий оперативниками.

Адвокат ссылается на факт последующего задержания оперативных сотрудников Ш.А.З. и Салаватова согласно публикациям в СМИ, уличенных в коррупции. В связи с чем, адвокат просит отменить вынесенные решения и направить дело прокурору.

Изучив материалы уголовного дела, выслушав выступления участников процесса, обсудив доводы кассационной жалобы, судебная коллегия пришла к следующим выводам.

В соответствии с ч. 1 ст. 401.15 УПК РФ, основаниями отмены или изменения приговора, определения или постановления суда при рассмотрении уголовного дела в кассационном порядке являются существенные нарушения уголовного и (или) уголовно-процессуального закона, повлиявшие на исход дела.

Вопреки доводам кассационной жалобы существенных нарушений уголовно-процессуального закона при производстве предварительного и судебного следствия не допущено.

Уголовное дело возбуждено в установленном ст. 140, 146 УПК РФ порядке, при наличии надлежащего повода и основания. Рапорт об обнаружении признаков преступления (т. 1 л.д. 12) соответствует требованиям ст. 143 УПК РФ, составлен следователем на основании поступивших к нему материалов из органа внутренних дел об обнаружение костных останков неустановленного лица. При этом в силу ч. 2 ст. 140 УПК РФ основанием для возбуждения уголовного дела является наличие достаточных данных, указывающих на признаки преступления. Поэтому ссылки адвоката на отсутствие на тот момент достоверно подтвержденных фактов насильственной смерти потерпевшего, не опровергает выводов следователя о наличии признаков преступления и не ставит под сомнение законность возбуждения уголовного дела.

Последующее частичное прекращении следователем уголовного преследования по ч. 1 ст. 105 УК РФ и переквалификация действий Сараева на ч. 4 ст. 111 УК РФ (т. 4 л.д. 54-55) не противоречит требованиям УПК РФ.

Уголовное дело рассмотрено судом полно и объективно, все ходатайства сторон надлежаще разрешены в соответствии со ст. 271 УПК РФ.

Уголовное дело в апелляционном порядке рассмотрено судом апелляционной инстанции с соблюдением положений главы 45.1 УПК РФ.

Вопреки доводам кассационной жалобы суд апелляционной инстанции рассмотрел дело по основной апелляционной жалобе защитника адвоката Гордеевой от 12.07.2019 г. и дополнительным апелляционным жалобам защитника адвоката Гордеевой от 06.08.2019 г. и от 16.09.2019 г., что следует из протоколов судебного заседания суда апелляционной инстанции от 20.09.2019 г. и от 18.10.2019 г. и текста апелляционного определения. То, что в апелляционной жалобе адвоката Гордеевой от 16.09.2019 г. имеется запись осужденного Сараева В.В. о том, что он поддерживает данную жалобу, а в апелляционном определении это отдельно не оговорено, само по себе, не свидетельствует о том, что суд апелляционной инстанции не рассматривал указанную дополнительную жалобу. Всем доводам вышеуказанных основной и дополнительных апелляционных жалоб относительно нарушений материального и процессуального закона и невиновности осужденного суд апелляционной инстанции дал надлежащую оценку, признав их несостоятельными. Выводы суда апелляционной инстанции основаны на исследованных судом доказательствах в их совокупности, а не на предположениях.

Вопреки доводам кассационной жалобы ссылки на листы дела при описании доказательств в апелляционном определении имеются. Кроме того, в силу ст. 389.28 УПК РФ такая ссылка на листы дела не является обязательной.

Предъявленное адвокатом Гордеевой уже в заседании суда апелляционной инстанции 20.09.2019 г. еще одно дополнение к апелляционной жалобе обоснованно оставлено судом без рассмотрения в связи с пропуском предусмотренного ч. 4 ст. 389.8 УПК РФ срока подачи дополнительной апелляционной жалобы.

Выводы суда апелляционной инстанции основаны на исследованных судом доказательствах в их совокупности, а не на предположениях.

Вопреки доводам кассационной жалобы судом апелляционной инстанции надлежащим образом учтены действия осужденного Сараева по закапываю трупа П. в навозе, указанные действия правильно расценены как попытка скрыть следы преступления.

Как следует из материалов дела каких-либо препятствий для получения адвокатом Гордеевой копии аудиозаписи судебного заседания в суде апелляционной инстанции судом не создано. На обращение Гордеевой судом апелляционной инстанции был дан ответ о возможности получения копии при предоставлении материального носителя информации (флеш-карты, диска CD-R и т.п.). Сведений о предоставлении такого материального носителя информации адвокатом в суд в материалах дела не имеется.

Согласно ч. 8 ст. 259 УПК РФ копия аудиозаписи изготавливаются по письменному ходатайству участника судебного разбирательства и за его счет.

Таким образом, каких-либо повлиявших на исход дела нарушений прав стороны защиты судом апелляционной инстанции не допущено.

Как следует из материалов дела и входящих штампов на документах 02.12.2019 г. в суд апелляционной инстанции поступили замечания адвоката Гордеевой на протокол судебного заседания, а 03.12.2019 г. – ее дополнительные замечания на указанный протокол. После чего постановлением председательствующего судьи судебной коллегии суда апелляционной инстанции от 04.12.2019 г. указанные замечания были разрешения в порядке ст. 260 УПК РФ. При этом, каких-либо повлиявших на исход дела существенных нарушений уголовно-процессуального закона не допущено. Доводы защитника, что часть замечаний не рассмотрена, не основаны на материалах дела.

Обвинительный приговор суда первой инстанции в отношении Сараева В.З. соответствует требованиям ст. ст. 304, 307-309 УПК РФ. В нем содержится описание преступного деяния, признанного судом доказанным, приведены доказательства, исследованные в судебном заседании и оцененные судом, на которых основаны выводы суда о виновности осужденного, мотивированы выводы относительно квалификации преступлений и назначения наказания.

Как следует из приговора, фактические обстоятельства совершения осужденным Сараевым инкриминированного преступления установлены судом на доказательствах, исследованных в судебном заседании, в том числе:

- показаниях свидетеля Х.Н.В. в суде о том, что в один из дней конца июня 2017 года в вечернее время из-за того, что П.В.А. оскорбил Самигуллину, ее сожитель Сараев В.З. нанес своему работнику П.В.А. около 10 ударов кулаками по лицу и туловищу во дворе своего дома, затем Сараев зашел в домик, куда зашел П. после чего стал избивать его, Сараев почти лежал на П. и наносил ему удары кулаками по лицу, груди и плечам, П. кричал от боли. Затем Сараев ремнем связал руки П. и стал снова его избивать, нанеся около 10 сильных ударов кулаком по груди и бокам, П. кричал, что ему больно. Это видела С.И.А. После чего Сараев вышел из домика, а П. остался там лежать на кровати со связанными руками и стонал. После чего Х.Н.В. ушел в другой рядом расположенный дом и лег спать. Утром следующего дня, когда Х.Н.В. подошел к данному домику, находившийся рядом Сараев сообщил, что П. мертв. Хохлов увидел, что П. лежит на той же кровати в домике в том же положении, но уже с развязанными руками, лицо у него было красным от побоев. После чего Сараев запер дверь домика и уехал. Вечером по требованию Сараева Х.Н.В., С.И.А. и Сараев на автомашине «Нива» приехали к навозной куче недалеко от с. Татарский Кандыз, где вырыли яму, после чего Сараев и С. закопали труп П.. Сараев угрожал Х.Н.В., что если он расскажет об убийстве, то он и его закопает. Первоначально никому об этом не рассказывал, т.к. боялся, а впоследствии, в октябре 2017 г., когда ушел от Сараевых, сообщил об убийстве родственникам П.В.А.;

- протоколе следственного эксперимента в ходе которого свидетель Х.Н.В. продемонстрировал обстоятельства нанесения ударов Сараевым П.В.А.;

- оглашенных с согласия сторон показаниях свидетеля С.И.А. на предварительном следствии (т. 1 л.д. 113-116) о том, что в конце июня 2017 г. Сараев нанес удары работнику П.В.А. во дворе их дома, после чего Пликин ушел в свой домик. Сараев попросил ее (С.И.А.) принести ремень. После чего Сараев ремнем завязал руки П.В.А. и нанес ему не менее 10 ударов кулаками по различным частям тела. После чего она ушла спать. Утром ее мама С.И.И. сообщила ей, что П. умер. Вечером по просьбе Сараева она на автомобиле «Нива» отвезла Сараева, Х.Н.В. и труп П. к навозной куче, где они выкопали яму, и оставила их там. Позже она забрала Сараева и Х.Н.В. и привезла их домой;

- показаниях свидетеля С.И.И. на предварительном следствии о том, что действительно в конце июня 2017 г. утром обнаружили своего работника П.В.А. мертвым в своем домике, после чего она уехала на работу, а когда вернулась вечером, ей сообщили, что П. уже нет;

- показаниях свидетеля Х.П.А. о том, что Сараев В.З. рассказал ему, что они с падчерицей и ее мужем захоронили труп работника их хозяйства в навозе, зная, что в навозе труп разложится гораздо быстрее; со слов Сараева В.З., перед тем как жертва скончалась, к ней было применено насилие;

- показаниях потерпевшего П.О.А. о том, что его брат П.В.А. проживал и работал с Х.Н.В. у Сараева В.З. в с. Татарский Кандыз Бавлинского района Республики Татарстан. При этом П.В.А. ранее жаловался, что Сараев В.З., будучи недовольным его работой, избивает его. В 2017 году брат приехал к нему и рассказал, что из-за избиений и плохого питания он сбежал от Сараева В.З. Со слов человека по имени З, у которого затем работал брат, Сараев В.З. вновь отвез его к себе. После этого П.В.А. он больше не видел, с ним не общался. Впоследствии от Х.Н.В. узнал, что его брата П.В.А. убил Сараев. После чего он (П.О.А.) обратился в полицию;

- протоколе осмотра места происшествия об обнаружении около с. Татарский Кандыз Бавлинского района Республики Татарстан в навозной куче трупа человека в виде костных останков в одежде, завернутых в одеяло;

- сведениях из протокола опознания, в ходе которого Сараев в скелетированном трупе человека по предметах одежды и одеялу опознал П.В.А.;

- показаниях свидетелей А.З.М., Н.М.Ш. о том, что в их присутствии Сараев на месте происшествия опознал обнаруженный труп как П.В.А.;

- заключении судебно-медицинской экспертизы, из которого следует, что установить причину и давность наступления смерти Пликина В.А. не представилось возможным ввиду далеко зашедших гнилостных изменений трупа и полного его скелетирования. Вместе с тем, в ходе исследования костных останков обнаружены повреждения в виде неполного разгибательного перелома шестого ребра справа, и неполного сгибательного перелома седьмого ребра слева. Перелом левого ребра образовался при сгибании ребра, то есть сила действовала на отдалении от места перелома. Переломы образовались от действия тупого твердого предмета;

- показаниях эксперта Г.Н.Р. о том, что, учитывая морфологию перелома шестого ребра справа на трупе П.В.А., не исключена возможность повреждения его отломком пристеночном плевры и ткани правого легкого с последующим развитием пневмоторакса, осложнившегося компрессионным ателектазом (спадением) легкого, либо гемоторакса и сдавлением легкого, либо гемопневмоторакса, то есть опасного для жизни тяжкого вреда здоровью, с последующим наступлением смертельного исхода. Образование данных повреждений при погрузке и выгрузке из автомашины, захоронении и выкапывании трупа, маловероятно, поскольку в таком случае отобразились бы признаки воздействия предметов на кость, чего не было. Образование повреждений в результате сдавления при перемещении грунта трактором, либо при наезде на труп техники также маловероятно, так как в данном случае останки были бы смещены относительно друг друга, имелись бы повреждения одежды и ткани, в которые завернут труп;

- заключении медико-криминалистической экспертизы, согласно которому не исключена возможность образования причиненных П.В.А. повреждений в виде переломов ребер при обстоятельствах, изложенных свидетелем Х.Н.В. при следственном эксперименте;

- заключениях судебных молекулярно-генетических экспертиз, согласно которым П.М.В. может являться биологическим ребенком лица мужского пола, чьи костные останки были обнаружены на месте происшествия; на футболке П.В.А. обнаружена кровь человека, на вырезе с пододеяльника обнаружена кровь человека;

- показаниях иных свидетелей, и иных исследованных судом доказательствах.

Указанным доказательствам судом была дана надлежащая оценка в соответствии со ст. ст. 17, 87-88 УПК РФ, при этом основания, по которым одни доказательства были признаны допустимыми и достоверными и положены в основу приговора, а другие отвергнуты, судом мотивированы.

Вопреки доводам кассационной жалобы заключение судебно-психиатрической экспертизы № 725 от 21.11.2017 г. установлено, что Х.Н.В. обнаруживал лишь легкую степень умственной отсталости, которая не лишала его возможности осознавать происходившие события и давать о них правдивые показания.

Вопреки доводам кассационной жалобы наличие у Х.Н.В. судимости за кражу, привлечение его в 2014 г. за семейное дебоширство, сами по себе, не ставят под сомнения его показания. Свидетель Х.Н.В. обосновал причину, по которой он сразу не сообщил о происшедшем, поскольку боялся расправы со стороны Сараева. При этом о событии преступления стало известно именно со слов Х.Н.В., сообщившего впоследствии об этом родственникам покойного. Свидетель Х.Н.В. последовательно уличал в совершении преступления Сараева. Показания свидетеля Х.Н.В. согласуются с иными доказательствами по делу, в том числе с положенными в основу приговора первоначальными показаниями свидетелей С.И.А. и С.И.И., с протоколом осмотра места происшествия об обнаружении трупа в месте, указанном Х.Н.В.. Поэтому у суда не было оснований ставить под сомнение показания свидетеля Хохлова.

Доводы кассационной жалобы об отсутствии у семьи виновного автомобиля «Нива» не основаны на материалах дела, поскольку из показаний С.И.А., С.И.И. и иных свидетелей по делу следует, что у С. был автомобиль «Нива».

Доводы адвоката об отсутствии телефонных соединений между Сараевым и иными лицами не ставят под сомнение выводы суда, поскольку из показаний свидетелей Х.Н.В. и С.И.А. следует, что они втроем с Сараевым передвигались на автомобиле при захоронении трупа.

Вопреки доводам кассационной жалобы проведение оперативным сотрудником полиции Ш.А.З. до возбуждения уголовного дела при наличии признаков совершенного преступления оперативно-розыскного мероприятия «отождествления личности» в отношении обнаруженного трупа не противоречит требованиям п. 7 ст. 6, п. 1 и 4 ч. 2 ст. 7, ст. 2 Федерального закона от 12.08.1995 N 144-ФЗ "Об оперативно-розыскной деятельности", поскольку было направлено на решение задач оперативно-розыскной деятельности по выявлению и раскрытию преступления и установление личности обнаруженного неопознанного трупа. То, что соответствующий акт был ошибочно назван протокол опознания, не является существенным нарушением закона, ставящим под сомнение его достоверность и допустимость. Содержание данного документа не противоречит требованиям Федерального закона "Об оперативно-розыскной деятельности"; обязательного требования участия адвоката при производстве оперативно-розыскных мероприятий указанный закон не предусматривает, ходатайств о приглашении защитника Сараевым в тот момент не заявлялось.

Протокол осмотра места происшествия от 07.10.2017 г. (Т. 1 л.д. 13-24) соответствует требованиям ст. 176-177, ч. 1.1 ст. 170 УПК РФ, участие понятых не было обязательным, поскольку ход и результаты следственного действия фиксировались при помощи технического средства. Изъятые костные останки были надлежаще упакованы и, как указано, в протоколе, направлены на судебно-медицинское исследование в Бавлинский МСМО ГАУЗ РБ СМЭ МЗ РТ. Допрошенный в суде следователь П.Д.В. подтвердил факт упаковывания останков трупа и направления их в экспертное подразделение для производства экспертизы. С учетом материалов дела каких-либо оснований сомневаться в том, что именно изъятые с места происшествия останки были представлены на исследование судебно-медицинскому эксперту, нет.

Вопреки доводам кассационной жалобы осмотр места происшествия 07.10.2017 г. - территории двора дома по адресу: <адрес>» (т. 1 л.д. 47-82) - проведен с соблюдением требований УПК РФ, с согласия проживающего в нем лица – С., о чем имеется ее роспись в протоколе осмотра. Оснований для признания указанного протокола недопустимым доказательством не имеется.

Показания потерпевших П.О.А. и П.Н.А. соответствуют требованиям УПК РФ, они назвали источник своей осведомленности. Поэтому оснований для признания их недопустимыми не имеется.

Показания свидетеля С.И.А. на предварительном следствии (т. 1 л.д. 113-116) получены с соблюдением требований УПК РФ, оглашены в суде с согласия сторон в соответствии с ч. 1 ст. 281 УПК РФ. Свидетель своими подписями удостоверила правильность зафиксированных в протоколе показаний, о каком-либо незаконном воздействии на нее не заявляла, замечаний к протоколу не имела.

Последующим доводам С.И.А. в показаниях от 23.10.2017 (т. 1 л.д. 174-178) о том, что она первоначальные показания давала ввиду психологического воздействия со стороны сотрудников полиции, которые сказали, что посадят ее на 10 лет, сообщат об этом по месту учебы и ее исключат, судом дана надлежащая оценка. Данные доводы свидетеля мотивированно отвергнуты судом как не нашедшие объективного подтверждения.

Показания свидетеля С.И.И. (т.1 л.д. 121-123) получены с соблюдением требований УПК РФ. Свидетель своими подписями удостоверила правильность зафиксированных в протоколе показаний, о каком-либо незаконном воздействии на нее не заявляла, замечаний к протоколу не имела.

Последующим доводам С.И.И. об оказании на нее давления со стороны сотрудников полиции судом дана надлежащая оценка, они мотивированно отвергнуты судом как не нашедшие своего объективного подтверждения.

Вопреки доводам кассационной жалобы протокол очной ставки между свидетелем Х.Н.В. и свидетелем С.И.А. от ДД.ММ.ГГГГ (Т. 1 л.д. 200-204) соответствует требованиям ст. 192 УПК РФ. Оснований для признания его недопустимым доказательством не имеется.

Протокол очной ставки между свидетелем Х.Н.В. свидетелем С.И.И. (т. 1 л.д. 205-211) соответствует требованиям ст. 192 УПК РФ. Наличие замечаний адвоката на протокол в части того, что свидетель Х.Н.В. не говорил фразу «на своих показаниях настаиваю», не свидетельствует о недопустимости самого протокола. Достоверности показаний свидетеля Х.Н.В. суд дал оценку с учетом указанных замечаний адвоката. При этом подробные показания об обстоятельствах происшедшего свидетель Х.Н.В. дал в суде. Таким образом, наличие указанного замечания адвоката в протоколе очной ставки не повлияло на исход дела. Оснований для признания соответствующего протокола очной ставки недопустимым доказательством не имеется.

Вопреки доводам адвоката проверка достоверности показаний свидетеля Х.Н.В. и изложенных им в протоколе следственного эксперимента сведений об обстоятельствах совершения Сараевым преступления, а также достоверности показаний свидетелей П.М.В., Г.З.А., А.З.М., Ш.А.З., Х.Р.Р., проведена судом в соответствии со ст. 87- 88 УПК РФ путем их сопоставления с другими доказательствами по делу. Несогласие адвоката с достоверностью данных показаний и мнение адвоката, что эти показания являются актом незаконного преследования Сараева, не свидетельствует о недопустимости этих доказательств. Показания указанных свидетелей получены в соответствии с требованиями УПК РФ и являются допустимыми доказательствами.

Протокол очной ставки между свидетелем Ш.А.З. и обвиняемым Сараевым не был положен в основу выводов суда о виновности осужденного Сараева, поэтому ссылка в кассационной жалобе на недопустимость соответствующего протокола не свидетельствует о наличии нарушений закона, повлиявших на исход дела.

Ссылки адвоката на последующее задержание оперуполномоченных Ш.А.З. и Салаватова по другому делу, не связанному с уголовным делом в отношении Сараева, не свидетельствует о наличии повлиявших на исход дела нарушений уголовно-процессуального закона.

Вопреки доводам кассационной жалобы заключения судебных экспертиз получены в соответствии со ст. 195-199 УПК РФ, Федеральным законом от 31.05.2001 N 73-ФЗ "О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации" и Медицинским критериям определения степени тяжести вреда, причиненного здоровью человека, утвержденным Приказом Минздравсоцразвития РФ от 24.04.2008 N 194н; заключения экспертов соответствуют требованиям ст. 204 УПК РФ, содержат описание проведенных исследований, примененных методик и оборудования, мотивировку выводов экспертов, являются научно обоснованными, согласуются с иными материалами дела, положенными судом в основу приговора.

Вопреки доводам кассационной жалобы захоронение костных останков трупа после проведенных в отношении них экспертных исследований не свидетельствует о каком-то сокрытии доказательств, соответствует требованиям ст. 82 УПК РФ о судьбе вещественных доказательств, поскольку костные останки трупа подвергаются разложению и их длительное хранение при уголовном деле невозможно; а также соответствуют требованиям законодательства РФ и сложившимся в российском обществе традициям о порядке захоронения трупов.

Вопреки доводам кассационной жалобы выводы судебно-медицинской экспертизы трупа, медико-криминалистической экспертизы и показания эксперта Г.Н.Р. о возможной причине смерти потерпевшего П.В.А. от причиненных осужденным Сараевым травм положены судом в основу приговора в совокупности с иными доказательствами по делу, в том числе с показаниями свидетелей Хохлова, С.И.А. и С.И.И. о том, что Сараев вечером избил потерпевшего П.В.А. и оставил его связанного на кровати в своем домике, потерпевший стонал, а на утро труп П.В.А. был обнаружен с телесными повреждениями на лице в том же месте и в той же позе; после чего Сараев не сообщил о смерти П.В.А. в медицинские учреждения или правоохранительные органы, а умышленно сокрыл труп в навозе, поскольку в этой среде труп наиболее быстро разлагается, при этом очевидцу преступления Хохлову он запретил рассказывать кому-то об убийстве, угрожая расправой.

Также суд надлежаще учел, показания потерпевших Г.Л.Ф. и И.З.Л. о том, что П.В.А. за медицинской помощью по поводу каких-либо проблем со здоровьем не обращался.

Показания свидетелей Х.Р.Р., С.Ф,Г., Г.З.А., Р.Г.Г., Ш.А.З. об обстоятельствах поиска трупа также свидетельствуют о том, что труп нашли, когда вели раскопки вручную, а не с применением техники. При этом из протокола осмотра места происшествия и исследовательской части заключения судебно-медицинской экспертизы трупа следует, что повреждений одежды в области грудной клетки трупа не было обнаружено.

В таких условиях, вывод суда о том, что смерть потерпевшего П.В.А. наступила в результате примененного к нему осужденным Сараевым насилия, причинившего тяжкий опасный для жизни вред здоровью и повлекший смерть, основан на доказательствах, а не на предположениях.

В то же время приговор подлежит изменению по следующим основаниям.

В частности, протокол очной ставки между свидетелем Х.Н.В. и подозреваемым Сараевым В.З. от 10.10.2017 г. (т. 1 л.д. 133-135), подлежит исключению из протокола как недопустимое доказательство, поскольку данное следственное действие было проведено в отсутствие защитника подозреваемого Сараева В.З. – адвоката Прохоровой А.Р., допущенной к тому моменту к участию в деле. При этом какого-либо письменного заявления подозреваемого об отказе от защитника не имеется. В связи с чем, соответствующий протокол получен с нарушением права подозреваемого на защиту и не соответствует требованиям п. 8 ч. 4 ст. 47, п. 1 ч. 1 ст. 51, ст. 52, п. 5 ч. 1 ст. 53, ст. 75 УПК РФ.

Однако исключение данного доказательства никак не влияет на выводы суда о виновности осужденного, поскольку в основу приговора положены показания свидетеля Хохлова, данные им в суде, в которых он полно изложил обстоятельства происшедшего, а подозреваемый Сараев не признавал вину в ходе данной очной ставки.

Показания свидетеля Г. об обстоятельствах происшествия, известных ему со слов осужденного Сараева В.З., фактически воспроизводят показания подозреваемого Сараева В.З., данные им в отсутствие адвоката и не подтвержденные подсудимым Сараевым в суде. В связи с чем, в силу п. 1 ч. 2 ст. 75 УПК РФ указанные показания свидетеля Г. в этой части являются недопустимыми доказательствами и подлежат исключению из приговора.

Однако исключение данного доказательства также не влияет на правильность общего вывода суда о виновности осужденного Сараева, сделанного судом на основании всей совокупности доказательств по делу, в том числе прямых свидетельских показаний очевидцев преступления.

Суд апелляционной инстанции, проверив материалы дела в апелляционном порядке, пришел к выводу, что фактические обстоятельства уголовного дела судом первой инстанции установлены правильно.

Остальные доводы кассационной жалобы сводятся к несогласию с оценкой судами доказательств.

В то же время несогласие стороны защиты с приведенной судами первой и апелляционной инстанций оценкой достоверности доказательств и несогласие с выводами о фактических обстоятельствах дела в силу ст. ст. 401.1, 401.15 УПК РФ не являются основаниями для переоценки доказательств в кассационном порядке.

Каких-либо существенных нарушений уголовно-процессуального закона при производстве предварительного следствия и в судебном разбирательстве, в том числе при собирании, исследовании и оценке доказательств, не было допущено. Приговор основан на допустимых доказательствах.

На основании совокупности исследованных доказательств суд первой инстанции пришел к выводу, что Сараев совершил умышленное причинение тяжкого вреда здоровью, опасного для жизни человека, повлекшего по неосторожности смерть человека.

Исходя из фактически установленных обстоятельств дела, действия осужденного Сараева правильно квалифицированы судом по ч. 4 ст. 111 УК РФ.

Наказание осужденному Сараеву В.З. было назначено с соблюдением требований ст. ст. 6, 60 УК РФ, с учетом всех обстоятельств, имеющих юридическое значение и влияющих на его вид и размер, в том числе ряда смягчающих наказание обстоятельств (наличия несовершеннолетнего ребенка, состояния здоровья подсудимого и его близких родственников, противоправности и аморальности поведения потерпевшего, явившегося поводом для преступления).

Таким образом, суд в полной мере учел данные о личности осужденного и пришел к обоснованному выводу о необходимости назначения осужденному Сараеву наказания в виде реального лишения свободы.

При этом суд обоснованно не усмотрел оснований для применения к осужденному положений ст. ст. 73, 64, ч. 6 ст. 15 УК РФ, надлежаще мотивировав свои выводы. Не находит таковых оснований и суд кассационной инстанции.

Поэтому все юридически значимые для назначения наказания обстоятельства судом были учтены в полной мере.

Суд апелляционной инстанции признал назначенное осужденному наказание законным и справедливым.

Учитывая, что наказание осужденному назначено с соблюдением требований уголовного закона, в том числе ст. ст. 6, 60 УК РФ, оснований для смягчения ему наказания в кассационном порядке не усматривается.

Вид исправительного учреждения в виде исправительной колонии строгого режима осужденному определен судом с соблюдением требований п. «в» ч. 1 ст. 58 УК РФ.

Апелляционное определение соответствует требованиям ст. 389.28 УПК РФ.

Таким образом, каких-либо существенных нарушений уголовно-процессуального и уголовного закона, повлиявших на исход дела (за исключением вносимых в судебные решения вышеуказанных изменений), не установлено. Оснований для удовлетворения кассационной жалобы нет.

На основании изложенного, руководствуясь статьями 401.13-401.16 УПК РФ, судебная коллегия

                                         определила:

приговор Бавлинского городского суда Республики Татарстан от 18 июля 2019 года и апелляционное определение судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда Республики Татарстан от 01 ноября 2019 года в отношении Сараева Винера Зиннуровича изменить.

Исключить из описательно-мотивировочной части приговора указание как на доказательства вины Сараева В.З. на:

- показания свидетеля Г. об обстоятельствах происшествия, известных ему со слов осужденного Сараева В.З.;

- протокол очной ставки между свидетелем Х.Н.В. и подозреваемым Сараевым В.З. от 10.10.2017 г. (т. 1 л.д. 133-135).

В остальной части указанные приговор и апелляционное определение оставить без изменения, а кассационную жалобу адвоката – без удовлетворения.

Определение может быть обжаловано в Судебную коллегию по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации по правилам главы 47.1 УПК РФ.

Председательствующий:

Судья:                                                                        Судья: