Решение от 21.01.2020 по делу № 33-124/2020 от 19.12.2019

Судья Матвеева О.Н. № 33-124-2020

АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ

г. Мурманск 21 января 2020 г.

Судебная коллегия по гражданским делам Мурманского областного суда в составе:

председательствующего	Койпиш В.В.
судей	Брандиной Н.В.
	Морозовой И.Ю.
с участием прокурора	Любимцевой Т.А.
при секретаре	Егошиной Н.С.

рассмотрела в открытом судебном заседании гражданское дело № 2-5971/2019 по иску Мишульского А. Д. к ФКУЗ Медико-санитарная часть № 10 при федеральном казенном учреждении Исправительная колония № 18 Управления Федеральной службы исполнения наказаний России по Мурманской области, Федеральной службе исполнения наказаний в лице Управления Федеральной службы исполнения наказаний по Мурманской области о компенсации морального вреда

по апелляционной жалобе Мишульского А. Д. на решение Октябрьского районного суда города Мурманска от 10 октября 2019 г., которым постановлено:

«Исковые требования Мишульского А. Д. к ФКУЗ МСЧ № 10 при ФКУ ИК-18УФСИН России по МО, ФСИН России в лице УФСИН России по Мурманской области о компенсации морального вреда – оставить без удовлетворения».

Заслушав доклад судьи Брандиной Н.В., выслушав объяснения посредством системы видеоконференц-связи Мишульского А.Д. и его представителя Стельмаха И.В., поддержавших доводы апелляционной жалобы, возражения относительно доводов жалобы представителя Федеральной службы исполнения наказаний России и Управления Федеральной службы исполнения наказаний по Мурманской области Мушенковой Е.В., заключение прокурора прокуратуры Октябрьского административного округа города Мурманска Любимцевой Т.А. о законности и обоснованности решения суда, судебная коллегия по гражданским делам Мурманского областного суда

установила:

Мишульский А.Д. обратился в суд с иском к Министерству финансов Российской Федерации в лице Управления Федерального казначейства по Мурманской области (далее – Минфин России в лице УФК по МО), ФКУЗ Медико-санитарная часть № 10 при федеральном казенном учреждении Исправительная колония № 18 Управления Федеральной службы исполнения наказаний России по Мурманской области (далее – ФКУЗ МСЧ № 10 при ФКУ ИК-18УФСИН России по МО) о компенсации морального вреда.

В обоснование заявленных требований истец указал, что отбывает наказание в виде лишения свободы в ФКУ ИК-18УФСИН России по МО. В связи с имеющимся у него заболеванием «***» он обратился в МСЧ № 10 при ФКУ ИК-18УФСИН России по МО по поводу оперативного лечения, однако в проведении операции ему было отказано по причине отсутствия стерилизующего и иного оборудования.

Полагал данный отказ необоснованным, поскольку по причине неоказания надлежащей медицинской помощи у него ухудшилось состояние здоровья, он испытывает физические и нравственные страдания, находится в подавленном состоянии.

Просил суд взыскать с ответчика в свою пользу денежную компенсацию морального вреда в размере 500000 рублей.

Определением судьи от 23 августа 2019 г. к участию в деле в качестве третьих лиц привлечены Федеральная служба исполнения наказаний (далее – ФСИН России), Управление Федеральной службы исполнения наказаний по Мурманской области (далее - УФСИН России по МО), федеральное казенное учреждение исправительная колония № 18 УФСИН России по Мурманской области (далее - ФКУ ИК-18УФСИН России по Мурманской области).

Протокольным определением суда от 12 сентября 2019 г. произведена замена процессуального положения ФСИН России с третьего лица на соответчика, из числа участников процесса исключено Министерство Финансов России в лице УФК по Мурманской области.

В судебном заседании истец Мишульский А.Д. и его представитель Стельмах И.В. просили иск удовлетворить.

Представитель ответчика ФКУЗ МСЧ № 10 при ФКУ ИК-18УФСИН России по Мурманской области Фатеев В.В. иск не признал.

Представитель ответчика ФСИН России в лице УФСИН России по Мурманской области, третьего лица УФСИН России по Мурманской области Мушенкова Е.В. возражала против удовлетворения иска.

Представитель третьего лица ФКУ ИК-18УФСИН России по Мурманской области в судебное заседание не явился, о времени и месте рассмотрения дела извещен надлежащим образом.

Судом постановлено приведенное выше решение.

В апелляционной жалобе Мишульский А.Д. просит решение суда отменить, исковые требования удовлетворить и взыскать компенсацию морального вреда в размере 50000 рублей.

В обоснование жалобы приводит доводы, послужившие основанием для обращения с иском в суд, которым, по мнению подателя жалобы, не дана надлежащая правовая оценка.

Указывает, что противоправными действиями (бездействием) ответчика, выразившимися в непроведении лечения имеющегося у него заболевания, в том числе оперативного, ему причинены физические и нравственные страдания, обусловленные ухудшением состояния здоровья, ограничением жизнедеятельности, нарушением душевного равновесия. Он испытывает чувства волнения, подавленности, стресса и недомогания.

В письменных возражениях на апелляционную жалобу представитель ФКУЗ МСЧ № 10 УФСИН России по МО Дагданова А.А. просит решение суда оставить без изменения, апелляционную жалобу – без удовлетворения.

В судебное заседание суда апелляционной инстанции не явились представители ответчика ФКУЗ МСЧ № 10 при ФКУ ИК-18УФСИН России по МО и третьего лица ФКУ ИК-18УФСИН России по МО, извещенные о времени и месте рассмотрения дела в установленном законом порядке.

Судебная коллегия по гражданским делам Мурманского областного суда, руководствуясь частью 3 статьи 167 и частью 1 статьи 327 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, считает возможным рассмотреть дело в отсутствие неявившихся в судебное заседание лиц, поскольку их неявка не является препятствием к разбирательству дела.

В соответствии с частью 1 статьи 327.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации суд апелляционной инстанции рассматривает дело в пределах доводов, изложенных в апелляционных жалобе и возражениях относительно жалобы.

Проверив материалы дела, обсудив доводы апелляционной жалобы и возражений относительно жалобы, судебная коллегия оснований для отмены решения суда не усматривает.

Согласно пункту 1 статьи 150 Гражданского кодекса Российской Федерации жизнь и здоровье является нематериальным благом, принадлежащим гражданину от рождения, неотчуждаемым и непередаваемым иным способом.

Нематериальные блага защищаются в соответствии с настоящим Кодексом и другими законами в случаях и в порядке, ими предусмотренных, а также в тех случаях и пределах, в каких использование способов защиты гражданских прав (статья 12) вытекает из существа нарушенного нематериального блага или личного неимущественного права и характера последствий этого нарушения (пункт 2 статьи 150 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Статьей 151 Гражданского кодекса Российской Федерации предусмотрено, что, если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину другие нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда.

Согласно положениям пункта 1 статьи 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации вред, причиненный личности или имуществу гражданина, а также вред, причиненный имуществу юридического лица, подлежит возмещению в полном объеме лицом, причинившим вред. Законом обязанность возмещения вреда может быть возложена на лицо, не являющееся причинителем вреда. Законом или договором может быть установлена обязанность причинителя вреда выплатить потерпевшим компенсацию сверх возмещения вреда. Законом может быть установлена обязанность лица, не являющегося причинителем вреда, выплатить потерпевшим компенсацию сверх возмещения вреда.

В силу статьи 1069 Гражданского кодекса Российской Федерации вред, причиненный гражданину или юридическому лицу в результате незаконных действий (бездействия) государственных органов, органов местного самоуправления либо должностных лиц этих органов, подлежит возмещению и возмещается за счет соответственно казны Российской Федерации, казны субъекта Российской Федерации или казны муниципального образования.

Статья 41 Конституции Российской Федерации гарантирует гражданам право на охрану здоровья и медицинскую помощь.

Право осужденных, отбывающих наказание в виде лишения свободы, на охрану здоровья, включая оказание медицинской помощи, закреплено в статье 26 Федерального закона от 21 ноября 2011 г. N 323-ФЗ "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации".

В соответствии с частью 2 статьи 10 Уголовно-исполнительного кодекса Российской Федерации при исполнении наказаний осужденным гарантируются права и свободы граждан Российской Федерации с изъятиями и ограничениями, установленными уголовным, уголовно-исполнительным и иным законодательством Российской Федерации.

Осужденные имеют право на охрану здоровья, включая получение первичной медико-санитарной и специализированной медицинской помощи в амбулаторно-поликлинических или стационарных условиях в зависимости от медицинского заключения (часть 6 статьи 12 Уголовно-исполнительного кодекса Российской Федерации).

В соответствии с частью 1 статьи 101 Уголовно-исполнительного кодекса Российской Федерации лечебно-профилактическая и санитарно-профилактическая помощь осужденным к лишению свободы организуется и предоставляется в соответствии с Правилами внутреннего распорядка исправительных учреждений и законодательством Российской Федерации.

Согласно пункту 123 Правил внутреннего распорядка исправительных учреждений, утвержденных Приказом Минюста России от 16 декабря 2016 г. № 295 (далее по тексту - Правила от 16 декабря 2016 г. № 295), лечебно-профилактическая и санитарно-профилактическая помощь осужденным к лишению свободы организуется и предоставляется в соответствии с Федеральным законом от 21 ноября 2011 г. № 323-ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» и уголовно-исполнительным законодательством Российской Федерации.

Приказом Минюста России от 28 декабря 2017 г. № 285 утвержден Порядок организации оказания медицинской помощи лицам, заключенным под стражу или отбывающим наказание в виде лишения свободы (далее – Порядок от 28 декабря 2017 г. № 285), устанавливающий правила организации оказания медицинской помощи лицам, заключенным под стражу в следственных изоляторах (далее - СИЗО, лица, заключенные под стражу, соответственно), а также осужденным, отбывающим наказание в виде лишения свободы в исправительных учреждениях уголовно-исполнительной системы (далее - осужденные, учреждения УИС, УИС соответственно), в соответствии с частью 1 статьи 37 и частью 1 статьи 80 Федерального закона от 21 ноября 2011 г. № 323-ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации».

В силу пункта 2 указанного Порядка оказание медицинской помощи лицам, заключенным под стражу, или осужденным осуществляется структурными подразделениями (филиалами) медицинских организаций, подведомственных ФСИН России, и СИЗО УИС, подчиненных непосредственно ФСИН России (далее - медицинские организации УИС), а при невозможности оказания медицинской помощи в медицинских организациях УИС - в иных медицинских организациях государственной и муниципальной системы здравоохранения (далее - медицинские организации).

Пунктом 31 Порядка от 28 декабря 2017 г. № 285 установлено, что в период содержания осужденного в учреждении УИС осуществляется динамическое наблюдение за состоянием его здоровья, включающее ежегодное лабораторное исследование (общий анализ крови, мочи), осмотр врача-терапевта (врача общей практики) или фельдшера, которые проводятся один раз в год, а также флюорографию легких или рентгенографию органов грудной клетки (легких), которые проводятся не реже одного раза в шесть месяцев в рамках проведения профилактических медицинских осмотров в целях выявления туберкулеза.

В соответствии с пунктом 41 Порядка от 28 декабря 2017 г. № 285 преемственность при оказании медицинской помощи в случае перевода лица, осужденного, получающего лечение, в другое учреждение УИС обеспечивается путем приобщения к личному делу медицинской карты пациента, получающего медицинскую помощь в амбулаторных условиях, с переводным эпикризом, содержащим сведения о проведенном обследовании и лечении и рекомендации по дальнейшему наблюдению, лечению и обследованию.

Как следует из материалов дела, приговором Апатитского городского суда Мурманской области от 18 апреля 2016 г. Мишульский А.Д. осужден по * к лишению свободы сроком на _ _ с отбыванием наказания в исправительной колонии ***.

Для отбытия наказания Мишульский А.Д. был помещен в ФКУ ИК-* УФСИН России по МО. На основании постановления Кольского районного суда Мурманской области от 17 мая 2019 г. на неотбытый срок наказания Мишульский А.Д. переведен в ФКУ ИК-18 УФСИН России по МО.

Проверяя доводы истца о том, что в связи с неправомерным отказом ответчика в проведении оперативного лечения имеющегося у него заболевания ему причинены физические и нравственные страдания, обусловленные ухудшением состояния здоровья, судом установлено следующее.

Согласно медицинской карте амбулаторного больного Мишульского А.Д., обозревавшейся судом первой инстанции, начиная с 2016 года Мишульский А.Д. проходит ежегодный профилактический осмотр, при наличии жалоб обращался к специалистам медицинской части на прием, получал необходимое лечение.

Так, в период содержания в ФКУ ИК-*** УФСИН России по Мурманской области, 6 июня 2018 г. врачом хирургом произведен осмотр осужденного, по результатам которого выставлен диагноз «***». Рекомендовано лечение препаратами «***» и «***», которые подлежат приобретению за счет личных средств.

На приеме у врача хирурга 21 июня 2019 г. Мишульскому А.Д. выставлен диагноз «***». Рекомендовано – ***, ***.

Иных записей относительно имеющегося у истца заболевания «***», в том числе рекомендаций и назначенного лечения, обращений истца в связи с данным заболеванием, в медицинской карте не содержится.

Как следует из объяснений представителя ФКУЗ МСЧ № 10 при ФКУ ИК-18УФСИН России по Мурманской области Фатеева В.В. в судебном заседании 10 октября 2019 г., с учетом имеющихся у истца основных *** заболеваний, ему необходимо обратиться в ***, а также в первую очередь к врачу-*** для контроля основного заболевания. Указал на отсутствие у истца показаний для оперативного лечения, а также пояснил, что у истца пониженные показатели ***, в связи с чем при оперативном вмешательстве у него может начаться кровотечение, которое может привести к летальному исходу. Указал на необходимость первоначального консервативного лечения (прием лекарственных препаратов, ***), тогда как единичное применение истцом лекарственных препаратов и ношение эластичного трикотажа не может свидетельствовать о прохождении им консервативного лечения в полном объеме (л.д. 123, 123 оборот).

Предъявляя настоящий иск в суд, Мишульский А.Д. ссылался на то, что он обращался в медицинскую часть исправительного учреждения по вопросу проведения оперативного лечения в связи с имеющейся у него ***, в чем ему было необоснованно отказано. При этом, как в иске, так и в ходе судебного разбирательства, настаивал на том, что именно в результате неправомерного бездействия ответчика, выразившегося в непроведении оперативного лечения, у него ухудшилось состояние здоровья, он претерпевал физические и нравственные страдания.

Разрешая заявленный спор, суд верно исходил из того, что для возложения на ответчика ответственности по возмещению истцу морального вреда необходима совокупность условий: наличие вреда жизни или здоровью истца, противоправность действий (бездействия) ответчика, причинно-следственная связь между противоправным поведением и наступившим вредом, вина причинителя вреда.

Не установив совокупности элементов указанного состава, суд первой инстанции правомерно не усмотрел оснований для возложения на ответчика ответственности в виде взыскания в пользу истца денежной компенсации морального вреда.

При этом, правильно руководствуясь приведенными выше правовыми нормами, тщательно исследовав собранные по делу доказательства, в том числе содержание записей медицинской книжки истца, суд обоснованно исходил из того, что в условиях исправительного учреждения истцу оказана надлежащая медицинская помощь с учетом поставленного ему диагноза и в рамках действующих медицинских стандартов. Каких-либо противоправных действий (бездействия) по отношению к истцу стороной ответчика не допущено.

С указанными выводами суда первой инстанции и их правовым обоснованием судебная коллегия соглашается, находит их соответствующими обстоятельствам дела и требованиям закона.

Так, в силу абзаца 2 пункта 11 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 26 января 2010 г. № 1 «О применении судами гражданского законодательства, регулирующего отношения по обязательствам вследствие причинения вреда жизни или здоровью гражданина» установленная статья 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации презумпция вины причинителя вреда предполагает, что доказательства отсутствия его вины должен представить сам ответчик. Потерпевший представляет доказательства, подтверждающие факт увечья или иного повреждения здоровья, размер причиненного вреда, а также доказательства того, что ответчик является причинителем вреда или лицом, в силу закона обязанным возместить вред.

Как разъяснено в пункте 1 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 20 декабря 1994 г. № 10 «Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда», суду следует устанавливать, чем подтверждается факт причинения потерпевшему нравственных или физических страданий, при каких обстоятельствах и какими действиями (бездействием) они нанесены, степень вины причинителя, какие нравственные или физические страдания перенесены потерпевшим, в какой сумме он оценивает их компенсацию и другие обстоятельства, имеющие значение для разрешения конкретного спора. Одним из обязательных условий наступления ответственности за причинение морального вреда является вина причинителя. Исключение составляют случаи, прямо предусмотренные законом.

Из нормативных положений гражданского законодательства и разъяснений по их применению Пленума Верховного Суда Российской Федерации следует, что, по общему правилу необходимыми условиями для возложения обязанности по компенсации морального вреда являются: наступление вреда, противоправность деяния причинителя вреда, наличие причинной связи между наступлением вреда и противоправностью поведения причинителя вреда, вина причинителя вреда.

Следовательно, обязанность по компенсации морального вреда за счет соответствующей казны может быть возложена на государственные органы или должностных лиц этих органов при наличии вины указанных органов и лиц в причинении вреда. Если не представляется возможным установить непосредственного причинителя вреда, а также его вину, то основания для компенсации морального вреда по правилам норм главы 59 Гражданского кодекса Российской Федерации отсутствуют. При этом компенсация морального вреда, причиненного правомерными действиями причинителя вреда (то есть в отсутствие противоправности деяния), должна быть прямо предусмотрена законом.

В соответствии с требованиями части 1 статьи 56 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, содержание которой следует рассматривать в контексте с положениями части 3 статьи 123 Конституции Российской Федерации и статьи 12 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, закрепляющих принцип состязательности и равноправия сторон, каждая сторона должна доказать те обстоятельства, на которые она ссылается, как на основания своих требований и возражений.

Представленными по делу доказательствами не подтверждается противоправное виновное действие (бездействие) ответчика по неоказанию истцу медицинской помощи, которое привело к ухудшению состояния его здоровья и причинило ему физические и нравственные страдания, а равно прямая причинно-следственная связь между действиями (бездействиями) ответчика и возникшими у истца негативными последствиями, о которых им заявлено.

Давая правовую оценку доводам истца, суд исходил из того, что решение о назначении того или иного вмешательства, диагностических исследований, лекарственных препаратов, указанных в стандарте медицинской помощи, принимается лечащим врачом с учетом состояния больного, течения заболевания, фиксируется в первичной медицинской документации (медицинской карте стационарного больного) и подтверждается наличием письменного согласия пациента.

Судом первой инстанции установлено, что ***, рекомендованные истцу по результатам медицинского осмотра, являются специальной одеждой, обеспечение которой, согласно пункту 194 вышеназванных Правил от 16 декабря 2016 г. № 295, осуществляется администрацией исправительного учреждения в рамках индивидуальной программы реабилитации инвалида, тогда как истец в настоящее время статусом инвалида и правом на предоставление данного вида одежды, не обладает.

Рекомендованные истцу по результатам его осмотра врачом хирургом «***» и «***» в перечень жизненно необходимых и важнейших лекарственных препаратов в соответствии с Федеральным законом от 12 апреля 2010 г. № 61-ФЗ «Об обращении лекарственных средств» не включены.

Таким образом, доказательств отказа истцу в предоставлении медицинской помощи, в том числе в виде оперативного лечения при наличии к тому показаний и соответствующих рекомендаций, материалы дела не содержат. Непроведение оперативного лечения имеющегося у истца заболевания, в отсутствие соответствующих медицинских показаний к проведению указанного вида лечения, не может свидетельствовать о нарушении прав и законных интересов истца.

Указанные выводы суда первой инстанции следуют из анализа совокупности представленных сторонами и исследованных доказательств, а также тщательного анализа положений приведенных выше нормативных правовых актов.

Ссылок на обстоятельства, дающие основания для иной оценки представленных доказательств, апелляционная жалоба не содержит.

Таким образом, при разрешении спора судом первой инстанции верно определены юридически значимые обстоятельства дела, правильно применены нормы материального, собранным по делу доказательствам дана надлежащая правовая оценка, выводы суда в полной мере соответствуют обстоятельствам дела.

Вопреки приведенной в апелляционной жалобе позиции, учитывая, что в соответствии с положениями статьи 56 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации истцом в материалы дела не представлены доказательства, подтверждающие, что физические и нравственные страдания, с которыми истец связывает свое требование о компенсации морального вреда, причинены в результате неправомерных действий (бездействия) ответчика при указанных им обстоятельствах, суд правомерно отказал в удовлетворении иска.

Приведенные в апелляционной жалобе доводы не опровергают выводов суда, повторяют позицию стороны истца, выраженную в суде первой инстанции, достаточно исследованную судом и нашедшую верное отражение и правовую оценку в обжалуемом судебном решении.

Поскольку нарушений норм материального права, которые бы привели к неправильному разрешению спора по существу, а также нарушений положений процессуального закона, в том числе влекущих безусловную отмену судебного акта в силу части 4 статьи 330 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебной коллегией не установлено, основания для отмены обжалуемого судебного постановления и удовлетворения апелляционной жалобы отсутствуют.

Руководствуясь статьями 327, 328, 329 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия по гражданским делам Мурманского областного суда

определила:

░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░ ░░░░ ░░░░░░ ░░░░░░░░░ ░░ 10 ░░░░░░░ 2019 ░. ░░░░░░░░ ░░░ ░░░░░░░░░, ░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░ ░░░░░░░░░░░ ░. ░. – ░░░ ░░░░░░░░░░░░░░.

░░░░░░░░░░░░░░░░░░░░:

░░░░░: