Решение по делу № 8Г-1706/2019 [88-1158/2019] от 05.11.2019

ТРЕТИЙ КАССАЦИОННЫЙ СУД
ОБЩЕЙ ЮРИСДИКЦИИ

Дело № 88-1158/2019

ОПРЕДЕЛЕНИЕ

Санкт-Петербург 09 декабря 2019 года

Судебная коллегия по гражданским делам Третьего кассационного суда общей юрисдикции в составе:

Председательствующего судьи Меншутиной Е.Л. судей Киреевой И.А. и Петровой Ю.Ю. рассмотрела в открытом судебном заседании гражданское дело № 2- 2872/2019 Новгородского районного суда Новгородской области по иску Павлова Константина Викторовича к казне Российской Федерации в лице ФСИН России, Министерству Финансов Российской Федерации и ФКУ СИЗО-1 У ФСИН России по Новгородской области о взыскании компенсации морального вреда

по кассационной жалобе представителя ФСИН России Тюлюмосова А.Г. на решение Новгородского районного суда Новгородской области от 24 июня 2019 года и апелляционное определение Новгородского областного суда от 18 сентября 2019 года.

Заслушав доклад судьи Третьего кассационного суда общей юрисдикции Киреевой И.А.,

Судебная коллегия по гражданским делам Третьего кассационного суда общей юрисдикции

установила:

30 апреля 2019 года Павлов К.В. обратился суд с указанным выше иском, в котором просил взыскать компенсацию морального вреда в сумме 500 000 руб., причиненного ему ненадлежащими условиями содержания под стражей.

В обоснование иска Павлов К.В. ссылался на то, что в период с 10 декабря 2007 года по 25 мая 2009 года и с 20 октября 2016 года по 20 марта 2019 года он содержался в ФКУ СИЗО-1 УФСИН России по Новгородской области, условия содержания в котором не соответствовали установленным нормам. Нарушены были требования, предъявляемые к норме площади камер на одного заключенного (осужденного), превышены лимиты наполняемости камер. В камерах были антисанитарные условия: сырость, плесень, обитали мыши, крысы, тараканы. Постельные принадлежности находились в плохом состоянии. В камерах отсутствовали сантехнические удобства. Качество питания было низким, нередко использовались испорченные продукты. Нарушались требования санитарной гигиены. Указанные нарушения причинили истцу нравственные страдания, в связи с чем он просил взыскать компенсацию морального вреда в указанной сумме.

Судом к участию в деле в качестве третьего лица, не заявляющего, самостоятельных требований относительно предмета спора, было привлечено УФСИН России по Новгородской области.

Решением Новгородского районного суда Новгородской области от 24 июня 2019 года иск удовлетворен частично и постановлено взыскать с Российской Федерации в лице Федеральной службы исполнения наказаний Российской Федерации за счет казны Российской Федерации в пользу Павлова К.В. в счет компенсации морального вреда 600 руб.

В удовлетворении остальной части иска отказано.

Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Новгородского областного суда от 18 сентября 2019 года решение Новгородского районного суда Новгородской области от 24 июня 2019 года оставлено без изменения, апелляционные жалобы Павлова К.В. и ФСИН России - без удовлетворения.

В кассационной жалобе представитель ФСИН России Тюлюмосов А.Г. просит об отмене состоявшихся по делу судебных постановлений, как незаконных и необоснованных, постановленных с существенными нарушениями норм материального и процессуального права.

Указывает, что суды не приняли во внимание то обстоятельство, что отсутствует вина ФСИН России в причинении истцу морального вреда. Следовательно, судами нарушены нормы материального права. Полагает также, что данное дело должно было рассматриваться в порядке главы 22 КАС РФ, следовательно, должен быть соблюден соответствующий трехмесячный срок на обращение в суд, который истцом пропущен.

Полагает, что сам факт причинения морального вреда Павловым К.В. не доказан.

Кроме того, считает, что ФСИН России является ненадлежащим ответчиком, поскольку не является финансовым органом, выступающим от имени казны.

В соответствии с частью первой статьи 376 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации вступившие в законную силу судебные постановления, указанные в части второй статьи 377 настоящего Кодекса, могут быть обжалованы в порядке, установленном настоящим параграфом, в кассационный суд общей юрисдикции лицами, участвующими в деле, и другими лицами, если их права и законные интересы нарушены судебными постановлениями.

В соответствии с ч. 1 о ст. 379-6 ГПК РФ кассационный суд общей юрисдикции проверяет законность судебных постановлений, принятых судами первой и апелляционной инстанций, устанавливая правильность применения и толкования норм материального права и норм процессуального права при рассмотрении дела и принятии обжалуемого судебного постановления, в пределах доводов, содержащихся в кассационной жалобе, представлении, если иное не предусмотрено настоящим Кодексом.

В соответствии с частью первой статьи 379-7 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации основаниями для отмены или изменения судебных постановлений кассационным судом общей юрисдикции являются несоответствие выводов суда, содержащихся в обжалуемом судебном постановлении, фактическим обстоятельствам дела, установленным судами первой и апелляционной инстанции, нарушение либо неправильное применение норм материального или норм процессуального права.

В соответствии с частью третьей статьи 390 ГПК РФ кассационный суд общей юрисдикции не вправе устанавливать или считать доказанными обстоятельства, которые не были установлены либо были отвергнуты судом первой или апелляционной инстанции, предрешать вопросы о достоверности или недостоверности того или иного доказательства, преимуществе одних доказательств перед другими и определять, какое судебное постановление должно быть принято при новом рассмотрении дела. Дополнительные доказательства судом кассационной инстанции не принимаются.

Таких оснований для пересмотра оспариваемых судебных

постановлений в кассационном порядке по доводам кассационной жалобы, а также по материалам гражданского дела не установлено.

Участники процесса о дне слушания дела в суде кассационной инстанции извещены надлежащим образом, в соответствии со ст. ст. 113, 153 ГПК РФ. Препятствий к рассмотрению дела не имеется.

Частью 1 статьи 17 Конституции Российской Федерации

предусмотрено, что в Российской Федерации признаются и гарантируются права и свободы человека и гражданина согласно общепризнанным принципам и нормам международного права и в соответствии с настоящей Конституцией.

Согласно статье 3 Конвенции «О защите прав человека и основных свобод» от 4 ноября 1950 года никто не должен подвергаться бесчеловечному или унижающему достоинство обращению или наказанию.

Статьей 21 Конституции Российской Федерации установлено, что достоинство личности охраняется государством. Ничто не может быть основанием для его умаления. Никто не должен подвергаться жестокому или унижающему человеческое достоинство обращению или наказанию.

В силу статьи 52 Конституции РФ, государство обеспечивает потерпевшим доступ к правосудию и компенсацию причиненного ущерба.

В соответствии со статьей 53 Конституции РФ каждый имеет право на возмещение государством вреда, причиненного незаконными действиями (бездействием) органов государственной власти или их должностных лиц.

Согласно правовой позиции Конституционного Суда РФ, действия (или бездействие) органов государственной власти, причинившие вред любому лицу, влекут возникновение у государства обязанности этот вред возместить, а каждый пострадавший от незаконных действий (бездействия) органов государственной власти наделяется правом требовать от государства справедливого возмещения вреда (Определение от 4 июня 2009 года№ 1005-0-0).

В. соответствии со статьей 1064 ГК РФ законом обязанность возмещения вреда, может быть возложена на лицо, не являющееся причинителем вреда (пункт 1). Лицо, причинившее вред, освобождается от возмещения вреда, если докажет, что вред причинен не по его вине (пункт 2).

Статьей 1069 ГК РФ предусмотрено, что вред, причиненный гражданину в результате незаконных действий (бездействия)

государственных органов, либо должностных лиц этих органов, подлежит возмещению. Вред возмещается за счет казны Российской Федерации.

В силу пункта 1 статьи 1099 ГК РФ основания и размер компенсации гражданину морального вреда определяются правилами, предусмотренными статьей 151 ГК РФ и главой 59 ГК РФ.

В соответствии со статьей 151 (абзац 1) ГК РФ, если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину другие нематериальные блага, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда.

К нематериальным благам, в силу пункта 1 статьи 150 ГК РФ, относится достоинство личности.

Закрепив в статье 151 (абзац 1) ГК РФ общий принцип компенсации морального вреда, законодатель не установил ограничений в отношении оснований такой компенсации.

Постановлением Пленума Верховного Суда РФ от 20 декабря 1994г. № 10 «Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда» разъяснено, что под моральным вредом понимаются нравственные или физические страдания, причиненные действиями (бездействием), посягающими на принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона нематериальные блага, или нарушающими его личные неимущественные права. Моральный вред может заключаться в нравственных переживаниях в связи с временным ограничением или лишением каких-либо прав и др. (пункт 2).

Как правомерно указали суды, отсутствие в законодательном акте прямого указания на возможность компенсации причиненных нравственных или физических страданий по конкретным правоотношениям не всегда означает, что потерпевший не имеет права на возмещение морального вреда (пункт 4).

Перечень нравственных страданий, являющихся основанием для. реализации права на компенсацию морального вреда, не является исчерпывающим.

Объектом неправомерных посягательств являются по общему правилу любые нематериальные блага (права на них) вне зависимости от того, поименованы ли они в законе и упоминается ли соответствующий способ их защиты (Обзор судебной практики Верховного Суда РФ. за первый квартал 2013 года, утвержденный Президиумом Верховного Суда РФ от 03 июля 2013г.).

Конституционный Суд Российской Федерации неоднократно указывал на то, что статьи 151 и 1069 ГК РФ во взаимосвязи со статьей 1099 ГК РФ направлены на реализацию, в частности, положений статей 52 и 53 Конституции Российской Федерации (Определения от 25 декабря 2008г. № 1012-0-0, от 24 октября 2013г. № 1663-0).

В соответствии со статьей 15 (часть 4) Конституции Российской Федерации общепризнанные принципы и нормы международного права и международные договоры Российской Федерации являются составной частью ее правовой системы.

Пунктом 15 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от. 10 октября 2003г. № 5 «О применении судами общей юрисдикции

общепризнанных принципов и норм международного права и международных договоров Российской Федерации» разъяснено, что в соответствии со статьей 3 Конвенции и требованиями, содержащимися в постановлениях Европейского Суда по правам человека, условия содержания под стражей должны быть совместимы с уважением к человеческому достоинству (абзац 4). Унижающим достоинство обращением признается, в частности, такое обращение, которое вызывает у лица чувство страха, тревоги и собственной неполноценности (абзац 5). При этом лицу не должны причиняться лишения и страдания в более высокой степени, чем тот уровень страданий, который неизбежен при лишении свободы, а здоровье и благополучие лица должны быть гарантированы с учетом практических требований режима содержания (абзац 6). Оценка указанного уровня осуществляется в зависимости от конкретных обстоятельств, в частности, от продолжительности неправомерного обращения с человеком, характера физических и психических последствий такого обращения. В некоторых случаях принимаются во внимание пол, возраст и состояние здоровья лица, которое подверглось бесчеловечному или унижающему достоинство обращению (абзац 7).

Пунктом 10 (абзац 3) Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 10 октября 2003г. № 5 также разъяснено, что Российская Федерация как участник Конвенции признает юрисдикцию Европейского Суда по правам человека обязательной по вопросам толкования и применения Конвенции и Протоколов к ней в случае предполагаемого нарушения Российской Федерацией положений этих договорных актов. Поэтому применение судами Конвенции должно осуществляться с учетом практики Европейского Суда по правам человека (далее Европейский Суд) во избежание любого нарушения Конвенции.

Согласно правовой позиций Конституционного Суда РФ, изложенной в пункте 2.1 Постановления от 5 февраля 2007г. № 2-П, ратифицируя Конвенцию, Российская Федерация признала юрисдикцию Европейского Суда обязательной по вопросам толкования и применения Конвенции и Протоколов к ней в случаях предполагаемого нарушения Российской Федерацией положений этих договорных актов. Поэтому, как и Конвенция, решения (далее также Постановления) Европейского Суда в той части, в какой ими, исходя из общепризнанных принципов и норм международного права, дается толкование содержания закрепленных в Конвенции прав и свобод, являются составной частью российской Правовой системы, а потому должны учитываться правоприменительными органами при применении соответствующих норм права.

Из приведенных конституционных и правовых, норм, а также из правовых позиций Конституционного Суда РФ, Верховного Суда РФ и Европейского Суда следует, что содержание обвиняемого (подозреваемого) в следственном изоляторе в условиях, которые несовместимы с уважением его человеческого достоинства, и не соответствуют установленным законом нормам, влечет нарушение его неимущественных прав, гарантированных законом.

Разрешая спор, суд исходил из того, что истец содержался под стражей в условиях, которые не соответствовали нормам, установленным законодательством, в том числе и Федеральным законом № ЮЗ-ФЗ от 15 июля 1995г. «О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений» (далее - Федеральный закон № ЮЗ-ФЗ от 15 июля 1995г).

С данным выводом суда обоснованно и мотивированно согласилась судебная коллегия.

Статьей 1 Федерального закона № ЮЗ-ФЗ от 15 июля 1995 года предусмотрено, что указанный федеральный закон регулирует порядок и определяет условия содержания под стражей лиц, подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений, в отношении которых избрана мера пресечения в виде заключения под стражу.

Согласно статье 4 Федерального закона № ЮЗ-ФЗ от 15 июля 1995 года содержание под стражей осуществляется в соответствии с принципами законности, гуманизма, уважения человеческого достоинства, в соответствии с Конституцией РФ, принципами и нормами международного права, и не должно сопровождаться действиями, имеющими целью причинение физических или нравственных страданий подозреваемым (обвиняемым), содержащимся под стражей.

В силу статьи 15 Федерального закона № ЮЗ-ФЗ от 15 июля 1995 года в местах содержания под стражей устанавливается режим, обеспечивающий соблюдение прав подозреваемых (обвиняемых), а также выполнение задач, предусмотренных УПК РФ. Обеспечение режима возлагается на администрацию, а также на сотрудников мест содержания под стражей, которые несут установленную законом ответственность за неисполнение или ненадлежащее исполнение служебных обязанностей.

Местом содержания под стражей являются изоляторы временного содержания подозреваемых и обвиняемых органов внутренних дел (статья 7 Федерального закола № ЮЗ-ФЗ от 15 июля 1995г.).

В соответствии с пунктом 42 Правил внутреннего распорядка изоляторов временного содержания подозреваемых и обвиняемых органов внутренних дел, утвержденных Приказом МВД РФ от 22 ноября 2005г. № 950 (далее - Правила) подозреваемым и обвиняемым создаются бытовые условия, отвечающие нормам санитарной площади в камере на одного человека, установленным Федеральным законом.

Статьей 23 Федерального закона № ЮЗ-ФЗ от 15 июля 1995г. установлена норма санитарной площади в камере на одного человека (подозреваемого и обвиняемого) в размере 4-х квадратных метров.

В приведенных судом первой инстанции Постановлениях Европейского Суда от 10 января 2012г. по делу «Ананьев и другие против Российской Федерации» и от 09 октября 2012г. по делу «Колунов против Российской Федерации» установлено, что в связи с необеспечением заключенных достаточным личным пространством нарушаются положения статьи 3 Конвенции.

В Постановление от 17 октября 2013г. по делу «Владимир Беляев против Российской Федерации» (§30) Европейский Суд указывал, что при принятии решения о том, имело ли место нарушение статьи 3 Конвенции в части недостатка личного пространства, суд должен учитывать следующие три элемента: каждый заключенный должен иметь личное спальное место в камере; каждый заключенный должен иметь как минимум 4 кв.м, личного пространства; общее пространство камеры должно позволять заключенным свободно передвигаться между предметами мебели. Отсутствие одного из этих элементов создает высокую презумпцию того, что условия содержания под стражей составляют жестокое обращение и нарушают положения статьи 3 Конвенции.

В Постановление от 17 января 2012г. по делу «Фетисов и другие против Российской Федерации» (§130) Европейский Суд признавал, что переполненность камеры (предоставление менее 3 кв.м, личного пространства) сама по себе является основанием для признания нарушения статьи 3 Конвенции.

Тот факт, что заключенному приходилось жить, спать и пользоваться туалетом в переполненной камере, сам по себе является достаточным для того, чтобы причинить страдания или переживания в степени, превышающей неизбежный уровень страданий, присущий лишению свободы, и вызвать у заключенного чувства тоски и неполноценности, которые могли оскорбить и унизить его (§68 Постановления Европейского Суда от 23 октября 2014г. по делу «Мела против Российской Федерации»).

Таким образом, суды пришли к обоснованному и мотивированному выводу о нарушении личных неимущественных прав (в том числе права на достаточное личное пространство) обвиняемого (подозреваемого), выразившиеся в несоблюдение норм санитарной площади в камере на одного человека, что унизило его человеческое достоинство и породило у него чувства тоски, тревоги и собственной неполноценности. Поэтому как правильно указали суды, упомянутые ненадлежащие условия содержания заключенного под стражей объективно вызвали у него нравственные страдания, то есть причинили ему моральный вред.

Следовательно, по правомерному утверждению судов, в данном случае сам по себе не опровергнутый ответчиками факт необеспечения истца в СИЗО достаточным личным пространством в камерах является достаточным, чтобы стать причиной его нравственных страданий.

Судами установлено, что истец в течение 812 дней содержался в камерах, где не обеспечивалась санитарная площадь на одного человека - 4 кв.м., вследствие чего в нарушение требований закона и прав истца имели место явно стеснённые условия его содержания под стражей.

Установленные обстоятельства дела свидетельствуют о том, что в результате нарушения условий содержания в СИЗО, выразившихся в необеспечение истца санитарной нормой площади в камере на одного человека были нарушены его личные неимущественные права (нематериальные блага), гарантированные законом, в связи с чем истец имеет право на компенсацию морального вреда.

Достоверных, допустимых и достаточных доказательств нарушения ответчиками каких-либо иных прав истца (ненадлежащего технического состояния камер, их нуждаемости в проведении ремонта, наличия в них грызунов и насекомых, отсутствия в них вентиляции, неисправности санузла, несоответствия санузла необходимым, требованиям, несоответствия постельного белья установленным требованиям, а также ограничения истца в пище и питье и др.), кроме указанного нарушения в виде несоблюдения нормы санитарной площади камер, последним в силу статьи 56 ГПК РФ не представлено, а судом не установлено.

Таким образом, частично нашли подтверждение доводы истца о содержании его в ненадлежащих условиях, не соответствующих требованиям законодательства РФ (несоблюдение норм обеспечения площадью на каждого заключенного, содержащегося в камере в СИЗО-1).

Довод о том, что ФСИН России является ненадлежащим ответчиком по настоящему делу во внимание принят быть не может, как несостоятельный.

Согласно статье 1071 ГК РФ в случаях, когда в соответствии с ГК РФ причиненный вред подлежит возмещению за счет казны Российской Федерации, от имени казны выступает финансовый орган, если в соответствии с пунктом 3 статьи 125 ГК РФ эта обязанность не возложена на другой орган, юридическое лицо.

В соответствии со статьей 125 ГК РФ от имени Российской Федерации могут своими действиями приобретать и осуществлять имущественные и личные неимущественные права и обязанности, выступать в суде органы государственной власти в рамках их компетенции, установленной актами, определяющими статус этих органов (пункт 1).

В случаях и в порядке, предусмотренных федеральными законами, от имени Российской Федерации могут выступать государственные органы, а также юридические лица (пункт 3).

Статьей 158 БК РФ предусмотрено, что главный распорядитель бюджетных средств отвечает от имени Российской Федерации по денежным обязательствам подведомственных ему получателей бюджетных средств (подпункт 12.1. пункта 1).

Главный распорядитель средств федерального бюджета выступает в суде от имени Российской Федерации в качестве представителя ответчика по искам к Российской Федерации о возмещении вреда, причиненного физическому лицу в результате незаконных действий (бездействия) государственных органов, выступает соответственно главный распорядитель средств федерального бюджета (подпункт 1 пункта 3).

Подпунктом 6 пункта 7 Положения о Федеральной службе исполнения наказаний, утвержденного Указом Президента Российской Федерации от 13 октября 2394г. № 1314, определено, что ФСИН России осуществляет функций главного распорядителя средств федерального бюджета, предусмотренных на содержание уголовно-исполнительной системы и реализацию возложенных на нее функций.

Поэтому в настоящем споре судом правомерно возложена ответственность по возмещению морального вреда истцу на Российскую Федерацию в лице ФСИН России - главного распорядителя средств федерального бюджета.

Довод жалобы о том, что дело следовало рассмотреть в порядке УВС РФ с учетом трехмесячного срока на обращение в суд, также несостоятельны, поскольку основаны на неверном толковании норм процессуального права - статьи 1 КАС РФ, определяющей предмет регулирования настоящего Кодекса.

С учетом изложенного, доводы кассационной жалобы фактически были предметом рассмотрения судов обеих инстанций, всем доказательствам по делу судами дана надлежащая правовая оценка в соответствии со ст.67 ГПК РФ, выводы судов основаны на совокупности и достаточности допустимых доказательств, при правильном применении норм материального и процессуального права.

При вынесении оспариваемых судебных постановлений судами не было допущено существенных нарушений норм материального и процессуального права, которые в силу статьи 379-7 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации могут повлечь отмену судебных постановлений в кассационном порядке и без устранения которых невозможны восстановление и защита нарушенных прав, свобод и законных интересов, а также защита охраняемых законом публичных интересов.

Доводов, свидетельствующих о наличии подобных нарушений в оспариваемых судебных постановлениях, кассационная жалоба не содержит.

Принцип правовой определенности предполагает, что суд не вправе пересматривать вступившее в законную силу постановление только в целях проведения повторного слушания и получения нового судебного постановления.

Иная точка зрения на то, как должно было быть разрешено дело, не может являться поводом для отмены или изменения вступившего в законную силу судебного постановления в кассационном порядке.

На основании изложенного и руководствуясь статьями 379-6, 390, 390-1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации,

определила:

решение Новгородского районного суда Новгородской области от 24 июня 2019 года и апелляционное определение Новгородского областного суда от 18 сентября 2019 года оставить без изменения, кассационную жалобу представителя ФСИН России Тюлюмосова А.Г. - без удовлетворения.