Решение по делу № 8Г-10529/2023 [88-11829/2023] от 30.05.2023

УИД 45RS0026-01-2021-009028-80

Дело № 88-11829/2023

    мотивированное определение

    изготовлено 19 июля 2023 года

    О П Р Е Д Е Л Е Н И Е

    г. Челябинск                                           18 июля 2023 года

    Судебная коллегия по гражданским делам Седьмого кассационного суда общей юрисдикции в составе:

    председательствующего Давыдовой Т.И.,

    судей Грудновой А.В., Ложкарёвой О.А.,

    с участием прокурора Тепловой М.Н.

рассмотрела в открытом судебном заседании гражданское дело №2-76/2022 по иску Гагарина Александра Ивановича к открытому акционерному обществу «Российские железные дороги», Федеральному казенному учреждению «Главное бюро медико-социальной экспертизы по Курганской области» о признании заболевания профессиональным, возложении обязанности составить акт о профессиональном заболевании, внесении изменений в справку об инвалидности, взыскании разовой выплаты в связи с становлением инвалидности, компенсации морального вреда,

по кассационной жалобой Гагарина Александра Ивановича на решение Курганского городского суда от 19 декабря 2022 года и апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Курганского областного суда от 18 апреля 2023 года.

Заслушав доклад судьи Седьмого кассационного суда общей юрисдикции Грудновой А.В., объяснения Гагарина Александра Ивановича и его представителя Дейнеко Е.В., поддержавших доводы кассационной жалобы, возражения представителя открытого акционерного общества «Российские железные дороги» Александровой Т.В., действующей на основании доверенности, заключение прокурора, полагавшего, что судебные акты отмене не подлежат, судебная коллегия по гражданским делам Седьмого кассационного суда общей юрисдикции

    УСТАНОВИЛА:

Гагарин А.И. обратился в суд с иском к открытому акционерному обществу «Российские железные дороги», Федеральному казенному учреждению «Главное бюро медико-социальной экспертизы по Курганской области» о признании заболевания «двухсторонняя сенсоневральная тугоухость» профессиональным, о возложении на открытое акционерное общество «Российские железные дороги» обязанности составить акт о профессиональном заболевании, взыскании разовой выплаты в связи с установлением инвалидности по причине профессионального заболевания в размере 84 000 рублей, о взыскании компенсации морального вреда в размере 300 000 рублей, о возложении на Федеральное казенное учреждение «Главное бюро медико-социальной экспертизы по Курганской области» обязанности внести изменения в справку об инвалидности с указанием причины инвалидности «профессиональное заболевание» вместо «общее заболевание». Также Гагариным А.И. заявлены требования о возмещении расходов по оплате услуг представителя в размере 20 000 рублей, расходов по оплате судебно-медицинской экспертизы в размере 65 000 рублей.

В обоснование иска указал, что в период с 21 июня 2002 года по 30 апреля 2019 года он работал в структурном подразделении открытого акционерного общества «Российские железные дороги» в г. Кургане на производственном участке по ремонту и обслуживанию электрооборудования. В период работы ему установлен диагноз <данные изъяты> С 04 апреля 2019 года ему установлена III группа инвалидности в связи с общим заболеванием, после чего он ушел на пенсию по состоянию здоровья. Настаивает на том, что его заболевание является профессиональным. Согласно санитарно-гигиенической характеристике условий труда от 28 января 2021 года стаж его работы в условиях воздействия опасных, вредных веществ и неблагоприятных производственных факторов, которые могли вызвать профзаболевание составляет 39 лет 07 месяцев 29 дней, его трудовая деятельность проходила в условиях неионизирующего излучения (напряжённости электрического поля 50 Гц, напряженности периодического магнитного поля 50 Гц) и характеризуется длительным производственным контактом, воздействием производственно-промышленного шума. Указанные производственные факторы, а также длительность профессионального контакта повлияли на развитие профессионального заболевания. Открытое акционерного общество «Российские железные дороги» выплат в счет возмещения вреда его здоровью не произвело. С целью изменения причины инвалидности он обратился в Федеральное казенное учреждение «Главное бюро медико-социальной экспертизы по Курганской области». По результатам проведенной медико-социальной экспертизы оснований для изменения причины инвалидности не установлено. По его мнению, данное заключение Федерального казенного учреждения «Главное бюро медико-социальной экспертизы по Курганской области» является некорректным, нарушающим его права, поскольку производственные факторы, а также длительность профессионального контакта с ними повлияли на развитие профессионального заболевания. Согласно коллективному договору открытого акционерного общества «Российские железные дороги», утвержденному 09 ноября 2016 года, при выходе на пенсию в связи с инвалидностью по причине профессионального заболевания осуществляется единовременная выплата в размере трех среднемесячных заработков при установлении 3 группы инвалидности. Также считает, что действиями ответчика открытого акционерного общества «Российские железные дороги» ему причинен моральный вред, компенсацию которого он оценивает в 300 000 рублей.

    Решением Курганского городского суда от 19 декабря 2022 года, оставленным без изменения апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Курганского областного суда от 18 апреля 2023 года Гагарину А.И. отказано в удовлетворении исковых требований.

    В кассационной жалобе Гагарин А.И. ставит вопрос об отмене решения Курганского городского суда от 19 декабря 2022 года и апелляционного определения судебной коллегии по гражданским делам Курганского областного суда от 18 апреля 2023 года, как незаконных, с направлением дела на новое рассмотрение в суд первой инстанции.

            В доводах кассационной жалобы ссылается на отсутствие у судов оснований при разрешении спора руководствоваться заключением       Федерального бюджетного учреждения науки «Федеральный научный центр медико-профилактических технологий управления рисками здоровью населения». Анализируя заключение, Гагарин А.И. приходит к выводу о проведении экспертизы не по адресу, указанному в лицензии на проведение экспертизы связи заболевания с профессией, о противоречивости и неполноте заключения, о несоответствии выводов экспертов медицинской документации. Отмечает, что к заключению экспертизы не приложены документы, подтверждающие требуемую квалификацию экспертов, сведения об опыте экспертной деятельности, а также лицензия на проведение экспертизы на предмет определения взаимосвязи заболевания с профессией, отсутствуют сведения об участии в комиссии экспертов врача-профпатолога. Полагает, что судам следовало руководствоваться заключением общества с ограниченной ответственностью «Межрегиональный центр экспертизы и оценки», которым установлена связь его заболевания с профессией, в состав комиссии включен врач-профпатолог <данные изъяты> Кроме того, указывает на допущенные судами нарушения норм процессуального права при рассмотрении дела. Так, отклоняя его ходатайство о вызове в судебное заседание эксперта Федерального бюджетного учреждения науки «Федеральный научный центр медико-профилактических технологий управления рисками здоровью населения», суд первой инстанции лишил его возможности задать важные вопросы для принятия правильного решения по делу, лишил возможности ходатайствовать об отводе эксперта, о проведении повторной экспертизы, доказать несостоятельность экспертизы. Указывает, что в основу принятых судебных актов положены недопустимые (фальсифицированные) доказательства – карты аттестации рабочего места и результаты специальной оценки условий труда. Факт фальсификации установлен заключением эксперта № ЗМ258 от 17 октября 2022 года экспертно-криминалистического центра Управления Министерства внутренних дел России по Курганской области. В связи с чем судами неправомерно отклонено его ходатайство о проведение повторной экспертизы. Указывает, что судом апелляционной инстанции доводы апелляционной жалобы об отсутствии в деле карт аттестации рабочих мест первых лет его работы в открытом акционерном обществе «Российские железные дороги» (с 2002 года); об отсутствии аттестации рабочих мест на основном месте работы электромонтёра по ремонту и обслуживанию электрооборудования на открытых территориях (не стационарная работа в закрытом цеху); о наличии в материалах дела документов указывающих на работу в условиях опасных факторов при производственном шуме от 81 до 99 дба не рассмотрены, не оценены. Документы, свидетельствующие о наличии на его рабочем месте опасных производственных факторов направлены на экспертизу в Федеральное бюджетное учреждение науки «Федеральный научный центр медико-профилактических технологий управления рисками здоровью населения», но в заключении экспертов нет анализа представленных данных. Кроме того, ссылается на то, что им в судебном заседании суда первой инстанции 19 декабря 2022 года заявлено о намерении оспорить результаты аттестации рабочего места и специальной оценки условий труда, поскольку оценка условий труда существенным образом влияет на установление связи заболевания с профессией. Не учитывая приводимые им доводы, суды пришли к выводу о том, что аттестация рабочего места и специальная оценка условий труда им не оспорены.

    Представитель Федерального казенного учреждения «Главное бюро медико-социальной экспертизы по Курганской области», представители третьих лиц в судебное заседание не явились, надлежаще извещены о дате, месте и времени рассмотрения дела. Судебная коллегия в соответствии с частью 3 статьи 167, частью 5 статьи 3795 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации находит возможным рассмотреть дело в отсутствие неявившихся лиц.

На основании части 1 статьи 3796 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, кассационный суд общей юрисдикции проверяет законность судебных постановлений, принятых судами первой и апелляционной инстанций, устанавливая правильность применения и толкования норм материального права и норм процессуального права при рассмотрении дела и принятии обжалуемого судебного постановления, в пределах доводов, содержащихся в кассационных жалобе, представлении, если иное не предусмотрено настоящим Кодексом.

В соответствии с частью 1 статьи 3797 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации основаниями для отмены или изменения судебных постановлений кассационным судом общей юрисдикции являются несоответствие выводов суда, содержащихся в обжалуемом судебном постановлении, фактическим обстоятельствам дела, установленным судами первой и апелляционной инстанций, нарушение либо неправильное применение норм материального права или норм процессуального права.

Обсудив доводы кассационной жалобы, изучив материалы гражданского дела, заслушав объяснения лиц, участвующих в деле, заключение прокурора, судебная коллегия не находит оснований для отмены или изменения обжалуемых судебных постановлений по доводам кассационной жалобы.

    Как установлено судами и следует из материалов дела, с 2002 года по 2019 года Гагарин А.И. работал в открытом акционерном обществе «Российские железные дороги».

С 21 июня 2002 года по 03 апреля 2007 года Гагарин А.И. работал дежурным электрослесарем строительно-монтажного поезда №752 – структурного подразделения СМТ № 11 - филиала открытого акционерного общества «Российские железные дороги». С 03 апреля 2007 года по                   30 апреля 2019 года работал электромонтером по ремонту и обслуживанию электрооборудования 5 разряда в электропоездах Курганской дистанции гражданских сооружений - структурное подразделение Южно-Уральской дирекции по эксплуатации зданий и сооружений – структурного подразделения Южно-Уральской железной дороги - филиала открытого акционерного общества «Российские железные дороги».

Приказом № 3 от 26 апреля 2019 года Гагарин А.И. уволен с 30 апреля 2019 года по пункту 3 части 1 статьи 77 Трудового кодекса Российской Федерации по инициативе работника в связи с выходом на пенсию.

При увольнении Гагарину А.И. была выплачена компенсация за 2,33 дней отпуска за период с 05 по 30 апреля 2019 года, единовременное вознаграждение за преданность компании в соответствии с положением открытого акционерного общества «Российские железные дороги» (стаж дающий право на возражение составил 12 лет 2 месяца 26 дней), единовременное поощрение в размере двух среднемесячных заработков за добросовестный труд в соответствии с пунктом 7.23 Коллективного договора открытого акционерного общества «Российские железные дороги» (стаж работы в компании и организациях железнодорожного транспорта составил 15 лет).

04 апреля 2019 года Гагарину А.И. впервые установлена инвалидность III группы по общему заболеванию бессрочно, выдана справка МСЭ-2017 №<данные изъяты> от 30 апреля 2019 года.

Полагая, что диагностированное у него заболевание <данные изъяты>» является профессиональным, приобретенным в период работы в открытом акционерном обществе «Российские железные дороги», 24 августа 2020 года Гагарин А.И. обратился к бывшему работодателю с заявлением о предоставлении ему в связи с этим выплат и льгот, предусмотренных Коллективным договором открытого акционерного общества «Российские железные дороги».

На данное обращение открытым акционерным обществом «Российские железные дороги» 24 сентября 2020 года Гагарину А.И. дан ответ о том, что выплаты при увольнении произведены ему в полном объеме, поскольку установление ему группы инвалидности не связано с несчастным случаем и не является следствием профессионального заболевания иные выплаты и льготы ему не положены.

После получения такого ответа Гагарин А.И. обратился в Главное бюро медико-социальной экспертизы по Курганской области с целью изменения причины инвалидности, просил указать вместо причины инвалидности «общее заболевание» инвалидность вследствие профессионального заболевания. По результатам проведенной медико-социальной экспертизы оснований для изменения причины установленной Гагарину А.И. инвалидности не установлено.

Обращаясь в суд с настоящим иском, Гагарин А.И. настаивал на том, что диагностированное у него заболевание «<данные изъяты> явившееся основанием установления ему инвалидности, является профессиональным, возникло по вине бывшего работодателя, не обеспечившего безопасные условия труда. В связи с чем просил признать заболевание <данные изъяты> профессиональным заболеванием.

Разрешая спор и отказывая Гагарину А.И. в удовлетворении исковых требований, суды первой и апелляционной инстанций, руководствуясь положениями статей 21, 22, 209, 212, 214, 219, 237 Трудового кодекса Российской Федерации, Федерального закона от 28 декабря 2013 года № 426-ФЗ «О специальной оценке условий труда», статьи 3, пункта 3 статьи 8 Федерального закона от 24 июля 1998 года №125-ФЗ «Об обязательном социальном страховании от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний», пункта 16 части 1 статьи 12, части 1 статьи 18, пункта 17.4 статьи 18, пункта 17.3 статьи 18 Федерального закона от 04 мая 2011 года №99-ФЗ «О лицензировании отдельных видов деятельности», Федерального закона от 4 мая 2011 года № 99-ФЗ «О лицензировании отдельных видов деятельности», Положения о расследовании и учете профессиональных заболеваний, утвержденного постановлением Правительства Российской Федерации от 15 декабря 2000 года № 967, Правил признания лица инвалидом, утвержденных постановлением Правительства Российской Федерации от 12 февраля 2006 года №95 (действовавшего в период установления Гагарину А.И. инвалидности), действующего в настоящее время постановления Правительства Российской Федерации от 05 апреля 2022 года №588 «О признании лица инвалидом», с учетом, разъяснений, содержащихся в пункте 11 постановления Пленума Верховного суда Российской Федерации от 10 марта 2011 года №2 «О применении судами законодательства об обязательном социальном страховании от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний», коллективного договора открытого акционерного общества «Российские железные дороги» на 2017 - 2019 годы, действующего в период прекращения между сторонами трудовых отношений, оценив предоставленные в материалы дела доказательства, в частности – санитарно-гигиеническую характеристику условий труда работника при подозрении у него профессионального заболевания № 45-20-17/П-37-2021 от 28 января 2021 года, составленную Федеральным бюджетным учреждение здравоохранения «Центр гигиены и эпидемиологии в Курганской области», медицинское заключение о наличии или об отсутствии профессионального заболевания № 39/21 от 17 марта 2021 года, выданное Частным учреждением здравоохранения «Клиническая больница «Российские железные дороги - медицина», заключение комиссии экспертов Федерального бюджетного учреждения науки «Федеральный научный центр медико-профилактических технологий управления рисками здоровью населения» от 14 октября 2022 года, пришли к выводу об отсутствии основании для установления связи заболевания «<данные изъяты> с профессией Гагарина А.И.

Приходя к таким выводам, суды исходили из того, что по данным лабораторных испытаний определяемые показатели (неионизирующее излучение и производственный шум) на рабочем месте Гагарина А.И. не превышали гигиенических нормативов. В соответствии с картой специальной оценки труда № 62 (2015) работа электромонтера оценивалась по вышеуказанным факторам производственной среды, общая оценка условий труда – 2 класс, что исключает возможность развития профессиональной сенсоневральной тугоухости. Снижение слуха у Гагарина А.И. выявлено в 2002 году при трудоустройстве (шепотная речь справа 2 метра, слева 0 метров), он признан негодным к работам на высоте. Резкое снижение слуха зафиксировано в 2005 году после перенесенного инфекционного (вирусного) заболевания. По анамнезу прослеживается потеря слуха за короткий временной промежуток, что не характерно для профессионального заболевания вследствие воздействия шума. Профессиональные заболевания формируются постепенно, прогрессируя с увеличением стажа работы во вредных условиях труда. По данным периодических медицинских осмотров за период с 2015 года по 2019 год электромонтеру Гагаину А.И. ставился диагноз: <данные изъяты> и устанавливались медицинские противопоказания работы на высоте. Отсутствие причинно-следственной связи заболевания <данные изъяты> с профессией Гагарина А.И. не зависит от ознакомления его с результатами специальной оценки условий труда и аттестации рабочего места по условиям труда. Наличие либо отсутствие подписи работника в карте аттестации рабочего места не имеет решающего значения, результаты аттестации рабочего места и специальной оценки условий труда в установленном законом порядке незаконными не признаны. Неознакомление Гагарина А.И. с их результатами не свидетельствует о недостоверности сведений, содержащихся в картах аттестации, не является основанием полагать недостоверными сведения в них содержащиеся.

Поскольку в силу Положения о расследовании и учете профессиональных заболеваний, утвержденного постановлением Правительства Российской Федерации от 15 декабря 2000 года №967, заключительный диагноз - профессиональное заболевание имеют право устанавливать впервые только специализированные лечебно-профилактические учреждения, клиники или отделы профессиональных заболеваний медицинских научных учреждений или их подразделения, согласно медицинскому заключению о наличии или об отсутствии профессионального заболевания № 39/21 от 17 марта 2021 года, выданному Частным учреждением здравоохранения «Клиническая больница «Российские железные дороги - медицина» оснований для связи заболевания с профессией не установлено, к аналогичным выводам пришли эксперты Федерального бюджетного учреждения науки «Федеральный научный центр медико-профилактических технологий управления рисками здоровью населения», судами принято решение об отказе Гагарину А.И. полностью в удовлетворении заявленных им исковых требований.

Признавая заключение общества с ограниченной ответственностью «Межрегиональнальный центр экспертизы и оценки» № 2-5888/21 от 20 октября 2021 года, которым установлена связь заболевания с профессиональной деятельностью Гагарина А.И., недопустимым доказательством, судом первой инстанции, с которым согласился суд апелляционной инстанции, указано, что у данной организации отсутствует лицензия на проведение экспертизы связи заболевания с профессией, привлечение к производству экспертизы врача-профпатолога не свидетельствует о соблюдении требований законодательства при проведении экспертизы связи заболевания с профессией.

Судебная коллегия соглашается с приведенными выводами судов первой и апелляционной инстанций считает, что выводы судов основаны на надлежащей оценке доказательств по делу, сделаны в строгом соответствии с правилами статьи 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации и с нормами материального права, регулирующего спорные правоотношения и при правильном распределении между сторонами бремени доказывания и установлении всех обстоятельств, имеющих значение для дела. Результаты оценки доказательств суды отразили в постановленных судебных актах. Нарушений требований процессуального законодательства при оценке судами доказательств, которые могли бы привести к неправильному разрешению спора, судами не допущено.

В соответствии с абзацем 11 статьи 3 Федерального закона от 24 июля 1998 года № 125-ФЗ «Об обязательном социальном страховании от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний» профессиональное заболевание - хроническое или острое заболевание застрахованного, являющееся результатом воздействия на него вредного (вредных) производственного (производственных) фактора (факторов) и повлекшее временную или стойкую утрату им профессиональной трудоспособности и (или) его смерть.

Согласно части 4 статьи 63 Федерального закона от 21 ноября 2011 года № 323-ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» экспертиза связи заболевания с профессией проводится в целях установления причинно-следственной связи заболевания с профессиональной деятельностью.

Экспертиза связи заболевания с профессией проводится специализированной медицинской организацией или специализированным структурным подразделением медицинской организации в области профессиональной патологии при выявлении профессионального заболевания. По результатам экспертизы связи заболевания с профессией выносится медицинское заключение о наличии или об отсутствии профессионального заболевания (часть 5 статьи 63 Федерального закона от 21 ноября 2011 года № 323-ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации»).

Порядок проведения экспертизы связи заболевания с профессией и форма медицинского заключения о наличии или об отсутствии профессионального заболевания устанавливаются уполномоченным федеральным органом исполнительной власти (часть 6 статьи 63 Федерального закона от 21 ноября 2011 года № 323-ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации»).

Порядок установления наличия профессионального заболевания установлен Положением о расследовании и учете профессиональных заболеваний, утвержденным постановлением Правительства Российской Федерации от 15 декабря 2000 года № 967, действующим до 01 марта 2023 года.

В пункте 2 Положения определено, что расследованию и учету в соответствии с настоящим Положением подлежат острые и хронические профессиональные заболевания (отравления), возникновение которых у работников и других лиц обусловлено воздействием вредных производственных факторов при выполнении ими трудовых обязанностей или производственной деятельности по заданию организации или индивидуального предпринимателя.

Согласно абзацу второму пункта 4 Положения о расследовании и учете профессиональных заболеваний под хроническим профессиональным заболеванием (отравлением) понимается заболевание, являющееся результатом длительного воздействия на работника вредного производственного фактора (факторов), повлекшее временную или стойкую утрату профессиональной трудоспособности.

Учреждение здравоохранения, установившее предварительный диагноз - хроническое профессиональное заболевание (отравление), в месячный срок обязано направить больного на амбулаторное или стационарное обследование в специализированное лечебно-профилактическое учреждение или его подразделение (центр профессиональной патологии, клинику или отдел профессиональных заболеваний медицинских научных организаций клинического профиля) с представлением следующих документов: а) выписка из медицинской карты амбулаторного и (или) стационарного больного; б) сведения о результатах предварительного (при поступлении на работу) и периодических медицинских осмотров; в) санитарно-гигиеническая характеристика условий труда; г) копия трудовой книжки (пункт 13 Положения).

Центр профессиональной патологии на основании клинических данных состояния здоровья работника и представленных документов устанавливает заключительный диагноз - хроническое профессиональное заболевание (в том числе возникшее спустя длительный срок после прекращения работы в контакте с вредными веществами или производственными факторами), составляет медицинское заключение и в 3-дневный срок направляет соответствующее извещение в центр государственного санитарно-эпидемиологического надзора, работодателю, страховщику и в учреждение здравоохранения, направившее больного (пункт 14 Положения).

Установленный диагноз - острое или хроническое профессиональное заболевание (отравление) может быть изменен или отменен центром профессиональной патологии на основании результатов дополнительно проведенных исследований и экспертизы. Рассмотрение особо сложных случаев профессиональных заболеваний возлагается на Центр профессиональной патологии Министерства здравоохранения Российской Федерации (пункт 16 Положения).

В соответствии с пунктом 19 Положения работодатель обязан организовать расследование обстоятельств и причин возникновения у работника профессионального заболевания (далее именуется - расследование). Работодатель в течение 10 дней с даты получения извещения об установлении заключительного диагноза профессионального заболевания образует комиссию по расследованию профессионального заболевания (далее именуется - комиссия), возглавляемую главным врачом центра государственного санитарно-эпидемиологического надзора. В состав комиссии входят представитель работодателя, специалист по охране труда (или лицо, назначенное работодателем ответственным за организацию работы по охране труда), представитель учреждения здравоохранения, профсоюзного или иного уполномоченного работниками представительного органа. В расследовании могут принимать участие другие специалисты. Работодатель обязан обеспечить условия работы комиссии.

На основании рассмотрения документов комиссия устанавливает обстоятельства и причины профессионального заболевания работника, определяет лиц, допустивших нарушения государственных санитарно-эпидемиологических правил, иных нормативных актов, и меры по устранению причин возникновения и предупреждению профессиональных заболеваний. Если комиссией установлено, что грубая неосторожность застрахованного содействовала возникновению или увеличению вреда, причиненного его здоровью, то с учетом заключения профсоюзного или иного уполномоченного застрахованным представительного органа комиссия устанавливает степень вины застрахованного (в процентах) (пункт 26 Положения).

По результатам расследования комиссия составляет акт о случае профессионального заболевания (пункт 27 Положения).

Согласно пункту 30 Положения акт о случае профессионального заболевания является документом, устанавливающим профессиональный характер заболевания, возникшего у работника на данном производстве.

Акт о случае профессионального заболевания составляется в 3-дневный срок по истечении срока расследования в пяти экземплярах, предназначенных для работника, работодателя, центра государственного санитарно-эпидемиологического надзора, центра профессиональной патологии (учреждения здравоохранения) и страховщика. Акт подписывается членами комиссии, утверждается главным врачом центра государственного санитарно-эпидемиологического надзора и заверяется печатью центра (пункт 31 Положения).

Согласно пункту 35 Положения о расследовании и учете профессиональных заболеваний разногласия по вопросам установления диагноза профессионального заболевания и его расследования рассматриваются органами и учреждениями государственной санитарно-эпидемиологической службы Российской Федерации, Центром профессиональной патологии Министерства здравоохранения Российской Федерации, федеральной инспекцией труда, страховщиком или судом.

В целях разъяснения порядка применения Положения о расследовании и учете профессиональных заболеваний приказом Министерства здравоохранения Российской Федерации от 28 мая 2001 года № 176 утверждена Инструкция о порядке применения Положения о расследовании и учете профессиональных заболеваний, утвержденного постановлением Правительства Российской Федерации от 15 декабря 2000 года № 967 (далее также - Инструкция).

По результатам расследования случая профессионального заболевания (отравления) комиссией в 3-дневный срок по истечении срока расследования составляется акт. В случае несогласия работодателя (его представителя, пострадавшего работника) с содержанием акта о случае профессионального заболевания (отравления) и отказа от подписи он (они) вправе, письменно изложив свои возражения, приложить их к акту, а также направить апелляцию в вышестоящее по подчиненности учреждение госсанэпидслужбы (пункт 4.6 Инструкции).

В пункте 11 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 10 марта 2011 года № 2 «О применении судами законодательства об обязательном социальном страховании от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний» разъяснено, что под профессиональным заболеванием понимается острое или хроническое заболевание застрахованного, являющееся результатом воздействия на него вредного (вредных производственного (производственных) фактора (факторов) и повлекшее временную или стойкую утрату им профессиональной трудоспособности.

При рассмотрении дел о возмещении вреда, причиненного здоровью в результате возникновения у застрахованного профессионального заболевания, необходимо иметь в виду, что в силу Положения о расследовании и учете профессиональных заболеваний, утвержденного постановлением Правительства Российской Федерации от 15 декабря 2000 года № 967, заключительный диагноз - профессиональное заболевание имеют право устанавливать впервые только специализированные лечебно-профилактические учреждения, клиники или отделы профессиональных заболеваний медицинских научных учреждений или их подразделения (далее - центр профессиональной патологии). Установленный диагноз может быть отменен или изменен только центром профессиональной патологии в порядке, предусмотренном пунктом 16 названного Положения.

Из приведенных нормативных положений и разъяснений Верховного Суда Российской Федерации по их применению следует, что профессиональным заболеванием признается заболевание застрахованного лица, явившееся результатом воздействия на него вредного производственного фактора, повлекшее временную или стойкую утрату им профессиональной трудоспособности. Для установления причинной связи между фактом повреждения здоровья работника и воздействием на него вредного производственного фактора уполномоченным медицинским учреждением проводится экспертиза, по результатам которой выносится медицинское заключение о наличии или отсутствии профессионального заболевания. Установленный диагноз - острое или хроническое профессиональное заболевание (отравление) может быть изменен или отменен центром профессиональной патологии на основании результатов дополнительно проведенных исследований и экспертизы. Разногласия по вопросам установления диагноза профессионального заболевания и его расследования рассматриваются органами и учреждениями государственной санитарно-эпидемиологической службы Российской Федерации, Центром профессиональной патологии Министерства здравоохранения Российской Федерации, федеральной инспекцией труда, страховщиком или судом.

Разрешая спор и приходя к выводу об отсутствии причинно-следственной связи между установленным у Гагарина А.И. заболеванием и его профессией, суды первой и апелляционной инстанций вышеприведенное правовое регулирование при рассмотрении спора учли и верно применили. При разрешении спора, суды свои выводы основывали в частности на медицинском заключении о наличии или об отсутствии профессионального заболевания № 39/21 от 17 марта 2021 года, выданном Частным учреждением здравоохранения «Клиническая больница «Российские железные дороги - медицина», а также на заключении экспертизы, выполненной экспертами Федерального бюджетного учреждения науки «Федеральный научный центр медико-профилактических технологий управления рисками здоровью населения», на разрешение которой поставлены вопросы именно о наличии связи заболевания с профессией.

Оценивая заключение комиссии экспертов Федерального бюджетного учреждения науки «Федеральный научный центр медико-профилактических технологий управления рисками здоровью населения» в составе трех специалистов, имеющих сертификаты по специальности «профпатология», суды пришли к выводу о том, что заключение соответствует положениям статей 86, 87 Гражданского кодекса Российской Федерации, Федерального закона от 31 мая 2001 года № 73-ФЗ «О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации».

Отклоняя аналогичные доводы апелляционной жалобы Гагарина А.И., суд апелляционной инстанции обоснованно указал, что указанное заключение экспертов не содержит неясностей, является полным, непротиворечивым. Экспертная организация имеет лицензию, необходимую для проведения судебной экспертизы связи заболевания с профессией, лицензия имеется в материалах дела, нарушений лицензионных требований при проведении экспертизы не допущено. Выводы, к которым пришла комиссия экспертов, основаны на детальном и полном изучении медицинских документов Гагарина А.И. Эксперты, участвующие в проведении экспертизы имеют необходимый уровень образования, значительный стаж работы, обладают сертификатами специалиста по специальности «профпатология».

Вопреки доводам кассационной жалобы, эксперты, включенные в состав комиссии, соответствуют требованиям статьи 13 Федерального закона от 31 мая 2001 года №73-ФЗ «О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации». Председатель комиссии экспертов <данные изъяты>. является врачом высшей квалификационной категории, кандидатом медицинских наук, руководителем Центра профпатологии, имеет стаж работы по специальности «терапия» 27 лет, стаж работы по профессии «профпатология» 13 лет. Член комиссии <данные изъяты> является врачом высшей квалификационной категории, кандидатом медицинских наук, заведующей санаторием-профилакторием Клиники профпатологии и медицины труда. Член комиссии <данные изъяты> имеет вторую квалификационную категорию. Все члены комиссии предупреждены об ответственности за дачу заведомо ложного заключения. В связи с изложенным, доводы кассационной жалобы об отсутствии у экспертов необходимой квалификации, подлежат отклонению. Содержание заключения соответствует положениям статьи 25 Федерального закона от 31 мая 2001 года №73-ФЗ «О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации». Судами верно указано, что несогласие Гагарина А.И. с заключением экспертизы не свидетельствует о наличии оснований для признания его недопустимым доказательством и для назначения повторной экспертиы.

Оценивая заключение общества с ограниченной ответственностью «Межрегиональнальный центр экспертизы и оценки» № 2-5888/21 от 20 октября 2021 года, суды пришли к верному выводу о недопустимости данного доказательства, поскольку экспертиза проведена организацией, не имеющей лицензии на проведение экспертизы связи заболевания с профессией, тогда как данная деятельность подлежит обязательному лицензированию.

    Вопреки доводам кассационной жалобы, все заявленные Гагариным А.И. ходатайства, в том числе о вызове в судебное заседание эксперта Федерального бюджетного учреждения науки «Федеральный научный центр медико-профилактических технологий управления рисками здоровью населения», о проведении повторной экспертизы, о признании недопустимыми (фальсифицированными) доказательствами карты аттестации рабочего места и результаты специальной оценки условий труда, судами рассмотрены, нарушений положений статьи 166 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации не допущено. Картам аттестации рабочего места по условиям труда и результатам специальной оценки условий труда судами дана оценка с учетом заключения почерковедческой экспертизы.

    Отсутствие в деле карт аттестации рабочих мест в открытом акционерном обществе «Российские железные дороги» с начала трудовой деятельности в 2002 году не свидетельствует о незаконности судебных актов, поскольку впервые такая аттестация проведена работодателем в 2005 году.

    Вопреки доводам кассационной жалобы, судами не установлено выполнение истцом работы в условиях опасных производственных факторов при производственном шуме от 81 до 99 дба. Как установлено судами и следует из материалов дела по данным лабораторных испытаний определяемые показатели (неионизирующее излучение и производственный шум) на рабочем месте истца не превышали гигиенических нормативов, в связи с чем установлен 2 класс. Указанные обстоятельства исключают возможность развития профессиональной сенсоневральной тугоухости.

    Ссылка заявителя на то, что им в судебном заседании суда первой инстанции 19 декабря 2022 года заявлено о намерении оспорить результаты аттестации рабочего места и специальной оценки условий труда, подлежит отклонению, поскольку о намерении совершить указанное процессуальное действие впервые заявлено истцом после истечения более полутора лет рассмотрения его исковых требований в суде, при том, что им неоднократно изменялись заявленные исковые требования. Такое поведение истца обосновано оценено судом первой инстанции как злоупотребление процессуальными правами, направленное на затягивание рассмотрения спора.

    Таким образом, приведенная позиция заявителя верно и в полном объеме проанализирована судами первой и апелляционной инстанций, мотивы, по которым его доводы признаны необоснованными и отклонены, подробно изложены в оспариваемых судебных актах с приведением положений нормативных актов, которыми суды руководствовались при рассмотрении заявленного спора. Оснований не соглашаться с выводами судов у судебной коллегии не имеется, поскольку они соответствуют установленным по делу обстоятельствам, сделаны при правильном применении норм материального права и его толковании.

Доводы заявителя, изложенные в кассационной жалобе, выражающие несогласие с выводами судов, фактически сводятся к правовой аргументации позиции истца, изложенной в суде первой и апелляционной инстанции, надлежащая правовая оценка, которой нашла свое отражение в судебных постановлениях. По существу все доводы кассационной жалобы направлены на переоценку доказательств.

Кассационный суд общей юрисдикции в силу своей компетенции при рассмотрении жалобы должен исходить из признанных установленными судебными инстанциями фактических обстоятельств, проверять лишь правильность применения и толкования норм материального и процессуального права судом первой и апелляционной инстанций, правом переоценки доказательств не наделен.

Фактически доводы жалобы направлены на несогласие с произведенной судами оценкой доказательств, являются личным отношением истца к сложившейся ситуации и субъективным мнением о том, как должно быть рассмотрено дело, оценены имеющиеся в деле доказательства и каков должен быть его результат. Между тем, стороны не вправе требовать отмены решения суда только в целях проведения повторного слушания и получения нового судебного постановления другого содержания. Иная точка зрения на то, как должно было быть разрешено дело, не может являться поводом для отмены судебных актов в кассационной порядке.

С учетом изложенного, судебная коллегия приходит к выводу, что обжалуемые судебные акты приняты с соблюдением норм права, оснований для их отмены или изменения в соответствии со статьей 3797 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации не имеется.

    Руководствуясь статьями 3795, 390, 3901 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия по гражданским делам Седьмого кассационного суда общей юрисдикции

    определила:

решение Курганского городского суда от 19 декабря 2022 года и апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Курганского областного суда от 18 апреля 2023 года оставить без изменения, кассационную жалобу Гагарина Александра Ивановича – без удовлетворения.

    Председательствующий

    Судьи