Решение по делу № 2-794/2019 от 27.11.2018

                                                                                                        2-794/2019

                       Р Е Ш Е Н И Е

           Именем Российской Федерации

    17 июня 2019 года                                                               г. Ижевск

    Октябрьский районный суд г. Ижевска в составе:

    председательствующего судьи              Нуриевой В.М.,

    при секретаре                                           Кабанове А.В.,

    рассмотрев в открытом судебном заседании гражданское дело по иску Пыхтеева ФИО18 к Пыхтеевой ФИО19 в лице законного представителя Котельниковой ФИО20 о признании договора дарения доли в праве общей собственности на недвижимое имущество недействительным, применении последствий недействительности сделки,

                                          у с т а н о в и л :

    Пыхтеев ФИО18 обратился в суд с иском к Пыхтеевой ФИО19 в лице законного представителя Котельниковой ФИО20 о признании договора дарения доли в праве общей собственности на недвижимое имущество недействительным, применении последствий недействительности сделки.

Исковые требования мотивированы тем, что Пыхтеев ФИО18 до <дата> являлся собственником 1\2 доли в праве собственности на трехкомнатную квартиру значение: жилое;, площадь 53,8 кв.м, условный <номер>), находящуюся по адресу: <адрес>. Собственником оставшейся 1\2 доли на указанную квартиру являлась его супруга ФИО2 (в настоящее время ФИО5).

В период брака с ФИО5 «11» марта 2004 года родилась Пыхтеева ФИО19, в связи с чем он был записан в свидетельство о рождении в качестве отца ребенка и считал себя таковым.

Таким образом, на момент рождения Пыхтеевой ФИО19 и внесения записи в акты гражданского состояния (ЗАГС) истец полагал, что он является ее биологическим отцом.

«20» марта 2009 года брак между истцом и Пыхтеевой ФИО20 был расторгнут, о чем органами ЗАГС было выдано соответствующее свидетельство.

<дата> между Пыхтеевым ФИО18, в лице представителя Шубко ФИО30 и Пыхтеевой ФИО19, в лице ее законного представителя Пыхтеевой ФИО20, был заключен договор дарения доли в праве общей собственности на недвижимое имущество.

Предметом договора дарения являлась 1\2 доля в праве общей собственности на трехкомнатную квартиру (назначение: жилое, площадь 53,8 кв.м, условный <номер>), находящуюся по адресу: <адрес>.

Переход права собственности был зарегистрирован Управлением федеральной службы государственной регистрации, кадастра и картографии по УР за номером 18-18- 01/016/2010-042.

Указанная выше доля в праве общей собственности была подарена истцом ФИО3 после расторжения брака с ее матерью ФИО2 в целях обеспечения его ребенка жильем.

При этом, в сентябре 2018 г. в адрес Октябрьского районного суда <адрес> поступило исковое заявление Котельниковой ФИО20 (матери ФИО3) о лишении истца отцовства по той причине, что биологическим отцом ребенка он не является. В рамках рассмотрения гражданского дела по его ходатайству судом была назначена судебная генетическая экспертиза, которая установила отсутствие родства между истцом и ответчиком. Решением Октябрьского районного суда <адрес> от <дата> по делу <номер> он был лишен отцовства в отношении ФИО15. Таким образом, выяснилось, что до расторжения брака с матерью ответчицы истец воспитывал не своего ребенка, а долю в праве собственности на квартиру подарил чужому человеку. В связи с тем, что на момент совершения сделки его волеизъявлением было улучшение материального состояния ребенка, которого он считал своим, а в последующем оказалось, что он не имеет с ним родственных отношений, истец полагает, что он был намеренно обманут и введен в заблуждение со стороны его бывшей супруги ФИО8 В результате ее недобросовестных действий, выраженных в осознанном сокрытии факта рождения ребенка от другого мужчины при получении свидетельства о рождении, а также при последующем совместном проживании и ведении общего хозяйства с ФИО5 до момента расторжения брака. ФИО5, являясь заинтересованным лицом (с целью улучшения материального благополучия ФИО3) намеренно обманывала его, создавая представление о том, что истец является биологическим отцом ФИО3 Указанные действия ФИО5 были выражены в недобросовестном поведении как с момента рождения ФИО3, так и в период совместного проживания с ФИО5 (до расторжения брака). Поскольку на момент сделки истец не знал, что он не является биологическим отцом ФИО3 и намеренно был введен в заблуждение, и заключении договора дарения, его волеизъявление было направлено на улучшение материального благополучия ФИО3, как собственного ребенка. Вместе с тем, в случае если бы он знал, что истец не является биологическим отцом ФИО3, им бы не была заключена указанная сделка. Истец считает, что договор заключен им под влиянием обмана, в связи с чем должен быть признан недействительным. Просил признать договор дарения 1\2 доли на трехкомнатную квартиру (назначение: жилое, площадь 53,8 кв.м., условный <номер>), находящуюся по адресу; <адрес> заключенный <дата> между Пыхтеевым ФИО18 и Пыхтеевой ФИО19 недействительной сделкой. Применить последствия недействительности сделки в виде: прекращения права собственности Пыхтеевой ФИО19 на доли на трехкомнатную квартиру (назначение: жилое, площадь 53,8 кв.м., условный <номер>), находящуюся по адресу: <адрес>, признания права собственности Пыхтеева ФИО18 на 1\2 доли на трехкомнатную квартиру (назначение: жилое, площадь 53,8 кв.м., условный <номер>), находящуюся по адресу: <адрес>.

В судебное заседание истец не явился, о дате и времени рассмотрения дела был надлежащим образом извещен, в суд представил заявление о рассмотрении дела в его отсутствие.

В соответствии со ст. 167 ГПК РФ суд рассмотрел дело в отсутствии истца.

В судебном заседании представители истца ФИО9 и ФИО10, действующие на основании доверенности, требования по обстоятельствам, изложенным в исковом заявлении, письменных пояснениях, поддержали в полном объеме, просили их удовлетворить, при этом ФИО10 пояснила, что сделка совершена под влиянием обмана. Под влиянием обмана участник сделки совершает ее, но не совершил бы ее, зная что она сопровождается обманом. Договор дарения имущества предполагает определенные взаимоотношения между участниками сделки. Изначально представитель ответчика вводил суд в заблуждение о том, что с истца не взыскивались алименты. С ФИО15 были взысканы алименты на ребенка. Спора о разделе имущества не было. Полагаем, что на лицо обман, к показаниям свидетелей нужно относиться критически, так как свидетель приходится родственником ответчику. Срок исковой давности не пропущен. Основное обстоятельство обман. В обосновании исковых требований истца ссылаются на заключение генетической экспертизы, с момента которого начинаем исчислять течение срока исковой давности. Спора о разделе имущества после расторжения брака между супругами не имелось. Обман повлиял на волю истца при совершение сделки дарения. Ничтожность сделки заключается в том, что она нарушает требования закона. Законом предусмотрен порядок раздела имущества. Семейный кодекс не содержит четких положений. Применяются положения ст. 161, 162 ГК РФ. Направлялся ли исполнительный лист в службу судебных приставом нам не известно, истец добровольно исполнял алиментные обязательства. Не может сказать, почему истец исполнял алиментные обязательства через бабушку. Расписок не бралось.

Ответчик ФИО3 в судебное заседание не явилась, о дате и времени рассмотрения дела была надлежащим образом извещена, в суд представила заявление о рассмотрении дела в ее отсутствии.

В соответствии со ст. 167 ГПК РФ рассмотрел дело в отсутствии ответчика.

ФИО5 действующая как законный представитель ФИО3 в судебном заседании исковые требования не признала, по обстоятельствам, изложенным в письменных возражениях, просила применить срок исковой давности, в удовлетворении исковых требований отказать, при этом пояснила, что решение о расторжении брака было вынесено в отсутствие ответчика, так как ему не интересен был сам бракоразводный процесс, так как между ними было достигнуто соглашение по всем вопросам материального характера. Алименты она с истца никогда не взыскивала, и в добровольном порядке он алименты не выплачивал, так как знал, что ФИО3 не его дочь. Исполнительный лист никогда к исполнению не предъявляла. Она подошла к истцу формально попросить согласие на совершение сделки купли – продажи, поскольку она планировала расширить их с ФИО3 жилищные условия и приобрести квартиру большей площади. На, что истец ответил ей отказом и стал выдвигать ей материальные требования, в связи с этим ею и был подан иск об оспаривании отцовства. В ходе судебного разбирательства об оспаривании отцовства ФИО1 изначально зная о том, что он не биологический отец ребенка первоначально хотел признать иск, о чем писал письменное заявление при судье, а потом, посоветовавшись с представителями от него отказался и заявил ходатайство о проведении экспертизы. Экспертиза истцу нужна была заранее чтобы оспорить совершенную сделку. ФИО1 всегда знал, что он не биологический отец ребенка. Раздела имущества не было, но была заключена устная договоренность о разделе совместно нажитого имущества. Поскольку спора о разделе совместно нажитого имущества не было, не было необходимости подавать иск. В период брака на истце было зарегистрировано движимое и недвижимое имущество, включая дорогой автомобиль, спецтехника. В <адрес> имелись спецплощадки для переработки металла. Основания обмана считает не доказаны. Про обстоятельства формулировки доверенности она не знает, полагает, что это был шаблонный текст доверенности, который обычно оформляют нотариусы, с учетом того, что фамилия и отчество совпадают с фамилией и именем истца, нотариус не стала акцентировать на это внимание и оформила и удостоверила доверенность, как дочери.

    Выслушав участвующих в деле лиц, опросив свидетелей, исследовав представленные сторонами доказательства, изучив материалы гражданского дела, суд приходит к следующему.

В соответствии со ст. 46 Конституции РФ, каждому гарантируется судебная защита его прав и свобод.

Положение ч. 1 ст. 35 Конституции РФ о том, что право частной собственности охраняется законом, предполагает конституционную обязанность судебных органов обеспечить неприкосновенность права частной собственности.

Аналогичные положения закреплены в ст. 1 протокола N 1 к Конвенции о защите прав человека и основных свобод, в силу, которой члены Совета Европы обеспечивают каждому, находящемуся под их юрисдикцией, право на защиту своей собственности. Никто не может быть лишен своего имущества иначе как в интересах общества и на условиях, предусмотренных законом и общими принципами международного права.

С позиции Европейского Суда эти позитивные обязанности могут предполагать принятие определенных мер, необходимых для защиты права собственности. В частности, это налагает на государство обязательство соблюдать судебную процедуру, которая должна претворять в жизнь необходимые гарантии судебного разбирательства и которая при этом позволит национальным судам эффективно и справедливо разрешать все вопросы между частными лицами.

Как предусмотрено п. 2 ст. 218 ГК РФ, право собственности на имущество, которое имеет собственника, может быть приобретено другим лицом на основании договора купли-продажи, мены, дарения или иной сделки об отчуждении этого имущества.

В силу ст. 572 ГК РФ по договору дарения одна сторона (даритель) безвозмездно передает или обязуется передать другой стороне (одаряемому) вещь в собственность либо имущественное право (требование) к себе или к третьему лицу либо освобождает или обязуется освободить все от имущественной обязанности перед собой или третьим лицом.

В соответствии со ст. 574 ГК РФ договор дарения недвижимого имущества подлежит государственной регистрации.

В судебном заседании установлены следующие юридически значимые обстоятельства, которые не оспариваются сторонами и не вызывают сомнений у суда.

Пыхтеев ФИО18 до <дата> являлся собственником 1\2 доли в праве собственности на трехкомнатную квартиру значение: жилое; площадь 53,8 кв.м, условный <номер>), расположенной по адресу: <адрес>. Собственником оставшейся 1\2 доли на указанную квартиру являлась Пыхтеева ФИО20 (в настоящее время ФИО5).

<дата> между Пыхтеевым ФИО18, в лице представителя Шубко ФИО30, и Пыхтеевой ФИО19 в лице ее законного представителя Пыхтеевой ФИО20, был заключен договор дарения в праве общей собственности на недвижимое имущество.

Предметом договора дарения являлась 1\2 доля в праве общей собственности на трехкомнатную квартиру (назначение: жилое, площадь 53,8 кв.м, условный <номер>), находящуюся по адресу: <адрес>.

В силу пункта 1 статьи 2 Федерального закона "О государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним" государственная регистрация является единственным доказательством существования зарегистрированного права.

Переход права собственности был зарегистрирован Управлением федеральной службы государственной регистрации, кадастра и картографии по УР за номером 18-18- 01/016/2010-042, ответчику выдано свидетельство о праве собственности.

Истец обосновывает свои исковые требования тем, что при совершении сделки он не знал, о том, что Пыхтеева ФИО19 не является его биологической дочерью, в противном случае он бы не совершил сделку договора дарения.

    Суд признает указанные доводы несостоятельными по следующим основаниям.

    В соответствии с пунктом 2 статьи 1 и статьей 421 ГК РФ граждане и юридические лица свободны в установлении своих прав и обязанностей на основе договора и в определении любых не противоречащих законодательству условий договора.

    Согласно пункту 4 статьи 421 ГК РФ условия договора определяются по усмотрению сторон, кроме случаев, когда содержание соответствующего условия предписано обязательными для сторон правилами, установленными законом или иными правовыми актами (императивными нормами), действующими в момент его заключения (статья 422 ГК РФ).

    Статьей 431 ГК РФ определено, что при толковании условий договора судом принимается во внимание буквальное значение содержащихся в нем слов и выражений. Буквальное значение условия договора в случае его неясности устанавливается путем сопоставления с другими условиями и смыслом договора в целом. Если правила, содержащиеся в части первой данной статьи, не позволяют определить содержание договора, должна быть выяснена действительная общая воля сторон с учетом цели договора. При этом принимаются во внимание все соответствующие обстоятельства, включая предшествующие договору переговоры и переписку, практику, установившуюся во взаимных отношениях сторон, обычаи, последующее поведение сторон.

    В соответствии с ч. 2 ст. 209 ГК Российской Федерации собственник вправе по своему усмотрению совершать в отношении принадлежащего ему имущества любые действия, не противоречащие закону и иным правовым актам и не нарушающие права и охраняемые законом интересы других лиц, в том числе отчуждать свое имущество в собственность другим лицам, передавать им, оставаясь собственником, права владения, пользования и распоряжения имуществом, отдавать имущество в залог и обременять его другими способами, распоряжаться им иным образом.

    В данном случае, ФИО1 самостоятельно определил гражданские права и обязанности, вступив в договорные отношения с ответчиком по дарению спорной квартиры.

    Доказательств, которые бесспорно подтверждали бы обман со стороны ответчика, в том числе и его законного представителя ФИО5 при совершении сделки договора дарения, суду не представлено.

Опрошенная в судебном заседании свидетель ФИО11 суду пояснила, что ответчик приходится бывшей невестой ее сына. ФИО3 она считала внучкой. Общались с ней часто. Она приходила к ней в гости, на праздники. У нее с ней были родственные отношения. В доме, в котором она живет, все ее знали. Она принимала участие в воспитании ребенка. В 2018 году ФИО3 перестала резко к ней ходить, навещать. На сегодняшний день они с ней не общаются. Ее сын участвовал в воспитании ребенка. Так же оплачивал алименты. Свидетель снимала им квартиру, когда они стали проживать совместно. Она узнала, что ФИО3 не является дочерью ее сына, от него самого. Она не знала, что ФИО1 подарил ФИО3 долю в квартире до последнего, ей об этом никто не говорил.

Опрошенный первоначально в качестве свидетеля ФИО4 суду пояснил, что с присутствующими он знаком. С истцом работали вместе с 2004-2006 год, до момента банкротства фирмы. Он работал юристом, полностью сопровождал компанию в правовом плане. О сделке дарения доли в квартире ему известно. ФИО1 был директором компании по промышленной переработке металла. ФИО1 попросил его составить договор дарения, он ездил к нотариусу. Знает, что долю он дарил дочери. О том, что ФИО3 не является дочерью ФИО1 ему не известно. В его практике он не помнит, чтобы в договоре указывался мотив заключения сделки. В компании было 4 учредителя. На собрании учредителей он не присутствовал.

Опрошенная в судебном заседании свидетель ФИО12суду пояснила, что ФИО3 является дочерью ФИО1. С ФИО1 она знакома. ФИО1 являлся супругом ее подруги ФИО6. ФИО3 дочь ФИО6. ФИО1 не являлся биологическим отцом ФИО3, не знать он этого не мог. Это была бизнес-семья. У них у каждого была абсолютно своя жизнь. ФИО1 ни разу не приходил в роддом во время беременности ФИО6. После родов, ФИО6 лежала в больнице, ФИО1 так же не навестил её. Со слов ФИО6 1\2 долю в квартире ФИО6 пожелала записать на дочь, фактически это был раздел имущества, какое-то имущество осталось у ФИО1. Это происходило не через судебные органы. У ФИО1, возможно ухудшилось материальное положение, в связи с чем, был предъявлен данный иск. Истца и ФИО5 ничего не связывало. Истец в воспитании ФИО3 участия не принимал, платил ли алименты, она не знает. Она с самого начала знала, что ФИО1 не является отцом ФИО3. И ФИО1 считает, изначально знал, что не является отцом ребенка. Биологический отец так же не участвовал в воспитании ребенка. ФИО5 не скрывала факт того, что ФИО1 не является отцом ребенка, просто данные вопросы ей не задавались. По работе она лично больше общалась с ФИО16.

Опрошенная в судебном заседании свидетель ФИО13 суду пояснила, что ФИО5 ее дочь. ФИО3 ее внучка. ФИО1 ей бывший зять. Жили ФИО6 с ФИО1 совместно поскольку у них был общий бизнес. ФИО1 сам об этом говорил, что их связывает только бизнес. О том, что ребенок не его, он знал с самого начала, знала об этом и его мать. Жили они в одной квартире. Он мог не прийти домой ночевать и она могла поступить так же. Она говорила маме ФИО1 о том, что ФИО1 не биологический отец ребенка. ФИО3 тогда была еще совсем маленькая. ФИО3 не знала ФИО1, так как он к ней не приходил. ФИО1 ни разу не приходил в роддом к ФИО6, когда она на протяжении нескольких месяцев лежала на сохранении, не забирал ее из роддома с ребенком так как знал, что он не является ее отцом. Она лично знакома с биологическим отцом ФИО3. ФИО6 как то пришла к ней в гости с молодым человеком и сказала, у них будет ребенок, она очень обрадовалась. Лично ФИО1 она не говорила, что ФИО3 не его ребенок, в этом не было необходимости. С ФИО1 она не общалась часто. Когда ФИО3 повзрослела она узнала, что ФИО1 не ее отец, она ей об этом сказала По поводу алиментов она не в курсе. Ей известно, что ФИО1 подарил ФИО3 долю в квартире. По какой причине ей не известно.

    Анализируя пояснения свидетелей, суд исходит из того, что свидетели не дали какие либо пояснения по существу предмета рассматриваемого спора, а именно совершении сделки дарения, дают пояснения жизни бывших супругов, исходя из своего взгляда либо со слов сторон, поэтому суд принимает их показания лишь в совокупностью с другими представленными сторонами доказательствами.

    В соответствии со ст. 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации суд оценивает доказательства по своему внутреннему убеждению, основанному на всестороннем, полном, объективном и непосредственном исследовании имеющихся в деле доказательств.

    В соответствии с ч. 3 ст. 154 ГК РФ для заключения договора необходимо выражение согласованной воли двух сторон (двусторонняя сделка) либо трех или более сторон (многосторонняя сделка).

    Как установлено по делу, истцом спорный договор был подписан, истец выразил свою волю и зарегистрировать в Управлении Федеральной службы государственной регистрации кадастра и картографии прекращение и переход права собственности на 1\2 долю квартиру по адресу УР. <адрес>.

    После <дата> истцом не были предприняты какие - либо действия по запрету регистрационных действий договора.

     Изложенные обстоятельства позволяют признать, что истец тем самым подтвердил свою действительную волю на отчуждение 1\2 доли квартиры по адресу УР. <адрес>, создание соответствующих правовых последствий, связанных с переходом права собственности на жилое помещение.

    Договор дарения от <дата> не содержит данных, свидетельствующих о том, что ФИО1 дарит 1\2 долю спорной квартиры своей дочери.

    Статья 179 ГК РФ предусматривает несколько различных самостоятельных оснований для признания сделки недействительной.

    В силу пункта 2 статьи 179 Гражданского кодекса Российской Федерации сделка, совершенная под влиянием обмана, может быть признана судом недействительной по иску потерпевшего.

    При этом обман представляет собой умышленное введение стороны в заблуждение путем преднамеренного создания у потерпевшего не соответствующего действительности представления о характере сделки, ее условиях, личности участников, предмете, иных обстоятельствах, влияющих на его решение о заключении сделки, а также путем умолчания, намеренного сокрытия фактов и обстоятельств, знание которых могло повлиять на совершение сделки, с целью заключить сделку.

    Сделка, совершенная под влиянием обмана потерпевшего третьим лицом, может быть признана недействительной по иску потерпевшего при условии, что другая сторона либо лицо, к которому обращена односторонняя сделка, знали или должны были знать об обмане. Считается, в частности, что сторона знала об обмане, если виновное в обмане третье лицо являлось ее представителем или работником либо содействовало ей в совершении сделки.

    В силу пункта 99 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от <дата> N 25 "О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации" сделка, совершенная под влиянием обмана, может быть признана недействительной, только если обстоятельства, относительно которых потерпевший был обманут, находятся в причинной связи с его решением о заключении сделки. При этом подлежит установлению умысел лица, совершившего обман.

    В нарушение требований ст. 56 ГПК РФ ФИО1 не представил суду доказательств, свидетельствующих о заключении сделки под влиянием обмана. Каких либо документов в подтверждении указанных обстоятельств не представлено.

    Согласно ст. 60 ГПК РФ обстоятельства дела, которые в соответствии с законом должны быть подтверждены определенными средствами доказывания, не могут подтверждаться никакими другими доказательствами.

    Для доказывания обстоятельств, предусмотренных ст.179 ГК РФ недостаточно свидетельских показаний, истцом должны были быть представлены документы, их подтверждающие.

    Ссылка истца на то, что договор дарения заключен в нарушение статьи 10 ГК РФ, признается судом несостоятельной ввиду следующего.

    Согласно пункту 3 статьи 1 ГК РФ при установлении, осуществлении и защите гражданских прав и при исполнении гражданских обязанностей участники гражданских правоотношений должны действовать добросовестно. В силу пункта 4 статьи 1 ГК РФ никто не вправе извлекать преимущество из своего незаконного или недобросовестного поведения.

    Оценивая действия сторон как добросовестные или недобросовестные, следует исходить из поведения, ожидаемого от любого участника гражданского оборота, учитывающего права и законные интересы другой стороны, содействующего ей, в том числе в получении необходимой информации. По общему правилу пункта 5 статьи 10 ГК РФ добросовестность участников гражданских правоотношений и разумность их действий предполагаются, пока не доказано иное.

    Поведение одной из сторон может быть признано недобросовестным не только при наличии обоснованного заявления другой стороны, но и по инициативе суда, если усматривается очевидное отклонение действий участника гражданского оборота от добросовестного поведения. В этом случае суд при рассмотрении дела выносит на обсуждение обстоятельства, явно свидетельствующие о таком недобросовестном поведении, даже если стороны на них не ссылались (статья 56 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации (далее - ГПК РФ).

    Если будет установлено недобросовестное поведение одной из сторон, суд в зависимости от обстоятельств дела и с учетом характера и последствий такого поведения отказывает в защите принадлежащего ей права полностью или частично, а также применяет иные меры, обеспечивающие защиту интересов добросовестной стороны или третьих лиц от недобросовестного поведения другой стороны (пункт 2 статьи 10 ГК РФ).

    На основании п. 1 ст. 167 ГК РФ недействительная сделка не влечет юридических последствий, за исключением тех, которые связаны с ее недействительностью, и недействительна с момента ее совершения.

    В соответствии с п. 4 ст. 166 ГК РФ суд вправе применить последствия недействительности ничтожной сделки по своей инициативе, если это необходимо для защиты публичных интересов, и в иных предусмотренных законом случаях.

    При этом, лицо, которое знало или должно было знать об основаниях недействительности сделки, после признания этой сделки недействительной не считается действовавшим добросовестно.

    Положениями п. 2 ст. 168 ГК РФ установлено, что сделка, нарушающая требования закона или иного правового акта и при этом посягающая на публичные интересы либо права и охраняемые законом интересы третьих лиц, ничтожна, если из закона не следует, что такая сделка оспорима или должны применяться другие последствия нарушения, не связанные с недействительностью сделки.

    Согласно разъяснениям, данным в п. 7, п. 87 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от <дата> N 25 "О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации" если совершение сделки нарушает запрет, установленный пунктом 1 статьи 10 ГК РФ, в зависимости от обстоятельств дела такая сделка может быть признана судом недействительной (пункты 1 или 2 статьи 168 ГК РФ).

    Для квалификации сделки как ничтожной по статье 10 ГК РФ необходимо установить наличие умысла ответчика на совершение данной сделки.       Такие обстоятельства судом не установлены.

    При таких обстоятельствах, суд считает, что истцом не доказана недобросовестность и злоупотребление правом со стороны ответчика.

На основании вышеизложенного, суд приходит к выводу о том, что отсутствуют правовые основания для признании договора дарения от <дата>, заключенного между Пыхтеевым ФИО18, в лице представителя Шубко ФИО30 и Пыхтеевой ФИО19, в лице ее законного представителя Пыхтеевой ФИО20, а именно 1\2 доля в праве общей собственности на трехкомнатную квартиру (назначение: жилое, площадь 53,8 кв.м, условный <номер>), находящуюся по адресу: <адрес>.

    Разрешая заявление ФИО5 о пропуске срока исковой давности суд исходит из следующего.

В соответствии с пунктом 1 статьи 196 Гражданского кодекса Российской Федерации (здесь и далее правовые нормы приведены в редакции, действовавшей на момент возникновения спорных правоотношений) общий срок исковой давности устанавливается в три года.

В силу пункта 1 статьи 200 Гражданского кодекса Российской Федерации течение срока исковой давности начинается со дня, когда лицо узнало или должно было узнать о нарушении своего права. Изъятия из этого правила устанавливаются данным Кодексом и иными законами.

В пункте 6 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от <дата> N 43 "О некоторых вопросах, связанных с применением норм Гражданского кодекса Российской Федерации об исковой давности" разъяснено, что по смыслу статьи 201 Гражданского кодекса Российской Федерации переход прав в порядке универсального или сингулярного правопреемства (наследование, реорганизация юридического лица, переход права собственности на вещь, уступка права требования и пр.), а также передача полномочий одного органа публично-правового образования другому органу не влияют на начало течения срока исковой давности и порядок его исчисления.

В этом случае срок исковой давности начинает течь в порядке, установленном статьей 200 Гражданского кодекса Российской Федерации, со дня, когда первоначальный обладатель права узнал или должен был узнать о нарушении своего права и о том, кто является надлежащим ответчиком по иску о защите этого права.

В соответствии со ст. 181 Гражданского кодекса Российской Федерации, срок исковой давности по требованиям о применении последствий недействительности ничтожной сделки и о признании такой сделки недействительной (пункт 3 статьи 166) составляет три года. Течение срока исковой давности по указанным требованиям начинается со дня, когда началось исполнение ничтожной сделки, а в случае предъявления иска лицом, не являющимся стороной сделки, со дня, когда это лицо узнало или должно было узнать о начале ее исполнения (п. 1).

Срок исковой давности по требованию о признании оспоримой сделки недействительной и о применении последствий ее недействительности составляет один год. Течение срока исковой давности по указанному требованию начинается со дня прекращения насилия или угрозы, под влиянием которых была совершена сделка (пункт 1 статьи 179), либо со дня, когда истец узнал или должен был узнать об иных обстоятельствах, являющихся основанием для признания сделки недействительной (п. 2).

ФИО1 при заключении договора дарения понимал характер совершаемой сделки и произвел, как указывалось выше все необходимые действия для создания правовых последствий.

Сделка совершена <дата>, с иском о признании договора дарения недействительным истец обратился <дата>, спустя 10 лет.

     Таким образом, срок исковой давности для обращения в суд истцом пропущен.

    Доводы истца о том, что срок исковой давности для оспаривании сделки начинает течь с момента ознакомления истца с результатами генетической экспертизы, проведенной в рамках гражданского дела <номер> года по иску Котельниковой ФИО20 к Пыхтееву ФИО18 об оспаривании отцовства т.е. с <дата>, а следовательно не является пропущенным, суд признает несостоятельными, поскольку решение Октябрьского районного суда от <дата> по иску Котельниковой ФИО20 к Пыхтееву ФИО18 об оспаривании отцовства преюдициального значения к рассматриваемому спору не имеет.

В силу пункта 2 статьи 199 Гражданского кодекса Российской Федерации истечение срока исковой давности, о применении которой заявлено стороной в споре, является основанием к вынесению судом решения об отказе в иске.

    Учитывая, что обстоятельства, имеющие значение для дела, установлены по имеющимся материалам дела, а также исходя из принципа состязательности гражданского судопроизводства и обязанности истца представить доказательства, в подтверждении своих исковых требований, ввиду их недоказанности, суд признает исковые требования Пыхтеева ФИО18 к Пыхтеевой ФИО19 в лице законного представителя Котельниковой ФИО20 о признании договора дарения доли в праве общей собственности на недвижимое имущество недействительным, применении последствий недействительности сделки, обоснованными и не подлежащими удовлетворению.

                Руководствуясь ст. ст. 194 -199 ГПК РФ, суд

                            Р Е Ш И Л:

    Исковые требования Пыхтеева ФИО18 к Пыхтеевой ФИО19 в лице законного представителя Котельниковой ФИО20 о признании договора дарения доли в праве общей собственности на недвижимое имущество недействительным, применении последствий недействительности сделки, оставить без удовлетворения.

Решение может быть обжаловано в течение месяца Верховный Суд УР, с момента его изготовления в окончательной форме, через районный суд.

Решение в окончательной форме изготовлено судьей на компьютере <дата>.

Председательствующий судья:                                       В.М. Нуриева