Решение по делу № 22-2481/2022 от 26.08.2022

Председательствующий по делу                                        Дело № 22-2481/2022

судья Махмудов Д.А.

АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ПОСТАНОВЛЕНИЕ

г. Чита                                                                              21 сентября 2022 года

<адрес>вой суд в составе:

председательствующего                        Жукова А.В.,

при секретаре судебного заседания                    Кузьминой Т.В.,

с участием прокурора отдела

прокуратуры <адрес> Карчевской О.В.,

защитника                                    Арефьевой Е.А.,

осужденного                                Романова С.М.,

рассмотрев в открытом судебном заседании апелляционные жалобы осужденного Романова С.М. и адвоката Арефьевой Е.А. на приговор <данные изъяты> районного суда <адрес> от <Дата>, которым

Романов С. М., родившийся <Дата> года рождения в <адрес> <адрес> гражданин РФ, судимый:

- <Дата> <данные изъяты> районным судом <адрес> по ч. 3 ст. 162, ч. 3 ст. 162, ч. 3 ст. 162, п. «б» ч. 4 ст. 226 УК РФ с применением ч. 3 ст. 69 УК РФ к 9 годам лишения свободы с отбыванием в исправительной колонии строгого режима, освободившийся по отбытии наказания <Дата>,

осужден по ч. 1 ст. 314.1 УК РФ к 5 месяцам лишения свободы с отбыванием в исправительной колонии строгого режима.

Романову С.М. избрана мера пресечения в виде заключения под стражу до вступления приговора в законную силу, осужденный взят под стражу в зале суда.

Срок наказания исчислен со дня вступления приговора в законную силу.

На основании п. «в» ч. 3.1 ст.72 УК РФ время содержания под стражей с 17 мая по <Дата>, а также с <Дата> до дня вступления приговора в законную силу зачтено в срок лишения свободы из расчета один день за один день отбывания наказания в исправительной колонии строгого режима,

доложив материалы дела, выслушав осужденного Романова С.М. и адвоката Арефьеву Е.А., поддержавших доводы апелляционных жалоб, просивших отменить приговор и оправдать Романова С.М., прокурора Карчевскую О.В. о законности и обоснованности приговора, суд апелляционной инстанции

УСТАНОВИЛ:

Романов С.М. осужден за самовольное оставление поднадзорным лицом места жительства в целях уклонения от административного надзора в период времени с <Дата> по <Дата> при обстоятельствах, подробно изложенных в приговоре.

В судебном заседании Романов вину в инкриминируемом преступлении не признал, так как, оставив место жительства, не преследовал цель уклонения от административного надзора.

В апелляционной жалобе осужденный Романов С.М. считает приговор незаконным ввиду отсутствия у него цели уклонения от административного надзора. Указывает, что с момента постановки на учет соблюдал возложенные на него ограничения по административному надзору, при уведомлении инспектора СЕА об отъезде на работу она сообщила о необходимости предоставления соответствующих документов, в частности трудового договора и командировочного удостоверения, и он представил справку о трудоустройстве, договор оказания услуг от <Дата> и командировочное удостоверение, в связи с чем инспектор располагал в полном объеме сведениями о его местонахождении, и возможность проверить его у сотрудников имелась. Это свидетельствует об отсутствии цели скрываться и уклоняться от административного надзора. В соответствии с представленными документами в феврале 2020 года он выехал на работу, а после окончания работы в феврале 2021 года самостоятельно явился в отдел полиции и встал на учет. С этого момента каких-либо нарушений не допускает, соблюдает возложенные ограничения, ведет законопослушный образ жизни, официально трудоустроен, имеет постоянное место жительства, состоит в фактических брачных отношениях, занимается воспитанием детей, оказывает помощь тяжелобольной бабушке, а также дяде, имеющему инвалидность. Просит тщательно разобраться с обстоятельствами дела, приговор отменить и вынести оправдательный приговор.

В апелляционной жалобе адвокат Арефьева Е.А. также указывает на незаконность и необоснованность приговора ввиду несоответствия выводов суда фактическим обстоятельствам дела, неправильного применения уголовного и уголовно-процессуального закона, и просит приговор отменить.

Со ссылкой на п.п. 4, 5 ч. 1 ст. 225 УПК РФ указывает, что Романов обвинялся в том, что в нарушение установленной п. 5 ч. 1 ст. 11 Федерального закона «Об административном надзоре» в период с <Дата> по <Дата> оставил избранное им место жительства по адресу: <адрес>, <адрес> <адрес>, не уведомив о смене места жительства инспектора ОП «<адрес>», проживая по разным адресам <адрес>, на регистрацию в ОП «<адрес>» не являлся, продолжая не исполнять ограничения, установленные судом, с целью уклонения от административного надзора.

При этом совершение бездействия, характеризующего самовольное оставление поднадзорным лицом места жительства, выражающегося в выезде поднадзорного лица за установленные судом пределы территории без разрешения органа внутренних дел, совершенное с предусмотренной ч. 1 ст. 314.1 УК РФ целью, являющегося обязательным признаком состава инкриминируемого преступления, Романову не инкриминировалось.

Полагает, что таким образом фактически Романову было предъявлено обвинение в совершении действий, не образующих состав преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 314.1. УК РФ.

Государственным обвинителем в судебном заседании <Дата> изложено обвинение в редакции обвинительного заключения. Выражая свою позицию относительно предъявленного обвинения, Романов пояснил, что в феврале 2020 года действительно покинул место жительства, но цели уклоняться от административного надзора не преследовал, покинул место жительства в связи с выездом на работу, уведомил инспектора и предоставил соответствующие документы, которые по запросу стороны защиты были истребованы из ОМВД России по <адрес>. Эти документы <Дата> Романовым были предоставлены инспектору по административному надзору СЕА и приобщены ей к материалам личного дела, что она подтвердила, и содержат в себе сведения об организации, с которой Романовым был заключен гражданско-правовой договор, месте ее нахождения, периоде осуществления им работ и месте его нахождения. В силу п. «д» ч. 3 ст. 12 ФЗ «Об административном надзоре» заключение Романовым договора гражданско-правового характера о выполнении работ является исключительным личным обстоятельством.

Автор жалобы полагает, что исходя из изложенного выводы суда о том, что Романов покинул избранное место жительства без уведомления инспектора по административному надзору и не сообщал сведения о месте своего нахождения с целью уклонения от административного надзора, являются необоснованными и противоречащими фактическим обстоятельствам дела. Романов, исполнив обязанность, представил инспектору подтверждающие документы, уведомив о факте трудоустройства и выезде с приложением документов. По окончании действия договора самостоятельно и добровольно обратился в органы внутренних дел с заявлением о постановке на учет в качестве поднадзорного лица, сообщив сведения о месте своего нахождения. Поскольку органы внутренних дел владели информацией о местонахождении Романова невозможно признать наличие у него цели избежать контроля. Само по себе несоблюдение Романовым обязанности являться на регистрацию в орган внутренних дел в период его нахождения на работе не свидетельствует о наличии у него цели уклониться от надзора.

Кроме того, положенные в основу приговора показания Романова в качестве подозреваемого противоречат иным доказательствам и имеют признаки самооговора. В этом протоколе указано о смене им места жительства без уведомления сотрудников полиции и его проживании со своей матерью ТСВ с <Дата> на протяжении 10 дней, после чего <Дата> он выехал на работу в <адрес>. Вместе с тем, согласно регистрационному листу в период с 01 по <Дата> Романов находился в спецприемнике, следовательно, не мог изменить место жительства. Кроме того, поскольку в материалах дела имеются указанные ранее документы, подтверждающие сведения о местонахождении Романова и периоде выполнения им работ, он во время дачи показаний указывает о наличии умысла на сокрытие сведений о своем местонахождении. Кроме того, согласно этому протоколу допроса Романов был допрошен <Дата>, ордер адвоката ДДВ. также датирован <Дата>, тогда как уголовное дело возбуждено <Дата>, следовательно на момент допроса Романов статусом подозреваемого не обладал и не мог быть допрошен в этом качестве. Также являются недопустимыми показания свидетеля ВОН Согласно протоколу ее допроса она была допрошена <Дата> в период времени с 11:10 часов до 11:40 часов, а согласно протоколу ознакомления с материалами дела Романов и его защитник были ознакомлены с обвинительным актом и материалами дела <Дата> в период времени с 10:30 часов до 11:05 часов, и перед его ознакомлением Романов был уведомлен об окончании следственных действий. В ходе ознакомления Романов и его защитник ходатайств о проведении дополнительных следственных действий не заявляли, следовательно, оснований для допроса указанного свидетеля после окончания следственных действий у дознавателя не было.

Помимо этого суд нарушил положения ст. 252 УПК РФ, выйдя за рамки предъявленного Романову обвинения, указав, что он, не имея разрешения на пребывание вне жилого помещения по месту жительства или пребывания либо на краткосрочный выезд за установленные судом пределы территории в связи с исключительными личными обстоятельствами, самовольно покинул его место жительства, выехал и стал проживать в ином населенном пункте, а позже вновь сменил место жительства и стал проживать в ином регионе РФ. Эти действия Романову не вменялись, и вопрос о существенном изменении обвинения в указанной части не обсуждался, в связи с чем он был лишен возможности подготовиться к защите от обвинения, вновь сформулированного судом, возражать против новых обстоятельств, довести до суда свою позицию и представлять доказательства, опровергающие данное обвинение, что противоречит п. 1 ч. 4 ст. 47 и ч. 2 ст. 252 УПК РФ. Поскольку суд не вправе сам формулировать обвинение и дополнять обвинение новыми обстоятельствами, установленными в ходе судебного разбирательства, это является существенным нарушением уголовно-процессуального закона.

На основании изложенного, просит приговор отменить, а Романова оправдать в связи с отсутствием состава преступления, разъяснив ему право на реабилитацию.

Проверив материалы уголовного дела, выслушав стороны, обсудив доводы апелляционных жалоб, суд апелляционной инстанции приходит к следующим выводам:

Вопреки доводам апелляционных жалоб, виновность осужденного в преступлении подтверждается его собственными показаниями на стадии дознания, которые он после оглашения частично подтвердил в судебном заседании и не отрицал сам факт проведения этого допроса, показаниями свидетелей СЕА., ПНВ., ЦСЭ., решениями судов об установлении Романову административного надзора и его продлении, материалами дела административного надзора и другими доказательствами.

Установление административного надзора и его продление, постановку на учет в качестве поднадзорного лица и избрание определенного места жительства Романов не оспаривает, эти обстоятельства объективно подтверждаются решениями судов, заключением о заведении дела административного надзора, графиком прибытия поднадзорного лица и регистрационным листом.

Из показаний Романова в качестве подозреваемого следует, что <Дата> он был поставлен на учет как поднадзорное лицо в ОП «<адрес>» УМВД России по <адрес>, избрав местом жительства <адрес> <адрес> <адрес>, при этом был предупрежден об административной и уголовной ответственности за нарушения административного надзора. <Дата> он явился в установленный день на регистрацию, и больше в отделе полиции не появлялся. С <Дата> он сменил место жительства, но сотрудникам полиции об этом не сообщил, а <Дата> уехал на работу в <адрес> на работу. С <Дата> он уже точно не проживал по избранному месту жительства. За несколько дней до отъезда он сообщил инспектору по осуществлению административного надзора о своих намерениях выехать в <адрес>, представлял командировочное удостоверение, согласно которому до апреля 2020 года он будет находиться на рабочем месте, но инспектор сказала, что этих документов недостаточно, и ему нужен трудовой договор, который с ним не заключался, так как он работал у частного лица. По этой причине он уехал в <адрес> без разрешения на выезд, хотя знал, что ему необходимо оформить маршрутный лист и предупредить инспектора. Прибыв на рабочее место, он не сообщил работодателю о том, что в отношении него установлен административный надзор, чтобы не ездить на отметки. Он понимал, что нарушает административный надзор, в ближайший отдел полиции о своем прибытии не сообщал, в ОП «<адрес>» не звонил, хотя имел такую возможность. Примерно в середине января 2021 года он с работы приехал к бабушке в <адрес> <адрес>, а <Дата> встал на учет в ОМВД России по <адрес>, так как понимал, что его ищут за нарушение административного надзора.

Несмотря на то, что эти показания Романов подтвердил частично и отрицал, что имел цель уклониться от административного надзора, оснований подвергать сомнению допустимость и достоверность данных показаний как доказательства его виновности не имеется.

Указание в протоколе допроса подозреваемого о том, что он производился <Дата>, в то время как уголовное дело было возбуждено только <Дата>, является очевидной опечаткой в связи с недавним наступлением нового календарного 2022 года. Из показаний самого Романова следует, что <Дата> его местонахождение еще не было установлено, а последним днем периода инкриминируемого ему преступления является <Дата>, соответственно допрошен он был именно <Дата>, что сам не отрицает. По тем же причинам не влечет недопустимость как доказательства этих показаний Романова та же дата выдачи адвокатом ДДВ ордера на участие в деле. Протокол разъяснения права на защиту Романову, на который обратила внимание защитник Арефьева в суде апелляционной инстанции, не является процессуальным документом, предусмотренным УПК РФ в качестве обязательного перед допросом подозреваемого, соответственно его составление в Чите при фактическом допросе подозреваемого <адрес> также не влечет признание протокола допроса недопустимым доказательством, тем более перед этим допросом предусмотренные ст. 46 УПК РФ права Романову были разъяснены, о чем в протоколе имеется отметка и его подпись.

О каких-либо причинах оговаривать себя в преступлении, причем на допросе с участием адвоката, Романов в судах первой и апелляционной инстанции не заявлял, защитником Арефьевой в апелляционной жалобе сведений об этом также не приводится, а потому жалоба в этой части не может быть признана обоснованной. Сообщение подозреваемым на допросе каких-либо сведений, тем более о своем личном восприятии тех или иных событий, а также о своих целях и намерениях, которые на первый взгляд могут не полностью согласовываться с фактическими обстоятельствами, само по себе о недостоверности и недопустимости таких показаний не свидетельствует.

Нахождение человека в спецприемнике не препятствует ему воспринимать себя как ранее изменившего место жительства, равно как представление командировочного удостоверения не свидетельствует о безусловном отсутствии цели уклониться от административного надзора, тем более что за дачу заведомо ложных показаний Романов в статусе подозреваемого не несет никакой ответственности, конкретный адрес по другому месту жительства сам по себе в данном случае не имеет юридического значения, и начало периода совершения преступления в ходе рассмотрения уголовного дела по существу судом, исходя из фактически установленных обстоятельств, было изменено с 01 на <Дата>. В этот день Романов уже не проживал по избранному им месту жительства, а в скором времени вообще уехал из <адрес>, что он сам не отрицал и в ходе дознания, и в судебном заседании. При этом согласно регистрационному листу, на который ссылается в жалобе защитник, имеются данные только о том, что Романов находился в спецприемнике <Дата>, а не с 01 по 10 число данного месяца.

Свидетель СЕА, являвшаяся в тот период времени инспектором направления по осуществлению административного надзора ОП «<адрес>», показывала, что в январе 2020 года Романов уже пытался покинуть <адрес> и был снят с самолета, вылетавшего в <адрес> В феврале 2020 года он не обращался с заявлениями о смене места жительства и о временном выезде для трудоустройства. При этом не отрицает, что Романов предоставлял справку о том, что работает сварщиком в ООО «<данные изъяты>», и командировочное удостоверение о выезде в <адрес> края с 13 февраля по <Дата>, вместе с тем с письменным заявлением о выдаче маршрутного листа он не обращался, и такой лист ему не выдавался, то есть правом, предоставленным ему п. 3 ст. 10 Федерального закона № 64-ФЗ от 06 апреля 2011 года, Романов не воспользовался, разрешение на оставление места жительства и выезд не получал. После <Дата> Романов на регистрацию не являлся, по месту жительства не проживал, на звонки ни он, ни его работодатель не отвечали, в связи с чем было заведено контрольно-наблюдательное дело об объявлении его в розыск.

Исследовав и оценив каждое из указанных доказательств в отдельности с точки зрения относимости, допустимости и достоверности, а их совокупность – достаточности, суд пришел к правильному выводу о доказанности вины Романова в преступлении. Требования ст.ст. 17, 87 и 88 УПК РФ судом были соблюдены.

По существу все доводы, приведенные в жалобах осужденного и защитника, направленные на оспаривание наличия у Романова цели уклонения от административного надзора при оставлении места жительства, приводились стороной защиты и в суде первой инстанции, где получили должную, детальную и убедительно аргументированную оценку, изложенную в приговоре, оснований не согласиться с которой суд апелляционной инстанции не находит.

Доводы осужденного о том, что инспектор СЕА, приняв у него документы, подтверждающие трудоустройство в другом районе, не разъяснила ему порядок его действий, направленных на получение разрешения на оставление места жительства, представляются неубедительными. При этом Романов после окончания трудового периода, указанного в представленном им командировочном удостоверении, к ранее избранному месту жительства не вернулся и на протяжении последующих почти 10 месяцев неоднократно менял место своего пребывания. На учет в отдел полиции по новому месту жительства Романов встал только <Дата>, а за весь период отсутствия по месту жительства в Чите ни разу не уведомил сотрудников полиции о своем местонахождении. При этом стоит отметить, что это место жительства находится в <адрес>, а не в <адрес>, куда Романов, согласно командировочному удостоверению, должен был выехать <Дата>, и не в <адрес>, куда он, исходя из его показаний, намеревался выехать. Зная, что является поднадзорным лицом, и до оставления места жительства 4 раза в месяц являясь на регистрацию в отдел полиции, Романов почти 1 год не предпринимал мер к исполнению указанного административного ограничения, что со всей очевидностью свидетельствует о наличии у него цели уклонения от административного надзора. Давая показания в судебном заседании, он подтвердил, что инспектор предупредила его о том, что его отъезд будет считаться нарушением. В состоянии крайней необходимости осужденный не находился, и его действия судом квалифицированы по ч. 1 ст. 314.1 УК РФ правильно.

Доводы жалобы защитника о нарушении дознавателем положений п.п. 4 и 5 ч. 1 ст. 225 УПК РФ, а судом – ст. 252 УПК РФ, не могут быть признаны убедительными. То, что Романову действительно было предъявлено обвинение в том, что он в период с <Дата> по <Дата> с целью уклонения от административного надзора оставил избранное им место жительства, проживая по разным адресам <адрес>, тогда как фактически он вообще выехал оттуда, не свидетельствует о предъявлении ему обвинения в совершении действий, не образующих состав преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 314.1. УК РФ, так как самовольное оставление места жительства в целях уклонения от административного надзора уже образует состав данного длящегося преступления независимо от того, где поднадзорное лицо находилось в дальнейшем. Как указывалось ранее, Романов подтверждает, что по состоянию на <Дата> уже точно оставил избранное им в качестве поднадзорного лица место жительства и уехал из Читы.

Правильно установив в ходе судебного следствия фактические обстоятельства, суд, формулируя событие преступления в приговоре, изменил объем предъявленного Романову обвинения в этой части только исключением указания на то, что он проживал по разным адресам именно <адрес> и изменением даты самовольного оставления им места жительства, причем с сокращением периода начала совершения преступления с <Дата> <Дата>, что с учетом изложенного выше не ухудшает положение подсудимого и не нарушает его право на защиту.

Указанные в жалобе защитника выводы суда о том, что Романов, не имея разрешения на пребывание вне жилого помещения по месту жительства или пребывания либо на краткосрочный выезд за установленные судом пределы территории в связи с исключительными личными обстоятельствами, самовольно покинул его место жительства, выехал и стал проживать в ином населенном пункте, а позже вновь сменил место жительства и стал проживать в ином регионе РФ, были приведены судом в приговоре только в качестве обоснования виновности подсудимого в преступлении, и в объем сформулированного судом события последнего не вошли.

Вместе с тем, суд апелляционной инстанции соглашается с доводами жалобы защитника Арефьевой в части недопустимости показаний свидетеля ВОН

Действительно, из протокола допроса данного свидетеля следует, что она была допрошена дознавателем <Дата> в период времени с 11:10 часов до 11:40 часов, тогда как с материалами уголовного дела и обвинительным актом Романов и его защитник ДДВ были ознакомлены также <Дата>, но с 10:30 часов до 11:05 часов, что следует из соответствующего протокола. Ходатайств о дополнении материалов уголовного дела от Романова и его защитника в порядке ст. 219 УПК РФ не поступало.

При таких обстоятельствах следует признать, что дознавателем допрос свидетеля Виноградовой был произведен вне рамок дознания, об окончании которого Романов и защитник были уведомлены еще до ознакомления с материалами уголовного дела, то есть в нарушение норм ст. 56 и главы 26 УПК РФ, предусматривающих допрос свидетеля на досудебной стадии только в ходе возбужденного и расследуемого уголовного дела, в связи с чем ее показания на основании ст. 75 УПК РФ являются недопустимым доказательством, которое не могло быть использовано в процессе доказывания.

Показания свидетеля ВОН как доказательство виновности Романова подлежат исключению из приговора, в то же время их исключение не влияет на выводы о его виновности в преступлении, поскольку совершение им преступления доказано в полном объеме другими доказательствами, отвечающими требованиям ст. 75 УПК РФ.

Каких-либо сомнений во вменяемости осужденного и его психическом состоянии не имеется.

В соответствии со ст.ст. 6 и 60 УК РФ при назначении наказания судом учтены характер и степень общественной опасности совершенного преступления, данные о личности осужденного, который социально адаптирован, состоит в фактических брачных отношениях, имеет семью, постоянное место жительства и регистрации, трудоустроен, положительно характеризуется, а также влияние наказания на исправление осужденного и на условия жизни его семьи.

В соответствии с п. «г» ч. 1 ст. 61 УК РФ в качестве смягчающего наказание обстоятельства учтено наличие на иждивении Романова малолетнего ребенка, а на основании ч. 2 ст. 61 УК РФ полное признание им вины и раскаяние в содеянном в ходе предварительного расследования, наличие на иждивении несовершеннолетнего ребенка, оказание помощи родственникам, матери, бабушке, имеющей заболевания, и дяде, имеющему инвалидность, а также состояние его здоровья.

Каких-либо иных смягчающих наказание осужденному обстоятельств судом не установлено.

Таким образом, при назначении Романову наказания суду были известны и учтены все сведения о его личности, трудоустройстве, положительных характеристиках и семейном положении, на что он обращает внимание в своей жалобе, и повторному учету эти сведения, в том числе в качестве смягчающих наказание обстоятельств, не подлежат.

Поскольку умышленное преступление Романовым совершено в период не снятой и не погашенной судимости за особо тяжкие преступления по приговору <данные изъяты> районного суда <адрес> от <Дата>, в его действиях судом обоснованно установлен рецидив преступлений, который исходя из положений ч. 2 ст. 63 УК РФ не признан в качестве обстоятельства, отягчающего наказание.

С учетом наличия в действиях осужденного рецидива преступлений, вывод суда о назначении ему наиболее строгого наказания в виде лишения свободы с применением ч. 2 ст. 68 УК РФ является правильным.

Также правильным и в достаточной степени мотивированным суд апелляционной инстанции находит вывод суда об отсутствии оснований для применения при назначении Романову наказания ч. 3 ст. 68, ст.ст. 64 и 73 УК РФ. Имея судимость за особо тяжкие преступления, он спустя незначительное время после постановки на учет в качестве поднадзорного лица оставил на длительный срок место жительства в целях уклонения от установленного ему административного надзора, в связи с чем у суда имелись все основания полагать о невозможности его исправления кроме как в ходе отбывания лишения свободы реально.

В соответствии с п. «в» ч. 1 ст. 58 УК РФ отбывание наказания Романову в исправительной колонии строгого режима при рецидиве преступлений назначено правильно.

Также правильно судом произведен зачет периодов содержания Романова под стражей до вступления приговора в законную силу из расчета один день за один день, в то же время в резолютивной части приговора судом допущена ошибка в части применения соответствующей нормы уголовного закона (п. «в» вместо п. «а» ч. 3.1 ст. 72 УК РФ), которая на правильность принятого решения по существу не влияет и может быть устранена в апелляционном порядке.

Иных нарушений уголовного и уголовно-процессуального закона, кроме приведенных выше, влекущих отмену или изменение приговора, судом допущено не было.

На основании изложенного, руководствуясь ст.ст. 389.20, 389.28, 389.33 УПК РФ, суд апелляционной инстанции

ПОСТАНОВИЛ:

Приговор <данные изъяты> районного суда <адрес> от <Дата> в отношении Романова С. М. изменить.

Признать недопустимым доказательством и исключить из описательно-мотивировочной части приговора показания свидетеля ВОН. в ходе дознания от <Дата>.

Уточнить в резолютивной части приговора, что время содержания под стражей Романова С.М. в срок лишения свободы подлежит зачету из расчета один день за один день на основании п. «а» ч. 3.1 ст. 72 УК РФ, а не п. «в» ч. 3.1 ст. 72 УК РФ, как указано в приговоре.

В остальной части приговор оставить без изменения, апелляционную жалобу защитника Арефьевой Е.А. удовлетворить частично, в удовлетворении апелляционной жалобы осужденного Романова С.М. отказать.

Апелляционное постановление может быть обжаловано в Восьмой кассационный суд общей юрисдикции (<адрес>) в порядке, предусмотренном главой 47.1 УПК РФ, в течение шести месяцев со дня вступления приговора в законную силу, а осужденным, содержащимся под стражей, в тот же срок со дня вручения ему копии этого судебного решения, вступившего в законную силу, путем подачи кассационной жалобы (представления) через суд, постановивший приговор.

В случае пропуска срока обжалования или отказа в его восстановлении кассационная жалоба (представление) могут быть поданы непосредственно в Восьмой кассационный суд общей юрисдикции.

Осужденный вправе ходатайствовать о своем участии в рассмотрении уголовного дела судом кассационной инстанции.

Председательствующий:            А.В. Жуков