Решение по делу № 2-23/2020 от 14.11.2019

Дело № 2-23/2020

РЕШЕНИЕ

ИМЕНЕМ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

07 июля 2020 года                                  г. Углегорск

Углегорский городской суд Сахалинской области в составе:

председательствующего судьи – Манаевой М.А.,

при секретаре судебного заседания – Ли Е.В.,

с участием: представителя ответчика ГБУЗ «Углегорская центральная районная больница» – Демура В.Г. действующего на основании доверенности от 11.09.2019 года, прокурора Леготина А.С.,

рассмотрев в открытом судебном заседании в помещении Углегорского городского суда гражданское дело по исковому заявлению Колначёвой Валентины Петровны к Государственному бюджетному учреждению здравоохранения «Углегорская центральная районная больница» о взыскании компенсации морального вреда, причиненного некачественным оказанием медицинских услуг, штрафа,

УСТАНОВИЛ:

14.11.2019 Колначёва В.П. обратилась в Углегорский городской суд с исковым заявлением к ГБУЗ «Углегорская центральная районная больница» (далее – ГБУЗ «Углегорская ЦРБ») о взыскании компенсации морального вреда, причиненного некачественным оказанием медицинских услуг, в размере 4 000 000 рублей, а также штрафа, предусмотренного положениями п. 6 ст. 13 Закона «О защите прав потребителей».

Свои требования истец обосновала тем, что она проходила лечение в ГБУЗ «Углегорская ЦРБ» в период времени с 2016 года по 09.04.2019 амбулаторно и с 10.04.2019 по 23.04.2019 стационарно. В период амбулаторного лечения ей не был поставлен верный диагноз - <данные изъяты>, в связи с чем, назначена неверная терапия, что привело к прогрессированию имеющегося заболевания и инвалидизации, в настоящее время она не может передвигаться без помощи инвалидной коляски. Указанные обстоятельства подтверждаются актом экспертизы качества медицинской помощи от 31.05.2019 №, экспертным заключением №, выданными ТФОМС Сахалинской области. В период её стационарного лечения также имели место быть дефекты оказания медицинской помощи, заключающиеся в следующем: в первичном осмотре лечащим врачом, а также в последующих дневниковых записях не отражен осмотр - визуальны статус глаза, в том числе левого; в плане обследования не назначена консультация офтальмолога, которая была проведена лишь на 5 сутки госпитализации, УЗИ глаза на 13 сутки госпитализации; не проведен консилиум специалистов; не проведена консультация с врачом-офтальмологом ГБУЗ «Сахалинская областная клиническая больница»; пациентке оказывалась помощь только по одной основной нозологии (<данные изъяты>); пациентке с постоянной формой фибрилляции предсердий, тахисистолией назначен пентоксифиллин, который не показан в данном случае; показаны, но не назначены диуретики; одномоментное назначение глюкокортикостероидов (преднизолон в таблетках) и НВПС (диклофенак в/м) на непоказанный период - сроком на 13 дней, создал серьезный риск развития <данные изъяты>; затянуты сроки обследования и госпитализации пациентки в ЦРБ, осмотра специалистом офтальмологом; несвоевременно направлена в ОКП по экстренным показаниям и в дальнейшем на госпитализацию в профильное отделение к специалисту. Наличие указанных нарушений оказания медицинской помощи подтверждаются актом экспертизы качества медицинской помощи от 31.05.2019 №, экспертным заключением № выданными ТФОМС Сахалинской области. Таким образом, медицинские услуги были ей оказаны несвоевременно, не в полном объеме, неквалифицированно и некачественно, что привело к удалению у неё левого глаза и передвижению её с помощью инвалидной коляски, инвалидности 1 группы. В результате указанных нарушений при оказании ей медицинской помощи ей причинен существенный моральный вред, выразившийся в переживаемых ею тяжелых нравственных страданиях, до настоящего времени она не может смириться со своей инвалидизацией, с потерей левого глаза, который можно было спасти при своевременном качественном оказании медпомощи, что причиняет ей дополнительные нравственные страдания, кроме того, до настоящего времени ответчик в её адрес не принес извинения за случившееся. Она обращалась в адрес ответчика с досудебной претензией о компенсации морального вреда, был получен ответ, из которого следует, что ответчик оставляет вопрос определения размера компенсации морального вреда на судебные органы.

В судебном заседании 10.12.2020 года представитель истца Колначёв Р.Н., действующий на основании удостоверения № и ордера № от 10.12.2020 исковые требования поддержал, просил их удовлетворить. Дополнительно суду пояснил, что истец в связи с установлением в отношении нее инвалидности испытывает физические и нравственные страдания, поскольку ввиду ненадлежащего качества и несвоевременного оказания медицинских услуг была лишена глаза, вынуждена передвигаться на инвалидном кресле, она еще могла бы сама за собой ухаживать, однако теперь без помощи родственников не обходится. Утверждал, что Колначёва В.П. от медицинских услуг не отказывалась, они ей оказывались в рамках ОМС. Ведущий офтальмолог г. Южно-Сахалинска в устной беседе ему пояснил, что глаз можно было спасти, поскольку его гниение происходило на протяжении месяца, в то время как врачами было назначено лечение в виде промывания глаза настоем «Ромашка».

Протокольным определением Углегорского городского суда от 10.12.2019 в качестве третьего лица, не заявляющего самостоятельных требований относительно предмета спора на стороне ответчика, привлечено Министерство здравоохранения Сахалинской области.

Протокольным определением Углегорского городского суда от 20.01.2020 в качестве в качестве третьего лица, не заявляющего самостоятельных требований относительно предмета спора на стороне истца, привлечены АО страховая компания «Согаз-Мед», Территориальный фонд обязательного медицинского страхования Сахалинской области (далее – ТФОМС Сахалинской области).

Согласно представленному отзыву на исковое заявление от 09.12.2019 года ГБУЗ «Углегорская центральная районная больница» признаёт исковые требования Колначёвой В.П. частично, не оспаривая, что истцу действительно была оказана некачественная медицинская помощь в соответствии с порядками и стандартами оказания медицинской помощи, не согласны с суммой морального вреда, при этом оставляют за судом право при определении размера его компенсации. Кроме того, не согласны с требованием о взыскании с ответчика суммы штрафа, полагая, что в данном случае не применим Закон «О защите прав потребителей».

Из отзыва Министерства здравоохранения Сахалинской области на исковое заявление, поступившего 17.01.2020 года следует, что по обращениям Колначёва Р.Н., Колначёвой В.П. Министерством здравоохранения Сахалинской области была проведена внеплановая целевая документарная проверка оказания медицинской помощи Колначёвой В.П. и по результатам которой был составлен акт № от 27.08.2019 года, в ходе которого выявлены нарушения обязательных требований или требований, установленных правовыми актами, несоответствия сведений, обязательным требованиям правовых актов не выявлены, факты неисполнения ранее выданных предписаний и поручений не выявлены.

С учетом выводов в акте, полагают, что истцом не подтверждается факт причинения нравственных или физических страданий, при каких обстоятельствах и какими действиями (бездействием) они нанесены, степень вины причинителя, какие нравственные или физические страдания перенесены, обоснование суммы компенсации и другие обстоятельства, имеющие значение для разрешения этого спора. Кроме того, поскольку Колначёвой В.П. оказывалась медицинская помощь по программе обязательного медицинского страхования, а не платные медицинские услуги, требования о взыскании с ответчика суммы штрафа, предусмотренного положениями п.6 ст.13 Закона «О защите прав потребителей» не обоснованы. Указано, что Министерство не участвует в оказании медицинской помощи населению, не несёт ответственность за действия (бездействия) подведомственных учреждений. Просят рассмотреть исковое заявление в отсутствие представителя Министерства здравоохранения Сахалинской области и в удовлетворении исковых требований отказать.

В дополнениях к иску, поступивших 06.02.2020 года от истца Колначёвой В.П. и её представителя Колначёва Р.Н. следует, что с отзывом Министерства здравоохранения Сахалинской области от 17.01.2020 года не согласны, доводы не соответствуют письменным доказательствам по делу, а именно: актами экспертизы качества медицинской помощи от 31.05.2019 №, № и заключениям.

Напротив указывают, что экспертиза качества оказания медицинской помощи, оказанной Колначёвой В.П. проведена надлежащим уполномоченным органом. Документы фонда, являющиеся предметом иска, являются по делу надлежащими и допустимыми доказательствами, которые в установленном законом порядке не оспорены и приняты ответчиком без замечаний. Полагают, что лечение Колначёвой В.П. назначалось ненадлежащее и только, после направления жалобы в ТФОМС Сахалинской области на бездействие медработников 09.04.2019 года была организована госпитализация истца в ГБУЗ «УЦРБ». Настаивают на периодах времени, в которые пациенту были оказаны медицинские услуги, не отвечающие требованиям стандартов оказания медицинской помощи (2016 год по 09.04.2019 год) и с (10.04.2019 года по 23.04.2019 года). Кроме того, указано, что 23.09.2019 года Колначёвой В.П. не была проведена диспансеризация, не оказывалось надлежащее лечение <данные изъяты>. Напротив, истцу был поставлен диагноз <данные изъяты> в 2016 году, а терапия в виде уколов метротриксата назначена в мае 2019 года, после консультации врача-ревматолога. Указанное лекарство является высоко токсичным, однако исследования не проводились. При диагнозе <данные изъяты>, установленному пациенту в 2016-м году не было своевременно проведено рентгенологические обследование суставов, клинический минимум и на протяжении трёх лет не была назначена адекватная терапия. Не обеспечена консультация узкими специалистами ЦРБ и областными специалистами. Диспансерное наблюдение не проводилось, дневниковые записи о диспансерных осмотрах и этапные эпикризы в амбулаторной карте отсутствуют. Указанные обстоятельства установлены актом экспертизы качества медицинской помощи от 31.05.2019 года. Считают, что пациентке оказывалась неадекватная медицинская помощь при лечении <данные изъяты>, следовательно, ей присвоена первая группа инвалидности, и она передвигается на инвалидной коляске. Так же не состоятелен довод третьего лица, что в связи с оказанием медицинской помощи истцу по программе ОМС, на правоотношения не распространяются положения п.6 ст.13 Федерального закона «О защите прав потребителей», предусматривающего ответственность исполнителя услуг по уплате штрафа, взыскиваемого при неудовлетворении законных требований потребителя в досудебном порядке.

В дополнениях к иску от 22.06.2020 года указано, что сторона истца считает заключение комиссионной судебно-медицинской экспертизы, проведённой по настоящему делу недопустимым доказательством, поскольку предметом иска является взыскание компенсации морального вреда, причиненного в связи с ненадлежащим оказанием медицинской помощи, основанием иска является акты экспертизы качества медицинской помощи и экспертные заключения ТФОМС по Сахалинской области. Экспертами по назначенной судом экчспертизе, не был исследован предмет качества оказанных медицинских услуг истцу, так как это не входит в их компетенцию. Полагают, что экспертиза качества оказания медицинской помощи, оказанной Колначёвой В.П. проведена надлежащим уполномоченным органом и она является надлежащим и допустимым доказательством, которые в установленном законом порядке не оспорены, а приняты ответчиком без замечаний. Кроме того, в ответе от 23.10.2019 года № на досудебную претензию и в отзыве на иск от 09.12.2019 года за № ответчик признал факт некачественного оказания медицинских услуг.

Приводит доводы согласия с ответами №№ 2,6,8,9 комплексной судебно-медицинской экспертизы, вместе с е тем указывает на несогласие с ответами на вопросы №№ 11, 12,13.

Так в ответе № 11 эксперты предполагают о том, что задержка консультации врача-ревматолога могла привести к несвоевременной установке диагноза, позднему назначению лечения и, как следствие, прогрессированию ревматоидного артрита. При этом, в офтальмологической части эксперты указывают, что было произведено удаление глаза, которое, с вою очередь, явилось следствием поздней диагностики основного заболевания, а именно ревматоидного артрита.

При ответе на вопрос № 12 эксперты указывают на то, что проведение диагностических мероприятий в 2016 г., а именно таких как консультации врача-ревматолога могла привести к определению правильного диагноза, что сделано не было. При более раннем проведении указанной консультации могла быть назначена патогенетическая терапия, которая могла бы замедлить прогрессирование заболевания и снижение подвижности (работоспособности верхних и нижних конечностей). Поэтому ранняя диагностика ревматоидного артрита, вероятно, сохранила бы глаз. При этом, эксперты указывают на то, что пациент офтальмолога не посещала в связи с чем не имеется данных о зрительных функциях. Это не соответствует действительности, так как до апреля месяца 2019 г. пациент владел зрительными функциями на оба глаза, не жаловалась на отсутствие этих функций участковому терапевту. В связи с чем, терапевт не приглашал офтальмолога. Посещение офтальмолога не было рекомендовано пациенту.

При ответе на вопрос № 13 эксперты приходят к выводу о том, что поздняя диагностика ревматоидного артрита привела к воспалению глазного яблока и угрозе перехода воспаления на правый глаз, что послужило причиной удаления глазного яблока для сохранения зрительных функций.

Из дополнений к иску № 2 от 29.06.2020 года с учётом выводов проведённой по делу комиссионной судебно-медицинской экспертизы следует, что сторона истца полагает, что в заключении комплексной судебно-медицинской экспертизы фактически отсутствуют ответы о правильности тактики лечения глаза пациента Колначёвой В.П. в условиях ГБУЗ «Углегорская ЦРБ» в период времени с 10.04.2019 года по 23.04.2019 года и с 22.05.2019 года по 31.05.2019 года. Сличив представленные документы на исследование экспертов и представленные документы в ФОМС стороной истца обнаружено, что экспертам не была представлена медицинская карта пациента №, которая ответчиком была представлена ТФОМС. По результатам изучения именно указанной карты, ТФОМС выявил недостатки, дефекты оказания медицинской помощи Колначёвой В.П., Считают, что именно по указанной причине (не представлении на исследование при проведении экспертизы медицинской карты истца) № в экспертном заключении (л.34) указано на то, что 10.04.2019 года Колначёва В.П. поступила в ГБУЗ «Углегорская ЦРБ» с жалобами на боли в суставах. Между тем, этот довод противоречит собранным по делу доказательствам, каковыми в том числе является письмо ТФОМС от 06.05.2019 года №, жалобой Колначёва Р.Н. в ТОФМС от 09.04.2019 года. Таким образом, материалами дела подтверждаются факты нарушений прав застрахованного (пациента, истца), выразившиеся в оказании медицинской помощи с дефектами, некачественно, в связи с чем исковые требования подлежат удовлетворению.

Из отзыва Сахалинского филиала АО «Страховая компания «Согаз-Мед» от 10.02.2020 года следует, что Общества осуществляет мероприятия направленные на реализацию прав застрахованных лиц, получение бесплатной медицинской помощи в установленных территориальной программой обязательного медицинского страхования и договором на оказание и оплату медицинской помощи по обязательному медицинскому страхованию. Во исполнение условий договора на оказание и оплату медицинской помощи по ОМС, Общество оплачивает оказанную застрахованному лицу медицинскую помощь на основании выставленных медицинской организацией реестров, счетов, которые содержат в себе сведения о застрахованном лице, объём оказанной медицинской помощи, период оказания медицинской помощи, выставленную в соответствии с тарифным соглашением сумму за оказанную медицинскую помощь, диагноз в соответствии с МКБ 10. Полагают, что оценить качество медицинской помощи, оказанной истице в ГБУЗ «Углегорская ЦРБ» возможно после проведения соответствующей экспертизы. Просят рассмотреть дело в отсутствии представителя.

Из отзыва ТФОМС Сахалинской области от 13.02.2020 года следует, что в связи с жалобой родственников истца, была проведена экспертиза качества медицинской помощи с целью выявления нарушений прав застрахованного лица, составлена акты и экспертизы качества медицинской помощи от 31.05.2019 №, №. Проведенная экспертиза качества медицинской помощи выявила ряд нарушений со стороны ответчика, указанные нарушения легли в основу написания искового заявления. За неоказание, некачественное оказание или оказание медицинской помощи ненадлежащего качества истцу ответчиком, ТФОМС применил к ответчику штрафные санкции в порядке и размере, которые установлены договором в соответствии со ст. 41 Федерального Закона № 326-ФЗот 21.11.2011 года. Просят рассмотреть дело в отсутствии представителя.

В судебное заседание вызывались и не явились третьи лица: Министерство здравоохранения Сахалинской области, АО «Страховая компания «Согаз-Мед», ТФОМС Сахалинской области, истец Колначёва В.П. и её представитель Колначёв Р.Н., о времени и месте судебного заседания извещены надлежащим образом, о чем в материалах дела имеются сведения, просили дело рассматривать в их отсутствии.

Руководствуясь положениями ст. 167 ГПК РФ суд полагает возможным рассмотреть дело в отсутствие не явившихся участников процесса.

Ответчик ГБУЗ «Углегорская ЦРБ» Демура В.Г., действующий на основании доверенности, просил в удовлетворении исковых требований отказать в полном объеме, поскольку согласно выводам экспертов вся необходимая медицинская помощь медицинским персоналом ГБУЗ «Углегорская ЦРБ» была оказана, истец сама отказывалась от предложенных ей консультаций врача ревматолога, о чем в медицинских карточках имеются соответствующие записи, причинно-следственная связь между действиями врачей ГБУЗ «Углегорская ЦРБ» и последствиями для здоровья истца не устанволена.

Заслушав пояснения участвующих лиц, заключение прокурора Леготина А.С., полагавшего, что исковые требования не подлежат удовлетворению, исследовав материалы дела, суд приходит к следующему.

В соответствии со статьей 2 Конституции Российской Федерации человек, его права и свободы являются высшей ценностью. Признание, соблюдение и защита прав и свобод человека и гражданина - обязанность государства.

Каждый имеет право на охрану здоровья и медицинскую помощь. Медицинская помощь в государственных и муниципальных учреждениях здравоохранения оказывается гражданам бесплатно за счет средств соответствующего бюджета, страховых взносов, других поступлений (часть 1 статьи 41 Конституции Российской Федерации).

Таким образом, здоровье как неотъемлемое и неотчуждаемое благо, принадлежащее человеку от рождения и охраняемое государством, Конституция Российской Федерации относит к числу конституционно значимых ценностей, гарантируя каждому право на охрану здоровья, медицинскую и социальную помощь.

Лицо, право которого нарушено, может требовать полного возмещения причиненных ему убытков (статья 15 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Базовым нормативным правовым актом, регулирующим отношения в сфере охраны здоровья граждан в Российской Федерации, является Федеральный закон от 21 ноября 2011 г. N 323-ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» (далее также - Федеральный закон «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации»).

Согласно пункту 1 статьи 2 Федерального закона «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» здоровье - это состояние физического, психического и социального благополучия человека, при котором отсутствуют заболевания, а также расстройства функций органов и систем организма.

Охрана здоровья граждан - это система мер политического, экономического, правового, социального, научного, медицинского, в том числе санитарно-противоэпидемического (профилактического), характера, осуществляемых органами государственной власти Российской Федерации, органами государственной власти субъектов Российской Федерации, органами местного самоуправления, организациями, их должностными лицами и иными лицами, гражданами в целях профилактики заболеваний, сохранения и укрепления физического и психического здоровья каждого человека, поддержания его долголетней активной жизни, предоставления ему медицинской помощи (пункт 2 статьи 2 Федерального закона «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации»).

В силу статьи 4 Федерального закона «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» к основным принципам охраны здоровья относятся, в частности: соблюдение прав граждан в сфере охраны здоровья и обеспечение связанных с этими правами государственных гарантий; приоритет интересов пациента при оказании медицинской помощи; ответственность органов государственной власти и органов местного самоуправления, должностных лиц организаций за обеспечение прав граждан в сфере охраны здоровья; доступность и качество медицинской помощи; недопустимость отказа в оказании медицинской помощи.

Медицинская помощь - это комплекс мероприятий, направленных на поддержание и (или) восстановление здоровья и включающих в себя предоставление медицинских услуг (пункт 3 статьи 2 Федерального закона «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации»).

Каждый имеет право на медицинскую помощь в гарантированном объеме, оказываемую без взимания платы в соответствии с программой государственных гарантий бесплатного оказания гражданам медицинской помощи, а также на получение платных медицинских услуг и иных услуг, в том числе в соответствии с договором добровольного медицинского страхования (части 1, 2 статьи 19 Федерального закона «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации»).

В пункте 21 статьи 2 Федерального закона «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» определено, что качество медицинской помощи - это совокупность характеристик, отражающих своевременность оказания медицинской помощи, правильность выбора методов профилактики, диагностики, лечения и реабилитации при оказании медицинской помощи, степень достижения запланированного результата.

Медицинская помощь, за исключением медицинской помощи, оказываемой в рамках клинической апробации, организуется и оказывается: 1) в соответствии с положением об организации оказания медицинской помощи по видам медицинской помощи, которое утверждается уполномоченным федеральным органом исполнительной власти; 2) в соответствии с порядками оказания медицинской помощи, утверждаемыми уполномоченным федеральным органом исполнительной власти и обязательными для исполнения на территории Российской Федерации всеми медицинскими организациями; 3) на основе клинических рекомендаций; 4) с учетом стандартов медицинской помощи, утверждаемых уполномоченным федеральным органом исполнительной власти (часть 1 статьи 37 Федерального закона «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации»).

Критерии оценки качества медицинской помощи согласно части 2 статьи 64 Федерального закона «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» формируются по группам заболеваний или состояний на основе соответствующих порядков оказания медицинской помощи, стандартов медицинской помощи и клинических рекомендаций (протоколов лечения) по вопросам оказания медицинской помощи, разрабатываемых и утверждаемых в соответствии с частью 2 статьи 76 этого Федерального закона, и утверждаются уполномоченным федеральным органом исполнительной власти.

Пунктом 9 части 5 статьи 19 Федерального закона «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» предусмотрено право пациента на и возмещение вреда, причиненного здоровью при оказании ему медицинской помощи.

Медицинские организации, медицинские работники и фармацевтические работники несут ответственность в соответствии с законодательством Российской Федерации за нарушение прав в сфере охраны здоровья, причинение вреда жизни и (или) здоровью при оказании гражданам медицинской помощи. Вред, причиненный жизни и (или) здоровью граждан при оказании им медицинской помощи, возмещается медицинскими организациями в объеме и порядке, установленных законодательством Российской Федерации (части 2 и 3 статьи 98 Федерального закона «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации»).

Исходя из приведенных нормативных положений, регулирующих отношения в сфере охраны здоровья граждан, право граждан на охрану здоровья и медицинскую помощь гарантируется системой закрепляемых в законе мер, включающих, в том числе, как определение принципов охраны здоровья, качества медицинской помощи, порядков оказания медицинской помощи, стандартов медицинской помощи, так и установление ответственности медицинских организаций и медицинских работников за причинение вреда жизни и (или) здоровью при оказании гражданам медицинской помощи.

Согласно ст. 16 Федерального закона от 29.11.2010 N 326-ФЗ «Об обязательном медицинском страховании в Российской Федерации» одним из прав застрахованного лица является возмещение медицинской организацией ущерба, причиненного в связи с неисполнением или ненадлежащим исполнением им обязанностей по организации и оказанию медицинской помощи, в соответствии с законодательством Российской Федерации; защиту прав и законных интересов в сфере обязательного медицинского страхования.

Своевременное квалифицированное обследование и лечение пациента организует лечащий врач (ч. 2 ст. 70 Федерального закона «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации»).

Исходя из содержания приведенных выше правовых норм, обязательным условием наступления ответственности за нарушение медицинскими работниками прав граждан в области охраны здоровья являются факт причинения вреда и наличие причинной связи виновных действий с наступившими неблагоприятными последствиями.

Исходя из разъяснений, данных в пункте 9 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 28 июня 2012 № 17 «О рассмотрении судами гражданских дел по спорам о защите прав потребителей» к отношениям по предоставлению гражданам медицинских услуг, оказываемых медицинскими организациями в рамках добровольного и обязательного медицинского страхования, применяется законодательство о защите прав потребителей.

Поскольку заявленные Колначёвой В.П. исковые требования о возмещении вреда здоровью и компенсации морального вреда основаны на отношениях по предоставлению гражданам медицинских услуг, оказываемых медицинскими организациями в рамках обязательного медицинского страхования, к ним применяется законодательство о защите прав потребителей.

В соответствии со статьей 1064 ГК РФ, определяющей общие основания ответственности за причинение вреда, вред, причиненный личности или имуществу гражданина, а также вред, причиненный имуществу юридического лица, подлежит возмещению в полном объеме лицом, причинившим вред. Лицо, причинившее вред, освобождается от возмещения вреда, если докажет, что вред причинен не по его вине. Законом может быть предусмотрено возмещение вреда и при отсутствии вины причинителя вреда.

В соответствии со статьей 13 Федерального закона «О защите прав потребителей» за нарушение прав потребителей изготовитель (исполнитель, продавец, уполномоченная организация или уполномоченный индивидуальный предприниматель, импортер) несет ответственность, предусмотренную законом или договором.

Согласно положениям статьи 14 Закона Российской Федерации «О защите прав потребителей» вред, причиненный здоровью потребителя вследствие недостатков услуги, подлежит возмещению в полном объеме.

Согласно статье 1068 ГК РФ, юридическое лицо либо гражданин возмещает вред, причиненный его работником при исполнении трудовых (служебных, должностных) обязанностей. Применительно к правилам, предусмотренным главой 59 ГК РФ «Обязательства вследствие причинения вреда», работниками признаются граждане, выполняющие работу на основании трудового договора (контракта), а также граждане, выполняющие работу по гражданско-правовому договору, если при этом они действовали или должны были действовать по заданию соответствующего юридического лица или гражданина и под его контролем за безопасным ведением работ.

Как разъяснено в пункте 11 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 26 января 2010 г. N 1 «О применении судами гражданского законодательства, регулирующего отношения по обязательствам вследствие причинения вреда жизни и здоровью гражданина», по общему правилу, установленному пунктами 1 и 2 статьи 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации, ответственность за причинение вреда возлагается на лицо, причинившее вред, если оно не докажет отсутствие своей вины. Установленная статьей 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации презумпция вины причинителя вреда предполагает, что доказательства отсутствия его вины должен представить сам ответчик. Потерпевший представляет доказательства, подтверждающие факт увечья или иного повреждения здоровья, размер причиненного вреда, а также доказательства того, что ответчик является причинителем вреда или лицом, в силу закона обязанным возместить вред.

Основания и размер компенсации гражданину морального вреда определяются правилами, предусмотренными главой 59 и статьей 151 Гражданского кодекса Российской Федерации (ч. 1 ст. 1099 ГК РФ).

По смыслу действующего законодательства применение деликтной ответственности предполагает доказывание оснований и условий ее наступления путем установления всех элементов состава правонарушения: незаконности действий (бездействия) лица, на которое предполагается возложить ответственность; наступления вреда и его размера; причинно-следственной связи между действиями причинителя вреда и наступившими для истца неблагоприятными последствиями; вины причинителя вреда. Недоказанность хотя бы одного из элементов состава правонарушения влечет за собой отказ в удовлетворении исковых требований.

Как установлено из амбулаторной карты Колначёвой В.П. № последняя в 2016 году была впервые осмотрена врачом С.Е.А. 29.02.2016. <данные изъяты>

Следующий осмотр врачом С.Е.А. состоялся 08.09.2016. Колначёва В.П. <данные изъяты>

Зафиксировано посещение врачом С.Е.А.. 14.09.2016. Колначёвой В.П. <данные изъяты>

В период с 14.10.2016 по 16.11.2016 осмотры пациентки врачом не осуществлялись по причине того, что дверь квартиры никто не открывал, на мобильный телефон Колначёва В.П. не отвечала.

17.11.2016 Колначёва В.П. посещалась врачом С.Е.А. <данные изъяты>

08.12.2016 Колначёва В.П. посещалась врачом С.Е.А. <данные изъяты>

10.07.2017 к Колначёвой В.П. по вызову явилась врач С. <данные изъяты>

11.07.2017 к Колначёвой В.П. по вызову явилась врач С. <данные изъяты>

14.07.2017 Колначёва В.П. посещалась врачом С. <данные изъяты>

19.07.2017 Колначёва В.П. посещалась врачом С. Колначёву В.П. <данные изъяты>

Следующий осмотр на дому Колначёвой В.П. датируется врачом С.А.С. 08.04.2019. <данные изъяты>

09.04.2019 запись врача С.А.С..: учитывая отсутствие врача офтальмолога в районе, по согласованию больную запланировали на госпитализацию в ТО на обследование и лечение с целью направления на консультацию офтальмолога для установления диагноза 10.04.2019. Диагноз основной: <данные изъяты>

Согласно выписному эпикризу из истории болезни №, пациентка Колначёва В.П. находилась в терапевтическом отделении с 10.04.2019 по 23.04.2019. Диагноз отделения: <данные изъяты>

Как установлено из амбулаторной карты № Колначёвой В.П.

согласно выписному эпикризу выданному врачом Б.К.С. и подписанное зав.отделением К.Т.Ю. от 23.04.2019 года, пациентка находилась на лечении в терапевтическом отделении ГБУЗ «Углегорская ЦРБ» с 10.04.2019 по 23.04.2019, установлен диагноз <данные изъяты> Изложены результаты обследований, лечения медикаментозное, консервативное. 07.05 и 08.05.2019 осмотрена терапевтами. 06.05.2019 года осмотрена врачом-ревматологом, диагноз <данные изъяты>, рекомендовано лечение, в том числе метотрексан. В этот же день осмотрена неврологом, очаговой проводниковой симптоматикии не выявлено. Согласно выписного эпикриза от 06.05.2019 года по пребыванию в стационаре ГБУЗ «Сахалинская областная клиническая больница» находилась в отделении офтальмологии с 24.04.2019 по 06.05.2019, диагноз <данные изъяты>. По телефонному звонку с зав.глазного отделения СОКБ определена дальнейшая тактика ведения. 24.04.2019 осмотрена коллегиально в глазном отделении, рекомендовано удаление левого глаза. Поступила в экстренном порядке на оперативное лечение – энуклеация левого глаза, согласие получено. Согласно выписному эпикризу выданному врачом С.А.С. от 07.05.2019 года поставлена на «Д» учет, установлено <данные изъяты>, назначено лечение и диспансерное наблюдение, ведение пациента, план лечебно-диагностических меропритий.

По инициативе истца страховой медицинской организацией - ТФОМС Сахалинской области была проведена экспертиза качества медицинской помощи, оказанной Колначёвой В.П. ГБУЗ «Углегорская ЦРБ» амбулаторно и стационарно.

Как следует из письма ТФОМС по Сахалинской области от 06.05.2019 № Колначёва Р.Н. была госпитализирована в ГБУЗ «Областная клиническая больница» в офтальмологическое отделение по результатам консультаций со специалистами.

Согласно акту экспертизы качества медицинской помощи № от 31.05.2019 (оказана ГБУЗ «Углегорская ЦРБ» амбулаторно, карта № с 2016 года по 09.04.2019), проведенной ТФОМС Сахалинской области, выявлены дефекты медицинской помощи/нарушения при оказании медицинской помощи: не проводится рентгенологическое обследование суставов, клинический минимум и т.д.; не обеспечена консультация узкими специалистами ЦРБ и областными специалистами; оказание помощи осуществлялось по обращаемости; назначалась симптоматическая терапия; диспансерное наблюдение за пациенткой не проводилось; дневниковые записи о диспансерных осмотрах и этапные эпикризы в амбулаторной карте отсутствуют. Отсутствие диспансерного наблюдения за пациенткой привело к прогрессированию заболевания и инвалидизации. Выводы: п. 3.2.4 - невыполнение, несвоевременное или ненадлежащее выполнение необходимых пациенту Колначёвой В.П. диагностических и (или) лечебных мероприятий, оперативных вмешательств в соответствии с порядками оказания медицинской помощи, стандартами медицинской помощи и (или) клиническими рекомендациями (протоколами лечения) по вопросам оказания медицинской помощи: приведших к инвалидизации.

Из акта экспертизы качества медицинской помощи № от 31.05.2019 (оказана ГБУЗ «Углегорская ЦРБ» стационарно с 10.04.2019 года по 23.04.2019 года карта №), проведенной ТФОМС Сахалинской области, следует, что выявлены дефекты медицинской помощи/нарушения при оказании медицинской помощи: в первичном осмотре лечащим врачом, а также в последующих дневниковых записях не отражен осмотр - визуальны статус глаза, в том числе левого; в плане обследования не назначена консультация офтальмолога, консультация офтальмолога проведена на 5 сутки госпитализации, УЗИ глаза на 13 сутки госпитализации; не проведен консилиум специалистов; не проведена консультация с врачом-офтальмологом ГБУЗ «Сахалинская областная клиническая больница» посредством телефонной связи; пациентке оказывалась медицинская помощь только по одной основной нозологии (<данные изъяты>); пациентке с постоянной формой фибрилляции предсердий, тахисистолией назначен пентоксифиллин, который не показан в данном случае; оказаны, но не назначены диуретики; дномоментное назначение глюкокортикостероидов (преднизолон в таблетках) и НВПС (диклофенак в/м) на непоказанный период - сроком на 13 дней создает серьезный риск развития эрозивного гастрита; затянуты сроки обследования и госпитализации пациентка в ЦРБ, осмотра специалистом офтальмологом; несвоевременное направление в ОКП по экстренным показаниям и в дальнейшем на госпитализацию в профильное отделение к специалисту. Выводы: 3.2.4 - невыполнение, несвоевременное или ненадлежащее выполнение необходимых пациенту Колначёвой В.П. диагностических и (или) лечебных мероприятий, оперативных вмешательств в соответствии с порядками оказания медицинской помощи, стандартами медицинской помощи и (или) клиническими рекомендациями (протоколами лечения) по вопросам оказания медицинской помощи: приведших к инвалидизации; п. 3.12 - необоснованное назначение лекарственной терапии; одновременное назначение лекарственных средств - синонимов, аналогов или антагонистов по фармакологическому действию и т.п., связанное с риском для здоровья пациента и/или приводящее к удорожанию лечения.

Согласно акта № от 27 августа 2019 Министерства здравоохранения Сахалинской области, пациентка имела достаточно неудовлетворительное состояние здоровья, в поликлинику обращалась редко, имелись отказы от госпитализации, что свидетельствует о ненадлежащей заботе о своём здоровье. Выявленные дефекты оказания медицинской помощи не повлияли на течение заболевания, поскольку у Колначёвой В.П. имелось хроническое заболевание – <данные изъяты>. Колначёва В.П. не посещала офтальмолога с 2004 года. Отсутствие зрительных функций, бесперспективность восстановления зрительных функций и опасность развития симпатического воспаления парного глаза явились показанием к удалению глаза. <данные изъяты> у пациентки явился фактором, при котором развились воспалительные заболевания глаз, приводящие к подобным нарушениям. 23.09.2019 года Колначёвой В.П. проведена диспансеризация в соответствии с приказом 124н от 13.03.2019 года «Об утверждении порядка проведения профилактического медицинского осмотра и диспансеризации определённых групп взрослого населения» установлена группа здоровья №. Колначёва В.П. взята на диспансерное наблюдение в соответствии с приказом Министерства здравоохранения РФ от 29.03.2019 №173н. Лечение проводится в соответствии с Федеральными рекомендациями «Диагностика и лечение артериальной гипертензии» и рекомендациями врача специалиста-ревматолога. Колначёва В.П. осмотрена врачами специалистами: ревматологом, кардиологом, хирургом, неврологом, офтальмологом. Наблюдается участковым врачом терапевтом активно на дому.

Согласно справки ФКУ ГБ «МСЭ по Сахалинской области» в отношении Колначёвой В.П. установлена <данные изъяты> с 01.07.2012 года по 01.06.2021 года, выдана программа ИПР.

В ходе судебного разбирательства по ходатайству ответчика определением Углегорского городского суда от 13 февраля 2020 по делу назначена комплексная судебно-медицинская экспертиза, проведение которой, с учетом доводов представителя истца, отсутствия возражений ответчика, примая во внимание наличие у истца сомнений в возможной объективности заключения, медицинским учреждением предложенным ответчиком, поручено по ходатайству представителя истца экспертам Автономной некоммерческой организации «Центр по проведению экспертиз и исследований», юридический адрес: 115191, г. Москва, ул. Большая Тульская, д.10, стр.5, офис 513.

Согласно заключению судебно-медицинской экспертизы от 28 апреля 2020 года АНО «Центр по проведению экспертиз и исследований» эксперты пришли к следующим выводам:

Вопрос № 1 – начиная с 10.04.2019 года с учетом жалоб пациентки на основании представленной медицинской документации, можно судить о наличии у пациентки признаков заболевания из группы воспалительных полиартритов, в частности ревматоидного артрита.

Вопрос № 2 – на амбулаторном этапе в ГБУЗ «Углегорская ЦРБ» медицинская помощь оказана правильно, своевременно, но не в полном на тот момент объёме, что, согласно представленной документации, могло быть обусловлено сниженной мобильностью пациентки, отказами от консультации ревматолога и госпитализации, отсутствием обращаемости пациентки за медицинской помощью по ревматологическому профилю в 2017-2018 годах. Выявленные нарушения при оказании медицинской помощи: недоиспользование методов диагностики, отсутствие консультации узкого специалиста (врача-ревматолога).

    На стационарном этапе в ГБУЗ «Углегорская ЦРБ», медицинская помощь была оказана пациентке правильно, своевременно, в полном объёме, но не была проведена консультация узкого специалиста (врача-ревматолога). Поскольку, в соответствии с Клиническими рекомендациями по ревматологии, разработанными Ассоциацией ревматологии России (Минздрав РФ, 2018 г.), лечением <данные изъяты> должен заниматься врач-ревматолог, при подозрении на ревматоидный артрит врач-терапевт должен своевременно направить пациента к врачу-ревматологу. Выявленные нарушения оказания медицинской помощи: отсутствие консультации узкого специалиста (врача-ревматолога).

    На стационарном этапе в ГБУЗ «Сахалинская областная клиническая больница»: судить о качестве оказания медицинской помощи по ревматологическому профилю в ГБУЗ «Сахалинская областная клиническая больница» не представляется возможным, так как в представленном в медицинской документации выписном эпикризе отсутствуют данные консультации ревматолога, проведённого обследования, назначенного лечения. Осмотр офтальмолога произведён по медицинским стандартам, назначенное оперативное лечение полностью соответствует состоянию на момент осмотра.

Вопрос 3 – на момент обращения в 2016 году диагноз Колначёвой В.П. установлен правильно. Врачом-терапевтом была рекомендована консультация профильного специалиста врача-ревматолога, от которой пациентка отказалась, на что указано в протоколе осмотра врача от 29.02.2016 года. В сентябре 2016 года заподозрен <данные изъяты> и рекомендована госпитализация для дообследования, от госпитализации пациентка отказалась о чем свидетельствуют записи врача-терапевта от 17.11.2016, 08.12.2016 года.

В осмотрах врачей поликлинического отделения ГБУЗ «Углегорская ЦРБ» от 2017 года данные о патологии костно-мышечной системы отсутствуют. В 2018 году пациентка в ГБУЗ «Углегорская ЦРБ» за медицинской помощью не обращалась. 10.04.2019 года пациентка госпитализирована в терапевтическое отделение ГБУЗ «Углегорская ЦРБ», по ревматологическому профилю при поступлении предъявляла жалобы. После проведённого обследования пациентке установлен диагноз (по ревматологическому профилю): <данные изъяты>. НФС 3-4 ст. В соответствии с представленной медицинской документацией, а именно выписным эпикризом из терапевтического отделения ГБУЗ «Углегосркая ЦРБ», состояние пациентки соответствовало данным критериям, диагноз установлен, верно. Для уточнения стадии и степени активности заболевания пациентке был проведён спектр лабораторно-инструментальных исследований, соответствующий клиническим рекомендациям. После проведённого обследования и уточнения диагноза была назначена патогенетическая и симптоматическая терапия с целью стабилизации заболевания и улучшения клинического состояния.

Вопрос 4 – допускается ведение пациента с ревматическим заболеванием врачом-терапевтом участковым, но только после проведения консультации врача-ревматолога. При невозможности консультации врача-ревматолога пациентка должна быть направлена в специализированное учреждение. В представленной на экспертизу медицинской документации данные за наличие показаний для срочного направления Колначёвой В.П. в специализированное отделение ГБУЗ «Сахалинская областная клиническая больница» по ревматологическому профилю отсутствуют. Ввиду фонового или сопутствующего офтальмологического статуса пациентки направление было произведено с основным заболеванием бригадой СМП в соответствии со стандартами, присущими этой специализации в медицине.

Вопрос 5 – достоверно судить о своевременности постановки диагноза затруднительно. В соответствии с представленной медицинской документацией (протоколы осмотров врача-терапевта участкового ГБУЗ «Углегорская ЦРБ» от 2016 года), признаков <данные изъяты> на момент осмотров у пациентки не было. В дальнейшем, на протяжении 2017-2018 годов пациентка не обращалась за медицинской помощью по поводу заболеваний ревматологического профиля, поэтому установить точный момент появления признаков <данные изъяты> не представляется возможным. Офтальмологический статус пациентки на момент поступления – <данные изъяты>. Выставлен своевременно по жалобам пациентки и наличию хронической патологии, последний раз подтверждённой в 2004 году.

Вопрос 6 – на амбулаторном этапе врачом-терапевтом ГБУЗ «Углегорская ЦРБ» в 2016 году, на амбулаторном этапе обследование было проведено не в полном объёме в связи с невозможностью доставить пациентку в медицинское учреждение для дообследования, отказами от госпитализации. В данных условиях по направлению «ревматология» лечение проводилось в полном объёме, соответственно клиническим рекомендациям, в соответствии с установленным диагнозом. В осмотрах врачей поликлинического отделения ГБУЗ «Углегорская ЦРБ» от 2017 года данные о патологии костно-мышечной системы отсутствуют. В 2018 году пациентка в ГБУЗ «Углегосркая ЦРБ» за медицинской помощью не обращалась.

10.04.2019 года пациентка госпитализирована в терапевтическое отделение ГБУЗ «Углегорская ЦРБ» с жалобами на: деформацию и боль в суставах кистей, стоп, локтевых суставах, скованность. На стационарном этапе пациентке проведено обследование с целью подтверждения диагноза «<данные изъяты>», на стационарном этапе в терапевтическом отделении ГБУЗ «Углегорская ЦРБ» обследование по ревматологическому профилю проведено в полном объёме, за исключением консультации ревматолога. Терапия была назначена своевременно, в полном объёме. Пациентка не посещала офтальмологга с 2004 года, имеется лишь заключение офтальмолога 15.04.2019 года во время госпитализации. По факту оказания медицинской помощи была своевременно проведена операция – энуклеация (удаление) глазного яблока – которая соответствует медицинским стандартам лечения при угрозе развития <данные изъяты>

Вопрос 7 – данные за наличие каких-либо последствий проведённого лечения заболевания ревматологического профиля (<данные изъяты>) в представленной на экспертизу документации отсутствуют. Последствием лечения заболеваний по офтальмологической части является энуклеация (удаление) глазного яблока ввиду низких зрительных функций и угрозы воспаления парного глаза. Таким образом, у пациентки имеются последствия естественного течения её заболеваний, а не последствия их лечения.

Вопрос 8 – при первичном обращении Колначёвой В.П. по поводу болей в суставах в феврале 2016 года, оснований для установки диагноза «<данные изъяты> не было». Клиническое состояние пациентки при поступлении в терапевтическое отделение ГБУЗ «Углегосркая ЦРБ» могло явиться результатом естественного течения заболевания в условиях задержки диагностики и отсутствия патогенетической терапии в связи со сниженной мобильностью пациентки, отказами от госпитализации, отсутствием обращаемости пациентки за медицинской помощью, отсутствием консультативной поддержки врача-ревматолога.

Вопрос 9 –на амбулаторном этапе оказания медицинской помощи в ГБУЗ «Углегосркая ЦРБ» проведение диагностических мероприятий было затруднено в связи с отсутствием в медицинском учреждении врача-ревматолога, сниженной мобильностью пациентки. При оказании медицинской помощи на амбулаторном этапе врачами поликлинического отделения ГБУЗ «Углегорская ЦРБ» имела место задержка консультации врача-ревматолога. На стационарном этапе оказания медицинской помощи врачами терапевтического отделения ГБУЗ «Углегосркая ЦРБ» отсутствовала консультативная поддержка врача-ревматолога, но все необходимые диагностические мероприятия были проведены, был подтверждён диагноз, назначена терапия в полном объёме. Персонификация лиц, ответственных за допущенные недостатки оказания медицинской помощи, в компетенцию экспертов не входит.

Вопрос 10 – применялась терапия первой линии при <данные изъяты>. В представленной медицинской документации показаний для применения альтернативной терапии достоверно не выявлено. Применение альтернативной терапии показано в случае неэффективности препаратов первой линии.

Вопрос 11 – можно предположить, что задержка консультации врача-ревматолога могла привести к несвоевременной установке диагноза, позднему назначению лечения и как следствие, прогрессированию <данные изъяты>, однако достоверно установить причинно-следственную связь между выявленными дефектами (задержка консультации врача-ревматолога) и прогрессированием <данные изъяты>, приведшим к инвалидизации, не представляется возможным, так как неизвестно, могло ли более раннее назначение патогенетической терапии замедлить прогрессирование заболевания и наступление инвалидизации в конкретном случае Колначёвой В.П.

В офтальмологической части было произведено удаление в соответствии со стандартами специализированной медицинской помощи при удалении глаза и отсроченной пластике культи Т90.4-3.00.01.00 618, которое в свою очередь, явилось следствием поздней диагностики основного заболевания, а именно <данные изъяты>. Однако пациентка не предъявляла жалоб и не осматривалась офтальмологом с 2004 года, что возможно могло бы при обратных действиях, учитывая имеющиеся глазные заболевания, привести к более ранней диагностике глазной патологии и состояния в целом.

Вопрос 12 – при первичном обращении Колначёвой В.П. по поводу болей в суставах в феврале 2016 года оснований для предположения диагноза «<данные изъяты>» не было. В сентябре 2016 года, в соответствии с протоколами приёмов врача-терапевта участкового, состояние пациентки ухудшилось, присоединилось поражение суставов кистей и стоп. Можно предположить, что проведение диагностических мероприятий, а именно консультации врача-ревматолога, на данном этапе могло привести к определению правильного диагноза. Достоверно определить потенциал раннего назначения правильного лечения в отношении сохранения подвижности (работоспособность верхних и нижних конечностей) в конкретном случае Колначёвой В.П. ретроспективно не представляется возможным. Можно предположить, что при более раннем проведении консультации врача-ревматолога могла быть назначена патогенетическая терапия, которая могла бы замедлить прогрессирование заболевания и снижение подвижности (работоспособности верхних и нижних конечностей). Пациентка в поликлинику обращалась редко, имелись отказы от госпитализации, что свидетельствует о ненадлежащей заботе, о своём здоровье. Истец не посещала офтальмолога с 2004 года. Отсутствие зрительных функций, бесперспективность их восстановления и опасность развития <данные изъяты> явились показанием к удалению глаза. <данные изъяты> у пациентки явился фактором, при котором развились воспалительные заболевания глаз, приводящие к подобным нарушениям. Поэтому ранняя диагностика <данные изъяты>, вероятно, сохранила бы глаз, но так как истец не посещала офтальмолога, не имеется данных о зрительных функциях.

Вопрос 13 – по ревматологическому профилю к инвалидизации пациента могла привести как естественное течение заболевания (<данные изъяты>), так и неспецифичность клинических проявлений на раннем этапе заболевания (моносуставное поражение, отсутствие воспалительных признаков поражения), отсутствие консультативной поддержки врача-ревматолога, которые могли повлечь за собой несвоевременную постановку диагноза и назначение лечения. Поздняя диагностика <данные изъяты> привела к воспалению глазного яблока и угрозе перехода воспаления на парный глаз, что послужило причиной удаления глазного яблока для сохранения зрительных функций.

     В своих возражениях на заключение экспертов представитель истца Колначёв Р.Н. указывает, что указание в заключении на отказ пациентки Колначёвой В.П. от консультаций врача-ревматолога, которые подтверждаются записями врача-терапевта не соответствуют действительности, поскольку такой отказ должен быть подписан гражданином, кроме того должен быть представлен по соответствующей форме отказа. Экспертами не дана оценка тому, что пациентка относилась к категории лежачие больные, все медицинские мероприятия должны были быть проведены на дому, в том числе по заявке пациента. Транспортировка лежачего больного должна осуществляться медицинским учреждением, а не родственниками. Также указано, что пациент с 2004 года не посещала врача – офтальмолога, но в связи с чем она должна была его посещать в отсутствие рекомендаций. На листе 27 заключения отсутствуют подписи экспертов К.Р.Э. и Б.М.Д.., на листе 33-52 отсутствуют подписи эксперта К.Р.Э.

Оценив в совокупности собранные доказательства, в том числе выводы экспертов, не установивших причинно-следственную связь между действиями врачей ГБУЗ «Углегорская ЦРБ» как на период амбулаторного, так и стационарного лечения Колначёвой В.П. суд приходит к выводу об отсутствии вины ответчика в причинении вреда здоровью истца, ввиду ненадлежащего оказания пациентке медицинской помощи, поскольку из имеющихся материалов дела установлено, что причиной удаления глазного яблока для сохранения зрительных функций послужила поздняя диагностика <данные изъяты>, которая привела к воспалению глазного яблока и угрозе перехода воспаления на парный глаз. Задержка консультации врача-ревматолога могла привести к несвоевременной установке диагноза, позднему назначению лечения и как следствие, прогрессированию <данные изъяты>, однако достоверно не установлена причинно-следственная связь между выявленными дефектами (задержка консультации врача-ревматолога) и прогрессированием <данные изъяты>, приведшим к инвалидизации, поскольку не установлено, могло ли более раннее назначение патогенетической терапии замедлить прогрессирование заболевания и наступление инвалидизации в конкретном случае Колначёвой В.П. Удаление левого глаза пациенту в офтальмологической части явилось следствием поздней диагностики основного заболевания, а именно <данные изъяты>. Вместе с тем, пациентка не предъявляла жалоб и не осматривалась офтальмологом с 2004 года, что возможно могло бы при обратных действиях, учитывая имеющиеся глазные заболевания, привести к более ранней диагностике глазной патологии и состояния в целом.

При первичном обращении Колначёвой В.П. по поводу болей в суставах в феврале 2016 года, оснований для установки диагноза «<данные изъяты>» не было. С учетом жалоб пациентки только с 10.04.2019 года на основании представленной медицинской документации, можно было судить о наличии у пациентки признаков заболевания из группы <данные изъяты>, в частности <данные изъяты>. Однако, в период обращения к врачам в 2016 года амбулаторная помощь была оказана правильно и своевременно, признаков <данные изъяты> на момент осмотров у пациентки не было, а ввиду отказов пациентки 17.11.2016 и 08.12.2016 года от госпитализации и от консультации ревматолога, от дообследования, отсутствием обращаемости ревматологическому профилю в 2017-2018 года, медицинская помощь не была оказана в полном объеме, вследствие указанных обстоятельств, диагноз <данные изъяты> врачам установить не представилось возможным.

Так же экспертом сделан вывод о том, что допускается ведение пациента с ревматическим заболеванием врачом-терапевтом участковым, но только после проведения консультации врача-ревматолога. При невозможности консультации врача-ревматолога пациентка должна быть направлена в специализированное учреждение. Однако, ввиду фонового или сопутствующего офтальмологического статуса пациентки направление было произведено с основным заболеванием бригадой СМП в соответствии со стандартами, присущими этой специализации в медицине.

Указанные выводы эксперта подтверждены медицинской документацией представленной суду и исследованной в судебном заседании.

Медицинская помощь и обследование Колначёвой В.П. были оказаны в полном объеме и своевременно в соответствии с условиями оказания медицинской помощи и соответственно уровню лечебно-профилактического учреждения. Принципиальных нарушений, которые могли бы способствовать наступлению причинения вреда здоровью, нарушений профессиональных обязанностей врачами, которые оказывали ей медицинскую и консультативную помощь, а также нарушений действующих инструкций о лечении, экспертной комиссией не выявлено.

Таким образом, причинно-следственная связи между действиями ГБУЗ «Углегорскя ЦРБ» и наступившими для истца последствиями в части не поставленного верно диагноза – <данные изъяты> в период амбулаторно лечения и назначения в этой связи неверной терапии, а в период стационарного лечения, несвоевременного оказания медицинских услуг, и не в полном объеме, что привело к прогрессированию имеющегося заболевания и инвалидизации, судом не установлена.

Поскольку судом не установлено ненадлежащего оказания медицинской помощи ГБУЗ «Углегорскя ЦРБ», не установлено вины ответчика в наступлении вреда здоровью истца, то отсутствуют основания для возложения на лечебное учреждение обязанности по выплате денежной компенсации морального вреда.

Ссылка истца о том, что согласно экспертным заключениям качества медицинской помощи от 31.05.2019 года № в период с 2016 гола по 09.04.2019 года (амбулаторная карта) и № (медицинская карта стационарного больного), имелись дефекты при оказании медицинской помощи, суд не принимает, во внимание, поскольку заключением комиссионной экспертизы установлено, что в период с 2016 года по 09.04.2019 года оснований для установки диагноза «<данные изъяты>» не имелось, с учетом жалоб пациентки только с 10.04.2019 года на основании представленной медицинской документации, можно было судить о наличии у пациентки признаков заболевания из группы <данные изъяты>, в частности <данные изъяты>. Однако, в период обращения к врачам в 2016 года амбулаторная помощь была оказана правильно и своевременно, признаков <данные изъяты> на момент осмотров у пациентки не было. Действительно пациентке требовалась консультация врача-ревматолога, вместе с тем, согласно заключению комиссии экспертов, амбулаторных карт, копии медицинской карты стационарного больного, представленной ГБУЗ «Углегорскя ЦРБ» установлено, что госпитализации, дообследование в 2016 года, а также консультация ревматолога была невозможна ввиду отказов пациента. Случаев обращаемости ревматологическому профилю в 2017-2018 году со стороны пациента не имелось, установить диагноз <данные изъяты> врачам не представилось возможным, в дальнейшем в ходе стационарного лечения в период с 10.04.2019 года, ввиду фонового или сопутствующего офтальмологического статуса пациентки направление было произведено с основным заболеванием бригадой СМП в соответствии со стандартами, присущими этой специализации в медицине.

Доказательств тому, что недостатки, отмеченные в указанных экспертных заключениях о качестве оказания медицинской помощи, оказали влияние на состояние здоровья истицы, своевременность и правильность установления ей диагноза, суду не представлено.

Таким образом, суд приходит к выводу о том, что лечение проводилось согласно действующим стандартам в рамках установленных диагнозов.

Кроме того суд отмечает, что экспертными заключениями от 31.05.2019 года № в период с 2016 года по 09.04.2019 года (амбулаторная карта) и № не устанавливалась причинно-следственная связь между причинением вреда здоровью и наступившими последствиями для истца, и ненадлежащим оказанием медицинской помощи врачами ГБУЗ «Углегорская ЦРБ». Более того в заключении от 31.05.2019 года № в период с 2016 года по 09.04.2019 года при амбулаторном лечении отражены выводы эксперта с учетом исключения отказа застрахованного лица от медицинской помощи, тогда как такие отказы отражены в амбулаторной карте и заключении комиссии экспертов, что таким образом позволяет суду сделать вывод о согласованности двух экспертиз, от 31.05.2019 года № и от 28.04.2020 года №.

Вопреки доводам представителя истца, заключение комиссии экспертов от 28.04.2020 года № составлено на основе анализа имеющихся в гражданском деле медицинской документации, является полным и мотивированным, эксперты предупреждены об уголовной ответственности за дачу заведомо ложного заключения, имеют соответствующую медицинскую квалификацию, большой стаж работы. Каких-либо противоречий экспертиза не содержит, выводы экспертов согласуются с фактическими обстоятельствами дела и представленными доказательствами.

Более того, в своих возражениях представитель указывает на частичное согласие с выводами эксперта по вопросам №№ 2,6,8,9, вместе с тем в дальнейшем делает вывод о недопустимости указанного заключения как доказательства, поскольку выражает несогласие с ответами на остальные вопросы.

Изложенная в возражениях и дополнениях к иску субъективная оценка результатов экспертизы самим представителем истца принята во внимание быть не может, так как подобным доказательством не является в виду отсутствия сведений о наличии у истца и представителя специальных познаний в области медицины, достаточного опыта и квалификации для оценки действий лечащих врачей и проводившегося в отношении нее лечения.

При этом, экспертиза судом поручена экспертам АНО «Центр по проведению экспертиз и исследований» по ходатайству истца и по представленной им документации.

Кроме того, доводы истца о том, что судом не была представлена медицинская карта стационарного больного № не соответствует действительности, поскольку ее копия, представленная ГБУЗ «Углегорская ЦРБ» имелась в материалах гражданского дела, сформированных и заверенный судом материал гражданского дела был направлен на экспертизу.

В экспертных заключениях указаны методы исследования, использованные экспертами при его составлении, приведен анализ представленных на экспертизу медицинских документов, на основании которых эксперты пришли к своим выводам, указана использованная экспертами научная литература.

Экспертиза, проведенная АНО «Центр по проведению экспертиз и исследований» г. Москва, как следует из текста заключения, является комплексно-комиссионной судебно-медицинской экспертизой.

В соответствии со ст. 23 Федерального закона «О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации» от 31.05.2001 при производстве комиссионной судебной экспертизы экспертами разных специальностей (далее - комплексная экспертиза) каждый из них проводит исследования в пределах своих специальных знаний. В заключение экспертов, участвующих в производстве комплексной экспертизы, указывается, какие исследования и в каком объеме провел каждый эксперт, какие факты он установил и к каким выводам пришел. Каждый эксперт, участвующий в производстве комплексной экспертизы, подписывает ту часть заключения, которая содержит описание проведенных им исследований, и несет за нее ответственность.

Общий вывод делают эксперты, компетентные в оценке полученных результатов и формулировании данного вывода. Если основанием общего вывода являются факты, установленные одним или несколькими экспертами, это должно быть указано в заключении. В случае возникновения разногласий между экспертами результаты исследований оформляются в соответствии с частью второй статьи 22 настоящего Федерального закона.

На основании изложенного доводы представителя истца об отсутствии на листах экспертизы подписей какого-либо из экспертов являются необоснованными, поскольку судом была назначена комплексная комиссионная экспертиза с привлечением врачей по разным направлениям врачебной деятельности, соответственно в заключении экспертов, указано, какие исследования и в каком объеме провел каждый эксперт, какие факты он установил и к каким выводам пришел. Каждый эксперт, участвующий в производстве комплексной экспертизы, подписывает ту часть заключения, которая содержит описание проведенных им исследований, и несет за нее ответственность. При этом, разногласий между экспертами в результатах исследований не имеется.

Оснований не доверять заключению комплексно-комиссионной судебно-медицинской экспертизы у суда не имеется.

В связи с этим довод истца о несогласии с заключением комиссионной судебно-медицинской экспертизы, проведенной АНО «Центр по проведению экспертиз и исследований» г. Москва не принимается во внимание судом. Доказательств, опровергающих выводы экспертизы, истцом не представлено.

Таким образом, заключение экспертизы отвечает требованиям Федерального закона «о государственной судебно-экспертной деятельности в РФ» от 31.05.2001 года № 73-ФЗ, является объективным, полным, является относимым и допустимым доказательством по делу.

На основании изложенного, суд приходит к выводу о том, что в ходе рассмотрения дела не установлены обстоятельства, указанные истцом, и не установлены основания для удовлетворения заявленных истцом требований о взыскании с ответчика суммы в счет возмещения морального и материального вреда.

На основании изложенного, руководствуясь ст.ст. 194-198, 199 ГПК РФ, суд

Р Е Ш И Л:

В удовлетворении исковых требований Колначёвой Валентины Петровны к Государственному бюджетному учреждению здравоохранения «Углегорская центральная районная больница» о взыскании компенсации морального вреда, причиненного некачественным оказанием медицинских услуг, штрафа – отказать.

На решение суда может быть подана апелляционная жалоба, представление прокурором в Сахалинский областной суд через Углегорский городской суд в течение месяца со дня принятия решения суда в окончательной форме.

Мотивированное решение составлено 14 июля 2020 года.

Председательствующий судья -                        М.А. Манаева