Решение по делу № 33-1500/2019 от 18.03.2019

    Судья Брянская О.Е.

    Поступило ... г.                                                           33-1500

    ВЕРХОВНЫЙ СУД РЕСПУБЛИКИ БУРЯТИЯ

    АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ

    г. Улан-Удэ                                      13 мая 2019 года

    Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Республики Бурятия в составе председательствующего судьи Васильевой С.Д., судей коллегии Вольной Е.Ю. и Дампиловой Ц.В., при секретаре Петровой Е.М.,

    рассмотрела в открытом судебном заседании гражданское дело по апелляционной жалобе ответчика Багдаева Б.Б. на решение Железнодорожного районного суда г. Улан-Удэ от 21 января 2019 года, которым постановлено:

исковые требования удовлетворить частично;

взыскать с Багдаева Б.Б. в пользу Мархаева В.М. компенсацию морального вреда в размере 40000 руб., возмещение расходов на представителя в размере 12000 руб., возмещение расходов по уплате государственной пошлины в размере 300 руб.;

в остальной части требований - отказать.

        Заслушав доклад судьи Васильевой С.Д., судебная коллегия

    УСТАНОВИЛА:

Обращаясь в суд с иском к Багдаеву Б.Б., истец Мархаев В.М. просил признать сведения, распространенные Бандаевым Б.Б., не соответствующими действительности; взыскать компенсацию морального вреда в сумме 200000 руб.; обязать ответчика публично принести извинения; взыскать с Багдаева Б.Б. стоимость потраченных денежных средств на проведение лингвистического исследования в сумме 8000 руб., судебные расходы на оплату услуг представителя в сумме 18000 руб., расходы по уплате государственной пошлины в размере 300 руб.

В ходе рассмотрения дела о существу истец от заявленных требований о признании сведений, распространенных Багдаевым Б.Б., не соответствующими действительности, отказался.

В остальной части иск мотивирован тем, что 15.03.2018 г. в 20 час. 15 мин. Багдаев Б.Б., находясь в студии «Радио России», в ходе дебатов с доверенными лицами кандидатов на пост Президента РФ, в прямом эфире, оскорбил истца в грубой и нецензурной форме, сообщил в оскорбительном тоне ложные сведения, которые унизили честь, достоинство и деловую репутацию истца, из-за чего он испытал нравственные страдания, сильные душевные волнения и стресс.

Истец Мархаев В.М. участия в судебном заседании не принимал, просил рассмотреть дело в его отсутствие, его представитель Федоров С.Ф. исковые требования поддержал в полном объеме.

Ответчик Багдаев Б.Б. и его представитель Дугаров Б.Б. в судебном заседании исковые требования не признали.

Суд постановил вышеуказанное решение, с которым не согласился ответчик Багдаев Б.Б., в апелляционной жалобе просит решение суда отменить ввиду его незаконности и необоснованности, указывая на то, что суд при рассмотрении дела в действиях ответчика фактически установил состав административного правонарушения, в том числе его вину, что следует квалифицировать как нарушение правил о подсудности рассмотрения дела, так и судебной системы РФ. При этом районный суд не принял во внимание постановление о прекращении уголовного дела от 04.06.2018 г. по факту оскорбления и клеветы в связи с отсутствием в действиях ответчика состава преступления. Обращает внимание вышестоящего суда, что выводы суда не соответствуют обстоятельствам дела, в том числе заключениям экспертов. Согласно последнему заключению экспертизы оскорбительный характер носит только одно слово «подонок». Также судом не приняты во внимание обстоятельства, имеющие юридическое значение для дела, а именно правовой статус публичного деятеля и должностного лица, которым является истец Мархаев В.М. В соответствии с Декларацией о свободе политической дискуссии в СМИ политические деятели соглашаются стать объектом общественной политической дискуссии и критике в СМИ, а государственные политические лица могут быть подвергнуты критике в СМИ в отношении того, как они исполняют свои обязанности. Также судом не учтен правовой статус ответчика как представителя оппозиционной партии и доверенного лица кандидата в президенты РФ. Апеллянт считает, что все оспариваемые высказывания являются критической оценкой деятельности истца как политического деятеля. Кроме этого, апеллянт указывает, что судом не приняты во внимание разъяснения Верховного суда РФ, в частности пункт 6 Обзора практики рассмотрения судами дел по спорам о защите чести, достоинства и деловой репутации, утвержденной Президиумом Верховного суда РФ от 16.03.2016 г.

В суде апелляционной инстанции Багдаев Б.Б. и его представитель Дугаров Б.Б. доводы апелляционной жалобы поддержал, представитель истца Федоров С.Ф. возражал против отмены судебного решения.

Исследовав материалы дела, проверив законность и обоснованность решения суда первой инстанции в соответствии с ч. 1 ст. 327.1 ГПК РФ, в пределах доводов, изложенных в апелляционной жалобе, выслушав участников процесса, судебная коллегия приходит к следующим выводам.

Согласно части 1 статьи 21 Конституции Российской Федерации достоинство личности охраняется государством и ничто не может быть основанием для его умаления. В случае нарушения каждый имеет право на защиту своей чести и доброго имени (часть 1 статья 23 Конституции Российской Федерации).

Пунктом 1 статьи 150 Гражданского кодекса Российской Федерации предусмотрено, что жизнь и здоровье, достоинство личности, личная неприкосновенность, честь и доброе имя, деловая репутация, неприкосновенность частной жизни, неприкосновенность жилища, личная и семейная тайна, свобода передвижения, свобода выбора места пребывания и жительства, имя гражданина, авторство, иные нематериальные блага, принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона, неотчуждаемы и непередаваемы иным способом.

Нематериальные блага защищаются в соответствии с данным кодексом и другими законами в случаях и в порядке, ими предусмотренных, а также в тех случаях и пределах, в каких использование способов защиты гражданских прав (статья 12) вытекает из существа нарушенного нематериального блага или личного неимущественного права и характера последствий этого нарушения (пункт 2 статьи 150 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Абзац десятый статьи 12 Гражданского кодекса Российской Федерации в качестве одного из способов защиты гражданских прав предусматривает возможность потерпевшей стороны требовать компенсации морального вреда.

В силу ст. 151 ГК РФ, если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину другие нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда.

Согласно положениям ст. 29 Конституции РФ в Российской Федерации каждому гарантируется свобода мысли и слова; никто не может быть принужден к выражению своих мнений и убеждений или отказу от них; каждый имеет право свободно искать, получать, передавать, производить и распространять информацию любым законным способом. Провозглашенные права находятся в неразрывном нормативном единстве с положениями ч. 3 ст. 17 Конституции РФ, согласно которой осуществление прав и свобод человека и гражданина не должно нарушать права и свободы других лиц; и с положениями ч. 1 ст. 21 Конституции РФ, согласно которой достоинство личности охраняется государством, и ничто не может быть основанием для его умаления. Из анализа данных конституционных норм в их взаимосвязи следует, что право на выражение своего мнения не допускает употребление в нем оскорбительных выражений, унижающих защищаемое конституционными нормами достоинство личности гражданина. Оскорбительные выражения являются злоупотреблением правом на свободу слова и выражения мнения, в связи с чем в силу указанных норм и положений ст. 10 ГК РФ не допустимы.

В соответствии с абзацем 3 п. 9 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 24.02.2005 года N 3 "О судебной практике по делам о защите чести и достоинства граждан, а также деловой репутации граждан и юридических лиц" в соответствии со статьей 10 Конвенции о защите прав человека и основных свобод и статьей 29 Конституции Российской Федерации, гарантирующими каждому право на свободу мысли и слова, а также на свободу массовой информации, позицией Европейского Суда по правам человека при рассмотрении дел о защите чести, достоинства и деловой репутации судам следует различать имеющие место утверждения о фактах, соответствие действительности которых можно проверить, и оценочные суждения, мнения, убеждения, которые не являются предметом судебной защиты в порядке статьи 152 Гражданского кодекса Российской Федерации, поскольку, являясь выражением субъективного мнения и взглядов ответчика, не могут быть проверены на предмет соответствия их действительности.

В то же время, в соответствии с разъяснениями, содержащимися в абз. 6 п. 9 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 24.02.2005 года N 3 "О судебной практике по делам о защите чести и достоинства граждан, а также деловой репутации граждан и юридических лиц", если субъективное мнение было высказано в оскорбительной форме, унижающей честь, достоинство или деловую репутацию истца, на ответчика может быть возложена обязанность компенсации морального вреда, причиненного истцу оскорблением.

В соответствии со статьей 151 Гражданского кодекса Российской Федерации суд может возложить на нарушителя обязанность компенсации морального вреда, причиненного гражданину действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину другие нематериальные блага.

Как следует из разъяснений, содержащихся в абзаце шестом пункта 9 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 24 февраля 2005 г. N 3 "О судебной практике по делам о защите чести и достоинства граждан, а также деловой репутации граждан и юридических лиц", на ответчика, допустившего высказывание в оскорбительной форме, унижающей честь, достоинство или деловую репутацию истца, может быть возложена обязанность компенсации морального вреда, причиненного истцу оскорблением (статья 130 Уголовного кодекса Российской Федерации, статьи 150, 151 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Таким образом, вопреки доводам жалобы действующее законодательство допускает возможность защиты чести и достоинства (доброго имени) гражданина путем заявления отдельного требования о компенсации морального вреда. Указанный способ защиты нарушенного права является самостоятельным, и его применение не обусловлено необходимостью одновременного использования какого-либо иного способа защиты.

Из представленных материалов дела следует, что 15 марта 2018 года в прямом эфире ГТРК «Бурятия» на канале «Радио России» в ходе совместных агитационных мероприятий (дебатов) с участием доверенных лиц кандидатов на пост Президента РФ, проводившихся в студии радиовещания ГТРК «Бурятия» по адресу: <...>, ответчик Багдаев Б.Б., являвшийся доверенным лицом одного из кандидатов президента РФ, высказался в адрес кандидата Мархаева В.М. следующим образом:

«...<...>...».

Согласно заключению лингвистической экспертизы от 07.05.2018 г. ФБУ «Забайкальская ЛСЭ Минюста РФ», проведенной на основании постановления дознавателя ОД Управления МВД России по г. Улан-Удэ в рамках предварительной проверки заявления Мархаева В.М. о привлечении Багдаева Б.Б. к уголовной ответственности по факту распространения заведомо ложных сведений, порочащих честь и достоинство, в публичном выступлении (КУСП №... от 04.04.2018), в приведенном высказывании Багдаева содержится негативная информация о Мархаеве В.М., данная информация выражена в форме оценочного суждения.

Постановлением ВрИО начальника ОД УМВД России по г. Улан-Удэ от 04.06.2018 г. в возбуждении уголовного дела по факту оскорбления представителя власти, по факту клеветы в средствах массовой информации было отказано в связи с отсутствием в действиях Багдаева Б.Б. состава преступления.

Согласно представленному истцом заключению специалиста Майорова А.П. -эксперта Многопрофильного центра экспертиз ФГБОУ ВО «Бурятский государственный университет» от 25.07.2018 г., смысловая направленность высказываний Багдаева Б.Б. заключается в резко отрицательной характеристике личности В.М. Мархаева - приписывании ему таких моральных черт как <...>, а также в обвинении В.М. Мархаева в <...>. Выражения являются оскорбительными и несут отрицательную оценку личности Мархаева В.М. Отрицательная оценка В.М. Мархаева выражена в циничной, неприличной форме, противоречащей правилам поведения, принятым в обществе, посредством употребления слова <...>

Согласно заключению судебной лингвистической экспертизы от 26.12.2018, проведенной ФБУ «Забайкальская ЛСЭ Минюста РФ» по ходатайству ответчика, в высказываниях <...> содержатся лингвистические признаки унижения Мархаева В.М., и не содержатся лингвистические признаки неприличной формы выражения.

Суд, оценив все представленные доказательства, в том числе вышеуказанные заключения экспертов, нашел высказывания ответчика <...> оскорбительными, унижающими честь и достоинство личности, нарушающими личные неимущественные права истца, что свидетельствует о причинении истцу морального вреда и необходимости взыскания компенсации морального вреда.

Судебная коллегия соглашается с выводами суда первой инстанции.

Оценивая характер высказываний ответчика в прямом эфире в студии радиовещания в отношении истца <...> судебная коллегия полагает, что эти высказывания Багдаева действительно выражены в оскорбительной форме, выходящей за допустимые пределы осуществления права на свободу выражения своих мнений и убеждений, избранная для этого форма была явно несоразмерна целям и пределам осуществления указанных прав.

Эти высказывания расцениваются экспертами унижающими честь и достоинства истца.

Под оскорблением понимается унижение чести и достоинства другого лица, выраженное в неприличной форме (часть 1 статьи 5.61 Кодекса РФ об административных правонарушениях). Унижение чести и достоинства - это отрицательная оценка личности, направленная на ее дискредитацию, подрыв авторитета человека, как в глазах окружающих, так и в своих собственных. При этом отрицательная оценка личности должна быть выражена исключительно в неприличной, то есть в открыто циничной, противоречащей общечеловеческим требованиям морали и принятой манере общения между людьми, форме.

В этой связи, суд сделал правильный вывод, что содержащиеся в оспариваемых высказываниях оценочные суждения являются предметом судебной защиты, поскольку носят оскорбительный характер. Право на выражение своего мнения не допускает употребление в нем оскорбительных выражений, унижающих защищаемое конституционными нормами достоинство личности каждого. Оскорбительные выражения являются злоупотреблением правом на свободу слова и выражения мнения. При этом, вопреки доводам жалобы, иск о компенсации морального вреда в связи с нанесенным оскорблением может быть предъявлен и в отсутствие правовых решений, принятых правоохранительными органами, и привлечения лица к административной ответственности

Доводы апелляционной жалобы о том, что Мархаев В.М. является публичной личностью и потому его деятельность может подвергаться большей критике, не могут повлиять на законность принятого решения. Критика - это анализ, оценка и суждение о явлениях какой-либо области человеческой деятельности. В отличии от критики, которая направлена на действия или результат деятельности, оскорбление направлено на личность. Следовательно, в рассматриваемом случае высказанные истцом фрагменты содержат именно оскорбления, а не критику.

В Постановлении Европейского суда по правам человека от 16 декабря 2010 года по делу "О. (Aleksey Ovchinnikov) против Российской Федерации" (жалоба N 24061/04) сформулирована правовая позиция о том, что если единственной целью какой-либо формы выражения мнения является оскорбление, и распространение такого мнения или оценки не служит интересам дискуссии по вопросу правомерного общественного интереса, привлечение лица, высказавшего такое мнение, к гражданской ответственности является правомерным.

Такая позиция согласуется с разъяснениями, содержащимися в абзаце шестом пункта 9 Постановления Пленума о защите чести и достоинства, согласно которым, если субъективное мнение было высказано в оскорбительной форме, унижающей честь, достоинство или деловую репутацию истца, на ответчика может быть возложена обязанность компенсации морального вреда, причиненного истцу оскорблением.

То обстоятельство, что по заявлению Мархаева в возбуждении уголовного дела в отношении Багдаева было отказано, не является основанием для отказа удовлетворении иска, рассматриваемого в рамках гражданского судопроизводства, тем более, что правовое решение, принятое органом дознания, не является преюдицией для рассмотрения гражданского дела в силу положений ст. 61 ГПК РОФ.

При определении размера компенсации морального вреда суд первой инстанции, учитывая установленные по делу обстоятельства, положения приведенных норм права, обоснованно исходил из степени нравственных страданий истца, а также характера допущенного ответчиком нарушения и степени его вины, в связи с чем сумма компенсации морального вреда, взысканная судом в пользу Мархаева в размере 40000 руб., отвечает требованиям разумности и справедливости.

Суд с достаточной полнотой исследовал все обстоятельства дела, дал надлежащую оценку представленным доказательствам, выводы суда не противоречат материалам дела, юридически значимые обстоятельства по делу установлены правильно, нарушений норм материального, процессуального права, повлекших вынесение незаконного решения, не допущено.

Доводы апелляционной жалобы по существу сводятся к несогласию с выводами суда, а потому не могут служить основанием для отмены правильного по существу решения суда.

Апелляционная жалоба не содержит иных доводов, свидетельствующих о незаконности принятого судом решения и указывающих на обстоятельства, которые могли бы послужить в соответствии со ст. 330 ГПК РФ основаниями к его отмене или изменению.

Руководствуясь статьями 328 и 329 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия

    ОПРЕДЕЛИЛА:

Решение Железнодорожного районного суда г. Улан-Удэ от 21 января 2019 года оставить без изменения, апелляционную жалобу – без удовлетворения.

    Председательствующий:                        С.Д.Васильева

    Судьи:                                        Е.Ю.Вольная

                                            Ц.В.Дампилова