Решение по делу № 33-1615/2018 от 07.02.2018

Судья Сильнова Т.Б.                  Дело №33-1615/2018

АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ

20 февраля 2018 года                          город Барнаул

Судебная коллегия по гражданским делам Алтайского краевого суда в составе:

председательствующего судей при секретаре Параскун Т.И., Ромашовой Т.А., Рудь Е.П., Поздняковой А.А.

рассмотрела в открытом судебном заседании апелляционную жалобу ответчика Плешкова Р. В. на решение Мамонтовского районного суда Алтайского края от 16 октября 2017 года по делу

по иску акционерного общества «Российский сельскохозяйственный банк» к Плешкову Р. В., Кашкарову В. Б. и Фрицу А. В. о взыскании задолженности по кредитному договору,

встречному иску Плешкова Р. В. к акционерному обществу «Российский сельскохозяйственный банк», дорожно-строительному производственному механизированному кооперативу «Мамонтовский» о признании притворным кредитного договора, применении последствий недействительности сделки.

Заслушав доклад судьи Ромашовой Т.А., судебная коллегия

УСТАНОВИЛА:

Акционерное общество «Российский сельскохозяйственный банк» (далее- АО «Россельхозбанк») обратилось в суд с указанным иском, ссылаясь на то, что ДД.ММ.ГГ между ОАО «Россельхозбанк» и Плешковым Р.В. заключен кредитный договор ***, по условиям которого банк предоставил заемщику денежные средства в размере 700 000 рублей под 14% годовых на срок до ДД.ММ.ГГ.

ДД.ММ.ГГ в обеспечение исполнения обязательств Плешкова Р.В по указанному договору ОАО «Россельхозбанк» заключены договоры поручительства физического лица: *** – с Кашкаровым В.Б. и *** – с Фрицем А.В.

ОАО «Россельхозбанк» свои обязательства по кредитному договору выполнило, перечислив на счет заемщика денежные средства, однако заемщик не исполняет своих обязательств по уплате основного долга и процентов в установленный данным договором срок, в связи с чем по состоянию на ДД.ММ.ГГ образовалась задолженность в сумме 362 819 рублей 04 копеек.

На основании изложенного, АО «Россельхозбанк» просило взыскать с Плешкова Р.В., Кашкарова В.Б. и Фрица А.В. в солидарном порядке задолженность по указанному кредитному договору по состоянию на ДД.ММ.ГГ в размере 362 819 рублей 04 копеек, в том числе основной долг по кредиту – 338 333 рубля 23 копейки, просроченные проценты – 19 293 рубля 38 копеек, неуплаченные проценты – 1 297 рублей 71 копейка, неустойка на проценты – 409 рублей 90 копеек, неустойка на основной долг – 3 484 рубля 82 копейки; с ДД.ММ.ГГ взыскивать проценты за пользование кредитом по договору по ставке 14% годовых, начисляемые на остаток суммы основного долга по день полного погашения задолженности; в счет возмещения расходов по уплате государственной пошлины взыскать 6 828 рублей 19 копеек.

В ходе рассмотрения дела Плешков Р.В. обратился в суд с встречным иском к АО «Россельхозбанк», ДСПМК «Мамонтовский», в котором просил признать притворным кредитный договор *** от ДД.ММ.ГГ; применить последствия недействительности сделки путем взыскания заявленной банком задолженности с ДСПМК «Мамонтовский» как стороны кредитного соглашения, которую стороны действительно имели в виду.

В обоснование требований указал, что на момент оформления оспариваемого договора он и его поручители являлись работниками ДСПМК «Мамонтовский», председателем которого был Ведякин А.Г. После того, как кооператив не смог получить кредит для текущей деятельности, Ведякин А.Г. договорился с руководством банка о том, что банк выдаст кредиты на сотрудников кооператива. При этом руководство банка фактически было поставлено в известность о том, что денежные средства будут использоваться работниками не на свои нужды, а будут переданы кооперативу.

ДД.ММ.ГГ путем настоятельных уговоров и угроз Ведякин А.Г. убедил Плешкова Р.В., Кашкарова В.Б. и Фрица А.В. подписать документы на оформление вышеуказанного кредита. Все действия по согласованию выдачи кредитных средств осуществлял Ведякин А.Г.; ответчики были приглашены для подписания необходимых документов, в содержание которых не вникали, доверяя Ведякину А.Г. как своему руководителю. Полученные денежные средства в полном объеме Плешков Р.В. передал Ведякину А.Г., платежей в счет погашения задолженности не вносил, все действия от его имени совершал Ведякин А.Г., о наличии задолженности узнал в декабре 2016 года от сотрудника банка.

По мнению заемщика, фактические обстоятельства дела указывают на то, что он брал кредитные денежные средства не для личных целей, а под влиянием Ведякина А.Г. для кредитования кооператива, о чем банку было достоверно известно. Указанные обстоятельства подтверждаются самим фактом принятия банком от Ведякина А.Г. платежей в счет погашения кредита, что свидетельствует о притворности сделки. Также данные обстоятельства подтверждаются постановлением о возбуждении уголовного дела от ДД.ММ.ГГ, и постановлением о признании Плешкова Р.В. потерпевшим от ДД.ММ.ГГ.

Решением Мамонтовского районного суда Алтайского края от 16 октября 2017 года исковые требования АО «Россельхозбанк» удовлетворены.

С Плешкова Р.В., Кашкарова В.Б. и Фрица А.В. в пользу АО «Россельхозбанк» в солидарном порядке взыскана задолженность по кредитному договору *** от ДД.ММ.ГГ в размере 362 819 рублей 04 копеек, в том числе основной долг по кредиту – 338 333 рубля 23 копейки, просроченные проценты – 19 293 рубля 38 копеек, неуплаченные проценты – 1 297 рублей 71 копейка, неустойка на основной долг – 3 484 рубля 82 копейки, неустойка на проценты – 409 рублей 90 копеек; с ДД.ММ.ГГ взысканы проценты за пользование кредитом по договору по ставке 14% годовых, начисляемые на остаток суммы основного долга по день полного его погашения.

Также в солидарном порядке с Плешкова Р.В., Кашкарова В.Б. и Фрица А.В. в пользу АО «Россельхозбанк» взысканы расходы, связанные с уплатой государственной пошлины, в размере 6 828 рублей 19 копеек.

В удовлетворении встречных исковых требований Плешкову Р.В. отказано.

Плешков Р.В., не согласившись с законностью и обоснованностью постановленного судебного решения, подал апелляционную жалобу, в которой просит отменить решение суда и удовлетворить встречный иск.

Жалобу мотивирует тем, что в обоснование встречного иска заявлено два основания для признания сделок недействительными: сделка, притворная по субъектному составу (статья 170 Гражданского кодекса Российской Федерации), и сделка, совершенная под влиянием угрозы (статья 179 Гражданского кодекса Российской Федерации). Руководителю филиала банка было достоверно известно, что выдаваемые физическим лицам кредиты в действительности предназначались для кооператива «Мамонтовский», которому ранее было отказано в предоставлении кредита. Вместе с тем, сотрудники кооператива оформляли кредиты с целью избежать дальнейшего увольнения.

В силу разъяснений, изложенных в пункте 87 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23 июня 2015 года №25, сделка может быть притворна по субъектному составу и к ней применяются те последствия, которые стороны действительно предполагали. Суд, отказывая в удовлетворении встречного иска, исходил из того, что кредитная сделка в действительности исполнялась сторонами, заемщик действовал по своей воле, банк не был осведомлен об истинных намерениях заемщика. Указанные выводы не основаны на юридически значимых критериях, так как при совершении притворной сделки сторона всегда действует по своей воле, располагая всей информацией об услуге, не понуждается к совершению сделки, знает, какую сделку стороны в действительности подразумевают. При исполнении сделки стороны действуют таким образом, чтобы создать видимость ее действительности, однако это не препятствует признанию ее притворной, что следует из правовой позиции, изложенной в определении Верховного Суда Российской Федерации от 31 июля 2017 года №305ЭС15-11230.

Суд первой инстанции не исследовал вопрос о намерениях каждой из сторон сделки и об их действительной воле, ограничившись лишь анализом волеизъявления сторон сделки. Судом дана формальная критическая оценка показаниям свидетелей. Оценка показаний свидетелей ФИО1 ФИО2., ФИО3., ФИО4., ФИО5 об осведомленности руководителя филиала банка ФИО6 о получении физическими лицами кредитов на нужды кооператива, в решении суда отсутствует. Из кредитного досье следует, что в банк представлялись справки о завышенных доходах заемщиков. Кроме того, банк как профессиональный участник рынка кредитования не мог не знать реальную среднюю заработную плату в регионе, при этом требующуюся от него заботливость и осмотрительность не проявлял. Факт выдачи кредита неплатежеспособному заемщику также свидетельствует об осведомленности банка о том, что фактическое погашение кредита будет осуществляться кооперативом.

Суд, отказывая в признании сделки недействительной по основанию, предусмотренному пунктом 1 статьи 179 Гражданского кодекса Российской Федерации, исходил из того, что при заключении сделок стороны исходили из общих интересов, доказательства наличия угроз, воздействия не представлены. Данные выводы противоречат показаниям свидетелей ФИО2, ФИО3., ФИО4., не учитывают систему ценностей работников, отношение к руководителю как к «хозяину».

Лица, участвующие в деле, в суд апелляционной инстанции не явились, о времени и месте рассмотрения дела извещены надлежащим образом, о причинах неявки не сообщили, об отложении рассмотрения дела ходатайств не заявляли. Руководствуясь нормами части 3 статьи 167 и части 1 статьи 327 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия полагает возможным рассмотреть дело в отсутствие неявившихся лиц.

Изучив материалы дела, проверив законность и обоснованность решения суда первой инстанции в соответствии с частью 1 статьи 3271 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, исходя из доводов, изложенных в апелляционной жалобе, обсудив указанные доводы, судебная коллегия не находит оснований для отмены решения суда.

Судебная коллегия полагает, что при разрешении возникшего спора суд правильно определил обстоятельства, имеющие значение для дела, дал им надлежащую правовую оценку, и постановил решение, основанное на верной оценке совокупности представленных по делу доказательств и требованиях норм материального права, регулирующего возникшие спорные правоотношения.

Как установлено судом и следует из материалов дела, ДД.ММ.ГГ между ОАО «Россельхозбанк» и Плешковым Р.В. заключен кредитный договор ***, по условиям которого кредитор обязуется предоставить заемщику денежные средства в размере 700 000 рублей, а заемщик обязуется возвратить полученную денежную сумму и уплатить проценты за нее по ставке 14% годовых в срок до ДД.ММ.ГГ.

В соответствии с пунктом 6.1 договора, кредитор вправе предъявить заемщику требование об уплате неустойки (пени) в случае, если заемщик не исполнит и/или исполнит ненадлежащим образом какое-либо свое денежное обязательство по настоящему договору; размер пени в период со дня предоставления кредита по дату окончания начисления процентов (включительно) исчисляется из расчета двойной ставки рефинансирования Банка России, действующей на каждый день неисполнения установленных обязательств по договору, деленной на фактическое количество дней в текущем году.

В обеспечение исполнения обязательств заемщика по указанному договору ДД.ММ.ГГ ОАО «Россельхозбанк» заключило договоры поручительства физического лица: *** – с Кашкаровым В.Б., *** – с Фрицем А.В.

В силу пункта 1.2 договоров поручительства, поручительство обеспечивает исполнение должником в соответствии с условиями кредитного договора обязательств по возврату кредита/части кредита, уплате процентов за пользование кредитом, и неустоек (пеней и/или штрафов), возмещению расходов кредитора по взысканию задолженности должника.

Поручитель и должник отвечают перед кредитором солидарно (пункт 2.1 договоров поручительства). Настоящий договор вступает в силу и становится обязательным для сторон с момента его подписания; поручительство прекращается, если кредитор в течение года со дня, до которого должник обязан исполнить все свои обязательства по кредитному договору в полном объеме, не предъявит поручителю соответствующее требование (пункты 4.1, 4.2 договоров поручительства).

Факт заключения и подписания кредитного договора и договоров поручительства ответчики при рассмотрении дела не оспаривали, на обстоятельства, свидетельствующие о неисполнении банком обязанности по выдаче кредита, не ссылались, против возникновения солидарной ответственности не возражали, доказательств отсутствия нарушений заемщиком своих обязательств по возврату банку сумм основного долга и процентов не представили, расчет задолженности, представленный истцом, не опровергали.

Установив указанные обстоятельства, суд первой инстанции правомерно признал денежное обязательство, основанное на указанных договорах, возникшим, что в силу статей 307, 309, 310, 809, 810, 811, 813, 819, 333, 361, 363 Гражданского кодекса Российской Федерации послужило основанием для взыскания в пользу банка с ответчиков в солидарном порядке задолженности по кредитному договору *** от ДД.ММ.ГГ в размере 362 819 рублей 04 копеек, в том числе основной долг по кредиту – 338 333 рубля 23 копейки, просроченные проценты – 19 293 рубля 38 копеек, неуплаченные проценты – 1 297 рублей 71 копейка, неустойка на основной долг – 3 484 рубля 82 копейки, неустойка на проценты – 409 рублей 90 копеек; с ДД.ММ.ГГ – процентов за пользование кредитом по договору по ставке 14% годовых, начисляемых на остаток суммы основного долга по день полного его погашения.

Жалоба ответчика доводов о несогласии с указанными обстоятельствами не содержит, в связи с чем решение суда в указанной части проверке судебной коллегией не подлежит.

Оспаривая действительность заключенного соглашения по мотиву его притворности, заемщик ссылался на то, что волеизъявление сторон сделки не соответствовало их действительной воле. Воля Плешкова Р.В. при заключении кредитного договора была направлена на получение денежных средств не для себя, а для руководителя ДСПМК «Мамонтовский» Ведякина А.Г. в целях развития деятельности кооператива, с которым он состоял в трудовых правоотношениях.

Согласно пункту 2 статьи 170 Гражданского кодекса Российской Федерации притворная сделка, то есть сделка, которая совершена с целью прикрыть другую сделку, в том числе сделку на иных условиях, ничтожна. К сделке, которую стороны действительно имели в виду, с учетом существа и содержания сделки применяются относящиеся к ней правила.

Из содержания приведенной выше нормы следует, что притворная сделка фактически включает в себя две сделки: притворную сделку, совершаемую для вида (прикрывающая сделка) и сделку, в действительности совершаемую сторонами (прикрываемая сделка). Поскольку притворная (прикрывающая) сделка совершается лишь для вида, одним из внешних показателей ее притворности служит несовершение сторонами тех действий, которые предусматриваются данной сделкой. Напротив, если стороны выполнили вытекающие из сделки права и обязанности, то такая сделка притворной не является. Таким образом, по основанию притворности недействительной может быть признана лишь та сделка, которая направлена на достижение других правовых последствий и прикрывает иную волю всех участников сделки.Аналогичные разъяснения приведены в пунктах 87-88 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23 июня 2015 года №25 «О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации», в которых отмечено, что согласно пункту 2 статьи 170 Гражданского кодекса Российской Федерации притворная сделка, то есть сделка, которая совершена с целью прикрыть другую сделку, в том числе сделку на иных условиях, с иным субъектным составом, ничтожна. В связи с притворностью недействительной может быть признана лишь та сделка, которая направлена на достижение других правовых последствий и прикрывает иную волю всех участников сделки. Намерения одного участника совершить притворную сделку для применения указанной нормы недостаточно.

К сделке, которую стороны действительно имели в виду (прикрываемая сделка), с учетом ее существа и содержания применяются относящиеся к ней правила (пункт 2 статьи 170 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Притворной сделкой считается также та, которая совершена на иных условиях. Например, при установлении того факта, что стороны с целью прикрыть сделку на крупную сумму совершили сделку на меньшую сумму, суд признает заключенную между сторонами сделку как совершенную на крупную сумму, то есть применяет относящиеся к прикрываемой сделке правила.

Прикрываемая сделка может быть также признана недействительной по основаниям, установленным Гражданским кодексом Российской Федерации или специальными законами.

Применяя правила о притворных сделках, следует учитывать, что для прикрытия сделки может быть совершена не только одна, но и несколько сделок. В таком случае прикрывающие сделки являются ничтожными, а к сделке, которую стороны действительно имели в виду, с учетом ее существа и содержания применяются относящиеся к ней правила (пункт 2 статьи 170 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Учитывая изложенное, в предмет доказывания по делам о признании недействительными притворных сделок входит установление действительной воли сторон, направленной на достижение определенного правового результата, который они имели в виду при заключении договора. Одновременно следует учитывать, что наличие воли хотя бы одной из сторон на достижение правового результата, соответствующего совершенной сделке, исключает возможность признания сделки недействительной как притворной, в связи с чем признание оспариваемой сделки притворной возможно при условии преследования прикрываемых целей обеими сторонами и наличие таких намерений должно быть подтверждено достаточными и допустимыми доказательствами.

В силу части 1 статьи 56 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации каждая сторона должна доказать те обстоятельства, на которые ссылается как на основания своих требований или возражений, если иное не предусмотрено федеральным законом. Таким образом, бремя доказывания притворности оспариваемого соглашения в рассматриваемом деле лежало на заемщике Плешкове Р.В., который заявил соответствующие требования во встречном иске.

Согласно абзацу пункта 1 статьи 421 Гражданского кодекса Российской Федерации граждане и юридические лица свободны в заключении договора.

На основании пункта 1 статьи 819 Гражданского кодекса Российской Федерации по кредитному договору банк или иная кредитная организация (кредитор) обязуются предоставить денежные средства (кредит) заемщику в размере и на условиях, предусмотренных договором, а заемщик обязуется возвратить полученную денежную сумму и уплатить проценты на нее.

Таким образом, при заключении кредитного договора целью заемщика является получение денежных средств на определенных договором условиях, а у кредитора – предоставление кредита и получение от заемщика процентов за пользование денежными средствами.

Оценивая реальность намерений ОАО «Россельхозбанк» и Плешкова Р.В. на совершение оспариваемого кредитного договора, учитывая, что банком на основании заявки-анкеты заемщика и поручителей сформировано кредитное досье, подготовлены кредитный договор и договоры поручительства, которые со сторонами согласованы и подписаны, Плешкову Р.В. предоставлены денежные средства, которыми он распорядился по своему усмотрению, судебная коллегия приходит к выводу об отсутствии оснований полагать, что участники сделки при заключении кредитного договора стремились к достижению иного правового результата; условия, которые могли бы ввести стороны в заблуждение относительно характера и последствий сделки, в оспариваемом договоре отсутствуют; доказательств того, что договор изначально заключался с тем, чтобы не порождать соответствующие ему правовые последствия, не представлено.

Таким образом, вопреки доводам жалобы, необходимые условия для применения судом правил пункта 2 статьи 170 Гражданского кодекса Российской Федерации из материалов дела не усматриваются, ответчиком не доказаны, в связи с чем суд первой инстанции обоснованно пришел к выводу об отсутствии оснований для признания оспариваемого кредитного договора притворной сделкой.

Ссылки в жалобе на то, что полученный кредит Плешковым Р.В. передан Ведякину А.Г. для развития кооператива, обоснованно не приняты во внимание судом первой инстанции, поскольку такая передача зависела от воли самого Плешкова Р.В., заключившего договор и принявшего на себя обязательство по возврату суммы долга и процентов. Более того, действующее законодательство не ограничивает заемщика в распоряжении предоставленной ему суммой кредита.

Тот факт, что кооперативу ранее отказано в выдаче кредита, не свидетельствует о том, что выдавая кредит Плешкову Р.В., банк фактически кредитовал ДСПМК «Мамонтовский». Плешков Р.В., получая кредит в банке, лично сотрудников банка о намерении передать денежные средства в кооператив в известность не поставил, при этом банк предоставил заемщику денежные средства на иные цели, о чем указано в кредитном договоре, и не контролировал процесс передачи денежных средств кооперативу. Доказательства обратного в деле отсутствуют, ответчики на такие обстоятельства в ходе рассмотрения дела не ссылались.

То обстоятельство, что платежи в погашение задолженности по кредитному договору производил не заемщик, а сотрудник кооператива, не свидетельствует об отсутствии оснований для взыскания задолженности по кредиту с заемщика. Фактическая передача Плешковым Р.В. своих обязанностей по внесению платежей по кредитному договору иному лицу не является доказательством недействительности договора, поскольку какие-либо изменения в него при этом не внесены, перемены лиц в обязательстве не наступило. Само по себе намерение кооператива совершить притворную сделку, не свидетельствует о притворности сделки, заключенной банком с Плешковым Р.В.

При таких обстоятельствах судом правомерно дана критическая оценка доводов ответчиков об осведомленности сотрудников банка о том, что фактически кредитование осуществлялось не в отношении Плешкова Р.В., а в отношении кооператива.

Более того, в соответствии с частью 1 статьи 55 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, доказательствами по делу являются полученные в предусмотренном законом порядке сведения о фактах, на основе которых суд устанавливает наличие или отсутствие обстоятельств, обосновывающих требования и возражения сторон, а также иных обстоятельств, имеющих значение для правильного рассмотрения и разрешения дела.

Показания свидетелей являются одним из средств доказывания, предусмотренных главой 6 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации. Свидетелем является лицо, которому могут быть известны какие-либо сведения об обстоятельствах, имеющих значение для рассмотрения и разрешения дела (часть 1 статьи 69 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации).

На основании части 3 статьи 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, суд, наряду с относимостью и допустимостью каждого доказательства в отдельности, а также достаточностью и взаимной связью доказательств, оценивает достоверность каждого из них, в том числе показаний свидетелей, полученных в порядке статьи 177 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации.

Таким образом, исходя из общих правил оценки доказательств, при определении соответствия показаний свидетеля действительности, суду следует установить объективные и субъективные факторы, оказавшие влияние на формирование показаний того или иного свидетеля.

Как следует из материалов дела, свидетели ФИО4., ФИО2 вывод о договоренности Ведякина А.Г. и ФИО6 на выдачу кредита для кооператива через его работников сделали со слов самого Ведякина А.Г., при этом очевидцами указанного разговора данные свидетели не являлись. Свидетели ФИО6 ФИО7., ФИО1 наличие какой-либо договоренности кредитования ДСПМК «Мамонтовский» через оформление кредитных договоров с его работниками, отрицали. В этой связи указанные показания в совокупности как несоответствующие критериям допустимости и достаточности, не являются безусловным основанием для признания оспариваемой сделки притворной. Доводы жалобы в данной части подлежат отклонению как направленные на ошибочное толкование норм материального и процессуального права, основанием для отмены решения суда не являются.

Доводам ответчика о том, что заключенный им договор недействителен по мотиву заключения его под угрозой увольнения, судом дана правильная оценка, оснований не согласиться с которой у судебной коллегии не имеется.

Так, сделка, совершенная под влиянием насилия или угрозы, является оспоримой и может быть признана судом недействительной по иску потерпевшего (пункт 1 статьи 179 Гражданского кодекса Российской Федерации).

По смыслу указанной нормы права действия виновного могут быть выражены в форме психического воздействия на принуждаемого – в угрозе, или в форме физического воздействия – в насилии. Насилие выражается в неправомерных деяниях, в частности, в причинении телесных повреждений, нанесении побоев, ограничении либо лишении свободы передвижения, причинении вреда имуществу и т.д.

Для признания сделки недействительной на основании статьи 179 Гражданского кодекса Российской Федерации насилие и угроза должны быть непосредственной причиной совершения сделки, они также должны быть серьезными, осуществимыми и противозаконными. Кроме того, в отношении угрозы необходимы доказательства ее реальности. Необходимо доказать, что сделка совершена потерпевшим именно потому, что угроза данным действием (бездействием) заставила заключить данную сделку, на что верно указано в решении суда.

В пункте 98 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23 июня 2015 года №25 «О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации» разъяснено, что сделка, совершенная под влиянием насилия или угрозы, является оспоримой и может быть признана судом недействительной по иску потерпевшего (пункт 1 статьи 179 Гражданского кодекса Российской Федерации). При этом закон не устанавливает, что насилие или угроза должны исходить исключительно от другой стороны сделки. Поэтому сделка может быть оспорена потерпевшим и в случае, когда насилие или угроза исходили от третьего лица, а другая сторона сделки знала об этом обстоятельстве. Обстоятельства применения насилия, угрозы или обмана могут подтверждаться по общим правилам о доказывании.

Отказывая в удовлетворении встречных исковых требований в данной части суд первой инстанции обоснованно исходил из того, что само по себе опасение заемщика за потерю работы не указывает на наличие оснований для признания договора недействительным, поскольку субъективная оценка им обстоятельств, при которых он мог, по его мнению, потерять работу, не является достаточным основанием для признания сделки недействительной в силу требований пункта 1 статьи 179 Гражданского кодекса Российской Федерации.

Судебная коллегия считает, что данный вывод суда является верным, основанным на оценке совокупности представленных по делу доказательств.

Из показаний свидетелей следует, что они полагали, что в случае незаключения кредитного договора, руководитель кооператива их уволит, при этом ни один из свидетелей не указал, что ему напрямую руководитель об этом говорил, угрожал увольнением. Тем более в деле отсутствуют доказательства того, что угрозы Ведякина А.Г. осуществлялись непосредственно в адрес Плешкова Р.В.

Согласно части 1 статьи 56 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, разъяснениям Европейского Суда по правам человека, бремя доказывания лежит на том, кто делает утверждение, а не на том, кто его отрицает (постановление Европейского Суда по правам человека «Дело «Махмудов против Российской Федерации» от 26 июля 2007 года, жалоба №35082/04, §68).

Как указано в статье 12 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации правосудие по гражданским делам осуществляется на основе состязательности сторон. То есть стороны, если желают для себя наиболее благоприятного решения, обязаны сообщить суду имеющие существенное значение для дела юридические факты, указать или представить доказательства, подтверждающие или опровергающие эти факты, а также совершить иные предусмотренные законом действия, направленные на то, чтобы убедить суд в своей правоте.

В нарушение указанных требований закона заемщиком не представлено доказательств, подтверждающих, что оспариваемая сделка совершена им под влиянием угрозы со стороны руководителя кооператива, что является законным и обоснованным основанием для отказа в удовлетворении встречного иска в данной части.

Таким образом, решение суда основано на представленных доказательствах, исследованных и оцененных судом, по правилам статей 67, 71 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации с учетом правильного определения предмета доказывания и распределения бремени доказывания по смыслу статьи 56 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации. Доводы апелляционной жалобы, направленные на оспаривание судебного решения, судебная коллегия не может признать состоятельными, поскольку отсутствуют правовые основания для иной оценки представленных сторонами и исследованных судом доказательств, приведенные выводы суда не противоречат материалам настоящего дела и Плешковым Р.В. в жалобе не опровергнуты.

Ссылка в жалобе на несоответствие оспариваемого судебного акта по данному делу судебной практике неоснователен, поскольку судебные акты принимаются с учетом обстоятельств и исследования и оценки доказательств конкретного спора.

Иные доводы апелляционной жалобы не содержат каких-либо новых обстоятельств, которые опровергали бы выводы судебного решения, направлены на иную оценку собранных по делу доказательств, не влияют на правильность принятого судом решения, в связи с чем, не могут служить основанием к отмене решения суда. Нарушений норм материального и процессуального права, влекущих отмену решения суда, не установлено.

На основании изложенного и руководствуясь статьями 328-329 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия

ОПРЕДЕЛИЛА:

апелляционную жалобу ответчика Плешкова Р. В. на решение Мамонтовского районного суда Алтайского края от 16 октября 2017 года оставить без удовлетворения.

Председательствующий:

Судьи: