Решение по делу № 22К-1499/2024 от 31.07.2024

Судья Афонин Г.В. Дело № 22К-1499

АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ПОСТАНОВЛЕНИЕ

город Иваново 1 августа 2024 года

Ивановский областной суд в составе:

председательствующего Герасимовой С.Е.,

при ведении протокола судебного заседания помощником судьи Лутченко А.С.,

с участием

прокурора Косухина К.И.,

адвоката Премилова Ю.С.,

обвиняемой ФИО1, с использованием систем видео-конференц-связи,

рассмотрев в открытом судебном заседании 1 августа 2024 года апелляционную жалобу защитника обвиняемой ФИО1 адвоката Премилова Ю.С.(наименование органа прокуратуры, фамилия, инициалы прокурора)на(приговор или иное обжалуемое судебное решение) постановление Октябрьского районного суда г. Иваново от 12 июля 2024 года, которым

ФИО1, <данные изъяты>, несудимой,

обвиняемой в совершении преступления, предусмотренного п. «г,е» ч. 3 ст. 286 УК РФ, избрана мера пресечения в виде заключения под стражу на срок 1 месяц 29 суток, то есть по 7 сентября 2024 года, включительно,

Установил:

Постановлением Октябрьского районного суда г. Иваново от 12 июля 2024 года обвиняемой ФИО1 избрана мера пресечения в виде заключения под стражу на срок 1 месяц 29 суток, то есть по 7 сентября 2024 года, включительно.

В апелляционной жалобе защитник обвиняемой адвокат Премилов Ю.С., ссылаясь на положения УПК РФ, разъяснения, содержащиеся в Постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 19.12.2013 N 41"О практике применения судами законодательства о мерах пресечения в виде заключения под стражу, домашнего ареста, залога и запрета определенных действий", просит об изменении в отношении ФИО1 меры пресечения на домашний арест. Указывает на то, что судом фактически не была установлена причастность ФИО1 к совершению преступления, в котором она обвиняется, а суд необоснованно сослался в подтверждение обоснованности подозрения в причастности в инкриминируемом деянии на: процессуальные документы, не имеющие доказательственного значения, показания свидетелей и ФИО1, ошибочно трактующиеся в обвинительном контексте, справку по результатам проведения ОРМ «прослушивание телефонных переговоров», составленную до возбуждения уголовного дела и предоставленную с нарушением порядка, установленного УПК РФ, при этом содержание указанных документов в постановлении суда не раскрыто. Полагает, что ссылка суда на то, что ФИО1 может скрыться от органов предварительного расследования, оказать давление на свидетелей и очевидцев, уничтожить вещественные доказательства, чем воспрепятствовать объективному и полному расследованию и производству по уголовному делу является голословной, не подтвержденной конкретными фактическими данными. Отмечает, что судом не дана оценка нарушениям, допущенным при задержании ФИО1 в порядке ст. 91 УПК РФ, нарушению предельного 48-часового срока задержания. Обращает внимание, что ФИО1 к уголовной ответственности не привлекалась, исключительно положительно охарактеризована, имеет многочисленные награды и благодарности, устойчивые социальные связи, постоянное место жительства в г. Иваново, в связи с чем в отношении нее может быть применена мера пресечения в виде домашнего ареста.

В судебном заседании апелляционной инстанции обвиняемая ФИО1и защитник Премилов Ю.С. жалобу поддержали, прокурор Косухин К.И. просил оставить жалобу без удовлетворения, а постановление – без изменения.

Проверив материалы дела, и, обсудив доводы апелляционной жалобы, суд апелляционной инстанции приходит к следующим выводам.

Из материалов дела следует, что в рамках возбужденного 8 июля 2024 года УФСБ РФ по Ивановской области уголовного дела, в порядке ст. 91, 92 УПК РФ ФИО1 задержана 10 июля 2024 года, 11 июля 2024 года ей предъявлено обвинение в совершении преступления, предусмотренного п. «г,е» ч. 3 ст. 286 УК РФ, относящееся согласно ст.15 УК РФ к категории тяжких, 12 июля 2024 года удовлетворено ходатайство следователя об избрании обвиняемой меры пресечения в виде заключения под стражу.

При решении вопроса по рассматриваемому ходатайству суд руководствовался требованиями ст.ст. 97 и 108 УПК РФ, учитывал данные о личности обвиняемой, приведенные в постановлении, а судебное решение содержит конкретные обстоятельства, подтверждающие необходимость избрания в отношении обвиняемой меры пресечения в виде заключения под стражу.

Из материалов дела следует, что ФИО1 обвиняется в совершении тяжкого преступления, занимала должность <данные изъяты>, в связи с чем обладает обширными связями в органах государственной власти и местного самоуправления и сведениями о личностях свидетелей, иных фигурантов по делу, при этом она не только лично знает часть участников процесса, но и находится с рядом из них в служебных контактах, имеет подчиненных сотрудников, среди которых пользуется авторитетом (л.д. 13 – протокол допроса ФИО2). С учетом данных и иных сведений, указанных в постановлении, а также того, что в настоящее время уголовное дело находится на начальном этапе расследования и активно осуществляется сбор и закрепление доказательств, вывод суда о том, что ФИО1, в том числе с учетом занимаемого положения и тяжести предъявленного обвинения, может скрыться от органов предварительного следствия, воспрепятствовать производству по делу путем оказания воздействия на свидетелей и очевидцев, а также иных не допрошенных лиц, располагающих значимыми сведениями по уголовному делу, способствования внепроцессуальным контактам с иными фигурантами уголовного дела и уничтожения доказательств, является верным.

Суд апелляционной инстанции отмечает, что изложенные в статье 97 УПК РФ основания для избрания меры пресечения - категории вероятностного характера. Между тем, на начальном этапе расследования мера пресечения подлежит применению при наличии самой возможности наступления вышеуказанных последствий при их объективном подтверждении, что судом первой инстанции установлено правильно.

В постановлении вопреки доводам апелляционной жалобы суд в соответствии с разъяснениями, содержащимися в п. 2 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 19.12.2013 N 41"О практике применения судами законодательства о мерах пресечения в виде заключения под стражу, домашнего ареста, залога и запрета определенных действий", дал оценку обоснованности подозрения ФИО1 в причастности к совершению преступления, предусмотренного п. «г,е» ч. 3 ст. 286 УК РФ, правильно придя к выводу о том, что содержащиеся в материалах дела сведения являются на данном этапе производства по делу достаточными для вывода об обоснованности подозрения ФИО1 в причастности к совершению инкриминируемого деяния (протоколы допросов свидетелей ФИО5, ФИО2, ФИО3, ФИО4, документы, подтверждающие должностные полномочия ФИО1, и иные материалы дела в совокупности).При этом, ссылка на процессуальные документы (постановления о возбуждении уголовного дела, о производстве предварительного расследования следственной группой, протокол задержания, допросы ФИО1 ) не исключает достаточной совокупности иных сведений, указывающих на обоснованность подозрения ФИО1 в причастности к инкриминируемому преступлению, не является существенным нарушением, влекущим отмену судебного решения.

Ссылка адвоката на нераскрытое содержание документов также не является существенным нарушением закона, влекущим отмену судебного решения. Суд апелляционной инстанции указывает, что протоколы допросов свидетелей свидетельствуют о занимаемом положении ФИО1, сложившихся взаимоотношениях, роли при заключении контрактов, других значимых моментах.

При этом на начальном этапе предварительного расследования тяжесть предъявленного ФИО1 обвинения правильно учтена судом в совокупности с другими обстоятельствами по делу, характеризующими привлекаемое лицо.

Оценку доказательств по уголовному делу, в том числе с точки зрения относимости, допустимости, достоверности, вопреки доводам апелляционной жалобы адвоката об обвинительной трактовке показаний свидетелей, как и юридическую оценку действий привлекаемых к уголовной ответственности лиц, суд производит не на стадии разрешения вопроса о мере пресечения.

Доводы защитника о нарушении порядка предоставления результатов оперативно-розыскной деятельности по факту также направлены на оценку допустимости доказательств, в связи с чем не подлежат проверки судом апелляционной инстанции на данной стадии. Приходя к такому выводу, суд апелляционной инстанции учитывает, что справка по результатам проведения ОРМ «прослушивание телефонных переговоров» предоставлена следователем, в производстве которого находится уголовное дело. Объем материалов, предоставляемых в суд в обоснование доводов ходатайства, также определяется следователем самостоятельно.

Вопреки доводам апелляционной жалобы адвоката УПК РФ не возлагает на суд обязанности раскрывать и приводить точное содержание предоставленных следователем в обоснование ходатайства об избрании меры пресечения материалов, проверяя обоснованность подозрения в причастности лица к совершению инкриминируемого преступления, при этом указанное не влечет признание судебного решения немотивированным.

Процессуальные документы, представленные суду, свидетельствуют о том, что порядок задержания ФИО1 и порядок привлечения ее в качестве обвиняемой, предъявления ей обвинения, следствием в целом были соблюдены. В протоколе задержания в соответствии с ч. 1 ст. 91 УПК РФ указано, что основанием для задержания ФИО1 явилось то, что свидетели и очевидцы указали на нее, как на лицо, совершившее преступление, предусмотренное п. «г,е» ч. 3 ст. 286 УК РФ, что согласуется с содержанием процессуальных документов, предоставленных следователем, составленных до задержания ФИО1 в порядке ст. 91-92 УПК РФ.

Выводы суда об отсутствии оснований для избрания ФИО1 более мягкой меры пресечения должным образом мотивированы, и суд второй инстанции с ними соглашается. Суд апелляционной инстанции указывает, что более мягкая мера пресечения, чем содержание под стражей, включая домашний арест и залог ( сумма в 3 000000 руб. озвучена в суде апелляционной инстанции стороной защиты ) с учетом фактических обстоятельств обвинения, предъявленного ФИО1, не будет соответствовать целям защиты конституционно значимых ценностей и не обеспечит нормальный ход предварительного расследования.

Сведения, указанные в апелляционной жалобе защитника обвиняемой, о положительных характеристиках ФИО1, наличии устойчивых социальных связей, постоянного места жительства, являлись предметом обсуждения в суде первой инстанции, однако наряду с характером инкриминируемого обвинения и иными обстоятельствами, подлежащими учету при рассмотрении ходатайства следователя, не позволили суду прийти к выводу об отсутствии оснований для избрания ФИО1 меры пресечения в виде заключения под стражу (с учетом начального этапа расследования).

Сведений о том, что ФИО1 в настоящее время страдает заболеваниями, включенными в Перечень тяжелых заболеваний, препятствующих содержанию под стражей, утвержденный Постановлением Правительства РФ от 14 января 2011 г. N 3, в материалах дела не имеется.

Каких-либо существенных обстоятельств, которые не были бы учтены судом при решении вопроса об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу и повлияли бы на законность и обоснованность принятого решения, в апелляционной жалобе не приведено.

Доводы стороны защиты о нарушении процессуальных сроков, предусмотренных ч. 3 ст. 94 и ч. 3 ст. 108 УПК РФ на законность принятого решения не повлияли. В судебном заседании суд первой инстанции констатировал истечение 48-часового срока задержания на момент рассмотрения ходатайства судом, поэтому освободил обвиняемую из-под стражи в зале суда. В то же время истечение установленного в ст. 94 УПК РФ срока задержания до судебного решения не освобождает суд от обязанности принятия решения по существу ходатайства следователя об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу и не является основанием для отказа в удовлетворении этого ходатайства. Равным образом не исключает рассмотрение ходатайства по существу и нарушение сроков подачи ходатайства следователем, установленных ч. 3 ст. 108 УПК РФ, согласно которой постановление следователя и материалы должны быть представлены судье не позднее, чем за 8 часов до истечения срока задержания.

Суд апелляционной инстанции отмечает, что при избрании меры пресечения в виде заключения под стражу суд определяет продолжительность периода содержания подозреваемого, обвиняемого под стражей ( с учетом времени, на которое лицо было задержано в качестве подозреваемого ), одновременно определяет и дату его окончания. Указанный срок и дата окончания судом первой инстанции указаны правильно с зачетом времени, на которое ФИО1 была задержана в качестве подозреваемой, с учетом даты ее фактического задержания.

Таким образом, нарушений прав обвиняемой, влекущих отмену постановления, судом первой инстанции допущено не было.

Из протокола судебного заседания следует, что судебное разбирательство проведено в соответствии с требованиями уголовно-процессуального закона. Суд первой инстанции, с соблюдением принципов состязательности и равноправия сторон, оценил доводы всех участников процесса. Стороне обвинения и защиты были предоставлены равные возможности для реализации своих прав, при этом ограничений прав участников уголовного судопроизводства допущено не было.

Таким образом, оснований для удовлетворения жалобы и отмены постановления суда не имеется.

Указание в резолютивной части постановления на возможность обжалования постановления путем подачи протеста, является явной технической ошибкой, не повлекшей существенного нарушения УПК РФ и прав стороны защиты, реализовавшей возможность апелляционного обжалования принятого судом решения.

На основании изложенного, руководствуясь ст. 389.13, 389.20, 389.28, 389.33 УПК РФ, суд

Постановил:

Постановление Октябрьского районного суда г. Иваново от 12 июля 2024 года в отношении ФИО1 оставить без изменения, апелляционную жалобу защитника обвиняемой адвоката Премилова Ю.С. – без удовлетворения.

Апелляционное постановление может быть обжаловано в суд кассационной инстанции (Судебная коллегия по уголовным делам Второго кассационного суда общей юрисдикции г. Москва) в порядке, предусмотренном главой 47.1 УПК РФ.

Председательствующий: С.Е. Герасимова