Решение по делу № 22-284/2019 от 31.01.2019

Судья Кузнецова Т.А. Дело №22-284 2019г.

АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ

г.Вологда 27 февраля 2019 года

Судебная коллегия по уголовным делам Вологодского областного суда в составе:

председательствующего Феклушина В.Г.

судей Майорова А.А., Мищенко С.В.

при секретаре Силинском С.Н.

с участием прокурора Шинякова Ю.М.

адвоката Герасимова В.В.

осужденного Загоруля М.Н.

рассмотрела в судебном заседании 27 февраля 2019 года апелляционное представление заместителя прокурора г.Череповца и апелляционные жалобы осужденного Загоруля М.Н. и адвоката Герасимова В.В. на приговор Череповецкого городского суда от 1 ноября 2018 года, которым Загоруля М.Н., родившийся<ДАТА> в <адрес>, несудимый, осужден по ст.111 ч.4 УК РФ к 9 годам лишения свободы в исправительной колонии строгого режима с исчислением срока отбытия наказания с 1 ноября 2018 года. Зачтено в срок отбытия наказания время содержания под стражей с 12 августа 2017 года по 31 октября 2018 года из расчета один день содержания под стражей за один день отбывания наказания в исправительной колонии.

Постановлено взыскать с Загоруля М.Н. в пользу Х.И. в счет компенсации морального вреда ... рублей, в пользу Б.Н. ... рублей в счет возмещения имущественного ущерба.

Решена судьба вещественных доказательств.

Заслушав доклад судьи областного суда Феклушина В.Г., объяснения осужденного Загоруля М.Н. и адвоката Герасимова В.В. по доводам жалоб, мнение прокурора Шинякова Ю.М. полагавшего, что приговор следует отменить, судебная коллегия

установила:

Загоруля М.Н. признан виновным в умышленном причинении тяжкого вреда здоровью Е.А. с применением предмета, используемого в качестве оружия, повлекшего по неосторожности смерть потерпевшего при обстоятельствах установленных судом.

В апелляционном представлении заместитель прокурора г.Череповца просит отменить постановление суда от 22 января 2018 года о признании недопустимыми доказательствами протокола осмотра предметов от 13 августа 2017 года в части осмотра ноутбука «...» модели «...», протокола осмотра предметов от 19 октября 2017 года в части осмотра фотоаппарата «...», протокола осмотра предметов (документов о телефонных соединениях) от 1 декабря 2017 года, отменить приговор и передать уголовное дело на новое судебное разбирательство в суд первой инстанции со стадии подготовки к судебному заседанию. В обоснование указывает, что сторона обвинения полагает, что приговор суда подлежит отмене в связи с существенным нарушением уголовно-процессуального закона. Постановлением суда от 22 октября 2018 года признаны недопустимыми и исключены из перечня доказательств протокол осмотра предметов от 13 августа 2017 года в части осмотра ноутбука «...» модели «...», протокол осмотра предметов от 19 октября 2017 года в части осмотра фотоаппарата «...», протокол осмотра предметов (документов о телефонных соединениях) от 1 декабря 2017 года, несмотря на возражения государственного обвинителя, поскольку указанные следственные и процессуальные действия проведены с соблюдением требований УПК РФ, допущенные ошибки являются техническими и не могут являться основанием для признания доказательств недопустимыми. Полагает, что у суда не имелось оснований для признания протокола осмотра предметов от 13 августа 2017 года недопустимым доказательством, т.к. ноутбук потерпевшего был предъявлен свидетелю Загоруля Т.П. 13 августа 2017 года в период допроса с 11 часов до 12 часов 40 минут. Протокол осмотра ноутбука произведен 13 августа 2017 года в период с 17 часов до 18 часов 40 минут, через непродолжительное время после предъявления свидетелю, в связи с чем, его повторная упаковка не требовалась. Имеющееся в протоколе осмотра указание о том, что целостность упаковки нарушена не была, является технической ошибкой, поскольку использовалось техническое средство компьютер, и протокол составлялся на основании образца и сведения вносились в уже существующий образец. Также автор представления считает, что протокол осмотра цифрового фотоаппарата от 19 октября 2017 года составлен в соответствии с требования УПК РФ. Согласно протоколу осмотра предметов, фотоаппарат поступил в упакованном виде с биркой, целостность упаковки нарушена не была, после осмотра фотоаппарат также был помещен в первоначальную упаковку. На экспертизу, согласно заключению эксперта З.Ф. фотоаппарат поступил в упакованном виде. В судебном заседании эксперт З.Ф. и следователь-криминалист Л.М. факт наличия упаковки подтвердили, каких-либо оснований не доверять показаниям данных лиц не имеется. Протокол осмотра предметов от 1 декабря 2017 года составлен в соответствии с требованиями ст.ст.176, 177 УПК РФ. Данное следственное действие в соответствии со ст.170 ч.1 УПК РФ не требует обязательного участия понятых. Кроме того, принадлежность абонентского номера подсудимому Загоруля М.Н., а не потерпевшему Е.А. установлена в судебном заседании путем изучения оригиналов документов и не может служить основанием для признания доказательства недопустимым, поскольку является технической ошибкой. Таким образом, прокурор считает, что у суда не имелось оснований, предусмотренных ст.75 УПК РФ, для признания указанных доказательств недопустимыми, в связи с чем постановление суда от 22 октября 2018 года подлежит отмене, а перечисленные выше доказательства подлежат включению в перечень доказательств, подтверждающих виновность Загоруля М.Н. в совершении преступления, предусмотренного ст.105 ч.1 УК РФ.

В апелляционной жалобе осужденный Загоруля М.Н. просит отменить приговор, оправдать его, а дело вернуть на доследование, в обоснование чего указывает, что преступления не совершал, Е.А. не убивал. Полагает, что все свелось к доказыванию его факта пребывания в квартире погибшего и подгонке под этот факт сведений, полученных из разных источников, порой недостоверных. Утверждает, что его осудили бездоказательно, без единой улики, без мотива. Судом не взят во внимание тот факт, что им и адвокатом Герасимовым В.В. доказан факт фальсификации доказательств в отношении него, факт фальсификации и подлога документов со стороны следователей Б.Н. и А.А., благодаря чему из доказательной базы обвинения были исключены как недопустимые доказательства ряд документов. В ходе судебного следствия был доказан факт фальсификации доказательств и подлога документов, при этом суд не отнесся критично к другим доказательствам стороны обвинения. Считает, что суд был обязан более детально и тщательно проверять все то, что осталось у стороны обвинения, но этого сделано не было. По мнению автора жалобы, он был осужден на основании предположений, домыслов и слухов, без единого доказательства, опираясь лишь на показания старого, недееспособного, больного человека, сомнительные протоколы допроса которого суд использовал в качестве главного доказательства. Утверждает, что с Е.А. у него были приятельские отношения. После доставления в отдел полиции №2, сотрудники полиции начали требовать с него признательные показания, при этом не снимали с него наручники, не давали сидеть, а заставили стоять у стенки с поднятыми вверх руками, угрожали расправой и другим изощренным насилием. На его просьбы связаться с родителями следовал отказ. Ему стало плохо с сердцем и сотрудники полиции вызвали «скорую помощь», врачи которой сделали ему укол и дали таблетки, ими было зафиксировано и отражено в карте вызова, что он был в трезвом состоянии. После отъезда врачей издевательства продолжились. Его освидетельствование было проведено без официального его задержания в качестве подозреваемого. Обращает внимание на то, что в ходе осмотра места происшествия, где был обнаружен труп Е.А., следователь сразу начал отрабатывать только одну версию о его причастности, оставил без внимания мазок бурого вещества на раковине в ванной комнате, не осмотрела и не изъяла стаканы, из которых они пили пиво, и которые, якобы вымыла мать погибшего. Следователем не проведена отработка жителей подъезда на предмет причастности к преступлению. В квартире были отпечатки Е.В., Е.А., один отпечаток на бутылке, принадлежащий ему, а так же несколько отпечатков пальцев рук, принадлежащих неустановленным лицам на двери холодильника и на входной двери тамбура квартир №.... Видеозапись из домофона подъезда была изъята лишь за 11 августа 2017 года, тогда как труп был обнаружен в начале 9 часа утра 12 августа 2017 года, а значит, убийца мог войти и выйти из подъезда 12 августа, как и сам Е.А., этого никто не проверял. Не были изъяты записи с камер видеонаблюдения с магазинов, куда мог ходить Е.А., не допрошены продавцы. Не согласен с указанием суда о том, что он пытался уничтожить следы преступления, постирав одежду. Полагает, что, с учетом того, что большая часть кухни была обильно испачкана кровью, по заключению эксперта кровь разлеталась веерообразно, тот кто нанес смертельные ранения Е.А. не мог остаться незапачканным кровью, тем более в нижней части тела, а по заключению эксперта, проводившего ДНК экспертизу его джинсов, на которых были обнаружены в задней части бурые пятнышки, сказано, что примесь ДНК Е.А. в следах крови на джинсах исключается. Эти джинсы он не стирал, т.е. не уничтожал улики. Обращает внимание на то, что кроме смертельного ножевого ранения в ногу, у Е.А. имеются другие телесные повреждения, из чего можно сделать предположение, что между Е.А. и преступником была борьба, а значит на теле того, кто совершил преступление, должны были остаться следы борьбы. На его теле повреждений нет. Считает, что, если между Е.А. и преступником была борьба, то с пальцев рук погибшего нужно было сделать срезы, т.к. он должен был обороняться. Анализируя показания свидетеля Е.В., указывает, что она описывает не его. Обращает внимание на то, что свидетель Е.В. состоит на диспансерном наблюдении у нарколога по поводу синдрома зависимости от алкоголя с 1976 года. На запрос суда из поликлиники был получен ответ, что Е.В. не может участвовать в судебном заседании. Полагает, что Е.В., с учетом имеющихся у нее заболеваний, недееспособна, ее показания не соответствуют действительности и не могут браться за основу обвинения, т.к. являются плодом реализованных фантазий и желаний следователя А.А. Обращает внимание на то, что им на имя следователя было написано большое количество ходатайств и на каждое из них был получен аргументированный отказ. По мнению осужденного нельзя доверять показаниям свидетеля Х.И., данным ею в ходе судебного следствия, т.к. она главное заинтересованное лицо после следователей, в том, чтобы его осудили, т.к. именно она запросила весьма солидный размер морального вреда. Утверждает, что протокол осмотра предметов от 1 декабря 2017 года был создан с грубейшим нарушением процедуры осмотра предметов и с нарушением описания хода осмотра. Данный документ взаимоисключается постановлением о признании и приобщении к уголовному делу вещественных доказательств от 1 декабря 2017 года.

В апелляционной жалобе адвоката Герасимова В.В. содержится просьба об отмене приговора в отношении Загоруля М.Н. и направлении дела на но­вое судебное разбирательство в тот же суд, в ином составе судей со стадии подготовки к судебному заседанию; об отмене как незаконных и необоснованных постановлений судьи Кузнецовой Т.А. от 7 мая 2018 года, от 20 июня 2018 года, от 20 июня 2018 года, от 22 октября 2018 года. Адвокат полагает, что приговор в отношении Загоруля М.Н. является незаконным и необоснованным в связи несоответствие выводов суда, изложенных в при­говоре, фактическим обстоятельствам уголовного дела, нарушением уголов­но - процессуального закона, несправедливостью назначенного наказания. Обращает внимание на то, что с самого начала Загоруля М.Н. отрицал свою причастность к содеян­ному, а расследование настоящего дела и рассмотрение его в суде проводи­лось с нарушением принципов уголовного судопроизводства, в частности его ст.ст.7, 14, 16 и 17 УПК РФ, попиранием права на защиту лица, привлекае­мого к уголовной ответственности. Нарушением права на защиту еще на стадии следствия явилось дли­тельное не приглашение адвоката для Загоруля М.Н. Со слов осужденного, он был доставлен сотрудниками во 2-ОП г.Череповца около 11 часов 30 минут 12 августа 2017 года. До часа ночи 13 августа 2017 года состоялись многочисленные беседы с сотрудниками полиции, которые никак не нашли своего от­ражения в материалах дела. Отсутствие объяснительных, протоколов допро­сов от 12 августа т.г. после задержания Загоруля М.Н. защита расценивает, как оказания на него давления, с целью добиться от него признательных по­казаний в отношении преступления, которого он не совершал. Это косвенно подтвердил в судебном заседании сотрудник полиции Л.С., который пояснил, что помещая в 15 часов 12 августа т.г. Заго­руля М.Н. в камеру дежурной части 2-го ОП г.Череповца, он не имел на­мерения с ним работать, предпринимать предписанные законом меры по обеспечению прав задержанного лица, а этим, по его мнению, должны бы­ли заниматься другие сотрудники полиции, фамилии которых он отказался назвать, либо следователи СК по Вологодской области. О незаконности действий сотрудников полиции, свидетельствует ответ от 16 августа 2018 года начальника 2-го ОП о водворении Загоруля М.Н. в дежурную часть в 15 часов 12 августа 2017 года за совершение административного пра­вонарушения, его освобождение в 15 часов 45 минут тех же суток. Во втором ответе, представленном суду, данный начальник уже указывает, что Загоруля М.Н. помещался в камеру до вытрезвления, и был освобожден уже в 23 часа 12 ав­густа 2017 года. Все это, по мнению адвоката, является неуклюжей попыткой должностного лица объяснить фак­ты незаконных действий его подчиненных в отношении подсудимого, по­скольку бригада медиков скорой помощи, освидетельствовавшая Загоруля М.Н. по вызову сотрудников дежурной части констати­ровала наличие у него физических болей в виде межребельной невралгии, и отсутствие алкогольного опьянения. При длительном неполучение питании, возможности полноценного от­дыха, получения лечения, связи с родными, возможности приглашения адво­ката или осуществление иных мер, предусмотренных Конституцией РФ, ме­ждународными обязательствами России в отношении лиц, подвергнутых за­держанию в рамках уголовного преследования, защита усматривает в этом разновидность пыток, и грубое нарушении права на защиту. Первая встреча с адвокатом Загоруля М.Н состоялась через 13 часов после задержания его сотрудниками полиции, в ночное время (около часа но­чи), когда вследствие усталости подозреваемого, плохого его самочувствия такая помощь не была эффективной, и по факту не была оказана. Кроме того, с ним на момент появления защитника уже проводи­лись следственные действия как с подозреваемым, при отсутствии каких-либо оснований, предусмотренных ст.46 ч.1 УПК РФ. При этом права его при проведении экспертизы, в частности на постановку вопросов эксперту, его отвод, ему никто не разъяснял, а получить юридиче­скую помощь по этому положению законодательства он не мог из-за отсутствия защитника. У следствия с 12 часов дня было достаточно времени для обеспечения участия защитника в следственных действиях с участием подозреваемого. Уголовное дело в отношении Загоруля М.Н. не возбуждалось, т.е. постановление в отношении именно его не выносилось, ему не доводились сведения о лицах (специалистах), принимавших участие в следственных дейст­виях по осмотру места происшествия, освидетельствованию и т.п., по кото­рым он имел право на заявление отвода в соответствии со ст.46 ч.4 п.5 УПК РФ. Обвиняемому Загоруля М.В. 4 мая 2018 года было вручено обвинитель­ное заключение, что подтверждается распиской, поступившей в Череповец­кий городской суд. Согласно ст.229 ч.3 УПК РФ, закон предоставляет обвиняемому трое суток на заявление ходатайств по основаниям, указанным в данной статье. Срок подачи обвиняемым соответствующего ходатайства истекал только 8 мая 2018 года. Между тем, судья Кузнецова Т.А. уже 7 мая 2018 года провела подго­товительное заседание, тем самым нарушив права подсудимого в части со­блюдения сроков заявления ходатайства, предоставленных ему законом. В частности, судья Кузнецова Т.А. вынесла постановление от 7 мая 2018 года об отказе Загоруля М.В. в его праве на защиту, на рассмотрение его дела коллегией из шести присяжных заседателей. Защита расценивает данное решение суда как желание избежать трудо­емкого процесса с участием присяжных, нарушение права на защиту подсу­димого, гарантированного Конституцией РФ. Обвиняемый Загоруля М.Н. заявлял соответствующее ходатайство, как на предварительном следствии, так и в суде, с тем, чтобы воспользоваться своим конституционным правом на рассмотрение дела с участием коллегии из 6 присяжных заседателей. Несмотря на то, что первое судебное заседание по существу обвинения состоялось только 20 июня 2018 года, суд безоснова­тельно отказал подсудимому в реализации его права на защиту. Как указал Верховный Суд РФ в постановления Пленума, в соответствии с положениями ст.15 и 244 УПК РФ судебное разбирательство осуществляется на основе состязательности и равноправия сторон, суд, рас­сматривая дело в общем порядке судопроизводства, обязан создать необхо­димые условия для осуществления сторонами предоставленных им прав, чего судом сделано не было, и что повлекло нарушение права подсу­димого на защиту. Автор жалобы отмечает, что суд последовательно игнорировал все ходатайства подсудимого и защиты очевидных нарушений уголовно-процессуального за­кона, «изобретая» каждый раз новые объяснения противозаконных действий органов предварительного следствия и сотрудников полиции, чем предавал этим действиям допустимость и обоснованность, отказывая в нарушение ст.11 ч.1 УПК РФ в возможности осуществления этих прав. При этом суд игнорировал как формальные нарушения, указанные на­пример, в ходатайстве подсудимого о возвращении дела прокурору в порядке ст.237 УПК РФ, так и в реальных нарушениях, которые запрещаются уголовно-процессуальным законом. Так сотрудник полиции А.О., являющийся оперуполномочен­ным уголовного розыска УМВД по г.Череповцу, проводил допросы 12 ав­густа 2017 года свидетелей Е.В., М.Г. и М.К. без письменного поручения, которое не могло быть изготовлено в указанную дату и время, так как допрос указанных лиц начался оперативным работни­ком 12 августа 2017 года в 16 часов 10 минут в доме на противоположном от помещения следственного комитета конце города Череповца, тогда как в это время, а именно с 16 часов до 16 часов 10 минут следователь Б.Н. выносила постановление о возбуждении уголовного дела (в 16 часов) и проводила допрос сотрудника полиции Я.Д. Б.Н. не могла, кроме того, знать установочные данные на соседей погибшего, так ни на допросе в следственном комитете, ни в судебном засе­дании она не сообщала о том, что эти данные ей были известны либо источ­ник получения данной информации, тогда как в письменном поручении дан­ная информация уже отражена. Данный документ следователем сфальсифи­цирован и вложен в дело. Судья, признавая данные следственные действия законными, указала, что в судебном заседании Б.Н. пояснила, что А.О. дейст­вовал по её поручению и этого достаточно для признания доказательств до­пустимыми, и «ничего страшного», что отсутствует письменное поручение, как того требует закон, в тексте которого имеются слова: орган дознания проводит следственные действия только по письменному поручению сле­дователя.

Как указывается в ст.164 УПК РФ, производство следственных действий в ночное время не допускается. Загоруля М.Н. фактически нахо­дился в отделе полиции с 12 часов 12 августа 2017 года, поэтому никаких случаев, не терпящих отлагательств, быть не могло, а оформление его задер­жания в 0 часов 50 минут 13 августа, его допрос в те же сутки с часу 10 минут до 2 часов 15 минут, освидетельствование с 2 часов 45 минут до 3 часов 10 минут, получение образцов крови с 3 ча­сов 40 минут до 3 часов 45 минут являются разновидностью пытки в виде лишения сна, пищи, а полученные процессуальные документы подлежат исключению из числа доказательств. В постановлении от 22 октября 2018 года Череповецкий городской суд указал, что он полагает, что проведение следственных действий с Загоруля М.Н. в ночное время со стороны следствия было вызвано необходимостью раскрытия и расследования особо тяжкого преступления против личности, получения, закрепления и проверки доказательств по уголовному делу. По­этому суд не признает данные доказательства недопустимыми. Суд также не признал недопустимым доказательством выемку и осмотр диска с записями камер видеонаблюдения из подъезда дома, в котором про­живал погибший. Не желая заниматься кропотливой аналитической работой, оперупол­номоченный Я.Д. изъял видео с камер подъездного наблюдения только за 11 августа 2017 года, руководствуясь, согласно его рапорту без даты, Законом РФ от 12 августа 1995 года №144-ФЗ «Об оперативной розыскной дея­тельности». Он же заявил следователю уже в 16 часов 12 августа т.г., т.е. минута в минуту с возбуждением уголовного дела о том, что это именно За­горуля М.Н. причастен к смерти Е.А. При этом на допросе в судебном заседании указанное лицо не могло пояснить, по каким признакам им был опознан (установлен) подсудимый, с которым он ранее знаком не был, по настоящему делу не работал, с подсуди­мым никогда не беседовал, а видеосъемка сама по себе не свидетельствует о его причастности к преступлению, а только фиксирует факт нахождения в месте исследуемых событий в определенное время. По представленным слайдам с камер видеонаблюдения, у защиты складывается впечатление о том, что 11 и 12 августа 2017 года в подъезд Е. кроме подсудимого никто не заходил и не выходил, а попытка ис­править этот «косяк» сделалась невозможным из-за сроков хранения видео­записей. Но есть другое нарушение норм УПК РФ, не принятое судом во вни­мание при исследовании вопроса о допустимости данного доказательства. Так, в силу ст.89 УПК РФ в процессе дока­зывания запрещается использование результатов оперативно-розыскной деятельности, если они не отвечают требованиям, предъявляемым к доказа­тельствам настоящим Кодексом. Пленум Верховного суда РФ в постановлении от 31 октября 1995 года №8 «О некоторых вопросах применения судами Конституции РФ при осу­ществлении правосудия» указал, что доказательства должны признаваться полученными с нарушением закона, если при их собирании и закреплении были нарушены установленный уголовно-процессуальным законодательст­вом порядок их собирания и закрепления, а также, если собирание и закреп­ление доказательств осуществлено ненадлежащим лицом либо органом. Согласно Инструкции о порядке представления результатов оператив­но-розыскной деятельности органу дознания, следователю или в суд установлен определенный и четкий порядок работы с мате­риалами, полученными в результате ОРД. Это порядок не предусматривает изъятие этих материалов следователем ни путем выемки, ни путем допроса лица, проводившего эти мероприятия. Делается это путем вынесения соответствующим должностным лицом постановления о рассекречивании полученных результатов, после чего на­чальник подписывает постановление о направлении материалов ОРД следст­вию. Суд проигнорировал этот порядок, и признал допустимым доказательством протокол выемки диска и допрос оперуполномоченного Я.Д. от 12 августа 2017 года. Автор жалобы обращает внимание на то, что весь приговор суд построил на анализе показаний свидетеля Е.А. В.В. и лиц, которые видели ее утром 12 августа 2017 года. При этом суд дал оценку без учета све­дений медицинского характера о личности Е.В. Адвокат приводит сведения о имеющихся у Е.В. заболеваниях и полагает, что по медицинским заболеваниям Е.В. не могла вспомнить, что происходило 11 августа 2017 года, о чем свидетельствуют объективные данные о течении тех заболеваний, которые имеются у нее в наличии. Более того, более 6 месяцев суд, государственный обвинитель и потерпевшие все сделали для того, чтобы Е.В. нельзя было допросить в зале судеб­ного заседания, чем лишили подсудимого и защиту возможности поставить перед ней вопросы о наличии существенных противоречий в ее показаниях, а значит, по мнению адвоката, нарушено право на защиту подсудимого.

В дополнении к апелляционной жалобе адвокат Герасимов В.В. просит приговор в отношении Загоруля М.Н. отменить, направив дело на новое судебное разбирательство в тот же суд в ином составе судей со стадии подготовки к судебному разбирательству. Автор дополнения к жалобе считает, что уголовное дело в отношении Загоруля М.Н. является ярким образцом того, как органы предварительного следствия умеют фальсифицировать материалы уголовного дела, поскольку никаких доказательств вины Загоруля М.В. в совершении инкриминируемого ему деяния в материалах дела не име­ется, а суд, из ложно понимаемых интересов государства, своим авторитетом «узаконивает» то, с чем должен бороться в силу предоставленных ему полномочий. Настоящее дело яркий пример, как свидетелями по нему становятся сами следо­ватели, эксперты, сотрудники полиции, принимавшие участие в его расследовании. Ссылается на п.1 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 5 марта 2004 года №1 «О при­менении судами норм УПК РФ», согласно которому, при рассмотрении уголовных дел и вынесении реше­ний суд должен соблюдать установленные главой 2 УПК РФ принципы уголовного су­допроизводства, имеющего своим назначением защиту личности от незаконного и необоснованного обвинения, осуждения, ограничения ее прав и свобод. Приводит норму, содержащуюся в преамбуле Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 19 декабря 2017 года №51 «О практике применения законодательства при рассмотрении уголовных дел в суде первой инстанции», по которой основанное на положениях Кон­ституции РФ (ст.2, 17-19, 45-54, 118, 120, 123) и международно-правовых актов (ст.14 Международного пакта о гражданских и политических правах от 16 декабря 1966 г., ст.6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод от 4 ноября 1950 г.) право на справедливое судебное разбирательство реализуется в суде 1-ой инстанции в ходе пуб­личного слушания уголовного дела при соблюдении принципов невиновности, состязательности и равноправия сторон, всех иных принципов уголовного судопроизводства и норм уголовно-процессуального законодательства. Адвокат считает, что в приговоре надуманными являются: мотив совершения преступ­ления. Ни Загоруля М.Н., ни кто-нибудь другой не говорит в рамках процесса о том, что у подсудимого мог быть какой-то мотив для совершения преступления. Довод суда, со ссылкой на свидетельские показания отца осужденного о том, что сын в состоянии ал­когольного опьянения мог что-то сказать резкое, придает этому высказыванию иной смысл, чем тот, который в него вкладывает свидетель, поскольку говорить - не значить делать. Другой довод суда, со ссылкой на мать погибшего Е.В. о том, что она слышала громкий шум в кухне, когда там находился с сыном Загоруля М.Н., опро­вергается самой свидетельницей, которой сын сказал, что они просто громко слушают музыку. Иная интерпретация, прозвучавшая в приговоре суда, свидетельствует о попытке подвести под обвинение любой факт, с целью осуждения Загоруля М.Н.; рассуждение суда в приговоре о том, что Е.А. мог употреблять алко­голь до прихода осужденного, сделано без учета фактических обстоятельств дела. Достоверно установлено, что в крови погибшего имелось 3,2 промили алкоголя, что свидетельствует о тяжелой форме опьянения. В данном состоянии в течение 5 часов (с 17 до 22 часов) он выводил мать на прогулку на улицу, ходил в магазин с Загоруля М.Н. за пивом, слушал музыку, накормил мать, убрался после совместного употребления пива, в т.ч. вымыл стаканы. Более того, имеющиеся в материалах дела фотографии с ноутбу­ка, опровергают наличие состояния алкогольного опьянения у Е.А., что отчетливо видно на указанных фото. Суд не исследовал этот факт, отказал защите в вызове специалиста - нарколога, который мог прояснить, какому объему соответствует такое количество алкоголя в крови, возможно ли так «набраться» только от пива, и как дол­жен вести себя потерпевший при такой форме опьянения. Как раз продолжение употребления крепкого алкоголя погибшим после ухода За­горуля М.Н. (притом, что у Е.А. не было денег), может объяснить его нали­чие в крови потерпевшего. Суд признает доказательством хлопок металлической дверью тамбура в 22 часа как доказательство вины Загоруля М.Н. Тот факт, что в показаниях Е.В. сведения о хлопке дверью появились через семь месяцев, когда следователь А.А. просто «за уши» притянул данный эпизод в ее показания, оставлен судом без внимания, и положен в основу обвинении. Адвокат полагает, что изучение наличия тех психических заболеваний, которые в силу возраста имеются у старой женщины, описание в медицине, т.е. как они протекают, ис­ключает возможность дачи ее показаний в этой части. Признание показаний старшего Загоруля Н.В., желанием выгородить сына. Адвокат полагает, что путаница в его показаниях по поводу звонков с домашнего телефона на те­лефон сыну в течении дня 11 августа 2017 года, стирка ночью его грязной рубашки, не может доказывать причастность Загоруля М.Н к гибели Е.А., тем более жена и мать З.Т. в допросе говорит, что муж и сын сами стирают свои вещи, так как она за­нята по работе. Чтобы выгораживать любого человека, надо достоверно знать, или догадываться, что он совершил. Ни в материалах дела, ни в приговоре не приведено доказательств того, что старшему Загоруля было хоть что-то известно о событиях вече­ра 11 августа с его сыном; признание судом наличия 11 августа 2017 года у Загоруля М.Н. кудрей на го­лове, как считает автор дополнений, необходимо суду, чтобы подогнать его описание, данное Е.В., по всей видимости, о другом человеке, под ее показания в этой части. Признание судом объяснений сотрудников полиции о том, что Загоруля М.Н. содержался в ОП-2 города Череповца, с 15 до 23 часов в связи с нахождением в состоя­нии алкогольного опьянения, опровергается пояснениями осужденного о том, что он был доставлен в полицию около 12 часов 12 августа 2017 года, в 16 часов при его осмотре бригадой скорой помощи, медики констатируют отсутствие у него алкогольного опьянения. Как указал суд, незаконно содержался Загоруля М.Н. в полиции в целях обеспечения его личной безопасности, но в материалах дела отсутствуют данные о том, чтобы ему кто-то угрожал. Доводы суда по справке эксперта-криминалиста о наличии на бутылках, банках из-под пива, холодильнике, входной двери отпечатков пальцев рук, не принадлежащих Загоруля М.Н., Е.А. или Е.В.. Установлено, что в квартире Е.В. бывала часто только сестра матери погибшего Л.Н., но никто не про­верил ее отпечатки на предмет простого их исключения, что также не исключает их принадлежность реальному преступнику. Доводы суда о том, что все отпечатки пальцев проверялись по базе УВД, лишь свидетельствуют, что реальный преступник мог не попадать ранее в поле зрения правоохранительных органов, а не о том, что следствием проверялась версия о причастности других лиц к совершению преступления. Предположения суда об орудии преступления и о возможной причастности За­горуля М.Н. к нему. В 17 часов 11 августа 2017 года Загоруля М.Н. не только встретил Е.В. и его мать у подъезда дома, но других жителей этого подъезда, которые до­прошены и показали, что кроме фотоаппарата ничего у Загоруля М.Н. больше не было. Предположение суда, что он мог спрятать окровавленный нож под одеждой когда ухо­дил, опровергается экспертизами, которые исследовали одежду осужденного, и никаких следов крови не нашли на ней. Адвокат приводит показания свидетеля Е.В. и указывает, что достоверно установлено, что Загоруля М.Н. никогда не был в детском доме, не имеет курчавых волос, ушел от Е.В. ночью в начале 23 часа, прибыл домой око­ло 23 часов, где и находился до утра. Кроме показаний самого подсудимого, время ухо­да подтверждается видео с камер в подъезде дома погибшего. Еще одно обстоятельство, которое опровергает версию следствия о причаст­ности Загоруля М.Н. к совершенному убийству. Из протокола осмотра места происше­ствия следует, что квартиры №... и №... в подъезде, где произошло преступление, имеют металлический тамбур. Согласно показаниям жительницы данного подъезда Л.С., дан­ным в судебном заседании, указанная дверь тамбура всегда была закрыта, откры­той она ее увидела только в день начала производства следственных действий. Жительница кв.№... Р.Е., чьи показания оглашены в су­дебном заседании, 12 августа 2017 года в 6 утра поехала с дочерью на кладбище. В тамбуре не было ничего необычного. Данная бабушка как минимум не могла оставить откры­тым дверь тамбур, что свидетельствует о том, что выйти через нее могли только с 6 до 8 часов 10 минут. С учетом времени суток, указанных Е.В. в допросе об уходе Загоруля, и времени ее обращения в квартиру №... в день преступления, данное время может соот­ветствовать действительности, и полностью исключает причастность Загоруля М.Н. к совершению данного преступления. По мнению автора дополнения к жалобе, суд по надуманным основаниям, (якобы, свидетель З.Т. совершал оп­рос другого свидетеля Р.Е.), что не может быть признано доказательством по ст.86 УПК РФ, отклоняет показания свидетеля в части ее показаний о разговоре между указанными лицами, в которых Р.Е. сообщает о фактах сокрытии важной инфор­мации от следствия. При этом суд игнорирует, что З.Т. является свидетелем обвинения, все­гда являлась заинтересованным лицом, но в одном случае суд приводит и принимает ее показания, а в другом нет. Отсутствие беспристрастности, принятие только показаний, которые выгодны для осуждения лица, попавшего в «жернова правосудия», отклонение показаний по надуманным ею самой мотивам, ставит весь приговор данного судьи под сомнение. Продолжая анализ всех показаний, данных свидетелем Е.В., ее лично­сти, адвокат утверждает, что благодаря следователю А.А. эти показания стали противоречивыми, не последовательными, надуманными, без объяснения этих метаморфоз доступными следствию методами. Также адвокат указывает, что суд, приводя в приговоре показания ряда свидетелей, просто забывает о тех фактах, которые говорят в пользу осужденного, либо извращает нормы УПК РФ, с тем, чтобы оправдать нарушения закона со стороны органов предварительного следствия. Так, суд не приводит показания сотрудника полиции Б.Р. о наличие до­рожки кровяных следов, оставленных кроссовками из кухни и входной двери. Делает суд это с указанием на протокол осмотра места происшествия, несмотря на то, что сле­дователь Б.Н. внесла в обстановку изменения, не отраженные в протоколе, не заметила мазка крови на раковине в ванной комнате, не отразила вторую дорожку кро­вяных следов из кухни к кровати матери погибшего.

В силу положений ст.240 УПК РФ выводы суда, изло­женные в описательно-мотивировочной части приговора, постановленного в общем по­рядке судебного разбирательства, должны быть основаны на тех доказательствах, кото­рые были непосредственно исследованы в судебном заседании. Ссылка в приговоре на показания подсудимого, потерпевшего, свидетелей, данные ими в ходе предварительного расследования или в ином судебном заседании, допустима только при условии оглашения этих показаний с соблюдением требований, установленных ст.276, 281 УПК РФ. В силу ст.281 УПК РФ суд не вправе оглашать без согласия сторон показания не явившихся потерпевшего или свидетеля, воспроизводить в судебном заседании материалы видеозаписи или киносъемки следственных действий, проведенных с их участием, а также ссылаться в приговоре на эти доказательства, если подсудимому в предыдущих стадиях производства по делу не была предоставлена возможность оспорить показания указанных лиц предусмотренными законом способами. С учетом положений ст.74 и ст.I44 ч.1,2 УПК РФ о том, какие сведения могут признаваться доказательствами по уголовному делу, суд в описательно мотивировочной части приговора не вправе ограничиться перечислением доказательств или указанием на протоколы процессуальных действий и иные документы, в которых они отражены, а должен раскрыть их основное содержание. Адвокат указывает о несогласии со взысканием суммы в возмещение морального вреда в пользу Х.И., ссылаясь на показания в судебном заседании свидетеля Л.Н. пояснившей, что Х.И. годами не по­являлась в квартире, где жил Е.А. с матерью, ничем им не помогала. Это под­тверждается тем, что она не внесла ни одного рубля на похороны Е.А., все рас­ходы легли на кошелек старшей сестры Б.Н. В судебном заседании в обоснование морального вреда Х.И. зачитала написанную гособвинителем речь, но так и не смогла обосновать сумму гражданского иска, кроме того, что следователь ей указала, что можно заявить от ... до ... рублей. Полагает, что в данной части иск подлежит снижению до разумных пределов в связи с недоказанностью причинения морального вреда на указанную сумму и отсутствием надлежащего обоснования.

Не согласен адвокат с назначенным Загоруля М.Н. наказанием, считает, что срок наказания в виде 9 лет лишения свободы суд ничем не обосновал, указанный срок про­тиворечит сложившейся в Вологодской области практике назначения наказания по данной статье.

С учетом многочисленных нарушений норм УПК РФ, использование в пригово­ре надуманных поводов, приведение не установленных судом обстоятельств, либо та­ких обстоятельств, которые противоречат всем материалам дела, считает данный приговор подлежащим отмене, а дело направлению на новое судебное разбирательство.

В возражениях на апелляционные жалобы осужденного и адвоката государственный обвинитель просит оставить их без удовлетворения.

В возражениях на апелляционное представление прокуратуры г.Череповца адвокат Герасимов В.В. полагает, что постановление от 22 октября 2018 года должно быть отменено по другим основаниям, в части признания оставшихся доказательств допустимыми, а осужденный Загоруля М.Н. указывает о своем согласии с просьбой об отмене приговора суда.

Проверив материалы дела, обсудив доводы апелляционных жалоб и представления, судебная коллегия не находит оснований для их удовлетворения.

Вывод суда о виновности осужденного Загоруля М.Н. в совершении преступления, предусмотренного ст.111 ч.4 УК РФ, вопреки доводам апелляционных жалоб, соответствует фактическим обстоятельствам, установленным судом первой инстанции, и подтверждается совокупностью исследованных в судебном заседании доказательств, приведенных в приговоре.

Так в ходе следствия свидетель Е.В. во время допроса, проводившегося 12 августа 2017 года, пояснила, что 11 августа 2017 года она слышала, как ее сын Е.А. разговаривал с кем-то по телефону, после чего сказал ей, что к ним в гости придет Загоруля, с которым он познакомился в интернате на .... Когда они с сыном вышли на улицу, было уже темно, они сели на скамейку и стали ждать Загоруля, который через некоторое время подошел с пивом. Когда пиво у них закончилось, они пошли в магазин «...», и после того как они вернулись, поднялись к ним в квартиру. Она легла спать, но через некоторое время проснулась и зашла на кухню, Е.А. и Загоруля сидели на кухне за столом, слушали музыку и пили пиво из стаканов, которые она потом вымыла. Через некоторое время Е.А. вынес мусор, и она ушла спать. Загоруля с Е.А. периодически выходили на лоджию курить. Ближе к утру, когда на улице было светло, к ней подошел Загоруля и сказал, что он пошел домой, она ответила, что у нее нет ключей. После ухода Загоруля, она почти сразу встала и пошла на кухню, где увидела, что Е.А. лежит на полу в крови. Она начала его звать, но он не откликался. Она его потрогала, он был холодный. Она сразу пошла в квартиру №... к соседям, которым сказала, что с Е.А. что-то произошло, они зашли к ней в квартиру и сказали, что Е.А. лежит в крови и надо вызвать «скорую помощь», уложили ее на кровать. Загоруля был одет в темные брюки или штаны, темные туфли, рубашку в клеточку с короткими рукавами, волосы у него короткие с небольшими кудрями.

Допрошенная 5 декабря 2017 года, Е.В. показала, что днем 11 августа 2017 года ее сын Е.А. разговаривал с кем-то по телефону, после чего предложил ей сходить на улицу и там дождаться его знакомого по имени Загоруля. На улице они сели на скамейку, через некоторое время она стала просить сына идти домой, но он просил еще немного подождать Загоруля. Когда тот подошел, то употреблял пиво, затем сын с Загоруля сходили в магазин «...», а когда вернулись, то все втроем пошли к ним домой. Она уснула в комнате, а Загоруля и Е.А. были на кухне. Проснувшись, она зашла на кухню, там Е.А. и Загоруля пили пиво, сидя за столом. Она вернулась в комнату и легла на кровать, сын с Загоруля периодически выходили на лоджию курить. В какой-то момент она услышала шум из кухни и зашла туда, но сын сказал, что все хорошо и они просто громко слушают музыку. Она вернулась в свою комнату и вновь уснула. Проснулась от того, что ее разбудил Загоруля, который просил открыть входную дверь, она ответила, что у нее нет ключей. На ее вопрос о сыне Загоруля ответил, что тот пьяный спит на кухне. В это время Загоруля вышел из квартиры, она его больше не видела. Запирала ли она входную дверь, не помнит, так как ключей у нее нет. Не включая свет, она зашла на кухню, увидела, что сын лежит на полу, она его позвала и потрогала за ногу. Он ничего не ответил, тело его было теплым. Она не заметила ничего подозрительного, возможно потому, что плохо видит, вернулась в свою комнату, легла спать, ночью не просыпалась, никакого шума не слышала. Проснувшись утром, она прошла на кухню и увидела, что Е.А. лежит в том же положении. Так как уже было светло, она увидела кровь, на ее слова сын не откликнулся. Тогда она пошла к соседям и сообщила о случившемся. 11 августа 2017 года ее сын ждал в гости только Загоруля и кроме Загоруля к ней домой никто посторонний не приходил.

При допросе 11 марта 2018 года следователем Е.В. была продемонстрирована видеозапись с камер видеонаблюдения из двери подъезда ее дома и фотографии, обнаруженные на фотоаппарате Загоруля М.Н., после просмотра которых, Е.В. пояснила, что изображенный мужчина в светлой рубашке и кепке является тем Загоруля, который 11 августа 2017 года приходил к ее сыну Е.А. Именно он разбудил ее ночью и просил открыть входную дверь ее квартиры, и сказал, что ее сын спит на кухне на полу. Загоруля находился в состоянии алкогольного опьянения, открыл входную дверь и ушел. Она входную дверь в своей квартире не запирала, а просто ее прикрыла. Загоруля открыл металлическую дверь тамбура и громко ею хлопнул. Больше Загоруля к ней в квартиру не приходил. После ухода Загоруля к ней в квартиру больше никто не приходил, никакого шума, разговоров и крика она не слышала.

Показания свидетеля Е.В. оглашены судом в соответствии со ст.281 ч.2 п.2 УПК РФ. Согласно ответа от 11 октября 2018 года и.о. главного врача БУЗ ВО «...» на запрос судау Е.В. имеется заболевание, прогрессирующее в течение последних двух месяцев, диагноз: ..., препятствующие ее явке в суд и допросу в качестве свидетеля по уголовному делу.

В соответствии с Определением Конституционного Суда РФ от 20 декабря 2018 года №3395-О оглашение показаний, данных не явившимися в суд потерпевшим или свидетелем при производстве предварительного расследования, допускается лишь в исключительных случаях, предусмотренных законом, если обеспечена надлежащая оценка достоверности этих показаний в качестве доказательств, а у обвиняемого была возможность задать вопросы показывающему лицу или оспорить достоверность его показаний на стадии досудебного производства или в предыдущих судебных стадиях разбирательства по уголовному делу. Вместе с тем реализация стороной защиты своих прав, касающихся проверки и опровержения показаний, значимых, по ее мнению, для разрешения уголовного дела, предполагает активную форму поведения. Бездействие самого обвиняемого (подсудимого) или его защитника относительно осуществления этих прав не может расцениваться как не предоставление ему возможности оспорить соответствующие показания предусмотренными законом способами.

В ходе ознакомления с материалами законченного расследованием уголовного дела ни обвиняемый Загоруля М.Н., ни его защитник адвокат Герасимов В.В., ознакомившись с показаниями свидетеля Е.В., не заявил ходатайство о проведении с этим свидетелем очной ставки с целью оспаривания ее показаний. Таким образом, несмотря на наличие возможности оспорить приведенные выше показания свидетеля Е.В., Загоруля М.Н. и адвокат Герасимов В.В., не воспользовались этим правом, и поэтому у суда первой инстанции не было препятствий для оглашения показаний свидетеля Е.В., оснований для признания которых недопустимым доказательством судебная коллегия не усматривает.

В суде первой инстанции у свидетелей выяснялся вопрос о том, адекватно ли воспринимала события Е.В.

Фельдшеры «скорой медицинской помощи», прибывшие 12 августа 2017 года по вызову в квартиру Е.В., пояснили: свидетель А.Л., что Е.В. говорила, что ее сын выпивал с каким-то Загоруля, который ночью ушел от них, сказав ей, чтобы закрыла дверь. Было понятно, что труп мужчины лежал с ночи, не свежий труп, было окоченение. Е.В. реально воспринимала события; свидетель П.Д., что Е.В. все воспринимала, говорила, что ее сын выпивал с Загоруля. Также Е.В. сказала, что тот с кем выпивал ее сын, сказал, чтобы она шла, закрыла за ним дверь.

На следствии свидетель Е.В. также пояснила, что как она поняла со слов Е.В., к ней в квартиру с 11 августа 2017 года до их приезда приходил только молодой человек по имени Загоруля, и больше никого постороннего не имелось.

Свидетель Л.Н. пояснила, что состояние здоровья Е.В. ухудшилось, практически не ходит и не слышит, а на момент совершения преступления была бодренькая, реальность воспринимала нормально, нарушений не было. Кроме этого пояснила, что пропали ключи Е.В. от квартиры, пульт от телевизора и телефон.

Из показаний потерпевшей Б.Н. следует, что Е.В. адекватный человек. Она же пояснила, что Е.В. ей говорила, что вместе с Е.А. выходили на улицу, ждали Загоруля, когда тот пришел, Е.А. и Загоруля сидели на кухне.

Потерпевшая Е.В. пояснила, что с психикой у Е.В. все нормально.

О том, что Е.В. находилась в адекватном состоянии, пояснил сотрудник полиции Б.Р., который 12 августа 2017 года прибыл по вызову об обнаружении трупа мужчины. Ему Е.В. сообщила, что ее сын распивал спиртное с другом, больше к ним в гости никто не приходил.

Таким образом, оснований подвергать сомнению достоверность показаний свидетеля Е.В. суд апелляционной инстанции не усматривает, они подтверждаются другими доказательствами, исследованными судом.

Осужденный Загоруля М.Н. в суде первой инстанции признал, что 11 августа 2017 года встречался с Е.А., квартиру Е.А. в тот день покинул в 22 часа 07 минут. Был в тот день с Е.А. с 17 до 22 часов, дома у которого выпили пива.

Показания Е.В. о том, что Загоруля, уходя, громко хлопнул дверью тамбура, подтверждаются показаниями допрошенной в судебном заседании и в ходе предварительного следствия свидетеля Л.С., проживающей в квартире №..., расположенной напротив квартиры Е.В., пояснившей, что 11 августа 2017 года в 22 часа закончился показ по телевизору сериала «...», она выключила телевизор, вошла в коридор и в это время сзади услышала стук железными дверями. Это у Е.В. стукнули две железные двери, которые выходят на площадку.

В суде выяснялся вопрос о наличии у Е.В. друга по имени Загоруля, с которым они познакомились в интернате, и это не нашло своего подтверждения.

Потерпевшая Х.И. пояснила, что такого человека не знает.

Давая показания на следствии, потерпевшая Х.И. пояснила, что со слов Е.В., являющейся ее матерью, знает, что брат ждал в гости своего друга Загоруля. Мама об этом человеке ничего толком не говорит, считает, что они знакомы с братом с интерната, но откуда она это взяла, она не знает. Из знакомых брата по интернату ей известен только Г.М.. В суде первой инстанции Х.И. уточнила, что человека зовут Г.М., а не М.Г., в протоколе записано неправильно.

Кроме того потерпевшая Х.И. в суде пояснила, что со слов Е.В. знает, что Загоруля и Е.А. сидели у них в квартире на кухне. В какой-то момент она проснулась от того, что на кухне начался шум, она туда пошла и Е.А. сказал ей, чтобы она не переживала, они громко слушают музыку. После этого она ушла и уснула. Проснулась от того, что ее толкнул Загоруля который сказал, что он уходит, и чтобы она закрыла за ним дверь, сказал, что Е.А. напился и спит. Несмотря на то, что Е.В. дверь не открыть, Загоруля вышел из квартиры.

Из показаний свидетеля Е.В., данных во время расследования уголовного дела, которые оглашены судом в соответствии с требованиями уголовно-процессуального закона, следует, что 11 августа 2017 года после обеда она вышла на улицу и сидела на скамейке. Из подъезда вышли Е.А. с матерью Е.В. Е.А. рассказал, что ждет друга. Через некоторое время подошел молодой человек по имени Загоруля, который ранее неоднократно приходил к Е.А. Загоруля был худощавого телосложения, довольно высокий, был одет в светлую рубашку, кепку, при себе имел фотоаппарат, употреблял пиво, предлагал их сфотографировать, но она отказалась. Через некоторое время она ушла домой и больше не видела Е.В. и Загоруля. В гости к Е.В. никто посторонний не приходил, только если они сами не пригласят.

Свидетель М.А. пояснил, что ранее видел Загоруля М.Н., который приходил к Е.А..

Судебная коллегия находит, что судом дана правильная оценка показаниям свидетеля Е.В., о чем должным образом мотивировано в приговоре.

Судом правильно отмечено, что у Е.В. нет оснований оговаривать осужденного, ее показания согласуются с другими исследованными доказательствами. Противоречия в показаниях свидетеля Е.В. не являются существенными, они не опровергают выводы суда о доказанности вины Загоруля М.Н.

Время ухода Загоруля М.Н. от Е.В. соответствует времени выхода Загоруля М.Н. из подъезда №... - 22 часа 07 минут, установленного при осмотре оптического диска с записью видеокамер наружного наблюдения с подъездов №... <адрес> в <адрес>.

По заключению эксперта №1814 от 29 сентября 2017 года, смерть Е.А. наступила в результате одиночного ранения правого бедра с пересечением правых бедренной артерии и вены, сопровождавшегося обильным наружным кровотечением и осложнившегося наступлением острой кровопотери организма. При судебно-медицинской экспертизе трупа обнаружены следующие телесные повреждения: колото-резаное одиночное ранение правого бедра с пересечением бедренной артерии и вены (рана на передне-внутренней поверхности правого бедра, продолжением которой является слепой раневой канал со сквозным пересечением бедренной артерии и бедренной вены; направление раневого канала спереди назад; длина раневого канала 9,0см); резаная рана на тыльной поверхности 5-го пальца кисти левой руки; поверхностная резаная рана в правой щечно-скуловой области лица, две поверхностные резаные раны в подбородочной области лица. Вышеописанное одиночное ранение правого бедра с пересечением бедренной артерии и бедренной вены, сопровождавшееся обильным наружным кровотечением и осложнившееся наступлением острой кровопотери организма, было причинено за короткий промежуток времени (возможно, исчисляемый несколькими минутами-секундами) до момента наступления смерти Е.А., в результате однократного ударно-травматического воздействия клинком колюще-режущего предмета в область передне-внутренней поверхности правого бедра, имеющего ширину следообразующей части клинка на уровне погружения в туловище не более 4,3 см и длину клинка не менее 9,0 см, расценивается по признаку вреда здоровью, опасного для жизни человека, (создающего непосредственно угрозу для жизни), а также вреда здоровью, вызвавшего угрожающее для жизни состояние, как причинившее тяжкий вред здоровью, находится в прямой причинной связи с наступлением его смерти.

Рана, обнаруженная на тыльной поверхности 5-го пальца кисти левой руки, является прижизненной, была причинена за короткий промежуток времени до момента наступления смерти Е.А., в результате однократного травматического воздействия твердым предметом, обладающим режущими свойствами, в область расположения раны, в прямой причинной связи с наступлением смерти Е.А. не находится, расценивается, как причинившая легкий вред здоровью.

Поверхностная рана в правой щечно-скуловой области лица и две поверхностные раны в подбородочной области лица, являются прижизненными, были причинены за некоторый короткий промежуток времени до наступления смерти Е.А., в результате трех травматических воздействий твердым предметом, обладающим режущими свойствами, в области расположения ран, в причинной связи с наступлением смерти Е.А. не находятся, расцениваются как не причинившие вреда здоровью.

Учитывая характер и динамику трупных изменений можно сделать вывод, что смерть пострадавшего Е.А. наступила в срок около одних суток до момента начала исследования трупа в морге (экспертиза начата 12 августа 2017 года в 12 часов 30 минут).

Каких-либо посмертных повреждений при исследовании трупа обнаружено не было.

В момент причинения вышеуказанного смертельного колото-резаного ранения правого бедра с пересечением бедренной артерии и бедренной вены, сопровождавшегося обильным наружным кровотечением и осложнившегося наступлением острой кровопотери организма, Е.А. мог находиться в любом положении тела, когда область расположения раны (передне-внутренняя поверхность правого бедра), могла быть доступна для действия травмирующего колюще-режущего предмета.

Полностью не исключается возможность того, что после причинения смертельного колото-резаного ранения правого бедра Е.А., до наступления смерти, мог успеть совершить некоторые активные действия, возможно направленные на сохранение собственной жизни. При судебно-химическом исследовании в биологических жидкостях из трупа Е.А. обнаружен этиловый спирт в крови с концентрацией: в крови 3,23 промилле и в моче с 4,5 промилле. Указанная концентрация этилового спирта, обнаруженного в крови трупа Е.А., у живого человека могла бы соответствовать сильной степени алкогольного опьянения.

Согласно протоколу осмотра местности от 12 августа 2017 года с левого торца дома №... по <адрес>, где пристроены торговые павильоны, на крыше данных павильонов, расположенных под окнами квартиры №..., обнаружены окурки от сигарет, в том числе «...», которые изъяты.

Судебно-биологической экспертизой №270 от 19 сентября 2017 года установлено, что на трех окурках сигарет «...», изъятых при осмотре местности у дома №... по <адрес>, обнаружена слюна, данные сигареты мог курить Загоруля М.Н., и не мог курить Е.А.

В выводах дактилоскопической экспертизы №1922 от 22 сентября 2017 года указано, что след пальца руки, изъятый при осмотре <адрес>, оставлен большим пальцем правой руки Загоруля М.Н.

Виновность Загоруля М.Н. в совершении преступления подтверждается также показаниями эксперта М.В., картой вызова бригады БУЗ ВО «...», рапортами, протоколом выемки, протоколами осмотров предметов, протоколами осмотров мест происшествия содержание которых изложено в приговоре.

В приговоре суда первой инстанции приведено подробное обоснование выводов суда о доказанности вины осужденного и о квалификации его действий. Анализ приведенных доказательств указывает на то, что судом правильно установлены фактические обстоятельства дела, и действия Загоруля М.Н. верно квалифицированы по ст.111 ч.4 УК РФ.

Выводы суда, изложенные в приговоре, основаны только на исследованных в ходе судебного разбирательства доказательствах, соответствуют им. Доказательства полно и объективно исследованы в ходе судебного разбирательства, их анализ, а равно оценка подробно изложены в приговоре. Поэтому доводы жалоб о том, что приговор суда является незаконным и необоснованным, так как выводы суда, изложенные в приговоре, не соответствуют фактическим обстоятельством дела, установленным судом, а также доводы жалоб о том, что отсутствуют доказательства виновности осужденного Загоруля М.Н. в инкриминируемом преступлении, судебная коллегия находит необоснованными.

Как видно из приговора, суд не ограничился только указанием на доказательства, привел их содержание и дал им надлежащую оценку, мотивировав свои выводы о предпочтении одних доказательств перед другими.

Какие-либо не устраненные судом существенные противоречия в доказательствах, требующие их истолкования в пользу осужденного, по делу отсутствуют. При этом суд первой инстанции, как это предусмотрено статьей 307 УПК РФ, указал мотивы, по которым в основу выводов положены одни доказательства и отвергнуты другие.

Вопреки доводам жалобы адвоката, уголовно-процессуальный закон не содержит запрета допрашивать следователей и оперативных сотрудников об обстоятельствах проведения тех или иных оперативных мероприятий или следственных действий, в результате которых были получены доказательства по уголовному делу.

Доводы Загоруля М.Н. о его непричастности к причинению тяжкого вреда здоровью Е.А., повлекшего смерть потерпевшего, об отсутствии у него мотива совершения преступления, судом проверялись и обоснованно отвергнуты в приговоре. Проверив аналогичные доводы, приведенные в апелляционных жалобах о невиновности осужденного в совершении преступления, предусмотренного ст.111 ч.4 УК РФ, суд апелляционной инстанции также находит их необоснованными, соглашаясь с приведенными судом первой инстанции в приговоре мотивами принятого решения о доказанности вины Загоруля М.Н. в совершении инкриминируемого ему преступления.

Суд первой инстанции обоснованно подошел критически к показаниям осужденного Загоруля М.Н., отрицавшего свою причастность к совершенному преступлению, учитывая их непоследовательность и противоречивость, и считая их формой защиты от предъявленного обвинения в совершении особо тяжкого преступления.

Нарушений норм уголовно-процессуального закона, влекущих отмену приговора, по мнению судебной коллегии, по делу не установлено.

Уголовное дело по факту обнаружения трупа Е.А. возбуждено 12 августа 2017 года надлежащим должностным лицом.

Какие следственные действия необходимо проводит по уголовному делу в соответствии со ст.38 УПК РФ относится к компетенции следователя.

Судом правомерно признано, что диск с записью камер наружного наблюдения подъездов №... <адрес> в <адрес> за 11 августа 2017 года изъят без нарушения требований уголовно-процессуального закона, о чем должным образом мотивировано в приговоре. По данному факту в суде первой инстанции допрошен оперуполномоченный Я.Д.

Вопреки доводам апелляционного представления и апелляционной жалобы адвоката Герасимова В.В. о необходимости отмены постановления суда от 22 октября 2018 года, доводам жалобы адвоката Герасимова В.В. об отмене как незаконных и необоснованных постановлений суда от 7 мая 2018 года, от 20 июня 2018 года, от 20 июня 2018 года, судебная коллегия оснований для принятия таких решений не находит, поскольку постановления являются мотивированными, обоснованность принятых судом решений сомнений у суда апелляционной инстанции не вызывает.

Следует отметить, что обвинительное заключение Загоруля М.Н. вручено 4 мая 2018 года.

Судом первой инстанции 7 мая 2018 года проведено судебное заседание, на котором рассматривался вопрос об изменении, продлении либо отмене меры пресечения в отношении Загоруля М.Н. На обсуждение сторон был поставлен вопрос о разрешении ранее заявленного обвиняемым Загоруля М.Н. и его защитником ходатайства о проведении предварительного слушания. Судом было принято решение о продлении срока содержания под стражей Загоруля М.Н., отказано в удовлетворении ходатайства обвиняемого Загоруля М.Н. и защитника Герасимова В.В. о проведении предварительного слушания для решения вопросов об исключении доказательств и о рассмотрении уголовного дела судом с участием присяжных заседателей, отказано в удовлетворении ходатайства обвиняемого Загоруля М.Н. о рассмотрении уголовного дела судом с участием присяжных заседателей, назначено судебное заседание на 10 часов 14 и 15 мая 2018 года.

Нарушений ст.229 УПК РФ судебная коллегия не усматривает, ходатайство о проведении предварительного слушания судом рассмотрено.

Решение суда об отсутствии оснований для рассмотрения уголовного дела в отношении Загоруля М.Н. в составе судьи городского суда и коллегия из шести присяжных заседателей является правомерным.

Федеральным законом от 29 декабря 2017 года внесены изменения в ст.30 УПК РФ, часть вторая которой дополнена пунктом 2.1, согласно которому судья районного суда, гарнизонного военного суда и коллегия из шести присяжных заседателей рассматривает по ходатайству обвиняемого уголовные дела о преступлениях, предусмотренных статьями 105 частью второй, 228.1 частью пятой, 229.1 частью четвертой, 277, 295, 317 и 357 Уголовного кодекса Российской Федерации, по которым в качестве наиболее строгого вида наказания не могут быть назначены пожизненное лишение свободы или смертная казнь в соответствии с положениями части четвертой статьи 66 и части четвертой статьи 78 Уголовного кодекса Российской Федерации, уголовные дела о преступлениях, предусмотренных статьями 105 частью первой и 111 частью четвертой Уголовного кодекса Российской Федерации, за исключением уголовных дел о преступлениях, совершенных лицами в возрасте до восемнадцати лет. Статья первая настоящего Федерального закона, в которой как раз и предусмотрены изменения в ст.30 УПК РФ, вступала в законную силу 1 июня 2018 года.

В связи с этим, вопреки доводам жалобы, право осужденного в связи с не предоставлением ему возможности рассмотрения дела с участием присяжных заседателей, не было нарушено. На момент расследования уголовного дела и на момент назначения судебного заседания вышеуказанный закон не действовал.

Оснований для отвода судьи Кузнецовой Т.А., предусмотренных ст.61 УПК РФ, по делу не установлено, и судья правомерно отказала в удовлетворении ходатайства защитника Герасимова В.В. об ее отводе. Обстоятельства, приведенные адвокатом в обоснование отвода судье, основаниями для удовлетворения ходатайства не являются.

Правомерно отказано в удовлетворении ходатайства Загоруля М.Н. о возвращении уголовного дела прокурору, поскольку оснований для этого, предусмотренных ст.237 УПК РФ не имелось и в ходатайстве не приведено.

Судебная коллегия не усматривает оснований для отмены постановления суда от 22 октября 2018 года по доводам апелляционного представления и апелляционной жалобы адвоката, полагая, что судом принято законное и обоснованное решение.

Утверждение осужденного Загоруля М.Н. о фальсификации доказательств объективными данными не подтверждено. Не является свидетельством этого факт признания ряда доказательств недопустимыми.

Тот факт, что следователем принимались решения об отказе в удовлетворении ходатайств Загоруля М.Н., не свидетельствует о нарушении уголовно-процессуального закона во время проведения предварительного следствия.

Оснований не доверять показаниям Х.И., на что указывает в своей жалобе осужденный, судебная коллегия не усматривает. Не являются основаниями для этого, обстоятельства, на которые ссылается Загоруля М.Н. в своей жалобе.

Не установлено нарушения права на защиту Загоруля М.Н. в ходе следствия.

Как видно из протокола задержания Загоруля М.Н. от 13 августа 2017 года, данный документ составлен с участием защитника, Загоруля М.Н. разъяснены права, в том числе отказаться от дачи объяснений и показаний, пользоваться помощью защитника, заявлять ходатайства и отводы, которыми Загоруля М.Н. пользовался.

Судом проверялись доводы осужденного и адвоката о применении незаконных методов следствия и суд пришел к выводу о том, что они не нашли своего объективного подтверждения, о чем подробно мотивировано в приговоре.

Судом дана оценка версии осужденного Загоруля М.Н. и адвоката Герасимова В.В. о возможном совершении преступления другим лицом, пришедшим к потерпевшему в гости после ухода Загоруля М.Н. 11 августа 2017 года, которую суд правомерно посчитал опровергнутой представленными суду доказательствами. Не опровергают вывод суда о виновности Загоруля М.Н. в совершении преступления, обнаруженные на месте происшествия отпечатки пальцев, принадлежность которых не установлена.

Вопреки доводам защитника об обвинительном уклоне суда при рассмотрении уголовного дела, в связи с односторонней оценкой доказательств, содержащейся в приговоре суда, судебная коллегия отмечает, что дело рассмотрено судом первой инстанции с соблюдением требований уголовно-процессуального законодательства РФ, в соответствии с принципами состязательности и равноправия сторон.

Все заявленные сторонами в ходе судебного заседания ходатайства рассмотрены судом с указанием мотивов принятого решения, не согласиться с которыми оснований у судебной коллегии не имеется, поэтому доводы жалобы адвоката о нарушении права осужденного на защиту, вследствие необоснованного отказа в удовлетворении ходатайств стороны защиты, судебная коллегия во внимание принять не может.

Наказание Загоруля М.Н. назначено в соответствии с требованиями закона, с учетом содеянного, всех влияющих на ответственность обстоятельств.

Так судом, при назначении наказания Загоруля М.Н. учтены характер и степень общественной опасности преступления, данные о его личности, обстоятельством смягчающим наказание признано состояние его здоровья. Отягчающих наказание обстоятельств не установлено. Оснований для признания назначенного Загоруля М.Н. наказания несправедливым вследствие его чрезмерной суровости судебная коллегия не находит.

С учетом характера и степени общественной опасности совершенного преступления, конкретных обстоятельств содеянного, а также данных о личности Загоруля М.Н. суд первой инстанции пришел к обоснованному выводу о необходимости назначения ему наказания в виде лишения свободы.

При этом суд обоснованно посчитал, что исправление осужденного невозможно без изоляции от общества и не нашел достаточных оснований для изменения категории преступления на менее тяжкую в соответствии с требованиями ст.15 ч.6 УК РФ, а также для применения положений ст.ст.73,64 УК РФ. В приговоре приведены убедительные мотивы принятого в этой части решения, оснований не согласиться с которым суд апелляционной инстанции не усматривает.

Назначенное осужденному наказание суд апелляционной инстанции находит справедливым и соразмерным содеянному, соответствующим общественной опасности совершенного преступления и личности виновного, закрепленным в уголовном законодательстве РФ принципам гуманизма и справедливости, полностью отвечающим задачам исправления осужденного и предупреждения совершения им новых преступлений.

В связи с указанными обстоятельствами оснований для смягчения назначенного Загоруля М.Н. наказания, а также для снижения его размера суд апелляционной инстанции не усматривает.

В срок отбытия наказания Загоруля М.Н. зачтен день его фактического задержания.

Размер компенсации морального вреда определен судом с учетом материального положения осужденного, требований разумности и справедливости, характера причиненных потерпевшей нравственных страданий. Оснований для снижения взысканной с Загоруля М.Н. суммы в возмещение морального вреда судебная коллегия не находит. Не являются таковыми обстоятельства, на которые ссылается адвокат в жалобе.

В силу изложенного, судебная коллегия полагает, что отсутствуют основания для отмены или изменения приговора суда по доводам апелляционного представления и апелляционных жалоб.

Руководствуясь ст.ст.389.20, 389.28, 389.33 УПК РФ, судебная коллегия

определила:

приговор Череповецкого городского суда от 1 ноября 2018 года в отношении Загоруля М.Н. оставить без изменения, а апелляционное представление и апелляционные жалобы – без удовлетворения.

Председательствующий

Судьи