Решение от 07.04.2022 по делу № 22-1237/2022 от 09.03.2022

Судья Егерова И.В. Дело № 22-1237/2022

АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ПОСТАНОВЛЕНИЕ

г. Кемерово 7 апреля 2022 года

Кемеровский областной суд в составе председательствующего судьи Корневой Л.И.,

при секретаре Тельденовой А.Г.,

с участием:

прокурора Арефьева А.О.,

осуждённой Фельзингер И.П.

рассмотрел в открытом судебном заседании апелляционную жалобу осуждённой Фельзингер И.П., апелляционную жалобу с дополнениями к ней адвоката Павленко И.П. в защиту интересов осуждённой Фельзингер И.П., апелляционное представление помощника прокурора района Кизиловой М.В. на приговор Тисульского районного суда Кемеровской области от 27.12.2021, которым

Фельзингер Ирина Петровна, <данные изъяты>, несудимая,

осуждена по ч. 1 ст. 166 УК РФ к штрафу в размере 50 000 рублей в доход государства;

взысканы с осуждённой процессуальные издержки, связанные с вознаграждением адвоката Глушковой Э.Н. на стадии предварительного расследования, в размере 5 850 рублей;

мера процессуального принуждения – обязательство о явке оставлена без изменения до вступления приговора в законную силу;

в приговоре также разрешен вопрос о судьбе вещественных доказательств,

Заслушав доклад судьи Корневой Л.И., мнение осуждённой Фельзингер И.П., возражавшей против доводов апелляционного представления, поддержавшей доводы апелляционной жалобы, мнение прокурора Арефьева А.О., полагавшего приговор изменить по доводам представления, суд апелляционной инстанции

У С Т А Н О В И Л:

Фельзингер И.П. осуждена за угон, то есть неправомерное завладение автомобилем без цели хищения.

Преступление совершено: 30.09.2018 в период 03:30 до 04:00 в пгт. Тяжинский Кемеровской области при указанных в приговоре обстоятельствах.

В апелляционной жалобе осуждённая Фельзингер И.П. считает приговор суда незаконным и необоснованным в связи с несоответствием выводов суда, изложенных в приговоре, фактическим обстоятельствам уголовного дела, установленным судом первой инстанции, существенным нарушением уголовно-процессуального закона, неправильным применением уголовного закона.

Указывает, что суд положил в основу доказанности её вины показания потерпевшего Т. и показания непосредственного очевидца и свидетеля Р.

Однако судом не дана оценка их показаниям с точки зрения достоверности сообщенных сведений и их объективности.

Полагает, что поскольку показаниями свидетелей и самого потерпевшего установлено, что Т. совершил ДТП в состоянии алкогольного опьянения, он как и его друг Р. были заинтересованы скрыть данный факт, поскольку Т. покинул место ДТП, не вернулся на него, а вместо этого заявил о ложном угоне автомобиля неизвестными лицами от его дома, но при этом знал на самом деле, где находится его автомобиль.

Считает, что доводы Т. о том, что он не хотел сообщать об угоне его автомобиля от кафе «<данные изъяты> намереваясь уладить это иным способом, явно надуманы и несостоятельны. Он изменил свое мнение лишь тогда, когда от Х. и А. узнал о том, что автомобиль Т. повредил автомобиль их знакомого К..

Отмечает, что свидетель Х. пояснял, что Т. сообщил им об угоне его автомобиля неизвестным лицом и повреждении автомобиля К.

Указывает, что суд и сторона обвинения, видя повторный обман потерпевшего, как и в случае с первичным заявлением об угоне автомобиля со двора его дома, не предпринял мер к вызову свидетеля Х. для допроса и установлению фактов неоднократного лжесвидетельствования потерпевшего.

Полагает, что сведения, сообщаемые потерпевшим в ходе предварительного следствия и в суде, являются противоречивыми.

Указывает, показания Т. относительно того, что после оценки ущерба К., Р., она и М.О.С. поехали на машине последней, а он почему-то позвонил Р.Р.И. попросив доехать до кафе и заглушить машину, являются нелогичными.

Однако Т.Е.А. не знал,     куда именно они вместе поехали. Также Р.Р.И. живет очень удаленно в противоположной от кафе части пгт. Тяжинский.

Не понимает, почему Т.Е.А, сам не направился в кафе и не заглушил автомобиль.

Отмечает, что вышеуказанные ею обстоятельства не были выяснены судом, а также в ходе предварительного следствия, но они имеют существенное значение для оценки объективности показаний Т.Е,А, и Р.Р.И., для оценки в целом событий 30.09.2018 в период времени с момента ДТП с участием М.О.С. и Т.Е.А. и до момента сообщения Т.Е.А, об угоне его автомобиля. То есть эти обстоятельства в силу ст. 73 УПК РФ подлежат доказыванию и установлению в целях объективного, полного и всестороннего разрешения дела по существу.

Считает, что показания Р.Р.И. являются недостоверными.

Указывает, что Р.Р.И. утверждал, что она ему писала СМС – сообщение в 04:41 с просьбой дать телефон Т.Е.А,.

Однако согласно детализации телефонных соединений, в указанное время никакие сообщения Р.Р.И. с её телефона не поступали. Он сам ей звонил в 4:15.

Также указывает, что в распечатке телефонных звонков Р.Р.И., Т.Е.А. ему звонил в 03:12, 03:52, 04:06, 04:15, 04:45, 04:49. Суд не выяснил, о чем были данные звонки.

Отмечает, что сообщение об угоне от Т.Е,А, поступило в 03:30, а в 03:50 автомобиль уже был обнаружен около кафе <данные изъяты>

Не понимает, как Т.Е.А, вместе с Р.Р.И. по видеозаписи с камеры наружного наблюдения магазина «<данные изъяты> опознали проехавшие автомобили в 04:04:01 и в 04:04:07 как автомобиль Т.Е.А, и М.О.С., ехавшие друг за другом.

Указывает, что свидетель Н.В.В, пояснял, что он закрывал кафе <данные изъяты> около 04:00 и автомобиль Т.Е,А. все также стоял на том же месте, где он видел его ранее, в том же положении.

Отмечает, что свидетель С. пояснял, что она приехала домой около 03:40.

Обращает внимание на то, что несмотря на противоречия, судом видеозапись с камеры магазина принята в качестве доказательства её причастности к совершению данного преступления.

Также обращает внимание на то, что суд указал, что показания С. опровергаются показаниями Р.Р.И. и К., которые говорили о приезде к К. с целью определения размера ущерба около 04:00, хотя К.. в судебном заседании утверждал, что она и М.О.С. приехали к нему в 03:00 и пробыли до 03:20.

Указывает, что суд в приговоре исказил показания К. и не учел показания К. и Н.В.В. в части времени и места нахождения автомобиля Т.Е.А,

Утверждает, что на видеозаписи с камеры магазина зафиксированы автомобили не Т.Е.А. и М,О.С., а иные.

Указывает, что экспертному исследованию на предмет возможности идентификации автомобилей по их марке, модели, цвету, видеозапись не подвергалась.

Считает, что органы предварительного следствия допустили существенные нарушения УПК РФ, вернув автомобиль, то есть вещественное доказательство потерпевшему.

Полагает, что признание автомобиля вещественным доказательством и его осмотр в ходе следствия, осмотр повреждений фар, днища, бамперов, следов контакта с бетонным пасынком, в том числе и колесами, возможная деформация колесных дисков, и в целом проверка технического состояния автомобиля и осветительных приборов, возможность работы двигателя с извлеченным из замка зажигания ключом, а также проведение необходимых криминалистических экспертиз позволили бы прийти суду к законному и выверенному решению о наличии или отсутствии события и состава преступления.

Отмечает, что никем не установлено, мог ли после ДТП автомобиль Т.Е.А. двигаться, возможно ли было им управлять, мог ли он самостоятельно покинуть место ДТП без технической помощи или использования эвакуатора.

Полагает, что выводы суда о том, что свидетели по делу при обозрении фото таблицы к протоколу осмотра места происшествия от 30.09.2018 указали на иное расположение автомобиля после ДТП, нежели зафиксировано его положение при осмотре места происшествия относительно дороги и бетонного пасынка, не доказывает её причастность к преступлению.

Указывает, что на переднем пассажирском сиденье имелся след обуви, который по рисунку напоминает след обуви от кроссовок Т.Е.А, марки «<данные изъяты> которые сразу же после сообщения об угоне осматривала дознаватель К.

Однако следователь А. решила не изымать кроссовки у потерпевшего, указав в протоколе выемки, что они не представляют значения для дела.

Отмечает, что следов биологического происхождения или следов папиллярных линий, имеющих происхождение от неё, на автомобиле не обнаружено.

Обращает внимание на то, что ей в судебном заседании заявлялось ходатайство об истребовании телефонных соединений её, М.О.С., Р.Р.И. и Т.Е.А. с привязкой к базовым станциям по времени выхода на связь указанных абонентов, которое судом было отклонено.

Также указывает, что ей было заявлено ходатайство об исключении из вещественных доказательств дисков с видеозаписями, подтверждающими якобы её вину, поскольку диски были осмотрены следователем единолично и приобщены с нарушениями, не подтверждено документально, откуда изъяты видеозаписи. При воспроизведении видеозаписей невозможно определить марки моделей автомобилей, невозможно рассмотреть государственные номера и повреждения, а также цвет автомобилей. Данное ходатайство также было отклонено.

Отмечает, что в судебном заседании воспроизводилась одна видеозапись с магазина «<данные изъяты>», а вторая видеозапись с магазина «<данные изъяты>» на момент судебного заседания отсутствовала в материалах дела и не воспроизводилась.

Не согласна с выводами суда о том, что к показаниям М.О.С. нужно относиться критически, поскольку у неё имеется желание помочь ей уйти от ответственности. М.О.С. неоднократно говорила о том, что схема по факту ДТП была составлена с её слов уже в дневное время и в отсутствие автомобиля Т.Е.А. и его самого.

Обращает внимание на то, что и Р.Р.И. желал помочь своему другу Т.Е.А. избежать административной ответственности за оставление места ДТП и управлением в состоянии опьянения, а также о заведомо ложном сообщении о преступлении.

Считает, что показания М.О.С, являются последовательными, чего не скажешь о показаниях Т.Е.А. и Р.Р.И.

Полагает, что суд вынес обвинительный приговор, основываясь на противоречивых показаниях свидетелей и иных доказательствах.

Указывает, что суд неправильно квалифицировал событие, произошедшее 30.09.2018, как угон.

Не согласна с приговором суда в части взыскания с неё процессуальных издержек в размере 5 850 рублей в доход федерального бюджета, связанные с вознаграждением адвоката на стадии предварительного следствия, поскольку соглашение с адвокатом Глушковой Э.Н. не заключала, она представляла её интересы по назначению, была вызвана следователем.

Просит приговор суда отменить, прекратив в отношении неё уголовное преследование в связи с непричастностью к совершению преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 166 УК РФ, то есть по основанию, предусмотренному п. 2 ч. 1 ст. 24 УПК РФ, исключить из приговора указание суда о взыскании с неё процессуальных издержек в доход федерального бюджета в размере 5 850 рублей.

В апелляционной жалобе с дополнениями к ней адвокат Павленко С.В. в защиту интересов осуждённой Фельзингер И.П. считает приговор суда незаконным и необоснованным в связи с несоответствием выводов суда, изложенных в приговоре, фактическим обстоятельствам дела, установленным судом первой инстанции, существенным нарушением уголовно-процессуального закона, неправильным применением уголовного закона.

Приводит доводы, аналогичные доводам апелляционной жалобы осуждённой.

Указывает, что в ходе судебных заседаний 10.08.2021, 31.08.2021, 08.09.2021, 16.09.2021 были допрошены потерпевший Т.Е.А. свидетели Г.А,В.., Г.А,В. Р.Р.Н.., Г.Н.В.., Н.В.В,., К.Л.В.

Полагает, что судья Егорова И.В. производила допросы потерпевшего и свидетелей обвинения наряду с государственным обвинителем, тем самым приняв на себя функцию государственного обвинителя.

Отмечает, что потерпевший Т.Е.А.. отсутствовал в судебных заседаниях от 15.06.2021, 10.08.2021, 08.09.2021, 28.09.2021, 07.10.2021, в его отсутствие были допрошены свидетели обвинения.

Обращает внимание на то, что Фельзингер И.П. возражала против проведения судебных заседаний в отсутствие потерпевшего, однако судом явка потерпевшего в судебное заседание не была признана обязательной, чем нарушено право Фельзингер И.П. на защиту.

Полагает, что объективная сторона преступления следователем не раскрыта, а именно, не указаны способ и средство совершения преступления.

Считает, что отсутствие указания в обвинительном заключении и в постановлении о привлечении в качестве обвиняемого на то, каким образом двигатель автомобиля был заведен, на наличие (отсутствие) ключей от автомобиля в замке зажигания является существенным нарушением уголовно-процессуального законодательства, которое невозможно было устранить в судебном заседании, поскольку суд не может давать оценку таким документам как обвинительное заключение и постановление о привлечении в качестве обвиняемого, а тем более проводить расследование уголовного дела с целью определения способа совершения преступления.

Указывает, что стороной защиты было заявлено ходатайство о возвращении уголовного дела прокурору в порядке ст. 237 УПК РФ, в удовлетворении которого было отказано.

Отмечает, что судом не дана оценка тому, что видеозапись в рамках как доследственной проверки, так и возбуждённого уголовного дела, в нарушении норм УПК РФ не изымалась, о чем сторона защиты заявляла в своем ходатайстве о признании доказательства недопустимым.

Таким образом, судом без достаточных оснований данная видеозапись признана допустимым доказательством.

Считает, что судом не дана оценка показаниям потерпевшего и свидетеля Р.Р.И. с точки зрения достоверности сообщенных сведений и их объективности.

Полагает, что 30.09.2018 Т.Е.А, совершил ДТП в состоянии алкогольного опьянения, поэтому он и его друг Р.Р.И. были прямо заинтересованы скрыть данный факт, поскольку потерпевший покинул место ДТП, не вернулся на него, а вместо этого заявил о ложном угоне автомобиля неизвестными лицами от его дома.

Указывает, что в основу приговора положены противоречивые и недостоверные показания потерпевшего.

Отмечает, что по словам Р.Р.И. на момент их отъезда к К, ключи в замке зажигания отсутствовали.

Не понимает, каким образом Р. при таких обстоятельствах должен был заглушить автомобиль без ключа.

Считает, что на видеозаписи с камеры магазина зафиксированы автомобили не Т.Е.А. и М.О.С., а иные.

Отмечает, что Т.Е.А. указывал, что узнал свой автомобиль на видеозаписи по форме и отсутствию света в правой фаре обоих автомобилей. Никаких других признаков не назвал.

Обращает внимание на то, что никто в ходе следствия не проверял техническое и рабочее состояние машины и исправность фар.

Указывает, что судом без достаточных на то оснований данная видеозапись признана относимым к делу доказательством, хотя экспертному исследованию на предмет возможности идентификации автомобилей по их марке, модели, цвету видеозапись не подвергалась.

Отмечает, что в результате совершенного Т.Е.А, ДТП пострадал автомобиль М.О.С. а не Фельзингер, а суд в приговоре указал, что мотивом совершения осуждённой преступления послужило желание мотивировать потерпевшего к возврату денежных средств за причиненный имущественный вред в результате ДТП.

Обращает внимание на то, что Фельзингер И.П. работала в службе судебных приставов и была осведомлена о том, что за угон автомобиля предусмотрена уголовная ответственность.

Полагает, что суд вынес обвинительный приговор, основываясь на противоречивых показаниях свидетелей и иных доказательствах.

Отмечает, что в приговоре указано, что что процессуальные издержки, связанные с вознаграждением адвоката Глушковой Э.Н. на стадии предварительного следствия, в сумме 5 850 рублей суд полагает взыскать с Фельзингер И.П. в доход федерального бюджета, поскольку подсудимая является трудоспособной, заболеваний, препятствующих трудоустройству, не имеет, на стадии предварительного следствия от услуг адвоката не отказывалась.

Однако Фельзингер И.П. в судебном заседании представляла суду документы, подтверждающие ее материальное положение в качестве доказательств её имущественной несостоятельности.

Указывает, что на иждивении у Фельзингер И.П. находится <данные изъяты> – Ф.А.А. ДД.ММ.ГГГГ, она трудоустроена в <данные изъяты>, заработная плата составляет <данные изъяты> рублей.

Пенсия по потере кормильца её <данные изъяты> составляет <данные изъяты> рублей.

Отмечает, что сын Фельзингер И.П. обучается на платной основе в <данные изъяты>. Полная стоимость обучения составляет 204 000 рублей, в 2020 -2021 году стоимость обучения составила 51 000 рублей.

Также сыну Фельзингер И.П. арендует квартиру в г. Красноярске с ежемесячной оплатой 11 000 рублей.

Более того, Фензильгер И.П. имеет кредит с ежемесячным платежом в размере 2 980 рублей.

Обращает внимание на то, что общий доход семьи Фельзингер И.П. составляет 35 500 рублей, за вычетом указанных расходов в сумме 17 270 рублей, то есть на каждого члена семьи приходится по 8 635 рублей. Указанная сумма ниже прожиточного минимума, поэтому Фельзингер И.П. является имущественно несостоятельной и подлежит освобождению от взыскания процессуальных издержек.

Просит приговор суда отменить, вынести оправдательный приговор, прекратив уголовное преследование в отношении Фельзингер И.П. в связи с непричастностью к совершению преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 166 УК РФ, то есть по основанию, предусмотренному п. 2 ч. 1 ст. 24 УПК РФ, приговор в части взыскания процессуальных издержек, связанных с вознаграждением адвоката Глушковой Э.Н. на стадии предварительного следствия, изменить, признать Фельзингер И.П. имущественно несостоятельной, возмещение процессуальных издержек отнести за счет средств федерального бюджета.

В апелляционном представлении помощник прокурора района Кизилова М.В. приговор суда считает незаконным, необоснованным и подлежащим отмене ввиду несоответствия выводов суда, изложенных в приговоре, фактическим обстоятельствам уголовного дела, нарушением уголовно-процессуального закона, неправильного применения уголовного закона.

Полагает, что приговор в отношении Фельзингер И.П. не соответствует требованиям ст. 297 УПК РФ.

Указывает, что судом при оценке действий Фельзингер И.П. сделан несоответствующий фактическим обстоятельствам уголовного дела и противоречащий закону вывод о том, что свидетель Г.А.В. составлял схему по факту ДТП со слов свидетеля М.О.С и указал расположение автомобиля Т.Е.А. со слов М.О.С. после ДТП, как его указали потерпевший и свидетели Р.Р.И., Н.В.В., Н.

Согласно материалам уголовного дела схему ДТП со слов М.О.С, составлял ФИО13, который в ходе рассмотрения уголовного дела не допрашивался, и статус свидетеля ему не придавался. От свидетеля Н. сторона обвинения в ходе рассмотрения уголовного дела отказалась, поэтому ссылка суда на его показания является необоснованной.

Отмечает, что в приговоре от 10.12.2019 (отменен 03.03.2020) в качестве смягчающего наказание обстоятельства Фельзингер И.П. учтено наличие у нее постоянного места жительства и работы. Указанное смягчающее наказание обстоятельство не учтено судом при вынесении приговора 27.12.2021.

Просит приговор суда отменить, уголовное дело передать в тот же суд на новое рассмотрение иным составом суда.

В своих возражениях на апелляционные жалобы осуждённой и защитника помощник прокурора района Кизилова М.В. просит апелляционные жалобы оставить без удовлетворения, приговор суда отменить по доводам апелляционного представления.

Проверив материал, изучив доводы апелляционных жалоб, апелляционного представления, суд апелляционной инстанции полагает приговор суда подлежащим отмене ввиду существенных нарушений уголовно-процессуального закона (1 ст. 389.17 УПК РФ).

В соответствии со ст. 297 УПК РФ приговор признается законным, обоснованным и справедливым, если он соответствует положениям уголовно-процессуального закона и основан на правильном применении уголовного закона.

В описательно-мотивировочной части приговора суд признал доказанным, что 30.09.2018 в период времени с 03:30 до 04:40 Фельзингер И.П., помимо и вопреки воли собственника Т.Е,А. без цели хищения проникла через незапертую дверь в салон его автомобиля «<данные изъяты>» с работающим двигателем, находящегося на обочине проезжей части напротив кафе <данные изъяты>», на место водителя, привела его в движение и, управляя автомобилем, перемещалась по улицам пгт. Тяжинский Тяжинского района Кемеровской области, затем вернулась к тому же кафе «<данные изъяты>», расположенному по адресу: <адрес>, где оставила его на обочине проезжей части напротив кафе.

При этом подсудимая отрицала свою виновность в совершении указанного преступления.

Согласно п. 6 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 29.11.2016 № 55 «О судебном приговоре» в описательно-мотивировочной части приговора, исходя из положений пунктов 3, 4 части 1 статьи 305, пункта 2 статьи 307 УПК РФ, надлежит дать оценку всем исследованным в судебном заседании доказательствам, как уличающим, так и оправдывающим подсудимого. При этом излагаются доказательства, на которых основаны выводы суда по вопросам, разрешаемым при постановлении приговора, и приводятся мотивы, по которым те или иные доказательства отвергнуты судом.

В ходе предварительного расследования потерпевший Т.Е.А. выдвигал разные версии угона.

В судебном заседании суда первой инстанции при отсутствии возражений всех сторон были оглашены (т. 6 л.д. 21): заявление Т.Е,А.. от 30.09.2018 (т. 1 л.д. 34) и его объяснения от этого же числа (т. 1 л.д. 35).

В своем заявлении от 30.09.2018 (т. 1 л.д. 34) он просит привлечь к уголовной ответственности неизвестное ему лицо, которое около 4 часов 30.09.2018 угнало его автомобиль со двора <адрес>

В то же самое время в своих объяснениях от этого же числа (т. 1 л.д. 35) Т.Е,А,., противореча своему же заявлению, пояснял дознавателю К.Е.А.., что он, поругавшись с М.О.С.., бросил свой автомобиль с включенным двигателем на улице <данные изъяты>. Вернувшись на указанную улицу, не обнаружив его, пошел домой, позвонил в полицию. По приезду полиции сказал неправду о том, что автомобиль был угнан от его дома, поскольку не хотел вовлекать М.О.С..

При этом он не пояснял, что ссора с М.О.С. произошла после того, как он на скорости совершил наезд на стоящий автомобиль указанного свидетеля, отрицал, в том числе и в судебном заседании суда первой инстанции, что в момент наезда находился в состоянии алкогольного опьянения, несмотря на то, что ряд свидетелей, а именно, К.Л.В.., Н.В.В. М.О.С.., осуждённая Фельзингер И.П. утверждали обратное.

Кроме того, в судебном заседании суда первой инстанции после оглашения с его согласия его объяснений пояснил, что не возвращался к кафе.

Из показаний свидетеля дознавателя К.Е.А.., других сотрудников полиции следует, что Т.Е.А. всякий раз выдвигал различные версии угона своего автомобиля, кроме указанного в объяснения, в том числе и со двора своего дома, расположенного по <адрес>, а также со двора дома, расположенного по <адрес>

Более того, в судебном заседании суда первой инстанции потерпевший Т.Е.А.. 6 л.д. 21-оборотный) пояснял, что свою машину, помещенную 30.09.2018 на штрафную стоянку дознавателем К.Е.А,., он открывал на стоянке дубликатом ключа, что свидетельствует о том, что кроме оригинала ключа у Т.Е.А. имелся и его дубликат.

При этом в ходе предварительного расследования указанный потерпевшим предмет изъят и осмотрен не был, не выяснялось, действительно ли заявленный Т.Е,А.. дубликат является таковым, а не оригинальным ключом.

Также потерпевший Т.Е.А,. в судебном заседании суда первой инстанции утверждал, что когда Р.Р.И.. с М.О.С. и Фельзингер И.П. уехал от К.Л.В., к которому они ездили все вместе на автомобиле М.О.С.. для определения ущерба, причиненного им автомобилю последней, он по телефону попросил Р.Р.И. проехать и заглушить двигатель его автомобиля, который он оставил работать. Он опять позвонил Р.Р.И. спросив, что с машиной, тот сказал, что ключей нет, Фельзингер вырвала их из машины, которую он забрать не может, он (Т.Е.А,) остался дома. Потом ему позвонил Р.Р.И.., сказал, что Фельзингер И.П. села за его машину, отвезла его домой и уехала куда-то (т. 6 л.д. 20-оборотный).

При этом в противоречии этим показаниям из показаний свидетеля Р.Р.И. в ходе предварительного расследования, которые он подтвердил в судебном заседании суда первой инстанции (т. 5 л.д. 242-оборотный), следует, что М.О.С. ему по дороге от К.Л.В.. сказала, что ключи от автомобиля Т.Е,А,. находятся у неё, и когда они подъехали к кафе, М.О.С. при нем передала ключи Фельзингер И.П.

Вместе с тем Р.Р.И. утверждал, что когда они с Т.Е.А.., М.О.С.. и Фельзингер И.П. уезжали к К.Л.В,., то двигатель автомобиля Т.Е.А, работал, как и тогда, когда они подъехали обратно к кафе.

При этом, как следует из протокола судебного заседания, потерпевший Т.Е.А,. пояснял, что его автомобиль заводится только с помощью ключа зажигания, при отсутствии ключа зажигания в замке зажигания двигатель его автомобиля работать не может, если только его не вырвать.

Таким образом, нахождение ключа зажигания у М.О.С.. исключало работу двигателя автомобиля как до их отъезда к К.Л.В. так и после возвращения к кафе, о чем утверждал Р.Р.И.

То есть показания свидетеля Р.Р.И.. содержат не только внутренние противоречия, но и противоречат показаниям Т.Е.А.

Между тем суд первой инстанции, проигнорировав указанные противоречия, оценивая показания потерпевшего и свидетеля Р.Р.И.., являвшегося согласно выводам суда непосредственным очевидцем преступления, пришел к выводу, что они являются относимыми и допустимыми доказательствами по делу, согласуются между собой и с материалами уголовного дела, указывают именно на подсудимую Фильзингер И.П. как на лицо, управлявшее без разрешения Т.Е.А.. его автомобилем.

Кроме того, свидетель К.Е,А.. в своих показаниях указывала, что потерпевший Т.Е.А. ей сообщал, что на скорости 140 км/ч он ехал в сторону кафе «<данные изъяты>», столкнулся с автомобилем М.О.С.., встал и не смог сдвинуться с места, не собирался платить М.О.С. Указал, что находился в состоянии алкогольного опьянения, а его машина как стояла, так и стояла. Затем Т.Е.А. отказался написать в объяснении, что он находился в состоянии алкогольного опьянения и ехал на большой скорости.

Однако суд первой инстанции не дал оценку данным показаниям, сделав вывод, что показания свидетелей К.Е,А.., Г.Н.В.., Г.А.В.. являются допустимыми только в той части, в которой излагают обстоятельства произведенных ими следственных и иных действий, и недопустимыми в той части, в которой они приводят показания потерпевшего Т.Е.А.., поскольку по смыслу закона, сотрудник полиции может быть допрошен только по обстоятельствам проведения того или иного следственного действия при решении вопроса о допустимости доказательств, а не в целях выяснения содержания показаний допрошенного лица.

При этом в соответствии с правовой позицией, изложенной в Определении Конституционного Суда РФ от 6 февраля 2004 г. № 44-О, недопустимо воспроизведение в ходе судебного разбирательства содержания показаний подозреваемого, обвиняемого, данных в ходе досудебного производства по уголовному делу в отсутствие защитника и не подтвержденных им в суде, путем допроса в качестве свидетеля - дознавателя или следователя, производившего дознание или предварительное следствие.

Суд не вправе допрашивать дознавателя и следователя, равно как и оперативного сотрудника, о содержании показаний, данных в ходе досудебного производства подозреваемым или обвиняемым, восстанавливать содержание этих показаний вопреки закрепленному в п. 1 ч. 2 ст. 75 УПК РФ правилу, согласно которому показания подозреваемого, обвиняемого, данные в ходе досудебного производства по уголовному делу в отсутствие защитника и не подтвержденные в суде, относятся к недопустимым. Тем самым закон исключает возможность любого, прямого или опосредованного, использования содержащихся в них сведений.

Таким образом, суд первой инстанции неверно признал недопустимыми показания свидетеля К.Е,А. в части указания ей на показания потерпевшего Т.Е.А,

Кроме того, свидетель К.Е,А,. поясняла, что было 4 очевидца, утверждавших, что автомобиль никто не трогал, но они не были опрошены, так как материал был у нее изъят для прокурорской проверки, замок зажигания и коробка передач были без повреждений, автомобиль в течение 30 минут не могли снять с бетонной балки, потому что плотно сидел, вокруг был покрыт изморозью, эксперт даже не смог снять отпечатки, потому что была изморозь, на переднем пассажирском сиденье был след от мужского ботинка.

Показания указанного свидетеля подтверждаются фотоиллюстрациями к протоколу осмотра.

Суд первой инстанции в приговоре в качестве доказательств, подтверждающих вину Фельзингер И.П., указал протокол осмотра предметов от 15.10.2018 (т. 1 л.д. 109-113), из которого следует, что при просмотре CD-R диска, имеющего заводскую маркировку на внутреннем кольце посадки диска № установлены следующие события, имевшие место 30.09.2018:

В 04:04:01 в кадре справа появляется свет фар, по проезжей части дороги справа налево проезжает легковой автомобиль светлого цвета, тип кузова «седан», правая передняя фара не горит;

В 04:04:07 в кадре справа появляется свет фар, по проезжей части дороги справа налево проезжает легковой автомобиль темного цвета тип кузова «седан»;

В 04:09:16 в кадре справа появляется свет фар, через перекресток справа налево проезжают подряд два легковых автомобиля светлого и темного цвета соответственно, тип кузова «седан».

В судебном заседании суда первой инстанции указанный диск, находящийся в томе 3 на листе дела 212, не исследовался путем просмотра, однако суд первой инстанции указал в приговоре, что виновность Фельзингер И.П. также подтверждается видеозаписью с камер видеонаблюдения, предоставленных потерпевшим, где он достоверно опознает свой автомобиль, движущийся по проезжей части в тот период времени.

Вместе с тем, как следует из протокола осмотра предметов от 15.10.2018 (т. 1 л.д. 109-113), из описания машин, запечатленных на видеозаписи, иные особенности кузова, лица, находящиеся в салоне автомобиля, не просматриваются.

Указанный диск был приобщен к материалам дела потерпевшим Т.Е.А,., который утверждал в судебном заседании суда первой инстанции, что для получения видеозаписи через друзей договорился с хозяином магазина, пришел, посмотрел, записал себе на флэш-накопитель, с которого снял копии на диски и отдал в прокуратуру. Также указывал, что не помнит, изымал ли следователь у него диски или нет.

Однако ни в ходе предварительного расследования, ни в суде первой инстанции не проверялось, действительно ли происходящее на видеозаписи с диска соответствует именно тому месту, на которое указывает потерпевший.

Как обоснованно указано в апелляционных жалобах адвоката и осуждённой, не подтверждено документально, откуда изъята видеозапись.

При этом судом первой инстанции не было предпринято никаких мер и для установления достоверности в аутентичности машин, которые запечатлены на видеозаписи, и машин М.О.С, потерпевшего Т.Е.А. при том, что данные о типе, марке, модели автомобилей имеются в материалах уголовного дела, а свидетель М.О.С. не опрашивалась на предмет идентификации машин.

Осуждённая Фельзингер И.П. в судебном заседании указывала, что она поняла, что автомобиль Т.Е.А. залетел на один из пасынков и не мог с них сдвинуться, так как газовал.

Свидетель М.О.С. в свою очередь, поясняла, что окна в её машине были приоткрыты, было слышно, что водитель того автомобиля газует на месте.

Свидетель Р.Р.И. пояснял, что автомобиль Т.Е.А,. передними колесами уперся в бетонный пасынок, заехав на него бампером.

В судебном заседании исследовался протокол осмотра места происшествия от 30.09.2018 вместе с фотоиллюстрациями (т. 1 л.д. 18-23), из которого следует, что на момент осмотра ключ в замке зажигания отсутствовал, автомобиль задней балкой висит на бетонном бордюре, имеется ряд фотоиллюстраций, где запечатлено с разных ракурсов расположение автомобиля на бетонном бордюре.

Свидетель Н.В,В,. в судебном заседании (т. 6 л.д. 25), отвечая на вопросы, несколько раз пояснял, что автомобиль Т.Е,А,. наскочил на бетонный пасынок, когда столкнулся с другой машиной, залетел на него, стоял на пасынке задней частью градусов под 30. Через пасынок перескочил точно, передняя часть перелетела, если бы автомобиль побуксовал, то возможно съехал бы с пасынка, переехав его задними колесами.

После оглашения его показаний в ходе предварительного расследования, где он в том числе пояснял о том, что автомобиль Т.Е.А, передней частью примерно до колес налетел на бетонный пасынок, которым была огорожена прилегающая территория напротив кафе, свидетель не подтвердил эту версию, но после не единожды заданных ему вопросов о том, подтверждает ли он полностью оглашенные показания, он в конце концов ответил, что подтверждает.

Однако при такой неоднозначной ситуации ни в ходе предварительного расследования, ни судом первой инстанции с учетом клиренса автомобиля Т.Е,А,. и других его технических характеристик, описания бетонного пасынка, не проверено, соответствует ли действительности показания свидетеля Н.В.В.. и Р.Р.И. в ходе предварительного расследования, а также как соотносятся версии Фельзингер И.П., М,О.С. и Н.В.В, в судебном заседании с расположением автомобиля, как оно запечатлено на фотоиллюстрациях, сделанных дознавателем К.Е.А,

В соответствии с ч. 1 ст. 81 УПК РФ вещественными доказательствами признаются предметы, которые служили орудиями, оборудованием или иными средствами совершения преступления или сохранили на себе следы преступления; на которые были направлены преступные действия; деньги, ценности и иное имущество, полученные в результате совершения преступления; иные предметов и документы, которые могут служит средствами для обнаружения преступления и установления обстоятельств уголовного дела.

Однако машина потерпевшего Т.Е,А.. не была приобщена в качестве вещественного доказательства к материалам уголовного дела.

При этом, как верно указано в жалобах адвоката и осуждённой, ни в ходе предварительного расследования, ни в судебном заседании суда первой инстанции не проведены необходимые криминалистические экспертизы, не осмотрены на предмет повреждения фары автомобиля (в протоколе осмотра указано лишь, что на фаре разбито стекло), днище, бампера, имеются ли следы контакта с бетонным пасынком, в том числе и колесами, возможная деформация колесных дисков, и в целом проверка двигателя с извлеченным из замка зажигания ключом.

С доводами жалоб в этой части согласен и суд апелляционной инстанции, поскольку в ходе уголовного судопроизводства не проверено, мог ли работать двигатель автомобиля Т.Е.А,. без ключей зажигания, нужны ли ключи для движения автомобиля, а также нужны ли ключи для того, чтобы заглушить двигатель, имелись ли на автомобиле следы от наезда на бетонный пасынок, имелись ли следы повторного наезда, иные следы скольжения и волочения конструктивными частями автомобиля по бетонному пасынку, способен ли был автомобиль Т.Е,А. в принципе передвигаться после столкновения с автомобилем М.О.С, и другие обстоятельства, имеющие значение для правильного рассмотрения уголовного дела.

Кроме того, суд первой инстанции в приговоре признал доказанным, что преступление совершено в период времени с 03:30 до 04:40.

При этом суд первой инстанции в качестве доказательств, подтверждающих виновность Фельзингер И.П., признал рапорт об обнаружении признаков преступления от 09.10.20118 (т. 1 л.д. 11), из которого следует, что угон был совершен неустановленным лицом в 03:40 30.09.2018.

Свидетель Н.В,В, являвшийся барменом кафе «<данные изъяты> которое работает с 19:00 до 04:00, в своих показаниях указывал, что когда закрыл кафе около 04:00, автомобиль Т.Е.А. находился в том же положении, что и при столкновении с автомобилем М.О.С.

Свидетель Р.Р.И.. утверждал, что подъехал с Фельзингер И.П. и М.ОюСю. к кафе «<данные изъяты>», когда оно уже было закрыто.

О том, что около 04:00 к нему приехали Р.Р.И. Фельзингер И.П., М.О.С. и Т.Е.А,. для оценки повреждений, причиненных автомобилем Т.Е.А, автомобилю М.О.С. пояснял свидетель К.Л.В,

Вместе с тем свидетель Г.А.В.. в ходе предварительного расследования утверждал, что около 04:00 поступило сообщение об угоне автомобиля, принадлежащего Т.Е.А,., и он приехал к кафе «<данные изъяты>», обнаружив там угнанный автомобиль.

Кроме того, свидетель Г.А.В,., являвшийся инспектором ГИБДД ОМВД по Тяжинскому району, пояснял, что сообщение об угоне автомобиля Т.Е.А,. поступило ему 30.09.2018 в пятом часу утра.

Однако судом первой инстанции не выяснялись противоречия во времени, указанном свидетелями, потерпевшим и самой Фельзингер И.П.

Более того, из протокола осмотра предметов от 15.10.2018 и диска, который был признан доказательством по делу, суд сделал вывод о том, что в 04:04:01 и в 04:04:07 машины, появляющиеся в кадре, следуют к дому Р.Р.И.

При этом ни в ходе предварительного расследования, ни судом первой инстанции не выяснялось расстояние от дома Р.Р.И. до кафе «<данные изъяты>», время, за которое можно доехать от дома Р.Р.И. до кафе и другие обстоятельства, имеющие значение для правильного рассмотрения дела.

При оценке действий Фильзингер И.П. судом в приговоре сделан вывод о том, что свидетель Г.А.В.. составлял схему по факту ДТП со слов свидетеля М.О.С. и указал расположение автомобиля Т.Е.А, со слов М.О.С, после ДТП, как его указали потерпевший и свидетели Р.Р.И., Н.В.В,, Н..

Однако, как обоснованно указано в апелляционном представлении, согласно материалам уголовного дела схему ДТП со слов М.О.С.. составлял Г.А.В. который в ходе рассмотрения уголовного дела не допрашивался и статус свидетеля ему не придавался.

Более того, ссылка суда в приговоре на показания свидетеля Н. в силу ст. 240 УПК РФ является незаконной, поскольку в ходе рассмотрения уголовного дела сторона обвинения отказалась от данного свидетеля, а его показания не оглашались.

Согласно ч.ч. 1, 3 ст. 15 УПК РФ уголовное судопроизводство осуществляется на основе состязательности сторон. Суд не является органом уголовного преследования, не выступает на стороне обвинения или стороне защиты. Суд создает необходимые условия для исполнения сторонами их процессуальных обязанностей и осуществления предоставленных им прав.

В соответствии с ч. 3 ст. 278 УПК РФ первой задает вопросы свидетелю та сторона, по ходатайству которой он вызван в судебное заседание. Судья задает вопросы свидетелю после его допроса сторонами.

При этом судом первой инстанции допрос потерпевшего Т.Е.А, проводился наряду с государственным обвинителем (т. 6 л.д. 19-оборотный).

Более того, после окончания допроса потерпевшего в протоколе судебного заседания указано, что у стороны обвинения вопросов нет (т. 6 л.д. 21-оборотный).

Совместно с государственным обвинением суд проводил допросы и свидетелей обвинения: Г.А.В. Р.Р.И., Г.Н.В,., К.Л.В.Н.В.В.

Кроме того, осуждённая Фельзингер И.П., а также её защитник Павленко С.В. неоднократно возражали против продолжения судебного заседания в отсутствие потерпевшего, и заявляли ходатайства о вызове Т.Е,А,

Однако суд первой инстанции на протяжении всего судебного разбирательства при наличии противоречивых доказательств отказывал стороне защиты в вызове потерпевшего, не мотивируя свой отказ, чем нарушал право подсудимой, поскольку в отсутствие потерпевшего были допрошены свидетели со стороны обвинения К.Л.В. и Н.В.В. чьи показания противоречат показаниям Т.Е.А.

Суд первой инстанции в приговоре указал, что, оценив каждое из перечисленных выше доказательств с точки зрения относимости, допустимости и достоверности, нашел все эти доказательства в совокупности – достаточными для разрешения уголовного дела и обоснования виновности подсудимой. При указанных обстоятельствах суд пришел к выводу, что представлены достоверные и достаточные доказательства виновности Фельзингер И.П. в инкриминируемом ей деянии.

Однако по мнению суда апелляционной инстанции этот вывод является преждевременным, поскольку анализируя приведенные судом первой инстанции доказательства, сделать вывод о виновности либо невиновности Фельзингер И.П. не представляется возможным.

Выявленные нарушения согласно ст.ст. 389.17 УПК РФ признаются судом апелляционной инстанции существенными нарушениями уголовно-процессуального закона, поскольку путем лишения и ограничения гарантированных настоящим кодексом прав участников уголовного судопроизводства, несоблюдения процедуры судопроизводства, они повлияли на вынесение законного и обоснованного судебного решения, поэтому приговор суда подлежит отмене.

Вместе с тем согласно ст. 47 ч. 1 Конституции РФ никто не может быть лишен права на рассмотрение его дела в том суде и тем судьёй, к подсудности которых оно отнесено законом.

Учитывая вышеизложенное, выявленные нарушения признаются неустранимыми в суде апелляционной инстанции, поскольку при этом нарушится конституционный принцип инстанционности, поэтому приговор подлежит отмене с передачей уголовного дела на новое судебное разбирательство в тот же суд, иным составом суда со стадии судебного разбирательства.

Иные доводы представления и апелляционных жалоб подлежат проверке при новом судебном разбирательстве.

При новом рассмотрении уголовного дела в отношении Фельзингер И.П. суду первой инстанции надлежит устранить допущенные нарушения, установив все значимые обстоятельства для правильного разрешения дела по существу.

На основании изложенного и руководствуясь ст. ст. 389.13, 389.20, 389.28, 389.33 УПК РФ, суд апелляционной инстанции

ПОСТАНОВИЛ:

░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░ ░░░░ ░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░ ░░ 27.12.2021 ░ ░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░ ░░░░░ ░░░░░░░░ ░░░░░░░░.

░░░░░░░░ ░░░░░░░░░ ░░░░ ░ ░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░ ░.░. ░░ ░░░░░ ░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░░░░ ░ ░░░ ░░ ░░░, ░░░░ ░░░░░░░░ ░░░░ ░░ ░░░░░░ ░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░░░░.

░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░░, ░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░.

░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░░ ░ ░░░░░░░░ ░░░░ ░░░░░░ ░░░░░░░░░ ░░░░░ ░░░░ ░░░░░░░░░░ ░ ░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░ ░░░ ░░░░░ ░░░░░░░░░░ ░ ░░░░░░░, ░░░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░ 47.1 ░░░ ░░, ░ ░░░░░░░ ░░░░░ ░░░░░░░ ░░ ░░░ ░░░░░░░░░░ ░ ░░░░░░░░ ░░░░ ░░░░░░░░░, ░ ░░░ ░░░░░░░░░░░, ░░░░░░░░░░░░░ ░░░ ░░░░░░░, - ░ ░░░ ░░ ░░░░ ░░ ░░░ ░░░░░░░░ ░░░ ░░░░░ ░░░░░░ ░░░░░░░░░ ░░░░░░░, ░░░░░░░░░░░ ░ ░░░░░░░░ ░░░░, ░░░░░ ░░░ ░░░░░░ ░░░░░░░░░ ░ ░░░░░░░░░░░░░░░ ░ ░░░░░░░, ░░░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░ 401.7, 401.8 ░░░ ░░.

░░░░░░░░░░ ░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░░░░ ░░ ░░░░░░░ ░ ░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░ ░░░░ ░░░░░ ░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░.

░░░░░░░░░░░░░░░░░░░░ ░.░. ░░░░░░░