Решение по делу № 33-2597/2017 от 31.05.2017

№ 33 - 2597 судья Чувашова И.А. 2017 год АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ

Судебная коллегия по гражданским делам Тверского областного суда

в составе председательствующего судьи Буланкиной Л.Г.,

судей Лепской К.И. и Лозиной С.П.,

при секретаре Халилове Э.К.,

рассмотрела в открытом судебном заседании в городе Твери

13 июня 2017 года

по докладу судьи Лозиной С.П.

дело по апелляционной жалобе Петровой Е.В. на решение Конаковского городского суда Тверской области от 07 апреля 2017 года, которым постановлено:

«Исковые требования Петровой Е.В. к Егеревой Н.А., Березиной Е.С. о признании договора дарения доли земельного участка с долей объекта недвижимости по адресу: <адрес>, от 22 сентября 2015 года, заключенного между Петровой Е.В. и Егеревой Н.А., недействительным; признании недействительным договора дарения доли земельного участка и жилого дома по адресу: <адрес>, заключенного 01 июня 2016 года между Егеревой Н.А. и Березиной Е.С., оставить без удовлетворения».

Судебная коллегия

установила:

Петрова Е.В. обратилась в суд с исковым заявлением к Егеревой Н.А., Березиной Е.С., в котором с учетом уточнения исковых требований в порядке ст. 39 Гражданского процессуального кодекса РФ просила признать недействительными договор дарения доли земельного участка с долей объекта недвижимости по адресу: <адрес>, от 22 сентября 2015 года, заключенный между Петровой Е.В. и Егеревой Н.А.; договор дарения доли земельного участка и жилого дома, расположенных по адресу: <адрес>, заключенный 01 июня 2016 года между Егеревой Н.А. и Березиной Е.С.

В обоснование иска указано, что 22 сентября 2015 года между Егеревой Н.А. и Петровой Е.В. заключен договор дарения 1/2 доли в праве собственности на земельный участок с кадастровым номером № по адресу: <адрес>, площадью 1003,6 кв.метра и 1/2 доли жилого дома, общей площадью 73,6 кв.метра, расположенного на данном земельном участке, согласно которому Егерева Н.А. приняла в собственность от дарителя Петровой Е.В. указанное имущество. Истец считает, что данная сделка является недействительной, поскольку совершена ею под влиянием заблуждения. Истец является пенсионером, имеет ряд хронических заболеваний, плохой слух, текст договора ей не зачитывали. Подписывая документы по сделке, она не понимала их значимость, в результате чего лишилась единственного жилья. При этом ответчик долгое время настаивала на подписании договора дарения, объясняя, что распоряжаться домом она сможет только после смерти истца.

01 июня 2016 года между Егеревой Н.А. и Березиной Е.С. заключен договор дарения 1/2 доли в праве общей долевой собственности на жилой дом и земельный участок по адресу: <адрес>, согласно которому Егерева Н.А. подарила Березиной Е.С. спорное имущество. Истец считает, что поскольку на основании недействительной сделки право распоряжения спорным имуществом у Егеревой Н.А. не возникло, то последующая сделка по отчуждению путем дарения Березиной Е.С. спорных объектов недвижимости в силу ст. ст. 168, 209 Гражданского кодекса РФ является ничтожной.

Судом к участию в деле в качестве третьего лица, не заявляющего самостоятельные требования относительно предмета спора, привлечена Андреева Т.А.

Истец Петрова Е.В. в судебное заседание не явилась, о времени и месте судебного заседания извещена надлежащим образом. В суд поступило заявление Петровой Е.В. о проведении судебного заседания в ее отсутствие, иск поддерживает.

Представитель истца адвокат Латынцева Э.В. исковые требования поддержала в полном объеме.

Ответчик Егерева Н.А. и его представитель адвокат Ульяновский А.С. в судебном заседании исковые требования не признали, также заявили о применении срока исковой давности к исковым требованиям.

Ответчик Березина Е.С. в судебном заседании исковые требования не признала, пояснив, что ее мать Егерева Н.А. предложила подарить ей долю дома и земельного участка.

Третье лицо Андреева Т.А. в судебном заседании считала необходимым удовлетворить исковые требования.

Судом постановлено приведенное выше решение.

В апелляционной жалобе Петрова Е.В. просит решение отменить, постановить по делу новое решение, которым удовлетворить ее исковые требования в полном объеме. Полагает, что судом неправильно применены нормы материального и процессуального права.

По данному делу с учетом заявленных истцом требований и их обоснованием (ст. 178 Гражданского кодекса РФ) юридически значимым и подлежащим доказыванию обстоятельством являлось выяснение вопроса о том, понимала ли Петрова Е.В. сущность сделки дарения, в частности ее природу, содержанием которой является передача права собственности на принадлежащее ей единственное жилое помещение, и, как следствие, лишение себя и своего супруга, проживавшего на тот момент в спорном доме, права проживания и пользования этим жилым помещением. При этом важное значение имели выяснение наличия и оценка таких обстоятельств, как грамотность истца, ее преклонный возраст, состояние здоровья, а также иные обстоятельства, способствовавшие формированию у нее заблуждения. По мнению апеллянта, указанные обстоятельства по делу судом не исследовались и не были должным образом приняты во внимание при разрешении спора.

В нарушение указанной процессуальной нормы судом оставлены без внимания и не оценены обстоятельства, связанные с преклонным возрастом Петровой Е.В., ее малограмотностью, существенно сниженным слухом (слуховой аппарат), а также тот факт, что с момента заключения и регистрации договора дарения истец продолжает проживать в спорном доме, владеть и пользоваться им, до подачи иска в суд оплачивала коммунальные услуги, о чем свидетельствуют квитанции, предоставленные в материалы дела, совместно со своей второй дочерью (третьим лицом по делу Андреевой) ремонтирует крышу дома, который считала собственным.

Апеллянт указывает, что не понимала сущности договора дарения как добровольного отказа от собственности и жилья для себя и своего супруга в пользу другого лица, тогда как была уверена в том, что поскольку она там «прописана», она по-прежнему является его «хозяйкой», и это имущество перейдет к ответчику после ее смерти.

Из текста оспариваемого договора дарения либо иных документов не следует, что он прочитан Петровой Е.В. или прочитан ей вслух, также в деле отсутствуют доказательства разъяснения истцу положений норм гражданского законодательства, регулирующих вопросы собственности, дарения и последствий, наступающих в связи с таким действием.

Сослалась на судебно-психиатрическую экспертизу, которая подтвердила наличие у нее на момент сделки признаков органического заболевания головного мозга смешанного генеза, на наличие определенных изменений психики и трудностей приспособления.

Также выражает несогласие с применением срока исковой давности. Считает, что только летом 2016 года, после конфликта с дочерью, она поняла значение сделки, следовательно, об обстоятельствах, послуживших основанием для признания сделки недействительной, ей стало известно летом 2016 года, в связи с чем годичный срок исковой давности не был пропущен.

Кроме того, автор жалобы указывает, что на момент совершения сделки в доме проживал и был зарегистрирован ее супруг, являющийся отцом ответчика и третьего лица - ФИО11., умерший ДД.ММ.ГГГГ. Она распорядилась, в том числе, и 1/4 долей в праве, принадлежащей ее мужу, которая может наследоваться по общим правилам наследования по закону с учетом совершения Андреевой действий, свидетельствующих о фактическом принятии наследства после смерти своего отца. Однако судом не было дано оценки указанным обстоятельствам.

В заседании суда апелляционной инстанции истец Петрова Е.В. и её представитель адвокат Латынцева Э.В. поддержали доводы апелляционной жалобы.

Третье лицо Андреева Т.А. полагала доводы апелляционной жалобы обоснованными.

Ответчики Егерева Н.А. и Березина Е.С., представитель ответчиков адвокат Ульяновский А.С. возражали против удовлетворения доводов апелляционной жалобы, просили оставить решение суда без изменения.

Законность и обоснованность решения суда первой инстанции проверена судебной коллегией в порядке, установленном главой 39 Гражданского процессуального кодекса РФ, с учетом ст. 327.1 Гражданского процессуального кодекса РФ, по смыслу которой повторное рассмотрение дела в суде апелляционной инстанции предполагает проверку и оценку фактических обстоятельств дела и их юридическую квалификацию в пределах доводов апелляционных жалобы, представления и в рамках тех требований, которые уже были предметом рассмотрения в суде первой инстанции.

Изучив материалы дела, заслушав объяснения участников процесса, проверив законность и обоснованность решения суда первой инстанции в соответствии с ч. 1 ст. 327.1 Гражданского процессуального кодекса РФ исходя из доводов, изложенных в апелляционной жалобе, судебная коллегия приходит к следующему.

В соответствии с ч. 1 ст. 330 Гражданского процессуального кодекса РФ основаниями для отмены или изменения решения суда в апелляционном порядке являются: неправильное определение обстоятельств, имеющих значение для дела; недоказанность установленных судом первой инстанции обстоятельств, имеющих значение для дела; несоответствие выводов суда первой инстанции, изложенных в решении суда, обстоятельствам дела; нарушение или неправильное применение норм материального права или норм процессуального права.

Таких оснований для отмены или изменения обжалуемого судебного постановления в апелляционном порядке по доводам апелляционной жалобы, изученным материалам дела не имеется.

Как установлено судом первой инстанции, по договору купли-продажи доли домовладения от 30 ноября 1971 года Петрова Е.В. приобрела в собственность у ФИО12 1/2 долю домовладения, расположенного по адресу: <адрес>.

В 1992 году Петровой Е.В. и Андреевой Т.А. на праве пожизненного наследуемого владения был предоставлен земельный участок, расположенный по адресу: <адрес>.

Соглашением об определении долей от 28 июля 2010 года Петрова Е.В. и Андреева Т.А. установили долевое участие в праве общей собственности на земельный участок, расположенный по адресу: <адрес>, общей площадью 1003,6 кв.м, с кадастровым номером №, в соответствии с которым в общую долевую собственность Петровой Е.В. определена 1/2 доля в праве, в общую долевую собственность Андреевой Т.А. определена 1/2 доля в праве.

22 сентября 2015 года между Петровой Е.В. (мать) и Егеревой Н.А. (дочь) заключен договор дарения, согласно которому Петрова Е.В. подарила, а Егерева Н.А. приняла в дар 1/2 долю в праве общей долевой собственности на земельный участок с кадастровым номером № общей площадью 1003,6 кв.м и 1/2долю в праве общей долевой собственности на жилой дом с кадастровым № общей площадью 73,6 кв.м, расположенные по адресу: <адрес>, городское поселение <адрес>.

Указанный договор дарения совершен в простой письменной форме, на его основе в Управлении Федеральной службы государственной регистрации, кадастра и картографии по Тверской области 30 сентября 2015 года зарегистрировано право собственности Егеревой Н.А. на вышеуказанные объекты недвижимого имущества.

01 июня 2016 года между Егеревой Н.А. (мать) и Березиной Е.С. (дочь) заключен договор дарения доли земельного участка и доли жилого дома, в соответствии с которым Егерева Н.А. подарила, а Березина Е.С., приняла в дар 1/2 долю земельного участка общей площадью 1003,6 кв.м с кадастровым номером № и 1/2 долю жилого дома с кадастровым номером № площадью 73,6 кв.м, расположенные по адресу: <адрес>.

Указанный договор дарения совершен в простой письменной форме, на его основе в Управлении Федеральной службы государственной регистрации, кадастра и картографии по Тверской области 15 июня 2016 года зарегистрировано право собственности Березиной Е.С. на вышеуказанные объекты недвижимого имущества.

Обращаясь в суд с исковыми требованиями о признании договора дарения от 22 сентября 2015 года недействительным по основаниям, предусмотренным ст. ст. 167, 178 Гражданского кодекса РФ, Петрова Е.В. сослалась на то, что сделка от 22 сентября 2015 года была совершена ею под влиянием заблуждения; при подписании оспариваемого договора она полагала, что право собственности на жилой дом и земельный участок будет сохранено за ней и ее супругом, проживавшими и зарегистрированными в данном доме, и это имущество перейдет к ответчику Егеревой Н.А. после ее смерти. Как следствие, просила признать недействительным последующий договор дарения доли земельного участка и доли жилого дома от 01 июня 2016 года.

В силу п. 1 ст. 166 Гражданского кодекса РФ сделка недействительна по основаниям, установленным законом, в силу признания ее таковой судом (оспоримая сделка) либо независимо от такого признания (ничтожная сделка).

Оспоримая сделка может быть признана недействительной, если она нарушает права или охраняемые законом интересы лица, оспаривающего сделку, в том числе повлекла неблагоприятные для него последствия (п. 2 указанной статьи).

В соответствии со ст. 178 Гражданского кодекса РФ сделка, совершенная под влиянием заблуждения, может быть признана судом недействительной по иску стороны, действовавшей под влиянием заблуждения, если заблуждение было настолько существенным, что эта сторона, разумно и объективно оценивая ситуацию, не совершила бы сделку, если бы знала о действительном положении дел (пункт 1).

При наличии условий, предусмотренных пунктом 1 настоящей статьи, заблуждение предполагается достаточно существенным, в частности, если сторона заблуждается в отношении природы сделки (пункт 2).

Заблуждение относительно мотивов сделки не является достаточно существенным для признания сделки недействительной (пункт 3).

Если сделка признана недействительной как совершенная под влиянием заблуждения, к ней применяются правила, предусмотренные статьей167 настоящего Кодекса (пункт 6).

Таким образом, заблуждение означает, что совершенная сделка не отражает действительную волю лица, не способна привести к тем правовым результатам, которые данное лицо имело ввиду в момент ее совершения. В силу закона такая сделка является оспоримой. Лицо, заявляющее требование о признании сделки недействительной по основанию, предусмотренному ст. 178 Гражданского кодекса РФ, на основании ст. 56 Гражданского процессуального кодекса РФ обязано доказать наличие оснований для признания данной сделки недействительной.

Разрешая спор, суд первой инстанции не нашел оснований для признания договора дарения от 22 сентября 2015 года недействительным по заявленным истцом основаниям; при этом исходил из того, что Петрова Е.В. не доказала наличие существенного заблуждения с ее стороны на момент совершения сделки. Как следствие, суд отказал в признании недействительным последующего договора дарения доли земельного участка и доли жилого дома, заключенного 01 июня 2016 года между Егеревой Н.А. и Березиной Е.С.

С вышеуказанными выводами суда первой инстанции и результатом разрешения спора судебная коллегия соглашается.

Так, согласно п. 1 ст. 572 Гражданского кодекса РФ по договору дарения одна сторона (даритель) безвозмездно передает или обязуется передать другой стороне (одаряемому) вещь в собственность либо имущественное право (требование) к себе или к третьему лицу либо освобождает или обязуется освободить ее от имущественной обязанности перед собой или перед третьим лицом.

Из содержания указанной нормы права следует, что воля дарителя при заключении договора дарения направлена на передачу другому лицу безвозмездно в собственность, то есть с полномочиями на владение, пользование и распоряжение, предмета договора.

При решении вопроса о существенном заблуждении стороны относительно совершаемой ею сделки, в том числе в отношении природы сделки, необходимо исходить из действительной воли конкретного лица с учетом особенностей его положения, состояния здоровья, возраста, значения для него оспариваемой сделки, обстоятельств её совершения.

В качестве факторов, повлиявших на волеизъявление истца при совершении договора дарения от 22 сентября 2015 года, Петрова Е.В. ссылается на преклонный возраст, малограмотность, состояние здоровья, в том числе существенно сниженный слух (слуховой аппарат), отмеченные в судебно-психиатрическом заключении № от 09 марта 2017 года признаки <данные изъяты>, на наличие определенных изменений психики и трудностей приспособления. Также указала, что после совершения сделки продолжала проживать в данном доме, сохраняя регистрацию, оплачивала коммунальные услуги и производила ремонт, считая его своим собственным, что способствовало формированию и сохранению заблуждения истца относительно природы сделки.

Между тем, указанные факты не свидетельствуют о том, что в момент подписания оспариваемого договора Петрова Е.В. заблуждалась относительно каких-либо существенных обстоятельств, касающихся договора дарения от 22 сентября 2015 года, в том числе в отношении природы договора.

Из заключения № от 09 марта 2017 года, выполненного в рамках назначенной судом судебно-психиатрической экспертизы, не следует, что возраст истца и/или имеющиеся у него заболевания существенным образом повлияли на его интеллектуально-волевую сферу, создали объективные препятствия в осознании и осмыслении характера совершаемых действий.

Вопреки позиции стороны истца, в материалах дела отсутствуют доказательства того, что состояние слуха Петровой Е.В. явилось препятствием к пониманию природы сделки и правовых последствий её совершения.

Текст оспариваемого договора выполнен машинописным способом, крупным выделенным шрифтом указано наименование договора (договор дарения доли земельного участка с долей объектов недвижимости) и наименование сторон (даритель и одаряемый); его содержание не содержит каких-либо неясностей относительно природы сделки, в том числе ее безвозмездного характера. Текст договора содержит собственноручно выполненную истцом подпись в конце договора, подлинность которой стороной истца не оспаривается. Данный договор принят Управлением Федеральной службы государственной регистрации, кадастра и картографии по Тверской области как действительный, на его основе произведена государственная регистрация прав.

Из заявления Петровой Е.В. в Управление Федеральной службы государственной регистрации, кадастра и картографии по Тверской области, поданного лично ею 22 сентября 2015 года, следует, что она обращается с заявлением о регистрации права собственности и перехода права собственности в отношении спорного имущества.

Из п. 13 оспариваемого договора дарения усматривается, что договор составлен в трех экземплярах, в том числе для истца, который, получив экземпляр договора непосредственно при его подписании, имел реальную возможность внимательно ознакомиться с его содержанием. Материалы дела не содержат сведений о том, что по своему состоянию здоровья (слух, зрение) Петрова Е.В. не имела возможности ознакомиться с содержанием подписываемого ею лично договора.

Как пояснила Петрова Е.В. в суде апелляционной инстанции, на подписание договора дарения она согласилась, так как думала, что её дочь Егерева Н.А. изменит свое отношение к ней в лучшую сторону, будет за ней ухаживать.

Доказательств того, что Петрова Е.В. является малограмотной, не понимала сущность совершаемых действий и понятия «дарение», суду не представлено.

Позиция представителя о том, что при подписании договора истец не понимала, что лишает себя жилья, бездоказательна, а потому не может быть учтена.

Петрова Е.В. продолжает проживать в спорной части жилого дома, сохраняя регистрацию по месту жительства, сведений о наличии каких-либо препятствий в пользовании у суда не имеется.

О последовательном волеизъявлении Петровой Е.В. на отчуждение спорного имущества в пользу своей дочери Егеревой Н.А. свидетельствует также тот факт, что ранее Петрова Е.В. составила завещание в пользу Егеревой Н.А., которое, как следует из объяснений истца, не отменяла.

Таким образом, в ходе рассмотрения дела не нашли своего подтверждения доводы Петровой Е.В. о том, что договор дарения от 22 сентября 2015 года был совершен ею под влиянием существенного заблуждения. Стороной истца не представлено доказательств тому, что стороны, заключая оспариваемый договор, преследовали иные цели, чем предусматривает договор дарения. Напротив, материалы дела свидетельствуют об истинном волеизъявлении сторон на переход права собственности в отношении доли жилого дома и доли земельного участка от Петровой Е.В. к ее дочери Егеревой Н.А. безвозмездно. Воля дарителя на отчуждение принадлежащего ему имущества выражена ясно, добровольно и в установленной законом форме. Формирование отношения к сделке после её совершения правового значения не имеет.

Самостоятельным основанием для отказа истцу в удовлетворении иска является пропуск срока исковой давности для обращения в суд за защитой нарушенного права, о применении которого было заявлено стороной ответчика при рассмотрении настоящего спора.

Выводы суда о том, что этот срок Петровой Е.В. пропущен, основан на действующем законодательстве и материалах дела.

В соответствии с п. 2 ст. 181 Гражданского кодекса РФ срок исковой давности по требованию о признании оспоримой сделки недействительной и о применении последствий ее недействительности составляет один год. Течение срока исковой давности по указанному требованию начинается со дня прекращения насилия или угрозы, под влиянием которых была совершена сделка (пункт 1 статьи 179), либо со дня, когда истец узнал или должен был узнать об иных обстоятельствах, являющихся основанием для признания сделки недействительной.

В силу п. 2 ст. 199 Гражданского кодекса РФ истечение срока исковой давности, о применении которой заявлено стороной в споре, является основанием к вынесению судом решения об отказе в иске.

Из материалов дела усматривается, что Петрова Е.В. обратилась в суд с иском 06 декабря 2016 года.

Учитывая установленные в ходе рассмотрения дела обстоятельства, свидетельствующие об истинном волеизъявлении Петровой Е.В. на совершение сделки, годичный срок исковой давности, который следует исчислять с момента совершения сделки 22 сентября 2015 года, на момент обращения Петровой Е.В. в суд с иском истек, и оснований для его восстановления не имеется. Доказательств, свидетельствующих о наличии обстоятельств, объективно препятствующих своевременному обращению в суд, истцом при рассмотрении дела не представлено. Истечение срока исковой давности является дополнительным основанием для отказа истцу в удовлетворении исковых требований о признании недействительным договора дарения и применении последствий недействительности сделки.

Учитывая установленные в ходе рассмотрения дела обстоятельства совершения сделки, а также пропуск срока исковой давности для защиты нарушенного права, правовых оснований для признания договора дарения от 22 сентября 2015 года недействительной сделкой как заключенной под влиянием существенного заблуждения со стороны Петровой Е.В. у суда первой инстанции не имелось, следовательно, не имелось и оснований для признания недействительным последующего договора дарения доли земельного участка и доли жилого дома, совершенного 01 июня 2016 года между Егеревой Н.А. и Березиной Е.С.

Доводы апелляционной жалобы не опровергают выводы суда, а свидетельствуют лишь о несогласии истца с ними. Всем указанным доводам и представленным доказательствам суд дал надлежащую правовую оценку, с которой судебная коллегия полностью соглашается.

Обстоятельства распоряжения истцом общим имуществом супругов, фактического принятия наследства после смерти мужа истца ФИО11, умершего ДД.ММ.ГГГГ, не имеют правового значения для разрешения заявленного спора.

Состав лиц, участвующих в деле, их процессуальное положение, правоотношения сторон и закон, подлежащий применению, определены судом верно; обстоятельства, имеющие значение для дела, установлены на основании представленных доказательств, оценка которым дана с соблюдением требований ст. 67 Гражданского процессуального кодекса РФ.

Оснований, предусмотренных ст. 330 Гражданского процессуального кодекса РФ, к отмене состоявшегося судебного решения по доводам жалобы не установлено.

Руководствуясь ст. 328 Гражданского процессуального кодекса РФ, судебная коллегия

определила:

решение Конаковского городского суда Тверской области от 07 апреля 2017 года оставить без изменения, апелляционную жалобу Петровой Е.В. – без удовлетворения.

Председательствующий

Судьи