Решение от 24.10.2023 по делу № 22-5155/2023 от 15.09.2023

Судья Стецковская И.Н.                 Дело № 22-5155/2023

АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ

г. Владивосток	24 октября 2023 года

Судебная коллегия по уголовным делам Приморского краевого суда в составе:

председательствующего Арнаута С.Л.,

судей Данилочкиной Е.О., Рогозной Н.А.,

при секретарях Таховеевой Ю.В., Колесникове С.Ю.,

с участием прокурора Тимошенко В.А.,

представителя потерпевшего ФИО6,

адвоката Мошенского С.М.,

осужденного ФИО1 (посредством видеоконференц-связи),

рассмотрела в открытом судебном заседании уголовное дело по апелляционным жалобам (с дополнениями) адвоката Мошенского С.М. в защиту осужденного ФИО42 и осужденного ФИО1 на приговор Находкинского городского суда <адрес> от ДД.ММ.ГГГГ, которым

ФИО1, родившийся ДД.ММ.ГГГГ в <адрес>, гражданин <адрес>, со средне-специальным образованием, женатый, имеющий несовершеннолетнего ребенка (2005 г.р.), официально не трудоустроенный, зарегистрированный и проживающий по адресу: <адрес>, <адрес>, не судимый,

находящийся под стражей с 19.12.2019,

осужден:

- по п. «б» ч. 4 ст. 162 УК РФ к 10 годам лишения свободы, со штрафом в размере 500 000 рублей;

- по ч. 1 ст. 222 УК РФ (в редакции ФЗ от 24.11.2014 № 370) к 2 годам лишения свободы, со штрафом в размере 50000 рублей;

- по ч. 1 ст. 222.1 УК РФ (в ред. ФЗ от 24.11.2014 № 370) к 3 годам лишения свободы, со штрафом в размере 60000 рублей.

На основании ч.3 ст.69 УК РФ по совокупности преступлений путём частичного сложения назначенных наказаний назначено окончательное наказание в виде 13 лет лишения свободы со штрафом в размере 550 000 рублей, с отбыванием основного наказания в исправительной колонии строгого режима.

Мера пресечения в виде заключения под стражу оставлена без изменения до вступления приговора в законную силу.

Срок наказания постановлено исчислять с даты вступления приговора в законную силу. В соответствии с п. «а» ч. 3.1 ст. 72 УК РФ зачтено в срок лишения свободы время содержания ФИО1 под стражей в период с 19.12.2019 до даты вступления приговора в законную силу из расчета один день содержания под стражей за один день отбывания наказания в исправительной колонии строгого режима.

Взыскано с ФИО1 в пользу ПАО «...» 5 879 850 рублей в возмещение ущерба, причиненного преступлением.

Разрешена судьба вещественных доказательств.

Заслушав доклад судьи ФИО39, выслушав выступления адвоката Мошенского С.М. и осужденного ФИО1, настаивавших на удовлетворении апелляционных жалоб; мнение прокурора Тимошенко В.А., полагавшей необходимым изменить сумму, взысканную в счет возмещения вреда, причиненного преступлением, в остальной части приговор оставить без изменения, апелляционные жалобы – без удовлетворения, мнение представителя потерпевшего ФИО6, считающего приговор законным и обоснованным, судебная коллегия

у с т а н о в и л а:

ФИО1 признан виновным в разбойном нападении, то есть в нападении в целях хищения чужого имущества, совершенном с угрозой применения насилия, опасного для жизни и здоровья, совершенном с применением оружия, с незаконным проникновением в помещение, иное хранилище, в особо крупном размере.

Как следует из описательно-мотивировочной части приговора, преступление совершено 09.12.2019 в г.Находке Приморского края в отношении ФИО43 ФИО11, ФИО7 и ФИО8, в результате похищены денежные средства, принадлежащие ПАО «...».

Кроме того, ФИО1 признан виновным в незаконном хранении огнестрельного оружия, его основных частей и боеприпасов.

Он же признан виновным в незаконном хранении взрывчатых веществ и взрывных устройств.

Указанные преступления совершены на территории г. Находка Приморского края в период с 09.12.2019 по 19.12.2019 при обстоятельствах, изложенных в описательно-мотивировочной части приговора.

В судебном заседании осужденный ФИО1 виновным себя в совершении инкриминируемых ему преступлений не признал, настаивал на том, что никаких противоправных действий не совершал. Все, что изъято в гараже, ему не принадлежит, он к событиям 09.12.2019 и к разбойному нападению на ПАО «...» отношения не имеет. Изъятые у него сотрудниками полиции денежные средства ему заняла ФИО9

В апелляционной жалобе адвокат Мошенский С.М. в защиту осужденного ФИО1 считает, что при рассмотрении уголовного дела было нарушено право ФИО1 на защиту, при постановлении приговора были нарушены требования норм уголовно-процессуального закона, выводы суда, изложенные в приговоре, не соответствуют фактическим обстоятельствам дела, не подтверждаются доказательствами, исследованными в судебном заседании, также суд не учел обстоятельства, свидетельствующие о невиновности ФИО1 в совершении инкриминируемых ему деяний. Кроме того, обвинительный приговор постановлен на недопустимых и противоречивых доказательствах.

Указывает, что в соответствии с уголовно-процессуальным законом суду при принятии процессуального решения по уголовному делу необходимо привести всесторонний анализ доказательств, на которых суд основывает свои выводы, то есть должны получить оценку все доказательства, исследованные судом, как уличающие, так и оправдывающие подсудимого. При этом излагаются доказательства, на которых основаны выводы суда по вопросам, разрешаемым при постановлении приговора, и приводятся мотивы, по которым те или иные доказательства отвергнуты судом.

Полагает, что судом вышеуказанные требования закона были нарушены.

Считает, что по данному делу, исходя из исследованных доказательств, установлено лишь событие преступления, предусмотренного ст. 162 УК РФ, имевшее место ДД.ММ.ГГГГ. Однако состав данного преступления достоверными, относимыми и допустимыми доказательствами не установлен.

Так, в ходе судебного заседания потерпевшие ФИО11, ФИО44 ФИО45 и представитель «...» ФИО13 дали показания о том, как подсчитывался причиненный в результате нападения на офис «...» ущерб. Из их показаний следует, что сумма похищенных денежных средств определялась сотрудником службы безопасности ФИО14 совместно с работниками «...» ФИО8 и ФИО11 путем просмотра видеозаписей с видеокамер, установленных в помещении, где находился сейф. То есть определение размера ущерба происходило на основании видеоизображений действий нападавшего.

По результатам просмотра этих видеозаписей главный специалист службы безопасности ФИО14 единолично составила документ под наименованием «Сведения о наличных денежных средствах в валюте Российской Федерации, содержащихся в сейфе ВСП № (<адрес>, <адрес>) на утро 09 декабря 2019 года», указав в нем, что сведения составлены на основе просмотренных видеоматериалов. О каких видеоматериалах идет речь, в данном документе не указано. В дальнейшем потерпевшие ФИО8 и ФИО11 в присутствии ФИО14 составили акт ревизии от ДД.ММ.ГГГГ и определили, что было похищено 5 879 850 рублей.

Из ответа Приморского отделения «...» на адвокатский запрос № от ДД.ММ.ГГГГ усматривается, что в указанном учреждении проводилось служебное расследование по факту недостачи в размере 5 879 850 рублей, образовавшейся в результате вооруженного нападения на ВСП №, которое было направлено в полицию для приобщения к материалам уголовного дела. Однако в уголовном деле отсутствуют материалы служебного расследования, почему они пропали и какая в них находилась информация, не известно.

Кроме того, представитель «...» ФИО13 суду пояснил, что видеофиксация действий сотрудников банка происходит в круглосуточном режиме. Однако материалы уголовного дела не содержат видеофайлов, зафиксировавших подсчитывание остатка денежных средств на 07.12.2019 (перед нападением), и не имеется видеофиксации подсчета денежных средств, оставшихся после нападения.

В судебном заседании 02.06.2021 представитель «...» ФИО13 пояснил, что сумма ущерба подтверждается актом ревизии, составленным на основе сведений, полученных при просмотре видеоматериалов. Данное объяснение судом не было принято в качестве доказательства суммы ущерба, и в следующее судебное заседание (03.06.2021) ФИО13 принес копию (оригинал был предоставлен ДД.ММ.ГГГГ) акта приема-передачи от ДД.ММ.ГГГГ (форма №), в котором указано, что банковские ценности и кассовые документы сдали ФИО15 и ФИО46. ДД.ММ.ГГГГ в 15.40 час. Однако материалы дела не содержат сведений о том, что этот акт исследовался при проведении ревизии от ДД.ММ.ГГГГ. Кроме того, в нём отсутствуют сведения о том, что указанное количество денежных средств фактически имелось на ДД.ММ.ГГГГ в сейфе банка и именно это количество денежных средств приняли на хранение сотрудники банка. В акте имеется строка, предусмотренная формой №, «Банковские ценности и кассовые документы приняли», однако, кто принял указанные в акте от ДД.ММ.ГГГГ банковские ценности и соответствуют ли ценности, указанные в акте, их фактическому количеству, не указано. В акте нет сведений о том, купюры какого номинала и в каком количестве были подсчитаны сотрудниками офиса «...» и в какие пакеты, на какую сумму были сложены. Кроме того, указанный акт по неизвестной причине не был приобщен к материалам уголовного дела на предварительном следствии, а появился только после требования судьи к представителю «...». Также в данном акте отсутствуют подписи сотрудников доп.офиса, которые приняли отраженные в акте денежные средства, не отражено количество передаваемых кассовых документов, суммы отражены только цифрами и не указаны прописью, что является нарушением требований, установленных Банком России.

Вместе с тем, на л.д. 216 в томе 1 на фототаблице имеется фотография акта приема-передачи денежных средств, на которой невозможно рассмотреть дату составления и отраженные в нем сведения относительно количества денежных средств, но при визуальном сличении акта в фототаблице и акта, представленного в суд, усматривается, что они имеют очевидные различия. Так, на акте в материалах дела вверху страницы имеется четыре надписи, выполненных печатным способом, а на акте, представленном в суд, только три; внизу на акте, представленном в суд, имеется две записи, выполненные печатным способом: «Банковские ценности и кассовые документы сдали», «Банковские ценности и кассовые документы приняли», на акте, сфотографированном в ходе осмотра места происшествия, имеется только одна надпись; подпись от имени ФИО47 в акте, представленном в суд, отличается по наклону от подписи, выполненной банковским работником на акте на фототаблице. Из показаний свидетеля ФИО15 в судебном заседании следует, что указанные акты приема-передачи денежных средств уничтожаются по истечению 10 дней с момента их составления. Поэтому остается неясным, откуда он появился спустя три года, и если он имелся на момент совершения преступления, то в чем была необходимость подсчитывать сумму похищенных денежных средств путем просмотра видеозаписей нападения.

Защитой было заявлено ходатайство о назначении судебной криминалистической экспертизы давности изготовления акта приема - передачи денежных средств от ДД.ММ.ГГГГ, однако, в проведении данного экспертного исследования судом было отказано.

С учетом изложенного, у защиты имеются все основания утверждать, что акт приема-передачи от ДД.ММ.ГГГГ по форме №, который приобщен представителем потерпевшего в суде, изготовлен и подписан позже, чем указано в его реквизитах, а именно после 02.06.2021, следовательно, данное доказательство является недостоверным и недопустимым.

Кроме того, исследованный в судебном заседании акт ревизии денежных средств составлен вопреки требованиям, содержащимися в п. 17.13 Положения Банка России от 29.01.2018 № 630-П «О порядке ведения кассовых операций и правилах хранения, перевозки и инкассации банкнот и монеты банка России в кредитных организациях на территории Российской Федерации», согласно которым в состав комиссии для проведения ревизии наличных денег не должны привлекаться работники, выполняющие операции с ревизуемыми наличными деньгами. Однако члены ревизионной комиссии, указанные в акте ревизии, - ФИО8 и ФИО11 являются работниками, которые выполняли операции с ревизуемыми наличными денежными средствами и являются заинтересованными в исходе дела лицами.

При проведении осмотра места происшествия 09.12.2019 установлено, что в помещении хранилища имелись денежные средства, оставшиеся после нападения. Однако следователем по непонятным причинам и в нарушение требований ст.ст.176, 177 УПК РФ не была пересчитана сумма оставшихся денежных средств, не указаны количество и номинал денежных купюр, которые остались после нападения, они не предъявлялись участвующим при осмотре лицам. В ходе досудебного производства по делу не были истребованы финансовые документы, отражающие движение денежных средств в офисе «...», а именно оборотно-сальдовая ведомость по счету 20202, книга хранилища ценностей, кассовая книга, сведения о данных бухгалтерского учета. Не истребовались указанные документы и в ходе судебного следствия, при этом в ходатайстве защиты в этой части было отказано. Пунктом 17.15. указанного выше Положения Банка России предусмотрено, что использование данных бухгалтерского учета при проведении ревизии денежной наличности и других ценностей в кредитных учреждениях является обязательным, результаты проведенной ревизии наличных денег оформляются актом в произвольной форме, в котором указываются: наименование кредитной организации, или наименование филиала, или наименование ВСП; дата составления акта; фактическое наличие наличных денег, находящихся в хранилище ценностей, сейфе ВСП; соответствие (несоответствие) фактического наличия наличных денег данным бухгалтерского учета и книги хранилища ценностей; выявленные несоответствия суммы наличных денег данным бухгалтерского учета, книги хранилища ценностей. Однако при проведении ревизии 09.12.2019 данные требования были нарушены. Так, на первой странице Акта в разделе «денежная наличность» в графе «№ счета» указан счет 20202, но на последней странице нет отметки «С данными бухгалтерского учета сверено». Вместе с тем, на этом счете в соответствии Положением Банка России от 16.07.2012 № 385-П «О правилах ведения бухгалтерского учета в кредитных организациях, расположенных на территории Российской Федерации» отражаются остатки по кассе кредитной организации. Таким образом, данные бухгалтерского учета не использовались при проведении ревизии, хотя их использование является обязательным. Кроме того, в материалах дела отсутствуют сведения о наличии у члена ревизионной комиссии ФИО14 экономического либо бухгалтерского образования.

Таким образом, акт ревизии, который является единственным доказательством, представленным стороной обвинения, подтверждающим сумму причиненного ущерба, составлен вопреки нормативным требованиям Банка России и лицами, не имеющими права проводить ревизию и не имеющими экономического либо бухгалтерского образования.

Из просмотренных в судебном заседании видеоматериалов нападения на офис ... невозможно определить номинал купюр и сумму денежных средств, которые были похищены. Отсутствуют в материалах дела и видеозаписи пересчета денежных средств, проведенного 07.12.2019. Потерпевшие ФИО52 пояснили, что до нападения из сейфа были взяты денежные средства для работы с клиентами, но точно указать их сумму не смогли. Каких-либо письменных документов, которые бы подтверждали их пояснения, материалы дела не содержат. На видеозаписях из ... отсутствуют сведения о том, что ФИО51 либо иные сотрудники банка возвратили взятые денежные средства в сумме 300000 - 600000 рублей до начала проведения ревизии. Так, потерпевшая ФИО50 в суде пояснила, что не помнит, возвращала ли она взятые для работы с клиентами денежные средства после нападения или нет. Отсутствуют эти сведения и в протоколах допросов потерпевших ФИО48 и ФИО49 соответственно от 9 и 10 декабря 2019 года.

Установив данные обстоятельства, суд, вместе с тем, отказал в ходатайстве защиты об истребовании данных бухгалтерского учета об остатке наличных денежных средств доп.офиса на 07.12.2019 и видеозаписи от 07.12.2019, а также в назначении и проведении судебной бухгалтерской экспертизы.

Таким образом, как на стадии предварительного следствия, так и в судебном заседании не добыто достоверных, допустимых и относимых доказательств, безусловно свидетельствующих о том, что событие преступления, имевшее место 09.12.2019, имеет признаки преступления, предусмотренного п. «б» ч. 4 ст. 162 УК РФ, по признаку особо крупного размера причиненного ущерба, который является обязательным элементом, подлежащим доказыванию.

Обосновывая виновность ФИО1 в совершении инкриминируемых деяний, суд сослался в приговоре на протоколы опознания очков и перчаток, проведенных с потерпевшими ФИО53 спустя 11 месяцев после преступления. Но потерпевшие не запомнили, какие именно очки и перчатки были на нападавшем, и до проведения опознания не были допрошены об их приметах, при этом очки и перчатки, изъятые у ФИО1, не были предъявлены для опознания в группе с однородными предметами, ФИО41 не принадлежащими. То есть, на какие бы очки или перчатки не указали потерпевшие, - все они принадлежат ФИО41. Тем самым грубо нарушены требования ст. 193 УПК РФ и искажена сама суть данного следственного действия, в силу чего указанные доказательства являются недопустимыми.

Кроме того суд в приговоре не указал, по каким причинам он отвергает объективные доказательства, исследованные в судебном заседании и свидетельствующие о непричастности ФИО1 к инкриминируемым деяниям.

Так, согласно протоколам осмотра места происшествия, проведенных 09.12.2019 с участием потерпевшей ФИО54 (участка местности у <адрес> по Находкинскому проспекту и участка местности в районе <адрес>, где проживает ФИО55), изымались следы обуви, указанные ФИО115 как на принадлежащие нападавшему, а также микрочастицы с заднего правого сиденья, где сидел напавший, и след перчатки с ручки правой дверцы внутри салона.

При проведении экспертных исследований установлено, что след обуви, изъятый с места происшествия и принадлежащий, по утверждению ФИО56., нападавшему, не совпадает как по рельефу подошвы, так и по размеру с обувью, изъятой у ФИО1 След от перчатки по выводам экспертов не совпадает с перчатками, изъятыми у ФИО41. Биологический материал, обнаруженный на тряпке, в которую были завернуты изъятые патроны, также не совпадает с ДНК ФИО1, а принадлежит другому человеку. Не совпадают по выводам экспертов и отпечатки пальцев, находившиеся на изъятых в ходе обыска в гараже оружии и боеприпасах, с отпечатками пальцев ФИО1

Просит приговор отменить и вынести оправдательный приговор в связи с непричастностью ФИО1 к преступлениям, предусмотренным п. «б» ч.4 ст.162, ч.1 ст.222, ч.1 ст.222.1 УК РФ, отказав в удовлетворении гражданского иска.

В дополнениях к апелляционной жалобе адвокат Мошенский С.М. указывает, что, согласно приговору, преступление, предусмотренное п. «б» ч.4 ст. 162 УК РФ, совершено 09.12.2019 в период с 06.30 час. до 08.55 час. по адресу: <адрес>, <адрес> при этом ФИО1 использовал в качестве оружия: «заранее приготовленные две гранаты, которые являются штатными боеприпасами - ручными осколочными гранатами РГД-5, одну гранату, которая является штатным боеприпасом- ручной осколочной гранатой Ф-1, самодельное взрывное устройство типа ручная граната... пистолет, который переделан самодельным способом из пистолета ИЖ-79 (МР-79)». Вместе с тем, излагая объективную сторону преступлений, предусмотренных ч.1 ст.222 и ч.1 ст.222.1 УК РФ, суд в приговоре указал, что «09.12.2019 в период с 6.30 час. до 10.25 час. подсудимый хранил в гараже №, расположенном вблизи <адрес> в <адрес>, две гранаты, которые являются штатными боеприпасами - ручными осколочными гранатами РГД-5, одну гранату, которая является штатным боеприпасом - ручной осколочной гранатой Ф-1, самодельное взрывное устройство типа ручная граната... пистолет, который переделан самодельным способом из пистолета ИЖ-79 (МР-79)». При этом суд дословно воспроизвел в приговоре предъявленное ФИО1 обвинение. Таким образом, из приговора усматривается, что в одно и то же время в один и тот же день две ручные гранаты РГД-5, одна ручная осколочная граната Ф-1, самодельное взрывное устройство типа ручная граната и пистолет, который переделан самодельным способом из пистолета ИЖ-79 (МР-79), одномоментно находились в разных местах в г. <адрес> на значительном удалении друг от друга.

Из исследованных в судебном заседании доказательств: показаний потерпевших, видеозаписи нападения следует, что у нападавшего при себе имелся только один предмет, похожий на пистолет, и один предмет, похожий на гранату. На каком основании суд пришел к выводу об использовании при нападении на «...» трех гранат, одного самодельного взрывного устройства и пистолета, непонятно, этот вывод не подтверждается какими-либо материалами уголовного дела.

Неконкретизированность предъявленного обвинения препятствует определению точных пределов судебного разбирательства применительно к требованиям ст. 252 УПК РФ и ущемляет гарантированное обвиняемому право знать, в чем он конкретно обвиняется (ст. 47 УПК РФ).

Оставление без рассмотрения и оценки доводов какой-либо стороны не согласуется с конституционным принципом состязательности правосудия, однако, из обжалуемого приговора усматривается, что судом не дана оценка доказательствам, свидетельствующим о непричастности ФИО1 к инкриминируемым деяниям:

-несовпадению по выводам эксперта следа от обуви, оставленном преступником возле автомобиля потерпевшей ФИО57., обуви, изъятой у ФИО41, как по рельефу подошвы, так и по размеру;

-несовпадению микрочастиц от перчаток, оставленных преступником и изъятых из салона автомобиля потерпевшей ФИО58 3 парам перчаток, изъятых у ФИО41;

-несовпадению отпечатков пальцев на изъятых из гаража предметах с отпечатками пальцев подсудимого;

-принадлежности биологического материала, находившегося на изъятой маске, другому человеку, а не ФИО41;

-принадлежности биологического материала, находившегося на куске ткани, в которую были завернуты изъятые оружие и боеприпасы из гаража, другому человеку, а не ФИО1;

-отсутствию видеоизображений автомашины, на которой, якобы, передвигался ФИО1 в день совершения преступления, на пути следования от его дома до места преступления;

-показаниям свидетеля ФИО59 о том, что человек, напавший на его жену, курил в ожидании ее, хотя ФИО41 некурящий;

- показаниям потерпевшей ФИО60. о том, что нападавшему были известны специфические термины (хранилище, а не сейф) и место нахождения запасного выхода, а также то, что возле него курят сотрудники банка;

- показаниям потерпевшей ФИО61 о том, что нападавшему было известно о наличии у неё несовершеннолетней дочери.

Кроме того, по ходатайству подсудимого суд приобщил к материалам дела фотографию нападавшего, на которой отчетливо виден цвет его перчаток - зеленый, однако, у ФИО41 изъяты перчатки черного цвета. Этому обстоятельству также не дано оценки в приговоре.

По смыслу закона никакое доказательство не имеет заранее установленной силы, однако, по каким мотивам суд отверг совокупность как субъективных, так и объективных доказательств, свидетельствующих о непричастности ФИО41 к преступлению, в приговоре не указано. Отсутствие в приговоре оценки доводов стороны защиты о непричастности ФИО41 к преступлениям свидетельствует о том, что суд уклонился от объективной и справедливой проверки законности и обоснованности предъявленного обвинения.

Более того, суд возложил на себя несвойственную функцию специалиста (эксперта) в области автотехники и криминалистики. Так, отказав защите в проведении сравнительной криминалистической экспертизы автомашины, изображенной на приобщенных к делу видеоизображениях, и автомашины, изъятой у ФИО1, суд указал в приговоре, что данные автомашины идентичны. При этом выводы суда основываются на просмотре видеозаписей и протоколе осмотра автомашины, составленном следователем, который, проведя его без специалиста-автотехника, также делает вывод в данном протоколе, что эти автомашины идентичны, что не соответствует требованиям ст.ст. 87, 88 УПК РФ.

Считает, что при рассмотрении дела были нарушены требования ст. 15 УПК РФ, поскольку, установив порядок исследования доказательств, согласно которому первой представляет доказательства сторона обвинения, председательствующая по делу судья самостоятельно оглашала те материалы дела, которые, по её мнению, имели значение для доказывания вины подсудимого. Кроме того, подсудимый неоднократно заявлял о том, что он не уведомлялся своевременно о дате и времени слушания уголовного дела.

Заявление ходатайств защитником и подсудимым является способом реализации права на защиту. Однако судом было необоснованно отказано по мотивам «нецелесообразности» в проведении значительного количества экспертных исследований, которые могли бы свидетельствовать о непричастности подсудимого к инкриминируемым деяниям, а иного законного способа, кроме как путем заявления ходатайств о проведении экспертных исследований, допросе лиц, которым что-либо известно об обстоятельствах дела, либо процедуры получения и фиксации доказательств уголовно- процессуальный закон не предусматривает. Таким образом, в ходе судебного следствия нарушено право на защиту подсудимого ФИО1

Кроме того, суд изложил в приговоре доказательства, которые, по мнению защиты, являются недопустимыми и подлежат исключению из числа доказательств, поскольку получены с нарушением УПК РФ, а именно:

1.протокол предъявления предмета для опознания (очков) потерпевшей ФИО16 (т.6, л.д.125-129); протокол предъявления предмета для опознания (очков) потерпевшей ФИО8 (т.6, л.д.137-141); протокол предъявления предмета для опознания (очков) потерпевшей ФИО62 (т.6, л.д. 151-155); протокол предъявлений предмета для опознания (очков) потерпевшей ФИО65 (т. 6, л.д.181-186); протокол предъявления предмета для опознания (очков) потерпевшему ФИО11 (т.6, л.д.226-230); протокол предъявления предмета для опознания (перчаток) потерпевшей ФИО16 (т.6, л.д.130-134); протокол предъявления предмета для опознания (перчаток) потерпевшей ФИО8 (т.6, л.д.142-146); протокол предъявления предмета для опознания (перчаток) потерпевшей ФИО64 (т.6, л.д.156-160); протокол предъявления предмета для опознания (перчаток) потерпевшей ФИО63 (т.6, л.д.187-192); протокол предъявления предмета для опознания (перчаток) потерпевшему ФИО11 (т.6, л.д.231-235) - получены с нарушением требований ч.2 и ч.6 ст. 193 УПК РФ и искажена сама суть данного следственного действия;

2. Протокол досмотра ФИО1 от ДД.ММ.ГГГГ (т.2, л.д.185-190); протокол досмотра ФИО20 от ДД.ММ.ГГГГ (т.2, л.д. 148-158) - получены с нарушением требований ч.1 и 2 ст.1, ч.1 ст.7, п.4 ч.2 ст.38, ст.86, ч.1 ст.152 УПК РФ, ч. 2 ст. 14, абз. 2 ч. 1 ст.15 ФЗ «Об ОРД», п.п. 8 и 9 ст. 12 ФЗ «О полиции», а также все производные от них доказательства: протокол выемки от ДД.ММ.ГГГГ (т.2, л.д. 202-205); протокол осмотра предметов и документов от ДД.ММ.ГГГГ (т.2, л.д. 206-212); протокол осмотра предметов и документов от ДД.ММ.ГГГГ (т.3, л.д.158-166); протокол дополнительного осмотра предметов и документов от ДД.ММ.ГГГГ (т.3, л.д. 170-186); протокол дополнительного осмотра предметов и документов от ДД.ММ.ГГГГ (т.4, л.д.88-89) - получены с нарушением ст.ст.166-167, 180 УПК РФ, а также указанные выше протоколы предъявления предметов для опознания;

3. Видеозаписи с камер наружного наблюдения, принадлежащих ООО «...», озаглавленные «...», «видео разное с телефонов», «... «...» (т.2, л.д. 146), протокол осмотра предметов - диска с результатами ОРМ «наведение справок» (т.3, л.д.124-133) - получены с нарушением требований п.2 ст.6 ФЗ «Об ОРД» и п. 16 «Инструкции о порядке представления результатов оперативно-розыскной деятельности органу дознания, следователю или в суд», утв. приказом МВД РФ № от ДД.ММ.ГГГГ;

4. Протокол обыска автомашины от ДД.ММ.ГГГГ (т.2, л.д. 215-222); протокол осмотра предметов от ДД.ММ.ГГГГ в части осмотра очков и перчаток, изъятых при обыске автомашины (т.5, л.д. 59-63); протокол допроса свидетеля ФИО66 (Лоншакова) А.А. от ДД.ММ.ГГГГ (т.4, л.д. 201-204) - получены с нарушением требований ст.ст.166,167, п.13 ст. 182, ст.190 УПК РФ.

Также из показаний потерпевшей ФИО67 изложенных в приговоре, усматривается, что «сумму ущерба после ограбления считали материально ответственные лица — она, администратор и заведующая кассой». Представитель «...» ФИО68 пояснил, что сумму ущерба подсчитывала сотрудник службы безопасности ФИО70 и сотрудники дополнительного офиса. В акте ревизии и справке по просмотренным видеоматериалам, которые суд указал в качестве доказательств вины ФИО41, отсутствует упоминание о ФИО71 а также не имеется её подписи в каком-либо из документов. Приведя в приговоре доказательства, полученные в ходе предварительного следствия с участием представителя «...» ФИО14, суд лишил сторону защиты проверить допустимость и достоверность представленных представителем потерпевшего доказательств, отказав стороне защиты в ходатайстве о допросе ФИО69, что является еще одним свидетельством нарушения права подсудимого на защиту.

Кроме того, из показаний представителя ПАО «...» ФИО72 усматривается, что деятельность дополнительного офиса застрахована, в том числе и от нападения, хищений денежных средств. Однако, установив данное обстоятельство, суд отказал стороне защиты в истребовании сведений о том, на какую сумму было застраховано указанное структурное подразделение, произведена ли была выплата страхового возмещения на момент вынесения приговора и в какой сумме. При этом суд удовлетворил заявленные представителем ПАО «...» исковые требования в полном объеме. Вместе с тем, в соответствии с разъяснениями п.9 Постановления Пленума Верховного суда РФ № 23 от 13.10.2020 «О практике рассмотрения судами гражданского иска по уголовному делу» если преступлением вред причинен лицу, имущество которого застраховано, то с учетом положений ст. 1072 ГК РФ при наличии у суда сведений о получении потерпевшим, гражданским истцом страхового возмещения взысканию подлежит сумма в части, не покрытой страховыми выплатами. Таким образом, уклонение суда от выяснения обстоятельств, связанных с возмещением страховой суммы, и её размера свидетельствует о нарушении прав ФИО1 как гражданского ответчика, а в целом - дополнительным свидетельством обвинительного уклона при рассмотрении данного уголовного дела.

В судебном заседании в связи с существенными противоречиями по ходатайству государственного обвинителя были оглашены показания потерпевших ФИО73, данных на предварительном следствии. Все потерпевшие подтвердили свои показания, однако, в приговоре не отражено, какие из показаний потерпевших суд принял в качестве достоверных и допустимых доказательств, а какие отверг и по каким причинам.

Просит признать    недопустимыми доказательствами указанные в настоящей жалобе протоколы следственных действий, исключив их из доказательств обвинения.

Кроме того, адвокат Мошенский С.М. в жалобах на промежуточные постановления суда просит отменить вынесенные председательствующим постановления об отказе в удовлетворении ходатайств о проведении экспертных исследований и истребовании документов, заявленных стороной защиты в дополнениях, удовлетворив заявленные ходатайства, приводя при этом доводы, аналогичные его доводам в судебном заседании суда первой инстанции.

Так, просит отменить постановления:

- от 13.04.2023, которым отказано в удовлетворении ходатайства о назначении сравнительной криминалистической экспертизы предметов и изображений в целях идентификации предметов: автомашины «Mitsubishi Pajero», г.н. «К702 ХН199 RUS», с автомашиной, зафиксированной на видеозаписях, содержащихся в материалах уголовного дела;

- от 17.03.2023 об отказе в удовлетворении ходатайства о назначении в отношении подсудимого судебно-медицинской экспертизы в целях установления, страдает ли ФИО1 заболеванием виде плоскостопия и, если да, то каким образом данное заболевание отражается на его походке; возможно ли с медицинской точки зрения наличие у одного человека одновременно следующих особенностей в походке: косолапости, прихрамывания, подволакивания (подворачивания) ноги; имеются ли у ФИО1 какие-либо особенности походки и, если да, то какие именно;

- от 17.03.2023 об отказе в удовлетворении ходатайства о назначении биологической экспертизы ДНК на предмет установления, имеются ли на вещественных доказательствах - сумке болотного цвета и фольге, в которую были упакованы самодельные взрывные устройства, следы ДНК, принадлежащие подсудимому;

- от 14.03.2023 об отказе в удовлетворении ходатайства о проведении криминалистической экспертизы давности изготовления документа - акта-приема передачи денежных средств от 07.12.2019 в целях установления, соответствует ли давность его составления дате 07.12.2019, если нет, то когда акт был изготовлен, соответствует ли давность выполнения подписей от имени ФИО15, ФИО74 дате 07.12.2019, подвергался ли оригинал акта от 07.12.2019 искусственному старению, и является ли представленный в суд акт приема-передачи от 07.12.2019 и акт в фототаблице (т.1, л.д. 216) одним и тем же документом;

- от 20.03.2023 об отказе в удовлетворении ходатайства о назначении судебной бухгалтерской экспертизы в целях установления, соответствуют ли остатки денежных средств по кассе доп. офиса ПАО «...» данным бухгалтерского учета на 07.12.2019 и на 09.12.2019, какова сумма недостачи денежных средств, образовавшаяся в результате нападения на доп. офис 09.12.2019;

- от 02.02.2023 об отказе в удовлетворении ходатайства об истребовании сведений и документов из Находкинского отделения №7151 ПАО «...» и из ЧОП «...».

В возражениях на апелляционную жалобу адвоката Мошенского С.М. представитель потерпевшего ПАО «...» ФИО6 считает приговор законным, обоснованным, а доводы апелляционной жалобы адвоката не подлежащими удовлетворению.

Настаивает на том, что судом первой инстанции верно квалифицированы действия осужденного, а выводы суда основаны на доказательствах, которые являются допустимыми и получили надлежащую оценку в приговоре суда. В том числе, довод о неподтверждении размера ущерба, причинённого в результате преступления ПАО «...», опровергается имеющимися в деле доказательствами.

Так, в качестве подтверждения размера причиненного ущерба ПАО «...» предоставлены акты приема-передачи денежных средств от ДД.ММ.ГГГГ (до момента совершения преступления) и от ДД.ММ.ГГГГ (после совершения преступления). В соответствии с актом от ДД.ММ.ГГГГ на конец рабочего дня в дополнительном офисе № Приморского ОСБ № Дальневосточного банка ПАО «...» (адрес: <адрес>, <адрес>) находились денежные средства, в том числе в валюте Российский рубль в сумме 6 553 932,53. ДД.ММ.ГГГГ был нерабочий день (воскресенье), денежные средства, находящиеся в отделении Банка, не перемещались. Утром ДД.ММ.ГГГГ на дополнительный офис № Банка совершено разбойное нападение, в результате которого были похищены денежные средства. При пересчете денежных средств после совершения нападения был составлен акт-приема передачи денежных средств от ДД.ММ.ГГГГ, в соответствии с которым размер денежных средств, находящихся в дополнительном офисе, составил, в том числе в валюте Российский рубль в сумме 674 082,53.

Таким образом, был установлен ущерб в размере 5 879 850 руб., причиненный ПАО «...» в результате разбойного нападения 09.12.2019.

Полагает, что данные документы и иные доказательства были проверены судом и им дана надлежащая оценка. Доказательства, положенные судом в основу выводов о виновности ФИО1 и размере причиненного ПАО «...» ущерба, являются достоверными и сомнений не вызывают, в связи с чем суд обоснованно удовлетворил гражданский иск в полном объеме, взыскав с ФИО1 5 879 850 руб.

Обращает внимание, что тот факт, что данная оценка доказательств не совпадает с позицией стороны защиты, не свидетельствует о нарушении судом требований уголовно-процессуального закона и не является основанием к отмене или изменению судебного решения.

При этом с момента совершения преступления ФИО1 не предпринял ни одной попытки загладить причиненный Банку ущерб, до настоящего времени денежные средства в счет компенсации причиненного ущерба в адрес банка не поступали.

Просит приговор оставить без изменений, апелляционную жалобу без удовлетворения.

В апелляционной жалобе осужденный ФИО1 считает, что приговор является незаконным и необоснованным в связи с несоответствием выводов суда фактическим обстоятельствам уголовного дела, установленным судом первой инстанцией, поскольку выводы суда не подтверждаются доказательствами, рассмотренными в судебном заседании, суд не учёл обстоятельств, которые могли существенно повлиять на его выводы, кроме того, были допущены существенные нарушения уголовно – процессуального закона.

Указывает, что в материалах уголовного дела имеются СD-R диски с видео и аудиозаписями, имеющими отношение к данному уголовному делу. Однако нет ни одного запроса от следователя о предоставлении этих записей, нет протоколов изъятия, выемки либо копирования этих записей. Также в материалах уголовного дела нет фамилии специалиста, с участием которого делались копии этих записей, тем самым было нарушено требование ст. 164.1 УПК РФ. На данных видеофайлах имеются очевидные признаки монтажа, но суд отказал в проведении экспертизы СD-R дисков и записей.

Кроме того, показания потерпевших и свидетелей противоречат друг другу и противоречат их же показаниям, данным ранее.

Так, потерпевшая ФИО77 в день ограбления опознает в грабителе постоянного клиента банка Величковского по росту, телосложению, голосу, манере разговаривать. Но в других показаниях, которые она давала уже после его задержания, по тем же приметам она видит схожесть преступника с ФИО1

Также потерпевшие ФИО76 в своих показаниях говорят, что у напавшего дефект походки, который они разглядели при просмотре видеозаписи ограбления банка от 09.12.2019. С их слов, грабитель на видео хромал, косолапил, подволакивал ногу. Из показаний работников банка ФИО75, просматривая те же видеозаписи, следует, что грабитель просто прихрамывал на правую ногу.

Из показаний оперуполномоченного ФИО78 после просмотра этих же видеозаписей следует, что грабитель не только хромал и подволакивал ногу, но и закидывал стопу и имел дефект стопы.

Из показаний свидетелей ФИО79 у него (ФИО1) нет дефекта походки.

На СD-R диске с результатами ОРМ имеется видеозапись, как он идет из магазина к автомашине, и никаких дефектов походки нет (запись от 16.12.2019). На утверждение следователя о дефектах походки на данном видео с результатами ОРМ сторона защиты заявила ходатайство о проведении экспертизы с постановкой вопроса специалистам: «Есть ли дефект походки у ФИО1 на данном видео, и если есть, то какой?», а также ходатайствовала о проведении сравнительной экспертизы походки грабителя на видео ограбления банка и на видеозаписи ОРМ походки ФИО1, но суд отказал в проведении данной экспертизы.

Утверждает, что все перечисленные дефекты походки одновременно не могут быть у одного человека, более того, человек, зная о камерах видеофиксации в банке, очень легко может изобразить дефект походки.

Полагает, что все осмотры и опознания проводились с нарушениями требований ст. 193 УПК РФ, так как все осматриваемые предметы и вещи принадлежали только ему. Кроме того, следователь во всех случаях говорил потерпевшим и свидетелям, что эти вещи были изъяты у ФИО1, который совершил нападение на банк 09.12.2019.

Данный способ проведения опознаний работает безошибочно, так как в процессе этих следственных действий была даже опознана маска, которая находилась на лице грабителя и была изъята, со слов следователя, у грабителя. Но у него не изымали маску, среди вещественных доказательств маска тоже отсутствует. По показаниям потерпевших, маска на грабителе была резиновая и без отверстия для рта, что уже подразумевает искажение произносимых звуков. Также человек, меняющий внешность, может изменить и голос, и акцент. Но потерпевшие, прослушивая какую – то запись на СD-R диске на личном устаревшем ноутбуке следователя, через 11 месяцев после ограбления опознают голос, который похож на голос грабителя. При этом перед прослушиванием следователь говорил потерпевшим, что на данной записи ФИО1 разговаривает со своим сыном ФИО80, и номерует: ФИО1 - №, Антон - №.

Считает очевидным заинтересованность потерпевших в его обвинении во избежание их личной материальной ответственности перед банком, так как хищение произошло из-за их преступной халатности, а возможно и сговора с грабителем. Ведь на этот день было заказано многомиллионное пополнение кассы без какой-либо необходимости, и в этот день у сотрудников не было на руках переносных тревожных кнопок, а их 4 штуки.

Обращает внимание, что в материалах уголовного дела имеется протокол судебного заседания от 20.12.2019 об избрании меры пресечения ФИО41, согласно которому следователь ФИО81 в суде заявил, что ФИО1 был задержан в аэропорту <адрес> при попытке улететь в <адрес> с сыном, билеты были на 18.12.2019. Но в материалах уголовного дела временем задержания почему-то указано 06 часов 05 минут 19.12.2019. Где содержался ФИО41 сутки, не указано.

Следователь выписал отдельное поручение сотрудникам уголовного розыска о задержании ФИО1 и доставлении его к следователю на <адрес>. Но работники уголовного розыска задержали не только его, но и его сына ФИО82, на задержание которого поручения не было, и удерживали того незаконно, не позволив улететь в <адрес>, при этом отобрали все личные вещи, деньги, средства связи по протоколу личного досмотра по ст. 27.7 КоАП РФ, хотя административного нарушения не было. И следователь досматривать или задерживать ФИО83 не поручал.

Кроме того, следователь не давал поручений о досмотре ФИО1, а поручение давал в рамках уголовного дела. Несмотря на это, оперуполномоченный ФИО84 в кабинете проводит личный досмотр с оформлением протокола по ст. 27.7 КоАП РФ, а понятым разъясняет права и обязанности по ст. 25.7 КоАП РФ и изымает все личные вещи, деньги, документы, ноутбук, смартфон без участия специалиста и эксперта, что является нарушением ст. 164.1 УПК РФ.

Также из протокола обыска в гараже № по <адрес> следует, что из гаража вытащили коробку, обмотанную скотчем, в коробке был красный пакет, в пакете тканевая сумка болотного цвета. В сумке по протоколу выемки находились: 3 пистолета, 3 револьвера, 3 гранаты, 3 магазина. Но на фототаблице видно, что на земле возле гаража № лежат: 4 пистолета, 2 револьвера, 3 гранаты и 5 магазинов. В рапорте, зарегистрированном 19.12.2019 в ОМВД России по <адрес>, указано, что 19.12.2019 в 11.15 час. поступило сообщение от начальника ОУР Кузнецова, что при обыске в гараже № по <адрес> обнаружено 3 гранаты, тротиловые шашки, пистолет, патроны (т.1, л.д. 110).

В обвинительном заключении и в приговоре указано, что в период с 06.30 час. 09.12.2019 до 10.25 час. 19.12.2019 ФИО1 хранил в гараже № по <адрес> оружие и боеприпасы, и приводится перечень обнаруженного.

При этом в период с 06.30 час. 09.12.2019 ФИО41, имея преступный умысел на совершение разбойного нападения, имея при себе гранату РГД-5, гранату Ф-1, самодельное взрывное устройство и переделанный пистолет ИЖ для стрельбы боевыми патронами, совершил нападение на гражданку Пак возле её дома, а позднее и на офис банка по <адрес> <адрес>

То есть одно и то же оружие находилось и в гараже № на <адрес>, и использовалось в это же время при нападении на Пак и офис ... в другом районе города.

Кроме того, на коробке, в которой обнаружили сумку с оружием, обнаружены отпечатки пальцев, которые ему не принадлежат. На коробке с патронами, которую изъяли из гаража в праздничной упаковке (изъятие производилось без осмотра, без описания и без демонстрации содержимого понятым), эксперт также не обнаружил отпечатки его пальцев. При обыске в гараже изымались детали пистолетов, завернутые в тряпку, которая была отправлена на исследование ДНК. Эксперт обнаружил ДНК мужчины, не принадлежащий ФИО1 При этом в ходатайстве защиты о запросе в общую базу данных дактилоскопии и ДНК для определения лиц, оставивших свои отпечатки пальцев и ДНК на данных предметах, судом было отказано.

Оспаривает показания свидетелей ФИО85, которая общалась с ним 10 лет назад, и показания свидетеля ФИО86, который видел его один раз в жизни, летом, в темное время суток, исходя из которых следует, что они когда-то видели его с подобной сумкой (тканевой), в которой позднее были обнаружены пистолеты и револьверы, так как данная сумка тканевая и не новая, с потертостями и загрязнениями.

Сторона защиты заявляла ходатайство о проведении экспертизы ДНК потожировых следов на поверхности данной сумки, однако, в проведении данной экспертизы было отказано.

Кроме того, в приговоре не отражены доводы защиты во время прений сторон, тем самым суд не дал им оценку и проигнорировал.

Просит приговор отменить и вынести оправдательный приговор.

В дополнительной апелляционной жалобе осужденный ФИО1 приводит показания потерпевших из протокола судебного заседания и утверждает об их противоречивости в части обстоятельств, при которых были взяты из кассы деньги для работы с клиентами, настаивая, что взятые деньги не были возвращены, а также в части обстоятельств проведения ревизии и составления соответствующего акта, о приметах нападавшего и особенностях его походки.

Обращает внимание, что ряд свидетелей обвинения (ФИО87) настаивали на том, что у него нет дефекта походки, но суд не принял во внимание данные показания.

Также в материалах уголовного дела имеется фототаблица № к осмотру помещения кассы офиса ... после ограбления, где видна раскрытая папка с бланком, но в материалах уголовного дела данный бланк отсутствовал, не приобщался. Однако через полтора года суд обязал представителя «...» предоставить данный бланк, который находился в сейфе на момент ограбления и должен отражать остаток денежных средств от предыдущей смены. Представитель «...» ФИО89 предоставил ксерокопию, заверенную печатью ..., якобы, того самого акта от ДД.ММ.ГГГГ. Однако при детальном рассмотрении этих актов сразу видна разница, что свидетельствует о том, что акт, предоставленный ФИО90, был изготовлен позднее вместо утраченного оригинала и не может отражать достоверной информации о денежной наличности на ДД.ММ.ГГГГ.

В возражениях на апелляционные жалобы адвоката Мошенского С.М. и осужденного ФИО1 заместитель прокурора <адрес> ФИО17 полагает, что приговор является законным и обоснованным, и доводы апелляционных жалоб не подлежат удовлетворению.

Замечаний на протокол судебного заседания сторонами не принесено.

Изучив материалы дела, обсудив доводы апелляционных жалоб адвоката и осужденного, возражений, выслушав мнение сторон, судебная коллегия приходит к следующему.

В соответствии со ст. 3899 УПК РФ суд апелляционной инстанции проверяет по апелляционным жалобам, представлениям законность, обоснованность и справедливость приговора, законность и обоснованность иного решения суда первой инстанции.

Как следует из материалов уголовного дела, расследование уголовного дела и его рассмотрение в суде первой инстанции было проведено в рамках установленной законом процедуры, с соблюдением прав участников уголовного судопроизводства.

Судебная коллегия считает правильными выводы суда, изложенные в постановлениях от 02.04.2021 (том 13, л.д. 47-55), от 16.05.2022 (том 14, л.д. 75-80) и от 25.05.2023 (том 16, л.д.143-150), о том, что обвинительное заключение по данному делу соответствует требованиям ст. 220 УПК РФ, и оснований для возвращения уголовного дела прокурору по основаниям, предусмотренным ст. 237 УПК РФ, не имеется.

Как верно указал суд первой инстанции, возвращение уголовного дела прокурору для устранения препятствий его рассмотрения судом необходимо в случаях, если обвинительное заключение составлено с нарушением требований УПК РФ, что исключает возможность постановления судом приговора или вынесения иного решения на основании данного обвинительного заключения. При этом существенным процессуальным нарушением является такое нарушение, которое препятствует рассмотрению дела и которое суд не может устранить самостоятельно, которое как повлекшее лишение или стеснение гарантируемых законом прав участников уголовного судопроизводства исключает возможность постановления законного и обоснованного приговора или вынесения иного решения и фактически не позволяет суду реализовать возложенную на него Конституцией Российской Федерации функцию осуществления правосудия.

Существенных нарушений, влекущих возвращение уголовного дела прокурору в соответствии со ст. 237 УПК РФ, суд первой инстанции, оценивая доводы подсудимого и защитника, не усмотрел, не усматривает таковых и судебная коллегия.

Как установлено судебной коллегией, обвинительное заключение по настоящему уголовному делу содержит все необходимые сведения, в том числе указание на существо обвинения, место, время совершения преступлений, способ, форму вины, характер и размер вреда, причиненного в результате преступления, и иные обстоятельства, предусмотренные ст. 73 УПК РФ, позволившие суду при исследовании доказательств проверить и оценить их. При таких данных судом обоснованно отказано в удовлетворении ходатайств стороны защиты о возвращении дела прокурору в порядке ст. 237 УПК РФ, в том числе по доводам, аналогичным изложенным в апелляционных жалобах.

Судебная коллегия также считает, что постановленный судом приговор в отношении ФИО1 соответствует требованиям уголовно-процессуального закона, предъявляемым к его содержанию. В нем отражены обстоятельства, подлежащие доказыванию в соответствии со статьей 73 УПК РФ, приведены подтверждающие их доказательства, получившие судебную оценку, в достаточной степени аргументированы выводы, относящиеся к вопросу квалификации преступлений, разрешены иные вопросы, имеющие отношение к данному делу, из числа предусмотренных ст. 299 УПК РФ. В приговоре также нашло свое отражение отношение подсудимого ФИО1 к предъявленному обвинению и дана оценка доводам, приведенным им в свою защиту, а также дана оценка доказательствам, на которые ссылалась сторона защиты (стр. 106-112).

Фактов использования при постановлении приговора доказательств, не исследованных в судебном заседании, в апелляционных жалобах не приведено и судебной коллегией не установлено.

В приговоре суд изложил показания всех допрошенных по уголовному делу лиц и содержание других доказательств с учетом результатов проведенного судебного разбирательства. При этом содержание показаний представителя потерпевшего, потерпевших, свидетелей и других исследованных судом доказательств изложено в приговоре в той части, которая имеет значение для подтверждения либо опровержения значимых для дела обстоятельств; фактов, свидетельствующих о приведении в приговоре содержания доказательств таким образом, чтобы это искажало их существо и позволяло им дать иную оценку, чем та, которая содержится в приговоре, судебной коллегией не установлено.

Доводы апелляционной жалобы осужденного о том, что в приговоре суд умышленно сослался на показания свидетеля ФИО18 в подтверждение наличия особенностей в походке ФИО1, несмотря на то, что свидетель утверждала об обратном, являются необоснованными, поскольку в судебном заседании (том 17, л.д. 93) были оглашены показания свидетеля ФИО18 (том 4, л.д. 85-87), данные на стадии предварительного расследования и подтвержденные ею после оглашения, согласно которым у ФИО1 имелась особенность походки «как бы с ноги на ногу».

При этом все доказательства судом первой инстанции исследованы в полном объеме, оснований для их повторного исследования суд апелляционной инстанции не усмотрел.

Как следует из материалов судебного производства по уголовному делу и протокола судебного заседания, сторона защиты на протяжении всего судебного следствия активно пользовалась своим правом на предоставление доказательств и заявление ходатайств. Председательствующим судьей создавались необходимые условия для исполнения сторонами их процессуальных обязанностей и осуществления предоставленных им прав, принимались предусмотренные законом меры по обеспечению состязательности и равноправия сторон; в том числе, участникам процесса в полной мере была обеспечена возможность заявлять ходатайства, задавать вопросы допрашиваемым лицам.

Судебная коллегия полагает, что все обращения и ходатайства стороны защиты были рассмотрены и разрешены судом первой инстанции в точном соответствии с требованиями ст. 271 УПК РФ; по каждому из заявленных ходатайств вынесено постановление, что подтверждается протоколом судебного заседания и материалами дела. Данные решения судебная коллегия находит не ограничивающими сторону защиты в предоставлении доказательств.

Заявления осужденного ФИО1 в судебном заседании первой инстанции о недостаточности владения русским языком и ходатайства о предоставлении ему переводчика с мордовского языка (наречие Мокша) также были рассмотрены, решения суда об отказе в удовлетворении данных ходатайств являются законным и не нарушают прав ФИО1, предусмотренных ч. 4 ст. 47 УПК РФ, так как осужденный с рождения проживает на территории Российской Федерации, являясь ее гражданином и носителем русского языка как родного, с учетом биографии, семейного и социального положения ФИО1, круга его общения в течение многих лет сам по себе факт рождения в <адрес> не свидетельствует о необходимости предоставления ФИО1 переводчика, и все соответствующие доводы осужденного оцениваются как злоупотребление им своими правами, предусмотренными ч. 4 ст. 47 УПК РФ.

Доводы апелляционных жалоб, ставящие под сомнение беспристрастность председательствующего, в том числе об обвинительном уклоне судьи, рассматривающей уголовное дело, отклоняются судебной коллегией как необоснованные и не подтвержденные материалами дела.

В ходе судебного разбирательства участникам судопроизводства разъяснялось право заявить отвод председательствующему, которым воспользовался подсудимый ФИО1 (том 17, л.д. 288-289). Заявление подсудимого об отводе судьи рассмотрено в порядке, предусмотренном ст. 65 УПК РФ, вынесенное по результатам рассмотрения заявления об отводе судьи постановление от 25.05.2023 (том 16, л.д. 151-153) судебная коллегия считает обоснованным, соответствующим положениям главы 9 УПК РФ, соглашается с приведенными в нем мотивами и не усматривает оснований для их переоценки по доводам апелляционных жалоб.

Оглашение протоколов следственных действий, заключений экспертов и иных материалов уголовного дела судом, а не стороной, которая их представляет в качестве доказательств, не противоречит положениям ст. 285 УПК РФ, которой прямо предусмотрена такая возможность, и не свидетельствует о нарушении принципа состязательности сторон (ст. 15 УПК РФ) либо заинтересованности судьи, о чем утверждает защитник.

Как следует из протокола судебного заседания (том 17, л.д. 172-173), государственный обвинитель заявил о предоставлении в качестве доказательств обвинения всех письменных материалов уголовного дела, содержащихся в томах с 1 по 11, а также вещественных доказательств, и в следующих судебных заседаниях были оглашены, в том числе и судом, письменные доказательства, содержащиеся в уголовном деле, исследованы иные доказательства. При этом сторона защиты и подсудимый не были ограничены в возможности реализовать право делать заявления и заявлять ходатайства в отношении исследуемых в судебном заседании доказательств, которым они, согласно протоколу судебного заседания, активно пользовались.

Все иные доводы защитника и осужденного, свидетельствующие об обвинительном уклоне председательствующего, фактически сводятся к несогласию с решениями, принятыми судьей, и оценкой доказательств в приговоре, что само по себе не свидетельствует о наличии оснований для отвода судьи.

Доводы апелляционных жалоб о нарушении права осужденного ФИО1 на защиту, выразившееся в неуведомлении его о судебных заседаниях либо уведомлении менее чем за пять дней, судебная коллегия считает необоснованными.

    Требования ч.4 ст. 231 УПК РФ, согласно которой стороны должны быть извещены о месте, дате и времени судебного заседания не менее чем за 5 суток до его начала, установлены законодателем для подготовки сторон к исследованию доказательств по делу и для всестороннего и надлежащего осуществления подсудимым защиты своих интересов.

Согласно материалам уголовного дела, 02.04.2021 ФИО1 извещался о судебном заседании, назначенном по итогам предварительного слушания на 15.04.2021, то есть более чем за 5 дней до начала судебного разбирательства. В связи с недоставлением подсудимого 15.04.2021, следующее судебное заседание состоялось 26.04.2021, в котором подсудимый, отвечая на вопрос суда, пояснил, что времени для подготовки к судебному заседанию ему было достаточно. Впоследствии судебные заседания неоднократно откладывались, судебное следствие окончено лишь 13.06.2023, при этом осужденный в течение всего судебного разбирательства не был лишен возможности заявлять ходатайства об отложении судебных заседаний в связи с необходимостью подготовиться к своей защите.

После отложения судебного заседания требований об извещении подсудимого не менее чем за 5 дней о дате и времени следующего судебного заседания уголовно-процессуальный закон не содержит, поэтому соответствующие доводы осужденного и защитника не являются основаниями к отмене обжалуемого приговора.

Оценивая доводы адвоката Мошенского С.М. и осужденного ФИО1 об использовании при постановлении приговора порочных доказательств, судебная коллегия приходит к следующим выводам.

Доводы о существенных нарушениях требований ч.2 и ч. 6 ст. 193 УПК РФ, допущенных органом предварительного следствия при предъявлении для опознания потерпевшим очков и перчаток, изъятых у ФИО1, являются обоснованными и подлежат удовлетворению.

Судебная коллегия исходит из того, что предъявление для опознания - это следственное действие, содержание которого заключается в предъявлении (в т.ч. свидетелю, потерпевшему) в предусмотренном законом порядке определенного объекта для того, чтобы они могли установить его тождество или различие с тем объектом, который наблюдали ранее и о котором давали показания. Как и любое другое следственное действие, предъявление для опознания является способом собирания доказательств, и доказательством, которое получается в результате указанного следственного действия, служит сам факт опознания или неопознания предъявленного объекта.

Поэтому в соответствии с требованиями ч.1 и ч. 6 ст. 193 УПК РФ опознающие предварительно допрашиваются об обстоятельствах, при которых они видели предъявленный для опознания предмет, а также о приметах и особенностях, по которым они могут его опознать. Предмет предъявляется для опознания в группе однородных предметов в количестве не менее трех.

Как следует из материалов уголовного дела, указанные требования закона не были соблюдены следователем при предъявлении потерпевшим для опознания очков и перчаток, изъятых у ФИО1, а именно: потерпевшей ФИО7 очков (протокол предъявления предметов для опознания от ДД.ММ.ГГГГ (том 6, л.д. 125-129); потерпевшей ФИО7 перчаток (протокол предъявления предметов для опознания от ДД.ММ.ГГГГ (том 6, л.д. 130-134); потерпевшей ФИО8 очков (протокол предъявления предметов для опознания от ДД.ММ.ГГГГ (том 6, л.д. 137-141); потерпевшей ФИО8 перчаток (протокол предъявления предметов для опознания от ДД.ММ.ГГГГ (том 6, л.д. 142-146); потерпевшей ФИО92 очков (протокол предъявления предметов для опознания от ДД.ММ.ГГГГ (том 6, л.д. 151-155); потерпевшей ФИО91. перчаток (протокол предъявления предметов для опознания от ДД.ММ.ГГГГ (том 6, л.д. 156-160); потерпевшей ФИО95 очков (протокол предъявления предметов для опознания от ДД.ММ.ГГГГ (том 6, л.д. 182-186); потерпевшей ФИО94 перчаток (протокол предъявления предметов для опознания от ДД.ММ.ГГГГ (том 6, л.д. 187-191); потерпевшему ФИО11 очков (протокол предъявления предметов для опознания от ДД.ММ.ГГГГ (том 6, л.д. 226-230); потерпевшему ФИО11 перчаток (протокол предъявления предметов для опознания от ДД.ММ.ГГГГ (том 6, л.д. 231-235), поскольку потерпевшие ФИО12, ФИО8, ФИО93 ФИО11 до предъявления им очков и перчаток для опознания указанные предметы не описывали и о приметах, по которым они могут их опознать, не допрашивались, кроме того, все предметы, которые предъявлялись для опознания потерпевшим, принадлежали ФИО1, поэтому факт опознания потерпевшими одного из них не может иметь доказательственного значения для установления виновности осужденного.

Учитывая изложенное, судебная коллегия соглашается с доводами апелляционных жалоб в указанной части и признает перечисленные протоколы предъявления предметов для опознания недопустимыми доказательствами и исключает их из числа доказательств, указанных в приговоре, подтверждающих виновность осужденного ФИО1

В то же время исключение из числа доказательств указанных протоколов не влияет на выводы суда о виновности ФИО1 и не влечет отмену судебного решения.

Так, все иные изложенные в приговоре доказательства, которые суд использовал, мотивируя свои выводы о виновности осужденного ФИО1, суд в соответствии с требованиями ст.ст. 87, 88 УПК РФ проверил, сопоставив их между собой, и дал им оценку с точки зрения относимости, допустимости и достоверности, а также достаточности их совокупности для разрешения дела (стр. 106), оснований сомневаться в правильности и обоснованности оценки, данной доказательствам судом первой инстанции, судебная коллегия не усматривает, в том числе и по доводам апелляционных жалоб защитника и осужденного ФИО1, так как выводы суда, касающиеся оценки доказательств, надлежащим образом мотивированы, приведенные аргументы убедительны, сомнений в своей объективности и правильности не вызывают.

Вопреки доводам апелляционных жалоб защитника, судебная коллегия не усматривает оснований для признания недопустимыми доказательствами протоколов личного досмотра ФИО1 от 19.12.2019 (том 2, л.д.185-190) и личного досмотра ФИО20 от 18.12.2019 (том 2, л.д. 148-158), в том числе по основаниям, указанным адвокатом.

Как следует из материалов уголовного дела, на момент производства личных досмотров ФИО1 и ФИО20 у сотрудников полиции, в том числе оперуполномоченного ОУР ОМВД России по <адрес> ФИО19, уже имелась информация о причастности к совершению разбойного нападения 09.12.2019 ФИО1, что подтверждается показаниями свидетеля ФИО19, материалами оперативно-розыскных мероприятий, представленных следователю, поручением следователя от 17.12.2019.

В соответствии со ст.ст. 1, 2, 12 Федерального закона «О полиции» от 07.02.2011 № 3-ФЗ одной из основных обязанностей полиции является выявление и раскрытие преступлений, розыск лиц, их совершивших. Согласно п.п. 16 п.1 ст. 13 Федерального закона «О полиции» для выполнения возложенных на нее обязанностей полиции предоставляются права, в том числе право осуществлять в порядке, установленном законодательством Российской Федерации об административных правонарушениях, личный досмотр граждан, досмотр находящихся при них вещей, а также досмотр их транспортных средств, если имеются основания полагать, что эти граждане имеют при себе оружие, боеприпасы, патроны к оружию, взрывчатые вещества, взрывные устройства, наркотические средства, психотропные вещества или их прекурсоры либо ядовитые или радиоактивные вещества, а также скрывают предметы хищения, и изымать указанные предметы, средства и вещества при отсутствии законных оснований для их ношения или хранения.

Таким образом, сотрудники полиции, в данном случае – оперуполномоченный ФИО19 фактически не только имел право, но был обязан провести личный досмотр ФИО1, в отношении которого им проводилась проверка имевшейся информации о совершении ФИО1 вооруженного разбойного нападения и хищения денежных средств в крупном размере, а также члена его семьи - ФИО20, находившегося с ФИО1 в автомашине по пути следования в аэропорт.

В связи с изложенным, то обстоятельство, что оперуполномоченный ФИО19 действовал не в рамках оперативно-розыскного мероприятия, предусмотренного Федеральным законом «Об оперативно-розыскной деятельности», и в поручении следователя не содержалось требований о производстве конкретного процессуального действия, не свидетельствует о незаконности самого факта проведения личных досмотров ФИО1 и ФИО20 и не свидетельствуют о том, что при их проведении были нарушены права указанных лиц либо допущены нарушения закона, исключавшие возможность дальнейшего использования результатов досмотров при расследовании уголовного дела.

Учитывая, что осужденный ФИО1 и свидетель ФИО20 не отрицали результаты их личных досмотров, в том числе не оспаривали перечень изъятых у них предметов и суммы изъятых у них денежных средств, впоследствии выданных свидетелем ФИО19 в ходе выемки 19.12.2019 (том 2, л.д. 202-205), суд обоснованно учел протоколы личного досмотра ФИО1 и ФИО20, а также протоколы последующих следственных действий, проведенных в отношении изъятого имущества и денег (за исключением протоколов предъявления для опознания, указанных выше), в качестве доказательств, положенных в основу вывода о виновности ФИО1

Не усматривает судебная коллегия и оснований для признания недопустимыми доказательствами по доводам защитника и осужденного видеозаписей с камер наружного наблюдения, в том числе камер, установленных ООО «...», находящихся на диске, признанном вещественным доказательством по уголовному делу, а также протокола осмотра данного диска.

В соответствии со ст. 89 УПК РФ и ст. 11 Федерального закона «Об оперативно-розыскной деятельности» от 12.08.1995 № 144-ФЗ результаты оперативно-розыскной деятельности могут использоваться в доказывании по уголовным делам в соответствии с положениями уголовно-процессуального законодательства Российской Федерации, регламентирующими собирание, проверку и оценку доказательств, и в иных случаях, установленных указанным Федеральным законом.

Согласно материалам уголовного дела, диск представлен следователю как результат оперативно-розыскной деятельности - оперативно-розыскного мероприятия (ОРМ) «Наведение справок». Данное ОРМ заключается в получении фактической информации как путем направления в установленном порядке запроса соответствующему юридическому или физическому лицу, располагающему или могущему располагать таковой, так и путем непосредственного ознакомления, в том числе негласного с материальными носителями (документами, банками данных и пр.). В связи с чем доводы стороны защиты и осужденного об отсутствии запросов правоохранительных органов в ООО «...» о предоставлении видеозаписей, отсутствии специалиста при копировании видеозаписей на диск и отсутствие соответствующих протоколов не являются основанием для признания данного доказательства недопустимым либо недостоверным.

Кроме того, результаты данного ОРМ представлены следователю на основании постановления от 17.12.2019 заместителя начальника полиции ОМВД России по г.Находке о предоставлении результатов оперативно-розыскной деятельности органу дознания, следователю или в суд (том 2, л.д. 144-145), и каких-либо нарушений ст. 11 Федерального закона «Об оперативно-розыскной деятельности» от 12.08.1995 № 144-ФЗ и Инструкции о порядке предоставления результатов оперативно-розыскной деятельности, утв. Приказом МВД РФ от 27.09.2013 № 776, в том числе п. 16 данной Инструкции, судебная коллегия не усматривает.

Видеозаписи, просмотренные в судебном заседании, соответствовали содержанию протокола их осмотра (осмотра диска), проведенного на досудебной стадии.

Апелляционный довод о недопустимости протокола обыска автомашины «...», г.н. № (том 2, л.д. 215-222) и, соответственно, протоколов следственных действий, впоследствии проведенных в отношении изъятых в ходе обыска автомашины предметов (за исключением протоколов предъявления для опознания) судебная коллегия считает необоснованным, так как нарушений требований ст. 182 УПК РФ при производстве обыска автомашины не допущено.

Также судебная коллегия не усматривает оснований для удовлетворения доводов апелляционных жалоб в части недопустимости и недостоверности доказательств: акта приема-передачи «07» декабря 2019 г. и акта ревизии денежной наличности и других ценностей в ПАО «...» Приморское отделение № № от ДД.ММ.ГГГГ, поскольку нарушений требований уголовно-процессуального кодекса РФ при получении данных документов не выявлено, не содержат указаний на наличие таких нарушений и апелляционные жалобы.

Подлинник акта приема-передачи ДД.ММ.ГГГГ по форме 403 (том 15, л.д. 66) представлен суду из Приморского отделения № ПАО «...» по запросу Находкинского городского суда от 22.12.2022 (том 15, л.д. 59), оснований сомневаться в достоверности данного акта и содержащейся в нем информации у суда не имелось, не установлено подобных оснований и судебной коллегией. Все доводы стороны защиты и осужденного в обоснование утверждения о фальсификации указанного документа фактически сводятся к несоответствию исследованного в судебном заседании акта его фотографии в фототаблице к протоколу осмотра места происшествия от 09.12.2019 (том 1, л.д. 216). Вместе с тем, протокол осмотра места происшествия не содержит сведений о том, что на фотографии запечатлен именно подлинник акта приема-передачи от ДД.ММ.ГГГГ, качество имеющейся фотографии также не позволяет сделать такой вывод, поэтому апелляционные доводы в данной части являются не иначе как предположениями.

Доводы адвоката о нарушениях требований Положения Банка России № от ДД.ММ.ГГГГ, допущенных при производстве ревизии денежной наличности в отделении ПАО «...» ДД.ММ.ГГГГ, в силу положений ст. 75 УПК РФ не являются основаниями для признания акта ревизии от ДД.ММ.ГГГГ (том 3, л.д. 118-123) недопустимым доказательством и не являются основаниями для вывода о недостоверности его содержания.

Суд первой инстанции, оценивая показания потерпевших и свидетелей, положенных в основу обвинительного приговора, пришел к выводу об их достоверности, с чем соглашается и судебная коллегия, поскольку основания для оговора ФИО1, дачи в отношении него ложных показаний не установлены, как и заинтересованность указанных лиц в исходе дела, при этом противоречия в показаниях, в том числе данных на досудебной стадии, объяснимы давностью исследуемых по делу событий, о чем указывали и сами допрашиваемые лица после оглашения их показаний на основании ч.3 ст. 281 УПК РФ. Довод осужденного о том, что суд не указал, какие именно показания потерпевших и свидетелей – данные в судебном заседании или оглашенные - приняты во внимание, не свидетельствует о несоответствии выводов суда фактическим обстоятельствам дела, поскольку в приговоре отражены пояснения допрошенных лиц, которые подтверждали свои оглашенные показания, данные на стадии предварительного следствия.

Утверждения стороны защиты и осужденного о заинтересованности потерпевших ФИО96 ФИО8, ФИО11, ФИО7 в исходе дела и его оговоре ими с целью избежать негативных последствий, в том числе материальной ответственности из-за допущенных нарушений трудовой дисциплины и несоблюдения обязанностей по службе, судебная коллегия считает неубедительными в силу их произвольности и надуманности. Стороной защиты и осужденным не приведено ни одного доказательства, подтверждающего данные доводы, материалы уголовного дела и показания допрошенных по делу лиц также не содержат сведений, позволяющих сделать такой вывод либо вывод о наличии какой-либо связи между фактом привлечения ФИО1 к уголовной ответственности и трудовыми отношениями потерпевших с ПАО «...». Кроме того, как обоснованно указано в приговоре, показания потерпевших согласуются с иными доказательствами, в том числе доказательствами, которые носят объективный характер.

Само по себе оспаривание показаний свидетелей ФИО97 осужденным ФИО1, который, не согласившись с ними, настаивает на их недостоверности, не свидетельствует о недопустимости или недостоверности показаний указанных лиц и невозможности их использования при постановлении приговора, так как показания свидетелей судом были оценены в совокупности с другими доказательствами.

Доводы апелляционной жалобы осужденного о противоречивости показаний потерпевших и свидетелей в части особенностей походки нападавшего и ФИО1 не являются основанием для вывода о ложности их показаний, так как в данном случае имеет место очевидный субьективизм как восприятия, так и способности к описанию наблюдаемых явлений со стороны допрошенных лиц. При этом судебная коллегия отмечает, что отличия в описании особенностей походки разными лицами, допрошенными по делу, в том числе те отличия, которые указаны в апелляционной жалобе осужденного, не носят характер таких противоречий, которые в силу их существенности могли бы повлиять на выводы суда в данной части.

Таким образом, все доводы о недостоверности показаний потерпевших и свидетелей при отсутствии объективных доказательств, опровергающих их показания, фактически являются способом реализации занимаемой осужденным ФИО1 линии защиты.

С учетом вносимых в приговор изменений в связи с исключением из числа доказательств перечисленных выше протоколов предъявления для опознания очков и перчаток, судебная коллегия полагает, что выводы суда о виновности ФИО1 в совершении инкриминируемых ему преступлений основаны на правильно установленных судом фактических обстоятельствах дела и подтверждаются совокупностью всесторонне, полно и объективно исследованных в судебном заседании иных доказательств, подробно изложенных в приговоре.

Такими доказательствами являются: показания представителя потерпевшего ФИО13, потерпевших ФИО98 ФИО11, ФИО99 ФИО8, ФИО7, свидетелей ФИО15, ФИО18, ФИО21, ФИО22, ФИО23, ФИО24, ФИО19, ФИО100., ФИО25, ФИО26, ФИО27, ФИО28, ФИО29, ФИО30, ФИО31, ФИО32, ФИО33, ФИО34, ФИО35 на предварительном следствии и в судебном заседании; заключения экспертов, протоколы следственных действий, другие письменные материалы дела и вещественные доказательства.

Выводы суда о виновности ФИО1 в совершении преступлений, предусмотренных п. «б» ч.4 ст. 162, ч.1 ст. 222, ч.1 ст. 222.1 УК РФ, сомнений в их правильности у судебной коллегии не вызывают, как и квалификация действий осужденного по данным преступлениям.

Вопреки доводам апелляционных жалоб осужденного и адвоката, судебная коллегия не усматривает несоответствия выводов суда фактическим обстоятельствам, установленным при рассмотрении уголовного дела.

В апелляционных жалобах их авторы указывают на недоказанность причиненного в результате преступления ПАО «...» материального ущерба в размере 5 879 850 рублей, однако, доводам стороны защиты в указанной части судом была дана оценка, и сделан вывод о том, что они опровергаются совокупностью исследованных судом доказательств: актом ревизии от ДД.ММ.ГГГГ, справкой о наличных денежных средствах (российских рублях), которые находились в сейфе отделения банка на утро 09.12.2019, актом приема-передачи от ДД.ММ.ГГГГ, показаниями потерпевших ФИО101, свидетеля ФИО102, представителя потерпевшего ФИО13 (стр. 109).

Судебная коллегия находит данный вывод суда правильным, поскольку он соответствует содержанию исследованных в судебном заседании доказательств.

О том, что в результате разбойного нападения похищены денежные средства в сумме 5879850 рублей, представителем потерпевшего было указано в тот же день в заявлении в правоохранительные органы (09.12.2019), размер ущерба, как следует из показаний допрошенных по делу представителя потерпевшего, потерпевших и свидетелей установлен по результатам комиссионно проведенной ревизии, о чем составлен акт ревизии от 09.12.2019. Доводы апелляционных жалоб относительно формального несоответствия требованиям Банка России акта приема-передачи от ДД.ММ.ГГГГ, которым подтверждается остаток наличности в российских рублях в сейфе отделения Сбербанка на конец предыдущего рабочего дня перед нападением, и формальных нарушений, допущенных при проведении ревизии ДД.ММ.ГГГГ, на достоверность установленной суммы недостачи не влияет. Кроме того, указанная сумма недостачи в результате хищения подтверждалась банком и в страховой компании при получении страхового возмещения, она соответствует видеозаписи нападения, что подтверждается письменными сведениями о наличных денежных средствах в валюте РФ, содержащихся в сейфе ВСП № на утро ДД.ММ.ГГГГ, составленными главным специалистом СБ по <адрес> ФИО14

При этом утверждение адвоката Мошенского С.М. о том, что сумма похищенных денежных средств была установлена исключительно на основании просмотренной ФИО14 видеозаписи преступления, не соответствует указанным выше доказательствам, исследованным в судебном заседании.

Представитель потерпевшего ФИО13 в судебном заседании также пояснил, что ущерб для банка посчитан на основании акта приема-передачи от ДД.ММ.ГГГГ, составленном на конец операционного дня, а после совершения хищения (09.12.2019 до начала рабочего дня) была проведена ревизия и составлен акт, согласно которому выявлена недостача на сумму 5 879 850 рублей (том 17, л.д. 54).

Таким образом, сведения, составленные при просмотре видеозаписи нападения (том 3, л.д. 117), не являлись основанием для определения суммы похищенных денежных средств, но, вместе с тем, соответствуют ей в полном объеме, и могут быть использованы как еще одно доказательство размера причиненного в результате преступления вреда.

Отказ в удовлетворении ходатайства стороны защиты о допросе ФИО14, ранее участвующей в деле в качестве представителя потерпевшего, при отсутствии ее явки в судебное заседание и неуказании адвокатом адреса ее местонахождения, не является нарушением права на защиту ФИО1, не противоречит требованиям УПК РФ и никак не препятствовал проверке и оценке судом доказательств, подтверждающих сумму причиненного банку ущерба.

Указанные в апелляционных жалобах противоречия в показаниях потерпевших, данных в судебном заседании, в части обстоятельств проведения сотрудниками ... мероприятий, направленных на установление суммы похищенных денежных средств, не являются необъяснимыми и не могут повлиять на выводы суда о доказанности размера ущерба, так как показания в данной части потерпевшие, служебная деятельность которых постоянно непосредственно связана с подсчетом наличных денежных средств, впервые дали спустя длительный период после разбойного нападения. При этом все потерпевшие подтвердили проведение ревизии 09.12.2019, акт которой является объективным доказательством – документом, содержащим сведения об обстоятельствах ревизии и лицах, ее проводивших. Отсутствие в материалах дела видеозаписей подсчета денежных средств сотрудниками ... 07.12.2019 и 09.12.2019, на что обращает внимание адвокат, на достоверность данного доказательства также никак не влияет.

Доводы адвоката и осужденного о том, что исследованные судом доказательства не содержат сведений о том, что потерпевшие ФИО103 возвращали взятые из сейфа утром ДД.ММ.ГГГГ денежные средства для работы с клиентами до проведения ревизии, как и доводы о том, что при осмотре места происшествия следователем не пересчитывались оставшиеся в сейфе денежные средства в валюте российский рубль, не влияют на оценку достоверности акта ревизии от 09.12.2019, поскольку при проведении ревизии учитывались все денежные средства, которые находились в наличии в отделении банка, в том числе и ранее взятые из сейфа, и на результатах ревизии представители потерпевшего, возражая против данных доводов стороны защиты, настаивали в судебных заседаниях и первой, и апелляционной инстанций, поэтому судебная коллегия апелляционные жалобы в данной части расценивает как необоснованные.

Доводы осужденного ФИО1 и адвоката Мошенского С.М. о неопределенности предъявленного ФИО1 обвинения и противоречивости выводов суда, связанные с указанием в объективной стороне преступлений нахождения оружия и боеприпасов: пистолета, переделанного самодельным способом из пистолета семейства ИЖ-79 (МР-79), являющегося самодельным нарезным короткоствольным огнестрельным оружием, пригодным к стрельбе патронами 9x18 ПМ, двух гранат, которые являются штатными боеприпасами - ручными осколочными гранатами РГД - 5, одной гранаты, которая является штатным боеприпасом - ручной осколочной гранатой Ф - 1, одновременно как при осужденном (преступление, предусмотренное п. «б» ч. 4 ст. 162 УК РФ), так и в других местах на территории <адрес> (преступления, предусмотренные ч.1 ст. 222, ч.1 ст. 222.1 УК РФ), не являются основанием к отмене или изменению приговора.

Так, согласно описательно-мотивировочной части приговора, судом установлено, что преступление, предусмотренное п. «б» ч.4 ст. 162 УК РФ, совершено ФИО1 в период с 06.30 час. до 08.55 час. 09.12.2019, в то время как преступления, предусмотренные ч.1 ст. 222 и ч.1 ст. 222.1 УК РФ, являющиеся длящимися, совершены в период с 06.30 час. 09.12.2019 до 10.25 час. 19.12.2019, в связи с чем довод о том, что оружие и боеприпасы, исходя из описаний преступлений, находились в одно время в разных местах, является явно надуманным и не соответствует обстоятельствам, установленным судом.

Выводы суда о причастности осужденного ФИО1 к преступлениям и его виновности в них подробно и убедительно мотивированы в приговоре, и оснований не согласиться с ними судебная коллегия не усматривает, так как они основаны на доказательствах, исследованных судом, при этом все доводы осужденного и его защитника и приводимые ими доказательства не опровергают совокупности тех доказательств, на основании которых судом постановлен обвинительный приговор.

Так, вопреки доводам адвоката, несовпадение изъятого при осмотре места происшествия следа от обуви возле автомобиля потерпевшей ФИО104 обуви, изъятой у ФИО1, как по рельефу подошвы, так и по размеру не свидетельствует о непричастности последнего к разбойному нападению, поскольку след обуви был изъят на улице в оживленном месте и спустя несколько часов после преступления, при этом утверждения адвоката о том, что потерпевшая ФИО105 категорично указала на данный след как на след, оставленный преступником, противоречит содержанию протокола осмотра места происшествия от 09.12.2019, в котором отсутствуют какие-либо пояснения ФИО106 относительно изъятого следа обуви.

Показания свидетеля ФИО107 в судебном заседании 15.03.2022 о том, что сотрудники показывали ему видеозапись, на которой мужчина, напавший на его супругу, курил, не опровергают выводы суда, несмотря на утверждения адвоката о том, что ФИО1 не курит, поскольку свидетель впервые указал на данное обстоятельство спустя более двух лет после нападения, его первоначальные показания были оглашены в судебном заседании и свидетель их подтвердил, сославшись на прошедшее время, при этом видеозаписи, исследованные в судебном заседании, не содержат указанных свидетелем ФИО108. кадров.

Несовпадение микрочастиц от перчаток, изъятых из салона автомобиля потерпевшей ФИО109 перчаткам, изъятых у ФИО1, несовпадение отпечатков пальцев на изъятых из гаража предметах с отпечатками пальцев подсудимого, принадлежность биологического материала на ткани, в которую были завернуты изъятые оружие и боеприпасы из гаража, не ФИО1, как и отсутствие видеоизображений автомашины, на которой передвигался ФИО1 09.12.2019 на пути следования от его дома до места преступления, как сами по себе, так и в совокупности также не подтверждают невиновность ФИО1, несмотря на категоричные утверждения осужденного и адвоката об обратном.

При этом судебная коллегия повторно отмечает, что утверждения адвоката о том, что изъятые в салоне автомашины потерпевшей ФИО110 микрочастицы оставлены перчатками преступника, не подтверждены какими-либо материалами дела и по существу являются его произвольными предположениями, как и доводы о том, что отпечатки пальцев и биологический материал на изъятых в гараже предметах принадлежат именно виновному лицу.

Доводы осужденного ФИО1 и его защитника о том, что на нападавшем, согласно фотографии (том 16, л.д. 205) с видеозаписи, представленной стороной защиты, были надеты перчатки зеленого цвета, в то время как у ФИО1 все изъятые перчатки были черные, судебная коллегия расценивает как необоснованные, поскольку из показаний потерпевших следует, что на нападавшем были надеты черные перчатки, на видеозаписи нападения и, соответственно, на фотографии видно, что перчатки у нападавшего темного цвета, а зеленоватый оттенок, характерный для всех запечатленных поверхностей (предметов), связан с особенностями цветофильтра.

Судебная коллегия соглашается с выводом суда о доказанности того обстоятельства, что ФИО1 перед совершением разбойного нападения предпринял действия, направленные на наблюдение за потерпевшей ФИО111. с целью облегчения преступления, что подтверждается показаниями потерпевшей ФИО112., протоколом проведенного с ее участием осмотра детализации соединений по абонентскому номеру 8 985 563 43 04 (сим-карта, изъятая в гараже) с указанием базовых станций за период с 10.10.2019, а также фактическим поведением нападавшего, поэтому доводы апелляционных жалоб о невиновности ФИО1 ввиду отсутствия у него информации о потерпевшей ФИО113 и об особенностях деятельности отделения ..., не являются убедительными.

Утверждения осужденного ФИО1 об отсутствии у него особенностей походки, опровергаются, как обоснованно указано в приговоре (стр. 108), показаниями свидетелей ФИО15, ФИО19, ФИО28, ФИО25, ФИО18, ФИО29, ФИО21, то есть, в том числе и лицами, которые являются знакомыми или близкими для осужденного и никак в исходе дела не заинтересованы, показаниями потерпевших, наблюдавших ФИО1 в помещении суда после задержания, результатами ОРМ «Наблюдение» в отношении ФИО1, а именно протоколом осмотра видеозаписи данного ОРМ, поэтому доводы осужденного, что свидетели ФИО9, ФИО36, ФИО37 утверждали о том, что каких-то особенностей в его походке не имеется, не являются достаточными для опровержения выводов суда, изложенных в приговоре.

При этом суд первой инстанции в приговоре дал критическую оценку показаниям свидетелей ФИО9, ФИО36, которые состоят в дружеских отношениях с осужденным, убедительных доводов, ставящих под сомнение выводы суда в данной части, суду апелляционной инстанции не приведено.

Указание в приговоре об идентичности автомашины нападавшего, которая зафиксирована на видеозаписи, и автомашины марки «...», г.н. «№», на которой передвигался ФИО1 (стр. 107), не свидетельствует о том, что судом был сделан вывод, который входит в исключительную компетенцию специалиста или эксперта, поскольку фактически судом сделан вывод только о совпадении всех внешних признаков данных автомашин, доступных для визуального наблюдения.

Утверждение осужденного ФИО1, указавшего, что вывод о том, что его телефон был выключен с 14 час. 08.12.2019 до 12.59 час. 09.12.2019, опровергается детализацией телефонных соединений, согласно которой по его номеру имел место звонок в 10.45 час. 09.12.2019, не может быть принято во внимание, поскольку в детализации телефонных соединений, содержащейся на диске, который также исследовался в судебном заседании, нет сведений о звонках по номерам, используемым ФИО1 в указанное им время. Имеющиеся в детализации сведения на 10.43 час. 09.12.2019 касаются использования технологии DTMF, но не телефонного соединения с другим абонентом, поэтому вывод о том, что телефон с абонентскими номерами ФИО1 в период с 14.10 час. 08.12.2019 до 12.59 час. 09.12.2019 был выключен, так как находился вне зоны действия сети, соответствует исследованным доказательствам.

Доводы осужденного ФИО1 о несоответствии протокола обыска от 19.12.2019 (в гараже) и фототаблицы к нему, а также о несоответствии данного протокола обыска рапорту от 19.12.2019 в части перечня изъятых в ходе обыска оружия, его частей и боеприпасов, противоречат указанным материалам дела и не являются основанием для признания выводов суда о виновности ФИО1 необоснованными.

Так, рапорт об обнаружении признаков преступления от 19.12.2019 (том 1, л.д. 110), учтенный судом в качестве иного документа, составлен дежурным по сообщению от врио начальника ОУР, и содержание сообщения по существу не содержит противоречий с результатами обыска.

Содержание протокола обыска от 19.12.2019 (том 2, л.д. 241-248) о количестве и перечне изъятого оружия (пистолетов, револьверов) и частей к нему (в том числе магазинов с патронами, которые находились на момент обнаружения в пистолетах), а также боеприпасов (патронов, гранат), соответствует фототаблице (том 3, л.д. 1-3) и противоречий, на которые ссылается осужденный, судебной коллегией не установлено.

Как следует из протокола обыска от 19.12.2019 и проведенных впоследствии экспертных исследований в отношении изъятого, в гараже, которым пользовался ФИО1, а именно в сумке (на которую указывали потерпевшие и свидетели как на сумку, находившуюся у нападавшего) обнаружены, среди прочего, пистолет, который переделан самодельным способом из пистолета семейства ИЖ – 79 (МР-79), являющийся самодельным нарезным короткоствольным огнестрельным оружием, пригодным к стрельбе, две гранаты, которые являются штатными боеприпасами - ручными осколочными гранатами РГД – 5, одна граната, которая является штатным боеприпасом – ручной осколочной гранатой Ф – 1, на которые при их осмотре указали потерпевшие как на пистолет и гранаты, аналогичные тем, что использовались при совершении разбойного нападения. На видеозаписи зафиксировано наличие у нападавшего пистолета, внешне аналогичного пистолету семейства ИЖ – 79 (МР-79), и гранаты РГД-5, кроме того, из показаний потерпевшей ФИО114 и протокола осмотра предметов с ее участием следует, что нападавший, кроме пистолета, ей демонстрировал две гранаты – РГД-5 и Ф-1, поясняя, что у него гранат много.

С учетом изложенного судебная коллегия не соглашается с доводами адвоката и осужденного о необоснованности вывода суда об использовании при совершении разбойного нападения оружия - пистолета семейства ИЖ – 79 (МР-79), являющегося самодельным нарезным короткоствольным огнестрельным оружием, пригодным к стрельбе, двух гранат, которые являются штатными боеприпасами - ручными осколочными гранатами РГД – 5, и одной гранаты, которая является штатным боеприпасом – ручной осколочной гранатой Ф – 1.

Версия осужденного ФИО1 о том, что изъятые в гараже предметы ему не принадлежали, так как доступ в гараж имели и другие лица, судом была надлежащим образом проверена и оценена в приговоре критически, поскольку она прямо опровергается совокупностью иных доказательств (стр. 109-110), оснований сомневаться в правильности вывода суда в указанной части не установлено, поскольку они убедительно и подробно мотивированы исследованными в суде доказательствами.

Судом также надлежащим образом проверена и оценена как не соответствующая действительности версия ФИО1 и его адвоката о том, что изъятые у ФИО1 и ФИО20 в ходе досмотра значительные денежные средства были заемными, а не похищенными 09.12.2019, и указаний на обстоятельства, которые бы опровергали выводы суда в данной части, либо ставили бы их под сомнение, апелляционные жалобы не содержат.

Другие доводы осужденного, а именно о наличии в его автомашине видеорегистратора, который после его задержания не обнаружен, о непредъявлении понятым при производстве обыска гаража содержимого одной из изъятых коробок, впоследствии осмотренной только следователем, об отсутствии в протоколе досмотра сведений об изъятии у него ключей, о недобросовестных действиях оперативных сотрудников и следователя, не являются основаниями для вывода о невиновности ФИО1 в инкриминируемых ему преступлениях.

Судом при постановлении приговора приняты во внимание только те доказательства, которые исследованы в судебном заседании, и их совокупность, даже без учета доказательств, которые признаны судебной коллегией недопустимыми, достаточна для вывода о причастности ФИО1 к совершению разбойного нападения 09.12.2019 на отделение ПАО «...» по адресу: <адрес>, <адрес> а также незаконному хранению огнестрельного оружия, его основных частей, боеприпасов, взрывных устройств и взрывчатых веществ в гараже в районе <адрес> в <адрес>, незаконному хранению взрывчатых веществ в <адрес> по Северному проспекту в <адрес> по месту своего жительства, и его виновности.

Вместе с тем, судебной коллегией установлены основания для изменения приговора в соответствии с п. 1 ст. 389.15, ст. 389.16 УПК РФ.

Так, согласно описательно-мотивировочной части приговора, ФИО1 признан виновным, в том числе в том, что в гараже, расположенном в районе <адрес> в <адрес>, незаконно хранил самодельное взрывное устройство типа ручная граната, которое является самодельным взрывным устройством, пригодным для использования, и использовал его при совершении разбойного нападения на отделение ПАО «...».

Однако, как следует из протокола обыска от 19.12.2019, в гараже указанное самодельное взрывное устройство не изымалось. Как следует из протокола обыска от 18.12.2019, по месту жительства ФИО1 по адресу: <адрес>, Северный проспект, 13-40, был изъят, в том числе муляж гранаты, который, согласно заключению эксперта № от ДД.ММ.ГГГГ, является самодельным взрывным устройством, изготовленным из полимерного корпуса, монтажной пены, петарды с терочным механизмом активации и пиротехническим составом, кольца с чекой и нитью, картонной трубки, а также не металлических поражающих элементов (предположительно пластиковые шарики), данное устройство пригодно для использования.

Таким образом, выводы суда об обстоятельствах (в т.ч. месте) незаконного хранения ФИО1 самодельного взрывного устройства типа ручная граната, признанных судом доказанными, не соответствуют фактическим обстоятельствам уголовного дела, поскольку не подтверждаются доказательствами, рассмотренными в судебном заседании.

Кроме того, доказательства, подтверждающие, что при совершении разбойного нападения виновным было использовано самодельное взрывное устройство типа ручная граната, в судебном заседании не исследовались.

Принимая во внимание изложенное, судебная коллегия считает необходимым исключить из описания преступления, предусмотренного п. «б» ч.4 ст. 162 УК РФ, указание на использование при совершении преступления самодельного взрывного устройства типа ручная граната, которое является самодельным взрывным устройством, а из описания преступления, предусмотренного ч.1 ст. 222.1 УК РФ, - указание на незаконное хранение данного самодельного взрывного устройства.

В то же время данные изменения не влияют на квалификацию действий осужденного ФИО1 и доказанность его вины.

Суд первой инстанции квалифицировал действия ФИО1 по п. «б» ч. 4 ст. 162 УК РФ – разбой, то есть нападение в целях хищения чужого имущества, совершенное с угрозой применения насилия, опасного для жизни и здоровья, с применением оружия, с незаконным проникновением в помещение, иное хранилище, в особо крупном размере,

по ч. 1 ст. 222 УК РФ (в ред. Федерального закона от 24.11.2014 N 370-ФЗ) – незаконное хранение огнестрельного оружия, его основных частей, боеприпасов (за исключением гражданского огнестрельного гладкоствольного длинноствольного оружия, его основных частей и патронов к нему, огнестрельного оружия ограниченного поражения, его основных частей и патронов к нему), и

по ч. 1 ст. 222.1 УК РФ (в ред. Федерального закона от 24.11.2014 N 370-ФЗ) – незаконное хранение взрывчатых веществ и взрывных устройств.

Все выводы суда о необходимости квалификации содеянного ФИО1 по п. «б» ч.4 ст. 162, ч.1 ст. 222, ч.1 ст. 222.1 УК РФ в приговоре надлежащим образом и убедительно мотивированы, основаны на исследованных в судебном заседании и приведенных в приговоре доказательствах, в полной мере соответствуют диспозиции указанных статей Уголовного кодекса РФ, а также положениям ст. 9 УК РФ, и сомнений в их обоснованности у судебной коллегии не имеется, какие-либо обстоятельства, которые опровергают выводы суда по квалификации действий осужденного либо ставят их под сомнение, при рассмотрении уголовного дела судом апелляционной инстанции не установлено.

Нарушений требований уголовно-процессуального закона, права осужденного на защиту или ограничения прав участников судопроизводства, в том числе со стороны защиты, способных повлиять на правильность и обоснованность принятого в отношении ФИО1 судебного решения, в ходе предварительного следствия и судебного разбирательства по настоящему делу не допущено.

Суд первой инстанции не установил каких-либо обстоятельств, которые давали бы основания усомниться в психическом состоянии осужденного, и с учетом заключения судебно-психиатрической комиссии экспертов от ДД.ММ.ГГГГ № ФИО1 обоснованно признан вменяемым и подлежащим в соответствии со ст.19 УК РФ уголовной ответственности.

Наказание осужденному ФИО1 за каждое преступление назначено судом в пределах санкции статьи, с учётом характера и степени общественной опасности совершенных преступлений, относящихся к категории особо тяжких и средней тяжести соответственно; обстоятельств их совершения; личности виновного, который не судим, по месту жительства участковым уполномоченным характеризуется посредственно, на учете у врачей нарколога и психиатра не состоит, страдает органическим эмоционально лабильным расстройством в связи со смешанными заболеваниями (травмой головы, сосудистым заболеванием головного мозга); наличия смягчающих наказание обстоятельств; влияния назначенного наказания на исправление осужденного и на условия жизни его семьи.

Обстоятельств, отягчающих наказание ФИО1, судом не установлено.

Обстоятельствами, смягчающими наказание ФИО1, суд обоснованно признал наличие малолетнего ребенка (п. «г» ч.1 ст. 61 УК РФ), состояние здоровья осужденного и его близких родственников, а также что ФИО1 является ветераном боевых действий (ч.2 ст. 61 УК РФ).

Иных смягчающих наказание осужденного обстоятельств из материалов уголовного дела не усматривается.

Выводы суда об отсутствии оснований для изменения категории преступлений в соответствии с ч.6 ст.15 УК РФ и для применения положений ст. 64 и ст. 73 УК РФ, а также о возможности достижения целей наказания в отношении ФИО1 только при назначения ему наказания в виде реального лишения свободы с назначением дополнительного наказания в виде штрафа являются обоснованными и надлежащим образом мотивированными (стр. 113-114).

Судебная коллегия полагает приведённые мотивы убедительными и основными на законе, и соглашается с ними.

Указанные выше вносимые изменения в описание объективной стороны преступлений, предусмотренных п. «б» ч.4 ст. 162 и ч.1 ст. 222.1 УК РФ, не являются основанием для изменения назначенного ФИО1 наказания в сторону его смягчения, поскольку объем обвинения, связанный с наличием составообразующих и квалифицирующих признаков указанных преступлений, как и степень и характер их общественной опасности не изменился.

Назначенное ФИО1 наказание за каждое преступление и по их совокупности суд апелляционной инстанции находит справедливым и соразмерным содеянному, соответствующим общественной опасности совершенных преступлений и личности виновного, отвечающим задачам исправления осужденного и предупреждения совершения им новых преступлений.

Режим отбывания наказания в исправительной колонии строгого режима в соответствии с п. «в» ч.1 ст. 58 УК РФ к ФИО1 применен правильно. При этом судом верно решен вопрос о зачете времени содержания осужденного под стражей в срок лишения свободы по правилам, установленным п. «а» ч. 3.1 ст. 72 УК РФ.

В то же время доводы апелляционных жалоб адвоката Мошенского С.М. и осужденного ФИО1 в части допущенных судом нарушений при разрешении гражданского иска ПАО «...» судебная коллегия находит обоснованными и подлежащими удовлетворению.

Так, судом гражданский иск ПАО «...» был удовлетворен в полном объеме в соответствии со ст. 1064 ГК РФ, и с осужденного ФИО1 взыскано в счет возмещения вреда, причиненного ПАО «...» преступлением 5 879 850 рублей.

При этом судом оставлены без внимания и, как следствие, без должной проверки доводы стороны защиты о том, что ПАО «...», застраховавший денежные средства, получил страховое возмещение после их хищения.

По смыслу закона не могут быть включены в состав убытков расходы, хотя и понесенные потерпевшим в результате правонарушения, но компенсируемые ему за счет иных источников. В противном случае создавались бы основания для неоднократного получения потерпевшим одних и тех же сумм возмещения и, соответственно, извлечения им имущественной выгоды, что противоречит целям гражданско-правовой ответственности.

Согласно разъяснениям Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 13.10.2020 № 23 «О практике рассмотрения судами гражданского иска по уголовному делу» (п.9), если преступлением вред причинен лицу, имущество которого застраховано, то с учетом положений ст. 1072 ГК РФ при наличии у суда сведений о получении потерпевшим, гражданским истцом страхового возмещения взысканию подлежит сумма в части, не покрытой страховыми выплатами.

В судебном заседании апелляционной инстанции представитель потерпевшего ПАО «...» представил документы, подтверждающие, что страховая компания САО «...» 17.01.2020 выплатила ПАО «...» страховое возмещение в счет причиненного преступлением 09.12.2019 ущерба, размер страхового возмещения составил 550 000 рублей.

При таких обстоятельствах суд апелляционной инстанции считает необходимым устранить допущенное нарушение, снизив размер ущерба, подлежащего взысканию с ФИО1 в пользу ПАО «...», до 5 329 850 рублей (5879850 руб. – 550000 руб.).

С учетом вышеперечисленных изменений, судебная коллегия приходит к выводу о том, что в остальном приговор в отношении ФИО1 соответствует требованиям ст.297 УПК РФ, то есть является законным, обоснованным и справедливым.

Руководствуясь ст.ст. 38920, 38928 УПК РФ, судебная коллегия

о п р е д е л и л а:

░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░ ░░░░ ░░░░░░░░░░░ ░░░░ ░░ 16.06.2023 ░ ░░░░░░░░░ ░░░1 ░░░░░░░░.

░░ ░░░░░░░░░░░-░░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░ ░░░░░░░░░:

- ░░░░░░░░░ ░░ ░░░░░ ░░░░░░░░░░░░░, ░░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░ ░░░1, ░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░ ░░░ ░░░░░░░░░ ░░ 06.11.2020 (░░░ 6, ░.░. 125-129), ░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░ ░░░ ░░░░░░░░░ ░░ 06.11.2020 (░░░ 6, ░.░. 130-134), ░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░ ░░░ ░░░░░░░░░ ░░ 06.11.2020 (░░░ 6, ░.░. 137-141), ░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░ ░░░ ░░░░░░░░░ ░░ 06.11.2020 (░░░ 6, ░.░. 142-146), ░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░ ░░░ ░░░░░░░░░ ░░ 06.11.2020 (░░░ 6, ░.░. 151-155), ░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░ ░░░ ░░░░░░░░░ ░░ 06.11.2020 (░░░ 6, ░.░. 156-160), ░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░ ░░░ ░░░░░░░░░ ░░ 09.11.2020 (░░░ 6, ░.░. 182-186), ░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░ ░░░ ░░░░░░░░░ ░░ 09.11.2020 (░░░ 6, ░.░. 187-191), ░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░ ░░░ ░░░░░░░░░ ░░ 23.11.2020 (░░░ 6, ░.░. 226-230), ░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░ ░░░ ░░░░░░░░░ ░░ 23.11.2020 (░░░ 6, ░.░. 231-235);

- ░░ ░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░, ░░░░░░░░░░░░░░░░ ░. «░» ░.4 ░░. 162 ░░ ░░, ░░░░░░░░░ ░░░░░░░░ ░░ ░░░░░░░░░░░░░ ░░░ ░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░ ░░░░ ░░░░░░ ░░░░░░░, ░░░░░░░ ░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░;

- ░░ ░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░, ░░░░░░░░░░░░░░░░ ░.1 ░░. 222.1 ░░ ░░, ░░░░░░░░░ ░░░░░░░░ ░░ ░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░ ░░░░ ░░░░░░ ░░░░░░░, ░░░░░░░ ░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░.

░░░░░░░ ░░░░░░ ░░░░░░, ░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░ ░ ░░░1 ░ ░░░░░░ ░░░ «...», ░░ 5 329 850 ░░░░░░.

░ ░░░░░░░░░ ░░░░░ ░░░░░░░░ ░░░░░░░░ ░░░ ░░░░░░░░░, ░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░ ░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░ ░.░. ░ ░░░░░░░░░░░ ░░░1 ░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░.

░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░ ░ ░░░░░░░░ ░░░░ ░ ░░░░░░░ ░░░ ░░░░░░░░░░░░░░ ░ ░░░░░ ░░░░ ░░░░░░░░░░ ░ ░░░░░░░ ░ ░░░░░, ░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░ 47.1 ░░░ ░░, ░ ░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░ ░░░ ░░░░░ ░░░░░░░░░░.

░░░░░░░░░░ ░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░░░░ ░░ ░░░░░░░ ░ ░░░░░░░░ ░░░░░░░░░ ░░░░ ░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░.

░░░░░░░░░░░░░░░░░░░░                     ░.░. ░░░░░░

░░░░░:                                 ░.░. ░░░░░░░░░░░

░.░. ░░░░░░░░

░░░░░░░: ░░░░░░░░░░ ░░░1 ░░░░░░░░░░ ░ ░░░ ░░░░-№ ░░░░░░ ░░░░░░ ░░ ░░░░░░░░░░░ ░░░░.