Решение по делу № 33-14289/2023 от 16.11.2023

Судья Науджус О.С. № 33-14289/2023, 2.211

24RS0017-01-2022-005062-95

АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ

27 ноября 2023 года г. Красноярск

Судебная коллегия по гражданским делам Красноярского краевого суда в составе:

председательствующего судьи Плаксиной Е.Е.,

судей Елисеевой А.Л., Лоншаковой Е.О.

при ведении протокола судебного заседания Славской О.В.,

с участием помощника прокурора Отдела прокуратуры Красноярского края по обеспечению участия прокурора в гражданском и арбитражном процессе Андреевой А.Г.,

рассмотрев в открытом судебном заседании по докладу судьи Лоншаковой Е.О.

гражданское дело по исковому заявлению Тирских Владимира Владимировича к ФКУ СИЗО-1 ГУФСИН РФ по Красноярскому краю, ГУФСИН РФ по Красноярскому краю, ФСИН РФ о взыскании компенсации морального вреда,

по апелляционной жалобе представителя Тирских В.В. – Мглинец А.В.

на решение Железнодорожного районного суда г.Красноярска от 14 августа 2023 года, которым постановлено:

«Исковые требования Тирских Владимира Владимировича 03.12.1965 года рождения (<данные изъяты>) к ФКУ СИЗО-1 ГУФСИН РФ по Красноярскому краю, ГУФСИН РФ по Красноярскому краю, ФСИН РФ о взыскании компенсации морального вреда – оставить без удовлетворения.».

Заслушав докладчика, судебная коллегия

УСТАНОВИЛА:

Тирских В.В. обратился в суд с иском к ФКУ СИЗО-1 ГУФСИН РФ по Красноярскому краю, ГУФСИН РФ по Красноярскому краю, ФСИН РФ о взыскании компенсации морального вреда.

Требования мотивированы тем, что в январе 2021 он осуществлял юридическую помощь осужденному ФИО7, содержащемуся в ФКУ СИЗО-1 ГУФСИН России по Красноярскому краю. 27 января 2021 года и 28 января 2021 года в ходе осуществления истцом своей деятельности по оказанию правовой помощи он прибыл в ФКУ СИЗО-1 ГУФСИН России по Красноярскому краю на свидание (рабочую встречу) к осужденному ФИО7, однако, в предоставлении свиданий (рабочей встречи) истцу отказано без объяснения причин. Кроме того, 28 января 2021 года истцу было запрещено пронести на территорию учреждения для проведения рабочей встречи телефон, фотоаппарат, диктофон, видеокамеру. Решением Минусинского городского суда Красноярского края от 30 марта 2021 года признаны незаконными бездействия ФКУ СИЗО-1 ГУФСИН России по Красноярскому краю, выразившиеся в длительном непредоставлении адвокату Тирских В.В. встречи с осужденным ФИО7 – 27 января 2021 года с 14.43 часов до 16.39 часов и в ограничении продолжительности рабочей встречи 28 января 2021 года во времени. Этим же решением признаны незаконными действия администрации ФКУ СИЗО-1, выразившиеся в запрете проносить технические средства мобильной связи, видеокамеры и диктофона. В связи с незаконным отказом должностными лицами исправительного учреждения в предоставлении свидания (рабочей встречи), ограничением времени проведения встречи с осужденным ФИО7, незаконным запретом к проносу технических средств истцу были причинены нравственные страдания, потому как данные действия вызвали у него чувство несправедливости от явного нарушения закона, чувство беспомощности от беззакония и переживания. Подобные действия на протяжении 10 лет осуществлялись в отношении истца работниками исправительных учреждений, подведомственных ответчикам ГУФСИН России по Красноярскому краю, ФСИН России, по поводу чего имеется множество судебных актов о признании таких действий незаконными. Ссылаясь на вышеизложенные обстоятельства, Тирских В.В. просил суд взыскать в свою пользу с Российской Федерации в лице ФСИН России за счет казны Российской Федерации компенсацию морального вреда в размере 50 000 рублей.

Судом постановлено вышеприведенное решение.

В апелляционной жалобе представитель истца просит решение суда отменить, как незаконное и необоснованное. Считает, что, установив факт незаконности действий сотрудников ФКУ СИЗО-1 ГУФСИН России по Красноярскому краю, суд первой инстанции необоснованно отказал во взыскании морального вреда. Ссылаясь на разъяснения, изложенные в п.42 Постановления Пленума Верховного суда Российской Федерации от 15 ноября 2022 года №33 «О практике применения судами норм о компенсации морального вреда», полагает необоснованным вывод суда о том, что сам по себе сам факт признания незаконными действий (бездействия) должностного лица, безусловно не свидетельствует о причинении истцу нравственных и физических страданий, нарушении личных неимущественных прав истца или посягательства на принадлежащие ему нематериальные блага действиями ответчика ФКУ СИЗО-1 ГУФСИН России по Красноярскому краю при реализации истцом своих профессиональных обязанностей в качестве адвоката (защитника) осужденного. Полагает доказанным факт причинения Тирских В.В. эмоциональных переживаний, поскольку факт совершения сотрудниками ГУФСИН России по Красноярскому краю незаконных действий, продолжающихся с 2018 года, признан вступившими в законную силу судебными актами. Ссылаясь на положения ст. 46 Конституции Российской Федерации, ст.18 Федерального закона «Об адвокатуре и адвокатской деятельности в Российской Федерации», указывает, что в результате незаконных действий сотрудников ФКУ СИЗО-1 ГУФСИН России по Красноярскому краю адвокат Тирских В.В. не мог в полной мере выполнять обязанности адвоката.

Представитель третьего лица - Министерства финансов Российской Федерации в лице УФК по Красноярскому краю, третьи лица, не заявляющие самостоятельных требований относительно предмета спора, Верховых Ю.А., начальник ФКУ СИЗО-1 ГУФСИН России по Красноярскому краю Какоулин И.Н., надлежащим образом извещенные о месте и времени судебного заседания, в суд апелляционной инстанции не явились, о причинах своего отсутствия суд не уведомили, об отложении судебного заседания не ходатайствовали.

Представитель истца Мглинец А.В. заявил ходатайство об обеспечении его участия и участия Тирских В.В. в судебном заседании суда апелляционной инстанции посредством системы видеконференц-связи при содействии Минусинского городского суда Красноярского края, данное ходатайство удовлетворено, участие Мглинец А.В., Тирских В.В. обеспечено посредством системы видеконференц-связи при содействии Минусинского городского суда Красноярского края. Между тем, после установления соединения по системе видеконференц-связи между Красноярским краевым судом и Минусинским городским судом Красноярского края установлено, что Мглинец А.В., явившийся в здание Минусинского городского суда Красноярского края к 11 часам для участия в судебном заседании по данному делу, покинул здание Минусинского городского суда Красноярского края в 11 часов 20 минут, пояснив, что занят в других процессах. Об отложении слушания дела не ходатайствовал. В силу положений ч. 3 ст. 167 ГПК РФ, судебная коллегия сочла возможным рассмотреть дело в отсутствие неявившихся лиц, признав причину неявки представителя истца не уважительной.

Рассмотрев материалы дела, проверив решение суда согласно ч. 1 ст. 327.1 Гражданско-процессуального кодекса Российской Федерации (далее – по тексту ГПК РФ) в пределах доводов апелляционной жалобы, выслушав заключение прокурора Андреевой А.Г., полагавшую решение суда первой инстанции законным и обоснованным, обсудив доводы апелляционной жалобы, судебная коллегия не находит оснований для отмены или изменения решения суда.

Из смысла положений ст.ст. 1, 11, 12 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее по тексту - ГК РФ) и ст. 3 ГПК РФ следует, что условием предоставления судебной защиты лицу, обратившемуся в суд с соответствующим требованием, является установление наличия у истца принадлежащего ему субъективного материального права или охраняемого законом интереса, а также факта его нарушения непосредственно ответчиком.

При этом реализация предусмотренных законом способов защиты гражданских прав путем предъявления иска в суд возможна только в том случае, когда такое обращение в суд способно восстановить нарушенные или оспариваемые права и законные интересы.

В силу ст. 1070 ГК РФ вред, причиненный гражданину в результате незаконного осуждения, незаконного привлечения к уголовной ответственности, незаконного применения в качестве меры пресечения заключения под стражу или подписки о невыезде, незаконного привлечения к административной ответственности в виде административного ареста, а также вред, причиненный юридическому лицу в результате незаконного привлечения к административной ответственности в виде административного приостановления деятельности, возмещается за счет казны Российской Федерации, а в случаях, предусмотренных законом, за счет казны субъекта Российской Федерации или казны муниципального образования в полном объеме независимо от вины должностных лиц органов дознания, предварительного следствия, прокуратуры и суда в порядке, установленном законом.

Вред, причиненный гражданину или юридическому лицу в результате незаконной деятельности органов дознания, предварительного следствия, прокуратуры, не повлекший последствий, предусмотренных п.1 настоящей статьи, возмещается по основаниям и в порядке, которые предусмотрены ст. 1069 настоящего Кодекса. Вред, причиненный при осуществлении правосудия, возмещается в случае, если вина судьи установлена приговором суда, вступившим в законную силу.

В соответствии со ст. 1069 ГК РФ вред, причиненный гражданину или юридическому лицу в результате незаконных действий (бездействия) государственных органов, органов местного самоуправления либо должностных лиц этих органов, в том числе в результате издания не соответствующего закону или иному правовому акту акта государственного органа или органа местного самоуправления, подлежит возмещению. Вред возмещается за счет соответственно казны Российской Федерации, казны субъекта Российской Федерации или казны муниципального образования.

В силу ст. 1100 ГК РФ, компенсация морального вреда осуществляется независимо от вины причинителя вреда в случае, когда вред причинен гражданину в результате его незаконного осуждения, незаконного привлечения к уголовной ответственности, незаконного применения в качестве меры пресечения заключения под стражу.

По смыслу приведенных положений закона ответственность субъектов, перечисленных в ст. 1069 ГК РФ наступает на общих основаниях, но при наличии указанных в ней специальных условий, выражающихся в причинении вреда противоправными действиями при осуществлении властно-административных полномочий.

В силу ч. 2 ст. 61 ГПК РФ обстоятельства, установленные вступившим в законную силу судебным постановлением по ранее рассмотренному делу, обязательны для суда. Указанные обстоятельства не доказываются вновь и не подлежат оспариванию при рассмотрении другого дела, в котором участвуют те же лица, а также в случаях, предусмотренных настоящим Кодексом.

Как разъяснено в п. 1 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 15 ноября 2022 года № 33 «О практике применения судами норм о компенсации морального вреда», под моральным вредом понимаются нравственные или физические страдания, причиненные действиями (бездействием), посягающими на принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона нематериальные блага или нарушающими его личные неимущественные права (например, жизнь, здоровье, достоинство личности, свободу, личную неприкосновенность, неприкосновенность частной жизни, личную и семейную тайну, честь и доброе имя, тайну переписки, телефонных переговоров, почтовых отправлений, телеграфных и иных сообщений, неприкосновенность жилища, свободу передвижения, свободу выбора места пребывания и жительства, право свободно распоряжаться своими способностями к труду, выбирать род деятельности и профессию, право на труд в условиях, отвечающих требованиям безопасности и гигиены, право на уважение родственных и семейных связей, право на охрану здоровья и медицинскую помощь, право на использование своего имени, право на защиту от оскорбления, высказанного при формулировании оценочного мнения, право авторства, право автора на имя, другие личные неимущественные права автора результата интеллектуальной деятельности и др.) либо нарушающими имущественные права гражданина.

Отсутствие в законодательном акте прямого указания на возможность компенсации причиненных нравственных или физических страданий по конкретным правоотношениям не означает, что потерпевший не имеет права на компенсацию морального вреда, причиненного действиями (бездействием), нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие ему нематериальные блага.

Обязанность компенсации морального вреда может быть возложена судом на причинителя вреда при наличии предусмотренных законом оснований и условий применения данной меры гражданско-правовой ответственности, а именно: физических или нравственных страданий потерпевшего; неправомерных действий (бездействия) причинителя вреда; причинной связи между неправомерными действиями (бездействием) и моральным вредом; вины причинителя вреда (статьи 151, 1064, 1099 и 1100 ГК РФ).

Потерпевший - истец по делу о компенсации морального вреда должен доказать факт нарушения его личных неимущественных прав либо посягательства на принадлежащие ему нематериальные блага, а также то, что ответчик является лицом, действия (бездействие) которого повлекли эти нарушения, или лицом, в силу закона обязанным возместить вред (п. 12 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 15 ноября 2022 года № 33 «О практике применения судами норм о компенсации морального вреда»).

Наличие причинной связи между противоправным поведением причинителя вреда и моральным вредом (страданиями как последствиями нарушения личных неимущественных прав или посягательства на иные нематериальные блага) означает, что противоправное поведение причинителя вреда повлекло наступление негативных последствий в виде физических или нравственных страданий потерпевшего (п. 18 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 15 ноября 2022 года № 33 «О практике применения судами норм о компенсации морального вреда»).

Как разъяснено в п. 37 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 15 ноября 2022 года № 33 «О практике применения судами норм о компенсации морального вреда», на основании части первой статьи 151 ГК РФ суд вправе удовлетворить требование о компенсации морального вреда, причиненного незаконными действиями (бездействием) государственных органов, органов местного самоуправления, должностных лиц этих органов, нарушающими личные неимущественные права гражданина либо посягающими на принадлежащие ему нематериальные блага.

Моральный вред, причиненный гражданину в результате незаконных действий (бездействия) государственных органов, органов местного самоуправления и их должностных лиц, нарушающих имущественные права гражданина, исходя из норм статьи 1069 и пункта 2 статьи 1099 ГК РФ, рассматриваемых во взаимосвязи, компенсации не подлежит. Вместе с тем моральный вред подлежит компенсации, если оспоренные действия (бездействие) повлекли последствия в виде нарушения личных неимущественных прав граждан. Например, несоблюдение государственными органами нормативных предписаний при реализации гражданами права на получение мер социальной защиты (поддержки), социальных услуг, предоставляемых в рамках социального обслуживания и государственной социальной помощи, иных социальных гарантий, осуществляемое в том числе в виде денежных выплат (пособий, субсидий, компенсаций и т.д.), может порождать право таких граждан на компенсацию морального вреда, если указанные нарушения лишают гражданина возможности сохранять жизненный уровень, необходимый для поддержания его жизнедеятельности и здоровья, обеспечения достоинства личности.

Право на компенсацию морального вреда возникает при наличии предусмотренных законом оснований и условий ответственности за причинение вреда, а именно физических или нравственных страданий потерпевшего, то есть морального вреда как последствия нарушения личных неимущественных прав гражданина или посягательства на принадлежащие ему нематериальные блага, а также неправомерного действия (бездействия) причинителя вреда, причинной связи между неправомерными действиями и моральным вредом, вины причинителя вреда.

В силу п. 1 ст. Федерального закона от 31 мая 2002 года № 63-ФЗ «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации», адвокатской деятельностью является квалифицированная юридическая помощь, оказываемая на профессиональной основе лицами, получившими статус адвоката в порядке, установленном настоящим Федеральным законом, физическим и юридическим лицам в целях защиты их прав, свобод и интересов, а также обеспечения доступа к правосудию.

В соответствии с пп. 5 п. 3 ст. 6 данного Федерального закона, адвокат вправе беспрепятственно встречаться со своим доверителем наедине, в условиях, обеспечивающих конфиденциальность (в том числе в период его содержания под стражей), без ограничения числа свиданий и их продолжительности.

Согласно п. 8 ст. 12 УИК РФ, для получения юридической помощи осужденные могут пользоваться услугами адвокатов, а также иных лиц, имеющих право на оказание такой помощи.

По смыслу статьи 48 (часть 2) Конституции Российской Федерации и корреспондирующих ей положений Международного пакта о гражданских и политических правах (подпункт "b" пункта 3 статьи 14), существенным и неотъемлемым элементом права на помощь адвоката (защитника) является предоставление содержащемуся под стражей обвиняемому (подозреваемому) возможности непосредственного общения со своим защитником и, соответственно, возможность последнего иметь свидания с подзащитным.

При рассмотрении возникшего спора действует общее правило распределения обязанностей по доказыванию - каждая сторона должна доказать те обстоятельства, на которые она ссылается как на основания своих требований и возражений (ч. 1 ст. 56 ГПК РФ), то есть бремя доказывания наличия морального вреда ложится на истца, а ответчики должны доказать отсутствие вины в причинении морального вреда, правомерность своих действий или бездействия.

Истец, полагавший, что незаконными действиями (бездействием) должностных лиц прокуратуры, органов дознания и следствия, ему причинен вред, обязан, в силу положений ч. 1 ст. 56 ГПК РФ, доказать ряд обстоятельств: факт причинения ему вреда, размер вреда, неправомерность (незаконность) действий (бездействия) причинителя вреда, а также причинно-следственную связь между незаконными действиями (бездействием) и наступившим вредом. Отсутствие одного из названных элементов является основанием для отказа в иске.

Как следует из материалов дела и установлено судом, в январе 2021 года адвокат Тирских В.В. осуществлял юридическую помощь осужденному ФИО7, который находился в ФКУ СИЗО-1 ГУФСИН России по Красноярскому краю.

Вступившим в законную силу решением Минусинского городского суда Красноярского края от 30 марта 2021 года признаны незаконными бездействия ФКУ СИЗО-1 ГУФСИН России по Красноярскому краю, выразившиеся: в длительном непредставлении адвокату Тирских В.В. встречи с осужденным ФИО7 27 января 2021 года с 14 часов 43 минут до 16 часов 39 минут; в ограничении продолжительности рабочей встречи адвоката Тирских В.В. с осужденным ФИО7 во времени без каких-либо уважительных причин 28 января 2021 года; в запрете адвокату Тирских В.В. проноса технических средств мобильной связи, сотового телефона, айфона, фотоаппарата, диктофона, видеокамеры на рабочую встречу (свидание) с осужденным ФИО7 28 января 2021 года. На ФКУ СИЗО-1 ГУФСИН России по Красноярскому краю возложена обязанность не препятствовать адвокату Тирских В.В. в осуществлении адвокатской деятельности при прохождении через КПП на режимную территорию ФКУ СИЗО-1 ГУФСИН России по Красноярскому краю для свидания с осужденными пропускать адвоката Тирских В.В., имеющего при себе средства мобильной связи (сотовый телефон, айфон), фотоаппарат, диктофон, видеокамеру и коммуникации либо комплектующие к ним, обеспечивающие их работу. С ФКУ СИЗО-1 ГУФСИН России по Красноярскому краю в пользу Тирских В.В. взыскана государственная пошлина в размере 900 рублей.

Названным вступившим в законную силу решением установлено, что без каких-либо уважительных причин адвокату Тирских В.В. была ограничена рабочая встреча 28 января 2021 года, ожидание встречи адвокатом Тирских В.В. длилось с 8 часов 10 минут до 11.00 часов, то есть 2 часа и 50 минут, что при наличии заранее поданного заявления является недопустимым, в результате чего рабочая встреча адвоката Тирских В.В. была начата в 11.00 часов и закончилась в 11 часов 40 минут, то есть менее 2 часов, запрошенных заблаговременно в заявлении адвокатом.

В соответствии с п. 4.1 Устава ФКУ СИЗО-1 ГУФСИН России по Красноярскому краю управление учреждением осуществляет ФСИН России, ГУФСИН России по Красноярскому краю и руководство Учреждения (начальник и его заместители).

Согласно п.4.4 Устава начальник Учреждения осуществляет общее руководство деятельностью Учреждения и несет персональную ответственность за ее результаты.

В юридически значимый период руководство ФКУ СИЗО-1 ГУФСИН России по Красноярскому краю осуществлял Какоулин И.Н.

Согласно выписке из приказа начальника ГУФСИН по Красноярскому краю №113-лс от 23 мая 2022 года начальник караула отдела охраны ФКУ СИЗО-1 ГУФСИН России по Красноярскому краю ФИО13 уволен из уголовно-исполнительной системы по выслуге лет.

Из копии осмотра врача-невролога ФИО9 от 17 ноября 2021 года, 01 декабря 2021 года следует, что Тирских В.В. обратился с жалобами на нарушение сна и раздражительность; из анамнеза: болеет длительное время, назначено лечение.

Обращаясь в суд с настоящими исковыми требованиями о компенсации морального вреда, истец Тирских В.В. указал на причинение ему физических и нравственных страданий, связанных с незаконным отказом в предоставлении свидания (рабочей встречи) истца с доверителем.

Разрешая спор, суд первой инстанции, дав оценку представленным в материалы дела доказательствам, доводам и возражениям сторон, исходя из отсутствия доказательств, подтверждающих нарушение личных нематериальных благ и причинение истцу моральных и нравственных страданий действиями должностного лица ФКУ СИЗО-1 ГУФСИН России по Красноярскому краю, пришел к выводу об отсутствии оснований для удовлетворения заявленных требований.

Оснований не согласиться с данными выводами суда первой инстанции судебная коллегия не находит, поскольку они соответствуют нормам материального права, регулирующим спорное правоотношение, и представленным в дело доказательствам, оценка которым дана по правилам ст. 67 ГПК РФ.

Вышеприведенные доводы жалобы, в целом повторяющие позицию истца при рассмотрении данного спора судом первой инстанции, судебная коллегия отклоняет в силу следующего.

Как следует из приведенного выше правового регулирования, безусловным основанием для взыскания с казны Российской Федерации в пользу физического лица компенсации морального вреда, является причинение такому лицу физических и нравственных страданий в результате незаконных действий органов государственной власти (организаций, осуществляющих отдельные государственные полномочия).

Однако, как видно из материалов дела, Тирских В.В. не представил каких-либо доказательств, подтверждающих причинение ему подобного рода страданий, в связи отказом в предоставлении 27 января 2021 года свидания (рабочей встречи) с осужденным ФИО7, ограничении рабочей встречи, состоявшейся 28 января 2021 года.

Более того, следует учитывать, что в спорных правоотношениях Тирских В.В. действовал не от собственного имени, а как лицо, оказывающее юридические услуги конкретному осужденному (либо обвиняемому), являясь не самостоятельным субъектом права на квалифицированную юридическую помощь, а исполнителем услуги, оказывающим такую помощь. Исходя из специфики возникших между сторонами правоотношений сами по себе действия ответчика по воспрепятствованию истцу в реализации его профессиональной деятельности в качестве адвоката невозможно признать нарушающими личные неимущественные права и интересы Тирских В.В., посягающими на его нематериальные блага. Поскольку Тирских В.В. действовал в качестве адвоката, представителя осужденного (обвиняемого), его права к личным не относятся, в связи с чем правом на компенсацию морального вреда, причитающуюся за нарушение личных неимущественных прав, Тирских В.В. не обладает.

Вопреки доводам жалобы, сам факт признания незаконными указанных действий (бездействия) должностного лица, безусловно, не свидетельствует о причинении истцу нравственных и физических страданий, нарушении личных неимущественных прав истца или посягательства на принадлежащие ему нематериальные блага действиями ФКУ СИЗО-1 ГУФСИН России по Красноярскому краю при реализации истцом своих профессиональных обязанностей в качестве адвоката (защитника) осужденного.

Кроме того, само по себе наличие эмоционального переживания в результате действий должностных лиц, в силу действующего законодательства не влечет за собой безусловной компенсации, так как только при нарушении конкретных нематериальных благ либо личных неимущественных прав при наличии деликтного состава гражданской ответственности, гражданское законодательство предусматривает возможность денежной компенсации морального вреда.

Указание истца на возникновение у него неврологического заболевания является несостоятельным, поскольку объективных доказательств наличия связи между данным заболеванием и действиями ответчика в ходе судебного разбирательства также не установлено.

Поскольку доказательств, подтверждающих нарушение личных нематериальных благ и причинение истцу моральных и нравственных страданий действиями должностного лица ФКУ СИЗО-1 ГУФСИН России по Красноярскому краю, материалы дела не содержат, правовых оснований для взыскания в пользу истца компенсации морального вреда, у суда первой инстанции не имелось.

С учетом изложенных обстоятельств, оснований для отмены или изменения обжалуемого решения по доводам апелляционной жалобы не имеется.

В целом доводы апелляционной жалобы не содержат правовых оснований к отмене решения суда, поскольку по существу сводятся к изложению обстоятельств, являвшихся предметом исследования и оценки суда первой инстанции, а также к выражению несогласия с оценкой судом представленных доказательств, которым в решении дана надлежащая оценка.

Процессуальных нарушений, влекущих безусловную отмену решения, при рассмотрении дела судом первой инстанции не допущено.

На основании изложенного, руководствуясь ст. 328-329 ГПК РФ, судебная коллегия

ОПРЕДЕЛИЛА:

Решение Железнодорожного районного суда г.Красноярска от 14 августа 2023 года оставить без изменения, апелляционную жалобу представителя Тирских В.В. – Мглинец А.В. – без удовлетворения.

Председательствующий

Судьи

Мотивированное апелляционное определение изготовлено 30 ноября 2023 года.