Решение по делу № 8Г-33893/2021 [88-4367/2022 - (88-35108/2021)] от 25.11.2021

ЧЕТВЕРТЫЙ КАССАЦИОННЫЙ СУД

ОБЩЕЙ ЮРИСДИКЦИИ

дело № 2-858/2021

8г-33893/2021

КАССАЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ

г. Краснодар 17 февраля 2022 года

Резолютивная часть определения объявлена    17 февраля 2022 года.

Определение в полном объеме изготовлено    25 февраля 2022 года.

Четвертый кассационный суд общей юрисдикции в составе:

председательствующего Харитонова А.С.,

судей Хаянян Т.А., Яковлева А.М.,

рассмотрев в открытом судебном заседании кассационную жалобу Малаховой Александры Сергеевны на решение Темрюкского районного суда Краснодарского края от 17 февраля 2021 года и апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Краснодарского краевого суда     от 1 июля 2021 года по иску Зибирева Сергея Ивановича к Малаховой (Зибиревой) Александре Сергеевне о признании сделки недействительной, погашении записи государственной регистрации права, заслушав доклад судьи Четвертого кассационного суда общей юрисдикции Харитонова А.С., объяснения представителя Малаховой А.С. – Денисенко И.В. (доверенность от 6 ноября 2020 год), поддержавшего доводы кассационной жалобы (до перерыва), Четвертый кассационный суд общей юрисдикции,

установил:

Зибирев Сергей Иванович (далее – истец, Зибирев С.И.) обратился в суд с иском к Малаховой (Зибиревой) Александре Сергеевне (далее – ответчик, Малахова (Зибирева) А.С.) о признании сделки недействительной, погашении записи государственной регистрации права.

К участию в деле в качестве третьего лица, не заявляющего самостоятельные требования относительно предмета спора, привлечен Темрюкский отдел Федеральной службы государственной регистрации, кадастра и картографии по Краснодарскому краю (далее – третье лицо, Темрюкский отдел Росреестра по Краснодарскому краю).

Решением Темрюкского районного суда Краснодарского края              от 17 февраля 2021 года, оставленным без изменения апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Краснодарского краевого суда от 1 июля 2021 года, исковые требования удовлетворены – договор купли-продажи от 9 февраля 2018 года нежилого здания и земельного участка, на основании которого произведено отчуждение объектов недвижимого имущества, расположенных по адресу: <адрес> в пользу Зибиревой А.С. (ныне Малаховой) признан недействительной сделкой; стороны приведены в первоначальное положение; аннулированы записи государственной регистрации права собственности Зибиревой А.С.                от 12 марта 2018 года № <данные изъяты>

Не согласившись с принятыми судебными актами, Малахова С.И. обратилась в Четвертый кассационный суд общей юрисдикции с кассационной жалобой, в которой просит отменить решение и апелляционное определение, в удовлетворении исковых требований отказать в полном объеме.

В обоснование доводов жалобы заявитель указывает на нарушение норм материального и процессуального права. В исковом заявлении истец просил признать недействительной сделку – договор дарения нежилого здания, однако договор дарения сторонами никогда не заключался. Право собственности на спорное имущество возникло у ответчика на основании договора купли-продажи от 9 февраля 2018 года, который подписан истцом лично, в то время как истец просит признать сделку недействительной на основании статьи 174 Гражданского кодекса Российской Федерации. В процессе рассмотрения дела судом первой инстанции истцом одновременно изменены и предмет, и основание иска. Судами нарушены положения норм материального права, регламентирующие применение срока исковой давности по требованиям о признании оспоримой сделки недействительной. В материалах дела имеется копия вступившего в законную силу решения Темрюкского районного суда Краснодарского края от 27 ноября 2018 года по гражданскому делу № 2-2114/2018, которым установлен факт волеизъявления и согласия истца на заключение и подписание договора, явившегося основанием для возникновения права собственности ответчика на спорное имущество.

В судебном заседании представитель ответчика настаивал на удовлетворении кассационной жалобы.

В порядке части 4 статьи 2, части 3 статьи 157 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации (далее – ГПК РФ), статьи 163 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации в судебном заседании 10 февраля 2022 года объявлен перерыв до 17 февраля 2022 года 11 час. 45 мин.

После перерыва судебное заседание продолжено в отсутствие участвующих в деле лиц и их представителей, надлежащим образом извещенных о времени и месте судебного разбирательства.

На основании части 5 статьи 379.5 ГПК РФ Четвертый кассационный суд общей юрисдикции находит возможным рассмотрение дела в отсутствие неявившихся лиц, участвующих в деле.

Изучив материалы дела, оценив доводы жалобы, кассационный суд общей юрисдикции приходит к выводу об отмене обжалуемых судебных актов.

Согласно части 1 статьи 379.7 ГПК РФ основаниями для отмены или изменения судебных постановлений кассационным судом общей юрисдикции являются несоответствие выводов суда, содержащихся в обжалуемом судебном постановлении, фактическим обстоятельствам дела, установленным судами первой и апелляционной инстанций, нарушение либо неправильное применение норм материального права или норм процессуального права.

Такого характера нарушения допущены при рассмотрении дела.

Как установлено судами, Зибиреву С.И. на праве собственности принадлежало нежилое здание с кадастровым номером <данные изъяты>, здание общественного туалета, общей площадью 49,2 кв. м, год завершения строительства 1961, расположенное по адресу: Краснодарский край, г. Темрюк, ул. Розы Люксембург, 43Б (далее – спорное здание).

По состоянию на 1 июня 2020 года Зибиревой А.С. на праве собственности принадлежит нежилое здание – здание общественного туалета, площадью 49,2 кв. м, с количеством этажей – 1, в том числе подземных – 0, год завершения строительства – 1961, с кадастровым номером <данные изъяты>, расположенное по адресу: <адрес>. Право собственности зарегистрировано 12 марта 2018 года и возникло на основании договора купли-продажи нежилого здания и земельного участка от 9 февраля 2018 года.

В обоснование заявленных требований указано, что из выписки из Единого государственного реестра недвижимости (далее – ЕГРН) от 1 июня 2020 года № <данные изъяты> истцу стало известно, что право собственности в отношении спорного объекта недвижимости зарегистрировано за его дочерью Зибиревой А.С. (в настоящее время Малаховой), запись государственной регистрации права от 12 марта 2018 года № <данные изъяты> Регистрация перехода права собственности произведена в период отбывания истцом наказания в местах лишения свободы, откуда он был освобожден 4 сентября 2018 года.

Как указывает истец, в выписке из ЕГРН основания перехода права собственности не указаны, однако Зибирев С.И. точно знает, что никаких документов, сделок по отчуждению принадлежащей ему недвижимости он с дочерью не заключал.

Вместе с тем, в целях защиты его имущественных прав, а также осуществления действий в его интересах, истец оформил на имя Зибиревой А.С. нотариальную доверенность серии <данные изъяты>                от 4 августа 2016 года. В объем правомочий доверенного лица входило право на управление и распоряжение принадлежащим истцу имуществом, включая право на представление интересов и распоряжение принадлежащим ему имуществом, а также право на представление интересов в суде с целью оспаривания незаконных действий Мальченко Е.А. и Зибиревой Е.С.

Истец полагает, что за время его отбывания наказания в местах лишения свободы ответчик без его ведома осуществила действия по переводу прав собственности в отношении объекта недвижимого имущества – общественного туалета на свое имя на основании договора дарения в нарушение требований статей 182, 576 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее – ГК РФ).

В процессе рассмотрения дела Зибирев С.И. уточнил исковые требования в порядке статьи 39 ГПК РФ и просил признать недействительной сделку – договор купли-продажи от 9 февраля 2018 года нежилого здания, на основании которой в пользу Зибиревой А.С. (ныне Малаховой) произведено отчуждение нежилого здания – здания общественного туалета с кадастровым номером <данные изъяты>, и земельного участка с кадастровым номером <данные изъяты>, расположенных по адресу: <адрес>, а также аннулировать записи государственной регистрации права собственности Зибиревой А.С. от 12 марта 2018 года № <данные изъяты>, ссылаясь на те же основания.

Разрешая спор по настоящему делу, суд первой инстанции с учетом положений статей 166, 167, 168, 173.1, 174, 182, 185.1, 432, 486, 554, 555, 556 ГК РФ, признав, что истец обратился за защитой нарушенного права в пределах трехлетнего срока исковой давности, пришел к выводу о ничтожности договора купли-продажи от 9 февраля 2018 года, поскольку ответчицей на основании выданной ей доверенности осуществлена регистрация перехода права собственности на свое имя в нарушение закона; также судом установлены факт несоблюдения существенных условий договора купли-продажи от 9 февраля 2018 года (неверное указание кадастрового номера спорного объекта), нахождение продавца Зибирева С.А. в момент заключения сделки и подачи документов на государственную регистрацию в местах лишения свободы, отсутствие доказательств передачи продавцу стоимости нежилого здания вместе с земельным участком в размере 1000000 руб.

Повторно рассматривая дело, апелляционная инстанция согласилась с произведенной судом первой инстанции оценкой заявленным требованиям, отклонив довод апелляционной жалобы на основании статей 181, 166 ГК РФ о пропуске срока исковой давности по оспариваемой сделке, поскольку трехлетний срок исковой давности по требованию о признании сделки ничтожной истцом не пропущен, и об одновременном изменении истцом предмета и основания иска, отметив, что первой инстанции признал заявление об уточнении иска (т. 1 л.д. 86) соответствующим требованиям статьи 39 ГПК РФ, в силу уточнения истцом только предмета иска в части договора купли-продажи от 9 февраля 2018 года, при этом основания иска остались те же, о чем истец и его представитель заявляли в судебном заседании 17 февраля 2021 года и что отражено в протоколе судебного заседания.

Кассационный суд общей юрисдикции полагает выводы судов основанными на неправильном применении норм материального права, регулирующих возникшие правоотношения, принятыми при существенном нарушении норм процессуального права, а кроме того, при разрешении спора судами не были приняты во внимание имеющие значение для правильного разрешения дела обстоятельства, что привело к вынесению незаконных судебных актов.

В соответствии с частью 1 статьи 195 ГПК РФ решение суда должно быть законным и обоснованным.

В пункте 1 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 19 декабря 2003 года № 23 «О судебном решении» (далее – постановление от 19 декабря 2003 года № 23) разъяснено, что решением является постановление суда первой инстанции, которым дело разрешается по существу.

Решение является обоснованным тогда, когда имеющие значение для дела факты подтверждены исследованными судом доказательствами, удовлетворяющими требованиям закона об их относимости и допустимости, или обстоятельствами, не нуждающимися в доказывании, а также тогда, когда оно содержит исчерпывающие выводы суда, вытекающие из установленных фактов (пункт 3 постановления от 19 декабря 2003 года № 23).

Исходя из того, что решение является актом правосудия, окончательно разрешающим дело, его резолютивная часть должна содержать исчерпывающие выводы, вытекающие из установленных в мотивировочной части фактических обстоятельств. В связи с этим в ней должно быть четко сформулировано, что именно постановил суд как по первоначально заявленному иску, так и по встречному требованию, если оно было заявлено, кто, какие конкретно действия и в чью пользу должен произвести, за какой из сторон признано оспариваемое право (пункт 11 постановления от 19 декабря 2003 года № 23).

Обжалуемые судебные постановления приведенным требованиям процессуального закона не соответствуют.

Из материалов дела следует, что Зибиревым С.И. предъявлено исковое заявление о признании договора дарения недействительным – истец просил признать недействительной сделку, на основании которой произведено отчуждение нежилого здания с кадастровым номером 23:30:1107046:16 (здание общественного туалета) ответчику, ссылаясь на ее недействительность по основаниям пунктов 1 и 3 статьи 182, статьи 572, пункта 5 статьи 576 ГК РФ (т. 1 л.д. 4–5). В обоснование иска указано, что ответчица на основании выданной ей доверенности осуществила регистрацию перехода права собственности на свое имя и своего ребенка в нарушение закона, в связи с чем оспариваемые сделки подлежат признанию недействительными в силу их ничтожности.

В судебном заседании районного суда 17 февраля 2021 года истец уточнил исковые требования, просил признать договор купли-продажи        от 9 февраля 2018 года недействительным, о чем имеется письменное заявление (т. 1 л.д. 86). Дополнительно истец и его представитель пояснили суду, что уточняют свои исковые требования, просят признать недействительной сделку – договор купли-продажи от 9 февраля 2018 года, на основании которой произведено отчуждение нежилого здания – здания общественного туалета с кадастровым номером <данные изъяты> и земельного участка с кадастровым номером <данные изъяты><данные изъяты> расположенных по адресу: <адрес>, а также аннулировать записи государственной регистрации права собственности Зибиревой А.С. от 12 марта 2018 года № <данные изъяты>, ссылаясь на те же основания (протокол судебного заседания суда первой инстанции                  от 17 февраля 2021 года, т. 1 л.д. 87–91).

Частью 3 статьи 196 ГПК РФ установлено, что суд принимает решение по заявленным истцом требованиям. Выход за пределы заявленных требований возможен в случаях, установленных федеральным законом.

В соответствии с частью 1 статьи 39 этого же кодекса истец вправе изменить основание или предмет иска, увеличить или уменьшить размер исковых требований либо отказаться от иска.

Положения части первой статьи 39 ГПК РФ, предоставляя истцу право изменить основание или предмет иска, при этом не предполагают возможности одновременного изменения и предмета, и основания иска, поскольку это, по существу, означало бы предъявление нового иска, что противоречит правилам предъявления иска, установленным в статьях 131 и 132 данного Кодекса.

Как неоднократно указывал Конституционный Суд Российской Федерации, норма части первой статьи 39 ГПК РФ, способствующая реализации конституционно значимого принципа диспозитивности, который, в частности, означает, что процессуальные отношения в гражданском судопроизводстве возникают, изменяются и прекращаются, главным образом, по инициативе непосредственных участников спорного материального правоотношения, имеющих возможность с помощью суда распоряжаться своими процессуальными правами, а также спорным материальным правом (постановления Конституционного Суда Российской Федерации от 5 февраля 2007 года № 2-П и от 26 мая 2011 года № 10-П).

Под предметом иска понимается определенное материально-правовое требование к ответчику, то есть то, что истец рассчитывает получить при удовлетворении иска.

Изменение предмета иска означает изменение материально-правового требования истца к ответчику.

При этом основание иска это не нормы права, которые указывает истец в исковом заявлении, а обстоятельства, на которые ссылается истец в подтверждение исковых требований к ответчику (определение Верховного Суда Российской Федерации от 6 июня 2017 года № 309-ЭС17-5729 по делу № А60-24348/2016). В основание иска входят юридические факты, с которыми нормы материального права связывают возникновение, изменение или прекращение прав и обязанностей субъектов спорного материального правоотношения, на что указано в определении Судебной коллегии по гражданским делам от 28 мая 2019 года № 35-КГ19-2.

Изменение основания иска означает изменение обстоятельств, на которых истец основывает свое требование к ответчику. В качестве изменения основания иска, как правило, не могут рассматриваться представление новых доказательств и указание истцом обстоятельств, которые подтверждаются этими доказательствами.

В рассматриваемой ситуации предметом заявленного иска являлось признание недействительным договора дарения, по которому произведено отчуждение нежилого здания с кадастровым номером 23:30:1107046:16 (здание общественного туалета) ответчику.

В основаниях иска Зибиревым С.И. указывается, что ответчица на основании выданной ей доверенности за время нахождения истца в местах лишения свободы без его ведома осуществила действия по переводу права собственности в отношении здания с кадастровым номером 23:30:1107046:16 на свое имя на основании договора дарения, произвела регистрацию перехода права собственности на свое имя и своего ребенка в нарушение закона.

В качестве предложенной истцом правовой квалификации указаны нормы пункта 3 статьи 154, статей 167 – 168, пунктов 1 и 3 статьи 182, статьи 572, пункта 5 статьи 576 ГК РФ.

В результате уточнения исковых требований 17 февраля 2021 года изменен предмет иска – истец просил признать недействительным договор купли-продажи от 9 февраля 2018 года, по которому произведено отчуждение нежилого здания с кадастровым номером <данные изъяты> и земельного участка с кадастровым номером <данные изъяты> расположенных по адресу: <адрес> а также аннулировать записи государственной регистрации права собственности Зибиревой А.С. от 12 марта 2018 года № <данные изъяты>

Согласно части 3 статьи 196 ГПК РФ суд принимает решение по заявленным требованиям.

Однако частью 1 данной статьи установлено, что вопрос о том, какой закон должен быть применён по данному делу, разрешается судом.

В пункте 9 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23 июня 2015 года № 25 «О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации» разъяснено, что, по смыслу части 1 статьи 196 ГПК РФ, суд определяет, какие нормы права следует применить к установленным обстоятельствам. Суд также указывает мотивы, по которым не применил нормы права, на которые ссылались лица, участвующие в деле. В связи с этим ссылка истца в исковом заявлении на не подлежащие применению в данном деле нормы права сама по себе не является основанием для отказа в удовлетворении заявленного требования.

Из приведённых положений закона и разъяснений Пленума Верховного Суда Российской Федерации следует, что вопрос о юридической квалификации правоотношений относится к компетенции суда (определение Верховного Суда Российской Федерации от 24 августа 2021 года № 19-КГ21-12-К5).

Пунктом 6 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 24 июня 2008 года № 11 «О подготовке гражданских дел к судебному разбирательству» предусмотрено, что при определении закона и иного нормативного правового акта, которым следует руководствоваться при разрешении дела, и установлении правоотношений сторон следует иметь в виду, что они должны определяться исходя из совокупности данных: предмета и основания иска, возражений ответчика относительно иска, иных обстоятельств, имеющих юридическое значение для правильного разрешения дела.

Таким образом, суд обязан разрешить дело по тому иску, который предъявлен, исходя из его предмета и основания, возражений ответчика относительно иска. Данный вывод отражен, в частности, в определении Верховного Суда Российской Федерации от 7 декабря 2021 года № 11-КГ21-39-К6.

Разрешая спор по уточненным требованиям, суд первой инстанции данные нормы процессуального закона и разъяснения Верховного Суда Российской Федерации не учел.

Оспариваемый договор купли-продажи от 9 февраля 2018 года, по которому произведено отчуждение нежилого здания с кадастровым номером <данные изъяты> и земельного участка с кадастровым номером <данные изъяты>, заключен от имени продавца самим Зибиревым С.И., от имени покупателя – Зибиревой А.С., договор содержит подписи сторон (т. 1 л.д. 66).

С учетом изменения предмета исковых требований договор купли-продажи от 9 февраля 2018 года не мог быть признан недействительным по тем основаниям, на которые ссылается истец, поскольку данный договор не содержит отсылок на его заключение по выданной Зибиревым С.И. доверенности, содержит подпись продавца Зибирева С.И.

Следовательно, разрешение исковых требований произведено с существенным нарушением процессуального закона.

В отзыве на исковое заявление третье лицо указывало, что на государственную регистрацию представлен договор купли-продажи              от 9 февраля 2018 года, заключённый между Зибиревым С.И. и Зибиревой А.С., нарушений действующего законодательства при государственной регистрации не имелось (т. 1 л.д. 63–65).

Вопреки выводам нижестоящих судебный инстанций, сам по себе факт нахождения Зибирева С.И. на момент заключения договора и предоставления документов на государственную регистрацию в местах лишения свободы не является препятствием для подписания данного договора. Кроме того, действующее гражданское законодательство не содержит такого основания незаключенности или недействительности договора, как отсутствие на нем отметок должностных лиц сотрудников Федеральной службы исполнения наказаний России.

Делая вывод о несоблюдении существенных условий договора купли-продажи от 9 февраля 2018 года, суды обеих инстанций не учли, что если стороны не согласовали какое-либо условие договора, относящееся к существенным, но затем своими действиями по исполнению договора и его принятию фактически выполнили такое условие, то стороны не вправе ссылаться на его незаключенность (пункт 6 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 25 декабря 2018 года № 49 «О некоторых вопросах применения общих положений Гражданского кодекса Российской Федерации о заключении и толковании договора»).

Согласно правовой позиции Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23 июня 2015 года № 25 «О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации», сформулированной в пункте 72, сторона сделки, из поведения которой явствует воля сохранить силу оспоримой сделки, не вправе оспаривать эту сделку по основанию, о котором эта сторона знала или должна была знать, когда проявляла волю на сохранение сделки (пункт 2 статьи 166 ГК РФ).

Для правильного разрешения спора, принимая во внимание факт наличия на договоре купли-продажи от 9 февраля 2018 года подписи продавца, суду следовало установить, подписывал данный договор Зибирев С.И. или нет, для чего необходимы специальные познания, которыми суд не обладает, однако возможность установления данных обстоятельств регламентирована статьей 79 ГПК РФ.

Кроме того, суды оставили без надлежащей оценки доводы ответчика о пропуске истцом срока исковой давности.

Пункт 1 статьи 181 ГК РФ регламентирует, что срок исковой давности по требованиям о применении последствий недействительности ничтожной сделки и о признании такой сделки недействительной (пункт 3 статьи 166) составляет три года. Течение срока исковой давности по указанным требованиям начинается со дня, когда началось исполнение ничтожной сделки, а в случае предъявления иска лицом, не являющимся стороной сделки, со дня, когда это лицо узнало или должно было узнать о начале ее исполнения. При этом срок исковой давности для лица, не являющегося стороной сделки, во всяком случае не может превышать десять лет со дня начала исполнения сделки.

Срок исковой давности по требованию о признании оспоримой сделки недействительной и о применении последствий ее недействительности составляет один год. Течение срока исковой давности по указанному требованию начинается со дня прекращения насилия или угрозы, под влиянием которых была совершена сделка (пункт 1 статьи 179), либо со дня, когда истец узнал или должен был узнать об иных обстоятельствах, являющихся основанием для признания сделки недействительной (пункт 2 статьи 181 ГК РФ).

По общему правилу пункта 1 статьи 200 ГК РФ течение срока исковой давности начинается со дня, когда лицо узнало или должно было узнать о нарушении своего права.

Из разъяснений, изложенных в абзаце втором пункта 1 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 29 сентября 2015 года № 43 «О некоторых вопросах, связанных с применением норм Гражданского кодекса Российской Федерации об исковой давности», следует, что, если иное не установлено законом, течение срока исковой давности начинается со дня, когда лицо, право которого нарушено, узнало или должно было узнать о совокупности следующих обстоятельств: о нарушении своего права и о том, кто является надлежащим ответчиком по иску о защите этого права (пункт 1 статьи 200 ГК РФ).

В возражениях на исковое заявление Малахова А.С. указывала, что основания возникновения права собственности ответчика на спорное имущество подтверждаются вступившим в законную силу решением Темрюкского районного суда Краснодарского края от 27 ноября 2018 года по гражданскому делу № 2-2114/2018, которым установлен факт волеизъявления истца на заключение и подписание договора, явившегося основанием для возникновения права собственности ответчика на спорное имущество (т. 1 л.д. 71–72).

В материалы дела представлено решение Темрюкского районного суда Краснодарского края от 27 ноября 2018 года по гражданскому делу № 2-2114/2018 по иску Мальченко Е.А. к Зибиреву С.И., Зибиревой А.С., Ермакову Г.А., Филипповой С.В. о признании сделок недействительными и разделе совместно нажитого имущества (т. 1 л.д. 78–85). Из указанного судебного акта следует, что в уточненных требованиях Мальченко Е.А. просила признать недействительной заключенную между Зибиревым С.И. и Зибиревой А.С. сделку – договор купли-продажи от 12 марта 2018 года в части ? доли нежилого здания общественного туалета с кадастровым номером <данные изъяты>, расположенного по адресу: <адрес> аннулировать запись о регистрации права от 12 марта 2018 года № <данные изъяты>

В решении указано, что ответчик Зибирев С.И. в последнее судебное заседание не явился, представив в суд письменное заявление с просьбой рассмотреть дело в его отсутствие, в удовлетворении исковых требований Мальченко Е.А. просил отказать, обоснования письменных возражений изложил в письменном отзыве на иск (т. 1 л.д. 81).

При таких обстоятельствах судам следовало критически оценить довод истца о том, что о факте перехода права собственности на спорный объект ему стало известно из выписки из ЕГРН от 1 июня 2020 года.

Принимая во внимание, что договор купли-продажи от 9 февраля    2018 года не мог быть признан ничтожным по тем обстоятельствам, на которые ссылается Зибирев С.И. в подтверждение исковых требований к ответчику, суду следовало дать правильную юридическую квалификацию сделки, определить, какой срок исковой давности подлежит применению к сделке (общий или специальный), после чего разрешить заявление ответчика о применении срока исковой давности.

Основными задачами гражданского судопроизводства, сформулированными в статье 2 ГПК РФ, являются правильное и своевременное рассмотрение и разрешение гражданских дел в целях защиты нарушенных или оспариваемых прав, свобод и законных интересов граждан, организаций, прав и интересов Российской Федерации, муниципальных образований, других лиц, являющихся субъектами гражданских, трудовых или иных правоотношений.

Согласно части 1 статьи 3 ГПК РФ целью судебной защиты является восстановление нарушенных или оспариваемых прав.

Право на судебную защиту предполагает своевременное, правильное и справедливое рассмотрение судом дела.

На стадии апелляционного пересмотра судебного постановления, являющейся составной частью гражданского судопроизводства, суд апелляционной инстанции, реализуя положения статьи 2 ГПК РФ, выполняет указанные задачи посредством осуществления проверки законности и обоснованности не вступившего в законную силу решения суда первой инстанции.

Право на судебную защиту предполагает наличие конкретных гарантий, позволяющих реализовать его в полном объеме, а правосудие может признаваться таковым, только если оно отвечает требованиям справедливости и обеспечивает эффективное восстановление в правах. Суд при рассмотрении дела обязан исследовать по существу его фактические обстоятельства и не вправе ограничиваться установлением формальных условий применения нормы; иное приводило бы к тому, что право на судебную защиту, закрепленное статьей 46 (часть 1) Конституции Российской Федерации, оказывалось бы существенно ущемленным (пункт 2.3 определения Конституционного Суда Российской Федерации от 6 октября 2015 года № 2317-О).

Указанные требования процессуального закона и разъяснения Пленума Верховного Суда Российской Федерации судами первой и апелляционной инстанции выполнены не были, допущенные судебными инстанциями нарушения норм материального и процессуального права являются существенными и непреодолимыми, повлияли на исход дела и без их устранения невозможны восстановление и защита нарушенных прав и законных интересов заявителя.

С учетом изложенного судебная коллегия по гражданским делам Четвертого кассационного суда общей юрисдикции признает необходимым отменить решение Темрюкского районного суда Краснодарского края          от 17 февраля 2021 года и апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Краснодарского краевого суда от 1 июля 2021 года и направить дело на новое рассмотрение в суд первой инстанции.

При новом рассмотрении дела суду первой инстанции следует учесть изложенное, разрешить спор с соблюдением требований процессуального закона по заявленным истцом основаниям иска в соответствии с подлежащими применению к спорным отношениям сторон нормами материального права, установить юридическую квалификацию оспариваемой сделки, дать правильную оценку заявлению ответчика о применении срока исковой давности.

На основании изложенного Четвертый кассационный суд общей юрисдикции, руководствуясь статьями 379.6 – 390.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации,

определил:

решение Темрюкского районного суда Краснодарского края от 17 февраля 2021 года и апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Краснодарского краевого суда от 1 июля 2021 года отменить.

Направить дело на новое рассмотрение в Темрюкский районный суд Краснодарского края.

Председательствующий                        А.С. Харитонов

Судьи                                     Т.А. Хаянян

А.М. Яковлев