Решение по делу № 33-4455/2016 от 02.09.2016

Судья Евлевских С.В.                        Дело №33-4455/2016

АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ

Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Удмуртской Республики в составе:

председательствующего судьи	Копотева И.Л.,
судей	Дубовцева Д.Н., Пономаревой А.В.,
при секретаре	Трухиной О.И.,

рассмотрела в открытом судебном заседании в городе Ижевске Удмуртской Республики 28 сентября 2016 года гражданское дело по апелляционной жалобе Т.Л.С. на решение Сарапульского городского суда Удмуртской Республики от 7 июня 2016 года, которым отказано в удовлетворении исковых требований Т.Л.С. к Г.А.И. о признании недействительным договора купли-продажи квартиры по адресу: <адрес>, заключенного между Т.Л.С. и Г.А.И., отмене государственной регистрации права собственности Г.А.И. и восстановлении права собственности Т.Л.С. на квартиру по адресу: <адрес>.

С Т.Л.С. в доход муниципального образования «Город Глазов» взыскана государственная пошлина в размере 12 200 руб.

Заслушав доклад судьи Дубовцева Д.Н., выслушав объяснения истца Т.Л.С. и ее представителя Ч.В.П.. (ордер №№ от 16 июня 2015 года), поддержавших доводы апелляционной жалобы, объяснения ответчика Г.А.И., возражавшего против удовлетворения апелляционной жалобы, судебная коллегия

У С Т А Н О В И Л А:

Т.Л.С. обратилась в суд с иском к Г.А.И. о признании договора купли-продажи недействительным, отмене государственной регистрации права собственности Г.А.И. и восстановлении права собственности Т.Л.С. на квартиру.

Требования мотивировала тем, что на основании договора передачи квартир в собственность граждан № от 21 апреля 2000 года, ей на праве собственности принадлежит двухкомнатная квартира по адресу: <адрес>. В данной квартире она зарегистрирована и постоянно проживает. Примерно в ноябре-декабре 2014 года к ней обратился ранее знакомый Г.А.И. с просьбой помочь ему получить кредит в банке в размере 900 000 руб. Она поинтересовалась о том, каким образом она может помочь ему в этом. Ответчик пояснил, что ему необходимы деньги, а банк даст ему кредит, если он представить договор купли-продажи квартиры, по которому он покупает квартиру, и предложил для банка формально составить договор. Галанов сразу сказал, что договор только для видимости, а она останется собственником и будет проживать в своей квартире. Поскольку Г.А.И. очень просил ему помочь в получении кредита, истец согласилась. В последующем Г.А.И. привез к ней домой документы, в которых она расписалась. Ездили ли они куда-либо еще после этого, она не помнит. В силу имеющегося у нее заболевания очень плохо понимает, как нужно оформлять документы и в этом не разбирается. В силу своей болезни не понимает всех возможных последствий от совершенных ею действий. В январе-феврале 2015 года обнаружила, что у нее пропали документы на квартиру: договор приватизации и свидетельство о праве собственности. Она сообщила об этом своим сестрам, после чего они обратились в Управление Росреестра г. Сарапула, где ей выдали копию договора купли-продажи квартиры и акт приема-передачи от 25 декабря 2014 года. Квартира является ее единственным жильем, полагает, что сделка по её продаже является недействительной на основании ч. 1 ст. 177 и ч. 2 ст. 179 ГК РФ.

На основании изложенного истец просила:

-признать договор купли-продажи квартиры по адресу: <адрес>, заключенный 25 декабря 2014 года между Т.Л.С. и Г.А.И., недействительным;

-отменить государственную регистрацию права собственности Г.А.И. и восстановить ее право собственности на квартиру.

В суде первой инстанции истец Т.Л.С. исковые требования поддержала в полном объеме.

Представитель истца Ч.В.П. исковые требования поддержал, дополнительно пояснил, что согласно заключениям экспертиз истец не страдает каким-либо психическим расстройством, но, по его мнению, имеющееся у нее заболевание с учетом ее возраста повлияло на способность осознавать свои действия при отчуждении имущества по договору купли-продажи.

Ответчик Г.А.И. в судебном заседании исковые требования не признал. Суду пояснил, что истец сама предложила ему купить ее квартиру, сама определила ее стоимость в размере 900 000 руб., при этом адекватно рассуждала и вела себя. Деньги в сумме 900 000 руб. передал ей в квартире до того, как они вместе пошли в регистрационную палату. В договоре купли-продажи указано, что расчет за квартиру произведен полностью до подписания договора. Ему объяснили, что при указании данного пункта в договоре дополнительно брать расписку о передаче денег не нужно. При составлении договора купли-продажи квартиры истцу задавали вопрос о том, произведен ли с ней расчет, она дала положительный ответ. В Регпалате специалист при приеме документов задавал истцу этот же вопрос, она отвечала утвердительно. Он не говорил истцу ни о каком кредите, денежные средства у него находились в наличии, кредит ему не был нужен. С момента приобретения им квартиры прошло значительное время и деньги истец могла кому-то отдать, потратить. По делу проведены экспертизы, в которых однозначно указано, что истец является адекватной. Просил в удовлетворении иска отказать.

Представитель третьего лица Управления Росреестра по УР в г. Сарапуле, надлежащим образом извещенный о дате, времени и месте рассмотрения дела, в суд не явился. В соответствии со ст. 167 ГПК РФ суд рассмотрел дело без его участия.

Судом постановлено указанное выше решение.

В апелляционной жалобе Т.Л.С. просит решение суда первой инстанции отменить как незаконное и необоснованное. В обоснование жалобы апеллянт ссылается на аналогичные доводы, изложенные в суде первой инстанции. Также истец указала, что суд не сделал каких-либо выводов исходя из совокупности имеющихся обстоятельств. Установленные у истца особенности психологии не давали ей возможность в полной мере оценивать те последствия, которые могли и должны были наступить при условии даже действительного заключения такой сделки.

Из заключения эксперта-психолога следует, что «с большей долей вероятности можно предположить, что состояние Т.Л.С. в юридически значимый момент времени (оформление договора купли-продажи 25 декабря 2014 года) определялось существенным влиянием на поведение присущих ей индивидуально-личностных особенностей, которые препятствовали полноценному осознанию своих действий по отчуждению своего имущества, руководить ими и прогнозировать наступление последствий совершаемой сделки». Вывод суда о том, что истец обладала способностью осознавать и правильно понимать значение своих действий, противоречит выводам эксперта психолога.

Анализируя пояснения ответчика, данных им в ходе рассмотрения дела, усматривается наличие явных противоречий его позиции, занятой по делу, и нелогичности приведенных им доводов.

Судом дана неверная, неполная оценка приведенным в постановлениях об отказе в возбуждении уголовного дела от 6 марта 2015 года и 26 марта 2015 года сведениям, которые существенно влияют на установление фактических обстоятельств совершения сделки и, соответственно, на доказанность либо недоказанность обстоятельств по гражданскому делу. Указывает, что обращение в полицию было вызвано утратой принадлежащих истцу правоустанавливающих документов на квартиру.

Из совокупности представленных доказательств следует, что каких-либо денежных средств в сумме 900 000 руб. после заключения сделки у истца не появилось, ее материальное состояние не улучшилось.

Исходя из фактических обстоятельств дела в суде не нашел подтверждение тот факт, что воля истца при подписании данного договора была направлена на отчуждение квартиры, а воля ответчика была направлена на владение, пользование и распоряжение квартирой.

Суд не дал должной оценки доводам истца о том, что именно по просьбе ответчика, поверив ему, она подписала с ним формальный договор купли-продажи квартиры для получения им кредита, не сообщила риэлтору и работнику Управления Росреестра по УР о формальности данного договора и о том, что никакие денежные средства она не получала. Из постановлений об отказе в возбуждении уголовного дела следует, что, исходя из объяснений ответчика, расчет с истцом 25 декабря 2014 года не производился.

Суд, исходя из совокупности фактических обстоятельств оформления договора купли-продажи, необоснованно не установил умысел ответчика на обман, направленный на незаконное завладение единственным жильем истца. Полагает, что ею представлены суду сведения и фактические данные о том, что по существу договор купли-продажи был подписан с ответчиком под влиянием обмана с его стороны.

В возражениях на апелляционную жалобу Г.А.И. ссылается на необоснованность приведенных в ней доводов.

На основании ст.ст. 167, 327 ГПК РФ дело по апелляционной жалобе рассмотрено в отсутствие представителя третьего лица Управления Росреестра по УР в г. Сарапуле, надлежащим образом извещенный о дате, времени и месте судебного разбирательства.

При рассмотрении дела судебная коллегия в соответствии со ст. 327-1 ГПК Российской Федерации проверяет законность и обоснованность решения суда в пределах доводов, содержащихся в апелляционной жалобе.

Изучив материалы дела, проверив законность и обоснованность решения суда первой инстанции исходя из доводов, изложенных в апелляционной жалобе, судебная коллегия приходит к выводу об отсутствии оснований для отмены оспариваемого решения суда.

Как следует из материалов дела и установлено судом первой инстанции, Т.Л.С. являлась собственником квартиры <адрес> на основании договора на передачу квартир в собственность граждан № от 21 апреля 2000 года.

Согласно договору купли-продажи квартиры от 25 декабря 2014 года Т.Л.С. продала принадлежащую ей квартиру №<адрес> Г.А.И. за 900 000 руб. (л.д.5), право собственности Г.А.И. зарегистрировано в регистрирующем органе 30 декабря 2014 года.

Указанный договор содержит подписи сторон: продавец – Т.Л.С., покупатель – Г.А.И.

Стороны оценивают указанную квартиру в 900 000 руб. (п. 3 договора).

Покупатель купил у продавца указанную квартиру за 900 000 руб. (п.4 договора).

В пункте 5 стороны установили, что расчет между покупателем и продавцом произведен полностью до подписания настоящего договора купли-продажи.

Государственная регистрация договора произведена 30 декабря 2014 года.

Согласно передаточному акту от 25 декабря 2014 года истец передала ответчику принадлежащую ей по праву собственности указанную квартиру, а ответчик принял данную квартиру. Расчет произведен полностью.

Согласно договору оказания услуг от 25 декабря 2014 года, заключенному между ООО «<данные изъяты>» и Г.А.И., заказчик поручает, а исполнитель принимает на себя обязанность сопроводить в регистрационную палату; договор действует с 25 декабря 2014 года по 26 декабря 2014 года.

Согласно расписке от 25 декабря 2014 года, выданной инженером Управления Федеральной службы государственной регистрации, кадастра и картографии по УР Д.А.В.., истец и ответчик представили на государственную регистрацию документы: заявление о государственной регистрации права от 25 декабря 2014 года, договор купли-продажи от 25 декабря 2014 года, передаточный акт от 25 декабря 2014 года, справка от 25 декабря 2014 года, чек от 25 декабря 2014 года.

Разрешая спор, суд первой инстанции руководствовался положениями ст. 153, п.1 ст. 177, абз. 1, 2 п. 2 ст. 179 ГК РФ, ст. ст. 12, 56 ГПК РФ, Постановлением Пленума Верховного Суда РФ от 23 июня 2015 года №25 «О применении судами некоторых положений раздела 1 части первой Гражданского кодекса Российской Федерации».

Отказывая в удовлетворении исковых требований, суд первой инстанции исходил из того, что истцом не представлено доказательств того, что на момент совершения сделки она имела заболевание, в силу которого была лишена способности отдавать отчет своим действиям, осознавать возможные последствия от своих действий, руководить ими; не нашло подтверждение того, что ответчик обманным путем вынудил истца подписать договор купли-продажи принадлежащей ей квартиры; истцом не представлено доказательств того, что ответчиком расчет за спорную квартиру по договору купли-продажи произведен не был. Кроме того, суд первой инстанции пришел к выводу о том, что волеизъявление истца было направлено на заключение договора купли-продажи квартиры.

С выводами суда первой инстанции судебная коллегия соглашается, они основаны на фактических обстоятельствах дела, правильном применении закона, соответствуют представленным доказательствам.

В соответствии с п. 2 ст. 1 Гражданского кодекса РФ граждане (физические лица) и юридические лица приобретают и осуществляют свои гражданские права своей волей и в своем интересе.

Согласно ч. 5 ст. 10 ГК РФ добросовестность участников гражданских правоотношений и разумность их действий предполагаются.

Согласно пункту 1 статьи 166 Гражданского кодекса Российской Федерации сделка недействительна по основаниям, установленным законом, в силу признания ее таковой судом (оспоримая сделка) либо независимо от такого признания (ничтожная сделка).

В силу пункта 1 статьи 177 Гражданского кодекса Российской Федерации сделка, совершенная гражданином, хотя и дееспособным, но находившимся в момент ее совершения в таком состоянии, когда он не был способен понимать значение своих действий или руководить ими, может быть признана судом недействительной по иску этого гражданина либо иных лиц, чьи права или охраняемые законом интересы нарушены в результате ее совершения.

Как разъяснено п. 13 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 24.06.2008 N 11 "О подготовке гражданских дел к судебному разбирательству" во всех случаях, когда по обстоятельствам дела необходимо выяснить психическое состояние лица в момент совершения им определенного действия, должна быть назначена судебно-психиатрическая экспертиза, например, при рассмотрении дел о признании недействительными сделок по мотиву совершения их гражданином, не способным понимать значение своих действий или руководить ими (ст. 177 ГК РФ).

Определением суда от 9 июля 2015 года на основании ходатайства истца по делу была назначена судебно-психиатрическая экспертиза, проведение которой было поручено экспертам Бюджетного учреждения здравоохранения и судебно-психиатрических экспертиз УР «Республиканская клиническая психиатрическая больница МЗ УР».

Согласно заключению комиссии судебно-психиатрических экспертов от 21 октября 2015 года №№ Т.Л.С. в момент совершения сделки купли продажи квартиры по адресу: г. <адрес> от 25 декабря 2014 года какого-либо психического расстройства, которое могло бы лишить ее способности правильно понимать значение своих действий и руководить ими, не обнаруживала, о чем свидетельствуют данные о ее психическом состоянии в представленной медицинской карте Сарапульского межрайонного психоневрологического диспансера, а именно, что подэкспертная была осмотрена комиссией врачей психиатров 19 февраля 2014 года, где изложила суть предстоящей «нотариальной сделки», была всесторонне ориентированной, не выявляла галлюцинаторных, бредовых переживаний, на момент осмотра грубые нарушения интеллекта, памяти зафиксированы не были. Данные о психическом состоянии Т.Л.С. в период после совершенных юридически значимых событий, также указывает на наличие незначительных изменений в психической сфере (по данным эпикриза-выписки №№ в медицинской карте Сарапульского МПНД, госпитализация с 11 марта по 12 мая 2015 года), описанные на тот период жалобы подэкспертной, а также указания свидетелей (хотела поджечь квартиру, искала документы на квартиру у соседей, была агрессивной к окружающим), не нашли отражения в ее психическом состоянии в период госпитализации, в том числе сведения, поступившие от заведующего Сарапульского МПНД Ш.А.Л., а также данные настоящего исследования выявившего сохранность ориентировки, понимание гражданского судопроизводства, сохранность интеллекта, памяти, последовательность мышления, критических способностей. Свидетельские показания в материалах гражданского дела отражают достаточную ее социальную адаптацию, что подэкспертная могла обратиться к соседям за необходимой помощью в быту, поддерживала с ними отношения, ориентировалась в деньгах, понимала необходимость оформления субсидий, в том числе, могла обратиться за помощью в сложных для нее социальных вопросах (свидетели А.С.С., Т.М.С., Ч.Н.Н., В.Б.П.). Описанные свидетелями приступы не нашли отражения в представленной медицинской документации (врачами с 2004 года отмечались лишь жалобы подэкспертной на эпилептические приступы с 1990-х годов, приступы не были зарегистрированы в период нахождения в медицинских учреждениях, не нашли подтверждения при электроэнцефалографических исследованиях, назначение противосудорожных препаратов носило разовый характер, в том числе у подэкспертной были установки на получение группы инвалидности (по данным записи от 5 февраля 2004 года в амбулаторной карте Сарапульского МПНД), также отмечалась склонность к ипохондричности (преувеличение жалоб на здоровье, фиксация на них); имеется информация лишь об одном приступе 26 апреля 2015 года, по данным эпикриза-выписки №№ в медицинской карте Сарапульского МПНД за двух месячный период нахождения в психиатрическом стационаре). Указание свидетелей, что подэкспертная могла вспылить, плохо относилась к родственникам, была добрая, доверчивая, не являются признаками психического расстройства.

Определением суда от 17 декабря 2015 года по делу была назначена судебная психолого-психиатрическая экспертиза, проведение которой поручено экспертам Бюджетного учреждения здравоохранения и судебно-психиатрических экспертиз УР «Республиканская клиническая психиатрическая больница МЗ УР».

Согласно заключению комиссии экспертов от 14 апреля 2016 года №№ Т.Л.С. в момент заключения договора купли-продажи квартиры по адресу: <адрес> от 25 декабря 2014 года и в настоящее время какого-либо психического расстройства, которое могло бы лишить ее способности правильно понимать значение своих действий и руководить ими, не обнаруживала не обнаруживает. В указанные периоды времени подэкспертная не страдала и не страдает расстройствами восприятия, мышления, памяти и волевой деятельности. Декларируемое подэкспертной поведение и ее жалобы не укладываются в единую синдромальную и нозологическую структуру какого-либо психического расстройства. Установление неврологического заболевания не входит в компетенцию судебно-психиатрических экспертов.

Заключение психолога: наличие противоречивых версий, отсутствие подробного описания состояния подэкспертной в юридически значимый период, ссылки испытуемой на запамятование важных обстоятельств, отрывочность ее воспоминания, позволяет сделать заключение, носящее лишь вероятностный характер. Субъективная оценка по обстоятельствам дела, самоотчет характеризуется непоследовательностью и противоречивостью сообщаемых ее сведений по существу сделки, с отсутствие субъективной картины своего состояния, отрицанием большинства фактов, отсутствие полноценных детализированных сохранных воспоминаний о совершаемых ею действий, забыванием событий (на это указывает и последующая потеря ее документов), ложными воспоминаниями (дает описания, но при проверке эта информация оказывается не соответствующей действительности). Как свидетельствует имеющаяся информация, анализ социальной ситуации развития, присущие подэкспертной измененные черты личности (повышенный субъективизм, эгоцентричность, ригидность, непластичность, склонность к обидам, застреваемость) оказали влияние на ее поведение в момент принятия решения по распоряжению своим имуществом. Несмотря на внешне сохранный поведенческий рисунок по реализации принятого решения, описанный свидетелями (риэлтор А.Д.Р.., регистратор в регпалате, ответчик), формульную ориентированность, сам процесс принятия решения по отчуждению своего единственного жилья был дефектным (нарушено адекватное формирование цели сделки). Процесс принятия решения определялся существенным влиянием паранойяльных черт личности, с доминированием недоверчиво-подозрительных установок в адрес родственников, что способствовало искаженному восприятию действительности и межличностных отношений, ситуативному формированию цели (противоречивость отношений с сестрами, снохой «наркоманкой», субъективным ощущением, что к ней несправедливо относятся, не ухаживают, не помогают; на это указывают и свидетельские показания В.Б.П., содержащие желание «отписать квартиру» на него из-за панического страха, что «ее обязательно кто-нибудь выселит», из постановления об отказе в возбуждении уголовного дела «предложила оформить Г.А.И. ее квартиру в связи с тем, что не хотела оставлять данную квартиру своим родственникам и т.п.). Оформление договора заключено с малознакомым человеком, период формирования намерения возник в короткий промежуток времени, с отсутствием декларации своих намерений другим людям (ни с кем не советовалась, не рассматривала другие альтернативные варианты, не вникала в правовые последствия). Поведение подэкспертной характеризовалось недоучетом сложившейся ситуации, с неправильной оценкой последствий своего решения (лишение единственного жилья, с отсутствием каких-либо действий по переезду или поиску жилья через три месяца по договоренности с ответчиком). Таким образом, с большей долей вероятности можно предположить, что состояние Т.Л.С. в юридически значимый момент времени (оформление договора купли-продажи 25 декабря 2014 года) определялось существенным влиянием на поведение присущих ей индивидуально-личностных особенностей, которые препятствовали полноценному осознанию своих действий по отчуждению своего имущества, руководить ими и прогнозировать наступление последствий совершаемой сделки.

В соответствии со ст. 67 ГПК РФ суд оценивает доказательства по своему внутреннему убеждению, основанному на всестороннем, полном, объективном и непосредственном исследовании имеющихся в деле доказательств. Никакие доказательства не имеют для суда заранее установленной силы. Суд оценивает относимость, допустимость, достоверность каждого доказательства в отдельности, а также достаточность и взаимную связь доказательств в их совокупности.

Принимая решение, суд первой инстанции обоснованно положил в основу вышеуказанные заключения комиссии экспертов Бюджетного учреждения здравоохранения и судебно-психиатрических экспертиз УР «Республиканская клиническая психиатрическая больница МЗ УР», которые являются полными, обоснованными. При этом указанные заключения судебных экспертиз оценены судом в совокупности с иными исследованными судом доказательствами по делу.

Вышеуказанные заключения судебных экспертиз отвечают требованиям ст. 86 ГПК РФ, стороной истца не представлено доказательств, подтверждающих недостоверность выводов проведенных экспертиз, либо ставящих под сомнение их выводы.

При проведении судебных экспертиз в распоряжение экспертов были предоставлены все имеющиеся в материалах дела доказательства и медицинская документация, которые ими учитывались, что следует из текстов заключений (были изучены материалы гражданского дела, медицинская карта амбулаторного больного, амбулаторная карта на имя Т.Л.С., проведено личное освидетельствование).

Доказательств несостоятельности выводов экспертиз или некомпетентности экспертов их проводивших и предупрежденных об уголовной ответственности за дачу заведомо ложного заключения, суду не представлено. Доказательств, опровергающих заключения экспертиз, или позволяющих усомниться в правильности или обоснованности данных заключений, сторонами также не представлено.

Таким образом, нахождение истца в момент заключения договора купли-продажи квартиры от 25 декабря 2014 года в таком состоянии, когда она не была способна понимать значение своих действий и руководить ими, не подтверждается заключениями назначенных судом экспертиз.

Ссылка апеллянта на противоречие вывода суда о том, что истец обладала способностью осознавать и правильно понимать значение своих действий, выводам эксперта-психолога, судебной коллегией отклоняется. Выводы эксперта-психолога оценены судом первой инстанции в совокупности с иными исследованными доказательствами, которые не подтверждают нахождение истца на момент заключения оспариваемого договора в таком состоянии, когда она не была способна понимать значение своих действий и руководить ими. Также судебная коллегия отмечает, что вывод эксперта-психолога носит вероятностный характер. Вероятностный вывод эксперта-психолога не опровергает выводы суда первой инстанции.

Кроме того, согласно справке № от 19 февраля 2014 года, выданной врачебной комиссией Сарапульского психоневрологического диспансера, по состоянию здоровья оснований для лишения Т.Л.С. дееспособности нет.

Исходя из требований ст. 56 ГПК РФ, бремя доказывания наличия обстоятельств, предусмотренных п. 1 ст. 177 ГК РФ, лежит на истце.

Однако, таких доказательств истцом представлено не было.

Показания допрошенных в судебном заседании свидетелей не содержат сведений о состоянии, в котором находилась истец в день совершения сделки 25 декабря 2014 года, либо непосредственно до или после указанной даты; не свидетельствуют о том, что 25 декабря 2014 года истец находилась в таком состоянии, когда она не была способна понимать значение своих действий и руководить ими; сообщенные свидетелями сведения носят общий характер описания состояния истца на протяжении длительного периода времени.

Показаниям допрошенных свидетелей судом первой инстанции дана надлежащая оценка, оснований для их переоценки у судебной коллегии не имеется.

Совокупность данных доказательств опровергает доводы о недействительности сделки по ч. 1 ст. 177 Гражданского кодекса Российской Федерации.

Кроме того, судебная коллегия соглашается с выводом суда первой инстанции о том, что доводы истца о том, что ответчик обманным путем вынудил подписать договор купли-продажи принадлежащей ей квартиры, также не нашли подтверждения в суде совокупностью исследованных по делу доказательств. Достоверных доказательств того, что договор купли-продажи был составлен формально, якобы с целью представления его в банк для получения ответчиком кредита, материалы дела не содержат.

Также истцом не представлено доказательств того, что ответчиком расчет за спорную квартиру по договору купли-продажи произведен не был. Данное обстоятельство в совокупности опровергается договором купли-продажи от 25 декабря 2014 года, в котором указано, что расчет произведен полностью до подписания договора, пояснениями ответчика, показаниями свидетелей А.Д.Р., Д.А.В., сберегательной книжкой по счету №№ на имя Г.А.И. и иными исследованными судом первой инстанции доказательствами.

Приведенные истцом доводы объективного подтверждения в ходе судебного разбирательства не нашли, бесспорные доказательства, свидетельствующие о наличии у истца порока воли на момент заключения договора купли-продажи, не представлены, тогда как договор подписан лично сторонами, исполнен ими, зарегистрирован в установленном законом порядке, что свидетельствует о том, что воля истца была направлена на отчуждение квартиры в пользу ответчика, действия сторон договора направлены на достижение соответствующих правовых последствий, характерных для данного вида сделок.

Ссылка истца на то, что из совокупности представленных доказательств следует, что каких-либо денежных средств в сумме 900 000 руб. после заключения сделки у истца не появилось, ее материальное состояние не улучшилось, в ее распоряжении находятся лишь доходы от пенсии, судебной коллегия не принимается во внимание, поскольку указанные обстоятельства ничем не подтверждены.

При таких обстоятельствах суд обоснованно пришел к выводу об отсутствии правовых оснований для удовлетворения исковых требований.

Приведенные в апелляционной жалобе доводы не содержат правовых оснований к отмене решения суда, по существу сводятся к изложению обстоятельств, являвшихся предметом исследования и оценки суда первой инстанции, а также к выражению несогласия с произведенной судом оценкой представленных по делу доказательств.

Судебная коллегия полагает, что все обстоятельства, имеющие значение для дела, судом определены правильно, им дана надлежащая оценка. Нарушений норм материального и процессуального права, влекущих отмену или изменение принятого решения и предусмотренных статьей 330 ГПК Российской Федерации, судом не допущено.

На основании изложенного, руководствуясь статьей 328 ГПК Российской Федерации, судебная коллегия

О П Р Е Д Е Л И Л А:

решение Сарапульского городского суда Удмуртской Республики от 7 июня 2016 года оставить без изменения, апелляционную жалобу Т.Л.С. – без удовлетворения.

Председательствующий                 И.Л. Копотев    

Судьи                                  Д.Н. Дубовцев

А.В. Пономарева