Решение по делу № 33-2886/2020 от 10.04.2020

судья Заремба И.Н. № 33-2886/2020 (2-10/2020)

АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ

19 мая 2020 года г. Ханты-Мансийск

Судебная коллегия по гражданским делам суда Ханты-Мансийского автономного округа – Югры в составе

председательствующего судьи     Романовой И.Е.,

судей                     Антонова Д.А., Куликовой М.А.,

при секретаре                 Гладышевой А.А.,

рассмотрела в открытом судебном заседании гражданское дело по иску (ФИО)19, (ФИО)20 к Бюджетному учреждению Ханты-Мансийского автономного округа-Югры «Сургутская клиническая травматологическая больница» о взыскании компенсации морального вреда

по апелляционным жалобам истцов (ФИО)19, (ФИО)20, ответчика Бюджетного учреждения Ханты-Мансийского автономного округа-Югры «Сургутская клиническая травматологическая больница» на решение Нефтеюганского районного суда от 24 января 2020 года, которым постановлено:

«Исковые требования (ФИО)19, (ФИО)20 к Бюджетному учреждению Ханты-Мансийского автономного округа-Югры «Сургутская клиническая травматологическая больница» о защите прав потребителей, удовлетворить частично.

Взыскать с Бюджетного учреждения Ханты-Мансийского автономного округа-Югры «Сургутская клиническая травматологическая больница» в пользу (ФИО)19, (ФИО)20 в счет возмещения компенсации морального вреда, причиненного в результате ненадлежащего оказания медицинской помощи, по 500 000 руб. каждому.

В удовлетворении остальной части исковых требований (ФИО)19, (ФИО)20 к Бюджетному учреждению Ханты-Мансийского автономного округа-Югры «Сургутская клиническая травматологическая больница», отказать.

Взыскать с Бюджетного учреждения Ханты-Мансийского автономного округа-Югры «Сургутская клиническая травматологическая больница» в бюджет города Нефтеюганска государственную пошлину в размере 600 руб.».

Заслушав доклад судьи Куликовой М.А., объяснения истцов Саядова С.А.оглы, Саядовой Г.А.кызы, их представителя Сорочинской И.В., представителя ответчика Паницыной Н.В., заключение прокурора Чукоминой О.Ю., судебная коллегия

установила:

истцы обратились с вышеуказанным иском в суд. Свои требования мотивировали тем, что 12.07.2018 произошло дорожно-транспортное происшествие, в результате которого их сын Асадзаде Р.С. получил травмы, и в экстренном порядке был доставлен в БУ ХМАО-Югры «Сургутская клиническая травматологическая больница». В этот период они находились за пределами Российской Федерации. Как им стало известно, из всех пострадавших, оставшихся в живых, их сын пострадал меньше всех. Ему был поставлен диагноз: <данные изъяты>. Они созванивались с сыном, он рассказал об обстоятельствах происшествия, сказал, что все хорошо, только беспокоит травма. Они вылетели в г. Сургут. 17.07.2018 в БУ ХМАО-Югры «Сургутская клиническая травматологическая больница» врачи вели себя странно, затем отозвали Саядова С.А.о в сторону и сообщили, что сын скончался. Он был в растерянности, не знал, что делать, у сына со слов врачей был <данные изъяты>. В больнице он не смог сообщить супруге о смерти сына, сообщил позже. Они испытали шок, потрясение. В машине при столкновении двое погибли, у сына был только сложный перелом. Позднее они выяснили, что их сыну должны были сделать операцию, однако ее проведение было отсрочено. 14.07.2018 у него ухудшилось самочувствие. 15.07.2018 врачи обнаружили признаки легочного кровотечения, он был уже без сознания, и 17.07.2018 наступила смерть. Никто их не известил об ухудшении самочувствия сына, они бы перевезли его в другую клинику, где ему бы провели правильное, адекватное лечение. Сын поступил в больницу в сознании, просто имея травму, а в итоге, находясь в больнице, его состояние только ухудшалось. Считают, что смерть сына наступила в результате ненадлежащего (несвоевременного) оказания медицинской помощи. Сыну был выставлен неверный диагноз. Согласно письму Нефтеюганского отделения Ханты-Мансийского филиала ООО «АльфаСтрахование ОМС» от 09.10.2018, проведенной экспертизой были выявлены дефекты оказания медицинской помощи их сыну в период нахождения его в больнице с 12.07.2018 по 17.07.2018, относящиеся к коду дефекта «42». Код дефекта «42» - дефекты медицинской помощи/нарушение при оказании медицинской помощи: наличие расхождений клинического и патологоанатомического диагнозов 2-3 категории вследствие дефектов при оказании медицинской помощи, установленных по результатам экспертизы качества медицинской помощи. За допущенные дефекты качества оказания медицинской помощи на ответчика наложены финансовые санкции. В результате смерти сына они испытали и продолжают испытывать нервное потрясение от потери самого близкого и родного человека, ради которого они жили. Сыну было 25 лет, они дали ему образование, воспитание. У него не было вредных привычек, он подавал надежды на долгую счастливую жизнь, они ждали, что он создаст семью, в которой родятся их внуки. Они надеялись, что в больнице их сыну будет оказана качественная медицинская помощь. Им причинен моральный вред, выразившийся в сильнейшей степени перенесенных и переносимых до сих пор нравственных страданиях, который они оценивают по 3 000 000 руб. каждому. Просили суд взыскать компенсацию морального вреда в пользу каждого из истцов в указанном размере.

В судебном заседании суда первой инстанции истцы Саядов С.А., Саядова Г.А. и их представители Ибадов И.А., Сорочинская И.В. исковые требования поддержали.

Представители ответчика Паницына Н.В. и Логунова Е.В. возражали против удовлетворения заявленных требований.

В заключении по делу прокурор Дудник Н.А. полагала исковые требования подлежащими частичному удовлетворению.

В судебное заседание суда первой инстанции представитель третьего лица, не заявляющего самостоятельные требования, ООО «АльфаСтрахование ОМС», не явился, о времени и месте судебного заседания извещен надлежащим образом.

Судом постановлено вышеприведенное решение.

Не согласившись с таким решением, истцы подали жалобу, в которой просят решение суда изменить, исковые требования удовлетворить в полном объеме. В обоснование жалобы указывают, что их состояние после смерти сына ухудшилось, они проходят санаторно-курортные лечения, обращаются к узким специалистам, постоянно находятся в нервном потрясении и безутешном горе, в связи с чем требованиям разумности и справедливости будет соответствовать заявленная сумма в размере 3 000 000 руб. в пользу каждого.

Ответчик БУ ХМАО-Югры «Сургутская клиническая травматологическая больница» также не согласился с решением, в жалобе просит решение суда отменить, принять новое решение об отказе в удовлетворении исковых требований. В обоснование жалобы указывает, что ДАН является причинителем вреда, который в состоянии алкогольного опьянения нарушил правила дорожного движения, что и повлекло по неосторожности причинение смерти Асадзаде Р.С. Материалы дела, в том числе судебные экспертизы и экспертиза страховой компании не содержат прямой причинно-следственной связи между недостатками оказания медицинской помощи и наступлением смерти Асадзаде Р.С. Выводы в экспертизе АНО «Санкт-Петербургский институт независимой экспертизы и оценки» (номер) представляют собой предположение эксперта об устанавливаемом факте и отражают неполную внутреннюю психологическую убежденность в их достоверности, среднестатистическую доказанность факта, невозможность достижения полного знания. Ответчик указывал в судебном заседании, что имеется и другая тактика лечения, которая подтверждается также в научной литературе, однако суд данное доказательство не учел и не дал правовой оценки. Кроме того, в материалы дела истцы представили документы санаторно-курортного лечения, где имеются результаты анализов и назначения процедур, однако исследования выполнены без назначения врача, такие действия истцов не получили оценку судом, а ненадлежащим образом оформленные документы истцов были приобщены к материалам дела и учтены при вынесении решения.

В возражениях истцы просят апелляционную жалобу БУ ХМАО-Югры «Сургутская клиническая травматологическая больница» оставить без удовлетворения.

В судебном заседании суда апелляционной инстанции стороны поддержали доводы своих жалоб, в удовлетворении жалобы противной стороны просили отказать.

Прокурор в заключении по делу указала, что решение суда является законным, отмене или изменению по доводам жалоб не подлежит.

Представитель третьего лица в судебное заседание суда апелляционной инстанции не явился, о времени и месте судебного заседания извещен надлежащим образом, ходатайств, заявлений об отложении слушания дела, документов, подтверждающих уважительность причин своей неявки, в судебную коллегию не представил. На основании ст. 167 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации судебная коллегия определила о рассмотрении дела в отсутствие неявившихся лиц.

Проверив законность и обоснованность решения суда в соответствии с ч. 1 ст. 327.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации в пределах доводов, изложенных в апелляционных жалобах и возражениях, судебная коллегия приходит к следующему.

Судом установлено, что истцы являются родителями Асадзаде Р.С., умершего 17.07.2018.

Приговором Сургутского городского суда от 30.11.2018 ДАН признан виновным в совершении преступления, предусмотренного ч. 6 ст. 264 Уголовного кодекса Российской Федерации, и ему назначено наказание. Приговором установлено, что 12.07.2018 в г. Сургуте ДАН, управляя автомобилем «ВАЗ 21102» в состоянии алкогольного опьянения, нарушил правила дорожного движения, что повлекло по неосторожности причинение тяжкого вреда здоровью АСС, смерть СРШ и Асадзаде Р.С.о. В результате дорожно-транспортного происшествия пассажиру Асадзаде Р.С.о. были причинены телесные повреждения - <данные изъяты>, повлекшие за собой тяжкий вред здоровью по признаку опасности для жизни в соответствии с пунктом № 6.2.1. «Медицинских критериев определения степени тяжести вреда, причиненного здоровью человека», утвержденных Приказом Министерства здравоохранения и социального развития РФ №194н от 24.04.2008, указанные повреждения находятся в прямой причинно-следственной связи с наступлением смерти.

Судом установлено также, что после дорожно-транспортного происшествия Асадзаде Р.С. был в сознании, доставлен в БУ Ханты-Мансийского автономного округа-Югры «Сургутская клиническая травматологическая больница», где ему в период с 12.07.2018 по 17.07.2018 оказывалась медицинская помощь по договору обязательного медицинского страхования.

17.07.2018 Асадзаде Р.С. умер.

В выписке из медицинской карты стационарного больного (номер) указан посмертный диагноз: <данные изъяты>. (Т02.80)

Согласно заключению эксперта (экспертиза трупа) (номер), судебно-медицинский диагноз основной: <данные изъяты>

Осложнение: <данные изъяты>

Выводы: смерть наступила вследствие <данные изъяты>.

Все обнаруженные на трупе Асадзаде Р.С. и перечисленные в диагнозе повреждения образовались одномоментно, незадолго до поступления в медицинское учреждение (12.07.2018 в 00.35 час.) от действия тупых твердых предметов от ударного воздействия выступающими деталями салона автомобиля, в условиях дорожно-транспортного происшествия. Весь комплекс вышеописанных повреждений является прижизненным, повлек за собой тяжкий вред здоровью, по признаку опасности для жизни в соответствии с пунктом № 6.2.1 «Медицинских критериев определения степени тяжести вреда, причиненного здоровью человека», утвержденных приказом №194н Министерства здравоохранения и социального развития Российской Федерации от 24.04.2008 и находятся в прямой причинно-следственной связи с наступлением смертельного исхода. Увеличение сроков заживления кровоподтеков может быть обусловлено патологией со стороны свертывающей системы крови. Каких-либо других телесных повреждений при исследовании трупа в морге не обнаружено. В представленной на исследование медицинской документации не обнаружено сведений о том, что Асадзаде Р.С., в момент поступления в БУ ХМАО-Югры «СКТБ» (12.07.2018, в 01-07 час.) находился в состоянии токсического действия алкоголя (алкогольного опьянения) (т.1, л.д. 24-31).

Определениями суда от 20.05.2019 и от 05.11.2019 по ходатайствам стороны истца по делу назначались судебно-медицинская экспертиза и дополнительная судебно-медицинская экспертиза, производство которых было поручено Санкт-Петербургскому институту независимой экспертизы и оценки (АНО «СИНЭО»).

Согласно заключению экспертов АНО «Санкт-Петербургский институт независимой экспертизы и оценки» (номер) от 30.09.2019, непосредственной причиной смерти Асадзаде Р.С. явилась <данные изъяты>, наступившая вследствие прогрессирования поражения <данные изъяты> в виде <данные изъяты>. Развитие <данные изъяты> связано с <данные изъяты> и подтверждается хронологией клинических проявлений: <данные изъяты>. Каких-либо достаточных оснований считать, что указанные клинико-лабораторные проявления могли быть обусловлены другой причиной у экспертной комиссии нет.

Выявлены недостатки оказания медицинской помощи: отсутствие настороженности в отношении развития осложнения <данные изъяты>, что подтверждается отсутствием сведений о <данные изъяты> в дневниковых записях и содержаниях консилиумов, а также неполнотой диагностических исследований; с учетом клинической оценки состояния тяжести пациента и принимая во внимание наличие рисков развития <данные изъяты> в связи с характером <данные изъяты>, выбранная тактика с отсроченным выполнением оперативного лечения перелома на 16.07.2018 (остеосинтез) является недостаточно обоснованной, поскольку ранняя оперативная стабилизация <данные изъяты>) является важным аспектом в лечении и профилактике развития неблагоприятных проявлений <данные изъяты> и учитывая, что по клинико-лабораторным показателям противопоказаний к более раннему выполнению оперативного лечения <данные изъяты> после госпитализации до наступления ухудшения состояния пациента в данном случае не было; несвоевременно проведены лечебно-диагностические мероприятия: фибробронхоскопию, консультацию хирурга в связи с ухудшением состояния пациента 15.07.2018 02:00 необходимо было проводить в более ранние сроки.

Прямая причинно-следственная связь между недостатками оказания медицинской помощи и наступлением смерти Асадзаде Р.С. не усматривается в связи с вероятностным характером эффективности профилактических мер в отношении проявлений синдрома <данные изъяты>, что не исключает в случае их выполнения наступления осложнений вызванных <данные изъяты> у пациента Асадзаде Р.С., которые имели место в раннем периоде после получения травмы и летального исхода. Оценить влияние недостатков оказания медицинской помощи на наступление смерти Асадзаде Р.С. не представляется возможным, поскольку в настоящее время в медицине отсутствуют достоверные сведения об эффективности профилактических мер, направленных на снижение рисков наступления проявлений <данные изъяты> в случае выполнения оперативного лечения перелома <данные изъяты> в ранние сроки после получения травмы при поступлении пациента на этап специализированной медицинской помощи.

В результате развития проявлений синдрома <данные изъяты> в виде <данные изъяты>, обусловили наступление тяжелой дыхательной недостаточности, прогрессирование которой привело к наступлению смерти. Таким образом, указанные в вопросе патологические проявления (синдромы) являются взаимосвязанными в механизме наступления смерти, что не позволяет рассматривать их в отдельности в качестве самостоятельных причин смерти.

Принципиальных отличий в лечении острого респираторного дистресс- синдрома в зависимости от причины его развития нет. Достаточных или специфических признаков коагулопатии при <данные изъяты> и сочетанной травме, позволяющих их разделить нет. При своевременном и полном выполнении лечебно-диагностических мероприятий дифференциальная диагностика (выявление различий в проявлениях) на этапе начальных проявлений острейшего периода травматической болезни <данные изъяты>, тромбоэмболии <данные изъяты> бывает затруднительной и не всегда позволяет достоверно установить конкретный синдром или патологию. Данные обстоятельства позволяют дать категоричный ответ на поставленный вопрос. В данном случае острый респираторный дистресс-синдром является следствием и проявлением легочной формы <данные изъяты>. Причина, вызвавшая смерть пациента Асадзаде Р.С.о, является осложнением полученной им травмы (т. 2, л.д. 126-174).

Согласно заключению дополнительной судебно-медицинской экспертизы от 19.12.2019 с учетом клинико-лабораторной оценки состояния пострадавшего (состояние оценивалось как удовлетворительное при поступлении пострадавшего и, в дальнейшем - как ближе к средней степени тяжести, лабораторные показатели - без особенностей) и отсутствия противопоказаний для выполнения оперативного вмешательства по фиксации перелома <данные изъяты>, следует считать, что в течение первых трех суток с момента поступления в специализированный стационар Асадзаде Р.С. имелись показания и возможности для проведения оперативного лечения (остеосинтез).

Значимых нарушений стандартов при оказании медицинской помощи медицинским учреждением не выявлено. Нарушения заключались в непринятии решения для осуществления ранней стабилизации перелома посредством остеосинтеза (в настоящее время в научной литературе отмечается как более предпочтительная тактика - ранняя стабилизация перелома диафиза бедренной кости). Данные клинико-лабораторных и инструментальных исследований приведенные в истории болезни не противоречили бы выполнению ранней операции. Пострадавший находился на лечении в специализированном травматологическом стационаре, где имеются необходимые условия для оказания именно специализированной травматологической помощи.

Диагноз <данные изъяты> не имеет достаточного подтверждения. Для его обоснования необходимы определенные виды исследований: <данные изъяты> Убедительных данных, подтверждающих диагноз <данные изъяты> при обследовании пострадавшего, в представленных материалах - нет.

Медицинская документация пациента Асадзаде Р.С. соответствует критериям качества, установленных Приказом Министерства здравоохранения Российской Федерации от 10.05.2017 № 203н «Об утверждении критериев оценки качества медицинской помощи». При этом, в оказанной медицинской помощи усматривается не соответствие Приказу № 203 по п. 2.2 ж), поскольку не было принято решение для осуществления ранней стабилизации перелома посредством остеосинтеза (рекомендованного в научной литературе метода хирургического лечения оскольчатых переломов диафиза бедренной кости, заключающегося в ранней стабилизации перелома для снижения рисков возникновения осложнений).

Нормативно-правовых актов, регламентирующих ведение дневниковых записей в отношении настороженности лечащего врача в связи с рисками наступления осложнений травмы, в том числе <данные изъяты>, не существует. Указанная «настороженность», в частности, касаемо рисков возникновения <данные изъяты>, отражается в ежедневных записях с обходом заведующим отделения и врачей специалистов (лечащий врач, врач реаниматолог и др.), в которых, кроме описания общего соматического состояния пациента, необходимо указывать, чем обусловлена тяжесть состояния и ожидаемые возможные риски возникновения осложнений, а также мероприятия, которые предпринимаются для их минимизации или ликвидации. Наличие или отсутствие подобных записей позволяет оценить оказанную медицинскую помощь в отношении оценки состояния пациента и плана его лечения.

Состояние пациента из записей истории болезни оценивалось как удовлетворительное и в дальнейшем как ближе к средней степени тяжести.

При этом, диагноз «Шок» не выставлялся в первые дни. Однако, в научной и учебной литературе имеются сведения о том, что при переломе <данные изъяты> ожидаемая кровопотеря составляет от 500 до 1500 мл. Любой перелом <данные изъяты> сопровождается кровопотерей и сопровождается болевым синдромом. Поэтому диагноз «шок» при данном виде травматического повреждения правомочен, и это необходимо было отразить в медицинской документации. По клинико-лабораторным данным у пациента Асадзаде Р.С. шок не был тяжелым, следовательно, нет оснований считать, что оценка тяжести состояния (шока) пациента в первые дни нахождения в стационаре была неверной, поэтому не было оснований считать о высоких рисках наступления осложнений в связи с выполнением репозиции посредством остеосинтеза в первые сутки, что снижало бы риски (профилактика) возможных осложнений, в том числе <данные изъяты>.

Показания к операции формируются комплексно, с учетом лабораторных показателей, общей клинической картины и обстоятельств травмы пациента. Есть стандарты («минимумы») обследований необходимые перед операцией. Полагаясь на данные истории болезни выполнять остеосинтез было показано и возможно в условиях специализированного (травматология) стационара в ранние сроки (1-2-е сутки).

В настоящее время скелетное вытяжение применяют чаще как вынужденную меру для стабилизации перелома <данные изъяты>. В данном конкретном случае, в условиях специализированного травматологического медицинского учреждения, предпочтительней и более обоснованным было выполнение оперативного лечения в первые сутки от момента травмы - металлоостеосинтез для надежной фиксации отломков и снижения рисков наступления осложнений.

Скелетное вытяжение не является надежной мерой профилактики <данные изъяты>. Не обеспечивается надежная фиксация перелома (особенно у пациентов с избыточной массой тела). При этом, скелетное вытяжение Асадзаде Р.С. допустимо рассматривать как временную меру (одной из мер) профилактики <данные изъяты>, но не являющейся достаточной и оптимальной в сравнении с металлоостеосинтезом.

Учитывая выводы проведенных по делу судебно-медицинских экспертиз, суд первой инстанции пришел к выводу, что врачами БУ ХМАО-Югры «Сургутская клиническая травматологическая больница» была некачественно оказана медицинская помощь пострадавшему, не был проведен полный комплекс мер, направленных на спасение пациента Асадзаде Р.С., что повлекло за собой причинение морального вреда родителям, в связи с чем требования истцов о взыскании компенсации морального вреда подлежат частичному удовлетворению. С учетом принципов разумности и справедливости суд определил размер компенсации морального вреда по 500 000 руб. каждому из родителей.

У судебной коллегии не имеется оснований для того, чтобы не согласиться с такими выводами суда по существу спора.

Медицинская помощь - комплекс мероприятий, направленных на поддержание и (или) восстановление здоровья и включающих в себя предоставление медицинских услуг (п. 3 HYPERLINK "consultantplus://offline/ref=60F0E8C577099665F7B3A9DCBE52C6DBA4AE101D2C4F78E1D7F643DC40F691A81158DF873FDB01960C4D26B0E27A5BC5837D28E4BA56983BIE0CI" ст. 2 Федерального закона от 21.11.2011 № 323-ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации»).

В п. 21 ст. 2 указанного закона определено, что качество медицинской помощи - совокупность характеристик, отражающих своевременность оказания медицинской помощи, правильность выбора методов профилактики, диагностики, лечения и реабилитации при оказании медицинской помощи, степень достижения запланированного результата.

    Судом установлены дефекты оказания медицинской помощи при нахождении Асадзаде Р.С. в специализированном лечебном учреждении, связанные со своевременностью оказания необходимой помощи, неверно выбранной тактикой лечения.

Право родителей требовать выплаты компенсации морального вреда в связи с дефектами оказания медицинской помощи их сыну вытекает из ст. 8 Конвенции о защите прав человека и основных свобод, ст. 38 Конституции Российской Федерации, разъяснений, содержащихся в Обзоре судебной практики Верховного Суда Российской Федерации № 2 (2019), утв. Президиумом Верховного Суда РФ 17.07.2019.

Если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда. При определении размеров компенсации морального вреда суд принимает во внимание степень вины нарушителя и иные заслуживающие внимания обстоятельства. Суд должен также учитывать степень физических и нравственных страданий, связанных с индивидуальными особенностями гражданина, которому причинен вред (ст. 151 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Согласно пп. 1, 2 ст. 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации вред, причиненный личности или имуществу гражданина, а также вред, причиненный имуществу юридического лица, подлежит возмещению в полном объеме лицом, причинившим вред. Лицо, причинившее вред, освобождается от возмещения вреда, если докажет, что вред причинен не по его вине. Законом может быть предусмотрено возмещение вреда и при отсутствии вины причинителя вреда.

В соответствии с п. 1 ст. 1068 Гражданского кодекса Российской Федерации юридическое лицо либо гражданин возмещает вред, причиненный его работником при исполнении трудовых (служебных, должностных) обязанностей.

Статья 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации предусматривает, что размер компенсации морального вреда определяется судом в зависимости от характера причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий, а также степени вины причинителя вреда в случаях, когда вина является основанием возмещения вреда.

Размер компенсации морального вреда определен в полном соответствии с установленными по делу обстоятельствами, требованиями норм материального права. Судебная коллегия не находит оснований для увеличения размера компенсации морального вреда по доводам апелляционной жалобы истцов, поскольку не имеется каких-либо юридически значимых обстоятельств, которые не получили бы оценки со стороны суда. Судебная коллегия учитывает также, что присуждение компенсации морального вреда в данном деле направлено на сглаживание последствий физических и нравственных страданий, связанных с неоказанием необходимой медицинской помощи их сыну и последующей утратой близкого родственника. Присужденная судом компенсация является значительной, учитывает степень вины ответчика, степень переживаний истцов.

Ответчик в жалобе не оспаривает размер присужденной компенсации, а настаивает на том, что он полностью должен быть освобожден от ответственности, поскольку имеется конкретный причинитель вреда (виновник дорожно-транспортного происшествия), чьи действия находятся в прямой причинно-следственной связи со смертью потерпевшего.

Судебная коллегия не может согласиться с такими доводами, поскольку настоящий иск заявлен не по обстоятельствам, связанным с причинением смерти Асадзаде Р.С. работниками БУ ХМАО-Югры «Сургутская клиническая травматологическая больница», а по обстоятельствам, связанным с некачественно оказанной медицинской помощью, что является самостоятельным основанием иска.

При этом вопреки доводам апелляционной жалобы ответчика в заключениях экспертиз не содержится предположительных выводов при ответе на те вопросы, которые связаны с дефектами оказанной медицинской помощи и в описании: в чем именно выразилась неверно выбранная тактика лечения пациента, несвоевременность принятия решения.

Ссылка ответчика на наличие иной методики лечения травмы путем ее фиксации до стабилизации состояния пострадавшего с приведением научных источников информации отклоняется судебной коллегией. Комиссией экспертов, имеющих многолетний опыт работы, предупрежденной об уголовной ответственности за дачу заведомо ложного заключения, сделан однозначный вывод, что именно в неправильном выборе методики лечения перелома состояла ошибка медицинских сотрудников. Суд апелляционной инстанции отмечает также, что при нарастании отрицательной динамики у пациента, что прослеживается из медицинской документации и заключений экспертиз, избранная первоначально методика лечения заменена на другую не была.

Доводы апелляционной жалобы ответчика о том, что истцы не относятся к кругу лиц, имеющих право на возмещение вреда по потере кормильца, ссылка на необоснованное приобщение к материалам дела санаторно-курортных книжек истцов отклоняются судом второй инстанции. Указанные доводы приводятся без учета конкретных оснований иска, заявленных в данном деле. О возмещении расходов, необходимых истцам на восстановление здоровья, ими требований заявлено не было.

Иных доводов в жалобах не приводится, по другим основаниям решение суда никем не оспаривается. Безусловных оснований к отмене решения суда по материалам дела не установлено.

На основании изложенного и руководствуясь ст. ст. 328, 329, 330 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия

определила:

решение Нефтеюганского районного суда от 24 января 2020 года оставить без изменения, апелляционные жалобы истцов (ФИО)19, (ФИО)20, ответчика Бюджетного учреждения Ханты-Мансийского автономного округа-Югры «Сургутская клиническая травматологическая больница» - без удовлетворения.

Председательствующий                     Романова И.Е.

судьи                                  Антонов Д.А.

Куликова М.А.