Решение от 20.02.2024 по делу № 7У-14331/2023 [77-509/2024

ПЕРВЫЙ КАССАЦИОННЫЙ СУД

ОБЩЕЙ ЮРИСДИКЦИИ

№ 77-509/2024 (№ 77-6364/2023)

О П Р Е Д Е Л Е Н И Е

суда кассационной инстанции

г. Саратов 20 февраля 2024 года

Судебная коллегия по уголовным делам Первого кассационного суда общей юрисдикции в составе:

председательствующего судьи Погодина С.Б.,

судей: Котлова А.Е., Щадных Д.А.,

при секретаре И.

с участием:

прокурора кассационного отдела управления Генеральной прокуратуры РФ ФИО7,

осужденных К., С. посредством видео-конференц-связи,

защитников осужденного К. – адвоката ФИО8, представившей удостоверение № от ДД.ММ.ГГГГ и ордер № от ДД.ММ.ГГГГ, адвоката ФИО26, представившей удостоверение № от ДД.ММ.ГГГГ и ордер № от ДД.ММ.ГГГГ,

защитника осужденного С. – адвоката ФИО10, представившего удостоверение № от ДД.ММ.ГГГГ и ордер № от ДД.ММ.ГГГГ,

представителя гражданского ответчика К. – ФИО30, действующего на основании доверенности № от ДД.ММ.ГГГГ,

представителя потерпевшего ГК «<данные изъяты>» - ФИО9, действующего на основании доверенности № от ДД.ММ.ГГГГ,

рассмотрела в открытом судебном заседании уголовное дело по кассационным жалобам защитника осужденного С. – адвоката ФИО10, защитников осужденного К. – адвокатов ФИО26, ФИО8, представителя гражданского ответчика К. - ФИО30, представителя потерпевшего АО «<данные изъяты>» ФИО31, представителя потерпевшего АО «<данные изъяты>» ФИО33, представителя потерпевшего ГК «<данные изъяты>» - генерального директора ФИО34 на приговор Химкинского городского суда Московской области от ДД.ММ.ГГГГ и апелляционное определение Московского областного суда от ДД.ММ.ГГГГ.

По приговору Химкинского городского суда Московской области от ДД.ММ.ГГГГ

К., родившийся ДД.ММ.ГГГГ в <адрес>, <данные изъяты>, зарегистрированный по адресу: <адрес>, проживавший по адресу: <адрес>, несудимый,

осужден по ч. 2 ст. 201 УК РФ к 3 годам лишения свободы в исправительной колонии общего режима с лишением права занимать должности, связанные с выполнением организационно-распорядительных, административно-хозяйственных функций в государственных органах, органах местного самоуправления, коммерческих организациях с государственным участием, на 2 года.

Мера пресечения в виде подписки о невыезде и надлежащем поведении отменена, избрана мера пресечения в виде заключения по стражу, взят под стражу в зале суда;

С., родившийся ДД.ММ.ГГГГ в <адрес>, <данные изъяты>, зарегистрированный по адресу: <адрес>, проживавший по адресу: <адрес>, несудимый,

осужден по ч. 4 ст. 33, ч. 2 ст. 201 УК РФ к 6 годам лишения свободы в исправительной колонии общего режима с лишением права занимать должности, связанные с выполнением организационно-распорядительных, административно-хозяйственных функций в государственных органах, органах местного самоуправления, коммерческих организациях с государственным участием, на 2 года.

Избрана мера пресечения в виде заключения по стражу, взят под стражу в зале суда.

Срок наказания каждому исчислен со дня вступления приговора в законную силу. Зачтено в срок отбывания наказания в соответствии с п. «б» ч. 3.1 ст. 72 УК РФ время содержания под стражей с ДД.ММ.ГГГГ по день вступления приговора в законную силу из расчета один день содержания под стражей за полтора дня отбывания наказания в исправительной колонии общего режима.

Гражданский иск заместителя прокурора Московской области в интересах Российской Федерации в лице ГК «<данные изъяты>», АО «<данные изъяты>», АО «<данные изъяты>» удовлетворен: с К. и С. в пользу АО «<данные изъяты>» взыскано 662 279 474 рубля 38 копеек в счет возмещения причиненного материального ущерба.

Решены вопросы о судьбе вещественных доказательств и аресте, наложенном на денежные средства.

Апелляционным определением Московского областного суда от ДД.ММ.ГГГГ приговор оставлен без изменения.

Заслушав доклад судьи Погодина С.Б., изложившего содержание судебных решений, доводы кассационных жалоб, выступление осужденных К. и С., их защитников – адвокатов ФИО8, ФИО26, ФИО10, представителя гражданского ответчика К. – ФИО30, представителя потерпевшего ГК «<данные изъяты>» - ФИО9, поддержавших доводы кассационных жалоб об отмене судебных решений с передачей уголовного дела на новое судебное рассмотрение, мнение прокурора ФИО7, возражавшего против удовлетворения жалоб, просившего судебные решения оставить без изменения, судебная коллегия

у с т а н о в и л а:

К. признан виновным в злоупотреблении полномочиями, то есть использовании лицом, выполняющим управленческие функции в коммерческой организации, своих полномочий вопреки законным интересам этой организации и в целях извлечения выгод и преимуществ для себя и других лиц, что повлекло причинение существенного вреда правам и законным интересам организаций, охраняемым законом интересам государства, а также тяжкие последствия.

С. признан виновным в подстрекательстве, а именно склонении другого лица путем уговора и угрозы к совершению преступления – злоупотреблению полномочиями, то есть использованию лицом, выполняющим управленческие функции в коммерческой организации, своих полномочий вопреки законным интересам этой организации и в целях извлечения выгод и преимуществ для себя и других лиц, что повлекло причинение существенного вреда правам и законным интересам организаций, охраняемым законом интересам государства, а также тяжкие последствия.

Преступления совершены в <адрес> в период времени и при обстоятельствах, подробно изложенных в приговоре.

В кассационной жалобе защитник осужденного С. – адвокат ФИО10 считает судебные решения подлежащими отмене в связи с допущенными в ходе рассмотрения уголовного дела существенными нарушениями уголовного и уголовно-процессуального законов, неправильным применением уголовного закона и несоответствием выводов суда фактическим обстоятельствам дела.

Полагает, что осуждение С. состоялось без учета позиции основных участников уголовного процесса, которые аргументированно обосновали свои доводы об отсутствии в действиях С. и К. признаков инкриминированных преступлений, а также иных тяжких последствий.

Утверждает, что доводы стороны защиты, заявленные в ходе судебного рассмотрения, в прениях, а также изложенные в апелляционных жалобах, равно как и доказательства невиновности С., надлежащим образом не проверялись.

Обращает внимание, что подписание до ДД.ММ.ГГГГ дополнения № к генеральному договору о поддержке и лицензировании по проекту поставок жидкостных ракетных двигателей РД-180 в США, подписание ДД.ММ.ГГГГ президентом корпорации «<данные изъяты>» ФИО11 дополнения № к генеральному договору о создании ООО «<данные изъяты>» и подписание исполнительным директором ОАО «<данные изъяты>» К. до ДД.ММ.ГГГГ изменений № к лицензионному соглашению от ДД.ММ.ГГГГ № были вызваны служебной необходимостью и объективно соответствовали интересам АО «НПО «<данные изъяты>», то есть не содержали признаков злоупотребления полномочиями.

Отмечает, что продление срока действия генерального договора о поддержке и лицензировании по проекту РД-180 и всех сопутствующих соглашений, включая лицензионное, было необходимо для сохранения технического обслуживания уже поставленных двигателей, получения за это оплаты, получения лицензионных платежей за каждый пуск ракетоносителя с двигателем РД-180, получения новых заказов со стороны американских партнеров на поставку РД-180 и соответственно получения ОАО «<данные изъяты> «<данные изъяты>» прибыли, а равно для обеспечения финансовой устойчивости и жизнеспособности этого предприятия в условиях конкурентной борьбы с производителями аналогичной продукции.

Сообщает, что проект по поставке РД-180 в США для ОАО «<данные изъяты>» являлся основным источником получения прибыли и решения уставных задач, и именно реализация данного проекта и вышеназванных соглашений на 80-90 % составляла доходную часть этой организации в разные периоды времени.

Утверждает, что 50 % доли в ООО «<данные изъяты>» принадлежало ОАО «<данные изъяты> «<данные изъяты>», все поставки РД-180 и получение ОАО «<данные изъяты>» прибыли от продаж осуществлялись через ООО «<данные изъяты>», которое по соглашению с американскими партнерами о создании ООО «<данные изъяты>» от ДД.ММ.ГГГГ являлось единственным инструментом для реализации проекта поставок РД-180 в США.

Указывает на предотвращение С. наступления негативных последствий для АО «<данные изъяты>» ввиду подписания вышеназванных соглашений по проекту поставок двигателей РД-180 в США, а также создания правовых оснований для дополнительной поставки этих двигателей.

Обращает внимание на ходатайства ГК «<данные изъяты>», АО «<данные изъяты>» об отсутствии какого-либо вреда правам и законным интересам данных организаций, а также о правомерности действий осужденных.

Ссылаясь на показания свидетелей, настаивает, что их показания в приговоре и апелляционном определении приведены фрагментарно или в искаженном виде, а замечания на протоколы судебных заседаний оставлены без рассмотрения.

Анализируя иные письменные доказательства, полагает, что суды первой и апелляционной инстанций не изучили их содержание и доводы стороны защиты, раскрывающие права и обязанности участников названных соглашений, порядок и размер лицензионных платежей, распределение прав на объекты интеллектуальной деятельности по проекту поставок двигателей РД-180 в США, предмет и предел ответственности сторон.

Замечает, что показания свидетеля ФИО11 не были отражены в полном объеме.

Сообщает об отсутствии в приговоре сведений о том, какие именно нормы Федерального закона от 26 декабря 1995 года № 208-ФЗ «Об акционерных обществах» нарушил осужденный С., а также ссылок на конкретные нормативно-правовые источники, регламентирующие перечень и пределы полномочий С., его права и обязанности, которыми он злоупотребил.

Указывая на договор о создании ООО «<данные изъяты>» от ДД.ММ.ГГГГ и устав, исследованные судом ДД.ММ.ГГГГ в ходе судебного заседания, утверждает, что данная компания является обществом с ограниченной ответственностью, созданным в коммерческих целях с равной долей участия российской и американской компаний, а статуса международной организации или уполномоченного органа иностранного государства это общество не имеет.

Выражает несогласие с выводами суда первой инстанции о нарушении п. 29 постановления Правительства РФ от 16 апреля 2001 года № 296 «Об утверждении Положения об осуществлении контроля за внешнеэкономической деятельностью в отношении оборудования, материалов и технологий, которые могут быть использованы при создании ракетного оружия» при принятии решения о подписании изменения № к лицензионному соглашению по проекту РД-180 без согласования с ГК «<данные изъяты>» и иными уполномоченными органами исполнительной власти.

Оспаривает обоснованность выводов суда первой инстанции о якобы безвозмездном продлении лицензионного соглашения с нарушением п. 10.1 ст. 10 данного акта, поскольку они противоречат содержанию лицензионного соглашения от ДД.ММ.ГГГГ, генерального договора о поддержке и лицензировании от ДД.ММ.ГГГГ и приложению к ним.

Сообщает о несоответствии действительности вывода о том, что дополнение № к лицензионному соглашению являлось крупной сделкой с заинтересованностью и требовало принятия решения Советом директоров АО «<данные изъяты>», поскольку С. на момент согласования и подписания изменения № к лицензионному соглашению являлся руководителем другой организации – ПАО «<данные изъяты>» и не был наделен полномочиями по проведению заседаний Совета директоров АО «<данные изъяты>».

Считает, что изменение № к лицензионному соглашению в соответствии со ст.ст. 78, 79 Федерального закона от 26 декабря 1995 года № 208-ФЗ «Об акционерных обществах» не подпадает под определение крупной сделки, а является сделкой, совершенной в процессе обычной хозяйственной деятельности, в связи с чем одобрения Советом директоров или общим собранием акционеров АО «<данные изъяты>» не требовалось.

Полагает, что в действиях С. отсутствуют признаки объективной стороны преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 201 УК РФ.

Отмечает, что протокол очных переговоров от ДД.ММ.ГГГГ, исследованный судом, не содержит решений обязательного характера для участников этого мероприятия, а суд первой инстанции намеренно исказил его суть и содержание.

Ссылается на показания свидетелей, которые дали показания о том, что порядок согласования изменений № не был нарушен, и они соответствовали действующему законодательству и интересам ОАО «<данные изъяты>».

Оспаривает обоснованность выводов о подстрекательстве К. посредством угроз и уговоров к подписанию изменения № к лицензионному соглашению, так как они ничем не подтверждены. Считает, что в инкриминированный период времени С. не имел права подписи соглашений и других документов от имени АО «<данные изъяты>», поскольку в это время возглавлял другую организацию - ПАО «<данные изъяты>». По этой же причине сообщает, что осужденный С. не имел отношения к подписанию договора от ДД.ММ.ГГГГ №.

Обращает внимание, что при подписании договора от ДД.ММ.ГГГГ № права на РНТД закреплены за американской компанией, но с возможностью для российской стороны использовать их при производстве и поставке для отечественных космических программ, в связи с чем дальнейшая пролонгация лицензионного и иных сопутствующих соглашений, не затронувшая п. 14.1.8 договора от ДД.ММ.ГГГГ №, не повлекла для российской стороны утрату возможности распоряжаться объектами интеллектуальной собственности по проекту РД-180, а напротив, продлила это право.

Сообщает о заявленном ходатайстве представителем потерпевшего АО «<данные изъяты>» в ходе судебного заседания от ДД.ММ.ГГГГ об оглашении и приобщении в качестве доказательства приказа генерального директора этого общества ФИО31 № от ДД.ММ.ГГГГ о прекращении всех работ по контрактам с ООО «<данные изъяты>» по проекту РД-180 на основании уведомления ФСТЭК России от ДД.ММ.ГГГГ и во исполнение решения Президента Российской Федерации о прекращении технической поддержки по программе РД-180.

Отмечает, что из письменных заявлений руководителей ГК «<данные изъяты>» от ДД.ММ.ГГГГ и от ДД.ММ.ГГГГ, АО «<данные изъяты>» от ДД.ММ.ГГГГ об отсутствии ущерба, а также показаний осужденных, представителей потерпевших и свидетелей следует, что во исполнение условий лицензионного соглашения американская сторона в полном объеме оплатила право использования РНТД и патентов, принадлежащих АО «<данные изъяты> «<данные изъяты>», единовременным платежом в размере 30 000 000 долларов, из которых 4 000 000 долларов составила выплата за полученную техническую документацию на двигатели РД-180.

Указывает на показания свидетелей ФИО12 и ФИО13, которые не были раскрыты судом первой инстанции, о служебной и финансово-экономической необходимости и целесообразности продления срока действия лицензионного и иных соглашений по проекту поставки РД-180, отсутствии исключительных прав Российской Федерации на РНТД, признанных по результатам межведомственной инвентаризации, проведенной в АО «<данные изъяты>».

Полагает, что суд первой инстанции незаконно не принял в качестве доказательств показания ФИО14, ФИО28 и ФИО15, допрошенных в судебном процессе, необоснованно назвав их заинтересованными специалистами, находящимися в служебной зависимости от ГК «<данные изъяты>», которые подлежат отводу в соответствии со ст.ст. 70, 71 УПК РФ.

Настаивает на отсутствии в действиях С. признаков субъективной стороны преступления, поскольку выводы суда первой инстанции о наличии у него умысла и преступной цели, направленных на извлечение выгод и преимуществ для себя и ООО «<данные изъяты>» и «<данные изъяты>», усиление своего личного авторитета среди руководителей этих организаций, являются голословными.

Считает, что в приговоре суд первой инстанции, с одной стороны, утверждает об отсутствии противоречий в показаниях представителей потерпевших и свидетелей об обстоятельствах дела, но с другой, рассуждая об отсутствии оснований к оправданию осужденных, упоминает о противоречиях и изменении позиции со стороны потерпевших ГК «<данные изъяты>» и АО «<данные изъяты>».

Обращает внимание, что суд первой инстанции, избрав С. в качестве основного наказания лишение свободы вместо штрафа либо принудительных работ, проигнорировал общие правила назначения наказания, поскольку в приговоре не указал мотивацию такого решения.

Утверждает, что суд немотивированно и необоснованно не зачел С. в срок наказания время его нахождения под стражей и под домашним арестом непрерывно с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ. Полагает, что суд первой инстанции ошибочно указал в приговоре о зачете в срок отбывания наказания только времени содержания его подзащитного под стражей с момента вынесения обвинительного приговора, то есть с ДД.ММ.ГГГГ, в связи с чем при назначении С. наказания в виде лишения свободы суд неправильно произвел исчисление сроков этого наказания, необоснованно не зачел ему в срок лишения свободы время содержания под стражей с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ включительно по правилам п. «б» ч. 3.1 ст. 72 УК РФ, а также время нахождения под домашним арестом с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ включительно по правилам ч. 3.4 ст. 72 УК РФ.

Сообщает о несоразмерности назначенного наказания К. и С.

Считает, что судом первой инстанции проигнорированы и не учтены иные смягчающие наказание обстоятельства, предусмотренные ч. 2 ст. 61 УК РФ, а также не учтено влияние назначенного наказания на исправление осужденного и условия жизни его семьи, не приняты во внимание и фактические семейные отношения С. с супругой.

Указывает на пожилой возраст своего подзащитного, плохое состояние его здоровья, наличие хронических заболеваний, требующих постоянного медицинского наблюдения и лечения, а также состояние здоровья его супруги, нуждающейся в силу пожилого возраста в помощи и уходе, что судом было учтено формально.

Отмечает, что С. судимостей не имеет, преступление совершил впервые, является пенсионером, положительно характеризуется, имеет большой опыт работы в оборонно-промышленном комплексе, является кандидатом технических наук, академиком, имеет многочисленные государственные и ведомственные награды за вклад и развитие российской космонавтики, имеет ряд хронических <данные изъяты> и иных заболеваний. Указывает на многочисленные награждения С.

Настаивает, что в перечень письменных доказательств необоснованно включены те из них, которые по правилам ст. 285 УПК РФ не оглашались в судебном заседании.

Обращает внимание на немотивированное удовлетворение ходатайства государственного обвинителя о приобщении иска прокуратуры Московской области к осужденным. Замечает, что данное исковое заявление не подлежит рассмотрению и удовлетворению в связи с тем, что от потерпевшей стороны в лице АО «<данные изъяты>» и АО «<данные изъяты>» поступили ходатайства и заявления об отсутствии причиненного их компаниям материального и иного ущерба, об отзыве исковых заявлений, а также о прекращении уголовного преследования осужденных.

Полагает, что судом необоснованно оглашены показания К., ФИО16, ФИО17, ФИО18, ФИО19, ФИО20 при отсутствии существенных противоречий и законных оснований для этого, проигнорировав доводы осужденных, их защитников и представителей потерпевших.

Сообщает об искажении смысла приговора как акта правосудия в связи с копированием текста обвинительного заключения.

Приводит содержание ходатайства о признании недопустимыми доказательствами заключения эксперта от ДД.ММ.ГГГГ №, показаний эксперта, данных в ходе в судебного заседания от ДД.ММ.ГГГГ и ДД.ММ.ГГГГ и на стадии предварительного следствия от ДД.ММ.ГГГГ, показаний свидетелей ФИО21 от ДД.ММ.ГГГГ и ФИО22 от ДД.ММ.ГГГГ, которому не дана процессуальная оценка в обвинительном приговоре.

Считает, что повторный допрос эксперта ФИО27 от ДД.ММ.ГГГГ по ходатайству стороны обвинения проведен с нарушением требований ст. 282 УПК РФ.

Указывает, что по ходатайству государственного обвинителя в ходе судебного заседания от ДД.ММ.ГГГГ допрошен в качестве свидетеля совершенно посторонний человек, а именно руководитель ФАПРИД ФИО23, непосредственный начальник ФИО27, который, не имея какого-либо представления и знаний для оценки результатов технико-экономической экспертизы, проведенной экспертом ФИО27, на вопросы государственного обвинителя высказал свои предположения и домыслы о наличии необходимой компетенции у ФИО27 ввиду «жизненного опыта», однако чем-либо обосновать данные предположения ФИО23 не смог, а на вопросы участников процесса повторял заученные фразы.

Выражает несогласие с незаконным допросом в качестве свидетеля сотрудника экономической безопасности НПЗ им. Хруничева ФИО24, поскольку после оглашения текста Указа Президента Российской Федерации от ДД.ММ.ГГГГ № не смог объяснить причину своих недостоверных выводов о необходимости согласования изменения № с федеральным органом исполнительной власти и их несоответствия требованиям этого нормативно-правового акта, на поставленные перед ним вопросы высказал предположения и домыслы, противоречащие действующему законодательству.

Замечает, что ФИО24 свою компетенцию в качестве специалиста не подтвердил, отказавшись отвечать на вопросы о своей профессиональной деятельности и опыте работы.

Полагает, что суд первой инстанции проигнорировал и не дал процессуальной оценки доводам стороны защиты о наличии оснований для возвращения уголовного дела прокурору в порядке ч. 1 ст. 237 УПК РФ.

Считает, что было нарушено право С. на защиту всеми способами, незапрещенными уголовным законом, в том числе посредством направления запроса и получения ответа о решениях Совета Безопасности и Правительства Российской Федерации, Администрации Президента РФ, Вице-Премьера Правительства РФ, принятых по состоянию на 2014-2015 года, в целях установления правомерности действий С. при решении вопроса о продлении лицензионного соглашения, то есть обстоятельств, исключающих преступность и наказуемость деяния, а также виновность его подзащитного в инкриминированном преступлении, а выявленная в ходе судебного разбирательства невозможность получения по адвокатскому и судебному запросам сведений и документов, содержащих государственную тайну, является препятствием к рассмотрению уголовного дела, которое суд не может устранить самостоятельно.

Настаивает на нарушениях п. 5 ч. 1 ст. 220 УПК РФ, поскольку в перечне доказательств, подтверждающих обвинение, отсутствуют ссылки на показания и краткое изложение содержания показаний свидетелей обвинения, подлежащих вызову в судебное заседание и указанных в соответствующем перечне обвинительного заключения.

Сообщает о голословном выводе Московского областного суда о несостоятельности утверждений стороны защиты в части нарушения судом первой инстанции тайны совещательной комнаты и об отсутствии объективных данных, указывающих на нахождение иных лиц в совещательной комнате судьи во время постановления приговора.

Просит судебные решения отменить, признать С. невиновным в совершении преступления, предусмотренного ч. 4 ст. 33, ч. 2 ст. 201 УК РФ, либо передать уголовное дело на новое судебное рассмотрение или возвратить его прокурору.

В кассационной жалобе защитник осужденного К. – адвокат ФИО8 выражает несогласие с состоявшимися в отношении него судебными решениями ввиду их незаконности и необоснованности.

Полагает, что судом первой инстанции нарушена тайна совещательной комнаты, поскольку судьей ФИО25 осуществлялись контакты с посторонними лицами и им выдавались материалы уголовного дела, по которому суд в этот момент постановлял приговор.

Ссылаясь на Федеральный конституционный закон от 7 февраля 2011 № 1-ФКЗ «О судах общей юрисдикции в Российской Федерации», указывает на незаконный состав суда при рассмотрении гражданского иска.

Сообщает о нарушениях арбитражного процессуального законодательства, поскольку обжалуемым приговором установлен статус данных РД-180 как объекта интеллектуальных прав, установлено наличие и принадлежность прав на секреты производства.

Обращает внимание, что действие всего лицензионного соглашения, включая все дополнительные соглашения, прекращено задолго до начала срока исполнения дополнительного соглашения №, а в настоящее время данное соглашение не действует и не действовало ни одного дня, в том числе на момент вынесения обжалуемого приговора, в связи с чем вывод суда о причинении ущерба документом, исполнение которого даже не начиналось, не основан на законе.

Оспаривает вывод суда о наличии права требования платы от ООО «<данные изъяты>» за продление лицензионного соглашения ввиду его противоречия обстоятельствам и материалам дела, исследованным в судебных заседаниях. Отмечает, что действие лицензионного соглашения, включая все дополнительные соглашения с 2021 года, прекращено по причине истечения двадцатилетнего срока действия входящих в него патентов.

Замечает, что правообладателем переданных в ООО «<данные изъяты>» данных РД-180 является данное общество, а ОАО «<данные изъяты>» еще в 1997 году письменно обязался не требовать с ООО «<данные изъяты>» какой-либо оплаты за использование данных РД-180.

Оспаривает утверждения судов относительно обязательства ОАО «<данные изъяты>» оказывать безвозмездно техническую поддержку и предоставлять обновления «Данных РД-180».

Считает, что стороной обвинения не представлено никаких доказательств прекращения деятельности или наступления состояния неплатежеспособности. Кроме того, даже потерпевшие не признают факт причинения им вреда.

Утверждает, что безосновательная квалификация содеянного по ч. 2 ст. 201 УК РФ повлекла еще одно существенное нарушение, предусмотренное п. 1 ч. 2 ст. 389.17 УПК РФ, – непрекращение уголовного дела судом при наличии оснований, предусмотренных ст. 254 УПК РФ.

Полагает, что суд проигнорировал основополагающие правила квалификации деяний, содержащиеся в постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 29 июня 2021 года № 21 «О некоторых вопросах судебной практики по делам о преступлениях против интересов службы в коммерческих и иных организациях (статьи 201, 201.1, 202, 203 Уголовного кодекса Российской Федерации)». Отмечает, что служебная необходимость не ставилась под сомнение ни на стадии предварительного расследования, ни в суде.

Указывает, что трудовой договор К. даже не оглашался, а должностная инструкция не только не исследовалась ни следователем, ни судом, но даже и не содержится в материалах дела.

Замечает, что ОАО «<данные изъяты>» является коммерческой организацией и не является государственным или муниципальным унитарным предприятием и не имеет права быть представителем интересов Российской Федерации, в связи с чем прокуратура не была вправе заявлять гражданский иск в защиту интересов организации ОАО «<данные изъяты>».

Сообщает об отсутствии в заключении эксперта ФИО27 указания на то, что «Данные РД-180» относятся к «ноу-хау».

Утверждает, что суды проигнорировали заявления стороны защиты и представителя гражданского ответчика о пропуске срока исковой давности по иску.

Обращает внимание, что в ходе судебного заседания, длившегося всего 3 часа, были выборочно оглашены несколько документов, а остальные материалы исследованы не были. Отмечает, что государственный обвинитель даже не перечислял все названия документов, содержащихся в материалах дела, а всего лишь ограничивался оглавлением.

Настаивает на нарушении права на защиту осужденных, поскольку судьей ФИО25 были проигнорированы ходатайства о предоставлении протоколов судебных заседаний.

Просит судебные решения отменить, передать уголовное дело на новое судебное рассмотрение в суд первой инстанции.

В кассационной жалобе защитник осужденного К. – адвокат ФИО26 также оспаривает законность состоявшихся судебных решений, считает их необоснованными.

Отмечает, что в ходе допроса в рамках судебного заседания установлено, что ФИО27 не является экспертом в вопросах, поставленных следователем, и не обладает специальными познаниями, что является грубым нарушением ч. 1 ст. 57 УПК РФ.

Замечает, что судом первой инстанции необоснованно не приняты в качестве доказательств показания ФИО14, ФИО28, ФИО15, а также составленные ими заключения, поскольку они являются заинтересованными лицами и находятся в служебной зависимости от ГК «<данные изъяты>». Сообщает, что ФИО28 никакого отношения в ГК «<данные изъяты>» не имеет, что подтверждается материалами дела.

Обращает внимание, что К. подписал изменение № после согласования со всеми предприятиями, ответственными за изучение проекта изменения на предмет каких-либо нарушений.

Указывает, что ФИО29 не являлся свидетелем произошедших событий, однако на его показания ссылаются суды первой и апелляционной инстанций.

В кассационной жалобе представитель гражданского ответчика К. – ФИО30 выражает несогласие с судебными решениями.

Утверждает, что гражданский иск рассмотрен судом в незаконном составе, поскольку данный спор должен рассматриваться арбитражным судом.

Считает, что срок исковой давности истек, о чем было заявлено в судебном заседании, но данное заявление не получило оценки в приговоре.

Полагает, что размер недополученных в будущем потенциальных доходов истцом не подтвержден.

Оспаривает обоснованность довода заявителя иска о том, что подписанное ответчиком дополнительное соглашение № безвозмездно предоставило ООО «<данные изъяты>» право в соответствии со ст. 3 лицензионного соглашения получать техническую поддержку от АО «<данные изъяты>». Выражает несогласие и с доводом о допущенных нарушениях порядка согласования дополнительного соглашения №.

Настаивает, что никакого вреда и нарушений интересов, охраняемых законом, пролонгация лицензионного соглашения не повлекла и не могла повлечь, поскольку закон не охраняет патенты с истекшим сроком действия.

Обращает внимание на отсутствие в действиях К. признаков субъективной стороны преступления. Отмечает, что К. по образованию является инженером и в его должностные обязанности не входит знание патентного права и особенностей правового регулирования согласования внешнеэкономических сделок.

Ссылаясь на заключение эксперта, сделанное во исполнение постановления следователя от ДД.ММ.ГГГГ о назначении судебной экспертизы, указывает, что данное заключение составлено лицом, не имеющим даже среднего юридического или экономического образования.

Считает необоснованным довод заявителя иска о том, что подписание дополнительного соглашения К. повлекло наступление тяжких последствий.

В кассационной жалобе представитель потерпевшего АО «НПО <данные изъяты>» ФИО31 считает вынесенные судебные решения незаконными и необоснованными.

Полагает, что суд первой инстанции не учел обстоятельства, которые могли существенно повлиять на выводы суда и на принятие итогового решения, а также не принял в качестве доказательств заключения - рецензии ФИО14, ФИО15 и ФИО28, а также их исчерпывающие показания об отсутствии нарушений законодательства в сфере интеллектуальной собственности. Считает, что суд необоснованно указал на наличие оснований для их отвода, сославшись на ст.ст. 70, 71 УПК РФ.

Утверждает, что в ходе судебного разбирательства не подтвержден факт нарушения К. пункта 29 Положения об осуществлении контроля за внешнеэкономической деятельностью в отношении оборудования, материалов и технологий, которые могут быть использованы при создании ракетного оружия, утвержденного постановлением Правительства РФ от 16 апреля 2001 года.

Ссылаясь на Федеральный закон от 26 декабря 1995 года № 208-ФЗ «Об акционерных обществах», отмечает, что пролонгация лицензионного соглашения не относится к крупной сделке, а является сделкой с заинтересованностью. Замечает, что сделка в судебном порядке АО «<данные изъяты>», его акционерами и членами Совета директоров не оспаривалась ввиду того, что несла прибыльный характер для общества и не повлекла причинения ущерба.

Полагает, что суд необоснованно определил размер ущерба, причиненного в результате действий К. и С.

Настаивает, что заключение эксперта от ДД.ММ.ГГГГ №, содержащее вероятный размер ущерба, не отвечает критериям относимости, допустимости, достоверности и не может быть достаточным для разрешения уголовного дела.

Оспаривает обоснованность данного заключения эксперта, поскольку в нем не указан стаж работы ФИО27, отсутствует его подпись о том, что он предупрежден об уголовной ответственности за дачу заведомо ложного заключения.

Считает, что в приговоре не указано, по каким основаниям при наличии противоречивых доказательств, имеющих существенное значение для выводов, суд принял одни из доказательств и отверг другие.

Обращает внимание, что суд с ДД.ММ.ГГГГ до ДД.ММ.ГГГГ удалился в совещательную комнату, а оперуполномоченным ОЭБиПК УМВД России по г.о Королев ФИО32 ДД.ММ.ГГГГ осуществлено ознакомление с материалами дела с применением фотосьемки.

Отмечает, что судом апелляционной инстанции не были рассмотрены ходатайства потерпевшей стороны.

Просит судебные решения отменить, производство по уголовному делу прекратить в связи с отсутствием в действиях К. и С. состава преступлений.

В кассационной жалобе представитель потерпевшего АО «<данные изъяты>» ФИО33 считает вынесенные судебные решения незаконными и необоснованными ввиду существенных нарушений норм уголовно-процессуального законодательства.

Полагает, что заключение эксперта от ДД.ММ.ГГГГ № составлено с нарушением уголовно-процессуального закона, а выводы не основаны на фактических обстоятельствах дела, в связи с чем оно не имеет юридической силы и не может быть положено в основу обвинения, а также использоваться для доказывания любого из обстоятельств, предусмотренных ст. 73 УПК РФ,

Утверждает, что суд необоснованно определил размер ущерба, причиненного в результате действий К. и С., поскольку экспертом не было учтено прекращение действия исключительных прав.

Считает, что в приговоре не указано, по каким основаниям суд принял одни из доказательств и отверг другие.

Утверждает, что суд необоснованно определил размер ущерба, причиненного в результате действий К. и С.

В кассационной жалобе представитель потерпевшего ГК «<данные изъяты>» - генеральный директор ФИО34 также оспаривает законность судебных решений.

Выражает несогласие с выводами суда первой инстанции о том, что пролонгация сроков действия лицензионного соглашения от ДД.ММ.ГГГГ, заключенного между АО «<данные изъяты>» и ООО «<данные изъяты>» путем подписания ДД.ММ.ГГГГ К. при подстрекательстве С. изменения №, повлекла нарушение Правил осуществления государственными заказчиками управления правами Российской Федерации на результаты интеллектуальной деятельности гражданского, военного, специального и двойного назначения, утвержденных постановлением Правительства Российской Федерации от ДД.ММ.ГГГГ №.

Отмечает, что разработка линейки двигателей РД-180 осуществлялась АО «<данные изъяты>» в рамках коммерческого договора с ООО «<данные изъяты>» и данный факт нашел подтверждение в рамках инвентаризации, по результатам которой не выявлены исключительные права Российской Федерации на результаты интеллектуальной деятельности, полученные при разработке и изготовлении двигателя РД-180, а также переданные исполнителю в соответствии с условиями государственного контракта.

Утверждает, что согласно заключению ФИО14 конструкторская и технологическая документации на двигатель РД-180, фигурирующие в акте от ДД.ММ.ГГГГ № №, не обеспечены правовой охраной в качестве секрета производства и не являются объектом исключительных прав Российской Федерации.

Считает, что суд первой инстанции не дал соответствующую оценку ответу Федеральной службы по техническому и экспортному контролю от ДД.ММ.ГГГГ №, приобщенному Химкинским городским судом Московской области к материалам уголовного дела по ходатайству потерпевшего, который мог существенно повлиять на выводы суда.

Оспаривает обоснованность заключения эксперта от ДД.ММ.ГГГГ №, поскольку в нем не указан стаж работы ФИО27, в том числе в ФГБУ «<данные изъяты>», а также отсутствует его подпись о том, что он предупрежден об ответственности за дачу заведомо ложного заключения. Замечает, что из заключения эксперта не следует, а при допросе судом ФИО27 не установлено, наличие у последнего специальных знаний в сферах интеллектуальной собственности, экономики, экспортного контроля и юриспруденции, в том числе в области международного права.

Обращает внимание, что ненадлежащими доказательствами являются акт служебной проверки от ДД.ММ.ГГГГ, проведенной начальником отдела финансового контроля Управления экономической безопасности АО «<данные изъяты>» ФИО37, и заключение специалиста ФГУП «<данные изъяты>» ФИО24, в которых делается вывод о нарушении при подписании изменения № к лицензионному соглашению Указа Президента Российской Федерации от 11 сентября 2012 года № 1285 «О мерах по защите интересов Российской Федерации при осуществлении российскими юридическими лицами внешнеэномической деятельности», основание для применения которого отсутствовало.

Утверждает, что суд необоснованно определил размер ущерба, причиненного в результате действий К. и С.

Отмечает, что суд с ДД.ММ.ГГГГ до ДД.ММ.ГГГГ удалился в совещательную комнату, а оперуполномоченным ОЭБиПК УМВД России по г.о. Королев ФИО32 ДД.ММ.ГГГГ осуществлено ознакомление с материалами дела с применением фотосьемки.

Указывает, что судом апелляционной инстанции не были рассмотрены ходатайства потерпевшей стороны.

В возражениях на кассационные жалобы государственный обвинитель ФИО36 указывает, что нарушений уголовного и уголовно-процессуального законов судами первой и апелляционной инстанций не допущено, виновность осужденных подтверждена совокупностью исследованных в судебном заседании доказательств, наказание назначено с учетом характера и степени общественной опасности совершенных преступлений, данных о личностях осужденных, оснований для удовлетворения кассационных жалоб, отмены или изменения судебных решений не имеется.

Изучив материалы дела, проверив доводы кассационных жалоб и возражений на них, выслушав участников судебного разбирательства, судебная коллегия приходит к следующему.

Согласно ст. 401.1 УПК РФ при рассмотрении кассационных жалобы, представления суд кассационной инстанции проверяет законность судебных решений, то есть правильность применения норм уголовного и уголовно-процессуального законов.

Положенные в основу приговора доказательства были получены в установленном законом порядке, всесторонне, полно и объективно исследованы в судебном заседании, с соблюдением требований ст.ст. 87 и 88 УПК РФ проверены судом и оценены в приговоре, сомнений в своей относимости, допустимости и достоверности не вызывают и каких-либо существенных противоречий, которые могли бы повлиять на решение вопроса о виновности осужденных К., С. в содеянном, не содержат.

Фактические обстоятельства совершенных К. и С. преступлений установлены на основании исследованных доказательств, которые признаны допустимыми, использованы судом для установления обстоятельств, указанных в ст. 73 УПК РФ. Данных, свидетельствующих о том, что в основу приговора положены недопустимые доказательства, не установлено.

Выводы суда о виновности К. и С. в совершении инкриминированных преступлений являются обоснованными и подтверждаются совокупностью исследованных в судебном заседании доказательств:

показаниями представителя потерпевшего ГК «<данные изъяты>» ФИО16, согласно которым подписанием дополнительного соглашения №, при увеличении срока безвозмездного пользования американской стороной переданными правами, без взаимного удовлетворения, допущено злоупотребление полномочиями, так как такая сделка требовала одобрения Советом директоров предприятия, а также согласования с ГК «<данные изъяты>» и иными службами, вопрос об ущербе разрешался на момент проверки, но с учетом изменившихся отношений между сторонами в настоящее время ущерба не имеется;

показаниями представителя потерпевшего АО «<данные изъяты>» ФИО18 о причиненном К. и С. имущественном вреде АО «<данные изъяты>» и АО «<данные изъяты>»;

показаниями представителя потерпевшего АО «<данные изъяты>» ФИО17 об обстоятельствах заключения дополнительного лицензионного соглашения, а также о том, что ущерб ОАО «<данные изъяты>» причинен непосредственно после этого, так как денежные средства на счет организации не поступили;

показаниями свидетеля ФИО29 о нарушениях процедуры подписания соглашения, поскольку изменялись существенные условия договора, что требовало согласования с профильным ведомством и рассмотрения на Совете безопасности РФ, а также о том, что с 2019 года российская сторона пытается расторгнуть это дополнительное соглашение, от чего американская сторона уклоняется;

показаниями свидетеля ФИО37, проводившего проверку по поставкам двигателя РД-180 в ООО «<данные изъяты>»;

показаниями свидетеля ФИО38, работавшей в АО «<данные изъяты>» главным бухгалтером, о том, что она визировала дополнительное соглашение №, но дата рядом с ее подписью написана не ею, законность подписания настоящего соглашения ею не проверялась, а также что ущерб в балансе предприятия отражен не был;

показаниями свидетеля ФИО11, согласно которым по лицензионному на возмездной основе соглашению от ДД.ММ.ГГГГ предприятию АО «<данные изъяты>» поступало 26 миллионов долларов за права по лицензионному соглашению и 4 миллиона долларов за поставку документации, а также за каждый последующий двигатель РД-180, начиная с седьмого запуска – 800 000 долларов, независимо от места их изготовления. В 2016 году ему стало известно, что процесс согласования изменений № лицензионного соглашения не был организован должным образом;

показаниями свидетеля ФИО20 о том, что изменения к лицензионному соглашению № предоставляли американской стороне стратегические выгоды, так как она теперь имела право на производство РД-180 в США и доступ к документации до 2013 года, в то же время российская сторона лишилась возможности продавать двигатель в третьи страны, без договоренностей с США;

показаниями свидетеля ФИО39, работавшей в АО «<данные изъяты>» начальником финансового управления, согласно которым она завизировала дополнительное соглашение №, поскольку валютный контроль – это ее компетенция, однако дата к подписи была проставлена иным лицом, а также о том, что К. прошедшими датами документы не подписывал;

показаниями свидетеля ФИО24 о том, что лицензионное соглашение 2002 года является сделкой с заинтересованностью, поскольку С. состоял в Совете директоров АО «<данные изъяты>» и ООО «<данные изъяты>»;

показаниями свидетелей ФИО40, ФИО41, ФИО42, ФИО43, ФИО44, ФИО45, ФИО31, ФИО46 об известных им обстоятельствах, имеющих значение для дела;

протоколами следственных действий, заключениями экспертов и иными документами.

Оснований для оговора К. и С., а также какой-либо заинтересованности в исходе дела со стороны указанных лиц, установлено не было, в связи с чем суд обоснованно положил их показания в основу вывода о виновности осужденных в совершении преступлений.

Представленным документам, в том числе трудовым договорам с К. и приказами о назначении его на должность исполнительного директора АО «<данные изъяты>», заключению эксперта № от ДД.ММ.ГГГГ и протоколам следственных действий также дана оценка и указано, что они подтверждают виновность осужденных в совершении преступлений. Неустранимых сомнений, которые должны быть истолкованы в пользу осужденных, материалы дела не содержат.

Экспертиза проведена в специализированном учреждении ФГБУ «<данные изъяты>», компетентным экспертом, составленное заключение соответствует требованиям ст. 204 УПК РФ.

Вопреки доводам жалоб, содержащиеся в заключении эксперта выводы не носят юридический характер и не требуют от эксперта познаний в области права, поскольку оценке подлежали изменения № в лицензионное соглашение от ДД.ММ.ГГГГ № между ОАО «<данные изъяты>» и «<данные изъяты>», а также наступившие в результате их подписания последствия, что требовало специальных познаний в области внешнеэкономической деятельности в отношении оборудования, материалов и технологий , которые могут быть использованы при создании ракетного оружия.

Вопреки доводам жалоб о недопустимости заключения эксперта № № от ДД.ММ.ГГГГ, в том числе с учетом рецензий специалистов ФИО14, ФИО28 и ФИО15, представленных в судебном заседании, судом допрошен эксперт ФИО27, давший пояснения о проведенных исследованиях. При этом судебная коллегия учитывает, что рецензирование заключений эксперта не предусмотрено действующим уголовно-процессуальным законодательством, в связи с чем рецензии специалистов ФИО14, ФИО28 и ФИО15 не могут быть приняты во внимание, нарушений при проведении экспертного исследования не установлено.

Доводы жалоб о том, что ущерб в результате действий осужденных не причинен, о наличии полномочий по подписанию изменений № в лицензионное соглашение, об отсутствии оснований для получения согласия Совета директоров, а также окончании сроков действия патентов, были предметом рассмотрения в судах первой и апелляционной инстанции, обоснованно отвергнуты с указанием мотивов принятых решений, с которыми соглашается судебная коллегия.

Оснований не доверять показаниям свидетелей, заключению эксперта и представленным документам у суда не имелось, как отсутствовали основания и ставить под сомнение обращение генерального директора ГК «<данные изъяты>» ФИО47 о злоупотреблении полномочиями со стороны должностных лиц АО «<данные изъяты>», послужившее поводом для проведения проверки и последующего возбуждения по ее результатам уголовного дела.

При этом доводы жалоб как защитников осужденных, так и представителей потерпевших сводятся к переоценке исследованных судом первой инстанции доказательств, их интерпретации с учетом отсутствия прямого материального ущерба в результате отмены подписанных изменений в лицензионное соглашение Указом Президента РФ, что не свидетельствует об отсутствии составов преступлений в действиях осужденных, а лишь подтверждает их неправомерность. Кроме того, в ходе судебного заседания объективно подтверждено злоупотребление полномочиями исполнительным директором АО «<данные изъяты>» К. при подстрекательстве С., являвшегося президентом ОАО «<данные изъяты>» и председателем совета директором ООО «<данные изъяты>».

Из материалов дела следует, что все заявленные стороной защиты ходатайства, в том числе об исключении недопустимых доказательств, были разрешены в установленном законом порядке. В каждом случае выяснялось мнение сторон по заявленным ходатайствам. Необоснованных отказов в удовлетворении ходатайств не имеется. Председательствующим в суде первой инстанции выполнены требования ст.ст. 15, 243, 244 УПК РФ об обеспечении состязательности и равноправия сторон, созданы условия для реализации процессуальных прав участников процесса на судебных стадиях производства по делу, каких-либо ограничений прав стороны защиты при предоставлении и исследовании доказательств по делу не допущено.

Данных, указывающих на неполноту судебного следствия, не установлено.

Протокол судебного заседания составлен в соответствии с требованиями ст. 259 УПК РФ.

Оснований для возвращения уголовного дела прокурору в соответствии со ст. 237 УПК РФ у суда первой инстанции не имелось, поскольку высказанная в жалобах позиция стороны защиты, в том числе о неустановлении фактических обстоятельств совершенных преступлений не препятствовала рассмотрению данного уголовного дела по существу и принятию по нему итогового решения.

Изложенные в кассационных жалобах доводы о невиновности К. и С. выдвигались в судебных заседаниях судов первой и апелляционной инстанций, тщательно проверялись и обоснованно отвергнуты с приведением мотивов, оснований не согласиться с которыми не имеется.

Действия К. и С. получили надлежащую юридическую оценку и правильно квалифицированы по ч. 2 ст. 201 УК РФ и ч. 4 ст. 33, ч. 2 ст. 201 УК РФ соответственно.

Несогласие осужденных и их защитников, представителей гражданского ответчика и потерпевших с оценкой доказательств, данной судом, не является основанием для отмены вынесенного приговора, который соответствует требованиям ст.ст. 304, 307-309 УПК РФ, содержит анализ и оценку всех исследованных доказательств.

Несостоятельным является и довод кассационных жалоб о нарушении тайны совещательной комнаты в связи с наличием сведений об ознакомлении с уголовным делом в период написания приговора оперативного работника, о чем сделана отметка на обложке тома №, поскольку сведений о том, что указанное лицо знакомилось с уголовным делом в совещательной комнате, а также о том, что судья общался с данным лицом, не имеется. Кроме того, в соответствии с ч. 2 ст. 298 УПК РФ по окончании рабочего времени, а также в течение рабочего дня суд вправе сделать перерыв для отдыха с выходом из совещательной комнаты, в связи с чем материалы уголовного дела могли быть взяты работником аппарата суда для ознакомления с ними заинтересованных лиц.

Основное наказание в виде лишения свободы назначено К. и С. в пределах санкций статей уголовного закона, по которым они осуждены, с учетом характера и степени общественной опасности совершенных преступлений, данных об их личностях, роли каждого в совершении преступлений, имеющихся по делу смягчающих и отсутствия отягчающих наказание обстоятельств.

Вопреки доводам жалоб, в приговоре учтены в качестве смягчающих наказание К. и С. обстоятельств совершение ими впервые преступлений, положительные характеристики, наличие правительственных и ведомственных наград, поощрений, состояние здоровья осужденных.

Оснований для признания смягчающими наказание иных обстоятельств, в том числе приведенных в кассационных жалобах защитников осужденных и представителей потерпевших, у суда первой инстанции не имелось. Не находит таких оснований и судебная коллегия.

Судом при назначении наказания не применены правила ст.ст. 64, 73 УК РФ, поскольку признано невозможным исправление К. и С. без изоляции от общества с учетом данных о личностях осужденных и степени общественной опасности совершенных преступлений, отсутствия исключительных обстоятельств, существенно уменьшающих их общественную опасность, а также указано на отсутствие оснований для изменения категорий преступлений в соответствии с требованиями ч. 6 ст. 15 УК РФ.

Назначенное основное наказание соответствует требованиям ст.ст. 6, 43, 60 УК РФ, является справедливым.

При определении вида исправительного учреждения суд назначил отбывание наказания К. и С. в исправительной колонии общего режима в соответствии со ст. 58 УК РФ, произведя зачет времени содержания под стражей с момента избрания указанной меры пресечения по правилам ст. 72 УК РФ.

Вопреки доводам жалобы защитника осужденного С. – адвоката ФИО10, у суда не имелось оснований для зачета в срок наказания времени его содержания под стражей и нахождения под домашним арестом по выделенному уголовному делу, поскольку сведения о вынесении по нему судебного решения и необходимости применения положений ч. 5 ст. 69 УК РФ в материалах дела отсутствуют, по настоящему уголовному делу в отношении С. была применена мера пресечения в виде подписки о невыезде и надлежащем поведении.

Гражданский иск заместителя прокурора Московской области в интересах Российской Федерации в лице ГК «<данные изъяты>», АО «<данные изъяты>», АО «<данные изъяты>» о взыскании с осужденных причиненного материального ущерба разрешен, вопреки доводам жалоб, по правилам ст. 1064 ГК РФ и в соответствии с положениями уголовно-процессуального законодательства с учетом установленных судом конкретных обстоятельств дела, в том числе размера причиненного ущерба.

Доводы кассационных жалоб о необходимости рассмотрения гражданского иска по правилам арбитражного судопроизводства и истечении сроков исковой давности, необоснованном обращении с иском прокурора, поскольку прямой материальный ущерб потерпевшим не причинен, были предметом рассмотрения в суде апелляционной инстанции, который в соответствии с требованиями ст. 389.9 УПК РФ проверил в полном объеме довод░ ░░░░░, ░░░░░░ ░░░░░░ ░░░░░░░░░ ░░░░░░░ ░░ ░░ ░░░░░░░░░░ ░░░ ░░░░░░░░░░░░░░.

░░░░░░░ ░░░░░░░ ░░░░░, ░░░░░ ░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░ ░░░░ ░░░░░░ ░░░░ ░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░ ░░░ ░░░░░░░░░░░ ░., ░░░ ░ ░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░ – ░░░░░░░░░ ░░░10, ░░░26, ░░░8, ░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░ ░░░30 ░ ░░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░, ░░░░░░░ ░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░ ░ ░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░, ░ ░░░░░░░░░ ░░░░░░ ░░░░░░░░ ░ ░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░, ░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░ ░░. 389.28 ░░░ ░░.

░░ ░░░░░░░░░░░ ░ ░░░░░░░░ ░░░░░ ░░░░░░ ░ ░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░ ░░ ░░░░░░░, ░ ░░░░░ ░ ░░░ ░░░░░░░░░ ░░░ ░░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░ ░░░░░ ░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░, ░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░ ░ ░░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░, ░░░░░░ ░░░ ░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░ ░░░░░░░ ░░ ░░░░░░░░░░░ ░ ░░░ ░░░░░░░ ░ ░░░░░░░░░░░░ ░. ░ ░. ░░ ░░░░░░░.

░░░░░░ ░ ░░░, ░░░░░░░░ ░░░░░░░░ ░░░░░░░ ░░░░░░░░ ░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░ ░░ ░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░.

░ ░░░░░░░░░░░░ ░ ░. 1 ░░. 401.15 ░░░ ░░ ░░░░░░░░░░ ░░░░░░ ░░░ ░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░, ░░░░░░░░░░░ ░░░ ░░░░░░░░░░░░░ ░░░░ ░░░ ░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░ ░░░░ ░ ░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░ ░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░ ░ ░░░░░░░░-░░░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░, ░░░░░░░░░░ ░░ ░░░░░ ░░░░.

░░░░░ ░░░░░░░░░ ░░ ░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░ ░░░░ ░░░░░░░░░░░.

░░░░░░░░ ░░. 297 ░░░ ░░ ░░░░░░░░ ░░░░ ░░░░░░ ░░░░ ░░░░░░░░, ░░░░░░░░░░░░ ░ ░░░░░░░░░░░░.

░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░ ░░░░░░░, ░░░░ ░░ ░░░░░░░░░░░ ░ ░░░░░░░░░░░░ ░ ░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░-░░░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░ ░ ░░░░░░░ ░░ ░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░ ░░░░░░.

░░░░░░░░ ░. 1 ░░. 60 ░░ ░░ ░░░░, ░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░ ░ ░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░, ░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░ ░ ░░░░░░░░, ░░░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░ ░░░░░░░░░ ░░░░░ ░░ ░░, ░ ░ ░░░░░░ ░░░░░░░░░ ░░░░░ ░░░░░ ░░ ░░.

░ ░░░░░░░░░░░░ ░ ░. 1 ░░. 47 ░░ ░░ ░░░░░░░░░ ░ ░░░░ ░░░░░░░ ░░░░░ ░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░ ░░░░░░░ ░ ░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░ ░░░░░░░░░ ░░░░░░ ░░ ░░░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░ ░░░ ░ ░░░░░░░ ░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░░░.

░░░ ░░░░░░░ ░░ ░░░░░░░░░, ░. ░ ░., ░░░░░░ ░ ░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░ ░ ░░░░ ░░░░░░░ ░░░░░░░, ░░░ ░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░ ░ ░░░░ ░░░░░░░ ░░░░░ ░░░░░░░░ ░░░░░░░░░, ░░░░░░░░░ ░ ░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░░░-░░░░░░░░░░░░░░░░, ░░░░░░░░░░░░░░░-░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░ ░ ░░░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░, ░░░░░░░ ░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░░░, ░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░ ░ ░░░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░, ░░ 2 ░░░░.

░░░░░ ░░░, ░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░ ░░░ ░░░░░░ ░░░░░░░░ ░░░░░░░░░ ░ ░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░ ░ ░░░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░ ░░. 47 ░░ ░░, ░ ░░░░░░ ░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░ ░░ 27 ░░░ 2003 ░░░░ № 58-░░ «░ ░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░ ░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░», ░░ ░░░░░░░░░░░░░.

░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░░░ ░░░ ░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░ ░░░░ ░░░░░ ░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░ ░░ ░░░░ ░░░░░░░ ░░ ░░░░░░░░.

░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░ ░░░░░░ ░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░, ░ ░░░░░ ░ ░░░ ░░░░░░░░ ░░░░░░░░ ░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░ ░░░░░░░ ░ ░░░░░░░░░ ░. ░ ░. ░░░░░░░░, ░░░░░░░░ ░░ ░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░ ░░░░░░░░ ░░ ░░░░░░ ░░░░░░░░ ░░░░░░░░░ ░ ░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░ ░ ░░░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░.

░░ ░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░, ░░░░░░░░░░░░░░ ░░.░░. 401.14, 401.15 ░░░ ░░, ░░░░░░░░ ░░░░░░░░

░ ░ ░ ░ ░ ░ ░ ░ ░ ░:

░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░ ░░░░ ░░░░░░░░░░ ░░░░░░░ ░░ ░░.░░.░░░░ ░ ░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░ ░░░░ ░░ ░░.░░.░░░░ ░ ░░░░░░░░░ ░. ░ ░. ░░░░░░░░:

░░░░░░░░░ ░░ ░░░░░░░░░░░░ ░. ░ ░. ░░░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░ ░░░░░░░░ ░░ ░░░░░░ ░░░░░░░░ ░░░░░░░░░ ░ ░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░ ░ ░░░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░.

░ ░░░░░░░░░ ░░░░░░░░ ░░░░░░░ ░ ░░░░░░░░░ ░. ░ ░. ░░░░░░░░ ░░░ ░░░░░░░░░, ░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░ ░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░ ░. – ░░░░░░░░ ░░░10, ░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░ ░. – ░░░░░░░░░ ░░░26, ░░░8, ░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░ ░. - ░░░30, ░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░ ░░ «<░░░░░░ ░░░░░░>» ░░░31, ░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░ ░░ «<░░░░░░ ░░░░░░>» ░░░33, ░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░ ░░ «<░░░░░░ ░░░░░░>» - ░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░ ░░░34 - ░░░ ░░░░░░░░░░░░░░.

░░░░░░░░░░░░░░░░░░░░

░░░░░:

Решение от 20.02.2024 по делу № 7У-14331/2023 [77-509/2024 - (77-6364/2023)] от 18.12.2023

7У-14331/2023 [77-509/2024 - (77-6364/2023)]

Движение по делу

Документы

Детальная проверка физлица