Решение по делу № 22-159/2025 (22-6980/2024;) от 24.12.2024

Судья Украдыженко Е.В. № 22-159/2025

АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ПОСТАНОВЛЕНИЕ

г. Ростов-на-Дону 27 января 2025 года

Судья Ростовского областного суда Сарана В.А.,

при секретаре судебного заседания Молчанове И.В.,

с участием:

прокурора управления прокуратуры Ростовской области Федоровой В.В.,

потерпевшей Потерпевший №1 и представителя потерпевших – адвоката Маловой Е.Г.,

осужденного Шепеля Д.А. и его защитника - адвоката Зиновьева В.Г. (посредством системы видео-конференц-связи), защитника – адвоката Барабаша Р.В.,

рассмотрев в открытом судебном заседании уголовное дело по апелляционным жалобам защитников осужденного Шепеля Д.А. – адвокатов Зиновьева В.Г. и Барабаша Р.В. на приговор Аксайского районного суда АДРЕС ОБЕЗЛИЧЕН от ДАТА ОБЕЗЛИЧЕНА, которым

ФИО4, ДАТА ОБЕЗЛИЧЕНА года рождения, уроженец АДРЕС ОБЕЗЛИЧЕН, гражданин РФ, не судимый,

осужден по ч.3 ст. 264 УК РФ к наказанию в виде лишения свободы сроком на 1 (один) год 10 (десять) месяцев, с отбыванием наказания в колонии-поселении с лишением права заниматься деятельностью, связанной с управлением транспортными средствами сроком на 2 (два) года.

До вступления приговора в законную силу мера пресечения в отношении Шепеля Д.А. оставлена прежней – в виде подписки о невыезде и надлежащем поведении.

Определен следующий порядок следования осужденного к месту отбывания наказания: осужденный следует в колонию-поселение за счет государства самостоятельно в порядке, предусмотренном ч. 1 и 2 ст. 71.1 УИК РФ.

Срок отбывания назначенного судом Шепеля Д.А. основного наказания в виде лишения свободы исчислен со дня прибытия осужденного в колонию-поселение. При этом, время следования осужденного к месту отбывания наказания в соответствии с предписанием, предусмотренным ч. 1 ст. 75.1 УИК РФ, засчитан в срок лишения свободы из расчета один день за один день.

Осужденному Шепеля Д.А. разъяснены положения ст. 75.1 УИК РФ.

Дополнительное наказание в виде лишения права заниматься деятельностью, связанной с управлением транспортными средствами сроком на 2 (два) года в отношении Шепеля Д.А. постановлено исполнять самостоятельно и исчислять его срок с момента отбытия основного наказания в виде лишения свободы, возложив контроль за его исполнением на органы уголовно-исполнительной инспекции по месту жительства Шепеля Д.А.

Гражданский иск Потерпевший №1 в части взыскания компенсации вреда в связи со смертью кормильца, в размере 1807444 рубля и назначении пожизненного содержания, - оставлен без рассмотрения, разъяснено право на обращение с указанным иском в порядке гражданского судопроизводства.

Гражданский иск потерпевшей Потерпевший №1 о компенсации морального вреда удовлетворен частично, постановлено взыскать с ФИО4 в пользу Потерпевший №1 компенсацию морального вреда в размере 1 000 000 (один миллион) рублей.

Приговором разрешен вопрос о вещественных доказательствах.

Заслушав доклад судьи, мнения осужденного и его защитников, поддержавших доводы апелляционных жалоб, прокурора, потерпевшей и представителя потерпевших, полагавших приговор суда оставить без изменения,

УСТАНОВИЛ:

Приговором Аксайского районного суда Ростовской области от 07 ноября 2024 года Шепеля Д.А. осужден за нарушение лицом, управляющим автомобилем, правил дорожного движения, повлекшее по неосторожности смерть человека.

Преступление совершено в Ростовской области в период времени и при обстоятельствах, подробно изложенных в приговоре.

В судебном заседании Шепеля Д.А. вину не признал.

Не согласившись с приговором суда, адвокаты подали апелляционные жалобы.

В апелляционной жалобе адвокат Барабаш Д.А. выражает несогласие с приговором, считает его подлежащим отмене, а уголовное дело возвращению прокурору в порядке п.1 ч.1 ст.237 УПК РФ в связи с нарушениями требований УПК РФ, допущенными при составлении обвинительного заключения.

Так, согласно заключениям эксперта № 778 от 01.12.2023 и № 778-э от 26.12.2023, а также показаний эксперта ФИО1, смерть ФИО7 наступила практически мгновенно после формирования комплекса указанной в заключениях травмы, что противоречит показаниям подсудимого Шепеля Д.А. и допрошенной в ходе предварительного расследования свидетеля Потерпевший №1, согласно которым, когда очевидцы дорожно-транспортного происшествия извлекли ФИО7 из автомобиля, то последний был жив.

Указанное противоречие в ходе судебного разбирательства дела не устранено, достоверно время наступления смерти ФИО7 не установлено, что, по мнению автора жалобы, порождает обоснованные сомнения в достоверности вышеуказанных заключений эксперта и его показаний.

Указывает, что в заключениях экспертов № 5/1300; 5/1308 от 20.11.2023 и 5/110; 5/114 от 26.03.2024 не установлено расстояние от транспортного средства автомобиля «AUDI А6» до автомобиля «MITSUBISHI PAJERO SPORT», создающего опасность, в момент, когда водитель автомобиля «AUDI А6» имел объективную возможность установить, что возникает опасность для дальнейшего движения. Вместо этого экспертом произведена подмена понятий и установлен лишь остановочный путь автомобиля «AUDI А6» при скоростях 30 км/ч, 31,2 км/ч и 34,5 км/ч. При таких обстоятельствах, по мнению автора жалобы, невозможно объективно и достоверно решить вопрос о технической возможности водителя автомобиля «AUDI А6»предотвратить столкновение. Обращает внимание, что в формуле расчета при скоростях 31,2 км/ч и 34,5 км/ч экспертом уточнена скорость неизвестного автомобиля «Фольксваген Поло», который не являлся участником исследуемого дорожно-транспортного происшествия. Также в ходе указанных экспертиз достоверно не установлена длина колесной базы автомобиля «MITSUBISHI PAJERO SPORT», указанная величина произвольно взята и принята к учету экспертом из неустановленных ресурсов сети интернет. Эксперт в описательной части заключений указывает на выезд автомобиля «MITSUBISHI PAJERO SPORT» на направляющий островок и пересечение им дорожной горизонтальной разметки 1.2 и 1.16.3, предусмотренной приложением №2 к «Правилам дорожного движения Российской Федерации» (далее - Приложение №2), что также объективно подтверждается представленными на исследование видеозаписями. Таким образом, водителем «MITSUBISHI PAJERO SPORT» нарушены требования п. 1.3 и 9.7 ПДД. Однако вопреки описательной части в резолютивной части заключений экспертом сделаны необоснованные выводы о нарушении водителем «MITSUBISHI PAJERO SPORT» п. 9.1, 9.7 ПДД и дорожной метки 1.1 Приложения № 2. Также экспертом и судом не учтено, что место столкновения автомобилей находилось в пределах действия разметок 1.2 и 1.16.3 Приложения № 2, что объективно подтверждается представленными на исследование видеозаписями. Эксперт, указывая в заключениях, что водителем автомобиля «AUDI А6» нарушен п.8.11 ПДД, не конкретизировал какое именно из двух нарушений, предусмотренных абз. 1 и 2 указанного пункта ПДД, было совершено. При этом экспертом и судом не принято во внимание, что водитель автомобиля «AUDI А6» двигался по траектории и направлению, не запрещенных ПДД, и в сложившейся дорожно-транспортной ситуации в соответствии с п. 14 постановления Пленума Верховного суда РФ от 25.06.2019 № 20 обладал преимущественным правом на движение и у него отсутствовала обязанность уступить дорогу водителю «MITSUBISHI PAJERO SPORT», движущемуся в нарушение ПДД по траектории, движение по которой не допускается. В нарушение п. 8 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 09.12.2008 № 25 эксперт в своих заключениях вышел за пределы своей компетенции, указав, что вопрос о технической возможности предотвращения столкновения в отношении водителя «MITSUBISHI PAJERO SPORT» не имеет практического смысла, тем самым фактически дал правовую оценку его действиям и их значимости для расследуемого события, что относится к исключительной компетенции органов предварительного расследования и суда.

При таких обстоятельствах, по мнению автора жалобы, заключения экспертов № 5/1300; 5/1308 от 20.11.2023 и 5/110;5/114 от 26.03.2024 не соответствуют предъявляемым к доказательствам требованиям достоверности и допустимости. Постановление следователя от 22.12.2023 о назначении комплексной технической и автотехнической судебной экспертизы, а также заключение экспертов № 5/110;5/114 от 26.03.2024 также не соответствуют требованиям уголовно - процессуального закона. Указывает, что, вопреки положениям ст.207 УПК РФ, постановление о назначении дополнительной или повторной экспертизы следователем не выносилось и такие экспертизы не проводились. Постановление о назначении экспертизы от 22.12.2023 фактически является дубликатом постановления о назначении экспертизы от 27.09.2023, экспертизы проведены в одном и том же экспертном учреждении, одним и тем же экспертом, а содержание заключения экспертов № 5/110;5/114 от 26.03.2024 дублирует заключение экспертов №5/1300; 5/1308 от 20.11.2023. Таким образом, вышеуказанное назначение и проведение экспертизы, а также полученное в результате заключение экспертов № 5/110;5/114 от 26.03.2024 не соответствуют требованиям уголовно-процессуального закона, в связи с чем, в соответствии с 1 ст. 75 УПК РФ данное заключение экспертов является недопустимым доказательством. Указывает, что в нарушение требований п. 2 ст. 307 УПК РФ и п. 6 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 29.11.2016 № 55 «О судебном приговоре» в описательно-мотивировочной части приговора судом не дана оценка представленному стороной защиты и исследованному в ходе судебного разбирательства дела заключению специалиста от 29.01.2024 и его выводам, в том числе в совокупности с иными имеющимся в деле доказательствами. Вопреки п. 8 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 29.11.2016 № 55 «О судебном приговоре» судом в описательно-мотивировочной части приговора не раскрыто основное содержание пяти исследованных видеозаписей событий предшествующих ДТП и самого момента ДТП, имеющих существенное значение для разрешения уголовного дела по существу. Изложенные в приговоре выводы суда не подтверждены доказательствами, рассмотренными в судебном заседании, и содержат существенные противоречия, которые повлияли или могли повлиять на решение вопроса о виновности или невиновности осужденного).Так, делая в приговоре вывод о том, что норматив времени реакции водителя в исследуемой дорожной ситуации составляет 0,6 секунд, а не 1 секунду, суд, не обладая специальными автотехническими знаниями, вышел за пределы своей компетенции. При этом свой вывод суд мотивировал тем, что дорожная ситуация, предшествовавшая ДТП, свидетельствовала о весьма большой вероятности его возникновения. Однако этому противоречит приведенные судом в приговоре выдержки из методических рекомендаций, согласно которым при выезде транспортного средства, водитель которого не имел преимущественного права на движение, норматив времени реакции водителя составляет 1 секунду. Также указанный вывод суда противоречит установленным в ходе судебного разбирательства обстоятельствам дела. Так, в момент начала движения задним ходом дорожно-транспортная ситуация, предшествовавшая ДТП, не содержала явных признаков вероятности его возникновения. Водитель автомобиля «AUDI А6» пользовался приоритетом и по ходу его движения задним ходом отсутствовали участники, которым следовало уступить дорогу. В процессе движения автомобиля «AUDI А6» в непосредственной близости от полосы, где он находился, отсутствовали какие-либо участники дорожного движения, которым его движение могло создать опасность или помеху. При указанных обстоятельствах факт движения автомобиля AUDI А6 задним ходом не свидетельствовал о несоответствии действий его водителя требованиям п. 8.12 ПДД. Место, где могла появиться опасность, располагалось в районе действия прерывистой линии разметки, то есть за пределами направляющих островков, пересекая которые двигался автомобиль «MITSUBISHI PAJERO SPORT», и за пределами фактического места столкновения транспортных средств. Таким образом, судом не учтено, что место столкновения автомобилей находилось в пределах действия разметок 1.2 и 1.16.3 Приложения № 2, что объективно подтверждается материалами уголовного дела, в том числе видеозаписями с места ДТП. Кроме того, такое существенное обстоятельство для решения указанного вопроса как дальность движения автомобиля «MITSUBISHI PAJERO SPORT» относительно места установки барьерных ограждений, ограничивающих обзорность, и расстояние от места, где водитель автомобиля «AUDI А6» имел объективную возможность установить, что возникает опасность для дальнейшего движения, до места столкновения транспортных средств судом не приняты во внимание. Дальность допустимого расположения автомобиля, приближающегося к терминалу и перестраивающегося из одной полосы движения в другую, определена дорожной разметкой, устанавливающей границы и конфигурацию направляющих островков. Именно данную дорожную разметку (1.2 и 1.16.3), предназначенную для исключения попадания в полосу въезда к терминалу и выезда от него транспортных средств, движущихся в поперечном относительно размеченной полосы направлении, пересекал водитель автомобиля «MITSUBISHI PAJERO SPORT». Двигаясь по указанной траектории и пересекая поперек направляющие островки водитель автомобиля «MITSUBISHI PAJERO SPORT», создал опасность для движения водителю автомобиля «AUDI А6». В этой связи также несостоятелен и противоречит требованиям ч. 4 ст. 14 УПК РФ вывод суда о том, что Шепеля Д.А., намереваясь переехать на другой пункт оплаты, не мог не предполагать, что таким же образом могут поступить водители других транспортных средств. Автомобиль «AUDI А6» двигался строго в границах своей полосы в направлении участка действия прерывистой линии разметки, пересекать которую в соответствии с п. 9.7 ПДД для перестроения разрешено. Шепеля Д.А. не мог и не должен был предполагать, что кто-либо из участников дорожного движения будет двигаться с нарушением ПДД и переезжать на другой пункт оплаты не в районе действия прерывистой линии разметки, а в нарушение дорожной разметки 1.2 и 1.16.3 пересекать поперек направляющие островки. Вывод суда о том, что водитель автомобиля «AUDI А6» увеличивал скорость объективными доказательствами не подтвержден и основан лишь на показаниях потерпевшей Потерпевший №1, которые, по мнению автора жалобы, являются результатом субъективного восприятия произошедшего и с учетом стрессовой ситуации и скоротечности событий не могут быть признаны достоверными. Кроме того, в описательной части приговора содержатся существенные противоречия, так, суд, ссылаясь на заключения экспертов № 5/1300; 5/1308 от 20.11.2023 и 5/110;5/114 от 26.03.2024, констатирует отсутствие причинной связи между допущенными водителем «Мицубиси» ФИО7 нарушениями правил ПДД с фактом ДТП, однако затем суд указывает, что допущенные водителем ФИО7 нарушения ПДД подлежат учету при назначении наказания, как находящиеся в причинной связи с наступившими последствиями. Далее в приговоре указано, что суд принимает во внимание допущенные водителем автомобиля «Мицубиси» ФИО7 нарушения ПДД, которые не находятся в причинной связи с фактом ДТП, но создали опасную дорожную ситуацию. Также в нарушение требований п. 3 абз. 1 ст. 304 УПК РФ в водной части приговора судом не указаны данные о гражданском истце и гражданском ответчике. В нарушение п.1, п.18 постановления Пленума Верховного суда РФ от 19.12.2017 № 51, требований Конституции РФ и норм УПК РФ в ходе судебного разбирательства дела не допрошены заявленные в обвинительном заключении стороной защиты для вызова в судебное заседание специалист ФИО2 и эксперт ФИО3, судом необоснованно отказано в удовлетворении ходатайства стороны защиты об их допросе, что повлекло нарушение права Шепеля Д.А. на защиту. При таких обстоятельствах, по мнению автора жалобы, в ходе рассмотрения уголовного дела не устранены все сомнения в виновности подсудимого, соответственно его вина в инкриминируемом преступлении и наличие в его действиях всех признаков преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 264 УК РФ, не установлены и не доказаны, а обвинительный приговор постановлен вопреки требованиям ст. 14 УПК РФ и ч. 1 ст.5, ч. 5 ст. 8 УК РФ. Также автор жалобы полагает, что обвинительное заключение по уголовному делу составлено с нарушением требований УПК РФ, что исключает возможность постановления судом приговора или вынесение иного решения на основании данного заключения. Так, в нарушение п. 3 ч. 1 ст. 220 УПК РФ в обвинительном заключении событие ДТП описано не в полном объеме, не соответствует установленным обстоятельствам, установленными в ходе расследования, материалам уголовного дела и доказательствам, приведенными в обвинительном заключении. Не приведена вся обстановка места ДТП (не указаны дорожная разметка, наличие барьерных ограждений), траектория движения автомобиля «MITSUBISHI PAJERO SPORT» относительно имеющейся дорожной разметки, барьерных ограждений и автомобильной дороги М-4 «Дон». Не описаны допущенные водителем «MITSUBISHI PAJERO SPORT» ФИО7 нарушения ПДД. Не указано направление движения автомобиля «AUDI А6» по автомобильной дороге М-4 «Дон», а также его траектория относительно имеющейся дорожной разметки, и барьерных ограждений. Необоснованно указано, что водитель «AUDI А6» Шепеля Д.А. приступил к выполнению движения своего транспортного средства задним хода, не убедившись в безопасности выполняемого им маневра. Вместе с тем согласно материалам уголовного дела автомобиль «AUDI А6» начал движение задним ходом до момента возникновения опасности, в момент начала движения маневр не создавал помех другим участникам движения и дорожно-транспортная ситуация не содержала явных признаков вероятности возникновения ДТП. Несмотря на то, что водителем «MITSUBISHI PAJERO SPORT» ФИО7 были нарушены ПДД правовая оценка его действиям в ходе следствия не дана, соответствующее процессуальное решение не принято и в обвинительное заключение не включено. Вследствие этого не установлено какие последствия повлекли допущенные ФИО7 нарушения ПДД и их роль в возникновении ситуации ДТП, что исключает возможность дать объективную и надлежащую правовую оценку действиям водителя автомобиля «AUDI А6» Шепеля Д.А. Вместе с тем, необходимость дачи правовой оценки действиям обоих водителей следует из смысла положений абз. 2 п. 5 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 09.12.2008 № 25 «О судебной практике по делам о преступлениях, связанных с нарушением правил дорожного движения и эксплуатации транспортных средств, а также с их неправомерным завладением без цели хищения». Это также коррелирует с п. 24 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 29.11.2016 № 55 «О судебном приговоре», по смыслу которого в ходе разбирательства дела в суде не может быть дана правовая оценка действиям иных лиц, не являющихся подсудимыми. При описании события ДТП в обвинительном заключении указано, что смерть ФИО7 наступила практически мгновенно после формирования комплекса указанной в заключении судебно-медицинской экспертизы травмы. Вместе с тем это противоречит содержащимся в материалах уголовного дела и приведенным в обвинительном заключении показаниям подозреваемого Шепеля Д.А. и свидетеля Потерпевший №1, согласно которым когда очевидцы дорожно-транспортного происшествия извлекли ФИО7 из автомобиля, то последний был жив. В нарушение требований ч.1, п.2 ч.2 ст.74, ст.79 и п.5,6 ч.1 ст.220 УПК РФ не допрошены лица, оказавшие помощь ФИО7 после ДТП и извлекшие его из автомобиля, в качестве доказательств их показания в обвинительное заключение не включены. Вопреки ч. 1, п. 4 ч. 2 ст. 74, ст. 81 и п. 5, 6 ч. 1 ст. 220 УПК РФ автомобиль «MITSUBISHI PAJERO SPORT» не осмотрен, вещественным доказательством не признан и в обвинительное заключение в качестве такового не включен. В нарушение требований п. 5 ч. 1 ст. 220 УПК РФ в обвинительном заключении не раскрыто содержание вещественного доказательства - автомобиль «AUDI А6»г/н О 84 5 ОО - 174. В обвинительном заключении следователем сделан необоснованный вывод о том, что перед проведением исследования специалисту ФИО2 в соответствии с требованиями ст. 199 УПК РФ не были разъяснены положения ч. 5 ст.57 УПК РФ. Вместе с тем на первом листе заключения содержится расписка специалиста ФИО2 о разъяснении ему прав и обязанностей, предусмотренных ст. 58 УПК РФ, а также о том, что он предупрежден об ответственности за дачу заведомо ложного заключения по ст. 307 УК РФ. Вышеуказанные нарушения, допущенные при составлении обвинительного заключения, по мнению автора жалобы, в соответствии с п. 1 ч. 1 ст. 237 УПК РФ являются основанием для возвращения уголовного дела прокурору для устранения препятствий его рассмотрения судом. Просит приговор суда отменить, возвратить уголовное дело прокурору для устранения препятствий его рассмотрения судом

В апелляционной жалобе адвокат Зиновьев В.Г. также считает приговор суда, подлежащим отмене по следующим основаниям. Вопреки принципу состязательности сторон, закрепленному Конституцией РФ и УПК РФ, прокурор, участвуя в прениях, не подверг анализу исследованные судом доказательства, не привел перечень доказательств, изобличающих Шепеля Д.А. в совершении преступления, ограничился общими фразами о «доказанности виновности» и «необходимости наказания». По мнению автора жалобы, полномочия государственного обвинения, вопреки положениям ч. 3 ст. 15 УПК РФ, по сути исполнил суд первой инстанции, что недопустимо и неприемлемо в состязательном процессе.     Указывая на нарушение водителем Шепеля Д.А. требований п. 8.12 Правил дорожного движения РФ (ПДД) суд не учел, что обязательным условием вменения этого пункта Правил является ситуация при которой движущийся задним ходом автомобиль «создает помеху другим участникам движения», которые обладают преимущественным правом на движение. Вменяя в вину Шепеля Д.А. нарушение п. 8.12 ПДД суд признает доказанным факт создания им помехи для движения водителю а/м Мицубиси - ФИО7 Однако, такая позиция суда противоречит ПДД и исследовательской части двух Заключений экспертов ЭКЦ ГУ МВД России по Ростовской области № 5/1300; 5/1308 от 20.11.2023г. и № 5/110; 5/114 от 26.03.2024г. Отмечает, что судом не дана оценка противоречий выводов двух экспертиз ЭКЦ, их описательной части: в описательной части указывается на создание водителем ФИО7 опасной ситуации, а в выводах утверждается, что нарушения ПДД, допущенные ФИО7, не находятся в причинной связи с фактом данного ДТП. Обращает внимание на положения ч.2 ст.14 Постановления Пленума от 25 июня 2019 г. № 20 «О некоторых вопросах, возникающих в судебной практике при рассмотрении дел об административных правонарушениях, предусмотренных главой 12 Кодекса РФ об административных правонарушениях». Считает, что своими действиями водитель а/м Мицубиси Паджеро Спорт, осознанно допускающий нарушение требования п. п. 9.1 и 9.7 Правилам дорожного движения и, двигаясь поперек проезжей части с неоднократным пересечением горизонтальной линии разметки 1.1., которую, как указывает эксперт, цитируя Приложение № 2 к ПДД, «пересекать запрещается» (лист 9 Заключения № 5/1300, 5/1308), с чем соглашается суд первой инстанции (лист 11 Приговора), не только наглядно показывал свое отношение к обязательным для всех водителей Правилам дорожного движения, но и грубо игнорировал интересы других участников дорожного движения, ставя себя выше их и своим противоправным поведением демонстрируя пренебрежительное к ним отношение. Считает, что водитель ФИО7 не мог не видеть, что двигаясь поперек проезжей части, последовательно, одну за другой, пересекает сплошные линии разметки (островки безопасности), в связи с чем водитель ФИО7 не имел преимущественного права движения, и у водителя Шепеля Д.А. отсутствовала обязанность уступать ему дорогу, а значит, что угроза возникновения ДТП была создана именно водителем а/м Мицубиси Паджеро. Несмотря на это, по мнению суда первой инстанции, «допущенные водителем ФИО7 несоответствия требованиям п. 9.1, 9.7 ПДД РФ, а также требованиям горизонтальной разметки 1.1 приложения № 2 к ПДД РФ, не подлежат отражению при описании деяния подсудимого и не могут быть признаны в качестве обстоятельств, смягчающих наказание» (лист 11 Приговора). Однако, по мнению автора жалобы, данное утверждение суда противоречит позиции ВС РФ, изложенной в вышеуказанном Постановлении Пленума. Отмечает, что суд, соглашаясь с позицией обвинения о том, что «моментом возникновения опасности для водителя Ауди следует считать момент въезда автомобиля Мицубиси передней частью кузова на островок, расположенный с левой стороны относительно а/м «Ауди» (исходные данные в Заключениях экспертов ЭКЦ), не учитывает, что до настоящего времени не установлено имел ли водитель а/м Ауди объективную возможность обнаружить а/м Мицубиси в момент пересечения последним сплошной линии разметки, принятой следователем за момент возникновения опасности. При таких обстоятельствах полученный экспертом временной интервал от момента пересечения передней частью а/м Мицубиси линии разметки, разделяющую пункт взимания платы, до момента столкновения, составляющее 1,68сек., который использовался экспертом при расчете технической возможности предотвратить столкновение, по мнению автора жалобы, является необъективным. Установленное экспертом временное значение в 1,68 сек. показывает время движения автомобиля Мицубиси с момента пересечения сплошной линии разметки до столкновения, но не говорит о времени, которое было в распоряжении водителя Шепеля Д.А. с момента возникновения для него опасности до столкновения. Этот временной интервал, до настоящего момента, так никем определен и не был. Ни в ходе предварительного расследования, ни в суде, не был проведен следственный эксперимент, позволяющий достоверно установить: имел ли водитель Шепеля Д.А. физическую возможность обнаружить а/м Мицубиси в момент, определенный следователем как момент возникновения опасности. При таких обстоятельствах можно утверждать, что вопрос о наличии у водителя Шепеля Д.А. объективной возможности предотвратить столкновение с а/м Мицубиси, в момент возникновения опасности для движения, так и остался невыясненным. В связи с чем вменение Шепеля Д.А. в вину нарушений ч. 2 п. 10.1 ПДД также является необоснованным и чрезмерным. Суд формально отнесся к доводам стороны защиты о том, что используемое при расчетах экспертом ЭКЦ время реакции водителя Шепели Д.А. tl = 0,6сек противоречит Методическим рекомендациям "Применение дифференцированных значений времени реакции водителя в экспертной практике", разработанных Всесоюзным научно- исследовательским институтом судебных экспертиз в 1987 году в Москве, на которые сам эксперт ссылается в своих заключениях (стр. 11 Заключения экспертов № 5/1300 – 5/1308 и стр. 12 Заключения экспертов № 5/110 - 5/114). В качестве примера, в таблице дифференцированных значений времени реакции водителя, приведенной в Методических рекомендациях, указан типичный вариант дорожно-транспортной ситуации, при которой время реакции водителя должно составлять 0,6 сек. Таким вариантом является выезд транспортного средства, водитель которого имел преимущественное право на движение. В то время как в той же таблице указано, что время реакции в 1,0сек. должно применяться экспертами в случае выезда ТС, водитель которого не имел преимущественного права на движение. Несмотря на данное обстоятельство, неоднократные ходатайства стороны зашиты о назначении автотехнической экспертизы в другое, нежели ЭКЦ ГУ МВД России в Ростовской области, экспертное учреждение, заявленные и в ходе предварительного расследования и в суде, остались без удовлетворения. Отказ суда в удовлетворении ходатайства о назначении повторной экспертизы противоречит п. 15 Постановления Пленума ВС РФ от 19 декабря 2017г. № 51, более того, стороне защиты судом было отказано даже в допросе эксперта ЭКЦ, давшего заключение в ходе предварительного расследования, для разъяснения и уточнения его заключения. В качестве доказательства стороны защиты, материалы уголовного дела содержат Заключение специалиста ФИО2, из которого следует, что действия водителя а/м Мицубиси ФИО7 явились причиной ДТП, в то время как водитель а/м Ауди - Шепеля Д.А. не располагал тех. возможностью предотвратить становление, было оглашено стороной защиты в ходе судебного следствия. Однако никакой правовой оценке данное Заключение в приговоре суда не нашло. Суд первой инстанции Заключение специалиста попросту проигнорировал, тем самым нарушив принцип Состязательности сторон (ст. 15 УПК) и принцип свободы оценки доказательств (ст. 17 УПК). При вышеуказанных обстоятельствах полагает, что в ходе судебного следствия и провозглашения приговора суд продемонстрирован обвинительный уклон и полное игнорирование норм Конституции РФ, УПК РФ и позиции ВС РФ. Просит приговор суда отменить, оправдать Шепеля Д.А. по ч.3 ст. 264 УК РФ, либо направить дело на новое судебное разбирательство в суд первой инстанции.

На апелляционные жалобы адвоката Барабаш Р.В. и Зиновьева В.Г. государственным обвинителем Троценко М.О. поданы возражения, в которых она просит приговор оставить без изменения, апелляционные жалобы без удовлетворения.

Проверив материалы дела, изучив доводы апелляционных жалоб и возражений, суд апелляционной инстанции приходит к следующему.

В соответствии со ст. 297 УПК РФ приговор суда должен быть законным, обоснованным, справедливым и постановленным в соответствии с требованиями УПК РФ и основан на правильном применении уголовного закона.

Уголовное дело в отношении Шепеля Д.А. рассмотрено судом первой инстанции в рамках того обвинения, которое было ему предъявлено, в соответствии с требованиями гл.33 - 38 УПК РФ.

Выводы суда о доказанности вины Шепеля Д.А. в совершении преступления, предусмотренного ч.3 ст.264 УК РФ, соответствуют фактическим обстоятельствам уголовного дела и основаны на непосредственно исследованных в судебном заседании доказательствах.

Суд пришел к обоснованному выводу о том, что виновность Шепеля Д.А. подтверждена доказательствами, приведенными в приговоре, а именно: показаниями потерпевших Потерпевший №2, Потерпевший №1, свидетеля ФИО5, эксперта ФИО1, а также исследованными в судебном заседании письменными доказательствами, а именно: протоколом осмотра места дорожно-транспортного происшествия от 18.09.2023, протоколом дополнительного осмотра места происшествия от 26.09.2023, заключением эксперта № 778 от 01.12.2023, заключением эксперта № 778-э от 26.12.2023, заключением эксперта № 5/1300; 5/1308 от 20.11.2023, заключением эксперта № 5/110; 5/114 от 26.03.2024, вещественными доказательствами.

Показания потерпевших, свидетелей, эксперта получены в соответствии с требованиями УПК РФ, как верно указано в приговоре суда, их показания согласуются между собой и с иными материалами дела.

Каких-либо данных о заинтересованности со стороны указанных лиц в исходе дела, оснований для оговора ими осужденного, равно как и существенных противоречий в их показаниях по обстоятельствам дела, ставящих под сомнение достоверность показаний указанных лиц, не установлено и не приведено в суде апелляционной инстанции.

Все представленные в судебном заседание доказательства всесторонне, полно и объективно исследованы судом, правильно оценены в соответствии с положениями ст.ст. 87, 88 и 307 УПК РФ, положенные судом в основу приговора доказательства, вопреки доводам апелляционной жалобы, получены с соблюдением требований уголовно-процессуального законодательства РФ и обоснованно признаны судом допустимыми, при сборе и закреплении доказательств каких-либо нарушений положений уголовно-процессуального кодекса РФ, влекущих признание их недопустимыми и подлежащими исключению из числа доказательств, судом не установлено.

Доводы жалоб в части момента наступления смерти ФИО7, суд считает несостоятельными, поскольку данные обстоятельства в полном объеме подтверждены в судебном заседании потерпевшей, свидетелями и исследованными заключениями эксперта № 778 от 01.12.2023 (т.1 л.д.61-69) и № 778-э от 26.12.2023 (т.1 л.д.181-189). Оснований сомневаться в указанных доказательствах у суда не имеется, поскольку они согласуются между собой и иными обстоятельствами по делу.

Доводы стороны защиты о том, что экспертами не правильно произведены замеры реакции Шепеля Д.А. и исходные данные, которые входят в противоречие с расчетами специалиста ФИО2, при этом разница во времени реакции составляет 0,4 сек., а также действия Шепеля Д.А. не нарушали п. 8.12 ПДД РФ, суд считает несостоятельными, поскольку они опровергаются выводами, изложенными в заключениях экспертов № 5/1300; 5/1308 от 20.11.2023 (т.1 л.д.119-127) и № 5/110; 5/114 от 26.03.2024 (т.1 л.д.194-202). Суд обоснованно положил указанные заключения в качестве доказательств вины Шепеля Д.А., поскольку оснований для признания их недопустимыми доказательствами не имеется, так как экспертизы проведены на основании представленных материалов уголовного дела.

Вопреки доводам апелляционных жалоб, оснований ставить под сомнение выводы проведенных по делу экспертиз, положенных в основу обвинительного приговора, у суда первой инстанции не имелось, поскольку исследования проведены экспертами, обладающими специальными познаниями и достаточным опытом работы, предупрежденными об уголовной ответственности по ст.307 УК РФ за дачу заведомо ложного заключения. Нарушений уголовно-процессуального закона при назначении и проведении экспертиз допущено не было. Экспертные заключения соответствуют требованиям ст.204 УПК РФ, изложенные в них выводы логичны, последовательны, не допускают их двусмысленного толкования и согласуются с другими исследованными в судебном заседании доказательствами.

Доводы жалобы об оспаривании решений суда по ходатайствам стороны защиты о назначении дополнительных экспертных исследований суд апелляционной инстанции находит несостоятельными. Указанное ходатайство стороны защиты разрешено судом в соответствии с требованиями ст.ст.271, 283 УПК РФ. Суд апелляционной инстанции признает верным решение суда первой инстанции об отсутствии необходимости в проведении дополнительных исследований экспертом-автотехником, поскольку имеющиеся материалы дела позволяют принять решение по существу предъявленного обвинения.

Кроме того, в суде апелляционной инстанции, по ходатайству стороны защиты, допрошен в качестве специалиста ФИО2 К показаниям указанного специалиста, суд относится критически, поскольку они находятся в прямом противоречии с выводами экспертов, которые проводили судебные экспертизы в ходе предварительного расследования. Ставить под сомнение выводы экспертов суд апелляционной инстанции оснований не находит.

Данных, свидетельствующих об искусственном создании сотрудниками правоохранительных органов доказательств обвинения, по делу не установлено.

Какие-либо не устраненные судом существенные противоречия в доказательствах, требующих их истолкования в пользу осужденного, которые могли повлиять на выводы суда о доказанности вины осужденного или на квалификацию его действий, вопреки доводам апелляционной жалобы, по делу отсутствуют.

Вопреки доводам стороны защиты оснований, предусмотренных ст.237 УПК РФ, для возвращения уголовного дела прокурору, а также препятствий для вынесения решения на основе данного обвинительного заключения не установлено. Обвинительное заключение соответствует требованиям ст.220 УПК РФ, в нем, в частности, изложены все обстоятельства, имеющие значение для уголовного дела, в том числе существо обвинения, место и время совершения преступления, способы, мотивы, цели, последствия, а также формулировка предъявленного обвинения с указанием пунктов, частей и статей УК РФ, предусматривающих ответственность за преступления; приведен перечень доказательств, подтверждающих обвинение, и краткое изложение их содержания, ввиду чего оснований для возвращения материалов уголовного дела прокурору у суда первой инстанции не имелось.

Несогласие защитника и осужденного с выводами суда, не является безусловным основанием для изменения или отмены приговора.

С учетом изложенного, суд апелляционной инстанции приходит к выводу, что суд первой инстанции правильно установил фактические обстоятельства дела, дал им верную юридическую оценку и на основе совокупности исследованных доказательств обоснованно пришел к выводу о виновности Шепеля Д.А. в совершении преступления и правильно квалифицировал его действия:

- по ч. 3 ст. 264 УК РФ - нарушение лицом, управляющим автомобилем, правил дорожного движения, повлекшее по неосторожности смерть человека.

Выводы суда относительно квалификации действий осужденного носят непротиворечивый и достоверный характер, основаны на анализе и оценке совокупности достаточных доказательств, исследованных в судебном заседании, и соответствуют фактическим обстоятельствам уголовного дела.

С учетом изложенного, суд апелляционной инстанции не находит оснований для иной оценки доказательств, иной квалификации действий осужденного.

Вопреки доводам апелляционных жалоб, судебное следствие проведено в соответствии с требованиями УПК РФ, судом были созданы необходимые условия для исполнения сторонами их процессуальных обязанностей и осуществления предоставленных им прав. Нарушений принципа состязательности сторон, необоснованных отказов осужденному и его защитнику в представлении и исследовании доказательств, которые могли иметь существенное значение для исхода дела, нарушений процессуальных прав участников процесса, повлиявших или которые могли бы повлиять на постановление законного, обоснованного и справедливого приговора, по делу не допущено. Из протокола судебного заседания не усматривается ни обвинительного, ни оправдательного уклонов при оценке судом доказательств.

Фактически все доводы осужденного и его защитников являются аналогичными позиции защиты осужденного в судебном заседании суда первой инстанции. В обжалуемом приговоре судом в полном объеме дана оценка указанным доводам защитников, в связи с чем суд апелляционной инстанции не находит оснований для иной оценки и считает в этой части выводы суда законными, обоснованными и соответствующими нормам уголовного законодательства.

Доводы защитников, что судом нарушено право на защиту Шепеля Д.А., выразившееся в отказе в удовлетворении ходатайства о вызове и допросе в судебном заседании эксперта ФИО3 и специалиста ФИО2, отсутствии в приговоре исследованному в судебном заседании заключению специалиста, суд апелляционной инстанции считает несостоятельными, поскольку суд мотивировал свое решение об отказе в допросе эксперта и специалиста в полном объеме, в приговоре дал оценку заключениям экспертов, а также заключению специалиста ФИО2 путем сравнения и анализа числовых значений и выводов заключений.

В этой части суд апелляционной инстанции не находит нарушений норм уголовно-процессуального законодательства, которые повлекли бы нарушение права на защиту подсудимого.

Вопреки доводам защитников судом первой инстанции в описательно – мотивировочной части приговора дана оценка действиям обоих водителей транспортных средств – Шепеля Д.А. и ФИО7 Приведены мотивы, по которым суд пришел к данным выводам. Суд апелляционной инстанции полагает в этой части приговор законным, соответствующим требованиям Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 09.12.2008 N 25 (ред. от 25.06.2024) "О судебной практике по делам о преступлениях, связанных с нарушением правил дорожного движения и эксплуатации транспортных средств, а также с их неправомерным завладением без цели хищения", согласно которым при исследовании причин создавшейся аварийной обстановки необходимо установить, какие пункты правил дорожного движения или эксплуатации транспортных средств нарушены и какие нарушения находятся в причинной связи с наступившими последствиями, предусмотренными статьей 264 УК РФ. В тех случаях, когда нарушения правил дорожного движения были допущены двумя или более участниками дорожного движения, содеянное каждым из них влечет уголовную ответственность по статье 264 УК РФ, если их действия по управлению транспортным средством находились в причинной связи с наступившими последствиями, указанными в названной статье Уголовного кодекса Российской Федерации.

Согласно заключению эксперта № 5/1300; 5/1308 от 20.11.2023 в действиях водителя автомобиля «MITSUBISHI PAJERO SPORT», государственный регистрационный знак НОМЕР ОБЕЗЛИЧЕН ФИО7 в данной ситуации, имеются несоответствия требованиям пунктов 9.1 и 9.7 «Правил дорожного движения Российской Федерации», а также требованиям дорожной горизонтальной разметки 1.1 приложения 2 к "Правилам дорожного движения Российской Федерации", однако данные несоответствия не находились в причинной связи с фактом данного ДТП.

В тоже время водитель автомобиля «AUDI А 6», государственный регистрационный знак НОМЕР ОБЕЗЛИЧЕН Шепеля Д.А. должен был действовать в соответствии с требованиями пунктов 8.12 и 10.1 "Правил дорожного движения Российской Федерации", а также в соответствии с требованиями дорожного знака 3.24 приложения 1 к "Правилам дорожного движения Российской Федерации". Шепеля Д.А. располагал технической возможностью предотвратить столкновение с автомобилем «MITSUBISHI PAJERO SPORT» государственный регистрационный знак НОМЕР ОБЕЗЛИЧЕН. Действия водителя Шепеля Д.А. не соответствовали вышеуказанным требованиям «Правил дорожного движения Российской Федерации» и, с технической точки зрения, находились в причинной связи с фактом ДТП (т.1 л.д.119-127).

Рассматривая доводы адвоката Зиновьева В.Г. о том, что протокол судебного заседания не соответствует, а аудиозапись не в полном объеме, поскольку в судебном заседании положения ст. 51 Конституции РФ подсудимому Шепеля Д.А. не разъяснялись, вопрос об отводе государственному обвинителю, замена которого произошла, не обсуждался, суд апелляционной инстанции не может с ними согласиться, поскольку в деле имеется протокол судебного заседания от 06.11.2024 (т.2 л.д.166-169), замечания на который сторонами по делу не подавались. Кроме того в деле имеется акт, составленный секретарем судебного заседания ФИО6, согласно которого аудиозапись судебного заседания от 06.11.2024 частично не сохранена по техническим причинам (т.2 л.д.184). Сомневаться в достоверности протокола судебного заседания суд апелляционной инстанции оснований не находит.

Доводы стороны защиты о том, что органом предварительного расследования в нарушение норм УПК РФ в качестве вещественного доказательства не признан автомобиль «MITSUBISHI PAJERO SPORT», государственный регистрационный знак НОМЕР ОБЕЗЛИЧЕН, который не осматривался экспертами, в связи с чем приговор не является законным, суд апелляционной инстанции не находит их обоснованными. Следователем в рамках расследования уголовного дела в распоряжение экспертов представлены необходимые материалы, на основании которых сделаны выводы, изложенные в заключениях экспертиз, которые в свою очередь позволили суду вынести законный и обоснованный приговор.

При назначении наказания осужденному судом первой инстанции в соответствии со ст. 6, ч.3 ст.60 УК РФ приняты во внимание характер и степень общественной опасности содеянного, учтены в полном объеме все обстоятельства дела, наличие смягчающих, отсутствие отягчающих наказание обстоятельств, данные о его личности и отношение к содеянному.

Обстоятельствами, смягчающими наказание Шепеля Д.А. судом первой инстанции правомерно признаны:

- в соответствии с п.«г» ч.1 ст.61 УК РФ - наличие малолетнего ребенка у виновного;

- в соответствии с ч. 2 ст. 61 УК РФ – состояние здоровья осужденного и наличие на его иждивении двоих несовершеннолетних детей.

В качестве данных о личности осужденного Шепеля Д.А. судом учтено, что на учете у врача-психиатра и врача-нарколога он не состоит, по месту жительства и работы характеризуется положительно, не судим, является трудоспособным и официально трудоустроен.

Обстоятельств, отягчающих наказание, предусмотренных ст. 63 УК РФ, судом не установлено.

Несмотря на наличие смягчающих наказание обстоятельств и отсутствие отягчающих, суд пришел к правильному выводу об отсутствии оснований для применения к осужденному положений ч.6 ст.15 УК РФ.

Оснований для освобождения Шепеля Д.А. от уголовной ответственности и от наказания не установлено.

С учетом указанных обстоятельств, характера и степени общественной опасности совершенного Шепеля Д.А. преступления, суд обоснованно пришел к выводу о том, что исправлению последнего и достижению целей уголовного наказания, закрепленных в ч. 2 ст. 43 УК РФ, будет соответствовать назначение Шепеля Д.А. наказания в виде лишения свободы, с назначением дополнительного наказания в виде лишения права заниматься деятельностью, связанной с управлением транспортными средствами.

При этом суд указал на отсутствие оснований для применения в отношении Шепеля Д.А. положений ст.ст. 53.1, 64, 73 УК РФ и назначил отбывание наказания в колонии-поселении на основании п. «а» ч.1 ст.58 УК РФ.

Заболеваний, препятствующих отбыванию Шепеля Д.А. наказания в виде реального лишения свободы, судом не установлено.

Гражданский иск потерпевших рассмотрен судом в соответствии с требованиями УПК РФ.

Вопросы о мере пресечения, исчислении срока наказания, судьбе вещественных доказательств разрешены судом первой инстанции в соответствии с требованиями УПК РФ.

Существенных нарушений норм материального и процессуального права при рассмотрении уголовного дела, с учетом требований ст.389.15 УПК РФ, которые могли бы послужить основаниями для отмены или изменения приговора, судом первой инстанции не допущено.

Руководствуясь ст.ст. 389.13, 389.20, 389.28, 389.33 УПК РФ, суд апелляционной инстанции

ПОСТАНОВИЛ:

Приговор Аксайского районного суда Ростовской области от 07 ноября 2024 года в отношении ФИО4 оставить без изменения, а апелляционные жалобы адвокатов - без удовлетворения.

Апелляционное постановление может быть обжаловано в кассационном порядке в Четвертый кассационный суд общей юрисдикции, в соответствии с требованиями главы 47.1 УПК РФ, в течение шести месяцев с момента его вынесения, а осужденным, содержащимся под стражей, в тот же срок со дня вручения ему копии настоящего судебного решения.

Осужденный вправе ходатайствовать об участии в рассмотрении уголовного дела судом кассационной инстанции.

Судья