Решение по делу № 33-1703/2024 от 25.01.2024

Судья Киюцина Н.А. Дело № 33-1703/2024

24RS0057-01-2023-000027-98

А-2.204

КРАСНОЯРСКИЙ КРАЕВОЙ СУД

АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ

05 февраля 2024 года               г. Красноярск

Судебная коллегия по гражданским делам Красноярского краевого суда в составе:

председательствующего: Тарараевой Т.С.,

судей: Черновой Т.Л., Килиной Е.А.,

с участием прокурора отдела прокуратуры Красноярского края Гутаревой Е.А.,

при ведении протокола помощником судьи Машуковой Г.А.,

заслушала в открытом судебном заседании по докладу судьи Черновой Т.Л., гражданское дело по иску ФИО1 к Краевому государственному бюджетному учреждению здравоохранения «Шарыповская городская больница» о взыскании компенсации морального вреда,

по апелляционной жалобе истца Богдановой Н.П.,

на решение Шарыповского городского суда Красноярского края от 26 октября 2023 года, которым постановлено:

«Исковые требования ФИО1 удовлетворить частично.

Взыскать с Краевого государственного бюджетного учреждения здравоохранения «Шарыповская городская больница» (ИНН 2459019708) в пользу ФИО1 (паспорт гражданина Российской Федерации № №, выдан <дата>) компенсацию морального вреда в сумме 300 000 (Триста тысяч) рублей.

В удовлетворении исковых требований в оставшейся части отказать.

Взыскать с Краевого государственного Краевого государственного бюджетного учреждения здравоохранения «Шарыповская городская больница» государственную пошлину в бюджет муниципального образования город Шарыпово Красноярского края в размере 300 (триста) рублей».

Заслушав докладчика, судебная коллегия

УСТАНОВИЛА:

Богданова Н.П. обратилась в суд с иском к КГБУЗ «Шарыповская городская больница» о взыскании компенсации морального вреда в размере 1 000 000 руб.

Требования мотивировала тем, что 28.04.2020 ее сын Богданов В.В. был доставлен в приемное отделение КГБУЗ «Шарыповская ГБ» с сильной болью в области живота, на следующий день 29.04.2020 умер, находясь в стационаре. Как ей впоследствии стало известно, диагностика и лечение сына проводились некачественно и не в полном объеме, диагноз установлен неверно. Полагает, что при оказании надлежащей медицинской помощи ее сына удалось бы спасти. Как мать она испытала и продолжает испытывать глубокие нравственные страдания в связи с невосполнимой для нее утратой (смертью сына) и упущенной по вине врачей возможностью его спасти.

Судом постановлено решение вышеприведенного содержания.

В апелляционной жалобе истец Богданова Н.П. просит решение суда изменить, увеличить размер компенсации морального вреда до заявленного в иске размера. Считает, что суд не привел никаких мотивов в отношении определенной к взысканию суммы, ограничившись лишь формальной ссылкой на общие принципы определения размера компенсации морального вреда, при этом не учел степень вины ответчика, степень и характер причиненных ей нравственных страданий.

Представитель ответчика КГБУЗ «Шарыповская ГБ», третьи лица, надлежащим образом извещенные о времени и месте судебного заседания, в суд третьи лица надлежащим образом извещенные о времени и месте судебного заседания, в суд апелляционной инстанции не явились, о причинах своего отсутствия суд не уведомили, об отложении дела слушанием не просили, в силу положений ч. 3 ст. 167 ГПК РФ, судебная коллегия сочла возможным рассмотреть дело в их отсутствие.

Проверив материалы дела, решение суда в пределах доводов апелляционной жалобы в соответствии с ч.1 ст. 327.1 ГПК РФ, заслушав объяснения истца Богдановой Н.П., ее представителя адвоката Вебер С.В., поддержавших доводы апелляционной жалобы, заключение прокурора Гутаревой Е.А., полагавшей решение суда не подлежащим отмене либо изменению, обсудив доводы апелляционной жалобы, судебная коллегия приходит к следующему.

Согласно ст. 17, 45 Конституции Российской Федерации права и свободы человека и гражданина признаются и гарантируются согласно общепризнанным принципам и нормам международного права и в соответствии с Конституцией Российской Федерации, каждый вправе защищать свои права и свободы всеми способами, не запрещенными законом.

Одним из способов защиты гражданских прав является компенсация морального вреда (статьи 12, 151 ГК РФ).

На основании абз. 1 ст. 151 ГК РФ, если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину другие нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда.

При определении размеров компенсации морального вреда суд принимает во внимание степень вины нарушителя и иные заслуживающие внимания обстоятельства. Суд должен также учитывать степень физических и нравственных страданий, связанных с индивидуальными особенностями гражданина, которому причинен вред.

В силу ч. 2 ст. 1101 ГК РФ размер компенсации морального вреда определяется судом в зависимости от характера причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий, а также степени вины причинителя вреда в случаях, когда вина является основанием возмещения вреда. При определении размера компенсации вреда должны учитываться требования разумности и справедливости. Характер физических и нравственных страданий оценивается судом с учетом фактических обстоятельств, при которых был причинен моральный вред, и индивидуальных особенностей потерпевшего.

Согласно ст. 1064 ГК РФ вред, причиненный личности или имуществу гражданина, а также вред, причиненный имуществу юридического лица, подлежит возмещению в полном объеме лицом, причинившим вред. Лицо, причинившее вред, освобождается от возмещения вреда, если докажет, что вред причинен не по его вине. Лицо, причинившее вред, освобождается от возмещения вреда, если докажет, что вред причинен не по его вине.

В силу ст. 1068 ГК РФ юридическое лицо либо гражданин возмещает вред, причиненный его работником при исполнении трудовых (служебных, должностных) обязанностей.

В соответствии со ст. 56 ГПК РФ, содержание которой следует рассматривать в контексте с положениями ч.3 ст. 123 Конституции РФ и ст. 12 ГПК РФ, закрепляющих принципы состязательности гражданского судопроизводства и принцип равноправия сторон, каждая сторона должна доказать те обстоятельства, на которые она ссылается как на основания своих требований и возражений, если иное не предусмотрено федеральным законом.

Согласно ст. 67 ГПК РФ суд оценивает относимость, допустимость, достоверность каждого доказательства в отдельности, а также достаточность и взаимную связь доказательств в их совокупности.

Как следует из материалов дела и установлено судом, 11.02.1981 ФИО8 зарегистрировала брак с ФИО9, после регистрации брака супруге присвоена фамилия Богданова, от брака имеет сына ФИО20 года рождения.

28.04.2020 бригадой скорой медицинской помощи сын истца ФИО7 был доставлен в приемный покой хирургического отделения КГБУЗ «Шарыповская ГБ», где <дата> умер.

Из комиссионного заключения судебно-медицинской экспертизы КГБУЗ ККБСМЭ № 650 от 19.10.2020, данной в рамках проводимой по заявлению Богдановой Н.П. СО по Шарыповскому району ГСУ СК РФ по Красноярскому краю проверки по факту смерти ФИО7, следует, что ФИО7 28.04.2020 в период с 07 час. 45 мин. до 07 час. 55 мин. был доставлен в приемный покой хирургического отделения Шарыповской городской больницы с острой болью в животе, с повышенным артериальным давлением (220/110 мм рт.ст.), ему был выставлен предварительный диагноз: острый живот; гипертоническая болезнь II степени. В медицинской карте стационарного больного указан диагноз: острый панкреатит со знаком вопроса; в 03 час. 40 мин. 29.04.2020 состояние больного стало тяжелым, больной был переведен в отделение реанимации, реанимационные мероприятия оказались неэффективными, в 11 час. 50 мин. констатирована биологическая смерть; причиной смерти Богданова В.В. явился артерио-венозный тромбоз в бассейне нижних брыжеечных сосудов, сопровождавшийся ишемическим некрозом части нисходящей ободочной и сигмовидной кишок и осложнившийся выраженной полиорганной недостаточностью, отеком легких.

Экспертами отмечено, что в отношении больного ФИО7 при выставленном диагнозе острый панкреатит не в полном объеме были использованы возможности обследования (в том числе лабораторные и инструментальные) на предмет установления окончательного клинического диагноза, в частности, для верификации клинической формы панкреатита у тяжелого больного необходимым являлась диагностическая лапароскопия. Больному был установлен неправильный диагноз (острый панкреатит). Окончательная достоверная диагностика как острого панкреатита, так и мезентериального тромбоза (некроза толстой кишки) возможна только инвазивными методами (лапароскопия, лапаротомия). Проводимое больному консервативное лечение не было ему противопоказано и рассматривается как симптоматическое лечение, используемое в том числе и при некрозе толстой кишки.

При этом эксперты пришли к выводу, что медицинская помощь ФИО7 оказана несвоевременно и не в полном объеме. Так у больного не диагностировано острое хирургическое заболевание, что исключило проведение экстренного хирургического вмешательства в объеме резекции части толстого кишечника; при установлении диагноза не были выполнены в полном объеме клинические рекомендации в части проведения минимального комплекса диагностических исследований, госпитализации в отделение реанимации и проведение в ранние сроки всего комплекса лечебных мероприятий (интенсивная инфузионнаядезинтоксикационная терапия, введение зонда, гепаринотерапия, гистопротекция); при наличии медицинских показаний не выполнена диагностическая лапароскопия. Распространенный некроз толстого кишечника является тяжелым заболеванием, при котором имеет место крайне высокий риск наступления летального исхода из-за тяжести состояния даже при хирургическом лечении.

Вместе тем как указали эксперты, допущенные в ходе лечения недостатки, определили только неэффективность проводимых лечебно-диагностических мероприятий. Прямой причинно-следственной связи между выявленными недостатками и оказанием медицинской помощи на этапе лечения больного ФИО7 в КГБУЗ «Шарыповская ГБ» и наступлением смерти ФИО7 экспертной комиссией не установлено.

Постановлением следователя СО по Шарыповскому району ГСУ СК РФ по Красноярскому краю и Республике Хакасия от 11.09.2020 в возбуждении уголовного дела по факту смерти ФИО7 отказано за отсутствием в действиях врачей состава преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 109 УК РФ.

Из имеющегося в материалах дела акта экспертизы качества медицинской помощи № 834 от 15.06.2020, составленного экспертом ФИО10, проводившим проверку качества медицинской помощи по поручению ТФОМС Красноярского края, усматривается, что при оказании медицинской помощи ФИО7 не была выполнена диагностическая лапаротомия или лапароскопия, что не позволило выявить мезентериальный тромбоз. Необоснованно, без четкого диагноза назначались наркотические и ненаркотические анальгетики. Не использованы возможности коллегиального и дистанционного консультирования пациента, не приглашены консультанты из краевых лечебных учреждений.

Также судом установлено, что при жизни ФИО7 и Богданову Н.П. связывали близкие родственные отношения как сына и матери соответственно, они проживали совместно одной семьей, семейные отношения не были прекращены после достижения ФИО7 совершеннолетия.

Оценив по правилам ст. 67 ГПК РФ представленные сторонами доказательствам, в том числе заключение комиссии экспертов № 650 от 19.10.2020, доводы и возражения сторон, показания допрошенного в ходе судебного заседания свидетеля, правильно применив нормы материального права, регулирующие спорные правоотношения, суд первой инстанции, установив, что Богдановой Н.П. были причинены нравственные страдания вследствие ненадлежащего оказания ее сыну медицинской помощи работниками КГБУЗ «Шарыповская ГБ», не в полном объеме исполнившими свою обязанность по качественному и квалифицированному оказанию ему медицинской помощи, допустившими нарушение действующих стандартов оказания медицинской помощи, пришел к правомерному выводу об обоснованности заявленных Богдановой Н.П. требований и их частичном удовлетворении, взыскании с КГБУЗ «Шарыповская ГБ» в пользу Богдановой Н.П. компенсации морального вреда в размере 300 000 руб.

Соглашаясь с выводами суда о взыскании в пользу истца с ответчика компенсации морального вреда, судебная коллегия полагает необходимым отметить, что закон не содержит указания на характер причинной связи (прямая или косвенная (опосредованная) причинная связь) между противоправным поведением причинителя вреда и наступившим моральным вредом и не предусматривает в качестве юридически значимой для возложения на причинителя вреда обязанности возместить моральный вред только прямую причинную связь.

Вместе с тем, принимая во внимание обстоятельства причинения вреда, степень вины ответчика, фактический характер и степень нравственных страданий и переживаний истца вследствие некачественного оказания медицинской помощи ее сыну, наступившую впоследствии его смерть, судебная коллегия не может согласиться с определенным судом размером компенсации морального вреда, и находит заслуживающими внимание доводы апелляционной жалобы в указанной части.

В абзаце 3 пункта 1 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15.11.2022 №33 «О практике применения судами норм о компенсации морального вреда» разъяснено, что под моральным вредом понимаются нравственные или физические страдания, причиненные действиями (бездействием), посягающими на принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона нематериальные блага или нарушающими его личные неимущественные права (например, жизнь, здоровье, достоинство личности, свободу, личную неприкосновенность, неприкосновенность частной жизни, личную и семейную тайну, честь и доброе имя, тайну переписки, телефонных переговоров, почтовых отправлений, телеграфных и иных сообщений, неприкосновенность жилища, свободу передвижения, свободу выбора места пребывания и жительства, право свободно распоряжаться своими способностями к труду, выбирать род деятельности и профессию, право на труд в условиях, отвечающих требованиям безопасности и гигиены, право на уважение родственных и семейных связей, право на охрану здоровья и медицинскую помощь, право на использование своего имени, право на защиту от оскорбления, высказанного при формулировании оценочного мнения, право авторства, право автора на имя, другие личные неимущественные права автора результата интеллектуальной деятельности и др.) либо нарушающими имущественные права гражданина.

В соответствии с разъяснениями, изложенными в п. 26, 27, 28 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15.11.2022 №33, определяя размер компенсации морального вреда, суду необходимо, в частности, установить, какие конкретно действия или бездействие причинителя вреда привели к нарушению личных неимущественных прав заявителя или явились посягательством на принадлежащие ему нематериальные блага и имеется ли причинная связь между действиями (бездействием) причинителя вреда и наступившими негативными последствиями, форму и степень вины причинителя вреда и полноту мер, принятых им для снижения (исключения) вреда.

Тяжесть причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий оценивается судом с учетом заслуживающих внимания фактических обстоятельств дела, к которым могут быть отнесены любые обстоятельства, влияющие на степень и характер таких страданий. При определении размера компенсации морального вреда судам следует принимать во внимание, в частности: существо и значимость тех прав и нематериальных благ потерпевшего, которым причинен вред (например, характер родственных связей между потерпевшим и истцом); характер и степень умаления таких прав и благ (интенсивность, масштаб и длительность неблагоприятного воздействия), которые подлежат оценке с учетом способа причинения вреда (например, причинение вреда здоровью способом, носящим характер истязания, унижение чести и достоинства родителей в присутствии их детей), а также поведение самого потерпевшего при причинении вреда (например, причинение вреда вследствие провокации потерпевшего в отношении причинителя вреда); последствия причинения потерпевшему страданий, определяемые, помимо прочего, видом и степенью тяжести повреждения здоровья, длительностью (продолжительностью) расстройства здоровья, степенью стойкости утраты трудоспособности, необходимостью амбулаторного или стационарного лечения потерпевшего, сохранением либо утратой возможности ведения прежнего образа жизни.

Под индивидуальными особенностями потерпевшего, влияющими на размер компенсации морального вреда, следует понимать, в частности, его возраст и состояние здоровья, наличие отношений между причинителем вреда и потерпевшим, профессию и род занятий потерпевшего.

Как разъяснено в п. 12 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15.11.2022 № 33 «О практике применения судами норм о компенсации морального вреда» обязанность компенсации морального вреда может быть возложена судом на причинителя вреда при наличии предусмотренных законом оснований и условий применения данной меры гражданско-правовой ответственности, а именно: физических или нравственных страданий потерпевшего; неправомерных действий (бездействия) причинителя вреда; причинной связи между неправомерными действиями (бездействием) и моральным вредом; вины причинителя вреда (статьи 151, 1064, 1099 и 1100 Гражданского кодекса Российской Федерации). Потерпевший - истец по делу о компенсации морального вреда должен доказать факт нарушения его личных неимущественных прав либо посягательства на принадлежащие ему нематериальные блага, а также то, что ответчик является лицом, действия (бездействие) которого повлекли эти нарушения, или лицом, в силу закона обязанным возместить вред. Вина в причинении морального вреда предполагается, пока не доказано обратное. Отсутствие вины в причинении вреда доказывается лицом, причинившим вред (п. 2 ст. 1064 ГК РФ).

Под нравственными страданиями следует понимать страдания, относящиеся к душевному неблагополучию (нарушению душевного спокойствия) человека (чувства страха, унижения, беспомощности, стыда, разочарования, осознание своей неполноценности из-за наличия ограничений, обусловленных причинением увечья, переживания в связи с утратой родственников, потерей работы, невозможностью продолжать активную общественную жизнь, раскрытием семейной или врачебной тайны, распространением не соответствующих действительности сведений, порочащих честь, достоинство или деловую репутацию, временным ограничением или лишением каких-либо прав и другие негативные эмоции). Отсутствие заболевания или иного повреждения здоровья, находящегося в причинно-следственной связи с физическими или нравственными страданиями потерпевшего, само по себе не является основанием для отказа в иске о компенсации морального вреда (п. 14 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15.11.2022 № 33).

Требования о компенсации морального вреда в случае нарушения прав граждан в сфере охраны здоровья, причинения вреда жизни и (или) здоровью гражданина при оказании ему медицинской помощи, при оказании ему ненадлежащей медицинской помощи могут быть заявлены членами семьи такого гражданина, если ненадлежащим оказанием медицинской помощи этому гражданину лично им (то есть членам семьи) причинены нравственные или физические страдания вследствие нарушения принадлежащих лично им неимущественных прав и нематериальных благ. Моральный вред в указанных случаях может выражаться, в частности, в заболевании, перенесенном в результате нравственных страданий в связи с утратой родственника вследствие некачественного оказания медицинской помощи, переживаниях по поводу недооценки со стороны медицинских работников тяжести его состояния, неправильного установления диагноза заболевания, непринятия всех возможных мер для оказания пациенту необходимой и своевременной помощи, которая могла бы позволить избежать неблагоприятного исхода, переживаниях, обусловленных наблюдением за его страданиями или осознанием того обстоятельства, что близкого человека можно было бы спасти оказанием надлежащей медицинской помощи (п. 49 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15.11.2022 № 33).

Статьей 38 Конституции Российской Федерации и корреспондирующими ей нормами ст. 1 СК РФ предусмотрено, что семья, материнство, отцовство и детство в Российской Федерации находятся под защитой государства.

Семейное законодательство исходит из необходимости укрепления семьи, построения семейных отношений на чувствах взаимной любви и уважения, взаимопомощи и ответственности перед семьей всех ее членов, недопустимости произвольного вмешательства кого-либо в дела семьи, обеспечения беспрепятственного осуществления членами семьи своих прав, возможности судебной защиты этих прав (п. 1 ст. 1 СК РФ).

Учитывая смерть близкого родственника – сына, которая является невосполнимой утратой для истца, ее переживания по поводу недооценки со стороны медицинских работников ответчика тяжести состояния сына, неправильного установления диагноза заболевания, непринятия всех возможных мер для оказания ФИО7 необходимой и своевременной помощи, которая могла бы, как полагала истец, позволить избежать неблагоприятного исхода, осознание того обстоятельства, что близкого человека можно было бы спасти оказанием надлежащей медицинской помощи, принимаемая во внимание, наличие сильной эмоциональной связи матери и сына, сохранение детско-родительских отношений, их совместное проживание одной семьей, индивидуальные особенности истца (которой на момент смерти сына было 63 года), ее состояние здоровья (наличие хронических заболеваний, инвалидности III группы), обстоятельства того, что смертью ФИО7 была нарушена целостность семьи истца и семейных связей, нарушено принадлежавшее истцу нематериальное благо - семейные отношения, степень нравственных страданий и переживаний в связи с утратой сына, которого истец считала своей единственной опорой, и в связи со смертью которого изменился ее привычной уклад и образа жизни, она лишилась систематической помощи от умершего сына, ее второй сын страдает неврологическим заболеванием – эпилепсией, имеет инвалидность, а также степень вины ответчика, судебная коллегия приходит к выводу об изменении решения суда в части размера компенсации морального вреда подлежащего взысканию в пользу истца, увеличением его до 600 000 руб., что, по мнению судебной коллегии, будет наиболее полно соответствовать принципу разумности и справедливости при возмещении компенсации морального вреда.

Иные доводы апелляционных жалоб правовых оснований к отмене, иному изменению решения суда не содержат.

Нарушений норм процессуального и материального права, которые в соответствии со ст. 330 ГПК РФ привели или могли привести к неправильному разрешению дела, судом первой инстанции не допущено.

На основании изложенного, руководствуясь ст. 328, 329 ГПК РФ, судебная коллегия

ОПРЕДЕЛИЛА:

решение Шарыповского городского суда Красноярского края от 26 октября 2023 года изменить, увеличить размер компенсации морального вреда взысканной в пользу ФИО1 с КГБУЗ «Шарыповская ГБ» до 600 000 рублей.

В остальной части вышеуказанное решение суда оставить без изменения, апелляционную жалобу Богдановой Н.П. - без удовлетворения.

Председательствующий                          Т.С.Тарараева

Судьи                                      Т.Л.Чернова

Е.А.Килина

Мотивированный текст апелляционного определения подготовлен <дата>