Решение по делу № 33-11600/2020 от 04.08.2020

Судья Бачевская О.Д. дело № (2-4/2020) 33-11600/2020

АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ

г. Екатеринбург 25.08.2020

Судебная коллегия по гражданским делам Свердловского областного суда в составе:

председательствующего	Панкратовой Н.А.,
судей	Лузянина В.Н.,
	Рябчикова А.Н.,

с участием прокурора Волковой М.Н.,

при ведении протоколирования с использованием средств аудиозаписи помощником судьи Ермакович Е.С., рассмотрела в открытом судебном заседании в порядке апелляционного производства гражданское дело по иску Ковальчук Татьяны Викторовны, Ковальчук Андрея Викторовича, Ковальчук Игоря Викторовича, Безбородовой Евгении Алексеевны к Государственному бюджетному учреждению здравоохранения Свердловской области «Камышловская центральная районная больница», Государственному автономному учреждению здравоохранения Свердловской области «Свердловская областная клиническая больница № 1» о взыскании компенсации морального вреда,

по апелляционной жалобе ответчика Государственного автономного учреждения здравоохранения Свердловской области «Свердловская областная клиническая больница № 1» на решение Камышловского районного суда Свердловской области от 01.06.2020.

Заслушав доклад судьи Лузянина В.Н., пояснения истцов Ковальчук Т.В., Ковальчук И.В., представителя истца Нетунаевой Е.А., представителя ответчика ГБУЗ СО «Камышловская центральная районная больница» Кулакова О.А., возражавших против доводов апелляционной жалобы, пояснения представителя ответчика ГАУЗ СО «Свердловская областная клиническая больница № 1» Осинцевой О.М., поддержавшей доводы апелляционной жалобы, заключение прокурора Волковой М.Н., полагавшей необходимым решение суда изменить в части указания на солидарное взыскание денежных сумм, судебная коллегия

установила:

Ковальчук Т.В., Ковальчук А.В., Ковальчук И.В., Безбородов Е.А. обратились в суд с иском к ГБУЗ СО «Камышловская центральная районная больница» (далее по тексту – ГБУЗ СО «Камышловская ЦРБ»), ГАУЗ СО «Свердловская областная клиническая больница № 1» (далее по тексту – ГУУЗ СО «СОКБ № 1») о взыскании компенсации морального вреда.

В обоснование требований истцы указали, что 08.06.2017 умерла Безбородова Л.А., которая приходилась истцам матерью. Смерть Безбородовой Л.А. наступила в виду следующих обстоятельств. 14.04.2017 в период с 10:40 до 12:15 часов, находясь в операционной хирургического отделения ГБУЗ СО «Камышловской ЦРБ» врач анестезиолог-реаниматолог Бессонова О.В. перед проведением плановой медицинской операции «минилапаратомная холецистэктомия» больной Б., страдающей ..., не убедившись в правильности проведения интубации и не контролируя этот процесс, при введении в полость глотки ларингоскопа, а затем интубационной (эндотрахеальной) трубки, допустила попадание ею не в трахею, а в пищевод, причинив потерпевшей ..., которое расценивается как повреждение, причинившее тяжкий вред здоровью по признаку вызвавшего угрожающее жизни состояние – эмпиему плевры справа.

Приговором мирового судьи судебного участка № 1 Камышловского судебного района Свердловской области от 21.01.2019 Бессонова О.В. признана виновной в совершении преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 118 Уголовного кодекса Российской Федерации.

В ходе судебного разбирательства истцы уточнили исковые требования, просили привлечь в качестве соответчика ГБУЗ СО «Свердловскую областную клиническую больницу №1» поскольку экспертизой, проведенной в рамках уголовного дела, также были установлены недостатки оказания медицинской помощи врачами данного учреждения.

Поскольку некачественным оказанием медицинской помощи (медицинских услуг), не исключающих негативное влияние на течение заболевания матери истцов, им причинены моральные и нравственные страдания, просили взыскать солидарно с ГБУЗ СО «Камышловская ЦРБ», ГБУЗ СО «СОКБ № 1» компенсацию морального вреда в размере 3 000 000 руб. в пользу каждого.

Решением Камышловского районного суда Свердловской области от 01.06.2020 исковые требования удовлетворены частично. Солидарно с ГБУЗ СО «Камышловская ЦРБ» и ГАУЗ СО «СОКБ № 1» в пользу Ковальчук Т.В., Ковальчук А.В., Ковальчук И.В., Безбородовой Е.А. взыскана компенсация морального вреда в размере 1 000 000 руб. по 250 000 руб. в пользу каждого. С ответчиков солидарно в доход местного бюджета взыскана государственная пошлина в размере 1 200 руб.

Ответчик ГАУЗ СО «СОКБ № 1» с решением суда не согласился, в своей апелляционной жалобе просит решение суда отменить, отказать в удовлетворении исковых требований к ГАУЗ СО «СОКБ № 1» в полном объеме. В обоснование доводов указано, что выводы об отказе в госпитализации пациентки в ГАУЗ СО «СОКБ № 1» 04.05.2020 не верны, поскольку в первичной медицинской документации ГБУЗ СО «Камышловская ЦРБ» такие сведения отсутствовали, вопрос о переводе пациентки был поставлен медицинским персоналом ГБУЗ СО «Камышловская ЦРБ» лишь 22.05.2020, после ухудшения состояния пациентки. Ссылается на то, что в структуре ГАУЗ СО «СОКБ № 1» отсутствует отделение торакальной хирургии, на необходимость лечения в котором ссылаются эксперты в своих выводах. Полагает, что в период до 23.05.2017 медицинская помощь пациентке Б оказывалась работниками ГБУЗ СО «Камышловская ЦРБ», за действия которых ГАУЗ СО «СОКБ № 1» не может и не должно нести ответственности. Ссылаясь на выводы заключения по уголовному делу в части указания на такой дефект, как «не обеспечен мониторинг территориального центра медицины катастроф и межмуниципального центра» указал, что работники «Территориального центра медицины катастроф», а не работники ГАУЗ СО «СОКБ № 1» могут и должны оказывать консультативную медицинскую помощь в лечебных учреждениях Свердловской области при отсутствии необходимого специалиста и возникновении потребности. Согласно исковым требованиям и пояснениям истцов нравственные страдания, обусловленные переживанием за Безбородову Л.А., имели место при оказании медицинской помощи ГБУЗ СО «Камышловская ЦРБ». Указание на претерпевание страданий, в связи с наличием дефектов при оказании медицинской помощи ГАУЗ СО «СОКБ № 1» нет ни в иске, ни в пояснениях истца, ни в других доказательствах. По заключению судебно-медицинской экспертизы от 30.03.2020 не установлена ни прямая, ни косвенная причинно-следственная связь между действиями ГАУЗ СО «СОКБ № 1» и вредом здоровью и жизни пациента, а лишь фактически ненадлежащее оказание медицинской помощи пациенту, не оказавшее никакого влияния на состояние его здоровья. Истцы не являются ни пациентами, ни потребителями медицинских услуг и не могут пользоваться правами пациента или потребителя в отношении медицинских услуг, оказанных иному лицу.

Полагает вывод суда о возложении на ГАУС СО «СОКБ № 1» обязанности по компенсации морального вреда со ссылкой на заключение экспертов о том, что при отсутствии дефектов медицинской помощи на госпитальном этапе в ГАУЗ СО «СОКБ № 1», а также при условии более ранней госпитализации 04.05.2017 нельзя однозначно исключить возможность, хотя и не гарантированную, сохранения жизни Б., несостоятельным. Ссылаясь на выводы Свердловского областного суда, изложенные в апелляционном определении по другому гражданскому делу указывает на то, что юридически значимое причинение вреда жизни пациента должно быть обусловлено конкретными дефектами оказания медицинской помощи, которые хотя непосредственно не привели к летальному исходу, но объективно повлияли на негативный характер течения ставшего смертельным для пациента заболевания.

Представитель ответчика ГАУЗ СО «СОКБ № 1» в заседании суда апелляционной инстанции доводы своей апелляционной жалобы поддержала в полном объеме, указала, что оснований для солидарного взыскания компенсации морального вреда не имеется.

Истец Ковальчук Т.В. в заседании суда апелляционной инстанции пояснила, что она в момент болезни матери периодически находилась рядом с ней и наблюдала виновное бездействие, как со стороны врачей ГБУЗ СО «Камышловская ЦРБ», так и со стороны врачей ГАУЗ СО «СОКБ № 1».

Истец Ковальчук И.В. пояснения истца Ковальчук Т.В. поддержал.

Представитель истца в заседании суда апелляционной инстанции против доводов апелляционной жалобы ответчика ГАУЗ СО «СОКБ № 1» возражала, указала, что поскольку экспертами установлены дефекты оказания медицинской помощи обоими ответчиками, а также, поскольку лечение пациентки в период с 04.05.2020 по 22.05.2020 проходило под руководством врачей ГАУЗ СО «СОКБ № 1», отказавших в госпитализации пациентки 04.05.2020, имеются основания для солидарного взыскания компенсации морального вреда.

Представитель ответчика ГБУЗ СО «Камышловская ЦРБ» против апелляционной жалобы ответчика ГАУЗ СО «СОКБ № 1» также возражал, ссылаясь на тот факт, что при ухудшении состояния пациентки был осуществлен звонок в ГАУЗ СО «СОКБ № 1», тактика лечения согласовывалась со специалистами ГАУЗ СО «СОКБ № 1» по всем ключевым моментам, то есть медицинские организации по сохранению и поддержанию здоровья пациента действовали совместно, что является основанием для солидарной ответственности.

Прокурор при даче заключения в судебном заседании полагала, что решение в части возложения обязанности по возмещению вреда здоровью, в том числе на ответчика ГАУЗ СО «СОКБ №1» является законным и обоснованным и не подлежащим отмене. Оснований, освобождающих данного ответчика от ответственности и обязанности по возмещению вреда, причиненного истцам в связи со смертью близкого родственника, из материалов дела не следует. При этом, полагала, что оснований для солидарной ответственности не имелось, поскольку вред здоровью причинен не совместными действиями ответчиков, а поэтапно.

Истцы, Ковальчук А.В., Безбородова Е.А., третье лицо Бессонова О.В. в судебное заседание не явились, о дате, времени и месте слушания дела были извещены надлежащим образом - путем направления извещений от 05.08.2020 посредством Почты России. Уведомления о вручении писем с извещениями Бессоновой О.В., Ковальчуку А.В. вернулись в суд. Конверты, отправленные в адреса Ковальчук Т.В., Ковальчука И.В., Безбородовой Е.А., вернулись в суд с отметкой об истечении срока хранения. Кроме того, в соответствии с положениями ст. 113 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, ст. ст. 14 и 16 Федерального закона от 22.12.2008 № 262-ФЗ «Об обеспечении доступа к информации о деятельности судов в Российской Федерации», информации о времени и месте рассмотрения апелляционной жалобы размещена на интернет-сайте Свердловского областного суда www.ekboblsud.ru 05.08.2020. С учетом приведенных обстоятельств, руководствуясь ст. 167 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия определила рассмотреть дело при указанной явке.

Изучив материалы дела, проверив законность и обоснованность оспариваемого решения в пределах доводов апелляционной жалобы в соответствии с ч. 1 ст. 327.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия приходит к следующему.

В соответствии со ст. 2 Конституции Российской Федерации человек, его права и свободы являются высшей ценностью. Признание, соблюдение и защита прав и свобод человека и гражданина - обязанность государства.

В Российской Федерации признаются и гарантируются права и свободы человека и гражданина согласно общепризнанным принципам и нормам международного права и в соответствии с Конституцией Российской Федерации (ч. 1 ст. 17 Конституции Российской Федерации).

К числу основных прав человека Конституцией Российской Федерации отнесено право на охрану здоровья (ст. 41 Конституции Российской Федерации).

Каждый имеет право на охрану здоровья и медицинскую помощь. Медицинская помощь в государственных и муниципальных учреждениях здравоохранения оказывается гражданам бесплатно за счет средств соответствующего бюджета, страховых взносов, других поступлений (ч. 1 ст. 41 Конституции Российской Федерации).

Таким образом, здоровье как неотъемлемое и неотчуждаемое благо, принадлежащее человеку от рождения и охраняемое государством, Конституция Российской Федерации относит к числу конституционно значимых ценностей, гарантируя каждому право на охрану здоровья, медицинскую и социальную помощь.

В соответствии со ст. 4 Федерального закона от 21.11.2011 N 323-ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» основными принципами охраны здоровья являются: соблюдение прав граждан в сфере охраны здоровья и обеспечение связанных с этими правами государственных гарантий (пункт 1); приоритет интересов пациента при оказании медицинской помощи (пункт 2); доступность и качество медицинской помощи (пункт 6); недопустимость отказа в оказании медицинской помощи (пункт 7).

На основании п. 2 ст. 79 «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» медицинская организация обязана организовывать и осуществлять медицинскую деятельность в соответствии с законодательными и иными нормативными правовыми актами Российской Федерации, в том числе порядками оказания медицинской помощи, и на основе стандартов медицинской помощи.

Согласно ст. 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации вред, причиненный личности или имуществу гражданина, а также вред, причиненный имуществу юридического лица, подлежит возмещению в полном объеме лицом, причинившим вред. Законом обязанность возмещения вреда может быть возложена на лицо, не являющееся причинителем вреда. Лицо, причинившее вред, освобождается от возмещения вреда, если докажет, что вред причинен не по его вине. Законом может быть предусмотрено возмещение вреда и при отсутствии вины причинителя вреда.

При этом согласно разъяснениям, данным в абз. 2 п. 11 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 26.01.2010 № 1 «О применении судами гражданского законодательства, регулирующего отношения по обязательствам вследствие причинения вреда жизни или здоровью гражданина», установленная ст. 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации презумпция вины причинителя вреда предполагает, что доказательства отсутствия его вины должен представить сам ответчик. Потерпевший представляет доказательства, подтверждающие факт увечья или иного повреждения здоровья, размер причиненного вреда, а также доказательства того, что ответчик является причинителем вреда или лицом, в силу закона обязанным возместить вред.

По правилам ст. 401 Гражданского кодекса Российской Федерации лицо, не исполнившее обязательства либо исполнившее его ненадлежащим образом, несет ответственность при наличии вины (умысла или неосторожности), кроме случаев, когда законом или договором предусмотрены иные основания ответственности. Отсутствие вины доказывается лицом, нарушившим обязательство.

В силу п. 1 ст. 1068 Гражданского кодекса Российской Федерации юридическое лицо либо гражданин возмещает вред, причиненный его работником при исполнении трудовых (служебных, должностных) обязанностей.

В соответствии с п. 1 ст. 151 Гражданского кодекса Российской Федерации если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда.

Судом установлено и из материалов дела следует, что Безбородова Л.А., умершая 08.06.2017, приходилась матерью истцам.

Из медицинской карты амбулаторного больного следует:

05.04.2017 Б проведено ультразвуковое исследование органов брюшной полости, по результатам которого направлена на консультацию хирурга.

06.04.2017 Б обратилась в НУЗ «Линейная поликлиника на станции Камышлов» ОАО РЖД на прием к хирургу с жалобами на боли в поясничном отделе позвоночника при нагрузках.

10.04.2017 осмотрена хирургом, жалобы прежние, объективно без динамики, обследования в пределах нормы, осмотрена терапевтом – оперативное лечение не противопоказано; диагноз: .... Дано направление на плановую госпитализацию (Медицинская карта амбулаторного больного).

Из медицинской карты стационарного больного № 4888 из ГБУЗ СО «Камышловская ЦРБ» следует, что:

13.04.2017 Б поступила в ГБУЗ СО «Камышловской ЦРБ» в плановом порядке с диагнозом: «...;

14.04.2017 Б проведена операция: минилапаротомия холецистэктомия от дна, дренирование брюшной полости. Риск ТЭЛА средний (ожирение, возраст);

15.04.2017-16.04.2017 Б указаны жалобы на боль в горле (из-за интубационной трубки), умеренная боль в зоне операции;

17.04.2017 осмотр проведен лором, установлен диагноз: «...»;

18.04.2017 состояние пациента резко ухудшилось, неотложно сделана рентгенография, диагноз: «...», выполнена операция: дренирование правой плевральной полости;

24.04.2017 вновь выполнена операция: дренирование плевральной полости», под вопросом в гное установлено наличие жира;

25.04.2017 под вопросом гной с остатками еды;

28.04.2017 выполнена компьютерная томография органов грудной клетки в ГБУЗ СО «ЦГБ им. Шестовских Л.Г.»;

04.05.2017 указано, учитывая постоянное отделяемое, примесь жира - подозрение .... В этот же день проведена ЭГДС, выявлена .... Консультация с зав х/о ОКБ № 1 Галимзяновым Ф.В. и согласована тактика ведения: полное исключение орального питания и приема жидкости, наложение гастростомы. Проведена операция: «гастростомия по Штамму – Кадару». С этого периода по 20.05.2017 состояние пациентки стабильно тяжелое;

21.05.2017 резкое ухудшение состояния пациентки;

22.05.2017 выполнено рентгенографическое исследование органов грудной клетки, заключение: .... Прогрессия ..., на фоне имеющихся ... развилось кровотечение со снижением гемоглобина до критических цифр;

23.05.2017 больная подготовлена и транспортирована в СОКБ № 1 по предварительному согласованию.

В выписном эпикризе указано, что после установления ... 04.05.2017, причиной которой могла является только сложная интубация, чему соответствует вводимая длина трубки. В переводе в ГАУЗ СО «СОКБ № 1» отказано – нет мест в отделении, и пациентка подлежит немедленной операции – наложение гастростомы и полному исключению перорального питания. Информирована сама пациентка, ее дети о произошедшем осложнении.

Из медицинской карты стационарного больного № 17153 ГАУЗ СО «СОКБ № 1» следует, что:

23.05.2017 Б поступила, выполнено ЭГДС: на момент исследования данных за продолжительное кровоизлияние нет, признаки состоявшегося кровотечения. Возможные источники: .... По данным ФГС - ... – осложнённые остановившимся кровотечением, риск рецидива кровотечения;

01.06.2017 проведено контрольное КТ с контрастированием желудка и ДПК – имеется .... Диагноз: «...». Больной показано экстренное оперативное лечение – лапаротомия, ревизия брюшной полости, ушивание перфорации ДПК. Выполнена операция «оментобурсостомия». Диагноз: ..., осложненная .... ...»;

06.06.2017 у больной кровотечение из сальниковой сумки, доставлена в неотложном порядке в операционную, состояние крайне тяжелое, обусловлено геморрагическим шоком тяжелой степени, проведена операция: «перевязка сосуда» (ревизия сальниковой сумки. Остановка кровотечения). В течение 08.06.2017 в 15:00 состояние терминальное, обусловлено прогрессирующим течением ... В 18:40 на фоне прогрессирующего бактериально-токсического шока наступила остановка сердца. Реанимационные мероприятия в течение 30 минут, без эффекта;

08.06.2017 в 19:10 констатирована смерть Б

В рамках уголовного дела, возбужденного Камышловским межрайонным следственным отделом следственного управления Следственного комитета Российской Федерации по Свердловской области 16.08.2017 по признакам состава преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 109 Уголовного кодекса Российской Федерации, на основании обращения Ковальчук Т.В., проведена сложная комиссионная судебно-медицинская экспертиза.

Согласно экспертному заключению № 171 ГБУЗ СО «Бюро судебно-медицинских экспертиз» следует, что:

в период пребывания в ГБУЗ СО «Камышловская ЦРБ» при оказании медицинской помощи Б имели место: несвоевременное (запоздалое) по отношению к моменту возникновения лечение ...; несвоевременное (запоздалое) по отношению к моменту возникновения «...» пищевода наложение гастростомы, обусловленное несвоевременным (запоздалым) выявлением нарушения целостности пищевода. Наличие у Б очага ... способствовало выраженности (тяжести) течения воспалительного процесса в брюшной полости, но само по себе причиной его возникновения не являлось. ..., возникновение которое обусловил ..., к моменту наступления смерти Б постепенно регрессировали, само по себе, в прямой причинной связи с наступлением смерти не состоят. Вышеуказанные болезненные изменения (...) могли способствовать выраженности (тяжести) ... осложнившего течение воспалительного процесса в брюшной полости, но сами по себе причиной ... не являлись;

имевшие место в ГБУЗ СО «Камышловской ЦРБ» несвоевременность выявления ... и, как следствие, несвоевременность проведенного лечения способствовали выраженности тяжести течения воспалительного процесса, возникшего вследствие нарушения целостности пищевода в прямой причинно-следственной связи с наступлением смерти Б. от осложнений ... кишки не состоят. Нарушений со стороны ГБУЗ СО «СОКБ № 1» установлено не было.

На основании постановления следователя от 13.07.2018 по ходатайству потерпевших была назначена повторная сложная комиссионная судебно-медицинская экспертиза.

Согласно выводов экспертного заключения Следственного управления по Свердловской области № 565/213-3-18, следует, что:

на основании записей первичной медицинской документации, клинической картины течения послеоперационного периода, а именно эпизодов повышения температуры (15.04.2017), жалоб на першение, боли в горле, затруднения при глотании сразу после операции и на протяжении недели (21.04.2017), наличия ... (18.04.2017), экспертная комиссия пришла к выводу, что повреждение правой боковой стенки пищевода Б. причинено при интубации трахеи 14.04.2017, вероятнее всего при первой неудачной попытке интубации. Диагностика повреждения стенки пищевода несвоевременная, запоздала, поскольку интубация трахеи выполнена 14.04.2017, повреждение пищевода диагностировано 04.05.2017;

в ГБУЗ СО «Камышловской ЦРБ» имеются множественные дефекты оформления медицинской документации, допущены существенные недостатки в диагностике и лечении Б В послеоперационный период в ходе динамического наблюдения за Б с 15.05.2017 по 18.04.2017 имела место ненадлежащая интерпретация клинических и инструментальных данных (повышение температуры до 38С в ближайшем послеоперационном периоде, специфические симптомы повреждения пищевода – затруднения и боль при глотании, ... данные рентгеновского исследования, что не позволило своевременно установить источник ... (...);

отсутствие надлежащего дифференциального диагноза легочных осложнений, развившихся в ближайший послеоперационный период, не позволило своевременно установить диагноз ... и избрать адекватную тактику лечения «... у Ь что обусловило ухудшение состояния пациентки. Оперативное лечение ... выполнено правильно, но не своевременно. При осложненном течении послеоперационного периода после планового оперативного вмешательства в условиях оказания помощи в хирургическом отделении центральной районной больницы, не обеспечен мониторингом территориального центра медицины катастроф и межмуниципального центра, предусмотренный положениями приказа Министерства здравоохранения Свердловской области от 29.12.2012 № 1566-п «Об оказании хирургической помощи на территории Свердловской области». Помимо прочего, при диагностированном ..., медикаментозная терапия проводится в неполном объеме;

описанные дефекты нарушают сложившиеся принципы клинической практики лечения инфекционных осложнений, не соответствуют Российским национальным рекомендациям. В лекарственной терапии наблюдается назначение препаратов противоположного действия. При клинических проявлениях ... 21-22.05.2017 и подозрении на ... Б., в соответствии с Порядком оказания медицинской помощи взрослому населению по профилю анестезиология и реаниматология, утвержденным приказом Министерства здравоохранения Российской Федерации от 15.11.2012 № 919н, было показано лечение в условиях реанимационного отделения, а также выполнение необходимых диагностических мероприятий, что выполнено не было. В целом оказание хирургической помощи Б в связи с возникшими осложнениями проведено несвоевременно и неполно. Перевод пациентки в ГАУЗ СО «СОКБ № 1» осуществлен несвоевременно, с нарушением приказа МЗ Свердловской области от 23.10.2013 № 1352п «О внедрении клинических рекомендаций по оказанию медицинской помощи населению Свердловской области «Неотложная хирургия». Множественные дефекты диагностики и лечения Б в ГБУЗ СО «Камышловской ЦРБ» не состоят в прямой причинной связи с наступлением ее смерти, но способствовали развитию и прогрессированию ...;

объем диагностических и лечебных мероприятий и лечебных мероприятий, выполненных Б по поводу ... и ее осложнений в ГАУЗ СО «СОКБ № 1» полный и адекватный срокам и тяжести заболевания. Наряду с этим, не обеспечено своевременное проведение необходимых лечебных мероприятий при установленном 23.05.2017 диагнозе ..., предусмотренном приказом МЗ Свердловской области от 23.10.2013 № 1352п «О внедрении клинических рекомендаций по оказанию медицинской помощи населению Свердловской области «Неотложная хирургия», а именно не назначена гемостатическая терапия, не выполнен эндоскопический гемостаз 23.05.2017 при .... Диагностика ... по данным компьютерной томографии, выполненной для контроля динамики ..., является диагностической находкой, так как ... является атипичной и не имеет характерной клиники ... в свободную брюшную полость. В связи с этим, при отсутствии ..., выжидательная тактика в отношении ... оправдана. Но, при этом не обеспечено выключение двенадцатиперстной кишки из пассажа, не выполнена аспирация желудочного содержимого;

по мнению экспертов, вышеуказанные дефекты диагностики и лечения Б в ГАУЗ СО «СОКБ № 1» не состоят в прямой причинной связи с наступлением ее смерти, но способствовали прогрессированию осложнений ....

По обращению Ковальчук Т.В. по факту смерти Б СМК «Астрамед-МС» была проведена экспертиза качества оказания медицинской помощи ГБУЗ СО «Камышловская ЦРБ» и ГАУЗ СО «СОКБ № 1». В акте экспертной оценки также указано на не использование всех возможностей для своевременной и достоверной диагностики и адекватного лечения ГБУЗ СО «Камышловской ЦРБ» и ГАУЗ СО «СОКБ № 1».

Выводы в акте экспертной оценки совпадают с выводами заключения экспертов Следственного управления по Свердловской области № 565/213-3-18.

Приказом главного врача ГБУЗ СО «Камышловской ЦРБ» № 736 от 30.10.2017 «Об устранении нарушений выявленных в ходе экспертизы качества оказания медицинской помощи Б

Б судьи судебного участка № 1 Камышловского судебного района Свердловской области от 24.01.2019, вступившим в законную силу, врач-анестезиолог-реаниматолог ГБУЗ СО «Камышловской ЦРБ» Бессонова О.В. признана виновной в совершении преступления предусмотренного ч. 2 ст. 118 Уголовного кодекса Российской Федерации, назначено наказание.

В соответствии с ч.ч. 2, 4 ст. 61 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации обстоятельства, установленные вступившим в законную силу судебным постановлением по ранее рассмотренному делу, обязательны для суда. Указанные обстоятельства не доказываются вновь и не подлежат оспариванию при рассмотрении другого дела, в котором участвуют те же лица, а также в случаях, предусмотренных настоящим Кодексом. Вступившие в законную силу приговор суда по уголовному делу, иные постановления суда по этому делу и постановления суда по делу об административном правонарушении обязательны для суда, рассматривающего дело о гражданско-правовых последствиях действий лица, в отношении которого они вынесены, по вопросам, имели ли место эти действия и совершены ли они данным лицом.

В связи с наличием противоречий в ранее проведенных экспертизах, по ходатайству представителя ответчика ГАУЗ СО «СОКБ № 1» определением суда первой инстанции по делу была назначена комиссионная судебно-медицинской экспертиза.

Согласно заключению экспертов № 05-7-81 «П» ГБУЗ «Самарское областное бюро судебно-медицинской экспертизы» следует, что:

наличие у Безбородовой Л.А. ... создавало потенциальную угрозу для развития осложнений. По этим основаниям у Б имелись показания для планового хирургического лечения – ... Наличие сопутствующих заболеваний (...) создавало дополнительные риски, как хирургического вмешательства, так и анестезиологического пособия;

при двух интубациях в условиях ... и высокого стояния голосовой щели при жалобах на боль в горле, кашель и першение в горле на следующий день было необходимо наблюдение, диагностический поиск с целью исключения/подтверждения ...;

указанная картина, с учетом интубации при ... со второй попытки, требовала выполнения диагностического поиска с целью исключения/подтверждения возможной .... Для диагностики перфорации на данный период необходимо было проведение рентгенологического исследования с пероральным контрастированием (введение в рот контраста). Диагностический поиск выполнен не был, что расценивается как дефект медицинской помощи Б в части диагностики;

дренирования выполнены с запозданием из-за поздней диагностики .... При этом дренирование не устраняло источник гнойного процесса: ...;

операция «Гастростомия» была показанной, но выполнена с запозданием 04.05.2017, что обусловлено поздним установлением .... В связи с поздней диагностикой своевременно не выполнены лечебные мероприятия по лечению ...: ушивание перфорационного отверстия, разгрузка пищевода путем своевременного наложения гастростомы. В связи с запоздалым выполнением лечебных мероприятий по лечению ... не устранен своевременно источник инфицирования ..., что способствовало прогрессированию гнойного процесса;

перевод Б в стационар более высокого уровня произведен с задержкой (Приказ МЗ Свердловской области № 1566-П от 29.04.2-17 «Об оказании хирургической помощи на территории Свердловской области «Неотложная хирургия») в связи с поздней диагностикой перфорации пищевода;

экспертами отмечено, что согласно сложившейся медицинской практике лечение повреждений пищевода осуществляется в специализированном торакальном хирургическом отделении. В этой связи Б после диагностики ... нуждалась в переводе в специализированное лечебное учреждение;

поставлен диагноз «...». Диагноз установлен принципиально правильно и своевременно относительно даты поступления в ГАУЗ СО «СОКБ № 1», однако установлен неполно, так как не вынесен ..., ... с осложнениями в виде ... и ... (гемоглобин 74г/л, эритроциты 2,53х10 в 12/л). Данных за рецидив желудочного кровотечения нет;

недооценка клинической картины осложнения ... обусловила задержку выполнения показанного оперативного вмешательства, что расценивается как дефект медицинской помощи Б в части лечения;

при оказании медицинской помощи Б на госпитальном этапе в ГАУЗ СО «СОКБ № 1» в период с 23.05.2017 по 08.06.2017 установлены дефекты медицинской помощи: неполное установление диагноза 23.05.2017, не вынесен в диагноз ...); отказ ГАУЗ СО «СОКБ № 1» 04.05.2017 в переводе Б мотивированный тем, что нет мест в отделении, пациентка подлежит неотложной операции, возможной на базе ГБУЗ «Камышловская ЦРБ», что противоречит сложившейся медицинской практике лечения ... в специализированных отделениях (дефект ведения); задержка выполнения показанного оперативного вмешательства при ..., обусловленная недооценкой клинической картины развивающегося осложнения ...; неоправданная выжидательная тактика и консервативное лечение ... при продолжении кормления через гастростому, что является нарушением «Клинических рекомендаций по оказания медицинской помощи населению Свердловской области «Неотложная хирургия», утвержденных Приказом МЗ Свердловской области от 23.10.2013 № 1352-П;

между дефектами медицинской помощи Б в ГАУЗ СО «СОКБ № 1» и ухудшением состояния ее здоровья, в том числе, наступления ее смерти прямая и косвенная причинно-следственная связь отсутствует;

дефект медицинской помощи Б в части неоправданной выжидательной тактики и консервативного лечения ... при продолжении кормления через гастростому, что являлось нарушением «Клинических рекомендаций по оказания медицинской помощи населению Свердловской области «Неотложная хирургия», утвержденных Приказом МЗ Свердловской области от 23.10.2013 № 1352-П.

Разрешая спор, суд первой инстанции, руководствуясь положениями ст. ст. 15, 151, 209, 210, 1064, 1085, 1086, 1087, 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации, ст.ст. 2, 4, 19 Федерального закона от 21.11.2011 № 323-ФЗ «Об основах здоровья граждан в Российской Федерации», разъяснениями, содержащимися в Постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 26.01.2010 № 1 «О применении судами гражданского законодательства, регулирующего отношения по обязательствам вследствие причинения вреда жизни или здоровью гражданина», исследовав представленные доказательства в их совокупности и взаимосвязи по правилам ст. 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, пришел к выводу о частичном удовлетворении исковых требований.

Мотивируя частичное удовлетворение исковых требований, суд первой инстанции исходил из того, что нашли свое подтверждение доводы истцов о том, что медицинская помощь матери истцов Б была оказана ответчиками некачественно и несвоевременно, чем им были причинены нравственные страдания. Согласно выводам трех экспертных заключений, дефекты медицинской помощи имелись как со стороны сотрудников ГБУЗ СО «Камышловская ЦРБ», так и со стороны ГАУЗ СО «СОКБ № 1». Истцы с 14.04.2017 по 08.06.2017 наблюдали за болезненным состоянием матери, которой была назначена плановая операция, и состояние здоровья которой на момент проведения операции было в пределах нормы, человек вел активный образ жизни. После проведения плановой операции, Б и истцы обращали внимание врачей на боли в горле и изменившийся голос у Б., каких-либо объяснений им по состоянию здоровья матери не давали, сообщив о перфорации пищевода только 04.05.2017. Истцы наблюдали мать в беспомощном состоянии с множеством трубок в период нахождения в больницах, были свидетелями продолжительного тяжелого течения болезни матери, ее мучений и жалоб.

Судебная коллегия соглашается с такими выводами суда, поскольку они основаны на нормах действующего законодательства и доказательствах, имеющихся в материалах дела.

Все доводы апелляционной жалобы по сути своей сводятся к несогласию с выводами суда и судебных экспертиз к фактическим обстоятельствам дела.

По смыслу положений ст. 86 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации экспертное заключение является одним из самых важных видов доказательств по делу, поскольку оно отличается использованием специальных познаний и научными методами исследования, тем не менее, суд при наличии в материалах рассматриваемого дела заключения эксперта не может пренебрегать иными добытыми по делу доказательствами, в связи с чем, законодателем в ст. 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации закреплено правило о том, что ни одно доказательство не имеет для суда заранее установленной силы, а в положениях ч. 3 ст. 86 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации отмечено, что заключение эксперта для суда необязательно и оценивается наряду с другими доказательствами. Однако, это не означает права суда самостоятельно разрешить вопросы, требующие специальных познаний в определенной области науки.

Таким образом, экспертные заключения оцениваются судом по его внутреннему убеждению, основанному на всестороннем, полном, объективном и непосредственном исследовании каждого отдельно взятого доказательства, собранного по делу, и их совокупности с характерными причинно-следственными связями между ними и их системными свойствами.

Суд оценивает экспертное заключение с точки зрения соблюдения процессуального порядка назначения экспертизы, соблюдения процессуальных прав лиц, участвующих в деле, соответствия заключения поставленным вопросам, его полноты, обоснованности и достоверности в сопоставлении с другими доказательствами по делу.

Порядок получения, исследования и оценки доказательств по гражданскому делу регламентируется положениями главы 6 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации. В силу положений ст. ст. 56, 59, 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации суд самостоятельно определяет какие обстоятельства, которые имеют значение для дела, какой стороне их надлежит доказывать, принимает те доказательства, которые имеют значение для рассмотрения и разрешения дела, оценивает доказательства по своему внутреннему убеждению, основанному на всестороннем, полном, объективном и непосредственном исследовании имеющихся в деле доказательств, никакие доказательства не имеют для суда заранее установленной силы.

Объем относимых доказательств определен судом правильно, оценка представленным доказательствам, соответствует требованиям ст. 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, положения ст. 12 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации судом соблюдены.

Доводы жалобы в указной части не могут являться основанием для отмены постановленного судом решения, так как суд воспользовался правом, предоставленным ему ст. 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, оценивать доказательства по своему внутреннему убеждению, основанному на всестороннем, полном, объективном и непосредственном исследовании имеющихся в деле доказательств.

Оценивая экспертные заключения, определяя их полноту, научную обоснованность и достоверность полученных выводов, судебная коллегия приходит к выводу о том, что экспертные заключения, в том числе заключение судебных экспертов в полной мере являются допустимым и достоверным доказательством.

Судебная коллегия считает, что оснований сомневаться в выводах заключений по уголовному делу и судебно-медицинской экспертизы не имеется.

Судебная экспертиза была проведена в соответствии с требованиями Федерального закона № 73-ФЗ «О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации» на основании определения суда, экспертиза содержит подробное описание проведенных исследований, сделанные в результате их выводы и ответы на поставленные судом вопросы, ссылки на методическую литературу, использованную при производстве экспертизы, экспертам разъяснены права и обязанности, предусмотренные ст. 85 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, они также был предупреждены об уголовной ответственности, предусмотренной ст. 307 Уголовного кодекса Российской Федерации. Заключение составлено экспертами, имеющими право на проведение такого рода экспертизы.

Судебная экспертиза содержит подробное описание произведенных исследований, сделанные в их результате выводы и научно обоснованные ответы на поставленные вопросы, в обоснование сделанных выводов эксперты приводят соответствующие данные из представленных в распоряжение экспертов материалов, указывают на применение методов исследований, основываются на исходных объективных данных. Выводы судебных экспертов мотивированны, не содержат неясностей, противоречий, исключают вероятностный характер заключения, основаны на результатах исследования медицинских документов приобщенных к материалам гражданского дела.

Кроме того, выводы судебной экспертизы согласуются с иными доказательствами по делу в частности: медицинской картой амбулаторного больного, медицинской картой стационарного больного № 4888 из ГБУЗ СО «Камышловская ЦРБ», медицинской картой стационарного больного № 17153 ГАУЗ СО «СОКБ № 1», согласно сведениям из которых 10.04.2017 Б дано направление на плановую госпитализацию, 14.04.2017 проведена операция: минилапаротомия холецистэктомия от дна, дренирование брюшной полости. Риск средний (ожирение, возраст). 15.04.2017-16.04.2017 Б указаны жалобы на боль в горле (из-за интубационной трубки), умеренная боль в зоне операции. 28.04.2017 выполнена компьютерная томография органов грудной клетки в ГБУЗ СО «ЦГБ им. Шестовских Л.Г.». 04.05.2017 указано, учитывая постоянное отделяемое, примесь жира - подозрение на .... В этот же день проведена ЭГДС, выявлена ... в верхней трети. Консультация с зав х/о ОКБ № 1 Г и согласована тактика ведения: полное исключение орального питания и приема жидкости, наложение гастростомы. Проведена операция: «гастростомия по Штамму – Кадару». С этого периода по 20.05.2017 состояние пациентки стабильно тяжелое. 21.05.2017 резкое ухудшение состояния пациентки. 22.05.2017 выполнено рентгенографическое исследование органов грудной клетки, заключение: ... развилось ... до критических цифр. 23.05.2017 больная подготовлена и транспортирована в ГАУЗ СО «СОКБ № 1» по предварительному согласованию. В ГАУЗ СО «СОКБ № 1» проведены исследования, 06.06.2017 у больной ..., доставлена в неотложном порядке в операционную, состояние крайне тяжелое, обусловлено геморрагическим шоком тяжелой степени, проведена операция: «перевязка сосуда» (ревизия сальниковой сумки. Остановка кровотечения). 08.06.2017 в 19:10 констатирована смерть Безбородовой Л.А.

Вопреки доводам апелляционной жалобы об отсутствии оснований для возложения ответственности по возмещению компенсации морального вреда на ответчика ГАУЗ СО «СОКБ № 1» ввиду отсутствия причинно-следственной связи между действиями (бездействием) ответчика ГАУЗ СО «СОКБ № 1» и смертью матери истцов, судом правомерно установлено, что работниками ответчика ГАУЗ СО «СОКБ № 1» медицинская помощь (медицинские услуги) оказана с дефектами на госпитальном этапе в период с 23.05.2017 по 08.06.2017, не исключающими негативное влияние на течение заболевания матери истцов. Кроме того, установлено, что при условии более ранней госпитализации 04.05.2017 нельзя однозначно исключить возможность, хотя и не гарантированную, сохранения жизни Б В связи с изложенными обстоятельствами, истцы, безусловно, испытывали и испытывают физические и нравственные страдания (чувство тревоги, беспокойства, беспомощности).

Свои доводы об отсутствии дефектов и надлежащем, своевременном и качественном оказании медицинской помощи матери истцов ответчик ГАУЗ СО «СОКБ № 1» надлежащими доказательствами не подтвердил, напротив данные доводы опровергаются представленными в материалы дела медицинскими документами и заключениями экспертов, из которых усматривается наличие дефектов оказания медицинской помощи Б а также показаниями самих истцов, дававших пояснения как в суде первой инстанции, так и в суде апелляционной инстанции и указывавших на тот факт, что на жалобы как самой Б., так и на жалобы истцов, навещавших мать в больнице, врачи не реагировали, помощь их матери оказывалась несвоевременно, мать находилась в мучениях и сильных болях на глазах у своих детей на протяжении двух месяцев.

Ссылаясь на отсутствие в первичной медицинской документации доказательств об отказе в госпитализации Б 04.05.2020 в ГАУЗ СО «СОКБ № 1» ответчик, вопреки положениям ст. 56 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, свои доводы ничем не подтвердил, кроме того, они опровергаются: пояснениями ответчика ГБУЗ СО «Камышловская ЦРБ»; записями в выписном эпикризе ГБУЗ СО «Камышловская ЦРБ» согласно которым, после проведения ФГДС пациентка неотложно проконсультирована зав.гнойной хирургией ОКБ № 1 Г, так как НГЗ не установили причину перфорации остается только сложная интубация, чему соответствует вводимая длина трубки. В переводе в ГАУЗ СО «СОКБ № 1» отказано – нет мест в отделении и пациентка подлежит немедленной операции – наложение гастростомы и полному исключению перорального питания (л.д. 84, 110 том 2); выводами судебных экспертов, согласно которым отказ ГАУЗ СО «СОКБ» № 1 04.05.2017 в переводе Б., мотивированный тем, что нет мест в отделении, пациентка подлежит неотложной операции, возможной на базе ГБУЗ «Камышловская ЦРБ».

Ссылки на отсутствие в ГАУЗ СО «СОКБ № 1» торакального хирургического отделении не являются основанием для освобождения медицинского учреждения от своевременного оказания пациенту всей необходимой медицинской помощи и (или) оказание помощи ненадлежащего качества, также не является основанием для освобождения от ответственности за оказание медицинской помощи с дефектами.

Доводы о том, что истцы не являются ни пациентами, ни потребителями медицинских услуг и не могут пользоваться правами пациента или потребителя в отношении медицинских услуг, оказанных иному лицу, не влияют на возникшие правоотношения и не могут служить основанием для освобождения ответчиков от обязанности возмещения ущерба (морального вреда), возникшего ввиду ненадлежащего оказания медицинской помощи.

В соответствии со ст. 151 Гражданского кодекса Российской Федерации под моральным вредом понимаются нравственные или физические страдания, причиненные действиями (бездействием), посягающими на принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона нематериальные блага или нарушающими его личные неимущественные права либо в установленных законом случаях нарушающими имущественные права гражданина.

Компенсация морального вреда является мерой ответственности за нарушение нематериальных благ.

Нематериальными следует считать неразрывно связанные с личностью носителя, непередаваемые и неотчуждаемые духовные ценности внеэкономического характера, которые направлены на всестороннее обеспечение существования личности и по поводу которых складывается поведение субъектов гражданского права.

Ввиду особенностей объекта посягательств нанесенный вред выражается не в каких-либо материальных потерях, а в человеческих страданиях физического или нравственного характера каждого гражданина, а потому при определении размеров компенсации суду в каждом случае необходимо принимать во внимание степень физических и нравственных страданий, связанных с индивидуальными особенностями лица, которому причинен вред, степень вины нарушителя и иные заслуживающие внимания обстоятельства

Семейное законодательство исходит из необходимости укрепления семьи, построения семейных отношений на чувствах взаимной любви и уважения, взаимопомощи и ответственности перед семьей всех ее членов, недопустимости произвольного вмешательства кого-либо в дела семьи, обеспечения беспрепятственного осуществления членами семьи своих прав, возможности судебной защиты этих прав (п. 1 ст. 1 Семейного кодекса Российской Федерации).

Российская Федерация как участник Конвенции о защите прав человека и основных свобод признает юрисдикцию Европейского Суда по правам человека обязательной по вопросам толкования и применения Конвенции и протоколов к ней в случае предполагаемого нарушения Российской Федерацией положений этих договорных актов, когда предполагаемое нарушение имело место после вступления их в силу в отношении Российской Федерации (ст. 1 Федерального закона от 30.03.1998 N 54-ФЗ «О ратификации Конвенции о защите прав человека и основных свобод и Протоколов к ней»), поэтому применение судами вышеназванной конвенции должно осуществляться с учетом практики Европейского Суда по правам человека во избежание любого нарушения Конвенции о защите прав человека и основных свобод (п. 10 названного постановления).

Исходя из положений ст. 2 Конвенции о защите прав человека и основных свобод, определяющих, что право каждого лица на жизнь охраняется законом, никто не может быть умышленно лишен жизни иначе как во исполнение смертного приговора, вынесенного судом за совершение преступления, в отношении которого законом предусмотрено такое наказание, и прецедентной практики Европейского Суда по правам человека в тех случаях, когда имело место нарушение права на жизнь, родственники умерших имеют право на обращение в том числе в судебные органы с требованием о соответствующей компенсации в связи нарушением этого права.

Семейная жизнь в понимании ст. 8 Конвенции о защите прав человека и основных свобод и прецедентной практики Европейского Суда по правам человека охватывает существование семейных связей как между супругами, так и между родителями и детьми, в том числе совершеннолетними, между другими родственниками. Понятие «семейная жизнь» не относится исключительно к основанным на браке отношениям и может включать другие семейные связи, в том числе связь между родителями и совершеннолетними детьми.

Из нормативных положений Конвенции о защите прав человека и основных свобод, толкования положений Конвенции в соответствующих решениях Европейского Суда по правам человека в их взаимосвязи с нормами Конституции Российской Федерации и положениями ст.ст. 150, 151 Гражданского кодекса Российской Федерации следует, что требования о компенсации морального вреда могут быть заявлены родственниками погибшего лица, поскольку в связи со смертью близкого человека и разрывом семейных связей лично им причиняются нравственные и физические страдания (моральный вред). В связи с чем, истцы правомерно обратились к ответчикам с требованием о компенсации морального вреда. Установив, что в результате смерти матери, находившейся на лечении в двух лечебных учреждениях, при оказании помощи в обоих имелись дефекты, истцам причинены как нравственные, так и душевные страдания, суд первой инстанции пришел к обоснованному выводу о возложении на ответчиков, в том числе ГАУЗ СО «СОКБ № 1», обязанности по денежной компенсации морального вреда.

Определяя размер компенсации морального вреда, суд первой инстанции, исходя из положений ст. 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации, с учетом разъяснений, содержащихся в постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 20.12.1994 № 10 (с последующими изменениями) «Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда», устанавливающих критерии, которыми в первую очередь должен руководствоваться суд, принял во внимание обстоятельства, при которых был причинен вред здоровью матери истцов, длительность нахождения ее на лечении, неблагоприятные последствия в виде смерти, степень вины ответчиков (отсутствие прямой причинно-следственной связи с летальным исходом), невосполнимую утрату родственных отношений, а также требования разумности и справедливости, и взыскал солидарно с ГБУЗ СО «Камышловская ЦРБ» и ГАУЗ СО «СОКБ № 1» в пользу Ковальчук Т.В., Ковальчук А.В., Ковальчук И.В., Безбородовой Е.А. компенсацию морального вреда в размере 1 000 000 руб. по 250 000 руб. в пользу каждого.

Решение суда в части определения размера компенсации морального вреда отвечает требованиям разумности и справедливости. Поскольку моральный вред по своему характеру не предполагает возможности его точного выражения в деньгах и полного возмещения, предусмотренная законом компенсация должна отвечать признакам справедливого вознаграждения потерпевшего за перенесенные страдания.

Смертью матери нарушено принадлежавшее истцам нематериальное благо - семейные отношения, истцы испытали сильные нравственные переживания в связи с болезнью матери, находившейся длительное время в тяжелом состоянии, утратой близкого человека, повлекшие за собой изменение привычного уклада и образа жизни, смертью матери была нарушена целостность семьи истцов и семейных связей. Все эти обстоятельства, безусловно причинили и причиняют истцам душевные переживания и нравственные страдания, в связи с чем, судебная коллегия полагает, что судом верно определены суммы, подлежащие взысканию в счет компенсации морального вреда.

При этом, доводы о невозможности солидарного взыскания компенсации морального вреда с ГБУЗ СО «Камышловская центральная районная больница» и ГАУЗ СО «Свердловской областной клинической больнице № 1» в пользу истцов судебная коллегия находит заслуживающими внимания.

Согласно п. 1 ст. 322 Гражданского кодекса Российской Федерации солидарная обязанность (ответственность) возникает, если солидарность обязанности предусмотрена договором или установлена законом, в частности при неделимости предмета обязательства.

Исходя из положений ст. 1080 Гражданского кодекса Российской Федерации лица, совместно причинившие вред, отвечают перед потерпевшим солидарно. При этом для возмещения вреда в порядке, предусмотренном ст. 1080 Гражданского кодекса Российской Федерации, необходимо установить совместный характер действий, в результате которых истцу причинен вред. В частности, о совместном характере таких действий могут свидетельствовать их согласованность, скоординированность и направленность на реализацию общего для всех действующих лиц намерения (умысла). Из сложившихся правоотношений не следует, что действия по оказанию медицинской помощи Безбородовой Л.А. были осуществлены совместно и одновременно работниками ГБУЗ СО «Камышловская ЦРБ» и работниками ГАУЗ СО «СОКБ № 1». Хотя из представленных медицинских материалов и следует, что в период с 04.05.2017 по 23.05.2017 врачами ГБУЗ СО «Камышловская ЦРБ» тактика лечения согласовывалась со специалистами ГАУЗ СО «СОКБ № 1», непосредственно лечение и все сопутствующие манипуляции осуществлялись врачами ГБУЗ СО «Камышловская ЦРБ». При этом, при поступлении пациентки в отделение ГАУЗ СО «СОКБ № 1» медицинская помощь оказывалась непосредственно врачами ГАУЗ СО «СОКБ № 1», без участия врачей ГБУЗ СО «Камышловская ЦРБ». Как было указано выше, дефекты при оказании медицинской помощи имелись, как при оказании медицинской помощи врачами ГБУЗ СО «Камышловская ЦРБ», так и врачами ГАУЗ СО «СОКБ № 1», но на разных этапах лечения, в связи с этим оснований для солидарного взыскания компенсации морального вреда, судебная коллегия не усматривает. Решая вопрос долевом соотношении вины ответчиков в оказании некачественной медицинской помощи матери истцов, судебная коллегия полагает возможным распределить ее в равных долях 50Х50, поскольку как на начальном этапе планового лечения в ГБУЗ СО «Камышловская ЦРБ», так и последующем несвоевременном приеме ГАУЗ СО «СОКБ № 1» имелись дефекты оказания медицинской помощи, которые в отдельности не состоят в прямой причинно-следственной связи с наступившей смертью Безбородовой Л.А. но неблагоприятно влияли своевременность и тактику лечения. При этом судебные эксперты в выводах заключения указали, что в отсутствие дефектов медицинской помощи на госпитальном этапе в ГАУЗ «СОКБ №1» в период с 23.05.2017 до 08.06.2017, а также при условии более ранней госпитализации 04.05.2017, нельзя однозначно исключить возможность, хотя и не гарантированную, сохранения жизни Безбородовой Л.А. (л.д. 139 том 2).

С учетом последнего в пользу каждого из истцов подлежит взысканию с каждого ответчика компенсация морального вреда по 125000 руб. (то есть в пользу Ковальчук Т.В., Ковальчук А.В., Ковальчук И.В., Безбородовой Е.А. подлежит взысканию с ГАУЗ СО «СОКБ № 1» по 125000 руб. каждому из истцов, а также в пользу Ковальчук Т.В., Ковальчук А.В., Ковальчук И.В., Безбородовой Е.А. подлежит взысканию с ГБУЗ СО «Камышловская ЦРБ» по 125000 руб. каждому из истцов). В силу п. 4 ч 1 ст. 330 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации (неправильное применение норм материального), обжалуемое решение подлежит изменению.

Поскольку требования истцов о компенсации морального вреда удовлетворены в долевом порядке к двум ответчикам, то применительно к норме ст. 103 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, пп. 3 п. 1 ст. 333.19 Налогового кодекса Российской Федерации подлежит изменению решение суда в части взыскания с ответчиков государственной пошлины, с указанием на взыскание с каждого из ответчиков в доход местного бюджета государственной полшины по 1200 руб. (из расчета к одному ответчику: 300 руб. Х 4 (истца)).

Других доводов, свидетельствующих о неправильности вынесенного судом первой инстанции решения, в апелляционной жалобе не содержится, соответствующих доказательств к жалобе не приложено, а суд апелляционной инстанции в соответствии с ч. 1 ст. 327.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации рассматривает дело в пределах доводов, изложенных в апелляционной жалобе.

Нарушений норм процессуального права, являющихся в соответствии с ч. 4 ст. 330 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации безусловными основаниями для отмены решения суда первой инстанции, судом не допущено.

На основании изложенного, руководствуясь ст. 327.1, п. 2 ст. 328, 329 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия

определила:

решение Камышловского районного суда Свердловской области от 01.06.2020 изменить.

Взыскать с Государственного бюджетного учреждения здравоохранения Свердловской области «Камышловская центральная районная больница», Государственного автономного учреждения здравоохранения Свердловской области «Свердловская областная клиническая больница № 1» в пользу каждого из истцов Ковальчук Татьяны Викторовны, Ковальчук Андрея Викторовича, Ковальчук Игоря Викторовича, Безбородовой Евгении Алексеевны компенсацию морального вреда по 125000 руб. с каждого из ответчиков.

Взыскать с Государственного бюджетного учреждения здравоохранения Свердловской области «Камышловская центральная районная больница», Государственного автономного учреждения здравоохранения Свердловской области «Свердловская областная клиническая больница № 1» в доход местного бюджета по 1200 руб. с каждого.

Председательствующий Панкратова Н.А.

Судьи Рябчиков А.Н.

Лузянин В.Н.