Решение по делу № 55-534/2023 от 30.03.2023

№

     Судья ФИО2

АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ

4 мая 2023 г.                                                                                            г. Москва

Судебная коллегия по уголовным делам Первого апелляционного суда общей юрисдикции в составе:

председательствующего Кондаковой Е.Н.,

судей Михеевой З.В. и Рогова В.В.,

при секретаре судебного заседания Умаровой М.П.,

с участием прокурора Архипова А.С.,

осужденного ФИО1,

защитника – адвоката ФИО31,

рассмотрела в открытом судебном заседании уголовное дело по апелляционному представлению заместителя прокурора <адрес> ФИО7, апелляционным жалобам осужденного ФИО1 и защитника – адвоката ФИО9 на приговор <адрес> суда от ДД.ММ.ГГГГ, которым

ФИО1, родившийся ДД.ММ.ГГГГ в <адрес> края, гражданин РФ, несудимый,

признан виновным в совершении преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 33, п. «а», «з» ч. 2 ст. 105 УК РФ (в редакции Федерального закона № 73-ФЗ от 21 июля 2004 г.) и ему назначено наказание в виде 17 лет лишения свободы с отбыванием первых 10 лет в тюрьме, остального срока наказания в исправительной колонии строгого режима.

Срок отбывания наказания в виде лишения свободы ФИО1 исчислен со дня вступления приговора в законную силу.

В срок лишения свободы в тюрьме зачесть время содержания ФИО1 под стражей с ДД.ММ.ГГГГ до дня вступления настоящего приговора в законную силу из расчета в соответствии с п. «а» ч. 3.1 ст. 72 УК РФ один день содержания под стражей за один день лишения свободы в тюрьме.

Мера пресечения в виде заключения под стражей в отношении осужденного ФИО1 до вступления приговора в законную силу оставлена без изменения.

Взысканы с ФИО1 в доход государства судебные издержки за осуществление защиты по назначению в сумме 83850 рублей.

Приговором разрешен вопрос о вещественных доказательствах.

    Заслушав доклад судьи ФИО32, выслушав мнение сторон,

судебная коллегия,

установила:

приговором суда, постановленным на основании вердикта коллегии присяжных заседателей, ФИО1 признан виновным в организации убийства, то есть умышленного причинения смерти двум лицам, по найму.

            Преступление совершено при обстоятельствах, подробно изложенных в приговоре.

В апелляционном представлении заместитель прокурора <адрес> ФИО8 просит приговор в отношении осужденного ФИО1 изменить и исключить из резолютивной части приговора указание об отбытии ФИО1 наказания в виде 10 лет лишения свободы в тюрьме, оставив в качестве основного наказания 17 лет лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии строгого режима. Ссылаясь на постановление Пленума Верховного Суда РФ от 30 июня 2015 г. №29 «О практике применения судами законодательства, обеспечивающего право на защиту в уголовном судопроизводстве», указывает о том, что суд был не вправе назначать осужденному наказание, усугубляющее его положение по сравнению с первоначальным приговором Московского областного суда от 17 июля 2020 г., по которому отбывание 10 лет срока лишения свободы в тюрьме не назначалось, а представление прокурором в части мягкости назначенного наказания не приносилось.

В апелляционной жалобе защитник – адвокат ФИО9, ссылаясь на незаконность, необоснованность и не справедливость приговора, просит его отменить, передать уголовное дело на новое судебное разбирательство в ином составе суда с участием коллегии присяжных заседателей. При этом ссылается на следующие основания:

- нарушение уголовно-процессуального закона, выразившееся в утрате председательствующим судьей объективности и беспристрастности, а, как следствие, нарушения принципа состязательности сторон, презумпции невиновности, а также правил всестороннего, полного и объективного рассмотрения уголовного дела, поскольку председательствующий многократно (не менее 3-х раз) удалял подсудимого из зала судебного заседания до окончания судебного следствия, потом – прений сторон и затем – последнего слова, делая ему необоснованные замечания, а на незаконные комментарии государственного обвинителя во время судебного следствия долгое время не обращал внимания, позволяя ему тем самым оказывать незаконное воздействие на присяжных заседателей;

-    недопустимость заключения судебно – медицинской экспертизы останков человеческого тела, которая, по мнению стороны защиты, проведена с нарушение уголовно-процессуального законодательства и права обвиняемого на защиту, выводы которой не объективны и научно не обоснованы, противоречат фактическим обстоятельствам дела;

-     незаконное воздействие потерпевших на присяжных заседателей, которое выразилось в доведении до них информации о том, что ФИО1 по данному уголовному делу ранее уже был осужден;

- несоответствие выводов суда, изложенных в приговоре, фактическим обстоятельствам уголовного дела;

- неправильное применение уголовного закона, а именно не той статьи Уголовного кодекса РФ, которая подлежала применению, с учётом установленных вердиктом коллегии присяжных заседателей обстоятельств;

- нарушение принципа состязательности и равноправия сторон при произнесении председательствующим напутственного слова, о чем им были принесены возражения, поскольку большее внимание было уделено доказательствам обвинения, а доказательства стороны защиты были доведены кратко (показания ФИО47 и других), председательствующий не обратил внимание присяжных заседателей на то, что результаты психофизиологического обследования на полиграфе не являются доказательством по делу, не разъяснил присяжным заседателям, что непризнание вины и отказ от дачи показаний, как и поведение подсудимого, не являются обстоятельствами, изобличающими ФИО1 и подтверждающими его виновность, не напомнил присяжным заседателям, что подсудимый не обязан доказывать свою невиновность, а все сомнения толкуются в его пользу;

- чрезмерную суровость назначенного ФИО1 наказания в виде 17 лет лишения свободы и отбывания первых 10 лет в тюрьме, назначение которого не мотивированно, не учтены характер, общественная опасность, обстоятельства преступления, личность осужденного, который ранее не судим, положительно характеризуется по месту жительства и работы, имеет на иждивении престарелую мать – инвалида, а также влияние назначенного наказания на исправление осужденного и на условия жизни его семьи, которые в совокупности давали возможность для применения ст. 64 УК РФ при назначении наказания.

В апелляционных жалобах (основной и дополнительных) осужденный ФИО1, ссылаясь на незаконность, необоснованность и несправедливость приговора, просит приговор в отношении него отменить и передать уголовное дело на новое судебное разбирательство в ином составе суда со стадии предварительного слушания. При этом приводит доводы, в том числе о необходимости отмены приговора и вынесения в отношении него оправдательного приговора, оспаривая свою виновность, место, время, способ совершения преступления, количество лиц, принимавших участие в его совершении. В апелляционных жалобах приводит доводы, аналогичные доводам апелляционной жалобы защитника, дополнительно ссылаясь на следующие основания:

            - предубежденность председательствующего судьи к нему, допущенные председательствующим оскорбительные выражения в его адрес и адрес его защитника, что повлияло на беспристрастность присяжных заседателей;

- допущенные ошибки при проведении отбора коллегии присяжных заседателей, поскольку ему не было предоставлено право задавать вопросы кандидатам в присяжные заседатели, а поставленные участниками судебного разбирательства вопросы кандидатам в присяжные заседатели не были ему слышны; ответ кандидата в присяжные заседатели № ФИО10 на вопрос председательствующего судьи об объективности и его мнении о виновности или невиновности подсудимого, был непонятен, однако председательствующий данный ответ не уточнил (л.д. 47); ответы кандидатов в присяжные заседатели № Солонинова Н.А. о том, что он работает в собственной юридической фирме (л.д. 50-51) и № ФИО11 о том, то его мать имеет звание полковника, могли повлиять на их мнение и сформировать у них обвинительную позицию (л.д. 51);

- обсуждение в присутствии присяжных заседателей вопросов, не входящих в их компетенцию, так при допросе свидетелей обвинения Свидетель №5 обсуждались братья – близнецы из фильма;

            - обвинительный уклон при рассмотрении в отношении него уголовного дела, поскольку большая часть заявленных им ходатайств не были удовлетворены, в том числе вызов свидетелей и специалистов;

            - предоставление присяжным заседателям недопустимых доказательств, основанных на слухах, домыслах и предположениях: протокола выемки биллинга абонентского номера – №, принадлежность которого не установлена, для проведения которой не было получено судебное решение, протокола осмотра стенограммы записи кассеты изъятой с места происшествия, в виду отсутствия первоисточника, который был утрачен, что свидетельствует о невозможности установления соответствия; образцов крови, найденных в машине ФИО12, которые не относятся к потерпевшим и не могут быть положены в основу приговора, генетической экспертизы, содержащей предположительные выводы, не установившей индивидуальных признаков обнаруженных тел и целостности фрагментов; протокола осмотра места происшествия от                 ДД.ММ.ГГГГ, в ходе которого были обнаружены фрагменты тел, который не соответствует видеозаписи данного следственного лействия; денежных средств в сумме 21000 рублей, обнаруженных на месте захоронения ДД.ММ.ГГГГ, которые в дальнейшем из материалов уголовного дела исчезли и потерпевшим не были возвращены; протоколов допроса свидетеля Свидетель №2, который его оговорил в результате оказанного на него давления, их противоречивость, оспаривает его процессуальный статус свидетеля, поскольку в отношении него по данному преступлению вынесен обвинительный приговор;

            - противоречия между показаниями потерпевших и протоколом осмотра места происшествия, противоречия в показаниях свидетелей, при этом приводит их подробный анализ;

- оглашение без согласия стороны защиты показаний свидетелей, которые в судебное заседание не явились и лишение его право оспорить данные показания;

- незаконное непрекращение в отношении него уголовного дела, в связи с истечение срока давности привлечения к уголовной ответственности, поскольку с момента совершения преступления прошло более 18 лет;

- неоглашение полного текста заключений экспертов;

- неисследование доказательств в т. 7 на л.д. 159-162, непредоставление присяжным заседателям возможности при оглашении биллинга телефонных соединений его сравнить с бумажным носителем, что, по его мнению, лишило и сторону защиты и присяжных заседателей возможности оценить правильность и достоверность данных доказательств;

- нарушение требований уголовно-процессуального закона при предоставлении доказательств 15 и 22 августа 2022 г.;

- исследование в присутствии присяжных заседателей фотографий, которые вызвали сильные эмоции и в дальнейшем привели к предубежденности против подсудимого;

- доведение до сведения присяжных заседателей, что Свидетель №1 и Свидетель №2 осуждены, а он виновен в совершении других преступлений;

- оспаривает формулировку поставленных перед присяжными заседателями вопросов, имеющих логические ошибки, полагает, что ему в нарушении ст. 338 УПК РФ необоснованно отказано в постановке вопросов, исключающих его уголовную ответственность;

- оспаривает законность выступления председательствующего с напутственным словом, указывая о его обвинительном уклоне;

- не учтено при назначении наказания время его содержание под стражей на территории иностранного государства в период с 27 февраля      2013 г. по август 2013 г., а также в период с 5 октября 2017 г. по 17 апреля 2018 г. в порядке ст. 460 УПК РФ.

      В возражениях на апелляционные жалобы защитников государственный обвинитель ФИО15 указывает о несостоятельности доводов апелляционных жалоб и просит оставить их без удовлетворения.

        Проверив материалы дела, обсудив доводы апелляционных представления и жалоб, письменных возражений, судебная коллегия считает, что обвинительный приговор вынесен председательствующим на основании вердикта коллегии присяжных заседателей и соответствует требованиям       ст. 348, 350, 351 УПК РФ.

В ходе судебного следствия не было допущено существенных нарушений уголовно-процессуального закона, влекущих отмену приговора.

       Формирование коллегии присяжных заседателей проведено в судебном заседании с соблюдением требований ст. 328 УПК РФ, ход формирования коллегии присяжных заседателей подробно изложен в протоколе судебного заседания.

        Сторонам, в том числе подсудимому и его защитнику, была предоставлена возможность задать вопросы кандидатам в присяжные заседатели, заявить мотивированные и немотивированные отводы. Из протокола судебного заседания следует (т. 20, л.д. 237), что ФИО1 и его защитнику ФИО9 предоставлялась возможность для общения с целью определения наличия у ФИО1 вопросов к присяжным заседателям. Дополнительных вопросов от участников судебного разбирательства, в том числе осужденного ФИО1, не поступило.

    Своим правом заявить немотивированный отвод сторона обвинения и сторона защиты воспользовались. Мотивированные отводы кандидатам в присяжные заседатели стороной защиты заявлены не были.

        При указанных обстоятельствах судебная коллегия полагает, что права осужденного при формировании коллегии присяжных заседателей не были ограничены и с участием его защитника были в полной мере реализованы, в том числе на постановку дополнительных вопросов кандидатам в присяжные заседатели.

            Вопреки доводам апелляционной жалобы осужденного ФИО1, каких-либо сомнений в объективности и беспристрастности присяжных заседателей ФИО10, ФИО48 и ФИО11, в том числе с учетом их ответов на поставленные перед ними вопросы, не имеется. Ответ ФИО10 на вопрос председательствующего о его объективности и наличии сложившегося мнения о виновности подсудимого, какого-либо двойного толкования не вызывает и свидетельствовал об отсутствии у него какого-либо мнения на указанный период о виновности подсудимого.

            Доводы осужденного о том, что кандидат в присяжные заседатели ФИО16, работающий в собственной юридической фирме, и ФИО11, которая по образованию юрист, а ее мать имеет звание полковника, не вправе были принимать участие в коллегии присяжных заседателей, поскольку указанные обстоятельства их личности могли повлиять на их мнение и сформировать обвинительную позицию, являются необоснованными.

ФИО16 и ФИО11 не относятся к числу лиц, которые в силу ст. 7 Федерального закона №113 от 20 августа 2004 г. "О присяжных заседателях федеральных судов общей юрисдикции", не могут быть присяжными заседателями и кандидатами в присяжные заседатели.

    Как видно из материалов уголовного дела и содержащихся в протоколе ответов ФИО49 и ФИО11 на заданные им вопросы, следует, что они готовы принимать участие в качестве присяжных заседателей, являются объективными (т. 20 л.д. 231, 232). Кроме того, согласно списка кандидатов в присяжные заседатели следует, что ФИО16 является юрисконсультом, а ФИО11 генеральный директор.

    Каких-либо мотивированных и немотивированных отводов в отношении данных кандидатов в присяжные заседатели заявлено не было.

               Возражений против действий председательствующего в ходе формирования коллегии и заявлений о роспуске сформированной коллегии присяжных заседателей ввиду тенденциозности ее состава со стороны защиты не поступило.

           Состав сформированной коллегии присяжных заседателей в протоколе судебного заседания отражен.

Каких-либо данных о нарушении присяжными заседателями возложенных на них обязанностей либо о допущенных действиях и высказываниях, позволяющих усомниться в их беспристрастности, не имеется.

               С учётом изложенного, судебная коллегия признаёт, что уголовное дело рассмотрено законным и беспристрастным составом суда.

           Судебное следствие проведено с учётом требований ст. 252, 335 УПК РФ, определяющих пределы судебного разбирательства, особенности судебного следствия в суде с участием присяжных заседателей, а также положений ст. 334 УПК РФ о полномочиях судьи и присяжных заседателей.

               Утверждения стороны защиты об обвинительном уклоне председательствующего и лишении стороны защиты возможности представлять свои доказательства являются несостоятельными.

               Судом были соблюдены принципы беспристрастности и равноправия сторон. Все заявленные как стороной обвинения, так и стороной защиты ходатайства, в том числе о представлении доказательств, признании доказательств недопустимыми были судом надлежащим образом рассмотрены. Председательствующим принимались законные и обоснованные решения как об удовлетворении ходатайств стороны защиты и стороны обвинения, так и об отказе в удовлетворении заявленных ходатайств.

           Председательствующий судья, вопреки доводам апелляционных жалоб, подробно и неоднократно разъяснял сторонам о том, какой именно круг вопросов подлежит выяснению в присутствии присяжных заседателей, последовательно снимал не относящиеся к делу и не подлежащие выяснению в присутствии присяжных заседателей вопросы, запрещал доводить до сведения присяжных заседателей информацию, относящуюся к биографическим данным потерпевших, свидетелей и осужденного, информацию относительно совершения иных противоправных действий, которые осужденному ФИО1 не инкриминировались, в том числе совершение хищений на предприятии, убийстве ФИО51, а также ставить под сомнение законность доказательств, об исследовании которых было принято решение, обсуждать в присутствии присяжных заседателей вопросы, которые не входят в предмет оценки коллегии присяжных заседателей, в том числе в части допустимости доказательств, давать оценку качеству предварительного следствия.

           Указанные действия председательствующего не выходили за рамки отведенных ему полномочий и их нельзя признать ограничивающими права стороны защиты на выяснение обстоятельств, имеющих значение для дела.

    Протокол судебного заседания не содержит данных о том, что деятельность государственного обвинителя осуществлялась способом, который нарушал права стороны защиты и, в конечном счете, незаконным образом повлиял на содержание вердикта, вынесенного присяжными заседателями, несмотря на утверждения осужденного ФИО1 об обратном.

     В ходе судебного разбирательства в полной мере соблюден принцип состязательности сторон, созданы условия для исполнения сторонами их процессуальных обязанностей и реализации предоставленных им прав, обеспечено их процессуальное равенство.

     Каких-либо данные, свидетельствующие о необъективности председательствующего судьи, его предвзятости при рассмотрении дела, обвинительном уклоне, о предоставлении преимуществ одной из сторон в протоколе судебного заседания отсутствуют.

     Вопреки доводам осужденного ФИО1, он не был ограничен в своих правах, согласно протоколу судебного заседания, он задавал участникам судебного разбирательства вопросы, заявлял ходатайства, был не лишен права давать показания, от дачи показаний отказался добровольно, выступал перед присяжными заседателями в прениях и с последним словом, для чего никаких препятствий не имел. Предпринятые им попытки в присутствии присяжных заседателей комментировать и давать свою оценку показаниям допрошенных в судебном заседании лиц, комментировать их показания, в том числе при допросе ФИО17, утверждая, что ему нельзя верить, задавая вопросы о совершении им других преступлений, неоднократно задавать повторные вопросы, а также задавать вопросы, которые не относятся к предмету доказывания, вопросы относительно убийства ФИО50, которое ему не инкриминировано, о чем ему неоднократно разъяснялось, при выступлении в прениях и при выступлении с последним словом ссылаться на доказательства, которые не исследовались, искажать их, оценивать качество предварительного следствия обоснованно пресекались председательствующим. Осужденному ФИО1 неоднократно разъяснялось о недопустимости такого поведения, разъяснялось присяжным заседателям, чтобы указанные нарушения они не принимали во внимание, разъяснялось, что в случае продолжения нарушения регламента судебного заседания в соответствии с       ч. 3 ст. 258 УПК РФ, он будет удален из зала судебного заседания (т. 21 л.д. 104-105, 203).

    Решение председательствующего о временном удалении осужденного ФИО1 из зала судебного заседания, после разъяснений и предупреждений в ходе судебного следствия ДД.ММ.ГГГГ, а затем на стадии прений и при выступлении с последним словом за несоблюдение им порядка и неподчинение распоряжениям председательствующего судьи, как следует из протокола судебного заседания, соответствует требованиям ч. ч. 1 и 3 ст. 258 УПК РФ и не противоречит положениям ст. 247 УПК РФ. Основания для применения таких мер воздействия имелись, характер этих мер соразмерен допущенным ими нарушениям, при этом судебная коллегия учитывает, что осужденный ФИО1 удалялся из зала судебного заседания на незначительный период времени, после которого на следующее судебное заседание председательствующим возвращался (т. 21 л.д. 117, 205, 210).

      После удаления осужденного, присяжным заседателям разъяснялись причины указанных действий председательствующего, а также, что данные действия не свидетельствуют о нарушении прав осужденного на защиту, а связаны с нарушением им регламента судебного заседания, связанного с ограничениями, установленными при рассмотрении уголовного дела с участием присяжных заседателей, для обеспечения дальнейшего нормального рассмотрения уголовного дела.

      Как следует из материалов дела, особенности рассмотрения дела судом с участием присяжных заседателей и юридические последствия такого рассмотрения ФИО1 должным образом разъяснялись, при этом он настаивал на указанной форме судопроизводства, что, в свою очередь, возлагало на него обязанность соблюдать установленную процедуру разбирательства дела.

     Условия для соблюдения им требований ст. ст. 334, 335 УПК РФ председательствующим судьей были созданы и в судебном заседании им и другим участникам неоднократно напоминались не только положения ст. 258 УПК РФ, но сами особенности судебного следствия, что позволяло реально избежать нарушений, а при допущении таковых, считать их преднамеренными. При таком положении, поведение ФИО1, которое заключалось в несоблюдении им установленных особенностей судебного разбирательства дела с участием присяжных заседателей, и неподчинении распоряжениям председательствующего, и создании, тем самым препятствий законному ходу процесса, при его осведомленности о мерах процессуального воздействия, является по своей сути свидетельством его отказа от реализации предоставленных ему прав на участие в рассмотрении дела.

          По смыслу ст. 17 Конституции Российской Федерации право подсудимого на рассмотрение дела в его присутствии не означает, что это право должно быть ему гарантировано даже при нарушении им порядка в зале судебного заседания и при создании им препятствий для надлежащего осуществления правосудия и реализации другими участниками процесса их прав.

     При этом указанные действия председательствующего судьи нельзя признать ограничивающими права ФИО1 на представление доказательств и на защиту.

      С участием присяжных заседателей исследовались лишь те доказательства, которые содержали данные о фактических обстоятельствах дела, подлежащих установлению присяжными заседателями, являлись относимыми к делу и были признаны допустимыми с точки зрения их соответствия требованиям закона.

        Каких – либо оснований, свидетельствующих о нарушении уголовно-процессуального закона при исследовании доказательств, в том числе с учетом доводов апелляционной жалобы осужденного ФИО1 в ходе судебных заседаний 15 и 22 августа 2022 г., судебной коллегией не установлено.

            Допрос явившихся в судебное заседание лиц соответствовал положениям ст. 189, 275, 278, 282 УПК РФ, а также установленным особенностям рассмотрения дела с участием присяжных заседателей.

            Содержание поставленных перед допрашиваемыми лицами вопросов не выходило за рамки ст. 252 УПК РФ и было обусловлено характером предъявленного осужденным обвинения в совершении организации убийства двух лиц по найму.

            Вопреки доводам апелляционной жалобы защитника, при допросе свидетеля Свидетель №5 нарушений требований уголовно-процессуального закона допущено не было, все вопросы, поставленные и не снятые председательствующим не выходили за пределы компетенции присяжных заседателей, в том числе в части взаимоотношений осужденного ФИО1 и Свидетель №1, а ответ свидетеля Свидетель №5 о том, что на даче он видел только фото близнецов из фильма, не свидетельствует о незаконном воздействии на присяжных заседателей.

                Вопреки утверждениям стороны защиты, стороной обвинения до сведения присяжных заседателей не доводилась информации о том, что в отношении ФИО1 ранее выносился обвинительный приговор.

            Вместе с тем, выступая в прениях осужденный, обращаясь к присяжным заседателям, показал: «Уважаемые присяжные, прокурор показывал вам приговоры в отношении меня». Председательствующим осужденный ФИО1 был остановлен, а присяжным заседателям разъяснено, что никаких приговоров в отношении ФИО1 с их участием не исследовалось, указанную информацию не надо принимать во внимание (т. 21 л.д. 202). А после удаления присяжных заседателей из зала судебного заседания, на вопрос председательствующего о том, когда государственный обвинитель показывал присяжным заседателям приговор в отношении него, ответ дать не смог. Председательствующим осужденный ФИО1 был предупрежден за нарушение регламента судебного заседания, злоупотребление своими правами, умышленное доведение до сведения присяжных заседателей якобы допущенное государственным обвинителем нарушение и разъяснено, что в случае последующих нарушений о будет удален из зала судебного заседания.

              Судебная коллегия признает, что указанные действия председательствующего носили законный и обоснованный характер.

             Доводы осужденного о том, что ФИО18 был незаконно допрошен в судебном заседании в качестве свидетеля, являются несостоятельными, поскольку из протокола судебного заседания следует, что ФИО18 был допрошен в качестве осужденного, ему были разъяснены права, предусмотренные ст. 47 УПК РФ, об уголовной ответственности по       ст. 306, 307 УК РФ он не предупреждался.

              Вопреки утверждениям осужденного ФИО1, все исследованные в судебном заседании показания ФИО18, которые им давались ранее, получены в соответствии с требованиями уголовно-процессуального закона.

              Учитывая, что осужденный ФИО18 был доставлен в судебное заседание под конвоем и было сообщено, что он является осужденным, председательствующий разъяснил присяжным заседателям о том, что факт нахождения ФИО18 под стражей они не должны принимать во внимание.

             Утверждение стороны защиты о том, что до сведения присяжных заседателей была доведена информация о том, что Свидетель №1 осужден

является несостоятельным. В судебном заседании Свидетель №1 не допрашивался, его показания по ходатайству государственного обвинителя, в связи с его смертью – ДД.ММ.ГГГГ г. (т. 20 л.д. 46), несмотря на отсутствие согласия стороны защиты, законно и обоснованно были исследованы на основании п. 1 ч. 2 ст. 281 УПК РФ.

     В ходе судебного разбирательства сторонам были предоставлены равные возможности в представлении и исследовании доказательств и созданы для этого необходимые условия.

    Случаев необоснованного отклонения ходатайств стороны защиты о представлении доказательств либо необоснованного исключения доказательств, которые подлежали исследованию в присутствии присяжных заседателей, по материалам дела не усматривается.

     Доводы осужденного ФИО1 о том, что в судебном заседании с нарушением требований уголовно-процессуального закона в отсутствии согласия стороны защиты были оглашены показания свидетелей являются необоснованными. Все показания свидетелей и потерпевших, которые не явились в судебное заседания, исследовались в соответствии с требованиями уголовно-процессуального закона, при наличии согласия сторон или при наличии оснований, предусмотренных ч. 2 ст. 281 УПК РФ. При отсутствии согласия стороны защиты были оглашены только протоколы допросов Свидетель №1 по основаниям, указанным выше, и показания свидетеля Свидетель №15 на основании п. 5 ч. 2 ст. 281 УПК РФ, что было подтверждено соответствующими документами (т. 21 л.д. 126-127).

     Вопреки изложенным в жалобе осужденного доводам, протокол судебного заседания не содержит данных о том, что заявленные адвокатом и осужденным ходатайства, направленные на выяснение фактических обстоятельств дела, председательствующим судьей были отклонены. Из протокола судебного заседания следует, что всем участникам судебного заседания предоставлялись равные права, сторона защиты, вопреки утверждения осужденного ФИО1, не была ограничена в представлении доказательств. По ходатайству стороны защиты были исследованы показания потерпевшей ФИО19, свидетелей Свидетель №8, ФИО20, Свидетель №12, Свидетель №15, Свидетель №14, ФИО21, Свидетель №7, исследовались заключения экспертов, протоколы следственных действий, устав ООО «<данные изъяты>» и другие документы. Отказы в удовлетворении ходатайств стороны защиты являлись обоснованными и надлежащим образом мотивированными, в большей части были связаны с повторным исследованием доказательств, а также в допросе свидетелей, чьи показания не относятся к установлению фактических обстоятельств по данному уголовному делу.

     Доводы апелляционной жалобы ФИО1 о том, что в судебном заседании не были исследованы материалы уголовного дела в т. 7 на л.д. 159-162, ходатайство об исследовании которых, заявленное государственным обвинителем, суд удовлетворил, также не свидетельствует об ограничении права стороны защиты. Государственным обвинителем было заявлено ходатайство об исследовании протокола осмотра вещественных доказательств от ДД.ММ.ГГГГ, а именно осмотра распечаток телефонных соединений, а также самих приложенных к протоколу распечаток на свидетеля Свидетель №15, потерпевших ФИО12 и ФИО22, ФИО18, Свидетель №1, осужденного ФИО1, свидетелей ФИО23 и ФИО24 При этом государственным обвинителем в судебном заседании перед присяжными заседателями был исследован протокол осмотра, в котором осмотрены распечатки всех телефонных соединений указанных лиц, а также сами распечатки телефонных соединений ФИО1, ФИО23 и ФИО24 (т. 7 л.д. 163, 164,165). Оглашение стороной обвинения не в полном объеме доказательств обвинения, не свидетельствует о нарушении или ограничении прав стороны защиты. Самостоятельного ходатайства об исследовании распечаток телефонных соединений, расположенных на л.д. 159-162 в т. 7, ни осужденным ФИО1, ни его защитником не заявлялось.

     При указанных обстоятельствах каких-либо оснований, свидетельствующих об ограничении права стороны защиты на представление доказательств, которые могли повлиять на содержание поставленных перед присяжными заседателями вопросов или на содержание данных присяжными заседателями ответов, судебной коллегией не установлено.

     Предъявление для ознакомления присяжным заседателям фототаблицы протокола осмотра места происшествия соответствует требованиям уголовно-процессуального закона и не свидетельствует, вопреки утверждениям осужденного ФИО1 об оказании на них государственным обвинителем какого-либо воздействия.

             Нельзя согласиться с доводами апелляционных жалоб осужденного ФИО1 о том, что в судебном заседании были исследованы и доведены до присяжных заседателей недопустимые доказательства, в частности распечатка биллинга сотового телефона №, при отсутствии судебного решения на получение указанной информации.

            Доводы стороны защиты о недопустимости данного доказательства судом были проверены в отсутствие присяжных заседателей и обоснованно отклонены судом (т. 21 л.д. 161). Выводы суда подробно мотивированы. Выемка информации о входящих и исходящих телефонных соединениях с указанием базовых станций произведена ДД.ММ.ГГГГ в соответствии с действующим на указанный период времени Угодовно-процессуальным кодексом РФ, а именно ст. 183 УПК РФ (в редакции ФЗ-187 от 28 декабря 2004 г.), согласно требованиям которой выемка предметов и документов, содержащих государственную или иную охраняемую федеральным законом <адрес>, производится следователем с санкции прокурора. Изменения в ч. 3      ст. 183 УПК РФ о том, что получение указанной информации производится на основании судебного решения внесены ФЗ-87 от 5 июня 2007 г.

             Утверждения ФИО1 о недопустимости протокола осмотра стенограммы записи, ввиду утраты первоисточника – кассеты с записью, не свидетельствует о недопустимости данного доказательства, поскольку данная кассета была изъята и осмотра в соответствии с требованиями уголовно-процессуального закона. Последующее ее уничтожение согласно акта <адрес> суда от ДД.ММ.ГГГГ (т.12 от 194) после рассмотрения уголовного дела в отношении ФИО18 на законность проведенных следственных действий не влияет.

            Доводы осужденного ФИО1 о недопустимости показаний ФИО18, которые получены в результате оказанного на него давления, являются голословными. Осужденный ФИО18 был допрошен в суде первой инстанции, каких-либо пояснений об оказанном на него давлении со стороны правоохранительных органов не давал.

            Доводы осужденного ФИО1 о том, что протокол осмотра места происшествия от ДД.ММ.ГГГГ (т. 4 л. 61- 69) не соответствует приложенной к нему видеозаписи, являются несостоятельными, поскольку согласно протоколу данного следственного действия, видеосъемка при его проведении не применялась. Ссылка осужденного ФИО1 о дальнейшей пропаже, изъятых при проведении данного осмотра места происшествия денежных средств в сумме 21000 рублей, не свидетельствует о незаконности проведенного осмотра и не является основанием для признания данного доказательства недопустимым.

             Утверждения стороной защиты о проведении судебно-медицинских экспертиз и судебно-генетических экспертиз с нарушением требований уголовно-процессуального закона являются несостоятельными. Все проведенные по данному уголовному делу экспертизы, исследованные с участием присяжных заседателей проведены в соответствии с требованиями уголовно-процессуального закона, а также Федерального Закона РФ от 31 мая 2001 г. №73-ФЗ «О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации».

              Вопреки доводам осужденного ФИО1 все заключения экспертов законно и обоснованно были исследованы перед присяжными заседателями только в части сделанных экспертами выводов, поскольку вопросы исследовательской части относятся к специальным познаниям и не являются предметом проверки и оценки присяжных заседателей.

             Доводы осужденного ФИО1 о том, что образцы крови, обнаруженные при осмотре автомашины потерпевшего, не принадлежат потерпевшим, о предположительных выводах заключений экспертов фактически сводятся к оценке доказательств и их достоверности, так же как и изложенные в жалобах доводы об отсутствии доказательств виновности осужденного и о неверной оценке показаний допрошенных лиц, которые не могут быть приняты во внимание, поскольку в соответствии со ст. ст. 389.15, 389.27 УПК РФ приговор, постановленный на основании вердикта коллегии присяжных заседателей, не может быть обжалован в связи с несоответствием выводов суда, изложенных в приговоре, фактическим обстоятельствам дела. Особенности обжалования приговора, постановленного на основании вердикта коллегии присяжных заседателей, осужденному должным образом разъяснялись и были понятны.

                Судебное следствие было окончено по согласованию сторон, представленные сторонами доказательства исследованы, все заявленные ходатайства разрешены, вопрос об отсутствии дополнений к судебному следствию выяснен.

                Прения сторон проведены в пределах вопросов, подлежащих разрешению присяжными заседателями, в соответствии с требованиями           ст. 336 УПК РФ, с соблюдением принципа равенства и состязательности сторон.

                 Нарушений требований ст. 338 УПК РФ, регламентирующей порядок постановки вопросов, подлежащих разрешению присяжными заседателями, не допущено.

                 Утверждения осужденного ФИО1 о том, что перед присяжными заседателями не были поставлены вопросы, исключающие его уголовную ответственность и допущенные логические ошибки в поставленных вопросах, являются несостоятельными. В вопросном листе поставлены вопросы, исходя из предъявленного обвинения с учетом обстоятельств, установленных в судебном заседании.

            Напутственное слово председательствующего соответствует требованиям ст. 340 УПК РФ. В нем приведено содержание обвинения, содержание уголовного закона, предусматривающего ответственность за инкриминируемые деяния, вопреки доводам стороны защиты, изложены доказательства и позиции как государственного обвинителя так и защиты, разъяснены должным образом правила оценки доказательств, в том числе сущность презумпции невиновности, положение о толковании неустранимых сомнений в пользу подсудимых, разъяснено, что при наличии обвинительного вердикта возможно признать подсудимых заслуживающими снисхождения и другие вопросы, предусмотренные ст. 340 УПК РФ.

                Из напутственного слова не усматривается, что председательствующий каким-либо образом выразил в нем свое мнение, свидетельствующее об обвинительном уклоне.

            Поданные стороной защиты возражения на напутственное слово председательствующего были рассмотрены председательствующим и обоснованно отклонены. Вопреки утверждениям защитника, каких-либо оснований для разъяснения присяжным заседателям о том, что результаты психофизиологического обследования на полиграфе не являются доказательством, не требовали разъяснений, поскольку данного исследования в отношении ФИО1 не проводилось и присяжным заседателям не предъявлялось.

            Доводы стороны защиты о том, что в напутственном слове председательствующим не было разъяснено присяжным заседателям, что при вынесении вердикта они не должные учитывать поведение осужденного, его неоднократное удаление из зала судебного заседания, не свидетельствует о нарушении требований ст. 340 УПК РФ. Разъяснение указанных обстоятельств не является обязательным и требованиями уголовно-процессуального закона не предусмотрено. Вместе с тем, каждый раз после принятия решения в отсутствии присяжных заседателей об удалении осужденного ФИО1 из зала судебного заседания, председательствующий разъяснял присяжным заседателям об удалении ФИО1 за нарушение регламента судебного заседания, предусмотренного ст. 258 УПК РФ, что указанная мера не свидетельствует о нарушении его права на защиту и просил присяжных заседателей не учитывать данные обстоятельства. Кроме того, разрешая поданные стороной защиты замечания на напутственное слово, председательствующим вновь разъяснил, что факт данного удаления присяжным заседателям принимать не надо (т.21 л.д.215).

                Вердикт коллегией присяжных заседателей вынесен в соответствии с требованиями ст. 343 УПК РФ.

            Судебная коллегия, оценив все заявленные стороной защиты доводы, нарушений уголовно-процессуального закона, которые могли бы повлиять на вынесенный присяжными заседателями вердикт, не усматривает.

    Предусмотренных ч. 5 ст. 348 УПК РФ оснований для роспуска коллегии присяжных заседателей председательствующим судьей правомерно не установлено.

    Как видно из материалов дела, приговор суда постановлен в соответствии с вердиктом коллегии присяжных заседателей и отвечает требованиям ст. 350, 351 УПК РФ.

           При обстоятельствах, установленных вердиктом коллегии присяжных заседателей, вопреки утверждениям стороны защиты, действия осужденного ФИО1 председательствующим квалифицированы правильно по ч. 3 ст. 33 п. «а», «з» ч. 2 ст. 105 УК РФ, как совершение организации убийства, то есть умышленного причинения смерти двум лицам, по найму.

Утверждения осужденного ФИО1 о необходимости прекращения в отношении него уголовного дела в связи с истечением срока давности уголовного преследования, поскольку с момента совершения данного преступления прошло 18 лет, являются несостоятельными.

    Согласно п. «г» ч. 1 ст. 78 УК РФ, лицо освобождается от уголовной ответственности, если со дня совершения особо тяжкого преступления истекли 15 лет.

    В силу ч. 3 ст. 78 УК РФ, течение срока давности приостанавливается, если лицо, совершившее преступление, уклоняется от следствия или суда.

    Из материалов уголовного дела следует, что осужденный ФИО1 ДД.ММ.ГГГГ был объявлен в розыск (т.13 л.д. 8-13) и ДД.ММ.ГГГГ в международный розыск (т.13 л.д. 22-25). ДД.ММ.ГГГГ ФИО1 был задержан. При указанных обстоятельствах срок давности уголовного преследования ФИО1 за совершенное им преступление не истек, поскольку уклонение лица от следствия и суда приостанавливает течение срока давности уголовного преследования.

        Изложенные в жалобах доводы об отсутствии доказательств виновности осужденного и о неверной оценке и противоречивости показаний допрошенных лиц не могут быть приняты во внимание, поскольку в соответствии со ст. ст. 389.15, 389.27 УПК РФ приговор, постановленный на основании вердикта присяжных заседателей, не может быть обжалован в связи с несоответствием выводов суда, изложенных в приговоре, фактическим обстоятельствам дела. Особенности обжалования приговора, постановленного на основании вердикта коллегии присяжных заседателей, осужденному должным образом разъяснялись и были понятны.

            Вопреки доводам стороны защиты, оснований для отмены приговора суда и вынесении оправдательного приговора, а также отмены приговора и направлении данного уголовного дела на новое судебное рассмотрение на основании ч. 5 ст. 348 УК РФ, судебной коллегией не установлено.

            Исходя из заключения экспертов, проводивших исследование психического состояния ФИО1, и на основе анализа совершенных им действий, которые являлись умышленными, последовательными и целенаправленными, у суда не имелось оснований усомниться в психическом состоянии осужденного, что позволило обоснованно признать его вменяемым.

    Наказание ФИО1 назначено с учетом положений ст. 43, 60 УК РФ, с учетом характера, степени общественной опасности совершенных преступлений, обстоятельств дела, сведений о личности осужденного, в том числе состояние здоровья, влияние назначенного наказания на условия жизни его семьи.

Все значимые в этом вопросе обстоятельства, в частности смягчающие наказание – положительные характеристики и привлечение к уголовной ответственности впервые, судом выяснены и в должной мере учтены.

Объективных данных, свидетельствующих о наличии на иждивении ФИО1 его матери, которая является инвалидом, ни суду первой инстанции, ни суду апелляционной инстанции представлено не было.

           Вопреки доводам стороны защиты, каких-либо исключительных обстоятельств, связанных с целями и мотивами совершенных преступлений, других обстоятельств, существенно уменьшающих степень общественной опасности, которые давали бы основания для применения ст. 64 УК РФ, для изменения категории преступления на менее тяжкую в соответствии с ч. 6 ст. 15 УК РФ судом правильно не установлено.

           Вместе с тем, судебная коллегия соглашается с доводами апелляционного представления в части допущенного судом первой инстанции нарушения при назначении отбывания первых 10 лет наказания осужденному ФИО1 в тюрьме, поскольку при предшествующем рассмотрении данного уголовного дела судом, согласно приговора <данные изъяты> суда ДД.ММ.ГГГГ, отбытие ФИО1 части срока наказания в тюрьме не назначалось, а апелляционной инстанцией данный приговор был отменен по основаниям, не связанным с необходимостью ухудшения положения осужденного. При указанных обстоятельствах, судебная коллегия считает необходимым исключить из приговора суда отбывание части срока наказания ФИО1 в тюрьме.

    Каких-либо новых обстоятельств, влияющих на вид и срок наказания осужденному, судебная коллегия не находит, назначенное ему наказание признает справедливым и соразмерным содеянному, соответствующим требованиям уголовно-процессуального и уголовного закона, полностью отвечающим задачам исправления осужденного, предупреждения совершения им новых преступлений.

        Вид исправительного учреждения осужденному судом определен в соответствии с требованиями ст. 58 УК РФ.

         Довод апелляционной жалобы осужденного о необходимости зачета ему в срок отбывания наказания периоды его содержания под стражей на территории иностранного государства является необоснованным, поскольку согласно справки отдела НЦБ <адрес> от ДД.ММ.ГГГГ следует, что в отношении ФИО1, находящегося в международном розыске правоохранительными органами <адрес> принято решение о депортации в России (т.13 л.д.64), задержан ФИО1 был            ДД.ММ.ГГГГ в аэропорту <адрес>. При указанных обстоятельствах полагать, что ФИО1 до ДД.ММ.ГГГГ содержался под стражей по данному уголовному делу не имеется.

    Иных оснований, кроме приведенных выше, которые могли бы служить поводом для изменения или отмены приговора суда, постановленного на основании вердикта коллегии присяжных заседателей, в жалобах не содержится и судебной коллегией по результатам апелляционного рассмотрения дела не установлено.

           На основании изложенного, и руководствуясь ст. 38915, 38920, 38928, 38933 УПК РФ,

определила:

приговор <адрес> суда от ДД.ММ.ГГГГ в отношении ФИО1 изменить, удовлетворив апелляционное представление.

          Исключить из приговора указание на отбывание ФИО1 10 лет лишения свободы в тюрьме. Назначить ФИО1 местом отбывания всего срока наказания – 17 лет лишения свободы исправительную колонию строгого режима.

В остальном приговор <адрес> суда от ДД.ММ.ГГГГ в отношении ФИО1 оставить без изменения, а апелляционные жалобы осужденного ФИО1 и защитника – адвоката ФИО9 – без удовлетворения.

          Апелляционное определение может быть обжаловано в кассационном порядке в Судебную коллегию по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации в течение 6 месяцев со дня вступления приговора в законную силу через <адрес> суд, а осужденными, в тот же срок со дня вручения им копии приговора, вступившего в законную силу.

Осужденный вправе ходатайствовать о своем участии в рассмотрении дела судом кассационной инстанции. Такое ходатайство может быть заявлено в кассационной жалобе либо в течение 3 суток со дня получения извещения о дате, времени и месте заседания суда кассационной инстанции, если уголовное дело передано в суд кассационной инстанции по кассационному представлению прокурора или кассационной жалобе другого лица.

Председательствующий

Судьи: