Решение от 05.09.2022 по делу № 33-2920/2022 от 05.08.2022

Судья Новак Л.А. № 2-976/2021

№ 33-2920/2022

АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ

г. Астрахань 5 сентября 2022 года

Судебная коллегия по гражданским делам Астраханского областного суда в составе:

председательствующего Белякова А.А.,

судей областного суда Метелевой А.М., Лапшиной Л.Б.,

при секретаре Бессаловой Т.Н.,

рассмотрев в открытом судебном заседании по докладу судьи Метелевой А.М. дело по апелляционной жалобе Медведевой Лидии Ионовны на решение Ахтубинского районного суда Астраханской области от ДД.ММ.ГГГГ по делу по иску Медведевой Лидии Ионовны к Государственному бюджетному учреждению здравоохранения Астраханской области «Ахтубинская районная больница» о взыскании компенсации морального вреда,

установила:

Медведева Л.И. обратилась в суд с иском к ГБУЗ Астраханской области «Ахтубинская районная больница» о взыскании компенсации морального вреда. В обоснование заявленных исковых требований указала, что ДД.ММ.ГГГГ ее супруг ФИО23 обратился в ГБУЗ АО «Ахтубинская районная больница» для оказания медицинской помощи, где был осмотрен участковым врачом-терапевтом Гаджиевой Р.С., ему было назначено лечение: обильное питье, парацетомол и арбидол, рекомендован домашний режим. ДД.ММ.ГГГГ по месту жительства Медведева С.И. участковым врачом-терапевтом Воробьевой Г.Х. был взят мазок для анализа на коронавирусную инфекцию (COVID-19), назначено КТ-исследование, добавлено лечение: <данные изъяты>. ДД.ММ.ГГГГ ФИО5 в Ахтубинской районной больнице проведено КТ-исследование. ДД.ММ.ГГГГ в телефонном режиме ФИО5 было сообщено врачу терапевту Воробьевой Г.Х. об ухудшении своего здоровья, увеличении температуры, на что врачом назначено дополнительное лечение цефтриаксон, демидрол и анальгин. ДД.ММ.ГГГГ ФИО5 участковым врачом-терапевтом Воробьевой Г.Х. назначалось дополнительное лечение: грудной сбор, таблетки от кашля, коэффициент сатурация 91. В связи с ухудшением состояния здоровья, ДД.ММ.ГГГГ ФИО5 бригада скорой медицинской помощи доставила в приемное отделение ГБУЗ АО «Ахтубинская районная больница», откуда он был переведен в инфекционное отделение с диагнозом: ОРВИ, в состоянии средней тяжести, с температурой и жалобами на слабость. ДД.ММ.ГГГГ была констатирована биологическая смерть ФИО5 ДД.ММ.ГГГГ в больницу поступили результаты мазка ФИО5 с подтверждением диагноза: коронавирусная инфекция (COVID-19). Причиной смерти ФИО5 явились острая дыхательная недостаточность, вызванная новой коронавирусной инфекцией (вирусом (COVID-19), двусторонняя субтотальная интерстициальная серозно­геморрагическая пневмония, серозно-десквамативный трахеобронхит. По факту смерти ФИО5 было возбуждено уголовное дело, в рамках которого была проведена комплексная судебно-медицинская экспертиза, согласно выводам которой, при оказании медицинской помощи ФИО5 медицинскими работниками ГБУЗ АО «Ахтубинская районная больница» допущены ряд нарушений. Она является супругой погибшего ФИО5, гибель супруга стала для нее большим эмоциональным и нервным потрясениям, осложненным допущенными нарушениями медработников ГБУЗ АО «»Ахтубинская районная больница», которые не приняли достаточных мер для спасения жизни ФИО5 Просила суд взыскать с ответчика компенсацию морального вреда в размере 3000000 руб.

Определениями суда от ДД.ММ.ГГГГ, от ДД.ММ.ГГГГ к участию в деле в качестве третьих лиц привлечены Министерство здравоохранения Астраханской области, врачи ГБУЗ АО «Ахтубинская районная больница» Гаджиева Р.М., Воробьева Г.Х., Тараненко Е.В., Утнасунов С.А., Черкасова Т.А.

Истец Медведева Л.И. в судебном заседании заявленные исковые требования поддержала и просила удовлетворить.

Представитель ответчика ГБУЗ АО «Ахтубинская районная больница» Кореченко Ю.В. в судебном заседании исковые требования не признала, просила в их удовлетворении отказать.

Третьи лица Тараненко Е.В., Утнасунов С.А. возражали против удовлетворения иска.

Представитель третьего лица Министерства здравоохранения Астраханской области, третьи лица Гаджиева Р.М., Воробьева Г.Х., Черкасова Т.А. в судебном заседании участия не принимали.

Решением Ахтубинского районного суда Астраханской области от ДД.ММ.ГГГГ в удовлетворении исковых требований Медведевой Л.И. отказано.

В апелляционной жалобе Медведева Л.И. не соглашается с решением суда, ввиду его незаконности, необоснованности, ставит вопрос об его отмене и принятии нового решения об удовлетворении исковых требований. Указывает, что факт ненадлежащего оказания медицинских услуг установлен в суде первой инстанции. Данное обстоятельство подтверждается заключением комплексной (комиссионной) судебно-медицинской экспертизы. Утверждает, что несвоевременное, некачественное оказание медицинской помощи привело к ухудшению состояния ФИО5 Считает, что суд неправильно истолковал и применил к спорным отношениям нормы материального права, регулирующие отношения по возмещению вреда, необоснованно возложил на истца бремя доказывания обстоятельств, касающихся некачественного оказания медицинской помощи, допущенного ответчиком. Обращает внимание, что ответчиком не было представлено доказательств, подтверждающих отсутствие вины в оказании медицинской помощи, не соответствующей установленным порядкам и стандартам, утвержденным уполномоченным федеральным органом исполнительной власти.

В возражениях на апелляционную жалобу представитель ГБУЗ АО «Ахтубинская районная больница» Матлахова М.В. и прокурор, участвующий в деле Жунусов К.М., не согласившись с доводами, изложенными в апелляционной жалобе, считают решение суда законным и обоснованным, просят оставить его без изменения, апелляционную жалобу - без удовлетворения.

На заседание судебной коллегии третьи лица Министерство здравоохранения Астраханской области, Гаджиева Р.М., Воробьева Г.Х., Тараненко Е.В., Утнасунов С.А., Черкасова Т.А., извещенные надлежащим образом, не явились, ходатайств об отложении рассмотрения жалобы не представили. С учетом мнения участников процесса, в силу ст.ст.167, 327 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия считает возможным рассмотреть дело в отсутствие неявившихся лиц.

Заслушав докладчика по делу, выслушав Медведеву Л.И. и ее представителя Броницкого С.А., поддержавших доводы жалобы, представителя ГБУЗ АО «Ахтубинская районная больница» Саакову М.К., возражавшую против доводов жалобы, заключение прокурора Базаралиевой А.В., полагавшей доводы жалобы обоснованными, проверив материалы дела и обсудив доводы апелляционной жалобы, возражения на неё, судебная коллегия приходит к следующему.

Статьей 195 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации установлено, что решение суда должно быть законным и обоснованным.

Как указано в пунктах 2,3 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 19 декабря 2003 г. N 23 «О судебном решении», решение является законным в том случае, когда оно принято при точном соблюдении норм процессуального права и в полном соответствии с нормами материального права, которые подлежат применению к данному правоотношению, или основано на применении в необходимых случаях аналогии закона или аналогии права (ч.1 ст. 1, ч. 3 ст. 11 ГПК РФ). Решение является обоснованным тогда, когда имеющие значение для дела факты подтверждены исследованными судом доказательствами, удовлетворяющими требованиям закона об их относимости и допустимости, или обстоятельствами, не нуждающимися в доказывании (ст.ст. 55,59-61,67 ГПК РФ), а также тогда, когда оно содержит исчерпывающие выводы суда, вытекающие из установленных фактов.

Между тем, решение суда первой инстанции указанным требованиям закона не отвечает.

Из материалов дела следует, что истец приходится умершему ФИО5 супругой, что подтверждается свидетельством о заключении брака.

ДД.ММ.ГГГГ супруг истца ФИО5 обратился в ГБУЗ АО «Ахтубинская районная больница» для оказания медицинской помощи, где был осмотрен участковым врачом-терапевтом Гаджиевой Р.С., ему было назначено лечение: обильное питье, парацетамол и арбидол, рекомендован домашний режим.

ДД.ММ.ГГГГ по месту жительства ФИО5 участковым врачом- терапевтом Воробьевой Г.Х. был взят мазок для анализа на коронавирусную инфекцию (COVID-19), назначено КТ-исследование, добавлено лечение: левофлоксоцин, цетрин, эуфиллин, бромгексин, шалфей.

ДД.ММ.ГГГГ ФИО5 в Ахтубинской районной больнице проведено КТ-исследование. Согласно протоколу исследования КТ у ФИО5 выявлены признаки двусторонней интерстициальной Вирусной Пневмонии (лучевые признаки соответствуют COVID-19, КТ-согласно критериям оценки тяжести пневмонии по данным исследования (объем вовлечения паренхимы правого легкого 20%, левого легкого до 25 %) - легкая степень тяжести. Экстренная консультация пульмонолога, инфекциониста, лабораторное исследование на COVID-19, контрольное исследование КТ органов грудной клетки в динамике.

ДД.ММ.ГГГГ в телефонном режиме ФИО5 было сообщено врачу терапевту Воробьевой Г.Х. об ухудшении своего здоровья, увеличении температуры, на что врачом назначено дополнительное лечение цефтриаксон, демидрол и анальгин.

ДД.ММ.ГГГГ ФИО5 участковым врачом-терапевтом Воробьевой Г.Х. назначалось дополнительное лечение: грудной сбор, таблетки от кашля, коэффициент сатурация 91.

ДД.ММ.ГГГГ в связи с ухудшением состояния здоровья ФИО5 доставлен бригадой скорой медицинской помощи в приемное отделение ГБУЗ АО «Ахтубинская районная больница».

В этот же день ФИО5 госпитализирован в инфекционное отделение с диагнозом: ОРВИ, в состоянии средней тяжести, с температурой и жалобами на слабость.

Согласно свидетельству о смерти, ДД.ММ.ГГГГ была констатирована биологическая смерть ФИО5 Причиной смерти ФИО5 явились острая дыхательная недостаточность, вызванная новой коронавирусной инфекцией (вирусом (COVID-19), двусторонняя субтотальная интерстициальная серозно­геморрагическая пневмония, серозно-десквамативный трахеобронхит.

ДД.ММ.ГГГГ в больницу поступили результаты мазка ФИО5 с подтверждением диагноза: коронавирусная инфекция (COVID- 19).

ДД.ММ.ГГГГ следователем Ахтубинского МСО СУ СК России по Астраханской области было возбуждено уголовное дело в отношении неустановленных лиц по признакам преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 109 Уголовного кодекса Российской Федерации.

ДД.ММ.ГГГГ указанное уголовное дело было прекращено по основанию, предусмотренному п. 1 ч. 1 ст. 24 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, в связи с отсутствием события преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 109 Уголовного кодекса Российской Федерации.

В рамках указанного уголовного дела Государственным бюджетным учреждением здравоохранения Тюменской области «Областное бюро судебно- медицинской экспертизы» в период с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ была проведена комиссионная судебно-медицинская экспертиза и судебно-медицинская экспертиза внутренних органов и тканей трупа ФИО5 за № от ДД.ММ.ГГГГ.

Из заключения комиссионной-судебной медицинской экспертизы № следует, что основной причиной смерти ФИО5 явилось острое инфекционное заболевание - новая коронавирусная инфекция, вызванная вирусом COVID-19, с развитием двусторонней субтотальной интерстициальной серозно­геморрагической пневмонии, серозно-десквамативного трахеобронхита, осложнившаяся острым респираторным дистресс-синдромом и дисметаболическим повреждением миокарда с возникновением очагово-субэндокардиального инфаркта миокарда. Непосредственной причиной смерти явились острая дыхательная и сердечная недостаточность.

При оказании медицинской помощи ФИО5 в ГБУЗ АО «Ахтубинская районная больница» Поликлинике № были допущены следующие нарушения (дефекты): при проведении диагностических мероприятий ДД.ММ.ГГГГ, ДД.ММ.ГГГГ, ДД.ММ.ГГГГ не собран анамнез жизни (сведения о хронических заболеваниях, перенесенных травмах, операциях, переливании крови и т.п.). ДД.ММ.ГГГГ при наличии в анамнезе контакта с больным COVID-19 и появлении признаков ОРВИ рекомендован, но не осуществлен забор биологического материала для лабораторного исследования на наличие новой коронавирусной инфекции COVID-19, забор мазка произведен с запозданием ДД.ММ.ГГГГ. ДД.ММ.ГГГГ при оценке функции дыхания не указаны частота дыхательных движений (ЧДД), наличие/отсутствие одышки; ДД.ММ.ГГГГ, соответственно, не указано, наличие/отсутствие одышки; ДД.ММ.ГГГГ - не указаны ЧДД, наличие/отсутствие одышки. ДД.ММ.ГГГГ, ДД.ММ.ГГГГ, ДД.ММ.ГГГГ не осуществлен дистанционный контроль динамики состояния пациента, подозрительного на развитие новой коронавирусной инфекции. ДД.ММ.ГГГГ при осмотре пациента на дому не выполнены термометрия непосредственно на момент осмотра. ДД.ММ.ГГГГ и ДД.ММ.ГГГГ не определена тяжесть состояния пациента. ДД.ММ.ГГГГ и ДД.ММ.ГГГГ, с целью определения тяжести заболевания (среднетяжелое/тяжелое) и принятия решения о необходимости госпитализации не назначены общий и биохимический анализы крови, определение уровня С-реактивного белка в сыворотке крови, электрокардиография. В ходе лечебных мероприятий в составе комплексной терапии ОРВИ не назначены желательные в данном случае интерфероны. При ведении медицинской документации ДД.ММ.ГГГГ, ДД.ММ.ГГГГ не указано время приема, в диагноз не внесен «контакт, с больным коронавирусной инфекцией, сопутствующее заболевание «артериальная гипертензия», неразборчивое ведение рукописных записей на приеме ДД.ММ.ГГГГ. В остальном медицинская помощь ФИО5 в поликлинике «Ахтубинская районная больница» была оказана правильно, в соответствии с требованиями регламентирующих документов. Все допущенные при оказании медицинской помощи в период с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ в поликлинике «Ахтубинская районная больница» нарушения (дефекты) причиной возникновения у ФИО5 новой коронавирусной инфекции и ее осложнений не явились, в прямой причинно-следственный связи с наступлением смерти от данного заболевания не состоят и как причинение вреда здоровью не расцениваются. Данные дефекты влияния на течение и исход острого инфекционного заболевания у ФИО5 не оказали. Неблагоприятный исход имевшейся у ФИО5 новой коронавирусной инфекции обусловлен ее тяжестью, быстропрогрессирующим течением, обширностью поражения органов и систем с возникновением опасных для жизни осложнений.

Медицинская скорая помощь ГБУЗ АО «Ахтубинская районная больница» ДД.ММ.ГГГГ и ДД.ММ.ГГГГ ФИО5 оказана правильно, своевременно, в необходимом объеме и в соответствии с требованиями нормативных документов. Исключение составляет дефект диагностики и заполнения медицинской документации в виде отсутствия определения и указания в карте вызова СМИ от ДД.ММ.ГГГГ наличия/отсутствия у ФИО5 одышки, что никаким образом не повлияло на течение и исход у него новой коронавирусной инфекции.

При оказании медицинской помощи ФИО5 с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ в стационаре ГБУЗ АО «Ахтубинская районная больница» были допущены следующие нарушения (дефекты). В ходе диагностических мероприятий и ведения медицинской документации: ДД.ММ.ГГГГ не назначены, не выполнены: общий и биохимический анализы крови, общий анализ мочи (данные анализы выполнены однократно только ДД.ММ.ГГГГ), коагуллогическое исследование крови. За период госпитализации не осуществлялся ежедневный мониторинг в динамике: уровня лейкоцитов, нейтрофилов, лимфоцитов, тромбоцитов, АЛТ, ACT, СРБ, ферритина, тропонина, D-диаметра, фибриногена, ИЛ-6, количества Т- и В- лимфоцитов, не определялись протромбиновое время, АЧТВ (общий и биохимический анализы крови, коагулограмма). ДД.ММ.ГГГГ при осмотре дежурным врачом при наличии жалоб на одышку в покое не установлено наличие/отсутствие одышки на момент осмотра, ее вид. ДД.ММ.ГГГГ не выполнена контрольная томография легких с целью оценки характера и площади поражения в динамике. Отсутствует наблюдение пациента средней степени тяжести с ДД.ММ.ГГГГ 00.00 часов до 09.30 часов ДД.ММ.ГГГГ с оформлением дневниковых записей в карте стационарного больного. При осмотре пациента ДД.ММ.ГГГГ в 15.30 часов гемодинамика неверно расценена как стабильная при АД 100/65 мм рт.ст., пульсе и ЧСС 110 в минуту. В медицинской карте отсутствует интерпретация фигурирующего в Посмертном эпикризе результата серологического исследования от ДД.ММ.ГГГГ (в эпикризе лишь указано «Мазок на COVID-19 № от ДД.ММ.ГГГГ положителен»). ДД.ММ.ГГГГ в 16.55 часов в записи осмотра отмечено «на фоне прогрессивно ухудшающего состояния остановка сердечной и легочной деятельности», при этом не указано, чем именно проявлялось это ухудшение (какими клиническими признаками), в палату не приглашен реаниматолог. В ходе лечебных и организационно-тактических мероприятий при ухудшении состояния ДД.ММ.ГГГГ с 15.00 часов (расценено как тяжелое) при наличии признаков острой дыхательной недостаточности на фоне кислородной поддержки (ЧДД 26 в минуту, SpO2-90% на увлажненном 02, при осмотре неврологом в 15.30 Sp02- 69%), нарушения сознания, увеличения уровня глюкозы в крови, пациент не осмотрен реаниматологом, не осуществлен перевод в реанимационное отделение для определения дальнейшей тактики лечения и вида респираторной поддержки. При асистолии необоснованно применен атропин. При неотложных кардиологических состояниях атропин следует применять только по абсолютным жизненным показаниям: при выраженной брадикардии, вызывающей нарушения системного или регионарного кровообращения (артериальную гипотензию, ангинозную боль, острую неврологическую симптоматику) или частую желудочковую экстрасистолию. У пациентов с острым инфарктом миокарда и АВ-блокадой 2 степени 2 типа (дистальной) или 3 степени атропин малоэффективен и опасен. При ведении медицинской документации: при поступлении ДД.ММ.ГГГГ в записи осмотра лечащим врачом не указано назначенное лечение, обследование; в записях осмотров ДД.ММ.ГГГГ в 09.30 часов, в 15.00 часов, в 15.30 часов не указана специальность врача; в дневниковой записи врача ДД.ММ.ГГГГ в 15.00 часов имеет место несоответствие осмотра хронологии описанных в нем событий; некорректное указание времени проведения осмотров; в протоколе сердечно-сосудистой реанимации не указаны соотношения компрессий и дыхания, кратность введения адреналина; с учетом результатов серологического исследования от ДД.ММ.ГГГГ в диагноз не внесена «новая коронавирусная инфекция». В остальном медицинская помощь ФИО5 в стационаре ГБУЗ АО «Ахтубинская районная больница» была оказана правильно, в соответствии с требованиями регламентирующих документов. Все допущенные при оказании медицинской помощи с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ в стационаре ГБУЗ АО «Ахтубинская районная больница» нарушения (дефекты) причиной возникновения у ФИО5 новой коронавирусной инфекции не явились, в прямой причинно-следственный связи с наступлением его смерти от данного заболевания не состоят и как причинение вреда здоровью не расцениваются.

С учетом характера, тяжести и быстро прогрессирующего течения новой корнавирусной инфекции высказаться в достоверно-утвердительной форме оказали ли выявленные дефекты диагностики, лечебных и организационно-тактических мероприятий негативное влияние на прогрессирование и исход данного заболевания у ФИО5, а, следовательно, и о наличии/отсутствии косвенной связи их (дефектов) с наступлением смерти не представляется возможным ввиду отсутствия достаточного и нормативно-объективного обоснования таковых.

Дефекты ведения медицинской документации влияния на течение и исход острого инфекционного заболевания у ФИО5 не оказали.

Неблагоприятный исход имевшейся у ФИО5 новой коронавирусной инфекции обусловлен тяжестью, быстропрогрессирующим течением, обширностью поражения органов и систем с возникновением опасных для жизни осложнений.

Из заключения эксперта № от ДД.ММ.ГГГГ, по результатам экспертизы, проведенной в Областном бюро судебно-медицинской экспертизы ГБУЗ Тюменской области, следует, что имеют место быть морфологические признаки диффузного альвеолярного повреждения с развитием распространенного интерстициального и внутриальвеолярного отека легких; формированием геалиновых мембран с гиперпластическими, реактивными и дисрегенераторными изменениями.

Разрешая заявленные требования и отказывая истцу в удовлетворении иска о компенсации морального вреда в связи со смертью ФИО5 вследствие некачественного оказания медицинской помощи, районный суд руководствовался положениями статей 151, 1064, 1099 Гражданского кодекса Российской Федерации, Федеральным законом от 21 ноября 2011 года № 323-ОФЗ «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации». Оценив представленные сторонами доказательства, исследовав материалы уголовного дела, показания опрошенных свидетелей, суд первой инстанции исходил из того, что между допущенными нарушениями в оказании медицинской помощи ФИО5, действиями медицинских работников ГБУЗ АО «Ахтубинская районная больница» и наступлением смерти ФИО5 не установлено наличие причинно-следственной связи, а равно не установлена вина ответчика в предоставлении услуг ненадлежащего качества, повлекших прогрессирование заболевания и смерть ФИО5 При этом, суд указал, что ответчик предпринял все возможные меры по оказанию надлежащей медицинской помощи пациенту. Доказательства, опровергающие установленные судом обстоятельства и соответствующие выводы суда в данной части, в материалы дела не представлены. При указанных обстоятельствах, суд первой инстанции пришел к выводу об отсутствии оснований для удовлетворения заявленных истцом требований.

Судебная коллегия не может согласиться с выводами суда, поскольку они основаны на неверном применении норм материального права и не соответствуют обстоятельствам дела.

В соответствии с частью 1 статьей 41 Конституции Российской Федерации каждый имеет право на охрану здоровья и медицинскую помощь. Медицинская помощь в государственных и муниципальных учреждениях здравоохранения оказывается гражданам бесплатно за счет средств соответствующего бюджета, страховых взносов, других поступлений.

Отношения, возникающие в сфере охраны здоровья граждан в Российской Федерации, регулируются Федеральным законом от 21 ноября 2011 г. № 323-ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации».

В силу статьи 4 Федерального закона «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» к основным принципам охраны здоровья относятся в частности: соблюдение прав граждан в сфере охраны здоровья и обеспечение связанных с этими правами государственных гарантий; приоритет интересов пациента при оказании медицинской помощи; ответственность органов государственной власти и органов местного самоуправления, должностных лиц организаций за обеспечение прав граждан в сфере охраны здоровья; доступность и качество медицинской помощи; недопустимость оказания медицинской помощи.

В пункте 21 статьи 2 Федерального закона «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» определено, что качество медицинской помощи - это совокупность характеристик, отражающих своевременность оказания медицинской помощи, правильность выбора методов профилактики, диагностики, лечения и реабилитации при оказании медицинской помощи, степень достижения запланированного результата.

Критерии оценки качества медицинской помощи согласно статьи 64 Федерального закона от 21 ноября 2011 г. N 323-ФЗ формируются по группам заболеваний или состояний на основе соответствующих порядков оказания медицинской помощи, стандартов медицинской помощи и клинических рекомендаций (протоколов лечения) по вопросам оказания медицинской помощи, разрабатываемых и утверждаемых в соответствии с частью 2 статьи 76 указанного Федерального закона, и утверждаются уполномоченным федеральным органом исполнительной власти.

В соответствии со статьей 98 Федерального закона от 21 ноября 2011 г. N 323-ФЗ, медицинские организации, медицинские работники и фармацевтические работники несут ответственность в соответствии с законодательством Российской Федерации за нарушение прав в сфере охраны здоровья, причинение вреда жизни и (или) здоровью при оказании гражданам медицинской помощи. Вред, причиненный жизни и (или) здоровью граждан при оказании им медицинской помощи, возмещается медицинскими организациями в объеме и порядке, установленных законодательством Российской Федерации.

Исходя из приведенных нормативных положений, регулирующих отношения в сфере охраны здоровья граждан, право граждан на охрану здоровья и медицинскую помощь гарантируется системой закрепляемых в законе мер, включающих, в том числе, как определение принципов охраны здоровья, качества медицинской помощи, порядков оказания медицинской помощи, стандартов медицинской помощи, так и установление ответственности медицинских организаций и медицинских работников за причинение вреда жизни и (или) здоровью при оказании гражданам медицинской помощи.

Из содержания искового заявления Медведевой Л.И. усматривается, что основанием для обращения в суд с требованием о компенсации причинённого морального вреда послужило ненадлежащее оказание медицинской помощи её мужу ФИО5, приведшее, по мнению истца, к его смерти.

В пункте 2 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 20 декабря 1994 г. N 10 «Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда» разъяснено, что под моральным вредом понимаются нравственные или физические страдания, причинённые действиями (бездействием), посягающими на принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона нематериальные блага (жизнь, здоровье, достоинство личности, деловая репутация, неприкосновенность частной жизни, личная и семейная тайна и т.п.) или нарушающими его личные неимущественные права (право на пользование своим именем, право авторства и другие неимущественные права в соответствии с законами об охране прав на результаты интеллектуальной деятельности) либо нарушающими имущественные права гражданина. Моральный вред, в частности, может заключаться в нравственных переживаниях в связи с утратой родственников, невозможностью продолжать активную общественную жизнь, потерей работы, раскрытием семейной, врачебной тайны, распространением не соответствующих действительности сведений, порочащих честь, достоинство или деловую репутацию, временным ограничением или лишением каких-либо прав, физической болью, связанной с причинённым увечьем, иным повреждением здоровья либо в связи с заболеванием, перенесённым в результате нравственных страданий, и др.

Из норм Конвенции о защите прав человека и основных свобод и их толкования в соответствующих решениях Европейского Суда по правам человека в их взаимосвязи с нормами Конституции Российской Федерации, Семейного кодекса Российской Федерации, положениями статей 150, 151 Гражданского кодекса Российской Федерации, разъяснениями Пленума Верховного Суда Российской Федерации следует, что моральный вред - это нравственные или физические страдания, причинённые действиями (бездействием), посягающими на принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона нематериальные блага, перечень которых законом не ограничен. К числу таких нематериальных благ относится жизнь и здоровье, охрана которых гарантируется государством в том числе путём оказания медицинской помощи. В случае нарушения прав граждан в сфере охраны здоровья, причинения вреда жизни и здоровью гражданина при оказании ему медицинской помощи, при оказании ему ненадлежащей медицинской помощи требования о компенсации морального вреда могут быть заявлены родственниками и другими членами семьи такого гражданина, поскольку, исходя из сложившихся семейных связей, характеризующихся близкими отношениями, духовным и эмоциональным родством между членами семьи, возможно причинение лично им (то есть членам семьи) нравственных и физических страданий (морального вреда) ненадлежащим оказанием медицинской помощи этому лицу.

Согласно пунктам 1, 2 статьи 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации, определяющей общие основания гражданско-правовой ответственности за причинение вреда, вред, причинённый личности или имуществу гражданина, а также вред, причинённый имуществу юридического лица, подлежит возмещению в полном объёме лицом, причинившим вред. Лицо, причинившее вред, освобождается от возмещения вреда, если докажет, что вред причинён не по его вине. Законом может быть предусмотрено возмещение вреда и при отсутствии вины причинителя вреда.

В соответствии с пунктом 1 статьи 1068 Гражданского кодекса Российской Федерации юридическое лицо либо гражданин возмещает вред, причинённый его работником при исполнении трудовых (служебных, должностных) обязанностей.

Как разъяснено в пункте 1 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 20 декабря 1994 г. N10 «Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда», суду следует устанавливать, чем подтверждается факт причинения потерпевшему нравственных или физических страданий, при каких обстоятельствах и какими действиями (бездействием) они нанесены, степень вины причинителя, какие нравственные или физические страдания перенесены потерпевшим, в какой сумме он оценивает их компенсацию и другие обстоятельства, имеющие значение для разрешения конкретного спора. Одним из обязательных условий наступления ответственности за причинение морального вреда является вина причинителя. Исключение составляют случаи, прямо предусмотренные законом.

В пункте 11 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 26 января 2010 г. N1 «О применении судами гражданского законодательства, регулирующего отношения по обязательствам вследствие причинения вреда жизни и здоровью гражданина» разъяснено, что по общему правилу, установленному статьей 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации, ответственность за причинение вреда возлагается на лицо, причинившее вред, если оно не докажет отсутствие своей вины. Установленная статьей 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации презумпция вины причинителя вреда предполагает, что доказательства отсутствия его вины должен представить сам ответчик. Потерпевший представляет доказательства, подтверждающие факт увечья или иного повреждения здоровья, размер причинённого вреда, а также доказательства того, что ответчик является причинителем вреда или лицом, в силу закона обязанным возместить вред.

При рассмотрении дел о компенсации морального вреда в связи со смертью потерпевшего иным лицам, в частности членам его семьи, иждивенцам, суду необходимо учитывать обстоятельства, свидетельствующие о причинении именно этим лицам физических или нравственных страданий. Указанные обстоятельства влияют также и на определение размера компенсации этого вреда. При определении размера компенсации морального вреда суду с учётом требований разумности и справедливости следует исходить из степени нравственных или физических страданий, связанных с индивидуальными особенностями лица, которому причинён вред, степени вины нарушителя и иных заслуживающих внимания обстоятельств каждого дела (абзацы третий и четвёртый пункта 32 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 26 января 2010 г. N 1 «О применении судами гражданского законодательства, регулирующего отношения по обязательствам вследствие причинения вреда жизни и здоровью гражданина»).

Необходимыми условиями для возложения обязанности по компенсации морального вреда являются: наступление вреда, противоправность поведения причинителя вреда, наличие причинной связи между наступлением вреда и противоправностью поведения причинителя вреда, вина причинителя вреда.

При этом законом установлена презумпция вины причинителя вреда, которая предполагает, что доказательства отсутствия его вины должен представить сам ответчик. Потерпевший представляет доказательства, подтверждающие факт наличия вреда (физических и нравственных страданий - если это вред моральный), а также доказательства того, что ответчик является причинителем вреда или лицом, в силу закона обязанным возместить вред.

Следовательно, для привлечения к ответственности в виде компенсации морального вреда юридически значимыми и подлежащими доказыванию являются обстоятельства, связанные с тем, что потерпевший перенёс физические или нравственные страдания в связи с посягательством причинителя вреда на принадлежащие ему нематериальные блага, при этом на причинителе вреда лежит бремя доказывания правомерности его поведения, а также отсутствия его вины, то есть установленная законом презумпция вины причинителя вреда предполагает, что доказательства отсутствия его вины должен представить сам ответчик.

Применительно к спорным отношениям в соответствии с действующим правовым регулированием ответчик ГБУЗ АО «Ахтубинская районная больница» должен доказать отсутствие своей вины в причинении морального вреда Медведевой Л.И. в связи со смертью её супруга ФИО5, медицинская помощь которому, как указывала истец, была оказана ненадлежащим образом.

Однако, в настоящем деле суд первой инстанции неправильно истолковал и применил к спорным отношениям нормы материального права, регулирующие отношения по компенсации морального вреда, причинённого гражданину, в системной взаимосвязи с нормативными положениями, регламентирующими обеспечение прав граждан в сфере охраны здоровья, включая государственные гарантии обеспечения качества оказания медицинской помощи.

При таких обстоятельствах, вывод суда первой инстанции об отсутствии причинно-следственной связи между недостатками (дефектами) медицинской помощи ФИО5 и наступившими последствиями в виде ухудшения его здоровья и смерти нельзя признать правомерным, так как он не соответствует приведённым положениям Федерального закона «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации», статей 151, 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации и разъяснениям по их применению, изложенным в постановлениях Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 20 декабря 1994 г. N10 «Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда» и от 26 января 2010 г. N 1 «О применении судами гражданского законодательства, регулирующего отношения по обязательствам вследствие причинения вреда жизни или здоровью гражданина».

Судом первой инстанции не дана оценка доводам истца, на которых Медведева Л.И. основывала свои исковые требования о компенсации морального вреда, о том, что в случае оказания ФИО5 качественной и своевременной медицинской помощи, его госпитализации в медицинское учреждение при первоначальном осмотре и в случае проведения всех необходимых обследований и диагностических мероприятий ФИО5 был бы правильно и своевременно установлен диагноз и, следовательно, была бы оказана надлежащая медицинская помощь с учётом его состояния здоровья.

Кроме того, суд, сделав вывод об отсутствии вины ответчика в ненадлежащем оказании медицинской помощи ФИО5 со ссылкой на то, что отсутствует прямая причинно-следственная связь между действиями (бездействием) работников ГБУЗ АО «Ахтубинская районная больница» и наступившей смертью ФИО5, не мотивировал их, лишь сослался на то, что сам по себе факт оказания ФИО5 медицинских услуг с недостатками (дефектами) не является достаточным основанием для компенсации морального вреда Медведевой Л.И.

По мнению судебной коллегии, решение суда об отсутствии оснований для вывода о причинении морального вреда Медведевой Л.И. действиями (бездействием) работников ГБУЗ АО «Ахтубинская районная больница» не соответствует нормам права, регулирующим спорные отношения.

По данному делу юридически значимым обстоятельством и подлежащим установлению с учетом правого обоснования Медведевой Л.И. заявленных исковых требований положениями Федерального закона «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации», статьями 151,1064 Гражданского кодекса Российской Федерации и иных норм права, подлежащих применению к спорным отношениям, являлось выяснение обстоятельств, касающихся неполноты комплекса мероприятий по оказанию медицинской помощи, а также определение степени нравственных и физических страданий Медведевой Л.И. с учетом фактических обстоятельств причинения ей морального вреда, других конкретных обстоятельств, свидетельствующих о тяжести перенесенных ею переживаний в результате ненадлежащего оказания ФИО5 медицинской помощи и его последующей смерти.

Ухудшение состояния здоровья человека вследствие ненадлежащего оказания ему медицинской помощи, в том числе по причине дефектов ее оказания (постановка неправильного диагноза и, как следствие, неправильное лечение пациента, не поведение пациенту всех необходимых диагностических и лечебных мероприятий, ненадлежащий уход за пациентом и т.п.) причиняет страдания, то есть причиняет вред, как самому пациенту, так и его родственникам, что является достаточным основанием для компенсации морального вреда.

В данном случае к спорным отношениям подлежало применению положения статьи 70 Закона № 323-ФЗ о полномочиях лечащего врача при оказании медицинской помощи пациенту, что не было учтено судом первой инстанции при вынесении решения.

Согласно частям 2,5 статьи 70 Закона № 323-ФЗ лечащий врач организует своевременное квалифицированное обследование и лечение пациента, предоставляет информацию о состоянии его здоровья, по требованию пациента или его законного представителя приглашает для консультаций врачей-специалистов, при необходимости созывает консилиум врачей для целей, установленных частью 4 статЬц.47 названного Закона. Рекомендации консультантов реализуются только по согласованию с лечащим врачом, за исключением случаев оказания экстренной медицинской помощи. Лечащий врач устанавливает диагноз, который является основанным на всестороннем обследовании пациента составленным с использованием медицинских терминов медицинским заключением о заболевании (состоянии) пациента.

В нарушение подлежащих применению норм материального права и разъяснений Пленума Верховного Суда Российской Федерации, суд первой инстанции возложил на истца бремя доказывания обстоятельств, касающихся некачественного оказания ФИО5 медицинской помощи, и причинно-следственной связи между ненадлежащим оказанием сотрудниками ГБУЗ АО «Ахтубинская районная больница» медицинской помощи и наступившей смертью ФИО5, в то время как ответчиком (ГБУЗ АО «Ахтубинская районная больница») в нарушение статьи 56 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации не было представлено доказательств, подтверждающих отсутствие вины в оказании медицинской помощи ненадлежащего качества, доказательств, подтверждающих отсутствие вины в не установлении правильного диагноза, ненадлежащей оценке его состояния здоровья, ненадлежащей диагностики и тактики лечения, то есть не представлено доказательств соблюдения установленных порядка и стандартов оказания медицинской помощи.

Как уже было отмечено, отказывая Медведевой Л.И. в удовлетворении исковых требований о компенсации морального вреда, районный суд сослался на заключения экспертиз, не усмотрев оснований сомневаться в их достоверности, указав на то, что этими заключениями прямая причинно-следственная связь между недостатками (дефектами) оказанной ФИО5 учреждением здравоохранения медицинской помощи и его смертью не установлена.

Между тем судом первой инстанции, исходя из характера спорных отношений и положений части 1 статьи 196 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, оставлено без внимания, что экспертами выявлены недостатки оказания медицинской помощи ФИО5, в частности: при проведении диагностических мероприятий ДД.ММ.ГГГГ, ДД.ММ.ГГГГ, ДД.ММ.ГГГГ не собран анамнез жизни (сведения о хронических заболеваниях, перенесенных травмах, операциях, переливании крови и т.п.).

ДД.ММ.ГГГГ при наличии в анамнезе контакта с больным COVID-19 и появлении признаков ОРВИ рекомендован, но не осуществлен забор биологического материала для лабораторного исследования на наличие новой коронавирусной инфекции COVID-19, забор мазка произведен с запозданием ДД.ММ.ГГГГ. ДД.ММ.ГГГГ при оценке функции дыхания не указаны частота дыхательных движений (ЧДД), наличие/отсутствие одышки; ДД.ММ.ГГГГ, соответственно, не указано, наличие/отсутствие одышки; ДД.ММ.ГГГГ - не указаны ЧДД, наличие/отсутствие одышки. ДД.ММ.ГГГГ, ДД.ММ.ГГГГ, ДД.ММ.ГГГГ не осуществлен дистанционный контроль динамики состояния пациента, подозрительного на развитие новой коронавирусной инфекции. ДД.ММ.ГГГГ при осмотре пациента на дому не выполнены термометрия непосредственно на момент осмотра. ДД.ММ.ГГГГ и ДД.ММ.ГГГГ не определена тяжесть состояния пациента. ДД.ММ.ГГГГ и ДД.ММ.ГГГГ, с целью определения тяжести заболевания (среднетяжелое/тяжелое) и принятия решения о необходимости госпитализации не назначены общий и биохимический анализы крови, определение уровня С-реактивного белка в сыворотке крови, электрокардиография. В ходе лечебных мероприятий в составе комплексной терапии ОРВИ не назначены желательные в данном случае интерфероны. При ведении медицинской документации ДД.ММ.ГГГГ, ДД.ММ.ГГГГ не указано время приема, в диагноз не внесен «контакт с больным коронавирусной инфекцией, сопутствующее заболевание «артериальная гипертензия», неразборчивое ведение рукописных записей на приеме ДД.ММ.ГГГГ. В остальном медицинская помощь ФИО5 в поликлинике «Ахтубинская районная больница» была оказана правильно, в соответствии с требованиями регламентирующих документов. Все допущенные при оказании медицинской помощи в период с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ в поликлинике «Ахтубинская районная больница» нарушения (дефекты) причиной возникновения у ФИО5 новой коронавирусной инфекции и ее осложнений не явились, в прямой причинно-следственный связи с наступлением смерти от данного заболевания не состоят и как причинение вреда здоровью не расцениваются. Данные дефекты влияния на течение и исход острого инфекционного заболевания у ФИО5 не оказали. Неблагоприятный исход имевшейся у ФИО5 новой короновирусной инфекции обусловлен ее тяжестью, быстропрогрессирующим течением, обширностью поражения органов и систем с возникновением опасных для жизни осложнений.

Медицинская скорая помощь ГБУЗ АО «Ахтубинская районная больница» ДД.ММ.ГГГГ и ДД.ММ.ГГГГ ФИО5 оказана правильно, своевременно, в необходимом объеме и в соответствии с требованиями нормативных документов. Исключение составляет дефект диагностики и заполнения медицинской документации в виде отсутствия определения и указания в карте вызова СМИ от ДД.ММ.ГГГГ наличия/отсутствия у ФИО5 одышки, что никаким образом не повлияло на течение и исход у него новой коронавирусной инфекции.

При оказании медицинской помощи ФИО5 с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ в стационаре ГБУЗ АО «Ахтубинская районная больница» были допущены следующие нарушения (дефекты). В ходе диагностических мероприятий и ведения медицинской документации: ДД.ММ.ГГГГ не назначены, не выполнены: общий и биохимический анализы крови, общий анализ мочи (данные анализы выполнены однократно только ДД.ММ.ГГГГ), коагуллогическое исследование крови. За период госпитализации не осуществлялся ежедневный мониторинг в динамике: уровня лейкоцитов, нейтрофилов, лимфоцитов, тромбоцитов, АЛТ, ACT, СРБ, ферритина, тропонина, D-диаметра, фибриногена, ИЛ-6, количества Т- и В- лимфоцитов, не определялись протромбиновое время, АЧТВ (общий и биохимический анализы крови, коагулограмма). ДД.ММ.ГГГГ при осмотре дежурным врачом при наличии жалоб на одышку в покое не установлено наличие/отсутствие одышки на момент осмотра, ее вид. ДД.ММ.ГГГГ не выполнена контрольная томография легких с целью оценки характера и площади поражения в динамике. Отсутствует наблюдение пациента средней степени тяжести с ДД.ММ.ГГГГ <данные изъяты> часов до <данные изъяты> часов ДД.ММ.ГГГГ с оформлением дневниковых записей в карте стационарного больного. При осмотре пациента ДД.ММ.ГГГГ в 15.30 часов гемодинамика неверно расценена как стабильная при АД 100/65 мм рт.ст., пульсе и ЧСС ПО в минуту. В медицинской карте отсутствует интерпретация фигурирующего в Посмертном эпикризе, результата серологического исследования от ДД.ММ.ГГГГ (в эпикризе лишь указано «Мазок на COVID-19 № от ДД.ММ.ГГГГ положителен»). ДД.ММ.ГГГГ в <данные изъяты> часов в записи осмотра отмечено «на фоне прогрессивно ухудшающего состояния остановка сердечной и легочной деятельности», при этом не указано, чем именно проявлялось это ухудшение (какими клиническими признаками), в палату не приглашен реаниматолог. В ходе лечебных и организационно-тактических мероприятий при ухудшении состояния ДД.ММ.ГГГГ с <данные изъяты> часов (расценено как тяжелое) при наличии признаков острой дыхательной недостаточности на фоне кислородной поддержки (ЧДД 26 в минуту, SpO2-90% на увлажненном 02, при осмотре неврологом в <данные изъяты> Sp02- 69%), нарушения сознания, увеличения уровня глюкозы в крови, пациент не осмотрен реаниматологом, не осуществлен перевод в реанимационное отделение для определения дальнейшей тактики лечения и вида респираторной поддержки. При асистолии необоснованно применен атропин. При неотложных кардиологических состояниях атропин следует применять только по абсолютным жизненным показаниям: при выраженной брадикардии, вызывающей нарушения системного или регионарного кровообращения (артериальную гипотензию, ангинозную боль, острую неврологическую симптоматику) или частую желудочковую экстрасистолию. У пациентов с острым инфарктом миокарда и АВ- блокадой 2 степени 2 типа (дистальной) или 3 степени атропин малоэффективен и опасен. При ведении медицинской документации: при поступлении ДД.ММ.ГГГГ в записи осмотра лечащим врачом не указано назначенное лечение, обследование; в записях осмотров ДД.ММ.ГГГГ в <данные изъяты> часов, в <данные изъяты> часов, в <данные изъяты> часов не указана специальность врача; в дневниковой записи врача ДД.ММ.ГГГГ в <данные изъяты> часов имеет место несоответствие осмотра хронологии описанных в нем событий; некорректное указание времени проведения осмотров; в протоколе сердечно-сосудистой реанимации не указаны соотношения компрессий и дыхания, кратность введения адреналина; с учетом результатов серологического исследования от ДД.ММ.ГГГГ в диагноз не внесена «новая коронавирусная инфекция». В остальном медицинская помощь ФИО24 в стационаре ГБУЗ АО «Ахтубинская районная больница» была оказана правильно, в соответствии с требованиями регламентирующих документов. Все допущенные при оказании медицинской помощи с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ в стационаре ГБУЗ АО «Ахтубинская районная больница» нарушения (дефекты) причиной возникновения у ФИО5 новой коронавирусной инфекции не явились, в прямой причинно-следственный связи с наступлением его смерти от данного заболевания не состоят и как причинение вреда здоровью не расцениваются.

С учетом характера, тяжести и быстро прогрессирующего течения новой коронавирусной инфекции высказаться в достоверно-утвердительной форме оказали ли выявленные дефекты диагностики, лечебных и организационно-тактических мероприятий негативное влияние на прогрессирование и исход данного заболевания у ФИО5, а, следовательно, и о наличии/отсутствии косвенной связи их (дефектов) с наступлением смерти не представляется возможным ввиду отсутствия достаточного и нормативно-объективного обоснования таковых.

Дефекты ведения медицинской документации влияния на течение и исход острого инфекционного заболевания у ФИО5 не оказали.

Неблагоприятный исход имевшейся у ФИО5 новой коронавирусной инфекции обусловлен тяжестью, быстропрогрессирующим течением, обширностью поражения органов и систем с возникновением опасных для жизни осложнений.

Судебная коллегия отмечает, что указанные выводы экспертизы, доказательствами, отвечающими требованиям относимости, допустимости и достоверности доказательств в ходе рассмотрения дела не опровергнуты, заключение экспертов не оспорено.

Оснований не доверять выводам, изложенным в экспертном заключении, у судебной коллегии не имеется.

Вопреки выводам, изложенным в решении суда первой инстанции, судебная коллегия приходит к выводу о наличии правовых оснований для взыскания с ГБУЗ АО «Ахтубинская районная больница» в пользу ФИО5 компенсации морального вреда, поскольку в нарушение положений статьи 56 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, ответчиком не представлены относимые, допустимые и достоверные доказательства отсутствия его вины в оказании медицинских услуг ненадлежащего качества, наличии дефектов оказания медицинской помощи, находящихся в непрямой (косвенной) причинно-следственной связи с наступлением последствия в виде смерти ФИО5

То обстоятельство, что заключением судебной экспертизы была установлена не прямая (косвенная) причинно-следственная связь между дефектами оказания медицинской помощи и наступившими неблагоприятными последствиями, в силу положений статьи 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации, не является основанием для освобождения ответчика от обязанности по возмещению вреда.

Относимых, допустимых и достоверных доказательств того, что дефекты оказания медицинской помощи никаким образом не могли повлиять на результат наступления неблагоприятных последствий, указанным ответчиком, в нарушение положений статьи 56 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, не представлено.

По мнению судебной коллегии, несмотря на то, что выявленный дефект оказания медицинской помощи не являлся причиной ухудшения состояния ФИО16, однако, он негативно повлиял на его состояние, не препятствуя их прогрессированию, и находится в непрямой (косвенной) причинно-следственной связи с наступлением последствия в виде смерти. При отсутствии указанного недостатка шансы на предотвращение наступления неблагоприятных последствий у ФИО5 повышались.

Судебная коллегия полагает необходимым отметить, что неоказание медицинской помощи является тяжелым событием, влекущим глубокие страдания, переживания, затрагивающие психику, здоровье, самочувствие и настроение, что безусловно влечет причинение нравственных и физических страданий потерпевшему.

Определяя размер компенсации морального вреда, судебная коллегия полагает необходимым учесть следующее.

Согласно статье 8 Конвенции о защите прав человека и основных свобод каждый имеет право на уважение его личной и семейной жизни, его жилища и его корреспонденции.

Семейная жизнь в понимании статьи 8 Конвенции о защите прав человека и основных свобод и прецедентной практики Европейского Суда по правам человека охватывает существование семейных связей как между супругами, так и между родителями и детьми, в том числе совершеннолетними, между другими родственниками.

Статьей 38 Конституции Российской Федерации и корреспондирующими ей нормами статьи 1 Семейного кодекса Российской Федерации предусмотрено, что семья, материнство, отцовство и детство в Российской Федерации находятся под защитой государства.

Семейное законодательство исходит из необходимости укрепления семьи, построения семейных отношений на чувствах взаимной любви и уважения, взаимопомощи и ответственности перед семьей всех ее членов, недопустимости произвольного вмешательства кого-либо в дела семьи, обеспечения беспрепятственного осуществления членами семьи своих прав, возможности судебной защиты этих прав (пункт 1 статьи 1 Семейного кодекса Российской Федерации).

Пунктом 1 статьи 150 Гражданского кодекса Российской Федерации определено, что жизнь и здоровье, достоинство личности, личная неприкосновенность, честь и доброе имя, деловая репутация, неприкосновенность частной жизни, неприкосновенность жилища, личная и семейная тайна, свобода передвижения, свобода выбора места пребывания и жительства, имя гражданина, авторство, иные нематериальные блага, принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона, неотчуждаемы и непередаваемы иным способом.

В соответствии с пунктом 1 статьи 1099 Гражданского кодекса Российской Федерации основания и размер компенсации гражданину морального вреда определяются правилами, предусмотренными настоящей главой и статьей 151 настоящего Кодекса.

При определении размеров компенсации морального вреда суд принимает во внимание степень вины нарушителя и иные заслуживающие внимания обстоятельства. Суд должен также учитывать степень физических и нравственных страданий, связанных с индивидуальными особенностями гражданина, которому причинен вред (статья 151 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Размер компенсации морального вреда определяется судом в зависимости от характера причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий, а также степени вины причинителя вреда в случаях, когда вина является основанием возмещения вреда. При определении размера компенсации вреда должны учитываться требования разумности и справедливости.

Характер физических и нравственных страданий оценивается судом с учетом фактических обстоятельств, при которых был причинен моральный вред, и индивидуальных особенностей потерпевшего (пункт 2 статьи 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации).

В соответствии с разъяснениями, изложенными в пункте 8 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 20 декабря 1994 г. N10 «Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда» при рассмотрении требований о компенсации причиненного гражданину морального вреда необходимо учитывать, что размер компенсации зависит от характера и объема причиненных истцу нравственных или физических страданий, степени вины ответчика в каждом конкретном случае, иных заслуживающих внимания обстоятельств, и не может быть поставлен в зависимость от размера удовлетворенного иска о возмещении материального вреда, убытков и других материальных требований. При определении размера компенсации вреда должны учитываться требования разумности и справедливости. Степень нравственных или физических страданий оценивается судом с учетом фактических обстоятельств причинения морального вреда, индивидуальных особенностей потерпевшего и других конкретных обстоятельств, свидетельствующих о тяжести перенесенных им страданий.

В постановлении европейского Суда по правам человека от 18 марта 2010 года по делу "Максимов (Maksimov) против Российской Федерации" указано, что задача расчета размера компенсации является сложной. Она особенно трудна в деле, предметом которого является личное страдание, физическое или нравственное. Не существует стандарта, позволяющего измерить в денежных средствах боль, физическое неудобство и нравственное страдание и тоску. Национальные суды всегда должны в своих решениях приводить достаточные мотивы, оправдывающие ту или иную сумму компенсации морального вреда, присуждаемую заявителю. В противном случае отсутствие мотивов, например, несоразмерно малой суммы компенсации, присужденной заявителю, будет свидетельствовать о том, что суды не рассмотрели надлежащим образом требования заявителя и не смогли действовать в соответствии с принципом адекватного и эффективного устранения нарушений.

Из изложенного следует, что, поскольку, предусматривая в качестве способа защиты нематериальных благ компенсацию морального вреда, закон (статьи 151, 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации) устанавливает лишь общие принципы для определения размера такой компенсации, суду при разрешении спора о компенсации морального вреда необходимо в совокупности оценить конкретные незаконные действия причинителя вреда, соотнести их с тяжестью причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий и индивидуальными особенностями его личности, учесть заслуживающие внимание конкретные обстоятельства дела, а также требования разумности и справедливости, соразмерности компенсации последствиям нарушения прав пострадавшей стороны как основополагающие принципы, предполагающие установление судом баланса интересов сторон.

Определяя размер подлежащей взысканию в пользу истца с ответчика компенсации морального вреда, судебная коллегия учитывает, что, по смыслу действующего правового регулирования, размер компенсации морального вреда определяется исходя из установленных при разбирательстве дела характера и степени понесенных истцом физических и нравственных страданий, связанных с индивидуальными особенностями ее личности, иных заслуживающих внимания обстоятельств дела.

При определении размера компенсации морального вреда судебная коллегия учитывает фактические обстоятельства дела, то, что в результате допущенных ответчиком нарушений при оказании медицинской помощи нарушены личные нематериальные блага Медведевой Л.И. в связи со смертью близкого ей человека - супруга, который находился в социально активном возрасте, был трудоспособным, имел доход и обеспечивал материально семью, с которым истец прожила в зарегистрированном браке около сорока лет, принимает во внимание степень и глубину нравственных переживаний супруги, как в настоящее время, так и в будущем ввиду утраты родственных связей, установленные на основании доводов иска.

Вместе с тем, оценивая действия ответчика и соотнося их с тяжестью причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий и индивидуальными особенностями его личности, суд апелляционной инстанции также принимает во внимание то обстоятельство, что решение о госпитализации ФИО5 в инфекционное отделение ГБУЗ АО «Ахтубинская РБ» принималось медицинскими работниками в соответствии с «Алгоритмом действий медицинских работников, оказывающих медицинскую помощь в амбулаторных условиях, в том числе на дому, пациентам с острыми респираторными вирусными инфекциями, гриппом и внебольничной пневмонией» приложение №4 к приказу Минздрава России от 19 марта 2020 года № 198н. Смерть ФИО5 наступила в период появления новой коронавирусной инфекции, когда средства и стандарты медицинских действий по лечению инфекции только разрабатывались, заболеваемость носила массовый характер, в связи с чем, значительно возросла нагрузка на медицинское учреждение и медицинский персонал. Кроме того, как следует из заключения судебной экспертизы, на сегодня нет доказательств эффективности применения при новой коронавирусной инфекции каких-либо лекарственных препаратов, отсутствует установленный на законодательном уровне стандарт медицинской помощи по оказанию медицинской помощи при заболевании новой коронавирусной инфекцией.

Учитывая вышеназванные обстоятельства, исходя из конкретных обстоятельств дела, принимая во внимание степень физических и нравственных страданий истца, требования разумности и справедливости, судебная коллегия приходит к выводу, что компенсация морального вреда подлежит взысканию с ответчика в пользу Медведевой Л.И. в размере 100 000 рублей.

По мнению судебной коллегии, указанная сумма является разумной и справедливой, обеспечивающей баланс прав и законных интересов сторон. Данная денежная компенсация будет способствовать восстановлению баланса между последствиями нарушения прав истца и степенью ответственности, применяемой к ответчику.

В силу части 1 статьи 103 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, издержки, понесенные судом в связи с рассмотрением дела, и государственная пошлина, от уплаты которых истец был освобожден, взыскиваются с ответчика, не освобожденного от уплаты судебных расходов, пропорционально удовлетворенной части исковых требований. В этом случае взысканные суммы зачисляются в доход бюджета, за счет средств которого они были возмещены, а государственная пошлина - в соответствующий бюджет согласно нормативам отчислений, установленным бюджетным законодательством Российской Федерации.

Поскольку истец в силу закона освобождена от уплаты государственной пошлины, то с ответчика подлежит взысканию государственная пошлина в доход местного бюджета в размере 6000 рублей.

При таких обстоятельствах, решение суда подлежит отмене по основаниям, предусмотренным пунктами 3 и 4 части 1 статьи 330 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, с принятием нового решения о частичном удовлетворении исковых требований Медведевой Л.И.

На основании изложенного, руководствуясь статьей 328 Гражданского процессуального кодека Российской Федерации, судебная коллегия по гражданским делам Астраханского областного суда

ОПРЕДЕЛИЛА:

решение Ахтубинского районного суда Астраханской области от ДД.ММ.ГГГГ отменить.

Принять по делу новое решение, которым исковые требования Медведевой Лидии Ионовны удовлетворить частично.

Взыскать с Государственного бюджетного учреждения здравоохранения Астраханской области «Ахтубинская районная больница» в пользу Медведевой Лидии Ионовны компенсацию морального вреда в размере 100000 рублей.

В удовлетворении остальной части иска отказать.

Взыскать с Государственного бюджетного учреждения здравоохранения Астраханской области «Ахтубинская районная больница» в доход местного бюджета государственную пошлину в размере 6000 рублей.

Председательствующий: А.А. Беляков

Судьи областного суда: А.М. Метелева

Л.Б. Лапшина