Решение по делу № 33-31/2024 (33-5652/2023;) от 28.07.2023

Судья Разина А.С.                                                 УИД: 86RS0004-01-2019-007774-71

                                                                                                                           Дело № 33-5652/2023

                                                                                                                           (1 инст. № 2-35/2023)

АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ

27 февраля 2024 года                             город Ханты-Мансийск

Судебная коллегия по гражданским делам суда Ханты-Мансийского автономного округа - Югры в составе

председательствующего судьи Ишимова А.А.,

судей Ковалёва А.А., Максименко И.В.,

при ведении протокола судебного заседания помощником судьи Безносовым А.В.,

рассмотрев в открытом судебном заседании гражданское дело по иску (ФИО)1 к публичному акционерному обществу «Сургутнефтегаз» о признании действий ответчика дискриминацией в сфере труда, взыскании заработной платы, компенсации морального вреда,

по апелляционным жалобам (ФИО)1, публичного акционерного общества «Сургутнефтегаз» на решение Сургутского городского суда от (дата),

заслушав доклад судьи Ковалёва А.А., объяснения истца (ФИО)1, поддержавшего свою апелляционную жалобу и возражавшего против доводов апелляционной жалобы ответчика, объяснения представителей ответчика (ФИО)5 и (ФИО)6, поддержавших апелляционную жалобу ответчика и возражавших против доводов апелляционной жалобы истца,

установила:

(ФИО)1 обратился в суд с указанным иском, мотивируя его тем, что работает в ПАО «Сургутнефтегаз» машинистом паровой передвижной депарафинизационной установки в Управлении технологического транспорта. После выезда из гаража он поступает в распоряжение заказчика производства - УДС ЦНИПР НГДУ «Сургутнефть». 27 февраля 2019 года при проведении работ на кустовой площадке около 14 часов 30 минут он прекратил рабочий процесс в связи с обеденным перерывом. Указывая, что его действия срывают рабочий процесс, руководство УДС ЦНИПР НГДУ «Сургутнефть» предложило ему осуществлять прием пищи непосредственно во время проведения работ в кабине автомобиля. 10 мая 2019 года во второй половине дня работником УДС ЦНИПР НГДУ «Сургутнефть» Садыковым ему выдано задание, выполнение которого до окончания его рабочей смены заведомо невозможно. По окончании смены Садыков принуждал его к работе сверх времени, установленного графиком, поскольку задание по окончании смены не выполнено. При этом ему угрожают увольнением. Ответчик систематически нарушает установленный режим рабочего времени и отдыха. В течение рабочей смены перерыв для отдыха и приема пищи не предоставляется и не оплачивается, каждую смену выдаются заведомо невыполнимые задания, что свидетельствует о его дискриминации в сфере труда. В период с мая 2018 года по апрель 2019 года он не имел возможности реализовать свое право на отдых и прием пищи в обеденное время, ответчиком работа во время неиспользованного отдыха одного часа в течение каждой смены не оплачена. В связи с неправомерными действиями ответчика он испытывает нравственные страдания. Просит признать дискриминационными действия ПАО «Сургутнефтегаз» в отношении него, обязать ПАО «Сургутнефтегаз» прекратить дискриминацию, взыскать с ПАО «Сургутнефтегаз» в его пользу компенсацию морального вреда в размере       1 000 000 рублей, задолженность по заработной плате в размере 152 462 рубля 88 копеек.

Решением Сургутского городского суда Ханты-Мансийского автономного округа - Югры от (дата), оставленным без изменения апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам суда Ханты-Мансийского автономного округа - Югры от (дата) (ФИО)1 отказано в удовлетворении исковых требований в полном объеме.

Определением судебной коллегии по гражданским делам Седьмого кассационного суда общей юрисдикции от (дата) решение Сургутского городского суда Ханты-Мансийского автономного округа - Югры от (дата) и апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам суда Ханты-Мансийского автономного округа - Югры от (дата) отменены, дело направлено на новое рассмотрение в Сургутский городской суд.

Решением Сургутского городского суда Ханты-Мансийского автономного округа - Югры от (дата), оставленным без изменения апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам суда Ханты-Мансийского автономного округа - Югры от (дата), года (ФИО)1 отказано в удовлетворении исковых требований в полном объеме.

Определением судебной коллегии по гражданским делам Седьмого кассационного суда общей юрисдикции от (дата) решение Сургутского городского суда Ханты-Мансийского автономного округа - Югры от (дата) и апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам суда Ханты-Мансийского автономного округа - Югры от (дата) отменены, дело направлено на новое рассмотрение в Сургутский городской суд.

Обжалуемым решением Сургутского городского суда от (дата) исковые требования (ФИО)1 удовлетворены частично. С ПАО «Сургутнефтегаз» в пользу (ФИО)1 взыскана задолженность по заработной плате за период с февраля по апрель 2019 г. в размере 31 061 рублей 68 копеек, компенсация за несвоевременную выплату заработной платы в размере 4 169 рублей 45 копеек, компенсация морального вреда в размере 8 000 рублей. С ответчика в доход бюджета муниципального образования город Сургут взыскана государственная пошлину в размере 1 467 рублей.

В апелляционной жалобе истец (ФИО)1 просит решение суда первой инстанции отменить и принять новое решение об удовлетворении исковых требований в полном объеме. В обоснование жалобы (ФИО)1 указывает на то, ответчиком в отношении него допущена дискриминация в сфере организации труда, созданы условия, при которых не предоставляется время для отдыха и приема пищи, не оплачивается сверхурочная работа. Полагает, что судом при взыскании заработной платы неверно применена норма части 1 статьи 392 Трудового кодекса Российской Федерации, предусматривающая трехмесячный срок для обращения в суд за разрешением индивидуального трудового спора, так как специальной нормой (часть 2 статьи 392 Трудового кодекса Российской Федерации) установлен годичный срок для обращения в суд за взысканием невыплаченной заработной платы. Кроме того, ввиду длящегося нарушения невыплаты заработной платы срок исковой давности в не применим, решение суда не содержит расчета задолженности заработной платы. Выражает несогласие с размером компенсации за задержку выплаты заработной платы по причине неверного определения периода задержки, а также размера задолженности по заработной плате. Судом не дана оценка доводам истца о работе без оператора в период с 2011 года по апрель 2019 года, не оказано содействие в истребовании от ответчика сменных заданий. Считает присужденный размер компенсации морального вреда необоснованно низким, в связи с тем, что разрешая исковые требования, суд не учел значимость истца нарушенных ответчиком нематериальных благ, оставил без внимания характер и глубину нравственных страданий и переживаний истца, длительность нарушения его прав.

В апелляционной жалобе ответчик ПАО «Сургутнефтегаз» просит решение суда первой инстанции отменить и принять новое решение об отказе в удовлетворении исковых требований в полном объеме. В обоснование жалобы указывает, что в основу решения положения недопустимые доказательства, а именно удостоверенные нотариально свидетельские показания Свидетель №5, (ФИО)7, Свидетель №6, Свидетель №3, (ФИО)8, Свидетель №7, Свидетель №4, не предупрежденных об уголовной ответственности за дачу заведомо ложных показаний. Показания свидетелей Свидетель №5, (ФИО)7, Свидетель №4, Свидетель №2 не относятся к спорному периоду (февраль – апрель 2019 года), не подтверждают факт невозможности использования истцом времени перерыва для отдыха и питания по назначению. Судом необоснованно отклонены показания свидетелей (ФИО)9, (ФИО)10, (ФИО)11, (ФИО)15, (ФИО)12, (ФИО)13, (ФИО)14, обладающих специальным техническим образованием в части депарафинизации скважин, которые подтвердили, что указанный процесс не является непрерывным. Судом в основу решения положены недействующие локальные акты ПАО «Сургутнефтегаз» Положение по организации работ и подписанию путевой документации спецтехники ДПР НГДУ «Сургутнефть от 05.05.2014, Инструкция по охране труда для операторов ИОТВ-061-2015, Инструкция ИОТП-080-2018, памятка для водителей специтехники. Полагает, что судом дана неверная оценка предоставленных доказательств, подтверждающих возможность прерывания процесса депаранифизации. Предоставленные в материалы дела фотографии подтверждают возможность остановки процесса закачки нефти в скважину на время отдыха и приема пищи. В ходе судебного заседания не исследовался протокол осмотра аудиофайла «Запись собрания в УТТ от 22.05.2017», содержание его не оглашалось. В оспариваемом решении суд не принял во внимание заключение ситуационной экспертизы по причине ее единоличного проведения экспертом экономистом-бухгалтером, не имеющим специального профильного образования по депарафинизации нефтяных скважин, вместе с тем, для устранения неполноты заключения дополнительная экспертиза судом не была назначена. Отмечает, что доводы истца о необходимости работы без перерывов материалами дела не подтверждаются, в выдаваемых путевых листах имеется раздел о времени перерыва для отдыха и питания, указаний на работу без перерыва данные путевые листы не содержат. Кроме того отмечает, что судом в решении суда не указан порядок произведенного расчета задолженности по заработной плате, полагает, что с учетом тарифной ставки и отработанных истцом дней в феврале, марте, апреле 2023 года оплата за работу в обеденный перерыв составила бы 19 403 рубля 82 копейки. Требование о компенсации морального вреда удовлетворению не подлежит, в связи с тем, что неправомерные действия в отношении истца не осуществлялись.

В возражениях на апелляционную жалобу истца, поименованных отзывом, ответчик просит оставить решение в части отказа истцу в исковых требованиях без изменения, жалобу - без удовлетворения.

Проверив законность решения суда первой инстанции по правилам части 1 статьи 327.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации в пределах доводов, изложенных в апелляционной жалобе и возражениях относительно жалобы, судебная коллегия приходит к следующему выводу.

В соответствии с частью 1 статьи 330 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации основаниями для отмены или изменения решения суда в апелляционном порядке являются: неправильное определение обстоятельств, имеющих значение для дела; недоказанность установленных судом первой инстанции обстоятельств, имеющих значение для дела; несоответствие выводов суда первой инстанции, изложенных в решении суда, обстоятельствам дела; нарушение или неправильное применение норм материального права или норм процессуального права.

Такие основания для отмены решения в части удовлетворенных требований (ФИО)1, выразившиеся в недоказанности установленных судом первой инстанции обстоятельств, имеющих значение для дела, в несоответствии выводов суда первой инстанции, изложенных в решении суда, обстоятельствам дела, в нарушении норм материального права и норм процессуального права, установлены при рассмотрении дела в апелляционном порядке.

Как следует из материалов дела, (ФИО)1 состоит в трудовых отношениях с ПАО «Сургутнефтегаз» с 6 ноября 2008 года, что подтверждается трудовым договором (номер) от 6 ноября 2008 года.

Согласно дополнительному соглашению (номер) от 30 июня 2011 года к трудовому договору от 6 ноября 2008 года (номер) (ФИО)1 переведен с 1 июля 2011 года в нефтегазодобывающее управление «Сургутнефть» машинистом паровой передвижной депарафинизационной установки.

Согласно пункту 1.6 трудового договора в редакции дополнительного соглашения (номер) от 1 апреля 2016 года истцу установлена нормальная продолжительность рабочего времени 40 часов в неделю, рабочая неделя с предоставлением рабочих дней по скользящему графику с режимом рабочего времени, установленным для работников НГДДУ «Сургутнефть». Время начала и окончания работ в соответствии с графиком рабочего времени и режимами рабочего времени. Число смен в сутки: одна.

В соответствии с пунктом 2.2.4 трудового договора работник обязан соблюдать нормы и правила пожарной безопасности, промышленной безопасности, дорожного движения, производственной санитарии и охраны окружающей среды и нести ответственность за их неисполнение. Соблюдать установленные требования по охране труда и обеспечению безопасности труда в соответствии с требованиями Трудового кодекса Российской Федерации и локальных нормативных актов работодателя.

В пункте 3.3 трудового договора, предусмотрены условия оплаты труда, где отсутствует оплата за работу с вредными или опасными условиями труда, на тяжелых работах.

Приказами ПАО «Сургутнефтегаз» структурное подразделение НГДУ «Сургутнефть» от 31 октября 2017 года за (номер) и 31 октября 2018 года (номер) «Об утверждении режимов рабочего времени на 2019 год» утверждены режимы рабочего времени работников на 2018 и 2019 годы, согласно котором машинисту паровой передвижной депарафинизационной установки автоколонны (номер) при 40-часовой рабочей неделе установлен режим работы с 08.00 часов до 20.00 часов с продолжительностью ежедневной работы 11 часов, время перерыва в работе для отдыха и питания с 12.00 до 13.00.

    Согласно справке, представленной ответчиком, по состоянию на 12 октября 2020 года на территории НГДУ «Сургутнефть» расположены места для питания работников: столовые, комнаты для приема пищи.

Разрешая спор, суд пришел к выводу о том, что в период с 7 ноября 2008 года по 30 июня 2011 года (период работы водителем автомобиля), с 1 июля 2011 года по 27 мая 2019 года (период работы машинистом АДПМ) истцом не было реализовано право на отдых и прием пищи в связи проведением процесса депарафинизации в непрерывном режиме.

Разрешая исковые требования (ФИО)1 в части выплаты ему заработной платы за выполнение трудовой функции оператора за период с июля 2011 год по апрель 2019 года, суд исходил из того, что в суд с указанными требованиями истец обратился 23 марта 2022 года, уважительных причин препятствующих обращению истца в суд до указанной даты, суду не представлено, длящиеся трудовые отношения не являются основанием для восстановления срока. При этом суд обоснованно признал несостоятельными доводы истца о том, что ранее судом ему было отказано в принятии увеличения размера исковых требований, указав, что отказ в принятии увеличения размера исковых требований не препятствовал истцу в подаче искового заявления в отдельном исковом производстве, кроме того первоначально требование о взыскании с ответчика заработной платы за работу оператором, подано истцом 16 ноября 2020 года (том 5, л.д. 140), указанное заявление судом не принято к производству, однако и на 16 ноября 2020 года трехмесячный срок исковой давности, по указанному требованию истек.

С учетом изложенного суд не нашел оснований для удовлетворения требований истца о взыскании с ответчика заработной платы за работу оператора в период с июля 2011 года по апрель 2019 года и производного требования о взыскании компенсации за несвоевременную выплату заработной платы.

Судебная коллегия соглашается с указанными выводами суда об отказе в иске в части взыскания заработной платы за работу оператора в период с июля 2011 года по апрель 2019 года и производного требования о взыскании компенсации за несвоевременную выплату заработной платы. При этом судебная коллегия отмечает, что ошибочный вывод суда о применении к указанным спорным правоотношениям положений части 1 статьи 392 Трудового кодекса Российской Федерации вместо части 2 статьи 392 Трудового кодекса Российской Федерации не привел к неправильному разрешению иска в указанной части, и в силу части 6 статьи 330 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации не может явиться основанием для отмены правильного по существу решения.

Суд первой инстанции правомерно счел несостоятельными доводы (ФИО)1 о том, что в отношении него работодателем допущена дискриминация в виде непредоставления времени для отдыха и приема пищи, выдачи заведомо невыполнимого задания, написание докладных о невыполнении объема работ или отказе от работы, несостоятельны, поскольку наличие разногласий между работником и работодателем в сфере труда, нельзя расценивать как дискриминацию в сфере труда и его оплаты. Более того, судебная коллегия отмечает, что в судебном заседании как суда первой инстанции, так и в судебном заседании суда апелляционной инстанции указанные истцом обстоятельства, ошибочно трактуемые истцом в качестве дискриминации, не нашли своего подтверждения.

С выводами суда о том, что истцом не было реализовано право на отдых и прием пищи в связи проведением процесса депарафинизации в непрерывном режиме, судебная коллегия не может согласиться по следующим основаниям.

Как следует из определения Седьмого кассационного суда общей юрисдикции от 23 ноября 2021 года, юридически значимыми обстоятельствами, подлежащими установлению по настоящему делу, являются следующее - является ли процесс депарафинизации скважин горячей нефтью непрерывным, может ли он быть прерван в любой момент с учетом особенностей технологического процесса, в том числе и в связи с наступлением у машиниста паровой передвижной депарафинизационной установки перерыва для отдыха и питания, а также возобновлен в любое время, мог ли работник использовать время перерыва для отдыха и питания с 12 часов до 13 часов по своему усмотрению с учетом особенностей технологического процесса.

Определением суда первой инстанции от (дата) была назначена экспертиза, проведение которой поручено экспертному учреждению Союз «Сургутская торгово-промышленная палата». На разрешение эксперта были поставлены вопросы: является ли процесс депарафинизации скважин непрерывным; мог ли процесс депарафинизации на кустовой площадке, где работал истец быть прерван в любой момент; имелась ли возможность у истца использовать время для отдыха и питания, установленное трудовым договором и режимами рабочего времени.

Как следует из заключения эксперта от 20 марта 2023 года (номер), процесс депарафинизации скважин горячей нефтью на кустовой площадке, где работал (ФИО)1 в период с 2008 года по 2020 год, не является непрерывным, мог быть прерван в любой момент с учетом особенностей технологического процесса; у истца в период времени с 2008 года по 2020 год имелась возможность использовать время для отдыха и питания, установленное трудовым договором и режимом рабочего времени с учетом объема возложенных на него трудовых обязанностей.

Отвергнув указанное заключение эксперта, в нарушение положений части 3 статьи 86 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации не мотивировал свое несогласие с заключением, формально указав на то, что эксперт проводил экспертизу единолично, по образованию является бухгалтером-экономистом, у эксперта отсутствует специальное профильное образование по депарафинизации нефтяных скважин.

Между тем, в соответствии со статьей 87 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, в случае недостаточной ясности или полноты заключения эксперта суд должен был назначить дополнительную экспертизу, чего судом сделано не было.

Судебная коллегия отмечает, что экспертиза проведена единолично экспертом правомерно, поскольку судом первой инстанции не назначалась комиссионная экспертиза в соответствии со статьей 83 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации.

Суд апелляционной инстанции принимает заключение эксперта от 20 марта 2023 года (номер) в качестве надлежащего доказательства, поскольку заключение эксперта соответствует требованиям ст.ст.85, 86 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, выводы эксперта являются понятными, мотивированными. Допущенные при составлении заключения описки в датах получили исчерпывающее объяснение при допросе эксперта в суде первой инстанции.

Не соглашаясь с выводами суда первой инстанции о наличии оснований для удовлетворения исковых требований (ФИО)1, судебная коллегия исходит из того, в основу решения судом приняты недопустимые доказательства.

Нотариально заверенные объяснения Свидетель №5, (ФИО)7, Свидетель №6, Свидетель №3, (ФИО)8, Свидетель №7, Свидетель №4 (том 3 л.д.167-189), вопреки выводам суда первой инстанции, не являются доказательствами, подтверждающими доводы истца, поскольку эти документы не являются допустимыми доказательствами, так как получены с нарушением статей 69, 70 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации.

Указанных лиц суд не допрашивал, об уголовной ответственности за отказ от дачи показаний и за дачу заведомо ложных показаний не предупреждал. При этом в пояснениях не указано, что свидетель предупрежден об уголовной ответственности за дачу заведомо ложных показаний.

Судебная коллегия считает необходимым указать, что наличие на заявлениях удостоверительной надписи нотариуса подтверждает лишь то, что подписи на них сделаны указанным лицом в присутствии нотариуса, что само по себе не свидетельствует о достоверности изложенных в объяснениях сведений, поскольку в статье 80 Основ законодательства Российской Федерации о нотариате прямо указано, что нотариус, свидетельствуя подлинность подписи, не удостоверяет фактов, изложенных в документе, а лишь подтверждает, что подпись сделана определенным лицом. Представление свидетельских показаний в виде нотариально заверенных пояснений физического лица, адресованных суду Гражданским процессуальным кодексом Российской Федерации не предусмотрено.

Таким образом, вышеуказанные нотариально удостоверенные документы не являются доказательствами с точки зрения их допустимости, поскольку нарушают принцип непосредственности и устности судебного разбирательства, установленный статьей 157 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации.

В целях оказания содействия истцу в сборе доказательств судебной коллегией было направлено судебное поручение в Сургутский городской суд и Сургутский районный суд о допросе в качестве свидетелей лиц, чьи нотариально удостоверенные объяснения были представлены судом. Из числа вышеперечисленных граждан в суд для дачи показаний явился только свидетель Свидетель №5 Анализируя показания свидетеля Свидетель №5, допрошенного в рамках судебного поручения, в совокупностью с показаниями этого свидетеля, данными в суде первой инстанции, судебная коллегия отмечает, что эти свидетельские показания не свидетельствуют о непрерывности процесса депарафинизации скважин, и не подтверждают факт невозможности использования истцом времени перерыва для отдыха и питания.

Судебная коллегия отмечает, что суд необоснованно в решении ссылается как на допустимые и относимые доказательства непрерывности процесса депарафинизации на свидетельские показания Свидетель №5 (том 6, л.д.95-96), Свидетель №2 (том 6, л.д.90-95), (ФИО)7 (том 6, л.д.99-101) и Свидетель №4 (том 6, л.д.97-99), поскольку из показаний данных свидетелей, допрошенных в судебном заседании, следует, что им достоверно неизвестно, обедал ли истец в спорный период.

Таким образом, показания вышеуказанных свидетелей не подтверждают факт невозможности использования истцом времени перерыва для отдыха и питания по назначению.

В тоже время суд первой инстанции без наличия законных оснований отнесся критически к показаниям допрошенных в судебном заседании свидетелей (ФИО)9 (том 6, л.д.79-82), (ФИО)10 (том 6, л.д.66-70), (ФИО)11 (том 4, л.д.233-237, том, 6 л.д. 58-66), (ФИО)15 (том 6, л.д.7-75), (ФИО)12 (том 6, л.д.75-79), (ФИО)13 (том 7, л.д. 106-110), (ФИО)14 (том 6, л.д.85-90), работников НГДУ «Сургутнефть», обладающих специальным техническим образованием, в частности в области депарафинизации скважин, которые пояснили, что процесс депарафинизации скважины не является непрерывным (то есть может быть прерван в любое время).

Судебная коллегия принимает за основу решения показания указанных лиц, поскольку они согласуются с другими материалами дела, свидетельствующими о прерывности процесса депарафинизации скважины, в том числе заключения эксперта.

Кроме того, судебная коллегия отмечает, что суд при принятии решения ссылается на недопустимые доказательства, то есть недействующие у ответчика документы. Так, суд принял в основу решения памятку для водителей спецтехники (том 3, л.д.94-96), которая работодателем не утверждалась, поэтому не является локальным нормативным актом или иным документом работодателя, принятым в установленном законом порядке. Истец также не пояснил в суде время, дату и источник получения им данной памятки.

     Суд в решении сослался на недействующее в спорный период «Положение по организации работ и подписанию путевой документации спецтехники ДПР НГДУ «Сургутнефть» от 5 мая 2014 года (том 3, л.д.190-196). Судебная коллегия отмечает, что данный документ не отвечает требованиям ст.67 ГПК РФ, поскольку получен истцом при невыясненных обстоятельствах, не отвечает требованиям, предъявляемым к письменным доказательствам, в связи с чем не может являться доказательством по делу.

Судебная коллегия в связи с этим отмечает, что указанное Положение от 5 мая 2014 года, утратило действие в связи с изданием приказа НГДУ «Сургутнефть» от 17 февраля 2015 года (номер) «О создании участка по депарафинизации скважин» (том 7, л.д.76).

Из показаний свидетеля (ФИО)13 (том 7, л.д. 106-110), следует, что он один из разработчиков Положения от 5 мая 2014 года, данное положение было разработано для исключения организационных сложностей при проведении процесса по депарафинизации скважин. Кроме того, Положение от 5 мая 2014 года регулировало только процесс организации подготовки к работам с целью исключения срывов проведения работ и не затрагивало технологию депарафинизации.

Ссылка суда на Инструкцию 2015 года по охране труда для операторов ИОТВ-061-2015 (том 4, л.д.191-199) не может быть признана состоятельной, поскольку данный документ разработан для операторов по добыче нефти и газа и не описывает действия истца, занимавшего должность машиниста АДПМ.

Инструкция ИОТП-080-2018 (том 6, л.д.113-138) вопреки выводам суда, не является подтверждением непрерывного технологического процесса выполнения работ, поскольку эта инструкция разработана для рабочей профессии «оператор по добыче нефти и газа участка по депарафинизации скважин» и не распространяется на машиниста паровой передвижной депарафинизационной установки. Кроме того, из текста Инструкции ИСТП-080-2018 (п.3.7.10), прямо следует, что работы выполняются с технологическими перерывами, обеденным и специальными перерывами (том 6, л.д.134).

    Вопреки ошибочному мнению суда, в пункте 1.4 Критериев оценки эффективности работ по депарафинизации скважин от 25 марта 2016 года (том 7, л.д.73-74) не указано, что процесс депарафинизации скважин является непрерывным, а идет речь о том, что любая обработка скважины (электронагревателем, депарафинизация нефтью, или механическим скребком), выполняемая в течении одного рабочего дня, независимо от результата (объема потраченной нефти, проведенных операций) учитывается одной обработкой.

Судебная коллегия находит несостоятельными выводы суда о непрерывности процесса депарафинизации со ссылкой на пункт 5.2 производственной инструкции для машинистов АДПМ ПИ-1124-2018 (том 3, л.д.212-229), не учитывая пункт 1.8 данной инструкции (том 3, л.д.213), согласно которому машинист АДПМ обязан соблюдать Правила внутреннего трудового распорядка, принятые в Обществе (в частности, установленный для работника режим рабочего времени), с которыми истец ознакомлен (т.1 л.д.50-52).

При таких обстоятельствах выводы суда о наличии документальных подтверждений непрерывности процесса обработки скважин не основаны доказательствах, соответствующих относимости и допустимости.

В судебном заседании истец (ФИО)1 утверждал, что непрерывность процесса депарафинизации подтверждается аудиозаписью собрания от 19 декабря 2019 года, прослушанной в судебном заседании судебной коллегии 06 февраля 2024 года. Вместе с тем, данное утверждение опровергается показаниями допрошенного судебной коллегией 27 февраля 2024 года свидетеля Семёнова В.А., являющегося начальником участка депарафинизации скважин цеха научно-исследовательских и производственных работ НГДУ «Сургутнефть»ПАО «Сургутнефтегаз», имеющего высшее техническое образование по специальности разработка и эксплуатация нефтяных и газовых месторождений.

Согласно показаниям Семёнова В.А., на аудиозаписи собрания от 19 октября 2019 года речь шла о непрерывности процесса депарафинизации скважин, осуществляемого ЛСниками (оператор по исследованию скважины) посредством механического скребка, опускаемого в нефтяную скважину на металлической проволоке длинной 1000 метров, что исключает возможность оперативного извлечения скребка из скважины и приостановлении работ при наступлении обеденного времени, поскольку физически отсоединить проволоку от рабочего агрегата АИС невозможно. Процесс же депарафинизации скважины посредством агрегата АДПМ, на котором работает истец, осуществляется в составе звена, в который входит агрегат АДПМ и нефтепромысловая нефтецистерна АКМ, подвозящая горячую нефть. Нефтецистерна подключается к агрегату АДПМ гибким шлангами, а подключение агрегата АДМП к скважине осуществляется посредством металлической напорной трубы, имеющей отсекающие задвижки. В процессе депарафинизации данным способом возможно прекращение закачки нефти в скважину как для смены нефтецестерны, так и для приема пищи в обеденное время. Для прекращения работы останавливается закачка нефти в скважину, перекрывается входной вентиль, стравливается давление, отключается агрегат АДПМ.

Таким образом, вопреки доводам истца, процесс депарафинизации скважины с использованием агрегата АДПМ не является непрерывным.

Вывод суда, отклонившего доводы ответчика о том, что процесс депарафинизации мог прерываться, о чем свидетельствуют действующие локально-нормативные акты, и указавшего, что истцом не оспаривается нормативная возможность приостановки процесса депарафинизации в настоящее время, истцом оспаривается фактическая возможность перерыва в работе, мотивируя это требованием начальника Семёнова В.А. о работе в непрерывном режиме, для выполнения плана работы, не может быть признан состоятельным.

В материалах дела отсутствуют доказательства, свидетельствующие о том, что Семёнов В.А. предъявлял истцу требования о работе в непрерывном режиме, для выполнения плана работы. Фактически, указанный вывод основан на ничем не подтвержденных объяснениях истца. Более того, из материалов дела следует, что Семёнов В.А. не является начальником или вышестоящим руководителем истца.

Судебная коллегия отмечает, что процессуальное поведение истца, выражающееся в противоречивом поведении (вначале истец утверждал, что процесс депарафинизации непрерывный, затем заявлял, что этот процесс является прерывным), свидетельствует о злоупотреблении правом со стороны истца исключительно с намерением причинить вред работодателю, что в силу положений статьи 10 Гражданского кодекса Российской Федерации является основанием для отказа в защите принадлежащего истцу права.

    Проверяя принятое решение в апелляционном порядке, судебная коллегия исходит из того, что перерыв для отдыха и питания предусмотрен трудовым договором, заключенным с истцом, и приказом о режиме рабочего времени; из показаний свидетелей (ФИО)9, (ФИО)10, (ФИО)11, (ФИО)15, (ФИО)12, (ФИО)14 следует, что в процессе работы истец имеет возможность использовать время на обед; свидетелям Свидетель №2, Свидетель №5, Свидетель №4, (ФИО)7 достоверно не известно, обедал ли истец в спорный период времени, поскольку Свидетель №2 уволился в июне 2018 года, Свидетель №5 уволился в июле 2018 года, (ФИО)7 последний раз работал с истцом в марте 2018 года; свидетель Свидетель №4 показал, что видел, что истец обедал в машине; работа истца на АДПМ может быть приостановлена на время обеденного перерыва, по окончании смены, деятельность истца не несет в себе характер непрерывности; нахождение истца в течение обеденного перерыва на рабочем месте и фактическое выполнение им функциональных обязанностей, на что ссылается истец, само по себе не свидетельствует о невозможности использования указанного времени по своему усмотрению и о привлечении его к исполнению таких обязанностей по инициативе работодателя; НГДУ «Сургутнефть» не является организацией с непрерывно действующим производством, то есть осуществляющей производство работ, приостановка которых невозможна по производственно-техническим условиям; памятка для водителей спецтехники работодателем не утверждалась, в связи с чем, не является локальным нормативным актом, принятым в установленном законом порядке, Технологический регламент по организации и проведению тепловой депарафинизации скважин с использованием АДПМ, утвержденный в 2006 году, к моменту возникновения спорных правоотношений потерял свою актуальность; пункт 2.14 Положения 2014 о недопущении незапланированных остановок в работе не относится к времени, предоставленному в соответствии с режимом работы на отдых и прием пищи; Инструкция ИОТВ-061-2015 разработана для оператора по добыче нефти и газа, и не описывает действия машиниста АДПМ, она не является руководящим документом для истца и не распространяет на него свои действия.

    Судебная коллегия отмечает, что судом первой инстанции не исполнено указание суда кассационной инстанции, содержащееся в определении судебной коллегии по гражданским делам Седьмого кассационного суда общей юрисдикции от (дата) года о правовой оценке сведений, содержащихся в путевых листах, в совокупности с Порядком заполнения путевых листов, предусмотренным Приказом Минтранса России от 18 сентября 2008 года (номер) «Об утверждении обязательных реквизитов и порядка заполнения путевых листов», Положением о порядке выдачи, регистрации, учета, заполнения и обработки путевой и товарно-транспортной документации автомобилей, тракторной, специальной и нефтепромысловой техники ПАО «Сургутнефтегаз», введенной в действие приказом (номер) от 27 июля 2018 года, а также приказом НГДУ «Сургутнефть» (номер) от 21 сентября 2018 года «О заполнении путевых листов».

             Восполняя указанный пробел, допущенный судом первой инстанции, судебная коллегия отмечает, что ни в одном из вышеуказанных документов обязанность отражать обеденное время в путевых листах не предусмотрена.

             Таким образом, отсутствие отметок о времени обеда в путевых листах в графе «последовательность выполнения задания», не свидетельствует о том, что (ФИО)1 обязывали работать без обеденного перерыва.

Исследовав представленные сторонами в материалы дела доказательства в их совокупности, судебная коллегия приходит к выводу о том, что процесс депарафинизации скважин горячей нефтью не является непрерывным, может быть прерван в любой момент с учетом особенностей технологического процесса, в том числе и в связи с наступлением у машиниста паровой передвижной депарафинизационной установки перерыва для отдыха и питания, а также возобновлен в любое время; (ФИО)1 мог использовать время перерыва для отдыха и питания с 12 часов до 13 часов по своему усмотрению с учетом особенностей технологического процесса, доказательств того, что работодатель препятствовал истцу использовать время перерыва для отдыха и питания, в материалы дела не представлено.

При таких обстоятельствах решение суда первой инстанции подлежит отмене в части удовлетворения исковых требований (ФИО)1, с оставлением решения без изменения в той части, в которой в удовлетворении исковых требований отказано.

Доводы истца о том, что срок обращения в суд с иском, установленный частью 2 статьи 392 Трудового кодекса Российской Федерации, не пропущен, поскольку указанные правоотношения являются длящимися, не может быть признан состоятельным. Принимая во внимание разъяснения, изложенные в пункте 56 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 17 марта 2004 г. N 2 «О применении судами Российской Федерации Трудового кодекса Российской Федерации», судебная коллегия отмечает, что поскольку трудовой спор возник по невыплате не начисленной и невыплаченной заработной плате, нарушение трудовых прав истца не является длящимся, в связи с чем должен быть применен установленный часть 2 статьи 392 Трудового кодекса Российской Федерации годичный срок обращения в суд за защитой нарушенного права, исчисляемый по каждому месяцу невыплаты заработной платы.

Остальные доводы апелляционной жалобы истца в части несогласия с отказом в удовлетворении исковых требований основаны на неправильном толковании норм материального права, сводятся к переоценке исследованных судом доказательств и установленных обстоятельств, не содержат оснований для отмены решения, установленных статьей 330 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации.

Руководствуясь статьями 328, 329, 330 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия

определила:

решение Сургутского городского суда от (дата) отменить в части удовлетворения исковых требований (ФИО)1 к публичному акционерному обществу «Сургутнефтегаз» о взыскании задолженности по заработной плате за период с февраля по апрель 2019 года в размере 31 061 рублей 68 копеек, компенсации за несвоевременную выплату заработной платы в размере 4 169 рублей 45 копеек, компенсации морального вреда в размере 8 000 рублей, принять в указанной части новое решение об отказе в удовлетворении исковых требований (ФИО)1.

В остальной части решение Сургутского городского суда от (дата) оставить без изменения.

Определение вступает в законную силу со дня его вынесения и может быть обжаловано путем подачи кассационной жалобы в Седьмой кассационный суд общей юрисдикции в течение трех месяцев через суд первой инстанции.

Мотивированное определение составлено (дата).

Председательствующий                           Ишимов А.А.

Судьи                                 Ковалёв А.А.

                                                                                           Максименко И.В.