Решение по делу № 55-753/2023 от 23.11.2023

ЧЕТВЕРТЫЙ АПЕЛЛЯЦИОННЫЙ СУД

ОБЩЕЙ ЮРИСДИКЦИИ

       № 55-753/2023

    А П Е Л Л Я Ц И О Н Н О Е    О П Р Е Д Е Л Е Н И Е

Нижний Новгород                                                                  18 декабря 2023 года

Судебная коллегия по уголовным делам Четвертого апелляционного суда общей юрисдикции в составе

председательствующего Нестерука Р.Ю.

судей Заколюкина А.Н. и Михеева А.А.

при секретаре судебного заседания Юматовой Д.А.

с участием прокурора отдела Генеральной прокуратуры РФ Дороднова А.Г.

осужденного Булатова А.А. и его защитников адвокатов Думова В.А., Карпова В.В.

потерпевших Ш.И.Н., Р.Л.В.., Р.М.И.., Р.Д.Н.., Р.А.Л..

рассмотрела в открытом судебном заседании уголовное дело по апелляционным жалобам осужденного Булатова А.А., а также его защитников адвокатов Думова В.А., Карпова В.В. на приговор Нижегородского областного суда от 5 октября 2023 года в отношении Булатова Александра Аркадьевича.

Заслушав доклад судьи Заколюкина А.Н., кратко изложившего содержание приговора, существо апелляционных жалоб и возражений, выступления осужденного и его защитников, поддержавших апелляционные жалобы, прокурора и потерпевших, предложивших обжалуемый приговор оставить без изменения, судебная коллегия

У С Т А Н О В И Л А:

Приговором Нижегородского областного суда от 5 октября 2023 года

Булатов Александр Аркадьевич, ДД.ММ.ГГГГ года рождения, уроженец д. <адрес>, гражданин РФ, не судимый,

осужден по пунктам «а», «б» части 2 статьи 105 УК РФ к наказанию в виде пожизненного лишения свободы с отбыванием в исправительной колонии особого режима.

Мера пресечения осужденному до вступления приговора в законную силу оставлена в виде заключения под стражу.

Срок отбывания наказания Булатову исчислен с даты вступления приговора в законную силу с зачетом в срок лишения свободы времени его задержания и содержания под стражей с 14.02.2023 по сутки, предшествующие дню вступления приговора в законную силу включительно, из расчета один день за один день отбывания наказания в исправительной колонии особого режима.

Постановлено взыскать с Булатова в пользу Г.Е.В.., Ш.И.Н., Р.Л.В.., Р.М.И.., Р.С.Л.., Р.Д.Н.., Р.А.Л.. по 2 000 000 рублей каждому в качестве компенсации морального вреда.

Также в приговоре разрешен вопрос о вещественных доказательствах.

Булатов осужден за то, что в период с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ в <адрес> совершил убийство трёх лиц - Р.Л.Э.., Р.Н.Э.. и Г.В.Ю.., последнего в связи с выполнением общественного долга.

Обстоятельства совершения указанного преступления подробно изложены в приговоре.

В апелляционных жалобах (основной и дополнительных) осужденный Булатов выражает несогласие с приговором и назначенным ему наказанием, просит переквалифицировать его действия на статью 107 УК РФ.

Указывает, что в момент совершения преступления находился в состоянии аффекта, однако судом его состояние не было принято во внимание. Оспаривает полноту и обоснованность заключения судебно-психиатрической экспертизы в отношении него, так как она проводилась лишь 5 минут, ему было задано только 5 вопросов. Описывает свое эмоциональное состояние и события, предшествующие совершению преступления, в частности незаконное удержание семьей Р. имущества, принадлежащего его отцу, предположения односельчан о причастности братьев Р. к смерти его отца, унижение его семьи со стороны семьи Р., а именно отказы в продаже продуктов питания, аморальное поведение потерпевших при разговоре с ним в день убийства и их намерения нанести ему телесные повреждения. Утверждает, что не имел намерений убивать братьев Р., допускал только возможность драки, однако, провоцирующее поведение Р.Л. вывело его из эмоционального равновесия. Противоречия между своими показаниями и показаниями свидетелей объясняет тем, что в момент совершения убийства находился в состоянии сильного душевного волнения и напряжения, в связи с чем хронология происходивших событий запомнилась сбивчиво.

Считает незаконным и несправедливым вывод суда о возможности достижения цели наказания лишь при наказании в виде пожизненного лишения свободы. Полагает, что приведенное судом обоснование указанного вывода содержит существенные противоречия, поскольку не представлено доказательств невозможности его исправления, а также того, что, находясь на свободе, он совершит новые преступления. Отмечает, что наказание не может быть назначено за преступление, которое возможно будет совершено. Законодательством не предусмотрена такая мера по предупреждению преступлений, как увеличение срока наказания в целях несовершения осужденным новых преступлений. Полномочия суда в части предупреждения преступлений заключаются в установлении виновности и назначении наказания за совершенное преступление, а также в возможности вынесения частных определений (постановлений), как предусмотрено частью 4 статьи 29 УПК РФ. Вывод о том, что несовершение им иных преступлений и административных правонарушений обусловлено страхом привлечения к ответственности за совершённое преступление и не относится к обстоятельствам, снижающим общественную опасность, не основан на доказательствах и является предположением суда.

По мнению осужденного, судом не приняты во внимание его многочисленные положительные характеристики, благодарности и грамоты, которые свидетельствуют о его стремлении после совершения преступления принести максимальную пользу обществу, о сформированном у него уважительном отношении к человеку и общепринятым нормам, что согласно статье 9 УИК РФ свидетельствует о его исправлении и раскаянии.

Считает размер взысканной с него компенсации морального вреда завышенным и неисполнимым. Полагает, что суд необоснованно учел сильнейшие нравственные страдания потерпевших при их участии в досудебном производстве и в судебном разбирательстве, так как моральный вред взыскивается за вред, причиненный преступлением, а не уголовным судопроизводством.

Указывает, что осознал свою неправоту и тяжесть совершенного им преступления, обращает внимание, что за 23 года изменился. Просит назначить ему более мягкое наказание, чем пожизненное лишение свободы, а также снизить размер компенсации морального вреда.

В апелляционной жалобе защитника адвоката Карпова приводятся доводы о незаконности и несправедливости назначенного Булатову наказания, аналогичные доводам апелляционной жалобы осужденного, и также содержится просьба об изменении приговора, назначении более мягкого наказания и снижении размера взысканной с его подзащитного компенсации морального вреда. Защитник отмечает, что назначенное Булатову наказание в виде пожизненного лишения свободы мотивировано реализацией задач уголовного судопроизводства по предупреждению преступлений, однако судом неверно толкуется понятие «предупреждение преступлений». Полагает, что данная задача уголовного судопроизводства реализуется судом самим фактом назначения наказания и его неотвратимостью. Назначение наказания возможно лишь за совершенные преступления, а не за те, которые возможно будут совершены. Ссылается на нормативные акты, разъясняющие понятие «предупреждение преступлений», как выявление причин и условий, способствующих совершению преступлений и реагирование. Полагает, что, установив смягчающие наказание обстоятельства, предусмотренные статьей 61 УК РФ, суд не применил их при определении наказания, что привело к назначению максимально строгого наказания ввиду неверного применения норм уголовного закона. По мнению автора жалобы, максимальное наказание не может быть назначено при отсутствии отягчающих наказание обстоятельств или рецидива преступлений. Не соглашается с отнесением судом последствий в виде лишения жизни троих лиц к исключительно тяжким, ввиду того, что данные последствия составляют объективную сторону преступления, предусмотренного частью 2 статьи 105 УК РФ.

Защитник адвокат Думов в своей апелляционной жалобе выражает мнение о незаконности и необоснованности приговора, указывает, что в нарушение статей 7, 73, 171 УПК РФ, пунктов 1, 2, 3 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 27.01.1999 № 1 «О судебной практике по делам об убийстве (статья 105 УК РФ)», не установлены мотивы и истинные обстоятельства совершенного преступления.

Утверждает, что характеристики ножа, которым были причинены ранения потерпевшим, установленные при проведении экспертизы, не соответствуют описанию ножа свидетелем Р., указавшего, что у Булатова в руках был армейский штык-нож. Считает, что показания Р. являются необъективными, даны им с целью исказить истинную картину произошедшего и многократно завысить степень общественной опасности действий Булатова. Приводит собственный анализ действий осужденного и делает вывод об отсутствии у Булатова цели совершения убийства. По мнению защитника, причиненные потерпевшим травмы были обусловлены их аморальным и противоправным поведением в отношении Булатова, а также их намерением причинить осужденному телесные повреждения и нанесением Г.В.Ю. удара лопатой по голове Булатову, в результате чего у последнего «окончательно помутилось сознание». Удары Булатовым наносились сувенирным ножом, а не штык-ножом, что подтверждается судебно-медицинской экспертизой. Ссылается на справочную литературу по рукопашному бою «Боевая подготовка ВДВ (работа с ножом)», согласно которой в целях причинения смерти человеку используются только множественные удары в область жизненно-важных органов, в том числе в живот, в то время как Булатовым было нанесено по одному удару ножом в живот братьям Р..

Обращает внимание на показания своего подзащитного, его матери и жены, согласно которым на протяжении длительного времени в деревне распространялась информация о причастности братьев Р. к смерти отца Булатова; кроме того, семья Булатова периодически подвергалась оскорблениям и унижениям со стороны Р.. Полагает, что совершенное преступление не соответствует понятию убийства, закрепленному в практике Верховного Суда РФ. Считает, что Булатов совершил убийство в состоянии аффекта, вызванного длительным накоплением эмоционального напряжения, однако судом правовая оценка данному обстоятельству не дана. Комплексная психолого-психиатрическая экспертиза осужденному не проводилась, состояние аффекта не исключалось.

Также отмечает, что судом указан не весь характеризующий материал Булатова, имеющийся в уголовном деле, а отраженные в приговоре положительно характеризующие данные не применены при назначении наказания. Формализованным подходом к оценке личности Булатова нарушен принцип учета личности подсудимого при назначении наказания.

На основании изложенного защитник просит обжалуемый приговор изменить, переквалифицировать действия Булатова на статью 107 УК РФ.

Государственным обвинителем Макаровым К.С., потерпевшими Ш.И.Н., Р.Л.В.., Р.М.И.., Р.С.Л.., Р.Д.Н.., Р.А.Л.. поданы возражения на апелляционные жалобы, в которых они выражают мнение о несостоятельности доводов осужденного и защитников, в связи с чем просят апелляционные жалобы оставить без удовлетворения, а приговор – без изменения.

Проверив материалы дела, заслушав выступления участников процесса, обсудив доводы апелляционных жалоб и возражений, суд апелляционной инстанции находит приговор законным, обоснованным и справедливым.

Нарушений уголовного и уголовно-процессуального закона, влекущих отмену или изменение приговора, судебной коллегией не установлено.

Вывод суда о виновности Булатова в инкриминированном деянии является верным и основан на показаниях самого осужденного, потерпевших Р.А.Л.., Р.Л.В.., Р.С.Л.., свидетелей А., С., К., С., С., протоколе осмотра места происшествия, заключениях судебно-медицинских экспертиз и других доказательствах, подробный анализ которым дан в приговоре.

Так, в судебном заседании Булатов показал, что вечером ДД.ММ.ГГГГ он пришел в лесопильный цех возле дома Р.Л.Э.., чтобы поговорить с последним и забрать инструменты своего отца; он считал Р.Л.Э.. причастным к смерти своего отца, а также был недоволен поведением членов семьи Р. по отношению к нему и его семье. Однако Р.Л.Э.. отказался отдать инструменты, стал бегать за ним по цеху и пытался ударить деревянным бруском. Испугавшись за свою жизнь, он ударил потерпевшего в живот имевшимся при себе сувенирным ножом. После этого Р.Л.Э.. и его жена Р.Л.В.., в руках которой была железная палка, перекрыли ему выход из цеха и высказывали угрозы. Прибежавший Р.Н.Э.. с криками бросился на него, поэтому он, защищаясь, ударил его ножом в живот. Затем у него помутилось сознание, так как кто-то ударил его сзади лопатой по голове. Зайдя в жилой дом Р., он увидел там Г.В.Ю., который пытался ткнуть его лопатой и перекрыл дорогу. Увернувшись от лопаты, он ударил Г.В.Ю. ножом, остальных ударов не помнит. Затем он вернулся к себе домой, забрал «тревожный чемоданчик» и скрылся, опасаясь мести семьи Р..

Версию Булатова о том, что его действия были спровоцированы самими погибшими, что он подвергся нападению со стороны потерпевших и нанес им удары ножом в состоянии необходимой обороны, суд первой инстанции оценил критически и обоснованно признал ее не соответствующей действительности.

Так, согласно изобличающим осужденного показаниям потерпевшего Р.А.Л.., именно он первым встретил Булатова на крыльце своего дома; осужденный сразу схватил его за волосы, приставил к шее нож и потребовал проводить к отцу (Р.Л.Э..); он ответил, что отец в цехе и попытался вырваться, при этом осужденный ударил его ножом в шею, но попал в руку, которой он пытался прикрыть шею. После этого он забежал в дом, и рассказал своей матери Р.Л.В.. о случившемся. Услышав крики отца, он и мать пришли в цех, где увидели Р.Л.Э.., опирающегося на палку и зажимающего рукой рану на животе; Булатов предъявлял отцу претензии из-за того, что тот не поздоровался с ним; он по просьбе матери побежал к своему дяде Р.Н.Э.. и позвал на помощь; вернувшись в цех, он увидел, что его мать металлической палкой отгоняет осужденного от отца; Р.Н.Э.. попросил Булатова успокоиться, тот в ответ ударил Р.Н.Э.. ножом в живот и провернул лезвие внутри; после этого он с родителями и Р.Н.Э.. выбежали из цеха; он видел, что Булатов преследовал его отца, а затем забежал в дом; он и мать спрятались у соседей, впоследствии от брата Р.С.Л.. он узнал об убийстве Булатовым Г.В.Ю. в их доме.

Потерпевшая Р.Л.В.. дала в суде первой инстанции показания, аналогичные показаниям Р.А.Л.., и также пояснила, что со стороны потерпевших никакого провоцирующего поведения по отношению к Булатову не было. Когда раненый Р.Л.Э.. встал за ее спиной, осужденный пошел на них с ножом, и она, обороняясь, стала махать перед собой металлической палкой; Булатов угрожал порезать и ее, требуя убрать палку; Р.Н.Э.. пытался успокоить Булатова, но тот в ответ нанес ему удар ножом в живот. После того, как все выбежали на улицу, она видела, что Булатов забежал в их дом вслед за Р.Л.Э..; зайдя в дом, она увидела на кухне труп Г.В.Ю. с практически отрезанной головой.

Из показаний потерпевшего Р.С.Л.., которому на момент совершения преступления было 12 лет, следует, что он видел, как Булатов у входной двери в дом держит его брата А. за волосы, но тому удалось вырваться и закрыться в доме, при этом на руке брата была рана; затем, когда он находился в доме, Г.В.Ю. сказал, что защитит его и взял лопату. Вскоре в дом забежал раненый отец, а за ним осужденный с ножом. Булатов, увидев его (Р.С.Л..) на кухне, пошел на него с ножом в руке, но Г.В.Ю. закрыл его от осужденного, и выставил в направлении Булатова лопату, сказав, что в доме ребенок, попросил успокоиться и прекратить свои действия. В ответ осужденный ударил Г.В.Ю. ножом в живот, тот выронил лопату и согнулся. Далее Булатов стал наносить еще удары ножом Г.В.Ю., а он и отец в это время убежали из дома.

Согласно показаниям свидетеля А.В.И. он зашел в цех и увидел, что Булатов стоит с армейским штык-ножом в руке, а Р.Л.Э.., прижав одну руку к ране на животе, другой рукой держал деревянный брусок, которым отмахивался от осужденного. Он подошел к Булатову и протянул руку, но тот полоснул его ножом по руке и потребовал не вмешиваться. Осужденный угрожал Р.Л.Э.., что за своего отца зарежет всех «рудиков», а потерпевший просил Булатова опомниться и говорил, что в смерти отца осужденного не виноват.

Из заключений судебно-медицинских экспертов следует, что смерть Р.Л.Э.. и Р.Н.Э.. наступила от кровопотери, развившейся в результате причиненного каждому из них проникающего колото-резаного ранения передней поверхности живота, относящегося по признаку опасности для жизни к тяжкому вреду здоровью. Г.В.Ю. В.Ю. причинены повлекшие тяжкий вред здоровью проникающие колото-резаные ранения задней поверхности грудной клетки и поясничной области с повреждением по ходу раневых каналов левого легкого и брыжейки тонкого кишечника; резаные раны шеи, правой руки, левого предплечья и правого коленного сустава с повреждением сонных артерий, яремных вен, гортани и пищевода, колото-резаные раны передней поверхности шеи, левого плеча. Смерть Г.В.Ю. наступила от кровопотери, развившейся в результате указанных ранений.

Согласно показаниям матери осужденного Б.Н.И., а также его жены Б.С.М., вечером ДД.ММ.ГГГГ Булатов сказал, что пойдет к Р., чтобы «посмотреть в их глаза», на просьбы матери не делать этого не реагировал. Через 15 минут позвонила Р.Л.В.. и сообщила Б.Н.И. о совершенном Булатовым убийстве. Затем вернулся осужденный, на куртке которого была кровь, сообщил, что зарезал братьев Р., взял свои вещи, попрощался и ушел.

Все приведенные в приговоре доказательства, уличающие Булатова в содеянном, получены в соответствии с требованиями УПК РФ; эти доказательства исследованы в судебном заседании и оценены судом в соответствии с требованиями статей 87 и 88 УПК РФ.

Фактические обстоятельства дела установлены правильно, и им дана надлежащая юридическая оценка.

Вывод суда относительно квалификации действий Булатова подробно мотивирован в приговоре, и оснований для переквалификации содеянного, как об этом просят осужденный и защитники, судебная коллегия не усматривает.

Как правильно указал суд первой инстанции, о наличии у Булатова умысла на убийство каждого из потерпевших свидетельствует применение ножа, имеющего высокие поражающие свойства, нанесение ударов со значительной силой в область расположения жизненно важных органов - Р.Л.Э.. и Р.Н.Э.. в живот, а Г.В.Ю. в шею, в грудь и в поясничную область; высказывание намерений зарезать всех «рудиков» (Р.) из мести за смерть отца.

С учетом установленных судом фактических обстоятельств дела, нанесение Булатовым только по одному удару ножом потерпевшим Р.Л.Э.. и Р.Н.Э.., а также наступление их смерти не на месте преступления, не ставит под сомнение направленность умысла осужденного на убийство каждого из них, так как из материалов дела следует, что после нанесения удара в живот Р.Л.Э.. Булатов свои действия не прекратил, продолжал вести себя агрессивно, высказывал угрозы убийством и направлял нож на потерпевшего, который вместе с женой Р.Л.В.. вынужден был защищаться от нападения при помощи деревянного бруска и металлической палки; при нанесении ножевого ранения потерпевшему Р.Н.Э.. Булатов специально провернул нож в ране, что свидетельствует о желании нанести как можно более тяжкую травму; когда Р.Л.Э.. и Р.Н.Э.. удалось выбежать из цеха, осужденный стал преследовать их и пошел вслед за Р.Л.Э.. в дом, где его остановил Г.В.Ю., вмешательство которого позволило Р.Л.Э.. скрыться.

Доводы апелляционной жалобы защитника Думова в части несогласия с показаниями свидетеля А. об использовании Булатовым в качестве орудия преступления армейского штык-ножа не опровергают вывод суда о направленности умысла осужденного на убийство и не влияют на законность и обоснованность приговора, так как в приговоре отсутствует суждение о совершении преступления каким-то конкретным ножом.

Нож, использованный Булатовым в качестве орудия преступления, в ходе предварительного расследования обнаружен не был.

Однако характер и тяжесть повреждений, причиненных каждому из погибших, выводы экспертов о характеристиках травмирующего орудия и показания очевидцев, описавших размеры ножа, объективно свидетельствуют о наличии у примененного Булатовым ножа достаточных поражающих свойств для совершения убийства.

Доводы осужденного о совершении преступления в состоянии необходимой обороны суд первой инстанции правильно расценил как надуманные, направленные на смягчение своей ответственности за содеянное.

Изложенными в приговоре показаниями очевидцев преступления подтверждено, что никто из потерпевших в отношении Булатова общественно опасного посягательства (реального или предполагаемого) не совершал. Напротив, именно осужденный стал инициатором конфликта, придя в дом потерпевших с заранее приготовленным ножом, где сначала применил этот нож в отношении несовершеннолетнего Р.А.Л.., затем напал на Р.Л.Э.. и Р.Н.Э.., причинив им из личной неприязни смертельные травмы, а после этого, продолжая свои преступные действия, совершил убийство Г.В.Ю., который также никаких противоправных действий в отношении Булатова не совершал, а лишь пытался пресечь преступные действия осужденного.

Судебная коллегия считает правильным вывод о совершении Булатовым убийства Г.В.Ю. в связи с выполнением потерпевшим общественного долга, под которым, согласно п. 6 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 27.01.1999 № 1 «О судебной практике по делам об убийстве (ст. 105 УК РФ)», понимается осуществление гражданином как специально возложенных на него обязанностей в интересах общества или законных интересах отдельных лиц, так и совершение других общественно полезных действий (пресечение правонарушений, сообщение органам власти о совершенном или готовящемся преступлении либо о местонахождении лица, разыскиваемого в связи с совершением им правонарушений, дача свидетелем или потерпевшим показаний, изобличающих лицо в совершении преступления, и др.).

Как установлено судом первой инстанции, Г.В.Ю. пытался пресечь совершаемое Булатовым преступление, а именно потребовал прекратить противоправные действия и сообщил о нахождении в доме ребенка, что и послужило мотивом убийства Г.В.Ю. осужденным.

Утверждение защитника Думова о нанесении Г.В.Ю. Булатову удара лопатой по голове является голословным и не основано на имеющихся доказательствах.

Ошибочное указание в приговоре о квалификации действий Булатова в редакции Федерального закона от 21.07.2004 № 73-ФЗ не влияет на правильность юридической оценки содеянного, так как указанная судом первой инстанции редакция уголовного закона не улучшает, но и не ухудшает положение осужденного по сравнению с редакцией Уголовного кодекса РФ, действовавшей на момент совершения преступления и подлежащей применению в силу положений ст. 9 УК РФ.

Психическое состояние осужденного судом первой инстанции проверено достаточно полно, он обоснованно признан вменяемым и подлежащим уголовной ответственности.

В частности, по заключению комиссионной судебной психиатрической экспертизы от 5 мая 2023 года Булатов психическим расстройством не страдает, может осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий и руководить ими. В период совершения инкриминируемого ему деяния Булатов не находился в состоянии какого-либо временного болезненного расстройства психической деятельности, мог осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий и руководить ими.

Вопреки доводам стороны защиты, оснований сомневаться в объективности указанного заключения не имеется, поскольку экспертиза проведена квалифицированными врачами-психиатрами, имеющими необходимый стаж экспертной деятельности, их выводы о психическом состоянии осужденного научно обоснованы и мотивированы, соответствуют иным материалам дела, подтверждающим отсутствие у Булатова каких-либо психических расстройств.

    В связи с этим продолжительность личной беседы экспертов с испытуемым и количество заданных ему вопросов, на что ссылается Булатов в обоснование своей апелляционной жалобы, не имеют значения при оценке судом обоснованности выводов экспертов.

    Из пояснений самого осужденного, допрошенных в суде потерпевших Р.Л.В.., Р.А.Л.., а также ряда свидетелей, в том числе С., А., Б.Н.И., усматривается, что в период совершения преступления и впоследствии осужденный правильно ориентировался в меняющихся условиях окружающей обстановки, совершал последовательные и целенаправленные действия, имеющие внутреннюю логику, а именно: сообщил матери, что пойдет к потерпевшим, чтобы разобраться; перед приходом в дом Р. вооружился ножом, который заранее взял в руку и применил к несовершеннолетнему Р.А.Л.. с целью узнать местонахождение потерпевшего Р.Л.Э..; после совершения убийств, продолжая действовать осознанно, Булатов незамедлительно покинул место происшествия и избавился от ножа; вернувшись домой, сообщил матери, что убил братьев Р., взял вещи первой необходимости и скрылся.

Из показаний потерпевших и свидетелей, оснований не доверять которым не имеется, установлено отсутствие со стороны погибших какого-либо противоправного или аморального поведения, которое могло бы стать причиной возникновения у Булатова состояния аффекта.

    Имевшееся у Булатова подозрение о причастности братьев Р. к смерти его отца конкретных оснований не имело; более того, осужденному было известно о вынесении обвинительного приговора суда в отношении иного лица, признанного виновным в смерти его отца.

    Доводы осужденного о якобы имевших место оскорблениях членов его семьи, отказов в продаже продуктов питания в долг со стороны потерпевших Р., своего объективного подтверждения также не нашли, в том числе и в показаниях его матери Б.Н.И. и жены Б.С.М.

Изложенное свидетельствует о надуманности версии осужденного и его защитника Думова о совершении Булатовым преступления в состоянии аффекта, которую они впервые выдвинули лишь при написании апелляционных жалоб, поэтому оснований для переквалификации содеянного осужденным на ст. 107 УК РФ судебная коллегия не усматривает.

Наказание Булатову назначено в соответствии с требованиями статей 6, 43, 57, 60 УК РФ, с учетом его личности, характера и степени общественной опасности содеянного, всестороннего и полного учета обстоятельств совершенного преступления, влияния назначенного наказания на исправление осужденного и условия жизни его семьи, смягчающих наказание обстоятельств.

Вопреки доводам апелляционных жалоб осужденного и его защитников, при назначении наказания суд первой инстанции не оставил без внимания положительные данные, характеризующие Булатова, а также наличие смягчающих и отсутствие отягчающих наказание обстоятельств.

Так, в качестве обстоятельств, смягчающих наказание, суд на основании части 2 статьи 61 УК РФ признал совершение преступления впервые, молодой возраст на момент совершения преступления, частичное признание вины, положительные характеристики, состояние здоровья Булатова и состояние здоровья его близких, наличие несовершеннолетнего ребенка 2005 года рождения, наличие грамот и благодарностей за социально-полезную деятельность.

При этом суд первой инстанции правильно констатировал отсутствие таких смягчающих обстоятельств, как явка с повинной, активное способствование раскрытию и расследованию преступления, а также противоправное либо аморальное поведение потерпевших, явившееся поводом для преступления.

Указанные выводы основаны на исследованных материалах дела, надлежащим образом мотивированы в приговоре и их правильность у судебной коллегии сомнений не вызывает.

Также судом верно не признано смягчающим обстоятельством наличие у осужденного на момент совершения преступления малолетнего ребенка, поскольку ко времени вынесения приговора сын осужденного Б.Д.А., родившийся ДД.ММ.ГГГГ, достиг совершеннолетия, и назначенное осужденному наказание никак не отразится на условиях жизни Б.Д.А., который малолетними ребенком уже не является.

Кроме того, в этой связи судебная коллегия отмечает, что осужденный после совершения преступления длительное время скрывался, с Б.Д.А. не общался, материально ему не помогал, соответственно, не принимал никакого участия в его содержании и воспитании.

Согласно части 1 статьи 57 УК РФ пожизненное лишение свободы устанавливается за совершение особо тяжких преступлений, посягающих на жизнь, а также за совершение особо тяжких преступлений против здоровья населения и общественной нравственности, общественной безопасности, половой неприкосновенности несовершеннолетних, не достигших четырнадцатилетнего возраста.

Как следует из разъяснений, содержащихся в пункте 28 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 29.11.2016 № 55 «О судебном приговоре», суды должны учитывать, что пожизненное лишение свободы может применяться лишь тогда, когда необходимость его назначения обусловлена исключительной опасностью для общества лица, совершившего преступление. Суд, мотивируя в приговоре назначение наказания в виде пожизненного лишения свободы, должен привести в подтверждение этого вывода конкретные обстоятельства дела и данные, характеризующие личность подсудимого.

Указанные положения уголовного закона и разъяснения Пленума Верховного Суда РФ в полной мере учтены при назначении Булатову наказания.

По мнению судебной коллегии, конкретные обстоятельства совершенного преступления (убийство трёх лиц в короткий промежуток времени, в присутствии других людей, в том числе близких родственников потерпевших, с применением ножа), а также данные о личности Булатова, установленные по настоящему уголовному делу и указанные в приговоре, свидетельствуют об исключительной опасности осужденного для общества.

Содержащиеся в описательно-мотивировочной части приговора формулировки, касающиеся обоснования назначенного наказания, на которые обращают внимание в своих жалобах осужденный и защитники, не ставят под сомнение правильность вывода суда о том, что никакой другой вид наказания не сможет обеспечить достижение целей, предусмотренных частью 2 статьи 43 УК РФ.

При этом новых сведений, существенно уменьшающих степень общественной опасности Булатова, позволяющих смягчить назначенное ему наказание, суду апелляционной инстанции не представлено.

Перечисленные в апелляционных жалобах положительные данные о личности Булатова, а также сведения о его поведении в период нахождения в розыске, когда он, скрываясь от правоохранительных органов, в течение 23 лет проживал в другом регионе по подложному паспорту, суду первой инстанции были известны, они в должной мере учтены и подробно описаны в приговоре.

Несмотря на наличие указанных обстоятельств, судебная коллегия, учитывая характер, особую тяжесть содеянного и наступившие в результате совершения преступления последствия, не находит возможным принять решение о замене назначенного осужденному пожизненного лишения свободы другим, более мягким видом наказания.

Таким образом, оснований для признания назначенного наказания несправедливым в силу его чрезмерной суровости не имеется.

Вид исправительного учреждения – исправительная колония особого режима назначен осужденному правильно, в соответствии с пунктом «г» части 1 статьи 58 УК РФ.

С доводами апелляционных жалоб о завышенном размере компенсации морального вреда, взысканной с осужденного, судебная коллегия также согласиться не может.

Разрешая гражданские иски, суд первой инстанции правильно установил, что в результате совершенного Булатовым преступления потерпевшим причинены глубокие нравственные страдания и переживания, связанные с невосполнимой утратой близких родственников.

Обязанность по компенсации морального вреда суд в соответствии с положениями закона возложил на причинителя вреда, то есть осужденного.

При этом судом в полной мере соблюдены положения ст.ст. 151, 1099-1101 ГК РФ, а также учтены все значимые обстоятельства, в том числе характер и степень причиненных потерпевшим нравственных страданий, сведения об их личности, возраст, состояние здоровья и имущественное положение Булатова, требования разумности и справедливости.

Что касается содержащегося в апелляционных жалобах довода о том, что при определении размера компенсации морального вреда суд необоснованно принял во внимание участие потерпевших в досудебном производстве и в судебном разбирательстве, то наличие указанного суждения в приговоре не влияет на правильность установленного судом размера компенсации морального вреда и не влечет его уменьшение.

Руководствуясь ст.ст. 389.20, 389.28, 389.33 УПК РФ, судебная коллегия

О П Р Е Д Е Л И Л А:

приговор Нижегородского областного суда от 5 октября 2023 года в отношении Булатова Александра Аркадьевича оставить без изменения, апелляционные жалобы – без удовлетворения.

Апелляционное определение может быть обжаловано в кассационном порядке в Судебную коллегию по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации по правилам, установленным главой 47.1 УПК РФ, в течение шести месяцев со дня его провозглашения, а осужденным, содержащимся под стражей, в тот же срок со дня вручения ему копии апелляционного определения.

Осужденный вправе ходатайствовать о своем участии в рассмотрении уголовного дела судом кассационной инстанции.

Председательствующий

Судьи