Решение по делу № 12-28/2020 от 05.06.2020

УИД: 18RS0015-01-2020-000021-19

Дело № 12-28/2020

РЕШЕНИЕ

г. Камбарка                04 августа 2020 года

Судья Камбарского районного суда Удмуртской Республики Мавлиев С.Ф.,

при секретаре Балакиной С.П.,

с участием Дабосина П.С.,

рассмотрев в открытом судебном заседании жалобу конкурсного управляющего муниципального унитарного предприятия «Городские канализационные очистные сооружения» г. Камбарка Дабосина П.С. на постановление государственного инспектора Российской Федерации в области охраны окружающей среды по Удмуртской Республике ФИО17 №/Пс от 30 декабря 2019 г., которым юридическое лицо - Муниципальное унитарное предприятие «Городские канализационные очистные сооружения» признано виновным в совершении административного правонарушения, предусмотренного ч. 2 ст. 8.7 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях,

УСТАНОВИЛ:

Постановлением государственного инспектора Российской Федерации в области охраны окружающей среды по Удмуртской Республике ФИО17 №/Пс от 30 декабря 2019 г. (далее – постановление Росприроднадзора по УР) юридическое лицо - МУП «Городские канализационные очистные сооружения» г. Камбарка (далее – МУП «ГКОС», предприятие) признано виновным в совершении административного правонарушения, предусмотренного ч. 2 ст. 8.7 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях (далее - КоАП РФ), и назначено административное наказание в виде административного штрафа в размере 400 000 руб.

Не согласившись с постановлением государственного инспектора, конкурсный управляющий МУП «ГКОС» Дабосин П.С. подал жалобу, в которой просит вышеуказанное постановление отменить и прекратить производство по делу об административном правонарушении, мотивируя тем, что в действиях юридического лица отсутствует событие административного правонарушения. Выводы государственного инспектора РФ о сбросе МУП «Городские канализационные очистные сооружения» на почву отхода 4 класса опасности (ила избыточного), в том числе за пределами границ эксплуатируемого предприятием земельного участка, не соответствует действительности, а имеющееся в деле об административном правонарушении доказательства (акт обследования территории на предмет соблюдения природоохранных требований от 11 ноября 2019 г., протокол № от 21 ноября 2019 г., заключение по результатам анализа отобранного отхода - ила избыточного) не могли быть приняты в качестве надлежащих и достоверных доказательств факта нарушения МУП «Городские канализационные очистные сооружения» законодательства в области охраны земель.

Государственный инспектор Российской Федерации в области охраны окружающей среды по Удмуртской Республике ФИО17 пришёл к ошибочному выводу, что размещение МУП «ГКОС» образующейся в ходе осуществления производственной деятельности предприятия иловой смеси на грунте в границах арендуемого МУП «Городские канализационные очистные сооружения» земельного участка следует квалифицировать в качестве сброса предприятием на почву отхода 4 класса опасности.

Ссылаясь на положения ст. 1 ФЗ «Об отходах производства и потребления», СП 32.13330.2012 и ранее действующей редакции СНиП 2.04.03-85 «Канализация. Наружные сети и сооружения», заявитель указывает, что производственный процесс размещения иловой смеси (смеси сырого осадка и избыточного активного ила) на специально оборудованных инженерных сооружениях - иловых площадках (картах) для целей последующей обработки и обезвоживания осадка сточных вод не может быть квалифицирован в качестве хранения, сброса либо захоронения отходов производства и потребления.

Производственный процесс размещения иловой смеси на специально оборудованных инженерных сооружениях - иловых площадках (картах) для целей последующей обработки и обезвоживания осадка сточных вод прямо предусмотрен Технологическим регламентом очистки сточных вод на канализационных очистных сооружениях МУП «ГКОС» и является одним из этапов технологического цикла очистки поступающих на предприятие хозяйственно-бытовых и смешанных сточных вод.

В свою очередь, согласно своду правил СП 32.13330.2012 и ранее действующей редакции СНиП 2.04.03-85 «Канализация. Наружные сети и сооружения» иловые площадки допускается проектировать, как на естественном (на открытом грунте), так и на искусственном основании с дренажем, каскадные с отстаиванием и поверхностным удалением иловой воды, площадки-уплотнители.

Из акта от 19 ноября 2017 г., плана проведения работ по забуриванию шурфов в 5 контрольных точка на территории МУП «ГКОС», а также ситуационной карты-схемы площадки МУП «ГКОС» видно, что в ноябре 2017 г. предприятием для целей обеспечения непрерывности производственного процесса была спроектирована и оборудована пятая иловая площадка, которая размещалась в границах эксплуатируемого МУП «ГКОС» земельного участка с кадастровым номером 18:10:004021:98 на естественном основании, то есть на открытом грунте. Проектирование данной иловой площадки на естественном основании было обусловлено производственной необходимостью для целей временного размещения на ней образующейся в ходе биологической очистки поступающих на предприятие сточных вод иловой смеси и последующей обработки и обезвоживания осадка сточных вод. В последующем, на указанной иловой площадке на временной основе была размещена иловая смесь для целей обезвоживания осадка сточных вод, что соответствовало п. 5 Технологического регламента очистки сточных вод на канализационных очистных сооружениях МУП «ГКОС».

При таких обстоятельствах, зафиксированный Управлением Росприроднадзора по Удмуртской Республике в ходе проведения проверки с южной стороны станции дождевых стоков МУП «ГКОС» навал активного ила чёрного цвета фактически являлся временно размещённой предприятием на иловой площадке с естественным основанием иловой смесью, подвергающейся процессу обезвоживания осадка сточных вод и проходящей соответствующий этап технологического цикла очистки поступающих на предприятие хозяйственно-бытовых и смешанных сточных вод, что в свою очередь с учётом письма Министерства природных ресурсов и экологии РФ от 06 ноября 2013 г. № не могло быть квалифицировано государственным инспектором Российской Федерации в области охраны окружающей среды по Удмуртской Республике ФИО17 в качестве сброса предприятием на почву отхода 4 класса опасности, а также в качестве противоправного перекрытия МУП «Городские канализационные очистные сооружения» почвы.

Вывод административного органа о том, что зафиксированный в ходе выездной проверки навал активного ила частично расположен за границами эксплуатируемого МУП «ГКОС» земельного участка с кадастровым номером № является не верным, поскольку спроектированная предприятием на естественном основании иловая площадка, на которой временно была размещена иловая смесь, полностью находится в границах эксплуатируемого МУП «ГКОС» земельного участка с кадастровым номером №

Административным органом не принят во внимание тот факт, что границы эксплуатируемого предприятием земельного участка с кадастровым номером № не совпадают с огороженной забором территорией предприятия, исходя из чего ФИО17 сделан неверный вывод о расположении навала чёрного ила на прилегающих к предприятию землях лесных насаждений.

Таким образом, размещённая на данной иловой площадке иловая смесь не находится и не может находится за пределами земельного участка с кадастровым номером № Достоверных доказательств обратного материалы дела об административном правонарушении не содержат.

Имеющиеся в деле об административном правонарушении фотоматериалы не могут быть приняты во внимание в качестве надлежащих и достоверных доказательств, поскольку не содержат идентификационных признаков изображенной на них территории (не имеют привязки к фиксируемой местности), выполнены административным органом в отсутствие уполномоченных представителей МУП «Городские канализационные очистные сооружения», а также в отсутствие иных незаинтересованных лиц либо понятых.

Вывод должностного лица о якобы имеющим место быть факте растекания ила избыточного вниз по рельефу от границ эксплуатируемого МУП «ГКОС» земельного участка является голословным и не подтверждён какими-либо надлежащими и достоверными доказательствами по делу. Так, из имеющихся в материалах дела об административном правонарушении фотографий невозможно установить, что изображенный на них ручей исходит непосредственно от границ производственной территории МУП «ГКОС».

Кроме того, в ходе проведения выездной проверки какого-либо отбора проб и анализа химического состава якобы растекающейся вниз по рельефу жидкости не производилось, в связи с чем вывод государственного инспектора о растекании вниз по рельефу именно ила избыточного (а не, например, дождевой воды, размывшей верхний слой чернозёма) не подтверждён доказательствами по делу.

В соответствии с письмом Министерства природных ресурсов и экологии РФ от 06 ноября 2013 г. № 05-12-44/21713 смесь сырого, осадка и избыточного активного ила (технологическая жидкость влажностью 98 %), поступающая с первичных и вторичных отстойников на иловые площадки (карты) для обезвоживания, не является отходом. Таким образом, выявленный в ходе выездной проверки навал активного ила на иловой площадке предприятия с естественным основанием (на открытом грунте) в принципе не мог быть квалифицирован в качестве отхода МУП «ГКОС».

Произведённый надзорным органом в ходе проверки осмотр территории МУП «Городские канализационные очистные сооружения», а также произведённый Можгинской территориальной лабораторией филиала «ЦЛАТИ по Удмуртской Республике» ФГБУ «ЦЛАТИ по ПФО» отбор проб отхода на месте его сброса на почву был выполнен представителями лаборатории и надзорного органа с грубыми нарушениями - в отсутствие уполномоченного представителя МУП «Городские канализационные очистные сооружения».

Так, 10 февраля 2017 г. Арбитражным Судом Удмуртской Республики было вынесено Решение по делу № А71-7847/2016 (резолютивная часть от 03 февраля 2017 г.), согласно которому МУП «ГКОС» было признано несостоятельным (банкротом), в отношении Должника открыта процедура конкурсного производства сроком на шесть месяцев, конкурсным управляющим МУП «Городские канализационные очистные сооружения» был утверждён ФИО2, являющийся членом Союза арбитражных управляющих «Возрождение». Сообщение о признании несостоятельным (банкротом) и об открытии в отношении Должника процедуры конкурсного производства было опубликовано в газете «Коммерсантъ» № от 18 февраля 2017 г. на стр. 12.

Определением Арбитражного Суда Удмуртской Республики от 15 января 2018 г. по делу № А71-7847/2016 конкурсным управляющим МУП «Городские канализационные очистные сооружения» был утверждён Дабосин П.С., являющийся членом Ассоциации «Саморегулируемая организация арбитражных управляющих «Меркурий», <адрес>.

В соответствии с п.п. 7 п. 1 ст. 188 ГК РФ действие доверенности прекращается вследствие введения в отношении представляемого или представителя такой процедуры банкротства, при которой соответствующее лицо утрачивает право самостоятельно выдавать доверенности.

Согласно правовой позиции Верховного Суда РФ, изложенной в п. 130 Постановления Пленума ВС РФ от 23 июня 2015 г. № 25 «О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации» в соответствии с п. 1 ст. 94, п. 2 ст. 126 ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» полномочия руководителя должника прекращаются с даты введения внешнего управления, а с открытием конкурсного производства прекращаются полномочия как руководителя должника, так и иных органов управления должника и собственника имущества должника - унитарного предприятия (за исключением полномочий общего собрания участников должника, собственника имущества должника принимать решения о заключении соглашений об условиях предоставления денежных средств третьим лицом или третьими лицами для исполнения обязательств должника), в связи с чем действие доверенностей, выданных указанными лицами для представления интересов должника, прекращается (п.п. 7 п. 1 ст. 188 ГК РФ). На том же основании подлежат прекращению доверенности, выданные внешним и конкурсным управляющим должника, когда такой управляющий освобождён (отстранён) от исполнения обязанностей.

При таких обстоятельствах, все выданные бывшим руководителем сотрудникам МУП «ГКОС» доверенности на право представления интересов предприятия во взаимоотношениях с Росприроднадзором по Удмуртской Республике на основании п.п. 7 п. 1 ст. 188 ГК РФ прекратили своё действие соответственно с 03 февраля 2017 г.

В свою очередь какие-либо аналогичные доверенности сотрудникам МУП «ГКОС» конкурсным управляющим Дабосиным П.С. не выдавались, на представление интересов предприятия при проведении 11 ноября 2019 г. процедуры отбора проб иловой смеси (именуемой ФИО17 в качестве отхода IV класса опасности) никакие сотрудники МУП «ГКОС» конкурсным управляющим Дабосиным П.С. не уполномочивались.

О конкретной дате и времени проведения Можгинской территориальной лабораторией филиала «ЦЛАТИ по Удмуртской Республике» ФГБУ «ЦЛАТИ по ПФО» отбора проб отхода на месте его сброса на почву законный представитель МУП «ГКОС» - конкурсный управляющий Дабосин П.С. либо само предприятие (юридическое лицо) не уведомлялись, в связи с чем незаконно и немотивированно были лишены возможности присутствовать при проведении участниками проверки данной процедуры.

Более того, не уведомление Управлением Федеральной службы по надзору в сфере природопользования (Росприроднадзора) по Удмуртской Республике законного представителя МУП «ГКОС» - конкурсного управляющего Дабосина П.С. либо самого предприятия о конкретной дате и времени отбора проб отхода на месте его сброса на почву не позволило последним обеспечить возможность проведения параллельного отбора проб с привлечением иной независимой лаборатории.

Заявитель - конкурсный управляющий МУП «ГКОС» Дабосин П.С. в судебном заседании жалобу поддержал по основаниям и доводам в ней изложенным, ранее представленным пояснениям представителя МУП «ГКОС» Котова А.В. (л.д. 169-176), а также представил дополнительные пояснения, суть которых сводится к тому, что обжалуя постановление о назначении административного наказания МУП «Городские канализационные очистные сооружения» указало, что зафиксированный Управлением Росприроднадзора по Удмуртской Республике в ходе проведения проверки с южной стороны станции дождевых стоков МУП «Городские канализационные очистные сооружения» навал активного ила черного цвета фактически являлся временно размещенной предприятием на иловой площадке с естественным основанием иловой смесью, подвергающейся процессу обезвоживания осадка сточных вод и проходящей соответствующий этап технологического цикла очистки поступающих на предприятие хозяйственнобытовых и смешанных сточных вод, что в свою очередь с учётом письма Министерства природных ресурсов и экологии РФ от 06 ноября 2013 г. № не могло быть квалифицировано государственным инспектором Российской Федерации в области охраны окружающей среды по Удмуртской Республике ФИО17 в качестве сброса предприятием на почву отхода 4 класса опасности, а также в качестве противоправного перекрытия МУП «Городские канализационные очистные сооружения» почвы.

В свою очередь, возражая против доводов жалобы юридического лица в указанной части, Управление Росприроднадзора по Удмуртской Республике указало на то, что место складирования ила не может быть признано иловой площадкой, поскольку в отношении данного объекта предприятием не был разработан проект строительства, не была проведена государственная экспертиза проекта строительства и не составлен акт ввода в эксплуатацию.

В тоже время МУП «Городские канализационные очистные сооружения» не может согласиться с вышеприведенной позицией надзорного органа по следующим основаниям.

Действительно, согласно своду правил СП 32.13330.2012 и ранее действующей редакции СНИП 2.04.03-85 «Канализация. Наружные сети и сооружения» иловые площадки относятся к инженерным сооружениям для обработки и обезвреживания осадка сточных вод.

Вместе с тем, Управлением Росприроднадзора по Удмуртской Республике не принято во внимание, что сами по себе сооружения по смыслу градостроительного законодательства Российской Федерации могут являться как объектом капитального строительства, так и обладать статусом временного нестационарного объекта некапитального характера.

В соответствии с ч. 10 ст. 1 Градостроительного Кодекса РФ объектом капитального строительства является здание, строение, сооружение, объекты, строительство которых не завершено, за исключением некапитальных строений, сооружений и неотделимых улучшений земельного участка (замощение, покрытие и другие).

Согласно ч. 10.2 ст. 1 Градостроительного Кодекса РФ некапитальные строения, сооружения - это строения, сооружения, которые не имеют прочной связи с землей и конструктивные характеристики которых позволяют осуществить их перемещение и (или) демонтаж и последующую сборку без несоразмерного ущерба назначению и без изменения основных характеристик строений, сооружений (в том числе киосков, навесов и других подобных строений, сооружений).

Из материалов настоящего дела усматривается, что созданная МУП «Городские канализационные очистные сооружения» пятая иловая карта на естественном основании являлась временным сооружением вспомогательного производственного характера, конструктивные характеристики которой позволяли осуществить ее технологическое перемещение и/или демонтаж без соразмерного ущерба функциональному назначению площадки и без изменения ее основных характеристик.

При этом такое технологическое перемещение могло быть произведено МУП «Городские канализационные очистные сооружения» в любое иное место в границах арендуемого предприятием земельного участка.

При таких обстоятельствах используемая для временного размещения иловой смеси пятая иловая площадка являлась по смыслу п. 10.2 ст. 1 Градостроительного Кодекса РФ объектом некапитального строительства.

Согласно ч. 1 ст. 47 Градостроительного Кодекса РФ инженерные изыскания выполняются для подготовки проектной документации, строительства, реконструкции объектов капитального строительства. Подготовка проектной документации, а также строительство, реконструкция объектов капитального строительства в соответствии с такой проектной документацией не допускаются без выполнения соответствующих инженерных изысканий.

В силу ч. 1 ст. 49 Градостроительного Кодекса РФ проектная документация объектов капитального строительства и результаты инженерных изысканий, выполненных для подготовки такой проектной документации, подлежат экспертизе, за исключением случаев, предусмотренных ч.ч. 2, 3, 3.1 и 3.8 данной статьи. Экспертиза проектной документации и (или) экспертиза результатов инженерных изысканий проводятся в форме государственной экспертизы или негосударственной экспертизы.

Частью 1 ст. 55 Градостроительного Кодекса РФ установлено, что разрешение на ввод объекта в эксплуатацию представляет собой документ, который удостоверяет выполнение строительства, реконструкции объекта капитального строительства в полном объёме в соответствии с разрешением на строительство, проектной документацией, а также соответствие построенного, реконструированного объекта капитального строительства требованиям к строительству, реконструкции объекта капитального строительства, установленным на дату выдачи представленного для получения разрешения на строительство градостроительного плана земельного участка, разрешенному использованию земельного участка или в случае строительства, реконструкции линейного объекта проекту планировки территории и проекту межевания территории (за исключением случаев, при которых для строительства, реконструкции линейного объекта не требуется подготовка документации по планировке территории), проекту планировки территории в случае выдачи разрешения на ввод в эксплуатацию линейного объекта, для размещения которого не требуется образование земельного участка, а также ограничениям, установленным в соответствии с земельным и иным законодательством Российской Федерации.

Исходя из буквального толкования вышеназванных правовых норм усматривается, что обязательному проектированию, изысканиям, государственной либо негосударственной экспертизе, а также разрешительной процедуре ввода объекта в эксплуатацию подлежат лишь объекты капитального строительства.

Применение градостроительных правил об обязательном проведении проектирования, изысканий, экспертизы, а также разрешительной процедуры ввода в эксплуатацию в отношении нестационарных временных объектов некапитального строения нормами Градостроительного Кодекса РФ (а также ни какими иными положениями законодательства РФ) не установлено.

Таким образом, все заявленные Управлением Росприроднадзора по Удмуртской Республике доводы о необходимости МУП «Городские канализационные очистные сооружения» создания проекта строительства иловой площадки, о необходимости проведения проектных изысканий и последующего прохождения государственной экспертизы проекта иловой площадки, а также получения разрешения на ввод объекта в эксплуатацию основаны на ошибочном толковании норм Градостроительного Кодекса РФ и подлежат отклонению в качестве необоснованных.

МУП «Городские канализационные очистные сооружения» обращает внимание суда, что, заявляя данную правовую позицию надзорный орган в подтверждение своих доводов не приводит никаких ссылок на какие-либо правовые нормы, которые свидетельствовали бы о нарушении предприятием правил строительства иловой площадки.

Как отмечалось ранее, в соответствии со ст. 1 ФЗ «Об отходах производства и потребления» размещение отходов - это хранение и захоронение отходов; хранение отходов - это содержание отходов в объектах размещения отходов в целях их последующего захоронения, обезвреживания или использования, захоронение отходов - это изоляция отходов, не подлежащих дальнейшему использованию, в специальных хранилищах в целях предотвращения попадания вредных веществ в окружающую среду, а объект размещения отходов - это специально оборудованное сооружение, предназначенное для размещения отходов (полигон, шламохранилище, хвостохранилище, отвал горных пород и другое).

Согласно своду правил СП 32.13330.2012 и ранее действующей редакции СНиП 2.04.03-85 «Канализация. Наружные сети и сооружения» иловые площадки относятся к инженерным сооружениям для обработки и обезвоживания осадка сточных вод и не могут классифицироваться как объекты размещения отходов.

Из письма Министерства природных ресурсов и экологии РФ от 06 ноября 2013 г. № по вопросу разъяснения применения природоохранного законодательства Российской Федерации при отнесении иловых осадков к отходам производства усматривается, что смесь сырого осадка и избыточного активного ила (технологическая жидкость влажностью 98 %), поступающая с первичных и вторичных отстойников на иловые площадки (карты) для обезвоживания, не является отходом, а сам процесс накопления данной смеси не может быть расценен ни как хранение, ни как захоронение отходов.

Исходя из вышеназванных правовых норм, а также руководящих разъяснений природоохранного законодательства РФ следует сделать вывод, что производственный процесс размещения иловой смеси (то есть смеси сырого осадка и избыточного активного ила) на специально оборудованных инженерных сооружениях - иловых площадках (картах) для целей последующей обработки и обезвоживания осадка сточных вод не может быть квалифицирован в качестве хранения, сброса либо захоронения отходов производства и потребления.

В свою очередь согласно своду правил СП 32.13330.2012 и ранее действующей редакции СНиП 2.04.03-85 «Канализация. Наружные сети и сооружения» иловые площадки допускается проектировать, как на естественном (на открытом грунте), так и на искусственном основании с дренажем, каскадные с отстаиванием и поверхностным удалением иловой воды, площадки-уплотнители.

Из акта от 19 ноября 2017 г., плана проведения работ по забуриванию шурфов в 5 контрольных точках на территории МУП «Городские канализационные очистные сооружения», а также ситуационной карты-схемы площадки МУП «Городские канализационные очистные сооружения» видно, что в ноябре 2017 г. предприятием для целей обеспечения непрерывности производственного процесса была спроектирована и оборудована пятая иловая площадка, которая размещалась в границах эксплуатируемого МУП «Городские канализационные очистные сооружения» земельного участка с кадастровым номером № на естественном основании, то есть на открытом грунте.

Проектирование данной иловой площадки на естественном основании было обусловлено производственной необходимостью для целей временного размещения на ней образующейся в ходе биологической очистки поступающих на предприятие сточных вод иловой смеси и последующей обработки и обезвоживания осадка сточных вод.

В последующем, на указанной иловой площадке МУП «Городские канализационные очистные сооружения» на временной основе была размещена иловая смесь для целей обезвоживания осадка сточных вод, что соответствовало п. 5 Технологического регламента очистки сточных вод на канализационных очистных сооружениях МУП «Городские канализационные очистные сооружении».

При таких обстоятельствах, зафиксированный Управлением Росприроднадзора по Удмуртской Республике в ходе проведения проверки с южной стороны станции дождевых стоков МУП «Городские канализационные очистные сооружения» навал активного ила черного цвета фактически являлся временно размещенной предприятием на иловой площадке с естественным основанием иловой смесью, подвергающейся процессу обезвоживания осадка сточных вод и проходящей соответствующий этап технологического цикла очистки поступающих на предприятие хозяйственно-бытовых и смешанных сточных вод, что в свою очередь с учётом письма Министерства природных ресурсов и экологии РФ от 06 ноября 2013 г, № не могло быть квалифицировано государственным инспектором Российской Федерации в области охраны окружающей среды по Удмуртской Республике ФИО17 в качестве сброса предприятием на почву отхода 4 класса опасности, а также в качестве противоправного перекрытия МУП «Городские канализационные очистные сооружения» почвы.

В соответствии с ч. 4 ст. 1.5 КоАП РФ неустранимые сомнения в виновности лица, привлекаемого к административной ответственности, толкуются в пользу этого лица.

Принимая во внимание вышеизложенное, выводы государственного инспектора в области охраны окружающей среды по Удмуртской Республике ФИО17 изложенные в оспариваемом постановлении о назначении административного наказания, не соответствуют действительности.

Из материалов дела об административном правонарушении усматривается, что вывод о наличии в действиях МУП «Городские канализационные очистные сооружения» признаков административного правонарушения, предусмотренного ч. 2 ст. 8.7. КоАП РФ основан на проведенном в ходе плановой выездной проверки отборе проб обнаруженного на территории предприятия ила избыточного, а также на результатах его последующего химического анализа.

В соответствии с п. 1.1. Методических рекомендаций по отбору проб почв, грунтов, донных отложений, илов, осадков сточных вод, шламов промышленных сточных вод, отходов производства и потребления (ПНД Ф 12.1:2:2.2:2.3:3.2-03), утверждённых Федеральной службой по надзору в сфере природопользования от 01 августа 2014 г., данные рекомендации в том числе предназначены для отбора проб осадков сточных вод после первичных отстойников хозбытовых сточных вод; после вторичных отстойников биологически очищенных сточных вод; после илоуплотнителей; после метантенков; после отстаивания сброженного осадка и избыточного активного ила на иловых площадках.

В силу п. 4.3. Методических рекомендаций по отбору проб почв, грунтов, донных отложений, илов, осадков сточных вод, шламов промышленных сточных вод, отходов производства и потребления (ПНД Ф 12.1:2:2.2:2.3:3.2-03), утверждённых Федеральной службой по надзору в сфере природопользования от 01 августа 2014 г., илы, осадки сточных вод, шламы с иловых и шламовых площадок отбирают методом точечных проб: площадку делят четыре равные части и отбирают пробы из центра каждого квадрата послойно с глубины 0-5 см, 5-20 см. и до конечной глубины площадки (но не более 1 метра), массой не менее 200 гр. каждая. То есть, количество точек отбора проб должно быть не менее четырёх. Точечные пробы илов, осадной и шламов малой влажности тщательно перемешивают и квартуют 3-4 раза. Оставшуюся после квартования пробу делят на 6-9 квадратов, из центра каждого отбирают примерно одинаковое количество пробы, обеспечивая захват всей толщины слоя. Масса объединенной пробы должна быть не менее 1 кг.

Между тем, из материалов дела следует, что:

- при осуществлении отбора проб ила избыточного с территории предприятия процедура перемешивания, квартования 3-4 раза, разделения на 6-9 квадратов с последующим извлечением из центра квадратов полученных образцов ила, представителями Филиала «ЦЛАТИ по Удмуртской Республике» ФГБУ «ЦЛАТИ по ПФО» не проводилась;

- общая масса якобы сформированной объединенной пробы почвы, отобранной для целей последующего химического анализа, не указывалась;

- проба бралась исключительно из одной точки отбора, а не из пяти, как того требуют положения действующей методики;

- помещенная в тару проба представителями лаборатории и Управления Росприроднадзора по Удмуртской Республики в присутствии уполномоченных законных представителей МУП «Городские канализационные очистные сооружения» не опломбировалась.

Перечисленные обстоятельства в совокупности свидетельствуют о несоблюдении представителями Филиала «ЦЛАТИ по Удмуртской Республике» ФГБУ «ЦЛАТИ по ПФО» действующей методики отбора проб иловой смеси, что в свою очередь ставит под сомнение объективность результатов химического анализа образов, отобранных с территории МУП «Городские канализационные очистные сооружения» с нарушением процедуры отбора проб иловой смеси.

Кроме того, привлечённое к административной ответственности лицо обращает внимание суда, что процедура отбора проб иловой смеси на территории предприятия была произведена в отсутствие какого-либо уполномоченного представителя МУП «Городские канализационные очистные сооружения».

В этом случае проводившим выездную проверку представителям Управления Росприроднадзора по Удмуртской Республике надлежало составить акт о невозможности отбора пробы и проведении проверки в отсутствие надлежащим образом уполномоченных представителей предприятия.

В соответствии с ч. 3 ст. 26.2 КоАП РФ не допускается использование доказательств по делу об административном правонарушении, в том числе результатов проверки, проведенной в ходе осуществления государственного контроля (надзора) и муниципального контроля, если указанные доказательства получены с нарушением закона.

Более того, МУП «Городские канализационные очистные сооружения» считает необходимым отметить, что материалы дела об административном правонарушении свидетельствуют о том, что экспертиза по административному делу по определению класса опасности отобранной пробы отхода производилась экспертом филиала ФГБУ «ЦЛАТИ по Удмуртской Республики» на основании заявки Управления Росприроднодзора по Удмуртской Республике на экспертное сопровождение в рамках обеспечения федерального государственного экологического надзора.

При этом определения о назначении экспертизы в порядке, предусмотренном КоАП РФ, не выносилось.

МУП «Городские канализационные очистные сооружения» и его законный представитель - конкурсный управляющий Дабосин П.С. с этой заявкой до проведения экспертизы не были ознакомлены, данных о том, что им разъяснялись права, в том числе право заявлять отвод эксперту, право просить о привлечении в качестве эксперта указанных ими лиц, право ставить вопроса для дачи на них ответов эксперта, в материалах дела об административном правонарушении не имеется.

Также в материалах дела отсутствуют сведения о разъяснении эксперту ФИО7 его прав и обязанностей, предусмотренных ст. 25.9 КоАП РФ, а также сведений о предупреждении эксперта об административной ответственности за дачу заведомо ложного заключения, как это предусмотрено в абз. 2 ч. 2 ст. 26.4 КоАП РФ.

Как следует из материалов дела, права и обязанности, предусмотренные ст. 25.9 КоАП РФ, не разъяснялись, данный эксперт не предупреждался об административной ответственности за дачу заведомо ложного заключения.

Таким образом, имеющиеся в деле экспертное заключение Филиала «ЦЛАТИ по Удмуртской Республике» ФГБУ «ЦЛАТИ по ПФО», а также Протокол результатов химического анализа отобранной пробы применительно к положениям ч. 3 ст. 26.2 КоАП РФ не могут быть приняты во внимание и оценены в качестве надлежащих и допустимых доказательств по настоящему делу об административном правонарушении.

В соответствии с п. 1 ч. 1 ст. 24.5 КоАП РФ производство по делу об административном правонарушении не может быть начато, а начатое производство подлежит прекращению при отсутствии события административного правонарушения.

Принимая во внимание совокупность указанных обстоятельств, считают, что оспариваемое должностным лицом постановление о назначении административного наказания подлежит отмене, а производство по данному делу об административном правонарушении, возбужденное в отношении Муниципального унитарного предприятия «Городские канализационные очистные сооружения» подлежит прекращению на основании п. 1 ч. 1 ст. 24.5 КоАП РФ.

Управление Федеральной службы по надзору в сфере природопользования (Росприроднадзора) по Удмуртской Республике в судебное заседание своего представителя не направило, о времени и месте рассмотрения жалобы уведомлено надлежащим образом. Представило письменные пояснения по делу о несогласии с жалобой, которые сводятся к тому, что в процессе производственной деятельности предприятия образуются два вида иловых осадков, ил избыточный биологический очистных сооружений хозяйственно-бытовых и смешанных сточных вод и ил стабилизированный биологический очистных сооружений хозяйственно-бытовых и смешанных сточных вод.

В соответствии с частью 1 статьи 14 Федерального закона «Об отходах производства и потребления» предприятие в установленном порядке подтвердило отнесение их к конкретным классам опасности.

Проведены испытания, определены морфологические составы отходов.

По результатам испытаний установлено, что ил избыточный биологический очистных сооружений хозяйственно-бытовых и смешанных сточных вод состоит из: влаги - 41,0 %; нефтепродуктов - 1,56 %; песка - 43,56 %; растительных осадков - 13,78 %.

Также по результатам испытаний установлено, что ил стабилизированный биологический очистных сооружений хозяйственно-бытовых и смешанных сточных вод состоит из: влаги - 46,37 %; песка - 30,49 %; растительных остатков - 15,98 %; камней - 7,16 %.

Далее предприятием установлено, что ил избыточный биологический очистных сооружений хозяйственно-бытовых и смешанных сточных вод является отходом IV класса опасности (код ФККО 7 22 200 01 39 4), а ил стабилизированный биологических очистных сооружений хозяйственно-бытовых и смешанных сточных вод является отходом V класса опасности (код по ФККО 7 2 22 200 02 39 5).

Во исполнение положений части 3 статьи 14 Закона об отходах на основании данных о составе отходов, оценки степени их негативного воздействия на окружающую среду, в отношении отхода IV класса опасности ил избыточный биологических очистных сооружений хозяйственно-бытовых и смешанных сточных вод предприятием составлен Паспорт отходов I - IV классов опасности.

Отнесение отхода ила избыточного к конкретному классу опасности (IV классу опасности) предприятие подтверждает паспортом отходов I - IV классов опасности.

Отнесение отхода ила стабилизированного к конкретному классу опасности (V классу опасности) предприятие подтверждает протоколом результатов испытаний №-ОТ от 15.10.2018 г.

Протокол результатов испытаний №-ОТ от 15.10.2018 г. имеется в материалах проверки и дела об административном правонарушении, является приложением к служебной записке предприятия (за подписью ФИО12 от 15.11.2019 г. №), был предметом исследования при рассмотрении дела об административном правонарушении, что подтверждается содержанием страницы 9 постановления №/Пс (12 абзац страницы), копия служебной записки 117 с приложением протокола №-ОТ дополнительно приложена к дополнению к возражениям административного органа от 07.07.2020 г. (передано в суд 08.07.2020 г. при рассмотрении жалобы).

Протокол №-ОТ подтверждает, что по собственным данным и документам предприятия ил стабилизированный (отход V класса опасности), образующийся на предприятии, не должен (не может) содержать нефтепродукты. Предприятие само установило, что в иле стабилизированном, образующемся на предприятии, не должно содержаться нефтепродуктов.

В связи с данным обстоятельством, ссылка предприятия (и рецензента) на ФККО и банк данных об отходах Росприроднадзора, что нефтепродукты могут содержаться и в составе отходов V класса опасности (в иле стабилизированном) в данном конкретном случае не корректна и не уместна (не применима).

Согласно материалам проверки и свидетельским показаниям ФИО12, ил на земельный участок был складирован со 2-й иловой площадки в связи с производственной необходимостью.

По имеющейся в материалах дела документации предприятия на иловой карте (площадке) происходит обезвреживание отхода IV класса опасности (ил избыточный биологический очистных сооружений хозяйственно-бытовых смешанных сточных вод). В процессе обезвреживания образуется отход V класса опасности (ил стабилизированный биологический очистных сооружений хозяйственно-бытовых и смешанных сточных вод).

В соответствии с протоколом № результатов КХА проб отходов от 21.11.2019 г., произведенных при проверке, содержание нефтепродуктов в иле, складированном на почву, 0,21 %. Данный показатель подтверждает, что ил находится в стадии обезвреживания, процесс образования (превращения) его в ил стабилизированный (отход V класса опасности) не завершился, т.к. по документам предприятия в иле стабилизированном нефтепродукты не содержатся. До полного превращения обезвреживаемого ила он будет являться отходом IV класса опасности. Данный производственный процесс регламентирован и применяется предприятием.

На основании вышеизложенного, считают, что эксперт ФИО7 не мог отнести складированный на почве ил предприятия к илу стабилизированному (отходу V класса опасности).

В отношении Рецензии на заключение экспертной организации по результатам экспертного сопровождения в рамках обеспечения федерального государственного экологического надзора № от 03.12.2019 г. (далее - рецензия) АНО «Республиканское экспертное бюро» (далее - рецензент), представленной предприятием, считают необходимым отметить следующее.

В информационном письме АНО «Республиканское экспертное бюро»,
приложенном к рецензии, перечислены области экспертизы, которые уполномочен проводить рецензент.

В их перечне нет области экспертизы, проведенной экспертом ФИО7 при осуществлении федерального экологического надзора.

Следовательно, у рецензента нет и полномочий по рецензированию экспертного заключения № от 03.12.2019 г.

В соответствии с пунктом 9 статьи 2 Федерального закона «О защите прав юридических лиц и индивидуальных предпринимателей при осуществлении государственного контроля (надзора) и муниципального контроля» эксперты - это граждане, не являющиеся индивидуальными предпринимателями, имеющие специальные знания, опыт в соответствующей сфере науки, техники, хозяйственной деятельности и аттестованные в установленном Правительством Российской Федерации порядке в целях привлечения органами, уполномоченными на осуществление государственного контроля (надзора), органами муниципального контроля к проведению мероприятий по контролю.

Таких сведений об экспертах, перечисленных в рецензии, не имеется.

Эксперт ФИО8 не является экологом. Эксперт ФИО9 имеет стаж работы по специальности менее одного года.

Кроме того, экспертам рецензента не был представлен протокол результатов испытаний №-ОТ от 15.10.2018 г., что в иле стабилизированном, образующемся конкретно на предприятии, не могут содержаться нефтепродукты.

В связи с указанными обстоятельствами, Управление считает, что рецензия не является доказательством недостоверности экспертного заключения эксперта ФИО7 № от 03.12.2019 г.

Территория Камбарского района Удмуртской Республики расположена в зоне хвойно-широколиственных лесов.

В соответствии с приложением 3 к Методике исчисления размера вреда, причиненного почвам как объекту охраны окружающей среды, утверждённой приказом Минприроды России от 08.07.2010 г. №, мощность почвы в зоне хвойно-широколиственных лесов составляет 150 сантиметров.

Наличие почвы на месте складирования ила, отмеченного в материалах проверки предприятия (в акте обследования от 11.11.2019 г.), подтверждается произрастанием на месте складирования ила деревьев и кустарников. Произрастание деревьев и кустарников на месте навала ила четко зафиксировано фототаблицей к акту обследования и видеоматериалом.

Поэтому, утверждение предприятия и его конкурсного управляющего Дабосина П.С. и защитника предприятия, что на месте навала ила отсутствует почва, не соответствуют действительности.

В соответствии со статьями 12-13 Земельного кодекса РФ, почвы и земли подлежат защите от негативного воздействия на землях всех категорий.

В жалобе на постановление и в пояснениях МУП «ГКОС» утверждает, что место складирования ила является временной (пятой) иловой площадкой, устроенной на естественном основании, что предприятие в связи с производственной необходимостью и тяжелым финансовым состоянием было вынуждено произвести складирование ила путем устройства временной иловой площадки.

Управление считает данное утверждение предприятия не соответствующим фактическим обстоятельствам дела, нормативным правовым актам по устройству иловых площадок и материалам дела.

Согласно Своду правил СП 32.13330.2012 и ранее действующей редакции СНИП 2.04.03-85 «Канализация. Наружные сети и сооружения» иловые площадки относятся к инженерным сооружениям для обработки и обезвреживания осадка сточных вод.

Понятие «сооружение» приведено в пункте 23 статьи 2 Федерального закона от 30.12.2009 г. № 384-ФЗ «Технический регламент о безопасности зданий и сооружений», где указано, что: «Сооружение - объёмная, плоскостная или линейная строительная система, имеющая наземную, надземную и (или) подземную части, состоящая из несущих, а в отдельных случаях и ограждающих строительных сооружений и предназначенная для выполнения производственных процессов различного вида, хранения продукции, временного пребывания людей, перемещения людей и грузов».

У предприятия отсутствует проект строительства иловой площадки, разрешение и акт ввода в эксплуатацию инженерного сооружения, которые предусмотрены градостроительным законодательством для объекта строительства.

Учитывая, что иловая площадка является объектом обезвреживания отхода, предприятие должно было получить санитарно-эпидемиологическое заключение о соответствии объекта обезвреживания санитарно-эпидемиологическим правилам. Такого заключения у предприятия нет.

Отсутствие перечисленных документов подтверждается свидетельскими показаниями ФИО12, который на вопрос представителя административного органа в судебном заседании ответил, что указанных документов нет и они не требуются для устройства иловой площадки на естественном основании. Считают данное мнение свидетеля не законным.

Кроме того, устройство иловой площадки на естественном основании связано с проведением земляных работ (планировка территории, обваловка с 3 сторон земляными валами и т.д.). Поэтому для их устройства необходимо получить и разрешение на производство земляных работ. Территория предприятия расположена на землях МО «Камбарское». На сайте Администрации МО «Камбарский район» размещен Административный регламент Администрации Камбарского района предоставления муниципальной услуги «Выдача разрешений на производство земляных работ». На проведение земляных работ выдаётся ордер на производство земляных работ. Такой ордер у предприятия отсутствует.

Отсутствие разрешения на проведение земляных работ подтверждается письмами Главы МО «Камбарский район» ФИО10 от 15.07.2020 г. № и письма Главы МО «Камбарское» ФИО11 от 16.07.2020 г. №.

Из имеющихся в материалах дела фототаблицы и видеоматериалов следует, что на момент осмотра 11.11.2019 г. обваловка площадки на месте навала ила на почве отсутствовала.

Отсутствие проекта строительства иловой площадки, разрешения и акта ввода в эксплуатацию инженерного сооружения, разрешения на проведение земляных работ, санитарно-эпидемиологического заключения о соответствии санитарным правилам и нормам иловой площадки и обваловки на месте складирования ила (навала), а также произрастание деревьев и кустарников на площадке (см. фототаблицу к акту обследования и видеоматериал к акту обследования) подтверждают, что место складирования ила на почве не является иловой площадкой.

В Своде правил СП 32.13330.2012 нет понятия «временная иловая площадка», нет такого понятия и в других нормативных правовых актах.

Считают, что ил предприятием был складирован на почву, какой-либо необходимости для таких действий у предприятия не было.

Явилось ли это крайней необходимостью, доказательства предприятием в материалы дела не представлены.

В связи с этим, оснований для применения положений статьи 2.7 КоАП РФ не имелось.

Стекание ила и вод с площадки складирования ила, за границу территории предприятия в сторону водного объекта, указывает, что место складирования и стекания ила за пределы площадки является водосборной площадью. Факт стекания вод с территории предприятия подтвержден свидетелем ФИО12

В протоколе № от 21.11.2019 г. экспертной организации, привлечённой к участию в проверке, указано, что массовая доля влаги в иле составляет 87 процентов, что ил содержит в себе 0,21 процентов нефтепродуктов.

Учитывая, что влажность складированного ила составляет 87 %, сведения, изложенные в акте обследования от 11.11.2019 г., что ил стекает за пределы территории предприятия, являются достоверными, не могут быть подвергнуты сомнению.

Данные обстоятельства подтверждены (закреплены) фототаблицей к акту обследования и видеоматериалом, проведенной в ходе обследования видеосъемки процесса обследования.

Диск видеосъемки приложен к материалам административного дела.

В соответствии с частью 2 статьи 51 Федерального закона «Об охране окружающей среды» сброс отходов производства и потребления, в том числе радиоактивных отходов, в поверхностные и подземные водные объекты, на водосборные площади, в недра и на почву запрещён.

В Заключении экспертной организации № от 03.12.2019 г. отмечено (стр. 6), что по содержанию нефтепродуктов (0,21 %) отход соответствует паспорту отходов I - IV класса опасности предприятия.

Учитывая, что ил V класса опасности предприятия, согласно протоколу результатов испытаний №-ОТ от 15.10.2018 г., не содержит в составе нефтепродукты, вывод эксперта верный, соответствует имеющимся в материалах дела документам предприятия.

На основании статьи 26.2 КоАП РФ доказательствами по делу об административном правонарушении являются любые фактические данные, на основании которых судья, орган, должностное лицо, в производстве которых находится дело, устанавливают наличие или отсутствие события административного правонарушения, виновность лица, привлекаемого к административной ответственности, а также иные обстоятельства, имеющие значение для правильного разрешения дела (часть 1 статьи).

Эти данные устанавливаются протоколом об административном правонарушении, иными протоколами, предусмотренными настоящим Кодексом, объяснениями лица, в отношении которого ведется производство по делу об административном правонарушении, показаниями потерпевшего, свидетелей, заключениями эксперта, иными документами, а также показаниями специальных технических средств, вещественными доказательствами (часть 2 статьи).

Протокол № результатов КХА проб отходов от 21.11.2019 г. экспертной организации, привлечённой к проведению проверки, в совокупности с паспортом отходов I - IV классов опасности предприятия и протоколом результатов испытаний №-ОТ от 15.10.2018 г. предприятия является самостоятельным доказательством по делу.

Как уже отмечали, в протоколе № от 21.11.2019 г. экспертной организации, привлечённой к участию в проверке, указано, что массовая доля влаги в иле составляет 87 процентов, что ил содержит в себе 0,21 процентов нефтепродуктов.

В соответствии со статьей 4.1 Федерального закона «Об охране окружающей среды» и пунктом 23 раздела III Перечня загрязняющих веществ, в отношении которых применяются меры государственного регулирования в области охраны окружающей среды, утверждённого распоряжением Правительства РФ от 08.07.2015 г. №-р, нефтепродукты являются загрязняющим веществом для почв.

Складированием ила (вещества) с содержанием нефтепродуктов на водосборной площади, на почве, на земельном участке, не являющейся иловой площадкой, нарушены требования в области охраны окружающей среды в области обращения с отходами, нарушено естественное состояние почвы, земель.

Таким образом, независимо от экспертного заключения, в материалах дела имеются доказательства, подтверждающие нарушение предприятием требований в области охраны окружающей среды при обращений с отходами и требований статей 12, 13 и 42 Земельного кодекса РФ по охране почв и земель.

Частью 2 статьи 51 Федерального закона «Об охране окружающей среды» установлен запрет на сброс отходов на водосборные площади и на почву для всех отходов, независимо от их класса опасности.

Если допустить (предположить), что складированный на момент проверки на почве ил является отходом V класса опасности (илом стабилизированным), то в силу нормы части 2 статьи 51 Закона об охране окружающей среды, это также не влияет на квалификацию действий МУП «ГКОС» (по части 2 статьи 8.7 КоАП РФ), т.к. не ухудшает его положение.

Не влияет на квалификацию действий предприятия если допустить, что вещество с содержанием нефтепродуктов, складированное на водосборной площади или на почве, не является отходом.

Согласно судебной практике, перекрытие почвы любым иным веществом оказывает негативное влияние на почву (определения Верховного Суда РФ от 16.05.2018 г. №-ЭС18-5508 и от 28.10.2019 г. №-ЭС19-19698).

Действия МУП «ГКОС» по обращению с отходами, одновременно с назначенным административным наказанием (по части 2 статьи 8.7 КоАП РФ), могут быть квалифицированы по статье 8.1 КоАП РФ.

Эксплуатируя объект негативного воздействия на окружающую среду (имущественный комплекс очистных сооружений - объект капитального строительства) предприятие нарушило требования в области охраны окружающей среды при обращении отходами, установленные статьями 34, 39 и 51 Федерального закона «Об охране окружающей среды» (требования в области охраны окружающей среды при обращении с отходами производства и потребления).

Согласно акту обследования от 11.11.2019 г. выявлены нарушения требований в области охраны окружающей среды при обращении и с другими отходами.

В соответствии со статьей 8.1 КоАП РФ несоблюдение экологических требований при эксплуатации зданий, строений, сооружений и иных объектов капитального строительства, в отношении юридических лиц влечет предупреждение или наложение административного штрафа от двадцати тысяч до ста тысяч рублей.

В соответствии со статьей 26.11 КоАП РФ судья, члены коллегиального органа, должностное лицо, осуществляющие производство по делу об административном правонарушении, оценивают доказательства по своему внутреннему убеждению, основанному на всестороннем, полном и объективном исследовании всех обстоятельств дела в их совокупности. Никакие доказательства не могут иметь заранее установленную силу.

В пункте 20 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 24.03.2005 г. № 5 «О некоторых вопросах, возникающих у судов при применении Кодекса Российской федерации об административных правонарушениях» указано, что право окончательной юридической квалификации действий (бездействия) лица при пересмотре постановления или решения по делу об административном правонарушении КоАП РФ относит к полномочиям судьи.

По мнению Управления, материалы дела об административном правонарушении содержат все доказательства о нарушении предприятием требований в области охраны окружающей среды при обращении с отходами и требования земельного законодательства по охране почв и земель.

Дело рассмотрено при данной явке.

Исследовав материалы дела об административном правонарушении, изучив доводы жалобы, допросив свидетелей, прихожу к следующим выводам.

Задачами производства по делам об административных правонарушениях являются всестороннее, полное, объективное и своевременное выяснение обстоятельств каждого дела, разрешение его в соответствии с законом, обеспечение исполнения вынесенного постановления, а также выявление причин и условий, способствовавших совершению административных правонарушений (ст. 24.1 КоАП РФ).

Пунктом 8 ч. 2 ст. 30.6 КоАП РФ предусмотрено, что при рассмотрении жалобы законность и обоснованность вынесенного постановления проверяются на основании имеющихся в деле и дополнительно представленных материалов.

В силу ч. 3 ст. 30.6 КоАП РФ судья не связан доводами жалобы, и проверяет дело в полном объёме.

Согласно ч. 1 ст. 2.1 КоАП РФ административным правонарушением признаётся противоправное, виновное действие (бездействие) физического или юридического лица, за которое КоАП РФ или законами субъектов Российской Федерации об административных правонарушениях установлена административная ответственность.

Частью 2 ст. 8.7 КоАП РФ предусмотрена административная ответственность за невыполнение установленных требований и обязательных мероприятий по улучшению, защите земель и охране почв от ветровой, водной эрозии и предотвращению других процессов и иного негативного воздействия на окружающую среду, ухудшающих качественное состояние земель.

Объективной стороной правонарушения, предусмотренного ч. 2 ст. 8.7 КоАП РФ, является невыполнение установленных требований и обязательных мероприятий по улучшению, защите земель и охране почв от ветровой, водной эрозии и предотвращению других процессов и иного негативного воздействия на окружающую среду, ухудшающих качественное состояние земель.

Субъектом правонарушения по ч. 2 ст. 8.7 КоАП РФ являются лица, обязанные соблюдать установленные законом требования и осуществлять обязательные мероприятия - собственники земельных участков и лица, не являющиеся собственниками земельных участков (владельцы, пользователи, арендаторы земельных участков): граждане, должностные лица, юридические лица.

Как следует из материалов дела, основанием для привлечения МУП «ГКОС» к административной ответственности по ч. 2 ст. 8.7 КоАП РФ послужили обстоятельства, выявленные в ходе проведения плановой выездной проверки на основании приказа Западно-Уральского межрегионального Управления Росприроднадзора от 30.10.2019 г. №-У в период с 11.11.2019 г. по 06.12.2019 г.

При этом, изучив имеющиеся в распоряжении суда документы, связанные с уведомлением Управлением Росприроднадзора по Удмуртской Республике конкурсного управляющего МУП «Городские канализационные очистные сооружения» Дабосина П.С. о проведении проверки, прихожу к выводу о надлежащем уведомлении последнего о планируемом административным органом мероприятии.

В рамках проведения выездной проверки, как полагает административный орган, выявлен факт сброса МУП «ГКОС» г. Камбарка отхода 4-го класса опасности - ила избыточного биологических очистных сооружений хозяйственно-бытовых и смешанных сточных вод на почву с южной стороны станции дождевых стоков предприятия, в результате чего, по мнению надзорного органа, произошло перекрытие почв на площади 402,78 кв.м., из них 81,78 кв.м, на арендованном земельном участке, 321,0 кв.м, на прилегающих землях, занятых лесными насаждениями.

При таких обстоятельствах, государственный инспектор Российской Федерации в области охраны окружающей среды по Удмуртской Республике ФИО17. пришёл к выводу, что в ходе осуществления производственной деятельности на площадке, расположенной по адресу: Удмуртская Республика, <адрес>, МУП «ГКОС» соответствующих мероприятий по защите земель от загрязнения отходами производства и потребления должным образом не проводит, допускает загрязнение земель и почв отходами 4-го класса опасности, тем самым оказывает негативное воздействие окружающей среде, причиняет вред почвам и ухудшает качественное состояние земель; нарушает требования ст. 4, п. 1, 2 ст. 39, ст. 51 ФЗ «Об охране окружающей среды», ст. 12, п. 2 ст. 13, ст. 42 ЗК РФ. В связи с чем государственным инспектором РФ в области охраны окружающей среды по Удмуртской Республике ФИО17 был сделан вывод о наличии в действиях юридического лица - МУП «ГКОС» состава административного правонарушения, предусмотренного ч. 2 ст. 8.7 КоАП РФ и назначено наказание в виде административного штрафа в размере 400 000 руб.

Принимая решение о виновности МУП «ГКОС» г. Камбарка в совершении инкриминируемого правонарушения, государственный инспектор Российской Федерации в области охраны окружающей среды по Удмуртской Республике ФИО17 сослался на результаты экспертного заключения № от 03.12.2019 г., выполненного филиалом «ЦЛАТИ по Удмуртской республике» ФГБУ «ЦЛАТИ по ПФО» в лице Можгинской территориальной лабораторией филиала «ЦЛАТИ по Удмуртской Республике» ФГБУ «ЦЛАТИ по ПФО», которой на участке предприятия МУП «ГКОС» (с южной стороны станции дождевых стоков предприятия), был проведён отбор проб отхода (ил избыточный биологических очистных сооружений хозяйственно-бытовых и смешанных сточных вод).

В результате проведённого анализа отобранного отхода (ил избыточный биологических очистных сооружений хозяйственно-бытовых и смешанных сточных вод) определено процентное содержание компонентов отхода, в том числе и содержание нефтепродуктов (0,21 %). Выявлено, что по содержанию нефтепродуктов, отход соответствует паспорту отходов I - IV классов опасности - ил избыточный биологических очистных сооружений хозяйственно-бытовых и смешанных сточных вод (код по ФККО 7 22 200 01 39 4), разработанному и утверждённому на предприятии.

Вместе с тем, экспертное заключение № от 03.12.2019 г. само по себе не может быть принято в качестве допустимого доказательства по делу в силу следующего.

Применительно к обстоятельствам настоящего дела, административный орган, указывая на факт того, что в ходе осуществления производственной деятельности на площадке, расположенной по адресу: Удмуртская Республика, <адрес>, МУП «ГКОС» соответствующих мероприятий по защите земель от загрязнения отходами производства и потребления должным образом не проводит, допускает загрязнение земель и почв отходами 4-го класса опасности, тем самым оказывает негативное воздействие окружающей среде, причиняет вред почвам и ухудшает качественное состояние земель, в целях квалификации совершённого деяния по ч. 2 ст. 8.7 КоАП РФ для установления факта негативного воздействия на окружающую среду, ухудшающего качественное состояние земель, должен был установить не только факт отнесения иловой смеси к отходам, но и установить класс опасности данного отхода.

В соответствии с ч. 1 ст. 26.4 КоАП РФ в случаях, если при производстве по делу об административном правонарушении возникает необходимость в использовании специальных познаний в науке, технике, искусстве или ремесле, судья, орган, должностное лицо, в производстве которых находится дело, выносят определение о назначении экспертизы, которое должно содержать сведения, предусмотренные ч. 2 ст. 26.4 КоАП РФ.

Определение (установление) класса опасности отхода, требует специальных познаний.

В свою очередь, материалы дела свидетельствуют о том, что экспертиза по административному делу по определению класса опасности отобранной пробы отхода производилось экспертом Филиала ФГБУ «ЦЛАТИ по Удмуртской Республике» на основании заявки № ИМ/У-07-8102 от 28.11.2019 г. Западно-Уральского межрегионального управления Росприроднадзора на экспертное сопровождение в рамках обеспечения федерального государственного экологического надзора. Определения о назначении экспертизы в порядке, предусмотренном КоАП РФ, не выносилось. МУП «ГКОС» (в частности конкурсный управляющий МУП «ГКОС»), с заявкой до проведения экспертизы не ознакомлено, данных о том, что разъяснялись права, в том числе, право заявлять отвод эксперту, право просить о привлечении в качестве эксперта указанных им лиц, право ставить вопросы для дачи на них ответов в заключении эксперта, в материалах дела не имеется.

Также в материалах дела отсутствуют сведения о разъяснении эксперту его прав и обязанностей, предусмотренных статьей 25.9 КоАП РФ, а также сведений о предупреждении эксперта об административной ответственности за дачу заведомо ложного заключения, как это предусмотрено в абз. 2 ч. 2 ст. 26.4 КоАП РФ.

Как следует из материалов дела, права и обязанности, предусмотренные статьей 25.9 Кодекса РФ об административных правонарушениях, не разъяснялись, данный эксперт не предупреждался об административной ответственности за дачу заведомо ложного заключения.

Согласно разъяснениям, содержащимся в пункте 18 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 24 марта 2005 г. № «О некоторых вопросах, возникающих у судов при применении Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях» при рассмотрении дела об административном правонарушении собранные по делу доказательства должны оцениваться в соответствии со статьей 26.11 Кодекса, а также с позиции соблюдения требований закона при их получении (часть 3 статьи 26.2). Нарушением, влекущим невозможность использования доказательств, может быть признано, в частности, получение объяснений потерпевшего, свидетеля, лица, в отношении которого ведётся производство по делу об административном правонарушении, которым предварительно не разъяснены их права и обязанности, предусмотренные частью 1 статьи 25.1, частью 2 статьи 25.2, частью 3 статьи 25.6 Кодекса, статьей 51 Конституции Российской Федерации, а свидетели, специалисты, эксперты не предупреждены об административной ответственности соответственно за дачу заведомо ложных показаний, пояснений, заключений по статье 17.9 Кодекса, а также существенное нарушение порядка назначения и проведения экспертизы.

Следовательно, экспертное заключение № от 03.12.2019 г. не может быть принято судом в качестве надлежащего доказательства, предусмотренного ст. 26.4 КоАП РФ.

При этом, фактические данные, отражённые в вышеуказанном заключении эксперта, суд полагает необходимым оценить в качестве иного доказательства, не обладающего статусом экспертного заключения в смысле, придаваемом ст. 26.2 КоАП РФ.

Правовые основы обращения с отходами производства и потребления в целях предотвращения вредного воздействия отходов производства и потребления на здоровье человека и окружающую среду установлены Федеральным законом № 89-ФЗ «Об отходах производства и потребления» от 24 июня 1998 г. (далее - Федеральный закон № 89-ФЗ).

Под отходами производства и потребления (далее - отходы) понимаются вещества или предметы, которые образованы в процессе производства, выполнения работ, оказания услуг или в процессе потребления, которые удаляются, предназначены для удаления или подлежат удалению в соответствии с настоящим Федеральным законом (абз. 2 ст. 1 Федерального закона № 89-ФЗ).

В силу статьи 4.1 Федерального закона № 89-ФЗ отходы в зависимости от степени негативного воздействия на окружающую среду подразделяются в соответствии с критериями, установленными федеральным органом исполнительной власти, осуществляющим государственное регулирование в области охраны окружающей среды, на пять классов опасности:

I класс - чрезвычайно опасные отходы;

II класс - высокоопасные отходы;

III класс - умеренно опасные отходы;

IV класс - малоопасные отходы;

V класс - практически неопасные отходы.

Критерии отнесения отходов к I - V классам опасности по степени негативного воздействия на окружающую среду утверждены приказом Минприроды России от 4 декабря 2014 г. № 536 (далее – Приказ Минприроды № 536).

Согласно п. 1 Приказа Минприроды № 536, критерии отнесения отходов к I - V классам опасности по степени негативного воздействия на окружающую среду (далее - Критерии) предназначены для индивидуальных предпринимателей и юридических лиц, в процессе деятельности которых образуются отходы, а также Федеральной службы по надзору в сфере природопользования и ее территориальных органов.

В силу п. 3 Приказа Минприроды № 536, критериями отнесения отходов к I - V классам опасности по степени негативного воздействия на окружающую среду являются: степень опасности отхода для окружающей среды; кратность разведения водной вытяжки из отхода, при которой вредное воздействие на гидробионты отсутствует.

Пунктом 15 Приказа Минприроды № 536 установлено, что для определения класса опасности отхода применяется: либо Критерий (1) - степень опасности отхода для окружающей среды (К), либо Критерий (2) - кратность (Кр) разведения водной вытяжки из отхода, при которой вредное воздействие на гидробионты отсутствует.

Исключение из этого общего правила о возможности определения класса опасности отхода либо по Критерию (1) - степень опасности отхода для окружающей среды (К), либо Критерию (2) - кратность (Кр) разведения водной вытяжки из отхода, при которой вредное воздействие на гидробионты отсутствует (на выбор), установлена пунктом 16 Приказа Минприроды № 536.

Согласно пункту 16 Приказа Минприроды № 536 для установления классов опасности отходов, представленных золами, шлаками и золошлаковыми смесями от сжигания углей, отходов добычи и обогащения угля, и отходов, водная вытяжка из которых характеризуется повышенным солесодержанием (содержание сухого остатка в исследуемой водной вытяжке более 6 г/дм3), применяется только Критерий (2).

Пункт 17 Приказа Минприроды № 536 регламентирует вопрос определения класса опасности в случае, если на основании применения Критерия (1) получен V класс опасности. Только в этом случае для подтверждения данного класса опасности проводится проверка с применением Критерия (2). При несовпадении значения класса опасности отхода, установленного на основании применения Критерия (1) и применения Критерия (2), устанавливается класс опасности отхода на основании Критерия (2).

Из приведённых правовых норм следует, что действующее правовое регулирование устанавливает общее для всех отходов правило для определения класса опасности отхода. Применяется: либо Критерий (1) либо Критерий (2) на выбор индивидуальных предпринимателей и юридических лиц, в процессе деятельности которых образуются отходы. Критерий (2) применяется в обязательном порядке только в отношении отходов, представленных золами, шлаками и золошлаковыми смесями и т.д., а также если на основании применения Критерия (1) получен V класс опасности и в процессе его подтверждения с применением Критерия (2) значение класса опасности не совпало.

Из заключения эксперта № 57 от 03.12.2019 г. следует, что на основании проведённого анализа отобранного отхода (ил избыточный биологических очистных сооружений хозяйственно-бытовых и смешанных сточных вод) определено процентное содержание компонентов отхода, в том числе, содержание нефтепродуктов (0,21 %). Выявлено, что по содержанию нефтепродуктов отход соответствует паспорту отходов I – IV - ил избыточный биологических очистных сооружений хозяйственно-бытовых и смешанных сточных вод (код по ФККО 7 22 200 01 39 4) разработанному и утверждённому на предприятии. На основании изложенного, эксперт пришел к выводу, что данный вид отхода является отходом IV класса опасности согласно «Критериям отнесения опасных отходов к классу опасности для окружающей природной среды», утверждённых приказом Минприроды России от 15 июня 2001 г. № 511.

Однако, приказ Минприроды России от 15 июня 2001 г. № 511 утратил юридическую силу с момента вступления в силу приказа Минприроды России от 4 декабря 2014 г. № 536, в связи с чем не мог быть применён при проведении экспертного исследования.

Кроме того, как следует из вышеуказанного заключения, в ходе проведения экспертизы, экспертом ФИО7 компонентный состав пробы почвы самостоятельно не исследовался, а результаты количественного химического анализа пробы приняты экспертом в качестве исходных на основании Протокола № от 21 ноября 2019 г., составленного Можгинской территориальной лабораторией Филиала «ЦЛАТИ по ПФО» ФГБУ «ЦЛАТИ в ПФО». При этом, вывод о том, что исследуемая иловая смесь является именно отходом в виде ила избыточного биологических очистных сооружений хозяйственно-бытовых и смешанных сточных вод сделан экспертом без проведения собственного анализа характера иловой смеси и на основании данных акта отбора пробы отходов № от 11 ноября 2019 г., а также Протокола № от 21 ноября 2019 г.

Указанные обстоятельства подтверждены свидетелем ФИО7, допрошенным при рассмотрении данной жалобы с использованием видеоконференц-связи на базе <данные изъяты> районного суда Удмуртской Республики.

При этом, из акта № от 11 ноября 2019 г. и Протокола № от 21 ноября 2019 г. следует, что полноценного анализа компонентного состава пробы почвы, изъятой с территории МУП «ГКОС» в нарушение Приказа Министерства природных ресурсов РФ № от 04 декабря 2014 г. фактически не проводилось, критерии отнесения отходов к определённому классу опасности для окружающей природной среды при анализе данной пробы не исследовались.

Из Протокола результатов количественного химического анализа проб отходов № от 21 ноября 2019 г., составленного Можгинской территориальной лабораторией Филиала «ЦЛАТИ по ПФО» ФГБУ «ЦЛАТИ в ПФО», следует, что отобранная у МУП «Городские канализационные очистные сооружения» проба иловой смеси исследовалась исключительно на предмет процентного содержания в ней нефтепродуктов и массовой доли влаги. Между тем, в соответствии с действующим Приказом Министерства природных ресурсов РФ № от 04 декабря 2014 г. содержание в иловой смеси нефтепродуктов само по себе не является достаточным критерием отнесения опасных отходов к какому-либо классу опасности для окружающей природной среды.

При таких обстоятельствах, применённая экспертом методика отнесения пробы иловой смеси, отобранной с территории МУП «ГКОС» к отходу производства, обладающим IV классом опасности, вызывает объективные сомнения.

Вывод административного органа о том, что по содержанию нефтепродуктов, зафиксированный надзорным органом в ходе проведения плановой выездной проверки на территории МУП «ГКОС» ил избыточный соответствует паспорту отходов I - IV классов опасности, разработанному и утверждённому на предприятии, не соответствует иным материалам дела.

Из заключения эксперта № от 03 декабря 2019 г. следует, что по результатам проведения анализа отобранной в ходе проверки МУП «Городские канализационные очистные сооружения» пробы иловой смеси экспертом установлено компонентное содержание в исследуемом иле нефтепродуктов в количестве не превышающем 0,21 %.

Между тем, согласно представленному в материалы дела паспорту отхода I-IV класса опасности на ил избыточный биологический очистных сооружений хозяйственно-бытовых и смешанных сточных вод, утверждённому 15.10.2018 г. конкурсным управляющим МУП «ГКОС» Дабосиным П.С. - содержание нефтепродуктов в иле избыточном биологических очистных сооружений хозяйственно-бытовых и смешанных сточных вод соответствующем IV классу опасности должно составлять не менее 1,56 %, что не соответствует процентному содержанию нефтепродуктов с территории МУП «ГКОС» пробе иловой смеси.

Исходя из чего, утверждение административного органа о факте сброса МУП «ГКОС» на почву отхода IV класса опасности полностью опровергается представленным в материалы дела экспертным заключением филиала «ЦЛАТИ по Удмуртской Республике» ФГБУ «ЦЛАТИ по ПФО» № от 03 декабря 2019 г., а также паспортом отхода на ил избыточный.

Кроме того, имеющиеся в деле материалы указывают на то, что при взятии проб почвы с территории МУП «ГКОС» имело место нарушение Методических рекомендаций отбора проб почв, грунтов, донных отложений, илов, осадков сточных вод, шламов промышленных сточных вод, отходов производства и потребления ПНД Ф 12.1:2:2.2:2.3:3.2-03 (далее – Методические рекомендации).

Согласно п. 1.1 Методических рекомендаций, рекомендации предназначены для отбора проб: почв, грунтов; донных отложений, илов водных объектов естественного происхождения и искусственно созданных водоёмов; осадков сточных вод (далее - осадков) после первичных отстойников хозбытовых сточных вод; после вторичных отстойников биологически очищенных сточных вод; после илоуплотнителей; после метантенков; после отстаивания сброженного осадка и избыточного активного ила на иловых площадках; шламов промышленных сточных вод, образующихся на различных стадиях химических производств, в процессе эксплуатации технологического оборудования (промывка, чистка, обеззараживание и т.п.); твёрдых и жидких отходов производства и потребления (далее - отходов), к которым относятся остатки сырья, материалов, полуфабрикатов, иных изделий или продуктов, образовавшихся в процессе производства или потребления.

В соответствии с п. 4.3 Методических рекомендаций, илы, осадки сточных вод, шламы с иловых и шламовых площадок отбирают методом точечных проб: площадку делят на 4 равные части и отбирают пробы из центра каждого квадрата послойно с глубины 0 - 5 см, 5 - 20 см и до конечной глубины площадки (но не более 1 м), массой не менее 200 г каждая. Точечные пробы илов, осадков и шламов малой влажности тщательно перемешивают и квартуют 3 - 4 раза. Оставшуюся после квартования пробу делят на 6 - 9 квадратов, из центра каждого отбирают примерно одинаковые количества пробы, обеспечивая захват всей толщины слоя.

В акте отбора пробы отходов от 11.11.2019 г. №, нормативным документом, регламентирующем отбор проб, указаны Методические рекомендации ПНД Ф 12.1:2:2.2:2.3:3.2-03.

Однако, поскольку из имеющихся в деле (изготовленных административным органом) и изученных судом в ходе рассмотрения жалобы видеоматериалов, а также показаний свидетеля ФИО14, допрошенной в ходе рассмотрения жалобы, следует, что при взятии проб почвы (предполагаемого ила) с территории МУП «ГКОС» имело место нарушение правил взятия проб, постольку суд считает невозможным признать достоверными результаты проведённого их химического анализа, и, как следствие, данные, полученные в ходе проведения экспертизы № от 03 декабря 2019 г., также следует признать недостоверными.

Допущенные по настоящему делу об административном правонарушении нарушения процессуального порядка назначения экспертизы и порядка её проведения, установленного в частности Приказом Министерства природных ресурсов РФ № от 04 декабря 2014 г., являются существенными, в связи с чем заключение экспертизы № от 03.12.2019 г. не может быть признано допустимым доказательством.

Иных доказательств отнесения отобранной у МУП «Городские канализационные очистные сооружения» пробы иловой смеси к отходу, в том числе отходу I-IV класса опасности, а также доказательств тому, что размещение данной смеси как вещества, не относящегося к отходу, каким-либо иным способом оказывает негативное воздействие на окружающую среду, причиняет вред почвам и ухудшает качественное состояние земель, административным органом не представлено и в материалах дела не имеется.

В свою очередь, ссылку представителя административного органа в обоснование законности принятого постановления на ст. 51 Федерального закона «Об охране окружающей среды» и заявление, что сброс отходов на почву запрещён независимо от класса их опасности, то есть запрещён сброс на почву любых отходов, а также на ст.ст. 1 и 4.1 Федерального закона «Об охране окружающей среды», суд считает необоснованной.

В силу ч. 4 ст. 1.5 КоАП РФ неустранимые сомнения в виновности лица, привлекаемого к административной ответственности, толкуются в пользу этого лица.

При таких обстоятельствах, суд находит неустановленным факт совершения МУП «ГКОС» г. Камбарка административного правонарушения, предусмотренного ч. 2 ст. 8.7 КоАП РФ.

Кроме того, как следует из представленных материалов дела, должностным лицом в ходе проведения проверки допущены существенные нарушения требований закона к организации и проведению проверок при осуществлении государственного контроля.

Порядок проведения проверок юридических лиц регулируется нормами Федерального закона от 26.12.2008 г. № 294-ФЗ «О защите прав юридических лиц и индивидуальных предпринимателей при осуществлении государственного контроля (надзора) и муниципального контроля».

Статьёй 15 указанного Федерального закона установлены ограничения при проведении проверок, одним из которых является невозможность осуществления плановой или внеплановой выездной проверки в случае отсутствия при её проведении руководителя, иного должностного лица или уполномоченного представителя юридического лица, за исключением случая проведения проверки по основанию, предусмотренному подпунктом «б» пункта 2 части 2 ст. 10 настоящего Федерального закона, которым предусматривается возможность проведения проверки в отсутствие должностного лица при причинении вреда жизни, здоровью граждан, вреда животным и т.д.

Согласно ч. 7 ст. 12 Федерального закона «О защите прав юридических лиц и индивидуальных предпринимателей при осуществлении государственного контроля (надзора)» в случае, если проведение плановой или внеплановой выездной проверки оказалось невозможным в связи с отсутствием индивидуального предпринимателя, его уполномоченного представителя, руководителя или иного должностного лица юридического лица, либо в связи с фактическим неосуществлением деятельности юридическим лицом, индивидуальным предпринимателем, либо в связи с иными действиями (бездействием) индивидуального предпринимателя, его уполномоченного представителя, руководителя или иного должностного лица юридического лица, повлекшими невозможность проведения проверки, должностное лицо органа государственного контроля (надзора), органа муниципального контроля составляет акт о невозможности проведения соответствующей проверки с указанием причин невозможности её проведения. В этом случае орган государственного контроля (надзора), орган муниципального контроля в течение трёх месяцев со дня составления акта о невозможности проведения соответствующей проверки вправе принять решение о проведении в отношении таких юридического лица, индивидуального предпринимателя плановой или внеплановой выездной проверки без внесения плановой проверки в ежегодный план плановых проверок и без предварительного уведомления юридического лица, индивидуального предпринимателя.

Как следует из материалов дела, 10 февраля 2017 г. Арбитражным Судом Удмуртской Республики вынесено Решение по делу № А71-7847/2016, согласно которому МУП «ГКОС» признано несостоятельным (банкротом), в отношении Должника открыта процедура конкурсного производства сроком на шесть месяцев, конкурсным управляющим МУП «ГКОС» утверждён ФИО2, являющийся членом Союза арбитражных управляющих «Возрождение».

Определением Арбитражного Суда Удмуртской Республики от 15 января 2018 г. по делу № А71-7847/2016 конкурсным управляющим МУП «Городские канализационные очистные сооружения» утверждён Дабосин П.С., являющийся членом Ассоциации «Саморегулируемая организация арбитражных управляющих «Меркурий», <адрес>.

В соответствии с п. 7 ч. 1 ст. 188 ГК РФ действие доверенности прекращается вследствие введения в отношении представляемого или представителя такой процедуры банкротства, при которой соответствующее лицо утрачивает право самостоятельно выдавать доверенности.

Согласно п. 130 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 23.06.2015 г. № 25 «О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации», в соответствии с пунктом 1 статьи 94, пунктом 2 статьи 126 Федерального закона от 26 октября 2002 г. № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» полномочия руководителя должника прекращаются с даты введения внешнего управления, а с открытием конкурсного производства прекращаются полномочия как руководителя должника, так и иных органов управления должника и собственника имущества должника - унитарного предприятия (за исключением полномочий общего собрания участников должника, собственника имущества должника принимать решения о заключении соглашений об условиях предоставления денежных средств третьим лицом или третьими лицами для исполнения обязательств должника), в связи с чем действие доверенностей, выданных указанными лицами для представления интересов должника, прекращается (подпункт 7 пункта 1 статьи 188 ГК РФ).

На том же основании подлежат прекращению доверенности, выданные внешним и конкурсным управляющим должника, когда такой управляющий освобождён (отстранён) от исполнения обязанностей (абз. 2 п. 130 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 23.06.2015 г. № 25).

Таким образом, на момент проведения плановой проверки (11.11.2019 г.) полномочия руководителя МУП «ГКОС» (на основании Определения Арбитражного Суда Удмуртской Республики от 15 января 2018 г. по делу № А71-7847/2016) осуществлял конкурсный управляющий Дабосин П.С. Соответственно, применительно к положениям ст. 15 Федерального закона от 26.12.2008 г. № 294-ФЗ «О защите прав юридических лиц и индивидуальных предпринимателей при осуществлении государственного контроля (надзора) и муниципального контроля», при проведении проверки как лицо, осуществляющее полномочия руководителя МУП «ГКОС», должен был присутствовать Дабосин П.С., либо иное лицо, уполномоченное Дабосиным П.С. на основании выданной им доверенности.

Как следует из акта проверки №-ПКУ от 06.12.2019 г., при проведении проверки присутствовал представитель МУП «ГКОС» ФИО12, действовавший на основании доверенности от 19.12.2016 г. Также ФИО12 как лицо, представляющее интересы МУП «ГКОС», и участвующее в проведении проверки, указан в акте обследования территории на предмет соблюдения природоохранных требований № от 11.11.2019 г., а также в протоколе отбора проб обследования объектов окружающей среды и объектов производственной среды от 11.11.2019 г.

Учитывая, тот факт, что выданные от имени МУП «ГКОС» и предшествующего конкурсного управляющего МУП «ГКОС» ФИО2 доверенности по состоянию на 15.01.2018 г. прекратили своё действие в силу п. 7 ч. 1 ст. 188 ГК РФ, доверенность на имя ФИО12 от 19.12.2016 г. также стала недействительной, в силу чего ФИО12 не мог представлять интересы МУП «ГКОС» при проведении проверки.

Сведений о наличии у ФИО12 права на представление интересов МУП «ГКОС» на основании доверенности, выданной конкурсным управляющим МУП «ГКОС» Дабосиным П.С., в материалах административного дела не имеется, как и не имеется копии доверенности от 19.12.2016 г., на основании которой ФИО12 был допущен государственным инспектором Российской Федерации в области охраны окружающей среды по Удмуртской Республике ФИО17 к участию в проверке.

Кроме того, применительно к положениям подпункта 2 абз. 1 ст. 15 Федерального закона «О защите прав юридических лиц и индивидуальных предпринимателей при осуществлении государственного контроля (надзора)», под «иным должностным лицом» следует понимать иное должностное лицо организации, которое, помимо руководителя организации, в силу устава или иного уставного документа организации, правомочно представлять интересы организации без наличия доверенности.

Из должностной инструкции главного инженера МУП «ГКОС» (л.д. 163) следует, что ФИО12 таким лицом не является, выступать от имени организации, в том числе представлять её интересы в административных органах, уставными документами МУП «ГКОС» г. Камбарка и должностной инструкцией неуправомочен.

Не являлась таковым лицом и присутствующая при проведении проверки ФИО14, оказывающая возмездные услуги МУП «ГКОС» на основании гражданско-правового договора от 01 февраля 2020 г. (л.д. 167).

Таким образом, применительно к положениям ст. 15 и ч. 7 ст. 12 Федерального закона «О защите прав юридических лиц и индивидуальных предпринимателей при осуществлении государственного контроля (надзора)», учитывая отсутствие у ФИО12 и ФИО14 права на представление интересов МУП «ГКОС», государственный инспектор Российской Федерации в области охраны окружающей среды по Удмуртской Республике ФИО17 был обязан составить акт о невозможности проведения соответствующей проверки.

Между тем, в нарушение положений ст. 15 Федерального закона «О защите прав юридических лиц и индивидуальных предпринимателей при осуществлении государственного контроля (надзора)», проверка была проведена с участием неуполномоченных МУП «ГКОС» лиц, в том числе осуществлён осмотр территории МУП «ГКОС», а также произведён отбор проб обследования объектов окружающей среды.

В силу ч. 3 ст. 26.2 КоАП РФ, не допускается использование доказательств по делу об административном правонарушении, полученных с нарушением закона, в том числе доказательств, полученных при проведении проверки в ходе осуществления государственного контроля (надзора) и муниципального контроля.

Учитывая, что в силу допущенных нарушений процессуального порядка назначения экспертизы и порядка её проведения, заключение экспертизы № от 03.12.2019 г. не может быть признано допустимым доказательством, а акт проверки, акт осмотра и протокол отбора проб обследования объектов окружающей среды и объектов производственной среды от 11.11.2019 г., а также иные материалы, полученные в ходе проверки, следует признать недопустимыми доказательствами, поскольку они получены с существенным нарушением законодательства, обстоятельства, на основании которых вынесено постановление по делу, нельзя признать доказанными.

Согласно п. 3 ч. 1 ст. 30.7 КоАП РФ по результатам рассмотрения жалобы на постановление по делу об административном правонарушении выносится решение об отмене постановления и о прекращении производства по делу при недоказанности обстоятельств, на основании которых было вынесено постановление.

На основании изложенного, руководствуясь ст. 30.7 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях, судья

РЕШИЛ:

Жалобу конкурсного управляющего муниципального унитарного предприятия «Городские канализационные очистные сооружения» г. Камбарка Дабосина П.С. – удовлетворить.

Отменить постановление государственного инспектора Российской Федерации в области охраны окружающей среды по Удмуртской Республике ФИО17 №/Пс от 30 декабря 2019 года, которым юридическое лицо - Муниципальное унитарное предприятие «Городские канализационные очистные сооружения» признано виновным в совершении административного правонарушения, предусмотренного ч. 2 ст. 8.7 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях.

Производство по делу прекратить.

Решение может быть обжаловано в Верховный суд Удмуртской Республики в течение 10-ти дней со дня его вынесения через Камбарский районный суд.

Судья С.Ф. Мавлиев