Решение по делу № 8Г-21563/2021 [88-19734/2021] от 07.10.2021

ВОСЬМОЙ КАССАЦИОННЫЙ СУД ОБЩЕЙ ЮРИСДИКЦИИ

                                                                                                        № 88-19734/2021

О П Р Е Д Е Л Е Н И Е

г. Кемерово                                                                                  2 декабря 2021 г.

Судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции в составе

председательствующего Лавник М.В.

судей Новожиловой И.А., Гусева Д.А.

рассмотрела в открытом судебном заседании гражданское дело № 2-2128/2020 (УИД 55RS0007-01-2020-003128-91) по иску Шелепова Максима Геннадьевича к Российской Федерации в лице Министерства финансов Российской Федерации, Управлению Федерального казначейства по Омской области, Федеральной службе исполнения наказаний, Управлению Федеральной службы исполнения наказаний Российской Федерации по Омской области, Федеральному казенному учреждению «Следственный изолятор № 1 Управления Федеральной службы исполнения наказаний Российской Федерации по Омской области» о взыскании компенсации морального вреда,

по кассационной жалобе Шелепова Максима Геннадьевича на решение Центрального районного суда г. Омска от 6 августа 2020 г., апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Омского областного суда от 26 мая 2021 г.

с использованием системы видеоконференц-связи при содействии Федерального казенного учреждения «Исправительная колония № 13 Главного управления Федеральной службы исполнения наказаний Российской Федерации» по Новосибирской области (ФКУ ИК-13 ГУФСИН России по Новосибирской области)

Заслушав доклад судьи Восьмого кассационного суда общей юрисдикции Новожиловой И.А., выслушав объяснения Шелепова Максима Геннадьевича, поддержавшего доводы кассационной жалобы,

судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции

установила:

Шелепов Максим Геннадьевич (далее по тексту – Шелепов М.Г.) обратился в Центральный районный суд г. Омска с иском к Российской Федерации в лице Министерства финансов Российской Федерации, Управлению Федерального казначейства по Омской области (далее по тексту –УФК по Омской области), Федеральной службе исполнения наказаний (далее по тексту – ФСИН России), Управлению Федеральной службы исполнения наказаний Российской Федерации по Омской области (далее по тексту –УФСИН России по Омской области), Федеральному казенному учреждению «Следственный изолятор № 1 Управления Федеральной службы исполнения наказаний Российской Федерации по Омской области» (далее по тексту – ФКУ СИЗО-1 УФСИН России по Омской области) о взыскании компенсации морального вреда в размере 5 000 000 рублей.

К участию в деле в качестве третьего лица, не заявляющего самостоятельных требований относительно предмета спора привлечено Федеральное казенное учреждение Отдел по конвоированию Управления Федеральной службы исполнения наказаний Российской Федерации по Омской области.

Решением Центрального районного суда г. Омска от 6 августа 2020 г., оставленным без изменения апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Омского областного суда от 26 мая 2021 г., исковые требования Шелепова М.Г. оставлены без удовлетворения.

Шелепов М.Г. обратился в Восьмой кассационный суд общей юрисдикции с кассационной жалобой, в которой просит решение Центрального районного суда г. Омска от 6 августа 2020 г., апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Омского областного суда от 26 мая 2021 г. отменить.

В обоснование доводов кассационной жалобы Шелепов М.Г. указал на нарушение судами первой и апелляционной инстанций норм материального и процессуального права, несоответствие выводов судов фактическим обстоятельствам дела, неверное распределение судами бремени доказывания. Он содержался в настолько суровых условиях, что они составляли бесчеловечное и унижающее человеческое достоинство обращение. Условия его содержания нарушают статью Конвенции о защите прав человека и основных свобод от 4 ноября 1950 г. Судом первой инстанции не было обеспечено его участие в судебном заседании с использованием системы видеоконференц-связи, не истребованы у ответчиков все необходимые доказательства в подтверждение их возражений. Суд апелляционной инстанции необоснованно принял у ответчика дополнительные доказательства, отказал истцу в удовлетворении ходатайства о допросе свидетелей. Подробно доводы изложены в кассационной жалобе.

Неявка ответчиков и третьего лица, надлежащим образом извещенных о времени и месте рассмотрения дела, в соответствии с частью 5 статьи 379.5 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, не является препятствием для рассмотрения дела в их отсутствие.

В соответствии с частью 1 статьи 379.6 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации кассационный суд общей юрисдикции проверяет законность судебных постановлений, принятых судами первой и апелляционной инстанций, устанавливая правильность применения и толкования норм материального права и норм процессуального права при рассмотрении дела и принятии обжалуемого судебного постановления, в пределах доводов, содержащихся в кассационных жалобе, представлении, если иное не предусмотрено настоящим Кодексом.

Основаниями для отмены или изменения судебных постановлений кассационным судом общей юрисдикции являются несоответствие выводов суда, содержащихся в обжалуемом судебном постановлении, фактическим обстоятельствам дела, установленным судами первой и апелляционной инстанций, нарушение либо неправильное применение норм материального права или норм процессуального права (статья 379.7 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации).

Проверив законность судебных постановлений, принятых судами первой и апелляционной инстанций, в пределах доводов, содержащихся в кассационной жалобе, судебная коллегия не находит оснований для их отмены или изменения.

Как установлено судами и следует из материалов дела, с 11 июля 1995 г. по 15 февраля 1996 г., с 7 августа 1998 г. по 23 сентября 1998 г., с 4 ноября 2000 г. по 5 апреля 2001 г., с 12 февраля 2006 г. по 8 апреля 2006 г., 25 мая 2006 г., с 9 апреля 2008 г. по 18 июля 2008 г. и с 13 августа 2008 г. по 14 августа 2008 г. Шелепов М.Г. содержался под стражей в ФКУ СИЗО № 1 УФСИН России по Омской области.

Шелепов М.Г., указав, что условия содержания были неудовлетворительные, поскольку отсутствовала горячая вода, индивидуальное спальное место, был бетонный пол, камеры переполнены, недостаточность естественного и искусственного освещения, сырость, недостаточность кислорода, плохое питание, условия перевозки являлись невыносимыми, в транспортные средства люди грузились без учета посадочных мест, без учета состояния здоровья заключенных и наличия у них при себе личных вещей, что причиняло ему нравственные страдания, обратился в суд с настоящим иском.

Разрешая спор и отказывая в удовлетворении исковых требований, суд первой инстанции, с выводами которого согласился суд апелляционной инстанции, руководствуясь статьями 151, 1069 Гражданского кодекса Российской Федерации, статьями 4, 15, 24 Федерального закона от 15 июля 1995 г. № 103-ФЗ «О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений», разъяснениями, изложенными в пункте 2 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 20 декабря 1994 г. №10 «О некоторых вопросах применения законодательства о компенсации морального вреда», оценив имеющиеся в материалах дела доказательства по правилам статьи 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации и установив, что первичные документы за период 1995, 1996, 1998, 2000, 2001, 2006 и 2008 года уничтожены в связи с истечением срока хранения, представители ФКУ СИЗО № 1 УФСИН России по Омской области, УФСИН России по Омской области и ФСИН России в судебном заседании пояснили, что с жалобами на условия содержания и перевозки ранее Шелепов М.Г. никогда не обращался, исходил из отсутствия доказательств, подтверждающие нарушение личных неимущественных прав истца, влекущих взыскание в его пользу компенсации морального вреда.

При этом суд первой инстанции отметил, что судебная защита должна быть своевременной, то есть позволяющей с учетом избранного заявителем способа защиты реально обеспечить возможность восстановления нарушенных прав последнего. В данном случае обращение истца с настоящим иском о нарушениях, имевших место в период его содержания в СИЗО № 1 УФСИН по Омской области в 1995, 1996, 1998, 2000, 2001, 2006 и в 2008 годах, последовало спустя продолжительное время - более чем через 11 лет, после последнего из указанных событий. Соответственно, действуя разумно и добросовестно, истец не лишен был права обратиться за судебной защитой сразу или в разумный период после нарушения его прав, но не сделал этого, тем самым сам не реализовал свое право своевременно.

Проверяя законность решения суда первой инстанции, суд апелляционной инстанции с выводами суда первой инстанции согласился.

Исследовав и оценив по правилам статьи 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации справку ФКУ СИЗО-1 УФСИН России по Омской области, согласно которой строительство и оборудование учреждений уголовно-исполнительной системы, в том числе следственных изоляторов производится в соответствии с типовыми положениями и нормами, установленными Минюстом России, в настоящее время - в соответствии с СН 247.1325800.2016 «Следственные изоляторы уголовно-исполнительной системы. Правила проектирования», утвержденных приказом Минстроя России, суд апелляционной инстанции указал, что ранее действовали Нормы проектирования, утвержденные приказом Минюста России от 28 мая 2001 г. № 161-дсп, приняты и введены в действие взамен приказа МВД СССР, в ведении которого ранее находились учреждения и органы уголовно-исполнительной системы (Указ Президента Российской Федерации от 8 октября 1997 г. № 1100 «О реформировании уголовно-исполнительной системы Министерства внутренних дел Российской Федерации»), именно приказ МВД СССР от 21 января 1971 г. № 040 «Об утверждении указаний по проектированию и строительству следственных изоляторов Министерства внутренних дел СССР» являлся обобщением наиболее характерных норм и правил, которые обязательны для применения при проектировании и строительстве следственных изоляторов, их реконструкции, ремонте или переоборудовании каких-либо существующих зданий под следственные изоляторы или их корпуса с тем, чтобы обеспечить надлежащие условия размещения, режим содержания и охрану лиц, взятых под стражу» и действовал в период содержания в учреждении Шелепова М.Г. (11 июля 1995 г. – 15 февраля 1996 г., 7 августа 1998 г. – 23 сентября 1998 г., 4 ноября 2000 г. – 15 ноября 2001 г.). В соответствии с пунктом 33 Указаний по проектированию и строительству следственных изоляторов Министерства внутренних дел СССР, утвержденных приказом МВД СССР от 21 января 1971 г. № 040 (далее также - Указания по проектированию) камеры должны быть... вентилируемыми и обеспечены естественной освещенностью. Согласно пункту 33 Указаний по проектированию вентиляция камер... - естественная через оконные фрамуги и вытяжная с устройством отдельных каналов из каждого помещения. В соответствии с пунктом 41 Указаний по проектированию оконные переплеты выполнять створными с фрамугами... При необходимости на оконных проемах устраивать жалюзи.... Таким образом, оборудование оконных проемов камер металлическими жалюзи предусмотрено действовавшими на тот период времени нормативно-правовыми актами.

Сославшись на пункт 107 Указаний по проектированию, которым установлено, что во всех помещениях следственного изолятора следует устраивать электрическое освещение, установив, что в период содержания в учреждении Шелепова М.Г. (10 февраля 2006 г. – 28 апреля 2006 г., 25 мая 2006 г., 9 апреля 2008 г. – 18 июля 2008 г., 13 августа 2008 г. – 14 августа 2008 г.) действовали Нормы проектирования, утвержденные приказом Минюста России от 28 мая 2001 г. № 161-дсп, оценив представленные в материалы дела справки отдела коммунально-бытового обеспечения ФКУ СИЗО-1 УФСИН России по Омской области, согласно которым камерные помещения, находящиеся в ФКУ СИЗО-1 УФСИН России по Омской области, имеют оборудование согласно требованиям приказа Минюста России «Об утверждении номенклатуры, норм обеспечения и сроков эксплуатации мебели, инвентаря, оборудования и предметов хозяйственного обихода для учреждений, исполняющих уголовные наказания в виде лишения свободы и следственных изоляторов УИС» от 27 июля 2006 г. № 512; освещение камерных помещений выполнено в соответствии с требованием пункта 19.28 Свода правил «Следственные изоляторы уголовно-исполнительной системы. Правила проектирования», утвержденного приказом Минстроя России от 15 апреля 2016 г. № 245/пр, в камерах, карцерах и палатах следует предусматривать рабочее и дежурной освещение, для дежурного освещения предусматриваются светильники, устанавливаемые на потолке, тип энергосберегающих ламп для рабочего освещения камер, палат медицинской части и жилых помещений (люминесцентные лампы, компактные люминесцентные лампы либо светодиодные лампы), освещение в камерных помещениях выполнено из светодиодных светильников, в соответствии с пунктами 7.1.2, 7.1.3 СП 52.13330.2016 Естественное и искусственное освещение. Актуализированная редакция СНиП 23-05-95; камерные помещения имеют приточно-вытяжную вентиляцию с естественным побуждением. В соответствии с требованием пункта 19.14 Свода правил «Следственные изоляторы уголовно-исполнительной системы. Правила проектирования», утвержденного приказом Министерства строительства и жилищно-коммунального хозяйства Российской Федерации» от 15 апреля 2016 г. № 245 (далее - Свод правил) «Во всех камерах и палатах медицинской части следует предусматривать приточную вентиляцию с механическим или естественным побуждением. При строительстве режимного корпуса было заложено проектное решение по устройству приточной вентиляции с естественным побуждением, которое обеспечивается через регулируемые оконные створки, конструкция окон обеспечивает возможность естественной вентиляции помещения, исправность элементов окон (остекления, запирающих устройств, рам и т.д.) в рабочем состоянии. Отток воздуха организован через вентиляционные каналы. В соответствии с пунктом 19.14 «Удаление воздуха при естественной вытяжной вентиляции следует предусматривать через внутренние вытяжные каналы. При отсутствии технической возможности устройства внутристенных каналов размещение вентиляционного оборудования (вентиляционные решетки, жалюзи и т.д.) допускается устраивать в специальных технических нишах. Специальные технические ниши могут устраиваться со стороны коридора для совместного или отдельного размещения инженерных систем. Приточные и вытяжные отверстия следует располагать под потолком. В камерах и палатах медицинской части вентиляционные отверстия следует ограждать металлическими решетками»; теплоснабжение, канализация - централизованное. Покрытие пола - предусмотрено деревянное, окраска стен в камерном помещении имеет светлые тона. При возникновениях дефектов отделки, производится своевременные работы по ремонту внутренней отделки помещения, ремонту и замене санитарно-технического оборудования. Для проведения не запланированных ремонтных (аварийных) работ на складе учреждения организован резерв строительных материалов и оборудования; копии технических паспортов на помещения следственного изолятора; справку руководителя Отдела коммунально-бытового обеспечения ФКУ СИЗО-1 УФСИН России по Омской области согласно которой за период с 1996 по 2008 гг. в ФКУ СИЗО-1 УФСИН России по Омской области работы по реконструкции зданий для содержания спецконтингента, в результате которых могли произойти изменения параметра здания (количество этажей, площадь, высота, произведена настройка, перестройка, расширение) не производилось, суд апелляционной инстанции пришел к выводу, что условия содержания под стражей в учреждении, в том числе оборудование камерных помещений, в период содержания Шелепова М.Г. соответствовали требованиям, предъявляемым Федеральным законом от 15 июля 1995 г. № 103-ФЗ «О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений», а также Правилами внутреннего распорядка следственных изоляторов, утвержденными приказом Минюста России, а также действовавшими в рассматриваемый период приказами МВД России, в том числе приказом МВД СССР от 21 января 1971 г. № 040 «Об утверждении указаний по проектированию и строительству следственных изоляторов Министерства внутренних дел СССР».

Сославшись на представленные в суд апелляционной инстанции ФКУ СИЗО-1 УФСИН России по Омской области, приказ ФСИН России от 21 июля 2014 г. № 373 «Об утверждении Перечня документов, образующихся в деятельности ФСИН, органов, учреждений и предприятий уголовно исполнительной системы с указанием сроков хранения», а также акты об уничтожении дел, журналов, книг, камерных карточек, которые приобщены к материалам дела, суд апелляционной инстанции указал, что установить в каких конкретно камерах и в какие периоды времени содержался истец, площадь этих камер, количество содержащихся в них лиц и количество спальных мест, а также иные условия содержания, не представляется возможным.

Отклоняя доводы апелляционной жалобы истца о нарушении его прав при содержании в СИЗО № 1 УФСИН по Омской области в указанные им периоды, как документально неподтвержденные, суд апелляционной инстанции указал, что каких-либо действий (бездействия) ФСИН России, СИЗО № 1 УФСИН по Омской области, нарушающих права истца, и дающих основания для компенсации морального вреда, не установлено. За весь рассматриваемый период Шелепов М.Г. не обращался с жалобами на условия содержания и перевозки ни в администрацию следственного изолятора, ни в суд, ни в прокуратуру, ни к Уполномоченному по правам человека в Омской области.

Относительно истребования дополнительных доказательств, суд апелляционной инстанции указал, что таковые были представлены стороной ответчика в суд апелляционной инстанции, первичные документы уничтожены за истечением сроков хранения.

Отказывая в удовлетворении ходатайства истца о допросе свидетелей, суд апелляционной инстанции исходил из того, что соответствующих ходатайств при рассмотрении дела в суде первой инстанции истцом не заявлялось, документов, подтверждающих факт нахождения свидетелей в следственном изоляторе в те же периоды времени, что и Шелепов М.Г. не имеется.

Отклоняя ссылку истца на постановление Европейского Суда по правам человека от 10 января 2012 г. «Ананьев и другие против России», суд апелляционной инстанции указал, что данный судебный акт не влияет на законность принятого решения по настоящему делу, поскольку касается фактических условий содержания Ананьева и других лиц, обратившихся в Европейский Суд по правам человека, в иных учреждениях. А выявленные в ходе рассмотрения настоящего дела и существовавшие в тот период времени структурные проблемы в уголовно-исполнительной системе Российской Федерации не являются безусловным основанием для компенсации морального вреда истцу Шелепову М.Г. при недоказанности конкретных нарушений условий содержания истца.

Относительно доводов апелляционной жалобы истца о ненадлежащих условий перевозки, суд апелляционной инстанции указал, что данные обстоятельства являлись предметом проверки и оценки суда первой инстанции и обоснованно отклонены.

Порядок перевозки подозреваемых, обвиняемых, осужденных регламентировался приказами Минюста России и МВД России от 25 ноября 2000 г. № 346дсп/1208дсп «Об утверждении Наставления по служебной деятельности специальных подразделений по конвоированию уголовно-исполнительной системы Министерства юстиции Российской Федерации», от 24 мая 2006 г. № 199дсп/369дсп «Об утверждении Наставления по служебной деятельности специальных подразделений по конвоированию уголовно-исполнительной системы Министерства юстиции Российской Федерации». Автомобили, на которых осуществлялись перевозки, были оборудованы в соответствии с установленными нормами и в соответствии с приказами Минюста России от 1 апреля 1999 г. № 60 «Об утверждении Наставления по оборудованию инженерно-техническими средствами охраны и надзора объектов уголовно-исполнительной системы» и от 4 сентября 2006 г. № 279 «Об утверждении Наставления но оборудованию инженерно-техническими средствами охраны и надзора объектов уголовно-исполнительной системы. Нормы посадки в спецавтомобиль грузоподъемностью 2,5-3 тонн, которыми являются ГАЗ-53 АЗ, ГАЗ-ЗЗО7АЗ, ГАЗ-ЗЗО9АЗ, до 21 человек (две большие камеры по 10 человек и одна малая для 1 человека).

ФКУ ОК УФСИН России по Омской области представил в суд апелляционной инстанции справку за подписью начальника учреждения о том, что документация, в которой содержатся сведения о перевозках осужденного Шелепова М.Г. за период с 2001-2008 гг. отсутствует по причине уничтожения в связи с истечением сроков хранения.

Также суд апелляционной инстанции согласился с выводами суда первой инстанции о том, что судебная защита должна быть своевременной, то есть позволяющей с учетом избранного заявителем способа защиты реально обеспечить возможность восстановления нарушенных прав. В данном случае Шелепов М.Г. своими же действиями (столь поздним обращением в суд) лишил себя возможности своевременной судебной зашиты.

Признавая несостоятельной ссылку истца в апелляционной жалобе о том, что столь позднее его обращение в суд было связано с принятием Федерального закона от 27 декабря 2019 г. № 494-ФЗ «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации», устанавливающего право на компенсацию за нарушение условий содержания под стражей, суд апелляционной инстанции указал, что настоящий иск предъявлен Шелеповым М.Г. и рассмотрен судом в порядке гражданского судопроизводства по иным требованиям - о взыскании компенсации морального вреда.

Отклоняя доводы апелляционной жалобы истца о нарушении судом первой инстанции норм процессуального права, выразившихся в необеспечения его участия в судебном заседании с использованием системы видеоконференц-связи, суд апелляционной инстанции указал, что Шелепов М.Г. был лично извещен о времени и месте судебного заседания, вправе был письменно изложить свою позицию по делу, представив суду письменные объяснения, ходатайства, защитить свои интересы через представителя, либо с использованием системы видеоконференц-связи, личное участие осужденных в судебных разбирательствах по гражданским делам Гражданским процессуальным кодексом Российской Федерации не предусмотрено, соответствующего ходатайства о рассмотрении дела с использованием системы видеоконференц-связи в порядке статьи 155.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации Шелепов М.Г. не заявлял. При этом участие истца в суде апелляционной инстанции дважды было обеспечено посредством использования системы видеоконференц-связи, право Шелепова М.Г. «быть услышанным» в ходе судебного разбирательства было реализовано.

Отклоняя доводы апелляционной жалобы Шелепова М.Г. о не привлечении к участию в деле в качестве третьих лиц МВД России и Минюста России, суд апелляционной инстанции указал, что соответствующего ходатайства истец в суде первой инстанции не заявлял, дело рассмотрено в пределах заявленных исковых требований и к указанным в иске ответчикам.

Судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции находит выводы судов первой и апелляционной инстанций соответствующими фактическим обстоятельствам дела, основанными на правильном применении норм материального и процессуального права.

Частью 1 статьи 17 Конституции Российской Федерации предусмотрено, что в Российской Федерации признаются и гарантируются права и свободы человека и гражданина согласно общепризнанным принципам и нормам международного права и в соответствии с настоящей Конституцией.

Согласно статье 3 Конвенции «О защите прав человека и основных свобод» от 4 ноября 1950 г. никто не должен подвергаться бесчеловечному или унижающему достоинство обращению или наказанию.

Статьей 21 Конституции Российской Федерации установлено, что достоинство личности охраняется государством. Ничто не может быть основанием для его умаления. Никто не должен подвергаться жестокому или унижающему человеческое достоинство обращению или наказанию.

В силу статьи 52 Конституции Российской Федерации, государство обеспечивает потерпевшим доступ к правосудию и компенсацию причиненного ущерба.

В соответствии со статьей 53 Конституции Российской Федерации каждый имеет право на возмещение государством вреда, причиненного незаконными действиями (бездействием) органов государственной власти или их должностных лиц.

Согласно правовой позиции Конституционного Суда Российской Федерации, действия (или бездействие) органов государственной власти, причинившие вред любому лицу, влекут возникновение у государства обязанности этот вред возместить, а каждый пострадавший от незаконных действий (бездействия) органов государственной власти наделяется правом требовать от государства справедливого возмещения вреда (определение от 4 июня 2009 г. № 1005-О-О).

В соответствии со статьей 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации вред, причиненный личности или имуществу гражданина, а также вред, причиненный имуществу юридического лица, подлежит возмещению в полном объеме лицом, причинившим вред. Законом обязанность возмещения вреда может быть возложена на лицо, не являющееся причинителем вреда. Лицо, причинившее вред, освобождается от возмещения вреда, если докажет, что вред причинен не по его вине.

Статьей 1069 Гражданского кодекса Российской Федерации предусмотрено, что вред, причиненный гражданину или юридическому лицу в результате незаконных действий (бездействия) государственных органов, органов местного самоуправления либо должностных лиц этих органов, в том числе в результате издания не соответствующего закону или иному правовому акту акта государственного органа или органа местного самоуправления, подлежит возмещению. Вред возмещается за счет соответственно казны Российской Федерации, казны субъекта Российской Федерации или казны муниципального образования.

В силу пункта 1 статьи 1099 Гражданского кодекса Российской Федерации основания и размер компенсации гражданину морального вреда определяются правилами, предусмотренными статьей 151 Гражданского кодекса Российской Федерации и главой 59 Гражданского кодекса Российской Федерации.

В соответствии со статьей 151 Гражданского кодекса Российской Федерации, если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину другие нематериальные блага, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда.

Согласно статье 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации компенсация морального вреда осуществляется в денежной форме (пункт 1). Размер компенсации морального вреда определяется судом в зависимости от характера причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий, а также степени вины причинителя вреда в случаях, когда вина является основанием возмещения вреда. При определении размера компенсации вреда должны учитываться требования разумности и справедливости. Характер физических и нравственных страданий оценивается судом с учетом фактических обстоятельств, при которых был причинен моральный вред, и индивидуальных особенностей потерпевшего (пункт 2).

Указанные законоположения предусматривают установление факта причинения нравственных или физических страданий незаконным действием (бездействием) государственного органа, наличия причинно-следственной связи между противоправным действием (бездействием) государственного органа или должностного лица и наступлением вреда в виде нравственных или физических страданий.

В пункте 2 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 20 декабря 1994 г. № 10 «Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда» разъяснено, что под моральным вредом понимаются нравственные или физические страдания, причиненные действиями (бездействием), посягающими на принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона нематериальные блага (жизнь, здоровье, достоинство личности, деловая репутация, неприкосновенность частной жизни, личная и семейная тайна и т.п.), или нарушающими его личные неимущественные права (право на пользование своим именем, право авторства и другие неимущественные права в соответствии с законами об охране прав на результаты интеллектуальной деятельности) либо нарушающими имущественные права гражданина.

Как разъяснено в пункте 1 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 20 декабря 1994 г. № 10 «Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда», суду следует устанавливать, чем подтверждается факт причинения потерпевшему нравственных или физических страданий, при каких обстоятельствах и какими действиями (бездействием) они нанесены, степень вины причинителя, какие нравственные или физические страдания перенесены потерпевшим, в какой сумме он оценивает их компенсацию и другие обстоятельства, имеющие значение для разрешения конкретного спора.

Степень нравственных или физических страданий оценивается судом с учетом фактических обстоятельств причинения морального вреда, индивидуальных особенностей потерпевшего и других конкретных обстоятельств, свидетельствующих о тяжести перенесенных им страданий (пункт 8 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 20 декабря 1994 г. № 10 «Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда»).

Разрешая спор и отказывая в удовлетворении исковых требований, суды первой и апелляционной инстанций верно распределив бремя доказывания между сторонами, обоснованно исходили из отсутствия совокупности необходимых условий с которыми закон связывает возможность взыскания с ответчиков в пользу истца компенсации морального вреда, не доказанности истцом факта причинения ему морального вреда, подлежащего компенсации, вследствие нарушения его прав на надлежащие условия содержания в ФКУ СИЗО № 1 УФСИН России по Омской области и его перевозки.

При разрешении спора суды первой и апелляционной инстанций правильно определили характер спорных правоотношений, закон, которым следует руководствоваться при разрешении спора, и обстоятельства, имеющие значение для дела, выводы судов соответствуют представленным в материалы дела доказательствам, установленным на их основании фактическим обстоятельствам, и примененным нормам права.

Доводы Шелепова М.Г., изложенные в кассационной жалобе основанием для отмены обжалуемых судебных постановлений служить не могут, поскольку суды дали всестороннюю, полную и объективную оценку доказательствам по делу в соответствии с требованиями статьей 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации и c учетом бремени доказывания, исходили из отсутствия доказательств, подтверждающих ненадлежащие условия содержания и перевозки в заявленные в иске периоды. Негативные последствия того, что документация, подтверждающая позицию истца, уничтожена вследствие истечения нормативно установленного срока хранения, не могут быть отнесены на счет ответчика, поскольку нарушений со стороны последнего не установлено.

Доводы кассационной жалобы Шелепова М.Г. являются его процессуальной позицией, основаны на субъективной оценке фактических обстоятельств дела и представленных доказательств, являлись предметом рассмотрения в суде первой и апелляционной инстанций, им дана надлежащая правовая оценка, не содержат фактов, которые не были проверены и не учтены судами первой и апелляционной инстанций при рассмотрении дела и имели бы юридическое значение для вынесения судебных постановлений по существу, влияли на обоснованность и законность судебных постановлений, либо опровергали выводы судов, направлены на переоценку установленных судами фактических обстоятельств дела и принятых ими доказательств, что в силу статьи 390 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации не входит в полномочия суда кассационной инстанции.

Нарушений норм материального или процессуального права, являющихся основанием для отмены судебных постановлений (статья 379.7 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации), судебной коллегией не установлено.

Руководствуясь статьями 379.7, 390, 390.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции

определила:

решение Центрального районного суда г. Омска от 6 августа 2020 г., апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Омского областного суда от 26 мая 2021 г. оставить без изменения, кассационную жалобу Шелепова Максима Геннадьевича - без удовлетворения.

Председательствующий                                                           М.В. Лавник

Судьи                                                                                  И.А. Новожилова

                                                                                                        Д.А. Гусев