Решение по делу № 33-3589/2023 от 26.04.2023

УИД 29RS0014-01-2022-002305-58

Судья: Москвина Ю.В.	стр. 069 г, г/п 0 руб.
Докладчик: Бланару Е.М.	№ 33-3589/2023	23 июня 2023 г.

        АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ

Судебная коллегия по гражданским делам Архангельского областного суда в составе: председательствующего Бланару Е.М.,

судей Зайнулина А.В. и Сафонова Р.С.,

при секретаре судебного заседания Тюрлевой Е.Г.

рассмотрела в открытом судебном заседании в городе Архангельске гражданское дело по апелляционной жалобе Отделения Фонда пенсионного и социального страхования Российской Федерации по Архангельской области и Ненецкому автономному округу на решение Ломоносовского районного суда г. Архангельска от 14 июня 2022 г. (дело № 2-1667/2022) по иску Верченко В.Н. к Отделению Фонда пенсионного и социального страхования Российской Федерации по Архангельской области и Ненецкому автономному округу о возложении обязанности произвести перерасчет страховой пенсии по старости.

Заслушав доклад судьи Бланару Е.М., судебная коллегия

        установила:

    Верченко В.Н. обратилась в суд с иском к Государственному учреждению – Отделению Пенсионного фонда Российской Федерации по Архангельской области и Ненецкому автономному округу (после переименования – Отделение Фонда пенсионного и социального страхования Российской Федерации по Архангельской области и Ненецкому автономному округу (далее – ОСФР по АО и НАО)) о возложении обязанности произвести перерасчет страховой пенсии по старости.

    Требования мотивировала тем, что с 4 августа 2013 г. является получателем пенсии. 2 февраля 2022 г. она обратилась в пенсионный орган с заявлением о перерасчете пенсии в связи с выработанным стажем в районах Крайнего Севера. Решением пенсионного органа № ей отказано в перерасчете пенсии в связи с недостаточным количеством стажа работы в районах Крайнего Севера и приравненных к ним местностях (приведенного к стажу работы в районах Крайнего Севера). Полагала необоснованным исключение из данного стажа периода нахождения в отпуске по уходу за ребенком с 1 августа 1989 г. по 18 декабря 1990 г., периодов резерва с оплатой 75 % с 16 сентября 2003 г. по 27 июня 2004 г., с 26 июля 2004 г. по 31 августа 2004 г., поскольку их включение в специальный стаж было предусмотрено ранее действовавшим законодательством. Просила обязать ответчика произвести перерасчет пенсии с учетом вышеуказанных периодов с 4 августа 2013 г.

    В ходе рассмотрения дела судом первой инстанции представитель истца Коробков М.П. исковые требования изменил, просил обязать ответчика произвести перерасчет пенсии с 1 марта 2022 г.

    Представитель истца Коробков М.П. в судебном заседании суда первой инстанции исковые требования с учетом изменения поддержал.

    Представитель ответчика Хабарова М.Н. в судебном заседании суда первой инстанции с исковыми требованиями не согласилась.

    Дело рассмотрено судом первой инстанции в отсутствие истца Верченко В.Н., извещенной о времени и месте судебного заседания надлежащим образом.

    Решением Ломоносовского районного суда г. Архангельска от 14 июня 2022 г. исковые требования Верченко В.Н. к ОСФР по АО и НАО о возложении обязанности произвести перерасчет страховой пенсии по старости удовлетворены. На ОСФР по АО и НАО возложена обязанность произвести перерасчет страховой пенсии по старости Верченко В.Н. с 1 марта 2022 г.

С указанным решением не согласился ответчик ОСФР по АО и НАО, в поданной апелляционной жалобе его представитель Хабарова М.Н. просит его отменить, принять по делу новое решение об отказе в удовлетворении исковых требований в полном объеме.

В обоснование доводов апелляционной жалобы указывает, что судом при принятии решения неправильно применены нормы материального и процессуального права. Принимая во внимание, что норма, устанавливающая повышение фиксированной выплаты к страховой пенсии по старости за работу в районах Крайнего Севера и приравненных к ним местностях, впервые введена с 1 января 2008 г., то, по ее мнению, правовых оснований для распространения положений Конституционного Суда Российской Федерации от 29 января 2004 г. № 2-П при исчислении требуемого стажа в местностях, приравненных к районам Крайнего Севера, не имеется. Отмечает, что граждане, которые приобрели определенный стаж работы в районах Крайнего Севера и местностях, приравненных к районам Крайнего Севера, до вступления в силу нового правового регулирования, не могли рассчитывать на то, что их размер пенсии будет определен в повышенном размере, так как на момент выполнения работы или в момент нахождения истца в отпуске по уходу за ребенком Федерального закона от 1 декабря 2007 г. № 312-ФЗ «О внесении изменений в Федеральный закон «О трудовых пенсиях в Российской Федерации», вступившего в законную силу 1 января 2008 г., еще не существовало, а равно не существовало и гарантий выплаты повышенного размера пенсии для лиц, имеющих необходимый стаж работы в районах Крайнего Севера и местностях, приравненных к районам Крайнего Севера. Полагает, что исключение периода нахождения истца в отпуске по уходу за ребенком из стажа, исчисленного для перерасчета фиксированной выплаты страховой пенсии по старости на 30 либо 50 процентов за работу в районах Крайнего Севера и приравненных к ним местностях, не повлекло нарушение пенсионных прав истца. Кроме того, указывает, что согласно представленным в материалы дела доказательствам в период с 6 ноября 1990 г. истец уже не находилась в отпуске по уходу за ребенком.

Приводит доводы о том, что спорные периоды резерва с оплатой 75 % следуют уже после регистрации истца в системе персонифицированного учета и должны подтверждаться сведениями, содержащимися на индивидуальном лицевом счете застрахованного лица, вместе с тем, код особых территориальных условий за спорные периоды в выписке отсутствует. Полагает, что периоды резерва с оплатой 75 % нельзя приравнивать к периодам работы, выполняемой в условиях постоянной занятости в особых территориальных условиях, поскольку фактическое осуществление трудовых функций в данные периоды не осуществляется. Обращает внимание, что включение периодов оплачиваемых резервов на основании абз. 3-6 п. 9 Указаний Минсоцзащиты РСФСР от 20 апреля 1992 г. № 1-28-У (с изм. от 9 июня 2016 г.) «О порядке применения Закона РСФСР «О государственных пенсиях в РСФСР» при назначении пенсий в связи с особыми условиями труда и пенсий за выслугу лет» (действующими до 10 мая 2017 г.) возможно только в страховой стаж лица, поскольку данные периоды не предшествовали направлению экипажа судна для выполнения рейсового задания и не следовали после окончания такого рейса (включению в стаж с особыми условиями труда не подлежит), т.е. аналогичны простою. По ее мнению, отсюда следует, что основное условие для включения в стаж работы в местности, приравненной к районам Крайнего Севера, – выработка 36 часов в неделю, не осуществлялась истцом.

В судебное заседание суда апелляционной инстанции лица, участвующие в деле, надлежащим образом в установленном гражданском процессуальном порядке извещенные о времени и месте его проведения, не явились, доказательств уважительности причин неявки в судебное заседание суда апелляционной инстанции не представили, об отложении дела не просили. При таких обстоятельствах в соответствии с ч.ч. 3, 4 ст. 167, ч. 1 ст. 327 ГПК РФ, судебная коллегия посчитала возможным рассмотреть дело в отсутствие неявившихся лиц, участвующих в деле.

    Изучив материалы дела, исследовав новые доказательства в порядке п. 43 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 22 июня 2021 г. № 16 «О применении судами норм гражданского процессуального законодательства, регламентирующих производство в суде апелляционной инстанции», обсудив доводы апелляционной жалобы, судебная коллегия приходит к следующему.

Судом первой инстанции установлено и из материалов дела следует, что Верченко В.Н. является получателем пенсии по старости в соответствии с п.п. 9 п. 1 ст. 27 Федерального закона от 17 декабря 2001 г. №173-ФЗ «О трудовых пенсиях в Российской Федерации» с 4 августа 2013 г.

    При этом учтено повышение фиксированной выплаты к страховой пенсии в сумме, равной увеличению фиксированной выплаты к страховой пенсии, увеличенной на соответствующий районный коэффициент проживания, предусмотренное ч. 9 ст. 17 Федерального закона «О страховых пенсиях». Повышенная фиксированная выплата к страховой пенсии по старости за работу в районах Крайнего Севера ей не установлена.

2 февраля 2022 г. истец обратилась к ответчику с заявлением о перерасчете пенсии в соответствии с п.п. 4, 5 ст. 17 Федерального закона «О страховых пенсиях».

Решением пенсионного органа № в перерасчете пенсии Верченко В.Н. отказано, в связи с недостаточным количеством стажа работы в районах Крайнего Севера и приравненных к ним местностях (приведенного к стажу работы в районах Крайнего Севера) – 15 лет. Данный вид стажа установлен продолжительностью 14 лет 01 месяц 09 дней. При этом в указанный вид стажа не включен период нахождения в отпуске по уходу за ребенком с 19 июня 1989 г. по 18 декабря 1990 г., периоды резерва с оплатой 75 % с 16 сентября 2003 г. по 27 июня 2004 г., с 26 июля 2004 г. по 31 августа 2004 г.

Разрешая заявленные исковые требования Верченко В.Н. и приходя к выводу о наличии у нее права на перерасчет размера страховой пенсии по старости с 1-го числа месяца, следующего за месяцем, в котором принято заявление о перерасчете, то есть с 1 марта 2022 г., суд первой инстанции, приняв во внимание, что в связи с рождением ребенка истцу были предоставлены отпуска по уходу за ребенком, при этом такие отпуска имели место во время действия закона, который позволял включать отпуска, связанные с рождением ребенка, в стаж, дающий право на льготное пенсионное обеспечение, спорный период отпусков, связанных с рождением ребенка, с 1 августа 1989 г. по 18 декабря 1990 г. относится к стажу работы в местностях, приравненных к районам Крайнего Севера, а также учтя, что периоды резерва с оплатой 75 % были оплачиваемыми, следовали за периодами работы в местностях, приравненных к районам Крайнего Севера, или предшествовали им, данные периоды также подлежат включению в стаж работы в местностях, приравненных к районам Крайнего Севера, в связи с чем у истца образуется достаточный стаж работы в районах Крайнего Севера и приравненных к ним местностях (приведенный к стажу работы в районах Крайнего Севера), требуемый для установления повышенной фиксированной выплаты к страховой пенсии по старости, предусмотренной ч. 5 ст. 17 Федерального закона «О страховых пенсиях».

Вместе с тем, судебная коллегия не может в полной мере согласиться с указанными выводами суда, поскольку они не соответствуют обстоятельствам дела, сделаны с нарушением норм материального права в силу следующего.

        Федеральным законом от 28 декабря 2013 г. № 400-ФЗ «О страховых пенсиях» (далее – Федеральный закон «О страховых пенсиях») предусмотрено установление фиксированной выплаты к страховой пенсии по старости. Вместе с тем, за работу в районах Крайнего Севера, а также при наличии смешанного стажа работы как в районах Крайнего Севера, так и в местности, приравненной к ним, устанавливается повышение фиксированной выплаты к страховой пенсии. Так, согласно ч. ч. 4, 5, 6 ст. 17 Федерального закона «О страховых пенсиях» лицам, проработавшим не менее 15 календарных лет в районах Крайнего Севера и имеющим страховой стаж не менее 25 лет у мужчин или не менее 20 лет у женщин, устанавливается повышение фиксированной выплаты к страховой пенсии по старости и к страховой пенсии по инвалидности в сумме, равной 50 процентам суммы установленной фиксированной выплаты к соответствующей страховой пенсии, предусмотренной частями 1 и 2 статьи 16 данного Федерального закона.

        Лицам, проработавшим не менее 20 календарных лет в местностях, приравненных к районам Крайнего Севера, и имеющим страховой стаж не менее 25 лет у мужчин или не менее 20 лет у женщин, устанавливается повышение фиксированной выплаты к страховой пенсии по старости и к страховой пенсии по инвалидности в сумме, равной 30 процентам суммы установленной фиксированной выплаты к соответствующей страховой пенсии, предусмотренной частями 1 и 2 статьи 16 данного Федерального закона.

        Лицам, работавшим как в районах Крайнего Севера, так и в приравненных к ним местностях, при определении количества календарных лет работы в районах Крайнего Севера в целях установления повышения фиксированной выплаты к страховой пенсии по старости и к страховой пенсии по инвалидности каждый календарный год работы в местностях, приравненных к районам Крайнего Севера, считается за девять месяцев работы в районах Крайнего Севера.

        Таким образом, условием для назначения повышенной фиксированной выплаты к страховой пенсии по старости является наличие необходимого количества страхового стажа и стажа в особых климатических условиях.

        В решении судом приведены ссылки на нормы закона, действовавшие в спорные периоды, из которых следовало, что время нахождения работника в отпуске по беременности и родам и по уходу за детьми подлежало включению в общий, специальный стаж, стаж с особыми климатическими условиями наравне с периодами непосредственного исполнения трудовых функций.

        Так, в соответствии с п. 5 Правил исчисления периодов работы, дающей право на досрочное назначение трудовой пенсии по старости в соответствии со ст. ст. 27 и 28 Федерального закона «О трудовых пенсиях в Российской Федерации», утвержденных постановлением Правительства РФ от 11 июля 2002 г. № 516, чье действие подтверждено постановлением Правительства РФ от 16 июля 2014 г. № 665, в стаж работы, дающей право на досрочное назначение трудовой пенсии по старости, для работников, которые постоянно в течение полного рабочего дня заняты на этой работе, включаются периоды получения пособия по государственному социальному страхованию в период временной нетрудоспособности, к каковым относятся и периоды нахождения женщины в отпуске по беременности и родам, когда ей выплачивается пособие по государственному социальному страхованию в связи с временной нетрудоспособностью, что следует из информационного письма Министерства труда РФ и Пенсионного фонда РФ от 4 ноября 2002 г. №7392-ЮЛ/ЛЧ-25-25/10067.

Согласно положениям ст. 165 Кодекса законов о труде РСФСР (в редакции, действовавшей на момент предоставления истцу отпусков по беременности и родам) женщинам предоставляются отпуска по беременности и родам продолжительностью семьдесят календарных дней до родов и семьдесят (в случае осложненных родов - восемьдесят шесть, а при рождении двух и более детей - сто десять) календарных дней после родов. Отпуск по беременности и родам исчисляется суммарно и предоставляется женщине полностью независимо от числа дней, фактически использованных до родов.

        В силу ст. 167 Кодекса законов о труде РСФСР (в редакции, действовавшей до вступления в силу Закона Российской Федерации от 25 сентября 1992 г. № 3543-1) предусматривалось включение периода нахождения в отпуске по уходу за ребёнком в стаж работы по специальности для назначения пенсии по выслуге лет.

        Как следует из материалов дела, истец ДД.ММ.ГГГГ родила ребенка ФИО15

        Согласно имеющейся в материалах пенсионного дела Верченко В.Н. (ранее – <данные изъяты> В.Н.) трудовой книжке истец в период с 9 февраля 1988 г. по 18 февраля 2005 г. работала в ОАО «Архангельский траловый флот».

        В соответствии со справкой, уточняющей особый характер работы или условия труда, необходимые для назначения льготной пенсии и подтверждающей постоянную занятость на льготной работе, личной карточкой, приказами работодателя истцу был предоставлен частично оплачиваемый отпуск по уходу за ребенком до одного года с 14 августа 1989 г. по 19 июня 1990 г., в период с 20 июня 1990 г. по 5 ноября 1990 г. предоставлен частично оплачиваемый отпуск по уходу за ребенком до полутора лет. До предоставления отпуска по уходу за ребенком истец с 28 февраля 1989 г. по 9 апреля 1989 г. работала на берегу (указанный период при назначении пенсии включен пенсионным органом в стаж работы в местностях, приравненных к районам Крайнего Севера); с 10 апреля 1989 г. по 13 августа 1989 г. был предоставлен больничный лист, в связи с временной нетрудоспособностью по беременности и родам (указанный период при назначении пенсии включен пенсионным органом в стаж работы в местностях, приравненных к районам Крайнего Севера), по выходу из отпуска по уходу за ребенком с 6 ноября 1990 г. по 20 ноября 1990 г. истец находилась в платном резерве (данный период при назначении пенсии включен в стаж работы в местностях, приравненных к районам Крайнего Севера).

        Таким образом, материалами дела подтверждается, что в связи с рождением ребенка работодатель предоставлял истцу отпуск по беременности и родам и отпуск по уходу за ребенком с выплатой за этот период пособия по государственному социальному страхованию (ст. 167 Кодекса законов о труде РСФСР, действовавшего в период работы истца).

    При этом как следует из решения пенсионного органа об отказе в перерасчете пенсии, в стаж работы истца в местностях, приравненных к районам Крайнего Севера, не включены периоды отпусков как по беременности и родам, когда ей выплачивалось пособие по государственному социальному страхованию в связи с временной нетрудоспособностью, так и отпусков по уходу за ребенком.

    Более того, весь период с 28 февраля 1989 г. по 20 ноября 1990 г. включен пенсионным органом в стаж работы в местностях, приравненных к районам Крайнего Севера при назначении ей страховой пенсии по старости.

        Учитывая, что периоды отпусков истца по беременности и родам и по уходу за ребенком имели место в период действия вышеуказанной нормы Кодекса законов о труде РСФСР, истец в соответствии с ранее действовавшим законодательством имела право на включение периодов как отпуска по беременности и родам, так и отпуска по уходу за ребенком во все виды стажей, такой же порядок исчисления стажа в отношении нее должен сохраниться и при разрешении вопроса о праве на получение повышенной фиксированной выплаты.

        Довод апелляционной жалобы ответчика о том, что норма об установлении повышенной фиксированной выплаты женщинам, проработавшим не менее 15 календарных лет в районах Крайнего Севера либо не менее 20 календарных лет в приравненных к ним местностях и имеющим страховой стаж не менее 20 календарных лет, впервые введена Федеральным законом от 1 декабря 2007 г. № 312-ФЗ «О внесении изменений в Федеральный закон «О трудовых пенсиях в Российской Федерации», вступила в силу с 1 января 2008 г., и, соответственно отсутствуют правовые основания для применения ранее действовавшего законодательства в части исчисления стажа с климатическими условиями, выработанного застрахованным лицом до 1 января 2002 г. (в том числе с учетом периода нахождения женщины в отпуске по уходу за ребенком до достижения им возраста трех лет, имевшего место до 6 октября 1992 г.), основаны на неправильном толковании норм вышеуказанного закона, а также Федерального закона «О страховых пенсиях».

        Согласно правовой позиции, выраженной в п. 27 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 11 декабря 2012 г. № 30 «О практике рассмотрения судами дел, связанных с реализацией прав граждан на трудовые пенсии», при разрешении споров, возникших в связи с включением женщинам в стаж, дающий право на досрочное назначение трудовой пенсии по старости, периода нахождения их в отпуске по уходу за ребёнком, судам следует исходить из того, что если указанный период имел место до 6 октября 1992 г. (времени вступления в силу Закона Российской Федерации от 25 сентября 1992 г. № 3543-1 «О внесении изменений и дополнений в Кодекс законов о труде РСФСР», с принятием которого период нахождения в отпуске по уходу за ребёнком не включается в специальный стаж работы в случае назначения пенсии на льготных условиях), то он подлежит включению в стаж, дающий право на досрочное назначение трудовой пенсии по старости.

        При этом названное постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 11 декабря 2012 г. № 30, принятое после 1 января 2008 г., также не предусматривает какого-либо иного подсчета или правил определения стажа работы в районах Крайнего Севера и приравненных к ним местностях для определения права на повышенную фиксированную выплату.

        Конституционным Судом Российской Федерации неоднократно указывалось, что принципы правовой справедливости и равенства, на которых основано осуществление прав и свобод человека и гражданина в Российской Федерации как правовом и социальном государстве, по смыслу ст. ст. 1, 2, 6 (ч. 2), 15 (ч. 4), 17 (ч. 1), 18, 19 и 55 (ч. 1) Конституции Российской Федерации, предполагают правовую определенность и связанную с ней предсказуемость законодательной политики в сфере пенсионного обеспечения.

    Таким образом, при исчислении и подтверждении стажа должен применяться порядок, который был установлен для назначения и перерасчета государственных пенсий и действовал ранее. Толкование закона, что правильно учтено судом первой инстанции при разрешении данного спора, как исключающее учет ранее приобретенных гражданином пенсионных прав, до введения нового правового регулирования, недопустимо.

Кроме того, решением пенсионного органа при исключении из стажа работы истца в местностях, приравненных к районам Крайнего Севера, периода отпуска по уходу за ребенком при определении права на повышенную фиксированную выплату, исключены и периоды временной нетрудоспособности истца, что также противоречит положению п. 5 Правил исчисления периодов работы, дающей право на досрочное назначение трудовой пенсии по старости в соответствии со ст. ст. 27 и 28 Федерального закона «О трудовых пенсиях в Российской Федерации», утвержденных постановлением Правительства РФ от 11 июля 2002 г. № 516.

    Вместе с тем, судом не учтено, что в соответствии со справкой работодателя, уточняющей особый характер работы или условия труда, необходимые для назначения льготной пенсии и подтверждающей постоянную занятость на льготной работе, личной карточкой, в период с 21 ноября 1990 г. по 12 декабря 1990 г. имел место период нахождения истца в резерве без оплаты, а с 13 декабря 1990 г. по 18 декабря 1990 г. – работа на судне, межрейсовое техническое обслуживание, с портом приписки г. Мурманск, который включен пенсионным органом при назначении истцу пенсии в стаж работы в районах Крайнего Севера. При таком положении, указанные периоды не подлежат включению в стаж работы истца в местностях, приравненных к районам Крайнего Севера.

    Как следует из материалов выплатного пенсионного дела Верченко В.Н., период с момента рождения ребенка с ДД.ММ.ГГГГ и по 18 декабря 1990 г. учтен пенсионным органом в качестве пенсионных коэффициентов (баллов), что повлекло исключение данного периода из общего трудового стажа, учитываемого при конвертации пенсионных прав истца, и из стажа работы в местностях, приравненных к районам Крайнего Севера для повышенной фиксированной выплаты.

Действительно, ст. 12 Федерального закона «О страховых пенсиях» предусмотрено, что в страховой стаж наравне с периодами работы засчитываются иные периоды (нестраховые), например, период ухода одного из родителей за каждым ребенком до достижения им возраста полутора лет, но не более шести лет в общей сложности.

С 1 января 2015 г., пенсионер, имеющий нестраховые периоды, в любое время вправе обратиться в территориальный пенсионный орган с заявлением о перерасчете размера страховой пенсии с приложением к нему всех необходимых документов, подтверждающих право на учет соответствующего нестрахового периода в качестве пенсионных коэффициентов.

Вместе с тем, учет в пенсионные коэффициенты (баллы) нестраховых периодов (отпуска по уходу за ребенком до полутора лет), не может являться основанием для исключения таких периодов из подсчета страхового стажа и стажа работы в местности, приравненной к районам Крайнего Севера, для определения права на установление повышенной фиксированной выплаты к страховой пенсии по старости за работу в особых климатических условиях, поскольку в силу ч. 10 ст. 15 Федерального закона «О страховых пенсиях» нестраховые периоды учитываются при определении суммы коэффициентов, если они по выбору застрахованного лица не учитываются при исчислении размера страховой части трудовой пенсии по старости, трудовой пенсии по инвалидности или трудовой пенсии по случаю потери кормильца (без учета фиксированного базового размера страховой части трудовой пенсии по старости, трудовой пенсии по инвалидности или трудовой пенсии по случаю потери кормильца и накопительной части трудовой пенсии) в соответствии с Федеральным законом от 17 декабря 2001 г. № 173-ФЗ «О трудовых пенсиях в Российской Федерации», Федеральным законом от 21 марта 2005 г. №18-ФЗ «О средствах федерального бюджета, выделяемых Пенсионному фонду Российской Федерации на возмещение расходов по выплате страховой части трудовой пенсии по старости, трудовой пенсии по инвалидности и трудовой пенсии по случаю потери кормильца отдельным категориям граждан» и Федеральным законом от 4 июня 2011 г. №126-ФЗ «О гарантиях пенсионного обеспечения для отдельных категорий граждан».

Таким образом, Федеральный закон «О страховых пенсиях» запрещает одновременный учет одних и тех же нестраховых периодов и их учет при определении суммы пенсионных коэффициентов, если такие периоды учтены при оценке пенсионных прав в соответствии со ст. 30 Федерального закона от 17 декабря 2001 г. № 173-ФЗ «О трудовых пенсиях в Российской Федерации», в соответствии с Федеральным законом от 21 марта 2005 г. № 18-ФЗ при определении размера страховой части трудовой пенсии по старости, трудовой пенсии по инвалидности или трудовой пенсии по случаю потери кормильца. При этом, согласно данной норме закона, величина индивидуального пенсионного коэффициента за периоды, имевшие место до 1 января 2015 г., определяется применительно к размеру именно страховой части трудовой пенсии по старости, трудовой пенсии по инвалидности или трудовой пенсии по случаю потери кормильца (без учета фиксированного базового размера страховой части трудовой пенсии по старости, трудовой пенсии по инвалидности или трудовой пенсии по случаю потери кормильца и накопительной части трудовой пенсии).

Однако, в данном случае истцом требований об учете нестраховых периодов при исчислении размера страховой части пенсии в порядке конвертации пенсионных прав не заявлялось; предметом спора является требование истца о включении нестраховых периодов в стаж работы в особых климатических условиях для установления повышенной фиксированной выплаты к страховой пенсии по старости.

Ни нормами Федерального закона от 28 декабря 2013 г. № 400-ФЗ «О страховых пенсиях», ни нормами какого-либо иного нормативного правового акта не предусмотрено, что учет пенсионным органом периодов отпуска по уходу за ребенком, как нестраховых периодов, в качестве пенсионных коэффициентов, исключает их учет из страхового стажа или стажа работы в местности, приравненной к районам Крайнего Севера, для определения права на установление фиксированной выплаты к страховой пенсии по старости.

Более того, в учтенных пенсионным органом нестраховых периодах в качестве пенсионных коэффициентов включены и периоды временной нетрудоспособности истца (отпусков по беременности и родам), а также ранее включенный период оплачиваемой работы истца, имевший место после отпуска по уходу за ребенком, данные периоды с учетом даты рождения ребенка и в силу вышеуказанных норм законодательства не могли быть отнесены к числу нестраховых периодов, предусмотренных ст. 12 Федерального закона «О страховых пенсиях».

При таких обстоятельствах, учет пенсионным органом периодов нахождения истца в отпусках по беременности и родам и по уходу за ребенком в качестве пенсионных коэффициентов не может являться основанием для исключения таких периодов из подсчета страхового стажа и стажа работы в местностях, приравненных к районам Крайнего Севера, для определения права на установление повышенной фиксированной выплаты к страховой пенсии по старости за работу в особых климатических условиях и уменьшения размера пенсии истца.

    Более того, представительным пенсионным органом по запросу суда апелляционной инстанции расчетом подтверждается, что стаж работы истца в районах Крайнего Севера и в местностях, приравненных к районам Крайнего Севера, приведенный к стажу работы в районах Крайнего Севера, с учетом отпуска по уходу за ребенком с ДД.ММ.ГГГГ и по 18 декабря 1990 г., при определении права на перерасчет с 1 марта 2022 г. составит 15 лет 2 месяца 7 дней, а размер пенсии увеличится.

    Относительно включения в стаж работы в особых климатических условиях периодов с 16 сентября 2003 г. по 27 июня 2004 г., с 26 июля 2004 г. по 31 августа 2004 г., судебная коллегия приходит к следующему.

    Действительно, из справки работодателя, уточняющей особый характер работы или условия труда, необходимые для назначения льготной пенсии и подтверждающей постоянную занятость на льготной работе, следует, что в спорные периоды с 16 сентября 2003 г. по 27 июня 2004 г., с 26 июля 2004 г. по 31 августа 2004 г. истец находилась в резерве с оплатой 75 % оклада.

    Вместе с тем, в указанной справке отсутствует ссылка на приказы работодателя, в личной карточке работника с 26 июля 2004 г. значится отстранение от работы.

    Как следует из приказа от 16 сентября 2023 г. №, в связи с отсутствием объема работ считать простоем и выплачивать две третьих базового месячного должностного оклада Верченко В.Н. с 16 сентября 2003 г., который имел место по 27 июня 2004 г., оплата в указанном размере подтверждается расчетными листками.

    Согласно пояснениям представителя третьего лица АО «Архангельский траловый флот», представленным по запросу суда апелляционной инстанции, в справке период с 16 сентября 2003 г. по 27 июня 2004 г. ошибочно обозначен как резерв 2/3, вместо простоя по причинам, независящим от работодателя и работника. Период с 26 июля 2004 г. по 31 августа 2004 г. в справке также указан неверно по неизвестным причинам. Фактически в период с 26 июля 2004 г. по 4 августа 2004 г. имело место отстранение Верченко В.Н. от работы за непрохождение обязательного периодического медицинского осмотра, что следует из приказа от 27 июля 2004 г. №-л, в период с 5 августа по 31 августа 2004 г. – неоформленные дни без оплаты.

    Исходя из положений Правил исчисления периодов работы, дающей право на досрочное назначение трудовой пенсии по старости в соответствии со ст. ст. 27 и 28 Федерального закона «О трудовых пенсиях в Российской Федерации», утвержденных постановлением Правительства РФ от 11 июля 2002 г. № 516, периоды без оплаты и периоды простоев как по вине работника, так и по вине работодателя, не подлежат включению в стаж работы, дающей право на досрочное пенсионное обеспечение.

    Более того, при передаче сведений индивидуального (персонифицированного) учета работодателем за указанные периоды не передан код работы в особых территориальных условиях «МКС», несмотря на то, что данные периоды имели место после регистрации истца в системе государственного пенсионного страхования (10 декабря 1998 г.).

    В такой связи, вывод суда первой инстанции о включении периодов с 16 сентября 2003 г. по 27 июня 2004 г., с 26 июля 2004 г. по 31 августа 2004 г. в стаж работы в местностях, приравненных к районам Крайнего Севера, не может быть признан обоснованным, поскольку он противоречит нормам пенсионного законодательства.

    Вместе с тем, указанное на законность решения суда о перерасчете размера страховой пенсии по старости истца не влияет.

    Представительным пенсионным органом по запросу суда апелляционной инстанции расчетом подтверждается, что стаж работы истца в районах Крайнего Севера и в местностях, приравненных к районам Крайнего Севера, приведенный к стажу работы в районах Крайнего Севера, с учетом отпуска по уходу за ребенком с 19 июня 1989 г. и по 18 декабря 1990 г. на момент обращения за перерасчетом пенсии 2 февраля 2022 г. составит 15 лет 2 месяца 7 дней, что более требуемых 15 лет.

    Согласно ч. 1 ст. 23 Федерального закона «О страховых пенсиях» перерасчет размера страховой пенсии, фиксированной выплаты к страховой пенсии, за исключением случаев, предусмотренных частями 4 и 5 настоящей статьи, производится с 1-го числа месяца, следующего за месяцем, в котором принято заявление пенсионера о перерасчете размера страховой пенсии, фиксированной выплаты к страховой пенсии в сторону увеличения.

    При таких обстоятельствах, вывод суда первой инстанции о возникновении у истца права на перерасчет размера страховой пенсии по старости, в связи с повышением фиксированной выплаты к страховой пенсии по старости за работу в районах Крайнего Севера с 1 марта 2022 г. является правильным.

Иных доводов, которые бы имели правовое значение для разрешения спора, нуждались в проверке и могли повлиять на оценку законности и обоснованности обжалуемого судебного акта, апелляционная жалоба не содержит.

Учитывая изложенное, решение суда первой инстанции подлежит оставлению без изменения, доводы апелляционной жалобы ответчика не влекут его отмену.

Руководствуясь ст. ст. 328, 329 ГПК РФ, судебная коллегия

    определила:

    решение Ломоносовского районного суда г. Архангельска от 14 июня 2022 г. оставить без изменения, апелляционную жалобу Отделения Фонда пенсионного и социального страхования Российской Федерации по Архангельской области и Ненецкому автономному округу – без удовлетворения.

Председательствующий	Е.М. Бланару
Судьи	А.В. Зайнулин
Р.С. Сафонов