Решение по делу № 22К-2000/2021 от 04.06.2021

Судья 1-ой инстанции – Шовкопляс А.С. № 22-2000/2021

АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ПОСТАНОВЛЕНИЕ

15 июля 2021 года г. Иркутск

Суд апелляционной инстанции Иркутского областного суда в составе председательствующего Трофимовой Р.Р., при помощнике судьи Лухневой М.Я., с участием прокурора Славянской Ю.А., представителя заявителя ФИО1 – ФИО16,

рассмотрев в открытом судебном заседании судебный материал по апелляционной жалобе заявителя ФИО1 на постановление Тулунского городского суда Иркутской области от 05 апреля 2021 года, которым

жалоба ФИО1 о признании незаконным постановления старшего следователя первого отдела по расследованию особо важных дел СУ СК РФ по <адрес изъят> Свидетель №1 от Дата изъята об отказе в возбуждении уголовного дела по сообщению о преступлении, зарегистрированному в КРСП под Номер изъят от Дата изъята , оставлена без удовлетворения,

установил:

Дата изъята старшим следователем первого отдела по расследованию особо важных дел СУ СК РФ по <адрес изъят> Свидетель №1 вынесено постановление об отказе в возбуждении уголовного дела по материалу проверки, зарегистрированному в КРСП Дата изъята под номером Номер изъят

Не согласившись с вышеуказанным постановлением, ФИО1 обратилась в Тулунский городской суд Иркутской области с жалобой в порядке ст. 125 УПК РФ.

Постановлением Тулунского городского суда Иркутской области от 05 апреля 2021 года жалоба заявителя оставлена без удовлетворения.

В апелляционной жалобе на указанное решение ФИО1 не соглашается с ним, считает постановление суда незаконным, необоснованным, немотивированным, вынесенным с нарушением закона, без исследования письменных доводов представителя заявителя от Дата изъята и от Дата изъята .

Указывает, что судья необоснованно отказал стороне заявителя в приобщении письменных доказательств, на основании которых были представлены пояснения представителя ФИО16 в письменном виде. Цитируя положения ст. 119-122 УПК РФ и аудиозаписи судебного заседания от Дата изъята и Дата изъята в части заявления представителем заявителя ходатайств о приобщении к материалам документов, отмечает, что ходатайство о приобщении заявления на имя Генерального прокурора РФ и скриншотов их электронной отправки судом не было разрешено, при этом само ходатайство и приложенные к нему документы заявителю либо ее представителю не возвращались, что ходатайства о приобщении ходатайства к протоколу ст. 216 УПК РФ и текста с диском аудиозаписи судебного заседания по гражданскому делу, копии ответов были рассмотрены только Дата изъята с отказом в их удовлетворении. Ссылаясь на положения ст. 73-75, 83, 84 УПК РФ, указывает, что в судебном заседании от Дата изъята суд приобщил к материалу только дополнительные пояснения представителя заявителя ФИО16, в приобщении приложенных к нему документов отказал без ссылок на действующее законодательство. Полагает, что вышеизложенное свидетельствует о грубом нарушении прав заявителя ФИО1, фундаментальных принципов судопроизводства.

Цитируя положения ст. 85-88 УПК РФ считает, что суд отказался дать фактическое правовое обоснование выводов по данному делу – в постановлении суда отсутствуют все обстоятельства дела, доказательства, на которых было основано вынесенное решение, отсутствуют доводы, по которым суд отверг допустимые и относимые доказательства, а именно, представленные стороной заявителя документы, при том, что согласно нормам УПК РФ решение суда должно быть основано на суждениях о фактах, положенных в основу жалобы в порядке ст. 125 УПК РФ, а также письменных пояснений представителя заявителя ФИО16

Отмечает, что в судебном заседании следователь не смог ответить на большое количество заданных ему вопросов, давал противоречивые и уклончивые пояснения либо отказывался отвечать на вопросы стороны заявителя, а суд и прокурор самоустранились от выяснения юридических фактов по фальсификации материалов уголовного дела Номер изъят и материалов проверки КРСП Номер изъят, не задав ни одного вопроса.

Полагает, что суд не применил надлежащие законы, неправильно определил правоотношения сторон, неверно истолковал закон и определил круг юридических фактов, имеющих существенное значение для разрешения жалобы ФИО1 Указывает, что суд проигнорировал все письменные доказательства и юридические факты, приведенные стороной заявителя, не изложив их в обжалуемом решении.

Цитируя заключение помощника прокурора <адрес изъят> в судебном заседании от Дата изъята , положения уголовно-процессуального закона и иных нормативных актов о полномочиях прокурора в уголовном судопроизводстве, считает, что последний грубо нарушил и проигнорировал эти требования, что выводы прокурора носят предположительный характер, заключение немотивированно, противоречиво, не содержит возражений по фактам совершения следователем должностных преступлений при производстве по вышеуказанному делу и материалу, на что ссылалась сторона заявителя.

Полагает, что следователь, вынесший, в том числе обжалуемое постановление, совершил тяжкое преступление с искусственным созданием доказательств по делу и материалам проверки, а прокурор отказался рассматривать жалобу, поданную в порядке ст. 125 УПК РФ, на неправомерные действия следователя по прекращению уголовного дела Номер изъят и отказу в возбуждении уголовного дела по материалам проверки КРСП Номер изъят допустив незаконное бездействие, укрывательство преступления.

Также считает, что прокурор, не задавая вопросов в процессе судебного следствия, отказавшись дать развернутые пояснения по доводам заявителя, совершил использование своих служебных полномочий вопреки интересам службы, что повлекло нарушение прав ФИО1 и охраняемых интересов общества и государства.

Указывает, что прокуроры по неизвестной причине отказались отменить незаконное постановление об отказе в возбуждении уголовного дела от Дата изъята , внести представление об устранении нарушений закона, признать многочисленные доказательства недопустимыми, инициировать проведение служебной проверки и возбуждение уголовного дела в отношении следователя, опросить представителя заявителя ФИО16, специалиста ФИО5, возражая тому в судебном заседании. Полагает, что из досудебного общения прокурора со следователем в помещении суда усматриваются признаки преступления, предусмотренного ст. 316 УК РФ.

Считает, что сотрудники прокуратуры <адрес изъят> использовали свои служебные полномочия вопреки интересам службы из корыстной заинтересованности, а именно, вследствие служебной зависимости от должностных лиц СУ СК России по Иркутской области.

В обоснование своей позиции также указывает на то, что в материалах уголовного дела и проверки не устранены противоречия, не отработаны все версии убийства, не дана оценка показаниям специалиста ФИО5, что суд и прокурор также отказались признать допустимыми и достоверными доказательствами показания последнего и иные представленные ФИО16 юридические факты.

Полагает что экспертные исследования и их результаты, находящиеся в материалах уголовного дела и проверки, не соответствуют требованиям закона, имеют противоречивые выводы, в официальные документы следователем и медицинскими работниками внесены заведомо ложные сведения.

Считает, что с учетом фактических обстоятельств, представленных представителем ФИО16, следователь и прокуроры совершили тяжкие правонарушения, направленные против государственной власти, интересов государственной службы.

Приводит выдержки из протокола судебного заседания от Дата изъята в части пояснений следователя, дополнительные пояснения представителя ФИО16 по доводам жалобы в порядке ст. 125 УПК РФ. Кроме того, указывает, что судебные заседания по рассмотрению жалобы откладывались, Дата изъята было заявлено ходатайство о вызове следователя, который, явившись в суд Дата изъята , до начала судебного заседания беседовал с прокурором в здании суда. Обращает внимание на то, что ФИО1 было заявлено о необходимости проведения служебной проверки в связи с наличием коррупционной составляющей, с просьбой представить копию видеозаписи, но такая видеосъемка не выдана судом до настоящего времени.

Заявитель цитирует текст аудиозаписи судебного заседания от Дата изъята , указывает, что в ходе судебного разбирательства выяснилось, что к материалам уголовного дела не были приобщены ходатайства, заявленные после ознакомления с ним, а таковые были рассмотрены как самостоятельные обращения.

Ссылается на пояснения врача ФИО5, данные в качестве специалиста по гражданскому делу по иску ФИО1 к должностным лицам медицинских учреждений о признании недействительными диагноза и медицинских документов, о способе введения больным препарата (данные изъяты), и отмечает, что в постановлении о прекращении уголовного дела Номер изъят следователь указывает, что убитой ФИО6 все-таки вводились внутривенные инъекции (данные изъяты), что в каждом томе уголовного дела содержатся ложные сведения фельдшеров о способе введения ФИО6 данного препарата. Задает вопрос, почему в отношении последних не был выделен материал проверки по ст. 306, 307 УК РФ?

Считает, что следователь имел умысел воспрепятствовать правосудию, отказался вынести законное решение для передачи его в суд, нанес ущерб общественным отношениям, незаконно освободил от уголовной ответственности должностных лиц (данные изъяты) и экспертного учреждения, выделил в отдельное производство материал, оклеветав погибшую в совершении самоубийства, не выявив цели и мотивы преступления.

Полагает, что все материалы свидетельствуют о том, что ФИО6 была оказана некачественная медицинская помощь, в дальнейшем были сфабрикованы медицинские документы, по ним вынесены незаконные заключения экспертов.

Анализирует ссылки следователя на данные научной литературы, способы введения группы препаратов, поставленных ФИО6, последствия неверного введения, пояснения специалиста ФИО5, а также то, что сведения об упаковке употребленного ФИО6 препарата, упаковка, как и предсмертная записка, отсутствуют.

Указывает на схожесть симптоматики отравления таблетками и лекарственными препаратами, считает, что причина смерти была сфальсифицирована и представлена версия самоубийства, тогда как из показаний медицинских работников установлено, что инъекция из трех препаратов больной была поставлена внутривенно, из медицинских документов следует, что необходимые манипуляции в отделении реанимации не проводились.

Считает, что если бы ФИО6 выпила 60 таблеток препарата, обнаруженного в ее крови в превышающем количестве, вместе с упаковкой, то к приезду скорой помощи находилась бы уже без сознания, что признаки отравления таблетками в медицинской документации не описаны.

Полагает, что следователь должен был возбудить уголовное дело в отношении медицинских работников, не обнаруживших в моче погибшей смертельный препарат, что он вступил с ними в сговор с целью освобождения от уголовной ответственности, сфальсифицировал выводы постановления о прекращении уголовного дела и постановления об отказе в возбуждении уголовного дела о самоубийстве ФИО6, внеся в них заведомо ложные сведения, допустив множественные противоречия.

Указывает, что следователь самоустранился от установления обстоятельств совершения преступления – самоубийства и доведения до самоубийства ФИО6, в нарушение требований закона и своих должностных полномочий скопировал материалы уголовного дела, оформил их в отдельное производство, не опрашивал родственников, знакомых и сослуживцев погибшей, не проводил следственных действий по новому составу преступления, предусмотренному ст. 110, 110.1 УК РФ, проверка происходила 3 дня в кабинете следователя, который не дал оценки показаниям родных и близких погибшей, показаниям сослуживцев, не направил потерпевшей ФИО1 постановление о выделении материалов в отдельное производство и постановление об отказе в возбуждении уголовного дела от Дата изъята . Считает, что доказанность умысла или вины ФИО6 в совершении самоубийства следователем не установлена.

Приводит пояснения специалиста ФИО5 об обязанностях медицинских работников по сообщению об отравлении, о признаках отравления, об алгоритме действий медицинских работников при этом, по анализу медицинской карты погибшей и т.д., считает, что в отношении ФИО6 не производилось указанных специалистом действий, поэтому члены преступного сообщества (медицинские сотрудники) по вине следователя остались неустановленными, в результате чего была выдвинута версия о самоубийстве и доведении до самоубийства в отрыве от фактических данных.

Отмечает, что в уголовном деле и в материале проверки отсутствует своевременная проверка установленного факта посмертно увеличенной шеи у ФИО6 и поддержания высокой температуры у трупа, что по пояснениям специалиста ФИО5 указывает на некачественно оказанную медицинскую помощь. Считает, что отсутствует полнота проверки данной версии, а со стороны следователя усматривается халатность, невыполнение требований как уголовно-процессуального закона, так и Инструкции «О едином порядке приема, регистрации и проверки сообщений о преступлениях в системе СК при прокуратуре РФ».

Указывает, что следователь без фактической проверки, личного участия в проверочных действиях, по выделенным материалам вынес незаконное и необоснованное процессуальное решение от Дата изъята об отказе в возбуждении уголовного дела, а также Дата изъята – постановление о прекращении уголовного дела, хотя потерпевшей ФИО1 многократно указывалось на признаки преступления в отношении ФИО6, в различные органы писались жалобы с целью пресечения незаконной деятельности следователя.

Отмечает нахождение в производстве следователя иного уголовного дела по факту убийства малолетнего медицинскими работниками больницы, где также сфальсифицированы медицинские документы, экспертиза проведена с подложными вещественными доказательствами. Полагает, что из-за преступной халатности следователя многие медицинские работники не были привлечены к уголовной ответственности.

Приводит текст допроса специалиста ФИО5 от Дата изъята и указывает, что показания последнего подтверждают фальсификацию следователем Свидетель №1 доказательств по уголовному делу и по материалу проверки.

Цитирует объяснение представителя ФИО16 от Дата изъята , аудиозапись ознакомления с материалами проверки и медицинскими документами погибшей ФИО6 Дата изъята и отмечает факт обнаружения новых вброшенных документов в материалы проверки Номер изъят, которые полностью отсутствуют в уголовном деле, и перечисляет их, перечисляет медицинские документы, которые представителю ФИО16 были представлены следователем для ознакомления Дата изъята .

Также приводит содержание протокола допроса эксперта ФИО7, предоставленного для ознакомления представителю потерпевшей Дата изъята , и указывает на подтверждение факта того, что биологический архив от трупа ФИО6 не направлялся на гистологическое исследование, а в (данные изъяты)» он прибыл в гнилостном состоянии. Ссылается на данные материалов проверки Номер изъят и со ссылкой на положения ст. 81 УПК РФ указывает, что в уголовном деле отсутствуют документы, подтверждающие законное получение или изъятие гистологического архива, микропрепаратов, блоков в парафиновой заливке на имя ФИО6, признания их вещественными доказательствами, отсутствует их съемка.

Отмечает данные о том, что было представлено на судебно-медицинскую экспертизу трупа и обращает внимание на то, что эксперт ФИО7 не направлял перечисленные биоматериалы на экспертизу.

Анализирует данные из заключений о видах предоставленных на исследование материалов, приводит данные о том, как отбирается гистологический материал, и указывает, что эксперт-гистолог присутствовала на вскрытии трупа ФИО6, таковой материал не отбирался и для этого в учреждении, где производилось вскрытие, нет оборудования, поэтому считает, что налицо фальсификация влажного гистологического архива, микропрепаратов, блоков в парафиновой заливке от трупа ФИО6, которые, по мнению автора жалобы, никогда не изготавливались в Тулунском отделении (данные изъяты)» и не исследовались экспертами.

Полагает, что в Красноярском Бюро СМЭ исследованы материалы, собранные от неизвестных трупов, что говорит о служебном подлоге, однако ходатайства ФИО1 и ее представителей об эксгумации трупа оставлены без удовлетворения.

Указывает, что при ознакомлении с материалами уголовного дела представитель ФИО16 обнаружила отсутствие пояснительной записки эксперта, записи акта о смерти, медицинские свидетельства о смерти, где указана иная причина смерти, нежели установлена следователем.

Указывает на расхождение в цитируемых показаниях фельдшеров и данных медицинских документов о перечне медицинских препаратов, веденных ФИО6, и использованных для этого инструментов.

Приводит пояснения представителя врача ФИО8, реаниматолога ФИО9, данные судье Тулунского городского суда ФИО10, из которых следует, что артериальное давление у погибшей резко упало после введения ей фельдшерами лекарственных препаратов.

Воспроизводит аудиозапись проведения следственных мероприятий от Дата изъята с участием представителей потерпевшей и отмечает, что из ее содержания следует, что следователь лично изымал остатки печени и крови от трупа ФИО6 в марте 2019 года, которые впоследствии без формалина оказались гнилостными. Со ссылкой на положения порядка организации и производства СМЭ отмечает нарушения забора, доставки и хранения биологического материала, что могло привести к повышению концентрации этилового алкоголя, внесение грибков и бактерий, ускоренного разложения лекарственных препаратов, содержащихся в них, и т.д.

Приведя понятие гниения и его последствий, указывает, что из гнилостных крови и печени от трупа ФИО6 невозможно было извлечь генетический «отпечаток», поэтому недобросовестные эксперты могли написать в экспертизе то, что нужно было следствию.

Указывает на фальсификацию следователем доказательств по уголовному делу, связанных с выемкой образца крови от трупа Дата изъята в химическом отделении ИОБСМЭ.

Со ссылкой на положения Порядка организации и проведения СМЭ, Инструкции о порядке изъятия, учета, хранения и передачи вещественных доказательств, иные обстоятельства отмечает, что в материалах уголовного дела отсутствуют достоверные сведения о передаче надлежащего биологического материала от трупа ФИО6 на проводимые по нему экспертные исследования, полагает, что вещественные доказательства были сфабрикованы.

Цитирует запись разговора помощника ФИО16 с лабораторией Иркутского перинатального центра, куда поступал биологический материал, но который не имеет разрешения на такой вид деятельности, как проведение исследований биологических объектов от трупа, перечисляет виды деятельности данной организации согласно выписке из ЕГРЮЛ.

Указывает, что представители потерпевшей знакомились с постановлением о назначении генетической экспертизы от Дата изъята , но в материалах дела отсутствует постановление о назначении таковой от Дата изъята .

Обращает внимание на приложение к обращению следователя от Дата изъята в адрес <адрес изъят> в виде образцов, которое согласно отметке получено последним Дата изъята , на невозможность нахождения одного и того же материала на двух экспертизах, что, полагает, свидетельствует о фальсификации.

Анализируя данные из материалов уголовного дела об изъятии и хранении образцов крови и печени от трупа, полагает, что до настоящего времени не установлено, где находились биологические объекты с момента их изъятия до получения экспертом, что могло повлечь их гниение, приводит суждения о последствиях этого процесса.

Приводит сведения из медицинских документов о введении лекарственных препаратов погибшей, а также данные судебно-медицинской экспертизы, установившей наличие в крови только двух из них, и отмечает неизвестную причину отсутствия оставшихся. Полагает, что таким образом сотрудники экспертного учреждения укрывали преступление фельдшеров, оказывавших ФИО6 медицинскую помощь.

Приводя данные о периоде всасывания анальгина, димедрола и но-шпы, инструкцию по их применению, полагает, что фельдшеры ввели ФИО6 тройной препарат, который привел к шоку всех значимых органов и наступлению ее смерти, однако медицинские работники не были привлечены к уголовной ответственности даже по ст. 109 УК РФ, а эксперты не увидели в моче погибшей отравляющих доз анальгина.

Приводит аудиозаписи следственных действий от Дата изъята , Дата изъята и указывает, что представитель потерпевшей ФИО16 давала разъяснения следователю по порядку списания лекарственных средств, выдаваемых бригаде скорой помощи, что во время следственных действий следователь подтвердил, что биологический архив от трупа не был надлежаще сохранен, но таковой предоставлялся в <адрес изъят>, однако не признавался вещественным доказательством.

Приводит телефонный разговор помощника представителя потерпевшей с экспертом Международного бюро судебных экспертиз <адрес изъят>, с сотрудником республиканского бюро СМЭ <адрес изъят> от Дата изъята о возможности проведения экспертных исследований по материалам длительного хранения.

Приводит текст аудиозаписи от Дата изъята допросов свидетелей ФИО11, ФИО12, ФИО13 и обращает внимание на то, что свидетель ФИО12 пытался охарактеризовать моральный облик фельдшеров, но следователя это не заинтересовало, племянница погибшей ФИО13 давала показания о пользовании ею сотовым телефоном ФИО6 Указывает, что все показания потерпевшей и ее родственников не нашли отражения в постановлении о прекращении уголовного дела от Дата изъята .

Отмечает, что в материалах проверки Номер изъят от Дата изъята отсутствуют процессуальные документы, которые перечисляет.

Указывает на допущенные следователем нарушения, связанные с перевозкой тела.

На основании изложенного просит отменить постановление суда от Дата изъята , материал по жалобе направить на новое судебное разбирательство.

В судебном заседании представитель заявителя – ФИО16 настаивала на удовлетворении доводов жалобы, прокурор ФИО4 возражала их удовлетворению, найдя постановление суда законным и обоснованным.

Выслушав мнения сторон, проверив представленные материалы, обсудив доводы апелляционной жалобы, суд апелляционной инстанции не находит оснований для удовлетворения заявленных в ней требований по следующим основаниям.

В соответствии со ст. 19 УПК РФ действия (бездействие) и решения суда, прокурора, руководителя следственного органа, следователя, органа дознания и дознавателя могут быть обжалованы в порядке, установленном УПК РФ.

В соответствии с ч. 1 ст. 125 УПК РФ в районный суд по месту производства предварительного расследования могут быть обжалованы постановления дознавателя, следователя, руководителя следственного органа об отказе в возбуждении уголовного дела, о прекращении уголовного дела, а равно иные решения и действия (бездействие) дознавателя, следователя, руководителя следственного органа и прокурора, которые способны причинить ущерб конституционным правам и свободам участников уголовного судопроизводства либо затруднить доступ граждан к правосудию.

В данном случае предметом судебной проверки в порядке ст. 125 УПК РФ являлось постановление следователя об отказе в возбуждении уголовного дела.

Как видно из представленного материала, суд первой инстанции, выслушав доводы заявителя и иных участников процесса, исследовав соответствующие предмету обжалования материалы, пришел к выводу о законности и обоснованности вынесенного постановления об отказе в возбуждении уголовного дела, свой вывод на этот счет в постановлении убедительно мотивировал. С данным выводом суда первой инстанции не может не согласиться и суд апелляционной инстанции.

Так, согласно ст. 144, 145 УПК РФ дознаватель, орган дознания, следователь и прокурор обязаны принять, проверить сообщение о любом совершенном или готовящемся преступлении и в пределах своей компетенции принять по нему решение, в том числе постановление об отказе в возбуждении уголовного дела.

Из представленных в суд материалов следует, что Дата изъята следственным отделом по городу Тулун Следственного управления Следственного комитета РФ по <адрес изъят> возбуждено уголовное дело по признакам преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 109 УК РФ по факту ненадлежащего исполнения сотрудниками (данные изъяты) своих должностных обязанностей по оказанию медицинской помощи ФИО6, повлекших по неосторожности смерть последней. Дата изъята производство по делу прекращено на основании п. 2 ч. 1 ст. 24 УПК РФ, ввиду отсутствия в действиях медицинских работников состава преступления, поскольку в ходе предварительного следствия было установлено, что смерть ФИО6 не носила криминального характера, не стоит в прямой причинно-следственной связи с оказанным лечением, а вызвана употреблением погибшей медицинского препарата амлодипин-биоком в превышающем количестве, достаточном для летальной дозы, в суицидальных целях.

Для проведения в порядке ст. 144-145 УПК РФ процессуальной проверки факта возможного доведения ФИО6 до самоубийства (ч. 1 ст. 110 УК РФ) Дата изъята из указанного уголовного дела в отдельное производство были выделены материалы, зарегистрированные в КРСП под номером Номер изъят По результатам проведенной проверки, Дата изъята старшим следователем первого отдела по расследованию особо важных дел Следственного управления Свидетель №1 вынесено постановление об отказе в возбуждении уголовного дела по признакам преступлений, предусмотренных ч. 1 ст. 110, ч. 1 ст. 110.1 УК РФ, на основании п. 1 ч. 1 ст. 24 УПК РФ, в связи с отсутствием события преступления.

При рассмотрении жалобы в порядке ст. 125 УПК РФ и проверке по ней законности и обоснованности обжалуемого постановления, суд первой инстанции в соответствии с требованиями закона выяснил, соблюдены ли нормы, регулирующие порядок рассмотрения сообщения о совершенном преступлении, а также принято ли решение об отказе в возбуждении уголовного дела при наличии к тому законных оснований уполномоченным на то лицом, соответствует ли постановление требованиям ст. 148 УПК РФ, имелись ли основания для проведения дополнительных проверочных действий, которые могли повлиять на выводы следователя об отказе в возбуждении уголовного дела.

Так, суд обоснованно установил, что проверка по сообщению о совершенном преступлении проведена в соответствии с требованиями ст. 144, 145 УПК РФ, надлежащим должностным лицом, в установленные законом сроки, в постановлении следователя изложены все выполненные проверочные действия, проанализированы показания потерпевшей ФИО1, свидетелей, являющихся родственниками, друзьями и коллегами ФИО6, экспертные исследования, дана оценка установленным обстоятельствам, в связи с которыми следователь пришел к заключению, что наступление смерти ФИО6 не стоит в прямой причинно-следственной связи с доведением ее до самоубийства в результате угроз, жестокого обращения с ней или систематического унижения ее человеческого достоинства, также не установлено фактов, указывающих на склонение ФИО6 к совершению самоубийства путем уговоров, предложений, подкупа, обмана или иным способом.

Вывод суда о том, что постановление об отказе в возбуждении уголовного дела отвечает требованиям ст. 148 УПК РФ, основан на исследованных в судебном заседании материалах и положениях уголовно-процессуального закона, поэтому суд апелляционной инстанции находит правильным принятое по жалобе судебное решение, не соглашаясь, как и суд первой инстанции, с доводами заявителя о ненадлежащей проверке сообщения о преступлении.

Из представленных материалов усматривается, что проверка проведена полно, опрошены все лица, могущие пояснить обстоятельства по поводу смерти ФИО6, и их показаниям, как и иным материалам, следователем дана надлежащая оценка. Представителем заявителя не приведено сведений о наличии бесспорных доказательств, не проверенных и не приведенных следователем в обжалуемом постановлении об отказе в возбуждении уголовного дела, которые бы могли существенно повлиять на выводы следователя. Не приведено таковых и в суде апелляционной инстанции.

Тот факт, что следователем проанализированы выделенные из уголовного дела материалы, без проведения дополнительных проверочных мероприятий, на что обращено внимание стороны заявителя, не свидетельствует о незаконности принятого решения об отказе в возбуждении уголовного дела, поскольку полученные в рамках расследования уголовного дела по факту смерти ФИО6 сведения из протоколов допросов потерпевшей, свидетелей, экспертных исследований явились достаточными для принятия по ним процессуального решения следователем, который в соответствии со ст. 38 УПК РФ самостоятельно определяет ход проведения проверки и необходимость производства тех или иных мероприятий.

Как верно установлено судом, доводы жалобы заявителя в основном сводятся к несогласию с решением органа предварительного следствия о прекращении уголовного дела, выражаются в оценке доказательств, на основании которых делается вывод о наличии события и состава преступления в действиях медицинских работников. Вместе с тем, данные обстоятельства, на которые заявитель и ее представитель ссылаются и в апелляционных доводах, не является предметом проверки законности и обоснованности процессуального решения по доведению до самоубийства либо склонению к совершению самоубийства, при том, что факт смерти ФИО14 в результате приема ею медицинского препарата, концентрация которого в ее крови превысила летальную дозу, установлен на основании иного процессуального решения, а именно постановления о прекращении уголовного дела от Дата изъята , и из его содержания следует, что все доводы заявителя, аналогичные апелляционным доводам, связанным с несогласием с указанным решением, оспариванием законности получения доказательств по делу и т.д., были проверены следственными органами, и им давалась оценка по результатам проведенного расследования.

При этом, суд апелляционной инстанции отмечает, что при рассмотрении жалоб в порядке ст. 125 УПК РФ суд не вправе делать выводы о фактических обстоятельствах дела, об оценке доказательств и квалификации деяния, не вправе давать оценку собранным материалам дела относительно содержания сведений, имеющих значение для установления обстоятельств, подлежащих доказыванию, поэтому соответствующие доводы апелляционной жалобы отвергаются.

Суд апелляционной инстанции, как и суд первой инстанции, находит безосновательными доводы заявителя о проведении проверки ненадлежащим должностным лицом с нарушением территориальной подследственности. Так, из представленных материалов следует, что, несмотря на выделение материалов из уголовного дела и принятие по ним процессуального решения одним и тем же следователем, на что обращено внимание стороны заявителя, проведение проверки в порядке ст. 144-145 УПК РФ по факту доведения до самоубийства было поручено данному должностному лицу руководителем следственного органа, проверка проведена и постановление по ее результатам вынесено следователем Следственного комитета РФ в соответствии с требованиями ст. 151 УПК РФ. Факт проведения проверки и принятия процессуального решения по месту нахождения органа, производившего проверку, не противоречит требованиям уголовно-процессуального законодательства и не влияет на законность обжалуемого постановления об отказе в возбуждении уголовного дела, обоснованно установленную судом первой инстанции.

Доводы заявителя о том, что ее не известили о принятом решении и не вручили копию постановления, не свидетельствуют о нарушении органом предварительного следствия уголовно-процессуального законодательства, ФИО1 и ее представитель не были лишены возможности ознакомиться с материалом и принятым по нему решением, обжаловать его в установленном законом порядке.

При принятии решения по жалобе, поданной ФИО1 в порядке ст. 125 УПК РФ, суд проверил все изложенные в ней доводы, всесторонне, полно и объективно изучил представленные материалы, с учетом их надлежащей и мотивированной оценки правильно установил, что постановление об отказе в возбуждении уголовного дела от Дата изъята является обоснованным, мотивированным, вынесенным в соответствии с уголовно-процессуальным законом, по материалам полно проведенной проверки, и пришел к обоснованному выводу об отсутствии оснований для удовлетворения доводов стороны заявителя.

Постановление суда полностью отвечает требованиям ч. 4 ст. 7 УПК РФ, какого-либо ущерба конституционным правам и свободам ФИО1 не причинено. Подвергать сомнению изложенные в постановлении выводы у суда апелляционной инстанции оснований не имеется.

Вопреки доводам заявителя, из протокола судебного заседания следует, что принципы состязательности и равноправия сторон в судебном заседании соблюдены, все заявленные ходатайства судом рассмотрены с вынесением мотивированных решений по ним, необоснованных отказов в удовлетворении ходатайств, которые повлияли или могли повлиять на правильность принятого судом решения, допущено не было, заявитель и ее представитель также реализовали свое право довести до суда свою позицию, все имевшиеся доводы озвучены в судебном заседании, получили в судебном решении соответствующую оценку.

Оснований для проверки доводов жалобы о наличии в действиях следователя и прокурора составов должностных преступлений, о фальсификации доказательств и т.д. у суда апелляционной инстанции не имеется.

Иные доводы апелляционной жалобы не опровергают выводы суда, не содержат оснований к ее удовлетворению и к отмене судебного решения.

На основании изложенного, руководствуясь ст. 389.20, 389.28 и 389.33 УПК РФ, суд апелляционной инстанции

постановил:

постановление Тулунского городского суда Иркутской области от 05 апреля 2021 года, которым оставлена без удовлетворения жалоба ФИО1, поданная в порядке ст. 125 УПК РФ, оставить без изменения, апелляционную жалобу заявителя ФИО1 – без удовлетворения.

Апелляционное постановление может быть обжаловано в кассационном порядке, установленном главой 47.1 УПК РФ, непосредственно в судебную коллегию по уголовным делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции (г. Кемерово). В случае обжалования заявитель вправе ходатайствовать об участии в рассмотрении кассационной жалобы судом кассационной инстанции.

Председательствующий Р.Р. Трофимова