Решение по делу № 22-1301/2023 от 14.04.2023

ВЕРХОВНЫЙ СУД РЕСПУБЛИКИ КРЫМ

Дело № 1-14/2023 Производство № 22-1301/2023	Судья 1-ой инстанции – Халдеева Е.В.

АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ПОСТАНОВЛЕНИЕ

11 мая 2023 года          г. Симферополь

Верховный Суд Республики Крым в составе:

председательствующего судьи – Цораевой Ю.Н.,

при секретаре – Холодной М.Я.,

с участием прокурора – Туробовой А.С.,

защитников – Овечкина В.П., Шевченко Е.Ю.,

осужденного – ФИО3,

рассмотрев в открытом судебном заседании уголовное дело по апелляционным жалобам адвокатов Овечкина Виктора Павловича, Шевченко Елены Юрьевны на приговор Керченского городского суда Республики Крым от 06 марта 2023 года, которым

ФИО2, родившийся ДД.ММ.ГГГГ в <адрес>, гражданин Российской Федерации, имеющий высшее образование, не трудоустроенный, женатый, имеющий на иждивении одного малолетнего и одного несовершеннолетнего ребенка, зарегистрированный и проживающий по адресу: <адрес>, ранее не судимый,

признан виновным и осужден по ч. 3 ст. 256 УК РФ к 2 (двум) годам лишения свободы.

На основании ст. 73 УК РФ, назначенное ФИО2 наказание постановлено считать условным с испытательным сроком на 2 (два) года.

В соответствии с ч. 5 ст. 73 УК РФ, на ФИО2 возложены обязанности: не менять постоянного места жительства, работы без уведомления специализированного государственного органа, осуществляющего контроль за поведением условно осужденного; являться на регистрацию один раз в месяц в специализированный государственный орган, осуществляющий контроль за поведением условно осужденного, в дни, установленные этим органом.

Мера пресечения ФИО2 до вступления приговора в законную силу избрана в виде подписки о невыезде и надлежащем поведении.

Взысканы с ФИО2 процессуальные издержки в сумме 4 500 рублей, путем перечисления на счет федерального бюджета.

ФИО3, родившийся ДД.ММ.ГГГГ в <адрес> гражданин Российской Федерации, имеющий среднее специальное образование, не трудоустроенный, женатый, имеющий на иждивении одного малолетнего ребенка, зарегистрированный и проживающий по адресу: <адрес>, ранее не судимый,

признан виновным и осужден по ч. 3 ст. 256 УК РФ к 2 (двум) годам лишения свободы.

На основании ст. 73 УК РФ, назначенное ФИО3 наказание постановлено считать условным с испытательным сроком на 2 (два) года.

В соответствии с ч. 5 ст. 73 УК РФ, на ФИО3 возложены обязанности: не менять постоянного места жительства, работы без уведомления специализированного государственного органа, осуществляющего контроль за поведением условно осужденного; являться на регистрацию один раз в месяц в специализированный государственный орган, осуществляющий контроль за поведением условно осужденного, в дни, установленные этим органом.

Мера пресечения ФИО3 до вступления приговора в законную силу избрана в виде подписки о невыезде и надлежащем поведении.

Вопрос по вещественным доказательствам и процессуальным издержкам разрешен в соответствии с законом.

Заслушав осужденного ФИО3, защитников Овечкина В.П., Шевченко Е.Ю., поддержавших доводы апелляционных жалоб, прокурора ФИО10, возражавшую против удовлетворения апелляционных жалоб, суд

УСТАНОВИЛ:

Приговором Керченского городского суда Республики Крым от 06 марта 2023 года ФИО2 и ФИО3 признаны виновными и осуждены за незаконную добычу (вылов) водных биологических ресурсов, в местах нереста и на миграционных путях к ним, с причинением особо крупного ущерба, совершенные группой лиц по предварительному сговору.

Согласно приговору, преступление совершено ДД.ММ.ГГГГ в период с 03 часов 44 минут до 04 часов 40 минут в акватории <адрес> в районе мыса <адрес>, причала № «№» <адрес>), при обстоятельствах, подробно изложенных в приговоре.

В апелляционной жалобе защитник осужденного ФИО2– адвокат Овечкин В.П., оспаривая доказанность вины его подзащитного и фактические обстоятельства дела, просит приговор суда отменить, прекратить уголовное дело в связи с отсутствием в действиях ФИО2 состава преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 256 УК РФ.

Свои требования защитник мотивирует тем, что приговор суда является незаконным и необоснованным, поскольку выводы суда о доказанности вины ФИО2 в совершении преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 256 УК РФ, изложенные в приговоре, не соответствуют фактическим обстоятельствам уголовного дела и не подтверждаются достоверными и объективными доказательствами, рассмотренными в судебном заседании, а также суд не учел обстоятельства, которые могли существенно повлиять на выводы о доказанности вины.

Защитник в апелляционной жалобе приводит содержание положений ст. ст. 1, 6, 7, 15, 16, 17, 73, 77, 85, 87, 88 УПК РФ и разъяснений, изложенных в п. п. 3, 4 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации №1 от 29 апреля 1996 года «О судебном приговоре».

Полагает, что суд первой инстанции при постановлении приговора не выполнил вышеперечисленные требования УПК РФ и Постановления Пленума ВС РФ, поскольку не устранил указанные в прениях противоречия, имеющиеся в материалах дела, а также не дал им оценку, в результате чего, было нарушено право ФИО2 на защиту от незаконного обвинения.

Считает, что то обстоятельство, что суд первой инстанции не дал никакой оценки доводам о существенных нарушениях УПК РФ, означает, что суд их не опроверг и согласился с ними.

В апелляционной жалобе защитник осужденного ФИО3 – адвокат Шевченко Е.Ю. просит приговор суда отменить, вынести новое судебное решение.

Свои требования защитник мотивирует тем, что приговор суда является незаконным и необоснованным, в связи с несоответствием выводов суда, изложенных в приговоре, фактическим обстоятельствам уголовного дела, установленным судом первой инстанции, а также существенными нарушениями уголовно – процессуального закона.

Так защитник указывает, что в приговоре суд первой инстанции сослался на показания допрошенных в судебном заседании свидетелей - оперуполномоченных отделения (погз) в н.<адрес> в <адрес> ПУ ФСБ России по Республике Крым Свидетель №2, ФИО11, Свидетель №3, а также свидетелей Свидетель №4, Свидетель №5, Свидетель №6, как на подтверждающие вину её подзащитного ФИО3 и подсудимого ФИО2 в совершении инкриминируемого им преступления.

При этом защитник приводит в апелляционной жалобе показания свидетелей Свидетель №2, ФИО11, Свидетель №3, данные ими в судебном заседании, об обстоятельствах вылова ФИО2 и ФИО3 водных биологических ресурсов, и указывает, что в материалах уголовного дела не имеется ни одного доказательства, которым зафиксировано, что ФИО3 один или совместно с ФИО2, а также ФИО2 осуществляет действия по снятию орудия добычи типа «вентерь»; по вытягиванию этого орудия лова, в том числе и с водными биологическими ресурсами, из акватории Керченского пролива на берег; по укладке этого орудия лова, в том числе с водными биологическими ресурсами, в мешок; по перемещению мешка с уложенными в него орудием добычи типа «вентерь» и водными биологическими ресурсами к месту, где их обнаружили Свидетель №2, Свидетель №1 и Свидетель №3, в том числе и с помощью какой-либо коляски.

Кроме того, данные свидетели, допрошенные в судебном заседании, показали, что они проводили устный опрос ФИО2 и ФИО3 по факту незаконной добычи, однако в материалах уголовного дела не имеется каких-либо опросов ФИО3 и ФИО2, произведенных оперуполномоченными отделения (погз) в н.<адрес> в <адрес> ПУ ФСБ России по Республике Крым Свидетель №2, Свидетель №1 или Свидетель №3

Также указывает, что суд первой инстанции сослался на то, что свидетели Свидетель №2, ФИО11, Свидетель №3 показали, что из отделения <адрес> прибыл государственный участковый инспектор по государственному контролю в сфере охраны морских биологических ресурсов Свидетель №4, который в присутствии ФИО12 и ФИО3, двух понятых - Свидетель №5, Свидетель №6, изъял орудия добычи и водные биоресурсы, произвел измерение орудия добычи и пересчет водных биологических ресурсов. После чего водные биоресурсы были помещены в полипропиленовый мешок белого цвета, опечатанный и снабженный пояснительной запиской, на которой расписались ФИО2, двое понятых и ФИО13 Затем был составлен протокол об изъятии вещей и документов, который подписали ФИО2, двое понятых и ФИО13 Претензий и замечаний ни от ФИО2 с ФИО3, ни от понятых не поступило.

Однако, по мнению защитника – адвоката Шевченко Е.Ю., показания Свидетель №2, ФИО11, Свидетель №3, а также свидетелей Свидетель №4, Свидетель №5, Свидетель №6, о том, что изъятие водных биологических ресурсов и орудия лова (в том числе их осмотр, отбор по видам, пересчет, помещение в какой-либо мешок), рыбацкого резинового костюма, составление протокола изъятия происходило с участием или в присутствии ФИО3 опровергается протоколом об изъятии вещей и документов от ДД.ММ.ГГГГ №, исследованным в судебном заседании, а также пояснительной запиской, находящейся в полипропиленовом мешке, на которой подпись ФИО3 отсутствует, что свидетельствует о том, что изъятие вышеуказанных вещей производилось без присутствия ФИО3, и не у него.

Полагает, что к показаниям допрошенных в судебном заседании свидетелей оперуполномоченных отделения (погз) в н.<адрес> в <адрес> ПУ ФСБ России по Республике Крым ФИО14, Свидетель №1 и Свидетель №3 следует относиться критически, так как данные ими показания, не подтверждаются ни одним фактическим доказательством, представленным стороной обвинения и исследованным в судебном заседании, ни их совокупностью, и опровергаются ею.

Кроме того, защитник считает, что допрашиваемые лица в ходе судебного заседания умышленно скрывали или искажали объективные обстоятельства по делу, что свидетельствует о наличии у указанных лиц заинтересованности в негативном исходе дела.

Также защитник в апелляционной жалобе приводит содержание показаний свидетеля ФИО13, государственного участкового инспектора по государственному контролю в сфере охраны морских биологических ресурсов, свидетелей Свидетель №5, Свидетель №6, приведенных в приговоре и данных свидетелями в судебном заседании, из которых следует, что ФИО13, Свидетель №5, Свидетель №6 не видели, кем и когда были выловлены представленные сотрудниками пограничной службы ФСБ водные биологические ресурсы, а также вытаскивал ли кто-нибудь до их приезда в район «<адрес>» (лодочный гараж, мыс <адрес> из воды какие-либо сети, кто и когда разложил орудие лова типа «вентерь», рыбацкие сети с водными биологическими ресурсами на берегу.

Отмечает, что показания свидетелей Свидетель №4, Свидетель №5, Свидетель №6 опровергают показания свидетелей Свидетель №2, Свидетель №1 и Свидетель №3

Считает, что показания допрошенных в судебном заседании свидетелей Свидетель №4, Свидетель №5, Свидетель №6 являются неправдивыми.

Обращает внимание, что выводы суда о том, что виновность её подзащитного ФИО3 в совершении им инкриминируемого ему преступления подтверждается письменными доказательствами, а именно рапортом об обнаружении признаков преступления оперуполномоченного отделения (погз) в н.<адрес> в <адрес> ПУ ФСБ России по Республике Крым капитана ФИО15, актом ОРМ «Наблюдение» от ДД.ММ.ГГГГ, являются несостоятельными, поскольку сведения, указанные в данном рапорте и акте, подтверждаются только показаниями Свидетель №2, Свидетель №3, ФИО15 и не подтверждаются более ни одним доказательством, исследованным в судебном заседании.

Кроме того, указывает, что из постановления от ДД.ММ.ГГГГ для решения вопроса о возбуждении уголовного дела в отдел дознания и админпрактики ПУ ФСБ России по Республике Крым следует, что акт ОРМ «Наблюдение» от ДД.ММ.ГГГГ (с приложением диска) не передавался и не направлялся, а, следовательно, в судебном заседании не установлено, каким образом акт ОРМ «Наблюдение» от ДД.ММ.ГГГГ (с приложением диска) попал к дознавателю отдела дознания и административной практики ПУ ФСБ России по Республики Крым ФИО16

Также защитник полагает, что заключение эксперта (судебная ихтиологическая экспертиза) № от ДД.ММ.ГГГГ является недопустимым доказательством, поскольку имеются обоснованные сомнения, какие биологические ресурсы поступили на экспертное исследование ФИО33 и ФИО32; заключение составлено с нарушением требований Федерального закона от 31 мая 2001 года № 73-ФЗ «О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации» и существенными нарушениями уголовно - процессуального закона, не имеет юридической силы, в связи с чем не может быть положено в основу обвинения, а также использоваться для доказывания любого из обстоятельств, подлежащих доказыванию.

Так, указывает, что судебная ихтиологическая экспертиза (заключение эксперта № от ДД.ММ.ГГГГ) назначена на основании постановления о назначении судебной ихтиологической экспертизы от ДД.ММ.ГГГГ, вынесенного дознавателем отдела дознания и административной практики ПУ ФСБ России по Республики Крым ФИО20 Для проведения судебной ихтиологической экспертизы экспертам был предоставлен один полиэтиленовый мешок (пакет) черного цвета с водными биологическими ресурсами.

Вместе с тем, в постановлении о назначении судебной ихтиологической экспертизы от ДД.ММ.ГГГГ, вынесенном ФИО20, постановлено было предоставить в распоряжение экспертов ФИО33 и ФИО32 один полипропиленовый мешок серого цвета с водными биологическими ресурсами.

Из протокола осмотра места происшествия от ДД.ММ.ГГГГ с фототаблицей установлено, что дознавателем ФИО20 с участием директора ООО «<данные изъяты>» ФИО17 и государственного участкового инспектора Свидетель №4 был осмотрен склад (морозильная установка), где был обнаружен один полипропиленовый мешок серого цвета.

Отмечает, что в судебном заседании установлено, что при изъятии, водные биологические ресурсы помещены в серый полипропиленовый мешок, и что данный серый полипропиленовый мешок передан на исследование эксперту ФИО18, который после исследования представленных ему ВБР упаковывает их также в серый полипропиленовый мешок, после чего данный серый полипропиленовый мешок осматривается дознавателем ФИО20 перед направлением на экспертизу, после чего данный серый полипропиленовый мешок передается им на экспертизу. Вместе с тем, в судебном заседании также установлено, что на экспертизу поступают ВБР в черном мешке.

Полагает, что выводы суда о том, что водные биологические ресурсы находились в черном полипропиленовом мешке, что подтверждается протоколом осмотра предметов от ДД.ММ.ГГГГ и показаниями эксперта ФИО33 в судебном заседании, являются не состоятельными.

Обращает внимание на то, что в заключении эксперта при ответе на третий вопрос, а именно, когда и каким способом осуществлена добыча представленных на экспертизу водных биологических ресурсов? Эксперты ФИО33 и ФИО32 указали, что способ осуществления добычи представленных на экспертизу водных биологических ресурсов в лабораторных условиях выявить не представляется возможным, а из описательно – мотивировочной части постановления о назначении судебной ихтиологической экспертизы следует, что добыча водных биологических ресурсов осуществлялась ДД.ММ.ГГГГ с применением запрещенного при любительском рыболовстве орудия лова-ловушки типа «вентерь».

В связи с чем, защитник полагает, что, отвечая таким образом на третий вопрос, ни эксперт ФИО19, ни эксперт ФИО32 не делают выводов, соответствует ли способ добычи представленных на экспертизу водных биологических ресурсов, указанный в постановлении о назначении судебной ихтиологической экспертизы, способу их добычи, то есть в судебном заседании не установлено, каким способом осуществлена добыча представленных на экспертизу водных биологических ресурсов, следовательно, не установлено, что представленные па экспертизу ВБР были добыты с применением орудия лова типа «вентерь».

Кроме того, показания в судебном заседании эксперта ФИО33 о том, почему не имеется следов от орудий лова на креветке, не опровергают доводы стороны защиты, так как эксперт ФИО32, которая в ходе экспертизы исследовала ВБР атерину, бычок, пиленгас, в судебном заседании не допрашивалась, в связи с чем в судебном заседании не установлено, каким способом осуществлена добыча представленных на экспертизу водных биологических ресурсов атерины, бычка, пиленгаса, следовательно, не установлено, что представленные на экспертизу ВБР атерина, бычок, пиленгас были добыты с применением орудия лова типа «вентерь».

Также защитник отмечает, что при исследовании в судебном заседании заключения эксперта № от ДД.ММ.ГГГГ установлено, что заключение составлено не на бланке учреждения, то есть заключение не содержит сведений об экспертом учреждении, оно не заверено печатью, отсутствуют сведения об образовании ФИО32, отсутствуют сведения о том, что ФИО32 и ФИО33 являются экспертами, имеют стаж экспертной работы. К тому же сведений о том, что ФИО32 и ФИО33 являются экспертами, не содержится и в исследованных в судебном заседании материалах уголовного дела.

Более того, в заключении эксперта не указаны научно обоснованные методы проведения исследования и инструменты, которыми ФИО32 и ФИО33 пользовались при производстве экспертизы, то есть отсутствует возможность проверить, имеются ли такие методы в используемых ими источниках литературы, в связи с чем, нет возможности проверить правильность проведенного экспертами исследования и сделанных ими выводов, а кроме того, отсутствуют сведения о том, каким образом биологические ресурсы упакованы и помещены после производства экспертизы.

Также полагает, что ссылка суда первой инстанции на протокол осмотра места происшествия от ДД.ММ.ГГГГ (с фототаблицей к нему), в качестве подтверждения виновности её подзащитного ФИО3 в инкриминируемом ему преступлении, является недопустимой.

Отмечает, что, согласно протоколу осмотра места происшествия от ДД.ММ.ГГГГ, место незаконной добычи водных биологических ресурсов ФИО2 и ФИО3, совершенной в период с 03 часов 44 минут до 04 часов 40 минут ДД.ММ.ГГГГ, располагается в акватории <адрес> в точке с географическими координатами №; № (№; №) в районе мыса Змеиный, причала №» <адрес> В ходе данного осмотра места происшествия участвующие в нем Свидетель №2, Свидетель №1, Свидетель №3 указали, каким образом и в каких местах они осуществляли наблюдение за акваторией <адрес>, где в последующем были задержаны ФИО2 и ФИО3

Полагает, что выводы суда первой инстанции о несостоятельности доводов защитника ФИО1 о том, что дознаватель при составлении протокола осмотра места происшествия от ДД.ММ.ГГГГ произвел подмену на следственное действие проверка показаний на месте в нарушение ч. 3 ст. 194 УПК РФ, являются необоснованными, поскольку из протокола осмотра места происшествия от ДД.ММ.ГГГГ установлено, что никакого происшествия в акватории <адрес> в точке с географическими координатами №; № (№; №.) в районе мыса <адрес>, причала № «Г» (<адрес>) ДД.ММ.ГГГГ ни ФИО2, ни ФИО3 не совершалось.

Так, осмотр места происшествия производился с участием оперуполномоченных отделения (погз) в н.<адрес> в <адрес> ПУ ФСБ России по Республике Крым Свидетель №2, Свидетель №1, Свидетель №3, в ходе осмотра дознавателем проверялись показания Свидетель №2, Свидетель №1 и Свидетель №3 об обстоятельствах, произошедших ДД.ММ.ГГГГ в районе мыса <адрес>, причала № (<адрес> следовательно, дознавателем произведена подмена следственного действия проверка показаний на месте на следственное действие осмотр места происшествия, тем самым дознаватель намеренно не устанавливал объективные и достоверные обстоятельства по делу, а использовал способы для их искажения.

Отмечает, что на момент ДД.ММ.ГГГГ дознавателю ФИО20 было достоверно известно из рапорта оперуполномоченного Свидетель №1, по которому ФИО20 производилась доследственная проверка, что ФИО35 A.В., Свидетель №1 и Свидетель №3 являются оперуполномоченными отделения (погз) в н.<адрес> в <адрес> ПУ ФСБ России по Республике Крым, которыми ДД.ММ.ГГГГ проводилось ОРМ «Наблюдение», после проведения которого ими же были задержаны ФИО21 и ФИО3, в связи с чем, по мнению защитника, Свидетель №2, Свидетель №1 и Свидетель №3 являются непосредственными свидетелями произошедшего, и свидетелями по уголовному делу, однако дознаватель провел одновременную проверку показаний Свидетель №2, Свидетель №1 и Свидетель №3, поимененовывая данное следственное действие - осмотр места происшествия.

Считает, что у Свидетель №2, Свидетель №1 и Свидетель №3 имелась объективная возможность пресечь действия ФИО21 и ФИО3, когда последние, по версии Свидетель №2, Свидетель №1 и Свидетель №3, якобы вытаскивали ловушку типа «вентерь» и якобы перевозили добытые водные биологические ресурсы к гаражам, но без достаточных причин ими это сделано не было.

Защитник указывает, что протокол проверки показаний на месте с участием ФИО21 от ДД.ММ.ГГГГ является недопустимым доказательством и не подтверждает вину ФИО3 в совершении инкриминируемого ему преступления, поскольку из протокола проверки показаний на месте следует, что ФИО21 на месте подтвердил и показал, что ФИО3 не осуществлял с ним ДД.ММ.ГГГГ добычу водных биологических ресурсов.

Также отмечает, что в приговоре суд первой инстанции делает вывод о том, что виновность её подзащитного ФИО3 в совершении инкриминируемого ему преступления подтверждается письменным доказательством - протоколом осмотра предметов (документов) от ДД.ММ.ГГГГ, согласно которому осмотрен DVD R диск серого цвета с видеозаписью выявления ФИО2 и ФИО3, однако, из исследованного в судебном заседании протокола осмотра предметов от ДД.ММ.ГГГГ и просмотра DVD R диска с видеозаписью установлено, что ни в протоколе, ни на видеозаписи не зафиксировано, что ФИО3, ФИО2 одни или совместно осуществляли комплекс действий по незаконному вылову водных биологических ресурсов.

Считает, что выводы суда о несостоятельности доводов защитника ФИО1 о том, что в протоколе осмотра диска серого цвета с видеозаписью не зафиксировано, что подсудимые осуществляют действия по снятию запрещенных орудий лова типа вентерь, то есть не имеется доказательств совершения подсудимыми преступления, и опровергаются как объяснениями самих подсудимых, так и показаниями свидетелей Свидетель №1, Свидетель №3, ФИО22, ФИО23, Свидетель №5, Свидетель №6, заключением эксперта, протоколом осмотра места происшествия, протоколом осмотра предметов, протоколом осмотра диска, постановлением об отказе в возбуждении уголовного дела в отношении сотрудников погранслужбы, иными документами, являются необоснованными; поскольку ни в одном из перечисленных судом исследованных доказательств не зафиксировано, что ФИО3, ФИО2 одни или совместно осуществляли комплекс действий по незаконному вылову водных биологических ресурсов.

Более того, судом первой инстанции не установлено, что имелись мотивы для оговора подсудимых.

Защитник обращает внимание на то, что протокол осмотра предметов (документов) от ДД.ММ.ГГГГ, которым осмотрены: орудие добычи водных биологических ресурсов типа «вентерь» ловушечный закрытого типа в количестве 1 шт.; водонепроницаемый комбинезон рыбацкий темно-зеленого цвета в количестве 1 шт., является недопустимым доказательством, поскольку при сопоставлении данного доказательства с другими исследованными в судебном заседании письменными доказательствами, а именно протоколом осмотра предметов от ДД.ММ.ГГГГ, в ходе которого осмотрен DVD R диск серого цвета с видеозаписью выявления ФИО2 и ФИО3; протоколом об изъятии вещей и документов от ДД.ММ.ГГГГ №, сделать вывод о том, что ДД.ММ.ГГГГ при помощи указанного «вентеря» ФИО3 осуществлял добычу водных биологических ресурсов в акватории Керченского пролива, не возможно.

Также защитник считает, что суд первой инстанции необоснованно сослался в приговоре как на доказательство виновности её подзащитного на протокол осмотра предметов (документов) от ДД.ММ.ГГГГ, которым осмотрены водные биологические ресурсы, а именно 5468 экземпляров креветки черноморской травяной, 47 экземпляров пиленгаса, 384 экземпляра атерины черноморской, 8 экземпляров бычка - кругляка, 1 экземпляр бычка-сурмана, 1 экземпляр бычка – травника, 2 экземпляра бычка – цуцик, 20 экземпляров бычка - песочника, которые были незаконно добыты ФИО2 и ФИО3; поскольку из исследованного в судебном заседании протокола осмотра предметов от ДД.ММ.ГГГГ установлено, что в ходе следственного действия осмотрены водные биологические ресурсы, находящиеся в опечатанном черном полиэтиленовом пакете.

Кроме того, при сопоставлении данного доказательства с другими исследованными в судебном заседании письменными доказательствами, а именно протоколом осмотра предметов от ДД.ММ.ГГГГ, протоколом об изъятии вещей и документов от ДД.ММ.ГГГГ №, сделать вывод о том, что ДД.ММ.ГГГГ при помощи указанного вентеря ФИО3 осуществлял добычу водных биологических ресурсов в акватории <адрес> не возможно.

Также защитник полагает, что суд первой инстанции необоснованно сослался в приговоре на иные письменные доказательства, а именно на дела об административных правонарушениях № и № по ч. 2 ст. 8.17 КоАП РФ, возбужденные в отношении ФИО2 и ФИО3

Согласно материалам дела, ФИО2 и ФИО3 около 04 часов 00 минут ДД.ММ.ГГГГ, находясь в акватории <адрес> в районе мыса <адрес>, причала № (<адрес>), с применением запрещенного при любительском рыболовстве орудия добычи (вылова) водных биологических ресурсов - ловушки типа «вентерь», осуществили незаконную добычу (вылов) водных биологических ресурсов. В ходе производства по делу, ФИО2 и ФИО3 пояснили, что ДД.ММ.ГГГГ в 04 часа 00 минут, в районе мыса <адрес> выбирали вентерь, в котором находились водные биологические ресурсы. Выборку осуществляли совместно, свою вину признавали, претензий к сотрудникам пограничной службы не имели.

Полагает, что не подтверждаются материалами уголовного дела, исследованными в судебном заседании и не основаны на законе выводы суда первой инстанции о несостоятельности доводов защитника о том, что объяснения ФИО2 и ФИО3 не являются доказательствами по уголовному делу, поскольку даны ими в ходе производства по делам об административном правонарушении, им разъяснены положения ст. ст. 25.3, 25.4, 30.1 КоАП РФ, ст. 51 Конституции РФ; показания, изложенные в объяснении, ФИО2 и ФИО3 в ходе предварительного расследования и судебного заседания не подтвердили. Более того, данные объяснения были получены не в ходе проверки сообщения о преступлении в порядке, предусмотренном ст. 144 УПК РФ, в связи с чем не могут быть учтены судом как доказательства, на основании которых могут быть установлены фактические обстоятельства дела, в том числе они не могут быть учтены судом и как иной документ. Кроме того, указанные объяснения от ДД.ММ.ГГГГ нельзя учесть и как явки с повинной, поскольку отсутствуют сведения о разъяснении ФИО2 и ФИО3 их прав, в том числе пользоваться услугами адвокатов, приносить жалобы на действия (бездействие) и решения органов предварительного расследования и об обеспечении им возможности осуществления этих прав.

Отмечает, что заключение эксперта от ДД.ММ.ГГГГ является недопустимым доказательством, потому что эксперт предупреждался по КоАП РФ, а не по УПК РФ, соответственно, заключение получено с нарушением Федерального закона и существенным нарушением УПК РФ, не имеет юридической силы, не может быть положено в основу обвинения, а также использоваться для доказывания любого из обстоятельств, подлежащих доказыванию, и должно быть исключено из доказательств.

Также указывает, что из содержания протокола об изъятии вещей и документов от ДД.ММ.ГГГГ № следует, что изъятие вентеря, ВБР, рыбацкого костюма производилось без присутствия ФИО3, и не у него.

Защитник обращает внимание на то, что обстоятельства, установленные и указанные государственным участковым инспектором Свидетель №4 в определении при возбуждении дела об административном правонарушении в отношении ФИО3 противоречат обстоятельствам, установленным и указанным в определении тем же государственным участковым инспектором Свидетель №4 при возбуждении дела об административном правонарушении в отношении ФИО2

В возражениях на апелляционную жалобу защитника осужденного ФИО2 – адвоката Овечкина В.П. старший помощник прокурора г. Керчи Республики Крым ФИО24 просит приговор Керченского городского суда Республики Крым от 06 марта 2023 года оставить без изменений, а апелляционную жалобу адвоката Овечкина В.П. - без удовлетворения.

Выслушав участников процесса, проверив материалы уголовного дела и доводы апелляционных жалоб, суд апелляционной инстанции находит обжалуемый приговор подлежащим отмене, а уголовное дело - подлежащим направлению на новое судебное разбирательство, по следующим основаниям.

Согласно ч. 2 ст. 297 УПК РФ, приговор суда признается законным, обоснованным и справедливым, если он основан на правильном применении уголовного закона и постановлен в соответствии с требованиями уголовно-процессуального закона.

Конституционное положение о том, что каждый обвиняемый в совершении преступления считается невиновным, пока его виновность не будет доказана в предусмотренном федеральным законом порядке и установлена вступившим в законную силу приговором суда, определяет значение судебного приговора как важнейшего акта правосудия и обязывает суды неукоснительно соблюдать требования законодательства, предъявляемые к приговору.

Между тем, данные требования закона судом первой инстанции не выполнены.

В соответствии с п. 1 ст. 389.15 УПК РФ, основанием отмены или изменения судебного решения в апелляционном порядке является несоответствие выводов суда, изложенных в приговоре, фактическим обстоятельствам уголовного дела, установленным судом первой инстанции.

Согласно ст. 389.16 УПК РФ, приговор признается не соответствующим фактическим обстоятельствам уголовного дела, установленным судом первой инстанции, если выводы суда не подтверждаются доказательствами, рассмотренными в судебном заседании, суд не учел обстоятельств, которые могли существенно повлиять на выводы суда, в приговоре не указано, по каким основаниям при наличии противоречивых доказательств, имеющих существенное значение для выводов суда, суд принял одни из этих доказательств и отверг другие; выводы суда, изложенные в приговоре, содержат существенные противоречия, которые повлияли или могли повлиять на решение вопроса о виновности или невиновности осуждённого или оправданного, на правильность применения уголовного закона или на определение меры наказания.

Согласно ч. 4 ст. 302 УПК РФ, обвинительный приговор не может быть основан на предположениях и постановляется лишь при условии, что в ходе судебного разбирательства виновность подсудимого в совершении преступления подтверждена совокупностью исследованных судом доказательств.

В силу ч. 1 ст. 252 УПК РФ, судебное разбирательство проводится только в отношении обвиняемого и лишь по предъявленному ему обвинению.

В соответствии с п. 1 ч. 1 ст. 73 УПК РФ, при производстве по уголовному делу подлежат доказыванию событие преступления (время, место, способ и другие обстоятельства совершения преступления).

Согласно ч. 1 ст. 307 УПК РФ, описательно-мотивировочная часть обвинительного приговора должна, в том числе, содержать описание преступного деяния, признанного судом доказанным, с указанием места, времени, способа его совершения, формы вины, мотивов, целей и последствий преступления.

Из разъяснений, содержащихся в п. 18 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 29 ноября 2016 года № 55 «О судебном приговоре», усматривается, что судам следует иметь в виду, что описательно-мотивировочная часть обвинительного приговора, постановленного в общем порядке судебного разбирательства, должна содержать описание преступного деяния, как оно установлено судом, с указанием места, времени, способа его совершения, формы вины, мотивов, целей и последствий преступления. В тех случаях, когда преступление совершено группой лиц, группой лиц по предварительному сговору или организованной группой, при описании преступного деяния должно быть указано, какие конкретно преступные действия совершены каждым из соучастников преступления.

Согласно описательно - мотивировочной части приговора, при описании признанного судом доказанным преступного деяния, совершенного ФИО2 и ФИО3, суд первой инстанции указал, что граждане Российской Федерации ФИО39 и ФИО3 совершили незаконную добычу (вылов) водных биологических ресурсов, в местах нереста или на миграционных путях к ним, группой лиц по предварительному сговору с причинением особо крупного ущерба, а именно:

ФИО2 в период с 03 часов 44 минут до 04 часов 40 минут ДД.ММ.ГГГГ, находясь в акватории <адрес> в точке с географическими координатами №; № (№; №.), в районе мыса <адрес>, причала №» (<адрес>), действуя по предварительному сговору с ФИО3, имея прямой умысел на незаконную добычу (вылов) водных биологических ресурсов в целях личного использования, осознавая общественную опасность своих действий, предвидя неизбежность наступления общественно опасных последствий, в виде нарушения установленного в Российской Федерации порядка осуществления рыболовства и желая их наступления, в месте нереста и на миграционных путях к нему креветки черноморской травяной, месте нереста бычка сурмана и бычка кругляка, с применением запрещенного при любительском рыболовстве орудия добычи (вылова) водных биологических ресурсов - ловушки типа «вентерь», в нарушении статьи 40 Федерального закона от 24 апреля 1995 года № 52-ФЗ «О животном мире», в соответствии с которой, пользователи животным миром обязаны соблюдать установленные правила, нормативы и сроки пользования животным миром, пункта 4 статьи 43.1 Федерального закона от 20 декабря 2004 года № 166-ФЗ «О рыболовстве и сохранении водных биологических ресурсов», в соответствии с которым правила рыболовства обязательны для исполнения юридическими лицами и гражданами, осуществляющими рыболовство и иную связанную с использованием водных биоресурсов деятельность, подпункта «а» пункта 49.1 Правил рыболовства для Азово - Черноморского рыбохозяйственного бассейна, утвержденные приказом Министерства сельского хозяйства РФ от 09 января 2020 года № 1, согласно которому при любительском рыболовстве запрещается применение ловушек всех типов и конструкций, за исключением раколовок, использование которых допускается для добычи раков в пресноводных водных объектах, осуществили незаконную добычу (вылов) водных биологических ресурсов - 5468 экземпляров креветки черноморской травяной, 47 экземпляров пиленгаса, 384 экземпляров атерины черноморской, 8 экземпляров бычка-кругляка, 1 экземпляр бычка-сурмана, 1 экземпляр бычка травника, 2 экземпляра бычка цуцик и 20 экземпляров бычка песочника. Согласно заключению экспертов № от ДД.ММ.ГГГГ ущерб, причиненный водным биологическим ресурсам, является особо крупным и составляет 312 071 (триста двенадцать тысяч семьдесят один) рубль 00 копеек.

Как следует из приговора, ФИО2 и ФИО3 признаны виновными и осуждены за незаконную добычу (вылов) водных биологических ресурсов, в местах нереста и на миграционных путях к ним, с причинением особо крупного ущерба, совершенные группой лиц по предварительному сговору, и содеянное ими квалифицировано по ч. 3 ст. 256 УК РФ.

Вместе с тем, как следует из изложенного в приговоре описания преступного деяния, признанного судом доказанным, суд первой инстанции установил фактические обстоятельства, относящиеся к предмету доказывания, только по обвинению ФИО2 в совершении инкриминируемого ему преступления, и при этом, в нарушение положений ст. 307 УПК РФ, не привел в приговоре описание преступного деяния, установленного судом и признанного доказанным, по обвинению ФИО3 в совершении инкриминируемого ему преступления.

Так, суд первой инстанции не установил в приговоре событие преступления, а именно время, место, способ и другие обстоятельства совершения ФИО3 преступления, а также форму его вины, мотив и цель совершения преступления, что является обязательным условием наступления уголовной ответственности.

Таким образом, выводы суда, изложенные в описательно-мотивировочной части приговора, не соответствуют фактическим обстоятельствам уголовного дела, установленным судом первой инстанции.

Поскольку приведенные нарушения закона являются существенными и не могут быть устранены в суде апелляционной инстанции, то они влекут, в силу ч. 1 ст. 389.22 УПК РФ, отмену обвинительного приговора с передачей уголовного дела на новое судебное разбирательство.

В связи с отменой приговора суда первой инстанции, доводы апелляционных жалоб не подлежат оценке суда апелляционной инстанции, в соответствии с ч. 4 ст. 389.19 УПК РФ.

При новом судебном разбирательстве суду необходимо учесть допущенные нарушения, тщательно проверить и учесть доводы апелляционных жалоб, после чего принять по делу законное, обоснованное и справедливое решение.

Принимая решение об отмене приговора, суд апелляционной инстанции, обсуждая вопрос о мере пресечения, учитывает данные о личности ФИО2 и ФИО3, а также то, что оснований для избрания в отношении них иной более строгой меры пресечения в виде запрета определенных действий, залога, домашнего ареста и заключения под стражу, равно как и для отмены избранной в настоящее время меры пресечения, не имеется, полагает необходимым оставить без изменений ранее избранную в отношении подсудимых меру пресечения в виде подписки о невыезде и надлежащем поведении.

На основании изложенного, и руководствуясь ст. ст. 389.13, 389.15, 389.17, 389.19, 389.20, 389.22, 389.28, 389.33, 389.35 УПК РФ, суд

ПОСТАНОВИЛ:

Приговор Керченского городского суда Республики Крым от 06 марта 2023 года в отношении ФИО2, ФИО3 – отменить.

Уголовное дело передать в Керченский городской суд Республики Крым на новое судебное разбирательство, со стадии судебного разбирательства, в ином составе суда.

Меру пресечения в отношении ФИО2 и ФИО3 в виде подписки о невыезде и надлежащем поведении оставить без изменений.

Апелляционное постановление может быть обжаловано в порядке, предусмотренном главой 47.1 УПК РФ, в течение шести месяцев со дня вступления в законную силу приговора или иного итогового судебного решения в Четвертый кассационный суд общей юрисдикции, а для осужденного, содержащегося под стражей, - в тот же срок со дня вручения ему копии судебного решения.

Судебное решение вступает в законную силу со дня его вынесения.

Осужденный вправе ходатайствовать об участии в рассмотрении дела судом кассационной инстанции.

Судья          Ю.Н. Цораева