Решение по делу № 33-2863/2024 от 21.02.2024

Судья Дряхлова О.В. 24RS0016-01-2022-002418-29 Дело № 33-2863/2024 2.204

КРАСНОЯРСКИЙ КРАЕВОЙ СУД

АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ

28 февраля 2024 года г. Красноярск

Судебная коллегия по гражданским делам Красноярского краевого суда в составе

председательствующего Макурина В.М.,

судей Андриенко И.А., Каплеева В.А.,

при ведении протокола судебного заседания помощником судьи Д.

с участием прокурора А.А.Г.

рассмотрела в открытом судебном заседании по докладу судьи Каплеева В.А.

гражданское дело по иску К.С.В. в А.Д.А. о взыскании компенсации морального вреда, утраченного заработка, убытков и расходов на юридическую помощь

по апелляционной жалобе ответчика А.Д.А.

на решение Железногорского городского суда от 25 июля 2023 года, которым постановлено:

«Исковые требования К.С.В., удовлетворить частично.

Взыскать с А.Д.А. в пользу К.С.В. компенсацию морального вреда в размере 150 000 руб., недополученный доход в размере 118813 руб. 44 коп., убытки в размере 223,84 руб., расходы на юридические услуги в размере 50000 руб., а всего взыскать 319037 (триста девятнадцать тысяч тридцать семь) руб. 28 коп.

Взыскать А.Д.А. государственную пошлину в доход местного бюджета в размере 300 руб.

В удовлетворении остальной части исковых требований отказать»,

Заслушав докладчика, судебная коллегия

УСТАНОВИЛА:

К.С.В. обратился в суд с иском к А.Д.А. о взыскании компенсации морального вреда, утраченного заработка, убытков и судебных расходов. Требования мотивированы тем, что <дата> А.Д.А. совершил в отношении него противоправные действия, вследствие чего ему был причинен вред здоровью в виде раны в области правой брови, травмы мениска и полного разрыва передней крестообразной связки и медиальной коллатеральной связки, импрессионного повреждения задних отделов латерального мыщелка большеберцовой кости; внутримениского повреждения заднего рога медиального мениска. <дата> между сторонами заключено соглашение о компенсации морального вреда и возмещении убытков, согласно которому А.Д.А. добровольно признал себя причинителем вреда здоровью истца (раны в области правой брови) <дата> и взял на себя обязательства по выплате ему 325 000 рублей в рассрочку, ежемесячными платежами в сумме не менее 7000 рублей переводом денежных средств. В день подписания соглашения А.Д.А. передал 7000 рублей, <дата> перечислил еще 7000 рублей. Больше никаких сумм передано не было. Вследствие причинения ответчиком вреда здоровью ввиду его неправомерных действий истец испытывал физические и нравственные страдания, испытывал сильные боли, ограничение свободы передвижения, невозможность вести привычный образ жизни. Кроме того, им также понесены расходы на лечение и реабилитацию, утрачен заработок ввиду нетрудоспособности.

Уточнив исковые требования, истец К.С.В. просил суд взыскать с ответчика А.Д.А. в свою пользу компенсацию морального вреда в размере 310 000 рублей; утраченный заработок в размере 313 289,02 рублей; расходы на лечение в размере 9 900 рублей; почтовые расходы в сумме 426,08 рублей; 10 000 руб. расходы на оплату труда адвоката ФИО1 в рамках доследственной проверки по заявлению истца; 15 000 руб. расходы по оплате труда адвоката Р.И.В. при подготовке соглашения о компенсации морального вреда и возмещении убытков; 55 000 руб. расходы на оплату услуг представителя по настоящему делу, рассмотренному Железногорским городским судом Красноярского края.

Определением Железногорского городского суда от <дата> прекращено производство по гражданскому делу в части исковых требований К.С.В. о взыскании расходов на юридические услуги, оказываемые адвокатом ФИО1 по соглашению об оказании юридической помощи от <дата>.

В остальной части исковых требований судом первой инстанции постановлено приведенное выше решение.

На указанное решение ответчиком А.Д.А. принесена апелляционная жалоба, в которой он просит решение суда первой инстанции отменить полностью.

В обоснование доводов жалобы указывает, что никакого вреда К.С.В. он не наносил. Соглашение о компенсации морального вреда и возмещении убытков было подписано под давлением офицеров в/ч 3377 под угрозой увольнения со службы его и его супруги. Судом не дана оценка его обращениям в органы полиции о шантаже со стороны К.С.В. и жалобам в органы прокуратуры, не учтено, что истец неоднократно менял свои показания. Кроме того, показания свидетелей ФИО2 и ФИО3 не были приняты судом во внимание.

Разрешив вопрос о возможности рассмотрения дела в отсутствие неявившихся лиц, участвующих в деле, надлежащим образом извещенных о времени и месте рассмотрения дела в суде апелляционной инстанции, заслушав объяснения представителя ответчика А.Д.А. М.Г.В., поддержавшей доводы жалобы, заключение прокурора А.А.Г., полагавшей решение суда законным и обоснованным, судебная коллегия приходит к следующему.

В силу ст. 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее – ГК РФ) вред, причиненный личности или имуществу гражданина, а также вред, причиненный имуществу юридического лица, подлежит возмещению в полном объеме лицом, причинившим вред.

В силу п. 1 ст. 1085 ГК РФ при причинении гражданину увечья или ином повреждении его здоровья возмещению подлежит утраченный потерпевшим заработок (доход), который он имел либо определенно мог иметь, а также дополнительно понесенные расходы, вызванные повреждением здоровья, в том числе расходы на лечение, дополнительное питание, приобретение лекарств, протезирование, посторонний уход, санаторно-курортное лечение, приобретение специальных транспортных средств, подготовку к другой профессии, если установлено, что потерпевший нуждается в этих видах помощи и ухода и не имеет права на их бесплатное получение.

В пунктах 11, 27 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 26.01.2010 № 1 «О применении судами гражданского законодательства, регулирующего отношения по обязательствам вследствие причинения вреда жизни или здоровью гражданина» разъяснено, что установленная статьей 1064 ГК РФ презумпция вины причинителя вреда предполагает, что доказательства отсутствия его вины должен представить сам ответчик. Потерпевший представляет доказательства, подтверждающие факт увечья или иного повреждения здоровья (например, факт причинения вреда в результате дорожно-транспортного происшествия с участием ответчика), размер причиненного вреда, а также доказательства того, что ответчик является причинителем вреда или лицом, в силу закона обязанным возместить вред.

Согласно статье 1085 ГК РФ в объем возмещаемого вреда, причиненного здоровью, включаются, в том числе, расходы на лечение и иные дополнительные расходы (расходы на дополнительное питание, приобретение лекарств, протезирование, посторонний уход, санаторно-курортное лечение, приобретение специальных транспортных средств, подготовку к другой профессии и т.п.). Судам следует иметь в виду, что расходы на лечение и иные дополнительные расходы подлежат возмещению причинителем вреда, если будет установлено, что потерпевший нуждается в этих видах помощи и ухода и не имеет права на их бесплатное получение. Однако если потерпевший, нуждающийся в указанных видах помощи и имеющий право на их бесплатное получение, фактически был лишен возможности получить такую помощь качественно и своевременно, суд вправе удовлетворить исковые требования потерпевшего о взыскании с ответчика фактически понесенных им расходов.

В соответствии со ст. 151 ГК РФ, если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину другие нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда.

При определении размеров компенсации морального вреда суд принимает во внимание степень вины нарушителя и иные заслуживающие внимания обстоятельства. Суд должен также учитывать степень физических и нравственных страданий, связанных с индивидуальными особенностями лица, которому причинен вред. При определении размера компенсации вреда должны учитываться требования разумности и справедливости.

Как разъяснено в п. 1 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 15.11.2022 №33 «О практике применения судами норм о компенсации морального вреда» под моральным вредом понимаются нравственные или физические страдания, причиненные действиями (бездействием), посягающими на принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона нематериальные блага или нарушающими его личные неимущественные права (например, жизнь, здоровье, достоинство личности) либо нарушающими имущественные права гражданина.

Моральный вред возмещается при наличии вины причинителя вреда. Независимо от вины в силу ст. 1100 ГК РФ компенсация морального вреда осуществляется в случаях, когда вред причинен жизни или здоровью гражданина источником повышенной опасности, в иных случаях, предусмотренных законом.

Размер компенсации морального вреда определяется судом в зависимости от характера причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий, а также степени вины причинителя вреда в случаях, когда вина является основанием возмещения вреда. При определении размера компенсации вреда должны учитываться требования разумности и справедливости. Характер физических и нравственных страданий оценивается судом с учетом фактических обстоятельств, при которых был причинен моральный вред, и индивидуальных особенностей потерпевшего (п. 2 ст. 1101 ГК РФ).

Как разъяснено в п. 32 Постановления Пленума Верховного Суда РФ №1 от 26.01.2010 «О применении судами гражданского законодательства, регулирующего отношения по обязательствам вследствие причинения вреда жизни или здоровью гражданина», учитывая, что причинение вреда жизни или здоровью гражданина умаляет его личные нематериальные блага, влечет физические или нравственные страдания, потерпевший, наряду с возмещением причиненного ему имущественного вреда, имеет право на компенсацию морального вреда при условии наличия вины причинителя вреда. Независимо от вины причинителя вреда осуществляется компенсация морального вреда, если вред жизни или здоровью гражданина причинен источником повышенной опасности (ст. 1100 ГК РФ).

Как установлено судом первой инстанции и подтверждается доказательствами по делу, <дата> около 20 ч. 00 мин., находясь вблизи дома № по <адрес>, в связи с личными неприязненными отношениями, между К.С.В. и А.Д.А. произошла драка, в ходе которой А.Д.А. применил насилие в отношении К.С.В., а именно нанес не менее двух ударов по лицу и телу, упал телом на левую ногу, причинив физическую боль.

Данные обстоятельства установлены судом на основании постановления следователя-криминалиста ВСО СК России по Красноярскому гарнизону ЦВО от <дата>, которым отказано в возбуждении уголовного дела по признакам преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 112 УК ПФ, в отношении А.Д.А. по основанию, предусмотренному п. 2 ч. 1 ст. 24 УПК РФ, то есть в связи с отсутствием в его деянии состава преступления, поскольку в его действиях отсутствует умышленная форма вины – следователь пришел к выводу, что последствия в виде травмы ноги К.С.В. причинены А.Д.А. не намеренно, а в результате неосторожного падения на него.

Одновременно отказано в возбуждении уголовного дела по признакам преступления, предусмотренного п. «а» ч. 2 ст. 115 УК РФ, в отношении А.Д.А. по основанию, предусмотренному п. 2 ч. 1 ст. 24 УПК РФ, то есть в связи с отсутствием в его деянии состава преступления, поскольку в действиях А.Д.А. отсутствовали признаки применения населения из хулиганских побуждений, политической и пр. ненависти или вражды.

В этом же постановлении указано, что в действиях А.Д.А. усматриваются признаки деяния, подпадающего под ч. 1 ст. 115 УК РФ, но поскольку данное преступление относится к категории частного обвинения К.С.В. разъяснено право обратиться за защитой своих прав в Красноярский гарнизонный военный суд с заявлением в порядке, предусмотренном ч. 2 ст. 20, ч. 1 ст. 318 УПК РФ.

<дата> в Красноярский гарнизонный военный суд от К.С.В. поступило заявление о привлечении к уголовной ответственности А.Д.А. за совершение преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 115 УК РФ.

После этого стороны заключили соглашение о компенсации морального вреда и возмещении убытков от <дата>, в котором указано, что А.Д.А. признает, что <дата> он совершил противоправные действия в отношении К.С.В., вследствие чего последнему был причинен легкий вред здоровью в виде раны в области правой брови. А.Д.А., как причинитель вышеуказанного легкого вреда здоровью К.С.В. признает себя должником К.С.В. в общей сумме задолженности по выплате компенсации морального вреда и возмещении убытков и расходов в размере 325 000 рублей. В п. 6 соглашения указано, что с момента полной оплаты причинителем вреда всей суммы задолженности в размере 325 000 руб. обязательства причинителя вреда перед потерпевшим прекращаются.

После этого постановлением Красноярского гарнизонного военного суда от <дата> К.С.В. отказано в принятии к производству суда заявления о привлечении А.Д.А. к уголовной ответственности по ч. 1 ст. 115 УК РФ.

Из данного постановления следует, что <дата> К.С.В. написал заявление о примирении с А.Д.А., об отказе в возбуждении производства по заявлению о привлечении последнего к уголовной ответственности и его возврате.

Согласно заключению эксперта № от <дата> в представленных медицинских документах при обращении за медицинской помощью в приемно-диагностическое отделение (ПДО) ФГБУЗ КБ № <дата> в 22 ч. 46 мин. у К.С.В. были диагностированы ушиб левого коленного сустава и ушибленная рана правой брови. При дальнейшем обследовании К.С.В. был уточнен характер и объем повреждений левого коленного сустава. А именно, кроме разрыва внутренней боковой связки (большеберцовой коллатеральная связка), были выявлены повреждения (разрыв) передней крестообразной связки, и предположительно медиального (внутреннего) мениска левого коленного сустава. Наличие перечисленных выше повреждений левого коленного сустава явились основанием для проведения оперативного лечения, в связи с чем в период времени с <дата> по <дата> К.С.В. находился на стационарном лечении в травматолого-ортопедическом отделении ФГБУЗ КБ №, где <дата> К.С.В. было произведено оперативное вмешательство на левом коленном суставе: «Артроскопия, артроскопическая пластика передней кретообразной связки аутотрансплантатом из изящной и полусуходильной мышц, парциальная резекция латерального мениска (повреждение медиального мениска в ходе оперативного вмешательства выявлено не было), шов большеберцевой медиальной связки левого коленного сустава».

Наличие кожной раны с признаками незначительной давности причинения в бровной области справа у К.С.В. при обращении пострадавшего в ПДО <дата>, наличие кровоподтека кожи в, правой глазничной области при обращении К.С.В. в поликлинику <дата>, позволяют предположить «ушибленный» характер кожной раны в правой бровной области у К.С.В. Таким образом не исключено, что данное повреждение (кожная рана в бровной области) у К.С.В. могло возникнуть от ударного воздействия тупого твердого предмета о свойствах которого по имеющимся данным высказаться не представляется возможным, и могла быть причинена К.С.В. незадолго до обращения пострадавшего за медицинской помощью <дата>, не исключено, что в срок, указанный в постановлении следователем. Травмирующим предметом в случае причинения Косолanову С.В. кожной раны в правой бровкой области могла быть, например, сжатая в кулак кисть посторонней руки, либо иной предмет, контактирующая (травмирующая) поверхность которого по отношению к травмируемой части тела (бровной цуге) имела свойства ограниченной.

Приведенные ранее повреждения связок и латерального мениска левого коленного сустава у К.С.В. возникли от непрямого и достаточно сильного травмирующего воздействия, приведшего к перемещению суставных концов костей голени, образующих коленный сустав в несоответствующем данному суставу направлении и объеме. В случае с Косолanовым С.В. это смещение верхних концов костей левой голени кпереди по отношению к телу пострадавшего с возможным сочетанием ротационных движений по отношению к продольной оси конечности. Подобный механизм повреждений связок и латерального мениска левого коленного сустава у К.С.В. осуществим при обстоятельствах, на которые указывает сам пострадавший.

Возможность причинения имевшихся у К.С.В. и указанных выше повреждений левого коленного сустава по описанному выше механизму в результате падения с высоты собственного роста с приземлением на переднюю поверхность тела (как утверждает и продемонстрировал А.Д.А.) следует исключить.

По имеющимся в медицинских документах данным высказать конкретное суждение о давности возникновения у К.С.В. травмы левого коленного сустава не представляется возможным. Однако, подобные имевшим место у К.С.В. и указанные выше повреждения связок и мениска коленного сустава, сопровождаются выраженным болевым синдромом и выраженным нарушением как функции опоры и ходьбы, так и выраженным ограничением активных движений в суставе поврежденной конечности, вынуждая пострадавших обращаться за медицинской помощью как можно более короткие сроки после травмы. В связи с этим, наиболее вероятной представляется возможность причинения К.С.В. травмы левого коленного сустава незадолго до обращения пострадавшего за медицинской помощью в приемно-диагностическое отделение ФГБУЗ КБ № <дата>, не исключено, что в срок, указанный в постановлении следователя.

Имевшее место у К.С.В. и указанные при ответе на вопрос № постановления следователя повреждение в виде кожной раны правой бровной области, потребовала проведения первичной хирургической обработки с наложением хирургического шва, привело к кратковременному расстройству здоровья на срок не более чем 21 день, что является. квалифицирующим признаком причинения легкого вреда здоровью (п.8.1 Медицинских критериев определения степени тяжести вреда, причиненного здоровью человека приказа МЗиСР РФ 194н от 24.04.2008).

Телесное повреждение в виде кровоподтека кожи само по себе, не влечет кратковременного расстройства здоровья либо незначительной стойкой утраты общей трудоспособности, и поэтому не расценивается как причинившее вред здоровью.

В случае с К.С.В. кровоподтек кожи в правой глазничной области мог быть результатом распространения крови в подкожной клетчатке под действием силы тяжести из бровной области, где у К.С.В. имелась кожная рана, в связи с чем, не исключено, что оба этих повреждения (кожная рана в правой бровной области и кровоподтек в правой глазничной области) явились результатом однократного травмирующего (ударного) воздействия тупого твердого предмета с местом приложения травмирующей силы в бровной области справа. Оценка тяжести вреда здоровью применительно к нескольким телесным повреждениям, возникающим от одного вида травмирующего воздействия, проводится по наиболее тяжкому из этих повреждений (применительно к указанным выше кожной ране и кровоподтеку кожи - легкий вред здоровью).

Имевшие место у К.С.В. и указанные при ответе на вопрос № постановления следователя повреждения связок и мениска левого коленного сустава (каждое в отдельности и в совокупности своей), судя по данным в представленных медицинских документах, повлекли за собой длительное расстройство здоровья на срок более чем 21 день, что является квалифицирующим признаком причинения вреда здоровью средней тяжести (п. 7.1 Медицинских критериев).

По сообщению главного врача ФГБУЗ КБ № К.С.В. обратился в ПДО, со слов пациента <дата> получил травму в быту. Был направлен к врачу-травматологу поликлиники для дальнейшего лечения.

Также представлены сведения из информационной базы КБ № об обращениях К.С.В. за медицинской помощью к врачам-специалистам из которых следует, что К.С.В. обратился за медицинской помощью <дата> в офтальмологический кабинет и в хирургическое отделение поликлиники № с ушибом века и окологлазной области и ушиб коленного сустава.

Разрешая спор, суд первой инстанции, руководствуясь положениями ст.ст. 151, 1064, 1101, 1085, 1086 ГК РФ, установив наличие причинно-следственной связи между действиями ответчика и причинением вреда здоровью истца, пришел к выводу о том, что А.Д.А. является ответственным за возмещение причиненного истцу морального вреда, материального ущерба, утраченного заработка.

Суд при этом дал оценку доказательствам обеих сторон, в том числе показаниям свидетеля А.Д.А. (отца ответчика), но указал, что данный свидетель очевидцем событий <дата> не являлся. Суд пришел к выводу, что наличие телесных повреждений у истца подтверждается заключением эксперта № от <дата>, причинная связь их с действиями ответчика подтверждается в том числе показаниями свидетелей, допрошенных следователем в рамках доследственной проверки, а вина с собственной стороны ответчиком не опровергнута. Объяснения ответчика о том, что с К.С.В. у него был только словесный конфликт, а драки не было, суд оценил критически.

Суд признал требования истца о взыскании с ответчика компенсации морального вреда основанными на законе, поскольку представленные в материалы дела доказательства подтверждают факт причинения ответчиком истцу физических и нравственных страданий; одновременно с тем суд пришел к выводу, что доказательств того, что имела место грубая неосторожность самого потерпевшего, не представлено и судом не установлено.

С учетом характера и степени умаления личных неимущественных прав истца, оцениваемых с учетом причины наступления физической боли, последствий причинения потерпевшему страданий, определяемых, помимо прочего, видом и степенью тяжести повреждения здоровья, длительностью (продолжительностью) расстройства здоровья, степени стойкости утраты трудоспособности, необходимостью амбулаторного или стационарного лечения потерпевшего, нравственными переживаниями истца, суд пришел к выводу о том, что заявленный размер компенсации морального вреда 300 000 руб. подлежит снижению и определению в денежном эквиваленте, равном 150 000 руб. с учетом принципа разумности, справедливости и соразмерности.

При этом суд отказал во взыскании дополнительных расходов на лечение в размере 9 900 руб., указав, что истец не доказал нуждаемость в данных расходах, а также отсутствие права на бесплатное получение такой помощи и лечения, либо невозможность получения необходимой медицинской помощи качественно и своевременно.

При разрешении требований о взыскании утраченного заработка суд основывался на справках работодателя АО «ИСС» от <дата> о размере среднего заработка до причинения вреда, а также на ответе ОСФР по Красноярскому краю о размере выплаченного истцу пособия по временной нетрудоспособности.

С учетом полученных доказательств суд определил размер утраченного заработка истца как 118 813,44 руб. и взыскал эту сумму с ответчика.

Судебные расходы распределены судом первой инстанции по правилам ст.ст. 88, 98, 100, 103 ГПК РФ.

Суд признал доказанным несение истцом расходов на оплату услуг представителя в размере 90 000 руб., но с учетом требований разумности и справедливости, учитывая характер и специфику спора, продолжительность рассмотрения дела в суде, категорию дела и его сложность, а также принимая во внимание участие представителя Р.И.В. в судебных заседаниях, неоднократные уточнения исковых требований, уменьшил данную сумму судебных издержек до 50 000 руб.

Поскольку истец освобожден от уплаты государственной пошлины по требованиям о возмещении вреда здоровью, сумму государственной пошлины 300 рублей суд взыскал с ответчика в доход бюджета.

Истец не обжалует решение в части частичного отказа в удовлетворении требований о взыскании утраченного заработка, о взыскании компенсации морального вреда, в части уменьшения судебных расходов.

Судебная коллегия с выводами суда первой инстанции о наличии оснований для удовлетворения требований о возмещении вреда здоровью соглашается.

Вопреки доводам апелляционной жалобы, факт причинения вреда здоровью К.С.В. <дата> в результате виновных действий ответчика А.Д.А. подтвержден истцом в достаточной степени представленными им доказательствами. Отсутствие приговора суда о привлечении А.Д.А. к уголовной ответственности не препятствовало суду решить вопрос о привлечении к гражданско-правовой ответственности за совершенные действия.

Доказательствам по делу, в том числе заключению судебно-медицинской экспертизы, материалам доследственной проверки по заявлению К.С.В., со стороны суда первой инстанции дана мотивированная и обоснованная оценка, оснований не согласиться с которой судебная коллегия не усматривает. Телесные повреждения у истца носят объективный характер, их происхождение в результате конфликта с ответчиком не вызывает сомнений.

Версия событий, озвученная А.Д.А. в ходе доследственной проверки (о том, что К.С.В. заявил, что будет убивать А.Д.А., но в результате не удержался на ногах и сам нанёс себе повреждения), не выдерживает критики и не доказана. Судебно-медицинский эксперт исключил возможность получения К.С.В. такой травмы ноги при обстоятельствах, описанных А.Д.А.

Оценивая доказательства, представленные ответчиком, а также его объяснения в суде первой и апелляционной инстанций, судебная коллегия обращает внимание на то, что почти все они сводятся к взаимоотношениям ответчика с командованием воинской части, к вопросам привлечения А.Д.А. как военнослужащего к дисциплинарной ответственности и к законности его увольнения с военной службы, что с точки зрения предмета доказывания в иске о возмещении вреда не имеет значения. Не имеют значения с точки зрения определения состава гражданско-правового деликта положительные характеристики А.Д.А. по месту службы, его служебные награды, и прочие обстоятельства, которым представитель А.Д.А. уделила основное внимание в своём выступлении.

Фактически кроме доказательств конфликта с собственным руководством, возникшим после заявления К.С.В. о привлечении ответчика к уголовной ответственности, А.Д.А. не представил каких-либо доказательств, которые бы могли опровергнуть выводы суда о причинении им вреда здоровью истца.

Таким образом, оснований полагать, что К.С.В. в результате умышленных действий А.Д.А. причинен иной вред, чем установлен постановлением от <дата>, у суда первой инстанции не имелось.

Заявления ответчика о заключении соглашения о возмещении вреда под давлением и под принуждением сами по себе не могут служить основанием освобождения ответчика от необходимости выполнения данного соглашения, поскольку относятся к основанием оспоримости соглашения (ст. 179 ГК РФ), а не к ничтожности, но иска о признании данного соглашения недействительным ответчик не заявил. Кроме того, данное соглашение не является единственным доказательством, на котором основывал свои исковые требования истец, и даже его дезавуирование не повлияло бы существенным образом на вынесенное решение.

При проверке решения суда в части определения размера взыскиваемых сумм судебная коллегия учитывает, что стороны деликтного правоотношения праве заключить соглашение о возмещении убытков, которое становится для них обязательным и за неисполнение которого они несут имущественную ответственность (п. 57 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 24.03.2016 № 7 «О применении судами некоторых положений Гражданского кодекса Российской Федерации об ответственности за нарушение обязательств»), что не лишает стороны судебной защиты своего нарушенного права.

Как разъяснено в п.п. 25, 27 Постановления Пленума Верховного суда РФ №33 от 15.11.2022 «О практике применения судами норм о компенсации морального вреда» при разрешении спора о компенсации морального вреда, исходя из ст. 151, 1101 ГК РФ, устанавливающих общие принципы определения размера такой компенсации, необходимо в совокупности оценить конкретные незаконные действия причинителя вреда, соотнести их с тяжестью причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий и индивидуальными особенностями его личности, учесть заслуживающие внимания фактические обстоятельства дела, а также требования разумности и справедливости, соразмерности компенсации последствиям нарушения прав. При этом соответствующие мотивы о размере компенсации морального вреда должны быть приведены в судебном постановлении.

Определяя размер компенсации морального вреда, суду необходимо, в частности, установить, какие конкретно действия или бездействие причинителя вреда привели к нарушению личных неимущественных прав заявителя или явились посягательством на принадлежащие ему нематериальные блага и имеется ли причинная связь между действиями (бездействием) причинителя вреда и наступившими негативными последствиями, форму и степень вины причинителя вреда и полноту мер, принятых им для снижения (исключения) вреда (пункт 26 названного постановления Пленума Верховного суда Российской Федерации).

Тяжесть причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий оценивается судом с учетом заслуживающих внимания фактических обстоятельств дела, к которым могут быть отнесены любые обстоятельства, влияющие на степень и характер таких страданий. При определении размера компенсации морального вреда судам следует принимать во внимание, в частности: существо и значимость тех прав и нематериальных благ потерпевшего, которым причинен вред (например, характер родственных связей между потерпевшим и истцом); характер и степень умаления таких прав и благ (интенсивность, масштаб и длительность неблагоприятного воздействия), которые подлежат оценке с учетом способа причинения вреда (например, причинение вреда здоровью способом, носящим характер истязания, унижение чести и достоинства родителей в присутствии их детей), а также поведение самого потерпевшего при причинении вреда (например, причинение вреда вследствие провокации потерпевшего в отношении причинителя вреда); последствия причинения потерпевшему страданий, определяемые, помимо прочего, видом и степенью тяжести повреждения здоровья, длительностью (продолжительностью) расстройства здоровья, степенью стойкости утраты трудоспособности, необходимостью амбулаторного или стационарного лечения потерпевшего, сохранением либо утратой возможности ведения прежнего образа жизни.

В данном случае при определении подлежащей взысканию компенсации морального вреда суд принял во внимание конкретные обстоятельства дела, умышленное причинение ответчиком легкого вреда здоровью истца, нахождение его в лечебном учреждении, характер и тяжесть физических и нравственных страданий, которые он испытывал как в момент причинения телесных повреждений, так и после, в том числе в ходе дальнейшего лечения, влияние противоправных действий на качество его жизни. Выводы суда мотивированы должным образом и соответствуют установленным им обстоятельствам, оснований для изменения решения в данной части судебная коллегия не находит.

Аналогичным образом суд первой инстанции правильно определил размер утраченного заработка на основании правил ст. 1086 ГК РФ, учтя размер выплаченного пособия по нетрудоспособности. Приведенные в решении расчеты являются правильными, и как таковые ответчиком они не оспаривались.

Общий размер определенного судом возмещения (268 813,44 руб.) даже меньше того, что был согласован сторонами при заключении ими соглашения о возмещении вреда в добровольном порядке (325 000 руб.), однако истец не обжалует решение в части уменьшения требуемых им сумм, и с учетом принципа диспозитивности в гражданском процессе основания для пересмотра решения в данной части и для ухудшения положения ответчика по его же жалобе отсутствуют.

Распределение судом первой инстанции судебных расходов соответствует нормам ст.ст. 88, 98, 100 ГПК РФ.

Озвученные в суде апелляционной инстанции доводы представителя ответчика о нарушении судом правил подсудности являются необоснованными – в силу ч. 5 ст. 29 ГПК РФ истец вправе был предъявить иск о возмещении вреда, причиненного повреждением здоровья, по месту своего жительства.

Доводы апелляционной жалобы не содержат правовых оснований к отмене решения суда, по существу сводятся к изложению обстоятельств, являвшихся предметом исследования и оценки суда, а также к выражению несогласия с оценкой судом представленных по делу доказательств, и не могут быть удовлетворены.

Оснований, предусмотренных ст. 330 ГПК РФ для отмены решения суда в апелляционном порядке не установлено, решение суда является законным и обоснованным. Процессуальных нарушений, влекущих безусловную отмену постановленного судом решения, судебной коллегией не выявлено.

На основании изложенного, руководствуясь, ст.ст. 328, 329, ч. 4 ст. 330 ГПК РФ, судебная коллегия

ОПРЕДЕЛИЛА:

Решение Железногорского городского суда Красноярского края от 25 июля 2023 оставить без изменения, а апелляционную жалобу ответчика А.Д.А. – без удовлетворения.

Председательствующий:	В.М. Макурин
Судьи:	И.А. Андриенко
В.А. Каплеев

Мотивированное апелляционное определение

изготовлено 29 февраля 2024 года